Ликвор

1

Артем Клементьевич Голубенский после трудов праведных любил расслабиться в компании приятелей, среди которых обычно бывали и высокопоставленные чиновники, и сотрудники администрации президента, и губернаторы. В ближний круг входил и мэр Тюмени, сорокачетырёхлетний Борис Ханюкович, с которым Голубенского связывали общие интересы: а именно — разработка нефтяных месторождений на севере Сибири.

Голубенский, владелец компании «Сибирьнефть», вкладывал в это дело немалые деньги. Ханюкович помогал ему, чем мог, особенно в сфере строительства «вспомогательных объектов дохода» — то есть, в переводе на нормальный язык, он отдал Голубенскому на откуп весь игорный бизнес города. Артём Клементьевич, в свою очередь, поддерживал мэра во всех общественных начинаниях. К слову, именно он два года назад помог Борису Дмитриевичу победить на выборах.

Конечно, Голубенский предпочитал отдыхать за границей, имея коттеджи и фазенды в разных уголках мира, а также яхты и самолёты. Но и в родной Тюмени он чувствовал себя комфортно, ибо зона его отдыха была недоступна рядовым гражданам города. Во всяком случае, летняя резиденция Артёма Клементьевича «Крутая балка», расположенная всего в пятнадцати километрах от Тюмени, на берегу небольшой речушки, мало чем отличалась от президентской дачи «Бочаров ручей». Она имела всё, что нужно человеку для VIP-отдыха, в том числе великолепный бассейн-пруд с подогреваемой водой, спортивный комплекс, зал для приёма гостей, биллиардную, преферансную и множество подсобных помещений.

Тринадцатого июля, в пятницу, Голубенский отправился в свою резиденцию раньше обычного — сразу после обеда.

Во-первых, у него была запланирована там встреча с губернатором области и с важным китайским чиновником, который уже уговорил губернатора и теперь жаждал убедить владельца «Сибирьнефти» принять в альянс по разработке нового нефтяного месторождения некоторых китайских товарищей.

Во-вторых, надо было хоть немного отойти от вчерашней попойки: Артём Клементьевич был приглашён на день рождения к известному бизнесмену и меценату Весельману, и торжество для него закончилось в пять часов утра. Со всеми вытекающими… Пришлось даже прибегать к услугам личного доктора.

В-третьих, в резиденции Голубенского ждала одна молодая особа, недавно выигравшая конкурс «Мисс Тюмень». Естественно, это обстоятельство весьма подогревало интерес Голубенского к жизни вообще и к даче «Крутая балка» в частности.

В половине пятого Артём Клементьевич был уже в резиденции. Встретился с Ларисой, — так звали «мисс», с удовольствием выпил вина и кофе. Дождался гостей и пригласил их в сауну. После чего настал черёд купания в бассейне.

Природа вокруг была потрясающе красива, светило солнце, температура воздуха поднялась до двадцати четырёх градусов по Цельсию. Распаренные гости вывалили из бани и вслед за хозяином шумной компанией устремились к бассейну. Никто и не заметил, что к водоему, спрятанные в густой траве, тянутся зелёные проводки, исчезающие под плитами бордюра.

Как всегда, рядом с Голубенским находился его телохранитель, бывший сотрудник спецназа МВД, капитан в отставке, Вениамин Глыбов по кличке Глыба. Он потрогал воду в бассейне и предупредил шефа, что надо бы подождать, пока она «ещё чуток» согреется. Но Голубенский, уже хвативший коньячку, предупреждению не внял и полез в воду, демонстрируя неплохую фигуру: всё же он не зря занимался фитнесом и поигрывал в теннис.

Вслед за ним рискнул прыгнуть в бассейн и приезжий китайский чиновник по имени Лю Чжао. Алкоголь он не употреблял, но очень хотел показать свою готовность следовать за владельцем «Сибирьнефти», куда бы тот ни направлялся.

Остальные гости с интересом смотрели на это шоу, подбадривая купающихся и агитируя их сплавать наперегонки.

Голубенский театрально взмахнул руками, нырнул, с шумом вынырнул, поплыл кролем. И в этот момент что-то случилось.

Ойкнул Лю Чжао, завертелся на воде, пытаясь вытолкнуть застрявший в лёгких воздух.

Судорожно дёрнулся Артём Клементьевич, сделал несколько странных движений и… стал погружаться в воду, безвольно обмякнув, раскинув руки и опустив голову.

— Что случилось? — удивлённо посмотрел на свиту подошедший почти к самой воде и начавший снимать халат губернатор. — Что с ними?

Скинув пиджак и туфли, Глыба метнулся к бордюру, явно намереваясь прыгнуть в воду, чтобы вытащить хозяина. Яркая даже в солнечном свете, по его ноге скользнула голубая электрическая змейка. Он заорал, выгнулся, упал на плиты бордюра, свалился с них на землю.

— Назад! — запоздало рявкнул губернатор, сообразив наконец, что происходит.

Гости отшатнулись от бассейна.

Электрические искры веером разлетелись по стенкам и погасли.

На дно его опустились два тела — Голубенского и Лю Чжао. Их убил мощный разряд электротока, прошедший через воду.

Спасти любителей поплавать, естественно, не удалось.

2

Эти буровые вышки, выросшие на западном берегу Паханчесской губы, можно было по праву назвать вершиной инженерной мысли. Они были разработаны российскими специалистами, и в их конструкции учитывались новейшие достижения науки и техники. Выглядели они потрясающе — как скелеты механических динозавров или как десантные корабли пришельцев, замысливших покорение Заполярья.

Запуск нового нефтедобывающего комплекса «Варандейское» состоялся четырнадцатого июля. Естественно, на это мероприятие слетелись и съехались десятки должностных лиц, отвечающих за развитие нефтегазовой промышленности России, в том числе — первый вице-премьер, курирующий нацпроекты. Вместе с ним смотрел за фонтаном «чёрного золота» и владелец нефтяной компании «Севернефть» Вячеслав Феллер, которому принадлежала идея разработки новых нефтяных месторождений на Крайнем Севере.

Пуск буровых прошёл гладко, без происшествий. Гости измазали ладони в нефти, выпили шампанского и разбрелись по вертолётам, которые унесли их к аэропортам близлежащих городов. На месторождении остались лишь сам владелец компании и руководство нефтедобывающего комплекса, плюс специалисты-нефтяники, продолжавшие наладку оборудования.

Ждали компаньона господина Феллера, немецкого бизнесмена Ганса Эшке, который хотел лично удостовериться в запуске одной из самых продуктивных в регионе нефтяных скважин.

Вячеслав Феллер, в прошлом — комсомольский работник, не любил одиночества, и его везде сопровождала свита, состоящая из охранников и каких-то молодых людей. Поговаривали, что это «бойфренды» Феллера, однако точно никто ничего не знал, и слухи оставались слухами.

После плотного обеда владелец «Севернефти» решил прогуляться по окрестностям, благо погода благоприятствовала замыслу, переоделся в технологичный и удобный комбинезон «Нейчетур» немецкого производства для туристических походов по северным краям, подаренный ему компаньоном, и отправился к вышкам. Сопровождали его на этот раз только два телохранителя, с которыми он практически никогда не разговаривал.

Вышки не имели стандартных «гусаков» — специальных механизмов для откачки нефти. Их заменяли особой конструкции гидравлические насосы, выглядевшие на фоне тундры футуристическими «ракетами» необычной геометрической формы.

Полюбовавшись на одну такую «ракету», Феллер побрёл к следующей, и в этот момент насос величиной с гигантский экскаватор бесшумно провалился в возникшую внезапно в земле дыру. Лишь потом из глубин донёсся рыдающий стон, грохот, гул и лязг. Раздались крики испуганных людей. Кто-то включил сирену, и её тоскливый вопль вспугнул стаи птиц.

Дыра стала стремительно расширяться. Одна за другой вышки исчезли в бездне, образовавшейся так быстро, будто под землёй произошёл ядерный взрыв, хотя никакого взрыва не было, ни ядерного, ни обычного. Полость, в которую провалилось нефтедобывающее оборудование, появилась абсолютно неожиданно для людей.

Феллер не успел отскочить в сторону, в отличие от своих более реактивных телохранителей. Его увлекла за собой стальная громадина насоса.

Через минуту всё закончилось.

Люди перестали кричать.

Из пяти вышек уцелела лишь одна. На месте остальных зиял заполненный дымом и пылью провал, в котором ещё какое-то время что-то покряхтывало и гремело. Вскоре он заполнился поднявшейся снизу нефтью.

И стало совсем тихо.

3

К началу двадцать первого века Аляска, воспетая ещё Джеком Лондоном, мало чем изменилась в демографическом, культурном и социальном отношении. Разве что претерпела изменения инфраструктура западной оконечности Американского материка: появились новые посёлки, дороги, прибавилось нефтяных вышек, протянулись новые нитки трубопроводов. Одна из таких трасс, видимая даже из космоса, пересекла всю Аляску до Порт-Кларенса, а её северный зигзаг прошёл всего в полукилометре от береговой линии моря Бофорта и достиг небольшого посёлка Уэтл-Шит, где совсем недавно выросла ещё одна нефтяная вышка.

Конечно, прокладывались трубопроводы в зоне вечной мерзлоты с соблюдением специальных технологий, на сваях с Т-образными вершинами. Эти сваи должны были предупредить разрушение трубопровода в случае таяния грунтов и появления плывунов. Такие ситуации уже имели место в Канаде и в России, на Крайнем Севере Америки пока ничего подобного не происходило, но тем не менее из соображений экологической безопасности нефтепроводы строились именно по такой схеме.

Однако четырнадцатого июля весь километровый участок нефтепровода от вышки в Уэтл-Шите внезапно стал погружаться в почву, будто она по какой-то причине превратилась в болотную жижу, и рабочие, обслуживающие вышку, едва успели убраться от места необычного катаклизма.

Всё произошло так быстро, тихо и буднично, что никто ничего не понял.

Не было ни взрыва, ни землетрясения, ни извержения грязевого вулкана. Просто сваи одна за другой начали тонуть в земле, а заодно с ними утонул и нефтепровод вместе с вышкой.

Через час странный котлован заполнился нефтью.

Месторождение Уэтл-Шит перестало существовать.

4

Телефон разрядился на слове «дело».

Савва Бекетов лениво надавил на зелёную кнопочку, посмотрел на экранчик мобильного, где высветилась надпись: «Батарея разряжена», — и снова закрыл глаза.

Он лежал в шезлонге, в тени беседки. Было жарко. Слабый ветерок изредка приносил прохладу и запахи цветущих трав. Жужжали пчёлы. Лежать было приятно, и ни о чём не хотелось думать. Бекетов имел полное право не думать, потому что находился в законном отпуске, на даче под Волоколамском, уже четвёртые сутки в блаженном расслаблении.

— Кто звонил? — долетел до него тихий голос жены.

Лень было отвечать, но он всё же нашёл силы буркнуть:

— Старшина.

— Чего он хотел?

— Не знаю. — Савва и вправду не успел выяснить, чего хотел полковник, но догадывался, что речь идёт о новом задании.

— Есть дело… — сказал полковник Иван Поликарпович Старшинин по кличке Старшина, и означать это могло только одно: отпуск кончился.

— Любаш, дай свой мобильник, мой гавкнулся.

Через минуту жена в одном купальнике — в отличие от мужа она лежала под стеной коттеджа и загорала — принесла телефон. Бекетов потыкал пальцем в кнопочки, набрал номер полковника:

— Иван Поликарпович? Что случилось?

— Ты где? — спросил Старшинин.

«На Кипре», — хотел соврать Бекетов, но сказал правду:

— На даче.

— Жду через два часа. Успеешь?

— Я в отпуске, — вяло возмутился Савва.

— Главный требует результата, понял?

— Понедельник — день тяжёлый, — сделал Бекетов ещё одну попытку возразить.

— Могу прислать вертолёт, — отрезал Старшинин.

— Не надо, — сказал Бекетов, прощаясь с отдыхом.

Старшинин выключил связь.

— Когда тебя ждать? — хмыкнула жена, отлично разбираясь в результатах подобных переговоров мужа с начальством.

Савва посмотрел на неё, загорелую, красивую, милую, желанную, и ему вообще расхотелось ехать в Управление.

— Не знаю, — честно признался он.

— Понятно.

— Зато мне дали два часа времени. Час на дорогу, час на…

— А успеешь? — лукаво прищурилась Люба.

Бекетов выбрался из шезлонга и подхватил жену на руки…

В два часа с минутами он вошёл в кабинет полковника, расположенный на втором этаже Управления контрразведки ФСБ. Старшинин уже больше года руководил отделом специальных расследований, который занимался изучением эзотерического наследия России, её тайной истории, социопсихических тенденций и непознанных явлений природы. Бекетова, майора, следователя по особо важным делам, он перетащил к себе из военной контрразведки, и теперь они работали вместе. Полковник обещал повысить его в звании, но пока не преуспел в своих намерениях: штат не позволял. В отделе работали всего шесть человек, в основном — бывшие гражданские специалисты в области психологии коллективов и нелинейного программирования, учёные-физики, астрономы и медики. Все они стали подполковниками, и Бекетову с его радиотехническим образованием, не имевшему научного звания, повышение не светило. Впрочем, его это не расстраивало. Работа оказалась интересной, он был независим от руководства и мог получить допуск практически к любой закрытой теме или секретным документам.

— Садись, — поднял голову над столом Старшинин.

Худой, мосластый, длиннорукий, с ёжиком седых волос, он казался старше своего возраста, на самом же деле Иван Поликарпович был всего на семь лет старше тридцатичетырёхлетнего Бекетова. На собеседника полковник всегда смотрел строго и оценивающе, хотя юмор понимал и шутки ценил.

— Может быть, мне добавили звёздочку? — с надеждой спросил Бекетов.

— За что? — с интересом задал ответный вопрос Иван Поликарпович.

— За непричинение государству большого вреда.

— Твой ущерб ещё не подсчитан. Как только подсчитают — чего-нибудь дадут.

— Срок? — улыбнулся Савва.

— Чего это ты такой весёлый? — подозрительно хмыкнул Старшинин.

— Надеюсь, что это учебная тревога. Хочу полностью насладиться отпуском. Кстати, с женой. Помните анекдот? Крысы предупредили капитана, что у них учебная тревога, и попрыгали за борт.

— Ну, и? — подождал продолжения начальник отдела.

Бекетов засмеялся.

— В этом и заключается соль анекдота.

— Дурацкий анекдот. На вот, читай. — Старшинин подсунул майору стопку листов с текстом.

Бекетов пробежал их глазами, поцокал языком.

— Интересно…

— Что?

— Куча жмуриков, катастрофы, и все связаны с нефтью… Странно. А вот эти вообще случились с разницей в один день…

— Вот нам и поручили разобраться со всем этим. — Бекетов покачал головой, ещё раз перечитал предложенный полковником пакет донесений.

Речь в нём шла о гибели двух владельцев нефтяных компаний, активно занимающихся разведкой и добычей нефти на Севере России, и о странных катастрофах, в результате которых оказались разрушенными только что построенные нефтедобывающие комплексы в количестве четырёх штук. Мало того, в пакете были сведения и о гибели двух американских нефтяных магнатов, а также о необычных авариях на американо-канадских нефтяных скважинах и нефтепроводах. Плюс информация о катастрофе в Анголе, в провинции Мбанья, где начали добывать «чёрное золото», и о гибели начальника геологической экспедиции, которая искала нефть на Камчатке.

«Артём Клементьевич Голубенский, — прочитал Савва, — президент компании „Сибирьнефть“. Родился в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году, закончил Московский физико-технический институт. Работал в банке МЕНАТЕП начальником инвестиционного отдела, потом директором по стратегическому планированию. Два года жил в Лондоне. Вернулся в две тысячи восьмом году и стал первым президентом компании „Сибирьнефть“».

Бекетов поднял голову.

— Может быть, его свои убрали за какие-то прегрешения? Торганул нефтью за спинами компаньонов…

— Он сам себе хозяин, — сказал Старшинин. — Лети в Тюмень. Там уже работает следственная бригада важняков МВД и Генпрокуратуры, плюс наши ребята из бюро расследований. Всю информацию получишь от них. Но судя по всему, это не стандартная разборка. Голубенского не за что было убирать. Как и его китайского гостя.

— И тем не менее кто-то подвёл к бассейну провода и включил ток лишь тогда, когда в бассейн прыгнул Голубенский.

— Это детали. Смотри глубже. Все перечисленные в материале случаи описывают некий криминал в нефтедобывающей сфере. Четыре чудовищные аварии с добывающими комплексами, причём новейшими, безопасными на сто процентов. Двое из погибших — нефтяные магнаты, охраняемые как золотой запас страны, активно вкладывающие деньги в разведку новых месторождений нефти и газа. О чём это говорит?

— Не знаю.

— Вот и я не знаю. Из Тюмени полетишь в Воркуту, потом вертолётом тебя перебросят на «Варандейское». Там уже два дня ищут тело Вячеслава Феллера. И обрати пристальное внимание на ещё одного нашего добытчика, недавно рискнувшего заложить скважину на острове Колгуев. Как бы и с ним чего не случилось.

— Там тоже нашли нефть?

— Нашли. И очень много.

— Понял. Когда лететь?

— Вчера. Размотаешь это дело — главный тебе звёздочку-то и добавит. Обещал.

— Дело не в звёздочке, — усмехнулся Бекетов. — Очень необычный вывод напрашивается.

— Не торопись с выводами. Поработай с материалом, а главное — с людьми. Возможно, мы ещё не всё знаем. Деньги, экипировку получишь как обычно, в снабе. Вопросы?

— Разрешите выполнять, товарищ полковник? — сделал официальное лицо Бекетов.

Старшинин поглядел на него снизу вверх, развёл руками:

— Извини, догуляешь отпуск сразу после возвращения. — Он подумал и добавил: — Если лето не кончится.

Бекетов пожал ему протянутую руку и вышел, уже размышляя над заданием. Ему и в самом деле было интересно, что случилось с нефтяными баронами.

5

Семнадцатого июля Савва прилетел в Тюмень в шесть часов утра по местному времени. Его встретил хмурый лейтенант из областного управления ФСБ и доставил на дачу погибшего Голубенского, по пути рассказав о сложившейся ситуации. По его словам выходило, что дело взял под контроль лично генеральный прокурор России, и теперь всем здесь руководил его представитель, зам генпрокурора Геннадий Феоктистович Огурейщик.

— Ничего, прорвёмся, — сказал Бекетов, имея на руках карт-бланш на любые следственные мероприятия.

На территорию дачи его пропустили беспрепятственно.

Лето было в разгаре. Температура воздуха дошла до отметки двадцать пять градусов. Бекетов снял куртку и прошёлся вокруг коттеджа, ощущая желание полежать где-нибудь на ветерке. Но голос охранника вернул его к действительности:

— Здесь ходить не положено.

— Мне положено, — рассеянно сказал Бекетов, показывая удостоверение офицера ФСБ. — Покажите бассейн.

Охранник поколебался немного, но всё же повёл гостя за дом, к бассейну.

Бекетов осмотрел его со всех сторон, полюбовался на вытащенные из воды проводки, убившие Голубенского и китайца.

— Вы были свидетелем происшествия?

— Свои показания я уже дал, — буркнул охранник.

Бекетов с интересом посмотрел на его не отягощенное интеллектом лицо.

— Давайте договоримся. Либо вы отвечаете на мои вопросы здесь и сейчас, либо вас везут ко мне в управление, и вы всё равно отвечаете на вопросы. Что вам больше нравится?

Охранник набычился, отвёл глаза.

— Чего надо?

— Вы видели, как это произошло?

— Ну… издали… я охранял коттедж.

— Ничего подозрительного не заметили?

Охранник пожал плечами, сплюнул.

— Ничего не знаю. — Он вдруг оживился. — Глыба так смешно упал… и вообще суетился.

— Кто это — Глыба?

— Веня… Глыбов… телохран Артёма Клементьевича.

— Где он сейчас?

— Да кто ж его знает?

— Больше ничего странного вы не заметили?

Лицо парня стало совсем скучным, он посмотрел за спину Бекетова. Савва оглянулся. К ним подходил моложавый мужчина в тёмно-синем костюме, с галстуком. За ним шёл парень в джинсе и семенил милиционер с погонами подполковника.

— Кто такой? — отрывисто спросил мужчина, окинув Бекетова неприязненным взглядом. Глаза у него были водянистые, навыкате.

— Майор Бекетов, — вежливо представился Савва. — Управление «А», отдел «спирит».

— Это дело находится в юрисдикции Генпрокуратуры. Ваше управление должно согласовывать свои действия со мной.

Бекетов молча достал красно-чёрно-золотую «корочку» особых полномочий, на которой была выдавлена его фамилия.

Подняв брови, заместитель генпрокурора повертел в пальцах удостоверение, вернул владельцу.

— Не понимаю, чем заинтересовало это дело федералов вашего уровня.

— Хочу разобраться, — сказал Бекетов. — Разрешите действовать по своему плану?

Огурейщик насупился, пожевал губами.

— Только не мешайте.

— Постараюсь, — кротко пообещал Савва.

Зам генпрокурора величественно удалился. Сопровождавший его телохранитель прикрыл его своей спиной. Милицейский подполковник бросил на Бекетова странный оценивающий взгляд, поспешил за большим начальником.

— Ну, так, это… — переступил с ноги на ногу парень в чёрном комбинезоне. — Я больше не нужен?

— Где мне всё-таки можно найти этого вашего Глыбу?

— Спросите у ребят в доме, они должны знать.

— Благодарю. — Бекетов направился к коттеджу, бросил через плечо: — Свободен.

В коттедж его пропустили с небольшой заминкой, пришлось снова показывать удостоверение. Внизу, в холле с мраморными полами, тусовались какие-то личности в штатском, прошмыгивали молодые девушки, на которых никто не обращал внимания.

— Мне нужен Вениамин Глыбов, — обратился Бекетов к одному из парней в штатском.

Тот молча махнул рукой в сторону лестницы на второй этаж, по которой спускались в холл трое мужчин. Один из них выделялся мощной фигурой и особым выражением лица, которое можно было охарактеризовать словами: «ожидание приказа».

— Глыбов? — подошёл к нему Савва.

Парень покосился на него, и его взгляд Савве не понравился. В глазах телохранителя нефтебарона пряталось злое понимание ситуации.

— Ну?

Бекетов раскрыл и закрыл свои «корочки».

— Отойдём.

— Эй, ты кто? — хмуро поинтересовался мужчина, сопровождавший Глыбова.

— Управление «А» ФСБ, — ответил Бекетов. — Извините, я его не задержу.

— А допуск у тебя есть?

— Кто бы меня сюда пропустил без допуска?

— Ладно, у тебя пара минут. Мы едем в город.

Бекетов отвёл телохранителя к диванчику, окружённому пальмами.

— Вы были свидетелем трагедии. Как это случилось?

— Я уже рассказывал следователю.

— Расскажите ещё раз, и поподробней.

Глыба почесал мясистый загривок, начал вспоминать подробности происшедших двое суток назад событий. Из его слов вырисовывалась картина покушения на Голубенского, предпринятая некими «конкурентами» и блестяще исполненная какими-то киллерами. У следствия даже имелись подозрения насчёт этих киллеров, так как в картотеке МВД нашлись случаи умерщвления людей с помощью электричества.

— Как же вы не заметили провода? — спросил Бекетов. — Разве телохранители не обязаны принимать превентивные меры безопасности?

— Меня самого чуть не убило! — окрысился Глыба. — И я не обязан следить за бассейном. Другие есть.

— Кто?

— Тут за всем народ смотрит нужный, вот с него и спрашивайте.

— А чего это вы так нервничаете? — поинтересовался Бекетов, снова отмечая неожиданно умный, понимающий взгляд телохранителя. — Я же вас не спрашиваю, почему вы остались живы, а ваш босс мёртв.

— Да пошёл ты! — грубо буркнул Глыба. — Не имеешь права меня допрашивать. Пожалуюсь прокурору, он тебя…

— Попробуй, — перебил его Савва. — Даже интересно, что получится. Могу сказать только одно: потребуется — тебя в Москву в наручниках доставят на допрос. Гуляй пока, супермен. Но если ты мне не всё рассказал — пеняй на себя.

— Эй, что вы там? — оглянулся на них второй мужчина, широкоротый, с тяжёлым подбородком. — Глыбов, ты скоро?

— А чего он? Офигел вообще! Начинает угро…

Бекетов не стал дожидаться окончания фразы, ловко выхватил у телохранителя из руки мобильник, мгновенно всунул в открытый рот, тут же вынул обратно, вернул телефон.

— Так что ты там хотел сказать, уважаемый? Повтори, не расслышал.

Глыбов закрыл рот, ошеломленно посмотрел на сопровождающих. Те нахмурились, оценивающе оглядели Бекетова.

— Жонглёр, что ли? — неприязненно буркнул первый мужчина.

— Представьтесь, пожалуйста, — сказал Бекетов. — Буду знать, с кем имею дело.

Мужчины переглянулись.

Первый взял Глыбу под руку.

— Пошли, некогда нам.

Второй ещё раз смерил Бекетова нехорошим взглядом.

— Смотри, довыпендриваешься, майор. Мы тут всяких повидали.

Бекетов, улыбнувшись, достал мобильник, работающий в данный момент как микромагнитофон, щёлкнул нужной кнопкой. Из динамика телефона раздался тихий голос:

«Смотри, довыпендриваешься, майор. Мы тут всяких повидали».

— Чистейшей воды угроза, не так ли, господин местный начальник? А я при исполнении. Развивать мысль дальше? Кстати, мысль только тогда мысль, когда её головой думают. Это я насчёт вашего совета. Запись вашего приятного голоса я оставлю себе на память, хотя в любой момент она может оказаться у кого надо. Будете помогать? Или поговорим о всяких, кого вы тут видали?

Лицо мужчины налилось кровью. Он пожевал губами, подбирая выражение, но сдержался.

— Зря ты сюда приехал…

— Меня прислали. С кем имею честь приятно беседовать?

— Полковник Фофанов, начальник управления ФСБ Тюменской области.

— Коллега, значит? — удивился Бекетов. — Что же вы такой неласковый? Я же у вас хлеб не отнимаю. Вы делаете своё дело, я своё.

— Я позвоню, чтобы тебя… Савва сделал официальное лицо.

— Это пожалуйста, звоните. Только потом не удивляйтесь результату. Кстати, мне этот человек, — Савва кивнул на Глыбова, — ещё нужен, поэтому просьба оставить его здесь.

Брови Фофанова полезли на лоб.

— Ты с ума сошёл, майор? Да я… — начальник областного ФСБ осёкся.

— Это пока просьба, — сделал ударение на последнем слове Бекетов. — Но я могу добиться и письменного распоряжения Папы. Надо?

Мужчина сцепил челюсти. Было видно, что он еле сдерживается. «Папой» офицеры ФСБ звали её директора.

— Нет.

— Отлично. Надеюсь, мы ещё встретимся.

Фофанов движением руки остановил сотрудника, собравшегося увести Глыбова.

— Оставь его… иди к машине. — Он посмотрел на Бекетова. — Майор, один вопрос: что ты хочешь здесь найти?

— Сам не знаю, — честно ответил Савва. — Но это не единственное убийство нефтяного магната за последний месяц. Понимаете? Если учесть американцев, ангольцев и других, то ликвидировали шестерых. Кому они помешали?

На лице начальника ФСБ отразилась задумчивость. Он отошёл, что-то сказал Глыбову. Телохранитель Голубенского растерянно посмотрел на Бекетова.

— Побудьте здесь, — равнодушно сказал Савва. — Я пообщаюсь со следователями, и мы продолжим разговор.

Он оставил шокированного таким поворотом дела Глыбова за спиной, нашёл давешнего знакомца, заместителя генпрокурора, поговорил с ним. Выслушал пространные рассуждения следователя прокуратуры, затем скупой рассказ следователя из МВД. Побродил по коттеджу. Посмотрел на тело Голубенского в роскошном гробу, возле которого стояли и сидели мужчины и женщины в чёрном. Гроб с телом китайца находился в другой комнате коттеджа, где тихо скучали сотрудники диппредставительства. Они собирались в скором времени забрать своего соотечественника.

Бекетов вернулся к бассейну и осмотрел его со всех сторон, отмечая неординарность мышления и мастерство устроителей акта, нашедших единственно правильный путь подвода проводов от трансформаторной будки за двухметровым забором. Киллеры явно в подробностях знали территорию коттеджа и были уверены, что их деятельность никто не заметит. Никто и в самом деле ничего не увидел: ни подозрительных людей, ни проложенных проводов. Мало того, киллеры точно знали, что хозяин дачи будет принимать гостей и что наверняка полезет в бассейн.

Бекетов покачал головой.

Жертв могло быть гораздо больше. Те, кто планировал убийство, вряд ли стали бы ждать, чтобы Голу-бенский остался в бассейне один, и включили бы ток, даже если бы туда попрыгали все гости разом.

И ещё одно соображение пришло на ум Савве: действовали свои. Только окружавшие Голубенского люди могли скрытно подвести к бассейну провода и подготовить к использованию «по назначению».

Савва вернулся в коттедж, поискал Глыбу. Телохранителя нигде не было видно. Уехали и эфэсбэшни-ки. Куда подевался Вениамин Глыбов, никто сказать не мог.

— Да он же вроде шатался тут с Першавиным, — вспомнил один из охранников коттеджа.

— Кто такой Першавин?

— Начальник УВД Тюмени.

Бекетов вспомнил подполковника милиции, семенящего за Огурейщиком, и его прицельный прищур глаз. В груди похолодело.

— Где они ходили?

— Сначала вокруг дома, потом зашли вроде в дом.

Бекетов прошёлся по первому этажу коттеджа, заглядывая в комнаты и туалеты, поднялся на второй этаж. Дверь одной из комнат была чуть приоткрыта. Бекетов деликатно постучал, подождал немного, потянул за ручку. Дверь отворилась.

Спальня была шикарной, как и всё в этом богатом «гнёздышке олигарха».

Двуспальная кровать размером с футбольное поле, под красивым атласным одеялом. Трюмо в золотой раме. Бельевой шкафчик из вишнёвого дерева с резными углами. Ковёр во весь пол «под траву». Светильники в виде торчащих из стен фаллосов из молочного стекла. Окно чуть ли не во всю стену. С регулируемой затемнённостью, без штор.

Но не это привлекло внимание Саввы.

На кровати лежал Глыба, не раздетый, в ботинках. И, судя по неподвижному взгляду в потолок, он был мертв.

Бекетов подошёл ближе.

В шее бывшего телохрана Голубенского торчала лопаточка для чистки ногтей, с перламутровой ручкой. Убить человека такой лопаточкой трудно, однако вошла она аккурат в сонную артерию, что говорило о большом опыте киллера, и Глыбов умер мгновенно.

Дверь сзади с грохотом распахнулась.

— Руки! — заорали в два голоса ворвавшиеся в спальню милиционеры. — За голову! К стене!

Бекетов оглянулся.

Его держали на прицеле автоматов именно милиционеры — сержант и лейтенант, а не спецназовцы.

А в коридоре за дверью стоял начальник тюменской милиции, качаясь с носка на пятку, руки в карманах брюк, и смотрел, прищурясь, на майора, словно решал задачу: убить его сейчас или попозже.

6

Допрос вели трое, в той же спальне: следователь из милиции, какой-то мужчина в штатском и начальник УВД, то и дело говоривший с кем-то по мобильнику.

Бекетов спокойно ответил на все вопросы, вежливо попросил телефон, — у него всё отобрали, — чтобы позвонить в Москву.

— Тебе он уже не понадобится, — буркнул мужчина в штатском, посмотрел на подполковника. — Отпечатки пальцев сняли?

— Умный, гад, — криво улыбнулся следователь, — успел стереть.

— Тогда вы ничего не докажете.

— Докажем, — с нажимом сказал начальник УВД.

Мужчина посмотрел на часы, направился к двери.

— Отпечатки должны быть. Разработайте мотивацию.

Дверь закрылась.

— Послушайте, — проникновенно сказал Бекетов, понимая, что его позиция слабеет. — Зачем вам это нужно? Я ведь выполняю задание вышестоящего начальства и до сегодняшнего дня не знал ни Голубенского, ни его телохранителя. Приедет следственная комиссия из центра и во всём разберётся.

— Что тебе рассказал Глыбов? — пропустил мимо ушей его тираду подполковник.

— Ничего существенного.

— Зачем ты его искал?

— Поговорить. Интересно всё же, почему так просто можно убить хорошо охраняемого человека. А товарищ Глыбов был ближе всех к покойнику. Может быть, он всё и устроил?

Следователь и начальник УВД переглянулись.

— Зачем ты убил Глыбова? — заученно повторил следователь.

Бекетов вздохнул.

— Не надоело задавать идиотские вопросы? Вы же знаете, что я не убивал его. Кстати, пошёл он погулять вместе с вами. — Савва глянул на подполковника. — Есть свидетели. Значит, его смерть была вам полезна? Почему? Что он знал такое, что никто больше знать не должен? Или я прав, и его убили как исполнителя?

Начальник УВД пошёл к двери.

— Запиши в протокол, что он косвенно признался в содеянном.

— Дерьмо! — сказал ему в спину Бекетов. — Я же всё равно докопаюсь до истины.

Подполковник оглянулся, пожевал губами, поманил из коридора вооружённых милиционеров.

— В машину его, повезём в управление.

— Э-э, что тут у вас происходит? — В коридоре возник начальник областного ФСБ Фофанов. Его сопровождал тот же мужчина, что и раньше.

— Да вот, Арсений Петрович, этот московский гусь убил Глыбова.

Все расступились.

Фофанов хмуро оглядел тело на кровати, повернулся к Бекетову.

— Ты что, майор, совсем офонарел? Зачем тебе это понадобилось?

— А вы и в самом деле идиот или прикидываетесь? — крутанул желваки на щеках Бекетов. — Глыбова и убили потому, что кто-то сильно не хочет, чтобы мы разобрались в происшествии. Требую освободить меня! Немедленно! Я приехал не убивать свидетелей, а выяснить причину убийства Голубенского. Задержание при отсутствии доказательств буду считать намеренным срывом выполнения данного мне приказа. Со всеми вытекающими.

Фофанов наклонил голову к плечу, подумал, переводя взгляд с Бекетова на труп и обратно, обронил следователю:

— Освободите его.

— Но он задержан в…

— Освободите! Он поедет со мной.

— Арсений Петрович… — начал нервно подполковник.

— С вами я ещё разберусь, Евгений Саркисович. Не понимаю, какая муха вас укусила. Вам будет трудно доказать вину майора. А на разработку мотивации требуется время.

Начальник УВД нехотя кивнул милиционеру:

— Сними.

Лейтенант с автоматом под мышкой снял с Бекетова наручники.

— Ничего, это не надолго.

— Семёнов!

— Прошу прощения, товарищ подполковник.

— Верните документы, — сказал Бекетов, растирая запястья рук, — и мобильник.

— Он записал на мобилу… — заикнулся следователь.

— Верните.

Бекетову вернули отобранные вещи.

Он оглядел лица всех присутствующих, качнул головой.

— Хреновый спектакль, господа защитники Отечества. Интересно, на кого он рассчитан? Я ведь обо всём доложу начальству.

— Доживи сначала до… — начал следователь.

— Заткнитесь! — сверкнул глазами начальник ФСБ. — Много говорите, мало делаете. Не надо было убивать Глыбу… так примитивно.

— Мы напишем, что он умер от электрошока.

— Пишите. — Фофанов махнул рукой. — Идёмте со мной, майор.

— Куда?

— В машину.

— Я должен выполнить задание… А вы должны содействовать мне в этом.

— Поговорим по дороге.

Сбитый с толку уверенностью главного местного эфэсбиста, Бекетов последовал за ним.

Суматоха в коттедже постепенно сошла на нет. То ли его обитатели и гости не знали о новом убийстве, то ли им было не до того.

Заместитель генпрокурора отбыл в неизвестном направлении. Он сделал своё дело, и теперь следствие развивалось по утверждённому сценарию. Этот сценарий Бекетову и изложил Фофанов в своём джипе.

— Чушь собачья! — фыркнул Бекетов, не зная, что делать дальше: сопротивляться, действовать вопреки советам или передать инициативу Старшинину. — Вы же знаете, что Голубенского убрал Глыбов. А его убили, чтобы держал язык за зубами.

— Это недоказуемо.

— Значит, вы тоже участвовали в разработке плана устранения Голубенского. Я не прав?

— Я всего лишь прикрываю операцию, — с мрачной полуулыбкой проговорил начальник ФСБ. — Работали другие люди.

— И вы так спокойно об этом говорите?! — поразился Савва. — Мне, представителю конторы из центра? За мной стоит сам Папа!

Это была неправда, директор ФСБ не курировал расследование лично и не следил за работой отдела «спирит». Но Фофанов не должен был знать о таких вещах.

— Ну и что? — сказал он. — За тобой всего лишь контора, за мной — Земля.

— Какая земля? — не понял Бекетов.

— Планета такая.

— Шутите?

— Какие уж тут шутки. Я сам об этом не знал… до убийства господина Голубенского.

Открылась дверца джипа, в салон заглянул мужчина, который допрашивал Бекетова вместе с начальником УВД и следователем.

— Помощь нужна?

— Беседую пока, — сказал Фофанов. — Может, попозже.

Мужчина остро глянул на Бекетова, закрыл дверцу.

— Начальник? — кивнул на дверцу Савва.

— Координатор, — ответил главный эфэсбист области. — Не пытайся угадывать, всё равно не поверишь, несмотря на весь свой опыт. Ты показался мне умным человеком, поэтому я и трачу на тебя время.

— А если бы я был идиотом?

— Идиоты в вашем отделе не работают. Хотя недалёких людей хватает. Но к делу. Тебя ведь послали не только к нам? — Фофанов вопросительно глянул на Бекетова. — Наверно, ещё и на «Варандейское» полетишь?

Савва внутренне поёжился.

Местное отделение ФСБ не должно было знать о его планах.

— Допустим.

— Полковник Старшинин тоже умный человек, хотя и он не догадывается о масштабе сопротивления. Выводу он не поверит.

— Какого сопротивления? — тупо спросил Бекетов.

Фофанов усмехнулся.

— Я реагировал точно так же. У меня всего несколько минут. Поэтому слушай и не перебивай. Поверишь — будем сотрудничать, не поверишь…

— Вы меня «замочите», как Глыбу. Фофанов поморщился.

— Кретин Першавин перестарался. Вот он как раз занимает должность не по праву, поэтому криминальная обстановка в городе напряжённая. Ничего, с ним мы разберёмся.

— Кто это — мы?

— Не спеши, обо всём по порядку. Ты, наверно, знаешь, что нефть в мире начинают качать всё больше и больше, несмотря на уже найденные нетрадиционные источники энергии. Для нефтебаронов это единственная возможность жить при коммунизме.

— Из-за этого вы их и убиваете?

— Не из-за этого. Мы пытаемся ограничить нефтедобычу и сориентировать людей на переход к иным видам энергии. Но они не внемлют. А ликвор не бесконечен.

— Кто?

— Не кто, а что. Нефть является своеобразным ликвором, «спинномозговой жидкостью» для Земли как для планетарной живой системы. Это её защита от космических катаклизмов. Если человечество выкачает всю нефть, Земля загнётся, образно говоря. Вот откуда растут ноги проблемы.

— А вы в таком случае…

— Мы всего лишь служба МЧС планетарного масштаба, — серьёзно сказал Фофанов. — Опыта у нас мало, это правда, поэтому мы часто ошибаемся. Но у нас нет выбора, как нет его у человечества. Понимаешь?

— Не понимаю, — пробормотал Бекетов. — Чтобы предупредить людей, можно найти другие методы воздействия.

— Мы пробовали, ничего не помогает. Ни нефтяные короли, ни правительства, сидящие на «нефтяной игле», не хотят менять подходы к Земле как к обыкновенному поставщику природных богатств. А это неправильно. Остановить их может только катастрофа. Поэтому Земля и начала по сути воевать с человечеством на том уровне, какой ей доступен.

Бекетов вспомнил о недавнем тайфуне в Японском море, унёсшем жизни трёх тысяч человек.

Фофанов понял его мысль, кивнул.

— Ты должен знать статистику. Количество ураганов, тайфунов, цунами, землетрясений увеличивается год от года. Плюс техногенные катастрофы. И конец очевиден.

— Но вы убиваете людей…

— Это вынужденная мера. Люди вроде Голубенского — практически отморозки, им недоступна логика такого уровня. Конечно, мы пытаемся с ними беседовать, но…

— Понятно. В Заполярье тоже вы поработали?

— Там «поработала» сама природа, — усмехнулся Фофанов. — Иногда Земля обходится без нас. Хотя сути это не меняет. Теперь вопрос: будешь работать с нами? Нам такие люди нужны. Зомбирование идиотов, как правило, не даёт хорошего результата. Пример — Першавин.

Бекетов поднял голову.

— Вы… зомбируете… помощников?

— Редко, но приходится. Соответствующие средства уже разработаны.

— Вы и меня запрограммируете?

— Не хотелось бы. Зомбированные люди рано впадают в маразм.

— Спасибо.

— Не за что.

— Зам генпрокурора вы тоже запрограммировали?

— Зачем? Он нам не нужен. Итак, ты с нами?

— Нет. — Бекетов потёр темя. — Не знаю… надо подумать.

— Подумай, я пока покурю. — Начальник ФСБ похлопал его по плечу, вылез из джипа.

А Савва вдруг представил, что нефть омывает всю Землю под тонкой «черепной» корой континентов, что эта кора пронизана тысячами «игл»-вышек, и ему самому стало больно, будто эти иглы вонзились ему в мозг.

И всё же, и всё же… мысль ушла, но тут же вернулась.

И всё же нельзя так! Нельзя убивать людей за то, что они ничего не понимают и заботятся только о себе. Должны существовать другие методы внушения простой идеи: не руби сук, на котором сидишь.

Природу надо любить, а не покорять!

Иначе она ответит!

Бекетов посмотрел на свои кулаки.

Если он решит действовать по своим внутренним оценкам, по совести, чем закончится его встреча с «МЧС» планеты? Его запрограммируют? Или сил хватит, чтобы отбиться?

Допустим, он справится с нападением. Что дальше? Поверит ли Старшинин в его доводы? Или всё закончится тем же — зомбированием, но уже с «летальным исходом»?

Голубенский — отморозок. Чёрт с ним! Но таких, как он, много. Всех «мочить»? Или попытаться найти тему для обсуждения? Не все же идиоты?

Господи, как поступить? По закону или по совести?

В стекло дверцы деликатно постучали…