Пока Анна с помощью госпожи Мало постигала тонкости довольно непростого, с ее точки зрения, языка, Бриар, завернув Диану в мягкий плед, неспешно отправился в обратный путь. Малышку долго уговаривать не пришлось. Она, как взрослая, спокойно переводила взгляд от одного к другому. В ее лучезарных глазах, когда они мельком останавливались на Марии, Жаке и двух собратьях-Химерах, появившихся в гостиничном номере, через два часа после восхода солнца, было напряженное внимание. Но самый долгий и пронзительный взгляд был адресован Бриару, после которого она тихо-тихо сказала «папа» и протянула к нему свои маленькие ручки. От шока, который испытал Бриар после этого слова, у него перехватило дыхание. Он был готов к чему угодно, но в одночасье стать отцом… От растерянности он поднял глаза на Марию, спрашивая взглядом: «Что дальше-то делать?». Химеры, не сговариваясь, хором рассмеялись, глядя на удивленное и смущенное лицо собрата. Сейчас перед ними сидел растерянный мальчишка, а не грозный советник и могучая Химера.

– Смейтесь, смейтесь, – сказал он, а выражение его лица стало лукавым и задорным. – Пойдешь со мной? – он с легкостью поднялся со стула и протянул малышке руку, а потом, усевшись на корточки, тихо сказал, – иди ко мне, дочка!

После его слов Диана улыбнулась. Она словно ждала их и, прижавшись к отцу, замурлыкала от радости.Мария смахнула набежавшую слезу, глядя в сверкающие радостью и доверием глаза ребенка.

– Она тебя признала, – прошептала Мария, – как это трогательно. Но тебе предстоит обратный путь, может, возьмешь экипаж? С ребенком тяжело ехать в седле.

– Нет, Трей – воспитанный конь, – с улыбкой произнес он, – и поедем мы не торопясь.

Диана, сидя на руках у отца, внимательно вглядывалась в его лицо, словно пыталась запечатлеть в своей памяти каждую его черточку.

Бриар, улыбнувшись, подмигнул девочке:

– Ну что, пойдем знакомиться с Треем? Она радостно кивнула.

Наконец они отправились в обратный путь, ведь в Рейнаре их ждали. Они медленно приближались к цели их путешествия, останавливаясь у хлебосольного Мориса, который при виде малышки стал на колени, поцеловав ей руку, и у трактирщика – корсара, который, увидев ребенка, заговорщицки ему подмигнул.

– Вижу, все в порядке, отбил?

– Сами отдали, – просто ответил Бриар, не желая вдаваться в подробности.

Рейнар их встретил недоброжелательно. Расквартированные в городе войска и патрули были повсюду.

– Кто вы и куда направляетесь?

Этим вопросом Бриар был остановлен на въезде в город представителем многочисленного патруля. Войска расположились и за городом, как при осаде, и на площади у городской стены, где возник целый палаточный городок.

Бриар молча протянул военному свернутый вчетверо листок бумаги, предварительно проведя им по воздуху. Молодой военный, замерев на минуту, начал задумчиво теребить в руках переданную бумагу, не зная, что с ней дальше делать.

– Вы можете ехать, господин, э… господин… – сказал он, стеклянными глазами уставившись в чистый лист, словно ища там ускользнувшую от него информацию.

Заметив эту заминку, двое патрульных пришли на помощь товарищу и, взяв бумагу, также в нее уставились. Бриар свесился с коня и, подхватив немного измятый листок, произнес, направляя Трея в сторону дома:

– И вам счастливо оставаться.

Только сейчас, находясь совсем рядом от близких ему людей, он почувствовал насколько соскучился. Образ Анны стоял перед ним так явственно, что хотелось пустить коня в галоп и, примчавшись, сжать девушку в объятьях. Но недавно заснувшая Диана не позволила это сделать, он продолжил свой путь медленно, мечтая о скорой встрече. Первое, что увидел Бриар, подъехав к дому, была хрупкая фигурка Марго, стоящая напротив калитки. Устремив глаза на песчаную аллею парка, она ждала. Диана тоже проснулась и, всмотревшись в знакомое лицо, взвизгнула от восторга, протянув к Марго ручки.

– Боже мой, – прошептала Марго, заливаясь слезами, – она же была такая маленькая, как она меня узнала?

– Я рад, что вас знакомить не надо, – со смехом проговорил Бриар, передавая малышку Марго. – А где Анна?

– Простите, господин, я не углядела…

– Она… у Арнольда? И почему я не удивлен? Как предсказуема жизнь.

– Мне сказали, что с ней обращаются, как с госпожой Боте.

Голова Марго склонилась под гнетом стыда и муки. То, что Анна была похищена врагом, явилось для нее самым страшным наказанием.

– Не переживай, Марго, скоро мы опять будем вместе, – ласково сказал Бриар.

Марго, чувствуя его намерения, не откладывая, отправиться к Арнольду, сказала:

– Господин, отдохните немного, а потом уж…

– Нет, Марго, надо закончить все дела.

Он, не договорив, подошел к Трею. Конь, по привычке уткнувшись теплой мордой в его плечо, фыркнул, а Бриар замер, тоскливо гладя упрямую лоснящуюся морду. Замерла даже неугомонная Диана, бегающая вокруг Марго, перестав задавать бесконечные вопросы. Ее искрящиеся глазки уставились на вдруг помрачневшего Бриара. Через секунду девочка отвернулась и, зарывшись в юбки Марго, заплакала.

– Господин, что происходит? – спросила Марго, не зная как реагировать на эти проявления чувств.

– Ничего, Марго, – спокойно ответил Бриар, отходя от коня. – Найди Жерома Арно и передай ему письмо, оно лежит на письменном столе в кабинете, и скажи ему забрать Трея. И еще… Он отвернулся, сканируя пространство, а потом, нащупав что-то, мысленно позвал:

– Вампал!

Через несколько секунд над ними возникла темная тучка, которая сгустившись и осев, образовала огромный и нечеткий силуэт волкообразного существа. Марго, оцепенев от ужаса, взяла на руки малышку и уставилась на проявляющее в воздухе видение.

– Не бойтесь, это друг, – тихо сказал Бриар, подходя к Вампалу, – я хочу вас познакомить. Марго, Диана подойдите.

Вампал улегся, чтобы своим огромным лохматым туловищем не пугать женщину и ребенка. Диана же рвалась поближе познакомиться с удивительным существом и, получив долгожданную свободу, с визгом бросилась к нему. Вампал с ужасом смотрел на это зарывшееся в его шерсть и копошащееся маленькое чудовище. Бриар громко от души рассмеялся. Такого растерянного выражения глаз у своего друга он ни разу не видел. Несколько раз Вампал усилием воли подавлял рефлекторное желание почесаться.

– Это Диана, моя дочь, – отсмеявшись, представил он девочку, пытаясь соблюсти приличия, – это Марго. Я рад, что вы поладили, и в мое отсутствие ты будешь им защитой и опорой.

Бриар еще какое-то время с улыбкой наблюдал за веселящейся Дианой, а потом, повернувшись к служанке, с расстановкой, словно взвешивая все, произнес:

– Марго, собирайте вещи, только самое необходимое, мы сюда больше не вернемся.

– Вы собираетесь в город идти пешком? Может, вызвать экипаж? – по привычке поинтересовалась Марго, когда Бриар, махнув им рукой, направился в сторону калитки.

– Да, – ответил он, повернувшись, – и передай Жерому, чем раньше он отправит посланников к господину Роше, тем быстрее наступит в Рейнаре покой. И еще, часа через два пусть он подходит к моему особняку, бывшему моему особняку…

Он шел по лабиринту переулков, по улицам, вымощенным круглыми валунами, по извилистым улочкам и паркам. Здесь ему был знаком каждый дом, каждое дерево. Сколько раз он шел этой дорогой домой вдоль древних крепостных стен и старых церквушек. Сейчас некогда мирная картина опять приобрела устрашающий вид. Некоторые улицы были перерыты, а пеструю толпу гуляющих и непрерывный поток экипажей заменили военные, пешие и конные. Говор, смех, беготня детей – то, что было неотъемлемой частью мирной жизни, исчезло. Бриар шел через заграждения и патрули, как возвратившийся хозяин, гордо вскинув голову. Кто-то его узнавал и кланялся, кто-то крестился. А кто-то останавливался и с удивлением рассматривал эту грозную фигуру, двигающуюся с агрессивной кошачьей грацией. Но ни один не посмел его задержать.

Подойдя к своему дому, ставшему теперь резиденцией Арнольда Боте, он остановился, прислушиваясь к переговорам военных за стеной. Когда он постучал, разговоры смолкли, и открылось смотровое окно.

– Чего вам надо? – спросил усатый офицер, показавшийся в окне.

– Я к господину Боте.

Бриар не успел договорить, как офицер его перебил:

– Господин Боте никого не принимает.

Окно захлопнулось так же быстро, как и открылось. Бриар, усмехнувшись, постучал опять.

В окне опять показалась усатая физиономия, только на этот раз она была взбешена.

– Я же сказал, чтобы ты шел на… Но, не успев уточнить маршрут, по которому он хотел отправить Бриара, офицер замер: глаза его остекленели, а взвившиеся было усы опустились.

– Проходите, господин, не узнал.

Калитка с легким скрипом распахнулась. Войдя, Бриар осмотрелся. Повсюду были военные, они сидели на кованых парковых скамьях, рассказывая друг другу анекдоты и байки, караул и охрана по трое прочесывали прилегающие к дому территории, охрана была и у дверей, и у каждого окна.

– А дружище Арнольд действительно меня похоронил, – с удивлением констатировал Бриар, – иначе меня бы встречало целое войско, да еще пара-тройка Химер. Как он так оплошал?

Оглядываясь, Бриар поймал себя на мысли, насколько искажено его восприятие времени. По ощущениям он покинул это место совсем недавно, а реальность говорила о годах. Все здесь изменилось, он вернулся уже не в свой дом. Вокруг были чужие аллеи, чужие цветы, даже цвет дома чужой. Он даже не мог предположить, что это обстоятельство его сильно заденет. Так или иначе, день подходил к своему логическому завершению, и надо было исполнить то, зачем он сюда пришел. Его окутала легкая, как шифоновая вуаль, голубая дымка. Повисев какое-то время, дымка неохотно оторвалась от хозяина и вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее начала накрывать всю парковую территорию. Голубой шлейф распространялся во все стороны одновременно, закутывая попадавшихся на пути людей. Они, удивленно переглянувшись, с грохотом шлепались на землю и засыпали. Над парком повис душераздирающий храп, словно его заселили хищными животными.

В холле его встретил мажордом.

– Бог мой, старина Френк, – воскликнул Бриар при виде пожилого мужчины с седыми бакенбардами, – вот сюрприз, так сюрприз.

– Я очень рад вашему возвращению, господин Конте, – кланяясь, срывающимся голосом ответил Френк, шмыгнув носом, расчувствовавшись.

Бриар поймал себя на мысли, что он возвратился в старые добрые времена, когда все было просто и понятно, когда клубок лжи, подобно савану, не окутал его со всех сторон.

– Ты остался работать у господина Боте?

– Да, господин, он меня не уволил, я и остался, сами понимаете…семья…

Бриар по-дружески хлопнул его по плечу.

– Тебе не надо передо мной оправдываться, ты поступил правильно.

– Я о вас доложу?

– Не надо, дружище, пусть будет сюрприз и Арнольду.

Поднявшись на второй этаж, он решительно направился в сторону своего кабинета, но шум, доносившийся из одной из спален, его остановил.

– Я не понимаю, что она говорит! Мне это надоело! – кричала Анна.

Что-то с грохотом шмякнулось на пол.

– Мадам, мадам, как вы можете вести себя таким неподобающим образом, – услышал он незнакомый голос, верещавший с интонациями крайнего удивления и беспокойства.

– Чихать я хотела на ваши нравоучения! Достали! Так нельзя, эдак нельзя!..

Бриар усмехнулся.

– Да, похоже, я поторопился. Нужно было Анну оставить здесь недели на две. Ее бы сами привезли домой, а я еще поторговался бы.

– Ну, Анна, послушай, – услышал он голос Арнольда, – госпожа Мало пытается привить тебе манеры, принятые в нашем обществе. Боже, откуда ты такая дикая взялась?

– Я такая, какая есть, и не собираюсь опускать глазка и строить из себя святошу. Да с какой стати? Я еще в своем уме.

– Господин Боте, – взмолился другой женский голос, – я не могу работать в таких условиях. Мадам не приемлет правила нашего общества: дамы должны быть тихие, покладистые, выдержанные. Я не господь Бог и не в силах изменить характер.

– Да, вы абсолютно правы, я вам сочувствую. Вы получите двойной гонорар, – примирительно сказал Арнольд и добавил с коротким вздохом, обращаясь уже к Анне, – слушай, душа моя, ты делаешь успехи в изучении нашего языка, хотя бы его выучи, а?

Бриар с удовольствием дождался бы окончания спектакля, но дверь неожиданно открылась, и, как грозовая туча, мимо пронеслась госпожа Мало, пробурчав что-то и удивленно встретившись с ним глазами.

– Всем добрый вечер! – сказал Бриар, с улыбкой входя в комнату.

– Бриар! – радостно воскликнула Анна и, подбежав, повисла у него на шее.

Лицо Арнольда стало мертвенно-бледным, он упал в кресло, медленно кивая самому себе, а взгляд от потрясения остекленел:

– Бриар… Молодой человек, не обращая внимание на Арнольда, крепко обнял Анну и, поцеловав, прошептал:

– Я так по тебе соскучился.

Анна рассмеялась и вредным тоном ответила:

– А я нет, меня твой друг развлекал.

Они повернулись к вжавшемуся в кресло Арнольду. Сейчас он представлял жалкое зрелище: опустились уголки рта, искристые глаза потемнели. Он откинул назад упавшие на лицо светлые волосы, да так и остался сидеть, забыв опустить руку.

– Так ты жив, – протянул с ужасом он.

– Да, дружище, и вижу, что с большим удовольствием ты встретился бы с питоном. Ты мне не рад? – спросил Бриар, оторвавшись от Анны и усаживаясь в кресло напротив.

Он едва заметно улыбнулся.

– Ты что же, ни о чем не спросишь? – произнес Арнольд, взяв себя в руки.

– Зачем? Я все знаю. Вот только не могу понять мотивы, побудившие так поступить со мной. Хотя и это уже понимаю. Я вижу в твоей душе стыд за содеянное, ненависть и презрение к самому себе и ко всему миру, злобу и ревность, раздирающие твое сердце и истязающие душу. Ты ведь не меня предал, ты предал себя.

Арнольд застыл, уставившись в одну точку на ковре.

– В отличие от тебя я давил всех позитивом, – не понятно к чему сказал он.

– Твой позитив – всего лишь маска. Как же я раньше не заметил ее? – горько сказал Бриар, качая головой.

Сейчас маска была снята, и перед ними предстал усталый человек со своими слабостями, сомнениями и тревогами. В постигшей его череде бед Арнольд видел руку господню, а возникший как черт из табакерки живой и здоровый Бриар в этом убедил окончательно. Великая Химера, толкнув своим тонким пальчиком костяшки домино, кардинально изменила судьбы всех игроков. Лишь провидение восстановило справедливость, покарав игроков, решивших изменить правила игры, вмешавшись в предначертанное.

– Я хотел бы просить у тебя прощения, как когда-то просил у Авроры, – сказав это, Арнольд усмехнулся, на мгновение опять став прежним балагуром и весельчаком, – но понимаю, что прощения мне нет. Посмотри, – он провел по воздуху рукой, приглашая вместе с ним оглядеться, – с чем я остался? Я ведь сам себя наказал!

– Да, дружище, – иронично произнес Бриар, сделав ударение на слове «дружище», – ты остался один. От тебя один за другим отправились в лучший мир родители и жена. Ушла даже любовница, которая все это и натворила. Они ушли, а ты остался один, расплачиваться за содеянное. Неужели ради этого стоило предать?

– А я ведь тебя видел, там, на кладбище, – с ужасом, словно вспоминая что-то из прошлого, сказал Арнольд, – только подумал, что обознался.

В этот момент из холла донесся шум.

– Господа, господа, – кричал дворецкий, пытаясь кого-то остановить.

Бриар сочувственно посмотрел на бывшего друга. Арнольд, втянув голову, непонимающими глазами смотрел то на Анну, то на Бриара, не решаясь спросить.

– Возмездие! – сухо ответил Бриар на его немой вопрос. Жером Арно стремительно вошел в комнату и, осмотревшись, повернулся к Бриару:

– Господин Конте, послы к господину Роше отправлены от вашего имени. Караульные и охрана в парке разоружена и обезврежена, осталось предъявить народу только его, – он подбородком указал на сжавшегося в комок от ужаса Арнольда.

Но тут Арнольд начал меняться, он вскочил, теперь его лицо пылало от гнева. Чувствуя на себе его испепеляющий взгляд и глядя в эти угрожающе суженные глаза, Бриар снова вернулся на десять лет назад, увидев перед собой прежнего юного друга. Их соревнования и драки порой перерастали в настоящие побоища, и исход этих побоищ был непредсказуем. Когда побеждал Бриар, когда Арнольд. Они был равны по ловкости и силе.

– Ха! Семейный подряд, – воскликнул Арнольд, расхохотавшись наглым, фальшивым смехом, – этого и следовало ожидать. Ты пытаешься возвратить свое, только твоего здесь уже не осталось!

Несколько человек, сопровождающих господина Арно, направились в сторону Арнольда, чтобы связать его и увести. Но в руках взбешенного молодого человека сверкнуло лезвие ножа, который он изловчился незаметно вытащить.

– Я уйду, но только вместе с тобой! – вскричал он и, легко отскочив от приблизившихся мужчин, вскинул левую руку, из которой вылетел нож.

Стрелой промелькнув в воздухе, нож, не долетев до Бриара, отскочил от чего-то невидимого и, подлетев к Арнольду, полоснул его по горлу, а потом упал на цветастый ковер, забрызгав его кровью.

Арнольд начал оседать, а в глазах застыл вопрос: «Вот так закончилась моя жизнь?». В следующее мгновение мир его покачнулся, а леденящий холод сковал тело. Он схватился за горло омертвелой рукой и пытался что-то сказать. Но слова булькали в его горле, из раны били фонтаны крови, заливая все вокруг. Анна с ужасом отвернулась – наблюдать чью-то смерть никак не могло быть ей приятно, даже если казалось, что погибший это заслужил.

– Так даже лучше, – прошептала она, вдруг вспомнив разлагающиеся тела на виселице.

– Ну что ж, Анна, – спросил Бриар, повернув девушку к себе, – первый тайм мы уже отыграли?

– Почему только первый? – удивилась она.

– Потому что я люблю тебя, маленькая бестия, и чувствую, что впереди у нас еще много таймов.