– Папа, – нерешительно начала Арин.

– Да, девочка моя?

Завтрак в кругу семьи сегодня был исключением из правил. Обычно отец пропадал на работе, мама крутилась, как белка в колесе между парикмахерской, косметологом и бутиками с модными аксессуарами, Арин уже ехала бы на работу. Она была владелицей сети детских кафетериев, маленьких, но дающих стабильный доход. Сидя за столом с родителями, Арин с удивлением отметила, как соскучилась по своей работе, по маленьким клиентам, превращающим каждый день в праздник…

– Папа, ты давно не рассказывал о своей работе, чем ты сейчас занимаешься?

– Твой вопрос меня удивляет, – отец в недоумении посмотрел на неё.

– Что ж тут удивительного? Новый ускоритель, стоивший землянам баснословных денег, работает на полную мощность, и ты постоянно пропадаешь на работе. Уже чтото открыли?

– Ну как тебе сказать… всё, что могли, открыли уже лет сорок или пятьдесят назад. Сейчас нужно приручить эти… открытия…

– Ты говоришь о них, как о животных, – Арин отложила вилку в сторону.

– Да, можно и так сказать, только животные пока не хотят приручаться.

– Папа, скажи честно, я ведь чувствую, что происходит что-то страшное: твои бесконечные звонки, тревога в глазах… С чем вы играете?

– Арин, физика – это серьёзная наука! Элементарные частицы, которые мы стремимся обуздать, могут нам дать безграничную власть.

– Власть над кем?

– Над всем миром, – в голосе отца послышалось едва сдерживаемое раздражение.

– А не обернётся ли крахом такая власть? – допытывалась дочь.

– Арин, что происходит у вас с Френком, – перевёл разговор отец.

– Ничего не происходит, – отмахнулась девушка.

– Я же вижу, что ты его стала избегать.

– Папа, я не люблю его…

Немая сцена, случившаяся после этих слов, выглядела необыкновенно комично. Открывшиеся рты у родителей наглядно свидетельствовали об искреннем удивлении и откровенном непонимании. Раздражение отца достигло точки кипения. Он отшвырнул от себя салфетку и впился взглядом в невозмутимое лицо дочери. Кларис приложила ладонь к груди. В её глазах застыл ужас. Арин понимала её состояние – в идеальном мире матери всё должно находиться на своих местах и любое нарушение установленных правил вызывало панику у Кларис.

– Девочка моя, ты в своем уме? – решилась на прерывание паузы мама, справившись с волнением. – Мы уже сделали все приготовления к свадьбе…

Отец добавил:

– Твои капризы просто неуместны! Люблю, не люблю. Френк – достойный кандидат в мужья, военный с хорошими перспективами, ты будешь за ним, как за каменной стеной.

– Родители! – вспыхнула Арин. – Вы меня-то услышьте! Для тебя папа, клан солдафонов – это самое надёжное, что может быть в жизни, но в этой жизни встречаются и другие достойные кланы с хорошими перспективами…

Возрастающее недоумение в глазах родителей требовало разъяснений. Однако Арин ещё не была готова рассказать им о Жане.

– Мои дорогие родители, вы забываете об одной мелочи. Я достаточно состоятельная, деловая женщина, и выходить замуж без любви, даже за «достойного» кандидата, не намерена.

– Знаешь, дитя моё, – обреченно произнесла мать, – может ты и права, но Френк-то знает? У тебя, что, кто-то есть?

– Френк… пока не знает, – уклончиво ответила Арин, понимая, что общение с женихом постоянно откладывалось, но это не могло длиться бесконечно.

– Я поговорю с ним. Что касается твоего второго вопроса – то да, я встретила мужчину, он стал для меня самым дорогим человеком на свете… – мечтательно произнесла Арин.

Некоторое время родители молчали, погрузившись в свои размышления. Отец допил кофе и смотрел на свои сложенные вместе ладони, словно мысленно читая молитву. Он не был набожным человеком, но в этот момент Арин чуть не поверила в это.

– Ладно, с Френком объяснишься, – медленно произнес он, – и желательно не откладывая. А вот с дорогим человеком мне хотелось бы познакомиться, – подытожил отец, сделав весомое ударение на слове «дорогим».

Тон отца не предполагал обсуждений, и привычное «хорошо, папа», явилось логическим завершением семейного завтрака.

Два часа спустя Арин и Жан встретились в парке. Алая роза на длинной ножке перекочевала в руку девушки.

– Я тебя очень ждал…

Арин никогда не комплексовала по поводу своего роста, но подойдя почти вплотную, поняла, что едва достает макушкой до плеча Жана. Тело пловца с широкими накачанными плечами и узкой талией обтягивала черная майка. Простой «прикид» – майка и джинсы, благодаря идеальному обладателю, смотрелись очень круто. Животная сила, исходившая от парня, почти сбивала с ног. Арин перевела взгляд на окружающую зелень, чтобы как-то отвлечься. Июнь не поленился раскрасить клумбы разноцветными цветами. Аромат, исходивший от них, довершал томительную картину.

Арин перевела взгляд на блестевшие вдали высотки. Утренний туман рассеялся, словно обнажая устремленные далеко в небеса башенные шпили и крыши. Жизнь вокруг парка кипела, стремилась, бежала, суетилась, не оставляя горожанам ни единого шанса на то, чтобы остановиться и отдышаться. Каждое мгновение перестало быть ценным, конвертируясь в валюту нового времени…

– Да расслабься ты, – заверещала в голове «подруга», – как будто парней никогда не видела, строит из себя…

– Заткнёшься ты когда-нибудь? – мысленно ответила девушка.

Но грубое вмешательство поселившейся в ней бестии вернуло Арин на грешную землю. Она отвернулась от городской суеты.

– Ну, что будем делать? – спросила девушка. – Ты уже минут пять меня, молча, изучаешь.

– Ты как всегда обворожительна, – негромко отозвался Жан, пристально глядя на неё.

– Ты тоже, – как-то вылетело само собой. В мыслях мелькнуло: «Да-да, кукушка хвалит петуха, за то, что хвалит он кукушку».

– Знаешь, здесь недалеко моя квартира, – неуверенно начал Жан. – Не могу удержаться, чтобы не пригласить тебя на чашку кофе, ну или чая, хорошего.

Неловкость, наконец, прошла. Жан взял Арин под локоть, и они неспешно шли по тенистой аллее, разговаривая о пустяках – фильмы, книги, новые телепроекты, виртуальные семьи, статьи об устаревших ценностях…

Дома в этой части города утопали в зелени деревьев. Современный мегаполис исчез, уступив место тихим зелёным улочкам с маленькими кафешками и детскими городками. Арин окунулась в мистическое блаженство, а присутствие необыкновенного человека рядом заставляло её астральное тело парить на уровне черепичных крыш двухэтажных старинных зданий…

В этот момент она словно оказалась в мире, созданном специально для них двоих. В виртуальной реальности, о которой так часто рассказывали в мире. В мире, в котором каждая деталь была наполнена трепетом и любовью. В мире, в котором все происходит так, как нужно им двоим…

Оказавшись в квартире Жана, Арин неловко застыла на пороге.

– А у тебя тут славно… – восхищенно произнесла она, не решаясь сделать шаг.

Старинная роскошь, поселившаяся в особняке родителей, несколько напрягала, давила. Здесь же царила молодость, отражающаяся во всем пространстве, довольно большой и богатой квартиры. Просторные комнаты с перегородками из матового стекла отражали внутреннюю свободу хозяина квартиры. Стеллажи и кажущиеся невесомыми полки из эбенового дерева на светлых стенах. Высокие напольные вазы в углах гостиной с извилистыми чёрными ветвями. Небрежно брошенное на тёмный диван кремово-серое покрывало. Несмотря на дорогую обстановку, квартира казалась нежилой, словно это был музей, а не уютное жилище, в котором бы чувствовалась рука женщины.

Откуда-то материализовалась музыка, и нежная песня окутала пространство.

– Какие странные слова: «Порви со мной, любимая», – вслушиваясь в незнакомую песню, произнесла Арин.

– Мой тебе совет, не пытайся анализировать слова. Редко, когда к хорошему мотиву прилагаются ещё и хорошие слова. Почувствуй песню в целом…

– Я никогда её не слышала…

– Немудрено, этой песне лет шестьдесят или семьдесят, немецкая группа «Scooter». У них в основном энергичная, танцевальная музыка, а эта… – Жан неопределённо махнул рукой.

Пока Арин углубилась в изучение достопримечательностей квартиры, он отправился готовить кофе, не желая вдаваться в лирику.

Странные внутренние переживания раздирали его душу с тех пор, как он познакомился с Арин. Вначале девушка представлялась ему красивой игрушкой, равно как и многие другие, вьющиеся вокруг него. Чаще всего женщины подходили под «единый стандарт», являя собой собирательный образ, который успел уже порядком надоесть. Пустые глаза, отрепетированные движения, уловки, неистовое стремление очаровать, соблазнить, удержать. В уме женщин буйствовала некая всеобщая мода, нацеленная убивать мужчин – агрессивная, бескомпромиссная, безапелляционная. Она диктовала каждой встреченной им на пути девушке свод жестких правил, отклониться от которых было страшно. Иной раз Жан ради развлечения ломал эти правила, наблюдая за растерянностью девушек, не знающих, как реагировать на его ироничные выпады и неожиданные поступки, не укладывающиеся в стереотипы.

Хищная сила, сила льва в прайде, давала ему неограниченную власть над женским полом. Он наблюдал, играл, исследовал, развлекался, не прикасаясь душой к очередной «охотнице». Но, общаясь с Арин, он стал принимать её как близкого и очень необходимого человека. Выбросить «игрушку», как он выбрасывал их раньше, уже не представлялось возможным. Однако вырисовывающаяся гигантская проблема, которая и сблизила их, сейчас очень тревожила Жана. Оградить Арин от опасности любой ценой… Во все передряги, которые наверняка произойдут, будет втянута и она.

Арин казалась более чем смышленой девушкой. Маленького роста, с шикарными блестящими волосами и вздернутым носом. Глубокий взгляд мудрой женщины и эмоциональность подростка. Умение искренне смеяться. Умение раскрывать душу так естественно, что это казалось фантастическим. Умение сопереживать так ненавязчиво и деликатно, что это казалось…

– У тебя много сертификатов по психологии, – переключила его мысли вошедшая на кухню Арин.

Сердце Жана сжалось, то ли от переполнявших его чувств, то ли от страха за девушку. Он тряхнул головой, сбрасывая недавние размышления. Эта работа начала делать его сентиментальным.

– Да, мне эта наука помогает в работе. Общение с людьми – дело тонкое, – с некоторой грустью произнес Жан, и, перекинув полотенце через руку, с видом услужливого официанта передал чашку Арин.

– Ваш кофе…

– Какой аромат! – с восторгом произнесла девушка, принимая напиток.

– Кофе – это мой любимый напиток, причём приготовленный по старинке, без современных извращений. Например, самое вкусное эспрессо я пил в Риме, а капуччино – в Сингапуре…

– Ты так вкусно рассказываешь, – мечтательно потянулась девушка. – Путешествуя, я не обращала внимания на кухню и напитки, больше лазила по старинным развалинам…

– Каждому своё, – пожал плечами Жан.

Они стояли бок о бок у белой барной стойки. Арин, закрыв глаза, вдыхала аромат, впитавший в себя дух воспоминаний о былых странствиях. Запах кофе смешивался с древесно-пряным ароматом туалетной воды Жана, умиротворяя душу.

– А можно ещё кофе? – попросила Арин, не желая прощаться с моментом, подарившим истинное наслаждение. Она понимала, что оно будет долго преследовать её во снах, и верила, что он будет не последним…

– Конечно, но не увлекайся – напиток крепкий, ночью будешь бродить по замку, как приведение.

Девушка рассмеялась:

– В нашем доме уже есть привидение – отец, я даже не могу представить, когда он спит…

– Он не работает?

– Сразу видно, что ты с ним не знаком. Работа – это главное в его жизни! Он пропадает там и днями, и ночами, а в свободное от работы время – бродит привидением по дому, когда его что-то тревожит…

Арин отмахнулась от навязчивой мысли.

– Он учёный?

– Военный. Так будет, наконец, кофе?

Арин отвернулась, с интересом разглядывая венецианские маски комедии дель арте на стене кухни. Выстроенные в ряд черные и золоченые лица из пластика молчаливо взирали на гостью. Красная лента, собравшая в хвост длинные волосы девушки, приковала внимание Жана. Рука сама потянулась к ней, освобождая локоны из плена.

– Прости, не смог удержаться…

Каштановый блеск рассыпался по плечам. Арин, как тряпичная кукла оказалась в объятьях Жана, прильнув к его губам. В этот момент разум отключился, остались только первобытные инстинкты. Льву нужна была только эта львица… сейчас… навсегда…

Время остановилось. Когда часы восстановили свой бег, и Арин, наконец, получила вторую чашку кофе, Жан произнес странную фразу:

– Знаешь, а эта лента мне уже снилась.

Виновница происшедшего снова была в его руках. Арин непонимающе смотрела на него, не решаясь нарушить хрупкую тишину, установившуюся между ними.

– Сон. Последнее время меня мучает странный сон. Девушка, как-то очень уж похожая на тебя, с красной лентой в волосах, космический корабль…

Молодой человек говорил медленно, как будто вспоминая детали, его прищуренные глаза неотрывно смотрели на Арин. Было очевидно, что он всё больше и больше поражается своим воспоминаниям.

Сон…

– Я ль на свете всех милее? – с придыханием, глядя в заветное стеклышко, спросила она.

В зеркале отражалось гладкое, нежное лицо с зелёными глазами и длинными ресницами. Тяжёлые локоны опускались до талии, их сдерживала только алая лента. Украшение на фоне тускло-серых стен блока каюты с тусклым светильником над кроватью.

– Ты будешь прекрасна всегда, – ответило зеркало. Дверь приоткрылась.

– Ну, долго ещё будешь общаться с собой? Может, со мной поговоришь?

Высокий мускулистый парень заслонил отсек.

– Мы приближаемся к горизонту событий, возрастает вибрация – сказал он.

Девушка убрала зеркало. Мечтательное выражение на её лице сменилось угрюмой сосредоточенностью.

– Искривление пространства уже зафиксировали датчики?

– А то… сейчас начнется трансформация…

– Ты сам этого хотел…

Нежная улыбка, осветившая на мгновение лицо, начала расплываться и затуманиваться.

– Наконец-то свобода…

Телесная оболочка стала распадаться на атомы. Вырвавшиеся на свободу мизерные сгустки энергии, радостно закружились в танце.

– Мама, прими нас в свои объятья…

Энергия обернулась на зов…

– Невероятно, ведь во сне была ты, твои зеленые глаза в зеркале… Этого не может быть!

– Почему же?

– Тогда тебя я ещё не знал… Déjà vu?

– Говорят, что такое бывает, – растерянно пробормотала Арин.

– Но знаешь, что странно? Мы приблизились к чёрной дыре. Тела разлетелись на атомы, а наши энергетические субстанции, как-то слишком уж весело устремились в пространство.

В голове у Арин раздался ехидный смешок:

– Вы глупые создания. Ваши тела – только картонная упаковка, а то, что в ней спрятано, уйдет когда-нибудь к моей Госпоже.

Арин смущенно отхлебнула остывающий напиток.

– Действительно, невероятно, – произнесла она. – Но знаешь, если раньше я скептически относилась ко многому в этом мире, то сейчас, пережив странные метаморфозы с моим организмом, могу поверить в самое невероятное.

– Странно в этом сне то, что он повторяется…

Арин вплотную подошла к Жану. Отставила чашку и взяла его за руку.

– Сон больше не будет тебя тревожить, я из него сегодня вышла…

Сильные руки сжали тело девушки, и опять она отчетливо ощутила свою невесомость, и нереальность настоящего. Только мысль, вихрем врезавшаяся в сознание «Я его безумно люблю», на миг вырвала её из небытия.