Личность и общество

Человека изучают многие науки, но в разных аспектах. Политология выясняет его место и роль в системе политических отношений. Однако деятельность человека в сфере политики есть лишь часть его многообразной социальной жизни. Поведение здесь подчиняется общим социологическим закономерностям. Поэтому рассмотрение личности как субъекта политики следует начать с уяснения проблемы взаимоотношения между личностью и обществом. Но прежде необходимо определить суть таких понятий, как «человек», «индивид», «индивидуальность», «личность».

В обыденной речи перечисленные термины употребляются, как правило, в одном и том же значении, но в науке их смысл различается. Наиболее абстрактным и, следовательно, объемлющим является понятие «человек». В различных контекстах оно может иметь смысл любого из названных терминов. В то же время в словаре русского языка термином «человек» обозначается «живое существо, обладающее мышлением, речью, способностью создавать орудия и пользоваться ими в процессе труда».

Термином «индивид» обозначается человек (лицо) просто как единичный представитель данного биологического рода или социальной общности.

Термином «индивидуальность» обозначается то особенное, специфическое, что отличает данного человека от всех других людей.

Понятие «личность» многозначно. С одной стороны, оно представляет конкретного индивида как субъекта деятельности. С другой стороны, личность понимается как социальное свойство индивида, как совокупность интегрированных в нем социально значимых качеств. Этот второй аспект понятия наиболее важен с точки зрения социологии и политологии, так как эти науки отдельный человек интересует не сам по себе, а как член определенного общества, социальной группы, характеризующийся некоторыми социально-типичными чертами.

Здесь мы подошли к проблеме взаимоотношений личности и общества. Как же соотносятся они друг с другом? Это один из самых сложных мировоззренческих вопросов, который волнует человечество на протяжении тысячелетий. До настоящего времени не предложено его общепринятой трактовки. В конечном счете каждый человек решает этот вопрос для себя сам и по-своему. Но, придя к тому или иному ее решению, он обнаруживает, что не одинок в своей позиции и что у него есть единомышленники. Так что и наша трактовка данной проблемы есть одна из возможных.

Рассмотрим три разные концепции, представленные классиками социологии – Эмилем Дюркгеймом, Максом Вебером и Карлом Марксом.

Э. Дюркгейм исходит из того, что социальная реальность – общество в целом и составляющие его явления – автономна по отношению к индивидуальной реальности. Ученый противопоставляет «социальные факторы» и «индивидуальные факторы», «коллективные представления» и «индивидуальные представления», «коллективное сознание» и «индивидуальное сознание». Все симпатии Дюркгейма на стороне первого ряда. Он признает, что общество возникает в результате взаимодействия индивидов, но, раз возникнув, оно начинает жить по своим собственным законам. И теперь вся жизнь индивидов определяется социальной реальностью, влиять на которую они не могут или влияют очень незначительно, не меняя сути социальных факторов. Сама же личность, по Дюркгейму есть двойственная реальность, в которой сосуществуют, взаимодействуют и борются две сущности: социальная и индивидуальная. В последней выражается постоянство человеческой природы против меняющихся вместе с обществом исторических черт личности.

Позиция Вебера прямо противоположна точке зрения Дюркгейма. Для Вебера нет иной социальной реальности, кроме осмысленно действующих индивидов. Он не отрицает существования и необходимости изучения таких социальных образований, как класс или нация, государство или семья, но считает, что сами по себе они не могут действовать целенаправленно и осмысленно. Этим коллективным социальным формам нельзя приписывать волю и мышление, и поэтому они не являются субъектами общественного развития. Вебер видит в роли субъекта отдельных индивидов, которые только и могут совершать осмысленные, целенаправленные действия. Все общественные образования, с его точки зрения, представляют собой, скорее, способы организации специфических действий отдельных индивидов. Поэтому социология, считает ученый, в качестве исходного пункта своих исследований должна брать поведение индивидов или группы индивидов, стремясь при этом раскрыть смысл их действий. В этой связи он называл свою социологию понимающей, которая должна делать доступными для понимания действия индивидов.

Еще один вариант решения данной проблемы содержит теория К. Маркса. В его понимании, субъектами общественного развития являются социальные образования нескольких уровней: человечество, класс, нация, государство, семья и личность. Движение общества осуществляется в результате действий всех этих субъектов. Однако они отнюдь не равнозначны, и сила их воздействия на общественное развитие изменяется в зависимости от исторических условий. В разные эпохи как решающая сила выдвигается один из них. В первобытном обществе основным субъектом социальной жизни была семья и возникающие на ее основе образования – род, племя. В классовом обществе таковыми становятся крупные социальные общности – классы, нации. Следующим доминирующим субъектом социального действия должно стать осознавшее себя и смысл своего существования «обобществившееся человечество».

Как же представлял себе Маркс соотношение между личностью и обществом?

Исходным пунктом, ведущим к раскрытию взаимосвязи между личностью и обществом, является выдвинутый К. Марксом тезис о том, что сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду, что в своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений [48. Т. 3. С. 3]. Это означает, что социальные качества человека не даны ему с рождением, не возникают из него самого, а их основой являются существующие общественные отношения. Каждый индивид застает последние как внешнюю по отношению к себе реальность, а затем в процессе своей жизнедеятельности осваивает их определенную совокупность, формируя тем самым свои личностные социальные качества. Таким образом, личность, согласно Марксу, есть продукт и в то же время субъект общественных отношений. В свою очередь, общество есть результат взаимодействия как живших в прошлом, так и живущих в данный момент поколений людей.

Для понимания глубинной сущности взаимосвязи личности и общества важно подчеркнуть, что человек, по Марксу не есть пассивный объект воздействия со стороны общества и составляющих его социальных групп. Это влияние человек испытывает в процессе собственной деятельности, в ходе активного своего взаимодействия с социальной реальностью. По мере того, как индивид осваивает накопленный и существующий в общественных отношениях социальный опыт, он превращается в сознательного субъекта общественного развития. Становясь таковым, он и сам оказывает воздействие на социальную реальность, внося свою лепту в жизнь общественного целого. Таким образом, общество и личность находятся в диалектической взаимосвязи, суть которой Маркс выразил следующей краткой формулой: «Как само общество производит человека как человека, так и он производит общество» [48. Т. 42. С. 118].

Поэтому в дальнейшем изложении темы будем исходить из того, что отправными моментами в понимании человека как субъекта политики являются та социальная реальность, в которую он включен, и те социальные функции, т. е. роли, которые он в ней выполняет.

 

Социальная роль и социализация личности

Под социальной ролью принято понимать такой образ поведения индивида, который ожидается от каждого, кто занимает данное положение в системе общественных отношений. Нормативы, образцы поведения индивида, принявшего на себя выполнение определенной социальной роли, даются ему как нечто внешнее, более или менее обязательное. И критерием оценки выполнения индивидом своей социальной роли служит степень соответствия его действий принятым для данной ситуации образцам поведения.

Однако, чтобы человек был в состоянии принять на себя и выполнять в обществе определенную роль, он должен предварительно освоить в той или иной мере имеющийся социальный опыт, приспособиться к существующим условиям своей жизнедеятельности. Процесс интеграции индивида в общество, в различные типы социальных общностей посредством усвоения им элементов культуры, социальных норм и ценностей, на основе которых формируются социально значимые черты, называется социализацией личности.

Подчеркнем, однако, что отношение личности и среды ее жизнедеятельности принимают форму прямых и обратных связей. Этот процесс осуществляется с помощью определенных механизмов влияния как на социальные качества индивида со стороны общества, так и наоборот. В первом случае речь идет о механизме социализации индивида, во втором – о механизме изменения им социальной среды. Заметим также, что социализация индивида происходит на протяжении всей его жизни.

 

Политическая социализация личности

Процесс освоения индивидом социально-политических знаний, норм, ценностей и навыков деятельности, в результате которого он принимает на себя определенную политическую роль, называется политической социализацией личности. Под политической ролью понимается политическая функция, нормативно одобренный образ политического поведения, ожидаемый от каждого, кто занимает данное положение.

Процесс политической социализации имеет сложный характер, в нем можно выделить две стороны: объективную и субъективную. Первая сторона связана с тем, что на личность всегда воздействует множество объективно существующих социальных факторов и само это влияние носит непреднамеренный характер. В качестве таковых факторов выступает вся совокупность существующих социально-экономических, политических и духовных отношений. Субъективная сторона политической социализации связана с сознательной, целенаправленной деятельностью общества по формированию у людей определенных политических качеств. Эту функцию выполняют различные социальные институты (семья, учреждения воспитания, обучения и профессиональной подготовки членов общества, группы интересов, общественно-политические организации, отдельные события и являния, которые принято называть агентами социализации).

В процессе политической социализации личности можно выделить несколько этапов.

Первый этап совпадает с детским, отроческим и ранним юношеским периодами в жизни индивида, когда он в семье, группе ровесников, школе, юношеских организациях формирует свои первоначальные политические установки и образцы политического поведения. Некоторые из политических установок, приобретенных в детстве, с течением времени будут меняться, но другие приобретают стойкий характер и оказывают влияние на поведение индивида на протяжении всей его жизни.

Второй этап политической социализации индивида связан с периодом его интенсивного обучения в различных учебных заведениях – от старших классов общеобразовательной школы до высшего учебного заведения. В это время формируется информационная сторона мировоззрения личности; существующая система социальных норм и ценностей трансформируется в ее внутренний мир; закладываются основы политической культуры.

Третий этап связан с активной социальной деятельностью индивида, когда он включается в работу государственных институтов и общественно-политических организаций, в подготовку и проведение всевозможных политических акций. В этот период происходит внутреннее определение индивидом своего социального положения и его отношения к этому положению, вытекающих из него обязанностей. Общим результатом данного этапа политической социализации индивида является превращение его в гражданина, т. е. в человека, сознающего себя членом данного государства (политического сообщества), пользующегося всеми правами, обеспеченными законами этого государства, и исполняющего установленные законами обязанности. Только осознав себя гражданином, индивид начинает действовать как полноценный субъект политических отношений.

Наконец, четвертый этап политической социализации – вся последующая жизнь человека, когда он постоянно совершенствует и развивает свою политическую культуру. Итогом политической социализации индивида к тому или иному моменту его сознательного жизненного пути является принятие и выполнение им одной или нескольких политических ролей.

В литературе встречаются и иные периодизации процесса политической социализации личности, различающиеся как по числу этапов, так и по содержательным особенностям последних. Как правило, такие периодизации связываются с возрастными стадиями развития личности. Некоторые авторы, например, выделяют первичный и вторичный этапы политической социализации. Первичный связывается с детским и юношеским возрастом индивида и характеризуется интенсивным усвоением политической информации, а также приобретением начального опыта политической жизни. Вторичный этап связывается с периодом социальной зрелости индивида, когда он приходит к осознанию в той или иной мере своего места в окружающей действительности, своих интересов и целей, приобретает навыки самостоятельно вырабатывать свои политические позиции и принципы, умения следовать им в процессе выполнения определенных политических ролей.

 

Типология политических ролей

Надо отметить, что степень вовлеченности различных людей в политический процесс весьма неодинакова.

Одни члены общества проявляют большую заинтересованность к политическим событиям, стремятся принимать в них активное личное участие, другие весьма индифферентно, равнодушно относятся к политике, третьи вовсе аполитичны, т. е. ни пассивного, ни активного участия в политических процессах не принимают. Строго говоря, сколько насчитывается индивидуальностей, столько имеется и проявлений своеобразия в личностных политических позициях. Это обусловлено рядом факторов: возрастными и индивидуальными особенностями индивидов, их социальным положением, семейными традициями, уровнем образования, культуры и т. д.

В литературе можно встретить различные классификации политических ролей. Ниже приводится одна из них, составленная в зависимости от степени вовлеченности личности в политику [57. С. 66].

• Член общества и гражданин, не оказывающий никакого влияния на политику, не активный и не заинтересованный в политике, имеющий статус почти исключительно объекта политики.

• Гражданин, в той или иной мере интересующийся общественно-политическими событиями, но свое участие в них ограничивает голосованием (или не голосованием) во время выборов.

• Гражданин, являющийся членом политического объединения или участвующий в общественном движении или в нескольких объединениях, косвенно включенный в сферу политической практики (решения, действия), если это вытекает из его роли рядового члена организации, из организационных и идейных связей со своим объединением, движением.

• Гражданин, состоящий в выборном органе или являющийся активным членом политической организации, целенаправленно и по собственной воле непосредственно включившийся в политическую жизнь в такой мере, в какой она отражается на внутренней жизни этой организации; степень его участия в политике определяется общественным значением организации и той конкретной ролью, какую он в ней играет.

• Общественный деятель и особенно политический деятель – лицо, занимающее высокое положение в рамках общественной организации, политической партии или института власти и пользующееся значительным влиянием среди различных субъектов политических отношений.

• Профессиональный политик – лицо, для которого политическая деятельность – есть не только особый профессиональный труд, источник существования и одно из главных занятий, но и, можно сказать, смысл жизни.

• Политический лидер (организационный, идейный, формальный или неформальный) – лицо, имеющее политические заслуги и воспринимаемое как авторитет, последняя инстанция.

При изменении активности личности от одной степени к другой, более высокой, ее роль кумулируется, т. е. каждая следующая политическая роль впитывает предыдущие. Профессиональный политический лидер не перестает быть гражданином, членом организации, деятелем; он по-прежнему выполняет каждую из этих ролей с той лишь разницей, что особое положение лидера налагает отпечаток на остальные его роли.

 

Индивидуальность личности и политика

Рассмотрение политической субъектности личности будет неполным без выяснения влияния личностно-психологических факторов на содержание деятельности индивида. Главный вопрос состоит в следующем: не снижает ли выполнение личностью определенной политической роли ее возможностей оказывать влияние на ход политических событий?

Заранее ответим, что нет оснований игнорировать влияние индивидуальности на политику. Наоборот, в реальной жизни политические события иногда оказываются столь тесно связаны с личностными особенностями их участников, что может складываться впечатление, будто совершаемые ими действия совсем не вписываются в их политические роли. И это вполне закономерно, так как одна и та же политическая роль по-своему воспринимается, переживается, оценивается и реализуется разными людьми. Да и само распределение людей по политическим ролям сильно зависит от их индивидуально-психологических особенностей. Изучение того, каким образом личностные характеристики могут быть приспособлены к требованиям специфических политических ролей, представляет немалый интерес для политической социологии и психологии.

Каков же механизм реализации личностью, исполняющей весьма жестко заданную социальной средой роль, своего индивидуального влияния на развитие политических явлений?

Для его уяснения нам представляется особенно важным следующее обстоятельство: сама диалектическая противоречивость политических отношений, а если говорить шире – общественных отношений, обусловливает известную автономию личности от ее социальных ролей. Это означает, что заданный конкретной ролью образ поведения личности не всегда соответствует постоянно изменяющимся социальным условиям, что и открывает возможность для проявления индивидуального влияния на политические события.

Можно указать и на некоторые конкретные каналы, позволяющие личности оказывать свое индивидуальное воздействие на политику.

Прежде всего такие возможности определяются характером связи, которая существует между социальной средой и индивидом. Эта связь может быть жесткой или менее жесткой, она может быть более подвижной или менее подвижной. Ясно, что во всех этих случаях возможности для индивидуального воздействия на политические процессы будут разными.

Политические институты с развитыми бюрократическими установками и устоявшимися нормами деятельности способны оказывать значительное влияние на характер политического поведения индивида. Окружение в этом случае может навязывать личности определенный тип поведения, в том числе индивидам с незаурядными личностными качествами. Такой тип связи между личностью и средой характерен для авторитарных и тоталитарных политических институтов. Однако некоторые социальные системы настолько пластичны, что индивиды обладают достаточным простором для самостоятельных действий. В подобных обстоятельствах именно личность делается главным фактором, принципиальной детерминантой политики. Значительную свободу для действующих личностей обеспечивают также новые ситуации и едва складывающиеся политические роли, еще слабо ограниченные формальными установками.

Немаловажным обстоятельством для проявления индивидуальности в политике является диалектический характер социально-психологической связи, существующей между личностью и ее окружением. С одной стороны, действия личности диктуются не только нормативными требованиями ее роли, но и собственными предрасположенностями. С другой стороны, само окружение, которое оценивает действия индивида, никогда не существует как нечто абстрактное и неизменное, оно также подвержено социально-психологическим влияниям. Поэтому не всякое действие политика следует рассматривать как ответ на внешнее требование: политик-новатор нередко сознательно стремится влиять на окружение своими собственными, не имеющими прецедента действиями.

Люди есть не только мыслящие, но и чувствующие субъекты, и потому совершаемые ими действия всегда несут в себе черты, обусловленные их индивидуальными эмоционально-психологическими особенностями. Именно с этим связано то, что при внешне сходных политических убеждениях и целях индивидов их действия могут оказаться неодинаковыми и приводить к различным последствиям. Например, если личность очень рациональна, то она склонна лучше воспринимать информацию и логические доводы. Разумеется, воздействие такой личности на политику будет в достаточной мере выверенным и в высокой степени результативным. И напротив, если личность подвержена влиянию собственных эмоций и страстей, то это может самым негативным образом сказываться на ее возможностях оказывать желаемое воздействие на ход политических событий. Иногда это способно явиться причиной провалов политических замыслов. В подтверждение этого можно привести немало примеров из политической истории.

Наконец, и сами индивиды, хотя и несвободны от исполнения предписываемых им ролям действий, отнюдь не всегда склонны рассматривать себя в качестве невольников своего окружения. Психологические опыты показывают, что только заурядные индивиды склонны к конформистскому поведению (от лат. conformis – подобный, сходный), т. е. к полному подчинению требованиям своей социальной среды, в том числе и в случае расхождения во мнениях с ней. В человеческой истории никогда не было недостатка в личностях, обладающих необходимой волей для утверждения собственной индивидуальности перед лицом достаточно жестких внешних условий и суровых испытаний. Реализуя поставленные перед собой цели, такие люди были способны изменить социальное окружение и тем самым проложить путь другим, менее самостоятельным последователям. Не следует, однако, отождествлять личностей-новаторов с нонконформистами (префикс «нон» придает слову отрицательный смысл), которые противопоставляют себя среде, игнорируют принятые нормы поведения в силу врожденного чувства противоречия. Нонконформистское поведение, если только оно не вытекает из сознательной реформистской или революционной позиции, не является последовательным и целеустремленным. Подобное поведение носит, как правило, деструктивный характер, хотя также может приводить к определенным политическим результатам.

 

Права человека и политика

Права человека – это признаваемые политическим сообществом и охраняемые посредством закона естественные возможности индивида, обеспечивающие его жизнь, человеческое достоинство и свободу деятельности во всех сферах общественной жизни. Представления о правах человека восходят к идее общественного договора, согласно которому государство есть результат добровольного самоотчуждения людьми части своих возможностей действовать независимо от кого бы то ни было. При этом люди оставляют за собой определенные возможности действовать самостоятельно, не покушаясь на ранее отчужденные от себя возможности. В результате возникают специфические отношения, с одной стороны, между индивидами, а с другой – между ними и государством. Права субъекта, будь то индивид или государство, есть признаваемые и охраняемые сообществом посредством закона возможности и условия, позволяющие субъектам взаимодействовать друг с другом на основе соблюдения общих для всех правил поведения. И каждый отдельный индивид как носитель собственной воли, и государство как носитель коллективной воли по условиям «общественного договора» обладает четко обозначенными возможностями действовать самостоятельно и независимо от кого бы то ни было. Применительно к индивиду такие возможности принято называть естественными и неотчуждаемыми правами и свободами человека, применительно к государству – монопольными правами государства.

Совершенно очевидно, что необходимой предпосылкой для какой бы то ни было социальной деятельности, в том числе политической, является наличие у людей возможностей для этого, т. е. гарантированных силой закона прав и свобод личности. Что касается политики, то, чем шире круг людей, обладающих правом участия в делах государства и чем шире круг этих прав и свобод, тем шире круг людей, реально участвующих в делах политического сообщества. Значение этого факта человечество постигало медленно. В период Античности правами обладали только свободные жители полиса, именно они являлись участниками политической жизни. Остальные обитатели полиса, т. е. рабы и метеки (переселенцы, не имевшие гражданских прав в новом полисе), были вне политики. В эпоху Средневековья рядом прав обладали определенные сословия людей, которые, как считалось, были наделены таковыми Богом или монаршей милостью. Проблема прав и свобод человека как необходимого условия его участия в жизни политического сообщества во всей своей полноте встала в эпоху буржуазных революций XVII–XVIII вв. Выступая против привилегий господствующих сословий феодального общества, буржуазия выдвинула идеи свободы, равенства и братства, реализация которых потребовала предоставления и гарантий определенных прав и свобод для всех категорий граждан. В большинстве стран Запада решение этой задачи продолжалось вплоть до Первой мировой войны, в других регионах мира она и сегодня во многом является насущной.

Одновременно с развитием теоретических представлений о правах и свободах человека происходило и их закрепление в национальном законодательстве различных государств. В числе эпохальных в этом отношении документов – английская Великая хартия вольностей 1215 г., английский Билль о правах 1689 г., американский Билль о правах 1789–1791 гг., французская Декларация прав человека и гражданина 1789 г. После Второй мировой войны развернулся процесс международно-правового закрепления прав и свобод человека. В настоящее время основополагающим в области прав человека является международно-правовой документ под названием «Международный билль о правах человека», который представляет собой совокупность пяти документов: Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Международный пакт о гражданских и политических правах и два Факультативных протокола к последнему [64. С. 1–32]. Эти документы служат в качестве источников разделов конституций или законодательных актов современных государств, в которых определяются права и свободы их граждан.

В международной практике общепринятой является классификация прав и свобод человека на личные (гражданские), политические, социальные, экономические и культурные.

К личным, или гражданским, правам обычно относят: право человека на жизнь, свободу, личную неприкосновенность; право на равную защиту законом, равную защиту от любого вида дискриминации; право на свободное перемещение и любое место жительства в пределах каждого государства; право на неприкосновенность жилища, тайну переписки и телефонных разговоров и др. К политическим правам и свободам принято относить: избирательное право; свободу союзов и ассоциаций, демонстраций и собраний, свободу слова, выражения мнений; свободу мысли, совести и религий; право на участие в управлении своей страной непосредственно или через свободно избранных представителей и др. Группу социальных и экономических прав составляют: владение имуществом как единоличное, так и совместно с другими; право на труд, свободный выбор работы, обоснованность мотива увольнения, защиту от безработицы; право на забастовку, объединение в профсоюзы, заключение коллективных договоров, участие в управлении предприятием; право на социальное обеспечение, жилище, медицинское обслуживание и др. В число культурных прав входят: право на образование; свободное участие в культурной жизни общества, наслаждение искусством; участие в деятельности, способствующей научному прогрессу, и пользование его благами и др.

Права человека неразрывно связаны с его обязанностями, о чем специально подчеркивается во Всеобщей декларации прав человека: «Каждый человек имеет обязанности перед обществом, в котором только и возможно свободное и полноценное развитие его личности». Но «при осуществлении своих прав и свобод, – говорится там же, – каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом и исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе» [64. С. 5]. К основным обязанностям граждан относятся: соблюдение законов, уважение прав и свобод других лиц, уплата налогов, подчинение предписаниям полиции (милиции), сохранение природы (окружающей среды), памятников культуры и др.

Для эффективного участия в политической деятельности максимального числа граждан важно обладание всем комплексом прав и свобод человека, а не только отдельными из них. Для того чтобы права человека стали реальностью, необходимы социальные предпосылки и гарантии (экономические, политические, юридические и духовно-нравственные) их реализации. Наиболее общими из предпосылок принято считать плюрализм форм собственности и демократическое общественное устройство. Наряду с этим в стране должны действовать институты и нормы международно-правовой системы защиты прав человека. Речь идет прежде всего о присоединении страны к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также об обеспечении ее соблюдения. Важное значение в этой системе имеют независимые от государства СМИ – печать, радио, телевидение.

Практическая реализация прав человека характеризует уровень демократизма, прогрессивности и гуманизма как отдельных стран, так и всего человечества. Соблюдение прав личности выступает важнейшим критерием внутренней и международной политики, ее человеческого измерения. В конечном счете уважение прав личности способствует повышению ее социальной, в том числе политической, активности, укреплению стабильности общественной жизни, создает благоприятную атмосферу для разносторонних человеческих контактов и сотрудничества.

Таковы исходные теоретические положения, относящиеся к проблеме личности как субъекта политических отношений. Их уяснение позволяет перейти к рассмотрению таких связанных с политической субъектностью личности феноменов, как политическая элита и политическое лидерство.

 

Возникновение понятия «элита»

Данная тема рассматривается не во всех учебниках по политологии как зарубежных, так и отечественных. Причина тому – непрекращающиеся с момента появления классических теорий элиты дискуссии о сущности данного социального феномена, его месте и роли в политической жизни общества. Одни авторы видят в элите особый социальный субъект, реального или потенциального носителя политической власти, другие же, не отрицая самого понятия элиты, ставят под сомнение основополагающие утверждения теорий элиты. Данная глава учебника имеет своей целью познакомить читателей с существом соответствующей проблематики и имеющимися подходами к ее трактовке.

Еще в период Античности самой политической жизнью перед мыслителями был поставлен вопрос: кто реально управляет или, точнее, должен управлять жизнедеятельностью государственно организованного сообщества людей – немногие, т. е. узкая группа лиц, или многие, т. е. в пределе вся масса полноправных членов сообщества. Сразу же стали появляться трактаты, в которых одни мыслители обосновывали положительный ответ на первую часть данного вопроса и отрицательный на вторую его часть; а другие – противоположные ответы на обе части вопроса. Так было положено начало формированию в обществоведении, в политической науке в частности, двух групп фактически противостоящих друг другу теорий – теорий элиты и теорий демократии. Правда, в XX в. появились также теоретические концепции, в которых предпринимаются попытки совмещения этих двух в сущности своей противоположных подходов к организации политической жизни. С основными теориями демократии читатели учебника познакомились ранее. Теперь обратимся к существующим подходам к объяснению места и роли элиты в жизнедеятельности общества.

Начнем с выяснения генезиса самого слова «элита». Термин «элита» происходит от французского elite – лучший, отборный, избранный. Начиная с XVII в. он употреблялся в торговле применительно к товарам наивысшего качества; затем им стали обозначать лучшие, отборные семена, растения или животные, полученные в результате селекции и предназначенные для дальнейшего размножения или разведения; наконец, он был использован и для выделения в социальной иерархии «избранных людей», прежде всего высшей знати. Как свидетельствует Оксфордский словарь 1823 г., в это время термин «элита» уже применялся к высшим социальным группам в системе иерархизированного общества. Однако в обществоведении он практически не использовался до конца XIX – начала XX в., а в США – вплоть до 1930-х гг. В широкий научный оборот термин «элита» вошел после появления работ итальянского исследователя Вильфредо Парето. В настоящее время, несмотря на возражения ряда специалистов – как марксистов, так и немарксистов – он занял прочное положение в общественно-политической лексике.

Современное значение понятия «элита» сформировалось как результат выделения в структуре любого общества парных, взаимосвязанных и соподчиненных групп людей – меньшинства и большинства, или элиты и массы. При этом постулируется, что парное соотношение присуще как отдельным сферам общественной жизни – экономике, культуре, науке и др., так и обществу в целом. Критерием деления людей на элиту и массу выступает сила их влияния на ход общественных процессов. Элитой принято считать группу людей, степень влияния которых на общественную жизнь значительно превосходит влияние остальной массы. В современном его понимании термином «элита» принято обозначать высшую в социальной иерархии группу людей, которая осуществляет функции управления, другие виды интеллектуальной деятельности и при этом пользуется влиянием, богатством и привилегиями. Исследователи элит стремятся включить в эту категорию людей, имеющих в своем социальном положении много общего, хотя и обозначаемых обычно различными терминами: лидеры, аристократия, старейшины, магнаты, вожди, полководцы, предводители, влиятельные лица, олигархи, звезды и др.

В политической науке используются производные от термина «элита» понятия – политическая элита, властвующая элита, правящая элита, а также такие синонимичные или близкие им понятия, как правящая группа, правящие круги, истеблишмент, номенклатура и др. Каждый из них служит для обозначения небольшой по численности привилегированной группы людей, обладающих необходимыми для активной политической деятельности качествами и имеющих возможность в той или иной мере, прямо или косвенно влиять на принятие и реализацию решений, связанных с использованием государственной власти. Здесь под прямым влиянием понимается непосредственное участие того или иного лица в принятии окончательного решения; косвенное влияние оказывают на человека, принимающего или участвующего в принятии окончательного решения, те лица, которые не имеют прямого доступа к инструментам власти. Политическую науку интересуют вопросы о месте элиты в социальной структуре и о ее роли в жизнедеятельности общества. Ответ на эти вопросы и пытаются дать различные концепции элиты.

Следует отметить, что сама по себе постановка проблемы, касающейся особой роли отдельных людей или групп людей, в жизнедеятельности общества не является заслугой современной политической науки. Идеи, согласно которым общество должно делиться на высшие и низшие слои, на аристократию и простой люд, появились еще в глубокой древности. Свое последовательное выражение они получили в творчестве Конфуция (идея «благородного мужа», сочетающего черты правителя и учителя), Платона (идея правящего сословия, состоящего из философов-профессионалов), Макиавелли (идея правителя, сочетающего в себе качества «льва», т. е. силу, и качества «лисицы», т. е. хитрость), Т. Карлейля (противопоставление «героев» и «толпы»), Ф. Ницше (акцентация идеала «сверхчеловека»). Однако до уровня целостных концепций, претендующих на научность, эти представления были развиты только в конце XIX – начале XX в. Классические теории элиты связаны прежде всего с именами Г. Моски, В. Парето и Р. Михельса. В последующем разработкой теории элит занимались такие мыслители, как X. Ортега-и-Гассет, А. Тойнби, Г. Д. Лассуэлл, Ч. Р. Миллс, И. Шумпетер, А. Этциони и многие другие.

 

Классические теории элиты

Свою политическую концепцию итальянский правовед и политолог Гаэтано Моска изложил в 1885 г. в работе «Основы политической науки», которая впоследствии получила название «Правящий класс». Моска еще не использовал термин «элита», вместо этого он употреблял понятия «правящий класс» и «политический класс». Однако именно ему принадлежит приоритет в формулировании самого принципа политического элитизма, согласно которому у власти всегда находилось и будет находиться меньшинство членов сообщества, которое В. Парето было названо элитой. Вот как Моска сам об этом пишет: «Среди неизменных явлений и тенденций, проявляющихся во всех политических организмах, одно становится очевидно даже при самом поверхностном взгляде. Во всех обществах, начиная со слаборазвитых или с трудом достигших основ цивилизации вплоть до наиболее развитых и могущественных, существуют два класса людей – класс правящих и класс управляемых. Первый, всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции, монополизирует власть и наслаждается теми преимуществами, которые дает власть, в то время как второй, более многочисленный класс, управляется и контролируется первым в форме, которая в настоящее время более или менее законна, более или менее произвольна и насильственна и обеспечивает первому классу, по крайней мере внешне, материальные средства существования и все необходимое для жизнедеятельности политического организма» [53. С. 559].

Принадлежность к правящему классу, согласно Моска, определяется тем, что отдельные индивиды обладают свойствами, реальными или кажущимися, которые почитаются в современном им обществе и которые обеспечивают им материальное, интеллектуальное и даже моральное превосходство. К таким свойствам он относит прежде всего военную доблесть, материальное богатство, происхождение, врожденное превосходство личностных качеств. На основе многочисленных примеров он показывает, что каждое из этих свойств людей открывает их обладателям доступ к институтам власти, а значит и к новым привилегиям.

Моска полагал также, что к власти периодически приходят правящие классы, основанные на разных принципах своей организации. Если в обществе созревают новые мощные политические силы, но при этом правящий класс практически не обновляется, то неизбежно начинается процесс вытеснения новым меньшинством выродившегося правящего класса. Таким образом, Моска предвосхитил концепцию циркуляции элит, сформулированную другим его соотечественником – В. Парето. Совпадение указанной идеи Моска с идеей Парето явилось поводом для дискуссий между двумя учеными о приоритете их концепций. Первый обвинял второго в плагиате. Однако, как считают современные исследователи, речь в данном случае должна идти не о плагиате, а о совпадении выводов, к которым пришли ученые независимо друг от друга, что в истории науки время от времени случается.

Примерно в то же время другой итальянский ученый – экономист, социолог и политолог – В. Парето в работе «Трактат по общей социологии» разрабатывает свою политическую концепцию, которую принято называть теорией циркуляции элит. Он был первым, кто активно стал использовать термин «элита», и именно ему принадлежит принятое в современной политологии определение этого понятия.

Как и Моска, Парето исходил из того, что во все времена обществом правило и должно править меньшинство – элита. Однако базовыми в его теории являются не только понятие элиты, но и понятия правящей элиты, контрэлиты, народа. Элита, считает Парето, – это «высший класс», класс тех, кто имеет наиболее высокие индексы в своей сфере деятельности и, следовательно, наделен наибольшим личным потенциалом для занятий в сфере управления обществом, если речь идет о политике. При этом подразумевается, что граница, отделяющая элиту от остального населения, не является и не может являться точной. Саму элиту Парето подразделяет на две части: 1) правящую элиту; 2) неуправляющую элиту, или контрэлиту. Правящую элиту составляют те, кто прямо или косвенно играет заметную роль в управлении обществом, контрэлиту – люди, обладающие характерными для элиты качествами, но не имеющие доступа к руководству из-за своего социального статуса и различного рода барьеров, существующих на пути к управленческой деятельности. Народ или, по выражению Парето, «низший класс» исполняет преимущественно пассивную, а не активную роль в общественных делах, но является источником пополнения как элиты, так и контрэлиты [53. С. 510, 511].

Важным аспектом теоретического построения Парето является положение о гетерогенности, неоднородности общества, что и является, по его мнению, объективной предпосылкой круговорота элит. Развитие общества, согласно Парето, происходит посредством периодической смены, или циркуляции, двух главных типов элит: ориентированных на хитрость и обман, которых он вслед за Макиавелли называл «лисами», и ориентированных на силу и порядок – «львы». Эти два типа элит являются вроде двух крыльев или двух полушарий единого целого. Они соответствуют двум принципиальным стратегиям осуществления власти – через взаимодействие и компромиссы или с опорой на насилие. Данные стратегии, или типы управления, сменяют друг друга по мере ослабления соответствующего потенциала их носителей. Если правящая элита не принимает мер против деградации (у «лис» в виде радикализации и коррупции, у «львов» – усиления консерватизма) путем привлечения новых членов из низших социальных страт, сохраняющих необходимые качества, то может произойти революция, обновляющая правящую элиту. В сфере политики, считает Парето, действуют сильные правители («львы») и хитрые администраторы («лисы»). В начале цикла правят «львы», отсюда – войны, а в правящей элите в целом доминируют настроения лояльности власти, патриотизма, приверженности к порядку и т. д. В условиях стабильности и спокойствия «лисы» постепенно входят в правящую элиту, подрывая господство «львов» и лишая их власти. Начинается вторая фаза цикла: «лисы» заняты внутренней политикой, перераспределением ресурсов в ущерб «силовикам», а в правящей элите доминируют материальные ценности. В результате постепенного истощения потенциала «лис» в конечном итоге происходит консервативный заговор «львов», удаляющих «лис» от власти силой. Цикл начинается заново.

Крупный вклад в развитие теорий элиты внес немецко-итальянский социолог Роберто Михельс. Он исследовал социальные механизмы, порождающие феномен элиты. В этом процессе, считает Михельс, особое значение принадлежит организаторским способностям определенных людей, а также организационным структурам общества, усиливающим элитарность и отделение управляющего слоя от основной части общества. Он приходит к выводу, что сама организация общественной жизни требует элитарности и закономерно воспроизводит ее: «Большинство человечества, – писал он, – никогда, видимо, не будет способно к самоуправлению. Даже в том случае, если когда-либо недовольным массам удастся лишить господствующий класс его власти, то… в среде самих масс с необходимостью появится новое организованное меньшинство, которое возьмет на себя функции господствующего класса» [53. С. 648, 649].

Главной заслугой этого ученого является сформулированный им «железный закон олигархизации» или, точнее, «железный закон олигархических тенденций». Согласно Михельсу в каждом обществе действует тенденция, в соответствии с которой неотделимое от прогресса цивилизации развитие крупных организаций неизбежно ведет к олигархизации управления обществом и формированию элиты, поскольку руководство такими организациями не может осуществляться всеми их членами. Эффективность их деятельности требует функциональной специализации и рационализации, что сопровождается выделением руководящего ядра и аппарата, которые постепенно, но неизбежно выходят из-под контроля рядовых членов, отрываются от них и подчиняют политику собственным интересам руководства. «Неизменный социальный закон, – утверждает Михельс, – состоит в том, что в любом органе сообщества, возникшем под влиянием разделения труда, возникает по мере его консолидации собственный интерес сам по себе и для себя. Но существование собственного интереса в общем союзе включает в себя существование трений и противоположность интересов по отношению к общему интересу» [53. С. 651]. В конечном счете господствующее меньшинство превращается в замкнутую олигархическую группу, стремящуюся сделать свое привилегированное положение наследственным, укрепляя и защищая его всеми возможными способами. Данную тенденцию Михельс называл «железным законом». Из его действия он делал пессимистические выводы относительно возможностей демократии, которую он отождествлял с непосредственным участием масс в управлении.

 

Современные элитистские теории

Свое дальнейшее развитие теории элиты получили во второй половине XX в. Прежде всего необходимо отметить возросшее разнообразие подходов современных ученых к пониманию феномена элиты. Одни из них продолжили трактовку элиты как правящего класса, другие акцентировали внимание на делении общества на две неравные части – элиту и массу, третьи предприняли попытку совместить принципы элитизма и демократизма в организации общественной жизни.

Начатую еще Г. Моска интерпретацию феномена элиты как сплоченной и закрытой группы, стремящейся осуществлять власть только в своих собственных интересах, продолжил американский исследователь Ч. Миллс. Новое в его теории состоит в отходе от защиты элитизма как принципа организации жизнедеятельности общества. Главный элитообразующий признак, считает Миллс, – это обладание командными позициями, руководящими должностями в общественных институтах. Он ввел понятие «властвующая элита», которая «состоит из людей, занимающих такие позиции, которые дают им возможности возвыситься над средой обыкновенных людей и принимать решения, имеющие крупные последствия… Это обусловлено тем, что они командуют важнейшими иерархическими институтами и организациями современного общества… Они занимают в социальной системе стратегические командные пункты, в которых сосредоточены действенные средства, обеспечивающие власть, богатство и известность, которыми они пользуются» [51. С. 24]. Миллс рассматривает элиту как систему, так сказать, специализированных элит: в США, например, он выделяет три такие элиты – промышленную, политическую и военно-бюрократическую. Властвующая элита решает все важнейшие вопросы американского общества, нейтрализуя массы путем обмана, лести и мощной индустрии развлечений. Властвующая элита подвержена коррупции, что Миллс объясняет отсутствием организованной общественности, перед которой элита отвечала бы за свои решения. Принципы демократии и элитизма, по Миллсу противоречат друг другу, и это противоречие может быть разрешено через расширение участия масс в политике. Данную трактовку элиты развивают и другие исследователи.

Другая исследовательская линия состоит, напротив, в защите элитизма как принципа организации общества, в обосновании необходимости деления общества на две неравные части – элиту и массу. Она связана с именами испанского философа X. Ортега-и-Гассет, английского историка А. Тойнби, американского социолога и политолога А. Этциони и др. Проиллюстрируем данный подход на примере творчества X. Ортега-и-Гассет.

Свои идеи Ортега-и-Гассет изложил в широко известной работе с характерным названием «Восстание масс». Под «восстанием масс» он понимает «неправомерное» вторжение широких слоев населения в сферу политики, что вызывает у философа сильную тревогу. Это беспокойство вытекает из его понимания сути общественного организма: «Общество, – утверждает Ортега-и-Гассет, – всегда было подвижным единством меньшинства и массы. Меньшинство – это совокупность лиц, выделенных особыми качествами; масса – не выделенных ничем» [56. С. 17]. Причем меньшинство, считает мыслитель, составляют те, кто требует от себя многого и сам на себя взваливает тяготы и обязательства; большинство – это те, кто не требует ничего и предпочитает плыть по течению, не силясь перерасти себя. Политика, которая по своей природе требует творческой активности, может быть под силу людям, обладающим особыми достоинствами, т. е. меньшинству, или элите. Масса, которая не обладает необходимыми способностями, призвана повиноваться элите. Поэтому считает Ортега-и-Гассет, «восстание масс» против своей собственной судьбы неминуемо ведет к политическим потрясениям, следствием которых является установление тоталитаризма. Согласно Ортеге, подлинное общество – это аристократическое общество с четким делением на элиту и массу.

Несомненной новизной отличается концепция конкурентного элитизма, называемая также концепцией демократического элитизма. Ее создатели, как уже отмечалось, предприняли небезуспешную попытку объединить, казалось бы, несовместимые в организации политической жизни принципы – принцип элитизма и принцип демократизма. Истоками концепции стали идеи американского политолога А. Бентли и австрийского социолога и экономиста И. Шумпетера. Первый, как мы помним, раскрыл роль заинтересованных групп (групп интересов) в функционировании политической системы, а второй интерпретировал демократию как институциональный механизм, посредством которого отдельные индивиды приобретают право принимать решения путем конкурентной борьбы за голоса избирателей. Исходным в рассматриваемой концепции является положение, согласно которому элиты – их в современном обществе множество – выступают уже как выразители интересов различных социальных групп и, конкурируя друг с другом, способствуют сохранению и развитию демократии. Согласно Шумпетеру, различные элиты выносят на рынок свои политические программы, а массы «покупателей» на выборах принимают или отвергают их. По Манхейму отличительная черта демократии – это не отсутствие элит, а конкурентная борьба между относительно открытыми элитами за власть в контексте «демократического оптимизма» отношений элит и масс. Демократия, считает К. Манхейм, влечет за собой антиэлитическую тенденцию, но не требует идти до конца к утопическому уравниванию элиты и масс.

В рамках концепции демократического элитизма сложилась школа американского политолога Г. Д. Лассуэлла, последователи которой разрабатывают теорию плюрализма элит. Представления, развиваемые в рамках данного направления, являются, по оценке аналитиков, наиболее распространенными в понимании сущности и роли элиты в жизнедеятельности современного общества. Теория множественности элит сводится к следующим основным положениям. Во-первых, отрицание элиты как единой привилегированной, относительно сплоченной группы и одновременно обоснование положения о существовании в современном демократическом обществе множества элит. Во-вторых, понимание элит как функциональных групп, обладающих особой квалификацией, необходимой для занятия определенных руководящих позиций в обществе. Их превосходство по отношению к другим членам общества проявляется в управлении важными политическими и социальными процессами или во влиянии на них. Однако это не дает оснований говорить о социальном господстве элит. В-третьих, деление общества на элиту и массу относительно, условно и часто размыто. Между функциональными элитами и социальными группами существуют, скорее, отношения представительства, чем господства или постоянного руководства. В современных демократиях элиты формируются из наиболее компетентных и заинтересованных индивидов, которые весьма свободно могут входить в состав элит и выходить из них. Элиты же находятся под контролем материнских, т. е. более широких, социальных групп. С помощью разнообразных демократических механизмов – выборов, референдумов, опросов, сообщений прессы, деятельности групп давления и т. д. – можно ограничить или вообще предотвратить действие сформированного Михельсом «закона олигархических тенденций» и удержать элиты под влиянием масс. Концепция плюрализма элит широко используется для теоретического обоснования современных западных демократий.

 

Понятия «политическая элита» и «правящая элита»

Исходным для всех рассмотренных выше концепций является положение о том, что в любом обществе можно выделить творческое, активное меньшинство – элиту и нетворческое, пассивное большинство – массу. Такое разделение общества закономерно обусловлено естественной природой человека: люди не равны по своим интеллектуальным, моральным, волевым, творческим, физическим и многим другим качествам. Принадлежность отдельных людей к элите обусловлена их особыми достоинствами. Степень влияния этой группы людей на общественную жизнь в целом и на процессы в различных областях – экономике, политике, науке, культуре, военном деле и т. д. – значительно превосходит влияние остальной массы. Потому данная группа людей и получила название элита. Состав элиты зеркально отражает структуру общества: каждой области общественной жизни присуща функциональная элита, которая называется также субэлитой. Элита, равно как и субэлита, есть саморегулирующиеся и самовоспроизводящиеся группы людей.

В общем составе элиты особая роль принадлежит политической элите. Это внутренне дифференцированная группа лиц, обладающих необходимыми для активной политической деятельности качествами, претендующих на представительство интересов социальных групп или классов, занимающих руководящие позиции в общественных институтах и имеющих возможность (добивающихся возможности) прямо или косвенно влиять на принятие и реализацию решений, связанных с использованием государственной власти. Политическая элита представляет собой некое множество конкурирующих друг с другом субэлит. Каждая из политических субэлит генетически связана с определенной социальной группой или социальным классом и претендует на выражение интересов последних в сфере политики. Множественность политических субэлит является следствием экономического и социального плюрализма самого общества.

Согласно концепции демократического элитизма, элита и масса находятся в постоянном взаимодействии и грань между ними носит условный, размытый характер. В условиях демократии политическая элита в той или иной степени подконтрольна массам и относительно открыта для вхождения в нее тех, у кого есть соответствующая квалификация и достаточная степень политической активности. В период выборов в ходе конкурентной борьбы за голоса избирателей различные политические субэлиты стремятся добиться права управления государством и обществом. Победившая на выборах коалиция субэлит приобретает статус правящей элиты, а потерпевшая поражение группировка субэлит становится оппозицией. Правящую элиту иначе называют действительной элитой, а оппозицию – потенциальной элитой.

Таким образом, правящая элита – это та часть политической элиты, которая имеет доступ к инструментам государственной власти и реально обеспечивает руководство и управление государством и обществом. Очевидно, что такая группа образуется вследствие того, что ни отдельный класс, ни тем более все участники политически организованного сообщества, вместе взятые, не могут ежедневно и ежечасно заниматься управлением общими делами. С момента возникновения государства эта работа становится уделом небольшого числа членов сообщества, деятельность которых образует новый вид общественного разделения труда. Эту группу составляют наиболее авторитетные, влиятельные и политически активные индивиды, которые имеют прямой или непосредственный доступ к инструментам государственной власти. В политической науке для ее обозначения используются такие термины-синонимы, как «правящая группа», «правящая элита», «властвующая элита». Именно этой группе лиц принадлежит приоритет в определении основных целей и задач сообщества, законов государства, выработки и осуществления важнейших управленческих решений.

Потенциальная элита представляет собой группу или, точнее, группы людей, которые не имеют доступа к инструментам власти, но готовы занять в обществе руководящие позиции и заменить собой действительную элиту. Данную часть политической элиты принято называть также контрэлитой. Между правящей элитой и контрэлитой существует непрерывная конкурентная борьба.

Для сведения заметим, что в США система государственных институтов и организаций, обладающих властью и влиянием в обществе, а также группы и лица, занимающие основные позиции в этих институтах называются истеблишментом (от англ. Establishment – установление, основание; учреждение). В бывшем СССР круг лиц, которые занимали ключевые должности в различных органах власти и управления (включая единственную в то время партию), назывался номенклатурой (от лат. nomenklatyra – роспись имен). Как в прошлом, так и в настоящем для обозначения круга лиц, причастных к осуществлению политической власти, использовались и другие понятия. В частности, в прошлом широко использовался термин «аристократия» (от греч. aristos – лучший, знатнейший и kratos – власть, т. е. власть знатных), обозначающий высший, привилегированный социальный слой, богатая или родовая знать, а также форма государственного правления, при которой власть сосредоточена в руках этого слоя. В настоящее время широкое распространение получило понятие «меритократия», образованное от латинского слова meritos – лучший и греческого kratos – власть и означающее «власть лучших».

 

Свойства и функции правящей элиты

Для понимания места и роли правящей элиты в системе политических отношений важно отметить ее существенные черты или свойства. К таковым относятся:

• наличие специфического самосознания, а именно осознание себя в силу личностных достоинств составляющих элиту лиц как особой социальной группы, призванной руководить государством и обществом;

• осознание своей генетической связи с более широкими социальными слоями или классами, а также своей ответственности перед ними;

• внутренняя организованность, сходство стереотипов и норм поведения, позволяющие обеспечивать проявление общей воли к действию, к достижению групповых и общих целей;

• наличие у составляющих ее лиц организаторских способностей, управленческого опыта, профессионализма;

• высокий социальный статус, обладание социальными привилегиями;

• относительно высокая степень интегрированности, которая обусловлена общей заинтересованностью входящих в ее состав лиц в сохранении своего привилегированного положения и обеспечивающего его общественного строя.

Раскрывая содержание политических функций правящей элиты, акцент может делаться исходя либо из того, что эта группа функционально связана с доминирующими социальными слоями и группами и, следовательно, ее основным предназначением является обслуживание интересов этих социальных субъектов, либо из того, что она есть порождение всего государственно организованного сообщества, а значит, ее роль состоит в обеспечении жизнедеятельности общества как единого целого. Мы уже не раз приходили к выводу, что в деятельности и самого государства, и всех его институтов присутствуют элементы и того и другого. Это полностью относится и к содержанию деятельности правящей группы. Ее функции соподчинены с функциями государства, хотя и не тождественны им: содержание деятельности правящей элиты характеризуется определенной спецификой. К числу важнейших ее функций принято относить следующие:

• выявление (формирование) и представление интересов прежде всего господствующего класса, доминирующих социально-политических сил и других слоев населения. В обществах, находящихся на стадии классического капитализма, господствующим считается класс буржуазии; в индустриально развитых странах доминирующими являются слои населения, которые образуют средний класс;

• формирование воли доминирующих социально-политических сил. Внешне эта воля предстает как цели и задачи развития сообщества. Соответственно, данное направление деятельности правящей элиты можно также определить как целеполагающую функцию, или функцию разработки политического курса страны;

• продуцирование разнообразных политических ценностей и представлений, отвечающих интересам доминирующих социально-политических сил и общества в целом. Формулируя систему идей, ценностей и представлений, которая приобретает статус государственной идеологии, правящая элита стремится тем самым влиять на сознание граждан, мобилизовать их на решение целей и задач развития общества. Без постоянного обновления этих средств влияния власть правящей элиты может терять свою легитимность;

• создание и постоянное совершенствование механизма политической власти. Данная функция отчетливо проявляется при смене правящей элиты. Новая элита, как правило, начинает свою деятельность с реформирования институтов государства, обновления законодательства вплоть до пересмотра конституции страны и формирования других необходимых ей политических институтов. Данное направление деятельности правящей элиты является главным условием эффективного управления обществом;

• принятие принципиально важных для жизнедеятельности государства и общества решений и руководство процессом практического осуществления выработанного политического курса, сформулированных целей и задач развития общества. Эта функция элиты находит свое выражение в сущностном воздействии на общество, его экономику и культуру. К ним относятся всевозможные виды регулирования поведения (законодательное, административное, моральное), извлечение ресурсов в форме налогов и распределение благ и услуг между различными группами населения.

Если попытаться привести перечисленные функции правящей элиты к некому общему знаменателю, то в качестве такового можно признать ее посредническую роль с использованием ею инструментов государственной власти в обеспечении процесса взаимодействия между различными группами и классами, образующими в своей совокупности социально-классовую структуру данного общества. Выполняя необходимые для обеспечения жизнедеятельности общества функции, правящая элита преследует при этом и свой собственный интерес, а именно поддержание высокого социального статуса и связанных с ним привилегий.

Учитывая объективное положение и роль рассматриваемой группы лиц в системе политических отношений, авторы и сторонники элитистских теорий считают ее основным, если не единственным, субъектом власти в политически организованном сообществе людей и потому определяют ее термином «властвующая элита». Это означает, что именно данная привилегированная группа лиц, говоря словами Р. Даля, контролирует как саму повестку дня деятельности правительства (т. е. институтов государственной власти), так и содержание принимаемых ими решений. Вот это положение элитистских теорий и является предметом непрекращающихся дискуссий, о которых упоминалось в начале изложения данной темы.

Критики теорий правления меньшинства считают, что выдвигаемые их авторами положения, как выразился только что упомянутый Р. Даль, являются искаженным отражением важнейших истин, касающихся человеческой жизни. Нельзя не признавать, что неравенство в распределении власти является универсальной чертой человеческих взаимоотношений на протяжении письменной истории общества и что даже в современной демократической стране граждане далеки от равенства в обладании политическими ресурсами и во влиянии на политику и поведение правительства государства. Но авторы элитистских теорий, считают их критики, нацелены на то, чтобы доказать нечто большее: а именно то, что приближение к демократии либо в принципе невозможно, либо требует уникальных условий, которые еще никогда не складывались. Этот момент в теориях правления меньшинства, считает Р. Даль, подтвердить или опровергнуть невозможно и невозможно главным образом из-за их предельно высокого уровня обобщения. По его мнению, данные теории свидетельствуют не больше, чем о масштабах и несомненности неравенства, но они не способны подтвердить представление, будто во всех демократиях правящее меньшинство прямо или косвенно господствует в деле управления государством. Более того, они уводят нас от реалистической оценки возможностей демократии в современном мире. В результате все наши суждения относительно ценности элитистских теорий, видимо, зависят по большей части от того, насколько они соответствуют нашим исходным взглядам на устройство мира. Сам Р. Даль убежден в осуществимости такой политической системы, «члены которой считают друг друга политически равными, где они обладают коллективным суверенитетом, а также всеми возможностями, ресурсами и институтами необходимыми для самоуправления» [23. С. 473].

 

Типы и структура правящей элиты

Тип элиты определяется характером общества, его социально-классовым составом. Согласно современным представлениям, политически организованные сообщества в процессе своего развития проходят сначала традиционную, или доиндустриальную, стадию, затем индустриальную, или модернистскую, стадию, за которой следует постиндустриальная, или информационная, стадия. В соответствии с этим правящую элиту принято подразделять на традиционную и современную, или модернистскую.

Традиционная элита есть феномен, характерный для обществ доиндустриального типа. Наиболее распространенным ее названием является термин «аристократия». Ее составляют родовая знать (дворянство), представители местных вождей, королевских (царствующих) семей, военных каст, духовенство. Власть традиционной элиты основывается на обычаях, религии, формах землевладения. Аристократия как привилегированная общественная группа характеризуется эталонными моральным обликом, образом жизни, ценностями; она выступает референтной группой, на которую равняются все члены общества. В среде аристократии культивировались такие качества, как честь, достоинство, образованность, широкая культура. По мере превращения традиционного общества в индустриальное аристократия начинает утрачивать свои господствующие позиции в обществе, уступая их верхушке новых социальных групп и классов. Однако традиционная элита по-прежнему доминирует в исламских странах и в государствах с населением преимущественно буддийского вероисповедания (Бирма, Цейлон). Показательны в этом отношении Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Иран.

Современная, или модернистская, элита характерна для обществ индустриального и постиндустриального типов. Здесь в правящую группу входят политики, высокопоставленные государственные служащие, предприниматели, банкиры, военачальники, авторитетные представители науки, технической интеллигенции, культуры. Причем по мере продвижения общества к постиндустриальной стадии удельный вес специалистов среди тех, кто причастен к осуществлению власти, становится все больше. Это явилось основанием для практически полного отождествления понятий «элита» и «меритократия». Хотя, следует заметить, поначалу понятие «меритократия» использовалось как негативная противоположность понятиям «аристократия» и «демократия», и только позднее оно стало употребляться в позитивном смысле для обозначения роли новой интеллектуальной элиты. Чтобы войти в состав правящей элиты развитого индустриального общества, требуется наличие естественно-научных, технических и гуманитарных знаний, рационально-критического мышления, умения принимать решения и действовать в постоянно меняющихся условиях общественной жизни.

Очевидно, что правящая элита хотя и представляет собой относительно интегрированную группу, все же характеризуется достаточно сложной внутренней структурой. Многие исследователи, вслед за американским ученым Ч. Миллсом, сходятся в том, что она фактически представляет собой систему функциональных элит (субэлит), т. е. групп людей, обладающих особой квалификацией и занимающих определенные руководящие позиции в различных сферах общества. Основными составляющими правящей элиты признаются политическая, экономическая, административная (бюрократическая) и интеллектуальная (идеологическая) субэлиты.

Политическую составляющую правящей элиты, или политическую элиту в узком смысле слова, образуют лица, занимающие ключевые посты на различных уровнях механизма политической власти. В нее входят руководители основных институтов государства и их ближайшее окружение, члены правительства, руководители правящих политических партий и движений, партийных фракций в парламенте, практически все выборные лица высших органов государственной власти и управления. Данные лица в своей совокупности составляют верхушку правящей элиты, главенствующая роль которой проявляется в том, что принятые ею решения распространяются на все сферы общественной жизни, носят стратегический характер и получают законодательное закрепление.

Экономическую составляющую правящей элиты образуют лица, владеющие промышленными корпорациями, торговыми предприятиями, банками, страховыми компаниями, руководители государственных предприятий и т. п. Позицией экономической элиты во многом предопределяются решения, принимаемые на высших уровнях политической власти. Именно экономические круги определяют подходы к решению таких важных социально-экономических проблем, как занятость, налоги, инвестиции, зарплата, уровень жизни. Экономическая элита разделяет заинтересованность политического руководства в необходимости стабильного экономического роста, в стимулировании научно-технического прогресса, в повышении платежеспособности населения, в предотвращении социальных кризисов. Между политической и экономической составляющими правящей элиты происходит как по формальным, так и по неформальным каналам согласование позиций, обмен полезной информацией. Экономическая элита может оказывать давление на политическое руководство, субсидируя те или иные политические партии, финансируя политические компании или, напротив, саботируя неугодные ей политические решения.

Административную, или бюрократическую, составляющую правящей элиты образуют высокопоставленные чиновники государственного аппарата. Их роль в осуществлении власти сводится к подготовке общеполитических решений, оказанию помощи политическому руководству в решении важнейших вопросов государственной и общественной жизни и организации осуществления принятых решений в тех структурах государственного аппарата, которыми они непосредственно руководят. Политическим орудием этой группы, как и в предыдущем случае, может выступать явный или скрытый саботаж со стороны аппарата управления тех или иных решений политического руководства.

Военную элиту составляют высшие армейские чины, командующие крупными воинскими формированиями. Обычно эту категорию лиц относят к политической элите, но она может рассматриваться и как достаточно автономная группа в структуре правящей элиты. Ее роль в политике зависит от уровня милитаризации общества и от ее связей с экономическими кругами: в современных обществах военная и экономическая элиты вместе способны представлять интересы военно-промышленного комплекса. Рост их влияния может приводить к превращению военной элиты в самостоятельную политическую силу, подчиняющую себе все другие, что иногда и происходит в жизни различных государств.

Интеллектуальная, или идеологическая, элита является важнейшей частью правящей группы; в нее входят близкие к политическому руководству деятели науки, культуры, руководители средств массовой информации, представители высшего духовенства. Ее роль в политической жизни сводится к формированию общественного мнения, к созданию идей, ценностей и убеждений, оправдывающих гегемонию класса, к поддержке или противодействию той или иной политической линии. Господствующий класс и правящая группа всегда заинтересованы в идеологическом оправдании своего политического курса. Это требует высокой степени интеграции политического руководства и идеологической элиты. Однако особенность последней состоит в том, что ее представители склонны к относительной независимости, к критическому восприятию событий политической жизни. Поэтому ее взаимодействие с правящей группой, хотя и происходит объективно, все же требует определенных усилий и с той и с другой стороны.

Понятие «правящая элита» может рассматриваться и в самом широком смысле, включая в него круг лиц, занимающих ведущие посты или оказывающих реальное влияние на принятие решений на всех уровнях организации политической власти. При таком подходе структура правящей элиты, как и политической элиты в целом, будет соответствовать территориальным уровням организации власти, и включать в себя представителей центральной и местной элиты.

Как видно, правящая элита – это достаточно дифференцированный феномен, в связи с чем в ее функционировании наблюдаются две диалектически противоположные тенденции. С одной стороны, это стремление к целостности и созданию социального центра власти, с другой – размежевание интересов отдельных составляющих этой группы, представляющих различные социальные слои. Вот почему внутри правящей группы могут возникать противоречия, которые особенно обостряются в процессе реформирования общества, смены политического курса.

 

Системы рекрутирования правящей элиты

Понятие «система рекрутирования элиты» (от нем. Rekryt – лицо, призванное на военную службу по найму или повинности) означает порядок отбора людей на руководящие должности в государственном аппарате, политической партии или общественном объединении. Такие системы определяют, кто, как и из кого осуществляет отбор лиц для занятия руководящих должностей. Политической практике известны четыре основные системы рекрутирования правящей элиты: выборы, назначение, наследование и аукцион.

Выборы являются обычным способом продвижения людей на руководящие должности в государственных и общественных институтах демократических обществ; причем выборы здесь рассматриваются как основной институт демократии. Во всех демократических политических системах граждане избирают депутатов представительных органов власти, в большинстве республик с президентской и смешанной формами правления избирается глава государства. Наряду с этим в различных странах существуют и другие выборные должности – губернаторы, мэры, судьи и т. д. Выборы являются фактически единственной формой продвижения людей на руководящие посты в политических партиях и других общественных объединениях. Для данной системы формирования элиты характерны следующие достоинства: открытость; наличие широкого круга претендентов на замещение вакантных постов из числа различных категорий населения; приоритет личных качеств претендентов, а не формальных требований; высокая конкуренция между претендентами и широкий круг тех, кто осуществляет отбор; подвижность состава элиты вплоть до замены ее контрэлитой. Основным недостатком выборов как способа рекрутирования элиты является относительно большая вероятность избрания непрофессионалов, а также опасность увлечения внешним эффектом.

Назначение как способ формирования правящей элиты имеет столь же широкое распространение, как и выборы. Во всем мире посредством назначения заполняется множество должностей исполнительных органов отраслевого уровня, равно как и большинство судебных должностей. Кандидатуры на назначение отбираются из числа служащих государственного аппарата, промышленных корпораций, банковских структур, органов местного самоуправления, партийных функционеров, военнослужащих, работников системы образования, адвокатских контор, деятелей науки и культуры, религиозных и других общественных объединений. Характерными особенностями данной системы являются: закрытость, отбор претендентов на более высокие посты из числа нижестоящих слоев самой элиты; наличие большого количества формальных требований к претендентам на назначение (например, возраст, пол, образование, стаж соответствующей работы, партийность, положительная характеристика и др.); небольшой круг лиц, принимающих участие в отборе; кооптация, или назначение сверху, как главный способ занятия руководящих должностей. Разновидностью данной формы формирования элиты является номенклатурная система, практиковавшаяся в СССР и других странах советского блока. Суть ее состоит в назначении лиц на руководящие должности лишь с согласия и по рекомендации высших партийных органов, в подборе кандидатов на назначение из числа круга лиц, уже занимающих определенные должности и состоящих в резерве на новое выдвижение. Система назначения имеет свои положительные и отрицательные стороны. К числу ее сильных сторон относятся меньшая степень риска при отборе кандидатов, большая предсказуемость и преемственность политики. В то же время эта система порождает бюрократизм, консерватизм в политике, сковывает инициативу снизу.

Наследование как механизм отбора претендентов на должности в институты власти играло огромную роль в прошлом многих, если не большинства, государств и продолжает использоваться в настоящее время. Защищая наследственный принцип отбора, его сторонники традиционно ссылаются на то, что он обеспечивает правителям долгосрочную перспективу. Монарх, который знает, что его место унаследует старший сын или какой-то другой родственник, в большей мере будет заботиться о долгосрочных интересах страны, нежели избранный на короткий срок политик. Большинство современных монархий являются наследственными, хотя это и не абсолютное правило.

Аукцион – продажа государственного поста тому, кто предложил за него наивысшую цену. Этот способ замещения престижных должностей широко практиковался на протяжении средних веков и вплоть до реформы государственной службы на демократических началах. Однако и сегодня во всем мире нередко используются механизмы заполнения должностей в государственных и других политических органах, весьма напоминающие аукцион. Например, лучшим способом добиться получения поста посла США в каком-либо небольшом государстве может оказаться высокий взнос в избирательный фонд победившего президента.

Системы рекрутирования правящей элиты, как видно, зависят от исторической эпохи, национальных традиций, типа политической системы, особенностей политического режима и других факторов. Со сменой общественно-политического строя происходят и существенные изменения в способах формирования правящей элиты. Исторический опыт показывает, что успешно развивается то общество, которое создало надежный механизм воспроизводства правящей элиты и умеет его постоянно совершенствовать.

 

«Волны» демократизации и элитократизации

Итогом ранее рассмотренной темы «Демократия как форма политической жизни» явился вывод о том, что, ни одна из политических систем демократического типа, не обеспечивает реализацию самим народом без какого-либо посредничества всех функций по управлению обществом. Ни одна из существующих демократий не упраздняет также неравенства в распределении власти между членами сообщества. Самый совершенный механизм демократии позволяет лишь с участием граждан определять, какая группа лиц будет непосредственно управлять обществом в предстоящие несколько лет, в то время как основной массе населения все это время предстоит выполнять роль исполнителей воли этого избранного меньшинства.

Результатом рассмотрения темы «Политическая элита» является вывод о том, что элитистские теории во всех их модификациях все же не содержат доказательств того, что власть в современных демократиях принадлежит исключительно меньшинству. Хотя неравенство в распределении власти между людьми нигде еще не устранено, тем не менее политическая жизнь в демократических обществах строится на основе сочетания в разных пропорциях принципов и элитизма, и демократизма. Учитывая это, М. Дюверже полагает, что более адекватной современным реалиям является не формула «управление народом с помощью народа», а формула «управление народом с помощью элиты, кооптированной из народа».

Если верно утверждение С. Хантингтона, что движение мира в сторону демократии происходит в виде своеобразных волн, «волн демократизации» [87], то столь же верным будет и утверждение, что в этом движении промежутки между «волнами демократизации» заполняются также своеобразными волнами – «волнами элитократизации». Последние, как свидетельствует опыт XX в., могут приносить с собой проявления и авторитаризма, и тоталитаризма. Следовательно, если путь к полной демократии очень и очень длинен, если не бесконечен, то столь же длинен, если не бесконечен, и путь к полному преодолению элитизма в организации жизнедеятельности общества.

 

Лидерство как социальное явление

Данная тема является одной из главных в курсе политологии. Понять причины повышенного интереса к проблеме политического лидерства несложно. В настоящее время общество, различные политические партии и движения буквально заняты поиском ярких политических лидеров. Отсюда и рост научно-познавательного интереса к данной проблеме.

Прежде всего отметим, что проблема лидерства может рассматриваться с позиций различных социально-гуманитарных наук. Социология, например, изучает лидерство в контексте взаимодействия личности и других элементов социальной системы. Психология и психиатрия исследуют психологические и психопатологические особенности личности лидера. Социальная психология изучает лидерство как процесс взаимодействия социальных и психологических факторов, исследует его механизмы, разрабатывает методы обучения и психологической подготовки руководителей.

Особое значение проблеме лидерства придается в политологии. Конечно, политическая наука широко пользуется результатами изучения данной проблемы, полученными другими науками – историей, философией, социологией, социальной психологией. Однако политология имеет и специфический предмет изучения лидерства. Она рассматривает лидерство как один из важнейших элементов механизма регулирования отношений индивидов, социальных групп и институтов в сфере политики. В этой связи важнейшими исследовательскими вопросами нам представляются: 1) сущность лидерства как социального явления; 2) роль политического лидерства в функционировании общества; 3) типология политического лидерства.

В словарях общего характера термин «лидер» (от англ. leader – ведущий, руководитель) определяется как глава, руководитель политической партии, общественной организации и как лицо, пользующееся большим авторитетом, влиянием в каком-либо коллективе. Данное определение указывает на внешние признаки явления, но никак не затрагивает его сущностных аспектов.

Обратимся теперь к научной дефиниции лидерства. В философском энциклопедическом словаре лидерство определяется как один из механизмов интеграции групповой деятельности, когда индивид или часть социальной группы берет на себя функции осуществления координации и направления действий всей группы, которая, в свою очередь, принимает на себя обязанность подчиняться указаниям и требованиям данного индивида или части членов группы. Таким образом, лидер – это член группы, принимающий на себя значительно большую меру ответственности в достижении групповых целей, чем остальная часть группы. В системе совместной деятельности лидерство возникает как объективная потребность определенной группы, преломившаяся в сознании участников и принявшая форму ожиданий и требований, обращенных к лидеру.

Общественное лидерство имманентно человеку и обществу, т. е. проистекает из их природы, оно является древнейшей формой организации жизни людей. Уже на самых ранних этапах общественного бытия без формирования тех или иных способов организации групповой деятельности существование и развитие человеческих сообществ были бы просто немыслимыми. А это, в свою очередь, обусловливало выбор такого порядка общественной жизни, где ведущую роль играли более сообразительные, опытные, сильные, более мужественные индивиды. Они получали признание, доверие, авторитет среди своих современников т. е. становились лидерами.

Лидерство как социальное явление носит всеобщий характер. Можно смело утверждать: там, где возникает то или иное человеческое сообщество, там появляются и лидеры. С этим явлением каждый человек сталкивается уже с детства. Юношеские стихийные группы всегда возглавляются лидерами, это присуще школьным и студенческим группам. Досуговые объединения взрослых также выделяют своих лидеров, в семье обязательно имеется лидер. Без лидерства немыслимы трудовые коллективы. С развитием частной собственности на средства производства, появлением социальных классов и государства лидерство становится активным компонентом политических процессов.

По мере развития социальной жизни эволюционировал феномен лидерства, усложнялись его формы и иерархия. На ранних этапах общественного развития преобладающей являлась личностная форма лидерства, когда функции руководителя группы выполняет одно лицо. В дальнейшем стали возникать различные формы коллективного лидерства, когда руководящую функцию в группе выполняет какой-либо коллективный орган или ведущее положение в системе общественных отношений занимает социальная группа, класс, партия, государство (среди системы государств).

С развитием институциональных форм общественной жизни стали различать лидерство формальное и неформальное. Формальный лидер назначается или избирается в соответствии с установленной процедурой, приобретая таким путем официальный статус руководителя. Неформальный лидер – член группы, наиболее полно в своем поведении отвечающий групповым ценностям и нормам и потому пользующийся наибольшим авторитетом среди своего окружения. Он ведет группу, стимулируя достижение групповых целей и проявляя при этом по сравнению с остальными членами более высокий уровень активности.

В связи с наличием формального и неформального лидерства представляется необходимым выяснить различия в содержании понятий «лидер» и «руководитель». На уровне обыденного сознания эти понятия употребляются как синонимы. Однако на уровне научного анализа принято различать роли руководителя и лидера.

Руководитель обладает регламентированными правами и обязанностями по отношению к остальным членам группы, включая и возможность наложения на них официальных санкций. Руководитель не всегда является тем лицом, которое обладает наибольшим реальным авторитетом среди членов группы. Однако несмотря на это полномочия его в группе остаются теми же. Лидер, который играет центральную роль в выработке и принятии решений, организации деятельности и регулировании отношений в группе, может и не обладать статусом руководителя. Однако такой лидер – непременно личность, индивидуальность. Он занимает ведущее положение благодаря своим неординарным личностным качествам. В то же время неформальное лидерство нестабильно, его надо постоянно подтверждать. Неформальный лидер имеет больше шансов, чем другие члены группы, быть избранным или назначенным на должность руководителя. Нередко в реальной жизни сочетаются в одном лице формальный и неформальный лидеры, хотя встречается немало и исключений из этого правила.

В западной науке среди имеющихся способов обоснования возникновения лидерства центральное место принадлежит различным его психологическим интерпретациям. Основополагающим при этом у всех авторов является тезис о том, что в основе общественной жизни лежит человеческая психика. Считается, что она первичная, определяющая по отношению к явлениям социальной жизни, а человек, по природе своей индивидуалист и собственник, одержим волей к власти.

Так, уже упоминавшийся французский социальный психолог Г. Лебон рассматривал лидерство как чисто психологический феномен. Власть лидера, по его мнению, основывается на сознательном или чаще всего бессознательном использовании законов психологии. Все властители мира, считает Лебон, всегда были бессознательными психологами, инстинктивно понимавшими душу толпы. Толпа – этим термином Лебон обозначал как случайную массу людей, так и социальные секты, касты, классы – по своей природе не обладает интеллектом и чувством личной ответственности. Поэтому он разрабатывал рецепты, призванные помочь лидерам овладеть толпой. В частности, он советовал при взаимодействии с массами прибегать к сильным выражениям, преувеличивать, утверждать, повторять и никогда не пытаться доказывать им что-либо рассуждениями. «Простое утверждение, – писал Лебон, – не подкрепленное никакими рассуждениями и никакими доказательствами, служит одним из самых верных средств для того, чтобы заставить какую-нибудь идею проникнуть в душу толпы. Чем более кратко утверждение, чем более оно лишено какой бы то ни было доказательности, тем более оно оказывает влияние на толпу» [40. С. 240]. Видимо, неправильным было бы абсолютизировать данные рецепты, но нельзя и не видеть, что многие лидеры не без успеха ими пользуются и по сей день.

Пожалуй, наибольшее влияние на современные западные психологические концепции лидерства оказали идеи основоположника психоанализа, австрийского психиатра и психолога Зигмунда Фрейда. Как известно, Фрейд сформулировал тезис о вечном и неразрешимом противоречии между половым влечением, с одной стороны, и цивилизацией – с другой. Центральным понятием при анализе данного противоречия выступает у него термин сублимация (от лат. sublimare – возносить), которым он обозначил психический процесс преобразования, переключения энергии аффективных влечений, прежде всего сексуальных, на цели социальной деятельности и культурного творчества [82. С. 220]. Разновидностями сублимации, например, могут быть художественное и философское творчество, научная, политическая и спортивная деятельность. Но и при этом оказывается, что заряд психологической энергии не снимается полностью и находит обходные пути для своей реализации, оборачиваясь, чаще всего, неврозами. Поэтому, считал Фрейд, зачастую невротиками являются великие люди. Среди влечений таких людей преобладает, по его мнению, стремление в той или иной форме господствовать над людьми.

Последователи Фрейда делят общество на психически нормальных людей, не способных к творчеству, и на лидеров, являющихся, по их мнению, невротиками. Они объясняют, что ориентированными на лидерство людьми движет чувство вины и они ищут облегчения посредством таких механизмов, как обличение других. В детстве многие лидеры пережили крушение определенных надежд и компенсируют комплекс неполноценности тем, что ведут ожесточенную борьбу за власть, за самоутверждение путем использования властного влияния. Сторонники данных концепций лидерства свои положения подкрепляют тем, что ряд политических деятелей, по свидетельствам историков и биографов, были невротиками (Наполеон, Линкольн, Робеспьер, Рузвельт, Пуанкаре, Гитлер, Сталин).

 

Концепции политического лидерства

В современной политологии выдвинуто несколько концепций политического лидерства. Наибольшую известность получили так называемые теория черт лидера, теория определяющей роли последователей, ситуационная теория лидерства, а также синтетические подходы к рассмотрению лидерства.

В основу теории черт лидера положено учение английского психолога и антрополога Ф. Гальтона об индивидуально-психологических различиях между людьми, которые он объяснял преимущественно наследственными факторами. Авторы данной теории исходят из того, что выдвижение индивидов в политические лидеры обусловливается их особыми личностными качествами. Поэтому, полагают они, необходимо сосредоточиваться на исследовании личностных качеств лидеров. При этом они считают необходимым изучать деятельность лидеров в различных, в том числе случайных, ситуациях, выявлять присущие им психологические характеристики и составлять соответствующие таблицы. В итоге лидерство объясняется ими как специфический социально-психологический феномен.

Видимо, нельзя отрицать того, что каждый индивид, стремящийся занять лидирующее положение, должен обладать определенными качествами. Не претендуя на полноту, назовем лишь некоторые необходимые политическому лидеру качества: 1) умение учитывать, выражать и отстаивать взгляды своей социальной группы; 2) способность ставить интересы общества выше личных интересов, без чего авторитет лидера невозможен; 3) умение организовать действия больших общественных групп; 4) ораторские способности и личная коммуникабельность; 5) наличие развитой политической культуры, адекватной национальной ментальности. Кроме всех прочих качеств, политический лидер – это индивидуальность, эрудированный, корректный, безупречный в моральном отношении человек.

Вместе с тем нельзя не видеть и некоторую внеисторичность теории черт лидера. Ее авторы рассматривают лидерство как изолированный от конкретных социальных условий феномен. Однако разные исторические эпохи, социальные классы и группы требуют лидеров, обладающих различными, несовпадающими качествами. Отмеченная особенность рассматриваемой концепции проявляется в том, что в различных ее модификациях в качестве необходимых для лидеров перечисляются прямо противоположные черты.

Так, например, одни авторы утверждают, что лидер должен обладать бо́льшим интеллектом, чем члены руководимой им группы. Другие же считают, что, как правило, лидерами становятся не мыслители, а люди действия. Они не должны обладать значительной проницательностью, так как это ведет к сомнениям и бездействию. Лидеры, по их мнению, рекрутируются из нервных, эмоционально возбудимых людей. Превосходный ум совсем не обязателен для лидерства, особенно в бюрократических организациях, где карьеру делают не самые умные, а самые изворотливые и беспринципные индивиды.

В основе теории определяющей роли последователей находится один из фундаментальных принципов структурно-функционального подхода к анализу социальных явлений, согласно которому каждый элемент определенной социальной целостности имеет свое функциональное назначение. С этой точки зрения, лидерство является функцией социальной общности, направленной на ее самовоспроизводство и обеспечение ее целей. Данное положение впервые сформулировал американский социолог Т. Парсонс. Оно, в сущности, означает, что лидер – это человек, который имеет своих последователей. Поэтому авторы данной теории считают, что на первом плане должен быть анализ не самих лидеров, а их последователей. Думается, что именно последователи выбирают себе лидера, который призван обеспечивать удовлетворение их интересов, воспринимают лидера и в конечном счете принимают или отвергают лидера. Таким образом, согласно данной концепции, лидер является, в сущности, инструментом социальной группы, т. е. группы последователей. Если встать на данную точку зрения, то «тайна лидера» видится не в его личностных качествах, не в особенностях социальных условий, а в психологии и запросах его последователей.

К данной концепции лидерства весьма близка и ситуационная теория. Ее авторы рассматривают лидерство как функцию социально-политической ситуации. Согласно их подходу, настроения, интересы, потребности и устремления социальной группы выступают в качестве важнейших элементов ситуации, ориентируясь на которую, лидер строит свое поведение. С этой точки зрения, политическое лидерство характеризуется не столько специфическими чертами индивида, сколько содержанием той роли, которую призван выполнять лидер в данных условиях. Авторы рассматриваемой концепции считают, что каждая конкретная ситуация выдвигает своего лидера, личностные качества которого в наибольшей мере отвечают потребностям группы. В этой связи представляются примечательными слова американского социолога Ю. Дженнингса: «Нет сомнения, что если ситуация созрела для Наполеона, то Наполеон созрел для ситуации. Великие события всегда свадьба между человеком и временем. Великий лидер «чувствует» ситуацию и знает, когда он ее может использовать, обратить в свой актив».

Очевидно, что «ситуационная теория» также не раскрывает во всей полноте феномен политического лидерства. Большинство политологов, принимающих данную концепцию, считают влияние на лидера его последователей негативным. Чтобы удержать свое положение, лидер стремится удовлетворять запросы массы, в результате чего он превращается в марионетку. Думается, что именно такая эволюция и происходит с лидером, если он видит свою задачу только в том, чтобы угодить своим последователям. Однако при ситуационном подходе к объяснению феномена политического лидерства игнорируется относительная самостоятельность личности. Авторами ситуационной теории упускается из виду тот факт, что лидер может овладеть ситуацией и сам оказывать влияние на развитие обстановки. Как мы видели, социализация личности – это не пассивное отражение индивидом существующих общественных отношений, а формирование себя как личности в процессе активного взаимодействия с социальной средой.

Так называемые синтетические концепции лидерства содержат попытки объединить основные положения рассмотренных выше теорий. В таких концепциях проблема лидерства представлена, конечно, более полно, но они не свободны от эклектизма.

С нашей точки зрения, политическое лидерство детерминируется, обусловливается общими социальными условиями, своеобразно преломляющимися в конкретной исторической ситуации и в специфике личностных качеств. Согласно такому подходу, лидер предстает как человек, в наибольшей степени отвечающий требованиям исторического момента и потребностям определенных социальных сил. Чем выше степень соответствия качеств политического лидера потребностям общественного развития, тем более значимо его влияние на ход политической жизни.

Политический лидер является одновременно и субъектом, и объектом политических отношений. Как субъект политики он стоит во главе тех или иных социально-политических движений с целью реализации интересов общностей, его выдвинувших. Ради этого политический лидер наделяется властными полномочиями, т. е. правом концентрировать и направлять усилия и волю людей. Критерием эффективности его деятельности в таком качестве является степень удовлетворения запросов и интересов той общности, которая прибегла к его услугам. Как объект политики он всегда испытывает влияние и давление различных заинтересованных сторон и должен быть готов к восприятию предложений и требований, к определенным компромиссам с различными политическими силами.

 

Типологии политического лидерства

С уверенностью можно утверждать, что в действительности не встречается двух совершенно одинаковых политических лидеров. Однако это не означает, что у различных лидеров отсутствуют какие бы то ни было схожие, типологические черты. В политологии предпринимаются попытки составить классификации лидерства по тем или иным основаниям. Полученные при этом типы лидерства отражают характерные признаки, присущие различным группам данного класса общественных явлений. Как известно, типология есть метод научного познания, она служит одним из главных средств объяснения объекта и создания его теории.

Многие исследователи при составлении классификации лидерства опираются на типологию господства (авторитета), разработанную М. Вебером. С этой типологией мы уже знакомились при рассмотрении проблемы легитимности власти. Напомним, что Вебер выделил три типа господства: традиционное, харизматическое и легальное. Соответственно политологами выделяется и три типа политического лидерства – традиционное, харизматическое и легальное.

Традиционное лидерство основывается на силе традиции. Это означает, что лидеры выявляются, определяются в соответствии с правилами, содержащимися в многолетних, если не многовековых, обычаях: например, после смерти вождя (монарха) новым лидером по традиции становится его сын. Говоря современным языком, в данном случае индивид обладает «правом» на лидерство в силу своей принадлежности к определенному роду, сословию или элите. Авторитет такого лидера, лидера-вождя, также опирается на силу традиции. Данный тип лидерства характерен для традиционного (доиндустриального) общества.

В политических системах традиционного общества проблема преемственности лидерства решается просто. Хотя, если быть точным, и в этом вопросе история знает немало примеров споров и конфликтов по поводу наследования династических прав, попыток насильственного изменения существующего порядка передачи власти. Относительно просто здесь решается и задача приобретения навыков управления социально-политическими делами. Такие навыки прививаются наследникам престола с самого раннего возраста. Основная же трудность для лидера традиционного типа состоит в необходимости следовать рутине как обязательной норме поведения, почитать все то, что имело место в вековом прошлом. Его возможности влиять на процесс общественного развития крайне ограничены. Сила традиции такова, что лидеры, которые ее нарушают, рискуют лишиться своей легитимности и, вслед за этим, повиновения подвластных. Всякие же их более или менее значимые социально-политические нововведения непременно оспариваются общественными авторитетами и сопровождаются попытками реставрации прежних порядков.

Харизматическое лидерство основывается на вере в наличие у какого-то человека исключительных качеств: откровений, одаренности, непогрешимости, героизма. Все эти способности индивида, который выделяется из среды обыкновенных людей, рассматриваются его последователями как сверхъестественный дар. На этой основе такой человек и признается лидером. Данный тип лидерства, по Веберу, формируется, как правило, в переломные моменты развития общества. Классический пример харизматического лидерства – утверждение Мухаммеда, некогда бедного пастуха, женившегося на богатой вдове, сначала в качестве пророка, а затем и руководителя мусульманской общины. Харизматическое лидерство может иметь место в обществах самого различного характера. В современных условиях такой тип лидерства чаще всего встречается в развивающихся странах. Видимо, есть объективная закономерность в том, что в ходе национально-освободительных революций традиционное лидерство вытесняется харизматическим.

В политических системах, характеризующихся харизматическим типом лидерства, всегда остро стоит проблема выявления нового лидера, проблема смены властвующей группы. Заполнение оставленной после смерти лидера политической пустоты сопровождается, как правило, драматическими событиями. Действительно, в обществе, которое во всем следовало за боготворимой им личностью, отсутствуют общепринятые процедуры выявления нового лидера. Политическая культура данного общества ориентирована на принятие в качестве лидера «самого выдающегося соратника» прежнего вождя. Но сложность заключается в неясности того, кто же из окружения умершего вождя является самым верным его последователем. Если таковой не был назначен самим вождем еще при жизни, то среди элиты непременно разворачивается борьба за лидерство. Нередко она приобретает самые ожесточенные формы и завершается утверждением нового лидера харизматического типа или переориентацией политической системы на иной тип лидерства.

Легальное лидерство основывается на убеждении в правомерности рационально установленных норм общежития, в законности существующего общественного порядка, в том числе установленных законом механизмов определения политических лидеров. Иногда данный тип лидерства называют бюрократическим, и для этого есть весомые основания.

Действительно, во-первых, лидером легального типа можно стать не обязательно в силу выдающихся личностных качеств (хотя при этом всегда необходим определенный уровень компетентности), но посредством выполнения установленных законом бюрократических процедур. Замена такого лидера также осуществляется путем приведения в действие соответствующих юридических норм. Во-вторых, легальный лидер есть в сущности чиновник, бюрократ в обычном смысле этих слов. Он выступает не как индивид, от которого непосредственно исходит власть, а как исполнитель определенной государственной функции. Его задачей является наилучшее осуществление не им установленных правил политического поведения и действия. Разумеется, у него остается немало резервов для проявления в политике своей индивидуальности.

Очевидно, что легальный тип лидерства характерен для демократических политических систем. Но утверждение лидера данного типа – это все-таки не одномоментный бюрократический акт, а развивающийся во времени и в контексте реального политического действия процесс. Эволюция политического лидерства, как и всякого социального явления, – это движение от простого к сложному, от единичного к соподчиненной множественности. Соответственно, в политологии различают три уровня политического лидерства: 1) лидер малой группы, объединенной политическими интересами; 2) лидер общественного движения, организации или партии, выражающей интересы определенного социального класса (слоя) и преследующей цели овладения средствами политической власти; 3) лидер-политик, действующий в системе властных отношений, в которой лидерство представлено в виде политического института (например, глава государства, глава исполнительной власти).

На практике процесс формирования политического лидерства носит стадиальный характер: всякий вновь рождающийся лидер изначально стремится публично заявить о себе, заиметь как можно большее число сторонников, формализоваться, вписаться в существующую политическую систему; затем происходит возникновение общественных движений и выделение их лидеров; далее – образование политических партий, выработка их программных установок и организационных принципов, формирование иерархии партийно-политического руководства; наконец – приход партий к власти, участие в управлении страной, делегирование партийных лидеров на руководящие государственные посты, появление лидеров-руководителей, государственных деятелей. Но, разумеется, не всякому общественно-политическому движению и не каждому лидеру суждено получить возможность формировать и возглавлять правящую политическую группу.

В рассмотренной типологии политического лидерства, конечно же, описаны «идеальные» черты, которые в действительности редко встречаются в чистом виде. В реально существующих политических системах чаще всего имеет место переплетение признаков всех трех типов лидерства при преобладании одного из них. Например, глава современной президентской республики избирается на свой пост в соответствии с процедурой, предусмотренной законом. Но чтобы стать кандидатом в президенты, он должен принадлежать к элитному кругу лиц. А чтобы быть избранным, он должен завоевать симпатии у избирателей, убедив их в наличии у себя определенных выдающихся качеств.

В литературе встречаются типологии политического лидерства, составленные по иным основаниям, в частности: по характеру институциональности – формальное и неформальное; по субъектам лидерства – индивидуальное и групповое; по объекту лидерства – общенациональное, лидеры определенных социальных групп, лидеры политических партий и движений, лидеры территориальных общностей; по стилю взаимодействия со средой – авторитарные, демократические и либеральные, или невмешивающиеся, лидеры; по типу политического сознания (политической культуры) лидера – реформаторское, революционное и консервативное. Полагаем, что нет необходимости приводить развернутые характеристики всех данных типов лидерства, поскольку содержание их вытекает из изложенных выше тем курса. Обозначим лишь самые существенные черты лидеров двух последних классификаций.

Для авторитарного лидерства характерно стремление к монопольной власти. Лидер такого типа единолично определяет цели группы или общества и способы их достижения. Он пытается повышать активность своих последователей административными методами. Демократический лидер стимулирует активность своих последователей путем пробуждения у них чувства собственного достоинства, создания атмосферы сотрудничества. Его предложения и распоряжения, как правило, предварительно обсуждаются, окончательные решения всегда учитывают мнения членов группы. Подобные лидеры обычно тактичны, уважительны и максимально объективны. Считается, что демократический стиль лидерства является предпочтительным. Либеральный лидер стремится уйти от решения имеющихся проблем, обезопасить себя от ответственности, переложить свои функции на ближайших помощников. Словом, он старается не вмешиваться в разрешение сложных общественно-политических коллизий, предпочитая предоставить событиям идти своим чередом. Очевидно, бывают периоды в общественном развитии, когда возникают потребности в подобных лидерах. Большинство же аналитиков низко оценивают этот стиль поведения лидера.

Американский политолог Роберт Такер классифицировал лидеров по типу их политического сознания. Он выделил реформаторский, революционный и консервативный типы лидерства. По его мнению, лидер-реформатор верит в принятую большинством идеальную модель общества, определяет отклонение от этой модели привычек и обычаев в поведении людей. Свою главную задачу он видит в преодолении имеющихся отклонений путем изменения этих привычек. Лидер-революционер видит и определяет существующие социальные порядки как настолько непоправимо неправильные, что признает лишь одно возможное решение – фундаментальное переустройство общества в соответствии с иными социальными идеалами. Лидер-консерватор не желает социальных изменений, противодействует им и имеет в качестве своих союзников существующие общественные установления, нормы и принципы.

 

Функции политических лидеров

Из изложенного видно, что лидеры призваны решать широкий круг общественно-политических задач. Иными словами, в осуществлении политического процесса они выполняют определенные функции. Поскольку политический процесс в своем развитии проходит ряд последовательных этапов, то и функции лидера можно представить в виде последовательного ряда задач, которые он призван решать на том или ином этапе своей деятельности. Например, Р. Такер выделяет в деятельности политического лидера три взаимосвязанные фазы-функции. Первая – это диагностическая функция: люди ожидают от лидеров авторитетной, точной и своевременной оценки ситуации в группе, обществе. Вторая – предписывающая, или функция выработки линии поведения: на этой стадии лидеры определяют политическую стратегию, т. е. направление действия в интересах группы или сообщества, которое будет разрешать проблемную ситуацию. Третья – мобилизующая функция: лидеры добиваются поддержки группой данной ими оценки общественного положения группы и предписанного плана действий. Соответственно эти функции можно назвать также диагностической, политико-формирующей и политико-осуществляющей. Все они присущи как лидерам, занимающим ключевые посты в структуре государственной власти, так и лидерам общественно-политических организаций и движений.

В литературе по политологии можно встретить и более подробное перечисление функций лидеров. Приведем один из таких перечней. Так, авторы учебного пособия «Введение в политологию,» В. П. Пугачев и А. И. Соловьев насчитывают шесть функций лидера: 1) интеграция социальной группы, сообщества; 2) нахождение и принятие оптимальных политических решений; 3) социальный арбитраж, защита масс от беззакония, самоуправства бюрократии; 4) коммуникация власти и подвластных, поддержание и развитие эмоциональной связи между политическим руководством и массами; 5) инициирование общественного обновления, генерирование социального оптимизма, мобилизация масс на реализацию политических решений; 6) легитимация политического режима, т. е. обеспечение его поддержки со стороны масс [65. С. 166, 167].

Таким образом, политическое лидерство – важный компонент политического процесса. Существование феномена политического лидерства определяется объективными потребностями организации и регулирования общественно-политической жизни. В этих потребностях, в особенностях социальной и политической организации общества следует искать объяснения характера лидерства.

 

Понятие политического сознания

Подойти к этому понятию можно на основе философской трактовки понятия сознание, которое в самом общем виде обозначает родовой признак человека, выделяющий его из мира животных. Различные философские направления по-разному трактуют природу и сущность сознания. В идеалистических концепциях постулируется положение, что сознание есть автономный по отношению к материальному миру феномен, который развивается спонтанно (самопроизвольно) и может быть понят из самого себя. Диалектико-материалистическое учение исходит из того, что сознание есть продукт высокоорганизованной материи – головного мозга человека и что его природу невозможно постичь изолированно от материального мира. При таком подходе сознание рассматривается как высшая форма отражения объективной реальности, свойственная только человеку. По своей сути оно есть уяснение, познание человеком явлений и процессов, с которыми он имеет дело. Уже сама грамматическая структура слова «сознание» («со-знание») указывает на то, что данный феномен тесно связан с человеческим знанием, которое понятно многим. Внешним проявлением сознания выступают комплексы вполне эмпирических предметов – символов, знаков, которые указывают на явления материального мира. Сознание возникает и развивается в неразрывной связи с языком, который и есть не что иное, как система знаков и символов, связанных с обозначенными ими явлениями и процессами человеческого бытия. Важнейшая функция сознания – регуляция действий человека на основе опыта познания объективного мира и себя как части этого мира.

Политика, политические отношения являются частью общественного бытия. Соответственно и политическое сознание выступает как отраженное субъектами политических отношений их социально-политического бытия – всего разнообразия социальной и политической жизни, политических процессов и явлений. Одновременно политическое сознание является атрибутом политического действия, его непременным составным элементом. Политика – это целесообразная деятельность, она предполагает наличие у действующего субъекта определенных представлений о политической действительности, осознание им своих устремлений, формулирование цели, выбор средств и способов ее достижения.

Как мы видели, основным вопросом отношений людей в политической сфере является вопрос о государственной власти. Соответственно представления о власти занимают главное место и в структуре содержания политического сознания. Без уяснения сущности политической власти, ее институциональных проявлений, роли в жизни общества и отдельного индивида не может быть и речи о сознательном участии в политике. Не менее важное место в политическом сознании занимает проблема потребностей и интересов людей, которые выступают в качестве побудительных мотивов политического действия. Вместе с тем политическое сознание отражает гораздо более широкий круг социальных явлений. Это вытекает из самой природы политики. Поскольку она имеет в качестве объекта своей деятельности все сферы общественной жизни, то политическое сознание так или иначе включает в себя все отраженное социальное бытие.

Таким образом, политическое сознание есть результат отражения субъектами политики – индивидами, социальными группами, классами, народом – своих производственно-экономических, социальных и иных общественных отношений, ядром которых является их совокупное отношение к государственной власти. По своему содержанию оно есть система понятий, идей, представлений, установок, настроений и чувств, которые опосредуют отношения людей как с политическими институтами, так и между собой по поводу их участия в управлении делами государства и общества. Кратко политическое сознание можно определить как сложившиеся у различных социальных субъектов представления о существующей социально-политической действительности, своем положении в этой действительности и своем отношении к ней.

Определение политического сознания через категорию «отражение» отнюдь не означает, что оно есть пассивный элемент политического процесса. Наоборот, будучи имманентным свойством всякого социального субъекта, оно выступает в качестве активного начала в политике. Без глубокого осознания социальными субъектами существующей действительности, своего места в ней, своих потребностей и интересов не может быть серьезной политики. Политическое сознание может опережать общественную практику, прогнозировать развитие событий и тем самым выступать стимулирующим политическую деятельность фактором. Вместе с тем политическое сознание, если оно в искаженном виде отражает социальную действительность, может приводить к волюнтаризму в политике, когда действующий субъект не считается с объективными законами общественной жизни, руководствуется субъективными желаниями и произвольными решениями.

 

Социальные носители политического сознания

Как и сознание в целом, политическое сознание может принадлежать только определенным субъектам, а именно субъектам политических отношений.

Как известно, субъектами политики выступают индивиды, социальные группы, классы, нации, общество в целом. Они и являются социальными носителями политического сознания. Соответственно различают политическое сознание индивида, социальной группы, класса, нации, общества.

Политическое сознание отдельного индивида, социальной группы и общества не тождественны друг другу. Политическое сознание группы и общества не есть простая сумма политических представлений составляющих их индивидов. Каждая социальная группа, как и каждое общество, будучи самостоятельным субъектом политики, вырабатывает свои собственные политические представления. В то же время между индивидуальным, групповым и массовым, т. е. присущим народу, обществу, видами политического сознания существует диалектическая взаимосвязь. Совокупность политических идей, носителями которых выступают социальные группы и общество в целом, является основой формирования индивидуального политического сознания. В свою очередь, личностные особенности политических взглядов и убеждений благодаря творческой активности их носителей могут приобретать характер групповой или общественной ценности.

 

Аксиологический аспект политического сознания

Политика есть область отношений всех классов и слоев к государству и правительству, сфера взаимоотношений между социальными группами, классами, нациями и народами. В силу этого политическое сознание не в последнюю очередь выступает и как специфическая форма выражения социальных интересов различных субъектов политических отношений. Восприятие социально-политической действительности зависит от того конкретного положения, которое занимает носитель политического сознания – личность, социальная группа, класс, общность – в данной системе общественных отношений. Поэтому одни и те же социально-политические явления разными социальными субъектами могут оцениваться по-разному. Это означает, что в структуре политического сознания наряду с результатами собственно познавательной деятельности субъекта, т. е. объективным знанием, присутствует и аксиологический (от греч. oxios – ценный и logos – слово, учение) аспект. Последний проявляется в виде оценки отражаемых явлений политической сферы с точки зрения их соответствия или несоответствия интересам и, следовательно, приемлемости или неприемлемости для познающего субъекта.

Аксиологический, или субъективно-оценочный, аспект присущ политическому сознанию не только отдельной личности, социальной группы или класса, но и общества в целом. Каждый социальный субъект стремится представить свои политические интересы как отвечающие общим интересам и навязать всему обществу свои оценки различных явлений социально-политической действительности. Однако наиболее существенное влияние на характер политического сознания общества оказывают экономически доминирующие социальные силы, которые располагают максимальными возможностями для духовного производства и, соответственно, для своего влияния на сознание всех членов общества. Вместе с тем политическое сознание, отражая объективные интересы нации, народа в целом, характеризуется и общенациональными чертами, которые присущи всем социальным группам и индивидам.

Между личностными, социально-классовыми и общенациональными элементами в содержании политического сознания происходят сложные процессы взаимодействия и взаимовлияния. Все эти стороны постоянно в той или иной мере присущи сознанию любого субъекта политики, однако в различные периоды общественного развития доминируют те или иные из них. Несомненно, например, что в периоды внешней угрозы безопасности страны на первый план в политическом сознании всех общественных сил выходят общенациональные интересы. На рубеже II и III тысячелетий перед лицом глобальных проблем человечества в политическом сознании народов все большее место занимают общечеловеческие интересы.

Категорией политической науки, отражающей роль в политической жизни субъективно-оценочной стороны сознания социальных субъектов, является политическая идеология. Ее мы более подробно рассмотрим во второй части данной темы.

 

Уровни политического сознания

Политическое сознание системно по своему характеру, оно имеет многоуровневую структуру. Уровень политического сознания – это определенная ступень, достигнутая социальным субъектом в познании процессов и явлений, имеющих место в сфере политических отношений. По крайней мере, в структуре политического сознания можно выделить такие уровни, как обыденный, эмпирический и теоретический.

Обыденный уровень политического сознания – это совокупность политических идей и взглядов общества, класса, социального слоя, группы людей и отдельных индивидов, возникающих из непосредственного восприятия будничной общественной жизни. Характерной его особенностью является эмоционально-рассудочное осмысление действительности. Имея дело главным образом с внешними проявлениями политических процессов, обыденное сознание, как правило, не проникает в их сущность, не поднимается до понимания их глубинных противоречий и закономерностей. Поэтому в содержательном отношении оно характеризуется размытостью, отрывочностью и несистематизированностью представлений о политических явлениях. Однако его простая логика, основанная на так называемом «здравом смысле», служит достаточно надежным ориентиром в происходящих политических событиях.

Обыденное политическое сознание является важным предметом изучения в социологии политики. Реальное состояние обыденного политического сознания обусловлено историческими, социальными, национальными, образовательными, возрастными и другими особенностями социальных субъектов. На него оказывает влияние состояние дел во всех сферах жизни общества.

Рассматривая этот уровень политического сознания, следует предостеречь от традиционно необоснованного негативного отношения к нему. В политике обыденное сознание играет весьма существенную роль, его качественным состоянием предопределяются важные решения. Серьезный политик не может его игнорировать. Дело в том, что обыденное сознание, будучи исторически первичным способом идеального отражения действительности, служит источником накопления реалистических элементов знания, выполняет особую функцию в структуре общественного сознания – воспроизводит в формах повседневного знания все богатство жизни общества и складывающихся в нем отношений. Дополняясь за счет других способов духовного освоения мира, обыденное сознание, конечно же, обогащается новой информацией, структурно усложняется, но при этом остается самим собой, поскольку его функции не берет на себя ни один, ни другой уровень сознания.

Эмпирический (от греч. empeiria – опыт) уровень политического сознания – это более или менее систематизированная сумма наблюдений о явлениях и процессах политической жизни, которые возникают у ее участников. Этот уровень формируется на почве практического повседневного политического опыта людей, складывающиеся у них представления уже во многом основываются на рациональном осмыслении имеющихся наблюдений о политических явлениях и событиях. В отличие от обыденного, данный уровень сознания характеризуется большей определенностью и предметностью представлений о социально-политических процессах. Причем результаты осмысления наблюдений в данном случае фиксируются в определенном языке: не только в словах обыденной речи, но и в специфических терминах.

Вместе с тем обыденный и эмпирический уровни политического сознания недалеко отстоят друг от друга. Хотя они не тождественны, между ними есть немало общих черт. Им обоим присущи такие ярко выраженные психологические черты, как чувства, настроения, импульсивность, эмоциональное восприятие происходящих политических событий. Психологический компонент политического сознания особенно сильно проявляется в периоды политической нестабильности, в кризисных ситуациях, в переходные периоды общественного развития.

Теоретический уровень политического сознания – это наиболее высокая ступень в познании политической реальности. Он выступает как система идей и представлений, выработанных на основе научного осмысления всей совокупности фактов и явлений, относящихся к социально-политической сфере общества. Такой уровень сознания включает в себя более или менее целостное представление о закономерностях и существенных связях, присущих явлениям и процессам социально-политической действительности. Содержание политического сознания на теоретическом уровне закрепляется в форме научных понятий и категорий, а также социально-политических теорий, учений, концепций и доктрин. О понятиях и категориях как элементах политологического знания речь шла в первом разделе учебника. Поэтому здесь приведем лишь общее определение политических теорий, учений, концепций и доктрин.

Теория (от греч. theoria – наблюдение, исследование) в широком смысле слова – это комплекс взаимосвязанных идей, понятий и представлений, объясняющих какой-либо класс явлений. Здесь следует особо подчеркнуть, что всякая теория непременно предполагает не только описание и систематизацию эмпирических фактов, относящихся к изучаемой области действительности, но и их объяснение. Объяснение же, в свою очередь, включает раскрытие закономерностей и причинно-следственных связей в тех процессах и явлениях, которые охватываются данной теорией. Кроме того, любая теория есть постоянно развивающаяся система знания: по мере накопления новых фактов об изучаемых явлениях, ранее сложившиеся представления о взаимосвязях между ними модифицируются либо заменяются новой теорией. Таким образом, в более точном смысле теория есть в высшей мере опытно обоснованная, логически непротиворечивая и постоянно развивающаяся система знаний, дающая целостное представление о существенных свойствах, закономерностях, причинно-следственных связях, определяющих характер функционирования и развития определенной области реальности.

Соответственно и политическая теория выступает как наиболее целостное, в высокой степени достоверное, систематически развиваемое знание о существенных связях и закономерностях, присущих политической действительности. Развитая политическая теория (наука) – это не просто механическая сумма достоверных знаний о политических явлениях и процессах, она содержит в себе определенный механизм построения этого знания, раскрывающий логическую зависимость одних его элементов от других, одних категорий и понятий от других. Сформированная на основе обобщения общественной практики, политическая теория является наиболее совершенной формой научного обоснования практической политической деятельности. В качестве примера такого внутренне систематизированного знания о политической действительности можно рассматривать политологию как научную и учебную дисциплину.

Политические или социально-политические концепции, учения и доктрины по сравнению с теорией являются более узкими по своему предмету и менее глубокими по уровню обобщения формами отражения политической действительности. Политическая концепция (от лат. conceptio – понимание, система), например, – это определенный способ понимания, трактовки какого-либо политического явления или процесса, основная точка зрения на тот или иной вопрос общественной жизни. Этот термин употребляется также для обозначения ведущего замысла в политической деятельности.

Социально-политическое учение есть совокупность теоретических положений о какой-либо области явлений социально-политической действительности. В некоторых случаях учением называют систему социально-политических воззрений того или иного мыслителя (например, учение Платона, учение Макиавелли, учение Маркса и т. д.).

Политическая доктрина (от лат. doktrina – учение) чаще всего выступает как более или менее последовательно изложенная концепция, совокупность взаимосогласованных принципов подхода к рассмотрению политических явлений и к организации политической деятельности. Доктрина нередко служит средством борьбы за власть, интеграции членов политического движения. Термин «доктрина» иногда употребляется и для обозначения политических взглядов, для которых характерны оттенки схоластичности и догматизма (откуда выражения «доктринер», «доктринерский», «доктринерство»).

Подчеркнем, что было бы ошибочным полагать, что свое социально-политическое бытие люди осознают только в форме понятий, категорий и положений научной теории, а также идей, постулатов и принципов теоретической концепции или политической доктрины. Этот процесс осуществляется и посредством идей и представлений обыденного сознания. В противном случае было бы невозможным участие в политическом действии широких масс людей, не имеющих соответствующей теоретической подготовки. Однако только на уровне научной теории возможно отражение политических явлений и процессов в их целостности и взаимосвязи. И только идейно-теоретическая концепция, т. е. систематизированная сумма социально значимых идей и представлений, может явиться мобилизующим фактором серьезных политических действий.

 

Типы политического сознания

Понятие «тип политического сознания» используется для характеристики существенных особенностей отражения в сознании различных категорий людей политических явлений и связанного с этим своеобразия их отношения к политической действительности. Такое своеобразие закрепляется в политических позициях, занимаемых различными субъектами общественных отношений и проявляющихся в тяготении к специфическому или постоянному политическому поведению. Здесь важно подчеркнуть момент повторяемости, в ходе которого только и могут проявиться истинные политические воззрения и убеждения людей, реальный уровень и характер их политического сознания. Нет иного способа выявления особенностей политического сознания людей, кроме анализа их реального политического поведения.

Все многообразие идейно-политических взглядов, убеждений и позиций людей можно классифицировать по различным основаниям, позволяющим выделить наиболее характерные черты их политического сознания. В литературе чаще всего встречается типологизация по следующим основаниям: по социально-классовому составу участников политики, исходя из того, что политическому сознанию определенных социальных групп присущи специфические черты; по приверженности людей к тем или иным общественным идеалам и ценностям; по характеру отношения различных групп к институтам государственной власти; по предрасположенности людей к тому или иному способу деятельности в области политики; по особенностям эмоционально-психологических переживаний, связанных с ходом политических процессов. Разумеется, можно назвать и другие основания для типологизации политического сознания. Укажем на наиболее часто встречающиеся типы политического сознания.

В марксистской литературе традиционно выделяются следующие типы классового политического сознания: буржуазное, мелкобуржуазное и пролетарское. Однако в нынешних условиях эта типология представляется несколько упрощенной. Прогресс производительных сил, научно-техническая революция внесли коренные изменения в социальную структуру общества. Резко возросла доля людей, занятых в науке и культуре, технике и организации производства, просвещении, здравоохранении, в сфере управления и обслуживания. Это привело к более тонкой идентификации и переплетению интересов различных социальных слоев, что находит соответствующее отражение и в их политическом сознании.

В зависимости от приверженности людей к определенным общественным идеалам и ценностям политическое сознание может быть: либеральным, выдвигающим в качестве приоритетов в политике принципы свободы индивида; консервативным, направленным на сохранение традиционных общественных устоев и ценностей; социалистическим, ориентирующимся на приоритет в политике принципов коллективизма, социального равенства и справедливости; интернационалистским, направленным на реализацию в первую очередь общих интересов и целей народов; националистическим, отличительной чертой которого является убеждение в превосходстве одной нации над другими, признании верховенства ее интересов в политике даже в ущерб интересам других наций. Очевидно, что идейные убеждения людей весьма и весьма разнообразны, и поэтому дать исчерпывающий перечень типов политического сознания по этому критерию невозможно.

В литературе встречается также типологизация политического сознания в зависимости от характера отношения субъекта социального действия к государству как политическому институту. Одни люди признают его общественное значение, видят в нем важное средство решения всех социальных проблем и даже склонны абсолютизировать роль государства. В данном случае говорят об этатистском (от фр. etat – государство) типе политического сознания, ориентирующемся на активное участие государства в общественных процессах, в том числе и в сфере экономики. Однако всегда имеется какая-то часть людей, которая, напротив, скептически относится к государству или вообще отрицает его позитивную роль в общественной жизни. В этом случае имеет место анархистский (от греч. anarhia – безначалие, безвластие) тип политического сознания, для которого характерна ориентация на безгосударственное регулирование общественных процессов и прежде всего в сфере материального производства.

В зависимости от приверженности субъектов политики к тем или иным формам политического устройства общества и, следовательно, к способам организации политической жизни можно выделить демократический, авторитарный и тоталитарный типы политического сознания. Первый ориентируется на принципы и нормы демократических форм политической жизни, второй – на неограниченную власть одного лица, третий – не только на неограниченное господство, но и на полный контроль властвующего субъекта (отдельной личности или группы) над всеми сторонами жизни общества. Каждый из указанных типов политического сознания встречается в различных обществах и среди различных субъектов политических отношений.

В зависимости от ориентации на тот или иной характер социальной деятельности субъекта политическое сознание может быть консервативным (ориентирующимся на сохранение прежних общественных порядков), радикальным (ориентирующимся на коренные, решительные преобразования), реформистским (ориентирующимся на осуществление социальных изменений путем реформ) и революционным (ориентирующимся на осуществление резкого скачкообразного перехода от одного качественного состояния общества к другому).

Следует иметь в виду, что тот или иной тип политического сознания в чистом виде встречается редко. В действительности в сознании и поведении одного и того же субъекта политических отношений может одновременно проявляться несколько типичных черт. Например, один и тот же человек по своим идейно-политическим позициям может быть и социалистом и революционером, другой в это время является и социалистом и реформатором и т. д. Заметим также, что все возможные типичные черты политического сознания проявляются на различных его уровнях: обыденном, эмпирическом и теоретическом. К примеру, анархистские позиции может занимать человек, рассуждающий о политических явлениях на уровне обыденного сознания, и человек, разбирающийся в сложнейших политических теориях и доктринах.

Необходимо подчеркнуть и то, что существует и проявляется политическое сознание как результат синтеза всех его составляющих элементов. Это означает, что у каждого носителя оно существует не в чистом виде как по критериям форм и уровней проявления, так и по признакам типологичности. Все его слагаемые находятся в сложном диалектическом взаимодействии. Реальное политическое действие предполагает наличие представлений о политической действительности как на теоретическом, так и на эмпирическом уровне. Без научного осмысления законов, которым подчиняется политическая жизнь, практическая политика неэффективна и бесперспективна. А без собственного эмпирического опыта субъектов деятельности нет должного доверия к положениям теоретической концепции и предложениям политической программы. Из этого следует, что в структуре политического сознания требуется некоторая мера соответствия элементов теоретического, эмпирического и обыденного уровней отражения, определенная взаимоувязка положений концепции и данных жизненного опыта.

Таким образом, политическое сознание выступает как важнейший фактор политических отношений. В этом своем качестве оно имеет различные уровни и формы проявления, характеризуется множественностью типичных черт, выполняет определенные функции.

 

Понятие идеологии

Мы уже знаем, что в содержательном отношении политическое сознание включает в себя также идеи и представления, в которых различные группы людей осознают свое место в социально-политической действительности, свое отношение к ней, свои интересы и устремления. Этот элемент политического сознания принято называть идеологией. Рассмотрим более подробно смысл данного понятия.

Термин «идеология» (от греч. idea – мысль, замысел и logos – слово, понятие) ввел французский ученый Дестют де Траси, который под таковой понимал теорию идей, т. е. учение о происхождении идей, их взаимодействии и переходе от одних к другим. Иными словами, понятие «идеология» первоначально использовалось для обозначения «науки» об идеях, т. е. самостоятельной области познания, предметом которой являются закономерности возникновения и эволюции идей, а вместе с ними и всей совокупности теорий, изучающих человеческую психику и сознание [46. С. 67, 264].

Однако указанный первоначальный смысл за понятием «идеология» не закрепился и ныне данный термин имеет иное значение. В настоящее время среди исследователей утвердился подход к пониманию идеологии как формы выражения интересов социальных групп и общностей, которые как социально-политические субъекты противостоят друг другу. В его основе находится вывод немецкого ученого Карла Манхейма о том, что «конкретное положение субъекта, его социальное бытие является одним из конститутивных (определяющих. – В.М.) факторов в формировании мнений, утверждений и знаний субъекта» [46. С. 7]. При этом он установил факт обусловленности мышления групп людей – образа, типа их мышления – характером этих групп и их положением в окружающей действительности. Предметом такого мышления групп людей являются ими же выделяемые те элементы существующей социально-политической действительности, которые имеют для данных групп реальную значимость, а результатом мышления – понимание и объяснение ими этой действительности, осознание своего положения в ней, выражение своего отношения к ней, обоснование отвечающего их интересам социально-политического порядка и путей его реализации. Сформулированные при этом идеи и представления, согласно Манхейму, и есть идеология. Систематизированная совокупность конкретных идей, ценностей, мнений, целей и устремлений определенной группы людей представляет собой содержание ее идеологии. Как таковая идеология объективно выполняет роль специфического, а именно интеллектуального, инструмента организации коллективных действий людей в общественной жизни и политике [46. С. 7].

Таким образом, идеология – это относительно систематизированная совокупность взаимосвязанных идей, ценностей, принципов и представлений, посредством которых определенные группы или общности людей осознают себя, оценивают существующую социально-политическую действительность, выражают свои потребности и интересы, формулируют и оправдывают свои цели и устремления и обосновывают пути их достижения с помощью организованных политических действий. Поскольку идеология в современном значении этого термина есть социально-политический феномен, то понятия «идеология» и «политическая идеология», в сущности своей, синонимичны.

 

Процесс формирования идеологии

Как и иным формам сознания, идеологии присущи определенные внутренние закономерности ее собственного развития. В этом отношении идеология не отличается от таких форм сознания, как религия, философия или искусство. В отличие от науки, идеология не имеет собственной системы понятий и категорий. Практически каждая отдельно взятая идея прежде чем стать элементом той или иной идеологии (и даже нескольких идейных систем одновременно) уже прошла определенный путь своего становления и развития. «Любая общая идея, – писал в своей книге «Приключения идей» английский философ Альфред Уайтхед, – проходит сквозь историю в своих специфических формах, обусловленных особенностями бытия людей и уровнем их цивилизации» [78. С. 394]. Иными словами, возникшие на каком-то этапе человеческого познания идеи и понятия, становясь конструкционным материалом для той или иной идеологии, получают тем самым новую жизнь, новую форму и новое предназначение.

Немецкий политолог Ульрих Матц обратил внимание на то, что исходным пунктом формирования идеологии как в высшей степени специфического феномена среди всего того, что составляет область убеждений, имеющих силу веры, служит некоторая идея. Ее можно назвать базовой (основной, исходной) идеей. Сначала она развивается в интеллектуальной среде, т. е. аргументируется, уточняется, дополняется, конкретизируется, детализируется, а также выстраивается в определенный концептуальный ряд. Данный процесс ведет к возникновению чисто интеллектуального движения, которое затем более или менее выраженно воздействует на все общественное сознание, либо выливается в массовое политическое движение [49. С. 135]. Такую развивающуюся на протяжении более или менее длительного исторического времени взаимосвязанную совокупность идей и основанное на ней политическое движение принято называть идейным или идейно-политическим течением. Идеология способна выражать интересы и обосновывать цели и средства деятельности самых различных субъектов социальных отношений. Появление групп людей, отличающихся каким-либо специфическим интересом, как правило, приводит к порождению нового – временного или устойчивого – идейного течения. Количество идейных течений есть величина постоянно возрастающая; возможность образования новых идеологий практически не ограничена.

Каждая идеология может быть институционально оформлена в виде соответствующих общественно-политических группировок, союзов, партий и движений. Государство также представляет собой специфический союз – политический союз – и, следовательно, оно является формой институционализации общих интересов, а значит, и идеологии территориальной группы людей, сознающей свое единство. Созданная определенной группой людей организационная структура есть проявление решительности и готовности ее членов сообща добиваться реализации своих целей и устремлений. Одновременно это означает и возможность прекращения развития тех или иных идейно-политических течений. С изменением социальной структуры общества или с разрешением определенных общественных проблем сходят со сцены какие-то группы людей, являвшиеся носителями специфических интересов, и соответственно перестают существовать в виде организационных структур и действий социальных субъектов отдельные идейные течения, становясь лишь предметом научных исследований по истории политических идей и общественных движений.

 

Функции идеологии

Роль идеологий как инструмента коллективного действия в политике и общественной жизни реализуется посредством выполнения ими ряда важных и совершенно необходимых для жизнедеятельности их носителей конкретных функций. Среди исследователей наблюдается некоторый разброс мнений относительно количества таких функций – перечисляется от двух до десяти и более – и их названий. Такие расхождения обусловлены степенью детализации аналитиками самого процесса, входе которого реализуется предназначение идеологий. Однако практически всеми в качестве основных указываются познавательно-ориентационная, прагматическая и мобилизационная функции.

Познавательно-ориентационная функция выражается в том, что любая идеология, хотя и является «ложным сознанием», все же стремится дать своим носителям определенное представление о существующей социальной действительности, так или иначе объяснить происходящие в ней процессы и, возможно, выявить тенденции их развития. Такие представления, независимо от степени их объективности, позволяют социальным субъектам ориентироваться в событиях общественно-политической жизни, определять свое место в них и ставить перед собой определенные цели и задачи. В данном своем аспекте идеологии имеют сходство с научными теориями и даже стремятся опираться на них. Однако аргументы идеологий, если их так можно назвать, носят тенденциозный характер, тесно связаны с волей и устремлениями носителей данной системы воззрений. Поэтому предлагаемая в идеологиях интерпретация социальной действительности всегда носит искаженный характер, что, тем не менее, отвечает интересам их носителей.

В некоторых публикациях просматривается стремление их авторов к отождествлению идеологии и науки. В частности, если ими и не отрицается сам феномен идеологии, то настойчиво проводится мысль о том, что идеология должна базироваться исключительно на научно обоснованных положениях. Такое пожелание, безусловно, следует расценивать как благое, но оно вряд ли может быть реализовано когда-либо в полной мере. Согласно Марксу, только в бесклассовом обществе место идеологии будет полностью замещено позитивной наукой. Но и тогда познание существующей социальной действительности будет неполным и, следовательно, управление бесклассовым обществом также не будет абсолютно научным. Кроме того, формулирование общественных целей и обоснование необходимых действий людей по их достижению всегда будет уделом не одних только ученых. «Эмпирическая наука, – отмечал М. Вебер, – никого не может научить тому, что он должен делать, она указывает только на то, что он может, а при известных обстоятельствах на то, что он хочет совершить» [13. С. 350]. Стало быть, формулирование целей деятельности людей и обоснование путей их реализации остается и еще долго будет оставаться уделом политиков, идеологов, групп людей и их объединений, а не только ученых. Идеология, таким образом, не менее нужна людям, чем наука, поскольку им приходится формулировать и принимать решения в постоянно меняющихся условиях по самым разнообразным вопросам своей социальной жизни.

Прагматическая, или оправдывающая, функция идеологий является главной. Она выражается в том, что по своей природе как социального феномена идеологии призваны либо защищать существующий социальный порядок, либо обосновывать необходимость внесения в него изменений, вплоть до кардинальных, с целью его приспособления к интересам определенных групп людей. Название данной функции происходит от греческого слова pragma, которое означает «действие, дело». Прагматическая установка социального субъекта ориентирована на решение встающих перед ним проблем, исходя исключительно из соображений выгоды, целесообразности. При этом оправдываются, признаются правильными только такие решения и поступки, которые приносят практическую пользу действующему субъекту. Иными словами, идеологии оправдывают ту или иную политическую практику. Эта функция идеологий имеет более важное значение для социальных субъектов, чем познавательная их функция. Познание и интерпретация существующей социальной действительности в идеологических конструкциях, в сущности своей, подчинены эффективному обоснованию интересов различных групп людей, практически значимых целей и действий по их достижению. Поэтому идеологии стремятся не столько к научной объективности, сколько к оправданию сформулированных целей и избранных действий по их реализации.

Необходимость поиска мотивов, оправдывающих деятельность субъектов политических отношений, вытекает главным образом из нравственных потребностей людей. Политические идеологии позволяют избежать чувства вины, которое может овладеть людьми, совершающими определенные политические действия. Поэтому все идейно-политические учения и доктрины апеллируют к ценностям общества, они пытаются представить соответствующие политические установки и действия объективно направленными на реализацию принятых в обществе ценностей. Политическое действие в таком случае предстает не как произвольное выражение интересов определенных социальных субъектов, а как реализация общепринятых нравственных, этических, религиозных и т. п. принципов. Благодаря такого рода оправдательным мотивам люди действуют с чувством уверенности в том, что они преследуют благородные общественные цели, а сами они – лишь орудие достижения этих целей [70. С. 62]. Из сказанного следует, что не только несомненно благие действия, но и самые тяжелые преступления могут представляться тем, кто их совершает, как простое выполнение сформулированных в идеологии общественно значимых целей. История полна такого рода примерами.

Мобилизационная функция политической идеологии, которая не менее значима ее оправдывающей функции, выражается в побуждении людей к действию, к реализации обоснованных в идеологии социальных идей, ценностей и целей. Подчеркиваем: основное назначение идеологии – быть средством укрепления или, наоборот, изменения существующей социально-политической действительности, быть руководством к коллективному действию. Намечая общие направления общественного развития, формулируя цели и задачи социальной деятельности, а также в некоторой степени прогнозируя будущую картину общества идеологии сплачивают людей вокруг своих лозунгов, не оставляют их равнодушными к происходящим социально-политическим процессам, порождают у них стремление оказывать влияния на события собственными действиями.

В числе других функций политической идеологии чаще всего называются: легитимирующая – оправдание существующей политической системы и проводимой властями политики либо обоснование необходимости утверждения нового общественно-политического устройства; интеграционная – обеспечение целостности политического сообщества на основе утверждения в массовом сознании идей властвующего субъекта; нормативно-оценочная, или аксиологическая, – установление критериев оценки существующих в обществе явлений экономического, политического, правового, нравственного, религиозного, эстетического и иного порядка. Очевидно, что данные функции политической идеологии – их число может быть и большим – носят по отношению к трем основным дополняющий характер.

 

Уровни функционирования идеологии

Будучи особым образом выстроенной совокупностью идей идеология в структурном отношении представляет собой многоуровневый феномен. В ней обычно выделяют теоретико-концептуальный, программно-политический и обыденный уровни функционирования.

Теоретико-концептуальный уровень идеологии составляют литературные сочинения – статьи, монографии, доклады, диссертации и т. п., в которых с применением понятийно-категориального аппарата осмысливается действительность и положение в ней данного социального субъекта. Данный уровень идеологии представлен в виде теорий, концепций, учений или доктрин, содержащих оценки существующей социально-политической действительности и представления о необходимых ее преобразованиях исходя из интересов и идеалов определенного слоя, класса, нации или государства. На данном уровне формулируются общие принципы политической деятельности социальных субъектов, обосновываются их социально-политические устремления, пути и способы их реализации. Именно в создании такого рода литературных сочинений обычно видят назначение ученых-обществоведов и именно этот уровень обычно и воспринимается как собственно идеология. По сути дела, это уровень политической философии данной социальной группы, выражающей ее основные ценностные ориентации, идеалы и принципы.

На программно-политическом уровне общие идейные принципы и политические установки трансформируются в политические программы, конкретные социальные требования и лозунги. Их содержание закрепляется, как правило, в форме различного рода политических документов – программах, манифестах, резолюциях, воззваниях, обращениях, постановлениях и т. п. В них акцентируются те или иные проблемы общественной жизни, наиболее обстоятельно очерчиваются интересы граждан, указываются пути их реализации. Программно-политический уровень проявления идеологии, как правило, воспринимается как необходимая составляющая собственно политической деятельности, которая проявляется в поиске путей решения конкретных задач социально-политической жизни. На этом уровне идеология становится предметом политической пропаганды, она проникает на страницы газет и журналов, в телевизионные передачи и рекламу, учебники и произведения искусства.

Особо следует подчеркнуть значение политической программы как непременного компонента политической идеологии. Иногда понимают программу как систему запланированных действий и целей, как «документ», «источник», содержащий описание данных действий. Однако политическую программу следует понимать гораздо шире. Она формулирует общественные цели, идеалы и ценностные ориентиры, а также определяет пути и способы их утверждения. Такая программа включает в себя также систему установок, императивных требований к поведению своих сторонников, благодаря чему идеология распространяет свое воздействие не только на интеллектуальную, но и на волевую сторону сознания. Политическая программа, таким образом, есть конкретизация идеологии по уровням, направлениям, принципам, средствам и методам действия.

На обыденном, или житейском, уровне идеология выступает в качестве психологических феноменов индивидуального и группового сознания в виде простых суждений относительно тех или иных событий повседневной общественной жизни и в различных формах политической активности (или пассивности) ее носителей. Для данного уровня функционирования идеологии характерно образно-ассоциативное восприятие социально-политической действительности, в чем проявляется специфика культуры социального субъекта. Понятия, с которыми работают ученые-обществоведы, широкими категориями населения в качестве форм осмысления существующей действительности используются редко. На житейском уровне социально-политические явления оцениваются, главным образом, через систему сопряженных между собой образов-представлений (например, сопоставление происходящих событий и действующих лиц с фольклорными или хорошо известными литературными сценами и персонажами). В совершаемых участниками политики практических действиях и поступках проявляется характер их воззрений и мера идейной убежденности.

На обыденном уровне сознания и самому термину «идеология» зачастую придается иронический смысл, а люди, генерирующие политические идеи, воспринимаются едва ли не как обманщики или шарлатаны. Начало этой традиции положил в свое время Наполеон, который пренебрежительно называл своих политических противников «идеологами», обвиняя их в том, что под маской радужных идей они скрывают свои истинные устремления. И ныне многие люди понимают идеологию не иначе, как ложные, иллюзорные представления, противоречащие здравому смыслу и реальным потребностям жизни. Это обусловлено главным образом тем обстоятельством, что противостоящие друг другу социальные субъекты стремятся абсолютизировать собственную систему политических идей, представить ее самой или единственно разумной, а идеи своих противников как ложные и более того – общественно опасные. Такие усилия, как правило, не остаются полностью безрезультатными, поскольку любая идеология, как писал К. Манхейм, содержит в себе феномены, которые соответствуют «целой шкале определений – от сознательной лжи до полусознательного инстинктивного сокрытия истины, от обмана до самообмана» [46. С. 56].

К тому же, будучи формой сознания, идеология также исторична как по содержанию, так и по способам своего выражения. Социально-политические ценности и идеалы, которые людям одной исторической эпохи кажутся вполне естественными, разумными и ясными, людям другой эпохи представляются противоестественными, фантастическими и туманными. Истинность и действительность любой идеологической конструкции относительны, т. е. ее наличное содержание, как и формы его выражения, изначально обречены на то, чтобы стать с течением времени предметом критики и отрицания, а следовательно, иронии и осмеяния.

В любом современном обществе существует множество идеологий. Их можно подразделять по разным основаниям. Прежде всего, принято выделять традиционные и нетрадиционные идеологии. К первым относят те идеологии, которые сформировались исторически первыми – к середине XIX в. – и обслуживали интересы основных классов индустриального общества. Таковыми являются либерализм, консерватизм и социализм. Ко вторым – те идеологии, которые либо актуализировались в первой половине XX в., либо оформились к рубежу XX–XXI вв. К их числу обычно относят анархизм, национализм, фашизм, пацифизм, феминизм, экологизм, глобализм, антиглобализм, фундаментализм и др.

 

Основные положения традиционных идеологий

Либерализм (от лат. liberalis – свободный) как вполне сложившаяся система политических идей утверждается не ранее начала XIX в., хотя отдельные его элементы формировались на протяжении предшествующих трех столетий. Основы либерализма были заложены англичанами Джоном Локком, Адамом Смитом и Иеремией Бентамом. Либерализм явился продуктом распада феодализма и становления капиталистического общества; его идеи выражали интересы и политические устремления поднимающегося промышленного класса, т. е. буржуазии. В силу этого либерализм стал доминирующим идейно-политическим течением Запада, которое и поныне оказывает определяющее воздействие на общественно-политическую жизнь многих стран.

Основополагающей ценностью либерализма, на которой базируются все другие его идейные постулаты, является индивидуализм. В этой доктрине провозглашается приоритет интересов индивида над интересами любой социальной группы или коллектива. Не менее важной ценностью здесь выступает идеал свободы личности. Из него вытекает стремление обеспечить каждому человеку возможность действовать по своему усмотрению и одновременно нести личную ответственность за результаты своей деятельности, за свое благополучие и положение в обществе. Условиями реализации такой возможности либерализм рассматривает ограничение объема и сферы деятельности государства, защищенность (прежде всего от произвола государства) частной жизни человека. Государство при этом признано выполнять, по распространенному выражению, роль ночного сторожа и потому его функции сводятся к охране частной собственности, обеспечению общественного порядка и защите страны от внешней опасности.

Идеал свободы индивида либерализм распространяет на все сферы человеческой жизнедеятельности. В экономике отстаивается положение о том, что свободное индивидуальное и групповое предпринимательство, свободный рынок и свободная конкуренция есть универсально значимые механизмы общественного прогресса. Потому основатели либерализма активно поддержали выдвинутый торгово-промышленными кругами лозунг «laissez faire» («не мешайте действовать»), требовавший ликвидации регламентации экономической жизни. В политической сфере обосновывается неотчуждаемость основных прав и свобод человека, отстаиваются принципы демократии и политического представительства, разделения властей, взаимной ответственности государства и граждан. В социальной сфере либерализм исходит из принципа изначального равенства людей, т. е. из положения о том, что люди «рождаются равными»; правда при этом вместо идеи социального равенства отстаивается идея «равенства возможностей», что, как считается, позволяет каждому реализовывать свой потенциал, который изначально неравный. В духовной сфере провозглашается принцип свободы совести, право граждан самостоятельно формировать и свободно выражать свои идейные взгляды и мировоззренческие позиции.

По мере развития капиталистического общества становилось все более очевидным, что свободная рыночная конкуренция порождает новые проявления социальной несправедливости. В этих условиях в рамках либерализма сформировался ряд новых идей и принципов, составляющих содержание неолиберализма, или социального либерализма. Новое в воззрениях либералов нашло свое выражение прежде всего в признании позитивной роли государства в организации общественной жизни, необходимости государственного вмешательства и регулирования экономических процессов. Особую роль в такой переориентации либерализма сыграли идеи английского экономиста Дж. М. Кейнса, согласно которым процветание общества может быть обеспечено в рамках регулируемого капитализма, когда решение основных экономических задач берет на себя правительство. С целью смягчения социальной несправедливости неолибералы стали вменять в обязанности государства социальную защиту граждан, особенно тех групп и слоев населения, которые испытывают наибольшие трудности. Это положение нашло сове выражение в замене идеи «государство – ночной сторож» на идею социального государства, или государства всеобщего благоденствия.

Консерватизм (от лат. conservare – охранять, сохранять) в основном сформировался к концу XVIII в. Его основателями считаются англичанин Эдмунд Берк, французы Жозеф де Местр и Луи де Бональд. Выдвинутые ими идеи явились своего рода реакцией на рост либеральных настроений и события Великой французской революции 1789 г. Книга Э. Берка «Размышления о революции во Франции», которая считается чем-то вроде библии консерватизма, появилась буквально на следующий год после начала этой революции. Выступив с резкой критикой либеральных идей и революционной практики, идеологи консерватизма тем самым встали на защиту устоев традиционного (феодального) общества. Одновременно он явился выражением интересов господствующих социальных сил этого общества. Во все последующие времена эта идеология также объективно служит целям сохранения и укрепления существующих форм общественной жизни.

Ключевым положением идеологии консерватизма является понимание общества как органической реальности и уверенность в том, что его нельзя перестраивать, как машину. Государство при таком подходе предстает не как результат общественного договора, а как продукт общественной необходимости, в которой появляется и воля Провидения. Из этого положения вытекают и многие другие постулаты консерватизма. Это прежде всего представление о том, что человеческий разум ограничен в своих возможностях постижения общества в его тотальности, осознания смысла и цели социального процесса и определения места человека в этом процессе. Это, далее, положения о несовершенстве и даже греховности человеческой природы, о врожденном неравенстве людей, о неизбежности и благотворности общественной иерархии. Власть в понимании консерваторов в известном смысле исходит не снизу, а сверху: когда-то ее носителем считалась «природная аристократия», а сегодня – люди, обладающие образованием и опытом. Консерваторы признают принципы частной собственности, рынка и свободного предпринимательства, однако они трактуют их как результат проявления естественного жизненного начала. Политическим идеалом консерватизма является сильное государство, убежденность в необходимости правления закона, понимание законопослушания граждан как формы индивидуальной свободы. Консерваторы придерживаются идеи исторического единства прошлого, настоящего и будущего, преемственности и эволюционного обновления социальных связей, передающихся от предков к потомкам. Они считают, что будущее должно выводиться из прошлого, и потому большое значение придают формированию исторического сознания своих народов, уважительного отношения к наследию прошлого, религиозным традициям и устоявшимся социальным ценностям.

Современная модификация этого идейно-политического течения, сложившаяся в последней четверти XX в. как реакция на неолиберальные идеи, называется неоконсерватизмом. В представлениях неоконсерваторов доминируют две центральные идеи: подчинение индивида государству и обеспечение политической и духовной общности нации. Разумеется, новые консерваторы в экономике исходят из приоритета частной собственности и свободы рыночных отношений; в этом вопросе они не имеют существенных расхождений с либералами. Но они категорически против того, чтобы глубинный смысл и конечные цели общественного развития объяснялись в категориях индивидуализма, свободы личности, демократии и т. д. Согласно консервативному мышлению, этот смысл и цели определяются интересами общности (государства, нации). Отсюда и основной постулат неоконсерватизма – политические решения должны приниматься в общих интересах нации, а не каких-либо личных, частных или групповых. Для утверждения авторитета своего государства новые консерваторы отличаются решимостью применять любые, в том числе военные, средства и демонстрировать постоянную готовность к «чрезвычайной ситуации».

Социализм как политическая идеология оформился в первой половине XIX в., хотя некоторые его идеи своими корнями уходят в эпоху Античности. Вначале социалистическая идеология выражала интересы мелких ремесленников, а позднее – рабочего класса. Термин «социализм» (от лат. socialis – общественный) ввел в 1834 г. француз Пьер Леру. Он употребил его с целью противопоставления понятию «индивидуализм». С тех пор с понятием «социализм» связываются социально-политические концепции, ищущие пути усиления тенденции к социальной гармонии, а также само общество, свободное от социальных антагонизмов.

Все социалистические доктрины исходят из того, что на смену индивидуализму как принципу организации жизнедеятельности людей идет свободная ассоциация, добровольная совместная деятельность людей, интересы которых не вступают в разрушительный конфликт. Материальной основой новых начал жизнедеятельности людей должна явиться общественная собственность как альтернатива частной. Именно общество, основанное на общественной собственности и обусловленных ею принципах товарищеского взаимодействия, равенства людей и социальной справедливости, призвано преодолеть эгоизм и взаимоотчуждение людей.

Наиболее полное выражение социалистические идеи получили в марксизме. В этом учении явно просматриваются две стороны: теоретическая и политическая. В его теоретической части анализируется суть буржуазного общества и обосновывается закономерность его перерастания в социализм в ходе естественно-исторического процесса. Утверждение нового общества Маркс связывает с преодолением физического труда, вытеснением человека из непосредственного производственного процесса и превращением науки в непосредственную производительную силу. Политическая сторона учения Маркса посвящена артикуляции, выражению интересов рабочего класса и обоснованию политических средств их реализации. В качестве политической предпосылки утверждения социализма Марксу виделось овладение рабочим классом политической властью во всех индустриально развитых странах либо демократическим, либо революционным путем.

На основе марксистского учения в XX в. сформировалось два общественно-политических движения – социал-демократическое и коммунистическое. Их идейные доктрины имели как общие положения, так и существенные различия. Общим для одного и другого движений является понимание общественного идеала: в качестве такового они рассматривают «ассоциацию, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» [48. Т. 4. С. 447]. Различались же их идейные построения видением путей достижения социальной гармонии. Социал-демократы исходили из выдвинутой Эдуардом Бернштейном идеи постепенного реформирования буржуазного общества в интересах рабочего класса путем расширения уже сложившихся в нем политических и экономических институтов [9. С. 346, 377]. Коммунисты, напротив, исходили из абсолютизированных В. И. Лениным идей революционного разрыва с буржуазным обществом и возможности победы социализма «первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране» [41. Т. 26. С. 354].

На протяжении практически всего XX в. апробировались положения одного и второго общественно-политического течений. Трудно сегодня сказать, какое из них оказало большее влияние на формирование облика современного мира. Ясно, что коммунистическое движение возникло как реакция на политическое бессилие прежних социалистических партий. Но и появившаяся после Второй мировой войны новая западно-европейская социал-демократия не смогла бы добиться ощутимых политических успехов без опыта коммунистических партий. Таким образом, деятельность того и другого движений была исторически закономерной и оправданной.

 

Базовые постулаты нетрадиционных идеологий

Из нетрадиционных идеологий наиболее давнюю историю своего развития имеет анархизм. Своими корнями эта идейная доктрина уходит в Античность. Однако как идейно-политическое течение анархизм сложился в 1840-1870-е гг. в Западной Европе. Основные его теоретические положения были выдвинуты немецким философом Максом Штирнером и французским философом и экономистом Пьером Прудоном. Видными представителями анархизма были также русские революционеры М. А. Бакунин и П. А. Кропоткин.

Анархизм (от греч. anarchia – безначалие, безвластие) – это идейно-политическое течение, отрицающее необходимость государственной и всякой иной власти, проповедующее неограниченную свободу личности, непризнание общего для всех порядка в отношениях между людьми. Мировоззренческой основой мировоззрения анархизма является индивидуализм. Сторонники этого течения крайне негативно относятся ко всему тому, что стесняет свободу личности. Естественно, что наиболее враждебно анархисты относятся ко всем разновидностям государственной власти, в которой они видят главное препятствие на пути к утверждению свободы личности. Поэтому государство, любую власть вообще они объявляют злом, которое должно быть немедленно уничтожено. По их мнению, основной задачей социальной революции является установление безгосударственного общественного строя, который будет представлять собой федерацию автономных производственных ассоциаций, коммун, провинций и социальных общностей.

В обыденном употреблении термином «анархия» зачастую обозначается полный хаос, беспорядок, которые случаются в жизни при отсутствии необходимого управления. Но неверным было бы полагать, что и анархисты идеал будущего безгосударственного устройства жизни видят в хаосе, неупорядоченности и неуправляемости общественных процессов. Напротив, только анархия, т. е. отсутствие какого-либо принуждения в отношениях между людьми, по их убеждению, и может породить подлинный общественный порядок, основанный на свободном самоуправлении и взаимодействии всевозможных ассоциаций индивидов. Именно в таком смысле следует понимать широко известный девиз сторонников этого движения «Анархия – мать порядка!». Разумеется, устранение государства из жизни общества на данном этапе его исторического развития немедленно приведет к хаосу и социальным потрясениям, но иного мнения на сей счет придерживаются анархисты.

Национализму, в отличие от других идеологий, трудно дать более или менее однозначное определение. Это связано с многоликостью, многообразием самого национализма как феномена сознания и политической практики. Во-первых, под национализмом принято понимать идеологию и политику, исходящую из представления, что основой организации политической, хозяйственной и культурной жизни является нация. Во-вторых, это идеология, психология и политика отдельных индивидов и групп людей, утверждающие приоритет национальных ценностей перед всеми прочими социальными ценностями, абсолютизирующие национальную историю и признающие развитие нации в качестве единственного пути общественного прогресса. В-третьих, это крайняя форма проявления национальных чувств и интересов, ведущая нацию к изоляции, обособлению и вражде с другими народами.

На уровне обыденного сознания понятие «национализм» воспринимается, как правило, негативно, т. е. в третьем из приведенных выше его значений. Однако в среде политиков и ученых наиболее распространенным является понимание национализма как политического принципа, согласно которому «политическая и национальная единицы должны совпадать» [17. С. 23]. Иными словами, национализм есть идеологическая доктрина, главенствующей идеей которой является понимание нации как основы государственности. Стремление осуществить данную идею применительно к определенной этнокультурной общности порождает движение, которое добивается – на словах либо с оружием в руках – совмещения политических границ с этнокультурными границами. Такого рода общественные движения принято называть национальными или национально-освободительными.

Таким образом, как отмечал русский философ И. А. Бердяев, в национализме присутствует два начала и, следовательно, национализм бывает двух типов: 1) творческий, созидательный и 2) деструктивный, разрушительный. В первом случае он способствует сплочению общностей, образованию нации-государства, или национального государства; во втором – направлен против других народов или их представителей. И несет в себе угрозу не только для противника, но и для своего сообщества [7. С. 177, 178].

Фашизм (ит. fascism, от fascio – пучок, связка, объединение) во всех словарях определяется как праворадикальное идейно-политическое течение, возникшее вскоре после Первой мировой войны в ряде стран Европы. Своего наиболее полного воплощения идеология и практика фашизма получила в тоталитарных политических режимах Б. Муссолини в Италии в 1922–1943 гг. и А. Гитлера в Германии в 1933–1945 гг.

Одни исследователи считают фашизм единым феноменом, другие исходят из того, что в каждой стране развивался собственный, специфический фашизм. Однако никто не отрицает и наличие в любых версиях фашизма определенных родовых черт. Стержневой в идеологии фашизма является идея нации, а в немецкой разновидности этой идейной доктрины, именуемой чаще всего нацизмом, – идея расы. Именно раса, согласно идеологам нацизма, – источник и нации, и государства. Суть нацизма в том и заключается, что провозглашается превосходство одной расы над всеми другими, чем, соответственно, и «обосновывается» ее право на господство. Исходя из этого постулата идеологи нацизма внушали массам, что именно немцы составляют «высшую расу», что именно в них течет чистая «арийская кровь», и потому самой судьбой они предназначены для мирового господства.

Для достижения своих целей как во внешней, так и во внутренней политике фашистские идеологи и вожди считали приемлемыми любые средства, включая поголовное уничтожение «неполноценных» народов. К чему привела такого рода политика хорошо известно – лагеря смерти, «душегубки», планомерное уничтожение «низших» рас и «недочеловеков» (евреев, цыган, славян), рабская эксплуатация народов оккупированных стран во имя процветания и благополучия «высшей расы».

Разгром гитлеровской Германии, фашистской Италии и их союзников во Второй мировой войне привел к ликвидации фашизма «классического» образца и запрету этой идеологии. Однако фашизм время от времени вновь дает о себе знать в виде неофашистских партий и группировок в различных странах. Его появление провоцируется экономическими трудностями, межэтническими противоречиями и тому подобными явлениями.

Термином «пацифизм» (от лат. pacificus – умиротворяющий) принято обозначать принципиальное отрицание войны и всех форм насилия, а также общественное движение, участники которого выступают против всяких войн вне зависимости от их характера и целей. Как идейная установка и общественное движение возник в XIX в. и получил свое развитие в XX–XXI вв. В различные периоды его видными представителями были писатели Берта фон Зутнер (Австрия), Лев Толстой (Россия), Анри Барбюс (Франция), политики Махатма Ганди (Индия), Мартин Лютер Кинг (США) и др.

Основная форма борьбы пацифистов за ненасильственный мир – убеждение и личный пример. Участники пацифистского движения ведут пропаганду, убеждают власти решать конфликтные вопросы путем переговоров, отказываются участвовать в любых насильственных актах, организуют массовые выступления, направленные на мирное урегулирование международных конфликтов. Пацифистские умонастроения относительно широкое распространение получили среди различных слоев населения преимущественно в странах Западной Европы и Северной Америки: интеллигенции, религиозных кругов, молодежи и др. Однако люди с пацифистскими убеждениями имеются практически во всех странах.

Феминизм (фр. feminisme от лат. femina – женщина) – идейная установка, лежащая в основе общественного движения, ставящего своей целью уравнение в правах женщин с мужчинами, повышение роли женщин в обществе и в конечном счете достижение равенства полов. В более широком смысле термином «феминизм» обозначаются течения философской, политической и правовой мысли, занимающиеся женской проблематикой.

Возникновение феминизма связано с эмансипационными процессами, т. е. освобождением людей от зависимости и угнетения, стимулированными Французской революцией 1789 г. Непосредственным толчком к появлению феминистского движения послужил отказ творцов революции признать женщин в качестве полноправных граждан своего отечества. Провозгласив в Декларации прав человека и гражданина положение о том, что «все люди рождаются свободными и равными в правах», они одновременно специальным декретом запретили женщинам участвовать в политических действиях. В такой позиции поборников «свободы, равенства и братства» дал о себе знать господствовавший на протяжении тысячелетий подход к пониманию мужчины как полноценного, социально активного субъекта, творца истории, а к женщине – как вторичного существа, функцией которого является лишь продолжение рода человеческого. В ответ на это в 1791 г. из-под пера француженки Олимпии де Гуж выходит «Декларация прав женщины и гражданки», которая явилась первым документом феминизма и за который ее автор поплатилась жизнью (в 1793 г. по ложному доносу ее отправили на гильотину). Видными идеологами феминистского движения в разное время были английский социальный философ Мэри Уоллстонкрафт, французская писательница и философ Симона де Бовуар, американская исследователь Бетти Фриден, американская писательница Кейт Миллет, австралийская публицистка Жермена Греер и др.

Термином «экологизм» (от греч. oikos – дом, жилище, местопребывание и logos – слово, учение) принято называть систему взглядов, т. е. идеологию, характеризующуюся критическим отношением к индустриальной модели развития экономики, ведущей к возрастающему загрязнению и деградации окружающей человека природной среды. К истокам данной идеологии можно отнести разработанную английским ученым Дж. Лавлоком концепцию под названием «Гея», в которой выдвигается представление о земле как единой живой системе. Соответственно отправным в экологизме является положение, согласно которому человек есть часть природы, а не ее «господин», как считалось в классических идейных доктринах. «Экологисты» настаивают на том, что одержимость идей экономического роста, с которой связывали свои надежды сторонники и либерализма, и консерватизма, и социализма, привела к истощению природной среды и, нарушив хрупкое экологическое равновесие, от которого зависят все живые организмы, поставила под угрозу само выживание человеческого рода. Из этого вытекает следующий постулат экологизма: поддержание окружающей среды выше удовлетворения потребностей человека.

В качестве стратегической задачи экологисты считают глубокую экологическую трансформацию мышления, которое повлечет изменение подхода к содержанию и целям преобразовательной деятельности людей. При этом предполагается добиться радикального преобразования всех видов человеческой активности в плане экологической целесообразности, начиная с материальной (характер производства и потребления) и заканчивая духовной (устоявшиеся привычки, взгляды, убеждения). По сути дела, речь идет о таком масштабном изменении культуры в целом, что можно говорить об экологической революции как о глобальном феномене, результатом которой должно стать новое состояние общества. Такое общество должно будет функционировать на основе познания законов самоорганизации и саморегуляции биосферы. Только в этом случае люди смогут избежать тех разрушительных для среды их обитания последствий, которые вызвала производственная деятельность, развивавшаяся ранее стихийно по отношению к биосфере.

Термином «глобализм» (от лат. globus – шар) ныне принято обозначать, во-первых, направление научного, политического, философского мышления, отражающего особенности современного этапа развития человечества, и, во-вторых, идеологическую доктрину, обосновывающую политику глобализации, направленную на преобразование разрозненного мирового экономического, политического и культурного пространства в единую глобальную систему.

Основы глобализма как идеологической доктрины закладывались главным образом участниками так называемого Римского клуба – международной неправительственной организации, собравшей видных ученых, политических и общественных деятелей из разных стран мира. Толчком к формированию идеологии глобализма послужил доклад Римскому клубу «Пределы роста» (1972). Авторы доклада пришли к выводу, что имеющихся ресурсов планеты не достаточно для обеспечения процветания всех. Следовательно, ограниченность ресурсов накладывает пределы мировому экономическому росту. С этого момента мышление значительной части западных интеллектуалов и представителей правящих кругов обращается к поиску путей обеспечения выживания не столько всего человечества, сколько населения западных стран. В итоге возобладала идея того, чтобы изъять жизненно важные планетарные ресурсы у тех, кто ими владеет, но «не умеет» или «не желает» ими цивилизованно распоряжаться (слаборазвитые страны), и передать такие ресурсы в руки так называемого «золотого миллиарда» – преуспевающей части человечества (развитые страны).

В последнее время политика глобализации сопровождается мерами по силовому устранению «непокорных» правительств и лидеров либо организацией их свержения посредством так называемых «цветных революций». Наиболее активные сторонники глобализации выступают за сознательную передачу власти от суверенных государств глобальным структурам управления международными экономическими и политическими процессами на основе применения обновленных норм международного права. Словом, они выступают за слияние всех народов и государств в единое планетарное образование с наличием богатого меньшинства и бедного большинства и с установлением мирового правительства, которое управляло бы человечеством.

Повернуть процесс глобализации в русло сотрудничества различных народов, в русло диалога культур с уважением особенностей и традиций каждого народа, сохранением суверенитета и территориальной целостности государств, соблюдением принципа невмешательства во внутренние дела государств и сохранением многополярного мироустройства стремятся участники антиглобалистского движения.

Антиглобализм (от греч. anti – приставка, обозначающая противоположность, враждебность чему-либо, направленность против чего-либо, и глобализм) – международное протестное движение, направленное против политики глобализации, осуществляемой транснациональным финансово-экономическими структурами и руководством индустриально развитых западных стран во главе с США, и одновременно на разработку и реализацию демократической модели глобализации. Антиглобализм возник как реакция со стороны различных категорий общественности разных стран, международных организаций (как правительственных, так и неправительственных), государственных и общественных деятелей, видных ученых, представителей духовенства основных религиозных конфессий на нарастание в мире всех форм неравенства, вызванного политикой глобализации.

Участники антиглобалистского движения выступают за то, чтобы повернуть процесс глобализации в русло сотрудничества различных народов, в русло диалога культур с уважением особенностей и традиций каждого народа, сохранением суверенитета и территориальной целостности государств, соблюдением принципа невмешательства во внутренние дела государств и сохранением многополярного мироустройства. Среди видных идеологов и вдохновителей антиглобалистского движения можно назвать канадскую журналистку Ноами Кляйн, американского философа и лингвиста Ноама Хомского, итальянского политолога Антонио Негри, словенского философа Славоя Жижека и др.

Термином «фундаментализм» (от лат. fundamentum – основание) принято обозначать образ мыслей, предполагающий существование определенных «глубинных и окончательных истин», не подлежащих сомнению каково бы ни было их содержание. Такой способ мышления характерен для религиозно настроенных групп людей.

Первоначально фундаментализмом называлось одно из течений современного протестантизма, представители которого требуют принятия в качестве основы (фундамента) вероучения всего содержания Священного Писания и отказа от попыток его критического пересмотра. В настоящее время это понятие стало употребляться в более широком смысле – для обозначения религиозных направлений, отстаивающих идею возвращения к первоосновам того или иного вероучения. В разных регионах мира складываются различные разновидности религиозного фундаментализма. В США, например, с 1970-х гг. растет влияние христианского фундаментализма, сторонники которого выступают за запрет абортов, введение молитвы в школах и возврат к традиционным семейным ценностям. В Израиле возрастает значение иудейского фундаментализма, обосновывающего текстами Ветхого Завета право Израиля на занятые им в ходе военных действий «исконные еврейские территории». Индуистский фундаментализм противодействует в Индии соперничающим вероучениям. Исламский фундаментализм стремится утвердить в мусульманских странах общественные порядки, существовавшие во времена пророка Мухаммеда.

 

Понятие политической культуры

Термин «политическая культура» впервые был употреблен немецким философом-просветителем И. Г. Гердером в работе «Идеи к философии истории человечества» [18. С. 339, 368]. Как категория политической науки он введен американским ученым Г. Алмондом. Теперь без этого термина немыслимо ни одно серьезное исследование по проблемам функционирования политической системы общества. Однако, несмотря на широкое употребление данной категории, в современной политической науке наблюдается большой разброс мнений относительно того, что представляет собой политическая культура, каково соотношение между данным политическим феноменом и политической системой. В частности, некоторые авторы насчитывают более 30 определений понятия «политическая культура».

Подходить к рассмотрению данного понятия целесообразно на основе предварительного уяснения более общего понятия – культура. Этот термин имеет латинское происхождение и изначальный его смысл – возделывание, воспитание, образование, развитие, почитание. Данными терминами принято обозначать изменение природных объектов под воздействием человека в отличие от тех изменений, которые вызваны естественными причинами. Преобразуя предметы своего труда, человек придает им определенное содержание, наделяет теми или иными функциями, включает их в систему своих ценностей. Все то, что выделяет человек из естественной природы, преобразует по своему усмотрению и привносит в свою жизнь, принято называть объектами или продуктами культуры. Со временем слово «культура» стало вбирать в себя все более широкий круг объектов, явлений и действий, отличительным признаком которых выступает их человекотворное происхождение. Соответственно и сам человек в той мере, в какой он рассматривался как творец самого себя, попадал в сферу культуры, после чего культура обретала также смысл «образование», «воспитание».

Таким образом, понятие «культура» многоаспектно. Неудивительно, что возникли расхождения в понимании культуры и было предложено множество ее определений. Мы воспользуемся трактовкой культуры, которая содержится в философском энциклопедическом словаре. Его авторы определяют культуру как специфический способ организации и развития человеческой жизнедеятельности, представленный в продуктах материального и духовного труда, в системе социальных норм и учреждений, духовных ценностей, совокупности отношений людей к природе, между собой и к самим себе [80. С. 293]. Если употребить более краткое выражение, культуру можно определить как совокупность материальных и духовных ценностей, а также способов их созидания, в которых закрепляются и передаются от поколения к поколению достигнутые результаты деятельности людей в различных областях общественной жизни.

Политика как деятельность, тем более как профессия, также предполагает определенную технологию своего осуществления. Эта технология представлена совокупностью устоявшихся политических идей, принципов, способов и норм поведения политических субъектов, а также системой специфических социальных учреждений или, что то же самое, политических институтов. Они есть результат исторического опыта, в них закрепляются память и навыки деятельности отдельных людей и социальных групп по регулированию своих отношений в рамках политически организованного сообщества. Совокупность стереотипов политического сознания и поведения, присущих социальным субъектам и обществу в целом, и составляет политическую культуру.

Таким образом, политическую культуру можно определить как исторически сложившиеся, относительно устойчивые, воплощающие опыт предшествующих поколений людей политические представления, убеждения и установки, а также стереотипы и нормы политического поведения, проявляющиеся в действиях субъектов политических отношений данного общества и обеспечивающие воспроизводство политической жизни общества на основе преемственности. Можно дать и более сжатое определение: политическая культура – это совокупность устоявшихся политических знаний, убеждений и принципов, проявляющихся в способах и результатах политической деятельности членов данного общества.

Сопроводим данное определение еще одним кратким пояснением. Принципиальное значение в нем принадлежит термину стереотип. Мы исходим из имеющего методологическое значение положения о том, что в делах культуры достигнутым надо считать то, что вошло в быт, привычки людей. Поэтому политическая культура заключает в себе не любые проявления политического сознания и политического поведения, а прочно усвоенные политические идеи и представления, устоявшиеся навыки и умения политического действия, которые стали обычными, типичными, характерными для данных социальных субъектов. Политическая культура как бы образует матрицу политического процесса, «отливающую» сознание и поведение его субъектов в устойчивые, воспроизводимые на протяжении определенного исторического периода формы.

Как было замечено, существуют различные подходы к определению политической культуры. В политологической литературе особое значение придается результатам исследования данного вопроса, полученным американскими социологами Г. Алмондом и Г. Пауэллом. Их дефиницию политической культуры принято считать классической. Приведем ее для сравнения и полноты изложения: «Политическая культура есть совокупность индивидуальных позиций и ориентации участников данной политической системы. Это субъективная сфера, образующая основание политических действий и придающая им значение» [96. С. 308]. Несложно убедиться, что данное определение не расходится в своей сути с тем, которое приведено выше, хотя оно и акцентирует внимание на субъективной стороне изучаемого явления.

Таким образом, понятия «политическое сознание» и «политическая культура» близки по своему содержанию, но не тождественны. Если с помощью первого раскрываются процессы отражения феномена политики в сознании людей, то с помощью второго показывается, как феномены самого политического сознания реализуются и закрепляются в образцах и нормах политической деятельности. Политическая культура предстает как единство социально-политических знаний, оценок, ориентации людей и норм, навыков, образцов их политического поведения. Совокупное действие этих элементов политики и задает качественную определенность и устойчивость мышлению и деятельности ее субъектов.

 

Носители политической культуры

В качестве носителей политической культуры выступают, прежде всего, первичные субъекты политических отношений: личности, социальные группы, классы, нации и общество как целостность.

Политическая культура общества – это преимущественно политическая культура доминирующих социальных групп. В политических ценностях и нормах закрепляются главным образом интересы, общественное положение и особенности исторического развития соответствующей социальной общности. Вместе с тем политическая культура общества несет на себе печать исторических традиций, национальных, географических, культурных, религиозных и иных факторов, унаследованных от прошлого.

Складывающаяся в обществе политическая культура по ходу исторического развития приспосабливается к социальным, в том числе классовым интересам, носитель которых занимает в политической системе господствующее положение. Со сменой приоритетов в общественном развитии, обусловленной выдвижением на первый план иных социальных интересов, доминирующая политическая культура претерпевает определенные изменения, которые, однако, не происходят быстро и автоматически, поскольку в данном случае затрагиваются глубоко укоренившиеся политические стереотипы.

Политическая культура личности формируется под воздействием политической культуры социального класса и общества в целом. Личность воспринимает стереотипы политического мышления, ориентации и поведения, свойственные социальной среде, в которой данная личность находится. Вместе с тем политическая культура каждого человека характеризуется и индивидуальными чертами, в которых отражены личностный опыт, уровень знаний, психологические особенности. Политическая культура личности проявляется в уровне политических знаний, приверженности определенным ценностям, степени гражданской активности, в стиле поведения.

Носителями политической культуры являются также и вторичные субъекты политических отношений. Институты власти, политические партии, общественные организации есть не что иное, как результат объективации, т. е. выражения в доступной восприятию форме опыта политической жизни различных социальных субъектов. Будучи субъектами политических отношений, политические институты выступают тем самым и носителями политической культуры данного общества.

Между политической культурой и политической системой общества, таким образом, существует тесная взаимосвязь. Стереотипы политического сознания и поведения различных социальных субъектов объективируются в политической системе общества. В политических институтах и политико-правовых нормах получают свое закрепление сложившиеся в данном обществе стереотипы политического мышления и действия, а политический режим выступает как итог политико-культурного развития общества. Вместе с тем существует и обратное влияние, хотя и менее сильное, – на базе одной и той же политической культуры могут возникать и эффективно действовать различные модификации политической системы, в том числе и отличающиеся существенно.

Политическая культура, таким образом, аккумулирует накопленный сообществом опыт политической жизни. Вне культуры, и политической культуры в частности, невозможна полноценная жизнедеятельность общества на любом этапе его исторического развития.

 

Функции политической культуры

Роль политической культуры в обеспечении функционирования общества и социальной деятельности составляющих его субъектов многозначна. Иными словами, политическая культура выполняет определенные функции по обеспечению жизнедеятельности политически организованного сообщества. Разными авторами указывается различное их количество. По крайней мере, к числу основных из них могут быть отнесены: интеграционная, коммуникативная, регулятивная и социализирующая:

• интеграционная – посредством общих для всех индивидов знаний и представлений о политической действительности, общепринятых социальных идеалов, норм и ценностей, схожих чувств и переживаний в связи с происходящими политическими событиями, привычных образцов поведения политическая культура сближает и сплачивает различные социальные субъекты, обеспечивает возможность их сосуществования в рамках единого сообщества, создает условия для поддержания динамического равновесия политической системы и общества в целом;

• коммуникационная – посредством общезначимых идей, понятий, символов, норм, ценностей, схожих эмоционально-психологических состояний индивидов политическая культура позволяет обеспечивать взаимопонимание различных социальных субъектов, их устойчивое общение и взаимодействие в рамках институтов государства, других политических институтов, а также согласованное функционирование всех элементов политической системы и общества в целом;

• регулятивная – благодаря устоявшимся политическим представлениям, ценностным ориентациям и принятым в данном сообществе нормам поведения политическая культура позволяет устанавливать и обеспечивать приемлемый для различных социальных групп баланс их интересов, находить пути урегулирования или смягчения возникающих социальных конфликтов и коллизий, поддерживать необходимый уровень доверия между носителями власти и подвластными;

• социализирующая – представляя не что иное, как накопленный сообществом и воплощенный в идеях, нормах, идеалах, ценностях, институтах, стереотипах поведения опыт политической жизни, политическая культура выступает в качестве объективной основы процесса превращения заложенного в явлениях культуры содержания в достояние индивидов, освоения ими необходимых для участия в политике знаний и навыков; будучи в этой связи механизмом передачи от поколений к поколениям наличного опыта, политическая культура обеспечивает историческую преемственность и непрерывность политической жизни.

Некоторые авторы в качестве функций политической культуры называют также политическое воспитание, политическую идентификацию, политическую адаптацию и др. Нам представляется, что данные задачи можно рассматривать как частные проявления указанных выше функций политической культуры. В самом деле, процесс политической социализации личности включает в себя и момент сознательного, организованного воздействия различных политических институтов на индивидов с целью формирования у них определенных политических представлений и навыков, что и есть политическое воспитание. Политическая идентификация индивидов как процесс осознания ими своей принадлежности к той или иной социальной группе или общности в целом одновременно есть и проявление их социализации. То же можно сказать и о политической адаптации: умение приспосабливаться к постоянно меняющейся политической обстановке и адекватно реагировать на происходящие события также приобретается в процессе социализации личности.

 

Структура политической культуры

В политической культуре отражается широкий комплекс свойств, присущих процессам и явлениям политической сферы общества. В частности, в ней интегрируются определенные политические знания, ценностные и идеологические принципы, волевые и эмоциональные политические установки, традиции и нормы политического действия, институциональные формы и иные привычные средства достижения политических целей. Следовательно, политическая культура представляет собой сложносоставной социально-политический феномен. По крайней мере, в структуре ее содержания можно выделить следующие элементы: познавательный, нормативно-оценочный и эмоционально-психологический.

Познавательный, или когнитивный (от англ. cognitive – познавательный), элемент политической культуры составляют доминирующие в обществе или наиболее характерные для той или иной социальной группы типичные, укоренившиеся представления о разных аспектах политической жизни общества: политической системе и ее отдельных институтах; политическом режиме, механизме власти и управления; принятии решений и их реализации; носителях властных полномочий; собственном месте в политической жизни, компетентности и эффективности участия в политической деятельности. Словом, в качестве когнитивного элемента политической культуры выступают устойчивые стереотипы политического сознания во всех его формах и проявлениях.

Стереотипы политического сознания могут носить характер теоретических обобщений либо существовать в форме обыденных представлений. Во всех случаях источниками их формирования выступает как правдивая информация, так и непроверенные факты, слухи и дезинформация. Однако независимо от того, являются ли сложившиеся политические представления правдивыми или ложными, соответствующий носитель политической культуры руководствуется ими в своей деятельности как истинными. Устойчивые политические представления весьма существенным образом влияют на развитие политического процесса, они являются необходимой предпосылкой его определенности, последовательности и предсказуемости.

Нормативно-оценочный элемент политической культуры образуют характерные для данного общества, определенной социальной группы, отдельного индивида политические ценности, нормы, цели, идеалы. Нормативно-оценочный компонент политической культуры является своеобразным эталоном, по которому данный социальный субъект дает оценку существующим политическим отношениям, ходу политического процесса, отдельным социально-политическим явлениям, выносит вердикт об их соответствии или несоответствии своим социально-политическим нормам, ценностям и идеалам. Содержание и направленность устойчивых ценностных ориентаций обусловливают место политических явлений в жизни личности, группы, общества.

Эмоционально-психологический компонент политической культуры, иначе называемый политической психологией, составляют чувства и переживания, которые испытывают социальные субъекты в связи с происходящими политическими процессами и своим участием в них. К таким чувствам и переживаниям можно отнести, например, жажду социальной справедливости, нетерпимость к социальному и национальному угнетению, любовь к родине, ненависть к врагам, эмоциональный подъем по поводу политических побед или, напротив, мучительные переживания в связи с постигшим поражением. Составной частью данного компонента политической культуры являются политические символы, к которым принято относить флаг, герб и гимн государства, памятные даты и общественные ритуалы – военные парады, торжественные собрания, праздничные шествия и т. п. Эмоциональные состояния и психологические переживания составляют неотъемлемую сторону политического поведения людей, сопровождая практически любые проявления социальной активности субъекта и направляя ее на достижение жизненно значимых целей. Эмоции и чувства выступают одним из главных элементов механизма регулирования политических отношений. Развитая политическая культура предполагает формирование у ее носителей устойчивых стереотипов в области эмоций, чувств и переживаний.

Как мы уже отмечали, психологические аспекты политического поведения различных социальных субъектов издавна привлекают к себе внимание исследователей. К настоящему времени на стыке политологии и психологии сформировалась особая научная дисциплина – политическая психология, предметом которой являются субъективные механизмы политического поведения, влияние на него сознания и подсознания, эмоций и воли людей.

В качестве совокупного, или интегрированного, результата перечисленных составляющих политическую культуру элементов выступают политические установки и ориентации социальных субъектов, которые отражают их внутреннюю готовность к проявлению тех или иных стереотипов поведения. Иными словами, политические установки есть предуго-товленность субъекта к некоему восприятию социально-политической действительности, они способствуют переводу складывающихся у него представлений о политических явлениях, выносимых суждений относительно их соответствия разделяемым общественным ценностям и переживаемых при этом эмоционально-психологических состояний в плоскость практического действия. Можно сказать и так: политическая установка – это внутреннее отношение субъекта к политическим явлениям, а стереотип политического поведения – это адекватный способ внешнего проявления этого отношения.

Все рассмотренные элементы политической культуры относительно самостоятельны и вместе с тем взаимосвязаны, тесно переплетаются, образуя специфическую целостность. Характер политических знаний и представлений, ценностей и убеждений, эмоциональных состояний и психологических переживаний, установок и ориентаций, преобладающих образцов поведения определяют содержание политической культуры, присущей данному социальному объекту.

 

Типы политической культуры

Вопрос о типах политической культуры обусловлен многообразием политических систем, различием в уровне социально-экономического, политического и культурного развития стран, их исторических традиций, следствием чего является многообразие политических культур народов, наций, социальных общностей, личностей. Существуют различные способы классификации политических культур.

Широкую известность, например, получила типология политической культуры, которую предложили американские политологи Г. Алмонд и С. Верба. Она основывается на результатах сравнительного анализа политических культур, существующих в различных странах, в зависимости от степени ориентации людей на участие в политической жизни, в обеспечении функционирования политической системы. Исходным пунктом их подхода является конструирование трех «чистых» типов политической культуры и выведение из них смешанных типов политической культуры. Чистыми типами, по их определению, являются патриархальная, подданническая и активистская политические культуры [2. С. 97–100].

Патриархальная, или приходская, политическая культура присуща социальным общностям, политические интересы которых не выходят за рамки своей общины, деревни или района. Ее отличительной чертой является полное отсутствие у членов сообщества интереса к центральным властям и политическим институтам. Как местные вожди, так и прихожане имеют весьма смутные представления о политике, они не испытывают никакого чувства к правительству, их отношение к нему не определяется никакими нормами. В современной действительности самыми близкими эквивалентами такой политической культуры могут быть отношения, существующие в африканских племенах или отдаленных сельских местностях.

Подданническая политическая культура, или культура подчинения, отличается сильной ориентацией социальных субъектов на политическую систему и результаты деятельности властей, но слабым участием в обеспечении функционирования этой системы. Носители подданнической политической культуры осознают существование специализированных политических институтов, имеют к ним негативное или позитивное отношение, проявляют готовность подчиняться требованиям государственных чиновников, но не склонны принимать инициативного участия в политической жизни. От центральной власти подданные в этом случае ожидают либо приказов, либо благ.

Активистская политическая культура, или культура участия, характеризуется сильной ориентацией на существующую политическую систему и на активное участие в политической жизни общества. Носители такой культуры заинтересованы не только в том, что им дает политическая система, но также и в том, чтобы играть активную роль в обеспечении функционирования ее институтов. К власти они относятся не только в плане необходимости подчинения ее предписаниям и решениям, но и в плане необходимости своего участия в процессах выработки, принятия и выполнения этих решений. В силу указанных черт данного типа политической культуры его принято называть также культурой участия.

Из смешения элементов этих трех чистых типов возникают разновидности политической культуры с преобладанием тех или иных составляющих ее компонентов. Каждую из таких разновидностей политической культуры авторы рассматриваемой типологии определили как гражданскую культуру. В ее рамках, считают они, многие граждане могут быть активными в политике, однако многие другие играют роль подданных, или прихожан. Более того, даже у тех, кто принимает активное участие в политике, качества прихожан и подданных вытеснены не полностью. Именно смешанные типы политической культуры, по мнению Г. Алмонда и С. Вербы, преобладают в истории различных обществ. Считается, что наиболее адекватной демократическому общественному устройству является такая гражданская культура, в которой наряду с преобладанием составляющей культуры участия органически присутствуют элементы подданнической и приходской культуры.

В России и Беларуси, по нашему мнению, существовавшая в дооктябрьский период авторитарно-монархическая разновидность подданнической политической культуры сменилась в советское время авторитарно-вождистской ее разновидностью. Важнейшим признаком последней являются примат государства над человеком, тотальное подчинение индивида так называемым высшим государственным интересам, превращение его в «винтик» огромного социального механизма, направляемого волей вождя. Носитель авторитарно-вождистской политической культуры в своем поведении ориентируется не на нормы закона, не на принципы функционирования различных политических институтов, а на волю вождя, начальника. Развитие демократии как формы политической жизни предполагает преодоление прежней, авторитарно-вождистской, политической культуры, которая все еще дает о себе знать в психологии и поведении широких слоев населения этих стран. Демократическому обществу соответствует гражданская политическая культура с преобладанием населения, активно участвующего в политической жизни.

 

Национальный менталитет, национальные черты политической культуры

Термин «менталитет» (ментальность) – латинского происхождения (от лат. mens – ум, мышление, образ мыслей, душевный склад). В социологии и социальной психологии этим понятием принято обозначать совокупность готовностей, установок и предрасположенностей индивида, социальной группы или общности действовать, мыслить, чувствовать и воспринимать мир определенным образом. Это понятие характеризует глубинные черты сознания и поведения, оно связывает высокорационализированные формы сознания (науку, философию, политическую идеологию, религию и т. п.) с миром бессознательных структур, неосознанных культурных кодов, определяя тем самым образ целостной жизни человека. На уровне ментальности «пересекаются» природные и культурные, рациональные и эмоциональные, сознательные и бессознательные, личностные и общественные компоненты структуры индивидуального и коллективного сознания и поведения.

Национальный менталитет, или национальный характер, формируется на протяжении длительного времени, охватывающего практически всю историю данного народа. Конкретные черты характера народа складываются в зависимости от его традиций, культуры, социальных структур, внешней, природной среды обитания. В свою очередь, будучи социально-психологическим феноменом, сама ментальность выступает как порождающее сознание, задавая определенные образцы мышления и поведения индивидов, социальных групп и народа в целом. Таким образом, национальный менталитет – определенный способ видения мира и типичных образцов социального действия, регулирующих поведение народа на протяжении длительного времени.

Политологов интересуют особенности национального менталитета с целью выяснения его влияния на политическую жизнь, на политическую культуру общества. К настоящему времени накоплена обширная литература, посвященная анализу типичных черт национального характера и обусловленных ими стереотипов политического поведения различных народов или, как уже упоминалось, национальных моделей политической культуры.

Например, в национальном характере белорусов исследователи чаще всего отмечают такие черты, как трудолюбие и выносливость, рассудительность и неторопливость, мягкость характера и добродушие. Вместе с тем для значительной части белорусов характерны пассивность и нерешительность, отсутствие настойчивости и рисковости, малоразговорчивость. Белорусы, как правило, отличаются послушностью и даже покорностью представителям власти, им свойственно стремление к мирным отношениям с другими народами. Все это предопределяет эволюционный характер развития политической жизни Беларуси, отсутствие здесь почвы для радикальных политических движений [67. С. 236–243].

Издавна предметом внимания исследователей являются особенности национальной ментальности русского народа. Наиболее обстоятельное изложение данного вопроса можно найти в книге известного русского философа и, кстати будет сказать, уроженца Беларуси Н. О. Лосского «Характер русского народа», впервые изданной в 1957 г. Автор приходит к выводу, что основной, наиболее глубокой чертой национального характера русского народа является его религиозность и связанное с нею искание абсолютно совершенного царства бытия. Русский человек обладает чутким различением добра и зла, зорко подмечает несовершенство общественных установлений и учреждений, никогда не удовлетворяясь ими. К числу важнейших свойств русских философ относит также страстность, волю, свободолюбие, склонность к анархизму, доброту, даровитость, мессианизм, нигилизм, максимализм. В книге приводятся многочисленные иллюстрации массового проявления указанных черт национального характера в политической жизни России. С точки зрения Лосского, к примеру, грандиозная территория Российской империи сложилась отчасти потому, что вольнолюбивые русские люди бежали от своего государства, но когда они заселяли новые земли, государство настигало их [44. С. 240, 241, 276].

Интересные выводы относительно влияния национальной ментальности русского народа на его исторические судьбы сделал академик Д. С. Лихачев. В этом отношении он считает важными такие черты национального характера русских, как преданность идее свободы личности и стремление во всем доходить до крайностей, до пределов возможного и притом в кратчайшие сроки. По его мнению, вторая из отмеченных черт – доведение всего до пределов возможного – составляет истинное несчастье русского народа. Именно из-за данной особенности своего национального характера Россия часто оказывалась на грани чрезвычайной опасности [42. С. 4, 5].

Видимо, эта черта национальной ментальности русских не в последнюю очередь способствует и тому, что история России сопровождается периодической переделкой, «перестройкой» всех основ общественной жизни. За последнюю тысячу лет таких крупных «перестроек» общества, его самоотрицания усматривается, по крайней мере, пять: первое – это отрицание своей языческой сути, обращение к христианству, что сориентировало страну на западную модель развития; второе – осуждение феодальной раздробленности через образование централизованного Московского царства, что обусловило поворот к деспотическому азиатскому Востоку; третье отрицание связано с Петровскими реформами и, как легко видеть, ориентировано обратно с Востока на Запад; четвертое – это революция 1917 г., которая снова повернула вектор развития с Запада на Восток; наконец, пятое самоотрицание – это нынешние перемены, которые, несомненно, ориентируют общество на западную модель развития.

Надо обратить внимание и на то, что всякий раз подобные решительные самоотрицания сопровождались тотальным разрушением прежних экономических, политических и духовных структур и ценностей. Уже в наши дни мы явились свидетелями разрушения существующих политических институтов и символов, сложившихся духовных ценностей, материальных памятников истории и культуры. Но исторический парадокс состоит в том, что тотальное по форме отрицание прежнего образа жизни и системы ценностей никогда не вело к их подлинному преодолению или уничтожению. Складывавшиеся веками социальные институты и ценности не исчезали бесследно, а вновь возрождались в своей прежней сути, хотя и под новыми названиями.

 

Понятие политической субкультуры

В любом обществе наряду с политической культурой существуют различные политические субкультуры. В политологической литературе субкультура рассматривается как совокупность политических ориентаций, значительно отличающихся от ориентаций, доминирующих в данном обществе. Речь, по существу, идет об особенностях политических культур различных социально-демографических и профессиональных групп. Так, различают политическую субкультуру молодежи, женщин, интеллигенции, творческой элиты, служащих государственного аппарата, деревенскую, городскую и т. д. В странах с многонациональным составом населения различают этническую субкультуру. Особенности каждой из подобных политических субкультур обусловлены различиями положения общественных групп в экономической и социальной структуре общества, а также этническими, расовыми, религиозными, образовательными, половозрастными и другими особенностями их носителей.

Наличие в обществе множества политических субкультур может оказаться источником дестабилизации общественно-политической жизни. Иногда отдельные субкультуры настолько отличаются от общей политической культуры, что могут рассматриваться в качестве самостоятельных контр-культур. Переросшая в контркультуру субкультура, как правило, противостоит доминирующей культуре и даже стремится ее заменить. В подобных случаях политические установки и ориентации граждан резко поляризуются, причем такие расхождения часто касаются как легитимности режима, так и путей разрешения важнейших общественных проблем. Политическую культуру такого общества принято определять как конфликтную. Стабильности общества способствует консенсусная политическая культура, которая характеризуется согласием между гражданами как относительно существующей политической системы, так и по поводу важнейших проблем общественной жизни и путей их разрешения. Стабильности общества способствует единство его политической культуры. Видимо, нереальной является задача преодоления множественности политических субкультур. Однако можно и следует стремиться к совместимости между различными субкультурами, к согласию всех социальных групп по коренным вопросам жизни общества.

Таким образом, фиксируя принципы, нормы и институциональные механизмы их взаимоотношений, политическая культура тем самым обеспечивает воспроизводство политической жизни общества на основе исторической преемственности. При этом она выступает как объективная данность, являющаяся не простым внешним отражением существенных черт политического процесса, но его внутренней, органической частью. Вплетенная в контекст существующих общественно-политических отношений, в структуру социальной деятельности, политическая культура возникает и эволюционирует вместе с этими отношениями.

Углубленное изучение политического сознания и политической культуры является непременной стороной познания политической жизни любого общества. Именно они во многом объясняют истоки, характер и особенности конкретной политической системы, существующие в обществе политический режим, поведение общественных групп, динамику и направленность политических процессов. Необходимость изучения политического сознания и политической культуры диктуется также потребностями в прогнозах политического поведения людей, без чего невозможна результативная практическая политика.

 

Политическая коммуникация

Одним из важнейших факторов социально-политической действительности является общение людей и передача ими друг другу информации с целью достижения взаимопонимания. Коммуникация (от лат. communicatio – делать общим, общаться), т. е. общение и обмен информацией, является непременным условием общественной, в том числе политической, жизни. Аристотель прямо отождествлял государство с общением: «Всякое государство, – писал он в работе «Политика», – представляет собой своего рода общение». Причем, с его точки зрения, политическое общение «является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения» [4. Т. 1. С. 376].

В прошлом общение осуществлялось в форме непосредственного взаимодействия отдельных индивидов или небольших групп людей; средствами такого общения выступали живой язык, изобразительные предметы и примитивные звукосоздающие приспособления. По мере скопления больших масс людей в городах, расширения территорий государств и развития межгосударственных отношений прежние способы коммуникации оказывались все менее эффективными. Это вызвало появление форм общения с использованием различных технических средств. В результате возник феномен массовой коммуникации, который представляет собой процесс производства и распространения информации среди численно больших и рассредоточенных аудиторий, а также общение людей как членов массы, осуществляющийся посредством технических средств. Материальной предпосылкой возникновения массовых коммуникаций явилось создание специальных технических средств – печати, радио, телевидения, кино-, звуко– и видеозаписи и другие, которые дают возможность одновременно включить в коммуникацию самых разнообразных индивидов и групп людей. Основным предназначением, или важнейшей функцией, массовой коммуникации является передача информации с целью формирования массы как субъекта социального действия.

Структура процесса коммуникации в ее простейшем виде «взаимоотношения посредством речей и предметов» была уже известна Аристотелю [4. Т. 1. С. 138]. Следовательно, он включал в процесс передачи сообщения три элемента: И→С→П, где И – источник, С – сообщение, П – получатель. Современное описание процесса массовой коммуникации выполнил американский исследователь Г. Лассуэлл в 1948 г. в своей знаменитой статье «Структура и функции коммуникации в обществе» [98. С. 37–51]. Он выстроил все элементы коммуникации в цепочку последовательно осуществляемых действий («цепочку Лассуэлла»), каждое из которых является следствием предыдущего и причиной следующего события, а процесс в целом стремится к единой цели – достичь определенного результата на полюсе получателя сообщения. Графически коммуникационная модель Лассуэлла изображается следующим образом: КТО сообщает – ЧТО сообщает – по какому КАНАЛУ – КОМУ – с каким ЭФФЕКТОМ. В данном ряде элемент «КТО сообщает» относится к субъекту, контролирующему информацию, «ЧТО сообщает» – к сути посылаемого сообщения, «по какому КАНАЛУ» указывает на специфику средства связи, переносящего сообщение, «КОМУ» характеризует аудиторию, для которой предназначено сообщение, «с каким ЭФФЕКТОМ» говорит о том, что посылаемое сообщение предполагает вызвать ту или иную реакцию со стороны аудитории. В последующем эту систему массовой коммуникации Лассуэлл представил в более сложном виде, хотя ее первоначальная основа осталась неизменной.

Позднее, в 1954 г., уже другими исследователями было предложено выделять в качестве элемента коммуникации обратную связь – реакцию получателя на сообщение. Основанием для этого явился тот факт, что эффективность коммуникации в сильной мере зависит от наличия действенной обратной связи между источником и получателем сообщения, обеспечивающей адекватность массовой коммуникации. Таким образом, к элементам массовой коммуникации принято относить: источник (коммуникатор), сообщение, средства (каналы) коммуникации, получателя (коммуниканта), результат (эффект), обратную связь.

По сравнению с другими формами общения массовой коммуникации присущи следующие особенности: публичность, т. е. открытый и надперсональный характер распространяемых сообщений; ярко выраженная ориентация сообщений на большие дисперсные группы людей; организованный характер сообщений в связи с использованием специальных технических средств; коллективный характер источника информации (коммуникатора); непрямое, разделенное в пространстве и во времени взаимодействие коммуникационных партнеров; сообщения массовой коммуникации характеризуются социальной актуальностью и периодичностью; итогом массовой коммуникации является масса не как аморфное множество потребителей информации, а как система, состоящая из групп, обладающих определенным мнением по вопросам, обсуждаемым в средствах массовых коммуникаций.

Жизнедеятельность современного общества немыслима без массовой коммуникации. Особенно нуждается в специальных средствах обмена информацией политика. Это обусловлено самой природой политики как публичной, сложно организованной формы общения больших масс людей с целью реализации ими своих индивидуальных, групповых и общих интересов.

 

Понятие и виды средств массовой информации

Обратимся к рассмотрению такого социального явления, обеспечивающего процесс коммуникации, как средства массовой информации. Сложносокращенное название этого общественного феномена – СМИ – стало настолько привычным, что не требует своей расшифровки. Это свидетельствует о том огромном значении, которые имеют средства массовой информации в жизнедеятельности современного общества и буквально каждого отдельного человека. Что же представляют собой современные СМИ?

Средства массовой информации принято определять как специфические организации (учреждения, предприятия, корпорации), созданные для сбора, обработки и открытой, публичной передачи с помощью специального технического инструментария различных сведений любым лицам. В зарубежной литературе они именуются средствами массовой коммуникации, а в англоязычных странах – масс-медиа. К СМИ относятся пресса (газеты, журналы, бюллетени), радио-, теле-, видео– и кинохроникальные программы, иные информационные материалы, носящие периодический характер. Причем все они как субъекты сбора, как носители и как способы передачи информации продолжают стремительно совершенствоваться.

СМИ не следует отождествлять с самими техническими средствами, обеспечивающими передачу сообщений большой и рассредоточенной аудитории; подчеркиваем: это – прежде всего специфические предприятия, которые создаются для публичной передачи всевозможной информации и которые в своей совокупности составляют особый социальный институт. Однако появление самой возможности массовой коммуникации связано с созданием современных технических средств. Именно технические средства информации обеспечивают такие свойства массовой коммуникации, как устойчивое сохранение сообщения во времени, передача сообщений на большие расстояния, многократное повторение одного и того же содержания, предоставление сообщений множеству людей одновременно. Используемые в СМИ технические средства ориентируются на разные органы чувств, а значит, дифференцируются на разные типы восприятия: печать – на зрительное восприятие (визуальный канал), радио – на слуховое восприятие (аудиоканал), телевидение – и на зрительное, и на слуховое восприятие (аудиовизуальный канал).

Исторически первым средством массовой информации является пресса – газеты, журналы. Ее появление относят к XVI в. Первоначально она была средством меж– и внутригрупповой коммуникации социальной элиты и специализировалась на распространении местных новостей и публикации материалов развлекательного характера. Но очень скоро приоритетное место на ее страницах заняли сообщения об общезначимых событиях и аналитические материалы о проблемах общественной жизни, что и вызвало к ним массовый интерес. Первые действительно массовые газеты появились в 30-е гг. XIX в. Затем многие газеты и журналы стали создаваться как органы либо правительства, либо местных властей, либо политических партий. Пресса как источник и средство распространения информации характеризуется рядом особенностей: к материалам прессы можно обращаться неоднократно; печатное издание можно передать другим людям и обсудить прочитанное; можно целенаправленно формировать массив информации по определенным вопросам; регулярность воздействия прессы на «свою» аудиторию; относительно высокая запоминаемость сообщений прессы.

Радио возникло в 1920-е гг. и очень быстро завладело многомиллионными аудиториями. Преимущество радио, по сравнению с другими СМИ, – в оперативности подачи информации и технической простоте ее распространения. В скорости донесения сообщения до аудитории радио опережает все иные СМИ. Одновременно радио – один из наиболее доступных источников информации: простой радиоприемник дешевле подписки на газету, не говоря уже о стоимости телевизора; к тому же радиоприемником можно пользоваться на протяжении не только нескольких лет, но и десятилетий. Но радио как средство информации по ряду моментов уступает прессе и телевидению: на слух воспринимается и запоминается не более 20 % информации; содержание радиопередач сложно записывать и тем самым затрудняется анализ радиосообщений; радиостанции далеко не всегда имеют «свою» постоянную аудиторию.

Телевидение появилось в 1940-е гг. и спустя 2–3 десятилетия вошло в быт практически каждой семьи. Телевидение является самым легким с точки зрения восприятия информации, так как имитирует естественное человеческое общение, создает «эффект присутствия» в режиме реального времени. Это придает телевизионному воздействию ни с чем не сравнимую эмоциональную силу. Если пресса и радио ориентируются на познавательные способности людей, то телевидение обращено к их эмоциональной восприимчивости. В силу этого телесообщения характеризуются удивительной убедительностью; в телевизионной аудитории практически всегда присутствует принцип: «Я видел – значит, это правда!». Телевидение также имеет определенные недостатки: оно не так оперативно, как радио; в техническом отношении телесообщения более сложны, а в финансовом – более дорогостоящи; сверхэмоциональность телепередач идет в ущерб их осмыслению. Тем не менее достоинства телевидения не просто перевешивают его недостатки – они делают его основным средством массовой информации в современном мире.

Относительно таких средств массовой информации, как кино-, аудио- и видеозапись, отметим, что они также обладают определенной спецификой (например, выступают в качестве индивидуальных средств накопления и тиражирования информации), располагают собственной аудиторией и имеют преимущества, состоящее в превращении получателей сообщений и в их распространителей.

Отметим также, что кабельное телевидение и компьютерные сети, хотя они и не относятся к СМИ в точном смысле этого понятия, их все чаще называют «новыми» средствами массовой коммуникации. Их новизна состоит в том, что они ориентируются на определенные профессиональные и возрастные группы населения, на обеспечение двустороннего общения с помощью новейших технических средств. Такой способ коммуникации принято называть интерактивным общением, или общением в диалоговом режиме. Услугами «новых» СМИ пользуются специалисты, ученые, творческие работники, другие категории населения, особенно активно этим видом общения пользуется молодежь. «Новые» СМИ все шире используются и политиками, которые вместо ожидания встречи с аудиторией, например на телеканалах, как это было во времена безраздельного господства «старых» СМИ (пресса, радио и телевидение), теперь вынуждены сами заниматься поисками своей аудитории.

 

Социальные функции СМИ

Какую же роль играют СМИ в современном обществе или, иными словами, какие функции по обеспечению жизнедеятельности общества как сложноорганизованной социальной системы они выполняют? Перечень функций СМИ может быть бо́льшим или меньшим, однако к числу наиболее важных из них различные аналитики относят следующие: информационную; образовательную; социализации; артикуляции интересов и интеграции социальных субъектов; критики и контроля; мобилизационную и др.

Информационная функция является главной в деятельности СМИ и состоит она в сборе, обработке и распространении важных для граждан, органов власти, общественных институтов и общества в целом сведений о происходящих событиях, явлениях и процессах. Без такого рода сообщений немыслимо ни одно общество независимо от того, на каком историческом этапе своего развития оно находится. В традиционных обществах эту функцию выполняли главным образом гонцы, курьеры и посланники. Многие небольшие по территории государства и города использовали колокола для оповещения населения об опасности, сборе народного собрания и других важнейших событиях общественной жизни. Ныне же СМИ буквально просвечивают всю многогранную деятельность людей в различных сферах общества и оповещают граждан о любых мало-мальски значимых фактах. Особенно велика их роль в информировании граждан о деятельности правительства, парламента, партий, других политических институтов, событиях международной жизни.

Образовательная функция СМИ проявляется в передаче, трансляции гражданам знаний, относящихся к различным областям науки – от социально-гуманитарных до естественно-научных дисциплин. Конечно, СМИ не могут обеспечить систематическое и глубокое усвоение знаний по той или иной научной дисциплине: это – задача специальных образовательных учреждений. Но все же значительную часть знаний в различные периоды своей жизни человек в современном обществе получает именно через средства массовой информации. Сопровождая человека в течение всей его жизни, в том числе и после завершения учебы, СМИ фактически являются одним из важнейших источников пополнения знаний, для отдельных же категорий граждан они становятся едва ли не единственным каналом повышения образовательного уровня.

Функция социализации находит свое выражение в том, что СМИ объективно способствуют усвоению человеком социальных норм, ценностей и образцов поведения. Благодаря систематическому и непосредственному общению с огромной аудиторией СМИ фактически стали таким же первичным институтом социализации личности, какими являются семья, церковь, система образования, учреждения культуры. Посредством СМИ рядовые граждане получают возможность чувствовать себя участниками общесоциальных и общемировых процессов, осознавать свою принадлежность к обществу, государству и миру политики. Именно вдохновленные воздействием политических журналистов многие граждане становятся активными участниками социально-политических процессов.

Функция артикуляции интересов и интеграции различных категорий граждан – непременная сторона деятельности СМИ. Выражение политических интересов, как известно, осуществляют не только СМИ, но и другие институты гражданского общества, прежде всего партии и общественные объединения. Но именно массовая пресса и телевидение зачастую первыми сигнализируют обществу о возникающих проблемах, назревающих социальных и политических конфликтах, побуждая властные структуры анализировать их и вырабатывать соответствующие решения. СМИ не только обеспечивают представителям различных общественных групп возможность публично выражать свою позицию, формулировать и представлять в структурах власти свои интересы, но и находить и объединять единомышленников, сплачивать их общностью целей и убеждений. По сути дела СМИ превратились в одного из наиболее эффективных посредников в отношениях населения с властью.

Функция критики и контроля проявляется в отслеживании и оценке деятельности институтов власти, общественных объединений, профессиональных политиков по руководству и управлению общественными процессами. Публичность и оперативность высказываний СМИ по тем или иным явлениям, событиям, фактам неизбежно приводят к повышению активности политических институтов, постоянно вынуждают их уточнять и корректировать свои действия. Причем критика и контроль СМИ отличается неограниченностью своего объекта, она охватывает практически все элементы общественного организма. И хотя информационные учреждения, в отличие от государственных или финансово-хозяйственных органов контроля, не могут применять юридические или экономические санкции к нарушителям установленных норм деятельности, их контроль не только не менее эффективен, но часто и более строг, поскольку он включает и моральную оценку действиям субъектов общественных отношений.

Мобилизационная функция СМИ находит свое выражение в побуждении людей к определенным действиям или сознательному бездействию. Особенно эта их функция значима в сфере политических отношений. Стимулируя активность граждан, побуждая их действовать определенным образом, СМИ оказывают существенное влияние на ход избирательных кампаний и на исход голосования. Они могут спровоцировать массовый протест или политический скандал, чреватые кризисом в отношениях власти и общества. Но они могут выступать и в роли самого эффективного союзника власти при мобилизации граждан для решения жизненно важных для общества задач. В настоящее время СМИ выступают в качестве основного средства формирования общественного мнения, они могут также инициировать политические изменения путем широкой и настойчивой постановки общественных проблем.

Таким образом, средства массовой информации – это социальный институт, выступающий в качестве составного элемента процесса общественно-политической коммуникации, предназначением которого является сбор, обработка и распространение важной для жизнедеятельности политического сообщества информации, а также выполнение ряда других социальных функций.

 

Являются ли СМИ политическим институтом?

Вопрос о том, являются ли СМИ особым политическим институтом, возник в XIX в. Роль уже тогдашних средств массовой информации в политической жизни общества была столь существенна, что в 1840 г. французский писатель Оноре де Бальзак назвал прессу «четвертой властью» наряду с законодательной, исполнительной и судебной. С новой силой данный вопрос встал в 50-е – начале 60-х гг. XX в. с появлением телевидения как фактора политической жизни. Толчком к этому послужила сенсационная победа на президентских выборах 1960 г. в США малоизвестного тогда сенатора Дж. Кеннеди над вице-президентом страны Р. Никсоном. Этот результат выборов тотчас же был зачислен в актив телевидения, транслировавшего серию дебатов между кандидатами. Данный и подобные ему факты явились основанием для утверждений, что СМИ заменяют политические партии, становясь основным механизмом регулирования и реализации политического и особенно избирательного процесса. В этой связи заговорили даже об информационной власти – инфократии, или медиократии, которая претендует на регулирование социального и политического поведения граждан. Еще одним основанием для такого утверждения явилось то, что СМИ стали выступать в роли творцов политических идей и мифов, т. е. взяли на себя функцию, которую раньше выполняли интеллектуалы. Соответствуют ли такие выводы реальному положению вещей?

Уже отмечалось, и здесь это вновь подчеркиваем, – СМИ не институты власти в собственном смысле этого понятия. Их роль как фактора в политической жизни общества действительно велика, но это еще не есть основание для того, чтобы квалифицировать их как некую новую ветвь власти. Ни один вид СМИ не наделен властными полномочиями, т. е. правом либо устанавливать обязательные для всех законы, либо принимать управленческие решения, либо приводить те и другие в исполнение с использованием средств принуждения. Они могут оказывать и оказывают влияние на поведение людей, деятельность институтов власти, но это еще не есть сама власть: сами по себе СМИ не осуществляют прямого контроля над обществом. Таким образом, определение их в качестве «четвертой ветви власти» есть не более чем метафора.

Преждевременными оказались и утверждения о том, что СМИ идут на смену политическим партиям, общественным объединениям (группам интересов) и другим политическим институтам. Политические партии как выполняли функцию выражения и, главное, представления в институтах власти интересов различных категорий населения, так они и выполняют ее по настоящее время. СМИ для этой функции оказались малопригодным институтом. Эту роль, да и то лишь в части пропаганды целей и задач, могут более или менее эффективно выполнять те СМИ, которые юридически являются органами политических партий или общественных объединений. Другие же СМИ вольны, так сказать, в выборе той социальной группы, интересы которой они будут обслуживать в тот или иной момент, в той или иной социально-политической ситуации. Не заменяют собой СМИ и объединений граждан, создаваемых ими для совместной реализации своих потребностей и интересов. Во всех странах число общественных объединений и групп интересов многократно превосходит количество информационных корпораций. Из сказанного следует, что СМИ не являются политическим институтом в традиционном смысле этого понятия, т. е. они не есть создаваемое каким-либо неинституциональным субъектом политики учреждение с целью реализации своих властных притязаний. Осознание этого факта способствовало тому, что внимание исследователей стало сосредотачиваться на выяснении действительной роли СМИ в общественно-политической жизни современного общества.

В юридическом отношении СМИ находятся в ряду коммерческих (государственных или частных) предприятий. М. Вебер прямо рассматривал крупные газетные структуры, которые в его время были единственным видом СМИ, как «капиталистические концерны» [13. С. 669]. В большинстве стран мира СМИ составляют отрасль экономики, в которой заняты десятки, а то и сотни тысяч человек. Их коммерческая деятельность состоит в сборе, обработке, производстве, хранении и реализации с целью получения прибыли такого «товара», как информация. В этом их качестве деятельность СМИ подчиняется законам рыночной экономики. Это означает, что они поставляют на рынок тот «товар», который удовлетворяет определенные общественные потребности и на который имеется спрос. По мере увеличения своей экономической мощи СМИ приобретают относительную свободу от вмешательства в их деятельность со стороны государства и крупнейших корпораций – спонсоров и рекламодателей.

В то же время с момента своего появления СМИ стали выступать в роли особого социального института, который, подобно семье, церкви или школе, выполняет важные функции по обеспечению жизнедеятельности общества. Об этих функциях речь шла выше. Естественно, основная их функция вытекает из целевого назначения, а именно – обеспечение потребностей общества во всевозможной информации. Этот социальный институт буквально преобразил всю многообразную жизнь современного общества. Особое значение имеет деятельность СМИ в сфере политических отношений, о чем пойдет речь далее.

Таким образом, СМИ не являются ни институтом власти, ни политическим институтом в собственном смысле этих понятий. Они выступают, с одной стороны, в качестве специфических коммерческих корпораций, действующих по правилам рыночной экономики, а с другой – в качестве особого социального института, который стал незаменимым фактором общественной жизни и политической в особенности, оказывая значительное влияние на деятельность как неинституциональных, так и институциональных субъектов политики.

 

Политическая роль СМИ

Сегодня никто не оспаривает громадное значение СМИ как фактора политической жизни современного общества. Однако по вопросу о том, в чем же конкретно состоит политическая роль СМИ, существуют различные точки зрения. Имеющиеся на сей счет взгляды являются своего рода теоретическими моделями, которые тем или иным образом представляют место и роль СМИ в политической жизни общества. Эндрю Хейвуд, уже упоминавшийся автор популярного зарубежного учебника по политологии, в качестве важнейших из таких моделей приводит следующие: плюралистическая модель, модель господствующей идеологии, модель ценностей элиты и рыночная модель [88. С. 255–261].

Плюралистическая модель представляет СМИ как своего рода рынок идеологий, на котором потребителю предлагается самый широкий спектр политических взглядов. Причем авторы данной модели считают, что политическая позиция самих СМИ является нейтральной по отношению к взаимодействующим политическим силам, что они лишь отражают общий баланс сил в обществе. Политическая роль СМИ здесь представляется в формировании «информированного гражданского общества», в повышении демократичности общественной жизни, в создании условий для выражения различными группами своих интересов, в контроле за деятельностью властей. Отрицать все это, конечно, невозможно. Но нельзя упускать из виду и того, что слабые и неорганизованные группы не имеют полноценного доступа к основному потоку информации, из-за чего СМИ фактически работают на интересы истеблишмента и отнюдь не столь разнообразны, как это может показаться. Кроме того, частная собственность в сфере СМИ и их формальная независимость от государства еще не являются гарантией политической нейтральности СМИ. Очень многие факты говорят о том, что это далеко или не всегда так.

В модели господствующей идеологии СМИ изображаются институтом, который обслуживает интересы экономических и социальных элит. В марксистском варианте этой модели, который связывается с именами А. Грамши и Л. Альтюссера, утверждается, что СМИ, независимо от формы их собственности, работают на экономически господствующие социальные силы, в руках которых находится и аппарат государства в целом. Многое в положении СМИ обусловливает такую их роль: деловые интересы владельцев информационных компаний; необходимость считаться с интересами рекламодателей и спонсоров; получение новостей от правительственных органов и исследовательских центров; давление на журналистов, включая угрозы судебного преследования; убежденность самих журналистов в правильности существующего экономического и политического порядка. В силу всего этого СМИ могут негативно воздействовать на демократический процесс, мобилизуя общественность на поддержку, скажем, вредных для самой общественности политических инициатив. Критики модели господствующей идеологии утверждают, что в ней недооценивается позитивная роль СМИ. С их точки зрения, пресса и вещание, особенно государственные, большое внимание уделяют проблемам обеспечения общественного развития, преодоления социальных конфликтов, расовым и многим другим вопросам.

В модели ценностей элиты внимание концентрируется не на вопросе о том, кто владеет СМИ, а на вопросе, с помощью каких механизмов контролируется содержание распространяемой ими информации. Здесь предполагается, что политическую ориентацию информационной корпорации определяют ценности той группы, которая повседневно руководит данным СМИ. В силу того что сотрудники большинства газет, журналов, радио– и телевещательных компаний отражают взгляды либеральных интеллектуалов «университетского пошиба», содержание их сообщений, особенно аналитических материалов, носит антисоциалистический характер. Считается, что при таком положении сотрудники корпорации пользуются достаточной профессиональной независимостью, а хозяева ставят перед ними лишь общие задачи. Данная модель вполне объясняет, почему спектр политических мнений, выражаемых в СМИ, в действительности гораздо уже, чем число самих информационных компаний как это может показаться с позиций плюралистической модели. Нетрудно обнаружить, что рассматриваемая модель не вполне учитывает то давление, которое испытывает персонал СМИ со стороны своих владельцев, руководствующихся соображениями коммерческого характера.

Рыночная модель СМИ исходит из того, что информационные кампании прежде всего и главным образом есть частнокоммерческие предприятия, заинтересованные в получении прибыли, а значит, в расширении своего присутствия на рынке. Поэтому они поставляют на рынок такую продукцию, т. е. такие информационные материалы, которые ждут от них реальные или потенциально возможные потребители. При такой интерпретации роли средств массовой информации вообще не важен вопрос, объективно или необъективно СМИ отражают политическую действительность; они просто не могут противоречить умонастроениям своей аудитории и стремятся «продать» именно такой «товар», который определенная аудитория согласна «купить». Казалось бы, данная модель вообще отрицает какую-либо политическую роль СМИ. Однако на самом деле это не так. Ведь можно так оформить «товар», что будет удовлетворен и вкус публики, и послана ей небеспристрастная информация, чем, собственно, и занимаются практически все СМИ. Такой способ деятельности требует от информационных компаний и изобретательности, и, так сказать, искусства. Таким образом, «рыночная модель» отнюдь не снимает политическую тенденциозность СМИ и, стало быть, их роль как средства обеспечения интересов определенных социальных групп.

Как видно, каждая из моделей акцентирует внимание на каких-либо одних аспектах деятельности СМИ в сфере политических отношений и недооценивает или попросту игнорирует другие. Однако во всех вариантах явно или неявно присутствует такая сторона их деятельности, как обслуживание интересов тех или иных социально-политических сил. Явным образом это проявляется в деятельности СМИ, принадлежащих правительствам и политическим партиям, неявным – в деятельности частных или так называемых независимых СМИ.

Исследователи отмечают и такую тенденцию, как установление все более тесных отношений между институтами власти и СМИ, стремление одной и другой стороны использовать друг друга для достижения собственных целей. Объективно СМИ нуждаются в государстве точно так же, как и государство нуждается в них. При этом власти стремятся использовать СМИ как средство влияния на подвластных, а СМИ – пользоваться государственными институтами как источником новостей. Нередко сотрудники информационных компаний напрямую кооперируются с правительственными чиновниками по «подаче информации», чтобы сообщать о новостях взаимовыгодным образом. Еще более сложная ситуация складывается, когда деятельность СМИ финансируется из иностранных источников: такая корпорация, как бы она ни уверяла публику в своей независимости, явным образом обслуживает интересы внешних политических сил.

 

Методы воздействия СМИ на людей

Выполняя свое основное общественное предназначение, СМИ используют различные методы воздействия на людей. Это их воздействие осуществляется как через влияние на разум человека, так и на его чувства.

Нормальным является положение, когда в деятельности СМИ преобладают рациональные методы, имеющие своей целью убедить аудиторию в чем-либо с помощью достоверных фактов и логических доводов. Такой способ доведения информации до потребителя рассчитан на мыслительную работу индивида, на его самостоятельный поиск правильных ответов на интересующие его вопросы. Представления и убеждения, сформировавшиеся на основе такого рода информации, наиболее устойчивы и продуктивны для субъекта. Такая модель деятельности предполагает состязательность различных СМИ в борьбе за доверие к себе людей. Это путь к рационализации общественной жизни, что возможно только на основе правдивой, строго выверенной информации.

Каждый вид СМИ пользуется как особым способом распространения сообщений, так и специфическими методами воздействия на аудиторию. Можно сказать, что в их деятельности сложилось своеобразное «разделение труда», которое многократно усиливает эффект воздействия на людей. Как подмечено исследователями, три наиболее распространенных СМИ – радио, телевидение и пресса – отвечают на три принципиально разных вопроса и отражают каждый свой аспект события. Радио отвечает на вопрос «ЧТО?» – что случилось? Телевидение – на вопрос «КАК?» – как случилось то, о чем уже сообщило радио? Пресса отвечает на вопрос «ПОЧЕМУ?» – почему именно случилось то, о чем рассказывало радио, и так, как показало телевидение? Причем в реальной жизни все три аспекта содержания информации о событии так или иначе рано или поздно становятся достоянием сознания той аудитории, которой информация была предназначена. В таких условиях, несмотря на то что любая аудитория обладает собственными ценностными критериями («ценностными фильтрами»), вероятность оказаться во власти влияния СМИ в части подачи события и еще более в части его объяснения очень велика. Нередко случается так, что спустя лишь некоторое время, порой очень продолжительное, выясняется, что на самом деле событие происходило не совсем так или даже совсем не так, как о нем первоначально сообщали и комментировали его СМИ.

Современные средства массовой информации, особенно электронные, обладают практически неограниченными возможностями эмоционального влияния на человека, чем они повсеместно и пользуются.

Эмоции есть особый класс психических процессов и состояний, связанных с инстинктами, потребностями и мотивами, отражающими в форме непосредственного переживания значимость для субъекта действующих на него явлений и ситуаций. Сопровождая практически любые проявления жизни индивида, эмоции служат одним из главных механизмов внутренней регуляции его психической деятельности и поведения. Это целиком относится и к сфере политических отношений: эмоции являются одним из сильнейших регуляторов политического поведения людей, по своей эффективности не уступающий, а зачастую и превышающий рациональные механизмы регулирования поступками. Эмоциональное влияние СМИ основывается на способности людей чувственно воспринимать явления и события окружающей действительности. Многократная демонстрация значимых для индивида политических событий, акцентация внимания на определенных его аспектах приводит к стимуляции одних психических состояний и торможению других. Получаемый при этом эффект – психическое заражение аудитории, ее готовность поступать так, а не иначе.

Методы чувственного воздействия СМИ на людей особенно широко применяются в периоды избирательных кампаний. Как уже отмечалось, СМИ буквально в считанные недели или даже дни могут отвернуть симпатии избирателей от одних кандидатов и повернуть к другим. Правда, эта закономерность не является непреложной, так как искушенные избиратели обычно имеют собственную устоявшуюся политическую позицию, которую не так-то просто поколебать. Констатируя данный факт, исследователи электорального поведения заговорили о феномене «сопротивляющейся публики», в связи с чем делался вывод о невозможности изменения сформировавшегося стереотипа поведения избирателя и необходимости борьбы за голоса тех, кто не имеет такового. Однако согласованными действиями большинства СМИ все же можно добиться, казалось бы, невозможного. Поэтому политики во всех странах деятельности СМИ в период избирательных кампаний уделяют повышенное внимание. Во многих странах принимаются законы или решения, регламентирующие порядок использования СМИ в предвыборной ситуации.

Очевидно, что использование СМИ методов эмоционального воздействия может вытеснять из сознания рациональные доводы и аргументы, что уводит людей от реалий существующей действительности и приводит их к ошибочным решениям и действиям. Наибольшую опасность для граждан и общества в целом представляет сознательное использование СМИ в целях политического манипулирования. Под таковым принято понимать скрытое управление сознанием и поведением людей с целью принудить их действовать либо бездействовать в конкретной политической ситуации вопреки собственным интересам. Смысл политического манипулирования станет более понятным, если обратиться к значению термина манипуляция. Его первоначальное значение – движение рук (от лат. manus – рука), связанное с выполнением определенной задачи, например при управлении каким-либо устройством. Второе значение термина – демонстрирование фокусов, основанных преимущественно на ловкости рук, умении отвлечь внимание зрителей от того, что должно быть от них скрыто. Третье, переносное, его значение – махинация, мошенническая проделка. Как видно, манипуляция есть способ вызвать доверие людей с помощью сокрытия от них истинной картины или посредством внедрения в их сознание ложных представлений о чем-либо.

По такому же принципу осуществляется и политическое манипулирование. Его цели достигаются путем внедрения в массовое сознание социально-политических мифов – иллюзорных идей, утверждающих определенные ценности и нормы и воспринимаемых преимущественно на веру, без рационального, критического осмысления. Среди приемов политического манипулирования – наклеивание ярлыков, откровенная фальсификация или искажение действительных фактов, оперирование привычными истинами, использование авторитета ученых, артистов, спортсменов и прочих знаменитостей, подстраивание под интересы простых людей и многое другое.

Для достижения целей манипуляции как нельзя лучше подходят СМИ, которые тиражируют на многомиллионную аудиторию, причем с неоднократным повторением, откровенно манипуляторского характера материалы. Современное политическое манипулирование ориентируется на скорость распространения нужной информации, предрасположенность людей держаться мнения большинства. Эффект манипулирования с использованием технических средств многократно увеличивается из-за особого доверия людей к печатному слову на газетной странице или видеоряду на экране телевизора, которые на самом деле могут оказаться искажением действительных фактов или даже откровенной ложью. Подобная информация для ее заказчиков приносит корысть, а для граждан она оборачивается невосполнимыми потерями.

В сущности, формой манипуляции сознанием и поведением людей является политическая реклама, которая особенно актуализируется в периоды проведения избирательных кампаний. Она представляет собой политическую коммуникацию, осуществляемую через различные каналы массовой информации с целью влияния на установки людей в отношении определенных социальных субъектов (политиков, партий, избирательных блоков и т. д.) и объектов (программ, резолюций, политических событий и т. п.). Политическая реклама имеет своей целью формирование определенного имиджа пропагандируемого субъекта, т. е. предварительно разработанного образа политического деятеля, политической партии или избирательно блока. Созданный с помощью специалистов – имиджмейкеров – и внедренный СМИ в сознание избирателей образ политического деятеля или партии отличается, как правило, всевозможными замечательными качествами, который может оказаться весьма далеким от подлинного облика рекламируемого политического субъекта или даже вовсе противоположным ему.

Таким образом, средства массовой информации – это не только один из самых важных, но и один из далеко не безопасных общественных институтов. Поэтому широкие возможности СМИ в плане воздействия на сознание и поведение людей неотделимы от их ответственности перед обществом. Общество, в свою очередь, не может оставаться безучастным к деятельности СМИ.

 

Пути регулирования деятельности СМИ

Ввиду той огромной роли, которую играют СМИ в жизнедеятельности современного общества, а также значимости тех последствий, которые могут вызывать СМИ, каждое государство стремится так или иначе регулировать их деятельность. В этом СМИ не составляют исключения: прямой обязанностью государства является регулирование любых явлений и процессов общественной жизни, деятельности каждого социального института.

В каждой стране имеется законодательство, регламентирующее порядок создания, организации и деятельности СМИ. В современных обществах применяется три основные системы организации СМИ: частная (коммерческая), государственная и общественно-правовая.

Частная, или коммерческая, система организации СМИ свое особое развитие получила в США. Здесь основные теле– и радиокомпании, крупнейшие газеты и журналы принадлежат частным владельцам. Три четверти акций главных американских телекомпаний принадлежат крупнейшим банкам, таким, как «Чейз Манхэттен», «Морган гарэнти траст», «Ситибэнк» и «Бэнк оф Америка». Представители крупнейших банков и корпораций так или иначе представлены в редакционных советах информационных корпораций. В свою очередь, многие директора ведущих газет, журналов и телекомпаний являются партнерами банков, страховых агентств, юридических фирм, университетов и всевозможных фондов. Такое положение, считают аналитики, ведет к тому, что деятельность СМИ в этой стране отвечает прежде всего интересам крупного бизнеса, напрямую установившего над ними свой контроль или навязывающего свою точку зрения через размещение рекламы.

Государственная система организации СМИ характерна для Франции, где основные теле– и радиокомпании принадлежат государству; государство же осуществляет контроль и над наиболее крупными газетами и журналами. Соответствующие контрольные функции здесь выполняют парламент и правительство, для чего те создают специальные службы. Естественно, что и основные расходы на организацию СМИ здесь берет на себя государство. Установление такой модели, которое происходило во времена президентства Ш. де Голля и Ж. Помпиду, обосновывалось тем теоретическим доводом, что в многопартийной, плюралистической стране свобода печати реально возможна, если только она подконтрольна правительству. При этом считалось, что государство должно выступать в роли влиятельного политического арбитра, гарантирующего плюрализм взглядов. Благодаря такой политике Франция к концу XX в. оказалась обладательницей одной из наиболее развитых в техническом отношении коммуникационных систем. Следует, однако, заметить, что и в этой стране уже появились телекорпорации со смешанным капиталом, а также чисто коммерческие информационные структуры.

В ряде стран Западной Европы преимущественное развитие получила общественно-правовая система организации СМИ. Это обусловлено тем, что политическая жизнь здесь осуществляется на основе традиций плюралистической демократии, для которой характерна ярко выраженная ориентация большинства групп избирателей на мощные политические партии. Каждая из таких партий, как правило, с самого начала стремилась иметь в своем распоряжении партийную прессу, обладающую влиянием и престижем. Эта историческая особенность наложила свой опечаток и на общую модель организации СМИ. Для общественно-правовой системы, существующей в Великобритании, ФРГ, Италии, Швеции и др., характерны юридически оформленная независимость СМИ от государства и частных лиц. Здесь радио и телевидение финансируются главным образом за счет абонентской платы и рекламы либо, что характерно для ФРГ, – за счет специального налога, взимаемого с граждан. Контролируется их деятельность общественными советами из представителей различных групп населения и их организаций. Кроме того, в Швеции имеется специальное должностное лицо – прессомбудсман, в обязанности которого входит рассмотрение жалоб граждан на публикации журналистов. Казалось бы, данную модель можно было бы рассматривать как образцовую, позволяющую сводить к минимуму использование СМИ в манипуляционных целях. Однако аналитики вынуждены признать, что общественно-правовая модель организации СМИ в настоящее время является скорее нормативным идеалом, который лишь отчасти представлен в политической практике упомянутых западноевропейских стран. На самом деле и в Великобритании, и в ФРГ, и в Италии сложилась «дуальная система» (сосуществование общественных и частных каналов массовой коммуникации), внутри которой идет постоянная борьба между тенденцией к полной коммерциализации СМИ и тенденцией к контролю за их деятельностью со стороны общественных организаций и групп.

Необходимо заметить, что ни один из рассмотренных способов общественной организации СМИ не является универсальным и безупречным.

Для современной общественно-политической жизни практически всех стран, как уже отмечалось, характерно стремление различных социальных субъектов использовать СМИ в собственных интересах, установить свой контроль над их информационной деятельностью. Такая задача во многом реализуется через так называемый институт «паблик рилейшнз» (от англ. public relations, сокращенно PR – отношения с общественностью; общественные связи), который появился во второй половине XX в. сначала в англоязычных, а затем и в других странах. Это – специализированная деятельность государственных, политических, экономических, общественных и других институтов, организаций и учреждений, направленная на создание и поддержание доброжелательных отношений и взаимопонимания между соответствующей организацией и общественностью. Для этого создаются соответствующие службы, или пресс-службы, как внутри вышеназванных учреждений, так и на независимой основе. Они призваны содействовать достижению открытости и прозрачности (транспарентности) в деятельности социальных институтов, установлению двухстороннего общения для выявления общих интересов и представлений и для достижения взаимопонимания с общественностью, основанного на правде, знании и полной информированности. Фактически составным элементом института паблик рилейшнз стали СМИ, которые доводят полученные ими разъяснительные материалы до массовой аудитории. Данный институт можно рассматривать и как форму регулирования деятельности СМИ.

В постсоветских странах термин «паблик рилейшнз» практически не употребляется, но данный институт стал формироваться в 1990-е гг., когда появились пресс-службы в структуре государственных органов, политических партий, общественных организаций, коммерческих предприятий. Правда, здесь они сначала активно использовались для распространения идей рыночной экономики и в избирательных кампаниях. Главной целью их деятельности на том этапе являлось конструирование и внедрение в массовое сознание благоприятного имиджа новых политиков и предпринимателей («новых людей»). В этом деле очень преуспевали СМИ. Конечно же, такие цели имели мало чего общего с подлинным предназначением института паблик рилейшнз. Именно в этот период термин «пиар» (сокращенно PR) приобрел негативный оттенок и появились производные от него понятия – «белый пиар», «серый пиар» и «черный пиар». Однако и здесь службы паблик рилейшнз постепенно начинают занимать подобающее им место среди институтов гражданского общества. Хотя, как отмечают аналитики, и в политической жизни западных стран также проявляется тенденция использовать рассматриваемый институт в манипуляционных целях.

Из изложенного видно, что проблема эффективного регулирования деятельности СМИ пока остается открытой. Однако из этого никак не следует умаление роли данного социального института как фактора политической жизни современного общества. Более того, весьма вероятно, что они станут одним из фундаментальных институтов грядущего, информационного, общества, в котором обмен информацией не будет иметь ни временных, ни пространственных, ни политических границ.