Поразительная находка − я чуть не потерял дар речи. На одной с полок стояла странная, выполненная в черном цвете, статуэтка. Это было некое существо, сидящее на задних лапах и склонившее так низко голову, что его могучая широкая шея была точно продолжением спины. Фигурка была небольшой, и я начал рассматривать ее со всех сторон, стараясь разобрать детали, которые поразили меня еще больше, − животное напомнило мне пса, приснившегося этой ночью. Чем больше я крутил головой со стороны в сторону, желая подробней изучить фигурку, тем больше убеждался в сходстве.

− Нравится? Отец подарил мне его в детстве, − Джеки вошла в комнату, застав меня с изумлением разглядывавшего статуэтку.

− Что это за пес? Он весьма необычный.

− Это долгая история. В детстве я очень боялась собак. Знаете, здесь иногда появлялись, да и до сих пор продолжают, бездомные псы − некоторые сбегают от хозяев, каких-то выгоняют, а иные сами теряются по своей глупости. И мне велели всегда держаться в стороне от них, считая, что они одичавшие от уличной жизни. Меня хотели лишь уберечь от укусов, и все говорили правильно, не имея никаких плохих мыслей. Но будучи ребенком, я много думала об этих псах и моя фантазия сделала из них практически монстров.

− У страха глаза велики… − Я понимал, что история очень личная, и не хотел перебивать Джеки лишний раз, чтобы она не передумала поделиться со мной своими переживаниями.

− Да, верно. Я начала панически их бояться, и никто не мог с этим ничего поделать. Мне уже было не просто страшно выйти на улицу, мне казалось, что даже под кроватью сидит какой-нибудь хищник. Тогда отец рассказал мне, каких на самом деле из себя представляют существ собаки. Об их преданности и даже самопожертвовании. Он всячески старался переубедить меня, что их не нужно бояться, что гораздо большую опасность таят в себе люди…

Последняя фраза будто всплыла цитатой из моего сна.

− …И затем впервые отец со мной заговорил о серьезных вещах, не намереваясь меня напугать, конечно. И, признаюсь, хоть это впечатлило меня, но от страха мне удалось избавиться. Он рассказал об Анубисе − боге смерти в египетских верованиях. Верхней половиной туловища он выглядит как собака. Символически отец постарался объяснить, что собачья преданность так велика, что только они взяли на себя долг провожать человека с этого мира в другой. Пожалуй, когда душа человека еще блуждает, только такое верное существо может успокоить ее и направить в нужную сторону, другим бы это было просто не под силу.

− Вы были совсем ребенком? Мне кажется, меня бы это могло даже напугать.

− Пугает то, о чем молчат. В нашей вере смерть считается трагедией, но многие народы верят в совсем противоположное. Неведенье пугает нас сильнее, чем устрашающие рассказы. Всегда лучше говорить о своих страхах и о том, что волнует. Мне тогдашняя беседа очень помогла. Наверное, отцу удалось подобрать правильные слова. Смерть не должна быть табу. Для души это освобождение.

− Но понять это гораздо сложнее, чем согласиться с этим, − не подвергая сомнению сам смысл ее слов, но подчеркнув сложность суждений, добавил я.

− Первый шаг, пусть даже короткий, перемещает фокус зрения, заметно изменяя ракурс. И хоть сама обстановка фактически остается прежней, но открывается она иначе.

Я улыбнулся:

− Чьи это слова?

− Так… Просто мысли вслух. Отец сильно хотел подарить мне фигурку Анубиса. Я уже тогда считала его покровителем, он казался загадочным, но в то же время преданным и могущественным… К тому же он ассоциировался у меня с каким-то родным образом, поскольку именно отец рассказал мне о нем.

− Вы хотите сказать, что это Анубис? Фигурка.

− Нет. Конечно, Анубис выглядит по-другому. Я помню глаза отца, полные сожаления, когда ему не удалось найти настоящего Анубиса, − на глазах Джеки же теперь чуть не появились слезы, слегка увлажнив напухшие веки от намеревавшихся выступить горячих слез.

− Отец так сильно хотел мне угодить, и он сделал для этого все в своих силах, но ему не удалось найти статуэтки. Да и наверняка у него бы не нашлось много денег. В городе он отыскал этого пса − я тогда расстроилась, ведь ожидала совсем другого. Я была ребенком. Нельзя жалеть сейчас об этом и нельзя ругать того ребенка, которым я была, но я сделала отцу больно. Теперь же я так сильно люблю этого пса, он дорог мне не просто как память. Я верю, что Анубис выглядит именно так.

Джеки растрогалась окончательно и несколько секунд восторженными и еще влажными глазами любовалась фигуркой. Немного придя в себя, она оживленно добавила:

− А знаете что, мы нарядим елку!

Я не мог отказать ей после такой истории.