Немец кивал окровавленной головой. Соглашаясь на все.

— Пр-р-роклятье, — прорычал подбежавший Телль.

— В чем дело, Вальтер?

— Немец дернулся! — обиженно пробормотал швейцарец. — Вот я его и зацепил. Только поэтому. Веришь?

— Да верю-верю, не волнуйся так!

Бурцев хмыкнул. Вот уж, у кого чего болит! Поцарапанного скальпа пленника Вальтеру, конечно, не жалко. Но жаль славы меткого стрелка и безупречного сбивателя яблок с чужих голов.

— Главное, что теперь он нам все выложит, как на духу, — успокоил Бурцев. Еще бы! После такой-то психологической обработки! — А ты со своей задачей справился великолепно, стрелок.

— Только не развязывай его пока, — хмуро попросил Телль — Может, юлить начнет — так продолжим. Да и вообще, связанные немцы — они более разговорчивые.

— Ладно, ты в этом деле человек опытный — тебе виднее.

Вальтер с заряженным арбалетом встал неподалеку. Вроде как живое пугало для пленника.

Привязанный к дереву немец больше не упрямился. Косясь на самострел Телля, он рассказывал, что…

Тевтонские рыцари и цайткоманда СС копят силы для новой операции. Готовятся к большой битве и скоротечной войне. Цель пресловутого блиц-крига как всегда — стремительный натиск на восток. Польша, Литва, Русь — и дальше, и больше.

Операция «Танненберг» — так называлась предстоящая кампания.

— Почему «Танненберг»? — спросил Бурцев.

— Это место, где состоится решающее сражение между орденом и его противниками, — ответил эсэсовец.

Вот как? Ладно, запомним. Бурцев слушал дальше. О том, что…

Война неизбежна. Орден и цайткоманда уже начали экспансию. Немцы подминают под себя жмудинские земли, давно являющиеся яблоком раздора между Великим княжеством Литовским и братством Святой Марии. Что, конечно, не по нраву князю Витовту. А поляков германцы настроили против себя, отняв у короля Ягайло добжинькие земли.

Сферы влияния на оккупированных территориях четко разграничены. Тевтоны хозяйничают в Жемайтии. Эсэсовцы устанавливают свои порядки в окрестностях Добжиня. При этом и те, и другие помогают друг другу по мере необходимости. Такой вот нерушимый взаимовыгодный союз…

Параллельно с перегруппировкой войск, стягиванием сил к границам и укреплением стратегически важных городов и замков, начинается скрытый этап операции «Танненберг». Младшим чинам суть его не раскрывается. Известно лишь, что секретная часть кампании проводится во Взгужевеже.

— Там ведь нет ничего, — насторожился Бурцев. — Замок должен быть стерт с лица земли.

— Нет, — согласился пленник. — Стерт. Но на развалинах уже стоит лагерь.

— Чей?

— Наш. И наших тевтонских союзников.

Бурцев призадумался.

Так вот для чего Добжиньские земли у поляков оттяпаны. Ради развалин Взгужевежевского замка. Ради остатков тамошней платц-башни. Но зачем цайткоманде Взгужевежа, если Аделаида — бывший шлюссель-менш, а ныне анкер-менш — ускользнула из лап тевтонско-фашистского посольства и облавной группы?

— Что именно происходит во Взгужевеже? — спросил Бурцев пленника.

— Ну… — немец замялся, пожал плечами. — Не знаю я.

Видимо, его слова достигли ушей Телля. Вальтер встрепенулся. Демонстративно поднял с земли яблоко. И арбалет. Заряженный.

— Я, правда, не знаю, — немец нервно сглотнул. — Знаю только, что в том районе удобный плацдарм для похода на Польшу.

Плацдарм? Удобный? Да, пожалуй. Из добжиньских земель, глубоко вклинивающихся в польские территории, можно нанести стремительный удар по Куявии, Мазовии, а после — и по остальным княжествам поляков. А уж если каким-то чудом открыть во Взгужевеже межвременной портал…

— Что ты еще знаешь? — свел брови Бурцев.

— Что Взгужевужу охраняет небольшой, но сильный отряд. Что там возводятся укрепления. Что уже построена взлетно-посадочная полоса для авиации.

— Авиации?!

— Во Взгужевеже сейчас базируются два «Мессершмитта».

Вот даже как! Что ж, если на месте фамильного замка Освальда Добжиньского оборудовали взлетку, значит, в зоне досягаемости фашиков будет находится любая, даже самая удаленная, польская крепость. И, наверное, не только польская.

— Еще? Что знаешь еще?

— Что во Взгужевежу перебрасывают технику цайткоманды и орденскую артиллерию. Специально для этого и дорогу проложили, — немец кивнул на широкий тракт.

— Значит, она ведет прямо к Взгужевеже?

— Да. Я уже совершил туда один рейс.

Шарфюрер СС говорил. Бурцев хмурился. Похоже, добраться до заветной платц-башни будет не так просто, как представлялось вначале. Да чего уж там — невозможно будет до нее добраться.

— Кто командует войсками во Взгужевеже?

— Магистр, — сказал пленник.

И запнулся, прикусив язык.

Сболтнул совсем уж лишнее?

— Какой магистр? Тевтонский? Ульрих фон Юнгинген? Или ваш — бригаденфюрер Томас Зальцман? Говори?

Вальтер Телль подбросил яблоко. Поймал. На наконечник стрелы.

— Не тевтонский — наш, — понуро свесил голову немец. — Магистр эзотерической службы СС. Он очень интересуется Взгужевежей.

— В смысле.

— Ну… ищет…

— Что значит ищет?

— То и значит. Роется в земле, копается в развалинах. Больше я ничего не знаю.

Бурцев кивнул. Зато он теперь знал.

Роется магистр? Копается? Ищет? А ведь только одно там можно искать. Уцелевшие после гибели Взгужевежевского замка магические шлюссель-башенки — вот что могло заинтересовать эсэсовского магистра. Те самые башенки, что позже, много позже — в конце тридцатых годов двадцатого века — обнаружит исследовательская экспедиция фашистских эзотериков-археологов.

Выходит, цайткоманда решила воспользоваться арийскими «ключами» раньше. Вскрыть магическую заначку прежде срока. И что дальше?

Может быть, очередной скачек во времени позволит разыграть совершенно новую карту. А может, использовав колдовские артефакты в пятнадцатом веке, фашики положат их на прежнее место, чтобы пять столетий спустя снова… В общем, чтобы все шло своим чередом.

И вот тут Бурцева как в колодец головой окунули.

Стоп! Не так все! Не то все! Изначально неверный посыл!

Какой прок от шлюссель-башни во времени, ограниченном всеохватывающей капсулой континиумного стабилизатора? Цайт-прыжки без анкер-менша невозможны. Но…

Перед мысленный взором Бурцева вновь была гиммлеровская папка, украшенная свастикой. И четкий шрифт секретных документов.

… но заветный анкер можно использовать дистанционно — перекачав сущность якоря-стабилизатора из человека в малую башню перехода. Наполнив поделку из мертвых камешков тем, что заставляло фашиков охотиться за живой Аделаидой. Для этого, правда, годится не всякая шлюссель-башня, а та лишь, на которой лежит магический отпечаток платц-башни Взгужевежи. Башенки, хранившиеся под развалинами замка, не могли не иметь такой метки.

Вот зачем эсэсовцы затеяли раскопки! Им не удалось притащить во Взгужевежу Аделаиду или ее труп. И они работали над запасным вариантом покорения времени.

Будет сложный ритуал. Будет задействован ментал, астрал и прочий трал-трал-перетрал… Будет дистанционная перекачка. Уже не столь безопасная, как изъятие во время транса магического ключа-шлюсселя.

Во время ритуала человек-якорь погибнет. Не просто погибнет — исчезнет. Без следа.

Бурцев покосился на Аделаиду.

Погибнет… Исчезнет…

И мир вокруг тоже изменится, если время покорится цайткоманде. Не в самую лучшую сторону изменится этот многострадальный мир…

Можно ли остановить эсэсовского магистра, можно ли сорвать его планы? Можно! Нужно!

Каковы главные звенья этой цепи? Остатки Взгужевежевской плац-башни — раз. Мертвый, бесстрастный, беспомощный сам по себе, но необходимый для проведения ритуала алтарь, посредник и катализатор…

Бригаденфюрер и магистр эзотерической службы СС Томас Зальцман — два. Инициатор, жрец, живой носитель ключа-шлюсселя, изъятого у Аделаиды…

Сама Аделаида — три. Анкер-менш. Пассивный и обреченный участник предстоящего действа, от которого ей не сбежать и не укрыться. Жертва…

И шлюссель-башня. Или башни — без разницы. Это — четыре. Инструмент. Жертвенный нож. Ножи… И вместилище высвобождающейся сущности. Сосуд, в котором смешается шлюссель и анкер. Гремучая смесь, что откроет путь в прошлое. Или в будущее. Куда пожелает жрец.

Чем это чревато, можно только гадать.

Но выбей любое звено — и цепь рассыплется, замысел развалится, ритуал не состоится.

Какое звено? С плац-башней ничего не поделаешь. До шлюссель-башен, что разыскивает под руинами Зальцман, так просто не доберешься. Аделаида должна жить. Значит…

Значит, умрет магистр-бригаденфюрер.

Решено. Во Взгужевежу все-таки придется ехать. Но уже не для того, чтобы бежать от своей судьбы через магический хронопортал — это им теперь позволят вряд ли. А чтобы изменить судьбу. Убить магистра Зальцмана чтобы.

«Покушение, — подумал Бурцев, — удачное покушение на шишку эзотерической службы СС — вот что нам нужно в первую очередь».

Тогда и только тогда удастся спасти Аделаиду. И весь мир заодно.

Это уже становилось привычкой — спасать малопольскую княжну и мироздание в придачу. До кучи, так сказать.