Тратить время на споры с рыцарем Бурцев не стал. Что сделано, то сделано: срубленную голову назад не пришьешь, а у них на счету каждая секунда. Может… вряд ли, но кто знает, может, они еще успеют… Бурцев не очень верил в это. Путь до Взгужевежи слишком далек. Но он заставит себя поверить. И себя, и других.

— Освальд, когда у нас полнолуние?

— Не знаю. Сыма Цзян должен знать. Этот старик знает все.

«Старик знает все!» Надежда ослепительной вспышкой мелькнула в беспросветном мраке. А ведь и в самом деле! Китайский мудрец должен знать не только лунный календарь. Помнится, Сыма Цзян говорил, будто ему известны древние заклинания, пробуждающие мощь арийских башен. Что ж, сейчас самое время для сокровенных знаний.

— Так мы едем во Взгужевежу? — пан Освальд нетерпеливо покусывал ус. — Я не желаю, чтобы с Ядвигой случилась беда.

— Едем. Только не во Взгужевежу. — Бурцев говорил спокойно, уверено, как говорят о деле решенном. — Твой замок слишком далеко, поэтому мы отправляемся в Дерпт! А уж оттуда Сыма Цзян быстро доставит нас во Взгужевежу.

— Но как?!

— Так же, как туда попадут Фридрих фон Берберг и Ядвига Кульмская — с помощью древней магии. Я поговорю с князем, а ты, Освальд, собирай всех наших. Всех, кто готов идти за тобой и за мной куда угодно, даже в логово «небесного воинства». Главное, найди Сыма Цзяна! Хватай его за шкирку и тащи ко мне. И коней, коней загонных возьмите побольше. Чтоб у каждого по паре лошадей в запасе было. У каж-до-го, понял? Привалов в этом походе не будет.

Бесхозных коней вокруг бродило немеряно. Рыцарь повернулся к Збыславу и дядьке Адаму. Рявкнул что-то по-польски, присвистнул. Обоих как ветром сдуло. Эти приказ своего господина исполнят быстро. И людей соберут, и табун пригонят. И Сыма Цзяна, где бы тот сейчас ни был, отыщут. Только бы добраться вовремя, только бы пробиться к дерптской платц-башне.

Бурцев понимал: это будет нелегко. Придется идти на колючую проволоку, мины, пулеметы, огнеметы, автоматы. Получится ли что у них путное — бабушка надвое сказала. Но не сидеть же сложа руки…

— Может, как в прошлый раз, а? — с боевым азартом и злостью спросил добжинец. — Помнишь, как брали Взгужевежу год назад? Снова переоденемся крестоносцами, прикроемся чужой броней.

Бурцев вздохнул. Не покатит… Вряд ли часовые цайткоманды будут столь же беспечны, как рыцари Конрада Тюрингского, которых в прошлом году удалось провести при помощи простенького маскарада.

Он едва поспел за промелькнувшей вдруг где-то в глубинах подсознания мыслью. Но поспел. Просветлел. Улыбнулся.

— Погоди-ка, Освальд! Как ты сказал?! Прикроемся чужой броней?! Да! Именно так, елы-палы, мы и поступим! Срочно, слышишь, срочно найди мне унтерштурмфюрера!

— Кого-кого?

— Отто Майха. Пленного немца из Моосты.

— А как же лошади?! Я хотел бы для начала выбрать себе лучших скакунов из тех, что найдут Збыслав с дядькой Адамом. Чтобы быстрее… чтоб первым…

— Отставить лошадей! Ты поедешь со мной. И приедешь первым.

— А?

— На танке.

— На танке?

— На железном драконе — на Смоке никогда не катался, пан Освальд?

Добжинец побледнел. На лбу заблестели частые капельки. Редко шляхтич бледнел и потел вот так — не от злости, а от явного, плохо скрываемого испуга. И все же рыцарь не сказал ни слова против. Только тяжко сглотнул. Только медленно кивнул. Любовь ли вечная, быстротечная ли страсть к Ядвиге — чем бы не было это чувство, но оно оказалось сильнее ужаса перед предстоящей поездкой в чреве бронированного монстра. Бурцев зауважал собрата по оружию пуще прежнего.

Сымы Цзянапривел дядька Адам. Рана у наводчика гранатометной аркабаллисты оказалась пустяковой, так что китаец был по-прежнему шустр и деловит. Времени даром бывший советник Кхайду-хана не терял: используя все известные ему достижения китайской медицины, маленький желтолицый старичок врачевал других раненых. Подстреленный Бурангул оказался в числе первых его пациентов. Впрочем, татарского сотника тоже лишь слегка задело пулей из танкового пулемета. Чтобы прикрыть царапину, хватило повязки на плече, большего — не потребовалось.

Они стояли перед Бурцевым втроем: дядька Адам, Сыма Цзян и Бурангул. Но Бурцева интересовал только китаец. Он с ходу задал мудрецу из Поднебесной самый важный вопрос:

— Сема, тебе известно, когда наступит полнолуние?

Старик сморщил нос, прикинул что-то в уме, кивнул. Отвечал он твердо и уверенно:

— Моя знать. Полный лун встается очень скоро. В следующий ночь встается полный лун.

— Ва-цлав! — к ним во весь опор несся Збыслав.

Доскакал, спрыгнул с седла, доложил:

— Пан Освальд нашел пленного немца. Спрашивает, куда его везти.

— Пусть везет в лес, где мы били железных драконов, — распорядился Бурцев.