Человек, которому посвящена эта книга, — один из интереснейших, крупнейших и наиболее смелых людей, когда-либо живших на земле. Как это ни странно, об его длинной и бурной жизни мало кто знает. Этим и объясняется появление книги Е. Мелентьевой, в которой рассказывается о судьбе первого страстного борца против кровавого колониализма и оправдывавшей его католической церкви.
Бартоломе де Лас-Касас прожил почти целое столетие (1474–1566 гг.), бывшее временем глубоких, коренных сдвигов во всех областях жизни европейских стран. Он родился, когда Западная Европа (кроме Италии) была еще вполне феодальной. Дворяне-землевладельцы были в большинстве стран полными хозяевами, пользовались всеми благами и ничего не делали; крепостные крестьяне работали на них и никакими благами не пользовались.
Города, во многих странах уже богатые и влиятельные, играли все еще второстепенную роль.
Католическая церковь была всесильной, и любое выступление против нее каралось жесточайшим образом.
Картина мира сохраняла свой старый, веками закрепившийся облик. Границы той его части, которая была доступна Западной Европе, сократились в результате завоеваний турок, захвативших в 1453 году Константинополь и уничтоживших Византийскую империю. Атлантический океан оставался закрытым для европейцев, и о существовании неведомых земель за его просторами никто сколько-нибудь серьезно не догадывался.
Политическая карта Западной Европы была в это время весьма пестрой и малоустойчивой. Разобраться в ее постоянных изменениях, войнах и примирениях, восстаниях, сменах на тронах очень нелегко.
Родина Бартоломе де Лас-Касаса, Испания, как раз в годы его детства впервые стала единым государством в результате брака наследницы кастильского престола Изабеллы с наследником престола Арагона Фердинандом. Это способствовало значительному усилению вновь образовавшейся объединенной Испании. Была проведена перестройка государственного механизма, армии, финансовой системы, значительно усилена центральная администрация, подчиненная непосредственно королевской чете.
В стране нашлось достаточно сил, чтобы нанести окончательный удар арабам, или, как их называли здесь, маврам, борьба с которыми (реконкиста) продолжалась до этого около семи столетий.
В том же 1492 году, когда пал последний оплот мавров — Гранада, от берегов Испании на трех утлых кораблях-каравеллах отплыл генуэзский моряк-авантюрист Христофор Колумб на поиски нового морского пути в Индию и Китай. В том же году он достиг островов у побережья Центральной Америки. Это было первым звеном цепи, ведшей к открытию ранее неизвестного континента. Через шесть лет, в 1498 году, португальский моряк Васко да Гама обогнет мыс Доброй Надежды и впервые морским путем достигнет побережья Индии.
После смерти Изабеллы и Фердинанда испанский престол перешел к их внуку Карлу, ставшему затем императором и объединившему под своей властью Германию, Нидерланды, Испанию и вновь открытые части Америки. Это громадное, самое сильное в Западной Европе государство в длительной войне с Францией завоевало значительную часть Италии, что еще более увеличило его территорию и силы.
В годы роста могущества Испании, затем вошедшей в состав империи, и протекала жизнь главного героя этой книги — Бартоломе де Лас-Касаса.
Жизнь его, бурная и необычайная, была в значительной степени определена могучим идеологическим движением того времени — гуманизмом. Это движение повлияло на весь характер Лас-Касаса, на все гордые устремления его деятельности, направленной против рабства и колониализма, в защиту свободы и равенства всех людей.
Основой гуманистической идейной системы, отражавшей вкусы, чаяния, стремления рождающейся в передовых городах Италии буржуазии был отказ от церковного, богословского понимания мира и жизни и замена его изучением реального человека и окружающей его природы.
Гуманизм родился в Италии в середине XIV столетия. Первым его представителем был великий поэт — певец Лауры — и не менее великий мыслитель Франческо Петрарка (1304–1374). Его идеи развили и распространили по всей Италии, а потом и за ее границами, два поколения гуманистов, крупнейшими из которых были Колуччо Салутати (1331–1406), Леонардо Бруни (1374–1444), Поджо Браччолини (1380–1458) и особенно Лоренцо Валла (1407–1457).
Идеи гуманистов не были открыто революционными, они не порывали с основой всей идеологии средневековья — католической церковью. Многие гуманисты сохраняли внешнюю, а иногда и внутреннюю религиозность, но все они, даже самые умеренные, относились к церкви и ее догмам свободно. Большинство вообще мало интересовалось ею, сосредоточивая все внимание на истории, филологии, эстетике и этике, разрабатываемых в чисто светском духе. Другие же более или менее смело критиковали отдельные недостатки церковной практики. Так, уже первые гуманисты XV столетия — флорентийцы Леонардо Бруни и Поджо Браччолини — писали страстные обличительные сочинения против злоупотреблений и лицемерия монахов. А Лоренцо Валла в своем диалоге «О монашеском звании» осудил монашество как явление не только бесполезное, но и вредное для разумно устроенного человеческого общества.
Тот же Валла в своем «Рассуждении о Константиновом даре» выступает с решительной критикой одного из главных документов, на котором основаны претензии католической церкви на вмешательство в политическую жизнь, и убедительно доказывает подложность этого документа.
В феврале 1468 года в Риме был открыт заговор членов академии, основанной одним из виднейших гуманистов — Помпонио Лето. Участники его, возглавляемые смелым и умным Филиппо Буонаккорзи (академическое прозвище — Каллимако Эспериенте), мечтали убить папу — ограниченного и подозрительного Павла II, восстановить в Риме республику и, возможно, язычество античного типа, поклонниками которого они были.
После 1494 года во Флоренции, колыбели культуры Возрождения и гуманизма, была свергнута власть семьи Медичи. Вершителем судеб восстановленной республики стал темпераментный и красноречивый доминиканский монах Джироламо Савонарола. Фанатически преданный религии, он в то же время резко обличал все пороки и злоупотребления католической церкви. Восстановив против себя всю церковную верхушку и, в первую очередь, широко известного своим корыстолюбием и распущенностью папу Александра VI Борджа, Савонарола продолжал свои обличения, не боясь церковных проклятий и отлучения от церкви, и был казнен как бунтовщик.
С начала XVI столетия наступает пора реформаций. Лютер в Германии, Цвингли и Кальвин в Швейцарии решительно выступают против грехов католической церкви и порывают с ней, увлекая за собой половину Европы.
В атмосфере повсеместного распространения гуманизма и критики церкви, а затем возникновения реформации воспитывался, рос и мужал Бартоломе де Лас-Касас. Типичное дитя Испании, испанский идальго, он был искренне религиозным человеком. Но гуманистические идеи, воспринятые им с юности, показывали ему все язвы церкви, требовали бесстрашной и беззаветной борьбы с этими язвами, борьбы безнадежной и потому глубоко трагической. Трагизм положения Лас-Касаса усиливался тем, что на защиту всего, что он обличал, против чего всю жизнь боролся, руководимый своими благородными, вспоенными гуманизмом идеалами, стала не только развращенная, корыстная католическая церковь, но и та социальная система, которая рождалась на его глазах, — система капитализма.
Силой определившей трагический характер жизни Лас-Касаса, — пороком, с которым ему пришлось встретиться уже с юных лет и с которым он безнадежно боролся в течение всей жизни, была неудержимая корысть, безграничная жажда наживы, являющаяся одним из основных свойств капитализма и на первых его шагах приобретающая особенно отвратительные, жестокие, кровавые формы.
Молодой капитализм требовал денег, денег и денег. Жить хорошо и спокойно без них становилось все более трудно. Безжалостное выжимание средств землевладельцами-феодалами из своих крепостных крестьян становилось недостаточным; новые способы обогащения в торговле, банковском деле, в промышленности требовали особой подготовки и доступны были далеко не всем, особенно испанским идальго, столетиями умевшим только воевать и тратить навоеванное.
Понятно, что Западную Европу уже с конца XV столетия охватила, как тяжелая эпидемия, жажда открытия способов и путей легкой, «благородной», дворянской добычи золота, которого так не хватало Европе.
Тысячи алхимиков, десятки тысяч поддерживающих их легковерных людей мечтали открыть способ создания золота химическим путем, но все попытки в этом направлении, хотя и приводили попутно к важным научным открытиям, золота не давали. Многие смутно представляли себе, что где-то за морями и океанами существуют далекие и труднодоступные неизвестные земли, в которых золото имеется в неограниченном количестве. Стоит только (мечтали они) открыть пути к этим землям, и звенящие потоки золота хлынут в пустые карманы европейцев. И вот для открытия этих путей в различных странах, в первую очередь в тех, которые имеют выходы в океаны, организуются экспедиции. На утлых парусных суденышках, не имея сколько-нибудь совершенных навигационных приборов, плохо представляя себе, куда и сколько времени надо плыть, сотни авантюристов, не боящихся даже смерти, были готовы на любые трудности и лишения, только бы достигнуть золотоносных берегов, только бы запустить жадные руки в поток блестящего металла.
И когда эти пути были найдены, вернее вслепую нащупаны, и каравеллы Христофора Колумба наткнулись на острова у берегов Америки, тысячи одержимых бешеной корыстью смельчаков бросились туда. Не останавливаясь перед самыми мрачными преступлениями, заливая открытые земли кровью, принялись грабить их, уничтожая или обращая в рабство ни в чем не повинных местных жителей.
Самые кровавые злодеяния они прикрывали именем христианского бога, якобы благословляющего правоверных католиков на любые действия по отношению к неверующим грешникам — туземцам.
«Всемогущий, всеблагой боже, — писал в своем дневнике один из первооткрывателей Америки, — дай мне в милосердии своем найти золотоносные земли». И когда земли были открыты, полагая, очевидно, что такова воля «всеблагого бога», католик-первооткрыватель грабил и убивал, как только мог.
Герой этой книги Лас-Касас не понимал, да и не мог понять, что и его воинствующий гуманизм и его жестокий, кровавый враг — неуемная корысть — рождены одной и той же причиной: молодым, начинающим свой путь по миру капитализмом и что не ему, герою-одиночке, остановить этот усеянный миллионами трупов путь; что он, как его младший современник Дон-Кихот Ламанчский, так же, как и он, типичный испанский идальго, ведет борьбу с ветряными мельницами. Но чем более безнадежной была эта борьба, тем более привлекательным кажется нам, свидетелям конца того колониализма, с которым на его первых шагах воевал Лас-Касас, фигура этого гуманиста-героя, священника и монаха, бесстрашно сражавшегося со всей гигантской машиной католической церкви, воина-дворянина, выступившего против не менее гигантской машины испанского королевства и Германской империи.
Образ этого человека, наделенного чистым умом и мужественным сердцем, рисует данная книга. Она не является историческим исследованием, она — роман, но автор ее стремился возможно вернее передавать точные исторические факты, пересказывать или сообщать в переводах подлинные документы, отступая от исторически засвидетельствованных фактов только там, где в биографии его героя имеются белые места, когда нельзя установить точно, что именно в определенные моменты с ним случалось. Большинство выведенных в романе персонажей — реальные исторические лица, и характеристики их также, насколько возможно, историчны. Только изредка приходилось автору для достижения художественного эффекта сводить двух исторических героев в одно лицо или вообще изобретать одного из них.
Главное, к чему стремился автор, это к тому, чтобы читатель почувствовал яркий, пряный колорит времени, в котором жил его герой, вдохнул тот воздух, которым он дышал, и чтобы герой этот, один из первых борцов с капитализмом и его исчадием — колониализмом, стал для него живым, а может быть, и любимым.