Ближайший кафетерий напоминал снятый с колес вагон – такой же узкий и неудобный. В длинном проходе, тянувшемся вдоль красных кожаных, видавших виды диванов, привычно обтекали друг друга равнодушные, но ловкие официантки. Одна из таких только что поставила перед Тами тарелку с еще шкворчащей яичницей, а перед Рэем омлет.
Тот даже не взглянул – как был поглощен изучением переданных ему вчера координат, так там и остался. Когда он бросил первый взгляд на свою тарелку, Тамарис уже успела намазать хлеб маслом, наполовину съесть его и отхлебнуть сладкий кофе.
«Что он там увидел? Куда они сегодня?»
И вообще, чудной мужик – знает все Уровни без карт. Разве это возможно? У него, что ли, феноменальная память?
Вращались под потолком, гоняя мух, три ленивых вентилятора; повешенный над дверью кондиционер молчал, зато за стойкой у бармена играло радио. Тами ела, покачивая в такт песне головой – она соскучилась по музыке.
– Ну что, куда мы сегодня? – спросила, прожевав очередной кусок.
На мужском лице едва заметно дернулась щека – мол, я занят. Кажется, она начала понимать его без слов. А еще привыкать к нему. К его ауре силы и спокойствия, к его иногда просыпающейся язвительности, к его настырности. Если не вызывать в памяти неприятный момент первой встречи (или хотя бы вовремя переключаться на волну «теперь мы как будто „друзья“»), терпимый, в целом, мужик. Крепкий, уверенный, по-своему даже иногда обаятельный.
Собственно, это не так и важно – они все равно расстанутся. Но продолжать путешествие в благожелательном настрое относительно друг друга куда лучше, чем в каком-либо ином. В общем, Тамарис впервые с того момента, как покинула Нордейл, расслабилась.
– Так что там написано, поделишься?
Рэй все-таки отложил бумажку и приступил к поглощению омлета. Никуда не исчезла, правда, залегшая меж его бровей морщина.
Тами вдруг подумала, что они, как кладоискатели – вместе находят бумажки, она их расшифровывает, он указывает, куда дальше идти. Идеальный тандем. Забавно.
– Не пойму одну вещь…
– Какую?
Вероятно, Хантер (она прочитала его фамилию на внутреннем, вшитом в куртку тканевом бейдже) тоже пребывал в нормальном настроении, потому что, несмотря на присущую ему молчаливость, мыслями этим утром делился.
– Обычно координат две: долгота и широта.
– И?
– А тут три…
– Три? – Тами поняла, откуда взялась морщина. Спустя пару секунд предположила: – Высота, что ли?
– Именно.
– А что в ней такого? Может, это просто гора…
В необычно зеленых глазах мужчины напротив мелькнула улыбка – мол, приятно иметь дело с «не дурой».
– Для горы хватило бы двух. Но вся проблема в том, что да, в этой местности есть горы, но конкретно в указанной точке их нет. Равнина.
«Откуда ты знаешь?»
– Может, ты ошибся, и надо посмотреть?
– Я очень редко ошибаюсь.
Что-то в его взгляде заставило Тами замереть. Что-то очень глубокое, серьезное, по-своему равнодушное, что ли… К тому же, Рэй в этот момент «подвис» – она научилась различать подобные моменты, – и потому продолжал смотреть на нее в упор. По ее спине поползли мурашки.
– Эй, отвисни уже… А то мне… некомфортно.
Рэй отвис. Отложил вилку, потянулся к кофе, хлебнул, стал смотреть в окно.
«А он, кажется, тоже привык быть перед ней таким, какой есть».
Раньше будто стеснялся, а теперь вис внаглую.
«А куда ему деваться?»
И вдруг ее осенило – она аж поперхнулась… – три координаты. Три. Три, дери их за ногу! У нее дернулось веко.
– Ты… хочешь сказать… что нам нужен самолет?
И не поверила своим глазам, когда щетина разъехалась в стороны из-за возникшей усмешки.
– Умница.
Она принялась отпираться так отчаянно, что даже вжалась в спинку дивана.
– Нет-нет, на меня даже не рассчитывай… Я тебе говорила – я не вожу самолеты! (И чужие письки в туалете не держу), – кто бы знал, что произнося тогда эту фразу, она окажется настолько права? – Ты ведь… не в самом деле?
– Знаешь, я уже подумал – нам не нужен самолет.
После навалившейся нервозности она испытала такое облегчение, будто после запредельно длинного погружения вынырнула, наконец, на заполненную кислородом поверхность.
– Спасибо тебе, Создатель…
Рэй прищурился.
– Нам нужен вертолет.
Они спорили так громко, что на них начали смотреть из-за соседних столов.
– Ты сумасшедший? Вертолет?
– Я уже сказал, что сам его поведу.
– Ты? В смысле, «путешествуй с камикадзе?» Ты же «виснешь»?
«Он еще и вертолетом умеет управлять?»
– С вертолетом это… не так опасно, как с самолетом.
– Успокоил!
Тами бычилась со сложенными на груди руками. Грозный, направленный в окно взгляд и вид, кричащий громче слов – «с этим не ко мне!»
– Послушай, когда еще ты покатаешься на вертолете?
– Когда жить надоест! У меня, между прочим, в запасе одно желание есть, помнишь? Так вот, я вполне могу его использовать сейчас как «нежелание» делать то, что ты предлагаешь.
По лицу Рэя пробежала тень, будто махнула темным крылом птица, и что-то во взгляде погасло. Тами в воздухе ощутила, как сидящий напротив человек пытается смириться с тем, что дальше они не полетят. Что не найдут очередное послание, не расшифруют его, не сделают новый и чрезвычайно важный шаг вперед. И того, что случилось бы в самом конце, никогда не произойдет.
– Что там такое? – спросила она внезапно для себя.
– Где?
– В самом конце? Куда ведет самый последний шифр?
«К кладу? К какому именно?»
Тишина.
– Не важно.
– Не важно?
Ей стало обидно. Она, между прочим, тоже рискует.
– Там деньги?
– Нет.
– Драгоценности?
– Нет!
Рэй начинал злиться – она ступала на запретную территорию. Может, использовать свое желание и приказать, чтобы он сказал? Но приятнее, когда сам. К тому же, она каким-то образом ощутила, что для него финальная точка их пути чрезвычайно важна.
«Да ей-то какое дело? Насрать и забыть».
– Не хочешь говорить?
Хантер молчал.
И давить бесполезно. Набычится сам, упрется бараном, предпочтет отказаться от этого похода вперед нее, нежели признается в том, в чем не намерен признаваться.
«Вот же упертый…»
Тамарис вздохнула – она просто боялась. Боялась летать в принципе, а тут еще с «калекой» за штурвалом – разве ей жить надоело?
Однако горела внутри нее азартом маленькая и тщательно скрытая от себя самой часть – та самая часть, которая до смерти устала за последние годы от скуки и однообразной жизни с Вальдаром. Та часть, которая желала отомстить ему, как следует, за то, что опять укатил в путешествие без нее. Та часть, которая ныла о том, что «когда еще будет шанс так интересно повеселиться? Ну и пусть „камикадзе“ – сам ведь он дохнуть не собирается? Значит, и ты выживешь…»
Легко сказать.
Тами сама не поняла, что именно подействовало на нее больше – собственные мысли или же это странное печальное выражение в глазах, которое Хантер теперь пытался от нее скрыть.
– Ладно, – она хлопнула ладошкой по столу, – блин… Ты уверен, что умеешь управлять вертолетом?
– Уверен.
Иногда он ей нравился. Забыть бы нафиг об их первой встрече, стереть ее из памяти, чтобы не путала впечатления…
Так, о чем это она?
– Ты уверен, что мы не рухнем вниз из-за твоих зависаний?
– На девяносто девять процентов. Тебя устроит?
«Камикадзе-аттракцион, блин».
Тами молчала: один процент – это много? Шанс умереть есть всегда: случайный выстрел на улице, пьяный водитель, инфаркт от слишком скучной жизни, в конце концов… Нет, один процент – это допустимо.
– Кстати, – Рэй будто читал ее мысли, – фотографии сможешь сделать замечательные. И отправить после своему возлюбленному. Как тебе идея?
Идея ей нравилась.
Главное, не захватить в кадр и Рэя – то-то они удивятся!
«Кстати, они, наверное, уже давно удивились», – она не выходит на связь третий день. И про сотовый почти не вспоминает.
– Только у меня телефон разряжен… Есть время зарядить?
– Сорок минут.
– Для фотографий хватит.
Теперь Рэй смотрел на нее иначе – с завуалированным одобрением. И в его взгляд вновь вернулся живой блеск – ей почему-то это нравилось.
«Спасительница всех страдальцев, блин».
Разве она сама не страдает, спасая кого-то?
И послышался ответ от спрятавшейся, но шкодной части – «не особенно!» В конце концов, вертолетная поездка действительно может случиться только раз в жизни.
«И будет что вспоминать грустными вечерами в последующие десять лет».
Пышнотелая официантка, затянутая в белый, но не очень чистый передник, забрала с их столика пустые тарелки – осталось допить кофе.
У Тами вдруг родился глупый, но совершенно очевидный вопрос:
– Слушай, а где мы возьмем вертолет?
Да, такая малость. Вертолет.
– В семи километрах отсюда есть авиабаза. Позаимствуем там.
– В смысле, украдем?
– Нет, попросим.
– И тебе дадут?
– Мне? Дадут.
Он ответил это так мягко и спокойно, что у нее улеглись все сомнения.
«Это просто суперчеловек такой, которому никто не отказывает. Брутальный мужик, работающий на Комиссию, у которого допуск уровня трех нулей или что-нибудь в этом роде».
Мелькнуло и пропало ощущение «мне нравится быть с таким». Тут же трансформировалось логикой «мне бы нравилось быть с таким… Нет, понятное дело, не именно с этим… С этим точно нет…»
В общем, что-то ей однозначно нравилось, но что именно, Тами не стала для себя уточнять.
* * *
(ICON Trailer Music – Imperial Uprising)
– Ну, что, готова?
– Нет.
Одно дело – говорить о вертолете в кафе, другое – стоять у блестящего бока похожей на металлическую рыбину летательной машины. Рэй, как и обещал, уже обо всем договорился – им выделили «ТиД-2» – спортивную и маневренную модель, используемую для обзорных полетов.
Тами мутило. Её зачем-то одели в ярко-оранжевый шуршащий комбез, снабдили прозрачными очками. Полагались еще и наушники – в них она окончательно станет похожей на игрушку «я-НЛО`шник».
– Готова?
– Еще минуту…
(Спустя минуту)
– Готова?
– Почти. Еще чуть-чуть.
– Готова?
– Не торопи меня!
Жил своей жизнью аэродром: вдали сновали рабочие – подвозили к подъемникам грузы, готовили самолеты к вылетам; трещали рации.
В какой-то момент Рэй подошел к ней близко-близко, встал напротив, посмотрел в глаза, и под этим взглядом с Тамарис опять начали происходить метаморфозы. Вроде бы хотелось отодвинуться или отвернуться, но еще больше хотелось продолжать смотреть… залипать…
– Я не могу лететь без второго пилота. Ты – мой штурман. Все будет отлично – верь мне.
Это магическое «верь мне»…
Он смотрел немного с нажимом и немного тепло – будто протягивал ей невидимую ладонь.
– Не жди слишком долго, ты теряешь силы.
Она где-то читала об этом, о том, что самое неприятное дело не настолько неприятно, насколько неприятны мысли о том, что его необходимо выполнить. Теперь она чувствовала именно это: чем дольше морально готовиться к взлету, тем меньше к нему готова. Значит, надо просто решаться.
Тем более, если «штурман»…
– Да… готова. Полетели.
Миллион тумблеров на верхней приборной панели – Рэй щелкал ими так ловко и быстро, будто только вчера сдал летный экзамен. Это обнадеживало. Нажатие очередной кнопки – откуда-то и куда-то засосало воздух. Еще четыре рычажка – шум изменился.
Тамарис изо всех сил старалась не думать о том, что можно случайно про какой-нибудь «забыть».
«Создатель, как это сложно…»
Спустя полминуты Хантер плавно надавил на красный рычаг под потолком кабины – с нарастающим гулом и вибрацией принялись вращаться лопасти.
«Господи-господи-господи… Это ведь не ее последний полет?»
Медленно, быстрее, быстрее, еще быстрее… Тени от них напоминали огромные весла; а сам вертолет, судя по шуму, мощнейший пылесос. Задрожали сиденья; Тами с гораздо большим удовольствием, нежели предполагала раньше, натянула наушники.
У рта пилота изогнутая трубка с расширением на конце – микрофон. Именно в него он и спросил (а она услышала в наушниках): «Готова?»
Тамарис кивнула.
И зажмурилась.
Открыла глаза она, кажется, минут через десять, не раньше – «рыба» давно уже плыла по воздуху над пустыней; внизу, далеко-далеко, точкой следовала за ними их собственная тень. Во рту противный привкус страха; в желудке узел, руки, как желе – такими ни одного фото не сделать.
– Как ты?
Первого пилота она отлично слышала – спасибо налаженной связи. До этого боялась, что им придется орать сквозь ужасный гул. Не пришлось.
– Ничего… – «бывало и лучше». – Нормально.
Они уверенно двигались, судя по компасу, на юго-восток.
– Долго нам лететь?
– Минут тридцать. Если хочешь – поспи.
Да, так было бы проще всего. Но… ей хотелось смотреть. Видеть, чувствовать, ощущать. Потихоньку, стоило панике улечься, принялся накатывать восторг – тихий, но от того не менее очевидный. Они летят… Летят, создатель-помоги-но-это-правда!
Шли минуты, дыхание Тами становилось ровнее, перестали дрожать руки.
Рэй в обмундировании пилота выглядел естественно и вел себя расслабленно и спокойно. Если он и «подвисал», она не замечала.
Интересно, их в Комиссии этому учат?
Внизу пески – барханы с редкими островками пыльной растительности; над ними чистейшее небо; у горизонта дымка.
– Вас этому… на работе… учат? – не удержалась, спросила вслух.
– Да.
«Чему еще, интересно, учат?»
Он ответил бы «всему» – она почему-то была в этом уверена.
– Такая работа, – вдруг пояснил Рэй, – уметь водить все, что можно водить: автомобили, катера, самолеты…
«Подводные лодки, танки, скутеры и самокаты», – она поняла.
Крепкие там, должно быть, парни. И руки у таких не дрожат.
– Минута до первого барьера – приготовься.
Она подпрыгнула на сиденье:
– Какого барьера? Блевотного? Ты о них ничего не говорил! Слышишь, зачем я завтракала? Я бы вообще не полетела!
– Успокойся, в воздухе они почти не ощутимы.
«Блевать не будешь».
«И на том спасибо». Тами бы сложила на груди руки, но мешали плотные ремни безопасности.
Черт, он специально ей о них не сказал.
– Тридцать секунд.
– Сколько всего барьеров будем пересекать?
– Два.
«Хорошо, что не двадцать».
– Пять, четыре, три, два…
Она его почти не ощутила – Хантер не соврал. Легкое неприятное и мутное ощущение, приступ тошноты, который быстро схлынул. Но глаза она по привычке закрыла.
А вот когда открыла их…
Они летели над горами – снежными! Над самыми настоящими пиками – черно-белыми острыми громадами на фоне ярко-синего неба.
– Горы! Смотри – горы!
Рэй улыбался – мол, нравится? То ли еще будет…
Тами совершенно не ожидала смены пейзажа – думала, будет, как в прошлый раз – то же самое, только совсем без цивилизации. Ей тут и не пахло, но разительная смена пейзажа почему-то потрясла. Они же только что были в пустыне?
– Как? Почему?
Она глаз не могла оторвать от снежных покровов, над которыми, к слову сказать, они летели очень низко – еще чуть-чуть, и можно выпрыгивать на лыжах или доске.
– Это другой уровень. Мы летим здесь три минуты. После еще один барьер.
Три минуты?!
Нужно срочно достать телефон и пощелкать.
– А можно приоткрыть окно?
– Выморозим кабину.
– Ненадолго!
– Ладно.
Он протянул руку и куда-то нажал.
– Три секунды, две, одна…
То был первый раз, когда глаз Тами не закрывала – желала видеть, как меняется пейзаж. И увидела! Сначала взгляд заволокло, будто пеленой (тошноты она почти не заметила), а после… Ух-ты-Создатель-как-здорово! Снова горы, но другие, оранжевые, похожие на застывшие драконьи панцири. Снега мало, много деревьев, почти что тайга. Кое-где гребни, кое-где лесистые равнины и сногсшибательный запах звенящей первозданной чистоты.
– До контрольной точки около четырех минут, – рапортовали наушники.
Значит, они близко. Все координаты, которые она находила, оказывались где-то… у черта на куличках. Здесь ни дорог, ни домов, ни машин. Ничего. Никого. Но совершенно сногсшибательно.
– Что именно мы ищем?
– Не уверен. Не знаю. Шифр.
«Висящий в воздухе флажок? Воздушный шарик с запиской?»
Только теперь она осознала удивление Хантера при виде третьей координаты. Внизу действительно был лес – кольцо гор они миновали и теперь летели над чуть холмистой, словно застывшие морские волны, равниной.
«Что вообще можно найти в воздухе?»
– Две минуты до точки.
Она не забывала снимать. А параллельно мыслить о том, что да, летать страшно. Но она решилась. И если честно, это было восхитительно – барьеры, смены пейзажей, собственный пилот и вертолет… Во сколько обошлась бы ей аренда обоих, реши Тами покататься на досуге? В большие деньги, это точно.
– Минута… Приготовься, мы почти у цели.
«Приготовься» – к чему именно? Она и так беспрестанно глазеет то вперед, то по сторонам.
– Двадцать секунд… Десять… Мы на месте.
* * *
– Видишь что-нибудь?
– Нет.
– Видишь?
– Ничего необычного…
Он не видел тоже.
Третий круг по периметру, четвертый, пятый…
– Сейчас?
– Нет.
– Ничего?
– Ничего.
Она сверлила взглядом дырки в окнах – он тоже. Ни в небе, ни на земле. Лес, лес, лес… Опускаться не имело смысла, да и некуда – высота была дана не просто так.
Хантер чувствовал досаду. Убеждал себя, что не страшно, что они могут вернуться сюда еще раз, если нужно. В конце концов, они уже идут по этой дороге, значит, дойдут до конца. Пусть и не гладко. Но, черт возьми, ему хотелось гладко и по накатанной, как было до этого.
– Тами, ты уверена, что правильно расшифровала послание?
– Да.
Если они сделают еще два захода, и ничего, им придется лететь назад – топливо.
«Второй пилот» щёлкал телефоном, как заведенный, – ему хотелось рыкнуть: «Глазами смотри!»
Но смотреть он может и сам. Заход по кругу, плавный поворот, спуск ниже, чуть выше – как только он сливался с нужной точкой над мысленной картой, которую установил в голове, сирена в башке отчаянно пищала – тут-тут-тут!
И он ничего не видел. Просто облака, просто синева небесного купола, просто зелень внизу. Ни-че-го.
– У нас последние две минуты. Топливо на исходе – только на дорогу назад.
– Ясно.
Хантер закладывал виражи, наклонял летательный аппарат и так, и сяк, один раз даже заложил мертвую петлю, после чего огребся женскими визгами, кучей матерков и был послан так далеко, что вовек не дойти.
Отступил он с душевным и зубным скрежетом. Понял, что в этот раз они, наверное, проиграли.
– Летим назад.
«Штурман» смотрел на него напряженно, с сочувствием.
* * *
Посадка стала целым квестом: опуститься на сколько-то метров, переждать «приступ», опуститься еще, затормозить вертолет, переждать… Бетон все ближе, действовать приходилось все осторожнее. Вокруг снова адская жара – Одиннадцатый, авиабаза Лонстона.
Ныла Тами:
– Нам обязательно сюда?
– А куда еще?
– Туда, где прохладно…
– А вертолет кто будет возвращать?
Она смотрела в окно.
– К тому же, надо перепроверить расшифровку.
Если выяснится, что она допустила неточность, им снова сюда, снова брать вертолет. Черт, какой же все-таки гадливый привкус у раздражения и недовольства. В чем они ошиблись? Что просмотрели?
Хантер выдохнул с облегчением, когда полозья коснулись посадочной полосы.
Он устал. Он вспотел. Он хотел ссать.
* * *
«Как ты, солнышко?»
«Совсем пропала…»
«У тебя все хорошо?»
Смс-ки посыпались одна за другой, когда телефон вновь обрел сеть. Тамарис все еще стояла у вертолета, ждала, когда вернется Хантер, – тот отправился к начальнику базы на переговоры. Его силуэт все еще виднелся у ангара – мощный, широкоплечий.
«Всегда с пистолетами за поясом…»
Она чувствовала что-то странное, щекотное, неуловимое.
Вальдар волновался.
«Я звонил вчера, у тебя недоступно…»
Ей должно быть приятно, но ей почему-то все равно. А мир такой яркий, как матрешка… Из-за того, что на обратном пути, пролетая над снежными вершинами, Рэй решил над ней подшутить – направил вертолет прямо на скалы и прикинулся, что «подвис».
Ох, как она визжала – они почти что царапнули брюхом за камни! А потом обозвала его придурком и козлом. Спустя минуту извинилась, но мир в этой новой выкрученной яркости застыл. Да, они не нашли маркер, но ей почему-то хорошо, как алкоголику, дорвавшемуся до спиртного, ей беспричинно легко и чудесно.
«Последствия адреналового шока, – ворчала логика. – Это пройдет».
И вертолет больше не страшный – привычный и отличный. Снова полетят сегодня или завтра? Кажется, она «за»…
* * *
Такси несло их по направлению к городу. Жарко. Кондиционер работал, но не слишком спасал.
«Обратно в отель. Душ. Перекусить. Дальше за дело…»
Хантер хмурился, жевал губы и строил планы.
«Предыдущий шифр в кармане рюкзака – достать, отдать ей…»
Сидящая рядом на сиденье девчонка улыбалась, будто накачанная наркотой, – он знал это состояние. К нему быстро привыкаешь.
«На руку. В таком соображаешь быстро. Если понадобится, они еще раз возьмут „вертушку“ сегодня же…»
Тамарис, склонившись, рассматривала на телефоне новые фотографии – увеличивала одни, проскакивала другие. Откровенно радовалась – он чувствовал.
«Ну, хоть кто-то счастлив. Ей будет чем удивить Вальдара».
Тот, кстати, «булькал» смс-ками примерно раз в три минуты – видимо, расспрашивал «невесту», где та последние два дня пропадала.
Давило разочарование.
Поспать бы, но время подгоняет – не до отдыха, нужно концентрироваться. Если они не успеют уложиться в две недели…
Его тяжелые думы прервал странный вопрос:
– Слушай, что бы ты без меня делал?
– Что?
Хантер въехал в него не сразу. Повернул голову – Тамарис все еще смотрела в телефон на фото зеленого леса, снятого с воздуха. У нее теперь сотни таких снимков.
Она смотрела на изображение долго, затем перевернула мобильник в горизонтальное положение, вернула обратно. И вдруг устремила на Рэя полный триумфа взгляд.
«Адреналиновой шок – беспричинное счастье. Ему бы такое, но он давно к адреналину привык».
– Посмотри!
И ему в нос ткнули телефоном с фоткой.
Лес. И еще лес. Просто похожий на тайгу зеленый лес. Где-то плотнее, где-то реже.
– И что?
– Ты что, ничего не видишь?
– Елки. Березы. Кусты.
– Ты… правда?
Она смотрела на него, как на чудо природы, которому показывали бриллиантовый коллаж, а он вместо этого видел на чистом листе фигу.
Ее блестящие веселые глаза.
– Слушай, а что ты будешь без меня делать, когда все закончится?
Она сама-то поняла, к чему задала этот вопрос? Жить будет. Или калекой, или нормальным.
– Нет, ты, правда, тормоз, и не потому что зависаешь…
Благо, он слишком устал для того, чтобы злиться по-настоящему, иначе бы вскипел.
– Не видишь? Мы же его нашли…
– Что… нашли?
– Я тоже не сразу поняла…
В какой-то момент смысл ее слов вдруг дошел до него… и огрел обухом по голове.
– Где?!
– Да вот же! – ему снова ткнули ненавистным телефоном в нос. – Деревья видишь? На одной фотке – именно на этой, видимо, потому что правильный угол, – они образуют рисунок… Не видишь?
Он не видел. Но ему было наплевать – они все-таки отыскали маркер! Значит, шифр был виден с воздуха, значит, они не ошиблись в расчетах, значит, не придется еще раз. ВПЕРЕД!
В эту минуту он смотрел на Тами с обожанием. Хорошо, что он умеет себя контролировать и держать язык за зубами, иначе сейчас наобещал бы ей и отличный обед, и золотые горы, и все, чего она сама пожелает…
– Ты… молодец. Умница. Умница!
Не удержался, притянул ее к себе, чмокнул в лоб, отпустил, выдохнул.
И наткнулся на крайне удивленный взгляд.
Рассмеялся. Теперь счастливы они оба.
* * *
Тушь, аккуратные стрелочки на верхних веках, неяркая помада – Рэй сообщил, что очередную находку они отпразднуют в ресторане. Тами готовилась.
Хантер плескался после нее в ванной, принял душ и сейчас находился у раковины – в нее ровной струйкой текла вода. Дверь он открыл (видимо для того, чтобы отпотело зеркало) и теперь расчесывался или чистил зубы – она стеснялась заглядывать.
Ее собственные волосы – мокрые пакли, но времени сушить и укладывать нет. В адской жаре Лонстона они за десяток-другой минут высохнут сами – стянет в хвост, не беда. Мда, когда-то она из дома бы не посмела выйти без приличного макияжа и укладки, а тут…
«То там, а то тут…» – хмыкнула Тамарис, глядя на собственное отражение, – она только что мазнула кисточкой от подводки чуть мимо и теперь стирала «художество» ватной палочкой.
«Там» был Вальдар в извечно идеально выглаженной рубашке, брюках со стрелками и в джемпере от «Орино». «Там же» был низкорослый учитель в дорогущих шмотках из Престонии, за которыми всегда ездил лично, и его изящная жена в цветастых платьях и дорогих цацках. «Там» Тами не имела права не соответствовать.
А «тут» имела. Тут в ее гардеробе все исключительно мятое и весьма практичное (как хорошо, что она не набила в сумку одних только юбок и сарафанов, – словно чуяла, что мягкие штаны и простенькие топы и кроссовки пригодятся тоже), тут она расчесывалась раз в сутки, а красилась, кажется, впервые с тех пор, как покинула самолет. Тут она может не следить за речью и использовать исключительно цензурные слова, тут вправе выказывать любые, даже самые негативные эмоции (и никто ее за это не упрекнет), тут ей сам Творец велел быть собой.
И ей это нравилось. Не быть «неубранной» и неряшливой, но в кои-то веки не следить за ненужным официозом. Неизвестно, какие трущобы ждут их дальше, и потому, есть ли смысл слишком пушить перья?
«Есть», – тихо-тихо ответил внутренний голос, осторожно указывая на Рэя, – Тами и голос, и ненужный образ привычно проигнорировала.
Мысли сами собой переключились на недавний полет – здорово, что все получилось. Вот только как такое возможно, что символы из деревьев?
Она не удержалась и, повысив голос, чтобы было слышно в ванной, спросила:
– А можно спросить?
– М-м-м?
У нее вдруг мелькнуло странное чувство, что она в отеле с любовником. Что они давно вместе, что понимают друг друга с полуслова, что моются следом друг за другом… Бред.
– Как такое возможно, чтобы символы оказались высаженными из кустарников и деревьев? Кому это было нужно? Я еще понимаю, если бы мы просто находили одну бумажку за другой. Написанную человеком и переданную человеком. Но это… слишком странно.
Вода в раковину литься перестала – Тами понизила громкость голоса.
– И первая… Нет, не та первая, которую ты принес на листочке, а другая – которая в книге. Кому нужно было печатать ее на непонятном языке, да еще в издании, которому лет сто, если не больше? А после класть туда, где ее никто в принципе отыскать не может, потому что за пределом Уровня никто не живет и даже не ходит. Мистика какая-то… Не мистика даже, а словно… перст судьбы…
Последнее слово Тамарис произнесла на выдохе и после него начисто забыла все, что хотела спросить, – из ванной вышел Рэй. Снова в полотенце на бедрах. Бритый.
Она залипла, как муха в янтаре, – пропал внешний мир и звуки, пропали собственные мысли и даже память о том, как ее саму зовут.
Он. Был. Сногсшибательным.
Сбрив с лица излишнюю кустистость и усы, Рэй стал похож на брутальную супермодель. Нет, не на модель – на настоящего брутального и очень красивого мужика. Такого красивого, что она даже вспомнить не могла, о чем минуту назад сама же говорила.
А Хантер как ни в чем не бывало вытирал полотенцем влажный еще затылок.
Огромный накачанный торс, прекрасные рельефные руки, эти чертовы кубики на животе и мягкая поросль темных волос у кромки полотенца… Она смотрела на него, как ботаник на молодую сиськастую учительницу – с рефлекторно слипшимся от вязких слюней ртом. И даже выныривать из этого состояния не хотела.
Рэй, между тем, «подвис». Как раз настолько, чтобы Тами успела еще раз оценить тату в виде солнца на плече, а после вернуться взглядом к лицу – к красивым губам, которые теперь было видно отчаянно хорошо.
Кажется, сегодня она впервые в жизни прочувствовала на собственной шкуре фразу «облизать глазами». Черт, она заказала бы его себе рабом, чтобы он двадцать четыре часа в сутки стоял рядом с опахалом и исполнял ее разнообразные, только что возникшие в воображении прихоти…
Последняя мысль хоть чуть-чуть, но пробудила разум.
– Я как-нибудь расскажу тебе, почему маркеры мы находим именно так, а не иначе, хорошо?
– Х…хорошо.
Ей стало совершенно не до маркеров и не до странных причин их появления.
Надо перестать на него смотреть.
Но она попросту не могла – никто и никогда не выглядел мужчиной больше и не ощущался мужчиной гуще, чем Хантер в этот самый момент. Тамарис вело, как поддатую.
Им не стоит о личном, потому что ничего личного в их отношениях нет, но она не удержалась.
– Лучше бы ты… не брился.
– Не нравится?
Если бы она ответила «не нравится», то выглядела бы при этом, как тупоголовая игрушка с круглыми глазами вбок, которая откровенно обманывает.
Да и все мысли наверняка крупным планом выведены на ее лице.
– Нравится. Но, если у меня случайно отключится «думалка», то виноват в этом будешь ты.
Наверное, не стоило так откровенно… Но ведь она теперь будет слюнями на него капать, и не потому что «голодная», и не потому что желает завести любовника, просто Хантер… от него веяло мучительной и сладкой аурой сильного захватчика. Рядом с ним заканчивалась логика, и хотелось одного – секса до томительного изнеможения. Покоряться, сдаваться, умирать в его объятьях…
Стоп! СТОООООООП!!!
Она честно пыталась вызвать в уме первую встречу, чтобы случайно навалившаяся дурь развеялась, но тщетно – тот выстрел почему-то выцвел и растерял все эмоции.
Наверное, станет легче, когда он оденется…
«У тебя Вальдар!!!»
«Да, у меня Вальдар», – ответила себе ровно и совершенно никак не отреагировала.
– Рад, что тебе нравится.
Между тем Хантер улыбнулся. И глаза его – она могла поклясться! – сообщили: «Если у тебя отключится думалка, я всегда найду, как привести тебя в чувство…»
Гребаный Экибастуз!
Теперь ей всегда в его присутствии придется смотреть в сторону.
* * *
(Unis Abdullaev – Gentle Dawn (Solo soft piano))
«Привет, любимая, как ты?»
Это сообщение помогло Тами прийти в себя куда лучше, нежели воспоминания о том, что у Вальдара тоже губы красивые, и целуется он замечательно.
В такси Рэй сидел на переднем сидении рядом с водителем, и рельефный абрис его лица магнитил внимание Тамарис чрезвычайно. Именно поэтому ей спешно пришлось вспоминать о Вальдаровых кудрявых волосах, которые она любила гладить, о его приятной взгляду фигуре, о мягком вкрадчивом голосе… И чем больше положительных качеств ей удавалось припомнить, тем сильнее казалось, что она торгуется сама с собой.
В конце концов, «один раз не пид№рас» – ну, посмотрела она на другого мужика, что с того? Красивыми вещами испокон веков любуются: архитектурой, вазонами, картинами, прочими шедеврами. А этот чем не «шедевр»? Вот она и любуется. Это же не значит, что уже изменила…
«У меня все хорошо. Как вы?»
Телефон в ответ тренькнул пойманной из сети фотографией – на ней загорелый (или лучше сказать «обгорелый» докрасна) Вальдар сидел на руинах рядом с загадочно улыбающимся очкариком. И взгляд этот показался ей значительным, как фраза: «Мы тут. А ты там. Уткнись».
– Да пошел ты…
Кажется, она прошептала это вслух, потому что Рэй обернулся, бросил на нее внимательный взгляд. На нее, после на телефон – понял. Отвернулся.
С этим они просто партнеры… Ничего личного. И не он ли, если вспомнить, недрогнувшим пальцем нажал на спусковой крючок, целясь ей в лоб?
На этот раз помогло – Тами перестала смотреть на пассажира.
Боли она, кстати, не чувствовала, когда умирала. Или не помнила о ней.
Новое смс:
«Ты сейчас дома?»
Сракой Вальдар, что ли, чувствовал?
«Я вышла», – набрала Тами спустя несколько секунд. Ни к чему подробности. И вообще, она знает, что отвлечет ее лучше всего.
Где та самая фотография с деревьями? Все равно до ресторана еще далеко…
Мерная тряска; ускорения, торможения. Из приемника лилась песня, которая вскоре для погрузившейся в транс Тамарис перестала существовать.
Она больше не была в такси – она была где-то еще. Так происходило всегда, стоило сместить фокус глаз – не ближе или дальше, но… в сторону – она не могла объяснить. Видимо, в этот момент смещался не только фокус глазных мышц, но и сознание, потому что внешний мир начинал вибрировать иначе – по нему будто шла рябь. Размытыми начинали казаться предметы, эфемерными люди, практически исчезали звуки, и вот тогда, вынутая из глубин трехмерного изображения, проявлялась картинка – Тами этот момент очень любила. Момент волшебства.
Она чиркала ручкой в блокноте, когда машина остановилась, – тщательно зарисовывала то, что видела. Краем уха слышала, как Рэй приказал водителю заглушить двигатель и до поры до времени сидеть тихо. До той самой поры, пока ручка не успокоится и не выскользнет из пальцев.
Сколько прошло времени? Минут пять-десять?
Последний знак перенесен на бумагу.
– Я закончила.
Водитель нервно выдохнул. Ему заплатили хорошие чаевые.
* * *
(Imagine Dragons – Dream)
– Не ожидал, что ты так быстро, – можем выпить. Что ты будешь есть: курица, рыба, мясо? Хочешь полегче, пожирнее?
Вероятно, из-за того, что Тами не так давно вынырнула из «вибраций», картина сидящего напротив нее в ресторане Хантера казалась ей абстрактной, почти нелепой. Когда-то он, не задумываясь, убил ее. Теперь предлагал поесть. Тогда она смотрела на него, как на старуху с косой (впрочем, он ей и являлся), сейчас даже сквозь рубашку ощущала мощь его фигуры и испытывала столь смешанные чувства, что даже черт, существуй он на самом деле, при попытке разобраться, сломал бы обе ноги и хвост.
– На твой выбор. Может, попробую что-нибудь новое. В конце концов, в отпуске я или как?
Вопрос прозвучал с подвохом, хотя она его таковым не задумывала.
Рэй краешками губ улыбнулся.
– Хорошо, на мой, так на мой.
Предпочел пропустить, что его только что подкололи.
Она все время ловит его реакции, изучает…
«Надо с этим заканчивать. Чем быстрее они отыщут все маркеры, тем быстрее домой».
Собственная многократно возросшая чувствительность по отношению к Хантеру злила. Казалось бы, ну вышел мужик из ванной почти голым, разве это повод слетать с катушек?
А ведь внутри что-то слетело. И хорошо бы им вернуть былую дистанцию…
– Что-то давно преследователей не видно. Ты уже обо всех позаботился?
Чем откровеннее она старалась царапать Рэя, тем более странно себя ощущала – еще «обнаженнее».
Он не ответил ей, пока не сделал заказ. Салат, первое, второе, десерт – они, похоже, собирались обожраться. Или это «зачет» за очередной найденный и уже разгаданный маркер?
– Позаботился.
– Быстро, – Тами фыркала, потому что недолюбливала в этот момент себя, а следом и всех вокруг. Может, это сыграет им на руку? Порвется чертова невидимая ниточка, которая откровенно мешала ее старому миру нормально дышать. – Может, ты все-таки был с ними связан?
– Что бы это изменило теперь?
– Ах, вот как?! – неужели она была права? – Так ты был?
Ее обрубили тихо и спокойно.
– Не был. Мои друзья сейчас следят за тем, чтобы никто больше не интересовался маркерами, пока мы не отыщем их все. Хочешь, чтобы я позвонил и дал «отбой»? Приключений у нас с тобой сразу прибавится. Если не хватает…
– Хватает, – ответила Тами кротко и аккуратно расстелила на коленях салфетку. – Не нужно… «отбоя».
Пусть лучше они вдвоем с Рэем, чем еще с толпой головорезов, грозящих отрубить ей фаланги пальцев.
Так или иначе, ее план сработал – Хантер сделался чуть холоднее. Дождался, пока принесут еду, взял записку, которую она царапала в такси, углубился в изучение, про Тами забыл.
Он стал холоднее.
А она?
Хороший вопрос.
Курица под сливочным соусом с базиликом, овощи гриль, замудренный салат из нескольких видов томатов и зелени. Уже подтаивал шоколадно-кофейный десерт.
Пока Рэй изучал маркер, Тами опять хватило времени полюбоваться всем – скульптурным лицом, стрижкой с удлиненным верхом и аккуратными висками, растительностью на лице, которая больше не отталкивала – наоборот… Интересно, сильно она царапается при поцелуе?
«Так, один раз не пид№рас, а два?»
Тоже не считается – она всего лишь смотрит. Но пришлось перевести внимание на еду и перепробовать все, что находилось в тарелках. После игристое вино. Еще раз. И еще.
Стало веселее.
Он хмурился, а она думала о том, что он опять не смотрит в карты. И вообще выглядит так, как она сама, когда «погружается». Внутренний компьютер, знающий все на свете, что ли, включает?
– Ну, что там? Я устала ждать… Скажи уже, что следующий маркер мы найдем где-нибудь на морском дне, куда придется погружаться с аквалангом. И чтобы вода лазурная, и рыбок пестрых и юрких масса. И волны теплые…
– Нет.
– Ну, тогда в массажном кабинете, пока мне будут выкладывать на спину теплые камешки, а?
Тами веселилась.
– Сожалею.
– Ладно, фиг с камешками. Пусть будет бунгало, а снаружи пальмы. И новый маркер написан на небе в облаках…
– Увы.
– Блин. Он что, не бывает в простых и приятных местах? Его ведь все равно никто не увидит.
– Я за это не отвечаю.
– Ладно, так что у нас там?
«У нас» Тайли и Трайт. Пара гагар…
– Посмотри сама внимательно.
Тамарис вернули бумажку с символами.
– Эй, так мы не договаривались. Я отдаю тебе понятные цифры, а ты рассказываешь мне остальное…
– Просто посмотри. Координат снова три, видишь?
Она видела.
– Отлично! Снова вертолет? Я «за».
Ей последний полет очень понравился.
– На третьей строчке первый символ видишь?
– И?
Какая-то решетка. Не буква и не цифра, но именно это она увидела в «трехмерке».
– В картографии это знак «минус».
– Минус? – зря она выпила. Мозг развезло, и работать он не желал. – Что значит «минус»?
– Что значит «минус высота»?
– «Низота»? «Подземнота»?
И ужаснулась тому, что сказала. А Рэй, как ни странно, смотрел на нее без улыбки, но с толикой восхищения.
– Умница.
– Нет, я так не хочу…
Она так здорово сидит – в чистой юбке, на чистом стуле, в чистом ресторане. А скоро, кажется, опять нырнет по шею в говно.
– Мы полезем в пещеру?
– Пещеру. И да, и нет. Увидишь.
– Мне там не понравится, да? Я по твоему лицу вижу…
Хантер положил руки на стол. Наклонился ближе, сообщил спокойно, но так, что у нее по позвоночнику пробежали мурашки.
– Нам придется сунуться в довольно опасное место, Тами. Все будет нормально, если ты будешь мне доверять.
– Не нравится мне это. Ты меня пугаешь.
– Ну… не настолько, как пугал тогда?
«В комнате. Когда целился», – она уловила.
– Нет, не настолько.
– Значит, прорвемся.
И он опять посмотрел на нее странно, объемно. Так смотреть умел только Хантер – чтобы она в воздухе ощущала слова, которые он не произнес, но имел в виду.
«Я умею не только убивать, но и защищать. Доверься мне».
Его руки на ее теле, слетевшая вместе с одеждой логика, нырок в другой мир… Тами, как обычно, услышала во фразе больше. И, наверное, не того.