По дороге от Содерсэта до шахты около часа ходьбы. Но топать по пересеченной местности, стараясь избегать открытых участков, конечно, сложнее. Впрочем, грусские, похоже, и думать не думали, что кто-то захочет наведаться на выработки по своей воле. Аборигены боялись рудника, как чумы, и за глаза поносили белых, потревоживших проклятое место. Численность же туристов и шпионов нынче поубавилась. Тем не менее мы осторожничали.

На обширной плоской террасе, чуть ниже заброшенного водохранилища, нашим взорам предстал шахтерский городок. Бетонные ограждения охватывали его со всех сторон, упираясь на юго-востоке в скалу. По периметру торчали шесть вышек с прожекторами, массивные металлические ворота были закрыты. Между стенами и постройками оставался широкий пустой «коридор». В центре разместились бараки, трансформаторная будка, дом для охраны и инженеров, склад, кухня, несколько автомобилей, зенитное орудие. Прохода в рудник с нашей позиции мы не видели.

– Знаешь, Мэйби, – устало произнес Аксель, потирая плечо под лямкой рюкзака, – я уже почти согласился с Натаном. Ломиться сюда – глупая затея. Как ты предлагаешь проникнуть внутрь?

Я поджала губы, но промолчала. Упрек попал в самую точку, но я ж до сего момента не имела случая ознакомиться с местностью!

Вскоре меня осенило. Неподалеку от нас, постепенно приближаясь к забору, начинался овраг, по дну которого когда-то наверняка протекал ручеек. Он пересекал дорогу, закованный в бетонную трубу, достаточно широкую, чтобы там пролез Аксель с рюкзаком. По высохшему руслу мы добрались бы до южного отрезка стены рядом со скалой. Этот сегмент скверно просматривался с вышек. Лучшего и желать нельзя! Я указала туда, цыганин сразу посветлел лицом и первым пополз к цели по бывшему ложу потока.

После полутора часов пути на одежде и снаряжении осело столько грязи, что мы вполне могли сойти за элементы ландшафта, а уж прогулка по оврагу сделала нас и вовсе неотличимыми от куч щебня или песка. Отплевываясь от пыли, я высунулась из укрытия, огляделась и метнулась к забору. За мной, словно две тени, устремились Туве с Акселем.

– Еще парочка таких упражнений, и я сгожусь для разворота в том журнале, – фыркнул цыган, прильнув к холодной бетонной стене, – где загорелые девки с парнями нежатся под пальмами.

– Еще парочка таких шуток – и нас услышат, а ты получишь возможность упражняться на здешнем курорте, – буркнула я.

Досадно – дыр в ограде не нашлось. Но разве смутит подобная мелочь столь опытного копателя могил как Туве? Единственной загвоздкой была необходимость скрыть вспышки, слетающие с Тувиных рук. Плотно обступив дикарку и загородив ее куртками, мы с нетерпением ждали, когда лаз достаточно расширится, а через несколько минут уже притаились под стеной барака.

Из крошечного окошечка над нашими головами доносился богатырский храп, дополненный тихими женскими стонами и сосредоточенным сопением, раздался сухой дробный стук катящихся кубиков. Кто-то громко и недовольно вскрикнул.

– А ребята не скучают! – прошептал мне в самое ухо Аксель.

Я хмуро зыркнула на него и приложила палец к губам.

Охранники на вышках продолжали нести свою унылую службу, рассеянно пялясь в темноту. По плацу в сторону небольших будок, в которых без особого труда можно было опознать сортиры, шумно протопал мужик в шортах и сапогах. Один из дозорных свесился с площадки и, видимо, отпустил какую-то шуточку – тот погрозил ему кулаком.

Однако к делу! Нас интересовала вагонетка, каждые полчаса подвозившая добытый огненный камень на склад. По заверениям Фернандо, ее обычно катили двое рабов в сопровождении вооруженного инженера. Согласно плану, предстояло поймать процессию (к нашим услугам имелся темный пятачок у барака), обезвредить инженера и, заручившись поддержкой невольников, организовать свой эскорт. Но реалии несколько отличались от картины, нарисованной нашим воображением. Вагонетка скрипела и громыхала, поэтому ее остановка наверняка привлекла бы внимание, а народу при ней оказалось больше, чем обещал нам Фернандо. В том числе – солдат. Аксель с раздражением сплюнул.

– Пойдем за ними, авось не заметят, – предложил он.

Я аккуратно сняла у него с плеча автомат, предчувствуя, что не видать нам мирного завершения дела, как Акселю – собственных ушей.

Рабы затолкнули груженую тележку в слабо освещенные ворота хранилища, до нас долетели беззлобные понукания охранника, бряцанье цепей, стук пересыпаемой руды. По моей шее, неприятно щекоча, стекла капелька пота. Я резким шлепком смахнула ее с загривка. Аксель не глядя схватил мою руку и покачал головой, даже затылком умудряясь выражать недовольство. Вот из дверей вышла фигура в защитном костюме – инженер, за ним выехала вагонетка, влекомая тощими рабочими. Наконец, чуть отстав, выбрел солдат. Цыганин пустился следом, мягко, по-кошачьи ступая, буквально перетекая в тени.

Наша троица добралась незамеченной до середины тоннеля, ведущего к лифту в рудник. Тут описания Фернандо были точны: коридор метров сорок длиной, хорошо освещенный, пол к выходу понижается, а в глубине у дверей дежурят два охранника. Солдаты, одетые в цветастые просторные (явно не форменные) труселя, сапоги, плотные плащи на голое тело и респираторы, с «галашами» на груди, представляли собой сюрреалистическое зрелище.

– Федь, а кого это ты с собой привел? – прогундосил один из стражей, направляя оружие на процессию.

Не успел он закончить фразу, как цыганин выпрямился во весь рост (до того мы ползли чуть ли не на четвереньках) и выстрелил. Аксель предусмотрительно накрутил на все наши стволы глушители, поэтому прозвучал лишь тихий хлопок. Но вечер не заладился – солдатик оказался крепким парнем, да и попадание получилось далеко не идеальным. Согнувшись от боли, он выпустил в тоннель ответную очередь. Одного раба отбросило к стене.

– Эммм… – конвоир озадаченно вытаращился на нас. – Я их вроде и не звал. – Он растерянно развел руками, забыв, похоже, как действовать в такой ситуации, и был немедля за это наказан.

Исторгнув из сжатого кулака светящийся синий луч, Туве снесла Феде голову. Прямо как в «Космических войнах»! Тело еще пару мгновений постояло неподвижно, а затем медленно завалилось в вагонетку. Тогда и наступил переломный момент, едва не стоивший намжизни. Хотя, по мнению Акселя, это случилось раньше – когда он промазал в лоб зоркому охраннику.

Инженер поднял трясущимися руками арбалет и выпустил болт под ребра цыганину. Охнув, Аксель упал за тележку. Туве угрожающе двинулась к стрелку, судорожно пытающемуся перезарядить оружие. Я же глупо запуталась в ремне автомата.

– Не вставай у нас на пути, – строго предупредила инженера дикарка.

– Чего ты с ним телишься?! – воскликнул Аксель, прицеливаясь между колесами вагонетки во второго охранника у лифта.

В этот миг раб, оставшийся на ногах (второй, подвывая, сжался в комок рядом с убитым собратом), повернулся к цыганину и саданул ему ногой в бедро. Аксель зашипел от боли. Вот тут я и совладала с ремнем, распрямилась и надавила на спусковой крючок… Предохранитель был переключен в режим огня очередью – отдачей меня повалило на спину. Конечно, должного эффекта такой обстрел не произвел. А невольник уже замахнулся для второго удара и метил Акселю в раненый бок. Вот же повезло! Небось, говнюк выслуживался перед хозяевами! Я от души лягнула раба в голень. Тот охнул и схватился за ушибленное место.

– Да что ж за херь! – завопил Аксель и, уткнув винтовку в дряблый живот раба, выстрелил.

Все вокруг обдало кровью, ошметками внутренностей и осколками позвоночника. В довершение наших бед, заморыш повалился вперед, буквально нанизавшись на винтовочный ствол. Аксель зарычал и с усилием забросил труп в вагонетку. Теперь грязные жилистые ноги раба торчали оттуда, создавая дополнительную помеху для маневров. Воспользовавшись случаем, закопошились охранники: раненый поливал коридор очередями, а его товарищ пополз к красному телефону на стене. Я подобралась к цыганину.

– Снимай на хрен с меня мешок! – прохрипел он и снова уставился в зазор под дном тележки.

Вытащив у Акселя из-за пояса нож, я принялась за рюкзачные лямки. Туве в конце концов настигла неожиданно верткого инженера и разрубила его прямо как персонаж типпонского эпоса – от темени до промежности. Потом она ринулась к солдатам у лифта, но ее полоснуло очередью. Наверное, дикарку лишь слегка задело – вздрогнув, она продолжила наступать. Стрелявший охранник, не спуская изумленного взгляда с приближающейся полуголой девицы, пытался нащупать новый рожок на крепежном ремне автомата. Его товарищ уже что-то неразборчиво орал в телефонную трубку. Очевидно, нас вот-вот ожидала теплая встреча с отрядом быстрого реагирования.

Цыганин, освобожденный от своей смертоносной и тяжкой заплечной ноши, тотчас уложил обоих гроссийцев. Не обращая внимания на древко в боку (во время борьбы с невольником оперенный конец болта отломился), перевернулся на живот и приготовился сразить любого «гостя» на входе в тоннель.

Мне с невероятным трудом удалось взвалить в тележку Акселев мешок со взрывчаткой. Упершись ногами в каменный пол коридора, напрягая спину, я начала катить вагонетку в сторону лифта. Ну как – катить? Оскользнувшись и едва не выбив зубы о щербатый край борта, я с ужасом поняла, что самой мне не сдвинуть бандуру ни на шаг. Сзади послышались чей-то удивленный возглас, хлопок. Грузно упало тело. Я зажмурилась, ожидая окрика или выстрела, но, судя по всему, это был случайный свидетель, поплатившийся за любопытство.

– Туве, помоги! – позвала я.

Рыжая обернулась и побежала ко мне. От ключицы по груди, животу, бедру у нее тянулась полоса подсыхающей крови, у основания шеи красовалась рваная царапина, однако Туве, похоже, не испытывала от этого дискомфорта. В отличие от Акселя, который сейчас с трудом вставал, покряхтывая и опираясь на винтовку.

Поднатужившись, мы с Туве переместили вагонетку на пару шагов и застопорились. Прямо на пути скорчился единственный выживший раб. Он не пробовал вырваться на волю, помочь нам или вызвать подкрепление. Мужчина, вернее, жалкий скелет, обтянутый изъязвленной кожей, лишь трясся и все повторял, как заклинание, просьбу не бить его. Рыжая хотела уже нагнуться и убрать несчастного с дороги, когда цыганин отрывисто просипел:

– Мэйби, куда, мать твою, вы катите эту срань?!

– Мы успеем впихнуть ее в лифт! – ответила я, умоляюще взглянув ему в глаза.

– И сдохнуть! – заорал Аксель. Тут же лицо его исказила гримаса боли, он мельком посмотрел на древко, от резкого движения ушедшее глубже, обогнул вагонетку и уперся в нее с противоположной стороны. – Живым нам еще улыбнется удача, а у мертвых – шансов нет!

Снаружи уже неслись вопли и топот ног: подкрепление прибыло. Туве задумалась, по-видимому, оценивая расстояние до дверей лифта, кивнула и присоединилась к Акселю. Я еще растерянно топталась на месте, когда они покатили тележку назад. Оставалось догнать их, пристроиться сбоку и помочь. А потом, по наитию, я впрыгнула в несущуюся вагонетку, на спину погибшего невольника. Понижающийся пол сделал все за нас: с жутким грохотом моя «колесница» приближалась к выходу. В итоге Туве с Акселем, не справившись с ней, повалились наземь. Цыганин что-то кричал вдогонку, но мне было не до того. Я собиралась взорвать бомбу.

Фернандо обещал, что «хлопушка» жахнет феерично и вовремя, однако руки его, похоже, дрогнули, когда соединяли проводки или настраивали таймер. Правда, столь же вероятно, штуковину повредило, когда цыган упал. Стоило мне активировать устройство, как оно, помигав циферками на расколотом дисплее древних часов, показало – до детонации пятнадцать секунд. Я бросилась через борт и, закатившись вканаву (сточную, судя по запаху), вжалась в землю.

Наверху зазвучала настоящая грусская речь. Я все еще силилась понять смысл заковыристых словооборотов, когда грянул взрыв. Спину лизнуло жаром, мир сплясал бешеную джигу под раздирающий уши звон, стенка рва обвалилась на меня, защитив от осколков.

Я не позволила себе разлеживаться, хотя под слоем теплого грунта было очень даже уютно. Вокруг стонал будто самый воздух, ставший плотным от пыли. Все прожекторы устремили на место трагедии свои ослепительные зенки, тщась пронизать мглу. Наскакивая на многочисленные тела погибших и раненых, столкнувшись с потерянно бредущим солдатом, держащимся за окровавленную голову, я ринулась ко входу в тоннель.

Мне навстречу плелись Туве с Акселем. Цыганин практически висел на рыжей, пребывая, впрочем, в сознании.

– Полоумная! – устало констатировал он сей непреложный факт, закинув на мое плечо вторую руку с винтовкой.

Вылезти мы решили через ближайшую, северную, стену. Но, как только наши силуэты возникли на границе потихоньку рассеивающегося пылевого облака, нас окликнули с вышки. Переодеться в солдатские плащи нам попросту не пришло в головы, так мы торопились. Аксель медленно, точно во сне, отпустил меня и Туве, поднял винтовку и выстрелил в ярко-белый круг прожектора. Вдребезги! Мы побежали – цыганина едва хватило на последнее усилие. На одном дыхании преодолев отрезок открытого пространства до забора, дождавшись, пока дикарка прожжет в нем дыру, мы бросились прочь.

Вскоре Аксель, охнув, упал. Остаток пути мы волокли его на себе.

**

Нам довольно легко удалось проникнуть в кольцо стен Содерсэт-Уэста, благо домик Натана и Элейн притулился на окраине. Туда уже вернулись наши друзья, завершившие «обработку» командира опергруппы, клюнувшей на уловку с катером. Нас обступили с вопросами. Точнее с одним вопросом: какую хрень устроили безумные бабы?! Аксель так и не пришел в сознание, заступиться за нас он не мог, а весьма вероятно, и не стал бы. И пока Данике возился с ним, промывая, зашивая и перевязывая, Николас вместе с Элейн буквально загнали меня в угол. К Туве они особо не приставали, приписав идею идиотской авантюры мне.

– Как же я не догадалась, что никакие доводы на вас не подействуют! – разорялась Принцесса воров.

– Твои фокусы ни в какие ворота не лезут! – вопил Ник.

– Почему нельзя пожить спокойно? – вторила ему Элейн. – Ты всех нас угробишь когда-нибудь!

– Нееееет, – угрожающе протянул Валехо, – этого я не допущу. Наш цыганский барон может потом сколько угодно протестовать, но отныне ты, – он ткнул пальцем мне в плечо, – будешь сидеть смирно в своем «вороньем гнезде»! Я тебя лично прикую!

В спальне захныкал разбуженный ребенок. Элейн ринулась туда и вернулась уже с сыночком на руках, с немым укором выставляя его напоказ – дитя у матери частостановится основным аргументом в любом споре. Правда, младенец сразу же затих, присоседившись к полной груди родительницы и не желая изображать потерпевшего.

– Мы же объяснили вам, почему так важно «закрыть» рудник, – отчаянно отбивалась я, прекрасно зная – смысла в моих оправданиях нет, ведь их не слышат и не слушают.

– Имы должны поверить в эту чушь, да? – инженер сгреб в кулак мою тельняшку и приблизил свое потемневшее от ярости лицо. – Как считаешь, человек в здравом уме согласится уничтожать шахту вместе с рабочими из-за неведомой ебаной хуйни, которую якобы «нельзя тревожить»?!

Валехо толкнул меня на раскрытый Элейнин чемодан. Мне хватило духу промолчать. Сидя среди раскиданных шмоток, я из-под ресниц наблюдала кипеш в гостиной до тех пор, пока Принцесса не согнала меня. Тут в дверях появился Данике.

– А куда делись машины? – озадаченно спросил он.

Из кухни выскочила Кирна и, отпихнув дока, рванулась на улицу.

Видимо, Натан улизнул, почуяв неладное. Значительную часть своего барахла он предусмотрительно хранил вне дома. Конечно, Дриббл привык к сравнительно спокойной, несмотря на заботы о беременной Элейн, жизни. Полгода он умудрялся лавировать междусражающимися армиями, теряющими влияние (и от того еще более опасными) бандами и зараженными территориями, сохраняя караван и преумножая добро. А тут на его голову свалилисьмы, вновь привнеся с собой разгильдяйство, халатное и расточительное отношение к имуществу и умение находить приключения на свои задницы. Натанчику понравился статус рачительного хозяина колонны машин, и отступать от этой роли он не желал. Наверное, наш бывший спутник вознамерился, как и его предки по отцовской линии, где-то пересидеть назревающий глобальный конфликт. Ну, с кодами от шинкэтского убежища не пропадет!

Так вот, в данный момент мои друзья паковали те немногие вещи, которые Дриббл соизволил нам оставить. Возвратившаяся со стоянки Кирна раздраженно возвестила, что в нашем распоряжении тягач с трейлером и «юрал». Натан улепетывал от нас и наших проблем практически налегке. Так или иначе, мы обрадовались проявлению дриббловской щедрости (не иначе как вынужденному), хотя блондинка обещалась при встрече вырвать Натану руки и яйца. Впрочем, думаю, вряд ли ей выпадет случай воплотить угрозу в жизнь.

Дальнейшее пребывание в Содерсэте становилось опасным. С минуты на минуту мы ждали стука в дверь с требованием сдаться по-хорошему. Кстати сказать, дождались. Правда, вместо отряда спецназа пожаловал Орлов. Офицер спешил, но тем не менее не пожалел времени и предупредил своего благодетеля Данике. Петр уговаривал дока поскорее покинуть город, ведь ворота вот-вот закроют, и тогда даже его личное поручительство не поможет их миновать. Орлов как-то подозрительно серьезно отнесся к идее Данике создать ученую комиссию с целью просчитать вероятность инопланетного вторжения. Мда, похоже, грусский человек охотнее всего занимается какой-нибудь херней – лишь бы не делом! Петр даже обещался то ли поучаствовать, то ли поспособствовать, второпях начирикал на папиросной пачке адрес. Данике, судя по выражению лица, принял расшаркивания Орлова за чистую монету. А вот мне это показалось западней или проверкой. Уж больно пристально рассматривал офицер (его ведь пригласили внутрь – не торчать же на улице!) наши рожи, обстановочку и распростертого на ветхом диване Акселя, кое-как прикрытого простыней.

Наконец незваный гость отправился восвояси. Николасу тоже не понравился его визит, и он поторопил сборы. Когда все сумки очутились за плечами, Фернандо огорошил нас новостью – он решил остаться.

– Довольно с меня мытарств, – свистящий хрип буквально пригвоздил всехк месту. Ник брякнул ружье на пол, Элейн застыла с прилипшей к губе незажженной сигаретой, Данике продолжил медленно вжимать поршень шприца, выливая ценное лекарство на пол. – Благодаря вам я свободен. Теперь бы мне поспать еще пару часиков.

– Нет, поглядите, мы его лечим за свой счет, а он вздумал все похерить! – гневно воскликнула Кирна.

– Того и жди, сюда нагрянут солдаты, – принялся увещевать друга Валехо. – Тебя либо убьют, либо загонят в рудник!

– Ну, за камешками я больше не полезу, – горько усмехнулся Фернандо и скривился от боли, когда открылась язва на губе. – Пускай считают, будто взрыв устроил бывший невольник. Они не осилят за сегодня обыскать все дома в городе – многовато их. А приходивший офицер меня не видел.

– Ладно, чего с ним цацкаться, – небрежно бросила Элейн, наконец закуривая. – Одним шизиком меньше.

Фернандо кивнул и убрел в спальню, где устроился на Элейниной кровати (белье-то цыганка забрала, а вот матрас был чересчур громоздким). Я заглянула к нему перед уходом – он спал, блаженно улыбаясь. Вот зачем человеку, вообще-то, свобода? Однако к ней стремятся все и счастливы даже в краткий миг ее обретения. Что ж, у парня немало шансов выжить и неплохо существовать прямо здесь, под носом у грусских.

Уже у порога мы хватились Владилена и Тушкана. Декстер обещался выудить Птицына из кабака, но, небось, в итоге осел там же.

– Вашу ж мать, гребаные цыгане! – ругался Ник, обвешанный баулами. – Вы хоть что-нибудь по-человечески способны сделать?!

– Аты не с нами, да? – Кирна ткнула его локтем, потом нагнулась и подняла свернутое одеяло, свалившееся с валеховского рюкзака. – Держи-ка, растяпа! – и она всучила скатку уже собравшемуся ответить Нику.

– Кабак же рядом со стоянкой, я могу забежать, – предложила я.

– Ты! Прикуси язык! – рявкнул инженер. – Довольно с нас твоих «схожу», «могу» и «сделаю».

Туве неодобрительно посмотрела на Валехо, но промолчала. Зато меня внезапно поддержала Кирна. Поравнявшись со мной, она заговорщицки подмигнула и шепнула: «Просто с вами не было меня. Так бы всех там положили».

– Грюн сходит. Негоже нам без шамана, – заметил варвар.

– Ага, а носилки? – обернувшись, возмутился Данике (они вдвоем тащили Акселя).

– Ник поможет. Этот-то, – здоровяк указал на цыганина, – брыкаться не станет.

Валехо вздохнул и сменил дикаря, бормоча что-то о бабах, на которых-де пахать надо. Которых стоило бы впрячь в носилки и заодно нагрузить еще парой мешков, чтобы не возникало в их ушастых, рыжих и белобрысых головах дурацких планов. И тому подобное. Мда, бесспорно, мозг у женщины – орган лишний и вредный. Браво, мужики! Живите с лошадьми, овцами там, козами всякими, в самом-то деле.

**

Кабак «У Чупая» пустовал, если не считать Птицына, устроившегося в медвежьем вольере. Похоже, Владилен отыскал достойного собеседника.

– Ты за этим алкашом? – осведомился кабатчик у Грюна, не отрываясь от протирки стаканов. – Один застрял тут, остальные разбежались куда-то.

– Он ведун, – проронил Грюн, заходя в медвежий загон. – Поднимайся, старче, – обратился он к Птицыну, тормоша его за плечо.

Медведь недовольно заворчал. Владилен Михайлович вторил ему, крепко вцепившись в звериную лапу.

– У меня важный разговор, – промямлил он.

Варвар слегка улыбнулся, вспомнив о причудах шамана племени, и нагнулся к сладкой парочке, намереваясь забрать обоих.

– Дуслая трогать не советую, – предупредил бармен. – После будешь упрашивать, чтоб назад взяли. Все возвращают.

Грюн удивленно хмыкнул, подхватил Птицына подмышки и установил его, опасно покачивающегося, на ноги. Владилен начал безвольно заваливаться вбок, тогда Грюн вскинул его тушу на плечо и направился к выходу. Дедуля возмущенно брюзжал что-то про невоспитанных бугаев.

– Вот спасибо! – бармен швырнул полотенце в раковину и повесил грязный фартук на гвоздь. – Теперь и закрываться можно.

**

При погрузке в кузове тягача мы обнаружили дрыхнущего Тушкана – я случайно закинула на него свой рюкзак.

– О, ну неужто?! – сонно буркнул Декстер, выкарабкиваясь через высокий борт. – Я деда уже сутки стерегу, а вы и не чешетесь!

– Пропади вы оба пропадом! – перебила его Кирна. – Пока ты храпел, у тебя из-под носа караван угнали, олух! Счас я тебе ребра почешу!

Спустившийся было Тушкан разом вспрыгнул обратно в кузов, а оттуда на подъемный кран.

– Поори еще мне, женщина! – пригрозил он, нахохлившись там, как попугай на ветке.

– Да я тебя…

– Тише, вы. Погорим из-за ваших воплей! – Ник не дал Кирне договорить и сунул ей свой рюкзак. – Все в трейлер, и чтоб ни звука больше.

Как только вернулся Грюн с Птицыным, Валехо завел тягач, и караван тронулся.

Выехать удалось, упомянув лишь о знакомствес Орловым. Не присматриваясь особо, Николасу махнули рукой – проезжай, мол, и без вас проблем достаточно.

Грусские не выловили нашу троицу сразу, а теперьбыло поздно. В далеком невозвратном прошлом я приписала бы случившееся своему потрясающему везению, но назвать происшествие в шахте удачей язык не поворачивался. Извечная философская дилемма: мужик падает с крыши дома, но ломает не шею, а ногу – удачлив ли он? На первый взгляд – несомненно. Однако существует довольно распространенное суждение, будто по-настоящему везучий человек не свалился бы с гребаной крыши. Так или иначе, цыгане снова отправились в путь.

Военные чины настолько поразились беспрецедентно нахальной попыткой устроить диверсию на засекреченном охраняемом объекте, что вместо чрезвычайного положения в городе и прочесывания местности занялись поиском виноватых среди своих. Ну а рядовые предпочли заниматься устранением последствий на месте, нежели лазаньем по горам. Многие приняли нашу акцию за пробный камень со стороны НЛО, либо за спонтанную выходку вооруженных беженцев КСГ. А кому охота нарваться, например, на отряд мессиканских головорезов? Верхи растерялись, а низы затаились.

Р азумная часть табора в лице Ника и Данике потребовала как-то замаскировать отличившихся в шахтерской вылазке, вполне обоснованно подозревая, что уж кто-нибудь да сумел нас запомнить. Это смахивало на месть. Элейн заставила нас переодеться в свое старое шмотье, после долго колдовала над нашими физиономиями, а в конце обрезала Туве волосы и тонировала их какой-то дрянью в грязно-пепельный цвет. Увидев результаты Принцессиных трудов, Кирна посоветовала написать на трейлере «Шлюшки мамаши Эли» и накрасить за компанию всех. Да, из цыганского цирка табор превратился в цыганский бордель. Над Акселем, понятное дело, издеваться не стали, док только наложил ему повязку на пол-лица – и готово.

Наш путь лежал в Блумдезет, где гроссийцы выкопали какую-то дрянь, для которой и добывали огненные камни. «Живая сталь», – поименовал ее Фернандо. «Секретные разработки», – обмолвился Орлов. Биологическое оружие? Чем бы ни было ископаемое, нам казалось необходимым увидеть его собственными глазами.