Конец октября в Краснодарском крае в этом году выдался дождливым, уже ночью было холодно. Тоскливые дождевые тучи уходили куда-то в сторону Крыма, Севастополя, наверное. Да, с этим городом меня теперь многое связывает. Можно сказать кровная связь. Там у меня похоронена жена с неродившимся ребенком, погибли многие друзья, подчиненные, причем не самые плохие ребята. Сам здесь кровь пролил, а теперь лежу и, уставившись на серое рассветное небо в окне палаты, жду, когда наступит девять утра. В это время меня выпишут и на машине скорой помощи отвезут в Адлер, в аэропорт, где самолетом отправят в Москву. А уж в первопрестольной либо вернут к нормальной жизни, либо я на всю оставшуюся жизнь останусь инвалидом, который прикованный к постели. Не помню, где читал, но, в общем, по американской концепции, им выгоднее из солдата сделать инвалида, чем просто убить. Ну, во-первых, во время боя, когда солдату отрывает ступню или ногу, то на его транспортировку в тыл отвлекается как минимум еще два-три человека. Во-вторых, в психическом и психологическом плане солдат-инвалид, чувствуя свою неполноценность, пополняет ряды умалишенных или калек, которые своим видом показывают мирному населению, что могут враги сделать. В-третьих, в экономическом плане: государство тратит гораздо больше средств на лечение, реабилитацию и всякие пособия по инвалидности и льготы, чем на похороны. Поэтому у американцев не все противопехотные мины рассчитаны на убийство, а на приведение тебя в состояние калеки-инвалида. Хотя теми же американцами была создана Декларация о запрещении противопехотных мин, но они у них остались на вооружении только под другим названием. Например, как кассетные мины малой мощности. Они имеют форму листка, допустим, в общем, во время бега в атаке вы их не заметите на земле. И когда наступите, вам оторвет ногу всего лишь щиколотку. Но и наши научились обманывать. Если обнаруживалось, что американцы разбросали «лепестки», то вперед запускается либо танк, либо БМП. А пехота выстраивается гуськом и бежит по следу бронетехники. Потому что взрывчатки, что находится в таких минах, мало чтобы разрушить трак. Их еще разбрасывают с вертолетов или самолетов в глубоком тылу. Вот это самое худшее. Потому что частенько страдает мирное население. На некоторых есть самоликвидаторы с временным таймером, по которым мы частенько определяли предположительное время наступления пендосов.

Что самое интересное, когда ты здоров, то не замечаешь тех, кто прикован к инвалидным коляскам и стараешься на них просто не смотреть.

Интересно, а где сейчас Лена? Что с ней сталось? Штаб СОРа переправили «на материк» еще в конце июля. Писем уже давно не было и куда писать ей не знал. Жалко будет, если с ней что-либо случилось. Лена – неплохая девчонка, может быть, если бы ее встретил раньше, то не полюбил Оксану. Кстати, надо написать письмо матери Оксаны. Но напишу только своей рукой и только когда станет известно о результатах операции. Если останусь инвалидом, то вообще писать не буду. Надеюсь, что теще придется получить послание.

В десять утра обо мне только вспомнили. Пришла сестра и сказала, что через полчаса придет машина, и меня повезут на аэродром, а потом быстро куда-то упорхнула. Еще минут сорок пролежал, тупо смотря в окно на осеннее небо. Облака, тяжелые, налитые свинцово-серой дождевой тяжестью, лениво переваливаясь, неспешно и степенно продолжали свой неведомый никому путь. Эх, как бы хотелось сейчас стать именно такой газообразной субстанцией и по воле ветров путешествовать по миру. Слетать к могиле Единственной своей любимой жены, увидеть хотя бы с высоты и оплакивать тяжелыми, серыми каплями дождя. Пусть попьет немного моя милая. Влагой в земле соединиться с Ней и, слившись в одно целое, продолжить жизнь в облике травы и цветов. Да уж, Вова, видать на тебя так действует обезболивающее. Вроде и не курил ничего.

Через час с небольшим зашли две женщины преклонного возраста. Санитарки со знание дела быстро меня умыли и переодели в форму. Минут через пятнадцать зашли два солдата в медицинских халатах в сопровождении медсестры.Один из них вкатил тележку для транспортировки лежачих больных. На счет раз-два перекинули осторожно на носилки вместе с матрацем и повезли по коридору к грузовому лифту. Пахло осенней свежестью и лекарствами вперемежку с хлоркой. Видимо, здесь все помешаны на хлорковой чистоте. Закатили в лифт, там сидела старушка «божий одуванчик», которая, по всей видимости, была «водителем» этого чуда советской промышленности. За носилками вошли оба санитара и медсестра с документами. Когда выкатили во двор, там уже ожидала «таблетка» – машина-санитарка УАЗик. Водитель при приближении нашей «кавалькады» вышел из машины и открыл задние дверцы. Когда мое несчастное тело закинули внутрь, причем очень осторожно, обнаружил сидящую в салоне Лену, медсестру. Я с трудом ее узнал в гражданке.

– – О! Добрый день! – поприветствовал я ее. – Каким ветром?

– – Да вот, поеду вас на борт садить. И молчите, вам нельзя еще разговаривать.

– – Слушаюсь. – и почти бивисовская улыбка озарила мою физиономию.

В окна «таблетки» было видно небо и верхушки проносившихся мимо деревьев. Невольно прислушался к рокоту мотора. Мерное покачивание не причиняло мне особой боли, видимо, накачали обезболивающим под самую завязку.

Через несколько десятков минут сяду на борт. У меня начнется новая жизнь и черт его знает, что будет дальше. Есть только две альтернативы развития: либо останусь прикованным к постели до конца жизни, в случае неудачного исхода операции, либо стану здоровым и вернусь к нормальной жизни. Врачи отмалчивались насчет прогнозов результатов операции, когда готовили к отправке. Значит ожидалось что-то реально хреновое. Ну, ладно, посмотрим еще. Попробую заснуть.

Проснулся от боли в спине. Открыв глаза – меня несут на борт транспортного самолета. Возле «черного тюльпана» стояли машины-заправщики и еще несколько «таблеток», видимо лечу не один. Когда занесли на борт, снова огляделся. Меня положили на пол, рядом лежали на носилках еще раненые, а также сидели какие-то люди в камуфляжах. Задний пандус самолета закрылся и всем телом почувствовал, что крылатая машина как бы нехотя сдвинулась с места. Транспортник выруливал на ВПП. Через несколько минут АН-12 уже был в небе. Не знаю почему, но неожиданно навалился сон.

Не знаю, сколько проспал, но чувствовалось, что самолет уже заходит на посадку, видимо уже долетели. Толчок при посадке вызвал острую боль и вернул в сознание. Вот ведь,… Эх! Скоро заберут и отвезут в Бурденко: операция и период реабилитации, а потом снова в строй, если все пойдет успешно. Я снова смогу ходить, бегать, стрелять и все остальное.

Минут через десять наш самолет уже выруливал по взлетной площадке. После того как он остановился, к нему рванулись машины с красными крестами на бортах. Когда задний пандус транспортника открылся, внутрь начали заходить люди, которые забирали лежащих на полу в носилках людей и выносили на улицу. Наконец дошла очередь и до меня, подошла девушка в белом халате, в сопровождении двух солдат-срочников. Парни осторожно подняли носилки со мной и понесли к выходу. На летном поле ждала «Газель» скорой помощи. Опять тупое втыкание в потолок и слушанье моторного «разговора». Окна машины были задрапированы белым и сквозь них ничего не было видно.

Ехали мы долго – около часа. Боль в позвоночнике гасила мой разум. Видимо, закончилось действие обезболивающих. Ни о чем больше не мог думать. Каждая кочка и выбоина на дороге отдавалась на позвоночнике и в голове. Стиснул зубы, чтобы не застонать. Девушка-медсестра, сидела рядом со мной на сиденье врача и оживленно о чем-то беседовала с водителем и солдатами, которые сидели впереди. Она периодически смотрела на меня и спрашивала о самочувствии. Я только кивал утвердительно, потому что говорить тоже что-то не хотелось. Оставалось ждать только одно – когда же мы все-таки доедем, чтобы, наконец, меня перенесли в палату и спокойно поспать. В сон клонило немилосердно и больше ничего не хотелось. По началу пытался отвлечься от боли и позывов «объятий Морфея» счетом поворотов и остановок, чтобы потом установить примерный маршрут, но после первого десятка сбился и махнул рукой

Ну вот, наконец-то, доехали! Еще минут двадцать лежал в машине. Те, кто меня сопровождал, сразу куда-то ушли. Потом пришла довольно-таки миловидная девушка в белом халате и две женщины преклонных лет, которые, по-видимому, работали здесь санитарками. Стало до ужаса стыдно, что я, здоровый мужик, лежу, а женщины носят на руках. Медсестра посмотрела на меня как на кусок мяса. Ну что ж, это ее работа – тут уже ничего не поделаешь. Одна из престарелых женщин спросила у девушки мол, а этот с чем. Когда та ответила, заглянув в бумаги, женщина закачала горестно головой и промолчала. А другая – только всплеснула руками, а потом через секунду, посмотрев на меня, сказала: «Эх, мальчишка же ведь! Ты посмотри Васильевна, у него виски поседели. Что же там с вами делают?! Ладно. Ну, потащили!». Снова с матарцем переложили на каталку и повезли по длинному коридору к какому-то столу. Там прождал еще полчаса, пока не пришли уже двое мужиков в халатах и не отвезли в хирургическое отделение. Наконец-то устроили в палату, где обычно находились пациенты, которых готовили к срочным операциям.

Хирурги клиники Бурденко работали круглосуточно. Одновременно работало десять операционных. Поток тяжелораненых и покалеченных не иссякал. Особенно много поступало после оставления Крыма, а также из Донецкой области, Харькова и Полесья, где сейчас проходили жестокие бои. Донбасс – это была стратегическая цель американцев. Но каждый дом, каждая кочка и канава таила смерть для юсовцев. На захваченных территориях они сначала стреляли, а уж потом разговаривали. Пендосы боялись всего, что связано с мирным населением. Вы знаете, я заметил такую интересную закономерность. В общем, вкратце ее можно выразить следующим тезисом – американцы за всю свою историю сами выиграли всего одну войну. А теперь подробнее. История Соединенных Штатов Америки, как государства, можно смотреть с 1776 года. В крупных международных войнах американцы до 1915 года участия не принимали. После того, как немцы потопили британский пароход «Луизитания», где погибло около тысячи двести граждан США. Америка ввязалась в европейскую разборку под названием Первая Мировая война. И то можно сказать, что в основном войну вели русские, англичане, австралийцы, канадцы, новозеландцы. Ну, я имею в виду, несли основные потери. Так что участие США там было не самое значительное, и юсовцы подключились так сказать к самому «шапочному разбору». Теперь возьмем Вторую Мировую войну. Когда в нее вступила США? 8 декабря 1941 года и то, после того, как днем ранее японцы разгромили Перл-Харбор. Практически до середины 1944 года японцы давали дрозда американцам. Да, у них не отнять, что они, потеряв значительную часть Тихоокеанского флота, смогли восстановиться и загнать японцев на историческую родину. Вот об этой войне я и говорил, что ее американцы выиграли сами. И то принимали участие и английские, и новозеландские, и австралийские войска. Хотя если бы юсовцы не применили в 1945 году ядерного оружия в Хиросиме и Нагасаки – они бы еще воевали года полтора-два. Это еще раз доказывает, что пендосы, которые трубят по всему миру о правах человека, о ценности жизни, о правилах ведения войны, сами же их и нарушают. Дальше еще приведу доказательства своего утверждения. А высадка в Нормандии? Частенько, еще перед нынешней войной, по кабельному телевидению смотрел канал «Дискавери», «Дискавери – Цивилизация». Там они себя прославляли как только могли. Утверждали, что США победила Германию, что «День Д» – самая гениальная десантная операция за всю Вторую мировую войну. А о том, что их драли мальчишки дивизий СС, набранных наскоро из Гитлер-югенда, амеры почему-то умалчивали. О том, что Советский Союз понес около 30 миллионов человек потерь, тоже не вспоминается. Теперь возьмем историю после Второй Мировой, так сказать, локальных войн. После победы над фашистским блоком США ввязались в разборку между просоветской Северной Кореей и прозападной Южной. Высадили свои войска, начали немного теснить северокорейцев. Да, не спорю, что на стороне северян воевали наши летчики, наши инструктора готовили диверсантов и части ПВО. Потом в этот конфликт вмешался Китай, в виде одного миллиона своих «добровольцев». И вот тут благословенная и продвинутая Пендосия еле успела унести свои ноги, села за стол переговоров. Потом был Вьетнам. Двадцать лет Америка бухала миллиарды долларов на эту войну. Сколько народу там полегло и стало калеками как физически, так и моральными. Но и там Америка еле успела свои войска убрать. Кстати, юсовцы во Вьетнаме применяли не только напалм, но и дефолианты – химические средства, которые уничтожают листву в джунглях, а также опробывали многие гадости химического и бактериологического плана, чтобы бороться с вьетнамскими партизанами. Отголоски применения такой штуки до сих пор наблюдаются на жителях Вьетнама. Потом амеры стали немного умнее – перестали высаживать свои войска в странах, где происходят конфликты. Теперь пендосы ограничивались продажей оружия, отправкой своих инструкторов и советников. Но мы рассматриваем конфликты, где непосредственно воевали американцы. Потом была «Буря в пустыне». Да, здесь американцы вроде победили, но видимо не до конца. Потому что в 2003-м году опять напали на многострадальный Ирак. Но до сих пор там ведут войну с партизанами. И предлог еще нашли – якобы у Ирака есть ядерное и химическое оружие. И это утверждают люди, которые во Вьетнаме испытывали химическое оружие. Понятное дело, что США хотели наложить лапу на Ближневосточную нефть. А Афганистан… До сих пор я не могу понять – какого рожна они там забыли?! Ведь десять лет почти там были наши войска и ничего там не добились, а до этого там были англичане с таким же результатом. Вообще, с американской идеологией нечего соваться в мусульманские страны. Впрочем, как и с нашей тоже. Я имею в виду с позиции военной силы. А если ты приходишь как друг – мусульмане народ гордый, помнит одинаково и добро, и зло. А вот израильтяне очень ценят военных выходцев из бывшего Советского Союза – потому что это наша идеология – воевать со славянским остервенением, независимо от того, что ты защищаешь. У японских микадо частенько личные телохранители были русские – которые славились своей верностью, отвагой, умением и смекалкой. Но вот у нас, у славян, есть одна плохая черта – ее подметил кто-то из великих, кажется Столыпин – Россия умеет воевать, но не умеет договариваться. То есть мы можем надрать задницу противнику, макнуть мордой в унитаз и вдуть по самые помидоры, но вот пользоваться своими получаемыми преимуществами можем не всегда. Просто становится очень обидно, что на плодах наших побед грели руки и выигрывали в пространственном и материальном плане (контрибуции и т.д.) все, кроме России. Во многих войнах 18-19 столетий, когда Россия выступала в альянсах, все союзники грели руки на завоеваниях и крови русских солдат. К тому же частенько у наших забирали заслуженную победу и награду. Можно привести массу примеров, но не хочу загружаться этим. Я веду к чему – США долго испытывала терпение мира и России в частности. Штаты получат свое, можете не сомневаться в этом. И еще юсовцы вроде придумали такой термин, как глобализация. Я так и не понял, что этот термин означает. Мне кажется, что таким образом нас готовят к единой стране под предводительством США, сотрутся границы, все национальности ассимилируются в одну расу. Единственно, что еще может, останется, так это различие по цвету кожи и разрезу глаз. А также придумают вживлять вод кожу людям специальные микрочипы, в котором вся информация о человеке – таким образом, появится система тотального контроля людей. Хотя глобализация началась и зародилась в Европе, с созданием Евросоюза. Хоть он и экономически противостоял США и Японии, но большинство стран ЕС состоят в НАТО, где главенствует Америка. То есть можно сделать вывод, что Европа объединилась для того, чтобы целиком войти в состав США. Только вот понять не могу, чего им понадобилось в нашей нищей Украине? Донбасс можно сказать истощен, Кривбасс тоже. Крым? Ну, там хорошие рекреационные ресурсы, но после прокатившейся войны, там долго еще придется все отстраивать. Скорее всего, американцам понадобились наши земли. Потому что на территории Украины сосредоточены около 40 процентов всего чернозема Европы. Во время Второй Мировой войны немцы эшелонами вывозили грунт с «ридной Нэньки», а это кое-что да значит. В принципе на плодороднейших землях Незалежной можно снимать по два, а то и по три урожая в год. И у нас, имея такие земли, хлеб закупают за границей. Да еще к тому же у нас дешевая, квалифицированная рабочая сила. Сколько у нас самородков в народе, которые чтобы заработать на опохмел собирают такие приборы, которые изобретаются в американских институтах в течении десятков лет. К тому же украинцы работящая нация. Только благодаря нашему правительству народ живет в нищете или уезжает в поисках лучшей жизни в другие страны. Или им помимо новых рынков сбыта своей продукции – нужны территории, где можно размещать вредные производства. То есть сделать просто-напросто свалку ядовитых и радиоактивных отходов. Еще долго можно обсуждать и спорить о причинах, подвигнувших развязать войну, суть не меняется – борьба идет не шуточная.

С народом в палате, не общался. Что-то не хотелось, почему-то углубился в себя. Все думал, о себе, о будущем. А выслушивать от соседей очередную порцию их страданий не хотелось – своих хватало. А собратья по несчастью сами не очень-то и лезли ко мне, потому что многие, подготавливаясь к операции, спали. Через полчаса зашла медсестра, сделала мне укол и через пару десятков минут уже спал.

Сентябрь. Севастополь, Приморский бульвар. Еще по-летнему жаркое солнце освещало благодатную крымскую землю. В воздухе летали невесомые, блестящие на свету, нити паутины – обязательного атрибута Бабьего лета или «Бархатного сезона». Я иду под руку с Оксаной, впереди бегает мальчик и кормит с руки голубей, которые в Севастополе, кстати сказать, были непуганые. Теплое прикосновение плеча Оксаны казалось вполне реальным. Свежий ветер с моря доносил запахи йода и озона почему-то, хотя дождя не было. Бульвар подозрительно пустовал, ни души. В это время, обычно, еще были туристы и Приморский еще кишел людьми.

– – Володя, у тебя завтра тяжелый день предстоит. Держись, ты у меня сильный.

– – Сильный-то сильный. Соскучился по тебе ужасно. Я хочу к тебе.

– – Ко мне ты не торопись – успеешь еще. Но все равно что-то нужно с тобой делать – иначе ты сойдешь с ума.

– – А что еще можно сделать?

– – Посиди минутку – я сейчас приду. Присмотри за малышом.

Она встала и отошла, покачивая бедрами, которые меня всегда сводили с ума от желания. Через мгновение жена вернулась и тут у меня начался ступор – Оксана стояла с Леной Пименовой.

– – Ну вот, Лена, передаю тебе из рук в руки. – сказала она девушке. – Он твой, но до поры до времени. Придет время, и он тебя покинет – вернется ко мне.

– – Хорошо, договорились. Пока, на земле – он мой.

– – Хм, девчата, а меня спросить не забыли? Я вам что, вещь?! – возмутился я.

– – Поверь, это для тебя самое лучшее. – сказала Оксана.

Лена подошла ко мне и взяла за руку. Помимо воли послушно встал и пошел с ней, не произнося ни слова. Только оглянулся: Оксана смотрела на меня и, повернувшись кругом, пошла к малышу, села перед ним на корточки, что-то ему говорила, вытирала платочком руки и щеки. Вдруг со стороны открытого моря появилась тройка самолетов, которые с гулом пролетели и, сбросив бомбы, исчезли. Раздались четыре взрыва, которые слились в один. Опять оглянулся – на том месте, где была Ямпринцева с мальчиком, остались только дымящиеся воронки. Я истошно закричал, Лена потянула меня за руку и повернула к себе.

– – Спокойно, Володя, спокойно. Я ведь с тобой. Я сделаю все, чтобы ты забыл об этом. Забудь, любимый, забудь ее смерть – это все прошлое. Не отдам тебя. Мы пройдем через все и встретимся, даже скорее, чем ты думаешь.

– – Да что ты такое говоришь? Оставь меня! Я люблю Оксану и останусь с ней!

– – Ладно, давай просыпайся – мы поговорим об этом позже.

Проснулся от того, что медсестра запихивала мне в подмышку градусник. Господи! Что за бредятина сниться начала? Надо быстрее выздоравливать и возвращаться в строй. Там хоть был при деле и уставал так, что засыпал мгновенно, без снов. Ну, ничего, завтра сделают операцию, а там посмотрим. Попросил у сестры снотворное, которое получил минут через пять, спал без снов и задних ног.

Утром проснулся от громко работавшего телевизора, который висел над входной дверью палаты. Передавали новости по РТР. Основной темой было генеральное наступление войск НАТО на Донбасс и о том, что противник вышел на украинско-белорусскую границу. Передавали репортажи с мест боевых действий, показывали вереницы машин и боевой техники, которые стягивались к Донбассу. В общем, драка была грандиозная. Я лежал и молчал: было ужасно обидно и больно. Обидно, что я тут, и не участвую в этом деле, а больно, что наши войска терпят поражение, гибнут ребята, выкидываются миллиарды народных денег. Российские и украинские отцы-командиры еще не научились воевать, но ценой огромных жертв и потерь, на крови они постигали науку побеждать. Знаю по себе – на войне нельзя действовать по шаблону – нужно каждый раз придумывать все новые и новые уловки, маневры и все такое. Труднее всего было воевать с турками – они самые жестокие и безжалостные. Как-то пришлось стать свидетелем, что они сделали с нашими плененными ранеными – пацанов просто раздавили танками, чтобы не возиться. Странное вообще образовалось положение, почти весь мусульманский мир принял нашу сторону, а турки на стороне НАТО, хотя тоже мусульмане. Видимо в потомках янычар взыграли дикие и жестокие инстинкты предков, поэтому они такое вытворяют. Может реваншистские настроения взыграли. В общем, новости были неутешительные. Вы знаете, после всего что пришлось увидеть, узнать, прочувствовать, само понятие «демократия» воспринимается совершенно по-другому. Особенно если это слово звучит в американском контексте. На мой взгляд, это призрачная химмера. Человек связан еще туже и изощренней, чем рабы в Древнем Риме. Самое тяжелое при этом, что индивидуум не чувствует себя лишенным свободы. Изо дня в день, промывают мозг «демократическими свободами», кучами нереализуемых фактически прав и еще большей горой обязанностей. Если фактические рабы привязывались цепями, веревками и другими приспособлениями, то сейчас тебя привязывают «длинным денежным знаком». Самое страшное, что никуда ты от этого не денешься. Для того, чтобы обеспечить себя, близких приходится изо дня в день повторять один и тот же маршрут: дом-работа-дом. Чем мы тогда отличаемся от древних рабов?

В течении трех суток меня подготавливали к операции. Останавливаться на этом периоде не буду – потому что тут мало приятного, да и воспоминания какие-то уж очень смутные. На обезболиваюшем и снотворном всем время – не удивительно.

И вот наступил долгожданный день операции. В принципе, на тот момент мне уже было глубоко пофигу из-за голодания и лекарственных препаратов. Невольно чувствовал себя овощем. Утром, перегрузили на каталку и увезли в операционную. В блоке было светло, и царила стерильность. Что-то вкололи в правую руку внутривенно и через минуту очертания предметов начали расплываться и исчезать. Отрубился. Вам, наверное, покажется, что все время у меня проходило во сне. Не буду переубеждать, потому что так оно и есть – попробуйте сами с пулей в позвоночнике в состоянии бодрствования побыть. Сон у меня был единственное спасение.

Проспал около суток. Потом был период отходняка от наркоза, который занял еще около двух суток. В общем, неделя прошла как в бреду, но не почувствовал особых улучшений, только постепенно исчезала саднящая боль в позвоночнике. Потом мне сообщили, что иду на поправку, но придется приложить максимум усилий, чтобы научиться ходить. Но с этим торопиться не стоит, пока врач сам мне не разрешит. Говорят, что обострение боли – это уже путь к выздоровлению.