Обратная дорога была довольно спокойной. Непривычный к конным путешествиям Жан, в отличие от сопровождающей его охраны, которая могла и есть, и спать верхом, вынужден был часто останавливаться. Многое из происшедшего с ним за время путешествия в мире нереальной реальности и живых богов не укладывалось в голове, не поддавалось никакой логике. Вернее, логика отсутствовала напрочь. Ему часто вспоминался давнишний сон, главной участницей которого была Марта. Последние слова девушки: «Не ждите меня, не вернусь! Я здесь нашла то, чего не могла найти в той жизни», — все больше убеждали Жана в том, что не сон это был вовсе, а что-то другое, объяснение которому он дать не мог. Все люди, которых он должен был вернуть на грешную землю, в мир их реальности, не выразили желание вернуться, найдя себе место здесь, да и казались полностью счастливыми.

Только Лика, неприкаянная душа, исчезла совсем, отправившись в мир духов.

В голову вкрадывалась навязчивая мысль:

— А ведь Великая и могучая сила, разрешившая посетить этот мир, знала, что я вернусь ни с чем! Знала и с удовольствием наблюдала в зеркало времени за моими передвижениями и за моими неудачами. Одной за другой. Почему я был допущен сюда? Может, ей скучно?

Жан усмехнулся, представив себя в роли актера фильма в жанре action, продюсером которого стал бог, не меньше. Часто он мысленно возвращался в Кунгар: «Ей и там уже нет места, ее не выпустят отсюда», — слова прощающейся Венеры также будоражили воображение.

«Почему не выпустят? — задавал он вопрос себе. — Что здесь не так? Какая сила держит их в этом мире, не давая уйти?»

Вопросы, одни вопросы, ответа на которые не было. Притом сами пришельцы не пытались в этом разобраться, да и незачем было, их все устраивало.

Вдруг Жана пробил холодный пот. Как-то сама собой в памяти всплыла фраза из произведения Булгакова: «Он не заслужил света, он заслужил покой». Перед глазами, как в калейдоскопе, промелькнули лица Марты, Алисы, Сергея, Лики и отголоски фраз: «Не выпустят…не вернусь…»

— Нет, глупости, она разрешила отправиться за ними, иначе меня бы здесь не было. Просто параллельный мир такой же, как и наш… Насильно увести их отсюда я не могу, это они не хотят уходить.

Жан взъерошил волосы:

— Все, пора домой. Надо выбросить из головы всякие глупые догадки и предположения.

Первым человеком, на которого он наткнулся, войдя в замок де Фабре, несмотря на раннее утро, была Алиса.

— А-а-а, — протянула она, — явился!

Тон, которым встречает жена изрядно подвыпившего мужа, очень развеселил молодого человека.

— Деточка, твой характер портится на глазах.

— Я ночами не сплю, думаю, как ты, что с тобой.

— Извини, я пытался до тебя дозвониться, честно!

— Как смешно, — ворчливо произнесла она, а потом, рассмеявшись, кинулась Жану на шею, — жив, слава богу!

Какая-то теплая семейная атмосфера царила в гостиной зале, хотя по размерам та могла вместить сотню подданных, не меньше. А в его убранстве из расшитых бисером и бусинами полотен, резных завитушек угадывалась заботливая рука Алисы и ее дизайнерский вкус.

— Мне надо собираться, — устало выдохнув, проговорил Жан, — осталось совсем немного!

Этот чертов параллельный мир его изрядно измотал. Надо бы собраться с мыслями, успокоиться и сконцентрироваться, но кроме раздражения он не ощущал уже ничего.

Алиса тоже вздохнула. Она знала Жана много лет, и настроение его угадывала с полувзгляда и с полуслова.

— Ты сделал все, что мог.

— Я не знаю, как расскажу родителям о Марте, Громову о тебе, да и обо всех…

— Да расскажи, как есть. Передай отцу, что сына мы решили назвать Александром. Алекс. Неплохо, да?

Жан открыл рот.

— Ну вы даете, — откровенно порадовался за друзей Жан, — с меня подарок на крестины.

Алиса с надеждой посмотрела на Жана.

— Правда?

Настала очередь молодого человека опустить голову.

— Знаешь, подруга, если я отсюда выберусь живым, на что я очень рассчитываю, то сюда меня опять вряд ли пустят, — а потом, улыбнулся и добавил, — но я постараюсь. А теперь рассказывайте, как съездили на смотрины.

Герцог рассмеялся:

— Алиса произвела такой фурор при дворе…

— А император болеет, — продолжила Алиса, — и грязь вокруг. Помнишь анекдот про чукчу?

— Да их много, напомни?

— Однажды чукчу спросили: как часто вы моетесь? Однако, раз в полгода. Так редко? А вы себя не чувствуете грязным? Однако первые два месяца чувствую, а потом грязь сама отваливается.

Жан улыбнулся, а герцог продолжил:

— Я не знаю, кого вы называете «чукчей», но предполагаю, что в этой роли может спокойно выступить наш император.

— Все так запущено? — поморщился Жан.

— Не то слово, — в один голос ответили супруги.

Герцог, смеясь, начал рассказывать:

— С самого детства водные процедуры были для нашего повелителя сущим испытанием. Нянькам доставалось по первое число: «Я принц, а принцы не могут быть грязными!» — твердил он при малейшей попытке его вымыть.

Алиса продолжила:

— Сейчас он старый, больной и страшно вонючий старикашка, который постоянно пытался меня поцеловать, а у меня токсикоз. Ты представляешь?

Жан неопределенно пожал плечами, а потом обратился к герцогу.

— Я вижу, что тебя что-то тревожит.

Он махнул рукой, а потом ответил:

— Меня беспокоит здоровье императора. Если с ним что-то случится, то корона перейдет представителю новой династии, династии де Фабре. Я единственный наследник мужского пола.

— Станете императорской четой, — усмехнулся Жан, пытаясь разрядить обстановку, а потом задумчиво добавил: — я перепрограммирую свой излучатель и оставлю его вам, он будет здесь нужней. В Пограничье оружие бесполезно, — при воспоминании о пожирающей людей Эвриале его передернуло, — а до границы, надеюсь, у меня будет охрана.

Аугусто, видя, что настроение Жана сразу упало на несколько пунктов, перевел разговор на своих любимых лошадей.

Наутро он начал собираться в обратный путь. Герцог выразил желание сопровождать его до Пограничья. Данное обстоятельство весьма порадовало молодого человека. Аугусто был интересным собеседником и благородным человеком, что называется, до мозга костей. Расположение герцога к Жану было не наигранным, а искренним, и это чувствовалось. Они могли бы стать хорошими друзьями, если б не пространство и время, которое разделит их опять. Увязалась с ними и Алиса, как ни отговаривали мужчины будущую маму. Прекрасная погода, размеренная иноходь коней, приятные собеседники рядом. Чего еще желать? Но Жан не мог отвлечься от мысли о предстоящем перемещении.

«Только бы Инес не забыла о нашем уговоре…»

И чем ближе подъезжали они к цели, тем тревожнее сжималось у него сердце.

— Послушай, — не выдержал герцог, — ты думал, как попадешь к маячку? Ведь в сознании попасть туда невозможно, а попав…

В разговор мужчин вмешалась Алиса:

— Ты забыл про желания, которые нам подарила Марта.

Жан грустно улыбнулся.

«Нет, друзья мои, я не могу лишить вас волшебного дара».

Герцог воспрянул духом:

— А ведь правда! Умница, Алиса!

Путешественники медленно приближались к Пограничью. У развилки дорог, откуда Жан с группой кочующих циркачей начал свой путь по этому миру, его уже ждали. Инес, Пипино да и другие участники труппы радостно замахали руками при виде молодого человека. Даже старенький ослик приветственно вскинул голову. А разглядев в отряде самого герцога и его людей, циркачи склонились в глубоком поклоне.

— У тебя дар находить друзей, — констатировал герцог.

Спешившись, Жан подошел к маленьким человечкам и вместо приветствия сказал:

— Я думал о вас. Спасибо, что не забыли о моей просьбе.

— Нас связало пережитое, мы не могли не прийти, — вразнобой произнесли они, — здесь недалеко деревня, и там то, о чем ты просил…

Летний день не был жарким и сверкающим. Солнце уже успело скрыться в набежавших облаках, а природа замерла в ожидании долгожданной влаги. Они шли за циркачами — след в след, с любопытством вглядываясь в незнакомый холмистый ландшафт. Теплый, неподвижный воздух был полон насыщенных ароматов полевых цветов и трав. Неожиданно холмы расступились, и перед ними показалась небольшая деревенька. В конце единственной улицы расположился низкий дом с соломенной крышей, к которому уверенно направились циркачи. Селяне, переговариваясь меж собой и изумленно рассматривая пышную процессию, отбивали поклоны.

— Удивительно, я объездил свои земли вдоль и поперек, но об этой деревне не знаю, — задумчиво проговорил герцог,

— Надеюсь, узнав о ней, ты не обложишь мужиков налогами? — спросил Жан, пожалев селян.

— Да пусть живут, — пожал плечами герцог, — пока о них не узнали другие.

Пройдя калитку и миновав облепленные ягодами кусты, они вошли в прохладную комнату. Маленькие оконца пропускали так мало света, что вошедшие остановились, привыкая к темноте. Комната была большая с чисто выскобленным и посыпанным свежим песком полом. Вдоль стен выстроились грубо сколоченные лавки, которые расторопные дворяне придвинули поближе к столу. Все в жилище сверкало безукоризненной чистотой, несмотря на почти нищенскую обстановку.

Инес дернула Жана за руку, вынуждая обратить на нее внимание.

— Что стали, — зашептала она, — проходите, только еды нет. Но молоко и хлеб можно купить у деревенских.

Аугусто услышав их переговоры усмехнулся.

— Не переживай, еды много.

Он сделал знак поджидавшему распоряжений дворянину, и, как по мановению волшебной палочки, на столе начали расставляться закуски и напитки.

— Откуда все это взялось? — недоумевал Жан.

Аугусто с Алисой, только хитро переглянулись и пригласили всех отобедать. Циркачи долго мялись, не решаясь усесться за один стол с таким важными господами. Вмешалась Алиса:

— Успокойтесь, друзья, сейчас не время да и не место для соблюдения этикета и отвешивания поклонов.

Наконец, все расселись, и после нескольких бокалов игристого разговор потек более непринужденно.

— Скажи, а что за секреты у тебя с Инес? — не выдержав, полюбопытствовала Алиса. — Это как-то касается перемещения?

— Я просил напоследок сыграть мне ту мелодию, на свадьбе… помнишь?

Алиса подозрительно посмотрела на парня, а взгляд говорил: «Ты и та мелодия? Не смеши!»

Жан пожал плечами.

Поев, циркачи принялись отрабатывать хлеб, веселя собравшихся. Время за застольем неумолимо бежало вперед, на небосводе зажглась луна и замигали звезды.

Противоречивые чувства разрывали душу Жана на части. В полночь истекал срок, отведенный Великой силой на его миссию. Надо было возвращаться домой, но в этой сказке оставались его близкие люди. Дети суетного мира получили здесь то, о чем мечтали. Счастье и покой он видел в их глазах, гармония воцарилась в их душах. В какой-то мере он им завидовал, ведь сам в водовороте жизни уже забыл, что такое покой. Погоня за деньгами и статусом — мельница, перемалывающая человеческие жизни и души. Возможно, на очередном витке достижений он был счастлив, возможно, получив признание, он был горд, но как давно он забыл, что такое покой и безмятежность? Говорят, покой нам только снится. Хотя ему покой даже не снился. Единственная радость — Арин, тянула его магнитом туда, в ту суетную действительность, в бешеную жизнь двадцать первого века. Только сейчас, глядя на друзей, он отчетливо осознал, насколько устал, а он ведь так молод…

Перед дорогой напоследок ему очень хотелось увидеть за этим столом своих близких и друзей.

«Друзья мои, — сказал бы он, — время истекает и нужно уходить. Я вижу, что здесь вы нашли все для счастья, вижу это по вашим глазам и улыбкам. Я могу только от души порадоваться за вас. Берегите друг друга, помогайте друг другу. Ниточка, связывающая вас, не должна оборваться! А я буду вспоминать о днях, проведенных в вашем необыкновенном, сказочном мире. Встретимся ли мы еще когда-нибудь? Боюсь, что нет».

Ему так хотелось объединить эти крупицы из будущего, хотя трудно представить более разнородную компанию: всемогущую богиню, будущую императрицу, главаря шайки разбойников и прислужницу Венеры.

Проведя рукой по глазам, снимая волной накатившую ностальгию, он сказал:

— Будьте счастливы!

Молодой человек выпил залпом бокал вина и углубился в свои невеселые мысли.

Герцог многозначительно посмотрел на Алису. Суетливо достав из сумочки какую-то вещицу, она аккуратно развернула шелковую ткань.

— Мы хотим подарить тебе этот серебряный браслет, — торопливо сказала она. — Летописи семьи де Фабре повествуют об изделии, рожденном в мастерской богов. Этот браслет волшебный, — тут Алиса замялась, пытаясь что-то вспомнить, а потом, махнув рукой, добавила, — он исполняет заветные желания, не знаю как, но ты умный, разберешься!

Герцог спокойно дополнил сумбурное повествование супруги:

— Знаешь, в наших летописях говорится об удивительном путешественнике, который явит людям богов. Этот браслет должен быть отдан ему.

— Мы тут подумали, — не удержавшись, встряла Алиса, — ведь этот путешественник — ты! Представляешь, — она покачала головой, — как родичи герцога могли знать о твоем прибытии сюда?

— Спасибо, ребята, это очень ценный подарок, — поблагодарил их Жан, пытаясь сладить с застежкой.

Герцог с улыбкой помог застегнуть браслет.

— Здесь тайный механизм, его ты уже не снимешь.

Пробежавшая искра между крючком и ушком браслета намертво спаяла его застежку.