Я просидела за книгами и субботу, и воскресенье — с острым чувством надвигающейся катастрофы на занятиях миссис Блюмсборг.

Чарли вел себя странно — отказался от предложенной прогулки, сказав, что ему тоже нужно заниматься, хотя подобное я слышала от него впервые, и закрыл передо мной дверь. Я разозлилась на такое поведение, но не стала вдаваться в причины и отправилась к себе учить defensionem cogitationes. Этот предмет ожидал меня вместе с ядовитым языком миссис Блюмсборг в следующую пятницу.

Фелиция все выходные проторчала со мной в комнате, дико раздражая странными взглядами и постоянными перешептываниями с Ирионой, которая, кстати, тоже практически не покидала нашу комнату. Дороти зашла один раз и была очень недовольна тем, что Лиам Ван Генехен теперь тоже с нами.

— Он не внушает мне никакого доверия! — возмущалась она.

— Мне тоже. Думаешь, он разболтает? — спросила я, ужасно жалея, что рассказала все Лиаму.

— Не знаю, но мне он не нравится, — ответила Дороти.

— Я зря это сделала, надо было молчать, но он сказал, что расскажет все Чарли. Он видел, что я набрала камушков, и сказал, что я была на море точно не с подругой, — объяснила я, и Дороти возмущенно фыркнула.

— Да я, если что, все подтвержу, у меня тоже камушки остались, — заверила она.

— Да я не боялась, что он расскажет свои догадки, я не хотела, чтобы Чарли знал о слежке, — отмахнулась я. — Хотя мне кажется, Лиам что-то лишнее ему сболтнул, Чарли сегодня захлопнул дверь прямо перед моим носом и отказался пройтись вечером.

— Гад этот Лиам, говорю же — он мне не нравится, — покачала головой моя подруга.

— Дороти, нам все равно было бы страшно заходить в этот дом вдвоем. Пусть хоть на что-то сгодится, — сказала я.

— Ну да, — согласилась она, немного поразмыслив.

— Я тут подумала: а что если нам проверить несколько других адресов из личных дел преподавателей в кабинете мистера Тринегана? — спросила я, и Дороти внимательно посмотрела на меня.

— Ты серьезно? И как мы провернем это? Опять рыдать не получится, — сказала она, и на этот раз задумалась я. — Да и что это даст?

— Так мы бы убедились, что адреса настоящие или же наоборот, все старые.

— Да, но как мы их достанем? — спросила подруга.

— Не знаю, — вздохнув, призналась я.

— Кажется, я запомнила еще два адреса, когда листала личные дела, но не совсем уверена, что правильно… Адреса миссис Блюмсборг и миссис Портман.

— Так чего ты молчала? — удивленно воскликнула я.

— Говорю же, я не совсем уверена.

— Все равно мы должны проверить их, вдруг ты запомнила правильно.

— Ладно, завтра утром займемся этим. Жду тебя в холле в одиннадцать, — сказала Дороти и поднялась со стула, собираясь уходить. — Черт! — ругнулась она и села обратно. — Блюмсборг живет в Берне, это, кажется, Швейцария. А миссис Портман в Мичигане.

— М-да, это усложняет дело. Я схожу к Лиаму, он все равно в курсе.

— Да, придется, — согласилась Дороти.

— Только ты должна выманить его из комнаты. Чтобы Чарли ничего не заподозрил.

— То есть ты думаешь, что он не заподозрит? Я ведь твоя подруга и уже второй раз зову Лиама непонятно куда, — скептично заметила Дороти.

— Ладно, ты права. Я сама это сделаю, — решила я и отправилась вместе с Дороти в комнату Лиама и Чарли.

Подруга осталась ждать меня в холле, а я, набрав в грудь побольше воздуха, шумно выдохнула и постучала в дверь, в глубине души надеясь, что Чарли не окажется на месте. Открывать не спешили, но вот на пороге появилась лохматая шевелюра Чарли, он выглядел сонным.

— Привет, — улыбнулась я, но Чарли не спешил отвечать и лишь угрюмо посмотрел на меня. — Что-то случилось?

— Нет, — буркнул он, потирая сонные глаза.

— Не впустишь меня?

— Вообще-то я занят, — недружелюбно ответил Чарли.

— Да какая муха тебя укусила? — разозлилась я.

— Говорю же — все нормально, но я занят, — ответил Чарли, опершись на дверной косяк.

— Чем? — спросила я, с вызовом глядя на него.

— Сплю.

— В обед? А что ты делал ночью, раз так не выспался?

— Это допрос? — вопросом на вопрос ответил Чарли, и я фыркнула.

— Тогда позови, пожалуйста, Лиама. И извини, что разбудила, — сказала, чувствуя, что начинаю сердиться.

— Ага, — ответил Чарли. — Лиам, к тебе пришли! — крикнул он в пустоту комнаты и отошел от двери.

На пороге появился Лиам и удивленно посмотрел на меня.

— Привет, — сказал он, выходя в коридор и закрывая за собой дверь.

— Привет. Ты бывал в Берне или Детройте? — тут же спросила я.

— Не помню, кажется, в Детройте бывал, — ответил он с недоумением. — Это ведь Мичиган? И зачем это тебе?

— Да, это Мичиган. Мне нужен твой портал.

— Зачем?

— Пойдем в холл, расскажу, — ответила я и, подведя его к Дороти, пояснила: — Дело в том, что мы хотим проверить еще два адреса преподавателей, вдруг они тоже устаревшие. Тогда тот заброшенный дом, скорее всего, не имеет никакого отношения к профессору Пинклтону.

— Да, логично, — согласился Лиам. — Можно попробовать. Так, когда вы собрались это делать?

— Завтра утром. В одиннадцать мы пойдем за территорию Академии, переоденемся и отправимся по адресам, — ответила Дороти.

— Я иду с вами! — решительно заявил Лиам, и мы с Дороти переглянулись. — Что?

— Мы думали обойтись без тебя, — прямо ответила Дороти, и Лиам возмущенно приподнял бровь.

— Портал мой, так что… — начал он, но подруга прервала его жестом.

— Ладно! — фыркнула она. — Встречаемся в холле в одиннадцать.

— Дороти, у него только Мичиган, — предупредила я, и Дороти резко остановилась.

— И ты еще тут торгуешься? — спросила она, вперив долгий и не самый дружелюбный взгляд в Лиама, и тот, не привыкший к такому обращению, опешил.

— Да, — решительно ответил он, выйдя из ступора. — Но я знаю, у кого можно взять еще один портал, там точно вся Швейцария.

— Это меняет дело. Можешь идти с нами, — ответила Дороти таким тоном, будто делает ему огромное одолжение, и Лиам опять возмущенно нахмурился.

— У кого ты возьмешь портал? Никто не должен знать, зачем он нам, — напомнила я.

— О, не переживай, этот портал — Чарли, я скажу, что хочу прогуляться. Только надо будет успеть до пяти, он куда-то собирается вечером, — простодушно ответил Лиам, и я удивленно уставилась на него.

— Что-что? — переспросила, не веря своим ушам.

— Черт, я этого не говорил. Энн, я думал, ты знаешь! — тут же добавил Лиам, явно чувствуя себя неловко.

— М-да, — хмыкнула Дороти. — Пойдем, Анна, а ты, когда будешь брать портал у Чарли, передай ему, что он козел, — добавила она и, взяв меня под локоть, потащила с собой.

— Куда это он собрался и мне не сказал? — бормотала я, пока мы шли к Дороти.

— Какая разница куда, пускай катится на все четыре стороны, — ответила подруга. — Да как он вообще решился тебе врать? То, что он не сказал, наводит на нехорошие мысли, — добавила она, и я молча кивнула, чувствуя, будто в животе засел камень.

— Дот, я лучше пойду к себе, — сказала, остановившись на полпути.

— Только не вздумай там реветь! — предупредила подруга.

— Нет, мне просто надо все обдумать, — ответила я растерянно и поплелась вниз.

Известие о грядущей прогулке Чарли выбило меня из колеи, два часа я тупо просидела на кровати, пялясь в раскрытую книгу по руноведению и ничего не соображая, а потом провела бессонную ночь, ворочаясь с боку на бок и возвращаясь мыслями к словам Лиама. Наконец, наступило утро, и в половине одиннадцатого я почувствовала несказанное облегчение и радость: теперь можно чем-то заняться и отвлечься от того, что меня, кажется, бросили. Надев под форму узкие джинсы и теплый свитер, я отправилась в холл, где меня уже ждал Лиам. Вскоре к нам присоединилась Дороти, и мы торопливыми шагами отправились в лес. Оказавшись у старой ели, мы с Дот принялись стягивать форму, и Лиам неожиданно рассмеялся.

— Что? — спросила Дороти, слегка раздраженно.

— Похоже, слово «переоденемся» кто-то понял не так, — скептично заметила я, и Дот тоже улыбнулась.

— Если ты пришел ради этого, то можешь уже уходить, — сказала она Лиаму.

— Да ладно, не злитесь, — обаятельно улыбнувшись, попросил он и достал портал из кармана куртки. — Ну что, Берн?

— Да, нужно ведь поскорее вернуть портал, — хмыкнула я, и Лиам серьезно посмотрел на меня.

— Извини, — неожиданно сказал он.

— За что? Ты тут совершенно ни при чем, — ответила я чересчур сердито для фразы, которая должна была звучать абсолютно безэмоционально.

— Да, это все твой дружок, — поддакнула Дот, и мы положили руки на портал. — Швейцария, Берн! — решительно отчеканила моя подруга.

Портал вспыхнул алым светом, и через мгновение мы очутились в полутемном крошечном помещении, тесно прижатые друг к другу, как сельдь в банке.

— Где мы? — полушепотом спросила Дороти.

— Кажется, в исповедальной кабинке, — ответил Лиам, хохотнув, и потянулся к двери.

Мы неловко вывалились из кабинки, едва не распластавшись по каменному полу, и тут же оказались в огромном вытянутом зале с умопомрачительно высокими готическими арками и рядами стульев и лавок перед алтарем, над которым драгоценным украшением сверкали витражи.

— Это Бернский собор? — неуверенно спросила Дороти, и я пожала плечами.

— Пойдемте скорее, пока нас никто тут не увидел, — предложил полушепотом Лиам, и мы поспешили к выходу.

К счастью, дверь была не заперта, и, осмотрев табличку с непонятными буквами и вполне понятными цифрами «11.30–17.00», я взглянула на настенные часы и поняла, как сильно нам повезло — ведь из-за другого часового пояса мы едва успели к закрытию. Покинув здание, мы оказались в вечернем городе с непривычно узкими улицами, которые скорее походили на улицы провинции, чем на столичные. Все постройки вокруг также были далеки от современности, и если бы не глянцевые вывески на некоторых магазинах, то сложно вообще было поверить, что мы не сменили эпоху. По улице неторопливо бродили редкие прохожие, чаще — пары или матери с колясками, никто не обращал на нас ровно никакого внимания, и мы поспешили по нужному адресу, сверившись с картой города в телефоне Дороти.

— Похоже, мы в старом городе, нам надо обогнуть его, перейти реку и потом идти влево, там и будет Шенцлиштрассе, — с трудом выговорив последнее слово, сказала Дот.

— А не проще взять такси? — спросил Лиам.

— В старой части города их не найдешь, а вот трамваи здесь ходят. Кстати, весь общественный транспорт здесь только красного цвета. Интересно, правда? — спросила моя подруга, и я удивленно посмотрела на нее.

— Откуда ты знаешь? — спросила я.

— Я просто почитала кое-что перед нашим путешествием, к тому же всегда хотела здесь побывать, — улыбнувшись, ответила Дороти. — Так, теперь налево. А вот и трамвай! — воскликнула она и резко остановилась.

Узкая средневековая улочка, по которой мы шли, прервалась, открыв проход на более широкую, по которой плавно ехал красный трамвай.

— И правда красный, — заметил Лиам.

Мы поспешили к остановке и вошли в трамвай, который быстро повез нас через лазурную реку Ааре, а после по улицам современной части Берна. Здесь мы и нашли такси, а вскоре стояли напротив шикарного дома миссис Блюмсборг и делали вид, что вовсе не пытаемся смотреть в окна старинного особняка с идеальным газоном и затейливыми каменными дорожками. В доме горел свет и были слышны веселые голоса.

— Как-то глупо было приходить сюда, как мы ее увидим? — спросил Лиам шепотом, стоя к дому спиной.

— Надо ждать. Мы же говорили, что это будет слежка, — язвительно заметила Дороти, и Лиам заметно приуныл.

Ждать пришлось действительно долго. Мы прохаживались по очереди вдоль улицы и приглядывали за домом профессорши почти три часа. И только когда на улице стало совсем темно, Лиам увидел миссис Блюмсборг, которая вышла прогуляться с сенбернаром, и быстрым шагом поспешил к нам.

— Я видел ее, точно она, — немного запыхавшись, сказал он, и мы втроем направились прочь от дома на Шенцлиштрассе.

— Ищите место для переноса, собор уже закрыт, так что постарайтесь подобрать что-то менее пафосное, — напомнила я, когда свернули за угол и прошли достаточно, чтобы не столкнуться нос к носу с миссис Блюмсборг.

— И правда, собор — это уж слишком, — хихикнув, поддакнула мне Дороти.

Скоро мы вышли к большому футбольному полю.

— Как раз то, что нужно, — заметила я.

— Да, и совсем не вычурно, — добавила Дороти.

Пробравшись под зрительские трибуны, мы с подругой воспользовались моим порталом и оказались в лесу у старой ели, а Лиам решил занести это место в свой портал и потому перешел в одиночку, появившись рядом с нами через минуту.

— Теперь Мичиган? — спросила я, когда все были в сборе.

— Да, надеюсь, это не затянется так надолго, — пробубнил Лиам и получил укоризненный взгляд от Дот.

Мы перенеслись на берег небольшого озера, очутившись у стен небольшого здания, похожего на будку сторожа.

— Мрачновато, — заметила я.

— Не то что у твоего дружка — соборы, кабинки для исповеди… — язвительно закончила мою мысль Дороти, но Лиам простодушно улыбнулся в ответ.

— Зато я хорошо знаю город, и мы мгновенно найдем адрес, — парировал он, помогая нам выбраться на более-менее ровную дорожку. — Кстати, напомните точный адрес?

— Фервью-стрит, пятнадцать, — сказала Дороти, глядя в экран своего телефона.

— Хорошо. Мы недалеко от Голд Кост, а оттуда рукой подать до Восток-Джефферсон-авеню, оттуда на Сейнт-Джан-стрит и потом по мелким улочкам минут двадцать, так что на месте мы будем где-то через час, — сказал Лиам и направился вперед бодрым шагом.

— Да поняли мы, что ты знаешь город. Спешишь к пяти вернуться? — злорадствовала Дороти.

— Я обещал вернуть портал, я ни при чем в дрязгах Анны и Чарли, так что хватит меня поддевать, — спокойно ответил Лиам, не выдержав наконец подколок Дороти.

— Нет никаких дрязг! — встряла в разговор я. — Вот если бы ты сказал, куда он идет, другое дело.

— Я не знаю, — ответил Лиам, остановившись, и было похоже, что он говорит правду. — А если бы и знал, то не сказал бы. Извини, может, парень Чарли не лучший, но и я не подарок, а еще он лучший мой друг, так что я отказываюсь шпионить.

— Да, конечно, — ответила я, ощутив, к своему стыду, что вот-вот расплачусь.

Вскоре мы очутились на шумной большой улице, где Лиам поймал такси, и через обещанный час мы были напротив дома с серым фасадом и такой же идеально подстриженной газонной травой, что и у миссис Блюмсборг в далекой Швейцарии. На заднем дворе дома слышался детский смех и писклявые голоса. Вдруг мимо нас на велосипеде промчался белокурый мальчуган, а за ним из-за дома выбежала девочка лет восьми со строгим взглядом, который мы все тут же узнали.

— Эй, мелкая, как тебя зовут? — окликнул ее Лиам, и девочка тут же насупилась.

— Ты что ее пугаешь! — шикнула на Лиама Дороти. — Девочка, это дом семьи Портман? Мы ваши новые соседи и хотели познакомиться со всеми.

— Я позову маму, — сказала девочка.

— Не стоит ее беспокоить, нам уже пора. Мы зайдем к вам в другой раз, — улыбнувшись, ответила Дороти.

— Хорошо, — ответила девочка и убежала на задний двор.

— Вот же проныра! — выдохнула моя подруга, когда девчушка скрылась за углом серого дома.

— Я прочел ее, это точно дочь миссис Портман. Любимый цвет у Сандры синий, и еще Сандра уверена, что мама печет прекрасные кексы, от которых, как она надеется, у нее вырастет большая грудь и она будет похожа на Барби, — спокойно сказал Лиам, и мы с Дороти, переглянувшись, прыснули от смеха.

— Надо срочно попросить у миссис Портман пару кексов, — сквозь смех заметила Дот, и мы захохотали еще громче.

Только Лиам не смеялся, он торопливо посмотрел на наручные часы. Я поняла, что он думает, как бы поскорее вернуться, и, вспомнив причину, тут же стала серьезной.

— Что, уже пора? — спросила я.

— Да, — ответил Лиам немного виновато.

— Хорошо, давайте поскорее отыщем какое-нибудь укромное место и перенесемся, — вложив максимум бодрости и позитива в свой голос, предложила я и, улыбнувшись, быстро зашагала вперед.

В начале улицы я видела большой открытый стадион и решила не изменять традиции и перенестись оттуда. Забравшись под зрительские трибуны, мы перенеслись обратно в лес возле Второй Академии. Очевидно, мое подавленное настроение было написано на лице, и Дороти, взглянув на меня, это заметила.

— О, Анна, помнишь, я говорила тебе об одном интересном местечке в городке? — И не дожидаясь ответа, продолжила: — Сегодня мы с Эди идем гулять и зайдем туда. В общем, с нами идет его друг, нам немного неловко идти втроем, может…

— Нет, я устала и хочу побыть дома, — прервала я подругу, поняв, к чему она клонит.

— Ты даже не спросила, кто друг Эда. Он, кстати, тот еще красавчик. Знаешь Стэна Одела, того темненького с параллельной группы? — не унималась Дот.

— Да, кажется, видела пару раз, — ответила я, зная, что Дот все равно попытается свести нас.

— Он красавчик? — спросила моя подруга, не обращая внимания на закатывающиеся глаза Лиама, идущего рядом.

— Да, он ничего, — согласилась я.

— А еще он живет вместе с Эдом в одной комнате и спрашивал про тебя, — добавила Дороти. — Так что не думай сидеть дома и киснуть, когда такие красавчики интересуются, кто ты такая! — решительно заявила подруга, и я улыбнулась.

— Хорошо, обещаю, что не буду киснуть, — сказала я.

— Так ты идешь с нами сегодня? У Чарли ведь планы, ты не забыла? — напомнила Дороти, искоса глядя на Лиама.

— Да черт с этим Чарли, мне просто нужно заниматься, я отстала от программы. Как-нибудь в другой раз, — отмахнулась я и прибавила шагу.

— Хорошо, но в другой раз ты не отвертишься, — предупредила Дороти и поспешила за мной, оставив Лиама позади.

— Пока! — бросила я на ходу своим спутникам, когда мы вошли в холл общежития, и заспешила по лестнице к себе.

Я, как и обещала, уселась за учебу, старательно изгоняя мысли о Чарли и обо всем, что сегодня произошло. Просидела за книгами почти до полуночи и все равно не хотела спать. Ворочаясь с боку на бок, вдруг почувствовала, что мне надо увидеть Чарли во что бы то ни стало. Я тихо встала с кровати и, натянув одежду, вышла из комнаты с ботинками в руках, чтобы не разбудить топотом Фелицию. Обувшись в коридоре, я отправилась на лестницу, но, поднявшись до третьего этажа, вдруг почувствовала себя так глупо и униженно, что сама не поверила в затею пойти к Чарли.

Спустившись на половину пролета, я отодвинула заветную решетку и вылезла на улицу. Свежий зимний ветер тут же обдал меня и привел в чувство, я аккуратно спустилась на землю и решила пройтись по дороге к городку, чтобы потом лучше уснуть. Но, развернувшись, нос к носу столкнулась с Чарли. И как я не подумала, что он может вернуться со своей прогулки в любое время?!

Чарли замер, как и я, чувствуя неловкость и не зная, что сказать.

— Ты куда так поздно? — все-таки нарушил тишину он, и я посмотрела в блестевшие при лунном свете карие глаза, на мгновение позабыв, что происходит между нами.

— А ты откуда так поздно? — вопросом на вопрос ответила я и, взяв себя в руки, отвела взгляд.

— Да так, ходил по кое-каким делам, — просто ответил Чарли, будто мы с ним едва знакомы, и мое сердце болезненно сжалось.

— Ясно. Я как раз тоже собираюсь пойти по кое-каким делам, — сказала я небрежно, старательно делая вид, что меня совсем не укололи его слова.

— Тогда пока, — ответил Чарли, дружелюбно улыбнувшись, и я почувствовала, как к горлу подступил комок.

— Угу, — пробубнила я и отправилась дальше по темной дороге.

Прогулявшись быстрым шагом до самого городка, я все еще надеялась, что услышу шаги за спиной, что Чарли догонит меня и все объяснит, а потом поцелует, и мы навсегда будем вместе… Но этого так и не произошло, и я ощущала себя сумасшедшей. Добравшись до первых зданий, повернула обратно в лес и побежала.

Сделав так еще с десяток кругов, я почувствовала себя немного лучше, даже захотелось смеяться, когда представила, как выгляжу сейчас со стороны. На моих часах была уже половина третьего ночи, и я повернула в общежитие, как вдруг кто-то схватил меня сзади за плечи. Я вскрикнула от испуга, сердце ушло в пятки, и вдруг за спиной раздался громкий хохот.

— Страшно? — спросил знакомый голос, и, обернувшись, я увидела Джеймса Альби, моего сокурсника и напарника по искусству боя.

— Страшно, — выдохнув, призналась я.

— А что ты здесь делаешь так поздно? — простодушно поинтересовался он.

— Бегаю! — вырвалось у меня.

— Правда? — спросил Джеймс, и его друзья, с которыми он возвращался, скорее всего, с хорошей попойки, опять засмеялись. — Так ты готовишься к искусству боя? — деловито спросил он, и я улыбнулась.

— Нет. Просто не спится. А вы откуда? — перевела разговор на другую тему.

— А мы водили Джеймса в тир, потом в ирландский паб, потом хотели в боулинг зайти, но нас никто не пустил туда в час ночи. И мы переместились на поле, где успели купить билеты и посмотреть матч по хоккею, — ответил незнакомый мне парень, который подошел сзади и повис на нас с Джеймсом.

— Насыщенная у вас программа, — заметила я.

— Это мой старший брат Питер, а это моя сокурсница Анна, — представил нас Джеймс, и Питер не стесняясь осмотрел меня оценивающим взглядом с головы до пят.

— Это ты девчонка Блэквела, что ли? — спросил он, всматриваясь в мое лицо.

— Иногда да, — ответила я, и Питер улыбнулся.

— Отличный ответ, лучший, что я слышал про отношения! — похвалил он, хлопнув меня по плечу, как старого приятеля. — Эх, первый курс, а я уже через полгода заканчиваю, — вздохнув, добавил Питер и, сунув руки в карманы, побрел рядом.

— Да, если ты еще, конечно, экзамены сдашь, — заметил Джеймс скептично и, ловко увернувшись от подзатыльника брата, засмеялся. — Злится, — пояснил он, кивая на Питера.

Наконец мы подошли к общежитию и, перебежав по одному небольшую открытую поляну, принялись взбираться на крышу пристройки. Питер взобрался первым и, протянув огромные, как и у Джеймса, ручищи, ловко втащил меня на лестничный пролет.

— Спасибо, — поблагодарила я, поправляя одежду.

— Да ладно, иногда-девушка-Блэквела, — передразнив мой голос, ответил Питер. — Если будет скучно, можешь как-нибудь выбраться с нами, скажи Джеймсу, если что.

— Класс, учту, — ответила я. — Пока.

— Нет, не пока, — раздался откуда-то из темноты строгий женский голос, и вот тут моя душа окончательно ушла в пятки — это была комендант общежития, миссис Вонкс. — Итак, кто тут у нас? Отлично, Альби, оба, Джеферсон, Барате, Веноза… Донаван? — удивленно закончила перекличку комендантша, поднося фонарик к моему лицу. — Завтра приготовьтесь отправиться к декану. Вас вызовут, и на этот раз у вас будут проблемы! — ехидно добавила она, не скрывая удовольствия от того, что поймала нарушителей.

— Черт подери! — ругнулся Питер, и миссис Вонкс метнула на него злобный взгляд.

— Мистер Альби, вы считаете уместным выражаться при дамах? Хотя бы при одной даме, — тут же поправилась она, искоса взглянув на меня и поджав тонкие губы.

— Нет, мэм, — пробубнил Питер, и мы все унылой цепочкой побрели за ней, а потом разошлись по своим этажам и комнатам.

Я думала о том, что будет, когда Чарли узнает, что меня поймали ночью с толпой не самых трезвых парней с не самой безупречной репутацией. Должно быть, это будет конец. Хотя то, что сейчас происходит между нами, например, дела Чарли, от которых он возвращается в час ночи, и так не нормально, и, возможно, мне уже нечего бояться.

До утра осталась всего пара часов, и я погрузилась в беспокойный сон, в котором вновь, к своему стыду и огорчению, видела Чарли.

Утром я чувствовала себя разбитой и опозоренной. Хотя мое окружение еще было не в курсе моих ночных похождений, но я уже ощущала их осуждение. Ватными ногами поплелась на занятия и, едва началась первая лекция, поняла, что половина моих сокурсников уже знают о моем ночном приключении неизвестно откуда.

— Что ты делала с Джеймсом Альби в три часа ночи на лестнице? — возмущенным шепотом спросила Дороти, подсев ко мне.

— С Альби? Да нас там было пятеро, что уже там болтают? — спросила я.

— Что у вас шуры-муры с Джеймсом, а вчера вас поймала миссис Вонкс, — ответила Дот.

— Да это просто смешно! — возмутилась я. — Я вчера вышла побегать, а потом встретила их компанию, и мы вместе вернулись в общежитие, а там нас поймала Вонкс.

Дороти недоверчиво покосилась на меня.

— Бегала? В три ночи? Ну, подруге ты могла бы сказать, — скептично заметила она.

— Да это правда! — разозлилась я. — Неужели и тебе легче поверить в то, что я зажималась с Альби, а не бегала, потому что от переживаний из-за Чарли не могу спать?

— Так ты переживаешь из-за Чарли? — спросила подруга, кивая головой, как доктор, который сообщает плохую новость пациенту.

— Да, — призналась я, чиркая ручкой по блокноту. — А теперь он будет думать невесть что обо мне. Хотя, наверное, все и так уже кончено. Я вчера столкнулась с ним, он возвращался с каких-то «дел» в час ночи, — добавила я, и Дороти опять закивала.

— Странные это дела — в час ночи! — заметила она, и я была полностью согласна. — Наверное, у него другая… — предположила подруга задумчиво, и я умоляюще посмотрела на нее.

— Да, а он все равно мне снится! И теперь будет думать, что я таскаюсь со всеми подряд за его спиной, — сказала я расстроенно и прочертила такую жирную линию, что порвала страницу в блокноте.

— Не грусти, все к лучшему. Он тебя бросил, и тут — бац! О тебе и Джеймсе говорят, пусть утрется! Альби, кстати, завидный кавалер, и многим девчонкам на нашем курсе он нравится, — сказала Дороти, откидываясь на стуле.

— Да не нужен мне никто, — отмахнулась я.

— Да и ты не нужна Чарли, так флаг ему в руки, пусть ревнует, раз такой идиот, — решительно подытожила подруга.

— Мисс Донаван и мистер Альби, вас вызывает профессор Тринеган, — сказала секретарша декана, только что вошедшая в аудиторию, и тут же в меня вонзились любопытные взгляды со всех сторон.

— Ну вот, началось… — вздохнула я, поднимаясь со стула.

— За такое не отчислят, — похлопала меня по руке Дороти.

Я и Джеймс отправились за секретаршей. Она оставила нас в приемной и вышла, чтобы привести остальных участников ночных похождений и главного свидетеля — миссис Вонкс.

— Послушай, жаль, что так вышло вчера, ты вроде как не с нами, а говорят… — начал было Джеймс, и я тут же перебила его.

— Какая разница, что говорят? Мы попались, — ответила немного раздраженно.

— Подожди, это еще не все. Мы с парнями посоветовались и решили выгородить тебя. Мы скажем, что ты только стояла на карауле на лестнице, чтобы открыть нам окно, и не заметила Вонкс, — сказал Джеймс, и я удивленно уставилась на него.

— Правда?

— Да. И скажи, что я за это обещал тебя потренировать, так они точно поверят, — добавил Джеймс, и я кивнула.

Через час допроса и укоризненных взглядов мистера Тринегана и миссис Вонкс нас всех отпустили, мне назначили в качестве наказания подметать неделю все дорожки общежития от снега, а Джеймсу и остальным достались письмо родителям, ликвидация нелегального портала и двухнедельная работа под присмотром и руководством миссис Вонкс, отчего последняя ликовала.

— Спасибо! — шепнула я Джеймсу, когда мы вышли из кабинета декана.

— Ерунда! — махнул своей здоровенной рукой Джеймс. — Куда хуже теперь слушать сплетни, как минимум недели две только и говорить будут что о нас, а это неприятно. А еще письмо маме точно испортит нам с Питером жизнь, — добавил он.

— Да уж, — согласилась я.

Вечером после занятий я спустилась в холл общежития, где меня с метлой в руках уже ждала комендантша, и послушно отправилась отбывать наказание. Погода была уже предвесенняя, и хоть стоял легкий морозец, чувствовалось, что скоро холода кончатся. Редкие студенты неторопливо прогуливались, чаще парами, и я, с сожалением посмотрев на свою метлу, принялась мести дорожку, которую, похоже, вчера уже не подметали, словно миссис Вонкс специально караулила нарушителей, подготовив для них фронт работ.

— Ого, такая знаменитость нам дорожки метет, надо же, — услышала я насмешливый женский голос рядом и, подняв глаза, увидела свою сокурсницу Селесту Спринг.

— И тебе добрый вечер, Селеста, — улыбнулась я.

— Я с тобой не здоровалась, кстати, — сказала она, и Кирстен Флибовски, которая вечно ходила за Селестой как молчаливое дополнение, захихикала.

— Завидуешь моей знаменитости или общению с Джеймсом? — спросила я как бы между делом, прекрасно зная, что он нравится обеим, и Селеста тут же вспыхнула румянцем.

— Еще чего! Чтобы обо мне такое говорили! — воскликнула она, и идущие неподалеку парень и девушка уставились на нас, немного сбавив шаг.

— Ну, обо мне хотя бы говорят, — парировала я. — А о тебе? Разве что Джеймс как-то раз сказал, что ты выскочка и монашка, — припомнила я, и Селеста захлопала глазами, удивленно глядя на меня.

— Пойдем, Селеста, а она пусть занимается делом, которое, скорее всего, будет ее профессией навсегда, — вступилась Кирстен и, взяв свою подругу под руку, потащила ее в общежитие.

— Хорошая попытка, Кирстен, ты растешь! Еще пара сотен лет, и ты, возможно, научишься острить! — крикнула я им вслед и засмеялась.

Парочка, что как бы невзначай стояла неподалеку и из любопытства слушала нашу перепалку, отправилась дальше, а я принялась подметать дорожку. Настроение, как ни странно, после ссоры с одногруппницами у меня не упало, а даже наоборот, и я в прекрасном расположении духа закончила работу и отправилась в общежитие с улыбкой на лице. Сдав свой инвентарь миссис Вонкс, которая по-прежнему не считала меня леди и не смотрела иначе как искоса, я отправилась к себе и тут же встретилась с кислой миной Фелиции.

— Привет, — сказала я как ни в чем не бывало, прекрасно понимая, какие страсти сейчас бушуют в моей соседке.

— Здравствуй, — ответила Фелиция таким снисходительным тоном, будто делает мне самое великое одолжение во вселенной.

Когда я вошла, то обнаружила, что у нас гостит Ириона. Весь оставшийся вечер я терпела их перешептывания, старательно делая вид, что не понимаю, о ком они говорят. Наконец не выдержала и, развернувшись к ним, сказала:

— Хотите что-нибудь у меня спросить? Я могу вам рассказать, как все было на самом деле, но тогда вам не о чем будет сплетничать, ведь правда гораздо скучнее того, что вы и такие, как вы, рассказываете друг другу. Нет? Ну тогда, мисс Дженкинс, прошу: освободите комнату, я хочу спать.

Ириона возмущенно посмотрела на меня, а потом резко встала и ушла, громко хлопнув дверью. Фелиция была возмущена так же сильно, как и ее подруга, однако ей, к нашему общему сожалению, идти было некуда, и она возмущенно выключила свет и возмущенно пошла в ванную, а потом все так же возмущенно легла спать.

До четверга моя жизнь текла почти одинаково: сплетницы, учеба, общежитие, подметание дорожек и Дороти, которая помогала мне пережить все это. Чарли так ни разу и не объявился, и моя надежда на хеппи-энд с нашей свадьбой в конце и кучей детишек таяла с каждым днем все стремительнее. Я даже не встречала его за эти дни ни в Академии, ни в общежитии, ни в городке, и было похоже, что он умело избегал встречи. Из-за всех этих событий я чувствовала себя странно: меня бросало из одной крайности в другую, я то искренне хохотала над собой, то злилась на всех вокруг и впадала в депрессию. Так или иначе, но приближался злосчастный четверг, и defensionem cogitationes с миссис Блюмсборг я ждала с ужасом.

Перед занятием я усердно готовилась и заставляла Дороти проверять меня и читать, но все равно не покидало чувство, что на этот раз жертвой Блюмсборг буду я.

Так и случилось. Профессорша сделала свой обычный крюк по аудитории, а потом сразу же вызвала меня на середину зала для коронного «опроса».

— Итак, мисс Донаван, что я задавала на это занятие? — начала, как обычно, издалека, она, и у меня участилось сердцебиение.

— Отработать прием «вложение воспоминаний», — ответила я не очень уверенно, хотя знала наверняка.

— Верно. И что это за прием? — продолжала миссис Блюмсборг, и утолки ее губ слегка поползли вверх, означая тем самым начало хитросплетенного издевательства.

— Этот прием позволяет в случае неожиданного прочтения повести читающего по своим избранным воспоминаниям, чтобы не выдать истинных мыслей, — отрапортовала я заученные наизусть строки, и профессорша остановилась, вперив в меня взгляд.

— И вы отработали его, мисс Донаван? — спросила она, поблескивая стеклами очков.

— Я старалась, — честно ответила я, чувствуя легкое волнение.

— Ну что ж, давайте проверим, — сказала миссис Блюмсборг, и не успела я ничего подумать, как с ужасом почувствовала, что меня прочли на глубину ближайшего месяца, если не больше. — Мисс Донаван, вы абсолютно не готовы. И это с учетом того, что у вас была масса времени на подготовку, пока вы лежали в больничном крыле. Итак, даю вам еще один шанс: почему вы не выучили мой предмет? — спросила миссис Блюмсборг, вперив в меня холодные рыбьи глаза.

Я тут же выстроила защиту, но не смогла продержать ее достаточно долго и ощутила, что профессор вновь прочла меня, а я, собрав все свои силы, смогла лишь защитить воспоминания, связанные со слежкой и нашими расследованиями.

— Извините, этот месяц был трудным для меня, — сказала я, чувствуя, как свело желудок.

— Надо же, трудный месяц? — ехидно растянув тонкие губы в улыбке, осведомилась миссис Блюмсборг. — Может быть, если бы вы меньше думали о том, как помириться с Чарли Блэквелом и как сделать, чтобы он перестал вам сниться, у вас бы осталось больше времени для учебы? — четко выговаривая каждое слово, сказала она, и многие из студентов, а особенно студенток, захихикали.

— Может быть, — ответила я, с вызовом глядя в ее глаза, но чувствовала, что еще мгновение, и я разрыдаюсь прямо на глазах у всей аудитории.

— И у вас еще есть энергия дерзить мне? Может, еще разок выстроите защиту, и тогда я узнаю что-то более личное? Например, о том, как прошло ваше детство. Или лучше бурная молодость? — сверкнула глазами миссис Блюмсборг, и у меня сжались все внутренности, а народ затих в ожидании очередного смешного факта.

Она вновь попыталась прочесть меня, но я держалась изо всех сил. К счастью, профессорша быстро отвернулась и направилась к своему столу.

— Сядьте, на сегодня я с вами закончила и ставлю вам твердую двойку. Вы, Анна-Агния Донаван, совершенно неспособное и ленивое существо, — добавила она, и студенты засмеялись вновь, а я опустилась на свое место с ватными подкашивающимися ногами.

Старая карга каким-то чудесным образом прочла слова моего отца, которые он сказал, когда я провалилась на вступительных экзаменах в университет. Оставалось только гадать, что еще она узнала обо мне и как далеко заглянула. Я просидела до конца занятия как будто в тумане, не отдавая себе отчета в том, что происходит, только старалась не расплакаться перед всеми. Как только занятие закончилось, я выскочила из аудитории и побежала в общежитие, но слезы сами катились по лицу, и я ничего не могла поделать. Дороти окликнула меня, но я, не оборачиваясь, поспешила вперед по коридору и вдруг со всего маха наскочила на кого-то, рассыпав по полу учебники.

— Глаза разуй! — огрызнулся парень, которого я сбила, и отправился дальше по коридору. А я, сдерживая рыдания, принялась собирать книги, но они, словно нарочно, вываливались из рук.

— Помочь? — услышала я голос, который сейчас меньше всего на свете хотела слышать.

— Нет, — ответила, не поднимая головы.

Из аудитории, у которой я сбила парня, вышел Чарли.

— Что случилось? — спросил он, подавая мне книги. Я, ничего не ответив, поспешила вперед по коридору. — Постой, подожди! — крикнул он, но я прибавила шаг.

Свернув в пустой коридор пожарного выхода, я выскочила на улицу и побежала к себе. Забежав в пустую комнату и закрывшись изнутри, рухнула на кровать и зарыдала, дав волю чувствам. Прошло не меньше часа, когда в дверь настойчиво постучали. Быстро утерев слезы, я поспешила открыть Фелиции, чтобы не пришлось еще выслушивать ее недовольство, но на пороге увидела Чарли. Я тут же попыталась захлопнуть дверь, но он ловко подставил ногу и помешал мне.

— Я все равно войду и поговорю с тобой, — сказал он решительно, и я отступила.

— Зачем ты пришел сюда? Что тебе еще надо? — спросила, отвернувшись, чтобы не показать заплаканное лицо.

Чарли вошел и закрыл за собой дверь.

— За эти две недели я столько узнал о тебе, что даже не знаю, с чего начать, — спокойно ответил он, я хмыкнула и огрызнулась:

— Ну если ты о сплетнях, то верь тому, что тебе нравится!

Но Чарли по-прежнему оставался спокойным.

— Сначала мне рассказали о тебе и Лиаме, потом о тебе и Джеймсе Альби с дружками… — продолжил он, но я оборвала его.

— Обо мне и Лиаме? Обо мне и Джеймсе? Да еще и с дружками? Так ты обо мне думаешь? — воскликнула я, уставившись на Чарли и забыв, что с заплаканными опухшими глазами похожа на толстую морскую свинку.

— Мне еще сказали про твой сегодняшний позор на defensionem cogitationes, — добавил Чарли, глядя на меня.

— Здорово. Так ты пришел позлорадствовать или потешить свое самолюбие? — спросила я, чувствуя, что к горлу опять подступил ком.

— Еще вчера вечером я позвонил моему брату Эдварду, помнишь его ночной клуб? А сегодня утром я поговорил с Лиамом, и он все рассказал мне про ваши слежки за Пинклтоном и остальными, — сказал Чарли, не теряя самообладания.

— И что? Что? Мне теперь сплясать перед тобой или начать оправдываться? Чего ты ждешь? — злилась я, изо всех сил стараясь не разрыдаться.

— Прости меня, — неожиданно сказал Чарли, и я опешила, слова застряли в горле, и я застыла на месте. — Я ревновал тебя и был не прав, — добавил он, и я едва смогла захлопнуть открывшийся от удивления рот.

Чарли подошел ко мне и прижал к себе. Не обращая внимания на мое возмущение и попытки вырваться из его объятий, он держал меня так, пока я не выбилась из сил и не успокоилась, прильнув к нему. Я вдыхала его запах, сердце сделало сильный рывок и замерло на мгновение. Все произошедшее разом навалилось таким тяжелым грузом, что я, к своему стыду, снова разревелась, уткнувшись в рубашку Чарли. Он молча обнимал меня и гладил по волосам, а потом нежно поцеловал в губы, и я почувствовала такую слабость в подкашивающихся ногах, что едва не упала на пол от охватившей эйфории.

— Ты будешь моей девушкой снова? — спросил Чарли, и я молча кивнула, ощущая, как сильно ошибаюсь и как сильно попала в плен к этому непостоянному, мало понятному мне юноше с карими глазами и черной копной волос.