Самвел

Мелик-Акопян (Раффи) Акоп

Послесловие Раффи и его «Самвел»

 

 

I

В романе «Самвел» изображены событии одного из наиболее сложных и интересных периодов истории армянского народа, относящегося ко второй половине четвертого века нашей эры. Находясь на перекрестке военных и торговых путей между Востоком и Западом, Армения всегда притягивала взоры своих могущественных соседей, в первую очередь Парфии и Римской империи, а позднее Византии и Персии. Играя роль «буферного» государства, она не раз служила объектом нападения. Особенно усложнилось положение страны с 224 года н. э., когда образовалось персидское государство Сасанидов, враждебное как Риму, так и Армении. До утверждения Сасанидов Армения на востоке граничила с Парфией. Хотя между этими государствами и происходили столкновения, но их связывали общие элементы эллинистической культуры, а также царствовавшая и в Парфии и в Армении династия Аршакидов. С падением Парфии и установлением сасанидского государства Армения оказалась перед соседом, враждебным как ее царской династии, так и ее культуре; Сасаниды восстановили в своем государстве былое значение религии Зороастра и особенно касты ее жрецов. Господствующий класс Армении – феодалы, называвшиеся нахарарами, – ориентировались частью на Персию, а другой частью на Рим (впоследствии на Византию). Борьба между представителями этих двух групп тяжело отражалась на крестьянской массе – «шинаканах» и на рабах – «струнах», постоянно восстававших против своих господ и вынужденных вместе с последними бороться то с Персией, то с Восточно-римской империей, то есть с Византией.

В 297 году римский полководец Галерий Максенций разбил войска сасанидской Персии, после чего зависимость Армении от Восточно-римской империи еще более усилилась. В 301 году, при царе Трдате, христианство становится в Армении государственной религией, в результате чего усиливается политическое и культурное сближение армян с Византией и наряду с этим еще сильнее обостряются отношения между Арменией и Персией, так как Армения выступает уже в качестве византийского союзника в борьбе между Византией и Персией.

Недальновидная и неустойчивая внешняя политика армянских царей из династии Аршакидов привела к тому, что Армения в значительной мере утратила свою самостоятельность и стала объектом политических комбинаций ее всесильных соседей. Когда в 363 году Византия заключила мир с персидским царем Шапухом II, пять провинций Армении отошли к персам, – иначе говоря, произошел раздел Армении. Византия, кроме того, дала обязательство не помогать армянскому царю в его борьбе против Сасанидов. Раздробленность Армении, состоявшей из множества княжеств-нахарарств, и постоянная борьба нахараров с династией армянских Аршакидов облегчали Персии возможность действовать по принципу «разделяй и властвуй». В конце IV века Армения была окончательно поделена между Персией и Византией. Немедленно после этого Сасаниды взялись за искоренение христианства в восточной Армении, всячески стараясь ассимилировать армянский народ, которому пришлось вести, тяжелую борьбу за свою политическую и культурную самостоятельность.

Это сказалось между прочим и в создании армянской письменности (393 г.). Если до того в Армении пользовались письменами сирийскими и греческими, то теперь, в обстановке напряженной борьбы, Армения, отданная на растерзание сасанидскому государству своей бывшей союзницей Византией, почувствовала необходимость создать собственную письменность как важный фактор в борьбе, за национальное единение. За политическое и культурное единство стал бороться весь народ и часть нахараров. Христианство, пришедшее, на смену эллинизму, явилось идеологическим орудием этой борьбы. Стремясь ослабить идеологическую и церковно-организационную зависимость Армении от Византии, армянские нахарары, в частности духовные лица, стремились к сближению с сирийским христианством; сирийцы стали приглашаться в качестве служителей армянской церкви и переводчиков церковных книг. В борьбе за целостность Армении, за ее культурную самобытность огромную роль сыграл Месроп Маштоц, создатель армянского алфавита. Его и изобразил Раффи в своем романе «Самвел».

 

II

Акоп Мелик-Акопян (Раффи) родился в селе Паяджук провинции Салмаст в Персии (1835 г.). Отец его, богатый купец, вел обширную торговлю, главным образом с Россией. Мальчик был отвезен в 1847 году в Тифлис и отдан в частный пансион, а затем и казенную гимназию, где он с отличием окончил шесть классов. В 1855 году ему пришлось оставить гимназию и вернуться на родину, так как дела отца пошатнулись: Раффи был вынужден принять участие в торговых предприятиях отца. Он совершает ряд путешествий и посещает города Армении и Персии – Муш, Ван, Тавриз, Урмию, Хой и др.

Первым его произведением был роман из жизни персидских армян под названием «Салби». В 1858 году он стал печатать свои стихотворения в журнале «Арцив Васпуракани» («Орел Васпуракана»), издававшемся в Варагском монастыре близ г. Вана известным политическим деятелем и писателем, впоследствии католикосом всех армян Мкртичем Хримяном. Затем Раффи устанавливает связь с журналом «Юсисапайл» – «Северное сияние», – издававшимся с 1858 года в Москве (на армянском языке) профессором Лазаревского института восточных языков С. Назарянцем, и вскоре становится сотрудником этого журнала. В журнале этом принимали участие передовые деятели армянской литературы 60-х-годов – М. Налбандян, Р. Паткапян и многие другие. В 1860 году Раффи помещает в «Юсисапайле» большую статью под названием «Ахтамарский монастырь» на тему о национальном просвещении.

Живя в Персии, Раффи внимательно изучает жизнь различных кругов населения. Изучение это дало ему обильный материал для повестей, рассказов и очерков из персидской жизни.

В 1870 году Раффи переселяется в Тифлис; его влечет туда культурная обстановка. События 60-х годов общественно-политической жизни России нашли отклик в среде новой армянской интеллигенции, значительная часть которой проживала в Тифлисе. Революционно-демократические идеи русских шестидесятников, Чернышевского и Добролюбова проникли в среду молодой армянской интеллигенции. В роли связующего звена между русскими революционными демократами и передовой армянской интеллигенцией был Микаэл Налбандян, друг Герцена и Огарева, сидевший одновременно с Чернышевским в Петропавловской крепости. М. Налбандян, великий просветитель и демократ, был идеологом армянской революционно-демократической интеллигенции. Характерно, что Раффи, закончивший в 1857 году свой трехтомный роман «Салби», посвятил его М. Налбандяну. В посвящении сказано: «Всегда благословенной памяти бессмертного Микаэла Налбандяна с глубоким почитанием».

Жизнь Раффи в Тифлисе была нелегкой; он еле перебивался уроками и даже служил в магазине готового платья. В 1872 году в Тифлисе начинает издаваться газета «Мшак» («Труженик»), Раффи был приглашен сотрудничать в газете и очень скоро сделался активным участником этого издания. Очерки Раффи о Персии, разного рода критические и публицистические статьи, повести и рассказы и, наконец, романы вскоре создали ему популярность и содействовали успеху газеты среди читателей.

С самого начала своей литературной деятельности Раффи живо интересовался вопросами политического положения армян. Последователь армянских просветителей-шестидесятников, Раффи был поглощен вопросом о судьбе армянского крестьянина. В романе «Хент» он изобразил борьбу армянского народа за освобождение от султанского ига. Руководителями в этой борьбе выступают представители интеллигенции. В будущей Армении, как рисуется одному из героев этого романа, установится коллективная сельская община. Однако общество остается классовым.

После «Хента» он пишет два больших романа – «Воспоминания хачагоха» (хачагох – крестокрад) и «Искры». Герои романа «Искры» стремятся всеми способами – и пером, и оружием – покончить с вековым гнетом армянского народа. Романы «Хент» и «Искры» произвели огромное впечатление на передовую часть армянской интеллигенции. Начали издаваться книги об экономической и культурно-бытовой жизни зарубежных армян. Студенческая молодежь создавала кружки, ставившие целью просветительскую работу среди крестьян.

После берлинского конгресса 1878 года, на котором обсуждался вопрос о положении армян в Турции, прогрессивная армянская общественность переживала разочарование. Потеряв всякую веру с европейскую дипломатию, Раффи все свои надежды возложил на Россию. Писатель обращается к прошлому Армении и создает в течение 80-х годов три исторических романа: «Паруйр Айказн», «Давид-Бек» и «Самвел», а также историческое исследование «Карабахские меликства».

В 80-х годах Раффи уже был признанным классиком. Его популярность как писателя была исключительна. Реакционные элементы постоянно вели против него борьбу. В 1884 году ночью на Раффи было произведено покушение. Через несколько дней в его квартире полиция произвела обыск.

Крупнейший армянский романист А. Ширванзаде в своих воспоминаниях характеризует Раффи как, человека исключительно скромного и поразительно трудоспособного. «Он знал, – пишет А. Ширванзаде, – что талант на три четверги является трудолюбием. Он был подлинным творцом, его мятежная душа находила успокоение лишь в труде».

Усталый от напряженного труда, постоянных материальных лишений, остро переживая участь родного парода, Раффи тяжело заболел весною 1888 года и умер 6 мая, оставив большое литературное наследство, часть которого не опубликована еще до сих пор.

 

III

Последнее произведение Раффи, роман «Самвел», как показывают все данные, было предметом особо напряженной работы писателя.

В качестве основного источника для романа «Самвел» послужили «История Армении» известного армянского историка IV века Фавстоса Бузанда. И это не случайно. Именно Ф. Бузанд должен был глубоко заинтересовать писателя-романтика. В труде Фавстоса сохранились элементы древнеармянского эпоса. Живость изложения; драматизм отдельных описаний, пристрастные характеристики выдают современника или почти современника событий. Наконец, ясность языка, приближающаяся к языку народного эпоса, увлекает читателя.

Главным материалом для романа явилась четвертая книга «Истории Армении» Фавстоса. Но Раффи этим не ограничился. Он привлек также соответствующий материал из «Истории Армении» армянского историка IV века Агафангела и известный труд армянского историка V века Мовсеса Хоренаци, а также ряд других произведений писателей древней Армении. Из неармянских источников Раффи использовал греческого историка Ксенофонта (IV в. до н. э.) и греческого географа Страбона (I в. до н. э.). Исключительно добросовестному и умелому обращению Раффи со своими первоисточниками может позавидовать любой историк. Это бросается в глаза не только в той части «Самвела», которая носит несколько необычайное название «В скобках», но и там, где писатель мог позволить себе вольности.

Можно смело сказать, что в романе значительная доля исторических фактов соответствует историческим данным, сообщаемым в первоисточниках. Хотя за последние пятьдесят лет изучение Фавстоса, Мовсеса Хоренаци и других армянских историков значительно продвинулось вперед, все же характеристика Армении в «Самвеле» в целом нисколько не устарела. Это касается и той части, которая названа автором «В скобках».

Раффи видел слабость Армении IV века в ее феодальной раздробленности. Поэтому, несмотря на его уважение к некоторым нахарарским родам, например, к дому Мамиконянов, он стоит за Аршакидскую династию, старавшуюся собрать всю Армению под единой царской властью. Иначе говоря, Раффи понимал, что царская власть в IV веке имела прогрессивное значение. Между тем в армянской историографии в его время существовала обратная точка зрения, согласно которой вся ответственность за распад Армении ложилась на династию Аршакидов, будто бы угнетавших армянских феодалов. Эта точка зрения была исстари установлена клерикальной историографией. Раффи выступает против этой традиции.

Отношение Раффи к двум могущественным соседям Армении – Персии и Византии – также отличается от существовавших тогда в армянской историографии точек зрения. Дело в том, что Византия рассматривалась как более близкая во всех отношениях страна для Армении, чем Персия. Здесь, конечно, преобладал церковно-религиозный подход. Раффи расценивает отношения Армении и Персии с точки зрения реальных интересов самой Армении, интересов ее политической самостоятельности. И если Персия рассматривается им как враг, желавший захватить Армению и ассимилировать армянский парод, то, по мнению Раффи, не в меньшей степени этого хотела и Византия. Разница была лишь в том, что Персия действовала открыто и варварскими способами, а Византия маскировалась, прибегая к дипломатическим уверткам.

Раффи дал в «Самвеле» для своего времени не только новое, но и более прогрессивное освещение исторических событий. По мысли автора, эта эпоха, характеризовавшаяся агонией династии Аршакидов и упадком самостоятельности Армении, вместе с тем знаменательна героической борьбой армянского народа за свою политическую и культурную самостоятельность. Раффи справедливо перенес центр тяжести в романе на вопрос о борьбе армянского народа за свою независимость. Это подтверждается событиями V века, явившимися непосредственным продолжением описанных в романе фактов. В V веке в Армении не раз происходили народные восстания против чужеземных угнетателей, в результате чего ей удалось отстоять свою независимость.

Правильно характеризовав в целом политическое состояние Армении конца IV века, Раффи все же отдал некоторую дань господствовавшей тогда либерально-буржуазной социологии; концепция «героев и толпы» несомненно отразилась в этом смысле на его романе. Социальная характеристика Армении дана несколько расплывчато. Народ у него в большинстве случаев действует стихийно или же является орудием в руках отдельных героев.

Следует отметить, что в одном случае Раффи намеренно отступил от факта, сообщаемого Фавстосом. У последнего говорится, что Самвел убил Вормиздухт, сестру Шапуха. Между тем в романе Самвел убивает мать. Такая переделка факта писателем вполне понятна. Мать была активной участницей злодеяний отца Самвела и как человек, изменивший своему народу, должна была понести жестокое наказание. Между тем Вормиздухт была лишь орудием и руках Шапуха, и все же в сознании этой чужеземки блеснула мысль о правоте Самвела. Горячий патриотизм Раффи законно толкнул его к такой трактовке событий.

Герои романа Раффи составляют два диаметрально противоположных лагеря. С одной стороны, изображены борцы за самостоятельность Армении – Самвел, Мушег, царь Аршак, царица Парандзем и пр., с другой – изменники Меружан, Ваган, Хайр Мардпет. Хотя в своих характеристиках Раффи довольно часто сгущает краски, это, однако, не мешает ему и у положительных героев находить отрицательные черты. Такова, например, царица Парандзем.

Раффи был горячим поборником раскрепощения женщины Востока. Почти во всех произведениях, художественных и публицистических, затронута эта тема. Он страстно ненавидел и гнет женщин в мусульманском гареме, и тяжелое, подчас унизительное положение женщин в армянской семье. С сочувствием изображена царевна Вормиздухт, сестра царя Шапуха. Внешней красоте соответствует внутреннее благородство. Она понимает весь смысл борьбы армян за свою независимость.

Раффи проявлял горячее сочувствие к угнетенным слоям. Во многих очерках, посвященных Персии, он изображал обездоленную массу персидской бедноты и скованную путами религии персидскую женщину.

Художественное мастерство Раффи обнаружилось в «Самвеле» не только в характеристиках действующих лиц, но и в батальных сценах, описаниях природы и быта. Так, например, картина утра в Араратской равнине давно уже получила всеобщее признание в смысле изумительной верности изображения. Тонкий наблюдатель природы, Раффи относился к своим описаниям с исключительной тщательностью.

Язык «Самвела» очень богат. В отличие от современников и предшественников, Раффи всячески избегает диалектизмов. Он использовал обширный словарь древнеармянского языка. Богатство лексики дало ему возможность даже в мельчайших характеристиках употреблять парные синонимы, передача которых в русском переводе подчас невозможна. Несмотря на известную изысканность языка, роман «Самвел» доступен самым широким кругам читателей.

Основная идея романа – борьба за независимость родины, за национальную самостоятельность против иноземного угнетения и изменников родины – близка советскому читателю. Поэтому книга эта созвучна нашим дням, и роман «Самвел», несомненно, будет читаться с неослабевающим интересом.

Проф. И. КУСИКЬЯН