Реакционные буржуазные ученые и публицисты немало сделали для фальсификации истории нацизма в Германии. Но, пожалуй, больше всего они стараются исказить отношения между власть имущими в гитлеровском государстве и народом, представить эти отношения гармоничными, а немецкое общество тех лет единым и монолитным. Преуспел в этом и видный журналист из ФРГ Иоахим Фест — как в своей книге «Гитлер», так и в фильме, сделанном по этой книге. Казалось бы, и в напечатанном «кирпиче» Феста (в нем 1190 страниц), и в киноленте использованы одни лишь документы. Бесконечные парады, ликующие толпы, приветствующие своего фюрера. Именно такие «сюжеты» снимали фашистские документалисты. Таков был фасад гитлеровского рейха. Но судить по нему о том, что происходило внутри, нельзя. Как ни задавлены были люди, как ни ослеплена часть населения геббельсовской пропагандой — подспудно в Германии шла неутихающая борьба за человеческое достоинство, за жизнь, против фашизма и войны.

Можно сказать так: цивилизованную страну в центре Европы окутал мрак. Но в этом мраке ни на один день не гасли огоньки Сопротивления. И это в условиях чудовищного террора, развязанного нацистскими преступниками, о котором читатели этой книги уже достаточно знают.

Об истории Сопротивления в самой Германии выпущено немало книг, статей и у нас в стране и на Западе, тем не менее каждый раз, соприкасаясь с этой темой, видишь, как много еще осталось неизвестным, недосказанным.

Антифашистская борьба велась в подполье, все тщательно скрывалось, не фиксировалось на бумаге. Иногда люди выступали под чужими фамилиями, знали только одного или двух товарищей, с которыми были связаны. Недаром свою книгу о Сопротивлении в фашистской Германии известный немецкий писатель Гюнтер Вайзенборн назвал «Беззвучное восстание».

Широко известен подвиг Эрнста Тельмана, до последних дней своей жизни в фашистском застенке сражавшегося против нацизма и развязанной им войны. Вошли в историю и имена Иона Шера, Антона Зефкова и Роберта Урига, Арвида Харнака и Харро Шульце-Бойзена. Эдгара Андре. Бернгарда Бестляйна и Франца Якоба — стойких и мужественных борцов против фашизма. Поистине пламенных революционеров, пламенных защитников свободы, ведших организованную войну с фашизмом, героически погибших за свои убеждения…

Нельзя забыть и о тех простых людях, которые — каждый на своем месте, в меру своих сил — оказывали сопротивление бесчеловечной нацистской тирании.

Не будь их, многих тысяч простых людей, невозможно было бы скрываться подпольщикам-коммунистам, организовывать побеги из концлагерей, передавать письма из тюрем, перебрасывать через границу видных деятелей Сопротивления. Имена этих простых немцев, благородных и скромных, становятся известными лишь случайно. Ведь они — по понятным причинам — не стремились к рекламе.

Мы знаем мать, которая не пустила своего сына добровольцем в «элитные» части, сказав, что, если он нарушит традиции этой пролетарской семьи, она не разрешит ему никогда переступить порог своего дома… Знаем имена двух крестьянских парней, которые предпочли смерть, но не стали эсэсовцами. Знаем тюремного священника Пёльхау (его книга упоминалась выше), который оказывал помощь узникам тюрьмы Плётцензее, скрывал дезертиров и «неарийцев». Знаем по публицистической работе западногерманского драматурга Хоххута «Телль-38» — смелого адвоката, который вел долгую тяжбу с фашистским судом, приговорившим его подзащитного к смертной казни. Знаем и имена священников, таких, как Россайнт, которые помогали своим прихожанам, преследуемым гестапо…

Узнали мы и о подвиге супружеской четы Отто и Эльзы Хампель, два года подряд распространявшей на свой страх и риск написанные от руки листовки. Супруги Хампель (оба они были рабочие), жившие в Берлине, не принадлежали ни к какой подпольной организации. Призывая к борьбе против фашизма и ежеминутно рискуя жизнью, они действовали исключительно по зову совести…

Но все, что мы знаем, — это лишь крупицы правды о безвестных героях…

Мы не знаем имен десятков, а может, сотен тысяч рабочих, которые тайком слушали Москву и подпольные антифашистские передатчики, тайком читали листовки, разбрасываемые подпольщиками, и рассказывали о них друг другу. Мы не знаем имен людей, которые не отвернулись от своих товарищей или соседей, преследуемых по политическим или «расовым» мотивам, — помогали им скрываться, делились с ними куском хлеба из своих жалких военных пайков… Мы не знаем людей, которые выпускали так и неразорвавшиеся бомбы и снаряды. Мы знаем только, что за саботаж в нацистской Германии приговаривали к смерти. Знаем, с какой яростью, с какой нечеловеческой злобой нацистский аппарат террора и пропаганды боролся с саботажем, прочесывая все крупные военные предприятия, подсылая туда шпионов и соглядатаев. Призрак саботажа преследовал нацистов все 12 лет их господства, особенно в последние годы, после нападения на Советский Союз. Наконец, мы не знаем тех, кто, пусть перед самым концом войны, помогал выжить русским, польским, югославским, французским военнопленным и насильно угнанным мирным жителям, хотя понимал, что по доносу соседей его ждет жестокая кара за этот акт милосердия… Все люди на Земле давно поняли, что самыми смелыми, стойкими и принципиальными противниками Гитлера были коммунисты. Именно они, несмотря на аресты и преследования, создавали очаги сопротивления в разных городах Германии, на крупнейших предприятиях. На место казненного, брошенного в концлагерь приходил новый боец. ЦК Коммунистической партии Германии, находившийся за границей, не терял связи с подпольным движением, руководил им.

Вокруг коммунистов Германии сплачивались самые самоотверженные и последовательные антифашисты: иногда это были рабочие социал-демократы, иногда члены разогнанных нацистами Свободных профсоюзов, иногда выходцы из других партий, иногда беспартийные — крестьяне, интеллигенты. Именно немецкие коммунисты и люди, примкнувшие к ним, вынесли на своих плечах основную тяжесть антифашистского Сопротивления внутри страны.

7 февраля 1933 г., то есть через неделю после прихода Гитлера к власти, под Берлином состоялся пленум ЦК КПГ, на котором выступил Эрнст Тельман. Тельман понимал, что коммунистам пощады не будет. И что в условиях «открытой фашистской диктатуры» надо проводить «железный курс на сохранение партии и продолжение ее деятельности вопреки всем ударам фашистского террора». Сейчас это кажется само собой разумеющимся. Но не следует забывать, что буржуазные партии в нацистской Германии вскоре «самораспустились». И что очень многие видные политики, настроенные против Гитлера как в самой Германии, так и за рубежом, тешили себя надеждой на то, что фашистский режим либо либерализируется, либо рухнет сам по себе.

Словом, они рассуждали так: «Этого не будет потому, что этого не должно быть»…

В конце февраля 1933 г. в Открытом письме Тельман призвал всех социал-демократов и рабочих-христиан Германии, членов Свободных профсоюзов и «Рейхсбаннера» к совместной борьбе: фашисты, говорил Тельман, не делают разницы «между тем, кто носит в кармане членский билет КПГ, СДПГ или христианских профсоюзов. Так и в освободительной борьбе всех антифашистов принадлежность к той или иной партии не должна быть препятствием тому, чтобы идти в общем строю, бороться сообща».

Итак, партия коммунистов жила и работала, хотя, как уже говорилось выше, на третий день нацистского господства гитлеровцы захватили Дом Карла Либкнехта в Берлине — цитадель партии, а 28 февраля, на следующий день после поджога рейхстага, начались массовые репрессии — было арестовано около 10 тыс. антифашистов, в основном коммунистов. Уже существовали строжайшие приказы об арестах Эрнста Тельмана, Вильгельма Пика, Иона Шера, Флорина, Далема, Ульбрихта и еще 18 членов ЦК КПГ.

Тяжелейший удар обрушился на партию коммунистов 3 марта 1933 г., когда нацистам удалось арестовать на нелегальной квартире в Берлине-Шарлотенбурге Эрнста Тельмана.

После ареста Тельмана КПГ окончательно ушла в подполье — Ион Шер, член Политбюро КПГ, возглавил нелегальную борьбу партии. До ноября 1933 г. Ион Шер и другие коммунистические функционеры — люди высочайшей личной храбрости — создавали подпольную организацию партии. Но в ноябре их схватило гестапо. 1 февраля 1934 г. четыре человека во главе с Шером после нечеловеческих пыток были казнены. Нацистским палачам Шер бросил в лицо:

«Я заявляю, что не буду давать никаких показаний о деятельности организаций Коммунистической партии Германии, о моей политической работе, о моих товарищах. Моя жизнь служит делу рабочего класса, делу мира, демократии и социализма. Я был врагом фашизма и остаюсь им».

Но и после убийства руководителей подпольного ЦК продолжали действовать созданные ими «тройки», «пятерки», «десятки». Теперь уже у КПГ накопился опыт нелегальной работы в условиях жесточайшей диктатуры реакции. По-прежнему выходили и распространялись коммунистические газеты. «Роте фане», к примеру, доставлялась в Гамбург при участии коммунистов Дании. Издавались молодежная газета «Юнге гарде», «Импрекор» («Бюллетень интернациональной прессы»). Да и на местах начали выходить газеты: «Гамбургер фольксцайтунг», «Рур эхо», «Зюддойче арбайтерцайтунг». Ни на минуту не прекращалось печатание и распространение антифашистских листовок.

Новое руководство партии проработало до 1935 г. В него входили десятки испытанных коммунистов, в том числе: член Политбюро Карл Меркер, член ЦК Филипп Дауб, Вернер Эггерот, Карл Ферлеман, Лемберт Хорн, Роберт Штам, Иоганн Фладунг, Георг Хандке, Отто Вальс и многие другие… По решению партии уже в 1933 г. за границу были переправлены В. Пик, В. Ульбрихт, В. Флорин и другие члены Политбюро — партия решила, что в Германии этих людей оставлять нельзя: они были хорошо известны гестапо.

После гибели Иона Шера с октября 1935 г. антифашистскую борьбу коммунистов внутри Германии фактически возглавил Вильгельм Фирль. Этот бесстрашный боец был гильотинирован фашистскими палачами в августе 1937 г.

«Вновь и вновь приходилось искать пути восстановления нарушенных арестами связей, — пишет историк из ГДР Х. Кюнрих в книге «КПГ в борьбе против фашистской диктатуры. 1943–1945», — разгромленных руководящих органов, замены кадров и ознакомления их с возлагавшимися на них задачами».

Территориальные и производственные первичные ячейки и группы необходимо было связывать с окружными организациями, с организациями в больших городах. Для этого существовали специальные «почтовые ящики», явки, курьеры. В условиях строжайшей конспирации было нелегко добывать не только ротаторы, но даже простые пишущие машинки.

Партийных функционеров часто перебрасывали из одной провинции в другую, из одного города в другой, ибо руководитель мог «примелькаться», на его след могли напасть местные бонзы, местное отделение гестапо, шпики. Так, в 1933 г. Вальтера Дуддига, работавшего в Тюрингии, перевели в Гамбург. Его предшественника Герберта Шуберта перебросили в Берлин. Франца Якоба — с ним мы еще не раз встретимся — из Гамбурга переправили на Северо-Запад, а Роберта Штама, действовавшего на Северо-Западе, — в Берлин-Бранденбург. Точно так же поменяли место жительства Герман Матерн и Рудольф Мокри. Первый из Восточной Пруссии отправился в Померанию, второй — из Ростока в Гамбург.

Невыносимо тяжела была жизнь подпольщика: ему постоянно приходилось менять квартиры, работу, иногда, спасаясь от слежки, часами колесить по городу, зачастую не имея денег на самое необходимое. Вот что писал Эрих Ханк в своих «Воспоминаниях подпольщика»:

«Борьба в подполье требовала непрерывной психической сосредоточенности, которая длилась в течение всего дня. Апатия и ослабление внимания означали крайнюю опасность и для самого себя, и для других товарищей. Постоянное наблюдение за улицами, находившимися рядом с местом явки, за соблюдением правил конспирации… было неизбежной необходимостью. Наибольшего напряжения требовали сами встречи, собрания на нелегальных квартирах, в которых участвовало не более трех человек. Здесь обсуждалась политическая обстановка, решались кадровые вопросы, вырабатывались установки для газет и отдельных статей, рассматривались проблемы их издания с соблюдением требований конспирации, определялись пути транспортировки нелегальных материалов».

Однако и в тяжких условиях подполья коммунисты выполняли указания Тельмана, а также директивы своих руководящих органов — крепили связь с рабочими социал-демократами, беспартийными, верующими. К 1935 г., несмотря на 2935 процессов, на которых 18 245 человек были обвинены в попытках «восстановления нелегальной КПГ», в подполье действовало 60 тыс. коммунистов. 24 апреля 1935 г. гестапо отметило «систематическое расширение коммунистической деятельности». «Внешне эта деятельность заметна лишь по резкому увеличению количества нелегальной литературы». И далее: «К настоящему времени… стал действовать еще более подготовленный состав руководящих кадров» (пять, шесть иногда семь или восемь предыдущих составов находились под арестом — в тюрьмах, в концлагерях, многие из них были казнены…). Никакие, даже самые суровые репрессии не могли сломить волю коммунистов к сопротивлению.

В глубоком подполье работали и немецкие комсомольцы, в их числе Эрих Хоннекер.

Огромной моральной поддержкой для подпольщиков были выступления Георгия Димитрова на Лейпцигском процессе, где он благодаря своей убежденности, энергии, отваге превратился в грозного судию нацистского строя. Немалую роль в подпольной борьбе сыграл также VII конгресс Коминтерна, проходивший в Москве с 25 июня по 30 августа 1935 г.

3 октября 1935 г. под Москвой открылась конференция КПГ, на которую с огромным трудом добирались посланцы немецких антифашистов из Германии — делегаты этой конференции. Путь каждого из них — иногда на автомобиле, иногда на пароходах с поддельными паспортами — пролегал через пограничные с фашистским рейхом страны. Конференция под Москвой, имевшая большой резонанс, в целях конспирации получила название Брюссельской (таким образом, удалось сбить гитлеровских ищеек со следа). Под таким названием она и вошла в историю. Решения партийной конференции благодаря самоотверженности немецких подпольщиков-курьеров стали достоянием многих в Германии.

Борьба внутри страны не прекращалась ни на день. Большой резонанс вызвала героическая смерть подпольщика Этгара Андре — рабочего гамбургского порта. О нем писал крупный немецкий писатель и истинный патриот-антифашист Генрих Манн в статье «Путем героизма», широко распространявшейся и в Западной Европе, и в германском подполье. Сперва Г. Манн цитировал самого Андре: «Как видишь, я сохраняю спокойствие, что не нужно принимать за покорность… В одном можно быть уверенным — в том, что я до последнего вздоха буду бороться за мою свободу. Я никогда не боялся смерти и сегодня тоже не испытываю страха. Одни умирают в постели, другие на поле сражения, и не нужно много философии, чтобы достойно умереть».

Тот, кто написал это письмо, заявил перед судом: «Господа, если верховный прокурор требует в добавление ко всему, чтобы я был лишен чести, то я заявляю: ваша честь — не моя честь, моя честь — не ваша честь… Если же вы, несмотря на все это, сделаете здесь возможным невозможное и пошлете на плаху одного из борцов — что же, я готов пройти этот тяжкий путь и не стану просить пощады. Я жил борцом, борцом и умру, и последние мои слова будут: да здравствует коммунизм!»

За 44 месяца тюрьмы нацистские палачи превратили Этгара Андре в калеку, но так и не смогли сломить его духа.

Гитлеровцы страшились Андре даже мертвого, так же, впрочем, как и всех других борцов антифашистского движения. Сохранилось предписание гамбургского гестапо кладбищенской конторе от 4 ноября 1936 г. В нем говорится, что казненного 4/XI 1936 г. Этгара Андре следует «похоронить сегодня же, 4/XI 1936 г.». «Час похорон надо немедленно сообщить, проконсультировавшись предварительно с ответственным лицом — полицай-секретарем Науйоксом (с тем самым головорезом Науйоксом, который «организовал» впоследствии провокацию против Польши, предшествовавшую второй мировой войне. — Авт.). Хоронить следует без шума, в строжайшей тайне. Далее просим передать номер могилы тому же ответственному чиновнику полиции и внести этот номер в кладбищенскую книгу так, чтобы фамилия мертвого нигде не фигурировала…»

Мартиролог героев первых лет подполья следует продолжить: 21 июня 1938 г. погибла Лизелотта Германи — первая женщина-антифашистка, которую нацисты гильотинировали. Она была студенткой, молодой матерью. Зверски был убит и портовый рабочий Фите (Фриц) Шульте, организатор Красного союза фронтовиков.

Все эти люди «удостоились» так называемого «народного трибунала». Что же касается коммунистов и передовых рабочих, павших жертвой концлагерей, то им поистине несть числа!

Еще в начальный период нацистской диктатуры по инициативе ЦК КПГ в Париже начал работать Подготовительный комитет по созданию немецкого народного фронта. Возглавил его Генрих Манн. В сентябре 1935 г. в парижской гостинице «Лютеция» собрались коммунисты и социал-демократы, представители Социалистической рабочей партии и Революционных социалистов, интеллигенты, эмигрировавшие из Германии, представители буржуазной оппозиции — словом, самые широкие круги антифашистского движения. В историю этот кружок вошел как кружок «Лютеция». 9 июня 1936 г. он стал называться Комитетом по подготовке немецкого народного фронта. Единство немцев-эмигрантов должно было как бы закрепить стихийную внутригерманскую борьбу против фашизма представителей разных партий трудящихся, создать единый фронт, к которому неустанно призывали и коммунисты, и такие представители антифашистской буржуазной оппозиции, как Генрих Манн.

Однако раскольническая деятельность правых социал-демократов и троцкистов помешала работе Комитета народного фронта.

Созданный вместо него весной 1939 г. во Франции Комитет действия во главе с почетным председателем Генрихом Манном, председателем Германом Будзиславски и секретарем Норденом при участии Лиона Фейхтвангера и Леонгарда Франка также просуществовал недолго.

В дни проведения Олимпиады 1936 г. в Берлине немецкие антифашисты пытались открыть глаза гостям страны. Они выпустили 115 листовок. В одной из них, напечатанной на немецком и английском языках, говорилось, в частности, о лихорадочной гонке вооружений в Германии, о ее готовности развязать войну.

Мы знаем, что правящие круги Запада остались глухи к предупреждениям германских антифашистов. Как тут не вспомнить горькие слова Генриха Манна: «Мир признал этих авантюристов. Все равно по какой причине, мир, вся эта могущественная капиталистическая организация, не хочет, чтобы Германия отделалась от своих авантюристов…»

Самое деятельное участие приняли немецкие антифашисты в борьбе испанского народа на стороне республиканцев, против фашизма. В составе Интербригад сражались Вилли Бредель. Эрнст Буш, Франц Далем, Курт Хагер, Людвиг Ренн, Бодо Узе, Эрих Вайнерт и еще тысячи антифашистов из Германии. В годы гражданской войны в Испании они отражали атаки не только испанских фашистов, но и гитлеровцев, превративших многострадальную страну в своего рода полигон для испытания нового оружия. Характерно, что в XI Интербригаде был создан Комитет единства, а позже Рабочий комитет немецких коммунистов и социал-демократов.

Три тысячи немецких добровольцев полегли на испанской земле. Многие интербригадовцы попали во Франции в лагеря для интернированных, часть из них была выдана позднее нацистской Германии и прошла все круги гитлеровского ада.

30 января 1939 г., то есть за полгода до развязанной гитлеровцами второй мировой войны, под Парижем открылась созванная ЦК КПГ общегерманская партийная конференция, вторая после Брюссельской. Из соображений конспирации она получила название Бернской и вошла в историю Коммунистической партии Германии как XIV съезд КПГ. Основной доклад на конференции сделал Вильгельм Пик. Он сказал:

«Похоже, что вскоре мы окажемся на пороге мировой войны, вызванной наглыми провокациями гитлеровского фашизма против других государств. Следовательно, перед нами стоит задача обсудить и решить, что должна делать КПГ, чтобы помешать войне или, если это не удастся, чтобы возможно скорее положить ей конец и восстановить мир».

Соответственно, на конференции шел разговор о том, как действовать подпольщикам в случае, если мировая война станет фактом. Было решено ориентировать отдельные ячейки как внутри страны, так и в других странах на большую самостоятельность. Ведь было ясно, что война прервет с таким трудом налаженные связи между центральными органами партии и отдельными организациями.

И эти решения дошли до немецких подпольщиков. В мае 1939 г. в лесу под Берлином встретились 70 немецких функционеров. Под руководством героя Сопротивления, немецкого металлиста Роберта Урига они обсудили решения Бернской конференции.

Начиная с 1939 г. одной из групп Сопротивления, большая часть которой состояла из солдат первой мировой войны, руководил офицер в отставке Иозеф Рёмер. Инструктор ЦК КПГ Вилли Галл помог создать в Берлине боеспособную группу антифашистов под руководством Отто Нельте. Активно действовали накануне войны подпольщики-антифашисты и на железнодорожном транспорте. Их возглавлял Фридолин Эндрасс. Коммунисты Альберт Хенель, Макс Мюллер и Курт Винтер руководили заводскими ячейками в Хемнице. Наконец, во главе молодых подпольщиков встал печатник, комсомолец, спортсмен Гейнц Капелле и его друг Эрих Циглер. 1 июня 1941 г. после нечеловеческих пыток Капелле казнили фашистские палачи. В своем прощальном письме родителям он писал: «Вы знаете, что я прошел свой жизненный путь честно и правильно и до последнего часа останусь верен себе».

«Гейнц Капелле остался верен себе, — пишет историк из ГДР Кюнрих. — Протокол о его казни, сохранившийся в делах нацистской юстиции, содержит следующее замечание: «Во время следования в помещение, где приводятся в исполнение приговоры, осужденный громко выкрикнул: «Да здравствует коммунистическая партия!» — и, уже находясь в руках палача, осужденный Гейнц Капелле еще раз громко крикнул: «Да здравствует коммунистическая партия!»

Не бездействовали в это время и немецкие социал-демократы. В маленькой молочной в Берлине-Нойкёльне, принадлежавшей Максу Фехнеру и его жене, представители подпольных социал-демократических групп, созданных во многих городах Германии, проводили свои нелегальные встречи…

Начало мировой бойни — нападение гитлеровцев на Польшу — все истинные немецкие патриоты — передовые рабочие, крестьяне, лучшие представители интеллигенции, ремесленных слоев, низшего духовенства — восприняли с гневом и болью.

По-своему подготовилась к войне и «империя смерти» — террор в Германии заметно ужесточился. Нельзя сбрасывать со счетов также молниеносные победы гитлеровского вермахта — в Польше и на Западе, которые послужили благодатной почвой для разжигания милитаризма и шовинизма среди значительной части населения. Наконец-то гитлеровцы сумели продемонстрировать немецкому обывателю «превосходство германской расы» над «загнивающими народами» Западной Европы, которые не без помощи Мюнхена и мюнхенцев — политиков-соглашателей и открытых коллаборационистов оказались беззащитными перед фашистскими полчищами.

Условия антифашистской борьбы в Германии стали во много раз труднее и по другим причинам. В странах эмиграции, наиболее близких к Германии, в первую очередь в Чехословакии и Франции, антифашистским организациям пришлось уйти в подполье. Часть коммунистов, социал-демократов, известных деятелей культуры была интернирована. Западные правительства боялись эмигрантов-антифашистов, ибо они могли навлечь «немилость» Гитлера. Тем не менее антифашистская деятельность не прекращалась.

В начале 1940 г. в Стокгольме было создано Зарубежное бюро КПГ для связи с немецким подпольем. Зарубежное бюро отправляло своих инструкторов в Германию, чтобы создать там если не центральное руководство, то по крайней мере окружные и районные руководящие органы. Первым инструктором, посланным извне в Германию в тот период, был Рудольф Халмайер — он прибыл в Берлин в июне 1940 г. В июле и августе через границу были переправлены еще несколько опытных подпольщиков, в том числе Артур Эммерлих. 20 августа Халмайера арестовали, но, несмотря на истязания, он никого не выдал.

«…Поскольку я не желаю предать дело, которому служу, — заявил на следствии этот несгибаемый коммунист, — я отказываюсь давать какие-либо показания относительно любых лиц, мест, а также моей деятельности после 1933 г… В соответствии с моими убеждениями я считаю бесцельным дальнейшее продолжение допросов о моих связях с другими лицами…»

8 сентября 1943 г. бесстрашный боец Халмайер был казнен в берлинской тюрьме Плётцензее. Но еще осенью 1940 г. появилась возможность организовать руководящий орган Сопротивления в Берлине. Его возглавили Эммерлих и Курт Штеффельбауэр.

В 1940 г. были также созданы антифашистские коммунистические организации в Лейпциге во главе с Георгом Шуманом, в Южной Германии — во главе с Лейхлейтерсом. В Дрездене действовала группа Герберта Бохова, на побережье северного моря — группа Роберта Абсхагена, Франца Якоба и Бернгарда Бестлейна. Антифашисты организовали свои ячейки также на Рейне, в Руре, в Силезии и в Померании. Все они занимались распространением листовок, призывали к саботажу на военных заводах, говорили об опасности войны, которую фашисты готовились развязать против Советского Союза.

И Шуман и Бестлейн проявили себя поистине бесстрашными коммунистами, бесконечно преданными делу борьбы против фашизма. Оба они просидели в тюрьмах и концлагерях с 1934 по 1940 г. В частности. Вестлейн — депутат рейхстага от КПГ — некоторое время томился в каторжной тюрьме Зибург, а потом был брошен в концлагерь. Он побывал и в лагере Эстервеген, и в Заксенхаузене. Однако в тот самый день, как Шумана и Вестлейна освободили, видимо, считая, что они окончательно сломлены, оба они перешли на нелегальное положение, возобновили старые связи и с головой ушли в борьбу, хорошо понимая, какие муки ждут их в случае провала…

Перед самым нападением гитлеровцев на Советский Союз антигитлеровская организация в Берлине, во главе которой стояли столь испытанные и опытные подпольщики, как Уриг и Ион Зиг, сумела передать в СССР планы развертывания нацистских войск на советско-германской границе.

Большую информацию о планах нападения на Советский Союз передавала в Москву очень сплоченная и боевая организация подпольщиков «Красная капелла». В ней насчитывалось большое число членов, действовали они не только в самом фашистском рейхе, но и во многих других странах. Руководителями ее являлись Арвид Харнак, Харро Шульце-Бойзен и Адам Кукхоф.

Сразу же после вероломного нападения гитлеровцев на Советский Союз германские коммунисты и все честные немцы, сражавшиеся вместе с ними, помогавшие им, поставили перед собой задачу — усилить борьбу с зарвавшимися гитлеровскими головорезами.

24 июня 1941 г., то есть всего через два дня после начала войны, в воззвании КПГ можно было прочитать:

«Трудящиеся! Красная Армия будет победоносно защищать наше собственное дело. Наш враг не вовне, а внутри. Наш враг — нацистские ландскнехты и крупные промышленники, наш враг — все те, кто наживается на войне…»

7 июля 1941 г. председатель партии коммунистов Германии Вильгельм Пик в статье, опубликованной в журнале «Коммунистический Интернационал», еще более четко и ясно сформулировал эту мысль. Он озаглавил свою статью так: «В победе Красной Армии — спасение немецкого народа».

Эти слова и стали фактически лозунгом немецких коммунистов-подпольщиков и всех помогавших и сочувствовавших им.

На советско-германском фронте велась работа с солдатами вермахта, попавшими в плен. Это было нелегким делом — во-первых, внезапное нападение гитлеровцев дало и фактический, и психологический эффект — Красная Армия на первых порах, хоть и с ожесточенными боями, откатывалась в глубь своей территории. Временные успехи нацистов вскружили голову и офицерам и солдатам вермахта. Кроме того, у каждого из солдат остались в Германии родные и близкие, за жизнь и благополучие которых они страшились. А с гестапо шутки были плохи, оно преследовало родственников солдат, сдавшихся в плен. Тем не менее уже в начале октября в Москве состоялось первое собрание уполномоченных военнопленных, в резолюции которого говорилось: «Существует две Германии: Германия нацистских паразитов и германских трудящихся: Германия озверевших подручных грабителей и убийц и Германия честного, трудолюбивого народа…»

Немецкие коммунисты сказали немцам уже тогда, что война против Советского Союза для германского народа — безнадежная война. Вот что говорилось в записке ЦК КПГ от 15 октября:

«Немецкому народу надоела эта преступная война. Она не принесла ему ничего, кроме нищеты, горя и позора. Немецкий народ хочет мира. Однако каждая военная победа Гитлера всего лишь продлевает войну, умножает людские потери и все дальше толкает Германию в пропасть.

Эта война для немецкого народа — безнадежная война!»

Репрессии в стране усиливались, но, несмотря на это, антифашистская борьба не затихала. Именно благодаря этой героической борьбе в те тяжелые дни и месяцы подпольщикам удалось расширить свое влияние.

В начале 1943 г. гестапо напало на след руководителей КПГ в Германии. Последовали массовые аресты, чудовищное усиление террора. Арестовывали как в Берлине, так и на Рейне, в Руре, даже в Нидерландах, откуда приезжали курьеры для налаживания связей между подпольщиками. Но и этот удар не сломил волю антифашистов. Борьба внутри страны продолжалась. Эстафету приняли Франц Якоб и Антон Сефков, которым удалось бежать после очередного ареста и создать в Берлине новый авторитетный центр. К ним присоединился Бестлейн, бежавший из тюрьмы Плётцензее во время воздушного налета.

* * *

В 1943 г. после разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом начался новый важный этап антифашистской борьбы, связанный с политическим отрезвлением многих тысяч немцев как на фронте, так и в тылу.

Антифашистское движение в лагерях для военнопленных на территории Советского Союза удалось организационно оформить.

По инициативе ЦК КПГ, находившегося в ту пору в Москве, 12–13 июля в Красногорске состоялась конференция военнопленных немецких солдат и антифашистских немецких общественных деятелей. С докладом «Путь чести нашего народа» выступил известный немецкий писатель Эрих Вайнерт. Был образован Национальный комитет «Свободная Германия», что явилось мощным стимулом для объединения военнопленных разных взглядов и убеждений. В его руководящий орган вошли 34 человека, в том числе 13 рабочих, один крестьянин, четыре писателя, пять общественных деятелей, один студент, четыре служащих, один священник, три инженера, один учитель, один режиссер.

Национальный комитет обратился к немецкому народу с Манифестом. Комитет выпускал еженедельную газету «Свободная Германия», вещал на Германию по радиостанции «Немецкая народная радиостанция». Посланцы Комитета забрасывались в тыл и сражались на фронтах бок о бок с бойцами Красной Армии. Движение росло и крепло.

12–13 сентября группа офицеров, порвавших с Гитлером, основала «Союз немецких офицеров», присоединившийся к Национальному комитету «Свободная Германия». Президентом «Союза» стал генерал фон Зейдлиц, вице-президентами генерал фон Даниельс и полковники Штейдле и Хувен. К весне 1944 г. «Союз» объединил 4 тыс. генералов и офицеров.

В августе 1944 г. с открытым письмом к немецкому народу обратился генерал-фельдмаршал Паулюс. Он заявил, что «Германия должна устранить Адольфа Гитлера и установить новое государственное руководство, которое закончит войну и создаст условия, обеспечивающие нашему народу дальнейшее существование и восстановление мирных, дружеских отношений с нашими нынешними противниками».

Создание Комитета «Свободная Германия» сыграло огромную роль для консолидации всех антифашистских сил внутри самой нацистской Германии. Конечно, основным фактом не только отрезвления, но и активизации простых немцев являлись победы советского оружия, которые каждый день, каждый час показывали даже неискушенным в политике людям, что фашистская Германия будет разгромлена, что Гитлер привел немцев к невиданной национальной катастрофе. Но не надо забывать, что германский народ был на протяжении многих лет отрезан от всех источников информации, что люди так привыкли к лжи, к блефу, что многие из них вопреки тому, что они видели собственными глазами, продолжали верить в «чудо-оружие», в «гений фюрера» и в прочие небылицы геббельсовской пропаганды. Кроме того, как мы показывали на многих страницах этой книги, маховик убийств и террора в последние год-два войны все время убыстрял ход…

Тем не менее сопротивление в стране также набирало силу. Большую роль в нем сыграл кружок, созданный юными Софией и Гансом Шолль — братом и сестрой. Вместе со своими друзьями Христофором Пробстом, Александром Шморелем, Вилли Графом, а также профессором Куртом Хубером и другими единомышленниками они вели в 1942–1943 гг. антифашистскую борьбу в Мюнхене. Их кружок «Белая роза» выпускал антифашистские и антивоенные листовки, распространявшиеся во многих университетах Германии. После случайного провала часть антифашистов, в том числе Ганс и София Шолль, были казнены.

По данным буржуазного историка Ротфельса, к лету 1944 г. число рабочих, участников антифашистской борьбы, достигло 125 тыс. Даже официальные нацистские источники признавали, что в первой половине 1944 г. в забастовках на территории Германии участвовало 13 тыс. немецких и 200 тыс. иностранных рабочих. Сотни тысяч немцев саботировали работу на военных предприятиях, хотя это грозило им в «лучшем» случае штрафным батальоном!

«Крамола» проникала и в армию. В сухопутных войсках, по данным гитлеровской статистики, в последние годы войны были казнены или брошены в тюрьмы 137 тыс. военнослужащих. Тысячи солдат дезертировали из вермахта.

Важным фактором антифашистской борьбы стало и создание в 1943 г. берлинской группы Зефкова — Якоба — Бестлейна. Фактически эта группа сумела организовать единый координационный центр, который руководил 80 подпольными группами и ячейками во всех регионах страны. Три героя-коммуниста понимали также, что сила КПГ в том, чтобы объединить вокруг себя широкий круг антифашистов, вне зависимости от их партийной принадлежности. Лозунг этой группы был: объединение всех антифашистских сил во имя одной цели — «Долой Гитлера — конец войне!».

Пропаганда, саботаж и связь с иностранными рабочими — вот три кита, на которых держалась работа антифашистской сети, возглавляемой группой Зефкова — Якоба — Бестлейна.

Десятки, сотни отважных коммунистов примкнули к этой группе: в Саксонии — во главе с Шуманом, в Тюрингии — с Нейбауэром, в Галле — группа Шлага. Держали связь и совместно работали с берлинскими коммунистами и группы в Штутгарте, Магдебурге, Тироле, Вюртембурге, в Дюссельдорфе и еще во многих городах и землях.

Группа Зефкова — Якоба — Бестлейна сумела наладить выпуск не только нелегальной литературы: листовок, брошюр, газет, но и организовать печатание поддельных документов, столь нужных подпольщикам. Она собирала деньги для семей борцов, брошенных в концлагеря. Эта группа имела оружие и снабжала им подпольщиков, создавала боевые дружины.

1 мая 1944 г. по инициативе берлинских коммунистов был принят важный, можно сказать, программный документ: «Мы, коммунисты, и Комитет «Свободная Германия». Проект платформы был, в частности, передан в концлагерь Заксенхаузен. В ответ подпольщики получили письмо, где говорилось, что надо способствовать сотрудничеству между коммунистами и социал-демократами, которых не следует «попрекать… ошибками прошлых лет, а следует оценивать лишь по сегодняшним делам в борьбе против Гитлера». В самом документе говорилось: «Мы, коммунисты, протягиваем руку каждому противнику Гитлера и жмем каждую искренне протянутую нам руку для совместной борьбы против этого врага народа».

Такова была программа группы Зефкова — Якоба — Бестлейна.

Еще в конце 1943 г. произошло несколько встреч Якоба и Нейбауэра с социал-демократами, близкими к буржуазной оппозиции, в частности к руководителям «генеральского заговора», к его левому крылу во главе со Штауффенбергом. Георг Шуман встретился даже с Герделером, представлявшим правое крыло заговорщиков.

Наконец 22 июня 1944 г., то есть за месяц до покушения на Гитлера, состоялась встреча Якоба. Бестлейна и Томаса — также участника группы — с социал-демократами Лебером и Рейхвейном. 4 июля должна была состояться вторая встреча с представителями буржуазной оппозиции. Однако, придя в условленное место, Зефков, Якоб и Рейхвейн застали там агентов гестапо, которые арестовали на следующий день Томаса и Лебера. Затем были арестованы Шуман и Нейбауэр.

Началась кровавая расправа. Много сот членов подпольной группы Зефкова — Якоба — Бестлейна было арестовано, 400 человек казнены. В середине июля 1944 г. гестапо арестовало руководителей лейпцигской организации во главе с Шуманом. В августе — сентябре, после провала «генеральского заговора», была проведена так называемая акция «Решетка» (22–23 августа), в итоге которой были схвачены и брошены в тюрьмы 4 тыс. бывших членов рейхстага разных созывов от всех партий Веймарской республики.

В августе же проходили процессы и казни генералов-заговорщиков, совершивших покушение на Гитлера 20 июля 1944 г. Многие из заговорщиков покончили с собой, некоторых застрелили сами же генералы. Но большая их часть прошла через так называемый «народный трибунал», возглавляемый кровавым Фрейслером. Для них гиммлеровские палачи изобрели особую казнь: заговорщиков вешали на крючьях.

Кульминационным пунктом этой оргии убийств было 18 августа — день казни Эрнста Тельмана, легендарного вождя немецких коммунистов, человека огромного личного мужества, крупного политика, любимца германских трудящихся. Всего на шесть дней пережил его социал-демократ Рудольф Брейтшейд, лидер своей партии, умный политический деятель, понявший необходимость тесного единения двух партий трудящихся — коммунистов и социал-демократов — для будущего Германии.

А террор все усиливался. Только с 20 сентября 1944 г. по февраль 1945 г. Кальтенбруннер издал 42 (!) приказа по ужесточению борьбы с антифашистами.

Однако убийствами и арестами нельзя было ни остановить ход истории, ни искоренить оппозицию в стране.

30 января 1945 г. КПГ призвала немецкое население к тому, чтобы создавать народные комитеты и боевые дружины. В начале февраля руководители антифашистского движения начали работу над программой демократического переустройства Германии.

Одним из главных вопросов, которые события тех дней поставили на повестку дня, был вопрос о судьбе заключенных фашистских концлагерей. Совершенно очевидно, что, не будь в этих лагерях сильных подпольных групп, в основном коммунистических, нацисты уничтожили бы всех «лишних свидетелей», всех узников. Но такие группы существовали, и благодаря этому десяткам и сотням тысяч жертв удалось спастись. Вот только несколько фактов: в Бухенвальде произошло вооруженное восстание. Благодаря храбрости и организованности узники вышли на свободу. 27 апреля после восстания заключенные концлагеря Дахау также обрели свободу.

* * *

В самом центре Берлина — столицы ГДР — стоит здание, построенное 170 лет назад знаменитым немецким архитектором Шинкелем как мемориал. Война дотла разрушила его. После войны здание возродилось. И сейчас здесь мемориал. Горит Вечный огонь. На стенах слова:

ЖЕРТВАМ ФАШИЗМА И МИЛИТАРИЗМА ПОСВЯЩАЕТСЯ

Два надгробия зовут: «в тишине и сосредоточенности вспомнить» «Неизвестного Борца Сопротивления» и «Неизвестного Солдата» — жертв фашистского и военного безумия.

Каждые полчаса перед зданием сменяется караул.

Гости Берлина из всех стран мира, входя в это здание, склоняют головы перед Вечным огнем.