Молодой человек не помнил, как дошел до таверны и поднялся в номер, как рухнул на кровать и уснул. Его окутали туман и ощущение неимоверной усталости. В полдень он с усилием разлепил веки. Тело обрушило на него мышечную боль, саднили царапины, тупо болели синяки и ушибы. Одной рукой Жан нащупал спасительный рюкзак, где на все случаи жизни были припасены волшебные таблетки. Выбрав нужную и проглотив, он опять закрыл глаза. Мышцы расслабились, кровь веселее побежала по венам, а сон опять смыкал веки. Последним проблеском сознания была мысль: «Как там циркачи?»

Разбудили его трубные звуки и голоса глашатаев, возвещавших о начале торжественных мероприятий по случаю скорого венчания их дражайшего синьора. Жан с радостью ощутил, что силы к нему возвратились. Держа на подносе горячую аппетитно пахнущую еду, в комнату вошла Инес.

— Фея, ты исполнила мое самое заветное желание! — с непроизвольным стоном произнес Жан, каждой клеточкой тела ощущая неистовую мышечную боль.

Инес весело рассмеялась.

— Как меня только не называли, но звание феи особенно приятно. Ты проспал сутки…

Жан, перебив ее спросил:

— Все ваши целы?

— Слава богам, — ответила она и подняла глаза к небу, — нас вовремя предупредили, но найти тебя мы так и не смогли. Поешь, мы будем ждать тебя во дворе. Аугусто и Алисия вернулись домой, надо разведать, что да как…

Выйдя на улицу, он был поражен тем обстоятельством, что ничего не напоминало о минувшей бойне.

Ничего! Будто просто приснился ночной кошмар. Все было чинно и благородно, как в первый день их прибытия в вотчину де Фабре. Дойдя до замка, Инес махнула в сторону парка.

— Алисия в своем палисаднике, собирает лекарственные травы, так что удачи.

Сказав это, она повернулась и через минуту исчезла, как будто растворилась в воздухе.

С замиранием сердца Жан отправился в указанном направлении. Злость на Алису временно отошла на второй план. Приятный аромат трав и цветов возвестил о том, что цель близка. Едва перед ним предстала женщина в простом платье и высоко стянутым на затылке конским хвостом светлых волос, Жан понял — его старания вознаградились. Это, несомненно, была Алиса, склонившаяся над грядкой, спиной к нему. Жан хотел было окликнуть ее, но медлил. Сомнения начали терзать его со страшной силой.

«А если она, как и Марта, меня не вспомнит?..»

Он стоял бы долго, не решаясь заговорить, но появившаяся девочка с плетеными корзинками, предназначавшимися для собранной Алисой травы, заставила девушку распрямить спину и обратить внимание на замершего мужчину.

— Мать моя, мамочка, — прошептала по-русски Алиса, — ущипните меня.

Несколько человек подбежали к ней выполнять приказание. Она запищала, уворачиваясь от услужливых рук.

— И когда же ты успела научить их русскому? — со смехом проговорил молодой человек.

Опешившая Алиса не могла сдвинуться с места. Она, словно завороженная, не сводила глаз с мужчины, вызывая тем самым недоумение слуг.

— Ты что, увидела привидение? — не выдержал Жан. — Это же я, а не черт с рогами.

Алиса, вышедшая из транса, подбежала к молодому человеку, встряхивая в возбуждении головой:

— Не может быть, этого не может быть…

Слезы радости брызнули из ее глаз. Она стояла перед ним такая же, как он ее запомнил: открытый взгляд темно-серых, как у отца, глаз, точеный носик, острый подбородок. Светлые волосы изрядно отросли и в хвосте были перевиты жемчужными нитями.

— Не может быть, — все повторяла она, уткнувшись в грудь молодого человека.

— Хватит, ну хватит, иначе и я сейчас разревусь, — растерянно пробормотал Жан, не зная, что делать с плачущей девушкой.

Женские слезы всегда вводили его в состояние ступора, он боялся их, как черт ладана.

— Я уже и не думала, и не предполагала, что когда-нибудь… что кто-нибудь… — шмыгала она носом.

Ее хрупкие плечи тряслись, выдавая рыдания. Жан сжал их ладонями.

— Все хорошо, я пришел за тобой, — вполголоса проговорил он, — попозже мы отправимся домой! Только вначале вымыться бы, хм… чешусь.

Алиса отшатнулась:

— Я прикажу истопить баню.

— Баню?

Она рассмеялась:

— Ну, не ходить же тебе грязным!

— Логично, ну а домой-то ты собираешься?

— Подожди, я не могу вот так сразу…

Жан рассмеялся:

— Ну, мать, ты даешь! То чуть с ума не сошла от радости при встрече, теперь тебе нужно еще о чем-то думать! Вы все, очевидно, тут свихнулись. Точно свихнулись! — Жан снова начал раздражаться. — С вами, с женщинами, нужна железная выдержка…

Через какое-то время чистого, как младенца, Жана проводили к Алисе в большой сводчатый зал с арочными окнами и колоннами посредине. Помещение производило грандиозное впечатление. Мебель из драгоценных пород деревьев, тяжелые мраморные вазы с пышными белыми цветами, гобелены ручной работы, словно из кинофильмов о средних веках. Жан видел слуг в темных одеждах, разносивших канделябры, серебряную посуду, стопки белья с пучками базилика и мяты поверх них. Он испытывал странные чувства, очутившись в Зазеркалье. С одной стороны, ему казалось, что он попал в приветливый дом, где большая радушная семья собирается вместе у камина. А с другой, он чувствовал себя некомфортно в мире, где история и культура смешивались так непредсказуемо, что о безопасности не могло идти и речи. И глядя на этот богатый средневековый замок, Жан ощущал себя не в своей тарелке.

Вечеринка для путешественника во времени обещала быть на славу. Огромный стол, способный вместить роту солдат, ломился от обилия свежих, ароматных блюд. Запеченная индейка, небольшие булочки с маслом, горкой возвышавшиеся на круглых блюдах, тускло подсвеченные пламенем огня изящные бокалы с вином, тонко нарезанные овощи, жареная рыба неизвестных сортов, украшенная веточками зелени. Во главе стола сидела Алиса, сменившая простое платье на роскошное голубое — настоящее произведение портновского искусства. Высокая прическа была искусно уложена и задрапирована жемчужной сеткой.

— А ты цветешь, — констатировал Жан, подойдя ближе.

— Стараюсь, — Алиса пожала плечами.

— Я в этом мире недавно, но уже заметил, что здесь, как в калейдоскопе, все смешалось. Древнеримские боги прекрасно соседствуют с католическими священниками. Народ молится в церквях и одновременно приносит жертвы в языческих храмах. Что происходит?

— Ты прав. У меня сложилось такое же впечатление.

Мне кажется, что эта реальность искусственная.

— В смысле?

— Да обыкновенно! Сюда «засасываются» люди из разных миров, с разными культурами, разными религиями, из различных временных отрезков. Этот процесс постоянный, как будто кто-то настойчиво создает свой собственный мир. Поэтому мое, надо сказать, странное появление ни у кого не вызвало вопросов и беспокойства.

«Это тебе так только кажется!» — подумал он, а вслух спросил:

— Так получается, что ты не первая?

— Конечно, нет! Например, мой жених родился уже в этом мире, а его мама, леди Селеста, появилась в этом мире, как и я. Но она ориентировочно из девятнадцатого века.

— Дурдом, — усмехнулся Жан. — Мне мои новые знакомые сказали, что попасть сюда и сохранить память можно, только если не спать в момент переноса.

— А я и не спала, мы не спали.

— Рассказывай! — Жан понизил голос до шепота.

— Когда мы попрощались, я поняла, что потеряла тебя. Ты меня не любил.

— Алиса, не начинай…

— Не переживай, я не собираюсь устраивать тебе сцены ревности. Все в прошлом.

— Что было дальше?

— А дальше я как будто сошла с ума, понимаешь? Творила всякие глупости, попадала в дурацкие ситуации, из которых меня постоянно вытаскивал отец. Однажды я поняла, что надо как-то продолжать жить. Но для этого надо было очиститься что ли…

— И ты решила отправиться в поход.

— В поход, но именно в то место, где пропала Марта. Почему-то мне это было необходимо…

— Когда вы поднялись на поляну, расположились на ней, все было просто замечательно.

— Ну да. А как-то вечером, когда начало смеркаться, засветилась радуга… Мы сидели вокруг костра, о чем-то спорили. Неожиданно поднялся ветер и загрохотал гром. Мы всей оравой забились в палатку. Ну и радуга затянула нас сюда…

— Помню это ощущение, — в один голос, но с разными интонациями выдохнули молодые люди, не сводя взгляда друг с друга.

Алиса продолжила:

— На тот момент, как ты уже понял, мне было все равно, а это было реальным приключением, тем более что я надеялась отыскать Марту.

— Ты потащила ребят в заведомо гиблое место и ведь знала это…

— Знала, вернее, чувствовала, я об этом постоянно думаю, — Алиса, скрестив руки на груди, подняла глаза на Жана, — я не могу себе этого простить. По моей глупости пострадал Сергей, а, возможно, и Лика.

— Но как вышло, что из всех вас в ловушку времени угодили только трое?

— Если бы я знала, — лицо Алисы перекосила гримаса скорби, — если бы я знала…

— Хорошо, рассказывай дальше.

— Как я сказала, мне даже хотелось уйти в неведомое. Я встала, взяла свой рюкзак и вошла в свет, как зомбированная, ничего не понимала, отдаваясь только своим желаниям.

Алиса остановилась, по ее лицу было видно, что воспоминания причиняют безумную боль.

— Сергей — он находился ближе всех ко мне — схватил меня, пытаясь оттащить. Я начала стряхивать его руки. А Лика, она ведь, обиделась на нас и ушла в неизвестном направлении. Но вдруг, — Алиса надолго замолчала, словно вспоминая что-то, потом тоскливо посмотрела на Жана и продолжила, — она появилась откуда-то и оказалась рядом с нами, призрачная какая-то, как привидение. В этот момент нас схватили радужные лапы, и мы попали во временную воронку.

— Ты помнишь, как очутилась здесь?

— Нет, от ослепительной вспышки я потеряла сознание, а когда очнулась, ни Сергея, ни Лики рядом не было.

— Ты не знаешь, где они могут быть?

— Где Сергей — не знаю, а вот Лика…

Жан напрягся:

— Что…

— Лика в храме Весты.

— А попроще ничего не подвернулось? — съязвил Жан.

— Увы, мы не выбираем здесь, кем быть! Очевидно, провидение, ну или еще что-то, воздает нам. Сортирует нас, вытягивая с одного конвейера в разные стороны.

Я не знаю, как это объяснить. Но факт остается фактом — я уже здесь.

— Соответственно, став невестой графа…

— Герцога Аугусто де Фабре, — поправила его Алиса, гордо вскинув голову.

— Хорошо, став невестой герцога, ты получила все для счастья, тебе воздали по заслугам?

— Не ерничай, я очень страдала! И знакомство с Алешей вернуло мне равновесие и потерянное счастье.

— Алеша, — усмехнулся Жан, — круто, ничего не скажешь. Кстати, почему Алеша, ведь Август — это более уместный вариант?

— А он похож на Алешу, — мечтательно закатила глаза Алиса.

Жан со смехом представил себе маленького кучерявого рыцарька, ростом по плечи Алисы, розовощекого, как Купидон с открыток викторианской эпохи, и с нежным девичьим голосом, вещающим о высоком.

— Кто это меня склоняет? — из глубины зала донесся приятный баритон на местном наречии.

Жан и Алиса встали. Перед ними предстал высокий широкоплечий блондин с фиалковыми глазами, больше подходившими девушке, а не былинному богатырю Алеше Поповичу. Его наряд состоял из черной шелковой рубахи и черных брюк, заправленных в высокие сапоги из тонкой кожи, затягивающие икры сзади ремешками. Алиса, чтобы поцеловать своего героя, встала на цыпочки. Перед ними стоял ночной воин — Клеман.

— Знакомьтесь, мой жених, герцог Аугусто де Фабре, а это Жан Франсуа, мой друг детства и коллега, сослуживец… в общем, он работает вместе с моим отцом.

— Друзья Алисии — мои друзья, — ласково посмотрев на зардевшуюся девушку, произнес жених, — простите за мой наряд, объезжал жеребца. Мне в подарок привезли замечательного коня караковой масти. Он просто мечта!

Клеман ничем не выдал их знакомства, а Жан, подавив удивление, улыбнулся, глядя на влюбленных. На него повеяло необыкновенной теплотой и уютом.

— Ладно, сейчас я переоденусь, и мы пообщаемся, — весело произнес жених.

Аугусто отправился исполнять сказанное, а Алиса посмотрела на Жана затуманенными от любви к жениху глазами. От этого взгляда Жану стало как-то не по себе:

— Нет, — покачал он головой, — только не говори, что ты всерьез собираешься за него замуж. Неужели ты не понимаешь — этот мир не для тебя! Ты здесь чужая…

«Как же ей объяснить?» — думал Жан, а Алиса, не чувствуя терзания молодого человека, продолжала далее свои рассуждения.

— Там меня никто не ждет, кроме папы, конечно, а он меня поймет.

— Ты не понимаешь, пока ты молода, любовь и все такое — это здорово, но подумай — здесь ведь другой мир: ни больниц, ни помощи. Ты помешалась?

— Забываешь, я врач, а также неплохой химик, сейчас осваиваю ботанику. Многое, что может потребоваться, я уже создала, над чем-то еще работаю. Мой огородик снабжает меня необходимыми травами. Я навела порядок в замке, построила бани, да и туалеты, между прочим, для проживающих в крепостных стенах людей. У меня есть больница, есть ученики. Не все так плохо, как считаешь?

— Но это все примитивно, у тебя нет ни инструментов, ни нужной техники!

— Знаешь, я пришла к выводу, что народ в этой реальности более здоровый. Возможно, экологически чистая еда и свежий воздух делает их выносливее, да и климат мягкий.

— Поговори с Аугусто, может, он захочет в наш мир?

— Смеешься, что он там будет делать? Он дитя этой реальности и неплохо здесь устроился.

— Опять мои косточки перемываете, — с усмешкой произнес герцог, переодевшийся в легкий бархатный костюм.

— Простите, Аугусто, я не хочу хитрить и лукавить. Вам нужно знать, что отец Алисы попросил меня найти ее и вернуть, если она жива.

— Я понял, как увидел вас, вы ведь не похожи на местных жителей. У вас с Алисой много общего: взгляд, жесты, уверенность в себе, да и язык, на котором говорит теперь половина моих подданных.

Герцог с нежностью посмотрел на Алису.

— Я ее очень люблю, и если так будет для нее лучше, то отпущу, не сомневайтесь.

Жан в ожидании посмотрел на девушку:

— И?

Алиса отвернулась и, поднявшись, подошла к окну.

— Может, вина? — произнес хозяин, чтобы заполнить возникшую паузу.

— Неплохо бы, вино у вас замечательное, как, впрочем, и все остальное.

Пока молодые люди обменивались любезностями, пытаясь отвлечь себя от неприятных мыслей, Алиса стояла у окна, наблюдая за бегающими конюхами. Огромный, норовистый жеребец отбивался от них и зубами, и копытами. Алиса молчала. Тяжкий выбор в лице появившегося Жана вдруг встал перед девушкой. Она давно уже смирилась, столкнувшись с новой реальностью, со странным, чуждым для нее миром. Как сильный волевой человек, она подстроила ее под себя, создав тем самым свой сказочный мир, став в нем королевой. Но Жан был прав: пока она молода и здорова, ее сказка будет дарить ей радость, но неминуемо придет старость и болезни. А этот мир к такому повороту событий не приспособлен. Даже первое испытание — рождение желанных детей — пугало своей неизвестностью.

— Скажи, Аугусто, — решился на диалог Жан, чтобы как-то убить время, — ты знаешь, что у Алисы были друзья, тоже угодившие в твой мир?

— Мы их искали вместе, — просто ответил герцог, — девушка, как ее звали?

— Лика…

— Да, милая девушка. Здесь недалеко, всего в двух днях пути, есть большой торговый город Кунгар. Ее нашли без сознания у ворот храма жрицы Весты.

— Я, наверное, никогда не привыкну к беспорядку с вашими религиями и поклонениями, — прервал герцога Жан.

Аугусто усмехнулся:

— Знаешь, когда с этим живешь, это не кажется таким абсурдным. Каждый человек вправе выбрать то, что ближе по духу и по сердцу.

— Прости, я тебя перебил, продолжай.

— Собственно говоря, нечего рассказывать. Девушку нашли жрицы, а Лика так прониклась этой религией, что захотела стать весталкой. Не знаю почему, но Верховный понтифик удовлетворил ее просьбу, и полгода назад ей отрезали косу, которая отныне стала украшением священного древа. Девушку одели в белое и возложили на нее новые обязанности. Так началось ее служение богине Весте[1].

— Я услышал недоумение в твоем голосе?

— Понятно, что тебе не знакомы наши законы. Срок службы весталки — тридцать лет, ее обычно выбирают из совсем юных девочек, до десяти лет. Кроме того, избранницы должны быть из достойных, обеспеченных семей. А Лика в нашем мире — зрелая девушка без родственных связей. Что-то здесь нечисто.

— Может, понтифик посчитал ее странное появление у дверей храма знаком свыше?

— Не знаю, все может быть, я предпочитаю не вмешиваться в языческую сферу, она мне не по душе.

— Прости мою темноту, хочу задать вопрос, — Жан замялся.

Герцог молча ждал.

— Я в университете изучал историю Рима и знаю, что титул Верховного понтифика носил император, у вас это так?

— Нет, в нашей империи дела духовные и светские не смешиваются.

Жан помолчал, принимая факт к сведению, потом вернулся к началу беседы:

— А не слышал ли, где может быть брат девушки, Сергей?

— Увы, его мы так и не смогли отыскать. Я отправил гонцов на все четыре стороны, но ничего, как сквозь землю провалился.

— Вы с Алисой расспрашивали о нем Лику?

— Да, но она ничего не знает. Кроме того, Алиса пыталась уговорить ее поехать с нами. Она постоянно винит себя в случившемся, и если бы Лика согласилась жить с нами в замке, все бы вернулось на круги своя. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает, — последнюю фразу Аугусто произнес на ломанном русском.

Жан рассмеялся, ударив себя по коленкам:

— Молодец, Алиса!

— Что-то не так? — удивился герцог.

— Все так, — ответил Жан, — эта фраза была произнесена как нельзя кстати.

Алиса уже минут пять слушала разговор молодых людей, не перебивая.

— Да, Лика сделала большую глупость, — констатировала она, оторвавшись от окна.

Молодые люди перевели на нее свой взгляд. Герцог, поднявшись, подошел к невесте и, взяв ее руку, медленно поднес к губам. Пара замерла, утопая в глазах друг друга, а время для двоих остановилось. Жан молча смотрел на идиллию.

— Что ты решила? — наконец произнес он и мотнул головой, сбрасывая накатившую ниоткуда меланхолию.

— Я остаюсь, — спокойно ответила она.

Аугусто крепко ее обнял:

— Я почему-то не сомневался.

— Ладно, Алиса, ты уже большая девочка. Запишем твой «привет» отцу на профессорскую технику, чтобы он хотя бы перестал тебя оплакивать.

— Договорились, но ты должен быть у нас на свадьбе!

— Алиса, у меня остается мало времени, а ведь я должен еще найти Лику и поговорить с ней…

В разговор вмешался герцог:

— Свадьба послезавтра, а потом я подберу тебе хорошего коня, так будет быстрее, чем в коляске, дам сопровождающих людей, и ты быстро доберешься до Кунгара. Одна проблема: весталки не могут общаться с мужчинами.

— Я постараюсь пробиться к ней! — воскликнул Жан.

— Ладно, теперь твоя очередь веселить нас интересными историями. Так как ты сюда попал? — спросила Алиса.

Жан начал рассказ с того момента, как ему позвонил полковник. Они и не заметили, что солнце уже село, и слуги зажгли в зале свечи. Когда Жан дошел до встречи с Мартой, Алиса вскочила:

— Жива, слава богу, жива! — закричала она. — Но почему она не являлась мне?

— Она ничего не помнит.

— Как это? — искренне удивилась Алиса.

— Когда Время перенесло ее в этот мир, она, в отличие от нас, не бодрствовала, не знаю… спала, была без сознания или еще что-то…

— Если бы я спала, то тоже проснулась бы в другом образе и другим человеком?

Жал утвердительно качнул головой, а потом, подумав, пожал плечами.

— Ты с ней как-то связан, — констатировала Алиса, — иначе она бы тебя не спасала. Подожди, — встрепенулась она, — ты сказал, что попасть в Пограничье невозможно, а если и попадешь, то там поджидают монстры?

— Да, это так.

— Но как же ты окажешься дома?

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — задумчиво пробормотал Жан.

Герцог сочувственно посмотрел на молодого человека:

— Если бы это были реальные создания, можно было бы попытаться прорваться к назначенному месту с боем, а так я даже не знаю, как тебе помочь…

— Ты мне не поможешь, я ведь стрелял в эту тварь мощным оружием. Оружием, равного которому нет в этом мире, но ничего не произошло, она даже не прекратила жевать.

Жана передернуло, он провел рукой по глазам, словно стараясь отогнать от себя ужасное видение.

— Если бы не Марта, я не рассказывал бы сейчас эти сказки.

— Да, Марта всегда была не от мира сего, — задумчиво произнесла девушка.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мы были приземленными, без целей и стремлений, она же, как «совесть эпохи», пыталась нас вразумить, наставить на путь истинный. Она была другая… Так, все, надо ужинать и отдыхать, — внезапно закончила разговор Алиса, — твои походные вещи постирали. Думаю, что вещи Аугусто тебе подойдут, вы ведь одного роста и комплекции. В этом мире они более уместны, чем те, что на тебе.

— С герцогиней де Фабре спорить нельзя, — нежно улыбнулся хозяин замка.

— Не больно-то и хотелось, — в тон ему ответил Жан.