В этом разделе книги мы поговорим о специфике метода интервью, используемого в повседневной практике журналиста. Попробуем показать:

• как складывается структура беседы, когда журналист выступает инициативной стороной;

• какие стили, виды и типы поведения демонстрирует журналист в ходе ведения интервью;

• какие использует способы речевого воздействия на собеседника в процесс сбора информации для журналистского произведения;

• какие типы вопросов использует в практике общения.

 

2.1. Журналист – инициативная сторона

Чем диктуется взаимодействие журналиста и интервьюируемого? Журналист не просто расспрашивает людей, он держит в голове идею будущего произведения. Расспросы людей в редакционных интересах имеют единственную цель – сбор информации. Чтобы создать одно произведение, журналист, как правило, опрашивает немалое количество людей. При этом он должен быть готов к тому, что некоторые не захотят пойти на контакт либо попытаются ввести в заблуждение. В таком случае он прибегает к специфическим методам получения информации – «интервью врасплох» и «замаскированное интервью» [1]Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. М., 1989. С. 15.
.

Человек, который соглашается на интервью, делает это по разным причинам.

Для одних согласие может быть продиктовано жаждой популярности, для других желанием передать эксклюзивную информацию, которой заинтересуются тысячи людей, для третьих важно просто выговориться. Четвертые соглашаются на интервью, чтобы дать отповедь тем, кто распространяет слухи и домыслы об их персоне (так, например, в различных СМИ одновременно была организована целая серия интервью с Анреем Луговым по поводу его причастности к убийству Александра Литвиненко). Но чаще человек идет на интервью под давлением общественных норм, видит в этом акте гражданский долг. Так, ежедневно на телеэкране мы видим людей, которые стали очевидцами событий, в основном экстремальных, где перед камерами они дают добровольные «показания» журналисту. К сожалению, в последнее время техногенные катастрофы ежедневно подбрасывают сюжеты для острых репортажей, куда вкрапляются миниинтервью с жертвами, очевидцами различных катастроф, их родственниками и сослуживцами (взрывы в жилых домах в Татарии и Ставрополье, террористические акты в Дагестане).

В таком взаимодействии журналист, хотя и является инициативной стороной и человеком, направляющим ход разговора, но целиком зависит от собеседника, от его желания раскрыть какие-то факты, собранности, психологического состояния. И здесь от журналиста требуется целый комплекс надежных профессиональных и личностных качеств, которые служат достижению цели: хорошая память, высокая собственная организованность, психологическая устойчивость, общительность, любознательность, быстрая реакция, сила воли, настойчивость, находчивость. Надежность: достаточный уровень развития у журналиста необходимых психических свойств, произвольного внимания и наблюдательности, уровень профессионализма – предполагают отчетливое осознание познавательных задач, умение быстро и точно вычленять необходимый предмет, схватывать самое важное [2].

Общаясь, журналист никогда не упускает из виду задачи – вывести человека на разные варианты подачи информации, на осмысление фактов, спровоцировать ассоциации, заставить разговориться.

В интервью «Российской газете» известный журналист Игорь Свинаренко, отвечая на вопрос коллеги Виталия Абамова: «Ты все-таки говоришь с людьми или по большей части молчишь, слушаешь?», разоткровенничался:

– Наверное, больше говорю. Надо рассказывать людям истории, чтобы они тоже в конце концов заговорили. Вот, например, недавно в разговоре с писателем Сорокиным я вынудил его ответить на вопрос, как он ел говно и какой был вкус.

– А он ел говно?

– Пробовал. Детское. Но мы сейчас о другом. Чтобы люди не прогоняли тебя после подобных вопросов, чтобы отвечали на них и – желательно – правду, для этого необходимо с ними говорить. Рассказывать о себе. Интервью я начинаю с историй, которые хоть как-то касаются жизни этого персонажа... Он слушает, где-то ему смешно становится, где-то его цепляет. В итоге мы начинаем уже менее официально говорить о его делах и отношении к жизни, о каких-то человеческих вещах [3].

Журналист каждую минуту изучает собеседника, первоначально считывая по внешним, доступным восприятию признакам, а затем и постигая суть конкретного человека [4]. Не последнюю роль в этом процессе коммуникации играет философское знание, отражающее общие закономерности природы и социума.

С годами не проходит волнующее чувство перед встречей с будущим героем. Даже просчитав ситуацию, которая тебе кажется предсказуемой, ты все равно ждешь сюрпризов. И снова и снова удивляешься неисчерпаемости и уникальности человека. Всякий раз остается ощущение, что самое главное ты не спросил, самое потаенное не сумел распознать.

Десятки драматических, экзотических и комических эпизодов личной судьбы скапливаются у журналистов из странствий по свету и встреч с людьми. Журналист размышляет не только об увиденном, но и о том, как ему поступать достойно, правильно и мудро в разных ситуациях. Как программировать ситуацию общения, всесторонне осмыслить ее, соотнести со знанием существа людей и оценить их поступки и действия. Эти свидетельства впоследствии запечатлеваются в мемуарных книгах, таких как «Калейдоскоп жизни» журналиста-международника В. Овчинникова (М., 2006), обозревателя «Литературной газеты», А. Борина «Проскочившее поколение» (М., 2006) и др.

Подготовка интервью заключается не только в переговорах и согласованиях относительно места, времени и условий проведения. Требуется психологический настрой на тип собеседника.

Журналист, так же как и другие люди, подвержен стрессам, утомляемости, боли и переживаниям. Ведь ему приходится, например, при освещении трагедии испытывать иногда те же чувства, что и человек, переживший бедствие, ставший их свидетелем или потерявший близкого человека. Психологи называют такие состояния «вторичной», или «замещающей», травмой, при которой человек принимает на себя часть боли и горя, с которыми сталкивается в ходе своей работы. Есть разряд журналистов, называемых стрингерами, которые ходят «в зону», то есть постоянно возвращаются в горячие точки, работают там, опрашивая людей, находящихся в бедственном положении. Неслучайно для журналистов разработаны специальные рекомендации по преодолению такого состояния (см. приложение 3).

Журналистка петербургской газеты «Смена» Т. 3. рассказала о своих переживаниях, которые испытала, когда получила задание редакции взять интервью у женщины, у которой зверски убили сына, сняв с него скальп. Встреча должна была произойти на следующий день после трагедии. Хотя согласие матери было получено, журналистка, находясь в смятенных чувствах, никак не решалась отправиться домой к ней. Не знала, как начать разговор, отрешиться от события. По ее признанию, она так сильно переживала ситуацию, как будто это случилось с ее собственным сыном. Лишь опыт и искреннее желание поддержать женщину позволили сделать интервью очень деликатным.

Журналист имеет свои предпочтения, не лишен предрассудков. Бывает, с разным настроением приступает к работе с новым человеком. Итог, результат этой работы также отражается на настроении. В какой-то момент может не сдержаться, допустить выпад против собеседника, дать волю эмоциям, повести себя некорректно. Что греха таить, встречают журналиста по-разному – иногда широко открыв перед ним дверь, а иногда и указывая на нее. В ситуации, когда репортер – незваный гость, он действует по принципу: «закрыта дверь – а мы в окно». В лучшем случае журналист может нарваться на нравоучение, в худшем – с тобой вообще не захотят войти в контакт и отвечать на вопросы. И если ваш контактер решит, что вы пришли с недобрыми намерениями, то нет гарантий, что вас грубо не обругают, не засветят фотопленку или не разобьют телекамеру. Страницы профессиональных журналов наполнены информацией о таких случаях. В журналах «Законодательство и практика массмедиа» (ЗиП) и «Журналист» публикуются данные повседневного мониторинга коллизий, связанных с унижениями журналистов. Не зря эту профессию относят к группе риска. Приходится использовать специфические методы работы с людьми, скрывающими информацию или уклоняющимися от ответов.

Случается, что журналист прибегает к приемам «враждебного, или антагонистического зондирования». Считается, что ваш визави будет отрицать обвинение, если оно несправедливо. Однако на деле реакция может оказаться непредсказуемой. Если обвинение справедливо, человек может выйти на откровенный разговор или, напротив, взорваться от «хамства» журналиста и «прогнать его со двора». В любом случае нужно взвешивать ситуацию и понимать степень риска, предполагать, что вопрос может оказаться детонатором в отношениях, вызвать волну негодования. Журналисту важно зацепиться за ответ. Случается, что собеседник намеренно подводит черту под разговором, утверждая, что он сообщил все, что ему известно. Тут хорошо бы отступить, задать более мягкий тон беседы [5].

В зависимости от вида общения, формального или неформального, журналист выбирает манеру поведения, тон, жесты, слова и выражения. Для вас могут быть полезными сведения о видах общения, выделяемых психологами. Уместно заметить, что все они используются в журналистике.

1. «Контакт масок» – формальное общение, при котором отсутствует стремление понять личность собеседника. Используются привычные маски вежливости, участливости, т. е. набор мимики, жестов, стандартных фраз, позволяющих скрыть свое отношение к собеседнику.

2. Формально-ролевое общение – в нем регламентированы и содержание, и средства общения с социальными ролями партнеров по общению: врач и пациент, контролер и пассажир.

3. Деловое общение предполагает оптимизацию и организацию того или иного предмета деятельности: производственной, научной, учебной и т. п. При деловом общении учитываются особенности личности, характера, настроения собеседника, но на первом плане стоят интересы дела, а не сама личность собеседника.

4. Духовное межличностное общение, при котором раскрываются глубинные структуры личности и достигается наиболее полное взаимопонимание [6].

Различают также неформальное общение – это общение дома, с родителями и друзьями, и формальное – на работе, во время учебы, с малознакомыми людьми.

Собранный в процессе общения материал ложится в основу журналистского произведения, выполненного в определенном жанре. В последнее время наиболее популярными стали два жанра, отражающие структуру и характер общения – беседа и интервью.

Беседа – метод познавательной деятельности, вид организованного речевого взаимодействия с отчетливо осознаваемыми познавательными задачами, который направляется со стороны журналиста и предполагает выработку стратегии и тактики, соответствующих условиям взаимодействия.

Интервью – вечный, не умирающий жанр печатных и вещательных СМИ, ведь диалог – самое естественное средство общения. Наиболее наглядно контакт журналиста с собеседником проявляется именно в жанре интервью. В нем содержатся многие элементы беседы. Однако специфика жанра предполагает запись слов собеседника, что влияет на психологический фон разговора, заставляя обоих участников беседы мобилизоваться. В этом есть плюсы и минусы. Интервью более структурировано, у него более жесткая концепция, оно ориентировано на результат, что отражается на манере беседы с интервьюером.

Интервью – это не только вопросы и ответы. Без драматургии, напряженного диалога настоящее интервью невозможно. Журналист обязан идти к собеседнику, во-первых, с мыслью, а во-вторых, за мыслью [7]. Для читателя или зрителя эта мысль предстает в движении, логической развертке.

Интервью готовится поэтапно. На предварительной стадии неплохо узнать о человеке, его пристрастиях, привычках интересах, слабостях, особенностях. Целесообразно продумать сеть вопросов, помогающих втянуть собеседника в разговор или дискуссию, важно предвидение ответов собеседника. Характер контакта определяется позициями «противник – журналист» или «партнер – журналист». Журналисту приходится прикладывать усилия для того, чтобы собеседник стал с ним сотрудничать. Почти всегда есть необходимость готовить собеседника (уточнить, эксклюзивное ли это интервью, можно ли его записать на диктофон); нужно не забывать о создании представления о роли интервьюируемого. Существует необходимость объяснить собеседнику, что потребуется от него в роли интервьюируемого (продолжительность, степень сложности вопросов, компетентность и т. д.).

Чтобы добиться согласия на интервью, журналисты прибегают к авторитету своего издания, действуют не как частное лицо. Однако нужно предусмотреть и такой поворот события, что человек не захочет идти на интервью, потому что издание для него не авторитетно и он не хочет иметь дело с журналистом, выражающим не свое, а корпоративное мнение.

Добиваясь встречи, лучше не вызывать жалость к себе. Этот прием изначально поставит вас как партнера в неравные условия. Вряд ли в этом случае беседа будет доверительной, откровенной и глубокой, поскольку журналист уже на начальном этапе потерял к себе уважение. Побудительным мотивом к беседе может быть только серьезность намерений журналиста. Не каждый имеет опыт общения с журналистами и, если дает интервью в первый раз, может нервничать или не понимать, что именно от него хотят услышать, сомневается, важна ли информация, которой он делится с журналистом. На это может уйти ценное время. Лучше оговорить с партнером по общению сразу все условия – продолжительность, способ записи интервью и предмет разговора, выяснить степень компетентности человека, ведь так важно оставить ощущение, что он справился со своей задачей интервьюируемого. От профессионализма журналиста зависит, сможет ли он убедить собеседника в его уникальности и эксклюзивности. Одних эпитетов, как правило, оказывается недостаточно, и мы прибегаем к объяснениям, что именно поразило нас в высказываниях интервьюируемого.

Так, увидев к себе особое внимание, гости, приглашенные в студию, стараются показать свои умения. Опытный журналист знает, что люди нуждаются в комплиментарности как факторе, поддерживающем отношения. Большинство тех, кто пытается сделать комплимент, часто терпит неудачу из-за того, что говорят собеседнику, что им нравится, но не объясняют почему. Сила комплимента в его искренности. Чтобы человек не почувствовал фальши, следуйте совету Д. Карнеги: всегда делайте комплименты собеседнику искренне, иначе он почувствует фальшь (8). Сила комплимента в его необычности, поэтому не следует говорить то, что бросается в глаза прямо: вы рискуете повториться, не быть оригинальным. Полезно говорить собеседнику тонкие комплименты и хвалить проделанную работу. Главное, чтобы это выглядело искренне.

В интервью обязательно обдумываются конкретные цели, мысленно создается внутренняя пружина будущего диалога, выстраивается рабочая гипотеза и драматургия беседы, в которой непременное условие – объединение интересов журналиста и интервьюируемого.

Если вопрос оказался неожиданным для собеседника или показался ему необычным по форме, то нужно применить «заготовку» – пояснить, что вы хотите услышать. Суть вопроса должна быть понятна интервьюируемому сразу.

Наиболее точное определение интервью как вида журналистского творчества дал в своей книге С. Н. Ильченко: «Интервью – целостный акт коммуникации, предполагающий диалогическое общение журналиста с респондентом в ситуации последовательного чередования вопросов и ответов, с целью получения информации, мнений и суждений, представляющих общественный интерес» [9]. Через ответы на вопросы идет раскрытие личности. Комбинации, последовательность, чередование вопросов – проявление тактики. Чутко откликаясь на изменения психологического состояния партнера по общению, на содержание и ход разговора, журналист применяет профессиональные приемы стимулирования собеседника, т. е. осознанный набор тех средств общения, которые оказываются в данных условиях наиболее целесообразными. Способность к наблюдению формирует умение схватывать опорные детали, помогающие восстановить то, что наблюдалось. Но не исключены ошибки интерпретации, связанные с избирательностью нашего восприятия.

Добиваясь благожелательного отношения к себе в процессе общения, человек использует весь арсенал средств – уместная реплика, замечание, интонация, ритм разговора, специальные полемические приемы, информационные стимулы, помогающие раскрепоститься, преодолеть скованность собеседника или нежелание говорить. Язык общения дает возможность собеседнику говорить так, чтобы быть понятым. Вопросы воспринимаются как уместные в пределах обсуждаемых тем, а термины и слова, употребляемые журналистом, понятны собеседнику, когда создаются условия, при которых он прочитывает ситуацию точно, без искажения.

Внешние знаки, коды (одежда, манеры и т. д.) также носят для журналиста дополнительный ориентировочный характер и позволяют прогнозировать события, готовиться к ним.

Общение характеризуется определенной степенью принятия или непринятия, соответствия или несоответствия, и выражается в той или иной форме поведения партнеров. Знание предмета обсуждения позволят формулировать вопросы, от которых собеседник не может уклониться. Вопрос должен направлять мысль, а не заменять ее. Предметная подготовка «повышает способность интервьюера к правильному пониманию опрашиваемых и отбору релевантных тем» [10], (релевантных – важных, основных, уместных – Г. М.), помогает интервьюеру фиксировать и развивать тему интервью, что является одной из основных предпосылок для успешного его проведения.

В каждом акте общения журналист остается творцом, он не может делать свою работу вслепую. Осознавая необходимость направленности всего процесса общения, он стремится выполнять требования, применяемые к умственному складу творца:

• не быть ограниченным, ослепленным привычками;

• не действовать механически, заученно;

• не занимать частичную позицию;

• действовать свободно, с открытым для новых идей умом, оперировать ситуацией, стараясь найти ее внутренние соотношения [11].

Важно, чтобы у собеседника сложился определенный образ интервьюера как вежливого, образованного, стоящего на одной социальной ступени с ним человека, способного сделать свои выводы, подвести итоги, прокомментировать и проанализировать факт или явление.

Психологическая культура журналиста избавляет от множества ошибок и способствует предугадыванию ситуации. Собеседники не любят стихийности, разговора на ходу. Список вопросов помогает, сохраняя структуру беседы, дать понять, что вы обдумывали вопросы.

Часто бывает, что, готовясь к беседе, журналист собирает сведения о поведении, отношениях, не одобряемых в социальной среде, к которой принадлежит интервьюируемый. Профессиональный журналист в прямом контакте старается не формулировать вопросы, которые могут вызвать гнев или раздражение, досаду, смущение интервьюируемого, негативную реакцию (если это не является целью интервью).

В любом случае приходится учитывать осведомленность собеседника, не задавать вопросы, которые ввергают его в смущение, иначе человек замыкается и пытается закончить беседу.

Требования к вопросу – он должен содержать в себе одну мысль, в противном случае собеседник отвечает только на часть вопроса, обычно последнюю.

Теоретик печати В. М. Горохов выделяет несколько основных правил беседы:

1. В самом вопросе должен заключаться элемент знания по обсуждаемой проблеме.

2. Прямо или косвенно выраженный интерес к личности собеседника, интерес не только к его официальному статусу, общественному положению, социальной роли, но и к его индивидуальности, к реальному характеру;

3. Создание психологически комфортных условий для собеседника, учитывающих особенности его характера, его душевное состояние. Журналист должен активизировать духовную энергию своего героя.

4. Сочетание единства позиции с дискуссионностью, с постановкой спорных проблем. А. Аграновский в ряду своих приемов ведения беседы особо выделяет правило: «Нужно спорить... Мне важно разрешить свое сомнение, тогда я смогу разрешить его и на газетной полосе...».

5. Двусторонность общения, умение не только говорить, но и слушать. Умение слушать состоит, прежде всего, в умении верно понять и оценить сказанное, вовремя подхватить оригинальную мысль, в умении направлять беседу в нужное русло, не подавляя партнера по общению, но, напротив, всячески помогая ему.

6. Ориентация разговора на участок деятельности, наиболее значимый для собеседника, на позитивные мотивы его поведения; умелое использование вопросов разного типа: открытых, закрытых, прямых и косвенных, зондирующих, наводящих [12].

Поведение собеседников может быть обусловлено и разностью интересов, противоречивостью. В таком случае необходимо менять тактику общения.

Удачное интервью, по мнению Д. Дмитровского, это по сути дела хорошо поставленный спектакль, в котором интервьюер совмещает в себе драматурга, режиссера, актера, гримера, художника, бутафора, реквизитора, суфлера и, конечно, зрителя [13]. Готовясь к интервью, журналист изучает личность респондента, его социальный уровень, специфику профессии, факты биографии.

Предпосылки для удачной беседы:

• Тщательная (в том числе и психологическая) подготовка.

• Умение концентрироваться на ходе беседы, оперативно нейтрализовать неприятные ситуации.

• Владение достаточным количеством приемов, позволяющих стимулировать общение.

• Успех возможен, когда вы начинаете говорить первым и заканчиваете последним.

• Беседа протекает по принципу: от главного к второстепенному.

• Поставлены якоря, известные собеседнику и аудитории (якоря – устойчивые аналоговые обозначения, связанные с различными психофизиологическими состояниями – внимание, приятные и негативные ощущения, отторжение, интерес; скрытая команда, которая будет связываться с этими состояниями, а значит, мотивировать данное действие) [14].

• Журналист воодушевлен и эмоционально заряжает собеседника.

Вместе с тем даже благоприятные предпосылки порой не спасают от непонимания. В общении интервьюера и респондента могут возникать барьеры: психологические, социально-психологические, этические.

Психологические барьеры могут быть вызваны такими причинами:

• несовпадение социального статуса собеседников;

• разные уровни интеллекта;

• разница темпераментов и характеров;

• несоответствие обстановки, в которой протекает общение, его целям, смыслу планам, привычкам участников.

Барьеры социально-психологического плана могут возникнуть совершенно неожиданно как следствие специфической психологии той социальной группы, к которой принадлежат участники интервью (семья, школа, круг друзей, трудовой коллектив и т. д.).

Этические барьеры возникают как следствие воздействия на личность общечеловеческих моральных норм и определенных профессионально-этических требований. Это заставляет выбирать нормы поведения, соответствующие им.

Добиваясь устойчивого к себе внимания, задавайте интересные и толковые вопросы. Эта цель должна четко стоять перед вами еще до начала разговора. Другими словами, произвести хорошее впечатление в начале беседы можно, задав толковый вопрос. Но каковым бы ни было начало разговора, первые фразы должны быть хорошо продуманы, чтобы собеседник чувствовал вашу подготовленность и заинтересованность. К разным людям нужен разный подход. Однако любая фраза должна предваряться самым важным для вашего собеседника – его именем. В продолжение беседы нужно время от времени называть своего собеседника по имени, дабы поддерживать его настрой вести разговор.

Психологи видят много отрицательного в деятельности журналистов и потому советуют им: «Внушайте вашему собеседнику сознание его значительности и делайте это искренне». Известный социолог С. А. Белановский видит следующие отрицательные стороны в работе журналистов.

• Неумение слушать (перебивает, спрашивает о том, что уже сказали).

• Неумение задавать вопрос (не могут отличить вопрос от выступления).

• Им обо всем позволено говорить (Андрей Караулов, например, напоминает Майе Плисецкой о ее возрасте: «Надо же, а еще танцуете». Много раз переспрашивает или, напротив, несколько раз повторят одно и то же да еще спрашивает, дескать, все поняли?)

• Приклеенная улыбка (без поводов).

• Антипатия и равнодушие к собеседнику. Стремление уязвить, а не разговорить. Журналисту интересен лишь он сам, а не собеседник. Собеседнику нужен понимающий взгляд и безраздельное внимание, пусть ненадолго, но безраздельно [15].

Неправильно выбранный тон может свести на нет все ваши усилия разговорить собеседника. Уже первый контакт может быть решающим в предстоящей игре «журналист – партнер». Даже просьба о контакте должна быть выражена не только точно и ясно, но и подходящим тоном. Формулировка обращения к собеседнику должна быть продумана.

Не всегда удается удовлетворить интересы собеседника – он может ждать от вас большего, чем вы ему смогли дать. Попадаются обидчивые герои.

Тележурналист Текменев готовил сюжет «Куда уходит детство» для программы «Профессия – репортер» (НТВ) про приемных детей, где был эпизод с Ириной Понаровской. «Я ее очень люблю, – говорит журналист, – помню по временам, когда она была активна на эстраде. Для меня она всегда была воплощением стильности женской. Встретился с ней, поговорил и попытался искренне рассказать ее историю с приемной дочерью: сложная история, я в ней так и не разобрался до конца. Показал. А она обиделась, что была эпизодом, а не целым фильмом, что из ее интервью вырезали не то, что надо. Как человек творческий, ранимый, приняла близко к сердцу» [16].

Психологи рекомендуют не говорить извиняющимся тоном, так как это лишает речь убедительности и необходимой силы воздействия [17]. {«Простите, я вам надоедаю, но...»). Даже если вы действительно испытываете неловкость, нужно воздержаться от демонстрации этого чувства, иначе все последующие ваши слова сведутся к нулю.

Избегайте и таких оборотов, как «Возможно, я не прав, но...», «Вероятно, я не прав, но...». Эти выражения заранее настраивают сознание человека на то, что вы заблуждаетесь. Выражение «Если позволите» ослабляет предшествующее высказывание.

Чтобы речь выглядела четче, яснее, содержательнее, избегайте слов-паразитов {на самом деле..., я имею в виду, хм..., как бы вам сказать, в некотором роде, как бы и др.). Такая речь создает впечатление, что вы не знаете, зачем пришли и что спрашиваете.

В тех случаях, когда мы сами стремимся чего-то добиться от собеседника и не хотим вызвать антипатичных проявлений с его стороны, про нет стоит забыть. В данном случае начать свой ответ со слова «нет» – все равно что сказать: «Ты что, с ума сошел?». Здесь слово «нет» – это приглашение к спору, а вы понимаете, что чаще всего спор – не научная дискуссия, а грубая полемика, поэтому тот, кто спорит, поступает неумно.

Прислушайтесь к разговорам других людей, и вы без труда заметите нарушение этого простого правила практической психологии общения. Поддерживая диалог, люди часто начинают свою фразу со слова «нет»: «Нет, это понятно...», «Нет, я просто хочу сказать...», «Нет, посмотрите...».

Психолог Феликс Кирсанов говорит о таком психологическом свойстве людей: мы дорожим своими мыслями, особенно когда выражаем их вслух и произносим в надежде, что наши высказывания оценят по достоинству. В глубине души мы ожидаем, что наш собеседник, слушая, нас одобряет и поддерживает. Вместо этого мы часто слышим в ответ: «Нет, на самом деле...», то есть вместо одобрения получаем возражение, которое вызывает нашу негативную реакцию, в результате чего наш собеседник превращается в оппонента (с которым, напомню, обычно не желают сотрудничать). Надо отдавать себе отчет, что тот, кто начинает свой ответ со слова «нет», перечеркивает жирным крестом предыдущий монолог своего собеседника, комкает его и бросает в мусорную корзину. Кому это понравится? Собеседнику уж точно нет. Поэтому наше «нет», как и все в этом мире, для нас может иметь две стороны: союзную и противную. С одной стороны, «нет» говорить полезно, а с другой – вредно [18]. Все слова и обороты с частицей «не» и «ни» требуют осмотрительного применения.

Манипулирующие вопросы могут вызвать раздражение и нежелание на них отвечать. Вред могут нанести и неуместные, ненужные вопросы (если вы плохо слушали партнера и задали вопрос, ответ на который уже звучал). Иногда собеседник кажется нам занудным, серым, неинтересным, говорящим глупости. Мы его терпеливо слушаем, правда, вполуха, вместо того чтобы либо закончить контакт, либо перевести беседу в нужное русло. Теряем время, дожидаясь, пока человек сам поймет, тем самым получаем непродуктивный вид беседы.

 

2.2. Стили общения в журналистике

Каждому человеку, и журналисту в том числе, присущ свой стиль общения, узнаваемый в любых ситуациях. Стиль зависит от многих факторов. Принято говорить о трех общих стилях поведения и общения – ритуальном, манипулятивном и гуманистическом.

Ритуальный стиль предполагает поддержание связи с социумом. На первый взгляд такие контакты кажутся совершенно неинформативными, нецеленаправленными. Партнер воспринимается лишь как атрибут общения, его присутствие воспринимается лишь в рамках ритуала. Ситуация праздничного стола, где темы не запрограммированы (политика, мода, искусство) [19]. Сюда относят ритуал прощания, застольные беседы, приветствия и т. д. Вступление в такой контакт требует выполнения ритуальных норм. На телевидении ритуальным общением обрамляется сама передача – начало знакомства и беседы с гостем программы, направленность на собеседника, проявление своих коммуникативных талантов («Поле чудес» – представление – рассказ о себе, прием подарков, благодарение, ответные призы). Ритуальное общение выступает составной частью других видов коммуникации.

Если отношения строятся не на основе кооперативного взаимодействия, когда речевые отношения симметричны, двусторонни, а на основе доминирования одного над другим, когда журналист видит в собеседнике tabula rosa – чистый лист, объект, которым можно манипулировать, – речевые отношения оценивают как односторонние, асимметричные. Такая тактика неминуемо ведет к провалу речевого общения: это формальный, ритуальный разговор, где собеседники отталкиваются от реакций партнера на собственные реплики, общаются механически [20].

Цель ритуального общения – не изменение другого, не воздействие на него, а утверждение себя, своего мнения и представлений. Участники общения стараются избежать столкновения. Общение проходит «по касательной» к важнейшим проблемам и интересам человека. Анекдоты, шутки, реплики, которые совершенно не затрагивают лично каждого из нас. Главное – выражение себя как члена коллектива, общества и поддержание единства с ним.

Ритуально ведут себя, подчиняясь жанру, диджеи на радио: приветствие, просьба послушать песню. Используются этикетные формулы:

а) приветствие, знакомство, прощание;

б) вопрос ведущего о цели звонка (модератор ориентирует на стереотипный ответ);

в) передача приветов слушателем;

г) выбор музыки.

Данный клиент структуры диалога призван устранять «бездушность», создавать иллюзию случайности и индивидуализированности выбора, завуалировать приемы манипулятивного общения. Часто такие диалоги несут дополнительную информативную нагрузку: осознавая определенную ущербность подобного типа общения, ведущий стремится включить дозвонившегося в беседу, не касающуюся цели его звонка, в чем и проявляется сближение с жанром светской беседы, вежливого поведения [21].

Манипулятивный стиль. Это общение, при котором к партнеру относятся как к средству достижения влияния. Здесь важны не качества человека – его ум, доброта, эксцентричность и т. д., а то, каким образом эти качества можно использовать, например сыграть на глупости. Нередко журналисты в эфире допускают по отношению к собеседникам хамство. Выступление на публике для большой аудитории обязывает любого человека, даже самого неординарного и творческого, соблюдать нормы приличия. Однако не все и не всегда им следуют.

В публикации Юрия Оводова о поездке В. Соловьева в Екатеринбург описывается следующий случай. «Негодование и без того агрессивного настроенного в этот день Соловьева вызвала работа Челябинского фотокорреспондента Вадима Азметова. Тот снимал журналиста в профиль, близко приближался во время выступления Владимира Рудольфовича. „У тебя камера не того качества, дрожат руки и, к тому же, с чего ты взял, что вид небритых подмышек доставит удовольствие окружающим?“ – обратился Соловьев к фотографу. В ходе недолгой перепалки ведущий НТВ продолжал оскорблять коллегу по цеху, вынудив Ахметова уйти из зала. Когда фотокор уходил, у него в кармане зазвонил сотовый телефон, что еще больше разозлило Соловьева, в начале встречи просившего отключить аппараты мобильной связи. Часть приехавших на пресс-конференцию корреспондентов поддержала московского гостя аплодисментами и продолжила слушать рассуждения Соловьева о необходимости сострадания людям, другая часть покинула зал в знак солидарности с фотокором. Позже, когда, казалось, инцидент был исчерпан, Соловьев сам вернулся к нему в своей авторской программе на радиостанции „Серебряный дождь“: он поделился со слушателями впечатлениями от поездки в Челябинск, в том числе и от пресс-конференции [22].

Нередко в своей практике журналисты используют техники манипулятивного воздействия, стремясь точнее подобрать «ключики» к собеседнику. Перехватывают инициативу, используют силу воздействия, моменты, когда критичность адресата снижена, рекламируют себя, намекают на широкие связи, демонстрируют или имитируют собственную квалификацию и т. д. Они следуют мотивам, через которые можно проникнуть в психическую сферу, влезть в душу, найти тонкие струны. Употребляются психические автоматизмы – сокращенные схемы внутриличностного взаимодействия [23].

В манипулятивных целях используются все те же технические приемы, что и в неманипулятвных. Порой их трудно различить, утверждает Е. Доценко. Однако нужно учитывать то, что ваш собеседник может также искусно владеть психологическими манипулятивными техниками и защитными психологическими механизмами.

В манипулятивном стиле вместо истинного образа мы предлагаем партнеру стереотип, который считаем наиболее выгодным в данный момент. Выделяют такие характеристики самоподачи, самопрезентации, как фрагментация, выдвижение ложных мотивов и причин действий. Особенностью стиля является точный выбор позиции в общении. Это характерно для ведущих многих телепрограмм, которые превращаются во впечатляющие аттракционы, где ведущий легко жонглирует в эфире событиями, явлениями, обстоятельствами и в соответствии со своими вкусами манипулирует ими так, как хочет («Пусть говорят!», А. Малахов).

Гуманистическое – в наибольшей степени личностное общение, основанное на потребности в понимании, сочувствии, сопереживании. Цели могут гибко меняться. Ожидаемый результат такого общения – не изменение партнера, а совместное изменение представлений обоих собеседников. Это интимное, исповедальное, психотерапевтическое общение (как долгий разговор в купе поезда) [24]. Наиболее существенной чертой гуманистического общения является конгруэнтность (полное соответствие, совпадение, подобие). Основным механизмом воздействия является внушение, суггестия (даже обоюдное внушение, так как партнеры доверяют друг другу). Результат – совместное изменение. Партнеры могут не тратить силы на то, чтобы защищать себя или искать выгоду. Основа взаимодействия строится на организации взаимопонимания, основой которого будет сопереживание. Такую модель общения с собеседником мы наблюдаем у ведущих Оксаны Пушкиной («Женский взгляд», НТВ), Сати Спиваковой («Камертон», НТВ), Андрея Максимова («Ночной полет», НТВ), («Женские истории с Татьяной Пушкиной», телеканал «Домашний»). В «Ночной полет» приходят ученые, политики, но чаще всего люди культуры. Андрей Максимов приглашает героев премьер, которые у всех на слуху, – театральных, кинематографических. Время от времени хозяин студии ведет диалоги с забытыми звездами – актерами, политиками, спортсменами – людьми, чья популярность, казалось бы, ушла в прошлое. Таким образом, зрители становятся свидетелями бесед с живыми легендами.

Героев программы «Камертон», безусловно, можно назвать эталоном высоты в своем искусстве. Это выдающиеся исполнители, композиторы, известные режиссеры и импресарио, все те, кто связан с миром классической музыки.

Ведущая программы «Камертон» Сати Спивакова ведет задушевный и непринужденный разговор о жизни, искусстве и любви. Название передачи точно. Камертон – источник, служащий эталоном высоты звука при настройке музыкальных инструментов и в пении. Именно таким эталоном высокой культуры является передача С. Спиваковой. Некоторые интервью записаны у героев дома, некоторые – на гастролях. Также зрители видят фрагменты выступлений, уникальные фотографии и видеоматериалы из личных архивов. Герои «Камертона» – звезды первой величины в мире классической музыки: Мария Гулегина – «фирменная» вердиевская певица, лучшая Тоска своего времени; Ульяна Лопаткина – прима-балерина Мариинского театра, «сокровище мирового танца»; Хуан Диего Флорес – обладатель «Золотого Россини», эксклюзивный артист фирмы Decca; Мишель Глотц – знаменитый продюсер и импресарио, многие годы работавший с Гербертом фон Караяном и Марией Каллас.

Различают и такие стили общения.

• Демократический, диалектический (на равных) – все участники ищут истину (это идет от традиций 1960-х гг.).

• Софистический – декорированный под демократический (большинство телешоу).

• Эристический, фактологический под маской «только факты» журналисты демонстрируют собеседнику свое представление о жизни. Этот стиль общения требует от журналиста эмоционально приобщиться к чужому опыту, стать участником, неформальным свидетелем события.

Существует стиль, связанный с направленностью личности на себя: «я-центрация». Здесь идет демонстрация формального отношения к партнеру по общению. Личность демонстрирует свои свойства, любуется собой, соперничает с партнерами и обесценивает их. Часто говорит без связи с высказываниями партнера, приписывает ему свои намерения и мысли.

Второй стиль общения описывается формулой «другой-центрация» и выражается в стремлении делать то, что требуется партнеру. Коммуникатор демонстрирует озабоченность проблемами партнера, навязывает свою помощь, уступает инициативу в общении, одобряет намерения и планы партнера. В процессе общения идет самодискредитация и преувеличение достоинств партнера.

Третий стиль общения наиболее плодотворен и выражается в формуле «я – другой – интеграция». Здесь ощущается стремление доверять партнеру, строить свои отношения с ним на равных. Ведущий подталкивает его к самостоятельным действиям, вселяет веру в собственные силы, охотно реагирует на сближение со стороны партнера, активно ищет точки соприкосновения, подчеркивает сходство мыслей.

Сформировались и основные типы общения. Первый – ближнедистанционный тип, при котором человек пытается создать ощущение непосредственного контакта; дальнедистанционный – характеризуется устранением от непосредственного контакта, уходом на второй план; среднедистанционный тип общения предполагает присутствие субъекта общения где-то рядом с происходящими событиями. В выборе типа общения достигается синтез интимности и глобальности.

Тип мышления и эмоциональная направленность, ценностные ориентации, проявление приемов коммуникации у различных людей разные.

Определенное профессиональное амплуа, на которое претендует человек, формируется на основе его внутренних личностных характеристик, индивидуальных особенностей и их публичных проявлений. Психологами изучаются те качества, которые объективируются в речи, имидже, поведении конкретных людей. Продуктивным считается тип поведения, который демонстрирует мягкосердечность, проницательность, доверие, сочетание самостоятельности суждений с конформизмом. В качестве нежелательных качеств отмечают суровость, жесткость, подозрительность, выраженную доминантность.

Вместе с тем мы находим в современной журналистике много примеров, демонстрирующих совершенно иной стиль поведения. Рейтинги, зрелищность, ожидание эффекта заставляют телевизионных ведущих, например, демонстрировать эпатажный стиль поведения.

Существует глубокая взаимосвязь между личным и социальным факторами, взаимопроникновение которых определяет особенности стиля. С одной стороны, общество в виде прямого социального заказа диктует телевидению правила общения. С другой, сами телекоммуникаторы, опережая потенциальные изменения социального фона, внедряют в практику созвучные времени модели коммуникации.

В процессе общения с аудиторией телевизионный ведущий может демонстрировать следующие типажи:

• лидер, стремящийся вести разговор и контролировать его ход (В. Познер, «Времена»; Л. Милявская, «Без комплексов»);

• посредник – следящий за ходом беседы, уравновешивающий интересы различных людей (В. Молчанов «Частная жизнь», В. Ерофеев, «Апокриф»);

• капризный ребенок, нарушающий любые запреты и выступающий с независимыми суждениями (М. Леонтьев).

Гибкий человек готов приспособиться к любым ситуациям. Большую нишу занимают сегодня, к сожалению, не паритетные способы взаимодействия.

Богатство личности, ее самобытность и доброжелательность в полной мере могут помочь раскрыться собеседнику. Именно профессиональный этикет, мастерство и целевые установки заставляют журналиста с различными индивидуальными характеристиками направлять усилия на адекватное восприятие собеседника.

Люди обращают внимание на речь – эмоциональность, ясность, естественность, раскованность, правильность, богатство, содержательность. В отношении личностных особенностей люди обращают внимание на доверительность, контактность, жизнерадостность.

 

2.3. Поведенческие стратегии в общении

Поведенческие стратегии общения отражаются прежде всего в речевой структуре. Формы и типы речевой коммуникации различаются по ряду признаков: количество участников, условия, цель общения, характер ситуации.

О. Я. Гойхман и Т. М. Надеина предлагают различать следующие типы.

1. Условия общения:

а) прямое или непосредственное, общение с активной обратной связью (письменное распоряжение);

б) опосредованное общение (выступление на радио, телевидении, в печатных СМИ).

2. Количество участников: монолог; диалог; полилог.

3. Цель общения: информирование; убеждение (включая побуждение, объяснение и т. п.); развлечение.

4. Характер ситуации: деловое общение; бытовое общение [25].

В условиях массовой коммуникации возникает еще несколько типов общения, имеющих следующие характеристики (по классификации Э. Лазаревой).

Условия общения:

• опосредованное общение со зрителем;

• непосредственное общение с участниками передачи;

• имитация непосредственного общения со зрителями;

• массовое общение со зрителями;

• личностное общение с участниками передачи;

• межперсональное общение с участниками передачи и со зрителями;

• ролевое общение с участниками передачи и со зрителями;

• ролевое общение со зрителями (журналист выполняет социальную роль, являясь выразителем общественно значимой информации).

Количество участников:

• монолог;

• диалог;

• полилог.

Цель общения:

• информирование о событиях и фактах;

• анализ происходящего с мировоззренческих позиций;

• развлечение [26].

Журналист электронных СМИ включается в более сложную систему коммуникации, своеобразие которой заключается в том, что он участвует в разных типах общения. Ему необходимо освоить многие умения: быть одновременно оратором и непосредственно общающимся собеседником, выражать социальную информацию через индивидуально-личностную форму, строить убеждающую монологическую речь, диалог с гостем студии и полилог с участниками передачи.

Таким образом, мы выделяем несколько типов общения:

• по числу, характеру и степени вовлеченности участников в процесс взаимодействия (монолог, диалог, полилог);

• по организационным формам воздействия (деловая беседа, совещание, прием, пресс-конференция);

• по средствам общения выделяют два типа: речевое и неречевое (невербальный язык общения и конституциональный).

К невербальному общению мы относим:

• оптико-кинетическое (жесты, мимика, пантомима);

• паралингвистическое (качество голоса, диапазон тональности);

• экстралингвистическое (паузы, плач, слезы);

• пространственно-временное (взаимодействие партнеров);

• конституционное – язык тела (строение) и телодвижения.

Количество и качество общения зависит от возраста, национальности, типа темперамента, статуса участников коммуникации.

Таким образом, мы еще раз убедились в том, что общение – понятие многослойное и многоаспектное.

Поведенческие стратегии журналиста, определяющие тип интервью, меняются в зависимости от поставленной цели, редакционного заказа, объектов интервьюирования (звезда, эксперт, очевидец), предмета разговора.

Наверное, читатель заинтересуется прежде всего теми событиями, которые содержат элементы его собственной природы:

1. Самосохранение.

2. Любовь и размножение.

3. Статус.

Но профессиональному журналисту следует помнить о том, что они отражают лишь одну сторону творчества.

В прессе встречается много интервью, из которых читатель может почерпнуть сведения справочного характера. Журналисты специализируются по источникам информации (деловое интервью на финансовую или банковскую тему, интервью по проблемам фармакологии, акционированию предприятия и т. д.).

Свободное интервью, или, по образному определению тележурналиста С. Н. Ильченко, «интервью ни о чем» выделяется в особый тип [27].

Протокольное интервью, цель которого – получение официальных сведений по вопросам внутренней и внешней политики, требует строгости и ритуальности операций ведения [28]. Выделяется аналитический тип интервью, в котором доминантную роль играет субъект мнения – человек, очевидец события или авторитетное (компетентное) лицо.

Теоретик печати М. И. Шостак предлагает такого рода интервью разделять на экспертное и проблемное [29]. В первом случае журналист играет роль стенографа, фиксирующего ключевые моменты высказывания партнера по общению. Во втором журналист выступает как равноправный партнер, работает в интервью с собеседником, участвует в обсуждении проблемы, выступает в роли аналитика, изучающего и сопоставляющего мнения других. Проблема представляется как дилемма, имеющая альтернативу решения.

К аналитическому типу можно отнести интервью Сергея Брилева, проведенные им в экспериментальных выпусках программы «Пятая студия» на НТВ с известными политическими и общественными деятелями. Его гостями были Михаил Зурабов, Евгений Примаков, Сергей Нарышкин, Владимир Жириновский, Геннадий Зюганов, Сергей Миронов, Олег Морозов, Уго Чавес, Збигнев Бжезинский и др. Журналист участвует в обсуждении проблем как аналитик.

Проблемное интервью – прояснение, исследование вариантов решений, поиск решений на вопросы: что потребует решение этой проблемы? Что вы действительно хотите? Что могло бы подвигнуть вас в сторону урегулирования конфликта?

Возвращайтесь к данным потребностям и опасениям. Спрашивайте: «Что вам нужно?», «Почему это важно для вас?», «Расскажите, почему такой вариант решения вы считаете не наилучшим для себя?», «Если вы получите то, чего хотите, что это будет значить для вас?», «Существуют ли альтернативные решения, которые были бы такими же приемлемыми для вас?».

В проблемном интервью важны мнения и их сопоставление, парадоксальные суждения и доказательность стратегий. В таком интервью нужно предоставить коммуникативные стимулы – взаимное побуждение к размышлению.

Тематическое интервью посвящается определенной теме. Пример – интервью корреспондента «Огонька» Юлии Лариной с ведущим программы «К барьеру!» Владимиром Соловьевым. Короткое интервью касалось одной темы – предстоящих выборов и теледебатов (информационный вид интервью). Тема задана в самом начале интервью: «Какими будут эти дебаты?». Несколько дополняющих вопросов поддерживают заданную тему до конца разговора: «Как ведущий, что вы будете делать в условиях скучных дебатов?», «НТВ – негосударственный канал и не обязано предоставлять эфир всем претендентам. Вы можете выбирать, кого приглашать. Есть среди кандидатов люди, которых вы не позовете в программу?», «Понимая, за кого проголосует большинство в марте, хочу узнать, не придется ли вам бросить политическую журналистику после выборов президента? Она станет еще более скучной» и др. [30].

В портретном интервью главный интерес сосредоточивается на партнере, акцент делается на неординарности личности, чертах, выделяющих ее из числа других. Интервью-знакомство нацелено на создание яркого эмоционально-психологического портрета, вопросы носят личностный характер. Отсюда осторожность и такт. Глубокое интервью способно изменить радикально представления о человеке.

Показательно в этом отношении портретное интервью Ирины Зайчик в журнале «Караван историй» с сыном Людмилы Целиковской Александром Алабяном «Любимов не хотел уходить, но мама его не простила...». Образ известной актрисы в интервью не совпадает с ожиданиями читателя. Символ советского кинематографа, кумир не одного поколения в представлении зрителей – счастливая, удачливая, улыбчивая – кинозвезда предстает перед читателем со всеми своими жизненными проблемами. Автор обнажает противоречие жизни и быта актрисы, ее творчества. Людмила Целиковская предстает перед читателями не очень счастливой в личной жизни, с трудной актерской судьбой, долгое время не имевшей возможности реализовать артистические способности. Актриса оказалась в круге проблем, связанных с взаимопониманием в семье и в театральной среде. Конфликт общественных отношений сталинского периода, поиск «маленького уютного» счастья – психологические «картинки» и рассуждения сына актрисы на эту тему помогают читателю увидеть и понять освобождение индивида от внутреннего напряжения. Читатель видит и прочитывает самовыражение Л. Целиковской как личности. Любимов, Целиковская, ее сын – Алабян, их окружение и жизнь показаны не в ракурсе «свежевыжатой» сплетни или жареного факта, а с позиции прожитых лет и переосмысления многих событий и жизненных ценностей. Творческий ресурс и применение особого психологизма позволили автору не ограничиться удовлетворением праздного любопытства читателей, как это часто происходит в рассказах о знаменитых людях, а разобраться в перипетиях сложнейших отношений, выявить скрытые мотивы поведения, обозначить тонкий рисунок поведения героини в различных жизненных ситуациях. Сильные аргументы и изобразительные средства, фактографическая основа, свидетельства близких людей смогли оставить у читателей не только яркое впечатление, но и изменить их установку относительно Л. Целиковской [31].

Интервью со звездами призвано показать истинное лицо героя («без маски»). Цель интервью может меняться; впрочем, меняется и характер общения. Звездное интервью предполагает создание комфортной обстановки, воспроизведение ситуации игры.

В журналистике используется несколько видов биографического интервью.

1. Лейтмотивное, когда собеседнику помогают сразу подойти к определенной теме и выдерживать ее на протяжении беседы.

2. Нарративное – собеседника для начала просят подробно рассказать историю своей жизни, причем в хронологической последовательности.

3. Открытое интервью, в котором журналист принимает роль «любопытствующего слушателя». Его задача заключается в том, чтобы задавать наводящие вопросы. В биографическом интервью важен учет интенциональных факторов (проекты, жизненные цели, намеренно сделанные шаги, которые должны выводить из нежелательной ситуации и т. д.) и знание институциональных факторов (последовательность образовательных шагов, семья, профессия).

4. Фокусированное интервью, когда беседа или интервью строятся вокруг строго определенной темы, относительно которой нужно получить исчерпывающие сведения (32).

Автор портретного интервью Ю. Ушакова включает многие составляющие биографического метода и опирается в изображении героя на относительно устойчивые, стабильные, но иногда и изменчивые характеристики состояния своего героя. Психологическая индивидуальность становится не только предметом изображения, но и объектом исследования журналиста на период интервьюирования своего героя и создания текста произведения.

«А у меня все детство прошло на улице. В нашем дворе всем заправляли воры Шурка и Ленька Шустовы, им было лет по 17-18. Они меня лет с восьми всюду таскали с собой.

Помню, особенно сильно компания воров гуляла на праздники – 1 мая или 7 ноября. Однажды они позвали меня. Мне тогда было лет 9. Подвели к столу во дворе – там водка, колбаса порезана. Налили полный стакан и говорят: «Давай-давай, пей! Привыкай!..» Я и выпил. Потом мне стало ужасно плохо. Дома просто выворачивало наизнанку, мама еле откачала» [33].

Интервью-расследование содержит вопросы, «вскрывающие» личность, ситуацию, помогающие «разоблачению» собеседника. К такому типу интервью прибегают Андрей Караулов в передаче «Момент истины» и журналисты программы «Честный детектив».

Журналист и ведущий программы Эдуард Петров впервые на современном телевидении расследует преступления по схеме работы следственной группы: занимается сбором первичной информации; розыском и опросом потерпевших, свидетелей и очевидцев; отработкой различных версий; поиском доказательств и опровержений. С 2003 года зрителю предоставляется возможность узнать, из чего состоит ежедневная работа криминального репортера. А итогом наблюдений и интервью становятся передачи: «Маска смерти», «Пленницы подземелья», «Порча», «День страха», «Пираты Охотского моря», «Кровь на иномарках», «Табор смерти» и др.

В последнее время интервьюерами на телевидении стали пары ведущих, которые, подчиняясь драматургической ситуации, задают перекрестные вопросы собеседнику, свою «жертву» берут «в клещи» (продолжаются традиции передач «Принцип Домино» и «Девичьи слезы», появляются «Школа злословия», «Два против одного» и др.). Это новый вид интервью, своеобразный «конферанс на двоих». Подобное построение обеспечивает политический напор. Контрапункт – человек, попадающий в треугольник общения. В такой ситуации человек раскрывается сильнее.

Режиссура интервью на троих имеет своей особенностью то, что интервью здесь выступает инструментом давления, используется уже как полифункциональный метод.

Вероятность прочтения интервью возрастает от степени влияния персоны, к которой за вопросами обращается журналист. Журналист должен быть предельно собран, корректен и находчив, психологически устойчив, должен сохранять бесстрастность, делая серьезные выпады.

Вариации интервью возможны в зависимости от типа собеседника – экспертное, проблемное, интервью-знакомство, звездное, интервью-разоблачение, информативное [34].

Различают и другие виды интервью в зависимости от поставленной цели.

Афористическое интервью. Структура интервью, оформленного в виде цитат – слов героя, выстроенных в соответствии с идейной концепцией автора. Текст представляет собой цепочку рассуждений собеседника, последовательно разворачивающуюся перед читателем. Вопросы интервьюера намеренно опускаются.

Интервью-монолог используется как эффективный прием раскрытия внутреннего мира интервьюируемого и его жизненных ценностей.

Интервью-пьеса – интервью, по замыслу и структурной организации сходное с драматургическим жанром в литературе.

Интервью «с болтовней» предполагает демонстрацию перед публикой всех этапов интервьюирования начиная с подготовки и налаживания контакта с собеседником.

Коллективное интервью с иллюстрациями интервью, в котором на один и тот же вопрос (или группу вопросов) отвечает сразу несколько человек, причем их ответы иллюстрируются не стандартной портретной фотографией, а оригинальным снимком.

Интервью «два в одном». Беседа «на равных» двух известных личностей, где нет строгого деления на интервьюера и интервьюируемого.

Интервью-анкета. Материал, по своей структуре напоминающий анкету, опросный лист со списком вопросов для получения сведений о человеке, его биографических данных, образовании, профессиональной деятельности и т. д.

Частой помехой экспертного интервью становится статус собеседника. Журналист превращается в стенографиста, доверяя каждому сказанному слову (давит авторитет). Однако как раз здесь и нужно проявлять бдительность (эксперт может увлекаться какой-то одной научной идеей, навязывать собственную логику, без учета альтернативных мнений, умело выворачиваться там, где суждения уязвимы и не хватает веских аргументов).

Особенно трудны блиц-интервью («интервью у трапа») в гуще события или интервью спонтанные по горячему поводу, организованные, например, по телефону (ТВ-интервью). Интервьюер пользуется специфическими приемами: «Интересно узнать...», «Какое у вас о нем мнение?», «Какой же прогноз?». Журналист показывает себя не просто заинтересованным, но и смелым человеком, умеющим остро поставить вопрос. Наличие личной позиции обусловлено целью интервью, установками журналиста. От этого зависит и способ общения, и принципы построения вопросов (по М. Шостак – «накат вопросов», вопросы с вводкой, с реакцией на ответ).

Независимо от того, какой вид интервью журналист использует, какую применяет технику и методику интервьюирования, сбора информации, он дает взамен человеку моральное удовлетворение, в отдельных случаях терапевтически воздействует на личность опрашиваемого: помогает ему принимать решения, снимать тревогу повышать самооценку. Интервью как метод невероятно популярен в сегодняшней журналистике.

На радио– и телеканалах появились замечательные ведущие нового поколения, обладающие своей «языковой маской», психологической раскованностью и свободой в выборе языковых средств. Интервью протекает в форме вольной беседы, вопросы часто не готовятся вовсе.

В интервью журналист решает множество психологических задач. Так, например, распознает сигналы неискренности собеседника: логическое противоречие, нагромождение подробностей, интимизация речевой среды («Вы ведь знаете, как я к вам отношусь» [36]).

При неискренности речевой коммуникации обычно комментариев больше, чем фактов, создается специфический антураж. Неискренний собеседник занят самохарактеристиками, как бы предваряя возможные характеристики партнера. При обнаружении лжи рекомендуют изменить стратегию, попытаться обойти лживые ходы партнера, но ни в коем случае не показывать ему прямо, что вы его разоблачили.

Содержание и структура вопросов зависит от того, с кем имеет дело журналист. С какими только типажами ни приходится встречаться журналисту в своей практике! Так, популярные люди часто придумывают о себе небылицы, сочиняют байки для прессы, в особенности про романы друг с другом, повышая рейтинги изданий. Они полагают, что если о них хоть что-то говорят, то они популярны.

Существует категория людей, склонных лгать для того, чтобы сохранить лицо, избежать напряжения или для достижения личной власти, а также по другим причинам. Журналист обязан это знать. И при этом помнить, что раскрытие лжи – серьезная угроза для сохранения доверительных отношений.

Приходится сталкиваться с такими типами людей, которые любят все приукрашивать, занимаются самовосхвалением, описывают собственные достоинства (зачастую это артистическое племя). И здесь журналист решает психологическую задачу – распознать, что есть факт, правда, а что – плод необузданной фантазии или амбиций.

Нередко журналисты демонстрируют такой тип общения, как дефектный. Общаясь с людьми, которым свойственны хвастовство, лживость, самонадеянность, демонстративность, журналисту не всегда удается вести тонкую игру.

Существует несколько важных правил ведения открытого и честного разговора с «неудобным собеседником», которые надо знать. Одно из них – использование «языка-Я». Начиная фразу со слов: «С моей точки зрения...» или «То, как я это вижу...», вы смягчите разговор и покажете собеседнику, что высказываете лишь свою точку зрения, не претендуя на истину в последней инстанции. Тем самым вы признаете его право иметь собственное мнение. Наверняка вас выслушают гораздо спокойнее и внимательнее.

Второе правило – внимательно приглядывайтесь к его реакции на ваши слова. Постарайтесь добиться взаимопонимания, используйте возврат к сказанному, переспрашивайте и поддакивайте, не забывайте о проясняющих вопросах и о подведении итогов услышанного. Конечно, кому-то такое налаживание отношений может показаться делом слишком долгим, однако все это отнимет гораздо меньше времени, сил и эмоций, чем общение типа «действие – противодействие», поскольку такой разговор вообще не дает никакого результата.

Чаще всего честность – лучшая политика в отношениях с людьми. Удивительно, как часто мы начинаем общение с хитроумных стратегий и тактик, забывая попробовать сначала просто высказаться начистоту. Честный диалог – самое эффективное, простое и надежное средство для превращения конфликта в сотрудничество [37].

Тип интервьюера в значительной степени определяет поведенческие стратегии (ход интервью) и результат общения. Среди журналистов также есть немало типажей, достойных описания. В литературе к плохим типам интервьюеров относят «миссионеров», стремящиеся вместо получения информации довести до опрашиваемого какую-либо идею, а также «моралистов» и несерьезных собеседников – «ветреников». В черный список входят также властные, сентиментальные, тревожные и действующие по шаблону журналисты; есть и такие, которые не выносят, когда мнение собеседника не совпадает с их собственным.

В последнее время формируется тип журналиста, концентрирующий в себе идеологические и политические устремления эпохи и определяющий основные черты языка прессы, связанные с резким его обновлением и демократизацией [38].

Журналист выступает в беседе свободно мыслящим человеком, говорит от собственного имени. В наше время он является носителем нового культурного кода, позволяющего ему в условиях минимально «запрещающих» правил в публичном общении прибегать к различным языковым формам, индивидуальному лексикону, быть более раскованным [39]. Попытка «прочитать» собеседника присутствует в каждом интервью, но методы этого «прочтения» разные и зависят от степени профессионализма журналиста. Кроме того, есть специфика в работе отечественных журналистов. Так, например, Манфред Квиринг – корреспондент Иностранной службы «Издательства Аксель Шпрингер» в Москве – в интервью журналистке Ирине Карпенко, говоря о профессионализме, подчеркивает разницу между немецкими и российскими журналистами: «Наши журналисты довольно жесткие, они добиваются, чтобы политик ответил именно на тот вопрос, который задан, и не позволят ему „уйти в сторону“ или „лить воду“. Здесь, в России, я заметил, не так. Политики весьма часто переиначивают вопросы журналистов и соответственно отвечают на тот вопрос, который им выгоден, а то и вовсе отказываются отвечать. Такие попытки бывают и у нас. Но если политик начинает что-то бормотать, журналисты могут его просто перебить. Такой жесткий стиль общения журналистов с политиками вырабатывался годами. В России он пока не сформировался» [40].

Во многих интервью остается бесцветным фон, журналист почти не тратит усилий для нахождения «болевых точек» собеседника, ему не удается психологически мобилизовать человека на беседу. Вопросы звучат пресно: «Каковы ваши творческие планы?», «Как вы создаете свои произведения?».

Известный журналист-международник Владимир Кондратьев – нередкий гость в Государственной думе. Это для него настоящие «охотничьи угодья». Здесь он буквально выслеживает интересных собеседников. Ведь хорошее интервью – это половина успеха любого сюжета. Молодой его коллега удивляется: «Поражает, что он, кажется, знает тут всех, причем помнит имена и отчества. Политики отвечают взаимностью. Владимир Лукин пожимает руку, Николай Харитонов с готовностью показывает содержимое портфеля, а Геннадий Зюганов говорит добрые слова „лучшему корреспонденту“». Сам В. Кондратьев объясняет это так: «Может быть, им приятно, когда им задают все-таки какие-то нестандартные вопросы. Я стараюсь спросить что-нибудь такое неожиданное, а то все время „какие ваши впечатления“ или „что вы думаете о том-то, о том-то“. Это ж не вопросы» [41].

Объем интервью не всегда соответствует степени раскрытия образа. К сожалению, в современных интервью часто много места уделяется себе, а не собеседнику. Выбирая любую стратегию, интервьюер должен помнить об ответственности и перед собеседником, и перед аудиторией.

Сохранять логику рассуждений и выстраивать структурно ясное общение журналисту помогает контроль релевантности (важной темы).

Поддерживая ту или иную тему, нужно учитывать уровень знаний тех, кого опрашивает журналист. Иначе можно непроизвольно создать комическую ситуацию.

Телевизионщики устроили на улицах Санкт-Петербурга опрос жителей, их интересовало, что петербуржцы знают о «Лебедином озере». Познания оказались невелики, но желание удовлетворить корреспондентов было сильнее, тем более что каждый что-то слышал об этом. Одни вспомнили, что это балет П. И. Чайковского, кто-то смог напеть мелодию танца маленьких лебедей – «Трам-там-там-там-та.... тара-рам-там-там-там-та», кто-то перепутал балет с музыкальным произведением Сен-Санса «Умирающий лебедь», кто-то изобразил лебедя в конвульсиях. Кто-то связал сюжет с другими классическими произведениями, известными из школьной программы. В результате журналисты получили набор самых невероятных суждений, по которым создали новое либретто, где в качестве героев присутствовали названные при опросе – черный ворон, белая лебедь, Отелло, Джульетта, Жизель, принц датский Гамлет, ведьмы, колдуны и даже Русалочка.

Наверное, если бы этот вопрос был задан в музыкальной среде, пусть даже школьникам, ответы были бы совершенно иными, более профессиональными.

Готовясь к работе с будущим героем, нужно готовиться к встрече технически. Помнить, что должно быть достаточно времени, чтобы расспросить обо всем, что планировалось. Интервью, длящееся всего 10-15 минут, малоэффективно. Правда, если это не интервью по телефону. Здесь от вас потребуется спокойный, уверенный тон, четкое построение фраз, краткое, но веское обоснование звонка – и контакт налажен.

Не превращайте себя в придаток диктофона. Позаботьтесь о способах записи. Лучше параллельно с диктофоном вести запись ручкой (так как магнитная запись может оказаться некачественной). При этом фиксировать не фразы, а ключевые слова и выражения. Правда, при этом соблюдать стиль сложно [42]. Хорошо научиться писать вслепую, скорописью, чтобы не смущать собеседника, особенно если он волнуется и не может говорить под магнитофон. Расшифровку с диктофона лучше делать свою, а не просто прослушивать и выбирать фрагменты. В противном случае есть опасность быть неточным.

Дублировать работу диктофона нужно обязательно, чтобы впоследствии не утратить информацию, как это произошло с моей коллегой, которая записала эксклюзивное интервью с большим чиновником и решила его прослушать в поезде, когда возвращалась из командировки в Москву. Дома, включив диктофон для расшифровки текста, услышала только стук колес. Все голоса, кроме этого звука, были стерты.

 

2.4. Способы речевого воздействия на собеседника

Общая схема речевого воздействия строится на донесении информации, формировании на ее основе интересов, побуждений. Много речевых приемов, позволяющих, например, подчеркнуть общность интересов даже в вопросе, вызывающем бурную реакцию собеседника. В этом случае возможны и такие признания: «Общаясь с вами, я многому научился». Задача общения – посылать речевые сигналы, которые имеют для вашего собеседника эмоциональное значение. Беседа может считаться эффективной, если сопровождается эмоционально положительными обращениями: «Послушайте», «Скажите, пожалуйста», «Знаете ли вы...». Произнесение вслух имени и отчества также может благоприятно влиять на ситуацию, поскольку имя и личность нераздельны [43]. О чем бы ни шла беседа, важно добиваться профессионального языка и логичности развития темы разговора. Беседа не может быть и пространной. Пространное изложение лишней информации снижает коммуникационную эффективность. Когда много говорят о малом, то мало думают о значительном.

Напротив, разбавление трудной для понимания темы различными объяснениями, обоснованиями, повторами, сообщениями может весьма положительно сказаться на итоге беседы.

Эффективным обычно бывает разговор в русле выраженного личного интереса. Это повышает вербальную активность, сопровождаемую положительными эмоциями. Здесь полезными могу быть фразы: «Сможете ли вы...», «Согласились бы вы...», «Как вы полагаете...», «Не считаете ли вы...», «Есть ли у вас возможность...» и др. Важно следовать правилу – начинать с позитивного. Многое зависит от вашей осведомленности о природе интонации, мимики, жестов и правильного их прочтения. В общении используются не только вербальные, речевые, но и другие знаково-символические средства. К ним относятся: знаки вежливости, ритуалов, церемоний, которые применяются в определенной сфере. Об этом у нас пойдет специальный разговор в следующем разделе учебного пособия.

В зависимости от целей интервью журналист выбирает разные речевые тактики, например такие, которые описаны в учебнике по риторике.

1. Тактика утрирования, когда говорящий намеренно (и очевидно для адресата) значительно преувеличивает смысл события с целью придать ироническую оценку.

2. Тактика перевоплощения. Если стратегическая цель – получение максимума информации, то журналист может искусственно установить разрыв в знаниях с собеседником, как бы перевоплощаясь в «незнайку», «провинциала», «дилетанта» [44].

Учеными разработано большое количество коммуникативно-речевых тактик. Журналист должен не только сам ими пользоваться, но и понимать, какие тактики выбирает его собеседник (без этого невозможно подстроиться).

Так, например, А. ван Дейк описывает ходы, используемые в диалогах.

• Ход «обобщение». («И так всегда», «Это без конца повторяется». Говорящий показывает, что неблагоприятная информация не случайна и не исключительна.)

• Ход «приведение примера». («Возьмите нашего соседа. Он...». Общее мнение обосновывается конкретным примером.)

• Ход «усиление» («Это ужасно, что...», «Это позор, что...» Этот речевой ход направлен на контроль за вниманием собеседника).

• Ход «уступка». («Среди них попадаются и хорошие люди», «Не стоит обобщать, но...» Журналист демонстрирует реальную или воображаемую терпимость.)

• Ход «сдвиг». («Мне-то, в общем, все равно, но другие соседи с нашей улицы возмущаются». Этот ход относится к стратегии положительной самопрезентации.)

• Ход «контраст». («Нам приходится долгие годы трудиться, а они получают пособие и ничего не делают». Противопоставление «Они – мы – группы». Используется в ситуации, где наблюдается конфликт интересов) [45].

Могут быть весьма полезны в работе журналиста речевые тактики, используемые в сфере делового общения.

• «Неожиданность». Использование в речи неожиданной или неизвестной информации.

• «Провокация». На короткое время вызывается реакция несогласия с излагаемой информации. Слушатель за этот период готовится к конструктивным выводам для более четкого определения собственной позиции.

• «Апелляция к авторитету». Ссылка на авторитет дается для подтверждения правильности излагаемой информации.

• «Внесение элемента неформальности». Коммуникатор рассказывает собеседнику о своих заблуждениях, ошибках, чтобы избежать предвзятости и изменить мнение собеседника в свою пользу.

• «Юмор». Журналист приводит смешные, парадоксальные примеры, использует шутки, забавные истории, эта тактика может удачно использоваться в речевой коммуникации разных уровней.

• «Да-да-да». Собеседнику задается несколько вопросов, на которые он обязательно должен ответить «да». После этого, вероятнее всего, на следующий ключевой вопрос он тоже ответит «да».

• «Черный оппонент». Собеседнику задается несколько вопросов так, чтобы на один из них он мог не ответить. Тогда произносится речевая формула: «Вот видите, вопрос не подготовлен» [46]. Развить в себе способности можно, наблюдая за проявлениями человеческих эмоций в общении. Полезна и саморефлексия.

К эффективным приемам воздействия на собеседника относят следующие.

• Программируемое мышление – не давать возможности адресату вспомнить противоречивые аргументы и факты.

• Создание ситуации мнимого выбора – внушается только одно, определенное отношение к предмету.

• Введение заведомо ложного абсурдного убеждения – создавать впечатление нелепости аргументов противника.

• Использование имплицитной информации для приватизации знаний. Важная информация передается как нечто само собой разумеющееся, не обсуждаемое и не оспариваемое, общеизвестное, подаются только те сведения, которые легче аргументировать. Пример А. П. Чудинова: «Вегетарианство полезно для здоровья? Кто вам сказал такую чушь?» [47].

• Нестрогие аналогии.

• Использование образных средств для выявления якобы общих черт людей (клички).

• Апелляция к высшим ценностям.

Знакомство будущих журналистов с приемами убеждающей речи, несомненно, будет полезно. Т. Г. Хазагеров и Л. С. Ширина выделяют две группы компонентов убеждающей речи: развертывание смысловых частей текста (от ввода темы, детализации до стыковки доводов и коммуникативной установки) и способ привлечения внимания к коммуникативной установке.

Доводы

1а. Довод к очевидному («эвиденция»)

1б. Довод к размышлению («логосу»)

2а. Довод к чувствам, к страстям («к пафосу»)

2б. Довод к чувствам, эстетике, этике («к этосу»).

Средством создания коммуникативного контакта может быть авторизация – способ проявления «Я» говорящего «при помощи разнообразных средств, которые придают сообщению субъективный характер и способствуют установлению коммуникативного контакта между ораторами и слушателями» [48]. В качестве таких средств выступают:

• личные местоимения – первый источник субъективности в языке («я», «ты», «мы»);

• глагольные формы наряду с личными местоимениями передают значение лица, отношение говорящего к адресату – «думаем», «проясним», «попробуем вместе»;

• конструкции с вводными элементами («на мой взгляд», «мне кажется») выражают некоторое сомнение. Это средства оценки, усиливающие контактность речи;

• конструкции с использованием изъяснительных придаточных: «ясно, что...», «понятно, что...», «известно, что...».

Нельзя подходить к интервью сугубо утилитарно, следует его строить так, чтобы оно было психологически легким, не жалеть для этого усилий, ставить вопросы, которые могут и не понадобиться, но зато снимут возможное напряжение.

Насколько это возможно, нужно быть готовым к перефразированию вопроса, объяснению термина. Не следует задавать слишком много вопросов одновременно. Собеседник может не запомнить все и будет отвечать либо на приятные, либо на те, что запомнил, и уклоняться от тех, на которые не хочет отвечать. Желательно разграничивать основные и дополнительные вопросы. Заставлять логикой вопросов отвечать так, чтобы выяснить причинно-следственные связи между побуждаемыми предметами. Чтобы ослабить напряжение – задавать косвенные вопросы или наводящие и подсказывающие: «Вам, очевидно, известно... „Вы, наверное, испытываете такое чувство, как будто...“. Большинство спешит выразить согласие: вопросы-подсказки внушают желаемый ответ.

Вовлекая собеседника в интервью, нужно заинтересовать его, побуждая двигаться от простого к сложному, но не принуждая к ответам, которые могут вызвать смущение (если это не запрограммировано заранее и это не цель...). Плавное течение опроса зависит от естественной последовательности вопросов и ощущения собеседника, что он принимает участие в полезном процессе.

Существуют различные способы, помогающие исправить положение, когда отсутствует или следует неуместный, неточный ответ. Но нельзя быть маниакально навязчивым. Вопрос: «Я правильно вас понял?» можно задать один раз. Но если перманентно задавать один и тот же вопрос, то у собеседника может сложиться впечатление, что перед ним ничего не понимающий или ехидный человек, намекающий на неспособность партнера излагать мысли ясно. И то и другое непременно вызовет раздражение, и неизвестно, чем такая беседа может закончиться.

Важны формулировка вопроса и контроль сведений, поступающих во время интервью (сопоставление фактов). Существуют внешние и внутренние способы контроля. Внешние способы контроля – это работа журналиста после интервью по сопоставлению полученной информации с имеющимися документами и свидетельствами. Анализ последовательности фактов также не помешает. Внутренние способы контроля – анализ последовательности сообщения, связанный с изменением ситуации, переоценка или недооценка фактов (хотя в продолжение беседы одна и та же оценка часто сохраняется).

Замещения – комбинация пропусков и ошибок, которые не имеют отношения к происходившему, выдумки (анализ поведения интервьюируемого, анализ реакции на негативные воздействия, на отдельные темы и вопросы (на какие вопросы отвечает охотно, а от ответов на какие уклоняется)).

Главные барьеры – отчужденность, безразличие к собеседнику нравственная глухота.

Журналисты часто непроизвольно искажают или утрируют поведение собеседника (это зависит от личности интервьюера), проецируют на него свои свойства личности и недостатки (безответственность, скрытность, нечестность, недоброжелательность).

В процессе самой беседы надо стараться не формулировать вопросы, которые могут вызвать гнев или раздражение, досаду, смущение интервьюируемого, негативную реакцию. Следует остерегаться ситуации, когда журналисту задают вопрос, что он сам думает по тому или иному поводу.

Не всегда удается найти точное слово (таковы условия труда!). Можно потерять терпение. Но важно избежать недоразумений.

Опытнейшая журналистка «Известий» Т. Тэсс выразила профессиональный принцип так: «Проверка, проверка и проверка. Не только фактов, но и чувств. Сохранять самоконтроль, не сделаться оружием в чужих руках... Держать свое оружие в чистоте!» [49]. В общении с журналистами люди нередко высказываются завуалированно. Часто фразы, которые изрекает человек, вовсе не означают того, что он хотел сказать. Журналист вынужден понимать этот язык и расшифровывать фразы собеседника.

Уловки – хитрость или прямой обман, перенасыщение, приемы резкого убеждения [50].

Выделяют три группы уловок.

1. В сфере очевидного – двусмысленность, возникающая при многозначности и омонимии слова, нарочитая недоговоренность.

2. В сфере логического – уловки возникают как элемент умышленного нарушения правил построения умозаключений:

• «умозаключение», в котором временная последовательность отождествляется с причинно-следственной;

• «умозаключение», опирающееся на «довод» от «неизвестности», от «незнания»: «мы в университетах не обучались»;

• «умозаключение», основанное на умозаключении аргумента и вывода. «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда»;

• чаще всего эта уловка выражается как «нечестный вопрос»;

• довод, не имеющий никакого отношения к предмету спора и выводу. «Потому что „потому“ кончается на "у"».

3. Уловки, связанные со сферой чувств, с этосом и пафосом:

• игра на настроениях толпы, на неосознанных антипатиях и симпатиях, используемых в личных интересах;

• игра на жалости, чувствах милосердия, прощения, используемых в личных целях;

• шантаж, угроза применения силы, используемые якобы в интересах убеждаемого;

• игра на недоверии к тем чертам, которые не имеют никакого отношения к рассматриваемым доводам;

• игра на доверии к «глобальному» авторитету [51].

Журналист, понимая и умело вскрывая уловки в речи своего собеседника, может добиться коммуникативных целей, не переходя границы этически дозволенного.

Акцентировка. Можно акцентировать фразы, слова, целые отрезки текста; изменять темп, ритм, делать логические и эмфатические ударения, паузы. Важно иметь в виду, что монотонность речи усыпляет.

В качестве логических средств акцентировки выбирают специальные слова: «Прошу обратить внимание на то, что...», «вот что особенно важно...», «нужно подчеркнуть то, что...» и т. п. Неожиданное краткое отвлечение от темы разнообразит речь, избавит собеседника от усталости.

При правильном разумном использовании юмора можно добиться комфортной обстановки, юмористические вставки активизируют внимание. «А вот смешная история» [52].

Ограничения в использовании иронии

• Если перед вами человек без чувства юмора.

• Если человек находится в удрученном состоянии.

• Если человек нам не знаком.

• В специальных ситуациях (на похоронах, на свадьбе, при любом ритуале, связанном с большой эмоциональностью).

• Если рядом находится третье лицо, от которого тот, над кем вы подшучиваете, как-то зависит (с социальной, психологической, эмоциональной стороны).

• Нельзя насмехаться над человеком с каким-то явным недостатком.

• Не рекомендуется иронизировать по поводу того, что для человека важно и дорого: вероисповедание, семья, работа, система убеждений, национально-культурные традиции народа, к которому относится человек [53].

Ирония должна быть обращена прежде всего к себе.

 

2.5. Психотехнологии в журналистском общении

Якорь – стимул, который связан с физиологическим состоянием и запускает его [54]. Иными словами, якоря – знаки и сигналы, которые вызывают определенную реакцию. Возникают они благодаря повторению ситуации. Якорь возникает в состоянии сильной эмоциональной вовлеченности.

Эта техника широко используется в общении: то, что у нас подсознательно вызывает умиление, восторг, сексуальные желания, может стать якорем. В качестве якорей могут выступать дети, животные, красивые пейзажи, известные мелодии. Цвет тоже может являться якорем.

Черный цвет означает либо агрессивность, либо негативное отношение к жизни и депрессию, либо очень крепкую психику, готовность к борьбе, способность испытывать сильные, даже экстремальные чувства. Если верить Коко Шанель, то все цвета скрывают внутреннюю сущность человека, черный же показывает человека таким, каков он есть на самом деле.

Ахроматические цвета в одежде (белый, серый, черный) свидетельствуют о том, что перед вами человек, имеющий высокий социальный статус. Цвет одежды – социальный признак его носителя.

Материалы на газетной полосе или на журнальной странице могут оформляться в одном цвете. На радио якоря – это узнаваемые позывные радиостанции.

Рефрейминг – помещение образов или переживаний в новый фрейм с целью преобразования смысла, отличного от исходного [55]. Техника рефрейминга заключается в умении взглянуть на вещи с разных сторон. Различают контекстуальный и содержательный рефрейминг. Содержательный рефрейминг изменяет наше восприятие ситуации.

Техники НЛП направлены на то, чтобы превращать любое критическое замечание в адрес собеседника в вопрос, используя слово «как», доказательство от противного или «переворачивание проблемы» (по Г. Адлеру) [56]. Вы начинаете искать доводы в пользу противоположной точки зрения.

В рефрейминге используются доминанты намерения и переопределения. Намерение предполагает направление человека к цели (привлечь внимание, защитить что-то). Переопределение – замена одного из элементов обобщения новым [57] словосочетанием, обозначающим примерно то же самое, но влекущее иные последствия («Выступление президента было очень жестким» на «Выступление президента было очень смелым»). Заменив одно слово, можно получить иной результат.

Важно использовать технику НЛП для выявления и поддержания позитивных состояний человека, но не использовать ее для манипулирования.

Рассмотрим для примера применение техник НЛП авторами газеты «Комсомольская правда». Выявление приоритетной модальности возможно лишь при работе с массивом текстов, где на основании исследования предикатов можно сделать корректные выводы.

Выпускник факультета журналистики СПбГУ М. Касимов анализировал (СПб., 2003) творчество популярного журналиста Андрея Ванденко как интервьюера. Он обращал внимание на то, какими словесными конструкциями обставляют свои суждения собеседники и как к ним подстраивается журналист, используя ту же лексику. Беседа Андрея Ванденко с Владимиром Познером «Скоро ли Америке придет кирдык?» [58] – это четырехполосное интервью с размышлениями о роли США в современном мире. Известный телеведущий В. Познер выражает свои мысли, используя все виды модальности. Есть примеры кинестетических фраз: «мягко намекнули», «развести руками», «головы не сносить», «границы сузились», «влияние ощущается острее», «развязаны руки», «возникает импульс, толчок к развитию», «загоним в угол», «ни холодно, ни жарко». Есть примеры аудиальных выражений: «шум был поднят», «без шума и криков», «могу это сделать тихо, а могу и громко», «у них достаточно цыкнуть». Однако ведущей репрезентативной системой у В. Познера является визуальная: «с точки зрения национальных интересов», «наши ракеты на Штаты смотрят», «за вами глаз да глаз нужен», «глядя на меня чистыми, незамутненными глазами», «сразу видно», «американцы не видят преград», «предвидеть угрозу», «устроит светопреставление».

Как это использует интервьюер? Он начинает разговор с вопроса о том, смотрит ли В. Познер кино. Скорее всего, это сделано неосознанно, но для зачина разговора с визуалом предельно верно. В дальнейшем А. Ванденко не делает предпочтения какой-либо модальности. Это позволяет сохранить раппорт и вести продуктивную беседу.

Анализируя интервью А Ванденко с известным политологом Александром Цыпко «Путину есть чему поучиться у Сталина» [59], можно заметить, что А. Цыпко часто использует выражения, характерные для аудиалов: «что хочу сказать», «как это провозглашалось», «взывал Сталина к сердцам и ушам». Употребляет политолог и кинестетические фразы: «не отрывая действия», «потребность в сильной руке», «жесткая воля». Однако обнаружилась удивительная вещь. А. Цыпко совершенно не использует визуальных предикатов. Журналист в этом интервью также не употребляет визуальные модальности.

В интервью Юлии Жуковой с певицей Татьяной Булановой [60] выделяются стразу две модальности – кинестетическая и аудиальная. В ответе на первый вопрос присутствуют ярко выраженные аудиальные фразы: «организм отвечает на стресс», «заглушу болезнь». Затем употребляются в основном кинестетические выражения: «просидела в оцепенении», «руки опускаются».

Вероятнее всего, профессия или специальность отражаются на выборе модальности. У музыканта будет ярко выражена аудиальная модальность, у скульптора – кинестетическая, у оператора – визуальная. Использование репрезентативных систем происходит неосознанно.

Не всегда журналисты умело используют и метамодель. Так, например, в интервью Карена Маркаряна: «Светлана Сорокина: Женьку Киселева мы называем порнозвездой» [61] следовало применить метамодель, но интервьюер этого не сделал.

«Да я и не захотела идти к Березовскому, для меня это был нож острый. Но меня начали шантажировать на предмет того, чтобы я шла на 6-й канал. Поскольку у меня характер поганый (назло маме ушко отрежу), я сказала: „Раз вы меня так стращаете, надо идти“», – говорит Светлана Сорокина.

Здесь представлена такая структура причины и следствия: «Я не хотела идти... но меня начали шантажировать». Это высказывание никак не вяжется с последующим суждением: «характер у меня поганый». Журналист не задал вопрос, который бы соответствовал метамодели: «Как именно шантаж вызвал появление Сорокиной на 6-м канале?». Если объяснение всему – плохой характер, то для воссоздания связной картины журналист мог задать вопрос «Кто сказал, что у вас поганый характер?».

Второй пример: «А потом я поняла, что там намешано столько всего, что черт ногу сломит. У меня к моменту развала были огромные претензии и к... Гусинскому, и к тому же Жене Киселеву, к очень многим людям». Здесь присутствует деперсонализация: «намешано» и «были претензии» – типичный случай упущения информации. Какие именно претензии предъявляла Сорокина к этим людям, в чем они заключались? Эта небезынтересная информация так и не была узнана журналистом... К. Маркарян несерьезно подошел к работе над интервью, поэтому главные причины профессионального поведения С. Сорокиной так и остались невыясненными для читателя.

Еще одно высказывание является нарушением причины и следствия: «Надеюсь, что из-за сложной конструкции никто дирижировать нами не сможет». Здесь уместен вопрос: «Неужели сложная конструкция – это гарантия защиты от манипуляций?». Но и этот вопрос не был задан.

Следующее высказывание С. Сорокиной: «Наш выход в эфир 27 мая, если что-нибудь не произойдет», – подразумевает, что что-то произойдет. Тут можно было бы задать вопрос: «Что заставило вас подумать, что что-то произойдет?».

Хотя интервью получилось интересным, все-таки многие нюансы, значение реплик журналистки остались нераскрытыми.

Перед журналистом всегда стоит вопрос, стоит ли перебивать собеседника.

В интервью А. Ванденко «Евгений Киселев: „Я живу в долг“» [62] можно наблюдать несколько случаев метамодели. Киселев употребляет модель оператора необходимости: «Только в бригаде, готовящей „Итоги“, 14 человек, и никого нельзя выделить, все на месте, все нужны». Журналист А. Ванденко задает уточняющий вопрос: «Вы подписались под клятвой пожизненного трудоустройства половозрелых и профессионально самостоятельных людей?». Второй случай – чтение мыслей: «Если предполагали, что на фото кто-то из моих друзей, чей вид мне теперь неприятен, ошиблись». Журналист не решился перебивать собеседника и уточнять, почему ошиблись.

Чаще всего в журналистских текстах встречаются суждения, уводящие от смысла в контексте, и суждения, представляющие личное мнение журналиста, нередко выдаваемое за истину.

«"Телец" – фильм выдающийся. В нем все – открытие». Такое суждение весьма субъективно, как субъективны часто используемые вопросы типа: «Как мы выбираем кафе или бар, куда пойти вечером?» [63]. Как будто можно выбирать только между кафе и баром, а не рестораном или театром.

Таким образом, применение метамодели является лишь одним из приемов эффективного общения. Журналист сам выбирает моменты его применения, ситуацию в процессе разговора. Использование метамодели без предварительного расположения к себе собеседника, раппорта, превращается в бессмысленный допрос. Но в ситуации раппорта применение метамодели оправданно. Особенно это относится к интервью как методу сбора материала, где важна точность и недвусмысленность.

Рефрейминг может стать мощным оружием в руках журналиста, он помогает по-новому взглянуть на проблему и перспективы ее решения.

Метамодель позволяет определить языковые процессы моделирования, получить полную репрезентацию модели мира партнера по коммуникации. Метамодель содержит вопросы, с помощью которых можно восстановить действительный смысл, обнаружить искажения. Более точную информацию журналисту помогают собрать вопросы кто? что? когда? как конкретно? Журналист может расширить пределы ограничения модели собеседника, включая в интервью вопросы: что вас останавливает? что вам мешает? что случилось бы, если бы этого не произошло. Кроме того, метамодель помогает исключить семантические нарушения (изменение значений). Например, собеседник употребляет выражение: «Это глупо!». Должен последовать вопрос: «Глупо по отношению к кому?». Изучая репрезентативные системы собеседника, журналист при этом применяет гибкий подход, поскольку человек чувствует себя комфортно, когда с ним говорят на одном языке.

Техники НЛП вполне могут быть применены на практике, но им отводится второстепенная, вспомогательная роль. Никакие умные и грамотные вопросы не могут заменить взаимодоверия. Журналисту нужно пристально следить за развитием теорий нейролингвистического программирования и на практике адаптировать его идеи.

 

2.6. Умеем ли мы задавать вопросы? Классификация типов вопросов

Вопрос – важное орудие для получения сведений. Он может сразу втянуть собеседника в дискуссию. Правильно поставленный вопрос не дает партнеру уклониться от ответа, заставляет отвечать по существу. В журналистском расследовании правильно организованная сеть вопросов загоняетсобеседника в угол и ставит все точки над «i». Вопрос – логическая форма, которая включает исходную информацию (суть и предпосылку) и способствует движению мысли. Вопросы различаются по объему выраженной информации.

Задавать вопросы нужно по существу. Человек, согласившийся на беседу с вами, не должен испытывать трудности с ответом. Если вы просто попросите его: «Расскажите мне что-нибудь о вас интересное», – скорее всего, услышите в ответ не то, что ожидали. Задавая вопросы в нужном порядке, вы существенно облегчаете себе доступ к информации, а человеку – поиск ответов.

Самые излюбленные вопросы журналистов – «Зачем?» и «Почему?». Эти вопросы, кстати, могут быть обращены и к себе, когда вы профессионально оцениваете содержание того, о чем вам говорят. Если мы хотим, чтобы на наши вопросы чаще отвечали «да», необходимо повысить вероятность положительного ответа, включив в вопрос подсказки: «Не так ли?», «Не правда ли?», «Правда ведь?», «Правда же?».

Различают следующие виды (типы) вопросов.

• Уточняющие и восполняющие.

• Наводящие и подсказывающие («Вам известно, что..:»). Большинство в таких случаях соглашается с журналистом. Выделяют два типа наводящих вопросов:

о содержащие явные или неявные логические презумпции;

о содержащие оценочные или эмоциональные выражения.

Вопросы с явной презумпцией часто начинаются с констатации факта, а респондент должен высказать свое мнение по указанному факту. Вопрос с неявной презумпцией требует уточнения, а вопрос оценочного типа отличается жесткой эмоциональной направленностью.

Основная трудность – сформулировать у собеседника представление о целях интервью. Задав нейтральный вопрос: «Что вам обычно дарят на день рождения?», журналистка ожидала услышать ответ на вопрос: «Что вы хотите получить в подарок на этот раз?». Но респондент стал рассказывать о подарках, которые ему дарили в течение предыдущих лет, отвлекаясь на тему головных уборов. Поэтому журналистка вынуждена была прибегнуть к наводящему вопросу-подсказке: «А в этот раз ждете чего-нибудь особенного в подарок?». Такие вопросы задают, когда собеседник смущается или стесняется ответить или когда вопрос вызывает психологическое напряжение.

• Стимулирующий вопрос можно задать в том случае, если не сработал основной (люди не всегда охотно говорят о сокровенном). Тогда конкретизирующий вопрос контролирует логику изложения или релевантность темы.

• Зондирующие и дополнительные вопросы не готовятся заранее. Цель – проверить, действительно ли интервьюируемый обладает теми знаниями, на которые претендует (выявить, какая точка зрения соответствует подлинному мнению собеседника).

• Фокусирующий вопрос заставляет задуматься о последствиях неких действий или решений («Каким должен быть результат?», «Как вы думаете, что произойдет, если решение будет принято?»).

• Открытые и закрытые вопросы. Открытый вопрос позволяет получить наибольший объем информации («Почему вы считаете, что.?..»). Закрытый предполагает ответ в узком спектре (согласен, не согласен). На закрытые вопросы отвечать легко, однако эффективность их невелика, если сведения получают от ограниченного круга лиц (т. е. если это не социологическое интервью, целью которого является получение определенных сведений). Структура вопросов зависит от желания журналиста, который направляет беседу, массива данных, однотипных ответов по конкретному предмету.

• Прямые и косвенные. Прямой вопрос: «А вы верующий человек?». Косвенный вопрос освобождает партнера по общению от категорических суждений.

• Простые и сложные.

• Конкретные и неконкретные.

• Благожелательные и неблагожелательные.

• Острые («Жена ушла, потому что испугалась?»).

• Блокирующие.

• Каверзные.

В интервью с Владимиром Кулистиковым – генеральным директором телеканала НТВ – журналистка позволяет себе поддевать собеседника, задавая каверзные вопросы. Каждый последующий ее вопрос становится жестче предыдущего, все вместе это создает агрессивный фон [64]. Здесь мы приводим часть этих вопросов.

– Но вы считаете, что, когда НТВ в течение трех телесезонов в прайм-тайм показывает людоедов, изувеченных людей, трупы, проституток, педофилов и прочих аномальных элементов, это оправдывает коммерческий общефедеральный канал, увеличивающий за счет этого свою долю аудитории?

– Можно сказать, «отечество в опасности»! Получается, что у подавляющего количества россиян и, исходя из вашей статистики, еще и во главе с руководящим составом крупных компаний страны какие-то серьезные патологические отклонения, если все они в таком объеме постоянно потребляют в телеэфире НТВ бесконечный криминал, трэш и скандалы?

– Вы перечислили программы-флагманы НТВ, а ваша новая программа «Сука-любовь» с ведущим-трансвеститом является лицом канала НТВ? Вы считаете, что в Кремле к такому формату общефедерального канала отнесутся с пониманием, особенно в силу недавних заявлений президента о формировании вкусов у молодежи?

– По степени аномалии «Сука-любовь» все-таки превзошла даже прежние аналогичные форматы НТВ. К примеру, здесь в позднем прайме в одном из сюжетов показывают, как женщина-инвалид, без рук и ног, меняет себе памперс, как ее моет любовник и прочие интимные подробности... И это далеко не единственный пример.

– Значит, акционеры НТВ понимают, что быть рядом с расчлененными трупами и ведущим-трансвеститом не комильфо для компании, добывающей национальное достояние?

– Программная политика, выбранная НТВ при вашем руководстве, основанная на криминале, трэше и скандалах, выводит компанию на высокие экономические показатели. Ну а сами-то вы хотели бы смотреть такое телевидение, как НТВ?

– Это один из ваших известных тезисов про то, что холодильник или стиральная машина, пожалуй, даже важнее, чем телевизор. И, как вы говорили, если бы государство усилило контроль над холодильниками, то смогло бы лучше контролировать общество, чем посредством телевизора. Но почему-то каждую пятницу, а иногда и чаще, в Кремль вызывают вас – руководителей федеральных телеканалов, а не наладчиков холодильных установок.

– Чего же Кремль так жестко контролирует телевизор, если руководитель одного из федеральных телеканалов страны считает телевизор обычным бытовым прибором?

– Но если у нас такая либеральная власть во главе с главным либералом-президентом, то чего же они так боятся, как называет их Владимир Путин, «кучки маргиналов» из пары тысяч человек, которые выходят на абсолютно мирные акции – «Марши несогласных» в разных городах страны, а их методично под разными мыслимыми и немыслимыми предлогами запрещают или, того хлеще, разгоняют милицейскими дубинками, а федеральные телеканалы эти акции либо вовсе не показывают, либо кардинально искажают?

Провокационный вопрос умышленно вызывает собеседника на неподготовленный заранее ответ. Задаются такого рода вопросы, чтобы получить сразу больше информации, чем хочет сообщить респондент.

Журналист часто добивается саморазоблачения респондента. В данном случае автор выбирает агрессивную манеру поведения, а интервью напоминает допрос. Своими вопросами она пытается сбить собеседника.

Но ее визави опытный коммуникант. На вопросы отвечает спокойно и обтекаемо. И пафос журналиста не достигает цели.

Нередко прием используется в кульминационный момент интервью, он имеет поворотный характер, выполняет не только информационные, но и драматургические задачи.

Страницы желтой прессы наполнены кричащими, эпатажными, сенсационными интервью, которые касаются личной (и даже интимной) жизни собеседника. Ради популярности люди идут на такого рода интервью, отвечая на «неудобные» вопросы.

• Корректные и некорректные вопросы.

В интервью разных изданий журналисты проявляют разную степень раскованности.

Интервью с певцом и шоуменом Борисом Моисеевым в газете «Смена» [65] – пример доброжелательных отношений между журналистом и интервьюируемым. Однако из текста можно понять, что звезда с конкретным журналистом встречается не в первый раз. «Вы же сами однажды уверяли меня, что в России не существует голубой мафии?». Беседа в целом свободная – ни журналист, ни его собеседник не стесняются в выражениях и формулировках: «...Я же не буду писать бред вроде того, что я поступил в училище, где, выходя из класса, был зажат дверью, после чего мне прооперировали правое яйцо, и я стал геем...».

Некорректным выглядит вопрос, заданный актрисе Кэмерон Диас: «Ты долго снималась в Риме. Итальянцы любят ущипнуть красоток вроде тебя за мягкое место?» [66].

В интервью иностранному журналисту, автору книги о Кремле «Демократура Путина. Как Кремль учит Запад бояться» Борису Райтшустеру задают эпатирующие читающую публику вопросы [67]: «Не повредит ли Путину, если Кремль постоянно будут подозревать в убийствах?», «Как Путин, так и Литвиненко начинали свою карьеру в КГБ. В 1998 году случился скандал: Литвиненко сообщил, что его начальники приказали ему убить Бориса Березовского. Тогда его главным начальником был Путин. Можно ли говорить о запоздалой мести одного врага другому?», «Вы не боитесь оказаться на прицеле у тех группировок, которые пресекают критику убийствами, не боитесь повторения судьбы Анны Политковской, журналистки, критиковавшей Кремль?».

В интервью с артистическими звездами важно поддержать игровое состояние собеседника, чтобы придать беседе живой характер. В «Комсомольской правде» опубликовано интервью с Гариком Сукачевым «В Питере хорошо влюбляться или умирать» (1999. 26 марта). Интервью-импровизация, в которой журналист Дмитрий Жвания позволяет себе «поддеть» собеседника, задать каверзный вопрос («Разве Москва – не большая деревня?»), предчувствуя острую эмоциональную реакцию. Эмоциональность придают ироничные вопросы: «Вы снялись в клипе Аллы Пугачевой на песню „Мал-помалу“: Как вы попали в сонм мужчин, на которых пало милостивое пугачевское внимание?». Интервью получилось оригинальным и гибким благодаря игре, в которой участвовали оба собеседника:

• Вымогающий вопрос.

• Вопрос-несогласие.

• Эпатирующий вопрос – «Сколько вам требуется травки, чтобы вы почувствовали себя брюквой?» (Вопрос Борису Гребенщикову о применении наркотических средств).

• Вопрос-капкан:

о контрвопрос («бумеранг», обратный удар) – реплика, аргумент собеседника возвращается к тому, кто его высказал, оборачиваясь против него;

о удар по системе демонстрации оппонента;

о доведение тезиса оппонента до абсурда.

• Провоцирующий вопрос. {«Скажите, а позже, когда появился Высоцкий, а вы как бы ушли на второй план, вы никогда не испытывали ревность к этому?» – вопрос был задан Б. Окуджаве.)

• Вопрос, заполняющий молчание («Андрей, несколько минут назад вы говорили, что... Как это согласуется с вашими последними словами?»).

Талантливый журналист Андрей Ванденко превращает сбор материала в философскую беседу. В интервью с Сергеем Юрским открывает все новые и новые грани творческой и духовной жизни актера. В ходе беседы журналист меняет свои роли, переходя от пассивного поведения к активному – после заявления собеседника: «Так зачем жить?» журналист атакует вопросом: «И как вы себе ответили на этот вопрос?». В этом интервью есть и наводящие вопросы с явной логической презумпцией: «Ведь был же в 70-е годы момент, когда вас по полной программе прессовали в Питере, добиваясь, чтобы все забыли об актере Юрском?», и с неявной логической презумпцией, нацеленные на уточнение факта: «Говорят, вы демонстративно провожали евреев, уезжавших на ПМЖ в Израиль, общались с опальным Солженицыным?». Имеют место и оценочно-эмоциональные вопросы: «И все-таки, если человек в 55 лет приходит к Богу, это, извините, напоминает капитуляцию?», а также нейтральные вопросы: «Вы ведь были в Праге, когда город оккупировали советские войска?». Важной отличительной особенностью этой беседы является высокая степень контактности интервьюера, готового вступить не просто в «словесное фехтование», но и поддержать сложный диалог с незаурядным собеседником...

Существует несколько приемов подготовки человека к завершению интервью, особенно если попался разговорчивый собеседник («В то короткое время, которое у нас осталось...», «Прежде чем закончить наш разговор...»). На всякий случай оговоривается возможность повторной беседы. Человек должен почувствовать, что потратил время не зря.

Специфика работы в узкоспециализированных изданиях – эрудиция и накопленный опыт. Процесс общения требует собранности, мобилизации психических и эмоциональных сил, умственной напряженности.

Линия журналистского поведения не прерывается с последним вопросом. Человек может в конце беседы припомнить что-то важное, обронить интересную фразу, сделать важную реплику. Положение интервьюера и интервьюируемого разное: преимущества – на стороне журналиста. При этом необходимо учитывать конкретную ситуацию. Приемы, которые работают в одной обстановке, оказываются абсолютно неприемлемыми в другой.

Большинство интервью базируется на обыденном сознании. Вряд ли нужно производить впечатление всезнайки. Важно знать предмет, а не производить впечатление. Если человек использует специальную терминологию, незнакомые аббревиатуры, нужно попросить разъяснить, что они означают. Не надо стесняться показаться несведущим, чтобы упущенные вопросы не пришлось задавать во время уточнения по телефону. Такое поведение может дискредитировать профессию.

Лучшая шпаргалка для определения компетентных и полномочных персон – телефонные справочники и досье.

Ответы также можно разделить на несколько видов:

• правильные и неправильные;

• позитивные и негативные;

• краткие и развернутые.

Социолог С. А. Белановский предлагает набор методических приемов, направленных на поддержание спонтанности [68]. Так, пауза и умолчание, подбадривающая и номинальная поддержка могут стать стимуляторами беседы {«Продолжайте, это безумно интересно», «Вот как?!»). Главное – не перестараться и не допустить ошибки. Перебор восклицаний опасен. Вас могут заподозрить в лести. Отражение (или эхо) – это открытая просьба расширить ответ, трансформировать вопрос, чтобы сделать более понятным для себя и будущего читателя. Изложить понятое более просто, доходчиво поможет парафраз.

Профессиональные приемы отрабатываются в процессе практики. Их выбор зависит от типов личности и поведения людей, с которыми приходится сталкиваться на практике. В работе с разными людьми журналист использует разные стили общения.

Поскольку интервью – один из самых распространенных методов в творческой деятельности журналиста, оно требует тщательной подготовки: предметной, психологической и технологической. В процессе общения нельзя допускать выпадов в адрес собеседника. Если у вас сложилось высокое мнение о нем, уместны комплименты. Возможны и такие признания: «Общаясь с вами, я многому научился».

В профессиональном общении, добиваясь благожелательного отношения к себе, используйте максимально контактоустанавливающие средства, весь арсенал речевых приемов. Задача общения – посылать речевые сигналы, которые имеют для вашего собеседника эмоциональное значение.

Помните всегда о релевантности, т. е. уместности вопроса, задаваемого конкретному лицу. На одной из пресс-конференций журналистка обратилась к вице-премьеру правительства области: «Что вы намереваетесь сделать с нравственностью молодых журналистов, один из которых с экрана сказал о пикетирующих пенсионерах: „"Они не удосужились заработать себе на жизнь"?“. Чиновник областного масштаба только пожал плечами от недоумения, но больше от очевидности неправильного выбора адресата [69].

Показателен случай, рассказанный известной питерской журналисткой Нонной Тимошенковой о неудаче своего коллеги.

Редакция дала задание – показать накануне Нового года известного человека в непривычной для посторонних роли – любящего отца или дедушки, за домашними новогодними хлопотами. Это отличный повод для увлекательного праздничного репортажа. Быстро наметили кандидатуры известного детского врача, крупного ученого, писателя, инженера-изобретателя, нескольких любимых артистов, среди которых был Евгений Лебедев. У всех в семьях были дети или внуки. Но журналисту непременно хотелось попасть в гости к Евгению Лебедеву, только есть ли в его семье ребятишки подходящего возраста, никто не знал.

Один из журналистов осмелился позвонить известному актеру Рецептору: волнуясь, долго и сбивчиво напоминал артисту, где и при каких обстоятельствах они встречались, поминутно извиняясь и взывая к его чувству юмора, задал, наконец, сакраментальный вопрос.

Рецептор внимательно выслушал, а потом ледяным голосом отчеканил:

– Товарищ журналист! Если вас заинтересуют разные редакции тех или иных пушкинских произведений, особенности поэтики драмы «Русалка» и тому подобные пустяки, вы мне позвоните. А с такими серьезными вопросами обращайтесь, пожалуйста, к Товстоногову.

Выводы. Журналист не просто расспрашивает людей, удовлетворяя собственное любопытство, он собирает общественно значимую информацию. Высокое осознание познавательных задач, которые ставятся перед журналистом, заставляют его применять многочисленные тактики и стратегии для того, чтобы сделать процесс сбора материала продуктивным, использовать каждую ситуацию общения для получения эксклюзивных сведений.

Контакты журналиста многочисленны и многообразны, порой они бывают непредсказуемы, и тогда он должен быть готов оперативно реагировать на ситуацию, которая квалифицируются как «разрыв шаблона» и требует нетривиального подхода.

В профессиональной деятельности журналист учитывает как мотивы людей, заставляющие идти на интервью, так и мотивы, вынуждающие утаивать информацию о себе либо о людях, с которыми они связаны (семья, производство).

Ему необходимо выбирать те формы общения, которые соответствуют ситуации (ритуальный или неформальный контакт). Используя информационные сигналы и систему невербальных символов, журналист активизирует духовную энергию собеседника. Сохраняя психологическое равновесие в любой ситуации, он старается не упускать инициативы.

Задача журналиста на всех этапах общения – преодолевать психологические барьеры, использовать механизмы «снижения сопротивляемости» со стороны объекта; догадываться об уловках, распознавать намерения и предупреждать негативные последствия общения. Владение психотехнологиями, в частности якорной техникой, помогает оптимизировать беседу.

Фон беседы должен быть так же содержателен, как сама беседа, и тогда она не будет выглядеть механической.

Формулирование вопроса – сложнейшая задача, ведь от его точности и уместности зависит качество собираемой информации.

Таким образом, интервью требует предметной, психологической и технической подготовки.

 

Примечания к разделу 2

1. Михайлов О., Вадимов О. Как выудить информацию у чиновника? // Профессия – журналист. 2000. № 7-8. С. 18-19.

2. Лазутина Г. В. Основы творческой деятельности журналиста. М, 2000. С. 171.

3. Российская газета. 2007. 14 августа.

4. Лазутина Г. В. Там же. С. 188.

5. Шостак М. И. Журналист и его произведение. СПб., 1998. С. 50.

6. Айви Е. Лицом к лицу: практическое пособие для освоения приемов и навыков делового общения. Новосибирск, 1995. С. 30.

7. Аграновский В. А. Вторая древнейшая. М., 1999. С. 294.

8. Карнеги Д. Избр. работы. Л., 1992. С. 106.

9. Ильченко С. Н. Интервью в журналистском творчестве. СПб.: СПбГУ, 2003. С. 10.

10. Белановский С. А. Методика и техника фокусированного интервью. М., 1993. С. 105.

11. Сорокин Б. Ф. Философия и психология творчества: Научно-методическое пособие для аспирантов и молодых преподавателей. М, 2002.

12. Горохов В. М. Основы журналистского мастерства. М., 1989. С. 57-58.

13. Дмитровский В. Как взять интервью // Именно это может спасти интервью от поверхностности. Театральная жизнь. 1997. № 1. С. 37.

14. Петропавловский Н. Н., Ситников А. П. Путь к власти. М., 1996. С. 154.

15. Белановский С. А. Указ. соч.

16. Дырки в черепе: Интервью Понарова с Текменевым // НТВ.ру Пресс-центр. 2008. Декабрь.

17. Карнеги Д. Избранные труды. Л., 1992. С. 106.

18. Там же.

19. Крижанская Ю. С, Третьяков В. П. Грамматика общения. М., 1999. С. 115, Лазарева Э. Речь журналиста на телевидении. Екатеринбург, 2003. С. 26.

20. Михальская А. К. Русский Сократ // Лекции по сравнительно-исторической риторике. М., 1996. С. 62.

21. Жанровые особенности радиодиалога // СМИ в современном мире / Под ред. В. И. Конькова. СПб. 2003. С. 185-18.

22. Моя эрогенная зона – интеллект!: Интервью Юрия Оводова с Владимиром Соловьевым // www.el.ru/news/.

23. Доценко Е. Л. Указ. соч. С. 173.

24. Лазарева Э. Указ. соч. С. 27.

25. Гойхман О. Я., Надеина Т. М. Основы речевой коммуникации. Учебник для вузов, М., 1997.

26. Лазарева Э. Указ. соч. С. 6.

27. Интервью в журналистском творчестве. СПб.: СПбГУ, 2003. С. 32.

28. Шумилина М. «Не могли бы вы рассказать». М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976.

29. Шостак М. И. Журналист и его произведение: Практическое пособие. М. 1998.

30. К барьеру! 50-процентному // НТВ.ру. Пресс-служба. 2006. Декабрь.

31. Караван историй. 2003. № 1.

32. Самарцев О. Современный коммуникативный процесс. Ч. 2 // Теория и методика журналистики: Учебное пособие. Ульяновск, 2000.

33. Ушакова Ю. А. Гомельский: «Мужчине столько лет, сколько лет его женщине» // Караван историй // Караван историй. 2003. № 1. С. 82-96.

34. Шостак М. Журналист и его произведение. М., 1998. С. 87.

35. Там же.

36. Клюев Е. В. Речевая коммуникация. Учебное пособие для университетов и институтов М., 1998. С. 89.

37. Белановский С. А. Методика и техника фокусированного интервью. М.: Наука, 1993. С. 105-107.

38. Солганик Г. Л. О закономерных тенденциях развития языка газеты в XX в. // Вестн. Моск. ун-та. 2002. № 2. С. 49.

39. Какорина Е. В. Стилистические изменения в языке газеты новейшего времени (трансформация семантико-стилистической сочетаемости). М., 1992. С. 15.

40. «Шпрингер независим, потому что мы зарабатываем на жизнь сами» // Журналист. 2002. № 5. С. 28-29.

41. НТВ.ру. 2007. 24 декабря.

42. Тертычный А. А. Аналитическая журналистика: познавательно-психологический подход. М.: ТОО «Гендальф», 1998, Тертычный А. А. Жанры периодической печати: Учебное пособие. М.: Аспект Пресс, 2000.

43. Отто Э. Слово предоставлено вам. М., 1988. С. 21.

44. Цит. по: Еойхман О. Я., Надеина М. А. Основы речевой коммуникации: Учебник для вузов. М., 1997.

45. Цит. по: Лазарева Э. Речь журналиста на телевидении: Учебное пособие. Екатеринбург.: Изд-во Урал, ун-та, 2000. С. 74.

46. Цит. по: Лазарева Э. Указ. соч. С. 74-75.

47. Чудинов А. П. Умение убеждать: Практическая риторика. Екатеринбург, 1999. С. 60.

48. Кохтев Н. Н. Основы ораторской речи. М. 1999. С. 145.

49. Ученова В. Беседы о журналистике. М.: Молодая гвардия, 1985. С. 168.

50. Лазарева Э. Указ. соч. С. 42.

51. Лазарева Э. Указ. соч. С. 43.

52. Стернин И. А. Практическая риторика. Воронеж, 1996. С. 90.

53. Зарецкая Е. Н. Риторика: Теория и практика речевой коммуникации. М., 1999.

54. О'Коннор Д., Сеймор Д. Введение в нейролингвистическое программирование. Челябинск, 1998. С. 87.

55. Дилтс Р. Фокусы языка. Изменение убеждений с помощью НЛП. СПб., 2001. С. 45.

56. Адлер Г. Современные психотехнологии. СПб., 2001. С.140.

57. Дилтс Р. Указ. соч. С.60.

58. Комсомольская правда. 2002. №№ 65 и 68.

59. Комсомольская правда. 2002. № 58.

60. Комсомольская правда. 2002. №№ 58, 56.

61. Комсомольская правда. 2002. № 63.

62. Комсомольская правда. 2003. № 53.

63. Комсомольская правда. 2002. №.56.

64. «В Кремль должен ходить руководитель каждой большой корпорации» // Гендиректор НТВ Владимир Кулистиков о программной политике, доходах компании и влиянии Кремля // «КоммерсантЪ». 2007. 4 июня. Цит по: www.kommersant.ru.

65. Смена. 2002. 1 марта.66. АиФ. 2003. № 78.

66. Инопресса 2008. 9 января, http://www.inopressa.ru/standard/2006/ 12/08/12:23:11/riteshuster.

67. Методика фокусированного интервью. М., 1993. С. 237.

68. Лозовский Б. Н. Этическое решение – и искусство, и технология // Журналистское образование в XXI веке. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. С. 72.