Этой ночью Арин не могла уснуть. Она раз десять взбила подушки, раз двадцать откидывала одеяло и накрывалась снова, раз тридцать меняла позу — все безрезультатно. Устав бороться с бессонницей, которая, надо признать, победила, Арин спустилась в бар. Несмотря на глубокую ночь в зале сидели несколько влюбленных пар и нежно ворковали под тихую музыку.

Бармен расплылся заученной улыбкой профессионала.

— Синьорине коктейль? Арин покачала головой.

— Чай и пирожное с кремом, самое калорийное, — сказала она и подумала: «Плевать, имею я на это право, в конце концов».

Бармен участливо подмигнул, словно прочел ее мысли.

— Да, и крема побольше, — добавила она, словно на-казывая себя за колебание.

Ее желание было исполнено в самом лучшем виде, и, взяв лакомство, девушка пересела за дальний столик.

«Как там Кевин? — тоскливо подумала она, ковыряя ложкой в десерте. — Да и Жан тоже?»

— А я уже здесь! — нежный шепот на ушко вызвал в ней бурю эмоций.

Девушка и сама не успела понять, какая из них преобладает, как кремовое чудо было размазано по лицу стоящего рядом Жана. Сцена достойная голливудской комедии.

«Хорошо, что в зале темно», — с опозданием подумала она и виновато оглядела ошарашенного парня, облизывающего пирожное.

— Торт в морду надо заслужить, — с усмешкой ответил он на немой гнев девушки. — Прости, слышишь? Ну, прости, хочешь, на колени встану.

Она резко развернулась и пошла в сторону номера. Жан вымыл лицо и догнал ее уже в холле.

— Соберите вещи синьорины и отправьте их домой, — скомандовал он, кинув портье солидную пачку денег.

Арин, взбешенная таким самоуправством, резко развернулась, чтобы поставить наглеца на место. Но Жан подбежал к ней и заключил в свои объятья. Присутствующие в холле зааплодировали, слишком уж театральной получилась сцена.

— Да как ты смеешь? — не очень уверенно сопротивлялась девушка. Жан опять победил.

«Несносный», — с нежностью подумала она, а Жан почему-то рассмеялся.

Не успела Арин опомниться, как любимый усадил ее в серебристый аэромобиль и заботливо пристегнул ремнем безопасности.

— Сумасшедший, куда ты меня увозишь?

— На край света!

Машина беззвучно поднялась в воздух и растаяла в дымке зарождающегося утра. Арин была счастлива. Именно так, а не иначе должно было состояться их примирение.

— И все-таки?

— На замечательный остров! Я назвал его в твою честь.

— Остров? — опять удивилась Арин. — Сегодня день сюрпризов.

— Ты же мечтала о необитаемом острове со всеми удобствами, где мы будем только вдвоем?

Арин удивленно вскинула брови.

— Ты ли мне это говоришь? Ради меня ты откажешься от благ цивилизации?

— Ну, блага цивилизации нам периодически будут доставляться, так что, душа моя, расслабься и получай удовольствие.

Арин была настолько счастлива, что забыла спросить про Кевина.

«Необитаемый остров — это то, что мне нужно, — мысленно радовалась она, — теперь, милый мой, ты от меня не отвертишься! Я получу от тебя, что хочу!»

Она не заметила как уснула спокойным безмятежным сном. Жан задумчиво посмотрел на девушку, а потом уткнулся в навигатор, корректируя маршрут.

После того как самый низкорасположенный атолл Мальдивы из-за повышения уровня Мирового океана был затоплен, начали создаваться искусственные острова из донных и береговых грунтов. Такие острова переходили в частные владения и сдавались желающим в аренду. Островки были и с роскошными бунгало, и с соломенными хижинами, рассчитанные на любой достаток и вкус. Что называется «все за ваши деньги».

— Боже, как здесь красиво! — воскликнула Арин и вышла из машины.

Остров был небольшой и очаровательный. Роскошный дом в отдалении, несколько тростниковых беседок, буйство тропических растений, источающих нежнейший аромат.

— Сколько труда и денег нужно, чтобы содержать этот остров в таком великолепном состоянии! — Арин удивленно посмотрела на Жана.

— Все для тебя, королева, — сказал он со смешком.

В это время из дома вышли три грациозные девушки в коротких пестрых хитонах из тончайшего шифона. При виде их Арин нахмурилась. Меньше всего она ожидала увидеть в своем повседневном окружении таких очаровашек. Раздражение опять захлестнуло ее.

— Зачем они здесь? — последовал глупый вопрос.

— Арин, за домом и цветником кто-то должен следить, — спокойно ответил Жан тоном терпеливого воспитателя детского сада.

Девушке показалось, что в его лице промелькнула ирония, но глаза были спрятаны за темными стеклами солнцезащитных очков. Ей очень не понравилось это ощущение, однако мужчина был прав, впрочем, как всегда. Глаза служанок тоже улыбались.

— Ладно, ты прав, — вздохнув, ответила Арин, — но пока мы здесь, я не хотела бы их видеть.

Жан метнул на служанок быстрый взгляд, они поклонились и направились в сторону небольшой пристройки к дому.

— Твоя душенька теперь довольна?

Девушка пожала плечами, а любопытство взяло вверх. Сейчас ей больше всего хотелось осмотреться. Дом производил такое же ошеломляющее впечатление. Он оказался дорогим и уютным, как, впрочем, и прилегающая к нему территория. Огромные диваны, горы подушек, на восточный манер разбросанные то тут, то там в живописном беспорядке. Толстый турецкий ковер ярких тонов на темных плитках пола, дорогая посуда и картины, все это дополняли и уравновешивали пышные цветы в глиняных кадках. Небольшой элегантный фонтанчик посреди зала разбрызгивал мелкую водяную пыль. Здесь все дышало роскошью и простотой. Это было любимое сочетание Жана. Девушка восхищенно оглянулась. Он стоял, облокотившись о резную колонну в отдалении, наблюдая за ней, так и не сняв очки.

— Ну как? — спросил он.

— Годится, — ответила Арин, упиваясь свалившимся на ее голову счастьем, — если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе, — комментировала она свое перемещение в сторону стоявшего молодого человека.

Подойдя вплотную и привстав на цыпочки, она по-детски чмокнула Жана в щеку, а как потом очутилась на горе подушек, она просто не запомнила. Рядом был любимый, что для счастья надо?

Они замечательно проводили время. Ощущение, что молодые люди перенеслись на сотни лет назад, было полным. Раз в неделю маленький катер привозил им все необходимое для жизни.

Как-то утром, мурлыча веселую песенку, Арин вскочила с постели. На стеклянном столике для нее был поставлен бокал с охлажденным апельсиновым соком. Отхлебнув его, она согнулась пополам от резкой боли в животе и подкатившей тошноты. Она едва успела добежать до раковины.

— Что-то съела вчера несвежее, — задумчиво констатировала девушка, вытирая полотенцем лицо.

Жан в это время как всегда нарезал круги вокруг острова. Ежедневные изнурительные тренировки были обязательными, и в это время Арин была предоставлена сама себе. Полный отрыв от цивилизованного мира поначалу ее очень радовал. Ведь Жан был с ней и забыл обо всех своих неотложных делах. Однако Арин, как дитя своего мира, нуждалась в светских вечеринках и сногсшибательных нарядах, в стилистах и косметологах. Она понимала, что еще чуть-чуть и превратится в представительницу диких племен Африки. Все ее попытки привести себя в порядок, используя для этого привезенные средства ухода, давали плачевный результат.

Арин подошла к зеркалу. Из него смотрело ее второе Я, а именно изрядно посмуглевшая на щедром солнце девушка с ярко-зелеными очами. Чернота под глазами была, возможно, вызвана отравлением, а собранные в хвост непослушные волосы потеряли блеск от морской соли.

— На кого я стала похожа? — с ужасом прошептала она. — Надо что-то делать!

— Жан, — в ужасе подбежала она к вошедшему парню, — надо срочно отсюда уезжать!

Он молча смотрел на девушку, как будто спрашивал глазами: «Почему?»

— Первое: мне надо провести себя в порядок, я опустилась, просто жуть, а второе: я заболела, — первый аргумент показался ей более весомым.

Он подошел к ней и, взяв за подбородок, посмотрел в глаза.

— Душа моя, ты не больна, а всего лишь беременна. Если б не лежащие на полу подушки, Арин рухнула бы на гранитный пол.

— Ты сошел с ума! Жан усмехнулся.

— Ты считаешь такую возможность нереальной? Ты здоровая женщина, оказавшаяся за границей цивилизации с мужчиной.

От его слов к горлу Арин опять подступила тошнота. Пока девушка мылась, Жан улегся на огромную кровать и молча наблюдал за ней. Произошло то, о чем она втайне мечтала. Ребенок от любимого! Арин посмотрела в зеркало и улыбнулась своему отражению, захлебнувшись от переполнявших ее чувств. Но уловив в зеркале выражение лица Жана, застыла. Оно было странное и сосредоточенное, словно его это событие не касалось.

— Жан… ты не рад?

— Что ты, маленькая моя, это счастье! — ответил он, но глаза его были серьезны и пусты.

«Какой-то он сегодня странный», — подумала девушка.

Однако анализ перемены настроения Жана ее сейчас не интересовал. Получив желаемое, она вся ушла в мечты о будущем. Когда Арин вышла из грез, Жана в комнате уже не было. Он стоял у моря спиной к дому и о чем-то размышлял.

— Жан, мы должны поехать домой, — опять вернулась Арин к первоначальной теме разговора. — Мы же не дикари, чтобы совсем отказаться от медицинского наблюдения и помощи.

Арин была удивлена и поражена переменой настроения любимого.

— Жан, что с тобой случилось?

Он повернулся, и Арин отшатнулась. Перед ней стоял совершенно посторонний человек. «Осанка Жана, лицо, даже браслет из Зазеркалья на левой руке… но — это не Жан!».

Он иронично усмехнулся.

— Увы, любовь моя, это так, — ответил он ее мыслям. Девушка покачала головой, все еще пытаясь отогнать наваждение. Но оно стояло перед ней во всей своей красе и спокойно улыбалось.

— Ты не Жан, — решилась вслух произнести свою страшную догадку Арин.

— А как же твоя любовь? — спокойно спросил он.

— Я люблю другого человека, не тебя.

Двойник усмехнулся:

— Не обманывай себя. Если бы я этого не захотел, ты никогда не отличила бы нас.

— Так ты меня похитил? — прошептала она, еще не совсем понимая происходящее.

— Нет, солнце мое, мы всего лишь ждем Жана.

— Не понимаю, как так ждем?

Молодой человек пожал плечами, произнеся туманную фразу:

— Ему нужно время, чтобы разобраться в себе.