Разноцветное сияние волной нарастало из центральной точки, зажегшейся в пространстве. Словно размеренно пульсировало сердце, постепенно убыстряясь, охватывая своим пульсом все вокруг. Из середины сияния к Жану потянулись щупальца, обхватив его. Они начали затаскивать безвольное тело в образовавшуюся воронку пространства-времени. В тот момент, когда висящий в воздухе молодой человек скрылся из виду, свечение мгновенно прекратилось. Граница альтернативных реальностей захлопнулась.

— Очнись, очнись!

Кто-то теребил Жана, пытаясь привести его в сознание.

«Отстаньте от меня, дайте выспаться, — протест против грубого вмешательства волной недовольства пронесся в голове Жана, — как все достали!»

— Да очнись ты!

Холодные брызги стали последней каплей, переполнившей чашу терпения.

— Ну, что вы измываетесь надо мной, — открыв глаза, недовольно проворчал он.

— Наконец-то, — в один голос произнесли несколько человек, склонившихся над ним.

Жан несколько секунд смотрел на свое окружение:

— Ребята, профессор, значит, все закончилось? — удивленно выдохнул он.

— Ты рад? — усмехнулся профессор. — А мы ждем тебя почти месяц, хотели уже сворачивать лагерь.

— Кто вас сюда направил?

— Сан Саныч. Он нам такого наговорил. Мы после его рассказа сразу же прилетели. То, что здесь происходит, — это же прорыв в науке.

«Да уж», — тоскливо подумал Жан.

Он опять закрыл глаза. В памяти возникла сказочная жизнь исчезнувшего мира.

— Значит, я снова дома, суета сует…

— Ты это о чем? — удивился профессор.

— Да так, вспомнилось, — устало выдохнул Жан, а потом добавил: — а где Сан Саныч?

Профессор вздохнул:

— Он разбился, испытывая…

— Как разбился, — опешил Жан, перебив его, — он… умер?

Профессор быстро покачал головой:

— Нет-нет, он жив, правда, в тяжелом состоянии.

Жан провел руками по глазам, словно стирая возникшую в душе безысходность:

— Вот уж новость так новость!

— Громов хотел тебя видеть, очень просил доставить, как появишься.

— Мне бы сейчас увидеться с близкими.

— Твои родители находятся с ним, а Арин уже на полпути. Мы сообщили им о твоем возвращении. Скоро увидитесь.

За час лагерь был свернут, и путешественники взяли курс на Москву.

— Как разбился Сан Саныч? — задал профессору мучивший его вопрос Жан.

— Ты же знаешь, что с исчезновением Алисы он очень сдал. Бросался то в одну крайность, то в другую. Твой перенос его очень вдохновил, ведь появилась надежда на возвращение дочери. Он с новыми силами взялся за работу, все ждал вашего возвращения. А тут авария. Непонятная история, — задумчиво произнес Алексей Евгеньевич.

— Действительно странно.

— Послушай, меня мучают вопросы, что в том мире?

— Потерпите, профессор, я не хотел бы пересказывать одно и то же несколько раз.

— И то верно.

Через несколько часов они уже подъезжали к больнице. На пороге палаты его встретили родители и Арин. У Жана перехватило дыхание от нежных чувств при виде родных людей. Арин повисла на его шее, бесконечно целуя в обросшую щетиной щеку. Мама плакала навзрыд, а ведь это на нее не похоже. Отец после горячих объятий как-то странно смотрел на вернувшегося сына.

— Что произошло? — не выдержав, спросил Жан. — Я ведь вижу, что-то не так?

Отец поморщился:

— Пойдем в палату, Сан Саныч ждет.

Палата была комфортной и просторной. Громов лежал, обмотанный проводами, подключенными к мигающим приборам. При виде молодого человека, он привел в движение механизм кровати, приняв удобное положение полулежа. Жан заметил, что полковник идет на поправку, появился привычный блеск стальных глаз. Аккуратно, пытаясь не задеть провода, он обнял Сан Саныча:

— Ну, здравствуй, вижу, что все не так плохо.

— Не дождетесь, — с улыбкой произнес Громов, — да и ты в добром здравии, как я погляжу, — а потом грустно добавил: — и один.

Жан, проигнорировав сказанное полковником, спросил:

— Сан Саныч, что произошло в мое отсутствие?

Громов тяжело вздохнул:

— Крепись, сынок.

— Я ничего не понимаю, говорите уже!

— После твоего перемещения экспедиция, прибывшая на поляну с Алексеем Евгеньевичем во главе, уловила сигнал. Он появился вдруг, приглушенный какой-то, сбивчивый…

Профессор задумчиво кивал головой, но напряженная поза говорила о том, что он не так расслаблен, как хочет казаться.

— Сначала мы даже не могли его идентифицировать, — тихий вежливый голос профессора мягко вклинился в диалог. — Приборы его раньше не улавливали, хотя в этом районе работала серьезная спасательная группа с мощной техникой. Мы вызвали поисковую экспедицию с дронами и роботами, разбирали завалы, образованные камнепадом. Зона поиска была расширена, насколько это было возможно…

Жан, желая подстегнуть долгое, как ему казалось вступление, спросил:

— Для чего?

— Поступал сигнал с Ликиного чипа… — ответил за профессора Громов. — Через несколько дней вышли к завалу, загородившему вход в пещеру, где и нашли тело Лики.

— Не понял? — Жан хлопал глазами, пытаясь осознать сказанное.

— Еды и воды в рюкзаке было немного, она держалась, сколько могла. Лика скончалась, скончалась, так и не дождавшись помощи.

— Нет, этого не может быть! Как…

Громов перебил Жана:

— Это еще не все.

Анна зарыдала опять, уткнувшись в плечо мужа.

— Вы начинаете меня бесить, говорите!

— В глубине пещеры мы нашли еще одно тело. Это была Марта, ее чип не работал, совсем…

— Хотя это нонсенс! — убедительно воскликнул профессор. — Просто нонсенс!

— Нет-нет, это ошибка, она жива, я с ней был до момента перемещения! Они все живы! А больше никого не нашли? — проговорил Жан вкрадчиво, словно прислушиваясь к своему внутреннему голосу.

Громов покачал головой, горько усмехнувшись:

— Ты, очевидно, имеешь в виду Алису и Сергея?

Жан угрюмо кивнул.

— Нет. А по поводу Марты ошибки быть не может, проведена экспертиза и найден ее чип.

— Как такое может быть, Алексей Евгеньевич? Они были живее всех живых! — молодой человек уставился на профессора в надежде на разъяснения.

Профессор, сцепив руки за спиной так, что побелели костяшки пальцев, несколько раз прошелся по палате.

— Я не знаю, как в одном мире могут существовать и мертвые, и живые. Похоже, в Зазеркалье Марта и Лика попали уже душами.

— В том мире они все были живы! Я сейчас докажу!

Жан лихорадочно начал распаковывать рюкзак. Дрожащие руки были плохими помощниками. Наконец он извлек профессорскую технику с записью свадьбы Алисы.

— Вот, увидите все сами!

Присутствующие в палате оживились, заулыбались, с надеждой поглядывая на Жана. Одной его репликой была снята атмосфера напряженности, словно друзья зашли в кинотеатр, взяли ведерки с попкорном и удобно расположились в креслах, ожидая захватывающего фильма. Квантовое устройство, мяукнуло и включилось. Появившееся объемное изображение висящего в перевернутом треугольнике земного шара, возвестило о начале трансляции. Шли минуты, голубой шарик, плавно поворачивался вокруг своей оси. Его парение в потоках искрящегося, переливающегося света гипнотизировало.

— Так и должно быть? — не выдержав, спросил Громов.

Все дружно повернули головы в сторону замершего профессора.

— Ну-ка…

Он довольно долго крутил компьютер в руках.

— Странно, хм… системы защиты программного обеспечения и файлов в порядке…

Профессор, покопавшись в меню, опять нажал воспроизведение, но результат был ошеломляющий, кроме мелькающих точек и белой тени, не высветилось больше ничего.

— Комп сломался? — осекся Жан. — Алексей Евгеньевич, в чем дело? С ним можно что-то сделать?

Профессор, повертев устройство в руках, вынес вердикт:

— Он исправен.

Жан сел на стул и обхватил голову руками.

— Знаете, после того, что я услышал, мой рассказ покажется бредом. Я и сам себя очень часто ловил на осознании нереальности всего происходящего.

Полковник осторожно произнес:

— В любом случае, ты должен нам все рассказать.

— Подождите, — спохватился Жан, — у меня еще осталось письмо Алисы.

Молодой человек, опять схватив рюкзак, начал вытряхивать из него содержимое на пол. Наконец из бокового кармашка выскочил бумажный самолетик.

— Алиса в своем репертуаре, — усмехнулся Жан, передавая его Громову.

Тот лихорадочно начал разворачивать бумагу. Но, что оказалось внутри, опять повергло в ступор присутствующих. Чернильные подтеки вместо текста, и ни намека на него.

— У меня остался только этот браслет, — он обреченно протянул руку Алексею Евгеньевичу, — похоже, это единственный артефакт Зазеркалья. Отец, у меня нет иного выхода. Ты должен ввести меня в транс, иначе вы мне не поверите.

Жан подошел к Арин, нежно подцепив кончиком пальцев ее подбородок и заглянув в зеленые бездонные глаза, произнес:

— Девочка моя, прости меня, если сможешь.

Арин, не понимая, покачала головой:

— За что?

— Знай, что я люблю только тебя, верь мне.

Жан опять уселся на стул.

— Я готов.

Кевин начал сеанс гипноза. Вскоре всех присутствующих поглотил мир альтернативной реальности, действующими лицами которой были родные люди присутствующих в палате: Марта, Алиса, Сергей и Лика. Описывать свое путешествие Жан начал с момента прибытия в горную деревушку.

— Фантастика! Фантастика! — без конца повторял профессор.

Громов откровенно плакал. Кевин, ведущий Жана по нереальной реальности, вытирал пот, постоянно проступавший на лбу. Анна сидела, откинувшись в кресле и закрыв глаза рукой. Арин, усевшись рядом с Анной, периодически сжимала ее безвольную руку, лежащую на подлокотнике. Кевин старался добраться до самых глубин подсознания Жана. Время летело незаметно. Фантастическое повествование Жана дошло до знакомства и тесного общения его с богиней любви. Настала очередь Анны поддерживать Арин. Девушка тихо отошла к окну, отвернувшись от сочувствующих глаз. Теперь ей стали понятны извинения любимого. Арин слышала описание великолепной соперницы и, увы, чувствовала бешеные уколы ревности. Участь же Сергея повергла его родителей в уныние. Тем более что в своем рассказе Жан выразил сомнения в правильности выбранного им пути. Так постепенно молодой человек, ведомый Кевином, дошел до момента прощания с Мартой и пересечения временной границы. Слушатели выдохнули. Вдруг тело Жана напряглось, лицо исказила гримаса ужаса.

— Нет! Тебе нельзя сюда, нет!

Тело выгнулось дугой, Жан пытался от кого-то загородиться. У него началась истерика, из которой Кевин отчаянно старался его вывести. Жан не поддавался.

— Эвриала, стой, нельзя!

Наконец, с огромным трудом удалось выдернуть Жана из транса. Молодой человек закрыл глаза одной рукой, второй сделал останавливающий жест. Присутствующие, кинувшиеся было к Жану, расступились, не смея его окликнуть. Немая сцена продолжалась минуты три. Собравшиеся боялись пошевелиться. Только после того, как Жан, вздохнув, обвел взглядом присутствующих, посыпались вопросы:

— Что случилось, что произошло?

— Марта ввела меня в гипнотический сон, для пересечения границы времен.

— Мы это уже знаем, — констатировал Громов, — что дальше?

Жан опустил голову, обдумывая ответ.

— Но только сейчас, находясь в трансе, я ощутил желание прорваться в наш мир чертова существа. Нет, это невозможно!

Опять вмешался Громов:

— Почему невозможно? Марта открыла границу, пересечь которую Эвриала, или как ее там, самостоятельно не могла. Вспомни статуи на поляне, очевидно, в далекие времена уже был осуществлен прорыв.

Жан опять закрыл глаза руками:

— Вы не представляете, что это за существо! Нет, этого не может быть, этого просто не должно быть!

В разговор вмешался профессор:

— Знаете, а ведь в момент материализации Жана датчики зафиксировали мощный выброс странного вещества. Этот сгусток пронесся мимо нас с космической скоростью.

— И что вы сделали? — спросил полковник.

— Да ничего. Подумали, что выход из параллельного мира сопровождается таким фейерверком. Ведь не каждый день мы сталкиваемся с открытием временного портала.

Громов обратился к Кевину:

— Как это может быть? Жан был в трансе, он ведь ничего не мог ощутить?

Кевин задумчиво пожал плечами:

— Видишь ли, человеческое подсознание — очень тонкая штука. Все очень индивидуально. Вполне возможно, что магическое существо смогло воздействовать на него.

— А может быть такое, что в момент пересечения границы в подсознании всплыл страх, испытанный им в начале путешествия. Страх за то, что эти существа смогут прорваться в наш мир, — рассуждал Громов.

— Ты имеешь в виду, что сработала защитная реакция, и так называемый прорыв — это просто игра воображения?

— Ну, в общем так.

Кевин опять пожал плечами:

— Не знаю, возможно, но расслабляться рано. В любом случае, мы продолжим наблюдения. Пусть это и выглядит бредом, не хотелось бы в дальнейшем пострадать из-за беспечности.

На том и остановились. Родители Сергея и Лики, а также профессор откланялись и разошлись. Громов не выдержал и с долей иронии спросил:

— Как ты находишь этого герцога?

Жан тепло улыбнулся:

— Знаешь, в нашем мире я не встречал более благородного человека. Он тот, кто нужен был Алисе, она с ним будет очень счастлива.

— Как бы я хотел с ними повидаться! Тем более что будет внук.

Когда разговор перетек в мирное русло, Жан подошел к Арин.

— Ты как?

— Вопрос ни о чем.

— Ты знаешь, о чем я спрашиваю.

Арин поморщилась:

— Значит, Нира теперь заправляет миром Любви?

Жан покачал головой:

— Миром любви заправляет Венера, а Нира — всего лишь ее частица. Хотя…

— Прекрати надо мной издеваться! — воскликнула Арин, прервав молодого человека.

— Не сердись, прости меня, слышишь…

Жан притянул возмущенно вырывающуюся девушку к себе и тихо бормотал по-итальянски нежные слова любви.

Напевные речи успокоили. У Арин перехватило дыхание, и она улыбнулась, посмотрев в глаза самого красивого мужчины в мире. А он говорил и говорил. Слова рождали музыку, а музыка складывалась в слова. Перед его мысленным взором возникла богиня, и тоска болезненно сжала сердце. Синь глаз, светлые волнистые локоны, разноцветный шлейф ее платья, разлетающийся мерцающими бабочками… Он вздрогнул от этого ощущения.

* * *

— Ну, вот и все? — Материя откровенно усмехнулась.

Темная сила задумчиво покачивалась в пространстве, словно лодка на убаюкивающей волне.

— Неужели ты бы выпустила их? — опять спросила Она. — Ты дала надежду человеку.

— Им нет места в его мире.

Окружающая их картина подернулась дымкой и потускнела, почувствовав настроение хозяек космоса.

— Почему тогда он был допущен в чистилище? — недоумевала Материя. — И кстати, ты выиграла пари, Венера не забрала его душу.

— Попрощаться, — прошипела Энергия, — а по поводу души не уверена.

— Как быть с тварью из чистилища? Мы ведь не планировали ее прорыв.

— Пусть разбираются. Кстати, можно заключать новое пари.

Иссиня-черное пространство осветилось разноцветными всполохами. Музыка галактики стала громче, а звезды, следуя партитуре, со взмахом дирижерской палочки темного великана синхронно замигали.