дорога на Арат (Алонзо)

Моя ссылка закончилась. Отец прислал письмо, что удовлетворен проделанной в Байске работой и я могу возвращаться в столицу. Чтобы не глотать дорожную пыль, я решил плыть на корабле. От Байска до Арата ходили не плохие речные суда, а в Арате я пересяду на наше судно, которое в конце лета должно было зайти туда с грузом. Словно предчувствуя скорую осень, лето неиствовало во всю. Корабль плыл в дрожащем мареве раскаленного воздуха висящего над рекой. Потоки зноя, низвергавшиеся с небес, затопили долину Лары. Находиться под открытым небом было просто невозможно. Над палубой растянули тент, и поставили плетеные кресла, что бы пассажиры могли посидеть в тени на свежем воздухе. Матросы периодически окатывали палубу забортной водой, которая мгновенно высыхала, но не делать этого было нельзя, так как на открытых местах доски нагревались так, что обжигали босые ноги матросов. Днем каюты походили на хорошо протопленные печи, и сидеть в них можно было только при очень суровой необходимости. Поэтому все пассажиры толклись на палубе, точнее пребывали на палубе. Так как большинство сидело в креслах под тентом и поглощало в намеренных количествах охлажденные вино и напитки.

Удобно развалившись в кресле, я ждал, когда появиться заинтересовавшая меня пассажирка. Я намеренно заставлял себя расслабиться, а не метаться по кораблю в ее поисках. Я приметил ее еще вчера вечером на пристани какого-то маленького городишки, которые во множестве лепятся вдоль берега Лары, между Аратом и Байском. На корабль грузилась очередная партия товаров, а я, стоя на палубе от нечего делать, наблюдал за суетой грузчиков таскавших тюки с товарами, матросов готовящих корабль к отплытию и занимающих свои каюты пассажиров. Было уже достаточно темно, а они так быстро прошли к себе, что толком я не смог ее рассмотреть. Но и того, что я успел заметить, было достаточно для того, что бы разжечь мое любопытство. Да нет, надо быть честным с самим собой, какое к черту любопытство, это мучительное, смешанное со страхом и надеждой нетерпение скорее можно назвать страстью. Ее сопровождал какой-то молоденький пацаненок и несущий небольшой багаж слуга. Но их я толком и не рассматривал, так как все мое внимание было приковано к женщине. Несмотря на то, что она была закутана с ног до головы в легкий плащ, при движениях он облегал фигуру, и можно было понять, что она стройна как горная серна. Ее лицо лишь на долю секунды мелькнувшее в неверном свете корабельного фонаря, заставило меня вздрогнуть. Мне показалось, что я уже видел этот удивительно прекрасный, ангельский лик. А эта кошачья грация движений! Неужели лесная нимфа? Она быстро поднялась по трапу и исчезла в недрах корабля, оставив меня слегка оглушенным своим мимолетным появлением. Она или не она, только эта мысль, как колокольный язык билась в голове. Придя в себя, я послал Края узнать у капитана, кто это такая. Принесенные им сведения были такими, какие я и ожидал. Какая-то, судя по отсутствию свиты, не очень знатная и богатая дворяночка, которая в сопровождении своего братца едет в Арат. Ну, что ж очень хорошо. До Арата несколько дней пути, делать на корабле практически нечего, так или иначе, но я увижу ее при свете дня.

Промелькнувшее видение зацепило меня сильнее чем я думал. Эту ночь я собирался провести в объятиях Сину. Эта молодая, розовощекая, ядреная бабенка, жена какого-то купчины, плывущая к мужу в Арат, весь день, что мы плыли от Байска, делала прозрачные намеки и строила глазки. За ужином она доверительно глядя мне в глаза сообщила, что горничную она сегодня отправит спать в общую каюту, где спят все слуги, а то ночью ей с ней душно.

– Оставьте дверь чуть приоткрытой и легкий сквозняк будет вас освежать. – Посоветовал я ей.

– Но как же, я тогда закрою дверь на щеколду? – притворно изумилась она. – А вдруг кто-нибудь войдет к одинокой беззащитной даме?

– Если вы согласны мадам, я готов оберегать ваш сон.

– Какие вы аристократы решительные, – она кокетливо опустила глазки – я не могу устоять перед таким натиском. Жду вас сегодня ночью. – Прошептала она уже одними губами, но так чтобы я понял.

Склонив голову, я показал, что согласен. Убедившись, что я все понял правильно, она улыбнулась и встав из-за стола направилась к выходу, томно покачивая пышными бедрами.

– Ах хороша бабенка! – причмокнул губами сидевший рядом с нами помощник капитана – Вы везунчик барон, она знает вас меньше суток, а уже так недвусмысленно приглашает к себе в постельку.

В тот момент я только самодовольно ухмыльнулся в ответ, ощущая в полной мере чувство удовлетворения, оттого, что единственная стоящая на корабле дама предпочла меня, а не этого затянутого во флотский мундир речного волчонка, который привык, что пассажирки, кто со скуки, кто от лбопытства падают в его объятия. Дамы света и тщившиеся ими быть, считали плохим тоном, проплыть на корабле и не затащить капитана или хоть какого-нибудь флотского офицера в свою постель. Морские волки вовсю пользовались и поддерживали этот архаичный обычай, а особо ревнивые мужья посылали жен сушей или под присмотром родственника, которому доверяли, но от рогов их это, как правило, все равно не спасало.

Но все это было до прибытия незнакомки. Теперь оживший в памяти образ лесной нимфы заставлял смотреть на все другими глазами. По сравнению с точеной фигуркой незнакомки, Сина выглядела как свиноматка. Да и вообще, как их можно сравнивать, они из разных миров. Самая стройная корова не сможет сравниться с газелью. Поэтому еще час назад будучи желанной, сейчас Сину была мне неприятна и даже мысль о том, чтобы провести с ней ночь, вызывала у меня отвращение.

С той памятной для меня встречи на берегу лесного озера прошло уже несколько месяцев. Предпринятые мной поиски ничего не дали. Единственно в чем я лишний раз убедился, это то, что лесная красавица мне не пригрезилась. Лесное видение не было сном разомлевшего на весенней травке романтика. Ее видели другие люди, в здравомыслии которых сомневаться не приходиться. Но никаких реальных следов ее в этом мире, мне найти не удалось. Я уже почти смирился с тем, что эта встреча на берегу дикого озера, так и останется просто будоражащим душу воспоминанием.

Всю ночь я уговаривал себя не надеяться на чудо, как известно, они совершаются в жизни только раз. Скорее всего мне показалось, и эта дама, конечно же, не имеет ничего общего с незнакомкой из леса. Но Алонзо, уговаривал я себя, если она окажется хоть на половину так же прекрасна, как была та, то твое путешествие все равно приобретет приятный пикантный оттенок. Женщины любят шикарного барона де Пара. Милашка Сину, готовая упасть в мои объятия после дня знакомства, лишний раз подтвердила эту простую истину. Поэтому неделя плавания, которая казалась мне, будет томительно скучной, несмотря на мадам Сину, может стать весьма приятной и пролетит незаметно. Мучимый, несмотря на уговоры, сомнениями я с нетерпением ждал утра, что бы рассмотреть заинтересовавшую меня пассажирку.

Выйдя утром на палубу, я вооружился большим бокалом левантинского, тарелкой бисквитов и занял наблюдательный пункт в кресле под тентом. Погода к счастью была очень жаркой и интересующая меня дама наверняка рано или поздно вынуждена будет покинуть душную каюту и появиться на палубе. Пока я ждал, меня одолевали противоречивые чувства. С одной стороны мне очень хотелось увидеть незнакомку, с другой, я очень боялся, что нарисованный темнотой и воображением прелестный образ, который наполнял меня сладостным томлением так долго, будет безжалостно разрушен суровой действительностью.

Все пассажиры первого класса уже покинули свои каюты. Сина, появившись на палубе, обдала меня ледяным взглядом и вздернув плебейский носик, не здороваясь прошла мимо, всем своим видом выражая презрение к не оправдавшему доверие барону. Видимо желая мне досадить, она стала демонстративно оказывать знаки внимания помощнику капитана. Он удивленно посматривал на меня и как-то неуверенно отвечал на ее неуклюжие заигрывания. Мне было все равно и это задевало ее видимо еще больше.

Наконец, когда я уже начал терять терпение, они появились, и я с радостным восхищением перевел дух. Вчерашним вечером ни зрение, ни память, ни предчувствия меня не обманули, это была она, моя лесная нимфа. Она действительно была чудо как хороша. Настолько хороша, что отвести взгляд от нее было просто не возможно.

– Вот это мамзель! – Восхищенно присвистнул драивший недалеко от меня палубу матрос.

Оперевшись на швабру он замер с выражением идиотского удивления и восторга на лице, глядя на вышедшее к нам чудо. За что, тут же получил пинка от проходящего боцмана.

– Работай каналья! – Проревел грозный речной волк, хотя и сам чуть было не въехал лбом в угол палубной надстройки, так как, разглядывая пассажирку, слабо контролировал траекторию своего движения.

Она же вела себя с истинно королевским презрением к окружающей ее действительности. Совершенно не обращая внимания на произведенный фурор, она величественно проследовала на корму и, облокотившись о борт, стала смотреть на тянущийся вдоль берега лес. Сопровождавший ее юнец встал рядом и взмахом руки подозвал стюарда. Когда тот подошел, он высоким, абсолютно не мужским, голосом стал ему что-то говорить. Плеск воды и гомон чаек не позволили мне расслышать слов, расстояние между нами было все-таки приличное. Да впрочем, все и так было ясно, что еще можно попросить у стюарда на этой посудине? Кресло и бокал охлажденного вина. К сожалению ни чем иным эта посудина порадовать своих пассажиров не могла. Да, так и есть. Она села в принесенное кресло и стала что-то оживленно обсуждать со своим мальчиком. Я украдкой наблюдал за ними и мне все больше и больше не нравился ее пацан. Брат он ей или не брат, но вести себя с такой дамой он мог бы и попочтительней. А то, этот фамильярный шепот в ушко, хихиканье, непринужденные касания, тоже мне подружка. Юнец меня раздражал, но не это было главным. Гораздо больше меня занимал другой вопрос – как к ней подойти?

Проходя мимо, она скользнула по мне равнодушным взглядом и на ее лице не отразилось ничего! Неужели она меня не узнала? А может мне это вообще все пригрезилось: лес, озеро, берег, кот, совершенное тело богини? Нет, лесного кота видел не только я, сразу несколько человек спятить не могут. Да и Пак производит впечатление кого угодно, только не сумасшедшего. А двух таких женщин быть не может, значит это она, но не хочет меня узнавать. Что же делать?

Весь день был для меня какой-то сплошной мукой. Деваться на корабле некуда. Ограниченность пространства диктует свои законы. Волей неволей все и всё друг у друга перед глазами. Ее красота не осталась незамеченной. Через какое-то время все мужское население корабля было у ее ног. Стюарды не знали как ей услужить и наперегонки бросались выполнять любую ее просьбу, лишь бы заслужить ласковый взгляд и улыбку. Черт возьми! Я видел как один из них, особенно наглый, даже отказался от чаевых, которые она ему протянула, а смиренно попросил поцеловать ее ручку, и она позволила! Будь это раб, я бы купил его и запорол, за наглость. Будь дворянин, я бы вызвал его на дуэль и заколол как свинью. Но эта сволочь не была ни тем ни другим, а связываться с простолюдином было ниже моего достоинства, поэтому он безнаказанно припал к божественной ручке, а я мог только скрипнуть от досады зубами. Наш капитан, седой, солидный, уважаемый господин и тот вел себя как мальчишка. Он несколько раз подходил к ней и пользуясь своим положением интересовался, все ли устраивает леди на его корабле, не хочет ли она еще чего-нибудь. Просто цирк. Этот старый козел видимо забыл, что для работы с пассажирами существует старший стюард, а капитан оказывает им знаки внимания только в исключительных случаях, скажем, если корабль посещает венценосная особа. Но он видимо считал, что появление на корабле леди Койлок, так моя незнакомка представилась на судне, но я сильно сомневаюсь, что это ее настоящее имя, является именно исключительным событием.

Помощник капитана бросил купеческую женушку и присоединился к толпе почитателей моей нимфы, которая царила на корабле как бахайский султан в своем гареме. Мы были мягким воском в ее руках. Прикажи она и капитан не задумываясь повел бы судно на абордаж любой встречной посудины и мы все радостно его бы поддержали. Сину шипела как змея, но ее ядовитые речи слушали только две пожилые матроны, путешествовавшие со своими мужьями, присоединившимися, как и все, к своре прыгавшей вокруг лесной феи. Сина могла изгаляться как угодно, но она была задвинута на задний план и по сравнению с настоящей леди на нее не обращали внимание даже матросы. Случилось то, что частенько случается и в знакомых мне светских салонах. Если до появления незнакомки Сину была в какой-то степени королевой судна, то теперь произошел молниеносный переворот.

А что же моя русалка? Она была изумительна! Всеобщее поклонение было ей несомненно приятно, она просто вся лучилась от удовольствия, но держалась с истинно царским величием, сдержанно и надменно, никого не выделяя ни в ту, ни в другую сторону. Сначала я старался держаться в стороне, не к лицу барону ле Пара бегать за юбкой, пусть даже и божественной, но выдержал недолго и вскоре уже вместе со всеми крутился у ее кресла норовя выполнить какое-нибудь желание и обратить на себя внимание. Несмотря на то, что я провел рядом с ней целый день и мы даже перекинулись парой слов, она так и не выделила меня из толпы поклонников и вообще вела себя так естественно, как будто мы видимся первый раз. У нее немного странная манера речи, но не настолько, чтобы это сильно выделяло ее из множества юных барышень мило коверкающих родной язык. Мои намеки на предыдущую встречу она воспринимала с таким непринужденным удивлением, что у меня появились даже сомнения, а не имею ли я дело с ее двойником? Но почему мне тогда кажется, что иногда она смотрит на меня как-то по особенному, а один раз даже незаметно подмигнула?

Солнце наконец устало поджаривать землю и свалилось за зубцы Цийского хребта. Но не смотря на это в воздухе не появилось даже намека на свежесть. Корабль пристал к очередной забытой богом и людьми маленькой пристани. Общество сошло на берег, размять ноги и посетить убогий ресторанчик, неизменный атрибут таких стоянок. Я спустился в каюту и метался по ней из угла в угол. Два шага в одну сторону, поворот, два шага в другую. Черт, что со мной происходит? На Края, сунувшегося с предложением ужина, я рыкнул так, что бедного парня просто вынесло за дверь.

Всю ночь я не мог заснуть. Ворочаясь на смятых простынях я думал о том, как же все-таки поближе познакомиться с незнакомкой. Ее дивные формы, которые мне посчастливилось видеть, намертво засели в мозгу. В то же время мне совершенно не хотелось нарываться на ледяной взгляд и отповедь, которой был удостоен один не в меру наглый ухажер. Конечно я не какой-то заштатный провинциальный недоросль, я барон Пара, но именно по этому получить отказ от провинциальной красотки было для меня не выносимо. А что-то подсказывало мне, что нарваться на отказ – раз плюнуть. Какие-то муторные мысли крутились в голове не давая как следует уснуть и в то же время не оформляясь в какую-то законченную идею. Вдобавок ко всему ночь была на редкость жаркая и душная. Я промучился почти до рассвета и тут вдруг крутившиеся в мозгу обрывки мыслей оформились в четкий замысел. Прикинув так и эдак, я не нашел в нем изъянов. С моей точки зрения это была идеальная мысль гарантировавшая мне красотку. Какой я все-таки умный! Почему только я не додумался до этого раньше? А ладно. Приняв решение приступить уже сегодня же к реализации своего плана, я успокоился и заснул как убитый.