Немец кивал окровавленной головой. Соглашаясь на все.
— Пр-р-роклятье, — прорычал подбежавший Телль.
— В чем дело, Вальтер?
— Немец дернулся! — обиженно пробормотал швейцарец. — Вот я его и зацепил. Только поэтому. Веришь?
— Да верю-верю, не волнуйся так!
Бурцев хмыкнул. Вот уж, у кого чего болит! Поцарапанного скальпа пленника Вальтеру, конечно, не жалко. Но жаль славы меткого стрелка и безупречного сбивателя яблок с чужих голов.
— Главное, что теперь он нам все выложит, как на духу, — успокоил Бурцев. Еще бы! После такой-то психологической обработки! — А ты со своей задачей справился великолепно, стрелок.
— Только не развязывай его пока, — хмуро попросил Телль — Может, юлить начнет — так продолжим. Да и вообще, связанные немцы — они более разговорчивые.
— Ладно, ты в этом деле человек опытный — тебе виднее.
Вальтер с заряженным арбалетом встал неподалеку. Вроде как живое пугало для пленника.
Привязанный к дереву немец больше не упрямился. Косясь на самострел Телля, он рассказывал, что…
Тевтонские рыцари и цайткоманда СС копят силы для новой операции. Готовятся к большой битве и скоротечной войне. Цель пресловутого блиц-крига как всегда — стремительный натиск на восток. Польша, Литва, Русь — и дальше, и больше.
Операция «Танненберг» — так называлась предстоящая кампания.
— Почему «Танненберг»? — спросил Бурцев.
— Это место, где состоится решающее сражение между орденом и его противниками, — ответил эсэсовец.
Вот как? Ладно, запомним. Бурцев слушал дальше. О том, что…
Война неизбежна. Орден и цайткоманда уже начали экспансию. Немцы подминают под себя жмудинские земли, давно являющиеся яблоком раздора между Великим княжеством Литовским и братством Святой Марии. Что, конечно, не по нраву князю Витовту. А поляков германцы настроили против себя, отняв у короля Ягайло добжинькие земли.
Сферы влияния на оккупированных территориях четко разграничены. Тевтоны хозяйничают в Жемайтии. Эсэсовцы устанавливают свои порядки в окрестностях Добжиня. При этом и те, и другие помогают друг другу по мере необходимости. Такой вот нерушимый взаимовыгодный союз…
Параллельно с перегруппировкой войск, стягиванием сил к границам и укреплением стратегически важных городов и замков, начинается скрытый этап операции «Танненберг». Младшим чинам суть его не раскрывается. Известно лишь, что секретная часть кампании проводится во Взгужевеже.
— Там ведь нет ничего, — насторожился Бурцев. — Замок должен быть стерт с лица земли.
— Нет, — согласился пленник. — Стерт. Но на развалинах уже стоит лагерь.
— Чей?
— Наш. И наших тевтонских союзников.
Бурцев призадумался.
Так вот для чего Добжиньские земли у поляков оттяпаны. Ради развалин Взгужевежевского замка. Ради остатков тамошней платц-башни. Но зачем цайткоманде Взгужевежа, если Аделаида — бывший шлюссель-менш, а ныне анкер-менш — ускользнула из лап тевтонско-фашистского посольства и облавной группы?
— Что именно происходит во Взгужевеже? — спросил Бурцев пленника.
— Ну… — немец замялся, пожал плечами. — Не знаю я.
Видимо, его слова достигли ушей Телля. Вальтер встрепенулся. Демонстративно поднял с земли яблоко. И арбалет. Заряженный.
— Я, правда, не знаю, — немец нервно сглотнул. — Знаю только, что в том районе удобный плацдарм для похода на Польшу.
Плацдарм? Удобный? Да, пожалуй. Из добжиньских земель, глубоко вклинивающихся в польские территории, можно нанести стремительный удар по Куявии, Мазовии, а после — и по остальным княжествам поляков. А уж если каким-то чудом открыть во Взгужевеже межвременной портал…
— Что ты еще знаешь? — свел брови Бурцев.
— Что Взгужевужу охраняет небольшой, но сильный отряд. Что там возводятся укрепления. Что уже построена взлетно-посадочная полоса для авиации.
— Авиации?!
— Во Взгужевеже сейчас базируются два «Мессершмитта».
Вот даже как! Что ж, если на месте фамильного замка Освальда Добжиньского оборудовали взлетку, значит, в зоне досягаемости фашиков будет находится любая, даже самая удаленная, польская крепость. И, наверное, не только польская.
— Еще? Что знаешь еще?
— Что во Взгужевежу перебрасывают технику цайткоманды и орденскую артиллерию. Специально для этого и дорогу проложили, — немец кивнул на широкий тракт.
— Значит, она ведет прямо к Взгужевеже?
— Да. Я уже совершил туда один рейс.
Шарфюрер СС говорил. Бурцев хмурился. Похоже, добраться до заветной платц-башни будет не так просто, как представлялось вначале. Да чего уж там — невозможно будет до нее добраться.
— Кто командует войсками во Взгужевеже?
— Магистр, — сказал пленник.
И запнулся, прикусив язык.
Сболтнул совсем уж лишнее?
— Какой магистр? Тевтонский? Ульрих фон Юнгинген? Или ваш — бригаденфюрер Томас Зальцман? Говори?
Вальтер Телль подбросил яблоко. Поймал. На наконечник стрелы.
— Не тевтонский — наш, — понуро свесил голову немец. — Магистр эзотерической службы СС. Он очень интересуется Взгужевежей.
— В смысле.
— Ну… ищет…
— Что значит ищет?
— То и значит. Роется в земле, копается в развалинах. Больше я ничего не знаю.
Бурцев кивнул. Зато он теперь знал.
Роется магистр? Копается? Ищет? А ведь только одно там можно искать. Уцелевшие после гибели Взгужевежевского замка магические шлюссель-башенки — вот что могло заинтересовать эсэсовского магистра. Те самые башенки, что позже, много позже — в конце тридцатых годов двадцатого века — обнаружит исследовательская экспедиция фашистских эзотериков-археологов.
Выходит, цайткоманда решила воспользоваться арийскими «ключами» раньше. Вскрыть магическую заначку прежде срока. И что дальше?
Может быть, очередной скачек во времени позволит разыграть совершенно новую карту. А может, использовав колдовские артефакты в пятнадцатом веке, фашики положат их на прежнее место, чтобы пять столетий спустя снова… В общем, чтобы все шло своим чередом.
И вот тут Бурцева как в колодец головой окунули.
Стоп! Не так все! Не то все! Изначально неверный посыл!
Какой прок от шлюссель-башни во времени, ограниченном всеохватывающей капсулой континиумного стабилизатора? Цайт-прыжки без анкер-менша невозможны. Но…
Перед мысленный взором Бурцева вновь была гиммлеровская папка, украшенная свастикой. И четкий шрифт секретных документов.
… но заветный анкер можно использовать дистанционно — перекачав сущность якоря-стабилизатора из человека в малую башню перехода. Наполнив поделку из мертвых камешков тем, что заставляло фашиков охотиться за живой Аделаидой. Для этого, правда, годится не всякая шлюссель-башня, а та лишь, на которой лежит магический отпечаток платц-башни Взгужевежи. Башенки, хранившиеся под развалинами замка, не могли не иметь такой метки.
Вот зачем эсэсовцы затеяли раскопки! Им не удалось притащить во Взгужевежу Аделаиду или ее труп. И они работали над запасным вариантом покорения времени.
Будет сложный ритуал. Будет задействован ментал, астрал и прочий трал-трал-перетрал… Будет дистанционная перекачка. Уже не столь безопасная, как изъятие во время транса магического ключа-шлюсселя.
Во время ритуала человек-якорь погибнет. Не просто погибнет — исчезнет. Без следа.
Бурцев покосился на Аделаиду.
Погибнет… Исчезнет…
И мир вокруг тоже изменится, если время покорится цайткоманде. Не в самую лучшую сторону изменится этот многострадальный мир…
Можно ли остановить эсэсовского магистра, можно ли сорвать его планы? Можно! Нужно!
Каковы главные звенья этой цепи? Остатки Взгужевежевской плац-башни — раз. Мертвый, бесстрастный, беспомощный сам по себе, но необходимый для проведения ритуала алтарь, посредник и катализатор…
Бригаденфюрер и магистр эзотерической службы СС Томас Зальцман — два. Инициатор, жрец, живой носитель ключа-шлюсселя, изъятого у Аделаиды…
Сама Аделаида — три. Анкер-менш. Пассивный и обреченный участник предстоящего действа, от которого ей не сбежать и не укрыться. Жертва…
И шлюссель-башня. Или башни — без разницы. Это — четыре. Инструмент. Жертвенный нож. Ножи… И вместилище высвобождающейся сущности. Сосуд, в котором смешается шлюссель и анкер. Гремучая смесь, что откроет путь в прошлое. Или в будущее. Куда пожелает жрец.
Чем это чревато, можно только гадать.
Но выбей любое звено — и цепь рассыплется, замысел развалится, ритуал не состоится.
Какое звено? С плац-башней ничего не поделаешь. До шлюссель-башен, что разыскивает под руинами Зальцман, так просто не доберешься. Аделаида должна жить. Значит…
Значит, умрет магистр-бригаденфюрер.
Решено. Во Взгужевежу все-таки придется ехать. Но уже не для того, чтобы бежать от своей судьбы через магический хронопортал — это им теперь позволят вряд ли. А чтобы изменить судьбу. Убить магистра Зальцмана чтобы.
«Покушение, — подумал Бурцев, — удачное покушение на шишку эзотерической службы СС — вот что нам нужно в первую очередь».
Тогда и только тогда удастся спасти Аделаиду. И весь мир заодно.
Это уже становилось привычкой — спасать малопольскую княжну и мироздание в придачу. До кучи, так сказать.