Смотреть прямую трансляцию заседания Сената дальновидный Марк Фурий предложил на борту «Аквилы». В триклинии, чтобы совместить приятное с полезным. В смысле, вино с мясом, а вовсе не выпивку со зрелищем. Пузатый кувшин с натуральным, несинтезированным вином стоял у всех на виду, но продегустировать презент от народного трибуна никто пока не решился.

— Дождемся, чем у них там закончится, и уже тогда, — осторожничал Северин, демонстративно отхлебывая творение корабельного синтезатора. — Знаем мы эту патрицианскую «благодарность» бывшим соратникам.

— Мнишь ты о себе слишком много, как я погляжу, — усмехнулась Ливия. — Зачем травить вином, когда всегда можно изыскать законный повод отправить нас всех удобрять гидропонные грядки. Только добро переводить.

Квинт Марций отсалютовал своему наварху полной чашкой. И выпил — за определенность своего будущего. Накануне он в последний раз отказался от высокого поста в Главном Штабе и теперь ощущал во всем теле приятную легкость.

— За «Аквилу», — подхватила Ливия, словно подслушав мысли префекта. Впрочем, уж кто-кто, а она лучше всех понимала чувства Квинта Марция. — За нашу «Аквилу».

Фиделису алкоголь был противопоказан, поэтому за грядущие подвиги родной биремы он съел натурального аррианского таракана, заказанного на Капуе вместе с остальными деликатесами к командирскому столу. Да, «легионы» Гая Ацилия шиковали, заслуженно вкушая плоды своей бескровной, но победы. Фабриция аж слюной захлебывалась, рассказывая, какими новыми штуковинами она усилит защиту их маленькой флотилии. Когда они отправятся на освоение свежеприсоединенной к Республике системы Элеферы и будущей Колонии Северы, всё-всё обязательно пригодится. Никто с многоопытной Фабрицией не спорил, даже наварх, которая, почти не глядя, подписывала сметы. У торвентория были свои радости и обновки. Но Кануция Секунда на неофициальное празднование в триклиний идти отказалась. Ни как глава торвенторов, ни как девушка префекта. Новые модификации онагров бодрили её сильней любого вина — натурального или синтетического.

Про то, как именно эскадра в составе «Аквилы», «Либертас» и «Целеры», официально включенной в списки флота как вспомогательный корабль, долетит до будущей колонии, никто не говорил. Как, как? Через червоточины, разумеется. С помощью лигариев, само собой. Нормальных, обученных и… исправных, тех, кому еще только предстояло стать гражданами, если Ацилий сумеет провести свои обещанные законы. Или — не сумеет. Еще один повод убраться подальше. Не солдатское это дело — политика.

— Всё пр'ально! Чем дальше, тем лучше, — заявил Северин после четвертой чаши. — Жопа мира — самое то.

— Много ты понимаешь в… — фыркнула Ливия. — Ты в секторе Вироза был? Нет! Она именно там.

— К тому же, ты его терпеть не мог, этот грязный шарик, — вяло удивился Квинт Марций и добавил: — Наш претор.

Даже алкоголь не мог побороть в префекте «Аквилы» привычку к точности. Марк Фурий остается Северином, да, но только потому, что принимает должность претора астралис Колонии Севера. Немыслимое дело для плебея, но для воскресшего наварха — самое то.

— Ош…ик!..шибка в расчетах. Беглый Фурий ненавидел пиратское гнездо, а Марк Фурий — претор астралис — спит и видит, как его войска наводят порядок на республ… ик! ликанской планете. Чувствуешь разницу, Квинт Марций?

— Чувствую.

К натуральному вину перешли почти незаметно, под нешуточную перепалку народного трибуна с главой оптиматов. Точнее, с уже бывшим главой. Всесильный Гай Клавдий Пульхр, ощипанный и растоптанный собственным репликаторным внуком — зрелище, которое не скоро забудут квириты Лация. Республика закономерно затаила дыхание. И должно быть, тишина, сопровождающая уход идеолога оптиматов, составила конкуренцию вечному безмолвию космического пространства. Но так было не везде.

— Победоносная «Аквила», победоносная «Аквила» все так же реет в небесах! — орала в этот момент во всю глотку Ливия Терция, расплескивая вокруг себя дорогущее вино и пытаясь перекричать голоса своих соратников.

И никто, даже Фиделис, не контролировал, что за бурду спешно синтезировал для продолжения праздника новичок-контубернал. Да и какая разница, что именно пить, когда такой повод! Они выжили и победили, и справедливость, какая бы она ни была, в конце концов, восторжествовала, а их Республика теперь совершенно точно станет другой. А главное, лучше!

Вроде бы Кассия уже навидалась всякого, но оказывается, что время чудес для бывшей манипуларии только сейчас и настало. Она своими глазами, а не на проекции, увидела Лаций, своими ногами прошлась по каменным плитам Форума. Того самого места, откуда Республика начала свой путь к звездам. Здесь, на древней площади время остановилось, совершенно как в червоточине. Уж лигарии ли не знать! Наверное, чтобы у Республики была точка для отсчета всех расстояний — до иных светил, далеких секторов и затерянных в пространстве колоний. И чтобы на любом корабле, на какой-нибудь станции, вроде Цикуты Вирозы, каждый человек, плебей или патриций, не суть, точно знал, где у Лацийской Республики сердце.

Ряды древних колонн, подпирающих пронзительно-синее небо, густая тень под арками и в анфиладах, теплый на ощупь снежно-белый мрамор, победно рдеющая медь и надменная позолота, травинки, пробивающиеся через камень мостовой, бесчисленные статуи богов и героев, шелест лавров и журчание фонтанов — такое вот оно, это сердце. И какие бы бури — политические или военные — не сотрясали основы основ, на Форуме все останется в неизменности. И так, наверное, правильнее всего.

— Ну как тебе, моя дорогая? — поинтересовался Гай Ацилий.

— Миленько, — мурлыкнула Кассия, заставив его прыснуть от смеха.

— Ты неподражаема.

Да уж, попробуй отыскать еще одну такую.

Кибергид в её наушнике бодро перечислял исторические факты, а прямо над головой супруги консула сияла в лучах царственной Фебы станция Капуя. Где-то рядом с ней были и «Фортуна», и «Аквила», и «Либертас», и «Целера». Кассия заслонилась локтем от яркого света, словно пыталась высмотреть корабли.

— Зря ты не захотела посетить «Фортуну». Когда еще выдастся случай. Неужели не интересно?

— Моих-то старых друзья всё равно нет, мертвые они, а эти новенькие… — Кассия хмыкнула. — Будут, как на чудную зверушку глазеть. Пфе! Не хочу. У меня Руфус остался на память. А Квинту Марцию я послала свое изображение с маленьким птицем… — она запнулась, чувствуя ошибку. — Вот же ж! Как детеныши птиц называются? Снова забыла.

— Птенцы.

— Да! Точно! С живым птенцом. Ну, типа, символично. Правда ведь?

Вместо ответа Ацилий осторожно поправил тончайшую ткань покрывала на её блестящих локонах. Эта же самая проекция теперь навсегда поселилась и в его рабочем планшете. Смуглая девушка в оранжевых свадебных одеждах бережно держит в ладонях крошечного пушистого птенца, и глаза её полны не выразимого словами восторга. На память об их с Кассией чудной и беспрецедентной свадьбе, уже, должно быть, вошедшей в анналы Республики.

— Хороший подарок, — осторожно согласился Ацилий.

Птенца с дальним прицелом подарил Клодий, которого бывшая манипулария иначе как «сука-Клодий» называть отказывалась. Пока отказывалась.

— Ага! — радостно кивнула Кассия. — Я как представлю, так жуть берет. Это ж настоящая живая птица. Говоришь, будет большая и белая, когда вырастет? И плавать в озере, и летать? Офигеть! А! Ты об Аквилине? Я тут подумала, что он ведь животных любит…

Она, как всегда, трещала без удержу, не в силах справиться со своими чувствами, болтала, смеялась, дергала супруга за рукав туники, звенела браслетами, вертелась и крутилась, даруя каждым словом, каждым жестом, каждым взглядом Гаю Ацилию Куриону несказанную радость. Человеку, на самом деле, для счастья нужно очень мало.

Триумф, даже необъявленный, штука приятная. Дележ наград, назначений и прочих трофеев — приятней стократ. Но даже самые заслуженные чествования и награждения утомляют, если длятся слишком долго. Десять дней на орбите Лация — и Ливия Терция Аквилина успела пожалеть, что вообще когда-то в это всё ввязалась. Десять раз на дню. Уж лучше автономный рейд в глубины пространства Парфии, чем такой «отдых», и, в конце концов, сколько ж можно пить?

Поэтому когда наварх «Аквилы» наконец-то снова заняла положенное место и привычную позу: Фиделис на коленях, чашка кофе в руке, задание на правой половине проекционного экрана, курс — на левой, и Квинт Марций по левую руку — куда ж без «летучего» префекта? Короче, когда жизнь на биреме вернулась в нормальный рабочий ритм, с облегчением вздохнула не только наварх, не только корабельные вигилы (и служба безопасности Станции Капуя заодно), медчасть и Гней Помпилий, но даже служба рекреации. «Аквила» — не тот корабль, которому комфортно в доке, даже если пришвартован он в самом сердце Республики.

— Капуя, говорит «Аквила». Все системы работают штатно. Прошу разрешения на отстыковку.

— «Аквила», даю параметры взлетного коридора.

— Принято, Капуя.

— «Аквила», отстыковку разрешаю. Удачи, и да хранят вас Вечные боги.

— Vale, Капуя! Рулевой, готовность маневровых?

— Маневровые готовы, наварх!

Ливия уже открыла рот для следующей команды, но потом вдруг передумала и, лукаво улыбнувшись, кивнула префекту:

— Давай, Квинт Марций.

— Я? — командир манипулариев недоверчиво нахмурился. Да, привычка формируется не сразу, да и не в привычке дело. Должность первого помощника — это одно, а вывести корабль в поход — совсем другое.

— Полагаю, мы можем тебе доверять, — наварх подмигнула. — Рулевой! Перевести управление на консоль старшего помощника! Квинт Марций, убрать причальные захваты.

— Причальные захваты отошли.

— Маневровые — самый малый. Выводи «Аквилу», префект. Уверенно, точно и плавно. Вперед.

2013–2014