Очнулась я, лежа под капельницей за белой ширмой больницы. Боль в правом плече была очень сильной, и я, с трудом повернув голову, обнаружила, что вся рука загипсована, так же как и левая нога. Я попыталась поднять голову, но она тоже ужасно болела. Во рту пересохло.

За ширмой послышались торопливые шаги, и появилась незнакомая медсестра средних лет.

— Как себя чувствуете? — спросила она, наклонившись и посветив в глаза фонариком.

— Пить хочу, — сказала я, зажмурившись, и она улыбнулась.

— Значит, будете жить, — ответила медсестра и вышла за ширму.

Вскоре она возвратилась с большим стаканом воды, и я залпом осушила его.

— Скажите, что со мной произошло? — спросила я, и медсестра деловито достала папку, привязанную к бортику моей кровати. Торопливо пробежавшись взглядом, она сказала:

— Так, вывих плечевого сустава, трещина в левой ноге, перелом ребра и сотрясение мозга средней степени тяжести. Сутки вы были без сознания. Причина указана: автомобильная авария, неизвестный скрылся с места происшествия.

— Спасибо, — сказала я, слабо улыбнувшись.

— Не за что, поправляйтесь скорее. Я скоро приду к вам делать укол, — предупредила медсестра и, забрав пустой стакан, вышла.

Повернув голову, я только сейчас заметила на тумбочке два букета — один из темно-красных роз, а второй из веточки белой орхидеи. Я была так измучена, что не хотелось узнавать, от кого они, и, отвернувшись, уснула.

Меня разбудила медсестра, сделала укол и сообщила, что мать ко мне уже едет, а сейчас хочет пройти молодой человек, который всю вчерашнюю ночь продежурил возле поста, ожидая новостей про меня.

— Впустить его? — спросила она, и я кивнула.

Медсестра вышла, и я поняла, что забыла спросить имя посетителя. Послышались шаги, и на пороге появился Чарли с небольшим плюшевым медведем под мышкой.

— Привет, — сказал он, глядя на меня и по-прежнему стоя в дверях.

— Привет, — ответила я.

— Здорово выглядишь! — ляпнул он, и я тихо засмеялась, но тут же схватилась за правый бок: все-таки ребра болели не меньше плеча.

— Не смеши меня, если не хочешь моей смерти.

Чарли согласно кивнул, протягивая мне мишку.

— Это тебе. Чтобы ты одна не скучала.

— Хм, надо было его немного вооружить, и тогда бы я еще и не боялась.

— Не подумал, — улыбнулся Чарли. — Я присяду?

— Угу, — промычала я. — Располагайся. Я планирую задержать тебя здесь до приезда моей мамы и отомстить за все, — высказала вслух отличную мысль, и он фыркнул. — Я не шучу.

Чарли пододвинул к моей койке стул и сел. Сидел молча, глядя в окно, и, похоже, вообще ничего не собирался говорить. Я посмотрела на него — бледная кожа казалась белее обычного, карие глаза еще ярче, под ними залегли темные тени от ночного бдения в больнице. Плюс растрепанные темные волосы и безумно усталый вид. Мне стало немного жаль его, но я тут же прогнала эти мысли: в конце концов, кто из нас лежал в гипсе?

— Ты что-то хотел мне сказать или просто пришел посидеть здесь? — нарушила я тишину. Чарли посмотрел на меня, и я удивительно спокойно выдержала его долгий взгляд.

— Да. Наверное, хотел.

Я выжидающе смотрела на него, но он опять замолчал. Пришлось демонстративно отвернуться, делая вид, будто рассматриваю цветы на тумбе. И вдруг Чарли резко поднялся и нежно обнял меня, и тут мое спокойствие закончилось. Просто испарилось, а сердце стало бешено стучать. Я удивленно вымолвила:

— Что это значит? Зачем?..

— Я рад, что с тобой все в порядке, — сказал Чарли и тут же отпрянул на порядочное расстояние. — Прости меня.

— За что? — удивилась я.

— За все.

— Ты ни в чем передо мной не виноват. Ну, если ты о том, что бросил меня, — напомнила я, и Чарли серьезно посмотрел на меня.

— Если бы я мог вернуть все обратно…

— То что?

— То все изменил бы, — сказал Чарли, и его слова прозвучали двусмысленно.

— Не думаю, — ответила я. — Как твоя девушка? Ее что, ранили серьезнее, чем меня, раз ты не в ее палате? — перевела разговор на другую тему, сохраняя самообладание и деловой тон.

— У меня нет девушки. Но если ты об Абигейл, она в порядке, — сказал Чарли, нервным движением взъерошив волосы.

— Это хорошо. Ты не подумай, я рада за вас, — сообщила я, пытаясь подавить бурю, бушевавшую в груди.

— Так скоро приедут твои родители? — спросил Чарли.

— Да. Мама, — ответила я, отворачиваясь.

Было тяжело видеть его, и расстояние между нами причиняло мне ощутимую физическую боль, как бы я ни старалась скрыть это. И я видела, что Чарли тоже испытывает боль, хотя, возможно, совершенно иную, чем я.

— Тогда я пойду, — нарушил тишину Чарли.

— Пожалуй, — согласилась я, изо всех сил стараясь не расплакаться. — Удачи! — добавила уже ему в спину, и дверь захлопнулась.

Минут через сорок в палату влетела растрепанная мама, с заплаканными глазами и уставшим видом. Она принялась обнимать меня и осыпать поцелуями лицо, несмотря на мои протесты, а после в палату ввалились белокурые сорванцы Филипп и Остин вместе с мистером Пратчетом и загалдели на все лады. Они пробыли у меня больше часа.

— Доченька, поправляйся, и мы сразу же заберем тебя к себе на пару недель! — сказала мама.

— О нет, мам, а как же мистер Пратчет? — воспротивилась я.

— Генри сам предложил, это не обсуждается! — отрезала мама, и я поняла, что с ней бесполезно спорить.

На следующий день рано утром ко мне пришел Лиам со своим отцом, и я наконец смогла узнать, что произошло.

— Ну, я надеюсь, ты помнишь момент, когда дрошан потянул тебя наверх и потом, когда Чарли начал в него стрелять, отпустил. Ты летела примерно с третьего этажа, — сказал Лиам.

— Второго, — коротко поправил его мистер Ван Генехен.

— А что еще? Что с остальными? — спросила я.

Они переглянулись, мистер Ван Генехен слегка поджал губы.

— Много жертв, — мрачно ответил он. — Дрошанов было всего семнадцать, но убили они более полусотни человек, а многие, как вы, мисс, в больнице с разными травмами.

— Я не понимаю, почему они не сбежали в свои порталы, как сделали это при нашей первой встрече? — недоумевала я.

— Вы забываете, что территория Академии защищена от действия порталов, — ответил мистер Ван Генехен.

— Что теперь будет с Академией? — спросила я.

— Половина родительского комитета после всего случившегося хочет ее закрыть, — сказал Лиам.

— Хорошо, что нашлось оружие от этих тварей, и мы теперь знаем, как их убить, — задумчиво сказала я.

— Это не совсем так, мисс, — вздохнул мистер Ван Генехен.

— Но вы же сами дали мне пистолет с особыми пулями, и он помог мне спастись! — возразила я.

— Это были пули с очень мощным транквилизатором, — признался он. — Я предположил, что раз эти демоны живут в человеческом теле, то можно попытаться ранить их как человека. Но это не оружие, пули со снотворным просто ненадолго замедляют тварь, и уже через несколько минут она снова готова к бою.

— Но ведь они действуют! — сказала я.

— Не настолько хорошо, как надо для борьбы с ними. Эти демоны очень сильны, — ответил мистер Ван Генехен. — И боюсь, нас ждет война, — добавил он, и я почувствовала, что он сказал это в полной уверенности.

— Почему вы так считаете? — спросила я, отказываясь принимать очевидное.

— Потому, что они уже начали резню, — ответил за отца Лиам.

— Уже есть пострадавшие? — воскликнула я.

— Да. Вчера ночью была убита миссис Димблс вместе со своей дочерью и мужем, — сказал мистер Ван Генехен, и я тихонько вскрикнула. — Все думают, что это дрошаны.

— Но почему? Может, это жуткая случайность? — возразила я, и Лиам с отцом переглянулись.

— То, как их убили… — замялся мистер Ван Генехен. — Это не мог сделать человек, даже чисто физически.

— У них у всех были вырваны позвоночники, и головы валялись везде! Крови море! — воскликнул Лиам, и отец строго посмотрел на него.

— Лиам, не стоит рассказывать такие вещи так подробно. К тому же мисс Донаван еще нездорова. Поправляйтесь, мисс Донаван, и, если что, обращайтесь ко мне по любому вопросу, мы все должны теперь держаться вместе, — сказал он и подал мне визитку. — До свидания.

— Я еще задержусь на минуту, — предупредил отца Лиам, и тот кивнул, покинув палату.

— Каждую неделю мы решили встречаться у Ричи, помнишь его? — спросил Лиам, и я утвердительно кивнула. — Я знаю, что ты брала мой портал и была в некоторых моих местах, где именно? — поинтересовался он.

— Ты злишься? — спросила я.

— Ну как сказать, — улыбнулся Лиам.

— Пляж в Ницце, ваш дом на Гоа, Пекин, Рим, Берлин и Венеция, — перечислила я, и Лиам закивал.

— Зря времени не теряли, — заметил он.

— Хорошо, я не злюсь. В воскресенье, в полдень по Рио-де-Жанейро, жди меня на Гоа, — сказал Лиам и, поймав мой удивленный взгляд, улыбнулся. — Для того чтобы отправиться к Ричи, — добавил он, и я почувствовала себя немного глупо.

— Хорошо, — улыбнулась я.

— До свидания, — попрощался Лиам и, на мгновение замешкавшись, положил на мою тумбочку книгу.

«Вино из одуванчиков. Рэй Брэдбери» — прочла я на обложке.

— Ты читаешь? — воскликнула, не веря своим глазам. — Да еще такую романтическую литературу, никогда бы не подумала!

— Я… — немного смутился Лиам. — Да, я читаю. Просто подумал, что тебе будет скучно здесь. Пока, — быстро добавил он и поспешно вышел.

— До свидания, — сказала я, но Лиам уже ушел.

Я отвернулась к стене и невольно задумалась о том, что произошло за минувшие полгода и как сильно теперь изменилась моя жизнь. Я не знала, что будет дальше. Эти мысли чертовски пугали меня и удивляли одновременно, заставляя взволнованно ждать следующего дня.