Данике распахнул глаза и тупо уставился на тусклую лампочку, скупо освещающую тесную матросскую камору. Пару минут он соображал, почему лежит на узенькой жесткой койке, и еще несколько мучительных секунд вспоминал, куда запихнул пузырек с треклятыми таблетками.

Он повернулся на бок, нашарил под койкой холщевый мешок, а внутри – пластиковую бутылочку. Вытряхнув на ладонь бежевый кругляш, Данике поднес его ко рту, но проглотить не решился. В конце концов, сегодня это уже пятая. Так и кони двинуть недолго, как говорит Аксель. Или дуба дать, как говорит Птицын. Или… Данике помотал головой, зажал пилюлю в кулаке и повалился обратно на тощий матрац. Блаженный полусон улетучился, оставив взамен змеиный клубок мыслей, пропитанный черным ядом хандры. Док замахнулся, намереваясь зашвырнуть таблетку в угол, но вместо этого аккуратно убрал ее в пузырек.

Точные координаты архипелага обнаружились в судовом журнале на подлодке (приборы на катере, если верить Нику, барахлили), и Данике связался с Фраем еще до отплытия. Какими же нелепыми казались сейчас мотивы, побудившие его искать контакта с землянином! Маленькая драма, разыгравшаяся на островах, наглядно продемонстрировала доку истинный лик Цивилизованных Людей. По слухам, эндейцы продали остров Мангэттен за пригоршню дешевой бижутерии. Для мистера Фрая эосцы были такими же придурками-дикарями, как эндейцы – для белых колонизаторов. И в руках у этих дикарей не должно остаться ничего сложнее дубинок… Хороший Парень Данике по широте душевной уступил за двести таблеток транквилизатора целую планету.

Где-то там, в безбрежной космической пустоте, земляне уже направили свои корабли к Эос и через полгода будут здесь. Они придут и возьмут все, что пожелают, ведь в их руках могучее оружие, в головах – жестокая мудрость, а в сердцах, по словам Туве, – холодные камни.

Так и случится. Если только жители Эос не подготовятся к встрече. Земляне тоже люди, состоящие из плоти и крови, мистер Фрай и не скрывал этого. Они смертны… их можно убивать. А отросшая Фраева рука? Особенность организма – тогда человеческого ли? – или помощь удивительных технологий? Из темных закоулков памяти восставали мифические твари вроде Гигры, кадры из познавательного фильма о регенерации в животном мире, наконец, тари и лечильный саркофаг. Но Фрай испугался в Идэне, испугался за свою шкуру! Земляне не всесильны! Нужно просто предупредить… кого? Да кого угодно! Всех!

Тут док осекся, вспомнив, с каким скепсисом слушали Мэйбину «байку» о путешествии в потоке чего-то там. С такой же реакцией придется столкнуться и ему, расскажи он кому-нибудь о скором вторжении инопланетян. От самой фразы «вторжение инопланетян» веяло абсурдом, но он должен был попытаться. Данике поворотился к стене, подтянул колени к животу и зажмурился.

**

Когда люки грусской субмарины задраили, Аксель грустно произнес: «Кажется, мы прощаемся с этими местами навсегда». Почему-то у меня язык не повернулся опровергнуть его слова. Впрочем, уже через четверть часа все и думать забыли о чем-либо, не связанном с работой хреновой машины.

Плавание длилось около недели. Нам снова повезло: подлодка относилась к новейшему классу кораблей. Им не требовался многочисленный экипаж,обучение его сокращалось до минимального курса, а система управления отличалась интуитивностью и лаконичностью. Как выяснилось день на третий, «И. В. Брузенштерн» в начале своей карьеры называлась «Золотая Глорифорния». Да-да, отсюда и небывалая простота устройства. Но все-таки Николас не рискнул маневрировать, выбрав целью нашего круиза южную оконечность Кафрики, что позволяло плыть практически по прямой. Правда, кратчайший путь не всегда самый легкий. Как-то ночью буря, застигшая нас на поверхности, внесла коррективы в курс и отбросила подлодку к побережью Цили.

На территорию любой из Лармерик соваться не стоило – по мнению Ника (которое мы всецело разделяли), нас там слишком хорошо запомнили. Посему следовало повернуть. Не хотелось бросать подводную лодку, тем не менее мы покинули ее комфортные интерьеры, едва на горизонте обозначился материк. Свободолюбивым цыганам тяжко, знаете ли, долго сидеть запертыми даже в уютнейшей из тюрем!Мда, а спустя несколько часов все уже сокрушались по поводу пересадки на крохотный (по сравнению с субмариной) катерок. Ведь на него загрузились не только мы, но и наши трофеи. Представьте: оружие и одеждапочти на сотню человек, посуда, инструменты, швейная машинка, магнитофон, рации – всего не перечислишь! Кирну с трудом удалось выцепить из этой сокровищницы.

Цыган гостеприимно встречал голый берег пустыни Акзакама. Дальнейший путь напоминал прежние странствия табора: от поселения до поселения мы считали глотки воды и куски еды. Сходство увеличивала связка бочек с топливом, которые прикрепил к катеру хозяйственный Николас.

Впрочем, по воде путешествовать безопаснее, чем по суше. Сухопутные разбойники куда многочисленнее пиратов.

**

Какие цели преследовали грусские на островах? Путешествие Кубасова и компании, несомненно, было частью некоего плана, но ничего конкретнее домыслов о неведомом сверхоружии, способном уничтожать орды гатайцев и, от себя добавлю, работающем на огненных кристаллах, мы не разнюхали. Не иначе кубасовская экспедиция и впрямь рассекала океан вслепую… как и мистер Маки Фрай. Уж не на пару ли они подвизались? Почему-то высшие силы упрямо выдвигают перед нами глобальные проблемы, вплотную касающиеся всей, мать ее, многострадальной Эос! К нам липнут артефакты, легенды, секреты, ну а сами мы регулярно влипаем в совершенно фантастические ситуации. В наших руках перебывали карты всех четырех мастей, а вот что делать с этим веером, неизвестно. К несчастью, моими стараниями единственныйнаш туз, Идэн, сгорел дотла. Однако после раздачи и объявления ставок за попытку выйти из игры можно влегкую схлопотать арбалетный болт в лоб или нож в пузо. Но пока мы ухитрялись отыгрываться.

На карте в каюте Кубасова жирной красной точкой обозначался город Содерсэт в Тейптаунском округе. Уж наверняка полковник не наобум отметил его, кроме того, Ник вычислил эти же координаты, ориентируясь на записи переговоров субмарины с материком. Адресатов сообщений насчитывалось пять, но лишь один – на побережье.

В качестве пристанища мы выбрали залив Риулс в двадцати километрах от гроссийской крепости. Показываться вблизи Содерсэта на трофейном катере не решились, а тут к услугам цыган были скалы, изрытые пещерами, как сыр – дырами. Они вполне годились для укрытия – всякое ж случается. Чуть позже мы узнали, что в них обитало небольшое кафриканское племя. Затем чернокожих изгнали оттуда головорезы на колесах, вездесущие как пыль, а не так давно грусские завладели регионом от Тейптауна до Мосселбия, успешно сменив бандитов на поприще угнетателей местного населения.

Вылинявших под солнцем просторов пустынь, саванн и лесов не коснулись бомбардировки, но радиоактивные осадки и здесь оставили свой след. Правда, по сравнению с лармериканской пустошью, сплошь изъеденной радиоактивной проказой, в Кафрике было чисто. Пока ни у кого не хватало сил на завоевание «бесхозных» территорий (скорее даже, на удержание новых границ), да и туземцы не очень-то стремились к кому-либо присоединяться. А как принудить покориться вконец одичавших негров, если они засядут в своих джунглях? Или откочуют в пески, чтобы внезапно нагрянуть позже? Прошли времена, когда в распоряжении правителей имелись огромные армии, и они позволяли себе расточать их в бессмысленных войнах за право лишить независимости слабый, по их мнению, народ. Зачастую такие народы проявляли невероятное упорство и почему-то не хотели подчиняться. Сейчас же устраивать масштабные военные кампании стало крайне накладно и затруднительно. Большей частью материка до сих пор владело старое доброе насилие, незамутненное политикой, вкупе с десятками мелких царьков, вождей и иных авантюристов, игнорирующих какие-либо границы. Но государства-великаны постепенно восставали из небытия, желая утвердить наконец гегемонию одного правительства и народа.

Гроссийцы оказались наиболее предприимчивыми – царская загребущая длань накрыла едва ли не пол-Кафрики. Поначалу речь не шла о контроле значительных территорий, лишь об удержании нескольких укрепленных точек. В итоге же это привело к захвату участков между ними: аборигены сочли причиняемые новыми соседями неудобства не столь уж существенными, а разномастные бандиты, выжившие в ожесточенных схватках с царской армией, затаились до поры или отправились в места поспокойнее.

Итак, нам не приходилось волноваться за неожиданное перемещение границы, когда засыпаешь среди нлошников, а просыпаешься с мессиканским стволом во рту. Тихо, мирно, речка журчит, птички поют – благодать. Долгое плавание завершилось, под ногами снова была твердая пыльная земля.

Отдохнув вдосталь, мы двинулись в Содерсэт. Топать предстояло несколько часов, однако пешая прогулка после морских мытарств выглядела особенно притягательной. Но не для всех. Аксель с Декстером предпочли куковать на судне до нашего возвращения, решив, видите ли, провести время в компании недавно обнаруженной нычки с сигарами и стопки довоенных мужских журналов. Очень похоже на Королевского Тушкана – отказаться от сомнительного, вероятно, опасного для жизни мероприятия, а вот почему отлынил цыганин, никто не понял. Попытки уговорить Акселя не увенчались успехом, меня его поведение даже обидело. Поэтому, махнув на упрямца рукой, я первой ступила на береговую трассу, ведущую в город. Остальные, нагнав меня, сообщили, что Туве примкнула к двум лентяям. Или предателям. Говнюкам, одним словом! Подумайте только, девица обещала присмотреть за ними. Да последний мужик, за которым она присмотрела… «Стоп, Мэйби», – оборвала я свои размышления и, надувшись, мрачная донельзя, ускорила шаг.

Обжитая область начиналась за пару-тройку километров до Содерсэта. Судя по многочисленности отдельно стоящих домиков и хижин, царская армия навела здесь порядок, позволяющий людям без опаски покидать крепостные стены. Но на глаза попадались в основном черномазые физиономии – их, возможно, попросту не пускали внутрь. Добравшись до места, мы, однако, убедились, что негров хватало и в городе.

Содерсэт не особо отличался от поселений в лармериканских пустошах – возвели ограждение, потом присоединили еще район, еще, еще... Укрепления оказались выстроены преимущественно из камня. Все-таки Катские горы вокруг. Ворота охранялись, но без фанатизма. С такой толпой военных в городе бояться-то, кажется, нечего. Часть местных едва ли не боготворило белых господ, часть – подчинялось силе. А вот зачем грусским понадобилось в этом забытом уголке Эос такое количество военной техники, нам еще предстояло узнать.

На входе нас лениво облапали и пропустили с миром полуголые солдаты. Оставалось только поражаться безалаберности постовых, даже не заглянувших в массивный гитарный чехол, в который Николас упаковал пулемет. Хотя если верить Владилену, в Гроссии любят музыку (видимо, цыганскую – особенно, хе-хе), да и на подъездной дороге высилась, готовая ко всему, бронемашина. В башенном люке, под пижонским пляжным зонтом, курил печальный небритый танкист.

В Содерсэте было шумно, пестро и жарко. Владилен объяснил это тяготением соотечественников к веселому ничегонеделанью даже на службе. Похоже, местный климат и изобилие служили мощными катализаторами разгула, наподобие брошенных в нужник дрожжей. Мы не раз бывали на рынках, но такого еще не видали: процесс купли-продажи закручивался прямо за полосатым шлагбаумом. Впрочем, как только мне предложили приобрести развесного песка, я перестала заглядываться на товар. А после того как Кирна мастерски вдвое сбила цену напонравившуюся шмотку, затем ответно постаралась всучить продавцу изодранную тельняшку (тут их чуть ли не всеносили), от нас отцепились. Ха, с цыганом да с голодранцем дел не веди – один обманет, другой ограбит!Наведаться в ряды решили позже, не слушая возмущений Кирны, жаждущей обзавестись приличными клинками, обновить гардероб и найти достойную замену «моссбургу».

Неожиданно на одной из площадей Данике окликнули из людского водоворота. Пока док ошалело крутил головой, перед нами возник рослый грусский офицер. Мундир его, слегка застиранный и местами штопаный, тем не менее бросал вызов окружающему бардаку, удивляя своей безупречной чистотой. Погоны скрывала грязно-белая тряпка, в несколько слоев обмотанная вокруг головы и ниспадающая на плечи. Незнакомец схватил дока за руку, принялся трясти ее, и лишь искренняя радость, читавшаяся на его лице, избавила мужчину от пренеприятного объяснения с нами.

– Данике! – возопил офицер. – Как же я рад вас видеть! Но здесь?! Не иначе как по долгу службы?

– Простите, я не узнаю… – пробормотал док.

– Ох, да! Нас, пациентов, у вас пруд пруди, – офицер рассмеялся, потом отступил на шаг и кивнул головой: – Петр Орлов к вашим услугам. Вы спасали меня после неудачного удаления аппендикса нашим армейским коновалом.

– А-а-а! Ну конечно же! – фальшиво вторил собеседнику Данике.

– Давно тут? Надолго ли? – продолжил трепаться Орлов, взяв дока под локоть. – Да что же я?! Пойдемте-ка, обмоем встречу!

Петр повел нас в кабак. Ага, как и положено у грусских. Впрочем, если начистоту, не только у них.

По пути мне на глаза попались до боли знакомые машины: «джон гир» с «вороньим гнездом», трейлер, «сандерклап», внедорожник и несуразное розовое детище папаши Лавджоя. Вдоль каравана выхаживал здоровенный вооруженный негрила самого дикого и недружелюбного вида. Встреть я любую из этих тачек по отдельности, приняла бы, наверное, за совпадение, но сейчас меня обуяло сильнейшее желание выяснить, как они очутились здесь и в чьей собственности находятся. Мои друзья уже толклись в дверях заведения «У Чупая», а я направилась к чернокожему великану.

– Стой! – зычно рявкнул негр. Могучие руки недвусмысленно вскинули винтовку.

– Скажи-ка, кому принадлежит обоз? – спросила я, не пытаясь нарушить требование.

– Мастеру Натану.

Улыбка, довольная и глупая, против воли растянулась у меня на лице буквально на все тридцать два зуба.

– Дрибблу?! – радостно залопотала я. – А Элька с ним?

Вот же новость – уцелел наш караван!

– Это собственность мастера Натана! – повторил страж и грозно двинулся ко мне.

– Хорошо-хорошо! Можно мне подождать его тут? – я поспешила отступить.

Негр бросил на меня оценивающий взгляд, начертил в дорожной пыли полосу и указал на нее. Судя по всему, он предложил соблюдать границу. Я сбегала в кабак предупредить остальных, что намерена сидеть на улице в ожидании Натана. Цыгане вяло порадовались, но место дислокации менять отказались: в помещении царила приятная прохлада – похоже, работал кондиционер. К сожалению, окна выходили на другую сторону, и следить за стоянкой отсюда не получилось бы, а доверять подозрительному ниггеру важное сообщение я не рискнула. Вдруг забудет? Или не захочет тревожить хозяина по пустякам? Поэтому, зацепив с общего стола бидон холодного лимонада и тарелку аппетитно пахнущего месива, я вернулась в общество солнца, пыли, машин и молчаливого охранника.

Когда меня целиком укрыла тень драндулета, под боком которого я пристроилась, наконец, явился Натан. Он истощал, выгорел, зарос. Знаменитая бирюзовая водолазка превратилась в серо-голубую с разводами. И куда Элейн смотрит?!

– Салют, красавчик! – приветствовала я Натана.

Он хмуро воззрился на меня. Хорошо еще, с короткими волосами, одетая в матросские шмотки, лишь слегка подогнанные по фигуре, я продолжала выглядеть по-пацански – как привык Дриббл.

– Томми? – промямлил Натан. – Но…

– Он самый, протри глаза! – вскочив, я покрутилась, демонстрируя себя во всей красе. – Ребята тоже здесь.

– И где вы полгода пропадали? – Натан недоверчиво сощурился.

– Расскажу попозже – долгая история.

– Гм…

По-видимому, Дриббл прикидывал, насколько правдоподобно мое возвращение, кем может быть странный мальчишка на самом деле, и сколько «ребят» находится поблизости. Покуда он раздумывал, я безостановочно болтала, вороша совместно пережитые приключения. В итоге Натан решил вначале разобраться со мной, а уж потом, коль придется, с прочими.

Он зазвал меня к себе домой. Зайти в кабак этот плут не пожелал, а меня не пустил. Накорябав пальцем свой адрес на пыльном борту трейлера, Дриббл велел негру уведомить цыган о записке. Мне уже представилось, как страж тормозит каждого, кому не посчастливилось пройти мимо и оказаться похожим, разумеется, в негритянском понимании, на цыгана. Натан предусмотрительно описал Кирну, Николаса, Грюна и Владилена, сделав поправки относительно изменений в их внешности по моим подсказкам. Получилось довольно-таки точно – не зря Дриббл славился идеальной памятью.

По пути я выяснила кое-какие подробности мытарств каравана за то время, пока мы жировали в Идэне и на островах. Скупо, буквально двумя-тремя фразами, Натан описал сие путешествие. Многое я домыслила сама.

Ох, и намучились они с Элейн, сохраняя обоз! Право собственности перестало действовать на территориях НЛО и КСГ вовсе. Когда армии нужны ресурсы, обыватели обязаны предоставить их на блюдечке по счету «раз». Едва удалось выбраться на кафриканские просторы, начались проблемы иного толка – Принцессе воров подходил срок рожать. Удивительно, почему Дриббл не бросил ее где-нибудь, ведь такая обуза – мама не горюй. Он даже приобрел раба, в том числе чтобы освободить Элейн от части повседневных хлопот, и благородно взялся найти повитуху! Как предупредила его одна из специалисток, сама Элька не разродится, нужен сведущий врач, коих в Кафрике не водилось и в лучшие времена. Так нелегкая забросила их аж в Содерсэт, где имелся рабочий автодок. Правда, недавно с оператором этого чуда довоенной техники стряслась беда – тот спьяну отправился купаться и утонул.

– Ничего, Данике с нами – все обойдется! – я хлопнула Дриббла по плечу, впервые с момента встречи заметив на его лице бледную тень улыбки.

Квартира (ах, как ласкает это слово слух, а помещение – взор!) располагалась на первом этаже, которых в доме насчитывалось целых три. В ней имелись гостиная, спальня, кухня и санузел. Натан лично наладил водопровод, отремонтировал кондиционер. В общем, устроилась парочка роскошно. Правда, Дрибблу приходилось вкалывать, чтобы сохранить жилье и не поиздержаться в средствах, но на то он и мастер на все руки.

Элейн приветствовала «муженька» порцией придирок: и к обеду-то опоздал, и соседи-то чересчур шумят, и холодильник барахлить начал. Кормилась она, судя по всему, отменно и изрядно прибавила в весе, являя собой полную противоположность худющему Натану. «Супруг» глубоко вздохнул и протиснулся мимо нее в комнату. Теперь Принцесса воров оказалась лицом к лицу со мной.

– Том! – прошептала девица и ухватилась за спинку стула, подвернувшегося ей под руку.

О да, история повторялась. Я тряхнула головой, шагнула внутрь, но тут…

– Натааааан! – с угрозой возопила Элейн, выпрямляясь и двинувшись на меня. – Что за девку ты привел в мой дом?!

Видимо, с ушиванием штанов и тельняшки я перестаралась. Или у меня больше не получается притворяться парнем: осанка изменилась, походка там, выражение лица? А не округлилась ли часом грудь? Я украдкой скользнула взглядом вниз, но нет.

– Совсем ошалела? – взвился Дриббл, в мгновение ока очутившись за спиной Принцессы воров.

– Я-то?! Это ты обнаглел вконец!

Последовала немая сцена. Парочка пристально оглядывала меня, и вот, когда я уже приготовилась объясниться, Элейн тихо произнесла:

– А ведь я с самого начала догадывалась. Где Акс и остальные?

– Натан не разрешил их приводить. Сидят «У Чупая».

– Ну и правильно. Нечего им тут шататься.

Не ожидая столь прохладного приема, я отступила обратно за порог.

– Да не тупи! – раздраженно воскликнула Принцесса воров и, втащив меня внутрь, закрыла дверь. – Неприятно, знаешь ли, вот так вдруг понять, кто заполучил лучшего мужика в таборе.

А потом завертелась долгая беседа, за которой прочие цыгане застали нас уже за полночь. Элейн требовала подробностей и получила их сполна. Она слушала меня, поминутно перебивая, охая и ахая, Дриббл же сидел молча, кажется, удрученный неизменностью некоторых вещей. К примеру, умением своих друзей притягивать проблемы и встревать в неприятности. Или, скорее, необходимостью вновь делить бережно сохраненное богатство с толпой оголтелых сорвиголов и транжир.

**

– Извините, Петр, моих спутников за этот отвратительный инцидент, – с чувством проговорил Данике.

Они с Орловым прогуливались по городу, проводив остальных почти до дверей натановского жилища. Доку опять пришлось краснеть за своих друзей-варваров. Посещение кабака завершилось дракой. Грюн «защитил честь» своей белобрысой зазнобы от посягательств офицеров, те, разумеется, возмутились, а в конце концов кабатчик вызвал комендантский отряд. Не исключено, что Кирна сама спровоцировала скандал, перемигиваясь со всеми подряд.

– Ничего-ничего! – рассмеялся Петр. – Красавица, да еще блондинка, в нашем захолустье – истинное проклятье!

– Жара действует, – предположил Данике.

– О нет! – серьезно ответил ему гроссиец. – Просто вы не представляете, как давно все мы в последний раз видели настоящую женщину. Чернокожие не в счет – их здесь полно, они по-своему хороши, но быстро приедаются. А уж болячки! Вот вы мне как врач скажите, отчего всякая дрянь с негров, которые на нее и внимания-то не обращают, так липнет к нормальным людям?

– Вам не делали прививок…

– Конечно. Да и кто от этого привьет в мире, где до сих пор умирают от простуды? Кафриканские земли издревле слывут рассадником эпидемий, – Орлов махнул рукой, пошатнулся, затем продолжил: – Страшно даже вообразить, какую заразу привезут матросы из экспедиции к островам. Отправили тут подлодку на поиски одного… ммм… ценного минерала…

Внезапно Петр запнулся, осознав, наверное, что сболтнул лишнего. Данике заметил его оплошность, но виду не подал и перевелразговор на другую тему.

– И все же я безмерно удивлен нашей встречей здесь.

– О, Гроссия – великая страна. Ее столько раз пытались растоптать, но она вновь и вновь поднимается с колен. Мы перевернем мир. Фигурально выражаясь, естественно. Вы появились вовремя! – Орлов резко остановился, положил руки доку на плечи и легонько встряхнул его. – Мне необходима ваша помощь! Ай, да разве мне?! Всей многострадальной Эос! – мужчина понизил голос. – У нас неподалеку от города есть шахта. Так вот, среди рабов началась эпидемия: мрут как мухи. Прозвучит не очень гуманно, но, пока страдали невольники, проблему замалчивали, а недавно хворь поразила солдат. Я предлагал начальству провести экспертизу, выявить возбудитель, найти способы лечения. Услышали меня лишь сейчас…

Данике с трудом подавил в себе волну гнева. Нет, каковы, а? Впрочем, человеческая жизнь дешева даже нынче. Потрясающе, что кто-то вообще обеспокоился происходящим на руднике.

– И чего вы от меня хотите? – неприязненно спросил док.

– Во-первых, содействия в спасении, если оно возможно, тех бедолаг, которые заболели. Или быстрой смерти для них. Я имею в виду всех без исключения. Во-вторых, прогнозов насчет распространения заразы, – четко, словно заранее подготовившись, перечислил гроссиец.

– Я готов.

– За оплатой ваших трудов командование не постоит… – радостно воскликнул офицер.

– Мне не интересны материальные ценности, зато вы способны помочь мне в одном деликатном деле, – патетично отчеканил Данике, отринув мысли оСолберри, о старине Брауни и об уйме других вещей.

– Весь во внимании!

– До войны во многих странах существовали программы по изучению космоса, – осторожно начал объяснять док. – В моем родном городе получили сообщение оттуда, – он ткнул пальцем в ночное небо, – но, к сожалению, расшифровать до конца не успели. Ученый, ответственный за это, напился на радостях, пошел купаться и утонул…

– О, да такое случается сплошь и рядом! – Петр как-то странно взглянул на собеседника, но ничего не добавил.

– Мда… Я ищу того, кто переведет небесное послание, – Данике облегченно вздохнул, завершив рассказ, точнее, нагромождение из намеков. Ложь давалась ему невероятно тяжело. Аксель вот виртуозно, без малейшей запинки выдавал такие истории! И ведь ни разу никому не удалось его уличить.

– Есть у меня приятель. Свяжу вас с ним, – задумчиво проронил Орлов и вдруг вскинулся: – Однако ж поздно уже! Будьте моим гостем!

– Почему бы и нет, – док улыбнулся.

Парочка отправилась в центр Содерсэта, где, разделив довоенный особняк какого-то богача еще с тремя офицерами, обосновался Петр. По пути гроссиец вовсю развлекал приятеля анекдотами из жизни гарнизона, даже предложилиспытанную чернокожую шлюху, заверив, что для здоровья она абсолютно безопасна. Особенно при двух надетых резинках.

**

Утром Орлов проводил Данике до клиники, где познакомил его с персоналом. Трое мрачных медбратьев буквально осиротели с гибелью главного специалиста. По словам Петра, «три поросенка» были неспособны даже царапину йодом прижечь. Также Орлов пообещал не позднее обеда предоставить материал для исследования. Надо понимать, больного. Пока оставалось время, док решил навестить своих друзей.

В доме Натана первой его встретила Элейн, которая сразу же принялась жаловаться на ущербность медобслуживания и нерасторопность Дриббла, до сих пор не обеспечившего ей надлежащий уход.

– Вот что, Данике, – прервал цыганку Николас, – выдави ты уже этого младенца! Она меня-то довела до белого каления, а каково Натану?!

– Я привык, – тихо произнес Дриббл. – Теперь полегче будет. Наверное.

– Изверги! – истерично завопила Принцесса воров. – Вы не дотронетесь до моего живота! Не дам!

– Эля, а как, по-твоему, док тебе поможет? – вкрадчиво уточнил Дриббл.

– Как угодно, только без рук! – прорычала девица, прикрыв пузо ладонями.

– Хорошо! – радостно подытожил спор Данике. – Так я зайду?

– Извини, – Элейн сконфузилась и впустила гостя.

Цыгане расположились на кухне – завтракали. Не сказать, чтобы они уж очень оголодали во время плавания, но вкуснятина с островов кончилась за неделю, а затем в ход пошли матросские запасы, гораздо менее аппетитные. А тут – снова изобилие, прямо-таки бросающее вызов своим разнообразием: кофе с молоком, хлеб, мясо, даже мечта гурмана – вонючий сыр и подвядшие финики. Данике с удовольствием присоединился к остальным.

За едой сообща удалось убедить Элейн в необходимости обследования. Док клятвенно обещал только глянуть все ли в порядке, в крайнем случае – взять анализы. Принцесса воров согласилась, будто одолжение сделала.

Невзирая на полуденную жару, в лазарет с Элейн выдвинулась внушительная компания. Правда, Ник с Кирной отделились по дороге, прочие сочли рождение ребенка достаточно интересным событием.

Наконец Принцессу воров уложили на кушетку в закрытом помещении автодока. Она нервно озиралась, забрасывала Данике дурацкими комментариями: «Можно снять эту шапочку – она мне не к лицу? Неужели нельзя было на меня голую в другом месте поглазеть?! Зачем пар из машины валит? Если вы меня уморите, я вас всех поубиваю!» – и так далее в том же духе. В общем, отвлекала, как могла. Наконец док нажал кнопочку, в плечо Элейн впилась крохотная иголка на стебельке, и пациентка, к общему облегчению, вырубилась.

– Не хочу рисковать, – док повернулся к Мэйби, Грюну и Натану, завороженно пялившимся на задремавшую Принцессу воров. – Без цезарева сечения в ее случае не обойдешься.

– Данике, а нельзя его как-нибудь выманить оттуда? Ну, не рассекая никого, а? – с мольбой спросил Дриббл.

– Сядь у нее между ног с бутербродом да попробуй! – хихикнула Мэйби.

– Без шансов, Натан, – серьезно ответил док. – Не волнуйся, не в полевых же условиях оперирую.

Извлечение ребенка заняло минут пятнадцать. Практически все манипуляции проделал робот – Данике не обманул мнительную роженицу. Вмешательство человека требовалось младенцу. Даже не вмешательство – тепло ладоней.

Невзирая на кажущуюся абсурдность утверждения, будто дитя с первого вздоха должно почувствовать, что небезразлично окружающему миру, ни один акушер в мире не оспаривал его. Док и не подозревал, но, принимая красное тельце хнычущего Элейниного сына из захватов автомата, бережно прикладывая его к груди матери, он исполнял древний, как само мироздание, ритуал. Больше того, Данике, всегда пекшийся о чистоте в операционной, не отдавая себе отчета в своих побуждениях, не надел перчатки. Пожалуй, узнай он, что та же Туве (а с ней любой островитянин) полностью одобрила бы его, заметив: мол, не все потеряно, раз люди сохраняют такие обычаи, – немедля «зачехлил» бы ладони. Но Данике было невдомек. Он назвал бы свои действия привычкой и недоуменно пожал бы плечами. Право, о чем вы? Разве цивилизованный человекпридает значение предрассудкам туземцев?

Док долго и тщательно мыл руки, обработал их спиртом, облачился в специальный комбинезон, шапочку, маску, но на коробку с синими перчатками даже не взглянул. Впрочем, Данике могла остановить вполне прозаическая причина – срок хранения латексных изделий ограничивался в лучшем случае десятью годами, а проверять качество продукции восстановленного гроссийского производства он не рискнул. Вот в исправности автодока Данике убедился лично и заменилвсе расходники на свежие. Механизм поражал простотой. Грусские медработники, видимо, были непомерно ленивы, беспросветно глупы или боялись «натворить дел», из-за чего и не пытались освоить аппарат. Данике с грустью вспомнил старину Брауни. Местный робот являлся его обезличенной, так и не осознавшей себя, копией. Все правильно. Здесь ему отводилась роль точного полезного инструмента, и только.

– Через пять минут проснется, – заявил Данике, выйдя наружу и сняв маску. Дверь за ним захлопнулась автоматически. – Давайте сохраним случившееся в тайне? – предложил он с улыбкой.

– Конечно! – Натан тряхнул головой.

– Глазам не верю! – с глумливым восторгом воскликнул Грюн. – Тюлень породил человека!

Этот внезапно отверзшийся родник остроумия никто не удостоил вниманием. Дикарь подождал немного, в надежде увидеть еще что-нибудь интересное, но плачущий младенец и дрыхнущая Элейн, по его мнению, в данную категорию не попадали. Не то что совместное камлание дока и автодока! Пожав плечами, Грюн покинул операционную.

– Как все просто! – восхитилась Мэйби.

– Без этого устройства – гораздо сложнее, – вздохнул Данике.

Оба замолкли, и тут пробудилась Элейн. Сразу же возникла куча проблем. Часть из них уладилась сама собой, когда девица осознала, что дитя снаружи, живот втянулся почти до прежних размеров, а обещанных бывалыми женщинами болей вроде и нет совсем. О тоненьком швеей не сообщили.

Барышни отправились домой, выслушав рекомендации врача. Как выяснилось, Мэйби почерпнула в Идэне достаточно знаний об уходе за детьми, благодаря чему Данике мог не волноваться за своих пациентов. Вернее, волноваться чуть меньше – случая попрактиковаться Акселевой пассии еще не представлялось. Так или иначе, док выпроводил их из клиники. Орлов привез больного раба – то ли заразного, то ли нет – не самая полезная компания для матери и младенца. Натан зачем-то пожелал остаться.

Койку, недавно освобожденную цветущей Элейн, занял худющий понурый субъект. Степень его истощения Данике благоразумно не прокомментировал, хотя связывал ее исключительно с плохими условиями работы в шахте и скудностью питания. Судя по анализам, мужчина был в целом здоров, насколько вообще возможно в его положении. Нехватка витаминов, отдыха, свежего воздуха. Смущало Данике состояние легких и кожи невольника: они будто подверглись воздействию какой-то химии. Ожоги. Дыхательные органы покрывал изнутри слой некоего порошка, который выходил с мокротой. Субстанция отдаленно напоминала алмазную пыль.

Док углубился в исследования. Дриббл продолжал сидеть здесь же, даром что его никто не держал. Вероятно, он предпочитал компанию больного раба обществу новорожденного. Орлов сказался страшно занятым и обещал заглянуть позже, однако не появлялся уже часа три-четыре.

– Данике, не пора ли домой? – подал голос Натан.

– Иди, я подожду Петра.

– Похоже, ему не очень-то и нужно.

– Нужно мне, – отрезал док. – Не иначе грусские нашли… – тут он, осененный догадкой, осекся и добавил после неловкой паузы: – Стоит разузнать, что именно.

– Не лез бы ты, – Дриббл неодобрительно покачал головой. – Пользы не поимеешь, а неприятностей наживешь. И мы с тобой за компанию.

Данике упрямо поджал губы и вперился в монитор.

– Доктор, если вы со мной закончили, – неожиданно раздался в динамиках хрип раба, – дайте уже спокойно помереть.

Натан с Данике вздрогнули и не сразу уразумели, кто с ними говорит.

– Но вас можно вылечить! – запротестовал Данике.

– И вернуть в забой?! – раб сжал кулаки.

Ему не ответили. Что скажешь человеку, который лишен всего, кроме тлеющей искорки жизни, уже бесполезной? Док метался между обязанностью помочь пациенту и осознанием бессмысленности сего. В итоге он решился.

– Так, больного заберем с собой, – заявил Данике.

– Ага, и друзей его заодно, – процедил Натан. – Нищих с улиц тоже покличем?

Мужчины смерили друг друга взглядом. Дриббл обреченно махнул рукой и поплелся на выход. Немного погодя док нагнал его, таща раба практически на себе.

– Знакома мне одна страшно заразная цыганская болезнь, – буркнул Натан, – глупостью называется. Этот хоть не опасен? – он кивнул на невольника.

– Нет, – пропыхтел Данике.

– С Элейн будешь объясняться сам.

**

Николас малодушно бежал из гостеприимной натановской квартиры, едва на пороге показались Мэйби и Элейн с младенцем. Шумная суета наседок вокруг цыпленка не доставляла инженеру никакого удовольствия, поэтому он вознамерился побродить по городу. Данике, конечно, раздобыл кое-какую информацию, но далеко не исчерпывающую. Ладно, торопиться вроде некуда.

Вскоре праздношатающийся Ник набрел на аэродром, ухоженный и бдительно охраняемый. У болтавшегося поблизости негритенка (шпана, как известно, любопытна, а потому вездесуща) он выяснил, что здесь постоянно, чуть ли не ежедневно, курсирует грузовой самолет. К его прибытию из «проклятой дыры» доставляли металлические ящики с желто-черными кружками на боках, а солдаты облачались в плащи и «смешные маски с хоботами».

Кинув трепливому оборванцу блестящую гильзу, Николас устроился неподалеку от аэродромной ограды, на поросших бурой травой развалинах сарая.

Ожидание его было вознаграждено куда раньше, чем он смел надеяться. Солнце еще не начало клониться к закату, когда раздался глухой низкий гул – с северо-востока быстро приближалась, увеличиваясь, точка. Коричнево-зеленый винтовой самолет, похожий на старого облезлого дракона, тяжело плюхнулся на дальней оконечности бетонного поля. К тому моменту вокруг Николаса успела собраться небольшая орда черномазых пацанят. Часть из них, наверное, тоже рассчитывала на подарки, но прочиепритопали поглазеть на посадку чудища. Внезапно все они, как по команде, вскочили и бросились наутек. Мгновение спустя Николас понял почему – из открывшихся ворот выходили охранники. И висящие у них на проволочных петлях дубинки вызвали у Николаса нешуточные опасения. Инженер встал и с запозданием присоединился к бегству.

Дома Ник застал одну лишь Элейн – Мэйби отправилась на катер. Вот не сидится девке! Если ж чего случится, Аксель им предъявит. Впрочем, Николас скоро забыл о беспечной барышне: вернулись Кирна с Грюном, нагруженные покупками, а за ними – Натан, Данике и…

Раба, невзирая на вопли Элейн и сдержанные протесты Дриббла, док разместил на диване в гостиной. Мужчина после утомительнойпрогулки по городу впал в забытье, поэтому разговор начался без его участия.

– Данике, ты своих таблеток переел? – приступил к врачу Валехо. – Его ж искать будут! Орлов сразу к тебе нагрянет.

– Сюда! – возмутилась Принцесса воров. – Ко мне и моему сыночку!

– По документам и показаниям приборов этот человек мертв, – тихо заметил док, то ли не обративший внимание, то ли нимало не смущенный пассажем про таблетки. – Я все предусмотрел.

– А камеры слежения ты предусмотрел? – простонал Николас. – А медработников, видевших тебя с телом? А… а, поздно уже.

– Ничего, разберусь. Да и какие камеры?! Местные олухи даже инструкцию к автодоку не осилили.

Данике демонстративно повернулся к собеседнику спиной, намекая, что тема исчерпана, и принялся распаковывать на придиванном столике какие-то бутылочки. Элейн открыла уже рот, готовясь охарактеризовать идейки дока должным образом, но в спальне заплакал младенец, и она ринулась туда, опрокинув в спешке пару стульев. Натан вышел на кухню и как-то обреченно начал греметь посудой. Грюн последовал за ним. В руках дикарь сжимал диковинную штуковину – этакий велосипедный рожок-переросток. По словам продавца, духовой музыкальный инструмент, вувузела, был частью традиций местных племен, изготовлялся из человечьих костей и использовался воинами для устрашения врагов, а шаманами – для изгнания злых духов.

– Когда вылечишь задохлика, я сумею выгодно продать его, – громко заявила блондинка.

Ответом ей послужил хриплый смешок раба.

– Лучше добейте.

– Ха! Так легко ты не отделаешься, – пообещала Кирна, затем хлопнула молчаливого Данике по хребту и прибавила: – Ставь его на ноги, а там поглядим.

Тут с кухни донеслись звуки, одновременно напоминающие рев верблюда, хрюканье свиньи и шум опорожняемого сливного бачка – то Грюн наконец-то опробовал вувузелу и как минимум устрашил злых духов. Раб дернулся, выдавил на лице кривую щербатую улыбку и просипел: «Теперь вы простообязаны меня прикончить!» Засим Натан пресек рулады недовольным окриком.

Кирна хохотнула и прошествовала в соседнюю комнату. Оттуда послышался гневный ропот Элейн, писк ребенка, скрип пружин кровати – не иначе как белобрысая захватила лучшее спальное место в квартире.

– Пока глупые люди размножаются, умные – развлекаются. – Кирна презрительно фыркнула.

– Ты уже развлекалась вчера в кабаке! – возмутился Ник. – Еле отбились.

– Отвянь! – огрызнулась блондинка. – Ты…

– Николас Валехо? – неожиданно встрял невольник.

Инженер обернулся, промычал что-то неразборчивое, нашарил ладонью выключатель на стене. Яркий свет залил комнату. Из кухни выскочил разъяренный Натан с ложкой, начал было распекать присутствующих за перерасход топлива в электрогенераторе, но замолк, когда Данике цыкнул на него. Все трое уставились на лежащего человека.

**

История Фернандо печальна, но вполне обыкновенна. Хотя, если верить Акселю, в мире вообще не бывает ничего удивительного – всегда найдется в прошлом, настоящем или будущем вещь, событие, существо еще более фантастическое. Но, как известно, цыган соврет – недорого возьмет.

Нынешнего раба Николас знал когда-то как веселого и смышленого паренька. Они дружили с детства. Вместе облазили военный городок вдоль и поперек, вместе зачитывались книгами и журналами, обнаруженными в одном из старых бараков, вместе влюбились первый раз, вместе мечтали увидеть самолет в небе. Вместе внимали старикам, объяснявшим устройство и принцип действия довоенных механизмов. Разлучила их случайность.

В тот знаменательный день, когда Николас Валехо созерцал приближающиеся вертолеты НЛО и обдумывал грядущие изменения в своей судьбе, Фернандо уехал свататься. Когда до него дошли слухи о разыгравшейся в городке драме, он возблагодарил свою счастливую звезду, попросил жену перекроить мундир в фермерский комбинезон и с головой погрузился в радости семейной жизни. Продлились они поразительно долго – целых пять лет – и завершились смертью жены родами. Ребенок, хилый и слабый, умер через неделю.

Так закончилась для Фернандо карьера фермера и светлая жизненная полоса. Он отправился в путь в отчаянной надежде отыскать место, где снова сумеет улыбаться. А нашел банду головорезов. Которые, вопреки своему названию, сохранили его голову в относительной целости и продали пленника работорговцам за три литра дизельного топлива. Те же как раз формировали партию товара для грусских. Фанфары, туш, занавес.

Раскопки в Блумдезете. Шахта под Содерсэтом. И вдруг – свобода.

– Они роют, роют везде, как сурки, Никки, – продолжал Фернандо. – Они опять готовят войну. Победоносный блицкриг.

– Ферри, тебе что-нибудь известно об этом? – Валехо походил сейчас на сурколова, учуявшего особо жирного пушистого мерзавца и напряженно сжавшего в кулаке хвост веревочной петли-ловушки.

– В моем распоряжении не так много. Случайно слышанные обрывки разговоров, собственные догадки. И, разумеется, мозги. – Фернандо потер пальцами висок. – Впрочем, зачем пугать тебя лишний раз?

Объяснение Николаса получилось довольно пространным, и при всем старании словосочетания «спасти мир» избежать не удалось. Однако Фернандо нисколько не удивился.

– Смахивает на книжку про шерстолапых недомерков. Хотя у тебя, Никки, нынче волосы и на голове, и на ногах погуще будут. Когда великим мира сего не достает времени, ума или желания озаботиться его спасением, кому, как не нам с тобой, этим заниматься? – Фернандо зашелся в очередном приступе надсадного гулкого кашля. – Нет, насчет «нас с тобой» я, пожалуй, погорячился.

Фернандо, насколько сумел детально, описал выстроенную в Блумдезете базу, где проявились первые признаки эпидемии, и шахтерский лагерь у Содерсэта, из которого его вывез Орлов.

– Я был среди тех, кто снимал последний слой земли. Работали совочками и метелочками, как заправские археологи. Эта штука напоминает ядро грецкого ореха, внешне вроде бы из стали, но на ощупь – будто живая. Я ее с тех пор не видел… – Фернандо часто и тяжело задышал. – А здесь… мы, кх-кх, добывали… какие-то серо-розовые… кри… кристаллы.

– Оставьте его в покое, – потребовал док.

В натановской квартире воцарилась тишина. Заснул даже Ник, растревоженный встречей с другом. Мэйби так и не вернулась.

**

Все-таки терпение – не моя сильная сторона. Уверенность в том, что нужно подождать, пока Аксель придет сам, за день переросла в убежденность, что пора его навестить. Да-да, я ревновала его к Туве. К тому же за время совместной жизни в Идэне я привыкла опекать цыганина, играть роль опоры семьи. А тут… семья взбунтовалась.

Уже издалека я заметила неладное. На песчаном пляже устремил к небу рваный красный гребень здоровенный костер, вокруг него мелькали тени, катер переместился гораздо ближе к берегу. Через огонь сиганул знакомый хвостатый силуэт, раздались улюлюканье и свист.

Скрытно к месту веселого гульбища можно было влегкую подобраться вдоль скал, но все равно пару сотен метров пришлось преодолевать ползком. Высунув голову из впадины с нечистой морской водой, я обомлела. Дежавю? Снова пир у эндейцев? Ан нет.Уогня отплясывала толпа черномазых в проволочных юбках и бусах. Впрочем, кое-кто щеголял в гроссийской солдатской форме, попадались люди в длинных легких рубахах и вполне «цивилизованной» одежде. Наконец я отыскала взглядом Туве, Тушкана и Акселя, сидевших особняком. Мужчины смеялись, общаясь с каким-то особо изукрашенным и важным ниггером, рыжая невозмутимо глодала жареный ящеричный хвост. Ого! И здесь мы завели полезное знакомство с неким вождем. Теперь чернокожим.

Я вылезла из укрытия и, уже не таясь, направилась к пирующим.

– Конечно, обществом сигар и мужских журналов вы не удовлетворились, – констатировала я, выйдя на свет.

– Ба! О нас вспомнили?! – пьяно гаркнул Декстер.

– И не забывали, в общем-то.

– Да лан заливать-та! – Тушкан фыркнул. – Господа офицеры, все дела…

– Элейн родила, – перебила я.

– Чего? – вступил Аксель.

– Сына своего, – я подмигнула цыгану и, уже откровенно забавляясь произведенным эффектом, предположила: – А может, твоего… – и, направив палец на ошалевшего Тушкана, завершила, – или вот его?

– Ответишь ты толком или нет? – рявкнул мессиканец, похоже, слегонца напуганный перспективой оказаться причастным к такой глупости, как Элейнин ребенок.

– Не ори на нее, – окоротил Декстера Аксельи обратился ко мне: – Мэйби, секретничать хорош, – и громким шепотом договорил, – тебя теперь и на хрен хрен пошлешь.

Посмеялись. Я категорически отказалась объясняться, покуда меня не познакомят с остальными действующими лицами и не накормят. Как мне сбивчиво сообщили, вождь местного негритянского племени, приметив в водах заливчика одинокое судно, проявил к нему закономерный интерес. Который, по счастью, удалось удовлетворить без кровопролития, не в последнюю очередь благодаря акселевскому обаянию и чувствую юмора. Новоприбывшие белые господа не претендовали ни на угодья рода, ни на другие его «сокровища», и негры возликовали. Черномазые, вообще-то, могли на поверку быть хитрее, чем с виду – после обильных угощений гости промазали бы даже в небо.Судя по «галашу», неизменному средству эффективной дипломатии, висящему у Акселя на плече, цыганин предусмотрел такой вариант. Сдается мне, он больше кривлялся на публику, притворяясь захмелевшим.

– Надеюсь, назавтра вы не ослепнете от местного пойла, – бросилая.

– Поживем – увидим, – отмахнулся Аксель. – Или не увидим. Так чего случилось-то?

Я выложила подробности предыдущего дня. Декстер где-то в самом начале сбежал к молоденьким девицам, давно уже строившим ему глазки. Уведомить Тушкана об опасности близких связей с местными красотками я не успела. Утром док потратил целых десять минут на лекцию об интимной гигиене в условиях крайнего юга, но некоторым такие увещевания что в лоб, что по лбу...

Туве же внимательно слушала, но едва прозвучала фраза: «Элейн там сама справится, вот я и решила проведать вас», – рыжая встала и убрела к скалам. Аксель задал мне еще несколько вопросов, а затем пригласил на катер. Обставил он это так, словно в театр меня позвал или, на худой конец, в кино.

Из рубки еще не выветрился стойкий запах мужественности. По заверениям Акселя, рыжая дезертировала на палубу часа через два после нашего ухода из-за домогательств Декстера. Сигары подмокли, и потому их приберегли для обмена. Журнальные дамочки показались пресноватыми матерым ценителям женских прелестей. Если пользоваться акселевскими метафорами: «Они не сумели бы даже поддержать восставшее пламя, не то что разжечь». В общем, одно разочарование. Ах, бедные, бедные мальчики!

– По-моему, ты немного привираешь и обижаешьстарушек. Они, между прочим, тебе в бабушки годятся! – поддразнила я Акселя.

– То уж мое дело. – Цыганин потянулся и зевнул. – Кроме того, спроси у подружки, если волнуешься, – почти все время я провел на пляже. Надо побыть одному, когда есть над чем поразмыслить. Но… – Аксель хмыкнул, – голова у человека маленькая, мысли коротенькие, страшненькие: схватил одну, глядь, а передумал уже все. Вот– дня хватило после полугода другойжизни. И была в обеих жизнях одна постоянная… Впрочем, это чересчур серьезно. Отложим пока.

А утром цыганин растормошил меня и радостно объявил, что загнал катер «со всеми потрохами», поэтому нам пора освободить помещение. Никакие доводы на него не действовали – он снова мечтал путешествовать по земле. Предложение поставить судно на колеса Аксель отверг как слишком трудоемкое. Кирна, пожалуй, его пристрелит. Попробует, по крайней мере.

Тем не менее каждый из четверых присутствовавших таборчан покидал залив с увесистым рюкзаком за плечами. Не такие мы дураки, чтобы продавать рации, например, или швейную машинку, или водолазный костюм. В пути всякое пригодится.

Негры заплатили, как они это сами назвали, живыми деньгами. Вначале цыганин яростно отказывался, затем прикинул, как реализовать гроссийские стандарты (все-таки серебряные кругляшичуточку лучше нлошной цветной бумаги), и согласился.

– Раз в городе такой рынок, да пол-Кафрики под царской пятой, монетки к рукам не прирастут! – весело балаболил Аксель, толкая тачку со скарбом, не влезшим в рюкзаки.

Нет, Кирна скорее распилит его по частям. Прочие захотят участвовать.

**

В Содерсэт мы вошли в сумерках через ближайшие к натановскому дому ворота – по ночам там функционировала калитка, в которую сумел бы протиснуться нагруженный мул.

Воссоединение табора было весьма бурным, но радостным благодаря Дрибблу, сразу оценившему сделку с катером как выгодную. Натан с Кирной и Грюном убрели на автостоянку поглядеть, какую машину можно присовокупить к обозу, осчастливив ее хозяина новообретенными гроссийскими стандартами. Остальные засели в квартире. Данике же с утра пропадал в клинике – поди, по доброте душевной консультировал медработников относительно автодока.

Фернандо позволил себе поболтать в отсутствие строгого врачебного надзора и повторил свою историю для нас.

– Очень занимательно. Яне прочь узнать об этом больше, – в раздумье буркнул Аксель.

– У Петра я допытываться поостерегся бы, – кисло проворчал Ник.

– Да у них каждый третий из специальных служб, – заметил невольник после недолгого молчания, – все следят друг за другом, а потому знают больше, чем по рангу положено.

– А внезапное появление катера бесследно исчезнувшей экспедиции тянет на жирную приманку для какого-нибудь остолопа-карьериста? – спросила я.

– Вполне, – обронил Валехо, похоже, обкатывая идею в мозгу, – только ведь вас, наверное, запомнили.

– Ну, во-первых, мы переоденемся. Во-вторых, торговался я с людьми, мучившимися серьезным похмельем. В-третьих, эти люди, конечно, ниггеры, но отнюдь не дебилы. Полагаю, сегодня-завтра они перепродадут судно и откочуют в неизвестном направлении, – Аксель загнул три пальца, изобразив «колечко», и тряхнул головой. – Кстати, в-четвертых, – все белые для них на одно лицо. Кляузу составим от анонимного доброхота и передадим ее военным. Главное, побольше промежуточных звеньев.

Пока мы строили планы, Туве сидела поодаль с Элейниным младенцем на руках (цыганка отлучилась покурить – она так и не забросила эту глупую расточительную привычку) и внимательно разглядывала Фернандо. Я прищурилась – по ауре раба вяло плавали чернильные пятна. Присеврядом, я провела ладонью по морковно-рыжему анима-силуэту – кляксы буквально кинулись на мою руку.

– Да, пожалуй, я созрел для обращения к экстрасенсам, ведунам да медиумам, – сострил Фернандо и, откашлявшись, довершил: – И гробовщику.

– Не тронь, Мэйби, ты не поможешь, – тихо проговорила Туве. – Они исчезнут сами, если повезет...

– Вы о чем? – уточнил Николас.

– Анима этого человека соприкоснулась с содержимым огненных кристаллов. Я слышала, начались болезни? – ответила Туве.

– Ты, кажись, в курсе событий, – вступил в диалог Аксель. – А нам не объяснишь?

– Камни вмещают жизненную силу существ, не принятых Потоком. В них заключены темные души (вроде так вы зовете анима), – дикарка вздохнула. – Эту силу несложновысвободить, и люди пытаются ее заполучить.

Как растолковать все тем, кто не верит, не замечает, не желает понимать? А нежелание на лице Николаса читалось яснее некуда.

– Скажи им так:применение этой энергии опасно, потому что она разрушительна даже, когда созидает.

– Девочки, вам бы пора прекратить сочинять, – участливо произнес Николас.

– Ты тоже был на острове Волшебы…

– Ну, в существовании души я никогда не сомневался, – Валехо выставил перед собой ладони. – Кстати, любой источник энергии имеет разрушительные свойства. Что с того? А если вы все-таки правы, – тут Николас на удивление гнусно ухмыльнулся, – то не мешайте говнюкам приносить пользу после смерти. Есть на свете пара сотен ублюдков, от которых я с удовольствием запитаю свой ночник.

– Здесь речь не о нефти, газе, воде, ветре, атоме и другой материи! – возразила я. – Если бы ты увидел... Ты просто не знаешь, о чем говоришь.

– В самом деле? – инженер расхохотался. – Думаю, эти ваши огненные кристаллы – не более чем аллотропная модификация какого-нибудь химического элемента. Вроде как алмаз и графит для углерода. А прочие домыслы… Откуда только в женских головах берется такая херня? О, знаю: пустоту надо хоть чем-то заполнять! Верно, Акс?

Аксель, известный многим как специалист по заполнению пустующих отверстий в женских головах и других частях тела, промолчал. В его устремленном на Валехо взгляде мне почудилось неодобрение.

– Давайте-ка запустим анонимку, – сменил тему цыганин.

**

Записку с пометкой «секретно» я передала утром тощему негритенку, может, одному из тех, с кем калякал Ник у аэродрома. Личина Тома продолжает верой и правдой служить мне. Гораздо удобнее жить, пряча уши и отрастающие волосы под беретку, а округлости фигуры – в разношенные майки, штаны, куртки. Вдобавок нелишне измазюкать лицо. И вот, извольте, на тебя уже не обращают внимания. Девчонка, даже не очень симпатичная, заметнее, конечно.

Данике решил навестить Орлова и доложить ему о результатах своих изысканий по поводу эпидемии. Петр не объявлялся, и док нервничал. Вот ему неймется-то! И ведь выболтаетжеправду: хворь, мол, не заразна, возникает из-за отравления организма кристаллической пылью во время добычи и перевозки. И все останутся при своих. Невольники в шахте, солдаты в охране, высшие чины – при орденах.

Тушкан увивался подле похорошевшей Элейн, даже взялся на кухне помогать. Долго ли продлится эта идиллия?Ну, Принцесса воров не потеряла ни грамма своих суеверий,посему вряд ли Декстер доберется до сладенького.Тогда, небось, загуляет. Да вот хоть с Птицыным – «У Чупая»!Но как это Натан терпит?! Где сцены супружней ревности? Или он рад-радешенек сбагрить «женушку»?Как бы то ни было Дриббл, оставив парочку дома, преспокойненько отлучился по делам.Прочие направились к заливу Риулс, к катеру.

Негры не обманули наших ожиданий и, протрезвев, не замедлили сбыть посудину с рук. По счастью, племя еще не снялось с места, и нам удалось выяснить кое-какие подробности. Видимо, новый хозяин планировалвоспользоваться катером где-то на просторах Багрового или Серединного морей и увез его по суше. Наш коварный план, однако, серьезно понижал его шансы на успех. Вероятность, что покупатель отправится на восток, была велика. Но он выбрал ту самую прибрежную трассу, которая вела в Содерсэт. То ли не смекнул, насколько опасно ехать с гроссийским военным судном через гроссийский же город, то ли вздумал получить вознаграждение, то ли решил повернуть на север, вдоль отрога Катских гор. Правда, скорее, он ни хрена не смыслил в моделях катеров, а потому не учуял подвоха.

Караван этого неудачника встретился нам в нескольких километрах от ворот. К нему уже подруливал внедорожник с трехглавым орлом – гроссийским гербом – на боку. Нам даже не пришлось вмешиваться в переговоры, и так начавшиеся на повышенных тонах. Оставалось лишь подождать.

В очередной раз я изумилась, как легко и охотно один человек убивает другого. В короткой перестрелке выжили офицер гроссийской тайной полиции, которого Аксель вовремя уложил на землю выстрелом в колено, да двое караванщиков. Как ни возмущалась Кирна, с места стычки мы не взяли ничего, никаких трофеев, – только драгоценную офицерскую тушу.

– Допросим товарища где-нибудь подальше, – озвучил и так очевидную мысль Николас. – Непричастным лучше бы возвратиться в город. Вдруг солдатня всполошится раньше, чем нужно.

– Принято, – согласился Аксель.

Выпытывать у пленника «все, что он знает», как выразилась Кирна, отправились, собственно, она, Валехо и Грюн. Последний не иначе как исключительно из-за ревнивой подозрительности.

**

– Так не может продолжаться! – возвестила Туве.

Мы втроем – она, я и Аксель – сидели на кухне в натановской квартире. Элейн возилась с сыном (которого, кстати, до сих пор не поименовала), Дриббл укладывал вещи, вроде бы намереваясь освободить побольше места, раз набежало столько постояльцев. Данике еще не вернулся, Тушкан ушел за Владиленом. Фернандо подремывал.

– Та«живая сталь», про которую рассказывал друг Ника, не то, чем кажется. Была какая-то легенда… – дикарка с досадой ударила кулачком по столу. – Не вспомню. Но если она связана с камнями, с темной анима, ее нельзя тревожить!

– Туве, я не встревал, когда вы спорили с Валехо, но, по-моему, правильнее все разузнать для начала, а не пороть горячку. – В голосе Акселя, однако, чувствовалась неуверенность.

– Ты надеешься, кто-то спасет Эос? Кто-то другой, мудрый и сильный, справится с нашими трудностями? – ответила ему рыжая. – Нет! Это можем сделать только мы сами.

– Ооооо! – Аксель закрыл лицо ладонями. –Тебе не знакомо выражение – нет страшнее испытания, чем просто взять и сделать, что должен? – он резко встал, чуть не опрокинув табуретку, и воскликнул: – Да! Да! Тысячу раз – да! Все это мне известно! У тебя есть идеи, или ты так ляпнула – разговор поддержать?

– Закрыть рудник? – предложила я.

– Да как? – рев цыганина всполошил, поди, весь квартал.

– Взорвать, – донеслось из гостиной.

Послышался скрип, тяжелый вздох, шлепанье босых пяток об пол, и в дверном проеме возник Фернандо.

– Это проще, чем вы думаете. Рудник под озером. Толща породы между озерными водами и тоннелями невелика. Бамс – и там все затопит, – он закашлялся.

Из-за плеча раба показалась натановская физиономия, искаженная скорее гневом, чем буйным восторгом. Дриббл втолкнул Фернандо в кухню и перегородил собой дверь, упершись ладонями в косяки. Вид у Натана был пугающий.

– Никакого «бамс»! – передразнил он невольника и процедил сквозь зубы: – Пока караван здесь – не сметь! Ваши жопы вот-вот полопаются от приключений. Довольно!

– Натан, твой тощий зад еще ни разу не пострадал от наших приключений, – спокойно заметил Аксель, усаживая Фернандо на свой табурет.

– А вот если грусские начнут войну… ведь в Блумдезете и здесь может быть биологическое оружие, раз нас всех так обнесло, – тихо проронил Фернандо, разглядывая изъязвленную руку.

– Это нелепые фантазии! – рявкнул Дриббл, а потом добавил: – Любой, кто сунется в машины, ляжет с развороченной башкой. Мумбата отлично видит в темноте и стрелок отменный.

– Иди с миром, мы тебя поняли, – легко согласился цыганин и сел на подоконник. – А теперь, девочки, я поясню, почему мы на самом деле не станем этим заниматься…

Полагаю, наши с Туве лица недвусмысленно выражали, какого мы мнения о натановском запрете, предательстве Акселя и о тех, кто опровергает очевидное. Цыган подмигнул мне и отвернулся к окну. Дриббл некоторое время постоял в дверях, затем, то ли действительно успокоенный, то ли попросту плюнувший на наши затеи, удалился.

– Уж как-нибудь справимся с твоим Мумбатой, – пробормотал Аксель.

**

Замысел был незатейлив: во всестороны сразу страж смотреть не способен, поэтому я отвлекла его, слоняясь поблизости, а пока Мумбата отгонял меня, цыганин пробрался в трейлер и изъял Тианины пожитки. Эльхаим запасла столько взрывоопасных штуковин, что хватило бы, пожалуй, на десяток шахт.

Мероприятие заняло от силы минут тридцать, затем еще с час Фернандо копался, соединяя проводочки, и инструктировал нас относительно того, как «жахнуть» созданную им «машину разрушения». В общем, немного погодя мы, прихватив еще кой-чего, стояли в дверях. Натан пропадал неизвестно где (поди, и раньше по пять раз на дню бегал проверять свое драгоценное имущество), но его сменила Элейн, насторожившаяся при виде нас троих с рюкзаком да при оружии.

– Куда поперлись на ночь глядя? – брюзгливо поинтересовалась она.

– Пойдем во дворе поиграем, мамуля, – многозначительно изрек Аксель.

– А это игрушки ваши, да?! – взвизгнула Принцесса воров, дернув с плеча цыгана автомат.

– Эй! Если у тебя материнский инстинкт разбушевался, то лучше не ори на нас, а сиськой покорми! – Аксель рассмеялся.

– Харя не треснет?! – возмутилась девица. – Если вас там прикончат, я... я вас убью! – выложила она свой финальный довод, как всегда беспомощная в спорах.

– Да-да, я понял, если умрем, домой можем не возвращаться, – уже с улицы ответил ей цыганин.

Элейн попыталась задержать Туве, замыкавшую нашу маленькую процессию, но та отвела ее руку и строго сказала: «Присмотри лучше за сыном, мы сумеем за себя постоять». Цыганка еще долго топталась на месте, провожая нас, по крайней мере, когда я обернулась в конце улицы, мне почудился ее силуэт на фоне черного провала двери.

**

Капитан Георгий Волин очнулся. Голова гудела и кружилась, а в колено словно воткнули раскаленный прут. Что было-то? События восстанавливались с трудом: вроде бы в управление явился солдат с анонимным донесением (кто-то отыскал катер кубасовской экспедиции), он, Георгий, взялся за важное дело сам, не тратя времени на проверку. Не доехав до указанного в записке места, отряд натолкнулся на караван, среди машин и повозок которого обнаружилось искомое судно, обзаведшееся колесами. Глава обоза принял грусских весьма грубо, объясняться не пожелал: мол, происхождение купленного катера его сугубо личное дело. Вокруг столпились охранники и караванщики рангом помельче. Похоже, кто-то из них решил ускорить переговоры, началась пальба…

«Видимо, прострелили ногу, – подумал Волин. – Как же это? Меня, получается, в плен взяли?» Капитан попытался осмотреться, но тьма стояла непроглядная. Прислушался. Неподалеку шептались люди. Волин громко, подбадривая себя,потребовал объяснений, воды и свободы.

– Очнулся наконец! – чей-то голос прозвучал неожиданно близко.

Темноту разорвал луч фонаря.

– Ну и хорошо, – ответил некто.

– Чего вы хотите? Нанесение телесных повреждений гроссийскому офицеру карается каторгой! – крикнул Георгий, тщась хоть кого-нибудь разглядеть за ярким пятном света. Подумав немного, он добавил: – Пожизненной!

И тут же получил увесистую оплеуху. Значит, один из злодеев притаился совсем рядом! Да, сбоку возник здоровенный силуэт. Капитан предпочел бы не встречаться с таким амбалом, не имея под рукой «галаша»: ручища его толщиной не уступала ляжке обычного человека, голова с коротким ежиком волос росла как будто прямо из плеч.

– Достаточно.

Верзила пожал плечами и покорно отступил.

– Он его в отбивную превратит! – о, среди невидимых противников присутствовала женщина. – Этим должен заниматься профессионал!

– Вот я и займусь, – отрезал некто. – Любезный, что вам известно об огненных камнях? Их добывают здесь неподалеку и, если не ошибаюсь, переправляют в район Блумдезета. Мы будем вам крайне признательны за подробные ответы. Помимо того, они благотворно скажутся на вашем здоровье.

– Я ничего не знаю! – завопил капитан.

– Неправильно! – ехидно заявила дама. – Пожалуй, отрублю тебе палец.

Девица с тесаком в правой руке нагнулась и, ухватив за плечо, перевернула Волина на бок, но ее остановил его тихий скулеж.

– Правда же, меня не посвящали в это! Добычей камней заведует Орлов. Дело строго секретное! – капитан заплакал. Обидно вот так сдохнуть из-за безродного выскочки, оказавшегося чуточку расторопнее и чуточку удачливее.

Дамочка выругалась и пнула Волина под дых.

– Идиоты! Зря только катер продолбали! – воскликнула она.

– Ничего, с ним одна морока, – двусмысленно прокомментировали из темноты. – Вырубай его!

Последнее, что увидел Георгий Волин, было оскаленное женское лицо. Затем в висок капитану врезалась рукоять тяжелого ножа.