— Куда же мы двинемся? — спросил Вася.

— Пожалуй, лучше вниз — нам поможет течение. Да и им тоже, — кивнул Ану на свое племя, толпящееся вдоль берега с пожитками за плечами и на голове.

— А вы знаете, что сейчас делается на обоих берегах реки?

— Посмотрим.

— Кто посмотрит?

— Можно послать в разведку воинов.

— А если они попадутся противнику на глаза? Тогда будет раскрыт наш замысел и могут погибнуть ни в чем не повинные люди.

— Я предлагаю послать не воинов, а крокодилов, — вмешался Юрий. — Пусть они выяснят, свободны ли берега реки. Ведь что там делается в джунглях, ничего не разберешь.

— Крокодилы хорошие пловцы и отличные бойцы. Но я натренировал их так, что они вряд ли что-нибудь разведают. Драться они умеют, это верно. А вот разведать… Да и как они дадут знать о том, что увидели?

— А если… если мы пошлем вместе с крокодилами нашего Шарика? — осторожно спросил Юрий.

И Вася удивленно посмотрел на него — рисковать четвероногим другом?

— Кое-что он может сделать. Там, где ничего не поймет ваш крокодил, там во всем разберется Шарик. Ведь у него, кроме глаз, есть еще и великолепный нюх, чутье. Он сразу, по запаху, определит, есть ли люди вдоль нашего движения или нет. А определив, лаем даст об этом знать. Ведь крокодилы-то лаять не умеют.

— Резонно, — согласился Ану. — Вы можете отдать ему распоряжение?

— Да, если вы дадите мне ваш блок с усилителем биотоков.

Ану пожал плечами, перевалился на сиденье и, покопавшись в своей поклаже, передал Юрию блок, показав, как с ним обращаться.

Юра напряг все свои мыслительные способности, отчего у него на вспотевшем лбу прорезались глубокие морщинки. Он стал думать, глядя прямо в глаза Шарику, безмятежно помахивающему обрубком хвоста.

Шарик доверчиво улыбнулся, хотя в глазах у него мелькало виноватое выражение — он не забыл, как не то что бежал, а прямо-таки улепетывал от анаконды.

По его улыбке стало понятно, что мыслительные способности Юрия пока не действуют. Наверно, не хватало биотоков. И это очень смущало, тем более что Юрий думал не на обыкновенном русском языке, который, как известно, Шарик понимал не очень хорошо, а на языке голубых людей.

— Не получается? — насмешливо спросил Ану.

— Да… Что-то не так.

— Ах, молодой человек, молодой человек, и вы еще собираетесь командовать! Ведь все нужно проверять и проверять. А вы не проверили.

— Чего я не проверил? — удивился Юрий.

— Не проверили, включен ли блок в систему питания. Ведь в нем нет энергии.

Юра густо покраснел: промах был слишком уж наглядным.

— Вот и нам, на планете Саумпертон, казалось, что все на свете будет делаться само по себе. Нет, уважаемые. И в будущем, при более высокой цивилизации, человеку необходимо быть внимательным, уметь проверять и решать сложные задачи. А мы… Да и вы…

Он говорил еще много и долго, но блок в систему питания все-таки включил. Юрий не мог слушать его рассуждения, потому что он опять напрягал все свои мыслительные способности, стараясь мобилизовать побольше биотоков. А Вася следил за товарищем, волновался и поэтому тоже не слушал Ану.

Случилось почти чудо. Почти, потому что настоящее чудо бывает тогда, когда человек не ожидает невероятного, а оно случается. А тут Юрий ждал невероятного, и оно свершилось.

Едва он начал думать на языке голубых людей, как уши Шарика встали торчком и весь он напружинился, а глаза сверкнули умно и внимательно. Юра растолковал своему верному другу боевую задачу, и тот в знак согласия и понимания кивал своей косматой головой. Наконец, вытирая пот, стараясь уже не напрягать мыслительных способностей, Юрий спросил Шарика, все ли ему понятно. Верный друг коротко кивнул, подскочил и лизнул Юрия в нос.

— Ну вот, теперь остановка за вашим крокодилом.

— За этим дело не станет, — лениво ответил Ану и протянул руку к блоку.

Но Шарик опередил его. Он выскользнул из машины и бросился к тому самому крокодилу, который спас его от анаконды. Встав перед его страшной, но невозмутимой мордой, он уставился в сонные, поблескивающие недобрым алым светом крохотные крокодильи глаза. Так они стояли друг перед другом, и что происходило между ними, никто понять не мог.

Но когда оба вдруг повернулись и пошли к воде, всем стало понятно, что крокодил и собака договорились между собой на каком-то особом, только им понятном и доступном языке. И вот что удивительно — ведь ни у того, ни у другого не было ни блока усиления биотоков, ни общего языка. Крокодил ведь попросту не мог знать ни русского, ни тем более языка голубых людей, и все-таки он понял Шарика.

Ану пожал плечами.

— Вот этого, честно скажу, я не ожидал. Выходит, у них тоже имеется какая-то своя, особая система обмена мнениями и информацией. Чрезвычайно интересно! Я с этим не сталкивался и даже не предполагал такого.

— Рассуждая логически… — начал было Вася, но, безмерно гордый успехами Шарика, Юра перебил его:

— Век живи, век учись…

Ану подозрительно покосился на него и осторожно осведомился:

— А продолжения у этого изречения нет? Что-то ты остановился как будто на полуслове.

— Нет. Пока что продолжения нет, но, может быть, придумают…

Ему тоже стало не по себе — откуда Ану узнал, что у этой пословицы есть не слишком умное, но зато злое продолжение? Может быть, и Ану умеет читать мысли даже без применения усилителя биотоков?