Бегущего послушника трясло, его дыхание с трудом вырывалось из груди, сердце колотилось быстрее ритма любого когда-либо слышанного им ритуального барабана. Он нёсся стремительнее, чем когда-нибудь, быстрее, чем когда убегал от преследовавших его уличных мальчишек.

Позади него слышались звуки многочисленных ударов топоров и мечей, раскалывающих врата храма, достигающие глубины протяжённого коридора, заглушающие громкий топот его босых ног по холодному каменному полу, настолько звучный, что соперничал только со стуком приливающей крови к ушам.

Пробегая мимо небольшого зала, находящегося невдалеке от главного входа и отклоняющегося как ветвь от ствола большого дерева, он подавил порыв свернуть и сбежать подобно кролику в нору.

Нет! Это не возможно! Он умрёт, если так поступит. Необходимо добраться до своего хозяина. Какафония ворвавшихся звуков и ревущие крики предупредили, что двери храма рухнули. Несущаяся вниз по залам свирепая волна насилия ревела подобно огромному голодному зверю, когда последний из братьев у дверей отдал жизнь в нелепой попытке остановить вооруженную толпу.

Подавив горечь ужаса, юноша подскочил к разыскиваемому узкому проходу, ведущему прямо к его великому повелителю. Завернув, он поспешно схватил металлическую скобу, удерживающую светильник. Прекрасно зная храм, он не нуждался в этом, но надеялся немного задержать вторгшихся. Наконец он добрался двери палаты верховного жреца. Распахнув дверь, он влетел в помещение. Оно не было вычурным, как и весь храм, а стены из обтесанного камня делали его всегда прохладным.

Внутри на деревянной кушетке сидели двое мужчин. Они вскочили на ноги так быстро, что у мальчика закружилась голова. Более рослый из мужчин был подобен стремительно поднявшейся змее, и мальчик почти забыл о преследующем его ужасе.

— Повелитель, простите меня! — запыхался мальчик. — На храм напала армия.

Подобные ястребу черты лица высокомерно держащегося человека исказились гримасами гнева и ненависти, вызывая у напуганного уже мальчика стремление к безостановочному и безоглядному бегству. Если бы не умиротворяющее присутствие повелителя, юноша удрал бы подобно зайцу.

Меньший из двух мужчин вышел вперед, успокаивающе простирая руку.

— Ты правильно поступил, предупреждение поможет спастись, если поспешим.

Верховный жрец прошёл мимо мальчика к столу и вытащил из ящиков тяжелый кошель и маленькую книгу, пряча в складках одежды.

Высокий человек поднял мешок, валяющийся подле кушетки, и перебросил его через плечо.

— Кажется, даже здесь враги нашли меня, — произнёс высокий незнакомец, голосом подобным шипению змеи. Слова его были холодны и полны яда.

Мальчик не знал этого человека, хотя ему были известны все жрецы в храме.

— Поспешим, — настоятель поспешно вышел из двери, не дожидаясь оставшихся, и почти бегом устремился вперёд. Ускоренное продвижение по запутанным лабиринтам залов и комнат, сворачивание и переходы сильно дезорентировали мальчика. Вначале он подумал, что их цель — одна из многих дверей в дальнем конце храма, но впервые в жизни или, по крайней мере, насколько помнил, он не осознавал, где находится.

Впереди внезапно раздался шум, так как в проход из комнаты слева проник собрат. Его руки были окровавлены от раны в животе, и он, качнувшись, со стоном рухнул в обморок у ног верховного жреца.

— Я знал, что Вы доберётесь сюда, — прохрипел он.

Кровь пузырилась из его рта, произносимые слова, казалось, доносились из-под воды.

Верховный жрец склонился над собратом и отодвинул руки от страшной раны. Меч рассёк человека от бедра до бедра, и только боги или неиссякающая преданность помогли выжить так долго.

— Я не могу исцелить тебя, — сказал верховный жрец, — это за пределами моих навыков.

— Вы можете это сделать, повелитель? — вопросил верховный жрец высокого незнакомца.

Похожий на ястреба высокий незнакомец приблизился и посмотрел на умирающего.

— Могу, — холодно произнёс он. — Но у нас нет времени возиться с ним!

Высказавшись так, он с яростью ударил по черепу умирающего с такой силой, что тот взорвался дождём темно-красной запекшейся крови.

Мальчик в ужасе отпрянул назад, видя, что умирающий улыбнулся, как раз когда высокий человек наносил удар. «От кого умирающий принял такую смерть? Почему верховный жрец называл его повелителем в своём храме?»

Верховный жрец молча поднялся, стирая с глаз кровь и мозги человека, в течении тридцати лет бывшему ему другом. Его открывшийся рот и свисающий двойной подбородок уподобляли его гигантской жабе, собирающейся проглотить муху.

Высокий человек заглянул в проём, из которого появился умерший, поскольку оттуда донёсся ужасающий звук. Следы крови были легко различимы даже без лампы или факела.

— Глупец вывел их прямо на нас, — зарычал он.

Закрытая дверь в другом конце комнаты была залита кровью, поскольку умирающий приложил последние силы, закрывая её.

Вновь раздался ужасный грохот, поскольку идущие по кровавым следам воины навалились на тяжёлую двери.

За ней ревел громоподобный голос:

— Болваны, используйте свои топоры или отойдите и не мешайте мне!

Громкий возглас, казалось, вернул верховного жреца из забвения.

— Повелитель, книги за которыми Вы прибыли, находятся в комнате за настенным гобеленом, — произнёс он, отодвигая тяжелый настенный ковер.

Юноша был поражен, увидев небольшую тяжелую дверь, в центре которой находилась железная голова змеи, изготовившейся к броску. Ручки мальчик не заметил и, если бы не услышал о расположенной сзади комнате, то воспринял бы это как очередную украшающую панель на стене, мало чем отличающуюся от ста других в храме. Медленно, он потянулся рукой к голове змеи, ища способы открыть дверь.

— Нет! — воскликнул его наставник, — если тебе дорога жизнь, придерживайся гобелена, не касайся той змеи!

Верховный жрец порылся в своей одежде и вытащил что-то небольшое из левого кармана на груди. Сделав несколько быстрых пассов руками, он запел на странном языке, который, казалось, сковал воздух в зале невидимой силой, затем сунул ключ в открытую пасть змеи. После свершённого действия кольцо магической энергии, концентрирующееся вокруг двери, достигло её, и она с шипением распахнулась.

— Внутрь, мальчик! — приказал верховный жрец, с трудом выговаривая слова. Мальчик заметил, что жизнерадостный человек, любящий его как отец, сильно измождён. Никогда ещё он не видел его настолько постаревшим или утомлённым.

Отверстие было настолько мало, что даже мальчик не мог пройти, не нагнувшись и, встав на колени, опустился на живот и пополз вперёд, рванувшись так быстро, как мог. Продвигаясь мимо оскаленных клыков змеи, помещённой на двери, он различил, что они источают яд. Сочтя это более устрашающим, и не выдержав, он опустил лицо к полу, чтобы не видеть смертельного яда, стекающего с железа. Вдыхаемая с пола пыль обжигала его легкие, забивалась в горло, и заставила захлебнуться в приступе кашля. Ползя по полу и мучительно извиваясь, он расслышал зловещее шипение от металлической змеи, враждебной всему живому.

— Наставник, я внутри, вход для Вас свободен.

Он ощутил, что его ногу сильно сжала напряжённая рука. Он съежился под сжавшим его тело когтем, стремясь снова освободиться, сдерживая дыхание. Собираясь ударить схватившего его другой ногой, он разглядел лицо человека, ухватившего его. Это был тот, подобный ястребу, незнакомец. На лице, столь же мрачном, как морда змеи, проступала свирепая ярость — этому человеку не нравилось кланяться перед чем-либо. Только угроза мучительной смерти от рук ненавистного врага заставила его ползти на животе. Он, извиваясь длинным телом, протискивался в тесное отверстие, одинаково кляня людей и богов.

— Закрой дверцу, парень, — приказал он.

— Мой наставник еще не пролез! — возразил юноша.

— Ему ни за что не пролезть, он слишком толст, немедленно закрой дверь!

Юноша намеревался настоять на своем — и не бросить своего наставника. Он нырнул назад на животе и, сдерживая страх, протиснулся мимо магической двери. Его голова проникла в зал и натолкнулась на его наставника.

— Вернись назад, я предоставлю время, чтобы Вы оба смогли выбраться на свободу.

На камне перед жрецом растекалась кровавая лужа и виднелась череда поспешно нанесённых кровью знаков. Юноша не знал, какие заклятия планировались, но только для сильнейших из них требовалась кровь человека. Подавляя слёзы, он протиснулся обратно и закрыл дверь.

Дверь захлопнулась, и теперь только сильная магия вновь могла отворить её.

Осмотревшись в небольшой комнате, он ошеломлённо сел. Тощий человек отшвыривал груды золота и драгоценностей, которые любого нищего могли превратить в короля, или пускал слюни, непрерывно ища книги. Его гнев, казалось, возрастал все больше, пока не перешёл почти в исступлённое безумие.

— Болван говорил, что книги здесь!!! Где они? Их цена превышает всё это королевство. Не возражай!

Страх юноши от подобных речей возрастал. Он подумал, что было бы лучше столкнуться с воинами у дверей храма, чем быть запертым в ловушке в комнате с этим ненормальным.

По донёсшемуся гулу большого взрыва, сотрясшему комнату, юноша понял — заклятие верховного жреца завершено.

Крики раненых и умирающих проникли даже через массивные стены. Юноша улыбнулся — ни один не мог осквернить храм его бога и остаться безнаказанным.

— Я нашёл их, — вскричал высокий человек.

У юноши вырвался вздох облегчения, поскольку человек, казалось, немедленно затих. Он боялся, что человек мог во гневе задушить его, он неоднократно видел, как послушники умирают в подобных случаях от рук рассвирепевшего жреца.

— Как мы выберемся? — поинтересовался юноша.

— Ты слеп, мальчишка, или только глуп? Разве не видишь дверь с другой стороны комнаты?

Юноша посмотрел и не разглядел дверь, но действительно заметил другую змею на стене, и почувствовал себя глупцом, так как не знал, что это.

— Дай мне ключ, мальчишка!

— Какой ключ?

— Ключ твоего хозяина! Глупец! Разве ты не вынул его из другой двери прежде, чем закрыл её?

— Нет! Я же не знал, что он понадобиться?

— Мальчишка, без ключа только сильное заклинание сорвёт магический замок с той двери.

На миг повисла тишина, и тощий человек улыбнулся.

— Скажи мне, мальчишка, насколько ты верен своему хозяину?

— Господин, что Вы имеете в виду? — дрожа, спросил мальчик. — Он был мне как отец!

— И ничего больше? — принюхивась, вопросил ястребоподобный, и его лицо исказила зловещая ухмылка.

— О нет, господин, он никогда не использовал меня таким образом. Я — девственник. Он всегда говорил, что в этом случае я буду более полезен для храма. Он говорил, что в девственниках есть огромная сила.

— Это действительно так, мальчик, действительно…

* * *

Конан пробирался через толпу раненных мужчин.

— Я говорил вам, глупцы, не спешить, бросаясь за колдуном и жрецами!

Тела мертвых усеивали зал, растерзанные останки воинов стекали со стен и потолка. Колдовское заклятие исполнило свою зловещую задачу. Конана уберегло только звериное чутьё и его реакция. Когда другие мчались навстречу смерти, Конан нырнул на пол, и огненный зловещий всплеск пролетел над ним. Он получил несколько ожогов, но даже не чувствовал их, рассекая толстого жреца надвое.

— Где двое других? — разъярялся Конан. — Вы, болваны, твердили, что их трое. Кто видел остальных?

— Думаем, мертвы, как и этот.

Зловоние сожженной плоти, смешанное с запахом испражнений и крови, ударило в нос. В переполненном зале этот запах был невыносим.

— Подберите раненных, — приказал Конан.

Вдруг ещё один взрыв встряхнул храм, раскачав до основания его треснувшие стены. Мужчины разглядели блеск сокровищ. Обменявшись взглядами, самые наблюдательные заметили змею, выступающую из стены, и осознали, что это должно помочь им войти. Один схватился за голову змеи и попытался открыть дверной механизм. Он отступил с ужасным пронзительным визгом, и безжизненно свалился на пол.

— Не трогайте змею, — предостерегающе заорал один из воинов остальным.

— Парни, через стену, — громогласно взревел Конан, и ринулся на треснувшие блоки. Все, кто мог, присоединились к нему, и через миг после второго взрыва они протиснулись.

Конан пробрался первым, и, готовясь к схватке, держал меч в одной руке и факел в другой.

Пыльные вихри крутились по комнате, и огромный Конан, прорвавшийся через рушащуюся стену, поднял их ещё больше. Даже его зоркие глаза смогли только рассмотреть, что он не один. В любой миг он ожидал смертельную опасность, колдовскую атаку, но тщетно.

Пыль медленно оседала, и Конан разглядел одиноко сидящего на полу кровоточащего юношу.

Мальчик сидел прямо, не обращая внимания на вытекающую из ран на его руках кровь, и смачно плюнул в лицо Конана.

— Колдун использовал мою кровь, чтобы сорвать магический замок на двери, и ты никогда не поймаешь его, — смеясь, произнёс юный послушник. — Я был хорошим слугой своего хозяина, и Сэт вознаградит меня! Тот-Амон получил книги Космического Мрака, и теперь его никогда не победить!

— Всё спалить, — прорычал Конан воинам, — и ничего не брать из этого проклятого места. Я разыщу Тот-Амона, даже если придётся сжечь каждый храм Сэта от Аквилонии до Стигии.