Весной 1812 г. Наполеон подтянул к западной границе России армию численностью около 450 тысяч человек. Российские войска, защищавшие границу, насчитывали лишь 210–220 тысяч человек и были разделены на три части: 1-я Западная армия под командованием М. Б. Барклая де Толли (около 120 тысяч человек) находилась в районе Вильно, 2-я Западная армия во главе с П. И. Багратионом (45–48 тысяч человек) – у Волковыска, 3-я Обсервационная армия А. П. Тормасова (около 45 тысяч человек) – на территории Волынской губернии.

14 апреля 1812 г. Александр I прибыл в Главную квартиру 1-й Западной армии в Вильно. 12 июня во время бала в загородном имении генерала Л. Л. Беннигсена в Закрете император получил известие о переправе Великой армии Наполеона через Неман и начале военных действий. В течение недели русскую границу перешли 448 тысяч завоевателей, составивших так называемый 1-й эшелон армии вторжения. Позднее к ним присоединились еще 199 тысяч человек. Таким образом, всего Наполеон бросил на войну с Россией 647 тысяч человек. Он планировал, используя двукратный численный перевес, разбить разобщенные русские армии в приграничных сражениях и навязать Александру выгодный для Франции мир. Однако война пошла по сценарию, разработанному в Санкт-Петербурге.

Наполеон I Бонапарт. Художник Поль Деларош.

13 июня Александр I подписал приказ по армиям, содержавший горячий призыв: «Воины! Вы защищаете веру, отечество, свободу. Я с вами. На зачинающего Бог». Чтобы продемонстрировать Европе свое миролюбие и подчеркнуть, что вина за начало войны лежит на противнике, Александр в тот же день послал к Наполеону генерал-адъютанта А. Д. Балашева с предложением мира на условиях вывода французских войск из России, но его поездка не увенчалась успехом. После этого император прекратил все контакты с Наполеоном и не ответил ни на одно из четырех поступивших от него мирных предложений.

Следуя принятой концепции, 1-я и 2-я Западные армии начали отступление вглубь страны, ведя арьергардные бои и стараясь соединиться. Поскольку Александр I находился в войсках и не решался назначить единого главнокомандующего всеми российскими армиями на западном театре военных действий, то в соответствии с действующим законодательством эта ответственная роль автоматически передавалась ему. В начале июля приближенные уговорили Александра вернуться в Санкт-Петербург, чтобы неудачи начала войны не бросили тень на императорскую власть. Это решение далось ему нелегко. Позднее в письме сестре Екатерине Павловне император признавался, что, покинув армию, он «пожертвовал во имя общего блага личным самолюбием», ибо в то время «не имел иного желания, кроме как остаться в строю».

Кутузов во время Бородинской битвы. Художник А. Шепелюк.

Несмотря на отъезд из армии, роль Александра I в Отечественной войне 1812 года вовсе не была пассивной, как это неоднократно утверждалось в исторической литературе. Являясь верховным руководителем государства, он принимал все важнейшие стратегические и военно-политические решения. Уже в первые месяцы войны император сделал борьбу с Наполеоном всенародным делом и начал вторую антинаполеоновскую пропагандистскую кампанию. Однако главная заслуга Александра заключалась в его непоколебимом решении не заключать мир до тех пор, пока на территории России останется хотя бы один неприятельский солдат. Твердая позиция императора свела на нет саму возможность победы Наполеона, став в конечном итоге одной из главных причин будущего триумфа России.

6 июля 1812 г. Александр I подписал манифест «О сборе внутри государства земского ополчения», в котором пригласил всех своих подданных поражать неприятеля «на каждом шаге» «всеми средствами и силами, не внимая никаким его лукавствам и обманам». Документ содержал знаменательную фразу: «Соединитесь все: с крестом в сердце и с оружием в руках никакие силы человеческие вас не одолеют». По свидетельству современников, царский манифест оказывал существенное влияние на патриотическое настроение широких масс. Прямо противоположное впечатление он производил на офицеров Великой армии, которые увидели в нем «призыв к бесконечной войне» и усомнились в победоносном завершении своего похода. «Как и когда, – писал лейтенант О. Редер фон Бомсдорф, – будет закончена борьба с самодержцем девятой части земли, который призвал…своих подданных истреблять нас любыми находящимися в их распоряжении средствами».

Решение императора поддержала Русская Православная Церковь. Святейший Синод выпустил воззвание, которое вместе с манифестом читалось во всех храмах страны. В нем объяснялся освободительный, священный характер войны и проводилась мысль, что России Богом предназначено остановить злодеяния Наполеона и освободить от него Европу.

В проводимой церковной и светской пропаганде вновь оказалась востребованной идея о демонической сущности Наполеона. Профессор Дерптского университета В.-Ф. Гецель, применив к французскому алфавиту принцип еврейского изображения чисел, где первые десять букв обозначают единицы, а прочие – десятки, высчитал в имени и титуле Наполеона «звериное число 666», а также, истолковав два фрагмента «Апокалипсиса», предсказал падение Антихриста в 1812 г. Эта информация с разрешения М. Б. Барклая де Толли распространялась полковыми священниками в войсках. В стране были изданы десятки карикатур, на которых французский император изображался в демоническом обличье (с рогами и хвостом) или стоящим рядом с Сатаной и чертями. В противовес этому темному образу постепенно начал формироваться светлый, «ангельский» образ Александра I как правителя, избранного Провидением для победы над Наполеоном. Например, в произведении Г. Р. Державина «На прогнание французов из Отечества» война наполеоновской империи с Россией показана как борьба тьмы со светом, зла с добром, нечестия с православием. Наполеон нарисован вышедшим из бездны «змеевидным демоном», который в сопровождении ехидн шествует по земле, сея повсюду смерть. Но на его пути встает «агнец белорунный, смиренный, кроткий, но челоперунный» – император Александр I, который поднимает народ на борьбу за веру, против «врагов Христовых».

Несмотря на допускавшиеся по законам жанра приемы преувеличения (гипербола, гротеск, ирония), антинаполеоновская пропаганда опиралась на реальные исторические факты и отражала осмысление современниками их сакрального смысла. Гонения на Церковь и духовенство времен Французской революции, беспринципная церковная политика Наполеона, его неоднократные столкновения с Папой Пием VII, закончившиеся в 1809 г. отлучением французского императора от Церкви и пленением римского первосвященника – все это создавало ощущение некоего духовно-религиозного мятежа, поднятого Наполеоном против христианства. В 1812 г. разграбление и осквернение наполеоновскими солдатами русских православных храмов укрепило в народе восприятие Великой армии как своеобразной темной силы. Начавшаяся война осознавалась многими не только как военно-политическое столкновение государств, но и как религиозно-цивилизационное противостояние православной России и «безбожной» Франции.

В июле 1812 г. по пути из армии в столицу Александр I решил заехать в Смоленск и в Москву, чтобы «позаботиться о собрании новых сил в помощь действующим войскам». По признанию императора, результат превзошел его ожидания. Со стороны всех сословий общества он увидел проявление патриотизма, готовность жертвовать собой и своим имуществом. В частности, в Москве дворянство пожертвовало на создание ополчения 3 млн рублей и обязалось поставить 80 тысяч ратников, купечество дало 10 млн рублей. Народ встречал Александра возгласами: «Веди нас, отец наш! Умрем или истребим злодея!» Впервые за долгое время действия императора пользовались абсолютной поддержкой общественного мнения.

Наполеон в горящей Москве. Художник А. Адам.

Вместе с тем Александр понимал, что вынужденное отступление наших войск, хотя и приносило свои плоды (численность армии противника сокращалась), но в глазах общества являлось непопулярной мерой и рано или поздно должно было вызвать всеобщее порицание. Так и случилось. Первой жертвой стал М. Б. Барклай де Толли. После соединения 1-й и 2-й Западных армий, состоявшегося 22 июля под Смоленском, все ожидали крупного сражения и перехода в наступление. Позиция Барклая, считавшего эту меру преждевременной, восстановила против него армейскую верхушку. Великий князь Константин Павлович, П. И. Багратион, А. П. Ермолов, Н. Н. Раевский и другие генералы составили своеобразный заговор: начали распространять в войсках нелепые слухи о неспособности, трусости и даже измене Барклая и добиваться у Александра I назначения единого главнокомандующего всеми русскими армиями. Двор был с ними солидарен.

Решение этого вопроса император поручил Чрезвычайному комитету, специально созданному из высших сановников империи под председательством генерал-фельдмаршала Н. И. Салтыкова. 5 августа члены комитета единогласно постановили назначить единым главнокомандующим над всеми войсками, действующими против Наполеона, М. И. Кутузова. Через три дня Александр утвердил в этой должности того, на кого, по его выражению, «указал общий голос». Между тем, пока в Санкт-Петербурге выбирали главнокомандующего, на главном театре военных действий в течение двух дней, 5–6 августа, состоялось ожесточенное сражение за Смоленск, по итогам которого город в виде дымящих развалин перешел в руки французов, а русские войска продолжили отступление по направлению к Москве, увлекая за собой неприятеля.

Назначение Кутузова с воодушевлением было воспринято в армии и народе. Россия верила в этого убеленного сединами, харизматичного старца, одного из последних представителей «екатерининских орлов». Дополнительным преимуществом Кутузова являлось то, что в отличие от многих александровских генералов он был русским. В условиях, когда военные действия велись на территории Центральной России против многонациональной армии Наполеона, это имело большое значение. Поговорка «Приехал Кутузов бить французов» мгновенно облетела войска, придав всем надежду на скорое наступление. Однако перелом в войне произошел не сразу.

26 августа у села Бородино под Можайском состоялось генеральное сражение, названное Наполеоном «битвой гигантов». Несмотря на титанические усилия, предпринятые противниками, и колоссальные потери с обеих сторон, оно закончилось вничью. Не дождавшись подхода резервов, русская армия вновь отступила, намереваясь дать новое сражение на подступах к Москве, в районе Поклонной горы. Донесение Кутузова Александру I о Бородинском сражении, в котором сообщалось, что «неприятель отбит на всех подступах», было обнародовано в столице и воспринято как сообщение о победе. Строки о новом отступлении из него исключили с целью поддержать в народе надежду на благополучный исход борьбы. Император произвел Кутузова в генерал-фельдмаршалы, во всех храмах в честь успешного сражения прошли благодарственные молебны.

Дальнейшие события поразили современников как гром среди ясного неба: 1 сентября на военном совете в Филях было принято решение оставить первопрестольную без боя, грандиозный пожар уничтожил более половины города, а вступившие в него наполеоновские войска разграбили и осквернили древние московские святыни. Авторитет Александра I стремительно упал, в столице раздавался сильный ропот. 6 сентября великая княгиня Екатерина Павловна писала императору: «Взятие Москвы довело сильное раздражение до апогея; недовольство достигло высшей точки, и Вас не щадят…Вас открыто обвиняют в несчастьях Вашей империи, в общих и частных провалах, наконец, в потере чести страны и Вашей чести лично. Не одно лишь сословие, но все в один голос хулят Вас». Атмосфера была настолько накалена, что 15 сентября, в годовщину коронации, Александр впервые поехал в Казанский собор не верхом, а в карете. У храма его встретила мрачная и молчаливая толпа. Графиня Эдлинг вспоминала: «Никогда в жизни не забуду этих минут. Когда мы поднимались по ступеням в собор, следуя среди толпы, не раздалось ни одного приветствия. Можно было слышать наши шаги, и я нисколько не сомневалась, что достаточно было малейшей искры, чтобы все кругом воспламенилось. Я взглянула на государя, поняла, что происходит в его душе, и мне показалось, что колена подо мною подгибаются».

При дворе сформировалась «партия поборников мира», в которую вошли вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, цесаревич Константин Павлович, граф А. А. Аракчеев, граф С. П. Румянцев и другие сановники. Сомневаясь в успешном исходе войны, они заклинали императора вступить с Наполеоном в мирные переговоры. Но Александр был непреклонен. Более того, он больше чем когда-либо был полон решимости бороться. На стороне императора находилась его супруга Елизавета Алексеевна. Она открыто высказывалась в поддержку действий Александра I и просила о том же своих фрейлин. По словам графа Ф. П. Толстого, «эта кроткая, умная государыня во всех случаях поступала как истинная царица». Например, когда в столице стали готовиться к эвакуации, она отказалась вывозить свои драгоценности и уезжать сама, поскольку не было возможности спасти имущество всех петербуржцев. В ноябре 1812 г. под покровительством Елизаветы Алексеевны было создано Санкт-Петербургское женское патриотическое общество, занимавшееся попечением о раненых, вдовах и сиротах.

Внешняя стойкость стоила Александру тяжелых душевных переживаний. После сдачи Москвы он стал ежедневно читать Библию и подолгу молиться, находя в этом источник утешения и бодрости. Позднее император признавался: «Пожар Москвы осветил мою душу и наполнил мое сердце теплотой веры, какой я не ощущал до тех пор. Тогда я познал Бога».

События октября – ноября 1812 г. показали, что упорство Александра не было напрасным и заставили его критиков замолчать. 7 октября наполеоновская армия, деморализованная полуголодным и безрезультатным пребыванием в Москве, выступила из первопрестольной и начала отступление, преследуемая русскими войсками. После переброски на западный театр военных действий дополнительных воинских частей (армии адмирала П. В. Чичагова с Дуная и корпуса генерала Ф. Ф. Штейнгеля из Финляндии) русское командование 14–17 ноября попыталось реализовать план окружения и уничтожения неприятеля на рубеже реки Березина, разработанный при активном участии Александра I. Сражение на Березине, хотя и не решило всех поставленных задач, все же стало настоящей катастрофой для Великой армии, которая как военный организм фактически перестала существовать. В конце 1812 г. пределы России покинули ее жалкие остатки (по разным данным, от 50 до 80 тысяч человек). Французскому императору удалось избежать пленения и уйти за границу.

Прусский король, австрийский и русский императоры в Праге 18 августа 1813 г. Неизвестный художник.

11 декабря 1812 г. Александр I прибыл в Вильно. Он знал, что для продолжения борьбы с Наполеоном потребуется его личное присутствие в войсках. 25 декабря император подписал два манифеста: об освобождении России от нашествия неприятеля, где главной причиной победы была названа помощь Бога, и о сооружении в Москве в знак благодарности Промыслу Божию храма Христа Спасителя. Характерно, что в этих документах ничего не говорилось об окончании войны. Напротив, содержалось моление к Богу «продлить милость свою над нами» и «ниспослать нам побед победу, желанный мир и тишину». Схватка двух великих монархов не закончилась.