— А фон Берберг?! — встревожился поляк. — Где фон Берберг?!

— Убит твой фон Берберг.

— Жаль, — вздохнул шляхтич.

И поспешно пояснил:

— Вообще-то, по законам рыцарской чести это мне надлежало бы вершить над ним расправу. За Ядвигу!

«Или мне, — подумал Бурцев, — за Аделаиду». Хотя странно. Былой клокочущей ненависти к заклятому врагу он сейчас не испытывал. Может быть, потому, что хотя бы ненадолго они с вестфальцем оказались по одну сторону подвальной баррикады.

Снова ударил огнемет — еще ближе. Вот ведь ё! Фашики времени даром не теряли: лезли по коридору, поливали подвал огнем и свинцом.

Новгородцы и татары начали отползать от танка. Многие натужно хрипели и кашляли. У Бурцева тоже жутко першило в глотке. Даже колдовская вентиляция магической башни не справлялась с таким количеством огня и дыма. Но если б не она — задохнулись бы давно, на фиг! Впрочем, и так задохнутся. Скоро уж… Еще несколько огнеметных выстрелов, опаляющих легкие — и все!

Збыслав с дядькой Адамом — и те уже поглядывали назад. Только Освальд, Дмитрий, Сыма Цзян да Бурангул будто прилипли к танковой броне. Юзбаши притаился у гусеницы с натянутым луком. Ему всего-то и нужно полсекунды, чтоб подняться и навскидкупустить смертоносную стрелу. Но только кто ж подарит сейчас эти полсекунды? Момент, когда беспомощные и беззащитные фашики только-только входили в подвал — упущен, а теперь пули визгливо царапали металл и камень, не давая поднять головы.

Эх, бабахнуть бы в ответ пару разиков из пушки! Так ведь танковое орудие в другую сторону смотрит, а железные бока «рыси» зажаты коридорными стенками. В этакой теснотище пушкой не больно-то поворочаешь. А уж сам танк не развернуть и подавно!

— Сыма Цзян, — позвал Бурцев. — У тебя в самостреле остались еще невидимые стрелы?

— Нет, Васлав, вся уже улетела, — кажется, в словах пожилого китайца прозвучала гордость. — Когда вражеская солдата полезла в подвал, моя первая стреляла! Самая первая!

Мать-перемать! Уж лучше бы твоя экономила боеприпасы!

Бурцев лихорадочно шарил руками по каменному полу. Наткнулся на сапог мертвого оберфюрера. Так, уже теплее. Где-то рядом должны валяться автоматчики. Есть! Один есть… Теплее! Бурцев ощупывал форму мертвого эсэсовца. В конце концов, это ведь не мародерство, это сбор трофеев.

Пальцы добрались до сумки патронташа. Еще теплее! Пальцы расстегнули сумку. А теперь…

Вспышка огнемета… Яркий свет… Волна нестерпимо жгучего воздуха над головой.

Теперь — совсем горячо! Он вцепился в снаряженный магазин «МП-40». Пусть кто-нибудь попробует отобрать у него этот подарок мертвеца.

— Сыма Цзян! Давай свой автомат! Ну, самострел свой гони сюда. Подзарядим его… стрелами.

Сменить опустошенный магазин на новый — секундное дело.

— Ждите и не высовывайтесь!

Бурцев юркнул между гусениц, пополз под танк. Только бы фашики не вздумали вогнать сюда струю раскаленного воздуха. Огнеметчик, впрочем, уже не особенно усердствовал. Эсэсовец с фламменверфером шел вразвалочку под прикрытием автоматчиков. Страшная труба мерцала во мраке запальным язычком синеватого пламени.

Бурцев занял позицию. Мощного татарского лука под танком не натянуть — места мало. Но из «шмайсера» бить можно. Очень даже можно!

Врага, выжигающего себе и остальным путь, он скосил первой же очередью. Тот осел, уткнулся лицом в каменный пол. Дернулась и замерла огнеметная труба в руке умирающего. Запал не погас. Ранец с двумя баллонами сполз со спины набок.

Фашисты, следовавшие сзади, заволновались и залегли. Пули еще чаще замолотили по броне, по гусеницам, чиркнули по камню перед самым носом Бурцева. Что-то больно полоснуло по плечу. И по ноге тоже. Ерунда — царапины…

Следующая очередь из-под танка ударила точно в ранец фламменверфера. Наружу хлынула горючая смесь, коснулась запального огонька. Вспышка, пламя… Огненный фонтан прыснул тугой струей в стену, в потолок. Адская жара. Крики…

Заметались по коридору живые горящие факелы… Загремели, забухали взрывы. Рвались от жара чьи-то патроны. Потом — гранаты. Одна, вторая, третья. Еще две — дуплетом.

Не выдержав такой канонады обвалился свод. Видать — не прочная арийская кладка — более поздние перекрытия… Кто-то там из предков Освальда проводил ремонт или перепланировку башенных помещений. Или, может, прадедушка добжиньского рыцаря ремонтировал порушенный донжон после неудачных изыскательских работ? И слава Богу! Зато теперь проход в подвале засыпало, закупорило, перекрыло — пусть ненадолго, но надежно. Передышка обеспечена.

— Замуровали демоны, — задумчиво произнес Дмитрий.

Было, однако, не смешно. Ничуть.

Засвистели стрелы: Бурангул прекращал мучения сгоравших заживо — тех, кто еще шевелился в огненном коконе по эту сторону завала. Да, передышка будет. Но знать бы еще точно, сколько времени им отпущено?

Бурцев вскочил в танк. Следом втиснулся Освальд.

Лезли и Сыма Цзян, и дядька Адам, и Бурангул, и Дмитрий, и Збыслав. Бурцев не пустил:

— Не нужно. Дальше мы с Освальдом сами. Ваша задача — прежняя: прикрывайте тылы. Следите за завалом.