Глава 1

В дверь позвонили около полудня, когда у подъезда напротив убрали труп в дырявом сером пальто и напуганная утренними событиями улица только-только начала оживать.

Но кем бы ни был этот гость, настойчиво жавший на кнопку звонка уже в седьмой или восьмой раз, он явился не ко времени, не к месту и без приглашения. Это заставляло нервничать. Орги, операторы и хозяйка квартиры ждали, надеясь переупрямить незваного визитера. Может, устанет и уйдет?

Раздражающее треньканье не прекращалось.

— Придется открыть, — вздохнул Николай. — Настырный тип — сам не уймется. Видать, ты, бабуля, кому-то сегодня очень понадобилась.

— Да кому я могла… — забухтела было старуха-Секретарша.

Орг перебил:

— Открывай-открывай. По крайней мере, это не милки и не федералы. И те, и другие извещают о своем прибытии не столь м-м-м… деликатно.

Ну да, — Денис поежился. Сапогом и прикладом они извещают. И милки, и федералы уже высаживали бы дверь.

Звонок трезвонил, не переставая. Прямо по нервам.

Секретарша нехотя поплелась в прихожую. Щелкнул замок. И — почти сразу же — недовольное ворчание переросло в брань. Да такую… С давешними милками бабушка-то, оказывается, еще любезничала. Так, бухтела вполголоса и вполсилы.

Денис прислушался к монологу, отфильтровывая потоки нецензурщины. Хотя фильтровать получалось с трудом: крута, ох, крута оргская бабка! Не стесняясь в выражениях, старушенция высказывала все, что думает об идиотках, которые шляются там, куда их не звали.

Видимо, «идиотка» была непонятливой: свою гневную тираду хозяйка квартиры завершала уже сплошным и отборным матом. Однако, что удивительно — и эта яростная волна не смела с лестничной площадки таинственную незнакомку.

— Подружка там к нашей лесби заявилась, что ли? — хмыкнул Николай.

Это была не подружка.

Когда старуха исчерпала, наконец, запас ругательств и запыхтела, пытаясь уже не силой слова, а дверью выдавить незваную гостью за порог, из прихожей донесся голос — надрывный, звонкий, полный мольбы и отчаяния. Знакомый голос.

— Бабушка, пожалуйста… Мне больше некуда идти.

Денис обомлел. Такие голоски не забывается.

— А пошла бы ты на-а!.. — снова взвилась старуха, — И я тебе, кстати, сто лет уж как не бабушка, шлюха периметровская! Проваливай, пока цела! И впредь дорогу сюда забудь! Ах, не хочешь?! Не желаешь убираться по-хорошему?! Ну, погоди-погоди… Будет по-плохому! Видишь, а? Вот это видишь?! Хочешь «мудака» отведать? Всажу ща по самые гланды, сучка! Жаль, зарядка еще не полная. Убить тебя не убьет, но все равно мало не покажется, дрянь! Что, не веришь?! Так получ-ч…

Характерный треск сработавшего «МУД (шдх)» возвестил, что угроза приведена в исполнение.

— …ч-чай!

— Ночка! — выдохнул Денис. — Она же ее… шокером…

Николай не стал его удерживать ни кулаком, ни словом. Денис пулей выскочил из спальни. Волчий пахан вышел следом.

Не успели они, конечно…

Давешняя имитаторша, сползала по стенке. Рядом припрыгивала от возбуждения, воинственно размахивая шоковой дубинкой, раззадоренная старуха.

В себя Ночка пришла не скоро.

* * *

Игнорируя раздосадованные сетования старухи и протесты Дениса, предводитель оргов грубо втащил очнувшуюся Ночку в спальню, прижал к стене, навис над девушкой многотонной глыбой.

Секретарша… хотя, нет, — уже бывшая секретарша Кожина, выглядела жалко. Даже той ночью в заброшенном канализационном коллекторе, даже в подземелье уродов-каннибалов она держалась куда как лучше. По крайней мере, не было тогда этой тупой пустоты в глазах. Этой отрешенности, безысходности, обреченности…

— Ну?! — рявкнул пахан. — Говори!

Они уткнулись взглядами друг в друга, глаза в глаза, зрачки в зрачки. Он — сверху, она — снизу. Пока обходилось без электрических дуг и разрядов, что весьма странно. Напряжение-то — ого-го! Не меньше чем в «мудаке». Вот-вот заискрит… Волк главным образом.

Николай, казалось, буравил взглядом уже не саму гостью — стену за ее затылком. А тон орга довел бы до паралича любого. Однако, Ночка испуганной не выглядела. Встревоженной — да; удивленной нежданной встречей с Денисом — тоже; опустошенной и подавленной — безусловно. Но никак не испуганной.

Отстраненной она какой-то была. И все ей было до фени. Похоже, свою порцию страха девушка уже получила в Кожинских застенках. На всю оставшуюся жизнь. Она уже с добавкой скушала эту порцию, с горкой. Или просто после шокера плохо соображает, где находится и что происходит? Когда Дениса вот так же шарахнули на Девятой линии, отключка была долгой.

— Ну?! — Николай встряхнул гостью. Мячиком на веревочке мотнулась голова. Звонко клацнули зубы, сухо хрустнуло что-то в области шеи. Ночка застонала, но взгляд ее по-прежнему оставался отсутствующим.

— Не нужно так, — попросил Денис, — она же не в себе.

— Вот это меня и беспокоит! — Николай снова потряс девушку.

— Коз-з-зел! — нехотя, будто превозмогая себя, высказалась Ночка. В глазах, наконец, промелькнула попытка осмыслить происходящее. Страха по-прежнему не было. Была усталость. Много, очень много. Да, явно, не с курорта вернулась девочка.

— Так-то лучше! — удовлетворено кивнул группировщик. — Сейчас будешь отвечать на мои вопросы. И быстро.

А руки Николая уже скользили по одежде девушки. И под одеждой тоже. Орг задрал Ночке рукава. Бегло осмотрел сгибы локтей, сунул ладони под мышки. Спина, грудь…

Нет, да что он себе позволяет, в самом деле?! Денису все это не нравилось и притом весьма.

…Начал ощупывать ноги. Задержался на коленях, прошелся ладонями по внутренней стороне бедер.

Ночка уже не была безвольной, безразличной к происходящему куклой. Отстраненность уходила. Девушка пунцовела, наливаясь гневом, дышала чаще. Еще чаще.

А Николай все лапал…

— Э-э-э, — Денис подошел ближе. Неумело подбавил хрипотцы в голос, чтоб посолидней, поуверенней звучало. — Прекращай, слышь.

Не прекращал. Не слышал. Не обращал внимания.

Блин! Если этот ублюдок намерен воспользоваться беспомощным состоянием Ночки. Если хочет прямо здесь… ее… То… Тогда… Пусть он орг… Пусть Волчий вожак… Пусть бывший гвардеец…

— В чем дело, Николай? — Денис перехватил его руку.

— Сам не знаю, — Николай отпустил, наконец, пленницу и повернулся к нему.

Нет, ничего такого он не хотел. Похоти или вожделения в его взгляде Денис не заметил. Недоумение разве что. Он действительно не знал.

— Чего не знаешь?

— Ничего. Нет ни следов инъекций, ни мини-камер, ни микрофонов, ни оружия скрытого ношения, ни гранат, ни взрывчатки…

Ах, так это был обыск!

— …Зачем ее сюда прислали? И как она узнала, где нас искать?

Хло-о-обысь! Запоздалая пощечина возвестила о том, что Ночка полностью пришла в себя. Орг не смотрел на девчонку и подобной выходки от подавленной пленницы явно не ждал, потому, видать и не успел среагировать в момент удара. Зато мгновением позже…

Денис не понял как, но девушка вдруг очутилась в объятиях Волка. И отнюдь не в любовных. Рука заломлена за спину. Пальцы Николая клещами вцепились в горло жертвы. Что-то подсказывало Денису — хватка эта была смертельной. Стоило пахану чуть-чуть надавить — и…

— Никто меня не присылал, козел, — злобной кошкой выхрипела Ночка. — Я не наркоманка, я не ношу камер, и я не вооружена, потому что уволена из Периметра. И за мной нет хвоста, если это тебя интересует.

— Продолжай, — потребовал Волк. Убрал пальцы с шеи девушки, отпустил заломленную руку. Потер рдевшую от удара скулу — красный отпечаток пятерни горел у него во всю щеку, — Что с тобой произошло?

Губы девушки скривились в нервной усмешке:

— Ничего хорошего. Смертный приговор, Эшафот, амнистия…

— Это я знаю, — перебил Николай, — Новости смотрю. Что было потом?

— Потом? — она отвернулась. — Потом надо мной поизмывались и вышвырнули как попользованную шлюху. Типа, отпустили на все четыре стороны.

Она повернулась.

— Так что не надо тут устраивать своих идиотских допросов. Ур-р-род!

Глаза пленницы метали молнии. О, теперь у нее получалось не хуже, чем у предводителя группировщиков. Из тормозной колодки она снова перевоплощалась в прежнюю бойкую, колючую Ночку. И вроде бы пахана такой расклад устраивал вполне.

— А какого ж хрена ты сюда-то приперлась? — почти ласково спросил Николай.

— А такого, — огрызнулась Ночка. — Здесь живет моя единственная родственница.

Николай удивленно вскинул брови.

— Моя бабка! — зло прошипела девушка.

— Бабуля, — тоном, не обещающим ничего хорошего, позвал вожак Волков. — Ты ничего не говорила нам о внучке из Периметра.

Старуха чертыхнулась:

— Да плевать я хотела на такую внучку! Позор на мои седины! Знаешь, как я стыдилась ее все эти годы, Коля? Она секретаршей у Черенкова служила. Подстилка мэрская!

— Ну, так уж и подстилка… — задумчиво проговорил Николай. — Такие славные подстилки на Эшафот не гонят и из Периметра не выбрасывают. Если они всего лишь подстилки.

— Подстилка! Подстилка! Мне ли не знать! — кипятилась бабка. — Сама через все проходила. И эта дрянь, кстати, обо мне тоже не особенно-то и вспоминала, пока выслуживалась. А вот как припекло — так здрасьте-пожалуйста — сразу прибежала.

— А чего мне о тебе вспоминать, карга старая! — Ночку тоже прорвало. — Ты и себя, и меня опозорила! Всему Периметру известно, из-за чего ты с работы вылетела.

Николай хмыкнул:

— Так это, все-таки, правда, бабуль, насчет той лесбийской истории?

— Дурак ты, Коля!

Плевать под ноги вожаку Волчьего клана решится не каждый. Старуха — решилась. Впрочем, в таком состоянии в кого угодно плюнешь: трясущуюся от гнева бабку, казалось, вот-вот хватит удар.

— Сколько раз можно повторять: это мэр — дед Черенкова — загнал меня в постель с целой сменой своих секретарш и заставил заниматься всякими мерзопакостями. Ну, не стоял у него, вот и извращался по-всякому. Совсем из ума выжил, кабель старый! Только как мы с девочками не старались, и тогда тоже у него не встал. Ублюдка псих накрыл, он разогнал на хрен всю службу и новых сотрудниц набрал. Ну а старых… Кого на Эшафот, кого — за Периметр. А за Периметром только одна я и выжила. И то, что обо мне гадкие распускают слухи — не моя вина.

— Не встал, значит? — криво усмехнулся орг. — Как вы с девочками не старались? За профнепригодность тебя, выходит, уволили? А вот внучка твоя говорит иначе. Думаешь, врет?

— Да идите вы все! Сами с ней разбирайтесь! — старуха яростно хлопнула дверью, отсекая себя от спальни и собрания.

На кухне загрохотала посуда.

Денис был в шоке. Нет, он, конечно, наслышан о принципе наследования наиболее престижных профессий — сам такой. Но кто бы мог подумать, что и секретарши Периметра тоже отбираются для приемной и постели босса по фамильной линии: бабушка, мать, дочь. А уж семейные сцены, вроде той, свидетелем которой довелось стать сегодня — это вообще ни в какие ворота не лезет!

* * *

— Итак, получив амнистию и потеряв место в Периметре, ты направилась в город…

Предводитель оргов вышагивал перед кроватью, на которую с ногами забралась Ночка. Сейчас кровать эта больше напоминала скамью подсудимых. Остальные расселись кто где. Денис устроился поближе к пленнице. Так, на всякий случай.

Со стороны могло показаться, будто строгий учитель читает в классе нотацию проштрафившейся ученице. На самом деле продолжался допрос. С пристрастием. Вот уже битый час орг задавал одни и те же вопросы, чтобы получить на них одни и те же ответы. Бессмысленно. Утомительно… А Ночку, наверное, все это вообще достало до крайней степени.

— Николай, может, хватит?

Реплику Дениса не услышали.

— … и пришла сюда?

Волк остановился, ожидая ответа. Идиотизм какой-то! Ну сколько можно? Она ведь говорила и не один раз. И не два. И не десять. И не двадцать…

— Я же объясняла, — вздохнула Ночка, — работая секретарем-референтом у мэра Черенкова, а потом — у посла Кожина, я курировала этот район. И пришла сюда, потому что хорошо его знаю. И потому еще, что здесь живет моя бабка.

— Логично, — Николай зашагал снова. От стены к стене. — Значит, тебя амнистировали, уволили и поэтому ты здесь. Именно здесь…

Интересно, ему самому надоест когда-нибудь?

— Достаточно, а? — снова подал голос Денис.

И снова не был услышан.

— Я понимаю, в наше паскудное время трудно кому-нибудь доверять, — Ночка говорила уже без эмоций — эмоции тоже сильно утомляют. — Но меня, действительно, никто не дергает за ниточки. Я пришла сюда сама. По своей воле.

Николай некоторое время изучал трещину на давно не мытом окне.

— Ты ни разу не сбилась и не запуталась, отвечая на вопросы. И вроде бы все сходится, все правильно. Слишком правильно. Но…

Орг плюнул в грязное окно.

— То, что ты рассказала, столь же нереально, сколь и правдоподобно. По одной причине: Кожин никого не милует просто так. Я достаточно хорошо знаю этого человека, причем, знаю не понаслышке. Ну не мог он отпустить смертника с Эшафота за здорово живешь. Не-ве-рю!

Хуже всего, что в это не верилось и Денису.

— Я тоже, — голос Ночки едва слышен.

Денис вздрогнул.

— Я тоже не верю, — повторила девушка, — Но я сказала все. Больше мне добавить нечего.

— Неужели! — Николай заводился по новой, и Денис чуть-чуть пододвинулся к кровати. — Неужели тебя просто вывели с Эшафота к воротам Периметра и сразу дали пинка под зад?!

— Все прошло не просто и не сразу. Но вспоминать об этом я не хочу.

— И все-таки сделать это придется, — тихо, но жестко приказал орг. — Иначе — новый смертный приговор. Без амнистии уже и без помилования. И приговор этот в исполнения я приведу лично, своими собственными руками. Прямо здесь, в этой самой комнате.

Денис приподнялся было, но…

— Сидеть!

Николай отпихнул его, даже не повернувшись к оператору. Денис упал на пол. Больно ударился плечом.

— Говори, — потребовал Волчий вожак.

Ночка секанула присутствующих злым затравленным взглядом. Денису досталось тоже.

— Да идите вы все! — в ее голосе послышалась знакомая интонация. Как у разъяренной старушки.

Потом — замысловатое ругательство. Нет, ну, точно — родственницы!

Дальше девушка говорила с нескрываемым презрением. Николай добился своего: Ночка презирала их настолько, что не считала нужным стесняться перед такими слушателями.

— Из Периметра, прямо с Эшафота, меня отвезли на Старое кладбище — там у Кожина секретный бункер. В бункере — лаборатория. Завели туда. Раздели. Привязали к столу, к прозрачному такому столу… Пришел Кожин, все ушли. Он сказал, что хочет попрощаться, и что у него есть идея… Чудная… Нет, он сказал, чудесная идея… А еще пожелал мне успеть встретить в этой жизни человека, которому я отдалась бы по любви так же страстно, как отдавалась ему по службе.

— Что еще? — Николай подался вперед. — Что еще говорил Кожин?

— Что у него мало времени, что ему нужно срочно готовиться к выезду из города, что к долгим беседам он не расположен. Он и не беседовал долго. Он втер какую-то гадость. Сюда, в шею, под затылок. Потом залез ко мне на стол. А потом… Мне продолжать?

Тишина, и правда, может быть гробовой…

* * *

— Когда он слез с меня, — вот тогда я испугалась по-настоящему. Меня словно хоронили заживо. Никому еще не доводилось еще бывать в гробу? В таком чистеньком, беленьком, просторном, пластиковом гробу. Нижняя половина поднялась откуда-то из пола, верхняя опустилась сверху, с потолка. Кожин сидел рядом. За компьютером. И улыбался. Никогда бы не подумала, что люди могут так улыбаться.

— Хватит, Ночка, — попросил Денис. — Не надо больше.

Достаточно! Он уже понял. Все. Да и Николай молчал, не требуя продолжения. Но порой заткнуть человеку рот труднее, чем заставить его говорить.

— Я очнулась на полу, — девушка ни на кого не смотрела. Только иногда — в небо за грязным треснувшим окном. В перечеркнутое линиями проводов и тросов небо Ростовска. Она говорила так, будто рассказывает сама себе. И никого будто рядом нет. — Ощущение было такое, словно через все тело пропустили электрический разряд. И не один. Как от шокера, только мощнее. Гораздо мощнее. После такого, наверное, не живут. Но я выжила. Правда потом плохо соображала и двигалась — еще хуже. Мне помогли одеться, повезли куда-то. Выбросили из машины возле межрайонной Трассы…

Вот он, подарочек Павла Алексеевича! Вот она, блин, амнистия!

Денис огляделся. Николай прилип взглядом к трещине на запыленном оконном стекле. Чмо с непонимающей улыбкой идиота уставился на Ночку. Юла смотрела на него, Дениса, расширенными от ужаса глазами.

Немудрено. От такой жути у кого угодно зенки повылазят. Надо же додуматься! Положить живого человека на экспериментальный стол для мертвецов, отсканировать и перезаписать заново. Создать виртуальную копию и наложить ее на тело оригинала, которое хранит память предсканирования и вовсе не собирается умирать.

Болезненная и совершенно ничем не оправданная ломка старого новым. При том, что ни старое, ни новое не отличаются друг от друга по сути. И все проделано не ради результата, а ради процесса. Маленький такой немотивированный опыт мстительного и любопытного психопата: а что получится?

И что? Получилось что? Трудно даже предположить, что именно пришлось испытать Ночке. Странно, как она вообще не свихнулась при бессмысленной перезаписи самой себя.

Или, все же, смысл был? Был мотив и был результат? Но какой?! Для чего все это было нужно?!

— Значит, все-таки так… — Николай отвернулся от окна. Лицо орга было мрачным. И хмурился он уже явно не из-за рассказа Ночки, а из-за своих неведомых мыслей. Нехороших каких-то мыслей. — Все-таки, да…

— Как «так»? — встревожился Денис. — Что «да»?

— Ясно, — не глядя на него, пробормотал орг — Теперь ясно.

— Что? Что тебе ясно?

— Включай компьютер, — вместо ответа приказал Николай. — Будем искать.

— Что искать?

— Следы вмешательства и внешнего управления.

— Не понял.

— Делай, что говорю! Проверим твою подругу на…

— На что?!

— На жучков и блох. На внедренных киберпаразитов.

— Ты о чем? — вообще-то Денис уже догадывался, о чем говорил Николай, но не хотел подавать виду. Даже сам себе признаваться не хотел.

— О том, что эта девица прошла через Саркофаг. О том, что она побывала в лабораторной капсуле «Мертвого рая». О том, что ее перезаписали. И о том, что мы понятия не имеем, какую гадость навешал на нее при этом Кожин.

— Колян, — осторожно подал голос Чмо. Шестерка пялился на пахана во все глаза. Шестерка ни хрена не понимал — Чё жа шаркофаг? Чё жа капшула?

— Заткнись!

Брошено это было таким тоном, что… В общем, Чмо предпочел больше о своем присутствии не напоминать.

— Я уже говорил, Денис, — продолжал пахан, — живая нервная система очень уязвима. На нее можно цеплять все, что угодно. Хоть блокираторы, хоть…

— Но она же, — Денис растеряно посмотрел на Ночку. Та отвернулась. Ночка вообще вела себя так, будто речь шла вовсе не о ней. — Она не похожа на ту… ну, учебную модель. Того боевого… овоща.

— И не должна быть похожей. Сейчас она должна походить только на саму себя. Притом максимально. У нее другие задачи. И иная программа. Но суть дела от этого не меняется. Твоя подруга прошла через лабораторный Саркофаг. И мы должны убедиться, что в ней ничего нет. Или найти то, что есть. Найти и убрать.

— Как убедиться? Как найти? Как убрать? Здесь не бункер-база. Здесь нет подходящего оборудования…

— Для предварительной проверки и оперативного решения… ну, скажем так, частичного решения наших проблемы сгодится любой компьютер с программой дистанционного управления.

— Управление чем?

— Да чем угодно — «Летящим глазом», «рабочим материалом», «учебным материалом». Главное знать пароль «Мертвого рая» и иметь функцию удаленного соединения. Вы пароль знаете, а у вашей машины такая функция есть.

Да, пароль они знали. Да, у Славкиной машины такая функция была.

— Денис, нам нужно опередить Кожина, пока посол не заставил ее (выразительный, полный неприязни взгляд в сторону Ночки) выполнять свою программу.

Выполнять программу? Ну, нет, Ночка в роли послушной Кожинской марионетки — это… это уже слишком.

— Я не верю тебе, орг…

— Меня это не интересует. Запускай компьютер.

— Я не буду.

* * *

Настаивать Николай не стал. Он отвернулся от Дениса. Повернулся к Юле:

— Займись компьютером ты. Делай, что скажу.

Юлька не упрямилась. Юлька занялась. Орг сказал.

Приказал. Отдал команду:

— Стандартное удаленное подключение к материалу.

— Координаты соединения? — не сообразила она. — Какие вводить координаты?

— Да наши же! Наши координаты! — в голосе орга послышались нотки раздражение. — Материал здесь, с нами.

Материал? Ночка? Ночка? Материал? — билось в голове Дениса. Он встал…

— Чмо, присмотри за этим героем, — лишь краем глаза взглянув на него, распорядился Николай.

Чмо тоже встал. Вытащил заточку.

— А я за нашей барышней пока присмотрю, — Волчий пахан достал свою пику, придвинулся к Ночке. — И успокою ее, если что.

«Если что» не приключилось. Ночка только презрительно кривила губы. И сидела неподвижно. А что она могла сейчас предпринять? Да ничего. Совершенно. Как и Денис.

Обоюдоострая плоская арматурина, которой оргский шестерка с радостью (дай только повод!) выпустит операторские кишки, надежно отделяла от Дениса и Ночку, и Славкин комп, и Юлу. Заточенная железка казалась непреодолимой преградой. Но обзор она не закрывала. Денис вперился взглядом в экран монитора. На экране загружалась программа. Та, что подключала операторские компьютеры к «рабочему»… к «учебному» материалу. А теперь… Теперь — к Ночке? Так выходит?

— Включай автомат… — командовал Николай. — Самоопределитесь местонахождения компьютера. Теперь вводи федеральный пароль удаленного соединения. Запускай автономку…

Юлька щелкала клавишами. Чмо тихонько выпадал в осадок. Не ожидал, видать, такого от своего пахана. Впрочем, заточку беззубый шестерка держал крепко. И острие ее по прежнему смотрело Денису в живот.

— Если не получится? — спросила Юла. — Если не подключится?

— Значит, я ошибаюсь, — криво усмехнулся Николай. — Значит, все не так плохо. Но сдается мне…

— О Господи! — Юлька прикрыв вдруг рот ладошкой, покосилась на Ночку.

Ночка бледнела. Белела на глазах. От волнения, а может — не только от него.

— Что? — напрягся Николай.

— Есть подключение!

Денис тоже видел — есть. На экране мерцала незнакомая иконка. Маленький такой черный квадратик. Пустой квадратик. И «Операция завершена».

— Что?! Что это?! — Денис сверлил Николая глазами.

— Многофункциональный гелевый чип-маяк. Новейшая экспериментальная разработка. Именно его компоненты втирал Кожин в шею твоей подруги.

— Чип? Маяк? Какой? Зачем?

— Такой. Затем. Чип — это своего рода посредник между исходной, живой, реальной нервной системой объекта и виртуальной, наложенной на объект заново с некоторыми изменениями. Переключатель, скажем так.

— И что он делает, этот переключатель?

— Связывает объект с удаленным компьютером оператора. Дает возможность в любой момент осуществить дистанционный запуск поведенческой рефлекс-программы, заложенной в виртуальной нервной системе. Извещает оператора о местонахождении объекта. Устанавливает контакт со зрительными нервами и слуховым аппаратом объекта, так что оператор видит и слышит все, что видит и слышит объект. Для этого не требуется ни скрытых камер, ни микрофонов.

Фантастика! Денис на время утратил дар речи. Вот уж действительно, новейшая разработка. Выходит, «Мертвый рай» уже берет в оборот не только покойников, но и живых. Не каких-нибудь там обколотых наркотой условно живых овощей-роботов, именуемых «учебным материалом», а самых обычных, внешне ничем не выделяющихся из общей массы людей.

* * *

— Так значит Кожин сейчас… — Юлька запнулась от волнения и шумно сглотнула слюну, — Значит, он все видит, слышит, знает и он может…

— Нет. Сейчас — нет. Не видит, не слышит, не знает и не может. Электроразряд шокера вывел чип из строя и вырубил его защиту.

Ну да… Старуха-Секретарша еще в прихожей шарахнула внучку «мудаком». Что, оказывается, имело положительные последствия.

— Работоспособность маяка сейчас — почти на нуле. Радиус действия чипа снижен до минимума. За пределами этой комнаты подключиться к… к объекту извне невозможно. Мы смогли сделать это лишь потому, что находимся достаточно близко. В этом наше преимущество перед операторами Кожина.

— А исходящий сигнал маяка? — спросила Юла.

— Тоже — слишком слаб. Федералы потеряли свой маячок.

— Он что же, совсем без резерва?

— Резервный выплеск возможен в случае смерти носителя. Тогда — да. Тогда упрощенный и усиленный за счет этого импульс достигнет компьютера оператора. Тогда Кожин узнает, что объект перестал функционировать. И место его гибели узнает тоже.

— Значит, мы в безопасности пока Ночка жива? — Юлька очень надеялась на это.

— Временно.

— Временно? — переспросил Денис.

— Гелевая основа кибермаячка очень чувствительна к электроимпульсам, но это — самовосстанавливающаяся структура. Через несколько часов чип начнет функционировать снова в полном объеме.

— Если раньше сюда не прибудет штурмовая группа федералов, — хмуро заметил Денис.

— Не думаю, что это случится. Чип вышел из строя до того, как девчонка увидела нас. Кожин не в курсе, что мы здесь, а потому не станет прежде времени демонстрировать свое внимание к…

Орг не закончил предложение. Сделал паузу. Холодно и невозмутимо посмотрел на Ночку.

— В общем, с его стороны разумнее будет дождаться, пока чип возобновит работу.

— Ты уверен, что ему не известно? О нас? Здесь?

— Разумеется. Оператор видел и слышал лишь то, что видел и слышал объект.

Объект… Дениса передернуло. Неприятно все-таки это словечко звучало по отношению к Ночке.

— Федералы знают, что эта девица, — еще один бесстрастный взгляд на Ночку, — пришла к своей бабке. Вполне логичный поступок, не вызывающий подозрений. Куда еще идти опальной секретарше, как не к своей единственной родственнице? Дальнейшее развитие событий? Наша старушка не проявила должного гостеприимства по отношению к внучке из Периметра — и это тоже естественная реакция… Согласись, сцена в прихожей была достаточно убедительной. Как и удар шокера, вырубивший чип. При этом, заметь, хозяйка квартиры, прежде чем нанести удар, призналась, что «мудак» не заряжен полностью и его мощности не хватит, чтобы убить человека. Да и сигнала, извещающего о смерти носителя, на компьютер оператора не поступало. Следовательно, Кожину ни о чем беспокоится. Ему нужно лишь подождать, пока чип восстановится и заработает снова.

— А его можно удалить? — осторожно поинтересовалась Юла. — Чип? Ну, пока не заработал?

— Теперь — да. Можно. Пока защита не восстановлена — проще простого. Надо запустить команду самоуничтожения. Этим мы сейчас и займемся.

— А чип примет команду? Выполнит? Ты говорил, его работоспособность на нуле.

— Я говорил — почти на нуле. Да, он ее примет и выполнит. На это-то его хватит. Это экстренная команда. И простая — проще, чем исходящий сигнал о смерти носителя. Выдели иконку.

Юлька выделила. Черный пустой квадратик на экране монитора стал белым. На черном-черном фоне.

— Нажми «Делит».

Юлька подняла глаза. Переспросила нерешительно:

— «Делит»? Нажать?

Слишком часто операторам приходилось жать эту клавишу — тоже при включенном удаленном соединении, но при иных обстоятельствах. Слишком хорошо они представляли возможные последствия, чтобы сейчас, вот так просто, не думая…

— Жми, говорю.

— Но ведь… «Делит» ведь…

— Ничего страшного не случится. Проверено.

Денис встревожился. Кем проверено? Когда? Как? Брехня все это!

— Юлька! — крикнул он. — Не смей!

«Делит» заставляет учебный и рабочий «материал» Кожина убивать других, а у Ночки, как утверждал Николай, иная программа. Так о каком самоуничтожении в данном случае идет речь? О самоуничтожении чипа в объекте. Или об уничтожении самого объекта? Ночки…

— Не смей, Юлька!

Юла вертела головой. Смотрела то на Дениса, то на оргского пахана. Не зная, не решаясь…

Волчий вожак нажал «Делит» сам.

Мгновение — и вот он возле Юльки, у компьютера. Еще миг — и палец орга топит клавишу в панель клавиатуры. Еще секунда — и слышится повторное клацанье: подтверждение команды. Еще полсекунды — и Николай стоит в боевой стойке, направив острую арматурину на Ночку.

Чтобы не рыпнулась с перепугу?

Ничего не произошло. Ровным счетом ничего. Ночка не упала замертво. Не бросилась в драку. И все? Так легко? Так быстро? Так просто?

Ждали минуту. Полторы. Две… Потом…

— Готово, — объявил Николай. — Чипа больше нет.

Черненький квадратик, в самом деле, пропал с экрана монитора.

«Операция завершена», — вновь сообщил компьютер.

— Что? — потребовал объяснений Денис. — Что случилось?

— Гелевая основа саморастворилась. Не волнуйся, для организма м-м-м… носителя это совершенно безвредно.

Николай повернулся к Ночке. Обратился неожиданно доброжелательно и вежливо:

— Теперь выйди, пожалуйста…

Да, орг прямо на глазах сбавлял обороты. Значит, опасность, действительно, миновала?

— Посиди на кухне, Успокойся, выпей с бабушкой чайку. Скажи: я запрещаю выяснять отношения. Сейчас и впредь. Вам лучше помириться. Теперь мы все — в одной лодке, а вы, как-никак, родня.

Ночка смотрела на орга. Внимательно. Изучающее.

— И ничего не бойся, — улыбнулся Николай. Настолько дружелюбно, насколько умел. — Все будет хорошо, вот увидишь.

Ночка перевела взгляд на Дениса.

— Правда, все хорошо, не волнуйся, — успокоил он. — Все хорошо, Ноч…

— Ира, — перебила она.

Ну да, конечно.

— Ирочка, — улыбнулся Денис.

Вот и славно, вот и познакомились, наконец, как полагается, по-человечески.

* * *

— Школьжкая шучка! — негромко процедил Чмо, едва Ирина вышла из комнаты, — Я бы такую…

Одного взгляда пахана оказалось достаточно: шестерка умолк и вжался в стену, словно намереваясь просочиться сквозь бетонную панель.

— И зачем было ее выставлять, Николай? — спросил Денис. — Она ведь теперь с нами? Сам сказал. Так какого?

Орг покачал головой.

— Ей здорово досталось от Кожина, — он говорил осторожно, тщательно взвешивая каждое слово, — но сейчас не тот случай, когда враг врага становится надежным другом или хотя бы союзником. Чмо прав: доверять Ирине в нашей ситуации неразумно. И слишком опасно. Даже если она не врет. Или думает, что не врет.

— Не понимаю, — Денис нахмурился. — Что в ней такого страшного-то, если этот… чип-маяк мы уже убрали и отрубили удаленную связь?

Николай покачал головой:

— Тем самым мы решили только часть проблемы. Да, Кожина мы отсекли, исключив возможность дистанционного воздействия на объект, но заложенную в Ирине программу не удалить простым нажатием клавиши «Делит».

— Ну и что? Без чипа-то она не запустится.

— А вот в это я как раз не уверен.

— Что?!

Николай вздохнул:

— Постараюсь объяснить функции чипа. Ирина — не примитивный учебный или рабочий «материал». Она находится в полном здравии и трезвом уме. Она в сознании и манипулировать ее действиями простым нажатием клавиш нельзя. Зато можно иначе. Схема такова: оператор через свой чип-маячок посылает объекту некий импульс-детонатор, толчок, который провоцирует некую достаточно мощную естественную реакцию организма, что в свою очередь активирует измененную виртуальную нервную систему и заложенную в ней поведенческую рефлекс-программу.

— Какой толчок?! Какая реакция?! Какая программа?! — выпалил Денис.

— Да не знаю я! Не-зна-ю! Никто этого не знает, кроме самого Кожина. В том-то все и дело. Основное предназначение чипа-маяка — в принудительном вызове естественной реакции. Однако у него имеется и другая функция. Чип — это не только кнопка запуска, это еще и сдерживающий фактор, регулируемый барьер. Предохранитель.

— Предохранитель?

— Именно. Защита от незапланированной, случайной активизации заложенной рефлекс-программы в том случае, если расчетная реакция организма подключенного объекта возникнет не по сигналу с операторского компьютера, а от какого-либо внешнего воздействия, идентичного этому сигналу.

— А попонятнее как-нибудь можно?

— Легко. Предохранителя больше нет. Программа Кожина теперь может запустится самопроизвольно. Когда, как и почему — этого нам предугадать не дано.

— Ты не сказал об этом сразу. Когда Юлька удаляла чип…

— А если бы сказал, что бы это изменило?

Ничего. Наверное… В первую очередь им нужно было отсечь Ирину от внешнего управления. Но…

— А если ты ошибаешься?

— В чем?

— Во всем?

— Кожин не стал бы не отпускать с Эшафота смертника, который в дальнейшем не сослужит ему службу. Хотя бы поневоле.

— А отпустив Ирину… Чего он хотел этим добиться?

— Трудно сказать. Могу только предполагать. Представь: девчонка-смертница, чью физиономию показали всему городу и публично помиловали на Эшафоте, идет по улицам. Разумеется, на такое чудо будет оглядываться каждый встречный-поперечный. На нее будут пялиться из каждого окна. О ней будут сплетничать.

— И что с того?

— Я думаю, Кожин знает о твоем отношении к Ирине. Наверняка, после вашей совместной ночной прогулки девчонка сообщила послу, что ты к ней неравнодушен.

— Неравнодушен? Да с чего ты…

— Брось, Денис, это видно невооруженным глазом.

В самом деле? Нет, по большому счету-то, орг прав: да, Денис, действительно, засматривался на Ночку. Еще с первой их встречи. Но он и не предполагал, что это так сильно бросается в глаза.

— А периметровские секретарши — не дуры, — продолжал группировщик. — Особенно те, которых выбирает себе в помощницы Павел Алексеевич. То, что она зацепила тебя на спецзадании — это лишний балл в ее послужном списке. Такие баллы не скрывают, наоборот, их принято пихать в отчет. Так что твоя Ночка доложила обо всем — даже не сомневайся.

— Баллы? — Денис отвел взгляд. — У них что тоже есть баллы?

— У всех есть свои баллы.

— А хоть бы и так, — он вскинул голову, — какое это имеет значение?!

— Все еще не понимаешь? Ее выпустили, чтобы поймать тебя на живца. А после — через тебя — выйти на нас. Кожин понимает: сегодня весь город будет говорить об амнистии и отпущенной смертнице, свободно разгуливающей по улицам. Вероятность того, что эти слухи дойдут до тебя, довольно велика. А когда дойдут… Разве ты бы не попытался встретиться с Ириной.

Денис задумался. Да, наверное, он предпринял бы такую попытку. Может не сразу, может, чуть погодя, но…

— И во время встречи Дениса с ней… — вмешалась в разговор побледневшая Юлька, — или ее с нами… вот тогда бы Кожин и запустил через чип свою программу… Какую-нибудь программу на уничтожение, да?

— Умница, — похвалил Николай. — Соображаешь.

— А теперь, без чипа-предохранителя, — морщила лоб Юла, — когда даже Кожин не может контролировать эту программу…

Она не закончила. Слово снова взял оргский пахан:

— В общем, я считаю…

И сделал выразительную паузу, глядя на Дениса.

— Что? — проглотил Денис ком в горле.

— Убрать нужно твою Ночку. Пока не поздно. Пока не произошло самопроизвольного запуска рефлекс-программы, о которой мы ничего не знаем. Да и вообще… Не верю я ей, в общем.

* * *

Убрать Ночку? Убить Ирину? Приговор прозвучал жестко и безапелляционно. Денис заглянул в глаза Волку. И — ничего не смог разглядеть в тусклом отблеске стали.

— Интересно, где этому учат — в гвардии или у оргов?

— Какая гва… — не удержался Чмо.

— Молчать! — приказал Николай.

Кому? Чмо? Денису? Глаза пахана сузились. Сталь в щелочках-амбразурах блеснула угрожающе. Чмо заткнулся. Денис повторил вопрос:

— Так, где же?

— Чему учат?

Николай смотрел на него в упор. Денис глаз не отводил.

— Сначала улыбаться человеку, обещать, что все будет хорошо, а потом — готовить убийство за его спиной.

— Ах, это… Этому я научился у Кожина. Полезная наука… А от Ирины нам все равно придется избавляться. И чем раньше — тем лучше.

— Ну, уж нет. Раз уж ты не убил ее сразу…

— На то были причины, Денис. Я ведь объяснял: о смерти носителя, из которого не удален чип-маяк, сразу станет известно Кожину. Тогда — жди штурмовую группу федералов. Посол наверняка захотел бы разобраться, что тут произошло.

— Ага, значит, тебе нужно было сначала избавиться от чипа…

— Нужно было… — согласился орг.

— А теперь?

— Теперь можно избавляться от объекта. Надо избавляться.

— Я не хочу, чтобы Ирина умерла, — четко выговаривая слова, произнес Денис.

— Тогда тебе придется умереть вместе с ней, — пожал плечами Николай. — Впрочем, если желаешь, можем проголосовать. Кто за то, чтобы устранить девчонку?

Чмо вскинул руку сразу, опередив пахана. Юлька виновато взглянула на Дениса:

— День, так, наверное, правда, будет лучше для нас. И безопаснее. Я боюсь ее.

И тоже подняла руку. Опустив глаза.

— Я не хочу, чтобы… — упрямо начал Денис.

— Это уже не обсуждается, — прервал Николай, — Игры в демократию кончились. Хотите выжить, — слушайтесь меня. Если нет — я сам помогу вам сдохнуть.

— Погоди-погоди… — пытался возражать Денис.

— Все! — шикнул орг. — Девчонку проехали. Есть другая проблема поважнее. Твоя подружка сказала, что Кожин готовится к отъезду из города. По-моему, это эвакуация.

— Что?! — пискнула Юлька. — Уже?!

— Да. Ростовску осталось жить ровно столько, столько потребуется для демонтажа лабораторного оборудования с базы «Мертвого рая» и удаления Каравана на безопасное расстояние от города. Времени не много, но и не мало, если использовать его с толком.

Чмо недоуменно вертел головой. Чмо по-прежнему ничего не понимал, но сам заговорить не решался. А просвещать его не спешили. Волчий вожак говорил сейчас не с шестеркой — с бывшими следаками:

— Кажется, полигон все-таки готовят к ликвидации, и я даже догадываюсь из-за кого.

Денис тоже догадывался. Два оператора, которые знают слишком много — вот в чем причина? Бывшие следаки, умудрившиеся спастись от воздушного налета, облавы и засланного казачка в образе киллера-псевдожмура, да еще и скорешившиеся с оргами, видимо, представляют серьезную опасность для Кожинского эксперимента. А если никак не удается аккуратно, без пыли и шума, ликвидировать двух феноменально живучих операторов Ростовска, есть альтернатива: отправить в тартарары целый город. А потом поискать новый полигон где-нибудь в другом месте.

— Но Ирина… — спохватился Денис. — Зачем тогда ее…

— Она должна помешать нам, — ответил Николай. — Чтобы мы не мешали Кожину.

— В чем не мешали?

— Покинуть город.

— Ничего не понимаю, — признался Денис.

— У нас есть возможность остановить посла. Точнее, у вас, следаки вы мои разлюбезные.

От изумления Денис на время даже забыл о Ночке. Какая, на хрен, возможность! О чем говорит этот сумасшедший?!

— У нас?! — пролепетала Юла. Она выглядела вконец запутанной. — В смысле, у меня и Дениса?

— У тебя и у Дениса. Я имею в виду файлы «Мертвого рая». Ну, те… Вы ведь сами рассказывали, что ваш коллега как его… Вячеслав, да? Ткач?.. натаскал уйму компромата из компьютерной системы посольства и вывесил все это добро где-то в городской сетке. Правильно я вас понял?

— Да, — кивнула Юлька. — Славка говорил об этом Кожину по телефону.

— А еще этот ваш Славка сообщил кому-то пароль для распаковки и автоматической рассылки Кожинских файлов. Кому, угадайте с трех раз? За кем сейчас охотятся федералы, используя все мыслимые и немыслимые средства? За вами, не так ли.

Юлька сглотнула невысказанное и поперхнулась. До Дениса начал доходить смысл очередной затеи Николая. Безумной, безбашенной! Он почувствовал, как кожа покрывается пупырышками, а на затылке шевелятся волосы.

— В телефонном разговоре с Кожиным Славка, действительно, грозил разоблачением, — подтвердила Юла, — Но мне кажется, он просто блефовал.

— А вот мне так не кажется, — спокойно возразил Николай. — Кожин умеет вытягивать из пленников нужную информацию. Из любых пленников, и Славка ваш — не исключение. Если бы в городской сети не висела такая бомба, то и Павел Алексеевич не торопился бы с эвакуацией. Но посол чувствует реальную угрозу. Он боится.

— Чего? — тормозила Юлька.

— Того, что мы…, что вы сделаете. Нужно активизировать файлы. Дождемся вечерних новостей, когда к сетке подключится максимум пользователей — и начнем.

* * *

— Ничего подобного не делал никто никогда.

Денис особенно выделил два последних слова. Орг лишь пожал плечами:

— Просто ни у кого еще не было ни достаточных возможностей, ни веской причины. Второе у нас есть: мы спасаем собственные задницы. А заодно, между прочим, все задницы Ростовска. Что же касается возможностей… Городскую сеть мегаполиса так просто не вырубишь. Ни из Периметра, ни со Старого Кладбища. А если и вырубишь — поднимется такая паника, что никакого компромата уже не понадобится.

— Так ты предлагаешь…

— Открыть закрытую информацию. Если популярно объяснить, что город обречен, а жителей — всех до единого — приносят в жертву какому-то «Мертвому раю», я полагаю, массовые беспорядки будут обеспечены. Очень массовые. На улицы выйдут не только оргии, но и все, кто хочет жить. Кстати, в сложившейся ситуации милки едва ли встанут на сторону федералов: их-то эвакуировать никто не собирается…

Денис смотрел на Николая и не мог решить, то ли крутить пальцем у виска, то ли восхищаться этим бунтарем. Революционером, мать его, хреновым! Интересно, неужели великие события всегда вершатся вот так запросто — возгораясь из бредовых идей? В чем же тогда их величие?

— Главное — правильно сориентировать толпу, — продолжал пахан оргов. Ни нездорового блеска в его глазах, ни фанатичной дрожи в голосе Денис пока не замечал. — Нужно перекрыть Трассу и не дать эвакуационному Каравану покинуть город. Вряд ли тогда Кожин станет вызывать бомбардировщики.

Денис усмехнулся. Все правильно: раньше в первую очередь брали мосты, вокзалы и телеграфы, теперь вот времена изменились. Теперь самая важная стратегическая цель — Межрайонная Трасса. Только по этому широкому спиралевидному шоссе, проходящему через все районы Ростовска и ведущему к внешним воротам, тяжелые транспортные контейнеры Каравана смогут быстро и беспрепятственно въехать в мегаполис и выехать из него.

— А если посол просто слиняет на вертушке?

— Не слиняет. Своих пилотов у Кожина нет, а местным милкам он никогда особенно не доверял. И вряд ли доверится сейчас. Да и «Москит» старенький уже, ненадежный. Он не рассчитан на длительные перелеты. Впрочем, дело даже не в этом. В вертолет не поместится лабораторное оборудование. А Павел Алексеевич слишком ценит «Мертвый рай», и слишком большие надежды на него возлагает. Свое добро он в Ростовске не бросит. Другого такого нет, и вряд ли уже появится.

— Стоп! Стоп! Стоп! — подала голос Юла. — О чем вы говорите?

— Что-то не так, барышня? — нахмурился орг.

— Все! Все не так! Даже если Славкины файлы существуют, после их активизации нас сразу же вычислят и отследят! Через десять-пятнадцать минут здесь будет патруль федералов. Или кожинские имитаторы. Или жмуры. Или… — Юлька покосилась на дверь, за которую вышла Ирина, — уж не знаю кто еще.

— По моим подсчетам федералы смогут появиться здесь через семнадцать минут, не раньше, — спокойно возразил Николай, — и только в том случае, если наша виртуальная диверсия окажется неубедительной. Я же надеюсь, что за это время улицы заполнятся людьми, и группа ликвидации увязнет еще, как минимум, минут на пять-шесть.

— А вертолет? — не унималась девушка. — Если против нас сразу пустят вертушку, раз уж она все равно не годится для эвакуации?

— А что вертушка? Служба наружного наблюдения пользуется служебными кодами и частотами милвзвода, ведь так?

— Ну да, — растерянно ответила Юла.

— И ты, будучи следаком, тоже пользовалась ими, когда отсылала в Периметр отчеты о ночных рейдах.

— Пользовалась…

— Так неужели ты их уже забыла? — вскинул брови орг.

— Нет, конечно, а что?

— А то, что за штурвалом «Москита» по-прежнему сидят милки, и они по-прежнему используют милвзводовскую связь. Значит можно отослать копию Кожинских файлов на их бортовой компьютер? Пусть ознакомятся. Вряд ли после этого вертолетчики станут выполнять приказы федерального посла.

— Ты сумасшедший! — кажется, Юлька восхищалась.

— Сейчас и здесь — это единственная возможность выжить, милая барышня.

Николай галантно склонил голову. После этого согласие Юлы было у него в кармане. Орг повернулся к Денису. И теперь уже — ни намека на улыбку:

— План, который я предлагаю, чрезвычайно рискованный.

Ну, положим, это-то, как раз, не новость!

— Если возникнет помеха… любая, даже самая незначительная — все пропало.

И? И что?

— Именно поэтому, — Николай смотрел Денису в глаза, — нам лучше заранее устранить причину возможных проблем.

С заточкой в руке орг направился к выходу из комнаты.

Ночка!

— Стой! — крикнул Денис. — Я не буду…

Николай медленно обернулся, ожидая продолжения. Долго ждать Денис его не заставил:

— Я не буду участвовать в этой затее, если Ирина умрет.

— Жаль, — вздохнул Николай. — Это был не самый лучший выбор, следак.

Теперь орг шел от двери к Денису. Острие заточки смотрело в горло оператору. Юлька, ойкнув, застыла в оцепенении.

— Валяй, — прохрипел Денис. Он уже взял себя в руки. — Режь. Только учти — кроме меня никто не знает кода активизации файлов, которые Славка схакал в локалке посольства. И где их искать, кроме меня тоже никому не известно. А перелопачивать виртуальную городскую сеть наугад ты будешь до второго пришествия. Понял, орг?

Николай вопросительно взглянул на Юльку. Та кивнула. А что ей оставалось делать? Когда Славка застукал Дениса за своим компом и поделился секретами, Юла дрыхла без задних ног.

Волк остановился, поигрывая обоюдоострым штырем. Он размышлял.

— Ну что, — Денис скривил губы, — пытать будешь?

— Может, и буду, — задумчиво произнес орг.

В углу тут же встрепенулся и подскочил Чмо.

— Сидеть! — рявкнул Волчий вожак. Надо же паханам на ком-то вымещать свой гнев.

Чмо испуганно плюхнулся на пол.

— Ладно, хрен с тобой, — не глядя на Дениса, Николай сунул заточку за пояс. — Не до пыток сейчас. Заключим сделку: я тебе девчонку — ты мне код. Гарантии — мое слово. Ничего другого предложить не могу. Но, возможно, мне еще потребуются услуги хорошего оператора, поэтому обманывать тебя я не стану. Если не согласен, значит, будем сидеть и ждать, пока город накроют бомбардировщики.

— Согласен, — сказал Денис.

Цена оргскому слову — копейка. Но то, что Николай не прирежет Ночку прямо сейчас — уже хорошо. Да и ждать, сложа руки, налета федеральной авиации действительно глупо.

— Только одно условие, Денис: с этого момента ты принимаешь на себя всю ответственность за свою знакомую. Ты будешь находиться рядом с ней везде и всегда. Будешь за ней наблюдать каждую минуту. Ты будешь с ней есть, будешь с ней спать, будешь провожать ее в туалет. А если я увижу, что это не так, вы оба — трупы. На остальное мне плевать. Я хочу жить и переживу вас хотя бы до первой бомбы.

Николай говорил об этом спокойно и вполне миролюбиво. Только Денис нисколько не сомневался в том, что свою угрозу орг выполнит без колебаний. «Вы оба — трупы»… Незавидная перспектива. И все-таки на душе стало спокойнее. Он даже сумел изобразить подобие улыбки.

— Насчет, спать с Ириной — это мне понравилось больше всего, — вяло пошутил Денис.

 

Глава 2

За Ночкой Николай отправил Чмо.

Девушка вошла в комнату с глуповатой улыбкой на пол-лица. И с румянцем на все лицо. Молодчинка, быстренько повеселела. Да и бабка, вроде, утихомирилась. Помирились, блин, два поколения. Нашли-таки общий язык. Родня…

— Тебя чем там поили? — хмуро поинтересовался Николай. — Чаем или водкой? Чего лыбишься-то?

— А мне бабушка рассказала, как вы с ней на пару милковский патруль шуганули.

Нет, они, определенно, раздавили на кухне бутылочку чего-то покрепче чая. За восстановление семейных уз, так сказать. Ну, женщины! Денис поспешил встрять, пока Николай не разозлился по новой.

— К тебе-то хоть бабка не приставала? — спросил он. — Розовый инцест сейчас не покатит, Ирина. Постель с тобой делить поручено мне.

Обстановка разрядилась. Полегчало как-то сразу. Разве что Чмо не улыбался. Недобро так зыркал из своего угла и тщательно пережевывал одну мысль за другой. И бог весть, какие там мыслишки у шестерки. Наверное, держит зуб на операторов, оказавшихся вдруг в милости у пахана. Хотя как раз зубов беззубого орга страшится не приходилось.

Денис быстро ввел Ирину в курс дела. Не забыл упомянуть и о том, что любая ее глупая выходка отныне будет стоить жизни и ему тоже.

— Мне жаль… — проговорила вдруг Ирина, помрачнев.

— В чем дело? — забеспокоился Денис.

— Чувствую себя виноватой. Я — жива. А ваш товарищ… Слава…

А вот смерть Славика обсуждать сейчас не хотелось. Денису — не хотелось. Зато Юлька не преминула вмешаться:

— Почему он? Почему не ты?

Ирина ответила не сразу:

— Когда мы стояли в красном круге — еще до того, как начались съемки — мы могли говорить. Никто не мешал. Я молилась. Первый раз в жизни. А Слава… Он сказал, что не боится умереть. Я думала — врет. Там, на Эшафоте, жить хочется особенно сильно. Это сейчас, после всего, я понимаю… А тогда… Он сказал, что ему все равно не вернут уже того, ради чего ему стоило жить.

Денису стало не по себе. Ради чего тебе стоило жить, Славка? Кровь в экране монитора? Убийства руками послушного «рабочего материала» в режиме онлайн? Четкость изображения? Реалистичность картинки и звука? Натурализм смерти на безопасном расстоянии? Да, конечно, не вернут… Посылая Славку на Эшафот, Кожин отстранял его от всего этого навсегда. Для Ткача это было больше, чем просто увольнение. Больше, чем сама смерть. И неважно было, уничтожат ли полигон «Р-1» федеральные бомбардировщики, или Кожина уничтожат спрятанные в городской сетке файлы с компроматом. Для Славки — уже не важно. Для него самое важное было, что договориться с федералом так и не удалось. Что не вернут… Что никогда и не при каких обстоятельствах. Что оператором «Мертвого рая» Славке больше не стать.

Вспомнился разговор Ткача с Кожиным. Уличный телефонный автомат под слоем брони, «Летящий глаз», подключенный к кабелю…

«Я кое-что понял за последние дни», — голос Славки.

«Например, то, что убивать — твое призвание? — голос федерального посла. — Настоящее, истинное, глубинное… Особенно, если это можно делать чужими руками? Ты влип, Слава. Ты основательно влип. Ты разбудил своего зверя. И теперь не протянешь долго без нашей работы. Без нашей общей работы. Ты уже принадлежишь «Мертвому раю» с потрохами».

«С потрохами»… Именно так! Проницательный вы наш, Павел Алексеевич! Да, похоже, добровольный отказ от амнистии — это благородство вовсе не на пустом месте. И все же… Умаляет ли это поступок Славки?

— Вот, наверное, поэтому он, а не я, — закончила Ирина.

Юла молчала.

Денис поспешил перевести разговор в другое русло:

— Ира, давно хотел спросить, зачем тебе понадобилось устраивать в виртуале Кама-сутру?

Ночка улыбнулась. Невесело так.

— Считай, что повышала квалификацию, чтобы не вылетить с работы.

— Не понимаю.

Она отвернулась:

— А что тут понимать. Спальня босса для периметровской секретарши — такое же рабочее место, как и приемная. И если шефу приедается одна девица, он ищет другую. Старую же принято просто выбрасывать как использованный презерватив. Куда-нибудь подальше — за Периметр. У нас короткий век и чтобы подольше продержаться в фаворе, необходимо удивлять начальника каждую ночь. Курсы секретарш-референтов дают многое. Но этим «многим» обладают все выпускницы. Чтобы выделиться из общей массы, необходимо быть особенной, уникальной, незаменимой. Нужно постоянно развиваться, обучаться новым премудростям. А как? Завезти опытного любовника втайне от патрона — это самоубийство чистой воды. Да и не осталось в Периметре таких. Страх и интриги, знаешь ли, отрицательно сказываются на потенции, так что с мужиками там полный швах. Повымирали давно все периметровские Казановы. Вот и приходилось брать уроки у озабоченных компьютерщиков из окраинных районов. Их нереализованные фантазии мне иногда здорово помогали. Иногда такие извращенцы попадались… Ох, извини, я не хотела сказать ничего дурного о Вячеславе.

Денис пожалел, что вообще затеял этот разговор. Но раз уж начал…

— У вас, в Периметре, что секс действительно так важен для карьеры? — зло спросил он. Где-то в глубине операторской души яростно клокотало незнакомое чувства. Кажется, оно называется ревностью.

Ирина пожала плечами:

— Вспомни, почему уволили мою бабку.

Лучшего ответа и не требовалось.

— А тебе самой нравилась эта работа? — вмешался в разговор Николай. — Вернулась бы обратно, представься такая возможность?

Ночка думала недолго:

— Эта работа не пришлась бы по вкусу никому. Но она дает много, очень много, вы даже не представляете, сколько. Поэтому я вернулась бы без колебаний.

Орг мрачно кивнул. И отошел к окну.

Денис скрипнул зубами. Ну что ж, по крайней мере, честный ответ…

* * *

Это было громко. Оглушительно громко.

По улице ползла БГМ-эшка с темными коробами мощных динамиков над пулеметами. Агитаппаратура пахала на полную катушку. И совсем не обязательно было открывать окна, чтобы узнать, о чем идет речь. О ком…

Речь шла о них. Искаженный усилителями голос объявлял во всеуслышание, что…

«Любой гражданин, предоставивший информацию о местонахождении бывших операторов службы наружного наблюдения Дениса Замятина и Юлии Борзовой…»

Ух-ух-ух — ходуном ходили стекла.

«… на условиях анонимности…»

Треснувшее окно дребезжало от каждого удара звуковой волны.

«…Добровольный информатор вне зависимости от совершенных ранее правонарушений, будет амнистирован и приглашен на работу в Периметр».

Динамики хрипели и надрывались.

«За помощь в поимке особо опасных преступников городская администрация и федеральное посольство гарантируют трудоустройство с двойным окладом, соцпаек первой категории и элитную пенсию…»

А чего еще желать запуганному бюргеру или лишенному будущего оргу? Последняя попытка Кожина достать операторов-беглецов выглядела не так уж и глупо. Особенно, если текст обращения прокрутят еще и в новостях. Вместе с видеодосье Дениса и Юлы.

«Любой гражданин, предоставивший информацию о местонахождении…» Орущий броневичок удалился уже на изрядное расстояние, но стекла все еще сотрясала мелкая дрожь.

Денис выглянул на улицу. Редкие прохожие жались к домам и, прикрыв уши руками, ждали, пока неторопливая БГМ проползет мимо.

Через минуту-другую машина, наконец, скрылась из виду. Ошарашенные, оглушенные люди отлипали от стен и спешили убраться восвояси. Денис вздохнул. Вот теперь им с Юлькой соваться на улицу точно не стоит. Если в самое ближайшее время в городе не вспыхнут беспорядки, конечно. В общем, следовало поторопить события…

Комп тестировали раз пять. Предстояла ответственная работа, и никаких глюков быть не должно.

— Всё, — Юла повернулась к Николаю. — Можно входить в сеть, искать Славкин компромат, если он вообще существует в природе, активировать файлы и запускать рассылку.

— Запустим, — орг неопределенно мотнул головой, — Как начнутся «Новости из Периметра и Округи» — так сразу и запустим. А пока есть время…

Николай поднялся и шагнул к двери.

— Куда? — подскочила Юлька, — Куда ты?

— Предупрежу своих людей. Они должны все знать заранее. Кому-то нужно выводить народ на улицы и управлять восстанием. От стихийных волнений сейчас проку мало.

Чмо напрягся.

— Каких твоих людей? — удивился Денис. — Они же все… Или почти все…

— Вот тех, кто почти. Кто-то должен был уцелеть после облавы.

Денис с Юлой удивленно хлопали глазами.

— Успокойтесь, — посоветовал Николай, — Это не займет много времени. Я просто м-м-м… позвоню кое-кому кое-куда. Дальше все сделают без меня.

Звонить? Славка вон тоже выходил просто позвонить. А в итоге оказался на Эшафоте.

— Откуда пожвонишь, Колян? — встревожился Чмо.

— С кухни, — бросил через плечо пахан. — Там есть телефон.

— Разве? — Ирина наморщила лоб, припоминая.

Есть — не есть, какая разница! Дениса сейчас волновало другое: договариваться по телефону о таких вещах?!

— Прослушают же, — растерянно промямлила Юлька.

— Возможно, — не стал спорить Николай, — только отследить звонок вряд ли успеют. Да и предпринять что-нибудь — тоже. Я не буду долго болтать. Пара кодовых фраз — и все готово. Если дельце выгорит — все будет нормально. А нет… Двум смертям не бывать, короче. Главное, вы тут сидите тихо, и не рыпайтесь. Я запру спальню, не возражаете? Чтобы вы ненароком не того… не заблудились.

«Не разбежались» — мысленно поправил Денис. Эх, было бы куда бежать. А уж хлипкая дверь комнатки-чуланчика вряд ли выдержит напор затворников. Смешная мера предосторожности. И все-таки обидно.

— Пока меня не будет, — теперь Николай обращался к Денису, Юльке и Ирине, — за вами присмотрит Чмо. Не зря ж я его сюда притащил. Но — предупреждаю сразу — Чмо спит и видит, как бы замочить вас всех скопом. Так что лучше не давайте ему для этого повода.

— Почему ты раньше не говорил, что собираешься позвонить? — насторожилась Ирина.

Николай посмотрел на нее — долго, пристально. Хмыкнул:

— Потому что эта мысль пришла ко мне только что.

Конечно, это была ложь.

* * *

Дверь прикрылась, не скрипнув. В замочной скважине беззвучно провернулся ключ. Где-то в отдалении еще бухало и металось по кварталам неразборчивое эхо мощных динамиков агитБГМ. Уж не этим ли вызвана внезапная отлучка пахана? Денис и Юла переглянулись. Между ними проскочила невидимая искра понимания.

Сдаст? Не сдаст? Сдаст… Похоже на то. Как бы не был крут Николай, но жизнь вне закона рано или поздно должна осточертеть и ему. А тут такая возможность! Вот только… Неужели этот тертый калач верит обещаниям Кожина?

Удаляющиеся шаги. Хлопает входная дверь. Входная?! Дверь?! С какой стати?! Николай ведь не собирался уходить дальше кухни. Или собирался? Все-таки собирался. Все-таки поверил. Все-таки клюнул на агитприманку!

Их пре-да-ли. Никто никуда звонить не будет. Сейчас Николай просто спустится вниз, выйдет на улицу и…

Толчок в спину. Ка-а-акого хрена?! Денис растянулся на полу. Попытался встать.

Удар рукоятью заточки. Сзади. В голову. И — снова он на полу.

Первая — неудачная — попытка вскочить на ноги была, скорее, инстинктивной. Прежде, чем предпринять вторую, Денис решил выяснить, что происходит. А-а-а, понятно…

Посреди комнаты — ухмыляющийся Чмо. В руках орга — обоюдоострая арматурина. Ночка и Юла — сидят в противоположном углу. Расстояние небольшое, но незаметно переброситься хотя бы парой слов или тайком подать знак — нереально.

Все трое были на глазах у орга и в пределах его досягаемости. Чмо легко дотянется заточкой до любого из них. Уклониться от удара?.. Можно, наверное, но маловероятно — слишком тесное помещение, слишком мало места для маневра.

А группировщик не скрывал торжества. Беззубый рот кривился в глумливой ухмылке. Ублюдки всех времен и народов нутром чуют, когда приходит их время. Такова уж их ублюдская порода.

— Что бы ты ни задумал, еще есть время обо всем забыть, — Денис старался говорить спокойно и уверенно. Получалось, увы, паршиво. — Подумай, если узнает пахан…

Тебе это уже не поможет, — улыбка Чмо стала шире. — Пошмотри на штенку. Видишь? Телефонная рожетка! А на кухне телефона нет — я видел, когда ходил жа периметровшкой шлюхой.

И что? — потянуть бы время, придумать бы что-нибудь.

Ты че, ни хрена не понял? Дурной шовшем, да? Или глухой, что ли? Не шлышал, что милки объявили? А Колян вот шлышал. Колян кинул ваш. Побежал продавать патрулям и тебя, шледила, и твоих телок. Только он не ушпеет.

«Не ушпеет»? Почему это, интересно?

Я шдам ваш первым. Мне, жнаешь, тоже охота пожить в Периметре.

А-а-а, вот оно что…

— Вы тут много бажарили о ражных штранных вещах, умники…ля. Я во вшем этом плохо ражбираюшь. Я маленький человек, и мне вше это до фонаря. Но главное понять ума у меня хватило. Вы пошлу-федералу большое жападло хотите жделать. Поэтому ваш ищут.

— Если ты веришь Кожину… — Денис начал вежливо, но твердо. — Если ты хочешь…

— И верю и хочу. Я помогу пошлу. Пошол поможет мне. А пахан — пролетает. Короче! Кто швяжет меня ш федералами? Вам ведь для этого телефон не нужен?

Чмо ткнул заточкой в сторону компьютера. Включенный радиомодем ждал команды…

Юла молча таращилась на оргскую шестерку. Боялась. Ясное дело, — Ей уже доставалось от этого типчика. Знает, на что способен. Ирина не знала.

— Послушай, прыткий ты наш…

Ночка попыталась подняться. Острие заточки ткнуло девушку в грудь. Ирина вскрикнула, отпрянула. Неловко упала, ударившись об пол.

— Оштынь, — прошипел орг.

Денис пожалел, что так и не удосужился изучить боевые приемы «рабочего материала». Увы, за все время сотрудничества с «Мертвым раем», оператор лишь добросовестно жал кнопку «Делит». Тем и ограничивался. Напрасно, напрасно…

— Ты труп, Чмо, — четко произнесла Ночка.

— Только пошле ваш, — осклабился орг.

И взмахнул заточкой.

— Не трожь! — выкрикнул Денис. — Не трожь ее! Я свяжу тебя с Кожиным.

Группировщик опустил арматурину. Запаясничал, играя оружием перед безоружными.

— Валяй. Швяживай.

Код вызова федерального посольства Денис набирал долго. И успел. Не набрать.

* * *

Вскрик. Стук падающего тела сзади. Денис резко обернулся. Гад! Ночку! Нет, на полу лежал и дергался Чмо. Из затылка орга торчала арматурина.

Кто? Его? Так? Неужто бабка-Секретарша? Если у группировщиков даже пенсионеры умеют так лихо метать заточки, тогда понятно, почему оргпреступность непобедима.

— Никогда не доверял шестеркам… — из-за открытой двери донесся голос Николая.

— Правда, сейчас я хотел проверить не Чмо, а…

Вожак Волков пристально смотрел на Ирину.

— Надеюсь, я выдержала экзамен? — фыркнула девушка.

— Хотел проверить? — сухо спросил Денис. — Что ты еще хотел проверить, орг?

— Не заодно ли твоя подруга с послом. Знаешь, чип — чипом, рефлекс-программа — рефлекс-программой, Но Ирина могла ведь и сознательно, по доброй воле, выполнять распоряжения Кожина и вешать нам лапшу на уши.

— После Эшафота?! После Саркофага «Мертвого рая»?! После чипа-маяка и перезаписи?! После того, что Кожин с ней сотворил?!

— Именно после того, что сотворил. Люди способны на многое, лишь бы заслужить прощение, лишь бы исправить совершенные ошибки, лишь бы вернуть ушедший поезд на круги своя. На накатанные уютные кружки-рельсы. Ирина сама признавалась, что возвратилась бы в Периметр без колебаний, представься такая возможность. И я не исключаю, что Павел Алексеевич пообещал ей эту возможность. За какую-нибудь услугу.

— Но чип! — вскрикнул Денис. — Но поведенческая программа!

— Но перестраховка, — спокойно возразил Николай. — Кожину могло показаться недостаточно одной лишь перезаписи. А перезапись с параллельной вербовкой объекта — это более эффективно и более надежно.

— И какую, на хрен, услугу Ирина должна была, по твоему, оказать послу! — Денис уже не следил за базаром, позабыв о том, кто перед ним. Да пошел он этот базар… И пахан-Колян пошел тоже! Туда же!

— Откуда ж мне знать, какую? Может, убить вас. Может, сообщить о вашем местонахождении. Может, помешать запуску авторассылки компромата… Да мало ли что может… Но, в любом случае, мое присутствие должно было стеснять ее, поскольку я не столь доверчив, как некоторые. Требовалось хотя бы временно создать иллюзию моего отсутствия, пока мы не приступили к работе.

— Зачем?! — не мог взять в толк Денис.

— Чтобы подтолкнуть и спровоцировать…

Провокатор, мля!

Ох, давно Денис не ругался так нелепо, так громко и с таким чувством. Но ведь есть же от чего! Есть!

— До-о-оста-а-али! — орал он, чувствуя, что готов сейчас обложить, обматюгать последними словами хоть Волчьего вожака, хоть посла, хоть самого президента, — Достали меня все эти ваши проверки. Сначала Кожин, теперь ты, орг! Сколько можно, в конце-то концов!

— Сколько потребуется, Денис, — спокойно ответил Николай. — И потом… Согласись, проверка, как бы то ни было, дала свои результаты. Пусть и не такие, на которые я рассчитывал.

Волк скользнул взглядом по телу Чмо. Шестерка уже перестал сучить ногами по полу.

— А на кухне телефона нет? — осторожно спросила Юла.

Получилось как-то неправильно: обращалась она к Николаю, а косилась на труп. Словно опасалась, как бы Чмо не вытащил железяку из головы и не поднялся на ноги. Глупость, конечно, хотя на полигоне «Мертвого рая» возможно все.

— Нет, — сказал Николай. — Здесь, в этой квартире вообще нет телефона. Наша бабка им не пользуется. Принципиально. Боится прослушки.

— И никаких звонков не было?

— А как бы я звонил? Через кастрюлю?

— Значит, — подытожила Ирина, — на помощь Волков нам можно не надеяться?

— Ну, почему же? — Николай криво усмехнулся. — Надеяться можно всегда. Твоя бабуля уже отправилась на поиски моих ребят. Она — дамочка пронырливая, боевая и в деле испытанная. Везде пролезет, все разузнает, разыщет кого нужно. А патрулям сейчас не до приблажных старушек.

Денис покачал головой. Опять все вышло просто, как одинокий кабачок на ограбленной муниципальной грядке. Оргский пахан выпустил из квартиры старуху-Секретаршу, а сам затаился за дверью в спальню. Никто ничего не заподозрил, и Чмо нарвался. Вместо Ирины…

— Кстати, — заметил Николай, — бабка перед уходом приготовила пожрать. Война войной, а обед, как говориться — по расписанию.

Вообще-то расписание, если таковое и было, оказалось порушено нещадно. Обед — уже неактуально: миновало время ужина. И Денис вдруг понял, что безумно, жутко, зверски голоден. Он чувствовал, что готов умять быка. Или недельный пай дюжего милка.

И ведь сожрал бы, не поморщившись. Несмотря на труп с заточкой в затылке. Мерзкое, конечно, зрелище, но… Подумаешь, труп. Ему ли, оператору «Мертвого рая» обращать внимание на такие пустяки?

— Старуха уже в курсе, что город накрывается медным тазом, поэтому жадничать не стала — выгребла на стол все, что было, — продолжал Николай, — Экономить смысла нет. Сегодня у нас пир. Горой. Правда, в ускоренном темпе. Время до вечерних новостей немного. Потом будет не до еды.

А вот теперь Денису есть расхотелось. Когда кормят на убой, это пагубно влияет на аппетит.

* * *

Жевали они торопливо и в полной тишине.

И так же молча вернулись в спальню, где в луже запекшейся уже крови лежал Чмо. Никого — даже некогда впечатлительную Юльку — не стошнило. Чему Денис, впрочем, ничуть не удивился. Привыкаем… Отужинать под одной крышей с покойником? Легко! Мертвый, блин, рай…

— Пора, — Николай перешагнул через труп. — Время новостей.

«Время виртуальной диверсии», — подумал Денис.

А вот время растаскивать мертвецов еще не наступило. Денис обошел Чмо и сел за компьютер.

— Ты ведь, правда, знаешь, где искать файлы и как их активизировать? — орг склонился над оператором.

Денис не ответил. Он просто подключился к городской сетке.

Шли новости. Только-только начались. Но новости — прилизанные и отредактированные цензурой — Дениса не интересовали. Он сам сейчас делал новость. Самую важную, самую сенсационную. Убойную новость. Только шел к ней особыми виртуальными дорожками.

«Клубничка»… Загрузка главной странички… Денис покосился на девушек: сайт-то специфический, с соответствующим оформлением. А Славка в этом смысле человек безбашенный. И ресурс его способен произвести впечатление на неподготовленного человека.

Произвел. На Юльку. Юла покраснела вся, до корней волос, до стриженных — чтоб по клавишам удобнее стучать — ногтей. М-да, подруга… это тебе не жмуров на боевые задания водить.

Ирина лишь многозначительно хмыкнула. Ничего удивительного: Ночка давно знакома со всеми «клубничными» прибамбасами.

— Порно? — изумился Николай. — Хитро, очень хитро. Никогда бы не додумался искать секретную информацию здесь.

Денис открыл архивы чата. Теперь предательский румянец окрасил и щечки Ирины. Как же! Пикантно. Неприятно. Откровенный виртуальный треп Ночки со Славкой изучали три пары чужих глаз.

— Я не буду это читать, — заявила Юла. — Не могу. Так не честно, не правильно. Это все-таки Славкина личная жизнь, и вообще…

Она отвернулась. Николай удивленно покосился на Юльку. Весьма кстати! Пока орг созерцал спину Юлы, Денис выдал очередь по клавишам. Скорость такая, что КПСТ «Москита» — отдыхает! Пальцы так и мелькали, вбивая в машину тайный Славкин пароль.

Вбили.

Ирина, не отводившая взгляда от его рук, может, и разобрала кое-что. Юла и Николай — точно, нет.

Запроса на подтверждение пароля в этот раз не последовало. Дублировать код не понадобилось. Все было готово…

К бою?

Ага, вот и знакомая точка в полпикселя! Файл-в-файле. Похоже, Славик не блефовал, угрожая Кожину разоблачением… Похоже на правду. На настоящую войну похоже.

Пальцы дрожали. Денис смог попасть курсором в махонькую точку на экране лишь со второго раза.

Самораскрытие, самокопирование, саморассылка… «Несанкционированный доступ». «Служебная система Периметра»… Все! «Клубничка» закончилась. Начинались совсем другие ягодки.

Николай просмотрел наспех первые кадры, документы, вложения… Кивнул удовлетворенно:

— Надеюсь, это будет убедительным аргументом.

 

Глава 3

О! Это было очень убедительно.

Автоматическая рассылка шла в бешеном темпе. Раньше подобным образом распространялись всевозможные хакерские бяки — вирусы, трояны, черви, да назойливый спам. Сейчас в чужие компы настырно лезла информация — правдивая, честная, та, которую иначе сообщить просто нереально.

И ее было не остановить.

Пользователи и абоненты городской сети, вся многотысячная аудитория «Сити: Новости из Периметра и Округи» получали сюрприз. Один на всех. Большой, неожиданный, неприятный. Такой, от которого не спрячешься уже за уютный голос выдрессированного диктора Периметровской телестудии.

Несколько минут на осмысление, на оценку ситуации и…

Сирены Комендантского часа, взвыли в тишине вечернего города. Сирены звучали сегодня раньше времени и — не безысходным отбоем, как хотелось кому-то, а последним звонком, приглашающим к небывалому действу под открытым небом. В театре под названием «Полигон «Р-1»». Виртуальная атака захлестнула и всколыхнула Ростовск похлеще массированной вылазки оргов.

Денис откинулся на спинку кресла. Дело было сделано. Сидеть у компа больше нет необходимости. Больше от них ничего не зависело. И что теперь? Бежать из квартиры? А смысл? Если ничего не выйдет, их все равно выловят на улице. Если же выйдет…

Все четверо: Денис, Ирина, Николай и Юла подошли к окну. Молча посмотрели вниз. На улицу.

Там, внизу уже появились первые смельчаки. Двое. Нет, вон еще один. Трое… И еще пара. Пятеро, значит. Пять бледных пятен в густых как темно-серый кисель сумерках. Пять открытых лиц. Да уж, шагнуть вот так, без масок прямо в Комендантский час… Трудно, невозможно поверить!

Отчаянная пятерка настороженно осматривались вокруг. Быть первым всегда тяжело. Но эти пятеро не сбились в кучу, не жались друг к другу. Они расходились в разные стороны и по разным улицам.

— Не думал я, что среди добропорядочных граждан Ростовска найдутся такие храбрецы, — признался Денис.

— Это мои ребята, — отозвался Николай. — Те, кого удалось собрать нашей доблестной бабуле. Негусто, конечно, но хоть что-то. Я просил привести их сюда. Отсюда все и начнется.

— Орги? — Денис тряхнул головой. Показалось, или одна из тех фигурок внизу — правда, похожа на бабку Ирины? — Это что, провокация?

— Нет. Пример для подражания, без которого законопослушный бюргер не пошевелит пальцем даже в минуту смертельной опасности. Они — вожаки, которым предстоит управлять толпой.

— В самом деле? Только толпы я чего-то не вижу.

— А ты приглядись повнимательнее.

Денис пригляделся. Странно, что он сразу не заметил тех двух в поднятых воротниках и надвинутых на нос шапках. И еще этих, жмущихся к стенам. И того. И вон того тоже. Нет, теперь на улице было не пять и не шесть, и не семь человек.

— Десять, одиннадцать, двенадцать… — словно завороженная считала Юла.

А из подъездов выходили новые нарушители Комендантского часа. По одному, по двое, по трое. Никто их оттуда не гнал: люди выходили добровольно. Словно железные опилки вокруг магнитов они сбивались в кучки возле лидеров с открытыми лицами, но сами еще опасались опускать воротники и поднимать козырьки. Наверное, это ненадолго. И все-таки любопытно, что сейчас лица не прячут как раз те, кто привык прятать их прежде.

С каждым новым человеком, примыкавшим к той или иной группе, движения оргов-вожаков становились увереннее, а чем увереннее вели себя Волки, тем решительнее становились новоявленные ополченцы. Настороженность растворялась где-то в темноте неосвещенных улиц. И чем больше темнело, тем сильнее растворялась.

* * *

Конечно, их отследили. И, конечно, против них послали вертушку. Так было быстрее… быстрее всего. И проще.

«Москит» не таился. Разрубая винтом наваливающуюся на город ночь, машина зависла в воздухе. И гранатомет серии «Кистень», и крупнокалиберный пулеметный ствол системы Тверского смотрели сейчас в одну точку — в треснувшее давно не мытое окно.

Вертушка покачивалась совсем близко. Если бы не темнота, если бы не тонированное бронестекло кабины, можно было бы, наверное, рассмотреть лица пилотов. И пальцы на гашетках.

Окно с ломанным росчерком трещины возмущенно дребезжало, ходило ходуном, тщетно цеплялось за облупленные рамы, но сдержать напор воздушных масс не смогло. Стекло подалось, вогнулось внутрь, хрустнуло, лопнуло и разлетелись звонким колючим дождем. Надулись и взлетели к потолку засаленные шторы светомаскировки.

Денис, Юла и Ирина непроизвольно отшатнулись. Николай — наоборот, навалился всем телом на подоконник, пытаясь устоять под упругим потоком, что швыряли в пустой уже оконный проем лопасти «Москита».

Ветер ворвался в комнату, ветер буйствовал.

— Ну, что, парни! — сквозь свист в ушах до Дениса донесся рык Волчьего вожака. — Вы уже приняли решение?!

Глупо орать на безмозглую машину, экипаж которой все равно не услышит ни слова, но Николаю на это, видимо, наплевать. Впрочем, ворочать трубу автоматического гранатомета, выхватывая прицелом то голову цепляющейся за окно человеческой фигурки, то сердце — еще глупее. Зачем, если достаточно просто пустить в квартиру один-единственный заряд — и все… И все живое внутри станет мертвым? Нет, не в заряде, не в гранате дело. Чтобы открыть огонь, пилотом нужно что-то еще. Чего им сейчас жутко не хватало.

Они принимали решение. Сами. Прямо сейчас.

Файлы с информацией о «Мертовм рае» и «Полигоне «Р-1»» уже должны были попасть во все милвзводовские службы. В бортовой компьютер вертушки — тоже.

Денис продрался сквозь воющую воздушную преграду. Встал рядом с Николаем, перегнулся через подоконник, глянул вниз. Улица уже кишела нарушителями Комендантского часа.

Орудийные стволы — оба смертоносных жала «Москита» опустились, опали. Вертушка тяжело, словно бы нехотя, оторвалась от разбитого, продавленного ветром окна. Легла на новый курс.

На бреющем полете вертолет воздушной разведки догнал самую многочисленную группу повстанцев и закружил над людскими головами. Не угрожающе — в боевом охранении.

Где-то послышались первые выстрелы.

— Ну что, прогуляемся? — обернулся орг. — Компьютер можно оставить, а то ведь раздавят в толпе. Жалко будет.

Николай вышел из комнаты первым.

* * *

Это было что-то! Такого бедлама на улицах Ростовска Денису видеть еще не приходилось. Возбужденные люди сновали повсюду. Многие — вооружены. Если, конечно, можно назвать оружием палки, железки, камни, оргские заточки… Но уж автоматы-то милков — можно. А милвзводовцы со своими «псами» — по одиночке, парами, отделениями и группами — уже примыкали к горожанам.

Никто толком не понимал, зачем он вышел на улицы и что намеревается делать дальше. Просто оставаться в четырех стенах было страшно. После всего, что открылось…

Постепенно броуновское движение двуногих молекул обретало некое подобие порядка. Мечущиеся индивиды сливались в единую массу и управляемая, насколько она вообще может быть управляемой, толпа двигалась к Межрайонной Трассе.

Дениса, Николая, Юлу и Ирину подхватил, закружил и понес людской поток. Выбраться из водоворота человеческих тел не представлялось возможным. Оставалось только держаться поближе друг к другу. И идти, куда шли все.

Николай кому-то помахал рукой. Ему ответили. Старушка-Секретарша! Машет шокером. Возбужденная, раскрасневшаяся, помолодевшая… Мечта, блин, герантофила. Энное количество лет назад бабулька, наверное, была той еще красоткой. Уродин мэры себе в секретарши не берут. Денис улыбнулся, когда уловил во взгляде пожилой женщины что-то Ночкино — дерзкое и задиристое. Рядом в приветственном жесте взметнулась рука Ирины. Кухонное примирение бабушки и внучки оказалось не фиктивным.

— Сколько? — крикнул Николай.

— Мно-о-ого! — ответила бойкая старушка, прежде чем исчезнуть из виду. — Третью группу веду!

Группа — человек под сто упрямо продиралась к Трассе. Странная спешка: не опоздать закрыть своими телами дорогу…

— Пушечное мясо гоните? — Денис повернулся к Николаю.

— Чтобы кто-то выжил, кому-то нужно умереть. Таков главный закон жизни, — ответил орг. — До тебя это еще не дошло?

— Ты мало отличаешься от Кожина, пахан-Колян! — приходилось не говорить — кричать. Впрочем, на их крик внимания не обращали. — Только посол пытается спасти страну, а ты — город.

— Ошибаешься. Я спасаю себя. Значит, я прав. Это тоже закон жизни. Самый главный. Если не согласен — нам не по пути. Можешь проваливать.

Наверное, Денис был согласен.

— Ско-о-о-орей дава-а-а-ай! — пузатенький мужичок в модных квадратных очках и дорогом костюме — вероятно, преуспевающий менеджер или клерк среднего звена, орал в унисон с потасканного вида нетрезвой бабенкой — не иначе как вышедшей в тираж шлюхой. Оба торопили тех, кто шел впереди.

— Ско-о-о-рей! Дава-а-а-ай! — грянули над ухом еще несколько глоток.

Денис с трудом подавил желание присоединить свой голос к общему хору. Толпа — штука заразная.

* * *

Жернова плеч, локтей, грудей, животов и спин, наконец, вытолкнули их на обочину Трассы.

— Стоим здесь, — приказал Николай. — На дорогу пока не лезем.

Встали, ошарашено осматриваясь. Там вон, справа мелькнуло знакомое лицо. Ахмет! Без маски. Выходит, кавказец тоже уцелел во время облавы федералов и милков. Впрочем, лицо Ахмета почти сразу же исчезло из вида. Замельтешили другие лица. Много — разгоряченных, возбужденных.

Любой Караван увязнет, на фиг, в этой людской массе по самую крышу. Так, а там что такое? Баррикада! Точно, шоссе уже перегораживал бесформенный завал — не проехать, не объехать! На нем, как на муравейнике тоже копошились человеческие фигурки.

Из кучи-муравейника торчал кузов перевернутого грузовика с федеральной символикой на борту. Или толпа растерзала разведчиков, которых Кожин пустил впереди Каравана. Или… Дениса передернуло. Или это — наземная штурмовая, отправившаяся по их душу вслед за вертушкой, но так и не добравшаяся до муниципальной гостинки.

Странно только, как удалось справиться с федералами? А впрочем, нет, ничего странного. В толпе ведь мелькает милвзводовская форма. К Трассе подтянулись уже несколько десятков милков. А над баррикадой выписывал круги грозный «Москит».

Баррикаду усиливали, уплотняли, ширили, возвышали. Всем, что попадалось под руку. Бетонные блоки, строительный мусор, поваленные столбы, ограждения шоссе, вывороченные бордюры, куски разбитого асфальта, мебель из ближайших квартир. В дело шли даже трупы. Много — в гражданской одежде, поменьше — в форме милков, и совсем мало — в федеральных мундирах. Значит, и ваших, и наших — в горнило общего дела? Только вот наших побольше будет. Непросто было, наверное, отбить у федералов ту машину, ох непросто.

Завал на шоссе достигал уровня второго этажа. Хорошая получалась пробка… Основательный такой тромбик в главной транспортной артерии города.

А где-то неподалеку уже стреляли. Милки били: федеральных пукалок с глушителями никто бы и не услышал. Впрочем, стреляли недолго. Интересно, по кому? И кто победил? И чем все это закончится?

— Ну, Колян, заварил ты кашу… — пробормотал Денис.

— Мы, — поправил орг, — мы заварили.

А потом… Потом с баррикады раздался крик:

— К бо-о-ою!

Голосок у бабушки Ирины оказался звонким. Старушка, невесть каким образом вскарабкавшаяся на самую верхотуру, отчаянно размахивала своей шоковой дубинкой. С верху она явно что-то увидела. Но что?

 

Глава 4

Маловато… Их было-то всего человек десять-двенадцать — не больше. Все — в боевой форме, в городском камуфляже. Не в самодельном, оргоском, варенном… В настоящем фабричном, новеньком, добротном. С преобладающими черными и темно-серыми оттенками. Это был спецкамуфляж сил федерального посольства для ночного уличного боя. Боя в грязи, лужах, мокром асфальте и бетоне. Осенне-зимний вариант для мягкого южного климата. Такой надевают, когда нет снега, но много слякоти.

Короткими перебежками, федералы двигались вдоль Трассы. Враг приближался.

Похоже, опытные солдаты, возможно, из личной охраны посла. И все-таки… Баррикаду обороняют не менее полусотни милков, плюс вертушка, плюс бесчисленная толпа — ощутившая уже свою силу людская масса, которая и без оружия готова смести любого. При таком раскладе бросать в лобовой штурм одно, пусть даже супер-пупер элитное отделение — верх безрассудства.

Баррикада харкнула в противника скупым огнем. Милки, по привычке экономя боеприпасы, встретили федералов одиночными выстрелами и короткими — в два-три патрона — очередями. Но уже через несколько секунд пальба стала частой, беспорядочной и почти несмолкаемой.

Наступление, однако, продолжалось в прежнем темпе. Бойцы посольства мелькали по обочинам неуязвимыми стремительными тенями. И тенями бесшумными: глушаки гасили звук стрельбы. Да и всполохов огня видно не было. Но федералы тоже стреляли.

На баррикаде падали люди. Вроде бы, без видимой причины, но падали один за другим. В первую очередь нападавшие выбивали милвзводовцев. Метко, умело, очень профессионально.

Нападавшие пока продвигались без потерь.

«Москит» принял бой чуть позже. Вот тогда-то все и прояснилось.

Вынырнувшая из-за крыш высоток машина цвета грязного ночного неба атаковала внезапно. Красиво прошла над Трассой, а затем — под бухтение бортового пулемета — вновь повернула к многоэтажкам. По идее, очередь из крупнокалиберного ствола должна была бы выкосить все вражеское подразделение. Ну, или почти все. Однако, залегшие (или сбитые пулями?) федералы, поднялись, как один, задрали к небу стволы с набалдашниками глушителей…

И вновь — ответная стрельба. Бесшумная, беспламенная. Неслышимая и незримая. Прицельная. В хвост удаляющемуся противнику.

Видимо, не все пули ушли в небо. Вертушка дернулась, не успев вовремя уйти из-под обстрела. И слишком уж поспешно нырнула за крыши высоток. Попали? Подбили?

— Бронебойными лупят, — Николай сокрушенно покачал головой.

— Так их что же, не зацепило никого? — поразился Денис.

— Зацепило, — сухо ответил орг.

— Обколотые наркоманы? — спросил Денис, уже понимая, что не прав. — Те учебные пособия, которые…

— Боюсь, что нет…

Второй заход «Москита» оказался менее грациозным. Да и держаться теперь пилоты старались повыше. Черный размазанный силуэт едва виднелся в черном размазанном небе. Вертолет неуклюже болтался в воздухе, как игрушка в руках капризного ребенка.

Что там? Пули федералов сбили управление? Повредили двигатель? Или, может быть, досталось летчикам?

Плохо. Очень плохо. При такой болтанке трудно прицелиться. Впрочем, «Москит» уже и не целился. Он бил «Кистенем» по выбранному квадрату.

Грохот. Вздыбленный асфальт. Фугасно-осколочные гранаты плотно ложились на Трассу перед баррикадой. И по обочинам. Осыпая осколками и своих, и чужих.

Жалеть смертоносных зарядов явно никто не собирался. Взрывы густо вспахивали шоссе. Чудно! Будет еще одно препятствие на пути Каравана!

Трех или четырех федералов разнесло в клочья прямыми попаданиями, остальных щедро посекло осколками. Должно было посечь, засечь до смерти. И все-же…

Опять стволы нападающих смотрят вверх. Опять огрызаются без шума и без пламени. А яркие всполохи автоматического гранатомета на черном небе — такая хорошая мишень. Машина-подранок не выдержала шквального волны ответного огня, закружилась, заметалась подстреленной птицей… Вертушка опускалась вниз, уходя из-под огня замысловатыми зигзагами. Что-то там не ладилось, в «Моските». Что-то совсем не ладилось. Пилоты пытались посадить вертолет по ту сторону баррикады, но…

У федералов, как оказалось, имелись не только автоматы. Вспышка, шипение, стремительная горящая точка в ночи. Плевок огнеметного заряда смачно ударил в вертушку, расплескав по небу жгущую смерть.

Еще в полете вертолет из боевой машины обратился в сгусток гудяшего пламени. Секунду-другую вращающиеся лопасти еще стряхивали на Трассу, улицы и дома огненные брызги. Потом вертушка рухнула. Оставленный ею дымный след, ярко подсвеченный снизу, был хорошо различим в ночи.

Наверное, строители той восемнадцатиэтажки не предполагали, что из домов иногда получаются превосходные могилы. Неказистый старый дом у Трассы стал братским склепом для пилотов, павших смертью храбрых. Или принявших кару за предательство. Все зависит от того, какая телегруппа выдаст завтра в эфир репортаж о ночной бойне. И будут ли вообще выходить новости в эфире обреченного города-полигона.

* * *

Грохот взрывов перекрыл пальбу милков. Вверх поднялись облака пыли, тучи дыма, беснующиеся языки огня… «Москит» горел. А в его брюхе рвались боеприпасы.

Ночь сразу стала светлее. Тревожным таким мерцающим светом высвечивало все, как есть. К баррикаде двигались не люди. Такое не могло быть людьми.

— Мертвяки, — Николай просто высказал вслух очевидное. — Это не учебный — это настоящий «рабочий материал».

Денис смотрел не на предводителя Волков — на Трассу. Настоящий… Рабочий. Вот он, какой, значит, в деле. В настоящем деле, в настоящей работе. Вот на что способен. И бит твой главный козырь, пахан Колян, — вертолет воздушной поддержки. Бит десятком мертвых кожинских бойцов.

На баррикаде началась паника.

— Не пора ли принимать командование? — спросил Денис.

Николай покачал головой:

— Я похож на самоубийцу?

— Но ведь…

— Поздно, — прохрипел орг. — Лезть на баррикады — поздно. Хочешь жить — стой в сторонке. На Трассу — не суйся.

Денис жить хотел. А орг был прав. Уже поздно.

Наверное, они, действительно, живы еще лишь потому, что не переступили обочину и не перелезли через ограждения шоссе. Здесь, в толпе сторонних наблюдателей было безопасно. Ну, относительно. Сюда, по крайней мере, еще не стреляли.

А вот баррикада…

Обороняющихся сломили быстро и даже без помощи огнеметчика. Сначала баррикаду поливали с Трассы беззвучными очередями. Потом накрыли очень даже звучными гранатами из надствольников.

Упала бабушка Ночки. Да уж, упала… Неосторожно высунула из-за укрытия голову и… Денис никогда прежде не видел, как череп человека взрывается, словно заминированный арбуз. Фонтан из крови, разнесенной вдребезги кости и мозгов ударил вверх, обезглавленное тело сползло вниз. Выпала из скрюченных сухих старческих пальцев смешная и никчемная дубинка «МУД (шдх)».

Вскрикнула, прикрыв лицо руками, Ирина.

А вон там…

Ахмет? Точно, он!

Пока вокруг суетились, кричали, разбегались и гибли люди, перепачканный чьей-то — своей или чужой — кровью кавказец, лежал среди бетонных блоков, тяжелых офисных столов, диванов и плотных матрасов. Ахмет притворялся трупом, пока на баррикаду не вступил первый «рабочий материал».

Жмур расстреливал живых, не обращая внимания на мертвых. На неподвижного орга он глянул лишь мельком. Ничего не заподозрил. Прошел рядом, у основания завала.

И Ахмет ожил.

Ящерицей юркнул к зомби с автоматом. А в зубах — как кинжал — заточка.

Прыгнул вниз.

Молча и бесшумно.

Нападение было настолько неожиданным, что даже хваленные рефлексы президентского гвардейца не поспели. А может, просто, оператор мертвеца, растерявшись, не подал вовремя нужной команды.

Падая, еще в полете, Ахмет ударил заточкой сверху. Всадил длиннющий штырь по самую рукоять. Между ключицей и лопаткой. Слева. С таким расчетом, чтобы достать до сердца. Вот только изрешеченному пулями и посеченному осколками телу было все равно. Дыркой больше, дыркой меньше… Хоть слева, хоть справа…

Жмур, правда, не устоял на ногах — упал под приличным весом противника. Однако оружия не выпустил. Повернув голову и увидев Ахмета, навалившегося сзади и пытавшегося разворотить заточкой-рычагом мертвую плоть, жмур ударил прикладом за спину. Быстро, коротко, расчетливо сильно и точно.

Ахмет дернулся, взвыл. Пальцы соскользнули с рукояти заточки, но тут же сомкнулись в привычном борцовском захвате вокруг шеи «рабочего материала». Рывок… После такого живому противнику гарантировано, как минимум, смещение шейных позвонков. Да и мертвому — тоже. Только вот мертвому, в отличие от живого, на подобное смещение — плевать. А оторвать голову голыми руками Ахмету все же было не под силу.

Жмур резко развернулся. Второй удар прикладом отбросил кавказца в сторону. Ахмет откатился, попытался вскочить на ноги. Не дали.

Выстрел — и у орга в груди зияет дыра величиной с кулак. И все, и не жилец больше твой верный и бесстрашный боец, пахан-Колян…

Милки уже почти не отстреливались. А федералы все лезли и лезли вперед как заговоренные. Завал на дороге взяли в клещи: двое слева, двое справа — за домами, за оградой. Остальные прикрывают. Палят по любой поднявшейся над баррикадой голове. Бьют без промаха. И головы больше не поднимаются.

Одного — из тех, что слева — все же удалось уложить. Уложить, правда, не совсем подходящее слово. Пятеро обезумевших от отчаяния милвзводовцев, прятавшихся за вывороченными ограждениями Трассы, разом поднялись и одновременно, единым залпом выпустили в основательно измочаленную уже пулями и осколками фигуру по гранате из «псовых» надствольников. Пять фугасно-осколочных… Практически в упор… После такого не встанет даже ходячий мертвец.

Первым же взрывом «рабочему материалу» оторвало и отбросило метров на пять руку с автоматом. Еще четыре гранаты взорвались под ногами боевого зомби.

Впрочем, милки были тут же сметены ответными очередями группы прикрытия.

Кто-то из гражданских сдуру подхватил автомат убитого милвзводовца. Напрасно! Попытка нажать на спусковой крючок «пса» закончилась плачевно: «идеал», не опознав палец хозяина, активизировал заряд самоликвидации. Оружие взорвалось прямо в руках несостоявшегося героя. Герой после этого жил совсем недолго.

Все! Баррикада опустела и обезлюдела. Теперь там были только кровь, трупы и стонущие, копошащиеся раненные. Тяжелораненые. Все, кто мог сбежать, уйти, уковылять или уползти — сбежали, ушли, уковыляли и уползли, схлынув живой лавиной за обочину, к пятившейся от Трассы толпе. Пропуская и уступая дорогу.

Мертвецы с автоматами остановились. Повернулись к отступающим людям. И начали мстить. Вернее, выполнять волю мстящего.

Длинные очереди полоснули вдоль Трассы. Сначала победители выкашивали оцепеневших от ужаса людей. Потом — расстреливали людей бегущих.

Крики, вопли, ор. Запах крови и страха.

И вновь Денис ощутил неумолимую силу толпы. Паникующая, она оказалась гораздо страшнее, чем та, что бодро шагала на баррикады. Живой поток оглушил, ошарашил, обездвижил. Сдавил сразу со всех сторон, да так, что захрустели кости. И по-та-щил…

Куда? Зачем? Денис не знал. Никто сейчас не знал, куда несется это обезумевшее человеческое стадо, враз растерявшее весь боевой пыл.

«Конец! — подумал Денис. — Это конец!»

Но чья-то рука вырвала его из тисков чужих плеч и локтей. Схватила за шиворот и втащила в темноту, такую укромную, уютную, спасительную.

* * *

Это был какой-то полуподвальный офис без окон. Нет, окна все же есть: маленькие, у самого потолка. Закрытые двойной решеткой и бронированными ролл-ставнями. Замок взломан, мебель растащена. На баррикаду, небось…

Да, искореженному замку, точно, хана. Зато внутренняя задвижка уцелела. На нее-то и налегал сейчас Николай, пытаясь запереть металлическую дверь изнутри.

Получалось хреново. Орг пыхтел, а дверь не поддавалась. Слишком велико было давление снаружи. Оттуда умоляли, угрожали, ломились. В узкий проем между краем двери и косяком протискивалось озверевшее от ужаса орущее лицо. За квадратными очками с треснувшими стеклами — большие, страшно большие глаза. Денис едва узнал менеджера, так рьяно рвавшегося в бой вместе с какой-то спившейся проституткой.

Николай ударил — неуклюже, вслепую, с левой, не отрываясь от двери.

Раз ударил… Брызгами посыпались разбитые квадратики линз. Хрустнула дорогая оправа. Человек взвыл, но не отшатнулся и не упал. Или не дали упасть те, кто напирал сзади.

Два ударил… Кровь из носа, из порезанных стеклом век.

С третьего удара орг все же вышиб настырного очкарика.

— Помоги, — прохрипел покрасневший от натуги Николай. — Закрыть помоги… Если полезут все… Тогда — всё.

Денис послушно и бездумно навалился на дверь. Хруст чьих-то пальцев. Чей-то вопль. Лязг, скрежет задвижки. Готово… Они спасены. Только они. И только на время.

Там, за дверью, на улице бежали, кричали. Стреляли.

Пшик… Пламя зажигалки в руке Николая осветило подвальный мрак. Ага, Ночка и Юла тоже здесь. Правда, видок у них! Ирина явно пробивалась сквозь толпу сама, о чем свидетельствуют сбитые костяшки пальцев и ободранные локти. Лицо Юльки украшает ссадина с явственным отпечатком жесткой подошвы. Кто-то, видимо, спутал голову девчонки с асфальтом. Странно, что Юлу не затоптали насмерть? Тоже Николай подсуетился?

— Спасибо, — негромко произнесла Ирина. Обращалась она почему-то к Денису.

— За что?

— За то, что отстал. Будь ты пошустрее, эта дверь захлопнулась бы перед моим носом. Наш Волчара не горел желанием пускать меня сюда.

Денис повернулся к оргу:

— Кажется, мы договорились насчет Ирины. Или у тебя изменились планы? Мы теперь балласт, от которого надо по-быстренькому избавляться, да?

— И который, между прочим, я все еще тащу за собой, — скривился орг.

В дверь забарабанили. Лупили сильно, отчаянно, не жалея кулаков. Стараясь пробить железо костью. Так ломятся, когда за плечами — смерть.

— Ложись! — приказал Николай.

И Денис, и Ирина, и Юла были образцом послушания: снаружи, совсем близко, снова загремели выстрелы.

Вскрикнул бедолага, у которого запертая дверь отняла последнюю надежду на спасение. А вот пули прошили эту преграду без труда. Просвистели над распластанными телами, ударились о стену. Срикошетили, взвизгнув от неудовольствия и разочарования.

* * *

Если приловчиться, если быть осторожным с острыми краями рванного метала, если не обращать внимания на смочившую их кровь, то даже пулевые отверстия можно использовать в качестве дверных глазков. Калибр федеральных боеприпасов, выпущенных в дверь офиса, вполне для этого подходил.

Простреленных «глазков» хватило всем четверым. Еще и осталось. Правда, располагались они чуть выше задвижки — на уровне груди человека среднего роста. Поэтому пришлось немного наклониться. Зато все видно.

Это была не карательная операция федералов. Зомби-убийцы не стали отходить далеко от шоссе. Преследовать разбежавшуюся толпу никто, похоже, не собирался. Да и зачем? Город-полигон «Р-1» все равно обречен и скоро будет стерт с лица земли.

Нет, сейчас перед штурмовиками Кожина стояла другая задача: очистить межрайонную Трассу. Для начала — от людей. Жмуры уже миновали баррикаду и направились дальше… Зачистка шоссе должна быть полной и стопроцентной.

— А Кожина-то хорошенько припекло, — заметил Николай, — раз наш посол пустил перед Караваном свое секретное оружие.

Да уж, секретнее, блин, некуда. Ворота «Мертвого рая» сегодня, действительно, распахнуты настежь.

Денис смотрел…

Мимо догорающих развалин и останков «Москита», мимо баррикады, на которой никто больше не стонал и не шевелился, мимо трупов по обочинам и мимо глубоких воронок в разбитом асфальте медленно и неуклюже ковылял «рабочий материал». Зомби, отставший от основных сил мертвяцкого спецназа.

Жуть! Туловище — как решето: сквозь грудную клетку просвечивает пламя пылающей вертушки. Живые после такого не ходят. Живые после такого перестают быть живыми.

И нога перебита в голени. Потому, видать, и отстает. Что ж, будет резервом — тоже дело нужное.

И правая рука висит на сухожилиях. Автомат — в левой.

— Твою мать! — Денис отпрянул от двери.

Только сейчас он вдруг сообразил и осознал, что…

— Жмуры-то вооружены!

И отнюдь не заточками!

— Ты только заметил? — хмыкнул Николай.

— Но как же так! А «Идеал»… А самоликвидатор… Их же специально подгоняют под руку живого человека.

— Делов-то! — группировщик пожал плечами. — На стволах «рабочего материала» нет ни «идеала», ни самоликвидатора. Оружейный спецзаказ столицы.

— Невероятно, — Денис не мог поверить в услышанное. Оружие без опознавательной дактелоскопии?!

— Вероятно-вероятно. Автоматы с гранатометной спаркой. Федеральная серия. «Вурдалак» называется.

«Вурдалак»? В руках мертвецов? У кого-то там, наверху, ведающего оружейными спецзаказами, определенно имелось чувство юмора. Специфического такого юмора.

— Значит, этими автоматами может воспользоваться любой?

— Любой, кто сможет их отбить, — поправил Николай.

Денис вздохнул. Да уж! Отнимать оружие даже у того вон прихрамывающего аутсайдера — дохлый номер. Именно, что дохлый…

Вспомнились разглагольствования Кожина о гуманности, которая якобы не позволяет использовать огнестрельное оружие в уличных боевых операциях с участием «рабочего материала». Фуфло все это!

Жмуры только-только скрылись из виду, а на Трассе уже появились первые машины Каравана. Две. Бронированные бульдозеры саперного подразделения.

Ревущие колесно-гусеничные монстры приступили к работе. Растаскивали баррикаду, размазывали завал по воронкам, ровняли шоссе, вспаханное взрывами. Работы было много…

В тот момент, когда обе машины повернулись кормой, Николай вдруг отодвинул задвижку и распахнул дверь.

Ну, на кой?!

На пороге лежал тот самый очкарик. Грудь в кровавых разводах. Разбитое лицо. Немой укор мертвых глаз под пустой оправой квадратных очков.

Рядом — еще кто-то, с простреленным черепом.

И еще. И еще… Все, кто ломился в спасительный полуподвальчик — мертвы.

Денис поднял глаза. Увидел автоматчика на броне ближайшего бульдозера. Заметили! Их все-таки заметили! Федерал уже вылез из люка, уже передергивает затвор. Обычный солдат инженерной бригады Каравана, не жмур. Это, конечно, радовало, но…

— За мной! — рявкнул Николай.

«Псих!» — подумал Денис, выскакивая следом. Покидать укрытие сейчас — что может быть глупее?! Но из-за безумной выходки Николая, выбора у них уже не оставалось.

Перепрыгивая через убитых и затоптанных в давке, орг бежал к посеченной осколками многоэтажке у обочины Трассы. Там, во время недавнего боя, баррикаду обходили с левого фланга двое боевых мертвецов Кожина. Один прошел, один остался… Разорванный в клочья жмур лежал среди воронок.

Такая вот композиция. Пять — одна на одной — небольших воронок, которые оставляют фугасно-осколочные гранаты «Псового» надствольника. И куски рваной плоти. А еще…

Ах да, там вон, в сторонке валяется еще автомат «рабочего материала». «Вурдалак» из федерального спецзаказа. Невиданное оружие без опознавательного дактелоскопического элемента. Оружие, которое можно взять и использовать по своему усмотрению.

Вот за чем бежал орг!

Николай на бегу подхватил автомат, заскочил за угол дома.

Денис тоже бежал со всех ног. В спину дышали Ирина и Юлька: обе девчонки смекнули, что попасть в движущуюся… в быстродвижущуюся мишень будет труднее.

Выстрелов Денис не слышал — глушаки у федералов все-таки отменные! — но над головой свистнуло пару раз. И запоздало бухнуло где-то сзади. За углом дома.

 

Глава 5

Они перебегали по опустевшему городу от дома к дому. И к другому дому, и к следующему. И так — улица за улицей. Квартал за кварталом. Резко меняя направление, запутывая следы.

Николай задавал сумасшедший темп, хотя их и не преследовали. Некому, наверное, было. «Рабочий материал» уже продвинулся по Трассе далеко вперед, а у саперов Каравана — другая задача и на выполнение ее, видимо, отводилось ограниченное время, так что гоняться за четверкой безумцев экипажам бульдозеров недосуг. Бульдозеристы должны обеспечить колонне беспрепятственный проход.

Они остановились, когда упала Юла. Споткнулась на бегу, растянулась на грязном асфальте, хрипя и жадно глотая ртом воздух. Не имея уже сил подняться.

Денис рухнул рядом. Ирина тоже опустилась на асфальт. Только Николая, казалось, пробежка, ничуть не утомила. Двужильные, блин эти бывшие гвардейцы, что ли?

— Ну и что дальше? — отдышавшись и кое-как уняв отбойный молоток в груди и ушах, спросил Денис. — Выскочили из подвала, а теперь будем прыгать под колеса Каравана, да?

Орг ответил не сразу. Сначала нежно — будто девушку — погладил трофей. Н-да «Вурдалак», это вам не милковский «Пес».

Автомат-гранатомет разорванного жмура выглядел, в отличие от своего хозяина, вполне боеспособным. Надежное все-таки оружие выпускают по столичным спецзаказам. И повезло к тому же, что первая взрывная волна отшвырнула «Вурдалака» на приличное расстояние. Остальные милковские гранаты месили только «рабочий материал».

Пострадал, правда, глушитель и разбит прицел, зато все остальное — даже съемная гранатометная спарка и подприкладные запасные рожки уцелели. Но больше всего, конечно, радовало отсутствие на убойной трехстволке дактилоскопического датчика и самоликвидатора.

— Нет, под колеса пусть прыгают другие, — снизошел, наконец, до ответа орг, — а мы прогуляемся к Старому кладбищу.

— Что?! Все еще хочешь атаковать Кожинскую базу?

— Да.

— Но зачем? Сейчас-то?

— Подъем, говорю! Привал окончен.

Николай не просил — приказывал. Еще бы! С такой-то убойной бандурой в руках. Под стволами «Вурдалака» Денис чувствовал себя еще большим пленником, чем под острием заточки. Блин, кончится это когда-нибудь?!

— Шевелитесь-шевелитесь. Времени у нас ровно столько, сколько потребуется федералам на разбор баррикады. Потом — прощай, Караван и здравствуйте, бомбардировщики. Встать, говорю!

— Да иди ты! — Денис отвернулся.

Надоело! Все надоело!

— Молчать! — скрежетнул зубами орг. — Слушать меня!

Лязгнул затвор.

Ну да, конечно! После этого ничего другого и не оставалась. Денис усмехнулся. Будем слушать. Мы все внимание, пахан-Колян…

— Трассу зачищает полноценная боевая группа, — начал Николай. — «Рабочий материал» действует слаженно. Численность — не меньше отделения…

«Меньше, — подумал Денис. — Уже немного меньше, но что с того?»

— … Управлять таким количеством «рабочего материала» из транспортных контейнеров Каравана невозможно. — продолжал Николай. — Даже если Кожин сцепит командную машину с машиной связи, он сможет вести впереди колонны ходячего мертвеца. Но только — одного. Максимум — двух. Значит…

Значит? Денис немного заинтересовался.

— Значит, Кожинских марионеток дергают за ниточки из другого, более подходящего для этого места. В Ростовске есть только одно такое местечко: бункер-база «Мертвого рая».

— Там только один компьютер управления, — вяло возразил Денис. — Был. При нас.

— Подумаешь, проблема, — скривил губы Николай. — Что мешает Кожину поставить десять машин и посадить за них десять операторов? Короче, задача такая: атаковать базу и перехватить управление «рабочим материалом».

— На кой?

— Поставим на пути Каравана хотя бы парочку жмуров с гранатометными надствольниками. Это препятствие будет посерьезнее баррикады.

— А если Кожин пойдет напролом?

— Не пойдет. Он не захочет терять контейнеры с экспериментальным оборудованием. Да и собственной головой рисковать не станет.

— Позволю напомнить, — вмешалась Юла, — бункер-база является сверхсекретным объектом и охраняется лучше, чем Периметр.

— Уже не охраняется. «Рабочий материал» зачищает Трассу, а саперы разбирают баррикаду в такой спешке, что не сочли нужным гнаться за нами. Следовательно, Караван уже в пути, а логово посла пустует.

— Почему это? — Юлька недоверчиво поморщила носик.

— Потому что лишних бойцов у Кожина нет — они нужны ему для охраны контейнеров. Готов спорить с тобой, милая барышня, на позу сверху, что кроме операторов, управляющих сейчас отрядом зачистки и брошенных Кожиным на произвол судьбы, в бункере никого нет. А сам бункер заперт на все замки.

— И у тебя есть ключи?

— У меня есть вот это, — Николай тряхнул «Вурдалаком». — А уж с этими-то мы и бункер вскроем и с теми кто внутри — справимся. Должны вскрыть и должны справиться — другого выхода нет.

— Скажи честно, — устало спросил Денис, — тебе очень хочется от нас избавиться, да?

— От нее, — Николай кивнул на Ночку, — я бы избавился с удовольствием. Ну, не доверяю я чудом спасшимся смертникам и все тут.

Да, тут все уже понятно…

— А вот вы с Юлей нужны мне целыми и невредимыми. Желательно оба. Кто-то должен вести «рабочий материал» против Каравана, а вас специально обучали управлять мертвяками.

Группировщик повернулся и зашагал прочь. Знает, гад, когда можно замолчать и перейти к делу. И самую короткую дорогу к базе «Мертвого рая» тоже, наверное, знает. Да чего там! Рядом тут совсем, рукой подать до Старого кладбища. Если по прямой — по непроезжим улочкам и переулкам.

Денис нехотя, но все же пошел за Николаем. Девушки уныло плелись следом. Замыкала шествие Ирина, которая после очередной откровенности орга, совсем раскисла.

* * *

Заряд надствольного мини-гранатомета «Вампира» — это, конечно, не выстрел «Кистеня». Но тоже неслабо. Особенно, если бить бронебойно-куммулятивными.

Николай бил по бронированной двери бункер-базы на Старом кладбище. Попытоки раздолбать толстые бетонированные (усиленный спецбетон — не абы что) стены, лишь имитирующие хлипкую кладку, оказались неудачными и теперь орг целил в кодовый замок.

Код был новый, сложный, не поддающийся расшифровке в принципе. Таким двери запирают наглухо при длительной консервации объекта. Чтобы открыть нельзя было ни снаружи, ни изнутри. Если в бункер-базе еще кто-то оставался, то этот кто-то был замурован заживо.

К счастью даже такие хитрые кодовые запоры подвластны грубой силе. Раскаленной кумулятивной струе, например. Вот только попасть в замок… с поврежденным-то прицелом…

— Твоюма-а-а!..

Очередная граната жахнул в верхний левый угол двери — сантиметров на десять выше цели. Грохот, осколки, брызги расплавленного металла… И в прожженной броне — еще одно сквозное отверстие. Можно просунуть палец. Мизинец. Только этого недостаточно, чтобы войти в склеп «Мертвого рая».

Сюда бы мину милковского саперного подразделения, да помощнее. Вроде тех, которыми взрывали оставляемые гарнизонами дальние блок-посты. Вынесло бы дверь вместе со сверхпрочными косяками за милую душу. Увы, сейчас приходится довольствоваться тем, что есть.

— А если спуститься через вентиляционный ход? — предложила Юла. — Ты говорил, что сбежал из бункера по вентиляции…

— После моего побега там, наверняка, все перекрыто, — хмуро отозвался Николай. — Чтоб больше никто не бегал и не лазил куда не положено и откуда не позволено.

— Но почему бы ни попытаться?

— Потому что это пустая трата времени. Мы войдем здесь.

— И все-таки…

— Я сказал! — раздраженно отрезал орг.

И пустил еще один заряд. Мимо замка.

— Может, дашь мне попробовать, снайпер? — хмыкнула Ирина.

— Отстань!

Ох, и смурной нынче Колян. Не лезла бы сейчас к нему Ночка. Орг может под горячую руку следующую гранату и не по двери засадить.

— Как знаешь, — Ирина пожала плечами. — Но вообще-то я была лучшим стрелком в школе секретарш и умею обращаться с оружием.

Николай посмотрел на нее исподлобья:

— Верю. Именно поэтому оружие от тебя следует держать подальше.

Ирина фыркнула, уселась на поваленное надгробие.

В замок орг попал с пятого раза. Тяжеленная толстая дверь — горячая, дымящаяся, дырявая — отошла от косяка. Ровно настолько, чтобы, обжигаясь и чертыхаясь, в узкий проем смог протиснуться человек.

Им по-прежнему никто не препятствовал. Только теперь Денис окончательно поверил, что Старое кладбище опустело. Николай не ошибся: федеральный Караван эвакуировал отсюда всех. Или почти всех.

* * *

Тлеющий пластик-герметизатор дохнул едким дымом. Но автоматическая вентиляция уже вытягивала наружу запах гари, а по раскаленной двери и почерневшим стенам расползался слой противопожарной пены.

Пена потрескивала, затвердевая. Шуршащим эхом звук этот разносился по гулкой темноте подземелья. И больше — ничего. Ни аварийной сигнализации, ни тревожного завывания сирен, ни криков, ни топота, ни стрельбы.

Даже света никто не включил.

Ирина и Юлька остались наверху. Денис и Николай шагнули вниз.

Они спускались в темноту, как в воду. С трофейным автоматом наизготовку. Нащупывая дорогу стволом и руками. Где-то внизу, впереди, вроде, что-то замерцало. Но этот слабый призрачный и синюшный отсвет-морок был не в состоянии рассеять мрак подземелья.

Да, бункер пуст. Словно вымерший от инопланетной чумы корабль космических пришельцев. Или нет… Учитывая место и обстоятельства, он больше напоминал мавзолей. Покой, которого, впрочем, тоже не стоит тревожить. Но где же Кожинские операторы? Или Николай ошибся?

В темноте они натолкнулись и повалили груду каких-то ящиков. Больших, тяжелых. Денис чуть не поседел от ужаса, когда незримая пирамида вдруг с грохотом рухнула, и по гулкому пространству заметалось всполошное эхо. Никого оно, впрочем, не разбудило и не потревожило. Да что тут творится-то, в самом деле?!

Свет! Им до зарезу нужен свет! Где-то поблизости должен быть энергетический щиток. Денис шарил по шершавой стене. Где-то, где-то… Здесь! Память не подвела. Вот они, рубильники, под рукой.

Один — самый маленький — уже опущен. Остальные поддались легко. Щелк-щелк-щелк…

Яркий свет залил помещение. В бункере царил полнейший разгром. Оборудование выкручено, вывинчено и выворочено с корнем. Лишь пучки проводов сиротливо болтались на стенах и потолке. Да разбросанные стулья, да перевернутые столы, да…

Ах, вот в какие ящики они влетели! Камуфлированные, длинные, с прочными наружными замками-защелками. В таком человека спрятать можно. Запросто! Так и прятали ж, наверное. Только не совсем людей.

— «Гроб 200», — пояснил Николай.

— Что? — дернулся Денис.

— Тара для транспортировки «рабочего материала». Или заготовок, не прошедших еще процедуру перезаписи.

Поваленные ящики лежали в беспорядке. Открытые и закрытые, пустые и…

И не пустые.

По крайней мере, один из контейнеров пустым не был. Из-под сдвинутой крышки словно толстая сухая палка торчала жилистая рука. Мертвая, бледно-воскового цвета в черном рукаве с темно-синим обшлагом. «Форма федералов» — отстраненно подумал Денис.

Пальцы безжизненно свисали над камуфлированным боком «Гроба 200». Еще виднелся кончик начищенного до блеска ботинка. Покойник в гробу был как… как новенький он был. И характерного мертвяцкого запаха, кстати, не ощущалось. Тление еще не тронуло этого, в форме. Видимо, бальзамирующие препараты «Мертвого рая» еще действовали.

— Почему он здесь? — сглотнув, спросил Денис.

Николай осторожно ткнул руку стволом «Вурдалака». Зачем-то тронул запястье, зачем-то пощупал пульс. Только после этого ответил:

— Может, хм… производственный брак — такое бывает. Может, потеряли или забыли в спешке. А может, просто не поместился.

— Как это?

— Так это. В эвакуационном Караване вечно не хватает места.

— День, что там у вас? — окликнула Юла. Девушки заглядывали с лестницы. Не видела еще.

— Трупы, — мрачно ответил он. — Как всегда. Можете входить, в общем. Добро пожаловать в «Мертвый рай».

* * *

В рабочем зале царила гробовая тишина. Хотя нет. Обострившийся до предела слух все же уловил слабый… Что? Шелест? Шорох? Странный звук на грани слышимости. Звук доносился из-за стеклянной перегородки. Это не вентиляция. Похоже, скорее, на непрерывные клацанье компьютерных клавиш.

Денис подошел ближе. Там, за стеклом, в центре зала, ощущалось чье-то присутствие. Но почему они не заметили ничего подозрительного? Ничего и никого?

Да потому что та вон неподвижная спина слишком смахивает на предмет мебели. Грязная худая шея торчит из-под поднятого воротника. Локти вросли в стол, плечи — расправлены. Голова склонилась над включенным (пятно призрачного света во тьме подземелья! Опущенный рубильник на электрощите!) монитором.

Незнакомец сидел на том самом месте, где Денис, Славка и Юла постигали азы управления боевыми марионетками. На вошедших он никак не отреагировал. Он вообще ни на что не реагировал. И не шевелился…

Денис обошел прозрачную стену подземного аквариума, осторожно заглянул сбоку. Лица компьютерщика пока не видать, но руки — уже. М-да, не шевелился… Если не считать мечущихся по клавиатуре пальцев. Пальцы работали в бешенном в безумном ритме. Не уследишь за такими пальцами.

И что, никого больше? В огромном рабочем зале был только один человек, и только один компьютер… Неужели это и есть та самая «группа» кожинских операторов, которая ведет отделение «рабочего материала»? Неужели, с одного-единственного компьютера одновременно отдаются команды сразу дюжине послушных солдатиков? Но разве это возможно?! Нет, компьютер-то с такой задачей справится, но компьютер — это всего лишь инструмент, а вот тот, кто сидит за ним…

Денис по себе знал: работа с дистанционно-управляемым зомби-убийцей требует полного сосредоточения. А если «рабочий материал» не один… Мозги, блин, тогда поплавятся от перенапряжения.

Каждому жмуру ежесекундно отдавать десятки команд! Каждому отыскивать в скоротечном бою приоритетную цель! И каждому — «Делит»! «Делит»! «Делит»! И чтобы вовремя. Ни мгновение раньше, ни мгновением позже. И ни разу не ошибиться. Не дать своим бойцам перестрелять друг друга.

Фантастика!

Оператор за стеклом не оборачивался. Да чего там — даже позы не сменил. Хотя давно должен был бы понять, что в бункере гости. Сидит, будто ствол от КПСТ проглотил, не шелохнется. Только руки… Пальцы только… Удивительная, неестественная беспечность. Или парня настолько захватила работа?

Первым в стеклянный вольер вошел Николай. Приблизился к неподвижной спине. Спина проигнорировала и шаги группировщика, и требование встать. Даже ствол автомата, уткнувшийся между лопаток, она проигнорировала тоже. И вот тут…

Денис понял. Узнал!

Секунда — и он стоит рядом с оргом. Тянет оружие на себя. Отводит ствол в сторону.

Его оттолкнули. Резко, грубо. Стеклянная перегородка выдержала удар человеческого тела. Прочная, зараза… Впрочем, Денис даже не почувствовал боли.

— В чем де… — Орг осекся, увидев перекошенное лицо Дениса. И ужас в глазах бывшего следака.

Страх передается быстро. Николай завертел головой и стволом… Но за стеклянной оградой — по-прежнему ничего и никого. Все спокойно. Тихо. Только в аквариуме. Стучит себе по клавишам невозмутимый оператор федералов.

— Эй, чего вы?! — окликнула их Юла, подбежавшая к перегородке. — Кого-то нашли?!

— Это С-с-славка, — придушенной змеей прошипел Денис. — З-здес-с-сь. С-с-сидит…

— Что?!

Николай отшатнулся от человека за компьютером.

А человек за компьютером все никак не реагировал. Неподвижная спина, мелькающие пальцы…

Волк осторожно — самым кончиком ствола — опустил высокий воротник сидящего. Синюшный, с горелой прочернью, след от оголенного провода-удавки на бледной шее не казался больше подтеком грязи.

Орг, держа автомат перед собой, обошел оператора сбоку и заглянул ему в лицо.

— Он, — согласился Николай, — тот самый парень с Эшафота.

— Он, — эхом отозвалась Юлька — она уже стояла рядом, вцепившись в руку Дениса. — Славик… Господи… Он же мертв…

Юла отвернулась.

Подошла Ирина. Ночка отворачиваться не стала, только сокрушено покачала головой. Ясное дело: вид человека, который спас ее жизнь ценой собственной, не вызывал радости.

— Мертв! Мертв! Мертв! — Юла была на грани нервного срыва.

— Хуже, чем мертв, — сухо ответил Николай. — Только, пожалуйста, без истерик. Истерики будут жестко пресекаться.

Орг повел автоматным стволом перед глазами Ткача. Ноль эмоций. Славкины пальцы не сбавляя темпа сновали по клавиатуре. Сейчас он, наверное, не воспринимал ничего, кроме экрана монитора. Экран был разбит на двенадцать окошек. Пять — пусты. Остальные показывали Трассу и окрестности в самых разных ракурсах. В точности так, как видели главное шоссе Ростовска камеры «рабочего материала», пущенного впереди Каравана.

Мертвых солдат вел мертвый оператор, чьи возможности превышали возможности любого живого кукловода. Вячеслав Ткач их вел.

* * *

— Значит, пятеро… — невесело улыбнулся Николай, — Теперь мы хоть знаем точные потери противника.

После перестрелки с милками, после атаки «Москита». И это называется потери?! Денис промолчал. Юла и Ирина тоже не произнесли ни слова.

— Итак, в нашем распоряжении имеются семь дееспособных бойцов и один подключенный к ним компьютер, — продолжал орг, — Увы, никто из нас не обладает уникальными способностями вашего м-м-м… коллеги, и никто не сможет управлять всем подразделением сразу. Но за одной машиной смогут работать одновременно… Денис, сколько человек?

Он ответил машинально, не отводя взгляда от выжженной полосы на шее Славки:

— Если скорректировать систему управления, — то двое. Все-таки одна клава, один манипулятор. Но если очень постараться, наверное, можно и втроем. Здесь хорошая техника — потянет.

— Ладно, — кивнул Николай. — Большего нам не надо. Я, думаю, на курсах секретарш не обучают операторской работе?

Ирина отвечать не стала.

— Денис, ты готов?

Он кивнул.

— Юля? Хватит ныть! Вытри глаза и подбери сопли. Готова?

Она кивнули.

— Я тоже, — выдохнул орг. — Готов.

— Ты? — Денис удивленно поднял брови.

— Не забывай, я — бывший куратор «Мертвого рая», — пояснил Николай, — и кое-что могу. Так, на любительском уровне. Чудеса операторского искусства не гарантирую, но «Делит» вовремя нажать сумею. Только вы уж мне оставьте, пожалуйста, стандартные клавиши управления. И манипулятор пусть будет моим. Справитесь без него?

— Ну да, наверное, — ответил Денис.

— Тогда будем надеяться, что три вооруженных зомби…

— Четыре, — поправил Денис.

— Что?

— Четыре, — повторил он, — Я возьму двух. За себя и за Славку.

— А потянешь? Двойное управление — слишком большая нагрузка… Для живого.

— Беру двоих, — набычился Денис. — Не получится — одного брошу.

— Хорошо, тогда за работу. Денис, будь любезен, притащи сюда пару стульев.

— А Славка? — встревожилась Юла. — Что с ним?

— Он занимает рабочее место, — сказал Николай.

— И что?

Орг отвернулся. Ответила Ирина. С сочувствием и пониманием:

— Юль, его придется убрать.

— В смысле?

— В прямом. В самом. Уничтожить.

— Как?!

— Физически.

Юла шагнула к Ночке. На лице — обида, гнев, ярость, в глазах — опять слезы. Гремучая смесь…

— Убрать? Уничтожить? Физически? Да Славка жизнь тебе спас, стерва ты неблагодарная.

У Ирины дернулась щека:

— Помню, — сухо ответило она. — Это я помню хорошо. И хочу спасти ему смерть. Пойми, Слава уже мертв. И правильней будет…

— Заткнись, — Юла сглотнула слезы, — мы не можем! Не можем! Не можем!

— Думаешь, для него лучше остаться… таким?

— Заткнись, говорю! — Юлька уже не всхлипывала — плакала навзрыд. — Шлюха! Периметровская шлюха!

— С-с-сука, — не осталась в долгу Ночка.

— Ну-ка, хватит! Уймитесь! — Денис встал между. Пока эти двое не вцепились друг дружке в волосы, следовало разрулить девчонок. Он не знал, кто из них прав, вернее, кто прав больше, потому что правильные вещи говорили обе. Но выбирать правого будем позже — в более спокойной обстановке.

Выбор сделал Николай. Выбор простой и грубый.

Глухой стук… Аккуратный — чтобы не повредить ненароком компьютер, — точный и сильный удар приклада сбил Славку… то, что было когда-то Славкой.

Мертвый Славка упал на пол вместе с креслом.

* * *

Оторванный от работы оператор неуклюже завозился, попытался встать и снова занять прежнее место. Николай не дал. Орг нажал на спусковой крючок.

Короткая автоматная очередь — в упор — отбросила Ткача назад. Вялым, ленивым фонтанчиком брызнула красноватая слизь. Не кровь, нет — какая там у мертвецов кровь — сгустки сукровицы и бальзамирующей гадости. Поврежденный глушитель трофейного «Вурдалака» не гасил звук выстрелов, и сухое эхо отправилось на долгую прогулку по необъятному пространству бункера.

Оператор снова приподнялся. И снова сухонько стрекотнул автомат Николая. «Вурдалак» против зомби. М-да…

Орг бил в корпус, а не в голову. Лучше бы наоборот. Это знакомое, но мертвенно-бледное, каменно-невозмутимое, лишенное каких бы то ли было эмоций Славкино лицо, над развороченной грудной клеткой… Жуткое зрелище! И эти руки, упрямо тянущиеся к компьютеру.

Потом Николай стрелять перестал. Понял, что бесполезно? Перекинул автомат через плечо, схватил оператора за ноги, потащил шевелящееся дырявое тело в боковой коридор.

С боевым «рабочим материалом» орг так просто бы не сладил. Но в том то и дело, что Славка не был солдатом мертвяцкого спецназа. Боевых навыков у него — кот наплакал и даже меньше. При жизни бедняга и ударить-то как следует не мог, разве что пихнуть исподтишка шокером… А учиться драться после смерти — слишком поздно. Оттого и трепыхался так беспомощно мертвый в руках живого. Славка даже не вырывался. Царапая прозрачный пластик пола, под которым сейчас было темно и пусто, он тупо пытался дотянуться до удалявшегося компьютера.

Этот «рабочий материал» нужен был Кожину не для грязной работы на городских улицах. У Славика в «Мертвом рае» иное предназначение и иная специализация: командовать покойниками-суперменами. А что, очень удобно. Зачем обучать кучу операторов, если можно посадить за машину одного — самого способного, с рабочими навыками и рефлексами, обостренными смертью до предела.

Самого способного ли? Где-то что-то кольнуло. Подленько так… Денис завидовал. Неужели Славка все-таки превзошел его на операторском поприще?

Наверное, так и есть. Так стало, когда следакам позволили безнаказанно убивать. Кто, как не Славка получал кайф от кровавой уличной мясорубки? Кто закатывал глаза от безумного удовольствия, разрывая чужими руками очередную жертву? Кто заворожено прилипал к бесстрастному монитору, наблюдая за процессом умерщвления? О, человек, который живет этим, поневоле будет совершенствоваться, с каждым новым убийством вгоняя приобретаемые навыки все глубже и глубже. Фанатичное упорство, безусловно, сделает его лучшим. Рано или поздно такие трудоголики палаческих искусств превращаются в обычных маньяков. А если им в этом помочь, подтолкнуть ненавязчиво. Или навязчиво — без разницы…

Ткачу нужно было только понять истинного себя. Понять и принять. Кожин дал ему такую возможность, и одним безумцем стало больше. Впрочем, Славка не был просто кровожадным дегенератом. Этот тихий пугливый паренек изначально обладал чрезвычайно редким даром.

Денис вспомнил, как блестяще Славка проводил сложнейшую трехуровневую комбинацию: в одно и то же время крошил в капусту оргов на городских улицах, самозабвенно трахался в виртуале с Ночкой и тихонько воровал при этом секретные файлы федерального посольства. А ведь каждая задача требовала максимальной сосредоточенности. Заурядный человеческий мозг такого не потянул бы, а вот Славка — справился.

И если уж при жизни Ткач оказался способен на это, то чего же ожидать от него сейчас? Да, надо отдать должное Павлу Алексеевичу: Кожин нашел настоящего уникума, умело взрастил его жуткие таланты, вбил в саму Славкину суть и приумножил их заключительным штрихом смерти. И теперь, после Эшафота, Славик — это уже не тот Славки, которого знали Денис с Юлой. Теперь это — сплошные рефлексы идеального оператора идеальных убийц.

Опять стрельба.

Стреляли в глубине коридора, где скрылись Николай и… и тот, другой. Долго стреляли. Потом — громыхнуло. Еще раз, и еще. Одна за другой рвались гранаты надствольника, снова гоняя по опустевшей базе гулкое раскатистое эхо. Казалось, этот кошмар будет длиться вечно.

Пересохшие губы Дениса выпихнули беззвучное ругательство. Проклятье! Неужели так трудно разрушить человеческое тело? Уже мертвое, к тому же.

Взрывы стихли. Самые дикие в истории человечества похороны наконец-то завершились. Из коридора послышалось омерзительно-натужное шипение: вновь сработала противопожарная система.

А еще оттуда доносился запах гари и паленного мяса. Сильный такой тошнотворный запашок. Надо же! Мощная вентиляция мрачного чистилища «Мертвого рая» — и та не справляется.

Орг вернулся. Один. Выглядел он неважно.

— Не думал, что это будет так… сложно, — устало бросил Николай.

Юла нерастурканной сомнамбулой двинулась к коридору, который только что стал могилой Славки.

— Не надо, — орг схватил ее за руку. — Тебе там нечего делать и не на что смотреть. И вообще… Пора работать. Денис, где стулья?

Голос Волчьего вожака прозвучал напряженно, сухо и жестко.

Юлька медленно опустилась на пол. Ноги отказывались держать девушку. На потеки сукровицы и еще какой-то жижи, вырванной пулями из тела Славки и запятнавшей пластик, она уже не обращая внимания