Глава 1

Видимо, анонсируемый в течение дня гвоздевой сюжет вечерних новостей ньюсмейкеры единственного муниципального теле-сетевого канала Ростовска оставили на закуску. Денис, Славка и Юлька уже битый час торчали перед компом, подключенным к городской сетке. И вот… Наконец-то!

После бодренькой, но малоубедительной официальной мутоты, ведущий с безупречной дикцией сообщил о задержании вожака клана Волков. «Сити: новости из Периметра и Округи» — мелькнула набившая оскомину заставка, и под закадровый бубнеж начался долгожданный репортаж.

Сначала — видеоряд, собранный Денисом прошлой ночью. Монтаж, выжимки… Толпа оргов во дворе-колодце: вид сверху, с высоты 20-го этажа. Панорама, из-за подъездного козырька. Лицо нарушителя без маски. И еще раз угрюмое лицо Коляна — крупный план. Прощальный непристойный жест группировщика цензура, разумеется, вырезала.

О том, что бандитская сходка проходила у дома погибшего следака, не сказано ни слова. Игорька убили, но городу незачем знать о смерти оператора наружки. Вернее, о смерти двух операторов: убийство Влада тоже не афишировалось.

Опять орг в кадре. Опять крупный план. Только теперь — хороший режиссерский ход! — лицо Волчьего вожака в кровище, в глазах — отчаяние. Да, обработали парня капитально. Или его самого, или его изображение — не суть важно. Главное — обработали. И показали всему Ростовску.

Колян — неужели это жалкое существо и есть тот самый бандюганский авторитет? — промычал что-то разбитыми губами в камеру и, вроде бы, даже всхлипнул разок. Да, над репортажем трудились настоящие профи! Палачи из пыточных Периметра, гримеры, или, может, просто художники компьютерной видеографики, которые готовили группировщика к эфиру, должны быть довольны собой.

Закадровый голос объявил об интерактивном подключении к Эшафоту. Брехня! Вся наружка знает, что прямых эфиров из камеры смертников не ведут. Следак, сам работающий с изображением, легко определит, где прямое, а где м-м-м… окольное телевидение. Прямого в Ростовске не водилось. А уж репортажи с Эшафота… Обреченный орг бывает дерзок, зол и непредсказуем и потому редко вписывается в фабулу телесюжета. Так зачем рисковать, если компьютерная обработка позволяет превратить самого отмороженного группировщика в покорную овцу.

Нет, все, что должно было свершиться, уже свершилось. Прошение о помиловании, если таковое и имело место, отклонено. Осужденный мертв, а зрителей сейчас пичкают отцензуреной и стилизованной под прямое включение записью. Хотя какая разница-то? Публика ведь дождалась своего…

Кульминационный момент. Эшафот. Округлые черные стены без окон. Яркий свет сверху. Репортер, благоразумно прячущий лицо за кадром, говорит торопливо, взахлеб. А на экране, как всегда, — огромный (человека положи поперек, так до краев не достанет, двух человек положи — тоже не достанут) люк, граница которого для пущей наглядности обведена красным. В центре зловещего красного круга и стоит осужденный. Уже с черным пластиковым кулем на голове. Мешок этот сразу делает человека похожим на нечеловека. А иногда, сливаясь с чернотой стен, пугает жутковатым визуальным эффектом: кажется, будто в круге смерти стоит безголовый.

Только голов на Эшафоте Периметра не рубят. Рядом с головой-кулем приговоренного покачивается… В общем, гибрид старой доброй виселицы и электрического стула. Вместо намыленной веревки — оголенный провод, мгновенно затягивающий смертельную петлю. Говорят, после нее на шее остается выжженная чуть ли не до кости рана. И не надо ни гильотины, ни пуль, ни газа, ни инъекций. Быстро, надежно, и — учитывая мешок, надеваемый на голову преступника — в меру эстетично.

Закадровый голос умолк. К чему журналистские комментарии, когда уже слышны команды профессионального палача?

На счет «раз» — грохот. Люк под ногами приговоренного опрокидывается и проваливается.

Конвульсии. Конвульсии. Конвульсии…

На счет «два» — пущен контрольный электроразряд.

Провисшее тело дергается сильнее, яростнее, выгибается немыслимой дугой. Дымится пластик и кожа. Куль плотно-плотно прилипает к лицу. Сквозь черный пластик проступают смутные очертания. Жуткая гримаса. Лучше всего виден открытый рот. Рот пытается кричать и вдыхать. И не может. Ни то, ни другое. Вместо крика — хрип. Вместо воздуха — шуршащий пластик. И петля. И разряд.

Разряд. Разряд…

На счет «три» все кончено.

Врач, стараясь показывать камере только свою спину, констатирует смерть.

«Новости подготовлены службой информации». Все. Разумеется, никаких титров. Какой дурак рискнет подписываться под такими новостями?

Конец вечернего шоу… Странно, но удовлетворения от казни ублюдка Денис не испытывал. Зато Славка пялился на монитор как загипнотизированный. Ну, нравились Ткачу репортажи с Эшафота. Многим они нравились в этом городе.

* * *

Комп отключила Юла. Вот кто даже не взглянул на казнь. Юлия Борзова вообще не любила подобные зрелища. Несостоявшийся медик, она в свое время провалила вступительный экзамен по анатомии. Не справилась с демонстрационным вскрытием — и похоронила целый год абитуриентских подкурсов плюс два года усиленного штудирования литературы и специализированных медицинских сайтов из городской локалки. Будь у девчонки нервы покрепче, уже окончила бы Периметровский медуниверситет. Может быть, даже получила распределение в клинику мэрии-комендатуры.

Увы, дрогнула в учебном морге девичья рука. Скальпель выпал, и неумолимый профессор поставил крест на медицинской карьере Юльки. Идти по стопам покойной матери — завотделением разгромленной оргами районной поликлиники — она уже не могла. По негласной межцеховой договоренности о преемствености, у Юлы оставался только один путь: занять место отца. А отец Юльки умер от инфаркта в службе наружного наблюдения. Как и отец Дениса. Как и мать Славки.

— Неправильно это — показывать казнь на ночь, — пробормотала девушка, — Свинство. Вечерние новости могут смотреть дети.

— И смотрят, — пожал плечами Славик. — И что? Это ж самый верный способ внушить ребенку, что его защищают от плохих дядек. А тот Волк с пережженной шеей получил по заслугам. Если бы Игорек и Влад могли говорить, они бы меня поддержали.

Игорь и Влад… При упоминании о погибших коллегах Юла притихла. Умолк и Славка. Денис тоже не испытывал желания вступать в дискуссию. Так и сидели молча. Втроем. Перед выключенным монитором.

Сигнал о начале нового Комендантского часа прозвучал особенно зловеще. Далекий долгий гудок Периметра…

Вообще-то наблюдатели крайне редко встречаются друг с другом. Не рискуя без надобности выходить из дома, даже лучшие друзья, как правило, ограничиваются виртуальным общением. А чтобы сидеть всей наружкой района в одной комнате и в три пары ушей слушать первый унылый звук наваливающейся на город ночи…

Сидеть всей уцелевшей наружкой…

Вообще-то центр управления тоже требовал от каждого оператора максимальной автономности. Но правила, писаные в Периметре, настолько же далеки от реальности городских окраин, как и его привилегированная элита — от рядовых обывателей. Сочинителям инструкций никогда не понять острого чувства одиночества, которое еженощно точит психику следака, запертого в квартире-норе наедине со своим компом и страхом.

Давным-давно чумазые от грязи и порохового дыма солдаты полузабытых войн отдавали предпочтение траншеям, а не индивидуальным окопам. Потому что даже подыхать в общей яме не так страшно.

Здесь, в Ростовске, тоже идет нескончаемая война, хоть городские власти упорно отказываются объявлять военное положение. И на войне этой каждый оператор ищет не отдельную нычку, а общую траншею, блиндаж, дот, дзот, братскую могилу, наконец. Особенно если речь идет о жизни и смерти. А сейчас дело обстоит именно так: группировщики начали мочить операторов. Причем, начало оказалось впечатляющим: два трупа за две ночи. Кто будет следующим?

* * *

— … Кто? — повторил свой вопрос Денис.

— А может, смерть Игоря и Влада — не результат целенаправленной диверсии, — робко проговорила Юля, — Может, их не искали специально? Может просто случайность? И Игорек, и Влад, конечно, профессионалы и все такое, но ведь они были самыми слабенькими следаками в районе. И рабочие баллы выдавали — не ахти. Могли же ребята… ну, я не знаю… сломаться, забыться, привести за собой хвост?

— Могли, — согласился Славка, — Но Юльчик, нам ведь еще в учебке объясняли доброе старое правило: случайность, — это когда одна неприятность. Две неприятности — совпадение. Три — закономерность. Тебе хочется дожидаться третьей? Кстати, если следовать твоей логике, то следующей жертвой станешь ты. Не обижайся, но из нас троих у тебя самый низкий рейтинг по баллам.

Юлька все-таки обиделась. Отошла к окну — к шторам светомаскировки.

— Я думаю, убийство Влада и Игорька — это хорошо спланированная операция, — стоял на своем Ткач. — Их искали. И их нашли. Выследили, вычислили…

— Как? — спросил Денис.

— Не знаю.

— А если мы недооцениваем оргов? — донеслось вдруг от окна.

Юлька говорила не поворачиваясь, демонстрируя аппетитный зад, затянутый в облегающие штанишки. «Мстит за напоминание о низких баллах, — подумал Денис, — И ведь знает чем пронять Славку! Ну, почему девчонки такие обидчивые?!»

— То есть? — вскинулся Ткач. — Что значит «недооцениваем»?

— Вдруг групировщики все же подключились к нашей сетке. Ну, каким-то чудом…

— Тупые потомки спившихся люмпенов, которые в глаза не видели клавиатуры, подключились к системе наружки, защищенной от хакерских атак?!

Славка вскипятился. Конечно, виноваты не столько слова Юлы, сколько ее выпяченная попка. Любоваться соблазнительными формами и знать, что тебе ничего не светит…

— Юла, думай, о чем говоришь! Да я скорее поверю, что Игоря и Влада оргам сдал кто-то из нас, чем…

Славка осекся. В глазах — испуг запоздалого понимания. Юла повернулась, растерянно захлопала ресницами. Да и сам Денис. Все трое ошалело пялились друг на друга. Молодцы! Дообщались! Раз уж дошло до личных подозрений — дело швах!

— Чушь, — пробормотал Денис, — Бред полнейший!

— У тебя есть другие объяснения? — спросила Юлька.

— Нет, — это следовало признать. И Денис признал.

— Значит, придется принять те, что уже высказаны, и быть предельно осторожными. В отношениях друг с другом — тоже. Вообще, в целях безопасности, желательно свести наши контакты к минимуму.

— Юлечка, а может быть, все-таки, маленький контактик напоследок? — глупо сострил Славка, — Если понравится, буду приходящим телохранителем. Уделю твоему телу повышенное внимание. За полную сохранность не ручаюсь, но…

Озабоченный скромник, пытающийся флиртовать… Жалкое зрелище!

— Удели лучше внимание своему телу, плейбой недоделанный, — огрызнулась Юлька. — Сам с собой, усекаешь?

— А не пойти ли тебе, подруга…

— Ну, хватит вам! — Денис повысил голос. И без того паршиво, а эти двое грызню затеяли, — Военный совет окончен. Пора работать. Я патрулирую свою и Игореву территории. Славка, следи за своим сектором и участком Влада…

— Не учи ученого.

— Юль, ты уверена, что твой парень справится?

— Вполне. Я оставила ему карты и схемы. Следак он неплохой. Да и во всех других делах — мастер что надо!

И эта шпилька — тоже для Славки. Бедный-бедный Ткач!

— Пора вылетать, — прохрипел Славка.

— Удачной охоты, мальчики, — проворковала довольная собой Юлька. — А я пока посплю немножко. День, можно на диване в зале пристроюсь?

— Да хоть в тумбочке.

— Спокойной ночи.

— Топай-топай, не трави душу.

Вот ведь, что называется, счастье привалило! Девчонке сегодня работать не придется. Вообще! Пахать будет Юлькин бойфренд из Заречной операторской команды. Благородный кавалер, а, точнее, полный кретин, не ценящий своего краткосрочного отпуска, согласился подменить Юлу этой ночью. Не дай Бог, узнают в Периметре — обоим крышка.

Хотя, с другой стороны… Благодаря Юлькиному хахалю, комп придется делить только с Ткачем. А иначе — один монитор на троих… Бр-р-р! Фигня получилась бы, а не работа.

* * *

После ухода Юлы Славка расслабился. Даже больше чем нужно. Пока Денис тестировал машину, Ткач трепался почем зря. Как всегда — ничего важного. Просто скверная привычка смывать словесным поносом нервное напряжение. Денис слушал коллегу краем уха, не вникая в смысл сказанного.

— Слышь, День, я та-а-акую телку в сети подцепил! — балабонил Славик, — Сучка редкостная, но чего вытворяет — закачаешься. Мы с ней на «Клубничке» познакомились. Ну, помнишь, я тебе показывал?

Еще бы! Такое и не запомнить! Славкина гордость — собственный порнушный сайт.

— День, веришь, мы трахались в виртуале часа три без перерыва!

«Не верю, конечно», — подумал Денис.

— Теперь забиваем стрелки через ночь, — захлебывался Славка. — И угадай, где эта штучка живет?!

— В публичном доме, — буркнул Денис.

Видеокарта, пригруженная на полную мощность, вдруг засбоила на пустяковом тесте. Назойливый треп под ухом начинал раздражать.

— Сам ты публичный дом! — огрызнулся Славка, — в Периметре она устроилась. Я специально проследил исходящий сигнал. У меня там, на сайте, скрытые определители и прочие навороты — знаешь же.

— Угу…

— Чего угу-то? Прикинь, периметровская чиновница занимается виртуальным сексом с внешними юзерами Ростовска! Как думаешь, это извращение такое или любовники с окраин как-то по-особенному ее возбуждают?

Вряд ли прыщавый Славка, страдающий уймой дебильных комплексов и теряющийся при общении с противоположным полом, способен возбудить нормальную девчонку, а тем более избалованную даму из высших кругов. Хотя, в сети, в виртуале, все ведь по-другому. Совсем по другому. Там Славик, пожалуй, мог бы добиться успеха. Там, вдалеке от неуютной реальности он преображался — и ого-го как!

Пи-и-иск из компьютерных потрохов… Гадство! Ублюдство! Опять срыв теста. Уже в третий раз! Вчера видеокарта сбоила только дважды! Неужели на Пятачке все-таки всучили паленое барахло? И Славка никак не остановится! Ну почему у человека нет выключателя звука?

— Я так считаю, этим сучкам просто адреналина не хватает. Сидят себе взаперти, жизни настоящей не видят. А за Периметром — орги, опасность, смерть. Вот они и прутся с этого. Да хрен с ними, пусть прутся. Знаешь, что мне та шлюшка изобразила? Знаешь, как она умеет? Юльке с ее хахалем такое и не снилось. Не, я, конечно, периметровскую стерву тоже кое-чему научил… А хочешь познакомлю, День? Не пожалеешь! Не-е, правда. У телки, правда, ник дурацкий. Детский какой-то. Зато работает она… Знаешь кем?

Ну, наконец-то! С карточкой все в порядке. Тест пройден успешно.

— Заткнись, Славка. Поздравляю тебя с продолжительным виртуальным оргазмом, но у нас много работы.

Ткач обиженно засопел. Раздраженно — аж затрещало — застучал по клавиатуре, активизируя «Летящий глаз».

— Полегче, ты, секс-гигант, — Денис пригрозил коллеге кулаком, — Клава не твоя, не насилуй бедняжку.

* * *

Юлька спала недолго. Около двух ночи забулькала водой в ванно-туалетной комнате, вышла в кабинет. Относительно свежая, в меру помятая, небрежно застегнутая.

— Че проснулась-то? — не оборачиваясь, буркнул Славка.

— Не знаю. Не спится мне что-то, мальчики…

«Ну и дура», — подумал Денис. Уж он-то бы, будь такая возможность, спал бы сейчас до посинения.

— Как у вас дела? — поинтересовалась девушка.

— Дела — как сажа, — фыркнул Славка, — Ни одного орга во всем секторе! Наверное, прошлой ночью мы с Денем расшугали всех групировщиков.

Денис хмыкнул: как же, «мы с Денем». Ладно, пусть будет «мы».

— Ну а здесь, — Юлька кивнула на окно, — тихо? Не подкрадутся?

— Не волнуйся, — ответил Денис, — Я гоняю сюда камеру каждые полчаса. Славка приглядывает за своей хатой. Все спокойно.

— День, — она подошла ближе, — а к моей квартире смотаешься?

— Зачем? Ты ж сказала, твоему дружку помощь не требуется.

— Ну… Просто посмотреть, как он там.

— Чего смотреть-то? Не маленький ведь. Знает, что операторов мочат — сам за собой присмотрит.

— Он не знает. В новостях об убийствах не сообщили.

— А ты?

Юла опустила глаза.

— Тоже не говорила. Он бы меня не отпустил. Я сказала, что у нас встреча по уточнению границ секторов.

— И все?

— И все.

— Ну, Юль, ты даешь! — сонливость как рукой сняло. — Славка, ты где?

— На Первой Вертолетной. Дома 36/1, 36/2 и 37/8.

Далековато… Придется гнать к Юлькиной хате самому. Или… Или уже не стоит?

В нижнем правом углу монитора вспыхнул значок входящего сообщения. Призывно пискнули колонки. Мессага под иконкой «SOS»! Спецформат автоматически распространяющийся по всем коммуникационным линиям города. Беда!

* * *

О помощи взывала Юла. Судя по идентификационному коду и нику под текстом сообщения. Сигнал «SOS» пришел с ее компьютера.

Юлька ойкнула. Прикрыла рот рукой.

— Спокойно, Юль.

Конечно, она не услышала.

— Я же чувствовала, ведь чувствовала же!

Девушка попыталась вырвать манипулятор с клавиатурой. Денис не дал. Еще чего не хватало! «Летящий глаз» в Юлькин сектор он погнал сам.

— Погоди расстраиваться — еще не все потеряно. Парень послал сообщение. Значит, может быть… Живой значит.

Неубедительно. Но просто молчать сейчас — хуже всего. Хоть бы Славка что утешительное сказал. Разговорчивый, блин, когда не надо.

Ткач лишь хрипло дышал над ухом. А Юльку — и вовсе не слышно. Денис мельком глянул на девушку. Глаза — большие, влажные, и слезы будто растворяются в них. Не катятся слезы-то. А поплакать бы самое время.

— Все будет нормально, — брякнул очередную глупость Денис.

На экране — Юлькин двор.

Юлькин дом.

Юлькин подъезд.

Камера на фале скользит вниз.

— Все будет нор…

Окно десятого этажа…

Все было, конечно, очень и очень ненормально.

* * *

В этот раз даже не потребовалось разбивать окно. Стекло уже высажено. Изнутри. На подоконнике, в блестящей россыпи осколков лежит тело. Неподвижное. Смотрит в ночь сквозь прутья решетки белое мертвое лицо. Кровь, еще стекает по карнизу. И ленивыми каплями падает вниз — в бездонную черноту.

В квартире — бардак. Кровавые пятна на стенах и потолке. Разбитый вдребезги комп. Перевернутый стол. Поломанный стул. Видимо, парень пытался обороняться. А может быть, беднягу просто швыряли из угла в угол. Как мячик. Избивая. Или выпытывая…

— Юль, ты говорила ему, куда именно идешь? — побледневшими губами прошептал Денис. — Адрес мой говорила?

— Нет, — всхлипнула Юла. — Он знал, что мы встречаемся. Но где, у кого — не знал.

Денис вздохнул с облегчением. С таким явным, что даже стало стыдно.

— Мне очень жаль, — слова давались Денису тяжело. — Ты его хорошо знала?

Ну что за чушь порой слетает с языка! Не будет же Юла приглашать домой первого попавшегося.

— Как сказать… Познакомились на последних контрольных курсах повышения квалификации, обменялись сетевыми номерами и никами. Встречались в реале. Изредка. Два. Нет, три раза.

— Как его звали?

Юлька удивленно подняла глаза.

— До этого у нас еще не дошло. Он меня называл Юлой, я его — Двоечником. Ну, знаешь, когда в рабочем коде-нике сплошные двойки другого прозвища и не придумаешь.

— Странно, — подал голос Славик.

— Ничего странного, — она покачала головой, — Вспомни, когда мы с вами стали откровенничать и перешли на имена? После года? Полутора? Двух лет знакомства? А Двоечника я знаю месяцев пять. Он классный парень, но…

— Но ведь ты же с ним… того…

Ох, Славка, мать твою! Хоть сейчас не надо демонстрировать свою неудовлетворенную гиперсексуальность!

— С кем я «того», тебя не касается, — прошипела Юла. — Имя и «того» — разные вещи, понял?

Ткач потупился.

— Юль, извини, я, правда, соболезную. Просто как-то неожиданно все получилось.

Да уж, куда неожиданней! Третья смерть оператора. В одном районе. Не пригласи сегодня Денис коллег к себе, из-за решетки разбитого окна в объектив «Летящего глаза» пялилась бы сейчас мертвая Юлька.

— Как ты там говорил, Славка? — вдруг тихо проронила девушка, — Третий раз — уже закономерность?

Слезы по-прежнему растворялись в блестящих глазах, не желая течь по щекам. «А ведь были времена, когда хотя бы девчонки умели плакать», — с горечью подумал Денис.

 

Глава 2

Пробуждение далось тяжко. Вывалившись тягучим сиропом из забытья, Денис не сразу понял, где он, и что он такое. Но неосознанная тревога настырно тянула упирающееся сознание наружу — из-под вязких покровов сна. Кажется, он должен был что-то сделать. Или что-то сказать. Нет, что-то услышать.

В поле зрения попали комп, телефонный кнопочный аппарат в стиле ретро, циферблат настенного хронометра… Циферблат… Время… Точно! Неужели проспал?!

Но это невозможно! Врубленные на полную мощность колонки компьютерного моноблока подняли бы мертвого. Телефон тоже подключен к колонкам. Нет, он не проспал. С ним просто не связались.

Новых входящих сообщений не было. Телефон на дублирующей линии молчит. Славка не вышел на связь, похерив все оговоренные сроки. А ведь клятвенно обещал сообщить, удалось ли подыскать Юле новую квартирку, взамен рассекреченной (забрызганной кровью Двоечника!) или Юла пока перекантуется у него.

Стоп. А если…

Неприятный холодок резанул где-то в области сердца.

Если все? Если он уже остался один? Последний оператор районной наружки! Последний живой оператор…

И — еще взгляд на хронометр — двадцать минут до начала Комендантского часа!

И… Пронзительный сигнал вызова. Денис вздрогнул.

Звонил, кричал, верещал телефон. Странно, что телефон, а не динамики моноблока. Несвойственное для Ткача предпочтение. Компьютеризированный до мозга костей Славка никогда раньше не пользовался этим вспомогательным средством связи.

Так стоит ли вообще брать трубку? Или не рисковать? Все-таки телефон — есть телефон. Мобильная связь в Ростовске давным-давно сдохла, но добрая старая стационарка, которую удобно прослушивать, не выходя из Периметра, еще доступна. На взгляд Дениса — так даже слишком доступна. Кое-где монолиты-аппараты — массивные, угловатые, укрытые бронеколпаками от ночных вандалов короба — стоят даже на улицах. Так что теоретически звонить сейчас мог кто угодно. Орги — не исключение.

Трубку Денис взял после седьмого сигнала: вроде, говорят, счастливое число. Голос в трубке принадлежал не Славке.

* * *

— Слушай внимательно и не перебивай. У меня мало времени. Как только сможешь, приходи на улицу Чарли. Дом: любимое число Влада минус один. Квартира: любимое число Влада плюс восемнадцать.

Денис перевел дух. Ну, Юла! Кого ты хочешь обмануть платком на мембране микрофона? Тоже мне, конспираторша. И эта идиотская шифровка. Хотя такая ли уж идиотская?

Кто, кроме операторов районной наружки, знает, что Чарли Юлька называла старый разбитый памятник неизвестно кому и неизвестно зачем поставленный на Девятой линии?«…чар…» — вот и все, что сохранилось на расколотой мемориальной табличке. Да и о том, что Влад всю свою короткую жизнь педантично сверялся с числом «4» тоже мало кому известно. Значит, Дениса ждут по адресу: Девятая линия, дом 4–1 = 3, квартира 4 + 18 = 22. Остроумно, но к чему такие сложности? Зачем говорить загадками? Прослушки Юла боится, что ли?

— Вообще-то я ждал месаги, а не звонка, — пробормотал Денис. — Еще три часа назад ждал. Как договаривались. И не от тебя. Что у вас стряслось?

— Ночью у новосела были гости. Наследили там. Немного, но все равно неприятно, понимаешь? Снова могут прийти. Мы весь день как угорелые носились по району — искали ему и мне укромные местечки. Потому не связались с тобой раньше. Одно вот на двоих еле-еле нашли. Чистое, на улице Чарли. Меньше часа назад туда перебрались. Машину перегнали в упаковке, а оформиться не успеваем. Завтра займемся. Новосел сейчас настраивает технику. Я — звоню тебе.

Так, ладно… «Новосел» — это, несомненно, Славка. Переехал ведь на днях. «Машина» — Славкин компьютер. «Упаковка» — обычный хозяйственный баул-рюкзак. Внешне обычный. Складной моноблок туда ложится ладненько — и не заподозришь, что следак идет с рабочим инструментом за спиной. Насчет ночных «гостей» тоже гадать не приходиться. И Ткача, выходит, уже выследили… А ведь он только-только зарегистрировал в Периметре новую служебную квартирку. И обжиться не успел. Да, оперативно работают орги. Пугающе оперативно.

— А э-э-э… ну… хвостопадов за собой не притащили. На свое новое — хм… чистое — место? А то ведь тоже… м-м-м… загадят.

Шифровальщики, блин! Заразное, оказывается, это.

— Нет, халявщиков с собой не брали. Пока новосел машину гнал, я сзади страховала.

Значит, обошлось без слежки. Ну, с достаточной долей вероятности. Юлька — девочка глазастая и сообразительная. Оргов вычислила бы на раз-два.

— Послушай, этот… новосел…

Он хотел пригласить Славку к телефону. Не успел.

— Извини, мне некогда. Звоню с улицы, с автомата. Должна бежать. Комендантский час скоро.

Ах, телефонный автомат? Даже так?! Значит, ко всему прочему Юлька не хочет светить свой новый… их со Славкой новый телефонный номер.

— Все, — послышалось из трубки, — не задавай больше вопросов, ладно? Адрес уяснил?

— Уяснил. Но зачем вообще вы по району лазили. Почему ко мне не пришли, раз такое дело? Переночевали бы спокойно, а уж завтра…

— По кочану, — перебила его Юлька. — И по капусте.

Денис умолк, пытаясь разгадать очередной ребус новоявленной подпольщицы. Нет, похоже, скрытого смысла в последних словах не было. Просто вырвалось. Комендантский час скоро, а Юла еще на улице. Вот и нервничает.

— Будь осторожен. Гости уже приходили ко всем. Кроме тебя. Так что этой ночью… очень даже может быть.

Ага, вот он, кочан и капуста! Вот отчего Юлька и Славка не рискнули искать убежища в его квартире.

— Короче, я бы на твоем месте ушла прямо сейчас, — добила Юла. — Ждем тебя. Удачи…

— Прямо сейчас?! Ну, спасибо за совет…

Благодарил Денис уже короткие гудки в трубке.

Прямо сейчас! Четверть часа до сирены, а Юлька приглашает в гости! Улица имени безымянного Чарли, дом три, квартира двадцать два. Это ж через полрайона переться надо! По владениям группировщиков.

Денис выругался. Он что, похож на отмороженного имитатора?

Но ведь… «Приходили ко всем. Кроме тебя». Юла права. Так что теперь, сидеть дома и ждать палачей?

Десять минут до комендантского часа.

Денис сел за комп, подключился к камере. Оживший «Летящий глаз» выполз из дневного укрытия — из-под зубчатой крыши в соседнем квартале. Камера пошла зигзагами вокруг дома Дениса. Вроде чисто.

Время? Пять минут до комендантского часа.

Он погнал камеру к Девятой линии.

Три минуты. Две. Одна…

Над городом взвыла сирена. Вот и наступило запретное время.

Ничего подозрительного на пути «Летящего глаза» не обнаружилось. Ничего и никого. В общем-то, можно рискнуть. Еще с полчаса активность группировщиков будет минимальной.

Камера возвращалась к исходной позиции на автопилоте. Денис одевался и рассовывал по карманам нехитрое снаряжение. Пара фонариков да импровизированный сухпай.

Оделся. Рассовал. Выложил на стол шоковую дубинку — тоже надо прихватить. Хоть какое-то оружие.

Впервые в жизни Денис завидовал имитаторам. Камуфляжка и маска ему сейчас не помешали бы.

Сердце пробивало ребра отбойным молотком. Руки дрожали. Выйти на улицу?! Ночью?! В кошмар?!

Кошмар!

Ладно… Присядем на дорожку. Денис сел. За комп. Еще разок прогнать камеру вокруг дома — дело нехитрое, а минутная задержка погоды не сделает.

* * *

Неясная тень метнулась за угол соседнего дома. Крупная, размытая, едва зацепленная объективом «Летящего глаза». Метнулась и тут же исчезла… Там. Или там вон. Или там.

Что?! Что это было?! Безобидная игра лунного света в разлитых чернилах ночи? Да уж нет, вряд ли.

Глюк? Человек? Машина?

Вот оно, еще… Тени. Поменьше. Но много. Денис тормознул камеру над собственным подъездом.

Возня внизу. Человеческие силуэты. Один, другой, третий. Дверь, распахнулась настежь… Беззвучно. На взлом не похоже. Странно! Отмычками группировщики пользуются редко. По крайней мере, Денис о подобных случаях не слышал.

В подъезд проскользнуло еще двое. Маски и камуфляж. Обычные двуногие цели, о которых он почти еженощно сообщал на центральный пульт управления наружкой. Только тогда орги врывались в чужие дома.

Денис бросился к окну. Неприметный рычажок между подоконником и батареей — его маленькая хитрость, личное ноу-хау. Спецприспособление собственного производства, которое он всегда ставит в каждой новой квартире. Одно движение — и стальная решетка соскакивает с внутренних креплений…

Коллеги-операторы никогда не понимали, почему Денис селится на втором этаже, а не забирается туда, где повыше, престижнее и безопаснее. Не понимали, потому что не знали. Свой секрет он не открывал никому. Зато теперь у него был шанс.

Уже стоя на подоконнике, Денис вспомнил о шокере, оставленном на столе. Поздно! Чуть слышно отворяется входная дверь. Так быстро? Так просто? А ведь замочек там — не чета подъездному — с особым, усложненным кодом доступа. Ох, хорошие же отмычки у оргского медвежатника!

Шаги в прихожей. Чужие шаги.

Приказ:

— Ищите, он где-то здесь!

И крик:

— Во-о-он!

И — прыжок.

Земля больно ударила по ногам, отшвырнула в сторону, опрокинула. Но разлеживаться некогда. Денис вскочил. Впервые в жизни он стоял на асфальте ночного города.

* * *

Отстали! Задыхаясь, жадно хватая воздух ртом, Денис рухнул на грязный колдобистый тротуар. Плевать, что грязный! Теперь, после бегства из собственной квартиры на многое плевать. Нет, такие гонки — не для домоседов-следаков, но он все же ушел! У-шел он!

Дыхание кое-как восстанавливалось. Вместе с ним возвращалась и способность мыслить. Денис огляделся. Эва, куда занесло! Улица Кольцевая. Узкий продуваемый всеми ветрами двор-проезд между длиннющими высотками. Китайская стена — так называют в районе это неуютное местечко. Здесь, неподалеку, за «стеной» — развалины 300-го блок-поста. А вот до Девятой линии еще пилять и пилять.

Денис опасливо посмотрел вверх. Не хватало еще, чтобы Славка или Юлька сдуру отослали его снимок в Периметр. Вот бы там удивились: следак-нарушитель!

Ладно, смотри — не смотри, а делать-то что-то надо. Отсиживаться до рассвета здесь? В принципе, дворик Китайской стены — относительно безопасное местечко. Если группировщики не войдут с двух сторон сразу. Тогда укромная щель, куда забился беглец-оператор, станет ловушкой.

Было еще одно обстоятельство, изрядно нервировавшее Дениса. Длинный размазанный силуэт — что-то вроде вытянутой трансформаторной будки на колесиках — который он заметил краем глаза, уходя от погони. Именно так описывали…

Бр-р-р… Денис передернул плечами. Чушь! Чушь! Чушь!

Может быть. И все же не раз и не два ему приходилось слышать о Катафалке-Призраке, якобы, выезжающем по ночам с заброшенного Старого кладбища в поисках трупов. Свежих трупов. Этакая потусторонняя гуманитарная помощь муниципальным похоронным бригадам.

Призрачный Катафалк… Одна из многих городских страшилок, над которой снисходительно посмеивались все. Днем.

Сейчас была ночь. И более-менее спокойно этой ночью Денис будет чувствовать себя только в одном месте: Девятая линия, дом три, квартира двадцать два. Значит, надо идти. Если не стоять на месте, а двигаться, то рано или поздно все закончится. Быть может, даже благополучно.

Он прошел с десяток шагов. Потом увидел… Четыре камуфлированные фигуры — впереди, между домами. Перегородили проход. Орги! Все-таки выследили, шакалы!

Повернуться.

Бежать! Назад! Быстро!

Но недолго.

Денис вновь остановился. Встал, как вкопанный.

Нет, Катафалк-Призрак не был мифом. Он… она… оно выдвигалось сейчас из тени, с противоположного конца Китайской стены. Бесшумно, хищно, с пугающей ленцой.

Плохо различимый размытый силуэт. Зловещее пятно материализовавшейся ночи. В ночи же и материализовавшейся. Что-то среднее между грузовым контейнером и БГМ. Что-то уродливо-жуткое.

Денис пятился. «МУД (шдх)», «Маломощная укороченная дубинка (шоковая домашнего хранения)», — вот чего ему не хватало. Игорек — вот кому он позавидовал черной завистью. Счастливчик-самоубийца! Один разряд в голову — и вечная отключка. Денису этого, увы, уже не дано.

Он затравлено озирался.

Оргии, Катафалк. Катафалк, орги…

Из-за изгиба «Китайской стены» они, наверное, еще не заметили друг друга. Но Денис-то видел все. Ловушка захлопнулась — это он видел тоже.

Денис чувствовал себя беспомощным кроликом перед пастью удава… двух удавов. Крышу срывало напрочь. Мир вокруг разлетелся клочьями, и клочья эти замелькали перед глазами. Зарешетчатое окно на первом этаже, стена, еще окно, снова стена. А может, с разбега, да головой о треклятую стену? Окно, стена… Мрачный калейдоскоп ночи, лишенный красок жизни. Окно, стена, подъездная дверь, стена… Стоп!

Дверь выворочена с корнем: здесь недавно резвились орги. Если подъезд сквозной… А в «Китайской стене» они все сквозные-проходные.

Туда! В черный, пропахший мочой и страхом проем.

Никого…

Проход. И еще одна дверь.

Замок разбит и сорван. Под дверью — ржавая кувалда. Лучшая отмычка всех времен и народов.

Он вывалился на грязный пустырь. Что тут? Сектор обстрела Трехсотого блок-поста. Бывший сектор обстрела бывшего блок-поста. Развалины «трехсотки» — там, далеко впереди. Однажды они уже сослужили Денису хорошую службу. Укрыли, спрятали…

Он бежал так, как не бегал никогда раньше. С разбега влетел в бетонный лабиринт разрушенного укреппункта. Оглянулся. Катафалка сзади не было — призрак, видимо, не протиснулся в узкий подъезд.

Зато была целая банда оргов. Волки! Человек двадцать. С заточками. Впереди резво несется вожак группировщиков. Этот добежит первым.

Влип! Засекли!

Денис юркнул в бетонные катакомбы, заметался. Под ногами — пыль, грязь, цемент и щебень. Не то! Не то! Надо найти спасительный колодец! Провал старой канализации… Здесь же он был где-то, на этом самом месте.

Да, именно здесь… Вот он! Под обрушившейся бетонной плитой. Большой, тяжелой. Возможно, вдвоем сдвинуть ее и удалось бы, но у Дениса нет второй пары рук.

Загнали… Вот и вся облава. Он вжался в стенную нишу и прислушался. Где-то совсем рядом по битому щебню шуршали чьи-то шаги. Волчий вожак, опередив свою стаю, продолжает охоту в одиночку? Самонадеянный ублюдок!

* * *

Это была удобная позиция. Сквозь щели в раскрошенном бетоне видны все подходы. И лунного света хватает, чтоб различить приближающуюся человеческую фигуру.

Надо же! Такой недомерок, а ходит в авторитетах. Невысокий рост. Мешковатый камуфляж. Маска… дурацкая маска, из вязаной шапочки. Маленький, декоративный какой-то, штырек с зазубренной пилкой на обушке и разноцветной изолентой на рукояти. Жалкое подобие грозных пик и мечей, изготовленных из тяжелых арматурин, что носят рядовые оргские бойцы.

Осторожные — не спугнуть бы жертву — шаги. Взгляд, зыркающий по сторонам и еще чаще — назад. А парень-то не промах — следит за тылами…

Только почему-то ширинка расстегнута! И правая рука (заточка — в левой) — на мотне. Мочится он тут, что ли собрался?

Стараясь не шуметь, Денис поднял кусок бетона. Выбрал обломочек поувесистей. Так-то лучше. С каменюкой в руках Денис чувствовал себя увереннее. Но во рту все равно пересохло. И рука малость подрагивает.

Волк сам подставлялся под удар: голова в шапочке-маске вынырнула из-за угла в паре шагов. Затылком к Денису. Вот по этому-то затылку…

Денис размахнулся.

— Сюда! — заорал кто-то дурным голосом у входа в развалины. — Здесь следы!

Вязаный затылок дернулся. Группировщик резко повернулся. И вот уже на Дениса смотрит узкая прорезь в черной ткани. А в прорези — два расширенных зрачка. Наверное, иногда даже смирный оператор наружки способен внушать страх. Если поднимет камень. И состроит та-а-акую рожу…

* * *

Огр в маске не вскрикнул, не отшатнулся, не полез в драку. Приложил палец к невидимым губам, зашипел.

— Тс-сы…

Издевается, гад! Незнакомое, не очень знакомое чувство захлестнула Дениса. Ярость. Ненависть. И полное безразличие к тому, что будет после.

«Да па-а-ашел ты, цыкач!»

Он обрушил свое оружие прямо на смотровую прорезь.

Нанизать на заточку Дениса не успели. Волчий вожак запаниковал. Присел. Прикрыл лицо левой рукой, правой неловко отмахнулся от оператора. Лишь по чистой случайности куцый обрубок арматурины ударил в запястье. И то — плашмя.

Однако, (больно, блин! Денис едва сдержался от крика) и этого шлепка хватило, чтобы отклонить руку. Камень пролетел возле головы орга, упал в вязкую грязь.

Чмок-х-х…

И тишина.

И вновь Денис смотрит в удивленные, испуганные глаза маски.

Дышит сквозь зубы. Молчит.

Волк тоже не кричит, не зовет подмогу. Волк сжимает в руках заточку. Сейчас пырнет… Медлить нельзя!

Никаких особых приемов Денис не знал. Спасая жизнь, он действовал просто, примитивно, грубо. По наитию. Как действовалось, в общем. Двумя руками — схватить кулак с заточкой, навалиться всем телом, подмять низкорослого врага.

Враг упал, даже не пикнув.

Молчаливая возня продолжалась считанные секунды. И на смертельный поединок, ну, никак не тянула. К удивлению Дениса одолеть группировщика оказалось плевым делом. Игра в поддавки — да и только! Короткий штырь, скорее, мешавший оргу в вязкой борьбе, выскользнул из руки Волка.

Дальше — совсем просто. Сесть сверху. Левой — цапнуть противника за бесформенный пятнистый балахон, за грудки, а правой…

Оп-с!

Вместе с грубой тканью под левую руку попало что-то еще. Мягкое такое, упругое. Денис не сразу осознал, что сжимает — о-ля-ля! — крепкий девичий бюст.

 

Глава 3

Маску — прочь! Вязанная шапочка сорвана и отброшена в сторону. Из-под черной ткани высыпались — длинные светлые волосы. Блонди! Большущие выразительные глаза. Ухоженная кожа. Вздернутый носик…

Симпатичная девочка. Красивая даже. Была…

Разбитые в беззвучной потасовке губы. Щеки, перемазанные кровью.

Ни фига ж себе! Думал, сцепился с Волчьим вожаком, а тут…

Денис был в шоке.

— Может, продолжим где-нибудь в другом месте? — прошипела незнакомка.

Спихнула его руку с груди. Утратив точку опоры, Денис завалился на бок.

Его удержали. За рукав.

— Тише ты, — шикнула красотка с распухшими губами.

Денис сполз с камуфлированной горе-амазонки, встал.

Поднялась и незнакомка. Вложила заточку в кожаный карман-ножны. Происходящее не укладывалось в голове. Удивительное, блин, рядом! Вот почему этот орг дерется, как какой-нибудь…

— Так ты… — Денис ошалело таращился на девушку. — Ты что, имитатор… ша?

Кивок.

— А чего бы я от оргов бежала?

Девица подобрала и сунула за пояс шапку-маску.

— Так они за тобой, что ли, гонятся?

— Ну, не за тобой же!

Беседа велась шепотом. А вокруг — топот. Группировщики, не таясь, прочесывали развалины. Истинным хозяевам ночи таиться ни к чему.

Вот блин! Денису захотелось еще разок прихватить девчонку какое-нибудь местечко почувствительнее, да побольнее, чтоб. Если бы не эта дура-имитаторша, он, может, и укрылся, и отсиделся бы. А так… Ну, какого, спрашивается, она ищет тут приключений на свою задницу?!

Орги приближались отовсюду сразу. И бежать уже некуда. Да нет, почему же. Есть один спасительный путь.

Денис метнулся к заваленному входу в канализационный коллектор. Прошипел:

— Плита! Помоги мне! Скорее!

Если имитаторша и была дурехой, то дурехой сообразительной. Что от нее требуется, девчонка просекла сразу. В четыре руки, в один рывок они сдвинули бетонную глыбу с места.

Обнажился знакомый… собственно, не колодец даже — бесформенный провал. Яма с оплывшими краями. Засмердило…

Еще рывок.

Тяжелая плита отвалилась со скрежетом. Слишком, слишком громко…

— Туда! — заорали совсем рядом.

Вниз! И плевать, что из-под земли несет, как из… Несет, в общем. Девушка невольно отшатнулась. Денис — нет. Не до чистоплюйства!

— Лестницы нет, но тут не глубоко. Не пытайся нашарить ступеньки — просто прыгай, — джентльменства его хватило лишь на сбивчивое объяснение. А отступать от колодца и пропускать барышню вперед — значит понапрасну задерживать и себя, и ее.

— Их двое! — крики за спиной. — Уходят!

Денис и имитаторша скользнули вниз, во тьму, одновременно. Как два шустрых угря. По склизкому дну и вязкой жиже инстинктивно откатились в сторону. Весьма своевременно: брошенная сверху заточка по рукоять вошла в грязь у самой головы Дениса. Повезло! Еще немного — и операторский череп был бы навечно пригвожден к дерьму предков.

Девушка вскочила, отплевываясь. Попыталась вскочить… Резкие движения в такой темноте чреваты. Имитаторша поскользнулась, упала.

Преследовать их, похоже, не собирались. Темные силуэты в нерешительности склонились над колодцем. А мат стоял — наверное, за «Китайской стеной» слыхать… Ну да, заброшенная канализация — местечко не из приятных. Лезть вниз — в непроглядную вонючую темень — и продолжать погоню под землей Волки не рискнули. Волки поступили иначе. Разумнее.

— Чтоб вас крысы сожрали! — донеслось сверху.

И — знакомое уже Денису «сука-блать».

Потом старый коллектор заново запечатала бетонная пробка.

Потом послышался глухой стук укладываемых на плиту глыб.

Возня наверху продолжалась долго. Завал над колодцем, должно быть, получился приличным.

Их замуровали. Заживо.

* * *

Мрак! Вот что такое настоящий мрак! И вокруг. И внутри.

И вот что такое настоящая вонь!

Всхлипывания спутницы Дениса походили на рычание. Наверное, сильно ушиблась. Или просто испугалась. Да уж, «просто»…

— Слушай, — имитаторша, наконец, обрела дар речи, — чего там эти козлы насчет крыс кричали?

Самый дурацкий вопрос, который только можно придумать в их ситуации!

— М-м-м, — задумчиво протянул Денис.

— Я тут вляпалась во что-то рожей, — не унималась незнакомка. — Перемазалась вся… Ну что за дерьмо такое?!

Он усмехнулся:

— Дерьмо — оно и в Африке дерьмо. Насколько я понимаю, мы находимся в верхней части заброшенной канализационной системы и стоим на высохших человеческих фекалиях. А под ногами у нас хлюпает просочившаяся влага, размытые экскременты и обеззараживающий раствор. Вот в этот коктейль ты и нырнула.

— Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! — в сердцах изрекла таинственная незнакомка.

И Денису вдруг стало весело. Вопреки всему! Бесшабашно весело, безбашенно. А чего грустить-то? Живы ведь остались. Пока.

— Не расстраивайся, подруга. Никакой заразы ты наглотаться не могла. Вспомни о наших доблестных коммунальщиках, которые еженедельно закачивают под землю тонны дезинфицирующих средств. Тут все должно быть стерильно. Как в сортире Главы Администрации.

— Заткни варежку, а, — потребовала девица.

— Застегни ширинку, — посоветовал Денис. — А то все нараспашку. Застудишь еще.

Возня в темноте. Кажется, застегивали…

Денис хмыкнул.

— Видела бы, где ты тут зубоскалишь, утопила бы в этом дерьме! — чуть не плакала девчонка. — Собственными руками!

— Так в чем дело? Увидь. Я слышал, каждый уважающий себя имитатор носит фонарик.

— Можно подумать, ты гуляешь по ночам вслепую?

Денис предпочел не отвечать. Да, в его карманах есть пара фонарей. Но в этом вонючем царстве тьмы свет — самая ценная валюта, а загадочная незнакомка ведь еще ничего о себе не рассказала… В общем, будет лучше, если сначала аккумуляторы сядут у нее.

Шорох. Сопение. Раздраженный шепот.

«Наша принцесса отдраивает личико», — догадался Денис.

— Умываешься?

Вместо ответа — яркая вспышка. Ого! Это даже не фонарик: темноту подземелья прорезал мощный луч карманного прожектора. Слишком мощный, а в сложившейся ситуации это, скорее, плохо, чем хорошо: быстро сдохнут батареи.

Что ж, будем надеяться, что выход найдется быстрее. Иначе — мучительная смерть от голода и жажды. Скорее, от жажды: пить то, что хлюпало под ногами, Денис не собирался ни при каких обстоятельствах.

По невысокому округлому своду пятно света метнулось к запечатанному оргами колодцу. Надежда умирает последней, и теперь она откинула копыта окончательно. Выбраться наверх здесь — не-ре-аль-но.

Луч скользнул по стенам. Вправо, влево… Унылый коридор без конца-краю, плесень, грязь, лужицы под ногами, да непроглядный мрак… Оба рукава туннеля полого уходили вниз.

— Эй, красавица! — окликнул спутницу Денис.

Слепящий свет больно резанул по глазам. Видимо, Денис выглядел сейчас непрезентабельно. Имитаторша многозначительно хмыкнула.

— Чего тебе?

— Если пойти направо, можно добраться до Периметра. Там безопаснее.

— Ерунда. Все подземные коммуникации под Периметром, перекрыты решетками. К каждой приставлен боевой расчет. Вне зависимости от времени суток охрана имеет право вести огонь на поражение. Без предупреждения.

— Ну да? — вообще-то ему это было внове.

— А ты думал? Люди, живущие там, — луч дернулся вправо, — не желают, чтобы из их ванн и сортиров полезли группировщики.

— Но мы можем найти выход, не доходя до Периметра.

— Вряд ли. Люки бездействующих коллекторов давно забетонированы и укатаны асфальтом.

Хм, об этом Денис тоже не знал. И не задумывался как-то.

— А кто же тогда вскрыл эту нору?

— Не кто — что. Вероятно, взрывы, разворотившие блок-пост.

— Значит, орги просто замаскировали колодец.

— Уж не знаю, орги или не орги. Давай не будем об этом. Думай лучше, как выбраться.

— Можно выйти в какой-нибудь работающий коллектор, а потом…

— Нельзя. Старая каналка изолирована от действующей. К тому же все колодцы коммунальной службы заблокированы и заминированы. Изнутри и снаружи.

Еще один любопытный факт. Какой однако осведомленный имитатор!

— Что ты предлагаешь? — спросил Денис.

— Идти туда, — фонарь посветил влево. — Может, повезет. Ты со мной?

Денис выдернул из слоя грязи оргскую арматурину, отряхнул брезгливо — авось пригодится.

— С тобой, с тобой… красавица.

Она, действительно, успела вытереться. Так, слегонца… Когда поворачивалась влево луч света мазнул по лицу имитаторши.

— Выглядишь просто изумительно, — хмыкнул Денис.

— Спасибо за комплимент! — в ней еще бурлила злость. Девушка посветила на правую скулу, где красовался жирный грязный развод. — Если он искренний, можешь поцеловать меня в щечку.

Денис улыбнулся:

— Я тоже думаю, что нам пора познакомиться. Зови меня День.

* * *

Разумеется, отдавать свой фонарик в чужие руки имитаторша не стала. А поэтому топала сейчас впереди, освещая дорогу. Чем была крайне недовольна.

Дениса же положение ведомого сейчас устраивало вполне. Во-первых, сзади удобнее следить за странной девицей. А во-вторых, он предпочитал сам помахивать длинным оргским штырем, а не чувствовать спиной заточку спутницы. Нет, определенно, лучше уж быть конвоиром в этом тандеме. Кроме того, следовало кое-что обмозговать, а впередсмотрящим редко предоставляется возможность спокойно подумать.

Итак, имитаторша представилась Ночкой. Представилась, не моргнув глазом. Или мгновенно выдумывала кликуху, или, действительно, давно прикрывается этим нелепым прозвищем. От кого прикрывается? От чего? Почему? И еще эта ее поразительная осведомленность… О постах и решетках в подземных коммуникациях, о забетонированных колодцах старых коллекторов, о заминированных люках коллекторов новых.

Короче, с Ночкой следует держать ухо востро. А что особенно обидно: он-то назвал ей свой настоящий ник. А девица будто издевается: ах, ты, мол, День, так вот я — Ночка… Свинство, одним словом. И вообще называть спутницу Ночкой в кромешной тьме вонючего подземелья — верх идиотизма.

— Ай-й-й!

Пронзительно-испуганный девчоночий визг… Денис даже не уловил момента, когда Ночка вдруг исчезла из поля зрения. Мгновение назад девушка брезгливо обходила лохмотья заплесневелого мха, свисавшего с потолка, и вот ее не стало. А свет фонаря метается теперь где-то внизу.

Провал! Обрыв!

Дальше пути по заброшенному канализационному коллектору не было. Под ногами виднелся нижний ярус городских подземелий.

Имитаторша возилась у основания подземного оползня. К великому счастью, фонарь не разбился, а вот с самой девицей творилось что-то неладное. Ползая на коленях, Ночка остервенело елозила лучом вокруг себя. Что-то ищет? Заточку свою потеряла, что ли? Да, похоже. А, может, еще и ноги переломала? Или головой ударилась? И последние мозги вышибла?

Денис поспешил на помощь. На пятой точке скатился по крутому откосу. Чуть не сшиб девчонку.

— Ты в порядке, Ночка?

Ответ прозвучал незамедлительно. Много ответов.

— Кретин! Слон! Козел! Конь!

Хорошо, что она заточку посеяла. А то прирезала бы сгоряча, чего доброго.

— Может, объяснишь подоходчивей?

— Ты все затоптал!

— Что затоптал? — не понял Денис.

— Следы! Тут были следы. Че-ло-ве-чес-ки-е!

Или, в самом деле, стукнулась головкой, или налицо первые симптомы клаустрофобии. Вот уж чего им не хватало…

— Ночка, здесь не может быть человеческих следов.

Хотя… В городе ведь ходили слухи о каких-то подземных бомжах, якобы научившихся выживать в старых коллекторах. Слухи эти казались еще менее правдоподобными, чем страшилки о Катафалке-Призраке. Но ведь в существовании Катафалка Денис уже имел возможность убедиться. Так, может быть, на очереди — подземные бродяги? В конце концов, в нижние ярусы подземелий никто ведь не забирался. И что тут творится — неизвестно.

Имитаторша поднялась, пошла вперед, освещая путь фонариком. Ладно, ходить может — и на том спасибо. Ну а следы… Фиг с ними, со следами-то. Будем считать, что примерещилось в темноте.

 

Глава 4

Шли долго. Нижний тоннель оказался гораздо просторнее верхнего. А главное, — здесь воняло меньше. И жить, в общем-то, можно. Правда, недолго.

Под ногами — влажная земля, да кое-где выпирает странная конструкция. Металл и бетон. Похоже на рельсы и шпалы. Железная дорога под землей? Метро?! Ну да, так и есть. Старое, забытое, заброшенное метро Ростовска. Призрак былого благополучия…

Фонарь высветил трещины на грязном потолке. Солидные такие трещины.

— Ты уверена, что нам стоит идти дальше, — спросил Денис.

— Отвянь! — раздраженное бурчание в ответ.

Значит, не уверенна. Только вот раздражение в заброшенном метро — роскошь неуместная. Имитаторша отвлеклась, споткнулась о ржавый рельс. Денис успел подставить руку. Пока левую, — которая без заточки.

Вцепилась, как миленькая.

— Ты поосторожней тут, — усмехнулся Денис, — А то еще под поезд попадешь.

— Иди ты…

— Или на крысу наступишь.

— Слушай, заткнись, а? Еще одно упоминание о крысах и дальше пойдешь без меня. И без света.

Денис заткнулся. Провоцировать истерику ни к чему. Но вот крысы… О них только сейчас и думалось. Очень странно: столько времени бродить под землей и не встретить ни одной. Если в верхнем канализационном ходе отсутствие этих тварей еще можно объяснить регулярной промывкой коллектора дезрастворами, то здесь…

— Да что их, посжирали, что ли? — не удержался он.

— Что? — встрепенулась Ночка.

— Ничего, забудь.

Однообразие перегонов метро утомляло. Пару раз они выходили к станциям… Да уж, станции! Обрушенные потолки, заваленные стены. Пробиться наружу? Ни фига! Никакой возможности!

И вновь — рельсы-рельсы, шпалы-шпалы… Едет поезд запоздалый.

Единственный состав заброшенного метрополитена состоял сейчас из двух уставших вяло переругивавшихся вагонов. Впереди — Ночка с фонариком. Позади — День. Без фонарика.

От нечего делать Денис пялился на попку имитаторши. Красивая попка. Хоть это радовало. Но было и огорчающее обстоятельство: луч света тускнел. Девчонка, видимо, не шибко разбиралась в аккумуляторах и вставила в свой карманный прожектор дерьмовую подпольную подделку. Батареи садились быстрее, чем предполагал Денис.

* * *

Это случилось на выходе к третьей станции. Бесформенная масса, лишь отдаленно напоминающая человеческую фигуру, прыгнула из-за угла. Сверху. С высоты разрушенного перрона.

Удар — и Ночкин фонарик, кувыркаясь, летит к бетонной стене. Звон, фейерверк осколков — и нет больше фонарика.

И сплошная тьма поглощает все вокруг.

Что-то, похожее на вылетевший из ниоткуда поезд, сбивает Дениса с ног. Заточка выскальзывает из рук.

Вопит, визжит имитаторша.

И руки сами лезут в карманы. Обе.

Свет! Сейчас главное — свет.

Потом в подземелье вспыхнуло солнце. Сразу два солнца. Два луча отразились в чьих-то широко распахнутых глазах. Два луча вырвали из мрака худющее лицо — перекошенное от боли и все в жутких струпьях. Следы болезни? Инфекции? Дезраствора, попавшего на кожу?

Человек (или не человек то вовсе?) в лохмотьях вместо одежды отшатывается, отскакивает. Вскидывает руки, прикрываясь. Грязные руки тоже — в язвах и гнойниках. Наверное, все-таки дезраствор. Уж не эту ли заразу на самом деле вытравливает Периметр?! Двуногую заразу, а вовсе не крыс и прочую гадость…

С головы, из колтунистых волос с частыми проплешинами (будто кислотой выжжены!) сыпется земля…

Крики Ночки тонут в безумном реве. Еще бы! Поймать зрачками свет фонарей, врубленных на полную мощность — удовольствие не из приятных.

Нападавший рванулся назад — туда, где под завалом похоронена станция метро. Обезумевшим зайцем, слепым кротом, подстреленной птицей, спотыкаясь и падая, человекообразный силуэт заметался по разбитому перрону. Изъязвленные руки — вперед. Щупают земляную стену.

— Бежим! — Денис подхватывает оброненную заточку и кидается вдогонку.

— Ты что, сдурел! — Ночка виснет на руке, — Он нас поубивает на фиг!

— Он выведет нас! Ведь как-то этот урод сюда попал.

— Глупо!

— Это наш шанс. Хочешь — оставайся здесь. Я пошел.

Желания куковать одной в темноте у имитаторши не было. Но и время уже упущено. Великовозрастное дите подземелья сбежало. Исчезло без следа. Куда? Хороший вопрос.

Фонарь высветил добрую дюжину нор в завале. И там вон еще. И там тоже. И там. Лазы эти выглядели зловеще, а незнакомец мог скрыться в любом из них. Денису соваться в подземный муравейник отчего-то расхотелось. Как-то сразу.

— Знаешь, о чем я подумала? — Ночка коснулась его плеча.

— Знаю, — тихо ответил Денис, — О том, что столько ходов не сможет вырыть один человек.

«А еще одному человеку не под силу сожрать всех крыс подземелья», — мысленно добавил Денис.

— И если он отправился за подмогой…

— Тогда нам, лучше делать ноги, — закончил Денис. — Только это… штаны застегни сначала — они у тебя опять расстегнулись.

— Я в курсе, — она отвернулась, застегнула.

Подобрала бы, блин, нормальную одежду, прежде чем отправляться на ночные прогулки. Имитаторша, туды ж ее!

— А ловко ты прятал свои фонарики, — заметила Ночка, — Только теперь твоя очередь идти первым.

Видно было: ничего на свете теперь не убедит ее в обратном.

По подземному туннелю они шли быстро. И долго. И остановились не скоро.

* * *

Их ждали возле следующей станции метро. Человек десять патлатых, покрытых грязью, коростой и язвами оборванцев. В руках — палки, железки, камни. Один держал факел. Стояли молча, не двигаясь. Живой пробкой в проходе.

Отступить? Бежать назад?

Денис и Ночка рванулись было…

Ага, как же! Сзади из темноты уже выступала другая шеренга. Этим уродам даже не требовалось огня. Они просто шли незримыми, беззвучными тенями за маячившим впереди пятном света.

Обложили с двух сторон. Как там, у «Китайской стены». Только спасительных сквозных подъездов здесь уже нет. Есть, правда, какая-то дверь — железная, проржавевшая почти насквозь, слившаяся со стеной тоннеля.

Денис и Ночка отступили к двери. Дернули. Нет, не открыть! Не сбежать…

Денис снова включил оба фонаря на максимум. Резанул по лицам преследователей. Шеренга заколебалась, отпрянула. Увы, не так далеко, как хотелось бы. Проклятье!

— Кто вы?! — крикнул Денис.

Нет ответа.

Есть пронзительный скрип.

Над самым ухом…

Денис дернулся. Поздно!

И есть жилистые руки, выросшие вдруг откуда-то сбоку — из стены.

Секунда — и оба фонарика лежат на земле. Еще секунда — и о ржавый рельс под ногами звякнула оргская заточка, которой неумело попытался отмахнуться Денис.

А руки уже хватали, втаскивали… Куда?! Куда-а-а?!

Один из упавших фонариков не разбился. Светит. В неподвижном пятне света видно ржавую дверь. Ту, что было не открыть. Теперь она распахнута. Настежь.

За дверью — темень бокового прохода. Именно туда и впихивали сейчас Дениса и визжащую брыкающуюся Ночку.

Господи, целая ночь непрекращающегося кошмара! Сначала орги, потом Катафалк-Призрак, теперь вот это…

Пока Ночка кричала, Денис отбивался молча. Вслепую. Отчаянно. Как мог. А выходило — почти никак. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным. Руки, много-много рук, мелькавших в темноте, были сильнее. И руки эти били больнее, чем бил он.

Дверь лязгнула, отсекая свет фонаря. Все! Теперь точно все! Темень! Могильная. Замогильная. Денис утратил способность сопротивляться. Слишком сильно давил мрак. И слишком близко подобралась паника. Паника из паник. Та, которая отключает разум.

Навсегда.

Он сосредоточился лишь на одном: не спятить от ужаса в этом непроглядном коридоре, в спертом воздухе, в безумных воплях Ночки, в чьем-то диком, мало похожем на человеческий, смехе и смрадном дыхании. Сил на бесполезное трепыхание не оставалось.

А их все тащили.

Куда-то. Зачем-то.

«Дверь! Хренова ржавая дверь…», — твердил про себя Денис. Это была сейчас единственная ниточка, удерживавшая его сознание на самом краю реальности.

Когда цепкие руки, наконец, отпустили Дениса, край реальности больно впечатался в ребра. Неудачное падение на камень. Или на земляной ком. Зато хорошая получилась встряска. Былое оцепенение разума и тела ушли.

Мысль забилась раненой птицей. Что? Что еще можно сделать? Рука нырнула под ушибленный бок, пальцы схватили… Нет, в качестве оружия эту каменюку — отвратительно осклизлую, слишком легкую и полую внутри, с большими дырками посредине использовать не удастся.

* * *

Рядом бросили Ночку.

Стон, всхлип…

— Эй! — крикнул в темноту Денис. — Что с нами будет?

— Жрать вас будем! — гоготнуло в ответ.

Говорить уроды в лохмотьях все-таки умели.

Громыхнула дверь («Хренова ржавая дверь!»), лязгнул запор. Надо же, у людей из подземелья имеется даже камера для пленников! Или чулан? Склад («Жрать вас будем!») для провизии? Разумно: пока еда жива — она не испортится.

В наступившей тишине Денис услышал, как шевельнулась имитаторша.

— Как думаешь, — раздался ее сдавленный шепот, — долго нас здесь будут держать?

— Пока не проголодаются, — буркнул Денис.

Ночка замолчала. Но чужой страх слишком хорошо ощущается. Даже в тишине, даже в темноте. В темноте — так особенно.

— День, ты, действительно, думаешь, что они это… ка-ка-а-анибалы?

— Да как сказать. Я тут пошарил вокруг, нашел камешек один. На ощупь напоминает недогнивший человеческий череп. Только, пожалуйста, не проси меня снова брать «это» в руки и проверять наверняка.

Ночка вскрикнула. Но отнюдь не испуганно.

— Пошарил?! Живем, значит!

«Живем»? Вот радости-то, а! И это — вместо того, чтобы лишиться чувств или хотя бы заткнуться, наконец…

«Крейзи», — печально и не без зависти подумал о спутнице Денис. Вот бы и ему сорвало крышу, прежде чем… А что, сразу бы похорошело.

— В чем дело, Ночка? Что за неуместный щенячий восторг?

— У тебя руки свободные? — прерывистым шепотом спросила имитаторша.

— Ну. А у тебя — нет?

— В наручниках.

— Наручники? Откуда они у этих троглодитов?

— А я почем знаю? Одни вот у них были. Отрыли, наверное, где-то. Ржавые, правда, заразы. И почему их именно на меня надели?!

— Потому что я смирный. Не дергался, как некоторые, пока нас по коридору тащили.

— И молодец, что не дергался! А теперь ползи ко мне, смирный ты наш.

* * *

Он решил предупредить сразу. Во избежание возможных недоразумений:

— Знаешь, Ночка, я вообще-то не того… не Геркулес. Голыми руками «браслеты» не рву, даже ржавые. И двери темниц ногой не вышибаю, так что…

— Хватит трепаться, а? Иди сюда. У меня кое-что есть.

Звучало интригующе. Денис осторожно поднялся. Пошел — еще осторожнее. На голос. На шепот, точнее. Тщательно прощупывая темноту вытянутыми руками. Однако цели своей достиг ногой. Правой.

Внизу что-то дернулось. Тишину подземной камеры нарушил сдавленный вскрик имитаторши.

Денис нагнулся. Сначала под руку попались разметавшиеся волосы, потом — ухо и щека. Денис смахнул влажные комья с лица девушки.

— Извини. Наследил случайно.

Ну не везет нынче Ночкиной щечке: то дерьмо, то грязь…

Девчонка выцедив все, что о нем думает, вновь озадачила.

— Ниже, — потребовала Ночка.

— Чего ниже?

— Руку ниже, тупица.

— Не понял…

— День, тебе трудно, да?

— Ну отчего же? Ничуть.

Он убрал руку с лица. Выполнил просьбу. Шея, плечи… Плечи вывернуты назад, значит, руки скованы за спиной.

— Ниже.

Ниже — грудь. Упругая. Выпяченная.

На груди он задержался. Так, здесь мы однажды уже были. Имитаторше что, очень понравилось? Денис слегка сжал грязный камуфляж.

— Ниже, — прорычала Ночка.

А вот это совсем интересно! Денисова рука медленно перекочевала на живот.

— Еще!

— Что еще?

— Еще ниже, придурок!

Э-э-э, да девочка совсем съехала с катушек! Нашла, блин, время для разврата. Хотя с другой стороны… А почему бы и нет? Почему бы им и не скрасить последние минуты жизни? На грязь, в конце концов, можно и не обращать внимания. В темноте это легко.

Денис провел рукой по мешковатым штанам спутницы. По расстегнутым штанам. Да что у нее с этой ширинкой несчастной творится, в самом деле? Или это подземные маньяки уже постарались?

— Сунь, пожалуйста, руку.

— Куда? Туда, что ли? — Денис тонул расстегнутую ширинку.

— Туда.

— Руку? — он хмыкнул. — Только руку? Ты уверена?

Блин, и не видно ни зги. Только щупать и можно. Грубую ткань камуфляжа. А под ней — белье. На ощупь — ничего себе, кстати. И кожа… Нежная такая. Бархатистая. Ухоженная.

О-пс! Денис почувствовал, что теперь, пожалуй, сможет победить страх. На некоторое время. Зов плоти в молодом здоровом организме — штука неслабая.

— Ниже.

— Да куда уж ниже-то?

— По-жа-луй-ста!

— А может, сначала раздеться — удобнее будет.

— День, перестань ерничать?

— Ну, ладно, как хочешь.

Такое возбуждающее тепло и… и что-то еще. Твердое, жесткое. Не очень большое. Не мешающее при ходьбе и беге. Прикрепленное к внутренней стороне бедра. Под самым сокровенным тайничком. Искусственный член? Не-а, не похоже. Да и с чего бы? Может…

— Пояс верности? — озадаченно пробормотал Денис.

— Кобура скрытого ношения, дурак, — отрезала Ночка, — слева — «Дождик», справа…

— Какой-такой дождик?

— Дамский. «Мини».

— Не понял.

— Пистолет, дубина! Автоматический. Он — слева. Справа — запасной фонарик. Посередине — радиотелефон.

— Ё-пс! Пистолет? Фонарик? Телефон?

Денис был в шоке. Уж не потому ли у Ночки ширинка вечно расстегнута?

Да, на ощупь все обстояло именно так. В миниатюрной дамской кобуре — полный хм… джентльменский набор. Тоже в миниатюре, правда. Махонький легенький пистолетик с закрытым спусковым крючком — всем «мини» — «мини». И фонарик. С мизинец. И трубка в два ночкиных пальчика со скрученным усиком антены. С кем, интересно, имитаторша общается по ночам? А впрочем, имитаторша ли? Темнит, ох, темнит наша Ночка.

— И что теперь?

— Доставай. Начни с пистолета. Только осторожней.

Доставать?

— Ага… Чтобы твой «Дождик» ливанул прямо у меня в руках. Там же защитная дактелоскопия, «идеал», самоликвидатор…

— Не ливанет. Главное, не суетись, — торопливым шепотом инструктировала девушка. — Не вытаскивай оружие сразу. И курок не тронь. Самоликвидатор «Дождя» можно отключить. Нащупай на рукоятке у ствола предохранитель.

— Чего? — удивился Денис. — Предохранитель?

— Да, там есть такая кнопка.

— Круглая?

— Нет, блин, квадратная, умник! Сделал? Нащупал?

— Ну.

Ну, дела! Денис покачал головой. Ох, хотелось бы знать, у кого он сейчас шурует обеими руками в столь интимном месте?

— Теперь быстро нажми на кнопку три раза.

— А ты не кончишь?

— Очень смешно! Вытаскивай, давай.

Он нажал… Быстро. Трижды. Пистолет выскользнул легко — словно выброшенный пружиной. «Я извлекаю из широких штанин…», — припомнил Денис дурацкую и непонятную считалку далекого детства. Или это стихотворение было. Какое-то старое. Очень.

— Не вижу бурного оргазма, мадам.

— Сейчас будет, остряк! — змеей прошипела Ночка, — У тебя шесть секунд, чтобы нажать на предохранитель еще четыре раза и отключить дублирующую систему самоликвидатора.

Дублирующую?! Маха-птаха! Даже по клавиатуре своего рабочего компа Денис никогда не бил с такой скоростью, как сейчас — по кнопке предохранителя. Раз, два, три, четыре… Самоликвидатор вещь серьезная. Даже у такого несерьезного на вид «Дождика». Рванет — мало не покажется!

Ликвидатор не рванул. Ни через пять, ни через десять секунд, ни через минуту. Кажись, успели! Денис заново учился дышать. Рука с пистолетом дрожала.

— Это все? Надеюсь, больше ничего дублирующего у тебя нет?

— Нет, — ответила девушка. — Вытри мне, пожалуйста, пот. Да не там — со лба!

* * *

Тяжести пистолета Денис почти не ощущал. И размеры… «Дождик» Ночки буквально утонул в его ладони — только ствол, да магазин торчат. Слегка. Такая неубедительная на вид штуковина. На вид… Но ведь оружие, тайно носимое между ног, и не должно быть большим и громоздким.

М-да, дела! Ничего подобного Денис в руках не держал. Ничего подобного не держал в руках ни один оператор наружки. Автоматический мини-пистолет, да еще и скрытого ношения, да еще и с двойной системой ручного отключения самоликвидатора… Это вам не оргская заточка и даже не милковский «Пес». Наверное, такие хитромудрые стволы могли себе позволить лишь периметровские шишки и их ближайшее окружение.

— Кто же ты такая, девочка Ночка? — спросил он.

— День, пожалуйста… Не время сейчас об этом. Я же о тебе ничего не расспрашиваю.

Что ж, справедливое замечание..

— Тогда объясни хотя бы, почему раньше оружие не вытащила? Когда, к примеру, от оргов бежала.

— А смысл? В мини-«Дождике» всего шесть патронов. Оргов было больше. Я надеялась обойтись без стрельбы.

— Правда? — Денис недоверчиво усмехнулся. — А когда уроды на нас под землей нападали, на что надеялась?

— Ни на что.

— Так чего ж пистолет не хватала?

— Не успела. Думаешь, это так просто? Я вообще-то в юбке ходить привыкла, а не в камуфляжных штанах.

— Да ну?!

Ох, и скользкая же эта имитаторша!

— И кобура «Дождика» тоже рассчитана на подюбочное ношение.

— А где ж, интересно, носят ствол под юбкой?

— В пи… Короче, хватит болтать. Достань лучше фонарик. Да не бойся, не взрывается он. Там самоликвидатора нет.

Денис снова полез к кобуре скрытого ношения. Ну, очень скрытого.

— Раздвинь-ка ножки, детка…

Эх, когда еще доведется погреть руки в таком пикантном месте у леди из пи… из Периметра. А откуда еще было взяться Ночке?

— Сижу на тебе уже второй раз за ночь, — бормотал он, пытаясь отстегнуть маленький, но упрямый фонарик, — Хватаю то за грудь, то за… Как, кстати, тебе такая позиция сверху?

— У нас мало времени.

Да знал он! Только хренов фанарик никак не отстегивался. Пальцы Дениса, словно слепые котята путались в хитросплетениях кобуры. Смешно будет, если свет случайно включится прямо там, в штанах.

— Наверное, ты, Ночка, сейчас неплохо смотришься, — заметил Денис, — А из-за наручников наша возня попахивает садомазохизмом, не находишь?

— Я смотрюсь паршиво, потому что, как и ты, вся в дерьме. Им же и попахиваю. Умоляю, День, хватит трепаться.

Фонарь-мизиниц, наконец, выскочил из чехла. Выскользнул из пальцев. Канул между ног имитаторши. Закатился куда-то под…

Вот ведь, блин-переблин!

Девушка застонала. Весьма выразительно. Скрипнула зубами. Весьма отчетливо. Но выгнулась. Приподняла попу.

Денис пошарил… Ага, вот он, наш светоносный беглец!

За спиной лязгнул засов. Проклятье!

И — факельные отблески.

И — гнусавый голос:

— Эй, вы, двое, чем занимаетесь?

И — захлебывающийся шепот Ночки:

— Денис, отстрели эти долбанные наручники. И пистолет — мне. Быстрее!

И — шаги сзади. Торопливые. Совсем рядом!

Извини, Ночка, но браслеты твои пусть пока подождут.

Денис обернулся. «Дождик» — в одной руке. Фонарь — в другой.

Включить! Луч света — в лица тюремщиков. В две премерзкие хари в язвах и оспинах. Пока — только луч.

Хари прикрываются руками. Хари приближаются.

Взволнованная скороговорка под руку:

— Хорошо, День, стреляй сам! Жми курок и все! Пистолет слабый, без отдачи. Пуля летит туда, куда пошлют. Давай же, тормоз ходячий!

— Командовать будешь у себя в Периметре, — невнятно, не заботясь о том, слышат его или нет — процедил Денис.

И прицелился. Уж как умел.

Нажал на спусковой крючок.

Ба-бах! Ба-бах!

Оружие скрытого ношения оказалось послушным. И довольно скорострельным. А убивать из него — совсем нетрудно. Вот только громко… Неожиданно громко для миниатюрных размеров «Дождика». Или акустика здесь такая?

Ба-бах! Ба-бах!

Рев тюремщиков потонул в грохоте выстрелов.

Ба-бах!

Два тела упали на землю. Красиво так упали. Как в кино.

Фу-у-у… Денис перевел дух. Надо же! Справился! Убил.

Убил?

Убил!

Нет, не убил. Тела застонали. Тела поползли, густо пятная кровью пол. В сторону куда-то, к стене. В густую тень.

Он снова посветил на нападавших.

Не убил, только ранил. И одного, и второго. Хотя ведь почти в упор палил. И, наверное, должен был пристрелить обоих. Пристрелить, а не подстрелить.

Ранил… Это было не хорошо, и не плохо. Просто ранил. Противник все равно выведен из строя и уже не представляет опасности. Но жив. Еще.

У одного в крови правый бок и нога. У другого — левый бок и плечо.

Добить? Денис поднял ствол.

Или сами подохнут?

— Нет-нет-нет-нет, — скороговоркой умоляла бесформенная человеческая масса оттуда, куда смотрел «Дождик» и светил фонарь.

— Пожа…

Две беспомощные человеческие массы. Теперь — беспомощные. Совершенно.

— Пожа…

Дениса бил запоздалый озноб.

— … лу-у-уйста, — подвывало под стеной.

— Эй, ковбой, про меня не забудь, ладно, — его ткнули в бок.

Ночка сидела спиной и, изогнувшись, уже протягивала скованные ржавым железом руки. Ах да, в самом деле!

— Только не отстрели, пожалуйста, мне ничего нужного, уговор? А то, мне кажется, что у тебя руки трясутся.

— Башку бы тебе отстрелить. Чтобы по ночам дома сидела. Чтобы не шлялась, где не надо.

«И других в неприятности не вовлекала».

— Да боюсь, мозгов в твоей башке все равно нет.

— Сам дурак, — огрызнулась девушка.

В углу, под стеной стонали все надрывнее. Видимо, первый шок у раненых отступал. Наступала боль.

Денис вставил короткий ствол «Дождика» промеж Ночкиных «браслетов». Саму девицу при этом пришлось ставить чуть ли не раком. Этакой живой буквой «зю». На корточках. Врастопырку. Чтоб пулей не задело.

Наручники легли на упор. На тот самый череп, на который бросили Дениса.

— А-а-а! У-у-у! — доносилось из-под стены.

И еще раз — Ба-бах!

Вскрик Ночки.

Грязно-желтая кость и звенья ржавой цепочки того же цвета разлетелись после первого же выстрела. Оказавшегося, впрочем, последним. Большего из «Дождика» не смог бы выдавить даже целый милицейский взвод. Ни капли. Ни единого ба-баха.

Стонавшие раненые притихли. Но ненадолго: боль снова быстро брала свое. Она оказалась сильнее страха.

Ночка вырвала пистолет у Дениса. Направила на раненых.

— К-к-козлы!

Сухой щелчок.

— Идиот! Ты же всю обойму расстрелял! — дошло вдруг до имитаторши.

Пока что данное обстоятельство скорее удивляло ее, нежели злило. Но девица свирепела на глазах.

Ничего, переживет. Так оно даже к лучшему. Заряженное оружие Денис попросту не стал бы возвращать этой подозрительной барышне. Где гарантия, что Ночке не вздумается всадить ему пулю в затылок? А нет таких гарантий. Он попросту не доверял своей спутнице.

— На двух паршивых ублюдков целую обойму! — сокрушалась Ночка. — И хоть бы одного — насмерть!

— Извини, у меня сноровка не та, — сухо ответил Денис.

— А у меня патронов больше нет! Ты это понимаешь?

Под стеной — там, куда вел густой кровавый след, уже ревели быками. Больно, должно быть. Ничего, поделом, гады! Чтоб вас свои же теперь сожрали!

Денис не слушал ни причитаний красавицы с обрывками наручников на запястьях, ни криков раненых. Он осторожно обошел стенающих бомжей, выглянул за дверь, посветил фонариком. Если там кто и был, то успел скрыться.

— Никого? Всех распугал, да, ковбой? — имитаторша тоже стоит рядом. Шустрая девица!

Денис посветил спутнице в лицо. Лицо — злющее. На щеке — грязный след от его обуви.

— Вытрись, — посоветовал он. — И пойдем. Этих, — Денис кивнул на копошащиеся у стены фигуры, — запрем здесь.

 

Глава 5

По подземным норам они плутали довольно долго. Просто двигались туда, где миниатюрный Ночкин фонарик вспарывал черноту бесконечных коридоров между осклизлых стен.

Они просто шли, пока горел свет.

Городские каннибалы их больше не побеспокоили. Видимо, боялись. Прятались. Откуда было знать этим троглодитам, что стрельба уже не повторится? При всем желании шляющихся по подземельям чужаков.

Повезло на очередной станции метро. Третьей или четвертой по счету. Здорово повезло. Во-первых, обнаружился, наконец, выход наверх — прорытый вдоль демонтированного, засыпанного землей эскалатора узкий лаз. А во-вторых, выход этот вывел куда надо. Куда было надо Денису. Ну, почти. Они попали в подвал сгоревшего двадцатиэтажного дома в нескольких кварталах от «улицы Чарли».

Жутковатое это оказалось пепелище. Черный панельный остов с пустыми глазницами окон и дверей. Жирная копоть внутри. Судя по всему, огонь, не поперхнувшись, сожрал всю двадцатиэтажку зараз. Такой пожар трудно даже вообразить. А о том, сколько народу тут сгорело заживо, и вовсе не хотелось думать. Зато теперь здешний подвал — довольно укромное местечко. Самое то, чтобы спрятать вход в городские подземелья.

Они вышли на улицу. Денис — с открытым лицом. Ночка предусмотрительно вытащила из-за пояса и натянула на голову шапку-маску. Пора было прощаться.

Имитаторша, однако, прощаться не спешила.

— День, есть разговор, — она осторожно тронула его за рукав.

И слова тоже… Осторожные какие-то слова. Настораживающее осторожные.

— В чем дело? — Комендантский час скоро закончится, а она тут затеялась! — Что, идти некуда? Не успеешь до дома добраться?

— Не волнуйся, успею.

— Это хорошо. А то, знаешь ли, квартирка, куда я направляюсь — не моя. И там меня ждут одного.

«А тебя, милая, извини, не приглашали».

— Где там? — вскинулась Ночка.

— Неважно. Говори, что хотела?

Она сказала:

— Не хочешь устроиться на новую работу?

Ха! Если бы действующим контрактом еще было предусмотрено увольнение со старой! И чтобы живым уволиться из наружки, а не с переводом под могильный холмик. Но предложение, надо признать, неожиданное. Весьма. И оригинальное. Учитывая обстоятельства. И то, что Ночка понятия не имеет в какой области он специализируется. Или все же имеет?

— Работу? Новую? Э-э-э…

— Работу достойную, перспективную, хорошо оплачиваемую, безопасную.

— Безопасную? — глянув на Ночку, Денис недоверчиво хмыкнул.

Хорош рекрутинговый агент! Ну, прямо ходячая реклама безопасных вакансий.

— Тобой интересуются, День, — напирала она.

Опять? Ишь, совпаденьице какое! Почему-то операторы наружки в последнее время отчего-то вызывают живейший интерес со стороны. У оргов, например, устроивших тотальную охоту на следаков.

— Кто интересуется?

— Большие люди. Очень большие.

И как такое понимать? Уж, не из тех ли мест люди, где принято прятать под юбками пистолеты? Это уже любопытно.

— Из Периметра, что ли?

— Так ты готов разговаривать на эту тему?

Стоп! — запоздало сработал в голове маячок. А вдруг провокация? Но какая? В чем ее смысл и что за цель? И кому она вообще могла потребоваться? Этого Денис понять не мог. Слишком уж все… необычно, нестандартно, невероятно все. Но осторожность не помешает.

Он огляделся вокруг. По сторонам. Вверх глянуть тоже не забыл. В светлеющее — между башнями высоток уже явственно проступала предрассветная муть — небо.

Никого. Ничего. Хотя… Ничего ли?

Ветра нет, но там вон — над самой головой — подозрительно дернулась паутинка в переплетении проводов и направляющих тросов. Одна паутинка. Что именно вызвало это содрогание — не понять наверняка. Но похоже на… На улепетывающий «Летящий глаз» похоже. Уж кто-кто, а операторы службы наружного наблюдения разбираются в подобных вещах.

Денис отступил обратно — под прикрытие подъезда. Еще чего не хватало! Чтобы его засекли в компании с этой, камуфлированной…

Имитаторша тоже юркнула в спасительную темноту подъезда. Еще поспешнее Дениса.

— Что?! — встревожилась Ночка. — Камера? Наружка?

Сильно встревожилась. Чрезвычайно сильно.

— День? Ответь?

— Не знаю. Может быть. Очень может. А может, просто показалось. Но, думаю, нам лучше разойтись. И поскорее.

— Хорошо, но как насчет…

— Слушай, вообще-то вопросы трудоустройство принято обсуждать в других условиях.

— Согласна. У тебя хорошая память на цифры и коды?

Что за вопрос! У любого следака хорошая память. И на цифры и на символы в любом регистре. Операторов специально тренируют. Натаскивают по самым эффективным методикам.

— А что?

— Запоминай…

Комбинация была длинной. И грамотно составленной.

— Ну и?

— Это мой сетевой номер. Созреешь в течении дня — свяжись. Обязательно. Не пожалеешь. А пока… Спасибо за помощь, День. Если бы не ты… В общем, да…

К нему подошли. Его чмокнули. В щечку. Приподняв на секунду нижний край маски. Странная манера целоваться. И еще более странно, что не думалось сейчас совсем о том, из какого дерьма они только что выползли и куда еще предстоит вляпаться.

И не понять под маской и в темноте подъезда то ли искренняя благодарность движет Ночкой, то ли она по-прежнему играет в свою непонятную игру. Имитирует имитаторша или все же нет?

Еще раз — чмок. Славка бы, наверное, уже растаял от таких телячьих нежностей. Да и Денису — чего там — приятно было. Славная все ж таки девочка Ночка. Если ее отмыть. Снаружи и — главным образом — изнутри. Если темнить отучить. А так…

Он отстранил имитаторшу.

— Кто ты, Ночка?

— Это важно?

— Да. Для меня — да.

— Значит, узнаешь. Все узнаешь. Позже. Потом. Выходи в сетку — договоримся о встрече. Я буду ждать. В течение дня. И работа тебя тоже ждет. Достойная, перспективная, хорошо оплачиваемая…

— Ну да… — хмыкнул Денис. — Безопасная.

Она что, проценты за рекрутинг получает?! Соблазнительница, блин! Немалые, должно быть, процентики, раз так старается.

— Ладно, пора мне, — заявила Ночка. — Времени мало. Провожать не надо.

Шутница, блин!

— Запомни: в течение дня, День!

М-да… и каламбуров любительница.

* * *

Бесшумной пятнистой кошкой она скользнула в ночь.

Он двинулся в другую сторону. Своей дорогой. Пошел. Потом — побежал. Все правильно: времени мало. Орги, наверное, и те уже прячутся. Скоро, совсем скоро, гудок Периметра возвестит об окончании Комендантского часа, и по городским улицам от Трассы выдвинется первая смена патрулей. А провоцировать своим потрепанным видом этих и без того нервных ребят не хотелось.

Вот и Девятая линия. Последний оплот частного сектора, давно, впрочем, павший. Теперь и здесь, на раздавленных фундаментах старых домовладений, выросли высотки-новостройки. Понятное дело: в многоэтажках жить безопаснее. Ну, есть такая иллюзия…

Денис остановился у шестнадцатиэтажного дома с намалеванной на стене тройкой. Девятая линия, дом три. Жилая башня. Один-единственный подъезд, так что не ошибешься.

Он огляделся еще раз. Ни души. Посмотрел наверх. Снова дрожит натянутый между крышами трос. От чего дрожит? Кто ж его знает…

В принципе, «Летящий глаз» Славика и Юльки вполне мог сейчас наблюдать за окрестностями. Очень даже. На всякий случай Денис помахал рукой — пусть видят: он это, а не какой-нибудь припозднившийся орг-одиночка. Потом в открытую — не таясь — направился к подъезду. Друзья не должны таиться от друзей, ведь так? А следаки — от следаков.

Замок подъездной двери вырван с корнем — явно, группировщики постарались. Вот почему Юла не потрудилась сообщить ему входной код.

Лестница. Да, свежестью приближающегося рассвета здесь пока не пахнет. И света ненамного больше чем в подземных катакомбах. Квартиры Денису пришлось считать на ощупь. Первая, вторая, третья…

Двадцать вторая, должно быть, вот эта — в тупике лестничной клетки на четвертом этаже. Вообще-то, и Юлька и Славик редко снимали жилье ниже шестого. Но если переезжать пришлось в спешке, то выбор у них, наверное, был небогатый.

Приглушенный стук наверху. Или показалось? Этой ночью есть, от чего расшалиться нервишкам.

Денис провел рукой по стене. Ага, вот она, кнопочка! Звонок по принципу два-пять-три-семь. Нехитрая мера предосторожности. Система распознавания «свой-чужой». Гостевой ритуал, о котором районные следаки договорились давно и меняют каждый месяц. Так, на всякий случай.

Палец снова и снова жал на кнопку, вызванивая операторскую азбуку Морзе: два длинных, пять коротких, три длинных, семь коротких.

Теперь Славка с Юлькой знают, кто стоит за дверью.

Ну, так открывайте же!

Не открывают…

Еще раз: Дз-з-з — дз-з-з. Дз-дз-дз-дз-дз. Дз-з-з — дз-з-з — дз-з-з. Дз-дз-дз-дз-дз-дз-дз.

Конспираторы, мать вашу, уснули там, что ли? Денис прильнул ухом к двери.

Ти-ши-на. Но от легкого прикосновения дверь вдруг поддалась. Странно… Денис надавил на ручку. Потянул. Дверь приоткрылась — легко и бесшумно. Полоска света легла на грязный заплеванный пол.

Вот это да! Славик и Юлька не потрудились запереть свою берлогу? Тут объяснение только одно: Дениса за дверью ждал кто угодно, только не Славка. И не Юла.

Орги?!

Желание бежать прочь, немедленно, со всех ног Денис все же преодолел. Куда ему деваться в таком виде? За полчаса до воя утренних сирен Периметра. А может, и того меньше уже остается?!

Спокойно! Без паники! Комендантский час вот-вот закончится. И вряд ли группировщики, если они, в самом деле, побывали здесь, станут дожидаться рассвета на месте преступления.

Денис осторожно переступил порог квартиры № 22. Заранее подготовил себя к кровавому зрелищу. Со Славкой ублюдки вряд ли долго церемонились, а вот на Юльке, наверняка, оторвались по полной программе.

Однако увиденное его озадачило и напугало…

Был свет. Много света. Ярко — от того, что голые, без абажуров и люстр — горели лампы. Какая ж тут должна быть светомаскировка, чтобы скрыть такой фотонный поток.

Свет бил в глаза. Глаза после подъездной темени заболели. Секунда-две ушло на то, чтоб проморгаться и оглядеться.

В небольшой двухкомнатной квартирке не было ни крови, ни трупов, ни компьютера, ни даже мебели. Здесь не было вообще ничего, кроме старых выцветших обоев и слепящего света.

Проклятье! Все-таки похоже на ловушку. И рассчитана она вовсе не на Славку с Юлькой. Денис попятился к открытой двери — к спасительному чернильному мраку подъезда, который после мощной световой атаки, казалось, стал еще гуще.

Но выйти из пустой квартиры он не успел.

Ожившая темнота на лестничной площадке.

Разряд шокера.

В висок.

Голова взорвалось миллиардом искр. Дениса бросило обратно в квартиру. От боли визжала каждая клетка парализованного тела. А прежде, чем сознание окончательно вырвалось из-под расколотой черепной коробки, Денису померещилось, будто орг, склоняющийся над ним, имел Славкино лицо. Потом во тьму отключающегося разума оператора увлекли совсем другие видения.

* * *

— Ну, как он?

Красный непроглядный кисель вокруг. И эхо отдаленных отзвуков с другой планеты. Мозг наотрез отказывается их воспринимать.

— Не знаю. Пока…

Болото непролазной багровой мутоты медленно разваливается на тяжелые клочья. Это плохо: в образовавшиеся прорехи по глазам снова лупит яркий, будто тысяча Ночкиных фонариков, свет.

— И как ты только меня уломал, а? Ведь знала же — он тут ни при чем!

— Раз уломал, значит, не знала…

Два голоса. Взволнованные. Мужской и женский. Парень и девушка. Знакомые голоса. Так не хочется открывать глаза, но, кажется, придется.

— Смотри-смотри, приходит в себя. Я же говорил — в «мудаке» слабенький заряд был.

— Знаю я твои слабенькие заряды, перестраховщик долбанный! Сколько он уже лежит в отключке?

Бороться со светом нет сил, но, к счастью, кто-то из этих двоих догадался погасить лампочку. Или задернуть шторы.

— Денис, слышишь меня?

О! Теперь он не только слышал, но и видел. А если бы еще и руки слушались, — так заехал бы по этой прыщавой физиономии. По виноватой, как у нашкодившего щенка, Славкиной роже. Да и Юльке, осторожно заглядывавшей через плечо Ткача, досталось бы тоже. По первое число досталось!

Вот ведь с-с-суки! Он идет к ним на ночь глядя, бегает от группировщиков и Катафалка-Призрака, ползает по подземному дерьму, разбирается с бомжами-людоедами… И все ради того, чтобы в итоге получить по черепу шоковой дубинкой! Но почему, мать вашу, зачем?!

— … у… — прохрипел Денис, — …ем….

— Ой, он, правда, очнулся! — заулыбалась Юлька.

Славка вздохнул с облегчением.

* * *

— Как ты уже понял, у меня тут две квартирки: одна фиктивная — на четвертом этаже, одна рабочая — на девятом. Я всегда предпочитаю снимать по две-три хаты в подъезде — так оно безопаснее. Вчера это было единственным вариантом…

Славка тарахтел без умолку, прячась за рабочим столом, за компом, за стаканобразным зарядником, из которого торчал шокер. Юла сидела, потупив очи, на краешке стула и предпочитала помалкивать. Оба какие-то маленькие, съежившиеся. Денис гадал, как эти двое не надорвались, перетаскивая его из квартиры-ловушки? С четвертого на девятый — пять этажей все-таки в подъезде с давно не работающим лифтом. Но гораздо интереснее все-таки было другое.

— Зачем? — он повторил свой вопрос.

Славка осекся на полуслове. Помолчал пару секунд и заговорил, наконец, нормально, без спешки.

— А как бы ты поступил на нашем месте, День? Орги за пару ночей вычислили всю районную наружку. Все наши квартиры! Все, кроме одной. Твоей. И потом… Ты ведь недавно встречался с Волками. Ну, когда уходил с Пятачка. Сам рассказывал…

— Не встречался — поправил Денис. — Они меня выследили.

— Пусть так. Но от группировщиков, если уж они взяли след, уходили немногие. А ты вот смог. Варианта два: либо чудо, либо… сделка.

— Думаете, я сдал вас, чтобы меня оставили в покое?

— Мы просто хотели проверить.

— А подогнать камеру к моей хате ума не хватило? Полюбовались бы, как этой ночью ко мне тоже пожаловали гости в масках.

— Подгоняли. Около полуночи. И если на тебя кто-то и покушался, то это как-то… не заметно, в общем. Даже дверь в подъезде не взломана. Мы пытались выйти на связь — ты не отвечал. Разбили окно — и тоже никаких следов взлома или борьбы. А самое главное, тебя, День, не было дома. Ни тебя, ни, извини, твоего трупа.

Денис взорвался:

— Слушайте, я что-то не пойму, кто из нас идиот! Перед самым Коменданским часом мне звонит Юлька, приглашает сюда, а теперь…

— И ты повелся, да? — Славка тоже не сдержался. — Наплевал на оргов и — топ-топ на ночную прогулочку. Я бы вот, к примеру, не рискнул. А ты будто знал, что группировщики тебе никакого вреда не причинят.

— Не причинят вреда?! Да я от них еле сбежал!

— А чего так долго бежал-то?! От твоей квартиры до Девятой линии часа полтора хорошего ходу. А ты где-то лазил целую ночь. За это время можно собрать всех Волков района. И привести их сюда.

— Славка, ты совсем спятил!

— Денис, кого ты с собой привел?

— Что?

— Глянь, что мы засняли.

Ткач повернул к нему монитор, нажал пару клавиш…

Знакомая двадцатиэтажка, выжженная изнутри и снаружи. Выход из подземных катакомб. А под домом…

«Фотограф», видимо, боялся опускать «Летящий глаз» слишком низко, потому и снимок вышел паршивенький. Но две человеческие фигуры под черной стеной различить можно. Причем, одна совершенно глупо подставилась под объектив. Денис узнал себя. Вторая — та, что в маске и грязном камуфляже… Ну конечно! Ночка!

Ага, неспроста, значит, дрожала та паутинка направляющего тросика. Денис нахмурился.

— И много вы наснимали?

— Немного. Долго висеть над вами не рискнули. Ты ведь нас заметил? Или не успел?

Денис не ответил.

— Короче, мы убрались оттуда. «Летящий глаз» перегнали сюда, на Девятую Линию.

— Понятно, Денис сглотнул слюну. — А фотка… Вы ее уже отправили? Куда нужно?

— Не бойся, в Периметр снимок не попал, — успокоил Славка, — До гм… выяснения некоторых обстоятельств мы решили действовать автономно и обрубили внешние контакты. Все контакты, понимаешь? Сейчас даже в центре управления не знают, где мы находимся.

— Бунт на корабле? — усмехнулся Денис, — За такое по головке не погладят.

— За твою ночную прогулку — тоже, — парировал Славка. — Но смерть от оргской заточки — она, знаешь ли, страшнее гипотетического трибунала. А то, что случилось с Игорьком, Владом и с этим… Юлькиным Двоечником — слишком очевидно. И печально. И летально. Так что ты скажешь о своем спутнике?

— Трибунал уже начался? — Денис почувствовал, что закипает снова.

— Не надо так, День, — не выдержала Юла.

— А как надо, Юля? Вы вообще соображаете, в чем меня обвиняете?

— Обвиняли, — не очень уверенно поправил Ткач, — Сейчас уже нет. Наверное, нет. Мы полагали, квартал окружен группировщиками, думали, нас обложили со всех сторон, а ты пришел один… ну, типа, на разведку, что ли. В общем, решили тебя…

— А отчего ж сразу не насмерть? — перебил Денис потирая весок. Голова еще болела. Зверски. — Чтоб уж наверняка.

— Хотели, — тихо признался Славка. — Сначала. Но потом Юлька меня отговорила. Короче, решили по другому. Вырубить и подождать.

— Чего?

— Как дальше все сложится. Я перезаряжал шокер и сидел с тобой на четвертом этаже, Юлька наблюдала за окрестностями с девятого. Гоняла «Летящий глаз» по кругу. Если бы возле дома появились орги, она бы сообщила…

— А ты бы шарахнул меня «мудаком» снова? Но уже максимальным разрядом, да? Не совместимым с жизнью?

Славка и Юлька отвели глаза.

— А сами вы потом бы спрятались наверху, верно? Гер-рои! — прорычал Денис.

— Перестань, пожалуйста, — тихо-тихо попросила Юла, — Оргов ведь не было. Все обошлось…

— А если бы были? Ну, случайно проходил бы мимо какой-нибудь зачуханный Волк? Тогда что? Тогда как?

Молчание. Гнетущее.

— Ладно, — Денис вздохнул, — Хоть вы оба и преизрядные сволочи, но, признаю, логика в ваших действиях есть. Тебе Юль, отдельное спасибо, что не позволила этому маньяку… Что спасла мне жизнь, в общем. И все. Забыли. Проехали…

— С удовольствием, — промямлил Славка, — Вот только….

— Что?

— Ну, тот орг, который был с тобой.

— Это не орг, — устало сказал Денис, — Это девчонка. Имитаторша.

* * *

Юла и Славка переглянулись. Не верят… Ну-ну. Денис усмехнулся. Они еще не слышали о Катафалке-Призраке. И о подземных каннибалах.

— Ты сказал имитаторша? — осторожно уточнила Юлька.

— Да, ты не ослышалась. Имитаторша, самая натуральная. Вы что не видели, как мы с ней целовались? А-а, вспомнил, вы же убрали камеру раньше.

— День, мы ведь серьезно.

— Я — тоже. Вполне. Говорю имитаторша — значит, имитаторша. Живет, между прочим, в Периметре и носит между ног оружие.

— Хорошо прощупал? — хмыкнул Славка.

— Вполне.

— И что симпатичная телка? — Славка ерничал, но совсем не по-доброму. Опять невесть в чем подозревает? Да и пошел он, со своими подозрениями!

— Симпатичная. Более чем.

— Класс! Так у нас по ночам, оказывается, самое веселье в городе начинается! — теперь он откровенно и зло издевался. — Не орги беспредельничают, а оргии с девицами в камуфляже проходят и все такое. Самому, что ли, податься в имитаторы…

— Валяй — в фало, — огрызнулся Денис. — Самое тебе место, мачо ты наш недоделанный.

— Мальчики, перестаньте, — вмешалась Юла. — Кто она, День? Имитаторша эта?

— Назвалась Ночкой. Больше я о ней ничего не…

— Ка-а-ак?! — Славка вытаращил глаза. — Как она назвалась?

— Ноч-ка, — медленно — по слогам — повторил Денис. — Согласен, дурацкое прозвище, но…

— Слушай, а в сетке она, случайно, не бывает?

— Случайно бывает, — настала очередь Дениса удивляться. — Свой сетевой код-номер надиктовала на прощание.

— Ка-а-а-ка-кой? Какой номер?

Славку, казалось, вот-вот хватит удар.

Денис сказал какой. Хотел сказать, вернее, но додиктовать до конца не успел. Славка присвистнул после первых цифр и символов. Махнул рукой, останавливая.

— Знаю-знаю — не продолжай. Парень, могу тебя поздравить. Похоже, ты провел ночь с птичкой высокого полета. Помнишь, я рассказывал о своей новой знакомой из Периметра? Ну, о той, которая в «Клубничке» трахалась как…

Его прервало выразительное покашливание Юлы. Славка запнулся, сбился, покраснел.

— Помню, — нахмурился Денис. — И что?

— А то, что ее ник — Ночка. И сетевой номер…

— Этот самый? — теперь уже Денис изумленно уставился на Славку. — Не может быть!

— Этот-этот, уверяю тебя. А на связь твоя Ночка выходит из приемной Черенкова — с компа секретарши мэра. Забавно, получается, а?

Да уж, блин, забавнее некуда! Подцепить в Комендантский час виртуальную шалаву, которая по совместительству является секретаршей Главы администрации, а в свободное от службы время совершает вылазки в ночной город. Подцепить и облапать с ног до головы… Засунь, пожалуйста, Славик, свои поздравления знаешь куда!

— День, о чем вы с ней трепались? — не унимался Ткач. — О сексе, да?

— О работе.

— Не гони!

— Насколько я понял, мне предлагалось уютное местечко в Периметре. Или что-то вроде того.

— Иди ты со своими шуточками! Не травил бы душу.

Славка перестал улыбаться, а в его словах послышался упрек. Да уж, расстроили беднягу. Великая мечта Ткача, как и мечта многих в этом городе — перебраться в Периметр. Увы, огороженный муниципальный рай не в состоянии вместить всех желающих. Потому, собственно, рай этот и остается недостижимой целью для простых смертных.

— А я и не шучу, — охоты шутковать у Дениса сейчас, в самом деле, не было ни малейшей.

Только Славка этого не знал. И, кажется, не верил. Славка отвернулся и обиженно засопел.

— Кстати, День, — в разговор вмешалась Юла. — А она… ну, Ночка эта, знает, что ты оператор наружки?

— Надеюсь, что нет. Я не рассказываю каждому встречному-поперечному, где работаю. Опасно, знаешь ли. Я ей не говорил даже, что в сетку выхожу.

— Тогда почему она дала тебе свой сетевой номер? Не телефон, а именно номер? У тебя ведь на лбу не написано, что ты юзер со стажем, который не выключает комп круглые сутки, и в виртуале времени проводит больше, чем в реале?

Оп-с! А в самом деле! Там, на улице, под сгоревшей двадцатиэтажкой Денис об этом как-то и не подумал. А стоило бы. Нет, таинственная незнакомка с пистолетом скрытого ношения в штанах, определенно, знает больше, чем следовало бы знать случайно попутчице. Да еще это ее странное предложение о трудоустройстве. Странное и совершено неожиданное. Потенциальных кандидатов на любую должность хотя бы спрашивают, кем они работали раньше.

— День, может, расскажешь все с самого начала? — попросила Юлька.

— Сначала были призраки, которые напали на мою квартиру, но не оставили в ней следов и трупов, — Денис пытался язвить. Правда, не долго. Долго — не получилось. — Потом появился Катафалк-Призрак…

Даже Славка позабыл об обиде: он слушал с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью. Юла скользнула по Денису встревоженным и очень выразительным взгляд.

— Юль, если ты думаешь, что Славка не рассчитал заряд, и вышиб мне, на фиг, мозги, лучше скажи об этом сразу. Я не хочу тратить время на бесполезную болтовню.

— Извини, День, но камеры никогда не фиксировали Катафалк, и то, что ты сейчас говоришь…

— Так мне продолжать?

Девушка ответила не сразу. Подумала:

— Да. Пожалуйста, День. Я попробую… Постараюсь поверить.

— Спасибо. Тем более, что я и сам уже не знаю чему верить, а чему — не стоит.

 

Глава 6

Предупреждение прозвучало после заунывного гудка, возвещающего о начале Комендантского часа. Прозвучало на святая святых — в середине вечернего информационного выпуска, который смотрят все — и дрожащий бюргер, и обкурившийся группировщик.

Новости — такого Денис припомнить не мог! — прервали на полуслове! Раньше в неприкосновенный информационный блок не вставлялись ни рекламные блоки, ни даже ролики с агиткой Периметра. До или после — пожалуйста, сколько угодно, но чтобы вот так…

Студию отключили на бодром рапорте какого-то милвзводовского генерала. Застывшая картинка. Помехи. Темная рябь… Первая мысль: Сбой?! Авария?! ЧП?!

В таком случае кому-то из периметровских техников не суждено дожить до утра!

А может, это орги нашли-таки способ подключиться. Тупые орги? Подключиться к телевещанию? Маловероятно, вообще-то…

Через пару секунд помехи прекратились, и на экране возникла знакомая заставка: «Сити: новости из Периметра и Округи». Значит, отключение запланированное.

Снова студия. Та же самая. Только молодой диктор в кадре не может скрыть замешательства. Кажется, ведущий не понимает, что от него требуется. Вот это — да, вот это — настоящий прямой эфир, а не стилизованная запись, которой пичкают Ростовск изо дня в день.

Пауза, впрочем, длилось недолго. Диктор взял себя в руки, кашлянул пару раз (Не может быть! Прямо в микрофон!). А после — зачитал хорошо поставленным голосом обращение.

Лично Денису Замятину, Вячеславу Ткачу и Юлии Борзовой.

Открытым текстом, без всяких там кодов, паролей, сетевых номеров, ников, псевдонимов и рабочих шифров.

— Славка, запись! — крикнул Денис.

— Уже, — ответил сдавленным голосом Ткач.

Молодец, не оплошал. Клавиша нажата. Запись шла.

«…Если кто-нибудь из вас еще жив. Примите срочное сообщение. Центр управления службой наружного наблюдения предупреждает: по оперативным разведданным, организованная преступная группировка Волков готовит массовые убийства. Терракция запланирована на текущий Комендантский час и позиционируется, как месть за публичную казнь лидера Волков и телерепортаж с Эшафота. Убийства ожидаются в секторе: восьмая, девятая, десятая линии, переулок Верхний и Третий проспект Черенкова. Не исключен поквартирный обход…»

— Девятая линия, это же!.. — Славка не договорил.

Это там, где они сейчас были.

«Вы находитесь в указанной зоне риска, — продолжал диктор, — Степень риска — класс «А». Уровень — наивысший. Центр управления службой наружного наблюдения приказывает: незамедлительно подключитесь к локальной сети службы и сообщите свои точные координаты. ВВС муниципалитета готовы приступить к воздушной эвакуации».

Сообщение было зачитано трижды. Слишком настырно для коллективной галлюцинации. Что ж, обращение через программу новостей к операторам, обрубившим контакты с командованием — ход беспрецедентный, но разумный. Вечерний информационный блок увидит хотя бы один из троих отступников.

И все-таки было одно «но»… Точнее сразу четыре «но».

Во-первых, к такому варианту экстренной связи, чреватому, между прочим, паникой в целом районном секторе, Периметр не прибегал никогда. Во-вторых, откуда центру управления известно о местонахождении — пусть даже приблизительном — пропавших следаков. Да и о ночных планах оргов, кстати, тоже? Разведданные — это все, конечно, брехня: у Периметра на окраинах давно нет никакой разведки кроме операторов наружки. В-третьих, неужели ради эвакуации трех самовольщиков городской центр готов хотя бы на время остаться без прикрытия вертушки?

И, наконец, в-четвертых, если уж им, действительно, пытаются помочь, то какого хрена было сообщать всему городу, в каком секторе прячутся операторы, да вдобавок рассекречивать их имена и фамилии?! Уж после таких вечерних новостей стаи Волков непременно, прочешут всю «зону риска». Поквартирно прочешут — можно не сомневаться.

* * *

— И что вы об этом думаете? — спросил Денис.

— Одно из двух, — отозвался Славка, — либо трех заблудших овечек очень хотят спасти, либо мечтают побыстрее от них избавиться.

— В любом случае нужно убираться отсюда, — проговорила Юлька.

— Идти на улицу?! Сейчас?! — взвился Ткач, — Нет уж, увольте! Я все-таки предпочитаю связаться с центром и дождаться вертушки. Сюда, наверняка, уже сбегаются Волки со всего района.

— Именно поэтому надо спешить. Юла права. — Денис накинул постиранную после вчерашних похождений куртку. Неуютную, влажноватую еще…

Он выглянул в окно. Омерзительно! Слякоть — это еще мягко сказано. Но так уж устроен человек: он скорее предпочтет прожить несколько лишних часов в какой-нибудь вонючей луже, чем украсить своими выбитыми мозгами сухую уютную комнатку.

Юла тоже оделась. Молча и быстро.

— Слав, я был там прошлой ночью, — Денис кивнул за окно, — Если очень постараться на улице можно уцелеть. А здесь — не уверен. И еще… Я знаю, где можно спрятаться.

То, что он имеет в виду катакомбы подземных людоедов, Денис уточнять не стал.

— Но ведь вертолет… — Славка колебался.

— Но ведь орги. Они — ребята расторопные. И теперь знают, где нас искать. А «Москит», если его, вообще, за нами пошлют, может опоздать.

— На поквартирный обход сектора, у группировщиков уйдет уйма времени.

— Не думаю. Их много — вспомни сходку. Хочешь дать им шанс?

— Но вертолет… — снова пробормотал Славка.

— Надеешься на него? Даришь Периметру ответственность за свою жизнь? После того, что случилось с Владом, Игорьком и тем заречным парнем из Юлькиной квартиры? Не слишком ли щедрый подарок?

Ткач молчал.

— Что ж, Славик, желаем тебе дождаться твоего вертолета.

— Ну, я не знаю вообще-то…

Денис знал. Теперь он знал наверняка: Славка пойдет с ними. Как миленький пойдет.

Денис отвернулся, шагнул к двери. И услышал сзади:

— Надо хотя бы взять комп, что ли.

— Не смеши, Славка. С заплечным футляром ты далеко не убежишь.

Хотя…

Упоминание о компьютере заставило Дениса вернуться. Да, тащить с собой компьютер, конечно, не стоит. Но использовать напоследок Славкину машину… Почему бы и нет?

Как ее можно использовать — Денис уже знал. Ночка! Связаться с ней? Сетевой код имитаторши он знает. Комп — вот он, стоит на столе, раскрытый, включенный, готовый к работе. Ночка, правда, просила выйти с ней на связь в течение дня. Но ничего, лучше поздно, чем никогда. Попытаться хотя бы… А?

* * *

Колебался Денис недолго. В конце-то концов, что он теряет? Кем бы не была эта имитаторша, она предлагала ему работу. Так называемую «безопасную». Денис хмыкнул. Ладно, пусть небезопасную — не важно. Другое важно. Тому, кого собираются устранить, таких предложений не делают. Того, кого собираются устранить просто берут и устраняют. Заточкой в бок. Или из «Дождика» в лоб. Или в затылок.

Уж, наверное, за время их блужданий по подземным лабиринтам, у имитаторши было предостаточно подходящих моментов, чтобы расправиться со спутником. Так ведь не расправилась же… Зато прилипла пиявкой, не отстала и не бросила.

Нет, определенно, Денис нужен неким большим людям, на которых ссылалась Ночка, живым. Юла и Славка — те под вопросом, но он… А раз так, раз большие люди столь сильно нуждаются в услугах Дениса, можно, наверное, ставить им свои условия. Скромные: два коллеги-оператора впридачу — и он принимает предложение о сотрудничестве. А что?

А ничего. Рискнуть, по крайней мере, можно. Даже если и скрыт здесь какой-то подвох, все равно… Шляться по ночным улицам, дожидаться оргского поквартирного обхода, или сдавать себя с потрохами подозрительно заботливому Периметру — не менее опасно. Правда, Ночкины большие люди, ведущие какую-то странную игру, тоже, скорее всего, из Периметра. Но, похоже, у них имеются какие-то свои планы, цели, виды… И на Дениса в том числе. Переворот они задумали что ли?

Ладно, в любом случае на контакт с ними выходить нужно. Сейчас — это единственная надежда на спасение. Денис мысленно прикидывал план действий. Назначить свидание с таинственными работодателями в той самой сгоревшей двадцатиэтажке. В подвале, где они с Ночкой вышли на поверхность. Занять позицию у норы подземных бомжей. И ждать.

Если спускающиеся в подвал переговорщики покажутся подозрительными или откровенно опасными, будет время нырнуть в лаз и затеряться в городских подземельях. И ищи их там — свищи, в темноте-то. Если же нет…

Глядишь, и выгорит что-нибудь. А ну как, в самом деле, выгорит?

— Слав, я воспользуюсь твоей машиной?

Он сделал это, не дожидаясь позволения.

Денис застучал по клавишам, даже не садясь за стол. Дело-то секундное.

Подключение к сетке. Прямое. Простое. Без защиты, без всяких там изысков. Быстрое подключение. Таиться незачем. Их все равно скоро здесь не будет. Они выходят в реал, в ночной реал Комендантского часа. Так что если кому надо — пусть себе отслеживают исходящий сигнал.

— Ты чего, совсем сдурел?! — зашипел Ткач. — Ты же мою хату палишь! А вдруг еще пона…

— Поздно, Славка, уже спалил, — Денис даже не повернул головы. — Твоя хата нам больше не понадобится.

Под пальцами бодро клацала клавиатура.

— Завещание строчишь? — зло процедил Славка.

— Записку пишу, — огрызнулся Денис. — Любовную.

— Кому? — отвесил челюсть Ткач.

— Ночке.

— Зачем?

— Так надо. Отвали и не нависай. Собирайся, давай, пока есть время.

Сетевой код Ночки он набрал с первого раза.

Записка была короткой: «Встречаемся там, где вылезли. Через час. День».

Конец связи.

— Все! Ходу!

До сгоревшей двадцатиэтажки он рассчитывал добраться за полчаса. Если большие люди, о которых трепалась Ночка, действительно такие большие, если они достаточно могущественны, чтобы иметь с ними дело, то пусть уж как-нибудь изыщут способ появиться на месте переговоров вовремя. Или хотя бы с небольшим опозданием. Невзирая на Комендантский час. Кто сказал, что только кандидаты на пустующие вакансии обязаны проходить конкурс. Пусть и работодатели тоже посуетятся. Посмотрим-посмотрим, на что они способны, эти твои большие люди, Ночка.

Славка с тоской глянул на монитор. Длительный оффлайн всегда давался ему тяжко. А сейчас Ткачу как раз предстоять пережить разорванное соединение с любимой машиной. И, судя по всему, — надолго разорванное. Может быть, навсегда.

— День, давай хотя бы запустим «Летящий глаз»? Проверим дорогу, а?

Возможно, Славка думал о собственной безопасности. Возможно — просто желал оттянуть неприятный момент.

Денис был непреклонен:

— Потратим минуты три на подключение и тестирование камеры. Как минимум, столько же уйдет на вывод «глаза» к позиции. Уже нет времени. Лучше возьми фонарик. Или — два. Или сколько там у тебя есть? Бери все — пригодятся.

— Один есть, — сварливо буркнул Славка. — Взял уже. Ну, а оружие-то какое-нибудь прихватить можно? Командир, мать твою!

Оружие? Денис оглядел комнату. Ерунда. Ничего подходящего под грозное определение «оружие» здесь нет. И быть не могло.

— Если хочешь, возьми своего «мудака», — кивнул он на шокер в стакане-заряднике. — В случае чего, поможет отключиться. Это я по себе знаю.

— Да уж возьму, не сомневайся — прошипел Славка, влезая в куртку и в высокие ботинки.

Зашнуровался он быстро.

* * *

Оргов заметила глазастая Юла. Группировщики объявились в квартале от сгоревшей двадцатиэтажки. Операторы — все трое — юркнули в закопченный подъезд, через пролом на первом этаже спустились в подвал и…

И вот тут Денису стало нехорошо.

Вход в подземелье отсутствовал. Ну, то есть совсем. На месте норы, из которой он с Ночкой выбрался сегодня утром, теперь — лишь просевший грунт. Тайный лаз обвалили, замуровали и запечатали, причем, совсем недавно. И, не исключено, что изнутри, снизу. Видать, подземному племени бомжей-каннибалов ни к чему были рассекреченные выходы на поверхность. Особенно те, о которых знают обладатели смертоносных «Дождиков».

И назад, на улицу уже нельзя. Пройти незамеченными мимо группировщиков не получится.

Что ж, раз такое дело, придется пока отсиживаться в подвале. Тоже ничего себе местечко. Укромное. И неприятное — жуть. Груды мусора, уголь, осыпавшаяся штукатурка. Вверху, на грязных стенах, редкие слуховые окошки. В окошках — скупой лунный свет. Почти никакой.

Осторожно — не дай Бог что-нибудь хрустнет-треснет — присели на пол.

— Мрачновато, — сдавленно прошептала Юла. — Что тут произошло-то?

Славка просветил:

— Давняя история. Говорят, жильцы не собрали «черный» налог. То ли не захотели, то ли не смогли. Не смогли, наверное. А когда пришел срок расплаты, наглухо забаррикадировались в подъездах.

Н-да, бедолаги… Денис сочувствующе покачал головой. «Черный» налог — негласная дань, взимаемая группировщиками с каждого дома — давно стал таким же естественным и обыденным явлением, как и оплата коммунальных услуг. Не заплатить его — это просто не укладывается в голове! Ежемесячно по квартирам ходят бледные от страха председатели жилищных товариществ, собирают деньги и…

— И что? — выдохнула Юлька. — Что дальше?

— Что-что… Орги подперли подъездные двери снаружи, а окна — и так все на решетках. Потом то ли насос пригнали, то ли пожарную машину где-то взяли. Только цистерну залили не водой, а солярой. Окатили дом из шланга. Подпалили… Говорят, не спасся никто. Здесь, говорят, до сих пор валяются обугленные человеческие кости.

Лучше бы он об этом не вспоминал!

Юла подскочила с грязного пола. Звонко лопнуло попавшее ей под ногу стекло.

Снаружи послышались крики. Те, кто разгуливал по ночным улицам, глухими не были.

* * *

…Хуже всех пришлось Славке. Ткач придерживал спрятанного в рукаве «мудака», а потому и грохнулся на асфальт, когда их втолкнули в круг, — неловко, не успев сгруппироваться. Разбил фонарик в кармане. И локоть, наверное, здорово отбил. И плечо.

Ну и дурак! Надо было не тормозить, а лупить шокером сразу — в суматохе, пока их еще гнали пинками из подъезда, на улицу. Может, и сбежал бы тогда. Шансов, конечно, маловато, но хотя бы попытался. Никто бы его не упрекнул, что бросил остальных. А сейчас… Сейчас уже слишком поздно. Операторов обступило плотное кольцо камуфляжа и масок.

— Привет, шледила!

Из безликой стаи Волков вышел, поигрывая заточкой, невысокий группировщик. Подошел к Денису, оттянул маску, чуть приоткрыл похабную рожу. Глумливую беззубую ухмылку не узнать было трудно. Тот самый шестерка с Пятачка! Ох, и тесен мир, когда не надо…

— Подыхать будешь долго шледила, понял?

Чего уж тут не понять! Денис прикидывал: не съездить ли напоследок по этой наглой морде в маске? Чтоб еще одним зубом меньше стало… Все равно ведь подыхать. Все равно ведь долго.

— Хватыт трэпатса! — донеслось от подъезда.

Тоже — знакомый акцент…

Массивная фигура борца восседала на разбитых черных ступенях.

«Трэпатса» перестали. Сразу. Все. Что ж, по крайней мере, приказы здесь пока отдают не злопамятные шестерки. А хотя… Все равно. Эта оргская кодла вряд ли отличался гуманизмом.

— Чмо, сука-блать, уйды, дай я на ных пасматрю, — потребовал вожак.

Чмо? Подходящая кликуха для ублюдка. А ведь как пыжился, изображая важную птицу.

Шестерка поспешно отскочил в сторону. Зашепелявил — часто, вкрадчиво:

— Это тот шледила, которого мы упуштили на Трашше. Жамочить бы вшех троих, а Ахмет? На швалке утопить. Только телку шначала попольжовать…

Кавказец усмехнулся. Не видно под маской, но слышно. По изменившемуся голосу. Не сулящему пленникам ничего хорошего.

— Ну, ползуй, эсли сможешь. Блать — твоя.

Орги заметно оживились. Ну да… Быдлу всегда нравились такие развлечения. Вот оно — начало конца. Сначала презираемый собственным кланом шестерка изнасилует девчонку. Потом их убьют. Всех троих. Но не сразу. Долго убивать будут. Предупредили ведь.

* * *

Дениса и Славку оттащили в сторонку. Денис подергался немного — так, больше для очистки совести. Фигня, конечно, все это, дохлый номер — орги держали крепко. Славка — тот даже и не рыпался. Бледный, оцепеневший, он смотрел куда-то сквозь Юльку. И осмысленности в таком взгляде — ноль. Похоже, парень уже сломался.

Денис тоже… Ломался. Чувствовал, что начинает наблюдать за происходящим отстранено, без эмоций. Состояние смирения перед неизбежным — вот, что это было. Жить им осталось ровно столько, сколько Юлька сможет продержаться в центре гогочущего круга.

А долго ли она выстоит против распаленного Чмо с заточкой. Нет, совсем недолго. Оружия скрытого ношения, как у имитаторши из Периметра, у нее нет. Ни скрытого, ни открытого — вообще никакого.

Юла затравленно озиралась и пятилась назад. Пока не уперлась спиной в чей-то камуфлированный живот. Хохот… Девушку грубо толкнули обратно в круг.

Толпа ржала и подбадривала Чмо.

Тот, похоже, тоже волновался. Наверное, не часто Волки позволяют ему такие игры. Публично поиметь операторшу для оргской шестерки сейчас — больше, чем просто удовлетворить забитые инстинкты. Поиметь ее — значит закрепить за собой хоть какой-то статус и подняться хоть на какую-то ступеньку в иерархической лестнице. Хоть на какое-то время… Но вот в случае провала, в том случае, если Чмо не справится с девчонкой, он будет обречен шестерить всю оставшуюся жизнь. И презирать его тогда будут люто.

Вид мечущейся по кругу Юльки возбуждал оргов. Но помогать Чмо никто не станет: такова воля вожака. Да и сами бойцы-волчары не захотят унижать себя позорным партнерством с аутсайдером клана. А вот полюбоваться будоражащим кровь зрелищем — это ведь совсем другое дело!

* * *

У безоружной, потерявшей от страха голову девушки против заточки не было никаких шансов. Но Чмо не торопил события. Зрители жаждали шоу, и Чмо делал шоу. Орг гонял Юлу по кругу, словно необъезженную норовистую кобылицу.

Сначала удары были легкими, пустяковыми, скорее, пугающими, чем ощутимыми. И лишь когда Юлька, споткнувшись, покатилась по земле, Чмо подстегнул свою жертву по-настоящему.

Вскрик — и кровь на куртке. Первая кровь. Но отнюдь не последняя.

Дикие вопли зрителей…

Наверное, не боль, а именно это орево заставило Юлу вскочить на ноги. Бессмысленная гонка продолжилась…

Смотреть не хотелось. Денис отвернулся. Мельком заметил, что Славку держит уже только один орг — остальные азартно машут руками, кричат… А впрочем, усиленная охрана Ткачу и не требовалась — уж очень жалкий он имел вид. Страх — дело такое. Или тут не совсем страх? Не только страх?

Снова — одобрительный рев. Ну конечно, ну, еще бы! Такой эффектный удар: пика Чмо оставила кровавый след чуть ниже Юлькиной спины. Девушка плакала. Чмо победно кричал.

Пару минут спустя Юла упала снова. Неподалеку от Славки. Подниматься не стала. Поползла, всхлипывая и пятная грязный асфальт кровью.

Близилась кульминация, Волки бесновались.

— Давай, Чмо! Отдери ее! Чмокни сучку!

Что-то азартно проорал в общем хоре и показал неприличный жест «по локоть» группировщик, державший Ткача. Причем изобразил обеими руками.

Этой оплошности было достаточно. Оцепеневший Славка вдруг ожил. Вырвал из рукава припрятанный «мудак», скользнув между ошалевшими волчарами, ринулся в…

В самый центр оргского круга!

Денис не успел даже удивиться столь стремительному преображению Ткача. Только бездумно фиксировал происходящее. Как замерли и подавились собственными воплями группировщики. Как шуганулся от Юлы и упал, наступив в кровавый потек, Чмо. Как Славка взмахнул дубинкой и застыл на миг, раздумывая, кого припечатать зарядом шокера. Единственным смертельным зарядом «муд» (шдх).

Сла-бак! Сделать то, что нужно — подарить Юле избавление быстрой легкой смерти, он не смог. Наверное, это любовь. Бедная-бедная Юлька!

Заминка длилась недолго — полсекунды, не больше… С пронзительным криком, с яростным писком воинствующей мыши Славка обрушил шоковую дубинку на Чмо. Но заминка все же была. И под шокер уже подставлена окровавленная заточка.

Заряд ушел в металл и руку орга.

Напрасно. Благородно, но глупо. И главное — поздно!

«Лупил бы сразу, — промелькнула в голове у Дениса, — когда еще был шанс попасть в голову. Вскипятил бы чмошнику мозги, чтоб глаза повыскакивали. Или себя шарахнул, раз Юлу прикончить — кишка тонка. Или хотя бы меня — есть ведь опыт. Эх, Славка-Славка…»

Увы, потерянное время злопамятно — потерянное время не возвращает своим расточителям упущенных возможностей.

Чмо, вцепившись за отсушенную руку и вопя от боли, откатился к закопченному подъезду — к ногам вожака.

— Ма-а-ачит! — донеслось со стороны подъезда. — Мачит всэх!

Мочить, значит…

Мелькнули заточки.

А на противоположной стороне улицы вдруг снова материализовалась тьма. Как уже было однажды.

«Так вот в чем дело! — Денис понял. Дениса осенило. — Катафалк-Призрак видят те, кому суждено умереть! Там, у «Китайской стены», ему удалось обмануть судьбу. Но здесь…»

Катафалк выполз из-за дома, развернулся.

Денис зажмурил глаза: «Ну, здравствуй-здравствуй, чартер загробного мира. На этот раз я — твой. На этот раз — не уйти».

Теперь он знает, как на самом деле выглядит костлявая старушка с косой.

Секунда, еще одна. Замерли люди и время…

 

Глава 7

Череп почему-то не раскололся под ударами оргских заточек. А ночь почему-то взорвалась истошными воплями. И — тш-тш-тш-тш… — шелестящее эхо — фоном, на заднем плане.

Денис открыл глаза.

Кровь, мозги и потроха на асфальте. Не его. Чужие. Оргские. Группировщики валятся один за другим. Пытаются бежать, спастись. И не могут. Не успевают.

Славка? Жив. Юлька? Тоже. Вон лежат оба. Рядом. Скрючились, боятся шевельнуться.

Вокруг гибли только Волки.

Что происходит?! Денис рискнул поднять голову. Неужели он оглох, неужели не услышал смертоносных орудий вертушки? Нет, не похоже… Небо — черное и пустое. Как всегда.

Зато… Призрачный Катафалк — зато. Уже буквально в нескольких метрах. В двух десятках шагов. А от стен ближайших домов отражается шорох. Странное, потустороннее какое-то шуршание в многоэтажном ущелье пустынной улицы. Такой звук при определенных акустических условиях издают во время стрельбы стволы, заткнутые намордниками-глушителями.

Стоп-стоп-стоп! Какая, на фиг, стрельба?! Какие стволы?! Неужели?!.. Денис уставился на Катафалк. А ведь, правда: шмолят оттуда. И делают это мастерски. Ох, крутые нынче призраки бродят по городу! До сих пор в Ростовске только федералы пользовались оружием с дорогими глушаками…

Все кончилось быстро. Юлька билась в истерике. Славку рвало. То ли от отвращения, то ли от ужаса. Денис поискал глазами кавказца и Чмо. Не нашел. Среди трупов не было ни того, ни другого. Оба в момент обстрела оказались под прикрытием сгоревшей двадцатиэтажки, и, видимо, оба улизнули. Надо же: уцелели вожак и распоследняя шестерка. Интересно, кто сейчас бежит впереди?

Денис уже не удивился, когда «призрак», подъехавший с противоположной стороны улицы оказался на самом деле тяжелой восьмиколесной машиной. Странная техника двигалась невероятно бесшумно для своих размеров и веса и внешне смахивала на бронированный гроб. На крышке «гроба» топорщилась башенка, из башенки торчал пулемет. Широкие протекторы «призрака» оставляли в кровавых лужах вполне отчетливые отпечатки, похожие на следы частных грузовиков, такси-вездеходов и милвзводовских БГМ-эшек.

С брони Катафалка соскочили четверо. Десантировались тоже вовсе не приведения, не демоны и не ангелы. Обычные люди из плоти и крови. В имитаторском наряде а-ля орги. Только с короткими штурмовыми автоматами в руках. А на автоматах — глушители. А над глушителями — надствольники гранотометов. Впрочем, до сих пор, вроде, обходилось без гранат…

Один автоматчик отступил за бронированную корму и поднял ствол. Прикрывает… Трое других без объяснений и без особых церемоний подняли операторов с асфальта и впихнули всех троих в нутро бронемашины. Никто не упирается и не сопротивляется.

Дениса оказался в машине последним.

В «призраке» сильно пахло порохом и маслом.

И снова удивления не было. Ни капельки.

Тусклый свет, задраенные бойницы в бортах, жесткие скамьи десанта, подвесная седушка для пулеметчика. Впереди — заставленный оборудованием непонятного предназначения водительский отсек. Или командирский. Или водительско-командирский. Да и в десантной части тоже полно каких-то приборов. Целый технический комплекс, лаборатория, блин, на колесах! И металл, металл, металл вокруг. Сплошная металлическая оболочка. Да уж, основательное такое приведение.

Ну и что, ну и подумаешь…

Денис решил, что после всего случившегося он уже не сможет удивляться. Никогда и ничему.

— Все, разучился, блин, — пробормотал оператор захлопнувшемуся люку.

На его слова внимания не обратили.

* * *

Юлька выбрала самый простой и легкий способ примирения с действительностью: отключилась. Денис едва удержал обмякшую вдруг девушку на сиденье. А в следующую секунду машина рванула, что называется, с места в карьер. Сразу налетела на колдобину. Или на труп орга. А рессоры у Катафалка — совсем не те, что у пассажирских автобусов с дневной Трассы. «Призрак» шел жестковато, особенно для потусторонней техники.

— Держитесь крепче, следаки! И ничего не бойтесь.

Впереди — над спинкой кресла Денис разглядел затылок говорившего. Только затылок.

— Вы теперь находитесь под охраной федерального посольства.

Денис усмехнулся. Ага, как же, федералам делать больше нечего, как брать под опеку трех операторов-отступников. Приберегите эти сказки, господин Таинственный Незнакомец, для более доверчивых ушей. Хотя с другой стороны…

Автоматы с глушителями и двойными надствольниками, что держали на коленях суровые ребята из десанта, наводили на определенные мысли. У милвзводовцев-муниципалов такого оружия нет — сто пудов. Милки все поголовно вооружены табельными «Псами». А вот охрана столичного посольства… М-да, оч-ч-чень все занятно получалось.

Слева от говорящего затылка, за блоками приборов, видимо, располагалось водительское место. Но самого водителя скрывала перемигивающаяся светодиодами перегородка.

Сверху — из вращающейся орудийной башенки свисали ноги пулеметчика. Четверо десантников уже сняла маски. Здесь, в железном коробе на колесах лиц прятать нет необходимости. Во всяком случае от следаков десантура не прятались. Что и пугало, и обнадеживало.

Итак, не считая операторов, в чреве Катафалка находилось семь человек. Но Денис смотрел на одного — того, кто заговорил первым. Первыми в этом городе говорят вожаки, командиры и большие начальники. И только они дают исчерпывающие ответы на любые вопросы. Если захотят, разумеется.

Поймали еще одну кочку. Машину тряхнуло. Может у этих «призраков» стрелки и хороши, но водила — не ахти. Хотя, пожалуй, водила тут не при чем. Денис вообще не представлял, как можно управлять тяжеленным бронированным монстром на разбитой ночной дороге вдали от Трассы, да еще, небось, и без света фар.

— М-м-м…

Юла. Стонет. Приходит в себя.

Славка с заботливой неловкостью склонился над девушкой:

— Как ты, Юль? Нормально?

И — звонкая пощечина в ответ.

— Эй, Юла! Это же я! За что?!

— За то, что не прикончил меня! За то, что позволил оргам… — Всхлип, предистеричное сопение. — У тебя был шокер, а ты… а ты… эх, ты…

— Да иди ты… — Славка обиделся.

— Но все равно спасибо, Слава…

А теперь Юла улыбается сквозь слезы! Слабой благодарной улыбкой.

— И за что же на этот раз? — озадачился Славка.

— За то, что пытался помочь. За то, что шарахнул того гада. И…

Юлька по-детски утерла слезы грязной рукой. Измазав при этом все лицо.

— … и за то, что не убил меня — тоже спасибо.

Ну, и как прикажете таких понимать?! Денис только покачал головой.

— Ладно, ребятки, хватит выяснять отношения. Поговорим о деле, — обладатель говорящего затылка соизволил, наконец, повернуться к ним лицом: — Позвольте представиться: Федеральный Полномочный Посол Кожин Павел Алексеевич. Да вижу, вы и сами меня уже узнали.

* * *

Федерал улыбался.

Шокированные операторы молчали. Федеральный Полномочный! Сам! Собственной персоной!

Да, они его узнали. Эта худощавая вытянутая физиономия с маленькими усиками и обманчиво-добродушными холодными глазками слишком часто мелькала в теленовостях, так что не спутаешь, не ошибешься. Правда, под студийным гримом не разглядеть было нездорового цвета лица. Работает, видать, много, господин посол. На благо Федерации, надо полагать, трудится.

— Для большего взаимопонимания добавлю: сейчас я выполняю функцию временного — в том смысле, что на очень длительное время — Главы этого города, — сказал Кожин — Военного Главы.

Вот так добавил! Вот так новость!

— Но мэр?! — вырвалось у Славки. — Черенков?!

— В Ростовске введено военное положение, и вы, как лучшие операторы наружки, должны понимать, чем вызвана эта мера. Что же касается Виктора Викторовича, то он… ну, скажем так, отстранен. В целях сохранения социальной стабильности и предотвращения нежелательных настроений, этот факт пока не получил широкой огласки. Все телевыступления господина Черенкова, которые вы видели в последние дни, смонтированы из старых видеозапасов.

Переворот, значит. Денису стало не по себе. Ко всем бедам им еще не хватало вляпаться во внутрипериметровские разборки!

— Куда мы едем? — тихо спросил он.

— Один из возможных маршрутов проходит через кладбище. Но все сейчас зависит от вашей готовности к сотрудничеству. Надеюсь, мы договоримся. У вас имеются серьезные причины ненавидеть и бояться оргов. А ненависть и страх — сильная мотивация.

— Чего вы от нас хотите?

— Посильной помощи в борьбе с группировщиками. Вы ведь согласитесь помочь мне очистить город от этой заразы?

— Мы?! Но разве мы…

— Кстати, забыл сказать, — перебил посол. — У нас на машине имеется видеокамера, которая ведет съемку в автоматическом режиме. Вас — так уж вышло — она засняла тоже. На улице во время Комендантского часа, представляете? Случайно получилось, конечно, но проблема в том, что подобных нарушений в Ростовске не прощают. Подобные нарушения здесь принято карать смертью.

Денис мысленно выругался. «Случайно получилось», — как же, как же… Господин Федеральный Полномочный посол недвусмысленно демонстрирует своим пленникам-заложникам-гостям добрые старые кнут и пряник. Кнут — неминуемая казнь за несанкционированную ночную вылазку и отказ от сотрудничества. Пряник — возможность поквитаться с оргами. Гипотетическая, правда. Пока ведь еще не ясно, в чем будут заключаться функции операторов. И эта интрига — тоже часть пряника. Скрытая внутри начинка, дразнящая любопытство.

Денис вздохнул. Когда вот так предлагают выбор без выбора — это значит, все давно выбрали за тебя. Выбрали, просчитали, взвесили, отрезали. Сунули в пасть — жри, не подавись. И какой смысл трепыхаться?

Кожин улыбался им отеческой улыбкой, очень доброй, очень понимающей. Кожин кивнул, не дожидаясь ответа:

— Вот и замечательно. Я знал, что вы мне не откажете. А теперь лезьте сюда. Покажу что-то. Никогда не видели детектор движения повышенного радиуса действия?

* * *

Панель, отделявшую командирское место от водительского, Денис, Славка и Юла разглядывали с профессиональным любопытством. Экран-схема в «плавающем» каркасе, сохраняющем устойчивость при любой тряске. На экране — неподвижные линии и движущиеся точки. Линии образовывают улицы и кварталы. А точки…

— Прекрасно, — хмыкнул Кожин, — Оргов поблизости нет. А те, что есть — уходят… Южнее.

Изображение можно было гонять вверх-вниз, вправо-влево. Даже по диагонали. От квадрата к квадрату, по пунктирной координатной сетке. Можно было увеличивать, можно — уменьшать. Похоже на виртуальную карту. Только с расширенным спектром возможностей. Вещь, в общем! Детектор движения, способный накрыть полрайона зараз. Мощная машинка…

— Жаль, упустили двоих подонков из тех, что с вами развлекались, — посетовал посол, наводя курсор на пару точек неподалеку от схематичного изображения сгоревшей двадцатиэтажки.

Точки как раз пересекали границу заштрихованного участка. Большущий такой участочек!

— Но этих уже не достать, — вздохнул Кожин. — Сообразительные ребята — на районную свалку подались. Мы там не проедем — увязнем по самую башню.

Да, Ахмет и Чмо, вожак и шестерка расстрелянной Волчьей стаи — не дураки. Быстро сориентировались, догадались, сволочи, как уйти от бронированного «призрака».

— Так это что же группировщики?! — Славка в изумлении пялился на пятнышки, ползущие по экрану. То, во что Славка не мог поверить, доходило до него не сразу. Притормаживало малость.

— Они самые, — осклабился федерал, прыгая курсором по координатной сетке и изучая улицу за улицей. Видимо, маршрут просматривал.

Движущихся объектов на пути Катафалка не было. Почти.

— Стоп! А здесь? Здесь тогда что? — Славку заинтересовала совсем маленькая — в пиксель величиной — точка, тупо елозившая по странной траектории: дом вперед, дом назад. Дома стояли почти впритык друг к другу, так что однообразный маршрут получался совсем коротким. — День, это ж возле твоей хаты!

— А так, друзья мои, на экране детектора выглядят ваши мобильные камеры, — ответил Федеральный Полномочный посол.

Ну конечно! Выпрыгивая из окна собственной квартиры, Денис не удосужился отключить свой «Летящий глаз». И теперь потерявшая управление камера обречена на бессмысленное нелепое мотание туда-сюда до тех пор, пока какой-нибудь бдительный милвзводовский патруль не заметит подозрительного движения наверху.

Но пока ни милки, ни прохожие «Летящий глаз» не заметили: карнизы крыш — хорошие укрытиея и расстояние между ними — совсем ничего, а направляющие тросы, по которым ползала камера, должны быть натянуты коротко и туго. Такие не шелохнутся и даже днем не выдадут передвижение махонького прибора на приличной высоте.

А уж с энергетической подпиткой проблем не возникнет: аккумуляторы «глаза» подзаряжаются автоматически, по мере необходимости, прямо с направляющих тросов, подключенных к электропроводам. Много-то миниатюрным камерам не надо…

— Твоя, да? — ткнул Дениса в бок Славка.

Денис не ответил. Он думал. Если детектор движения способен так запросто засечь мини-камеру, то неудивительно, почему Катафалк-Призрак до сих пор ни разу не попал под объектив «Летящего глаза».

— Так, значит, вы можете следить за всеми, кто попадает в зону наблюдения, — не унимался Славка. Парень, явно, перевозбудился после ночной прогулки.

— Не за всеми, — ответил Кожин. — За всеми — затруднительно. Слишком высока плотность населения. Детектор работает в режиме выборочного контроля: на экран поступает информация лишь о тех объектах, траектория движения которых выходит за рамки отдельного строения. Таким образом, мы видим не законопослушных граждан, а нарушителей, оказавшихся на улице.

Так… Похоже на еще одно ненавязчивое предупреждение: бежать от всевидящего ока бессмысленно. Но почему же тогда группировщики чувствуют себя в Ростовске настолько вольготно?

— Если оснастить боевые городские машины таким оборудованием и пустить на ночное патрулирование… — осторожно начал Денис.

— Умник, — снисходительно усмехнулся федерал, — «Такое оборудование» уже не производят. До кризиса наукоемкой промышленности вышла в свет единственная экспериментальная партия. Один детектор дальнего действия перевесит годовой бюджет Ростовска. Реальный и теневой. А сейчас в городе только два детектора.

— Всего два…

— Всего. К тому же на стандартные БГМ-эшки этот технический комплекс не встанет — слишком мало места. А грузовой контейнер для этой цели задействовать глупо. Да и не по всякой улочке пролезет он, контейнер-то. Не для того строился. Теоретически можно было бы использовать какой-нибудь малый танк боевого охранения Каравана. Но танки из федеральных колонн слишком узнаваемы.

— А это… — Славка обвел руками вокруг, — это что?

— Пришлось модернизировать ретро-бронетехнику. Вы, ребятки, находитесь сейчас внутри раритета из столичного музея, тайно доставленного в Ростовск в закрытом контейнере. Кажется, раньше эта машина называлась бронетранспортером. «БТР-80», если не ошибаюсь… Точно сказать не могу.

БТР?! Ни фига себе колымага! Это ж когда такие выпускали? Представить страшно!

— Не бойтесь, — успокоил Кожин, — Машина хорошая. Броня — лучше сейчас и не выплавишь, скорость — на уровне, а по проходимости — так вообще зверь. Не чета БГМ-эшкам. Без всякой Трассы прет — дай бог каждому. Если, конечно, — не по самым гиблым местам и не очень долго. Для Каравана, правда, не годится, если своим ходом пойдет… В общую колею не попадет, да и движок уже сильно изношен. И некомфортабельная, и громоздковата для боевых маневров в колонне, и вместимость небольшая — с грузовым контейнером не сравнить. Зато для Ростовска — самое то! Главное, места детектору и десанту хватает, а большего — не надо. Отсюда мы разве что под землю заглядывать не умеем.

Н-да, — прицокнул языком Славка, — это ж покруче «Летящего глаза» будет. И внутрь к вам никак не сунешься. Автоматы, смотрю, у вас, и пушка, вон, наверху.

— Вообще-то лучше всяких стволов нас оберегает страх, — невозмутимо произнес посол. — А это, уж поверьте мне, самая надежная степень защиты. Потусторонний Катафалк-Призрак способен вызвать больший ужас, нежели осязаемая боевая машина с самым мощным вооружением. Главное — ненавязчиво поддерживать образ ночного монстра своевременными страшилками.

Ах, так вот откуда берутся жуткие городские легенды… Да, любопытные вещи рассказывает федерал. Кстати, насчет беспомощности чудо-детектора перед подземными коммуникациями — тоже очень интересно. Значит, там от Катафалка можно прятаться…

* * *

— Дамы и господа, мы уже на месте, — заявление посла прозвучала неожиданно. — Прошу на выход. Приехали.

Приехали? Куда?

Денис вышел первым. И…

Нога скользнула с осыпавшегося края. Яма? Но похоже… до чего же похоже на провалившуюся могилу! Он огляделся. Да уж! Вид поваленных надгробий — обросших мхом и потрескавшихся от времени — никому еще не внушал оптимизма.

Кладбище… Все-таки их привезли на кладбище. Так и есть. Старый, заброшенный погост без конца-краю. Единственное, пожалуй, место в городе, куда не совались даже орги. Дурная слава — штука такая. А о том, что на Старом кладбище бесследно пропадают люди известно каждому. Да и слухи о Катафалке-Призраке, выезжающем отсюда по ночам, опять-таки…

Здесь очень удобно убивать.

Денис вздохнул. Ждать выстрела в затылок было обидно и неприятно. За что? Почему?

— Прогуляемся?! — веселый окрик вывел его из оцепенения.

Денис повернулся. Нет, убивать их пока не собираются. Федеральный Полномочный Посол и Военный Глава Ростовска по-прежнему скалился вполне дружелюбно. И оружия в его руках не было.

Кожин стоял рядом с операторами — на расстоянии вытянутой руки. Один стоял, без охраны. Что бы это значило?

— Пойдемте-пойдемте, друзья мои.

Федерал обошел машину спереди. Денис, Славка и Юла, переглянувшись, проследовали за ним. Перебрались через просевший и размытый могильный холмик (Нога Дениса чуть ли не по колено ушла в вязкую грязь и была поспешно выдернута).

Перелезли, держась за броню БТРа через разбитый памятник (Белый мрамор. Отколотая голова. Отбитые крылья. Ангел что ли?), через поверженный каменный крест (Черный мрамор. Треснувшее основание. Выщербленная верхушка. Стертое изображение в центре. Надпись? Или фото? Или то и другое?)

И могила, и памятник, и крест — все это было впечатано колесами в кладбищенскую землю. Плотно так впечатано, основательно. Бронированный призрак, взгромоздившись на древние надгробия, словно попирал забытую память ушедших поколений. Да и вообще…

Здесь и сейчас Катафалк вообще выглядел особенно странно. Страшно. Хищно. Наверное, потому, что бронещитки на смотровых окошках подняты, а внутри горит свет, мигают диоды, мерцает экран детектора. И кажется, будто в ночи светятся не бойницы боевой машины, а прищуренные глазки чудовищной твари.

— Нас не жди, — приказал посол водителю. — Езжай на базу!

Денис не удержался — заглянул в левый глаз «катафалка». Изнутри — за баррикадой техблоков и экраном детектора движения он ведь так и не рассмотрел водилу. А вот снаружи… В тусклом свете приборной доски мелькнуло лицо…

Быть не может!

— Ночка?!

— Она самая, — усмехнулся Кожин, без прежнего, впрочем, добродушия, — но тебе теперь о ней лучше не думать, мой юный друг. Теперь она моя… Помощница.

Ревнует? Неужели?

— А думать тебе надо только о новой работе. Ее будет много. И она будет интересной.

Денису стало ясно. Все и сразу. Ну, не все, конечно, но… Вот, в общем, куда его сватала имитаторша с «Дождиком» промеж ног. Вот, на какую службу вербовала. И вот какие большие люди им интересовались. Не из мэрии-комендатуры — из посольства. И не люди даже, а один человек. Зато уж какой бо-о-о-льшой!

Только при чем тут Старое кладбище?

Забухтел мотор. Тихонько, почти неслышно: у федералов хорошими глушителями снабжены не только стволы. Бронемашина с приоткрытыми окошками-глазками попятилась назад. Развернулась…

Широкие протекторы БТРа сдвинули поваленные надгробия, вспахали размытую могилу. Под колесами шевельнулся потревоженный слой чернозема. Обнажилась труха истлевшего гроба. Или обломок раздавленной кости.

* * *

Катафалк давно скрылся из виду, а четверо живых все шли и шли по царству мертвых. Кожин, похоже, чувствовал себя здесь как дома. Он шагал впереди, не оглядываясь на спутников. Уверено и безбоязненно.

— … не для того, чтобы пугать вас, — речь Федерального Полномочного посла журчала гипнотизирующим ручейком, — просто я люблю прогуливаться здесь, среди тишины, вечного покоя и умиротворения.

Восхищение старым некрополем в устах Кожина прозвучало искренне. Пугающе искренне.

«Гот, блин!» — подумал Денис. Но промолчал.

— Объясните, наконец, в чем дело? Куда мы идем?

Первым не выдержал Славка…

— Пришли, — с улыбкой поправил его федерал.

И в самом деле, пришли!

Массивная дверь цвета грязи была превосходно замаскирована. Со стороны посмотреть — обычный, ничем не примечательный чуть просевший и немного перекошенный склеп. Замурованный, замазанный, запечатанный людьми и временем.

И лишь при внимательном рассмотрении, уткнувшись лбом в мшистый, шероховатый — под дикий камень литый — бетон, можно заметить ма-а-ахонькую щелочку. И неуместную на погребальной комплексе крашенную броню.

«Сука-блать!», как говаривал один знакомый группировщик… Денис растерянно хлопал глазами. Откуда она взялась, эта бронированная дрянь посреди заброшенного мертвятника?

— Входите.

Федерал — сама любезность — легко, без скрипа отворил приземистую дверь. Ах, тут даже не заперто! Тут ждут гостей? Денис заглянул внутрь. Хорошо освещенный коридор, ступеньки, уходящие вниз. Вот так склепец! Операторы застыли в нерешительности.

— Вхо-ди-те!

Теперь в голосе посла зазвенела сталь. Не рыпайтесь, типа, ребятки, и добро пожаловать в ад, где вам доходчиво объяснят вашу роль в дурном спектакле ужасов, — так получается, да?

Денис шагнул через порог.

 

Глава 8

Никакой это был не склеп, а просторный бункер с разветвленной системой боковых ходов. В центре — рабочий зал. По периметру, в переплетении коридоров, огороженных металлом, — жилые и хозяйственные помещения, арсеналы, столовая… Имелись, если верить Кожину, и стратегические продовольственные склады и гараж-ангар. Для «катафалка» и не только. Кучеряво, в общем, живут местные «покойнички»!

— Ворота гаража тоже спрятаны между могил, — объяснял посол. — Демаскирующие следы протекторов уничтожает дежурная команда после каждого въезда-выезда…

Денис слушал краем уха. Если честно — почти не слушал. Его сейчас интересовало другое. Они уже спустились вниз, прошли что-то вроде предбанника — небольшое помещение с электрощитом и двумя рядами опущенных рубильников на стене. Вошли в рабочий зал. Здесь, в самом сердце модернизированного склепа красовался компьютерный моноблок с жидко-кристаллической панелью — точная копия операторских рабочих лошадок. Рядом — три кресла. Пол — гладкий пластик. Или стекло, под которым — антрацитовая тьма. Почему? Зачем? Ладно, это потом…

Пространство вокруг компа отсекала стеклянная перегородка. Как в продвинутых офисах. Вроде, и изолированная площадка, а в то же время — на виду у всех. Стекло было толстым, надежным: захочешь — не разобьешь. Прозрачным… Не скроешься за ним, не спрячешься. И — не жалюзи, ни штор.

По бункеру сновали офицеры федерального посольства. В дальнем углу зала Денис заметил детектор движения. Экран — точь-в-точь такой же, как на «катафалке» посла. Однако! Это веселенькое местечко, выходит, поважнее Периметра будет, раз вечный покой заброшенного погоста стерегут сразу два уникальных детектора повышенного радиуса действия. А других ведь в городе нет — так, кажется, говорил Кожин.

Денис подошел ближе. Ему не препятствовали. Скорее, наоборот, давали возможность разобраться самому. Давали понять, что…

М-да, режимом выборочного наблюдения здесь и не пахло. Старое кладбище все-таки не столь густонаселенный участок, как жилые кварталы Ростовска. Населенный живыми, в смысле.

Экран детектора показывал любое движение за пределами бункера. А движение было. Погост оказался буквально напичкан охраной. Засады, секреты, дозоры…

Что ж, ясно теперь, откуда растут ноги у слухов о пропадающих в этих местах бедолагах. А не надо, блин, забредать. Куда не надо…

И почему Павел Алексеевич так беспечно разгуливает по некрополю тоже ясно вполне. Чего беспокоиться-то, если все пространство вокруг находится под прицелами десятков бесшумных стволов.

— А теперь присаживайтесь, друзья мои, — посол указал Денису, Юле и Славке за стеклянную ограду. На три кресла у компьютера. — Сначала я покажу вам один видеофайл, потом мы продолжим разговор. Так нам будет проще общаться.

Запись, действительно, многое объясняла.

…Тело молодого гвардейца из личной охраны Президента. Невысокий жилистый крепыш. Супер-солдат! Машина смерти! В одиночку справится со сменой провинциальных громил-телохранителей или с отделением милвзводовцев.

И подтянутый офицер.

И доктор с язвительной ухмылкой. Точнее не доктор, а Федеральный Полномочный Посол Павел Алексеевич Кожин в медицинском халате. Халат этот, надо сказать, шел ему куда лучше, чем посольский мундир и сидел более… естественно, что ли.

— Так что мне доложить Президенту? — спросил офицер.

— Что увидите, о том и доложите, — ответил доктор-посол.

Много месяцев назад в сверхсекретной лаборатории столичного Периметра тоже начиналась демонстрация. Шла очередная стадия экспериментальной программы «Мертвый рай»…

* * *

Видеосеанс закончен. Объяснения посла — тоже.

Компьютер — в режиме ожидания.

Кожин активировал незнакомую программу, войдя в которую неофиты престанут быть таковыми. Так понимал Денис. Стоило только нажать пуск — и… И пути обратно не будет. Хотя, наверное, его уже не было.

Но все равно пока они ждут. Чего-то. И компьютер ждет вместе с ними, пялясь черным квадратным оком бесстрастной машины. И Кожин — упиваясь торжественностью момента.

Тишина. Молчание.

Пауза, впрочем, длилась недолго.

— Как-то не верится, что тело, лишенное разума, способно на такое. — Славка осторожно, очень осторожно попытался высказаться. Выглядел он при этом клоуном, заигрывающим со львом.

Улыбающийся посол неожиданно, всем корпусом, вдруг повернулся к Ткачу. Широкий — от плеча — замах. Сжатый кулак федерала устремился к Славкиной голове. Точнее, к тому месту, где она находилась еще мгновение назад. Не дернись и не отшатнись оператор в сторону, не грохнись вместе с креслом на пол, кулак непременно вляпался бы ему точнехонько промеж глаз.

К перепуганному Славке, растянувшемуся на гладком пластике и растерянно лупающему глазами, Кожин обращался все с той же доброжелательной улыбкой:

— Разве сейчас твой хваленый разум успел проанализировать ситуацию? Разве это он спас тебя от удара? Э-э-э, нет, друг мой. Даже у такого тюфяка, как ты, имеется рефлекторная реакция на внешнюю угрозу. А представь, какова она у президентских гвардейцев? Вот эту-то реакцию я и предлагаю вам взять на вооружение.

Операторы переглянулись.

— Значит, теперь мы вместо «Летящих глаз» будем управлять мертвыми солдатами или, точнее, их виртуальной нервной системой или… — Денис честно пытался осмыслить предложение посла. Пока получалось — не ахти.

— Если вам от этого станет легче, то считайте, что вы просто манипулируете более маневренными камерами с гм… обновленными функциями, которые позволят от пассивного наблюдения перейти к активному уничтожению преступников. Работать будете, как и прежде, — во время комендантского часа, в своем районе.

— Используя компьютерную сеть посольства?

— Да. Но вообще-то это не столь важно. Зная нужные коды импульсной программы можно задействовать, по необходимости, и локальную систему Периметра, и общегородскую сеть. Можно также работать напрямую — в автономном закрытом режиме «оператор-«рабочий материал»». Это немного сложнее, но тоже вполне реально.

— Действительно, все как в наружке, — задумчиво произнес Денис. — Общие принципы, по крайней мере…

— Только антикриминальный эффект несравнимо выше, — заметил посол.

— Вы доверите мертвецам оружие? — поинтересовался Денис.

— Только трофейные ножи и заточки из арсенала оргов. Во-первых, судя по опыту подразделений муниципальных милвзводов, применение огнестрельного оружия в городских условиях чревато неоправданными жертвами среди мирного населения.

Денис мысленно покачал головой. Отчего-то ему не верилось в гуманность федерала, так что «во-первых» не считается.

— А во-вторых, пока это секретная экспериментальная программа. Так что внешне наши бравые покойнички ничем не должны отличаться от оргов: те же маски, тот же камуфляж, то же оружие.

— И три оператора с мертвецами, вооруженными железками, должны разогнать всю районную группировку оргов? — с сомнением спросила Юла.

— Девочка, я уже рассказывал о возможностях президентских гвардейцев, — вздохнул Кожин. — Они и при жизни могли завалить любого противника, причем, завалить голыми руками. А смерть сделала их не-у-яз-ви-мы-ми. Улавливаешь? Обычного кухонного ножа этим ребятам теперь вполне достаточно, чтобы вырезать полрайона. Оргским же оружием они владеют не хуже самих группировщиков — каждый проходил соответствующую подготовку. От вас требуется только одно: найти цель и нажать клавишу «Делит». После этого автоматически запускаются боевые навыки ваших подопечных. Все понятно?

— Кроме одного, — вставил Денис. — Покойники ведь имеют свойство разлагаться.

Юла сморщила носик, отвернулась.

— К нашему рабочему материалу это не относится, — ответил федерал. — Ежесуточные инъекции и регулярная наружная обработка бальзамирующими препаратами последнего поколения позволяют длительное время сохранять мертвое тело в м-м-м… презентабельном виде. Только для проведения этих процедур вам надлежит после каждого рейда возвращать своих бойцов сюда. Считайте, что покойникам тоже требуется отдых. На военно-кладбищенской базе.

Над этой плоской остротой посол смеялся в одиночестве. Операторы терпеливо ждали, когда можно будет продолжить беседу. Так похожую на бред.

* * *

— Мы будем управлять ма… материалом из Периметра? — в голосе Славки прозвучала слабая надежда.

— Нет, — безжалостно растоптал ее федерал, — и даже не отсюда. Из своего района — там для вас уже подготовлены новые служебные квартиры. Отныне вы поддерживаете связь только друг с другом и со мной. Я снабжу вас необходимыми кодами и паролями, а заодно позабочусь о том, чтобы центр управления наружкой вас больше не беспокоил. Никогда.

— Но может быть, из Периметра было бы…

— Отставить! — отрезал Кожин. — Чем ближе компьютер оператора находится к зоне боевого использования рабочего материала — тем выше эффект. Дальность, скорость и проходимость коммуникационного сигнала, понимаете ли. По сути, все то же самое, что и с камерами наружного наблюдения. Ими-то вы управляли не из Периметра. К тому же в Периметре никто не должен знать о «Мертвом рае». По крайней мере, на данный момент.

Теоретически, выводить рабочий материал на боевые операции можно и из этой бункер-базы. Здесь тоже достаточно безопасно. Вот только… Излишняя безопасность расслабляет. Вам же придется выкладываться до предела. А соседство с группировщиками будет держать вас в надлежащем тонусе.

Ах, вот оно как!

Пожалуйте в стессогонку, в общем, господа операторы. Где за окном беспощадные орги. Каждую ночь. Каждый комендантский час. И в ваших интересов, чтоб этих оргов за окном поскорее не стало.

И флаг вам в руки. И клавиши управления мертвецами-убийцами.

Или не все так явно и поверхностно? Или был во всем этом другой, скрытый смысл, недоступный пока пониманию операторов. Но хорошо осознаваемый самим Федеральным Полномочным послом?

Денис невесело усмехнулся. Кожин глянул на него холодно и выразительно. Охота кривить губы сразу пропала.

— Видите ли, ребятки, во все времена спасение собственной шкуры являлось самым лучшим стимулом эволюционного процесса. А вам отныне предстоит перейти на новую ступень профессионального развития. Принципиально новую.

Умеет, ой умеет убеждать посол. Не иначе как живых людей этот тип тоже привык считать своим «рабочим материалом», — подумал Денис.

— Можно еще вопрос?

Опять Славка!

— Если он не очень глупый, — позволил федерал.

— Все-таки, зачем мы здесь?

В свете последних событий и объяснений Кожина Славкин вопрос был глуп до неприличия, но посол все же ответил на него.

— Потому что именно здесь находится чистилище «Мертвого рая». Опорная бункер-база нашего эксперимента. И потому что здесь вам предстоит пройти курс обучения. Точнее — курс повышения квалификации.

— Вы сомневаетесь в наших способностях? — осторожно поинтересовался Славка.

— Ничуть. Но вам нужно обрести, как бы это сказать… особый психологический настрой. А еще — осознать свои новые возможности, которые отныне почти безграничны. В общем, считайте это адаптационным периодом.

— И когда же начнутся ваши курсы?

— Не мои — ваши, — поправил Славку федерал. — Прямо сейчас. Запускайте компьютер, знакомьтесь с инструкцией и — вперед. Думаю, разберетесь быстро — вы ребята смышленые. К тому же это в ваших интересах. Ничему не удивляйтесь, ничего не бойтесь, ни над чем особо не раздумывайте — и все будет замечательно. Просто выполняйте указания.

Кожин кивнул на черный экран моноблока. Компьютер ждал…

— Его указания, что ли? — не поняла Юла.

— В компьютере заложена ускоренная программа обучения операторов, — пояснил посол. — Очень ускоренного. Ресурсов для повышения вашей квалификации я не пожалею — заметьте, никаких ресурсов. Но и вы уж постарайтесь меня не подводить. Темп, ребятки, темп, мне нужен хороший темп. Приступайте…

Федеральный Полномочный посол направился к выходу, где его ожидал десант бронированного Катафалка. Бравые десантники уже сменили камуфляж на офицерские мундиры посольства. Только короткоствольные автоматы с набалдашниками глушителей и надствольными гранатометами — все те же.

Денис не удержался. Встал с кресла. Прошел за федералами. Посмотреть. Ему не мешали.

Дверь бункера открылась. Рассеянный свет электрохимических ламп смешался с яркими солнечными лучами. Ого! Утро-то, оказывается, давно наступило. Или, может, день уже? Ну и изоляция здесь! В кладбищенский склеп не пробился даже жизнерадостный вой периметровских сирен, извещающий об окончании Комендантского часа.

Прежде чем чистилище «Мертвого рая» заперли снова, снаружи затарахтел двигатель. Не БТР-Катафалк — это Денис понял сразу. До его ушей донесся знакомый звук комфортабельного чиновничьего вездеходика…

На таких изредка, но все же выезжают еще из Периметра в город большие шишки. Правда, далеко от центра шишки эти не удаляются. И с Трассы не сворачивают. И комендантский час не нарушают.

Бронированная дверь закрылась почти бесшумно, всосав воздух между пластиковым герметиком. Все, пробка из двухдюймовой стали встала на место. Дверь отсекла бункер-базу от внешнего мира.

Денис огляделся. По-прежнему никто, ну, то есть совершенно никто не обращал внимания на операторов. Персонал утренней смены выполнял привычную работу. Обычное начало обычного дня в обычной полувоенной конторе. Доброе утро, в общем, господа офицеры. По подчеркнутому отсутствию интереса к новичками видно: бежать из этого «чистилища» невозможно. Оставалось одно — заняться делом. Ладно, посмотрим, что тут у нас…

Славка? Юла? Сидят в рабочих креслах. Оба в нерешительности замерли перед черным монитором. Тоже, блин, впали в ждущий режим? Никто не хочет быть первым?

Ну, и хрен с вами!

Кнопку «Пуск» на компьютерном моноблоке Денис нажал сам. Большую такую, красную кнопку.

* * *

Первое впечатление было ужасным. Черный пол исчез. Где-то внизу врубились прожекторы, осветив бетонированный котлован правильной четырехугольной формы. Весь рабочий зал будто завис над разверзшимся провалом, чтобы мгновение спустя…

Мгновение оказалось затяжным. Длилось оно секунду, две, три… Невозмутимые федералы игнорировали случившуюся метаморфозу. Парящий над бездной дежурный-дневальный, как ни в чем не бывало, драил прозрачный пластик под ногами. Прозрачный — вот в чем дело! Пол никуда не делся. Просто обратился в гигантское идеальной светопроницаемости окно над нижним этажом бункера. Окно для наблюдения за… За чем? За кем?

Денис поднял глаза на монитор. Инструкция. Примитивная. Простейшая. Управление «объектом» и активизация его боевых навыков. Для боевых навыков требовалась одна-единственая клавиша. «Делит».

Да, все элементарно. Проще детской компьютерной игрушки. Вот только под объектом подразумевается не виртуальный герой, а вполне реальное человеческое тело. Мертвое. Предназначенное для уничтожения живых.

«… посмотрите вниз выберете объект, укажите координаты соединения введите личный пароль…»

Пошаговая инструкция в верхней части экрана, обучающая программа в нижней…

Денис осмотрел котлован внимательнее. Заметил запертые двери — по одной в каждой стене. А там вон, в дальнем углу — три тела. Три чело… Трупа три.

Кожин говорил о бальзамирующих растворах, которыми пичкают рабочий материал. Видимо, потому покойники и выглядят такими… свежими. Хотя, хрен их разберет. Зомби, защищенные от тлена, были надежно укрыты и от глаз.

Все трое одеты в одинаковый камуфляж и маски. Да, мертвых гвардейцев замаскировали прекрасно. Не хватало заточек, а так — вылитые группировщики. Имитаторы, блин…

«… выберите объект, укажите координаты соединения…», — настойчиво мигала верхняя надпись.

А внизу на экране появились три фигурки — виртуальные двойники «рабочего материала». Возле каждой указаны координаты местоположения в пространстве, необходимые для удаленного соединения.

Денис поскреб в затылке. Право первого выбора сегодня — за ним. Но выбирать из того, что похоже друг на друга, как три капли воды, — привилегия сомнительная. Пару секунд оператор задумчиво гонял манипулятор. Туда-сюда, сюда-туда. Послушная стрелка-курсор на мониторе перепрыгивала с фигурки на фигурку.

Денис взял того, что лежал посередине. Просто потому, что этот «рабочий материал» лежал посередине.

Координаты загрузились автоматически.

«Операция завершена» — известил компьютер.

* * *

«Введите личный пароль».

Пожав плечами, Денис набрал свой обычный рабочий код. Сработало. Машина, не поперхнувшись, проглотила хитроумную комбинацию букв и цифр из смешанных регистров. Похоже, система уже была настроена на операторов наружки. На каждого в отдельности. Кожин знал заранее, что они не откажутся от сотрудничества и сядут-таки в эти кресла.

«Операция завершена»…

На заключительном этапе виртуального инструктажа Денис узнал, где расположены мини-камеры «рабочего материала». Те, посредством которых передается картинка на операторский компьютер. И картинка, и звук тоже. Снабженные приборами ночного видения и чуткими микрофонами, камеры крепились под левым ухом, на правом боку и возле левого коленного сустава. Монтировались прямо в тело. Вживлялись. В мертвое тело. Каламбур-с…

А затемненные объективы с широким углом обзора — маскировались. Мастерски притом.

… Встать. Шаг, второй, третий. Право, лево, назад, кругом, лечь, ползти. Небольшие огрехи, конечно, присутствовали. Но тут, скорее, виновата не кукла-покойник, а оператор. С непривычки-то.

Еще шаг, еще один. Пробежка… Это была не заторможенная синхронность движений, как у зомби из старых киноужастиков. Это была пугающе-стремительная исполнительность. Тот человек… тот «рабочий материал» внизу, в бетонном котловане, выполнял команды оператора молниеносно. До неестественности.

Порой казалось, будто мертвый своими движениями опережает и предугадывает мысли живого. И в отстающем живом мозгу зрела паника. Невероятная скорость бездумных рефлексов пугала, мешала сосредоточиться. Наверное, пользоваться ею в полной мере сможет лишь столь же стремительный оператор. Или машина. Но никак не обычный человек. Пусть даже прошедший школу наружки.

«Нужно предложить Кожину погасить рефлекторную скорость этих мертвяков до уровня нормального человеческого восприятия, — подумал Денис. — Если такое, конечно, возможно. Да, снизить обороты не мешало бы. В критической ситуации плохо контролируемые сверхреакции безынициативного солдата могут стать помехой для тормозного командира. Будем считать это первым уроком «Мертвого рая»».

Еще одно неудобство было связано с камерами «рабочего материала». Теоретически, широкоугольные подвижные объективы позволяли оператору смотреть сразу во все стороны. Увы, Денису такое оказалось не под силу. Может быть потом, со временем. А пока… пока он предпочел осваиваться с новыми ощущениями в привычном зрительном режиме. Одной картинкой: вид спереди, с высоты человеческого роста. Дела сразу пошли лучше.

«Научись сначала смотреть на мир своими глазами, а потом превращайся в стрекозу, — усмехнулся про себя Денис. — Урок второй».

В остальном управление мертвым телом не составляло большого труда. Скорее, наоборот. Манипулятор и минимум клавиш — вот все, что требовалось. А при желании можно было обойтись и без манипулятора. Работа с «Летящим глазом» — и то, порой, напрягала сильнее. Вот только бы приноровиться, обвыкнуться с тем, что сейчас им придано вместо «глаза»…

* * *

Денис провел послушного мертвеца вдоль бетонных стен. Раз провел, другой. Третий… С каждым разом получалось все лучше. Юлька и Славка заглядывают через плечо. Смотрят, не дышат. Сами — почти как этот, который внизу.

Одна из дверей, мимо которых проходил труп, вдруг открылась. Точнее — въехала в стену по направляющим рельсам. Шкаф-купе, блин!

«Войдите…» — потребовала обучающая программа.

Что ж, значит, пора уходить из зоны прямой видимости. Пора испытывать гвардейца в узких коридорах кладбищенского полигона. Денис заставил фигурку в камуфляже пригнуться и нырнуть под низкую притолоку. Дверь закрылась.

Впереди — тесный лаз… Освещения достаточно — можно обойтись и без приборов ночного видения. Только вот наблюдать теперь за «рабочим материалом» со стороны — через прозрачный пластиковый пол — уже не получится. Ориентироваться можно лишь по изображению, передаваемому мини-камерами ходячего мертвеца.

Бродилка оказалась несложной. Простенький такой лабиринтик. Несколько поворотов, пара развилок — и дистанционно управляемый зомби Дениса попал в широкий тоннель. А тоннель этот вел…

В тупик.

А в каменном аппендиксе, у самой стены стоит… Группировщик? Имитатор? «Рабочий материал»? В маске, в камуфляже, с заточкой.

Хотя нет, слово «стоит» тут не совсем уместно: Денис разглядел крепления, поддерживавшие обмякшее тело. Стальные скобы, кольца. А заточка — так та попросту привязана к руке.

Еще один труп. Чучело. Кукла…

Интересно, что бы это значило?

Обучающая программа не преминула объяснить — что.

«Уничтожьте цель».

Ага. Пришло время отработки боевых навыков. Так вот зачем Катафалк-Призрак собирает по ночам трупы! Нет, не миф это, не досужие вымыслы, не страшилки для доверчивых и пугливых. Реальность это.

«Мертвому раю» требуются тренажеры, максимально приближенные к… Человекообразные груши, в общем. Неуязвимым суперсолдатам, управляемым новичками-операторами, нужно ведь на чем-то боксировать и как-то раскрывать свои потрясающие возможности.

Такова она, программа ускоренного обучения. Такова ее глубинная суть. Как там говорил Кожин? «Ресурсов для повышения вашей квалификации я не пожалею — заметьте, никаких ресурсов». Кожин и не жалел. Никаких.

«Темп, ребятки, темп, — требовал господин Федеральный Полномочный посол, — мне нужен хороший темп». А за ценой, значит, не постоим, да, Павел Алексеевич?

Интересно, кого сейчас распяли там, на стене? Чей труп подвесили, как тушу в лавке мясника? Какого-нибудь походя подстреленного из бесшумного автомата Волка? Или подобранную на ночной улице несчастную оргскую жертву?

Если группировщика… Хм… С оргами у Дениса давние счеты. К Волчьей падали он тоже особых симпатий не испытывал. А если не группировщика? Что ж, тоже ладно. В конце концов, не всем мертвецам суждено оживать после смерти. А трупу — ему ведь все равно. Уже. Все. Абсолютно. Равно.

«Ничему не удивляйтесь, ничего не бойтесь, ни над чем особо не раздумывайте — и все будет замечательно».

Золотые слова, Павел Алексеевич!

«Просто выполняйте указания».

И будет вам за-ме-ча-тель-но!

«Уничтожьте цель», — требовал компьютер.

Да запросто! Да на раз-два!

Как там по инструкции? Направить объект на цель, нажать «Делит». Денис направил, нажал…

Раз…

Резкий наезд видеокамер, стремительное приближение распятой камуфлированной куклы. Это — прыжок, это — стремительная атака «рабочего материала».

Два…

Потом — вскрик. Удивления и ужаса. И боли…

Кричали все — Денис, Славка, Юла. И тот! Прикованный к стене!

Залитые кровью глаза в смотровой щели маски вдруг распахнулись. За мгновение до смерти.

Потом — смачный хруст поломанных костей в компьютерных динамиках. И все оттенки красного на экране монитора.

Денису казалось, будто он отменил команду на уничтожение в ту же секунду. Так, наверное, оно и было. Но для парня, служившего при жизни в личной гвардии президента, а после смерти накачанного квинтэссенцией собственных бездумных рефлексов, секунда — это слишком, слишком много.

«Операция завершена»…

Оторванная от стены и уничтоженная — теперь уже окончательно и бесповоротно — цель выглядела ужасно. Глаза выдавлены, горло перебито, шейные позвонки превратились в труху, а череп болтается как шарик на ниточке.

Урок номер три: заданную однажды команду «Делит» отменить нельзя. Не успеть. С мертвыми гвардейцами такой номер не проходит. Смерть не любит, когда с ней играют в пустышки. В отличие от Жизни.

* * *

Федералы, по-прежнему, не проявляли ни малейшего интереса к происходящему. А операторов — всех троих — колотило. Мелкая такая, противненькая дрожь.

— Парень, ты вообще-то понял, что натворил? — прохрипел Славка.

Неужели в голосе Ткача прозвучало плохо скрываемое восхищение? Или показалось? Послышалось? Денис не знал. И не хотел знать. Он сейчас занят — он выводит гвардейца из залитого красным тупика, из тоннеля, из коридорного лабиринта из вновь открывшейся двери. Выводит обратно — на просторную бетонную арену. Оставляя следы, потеки.

Вывел. И смотрит сверху, через прозрачный пол-крышу на кровь, добавившую пронзительной яркости тусклому камуфляжу. До чего же много этих ярких пятен, до чего много крови…

Денис отключил систему. Мертвый суперсолдат рухнул. Умер. До следующего коннекта. До следующего сеанса псевдожизни.

— Эй, ты только что прикончил человека, — не унимался Славка. — Там, в тоннеле.

— Макет человека, — неуверенно возразил Денис, — Чучело человека. Мертвеца убить дважды нельзя.

— Он такой же мертвец, как и мы. Был, — тихо-тихо сказала Юла, — И ты сам прекрасно знаешь это, День. Ты слышал, как он кричал?

Нельзя было не слышать, а хотелось, так хотелось… Денис прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.

В подземной темнице, где он стрелял в каннибалов, все ведь было иначе. Совсем иначе. Там было так: или мы, или они. На автомате все там было. И без послушных, исполнительных посредников-мертвецов. Поднял Ночкин «Дождик», нажал чувствительный спусковой крючок и — обойму в прущих буром уродов, которых и людьми-то назвать можно с натяжкой. Денис и сообразить тогда, как следует, ничего не успел. И испугаться — тоже. Хотя нет, испугаться-то, конечно, успел. Еще как!

Но не переживал. Потом. Кажется. Почти.

И еще — он ведь не добил тех двоих. Не сложилось. Патроны кончились.

А здесь — нет. Здесь патроны не кончаются. Их здесь попросту нет. Здесь — поэтапная инструкция, пошаговый процесс, который Денис прилежно выполняет как… как робот какой-то. Как сознательный робот. Здесь он специально учится убивать. Убивать живых руками мертвых. И здесь, нажимая клавишу «Делит» он уже не оставляет жертве шансов. Никаких. Никакой. Той беспомощной кукле у стены, кем бы она ни была, ничего не светило. Она была обречена, эта кукла с самого начала. Как только палец Дениса коснулся клавиш.

Да… Четкое следование инструкциям машины, и кровь на экране. Вот так-то.

Первая кровь в его жизни — кровь людоедов из городских подземелий — была бестолковой и вынужденной. Пролитой впопыхах, абы как, не до конца. А вот вторая оказалась страшна. Страшна по-настоящему.

— День, ты в порядке? — Юла тронула его за рукав.

— Да, — Денис открыл глаза.

Подумаешь… Мобильная камера. Мобильный мертвый убийца. Какая разница для оператора-то?

Никакой.

Вот только… Одно дело следить и совсем другое — убивать нажатием клавиш. И наблюдать в монитор за процессом. А так — никакой разницы. Нужен лишь…

Для убийства, для ТАКОГО убийства нужен, как его… особый психологический настрой. За этим ведь и привез их сюда Кожин.

— Тот жмур, правда, кричал, — все гнул свое Славка. — Ну, то есть пока не стал жмуром.

Жмур… Неприятное, но короткое, емкое и удобное для интенсивного обмена информацией словечко. Не то, что нейтральное и нарочито отстраненно-растянутое «рабочий материал». Что-то подсказывало Денису: если им суждено работать в Кожинской команде, именно так операторы ходячих мертвецов станут именовать своих боевых зомби в сообщениях-месагах.

— Я не знаю, — пробормотал Денис, — Может быть, кричал, может быть, нет. Может быть, просто… просто…

— Просто мы переступаем черту, — заворожено прошептал Славка. В его глазах горел странный огонек. Незнакомый. — Ты переступил ее первым. Нам с Юлой тоже придется. И знаешь что? Мне это начинает нравиться…

Денис удивленно уставился на Ткача. Что в нем сломалось, что изменилось? Сейчас еще трудно уловить, но… Но бедный Славка! Тебе понравилось убивать прежде, чем ты совершил убийство.

Славка поймал взгляд Дениса. И отводить глаза не стал.

— День, неужели ты сам не понимаешь?! Столько лет прятаться, менять квартиры как перчатки, шугаться собственной тени, бояться лишний раз высунуть нос на улицу. Трястись от страха каждую ночь и ждать, пока какая-нибудь мразь в маске доберется до тебя… И после этого, после всего этого тебе еще хочется играть в цивилизованного предка, в мягкосердечного хлюпика? Ну, уж нет. Сейчас наступает наше время, Денька. Наша очередь наводить свои порядки и рвать оргских ублюдков на куски.

Денис вдруг почувствовал, что вымотан до предела. Он охотно уступил Славке место за компом. Только отодвинулся подальше. На всякий случай: Славка весь аж дрожал от какого-то дикого, нет, дикарского возбуждения.

— Я чувствую, что на этот раз нам приготовили нечто особенное, — ухмыляясь, сказал Ткач.

Что ж, с интуицией у парня все было в порядке. Предчувствие Славку не обмануло.

* * *

Сначала — ввод личного пароля. Потом — выбор «рабочего материала». Потом — отработка элементарных движений мертвого бойца. Потом — слияние тандема «оператор-«рабочий материал»» в единое целое. Стандартная схема обучающей программы.

Но вот потом…

— Ох, ни хрена ж себе!

Да, Славке было от чего выпасть в осадок: из открытой двери вышел человек. Вышел сам или вытолкнули — трудно разобрать. Но, вне всякого сомнения, человек был живым. Этот — точно живой! Не привязанный даже, не прикованный.

Дверь захлопнулась. Посреди бетонированной коробки с прозрачной крышей стоял и настороженно озирался…

— Это еще кто? — выдохнула Юлька.

— Орг, — прохрипел Славка. — Сама, что ли, не видишь?

Орг? Да, может быть, что орг. Очень может быть. Скорее всего. Наверняка.

Денис смотрел вниз и на монитор, на монитор и вниз. Снова — камуфляж и маска, снова заточка. Тяжелая, длинная. И на этот раз она не привязана к обессиленной руке. На этот раз ее держат крепко, привычно, уверено, умело.

Человек внизу уже встал в боевую стойку. Судя по всему, парень знал, как обращался с оружием. Правда, о том, на ком и при каких обстоятельствах этот тип успел натренироваться, думать не хотелось.

А может и правильно? Все это? Может, так и надо? И только так.

— Орг, — пробормотал Денис.

Теперь сомнений не было.

— Орг… — эхом отозвалась Юла.

Взгляд из прорези вязаной маски не задержался на прозрачном потолке. «А лабораторное стекло-то тонированное! — догадался Денис. — Подопытные не должны знать, что их изучают. Наверное, это важно для чистоты эксперимента».

— Да-да-да! Самый натуральный орг, — Славка от нетерпения уже ерзал в кресле. — Голову даю на отсечение!

Интересно, откуда здесь взялся этот группировщик? Команда Катафалка захватила его на ночных улицах Ростовска? Или это смертник из периметровских темниц, которому публичную казнь заменили полигоном «Мертвого рая»?

«Программа обучения операторов… Ускоренного обучения… Ресурсов для повышения вашей квалификации я не пожалею — заметьте, никаких ресурсов».

Денис вздохнул. Нет, ему-то как раз такого «ресурса» жалко не было. Хороший орг — мертвый орг. Ему давно хотелось поквитаться. И все такое. И вообще… Но разворачивающаяся внизу жалкая пародия на гладиаторские бои отчего-то не тешила душу.

Денису — нет.

Славке — да.

— Ну что повеселимся?

Ткач хищно осклабился. Н-да, хищный оскал на прыщавом Славкином лице — это, конечно, что-то.

Денис вдруг понял, что раньше во время работы операторы особо и не всматривались в лица друг друга. Не было возможности, да и желания. А теперь появилось и то, и другое — спасибо господину Федеральному Полномочному послу. Не случайно, видать, поставили им три стула за одним компом, вовсе не случайно. Полюбуйтесь ребятки, кем вы становитесь во время охоты, и примите себя такими, как есть. Чтобы не мучаться потом ненужными мыслями о раскаянии.

* * *

Что он здесь не один, орг понял сразу. Острие пики-заточки с самого начала смотрело в сторону Славкиного «рабочего материала». «Материал» стоял неподвижно. Пока.

А отчаянный группировщик — вот оптимист-то! — осторожно приближался.

Наверное, гадает сейчас, почему вместо Эшафота его вдруг бросили на эту бетонированную арену, под свет ярких ламп. Недоумевает отчего вместо оголенных проводов на шею, получил заточку в руку. Пытается понять кто этот, в камуфляже, застывший перед ним.

— Эй!

Он даже окликнул этого, застывшего в камуфляже.

Этот, в камуфляже не отозвался.

Самообладания парень с заточкой не терял. И не надеялся уже, что обойдется без боя. Орг шел в атаку. Сам!

Эх, знал бы уличный боец, с кем ему сейчас предстоит схлестнуться! Если оргу повезет, он умрет прежде, чем догадается. Впрочем, вряд ли ему светит такое счастье. За компом-то — Славка. А уж он-то растянет удовольствие. Денис в этом почти не сомневался.

Славка тронул клавиши. Двинул мертвеца навстречу живому. Не торопясь. Словно шахматист с садистскими наклонностями, который, медленно-медленно — одним пальцем, толкает по скользкой доске ферзя к клетке, откуда можно будет объявить сопернику мат. О, Славка наслаждался сейчас каждым мгновением. И на «Делит» он нажмет, лишь увидев ужас в смотровой прорези вязанной оргской маски. На безопасном мониторе чужой страх смотрится особенно хорошо. Отчетливо так. С высоким разрешением.

Первый удар нанес группировщик. Яростный крик из динамиков, прыжок, тычок. Острая арматурина вошла под ребра, за которыми давно не билось сердце. Так, еще один хороший урок — номер четыре: они тоже нападают. Денис как-то успел об этом позабыть.

А Славка все не нажимал «Делит»…

Второй удар орга.

А Славка лишь заставил мертвого гвардейца обороняться, прикрывшись руками.

Острие металлического прута пробило правую кисть «рабочего материала» и пропороло горло. Группировщик, и вправду, знал, для чего точатся заточки.

Славка медлил. Приказ на уничтожении цели с операторского компьютера не поступал.

Видимо, в горячке этого странного боя орг не обратил внимания на то, что из разорванной сонной артерии не фонтанирует, а слабо сочится. Не кровь даже — а так, непонятный раствор, жижица неопределенного цвета и консистенции. А может, и обратил. И потому наносит…

Третий удар.

Опять в грудь.

Острие заточки вспучило камуфляж на спине мертвеца. Круто! Насквозь!

Ага, вот теперь группировщик, кажется, начал понимать, что к чему. Трудно не понять, когда противник с развороченной грудной клеткой и вспоротым горлом стоит на своих двоих. Неподвижно, зловеще стоит, повинуясь, воле оператора. Ну что, Славка, видишь ли ты страх на экране монитора?

Если это и был страх, то весьма-весьма специфический.

Звериный вопль — Денис чуть не оглох от звука, донесшегося из динамиков.

Замах сплеча. На этот раз орг лупил заточкой со всей дури, без хитростей и фехтовальных выкрутасов. Рубанул — лишь бы свалить, скосить неестественно живучего врага. Удар пришелся по ноге — под левую коленную чашечку.

Группировщику удалось-таки сбить мертвеца, — против законов земного тяготения не попрет даже «рабочему материалу».

Сбилось и изображение. Потеря видеоконтроля! Рябь, полосы, чернота на экране. С ума сойти! Заточка орга разбила нижнюю камеру!

Утраченная картинка, правда, быстро стабилизировалась — две уцелевшие камеры автоматически переключились в новый режим. А вот Славкины нервы не выдержали. Палец Ткача утопил-таки «Делит» в клавиатуру.

Теперь уже мертвый атаковал живого. Лежа, из нижней позиции. Но это не имело значения. Ровным счетом никакого.

Когда изображение восстановилось полностью, все было кончено. Группировщик с неестественно вывернутой рукой бился в агонии, а заточка торчала уже из его груди. Орг не умел держать удары так же стойко, как мертвецы Кожина.

— Ё-о-ох-бабай! — восхищенно присвистнул Славка.

И утер пот.

— Урок номер пять…

— Что? — не поняла Юла.

— Береги не тело «материала», а его камеры, — выдохнул Денис.

«Операция завершена» — бесстрастно высветил экран монитора.

* * *

Кожин все же внял уговорам — снизил скорость реакции «рабочего материала». Управлять стремительной и бесстрастной машиной смерти стало проще. Денис, Славка и Юлька почти не вылезали из стеклянного блока в центре рабочего зала. Они сидели там сутками. Перерывы давались только на краткий сон, прием пищи и отправление естественных нужд.

В первые дни Денис еще надеялся на встречу с Ночкой. Отчего-то здесь, в кладбищенской бункер-базе «Мертвого рая», эта несдержанная девица с острым язычком и стволом скрытого ношения в штанах казалась ему ближе, роднее и — главное — живее того каменнолицего офицерья в федеральной форме, что безучастно маячило по ту сторону стеклянной перегородки.

Да, Денис был бы совсем не прочь потрепаться с имитаторшей. Желательно — наедине. А, может быть, и не только потрепаться. Мысли о совместных подземных приключениях навевали тоску и грусть. А руки до сих пор хорошо помнили тепло разгоряченного тела и упругость девичьей груди. Вот бы сейчас. Ее. Этими самыми руками. И-эх! Ночка-Ночка!

Воспоминания и мечты будоражили кровь.

Но, видимо, Ночке вход в рабочий зал был заказан. По крайней мере, возле стеклянного аквариума операторов она не появилась ни разу. Да и вообще… Денис уже понял, что привезли их сюда не для свиданий с имитаторшами. Свидания в «Мертвом рае» не практиковались вообще. Только работа, работа, работа… Одна лишь работа. «Рай» требовал полной самоотдачи от тех, кто в него попадал.

Операторы тренировались по очереди. Упражнялись. Убивали. Голыми руками. Заточками.

Сначала Денису было противно. Потом все стало привычным и будничным.

Мастерство операторов совершенствовалось. С каждой новой смертью живой мишени приобретался бесценный опыт убийства чужими руками.

Бесспорным лидером в их трио оказался Славка, явно ловивший кайф от новой работы, аутсайдером стала Юла. Ну а Денис… Денис был где-то посередине. Как тот жмур, которого он выбрал в первый день занятий. Денис просто выполнял работу. Неприятную, но неизбежную.

Их не подгоняли. Не поощряли, не устраивали разносы, не обременял жесткими правилами. Единственное, что волновало начальство (а начальник отныне у них был только один — Федеральный Полномочный Посол и Военный Глава Ростовска Павел Алексеевич Кожин) — это результаты.

В общем, сказка, а не работа! Но вот не радовала, почему-то эта сказочка в кладбищенском бункере.

* * *

… Денис смотрел вниз. Там, под стеклом, в бетонной коробке мертвое тело послушно выполняло команды Юлы. «Рабочий материал» прыгал. На левой ноге. Левая сторона — слабое место Юлькиных жмуров. Вот и разминается, девочка. Тренируется.

Девочка, озабочено тыкающая в клавиши.

Покойничек, прыгающий на одной ножке…

Мрачно! Смешно и от того особенно жутко.

Славка тоже наблюдал. Но Славке было просто смешно. Улыбка, вон, до ушей.

«Разминка» закончилась. «Рабочий материал» Юлы растерзал очередную жертву в оргской пятнистой униформе. Этот группировщик даже не взмахнул заточкой. Даже не попытался защититься. То ли забыл от страха, как обращаются с оружием, то ли научиться не успел. Да, настоящих бойцов — тех, что были раньше, в самом начале, им давно уже не попадалось.

Славка по-прежнему улыбался. Его это нисколько не смущало.

— Я вот тут подумал… — негромко произнес Денис, — Мы ведь даже не знаем, кого лишаем жизни.

— Ублюдков, — не поворачивая головы, ответил Славка, — для которых жизнь — слишком большая роскошь.

— И скольких мы уже уложили? Три? Четыре десятка? Пять? Нет, больше уже, наверное. Но откуда столько? Неужели группировщиков так просто выловить? Неужели четыре десантника из Катафалка пачками хватают живых оргов?

— Слушай, не грузи, а, — отмахнулся Славка. — Чем больше оргов подохнет — тем лучше.

— А с чего ты решил, что это орги, Слав? Не спорю, вначале нам, именно группировщиков и подсовывали. Скорее всего — их. Но теперь… Но эти… Они даже заточки толком держать не умеют. Так почему ты и их считаешь оргами? Просто так удобнее, да? Из-за масок, камуфлированных штанов и курток? Но в эту одежду можно закатать кого угодно. И меня, и тебя, и Юлу, если мы не оправдаем надежд Кожина. Закатать и пустить на убой. Для тренировки более перспективных операторов.

— И чем больше вы будете трепаться, мальчики, тем скорее это произойдет, — заметила Юлька.

А ведь не только Славка — Юла тоже здорово изменилась. Уж теперь-то эта несостоявшаяся медичка не спасовала бы перед трупом в учебном морге. Перед многим она не спасовала бы теперь. «Мертвый рай» менял их всех. Кого-то быстрее, кого-то медленнее. Еще бы не менять! Если ежедневно, ежечасно — одно и то же. Комп-жмур-смерть, комп-жмур-смерть… Смерть, как она есть — с кровью, хрипами и вываливающимися потрохами. И стресс-стресс-стресс. Без передышки. Вот чем они сейсас живут.

«После такой работенки с ходячими покойниками сам постепенно… жмуреешь, что ли», — подумал Денис.

— Я все, — объявила Юла — Чья теперь очередь?

За компьютер сел Славка. Без очереди.