Небо заметно посветлело, и дождь прекратился, но весь мир, казалось, насквозь был пропитан влагой. Ноги то и дело попадали в какие-то рытвины, ямки, путались в мокрой траве и скользили, срывая пласты мха на склонах. Грязь, будто в отместку, громко чавкала. Хворост отчаянно трещал, а на головы то и дело рушились, обдавали ледяными брызгами, потоки воды, скопившейся на листьях деревьев. Досталось всем, промокшая одежда липла к телу, стесняла движение, но в минуты опасности меньше всего думается о личных удобствах, особенно, если на кону стоит жизнь. Не только твоя, но и близких тебе людей.

— Стой! — тихо скомандовала Ева и подняла руку. — Пришли!

В сером утреннем тумане, зависшем невысоко над землей, виднелись машины, вернее, только крыши салонов, да голова часового, который прохаживался между ними. Нападения он явно не ожидал или по жизни был человеком недальновидным и беспечным, потому что вдруг отошел в сторону, похоже, справил малую нужду, а затем, умиротворенный, достал сигарету и, чиркнув несколько раз зажигалкой, закурил. Странно было наблюдать одинокую голову над зыбким маревом, пускавшую в небо дым, и, наверное, это позабавило бы Татьяну в другое время, но сейчас ей было не до смеха. Впрочем, страха она тоже не испытывала. Все внутри напряглось, зрение и слух обострились настолько, что она видела шрам на пальце бандита, которым тот стряхивал пепел с сигареты, черную кайму под ногтями и слышала, как напряженно дышит Ева метрах в трех слева.

— Что будем делать? — наконец тихо, одними губами, спросила полька и посмотрела на Татьяну, словно та была главным специалистом по обезвреживанию часовых.

Но ответил Митяй:

— Надо отвлечь его внимание…

— Опять визжать прикажешь? — скривилась Ева. — Он уже ученый, живо откроет стрельбу, и сюда сбежится вся банда! Теперь рисковать не будет.

— Так туман нас прикроет, — попытался реабилитировать себе Саня, не служивший в армии. — Подберемся сзади, огреем чем-нибудь по голове…

— Посмотри, на сколько шагов ты видишь перед собой? — неожиданно для нее самой вырвалось у Татьяны. — Туман только кажется густым, потому что не рассвело пока, а поднимется солнце — он и вовсе исчезнет. Часовой моментально нас заметит и поднимет шум.

Ева с веселым удивлением посмотрела на нее и показала большой палец, а Митяй крякнул и покачал головой, видно, от досады, что столь дельное замечание озвучил не он, а женщина, которую он считал тихоней и трусихой.

— И что ты предлагаешь? — он скептически улыбнулся. — Других вариантов я не вижу.

Татьяна покосилась на него. Да, смотрит с превосходством. Как же, бывалый вояка, года два, наверное, солдатские щи хлебал.

— Слушай, дай сюда веревку, — сказала она, смутно пока представляя, что делать дальше, но словно кто-то опять завладел ее сознанием, думал за нее, говорил, действовал…

— Дай! — повторила она резко, заметив, что Митяй опешил. — Я сейчас попробую…

Тот молча размотал веревку и протянул ее Татьяне. Никто не проронил ни слова, но весь «партизанский отряд» подтянулся ближе, наблюдая с удивлением, как ловко она завязала скользящую петлю на конце и сложила веревку в кольца. Этому ее когда-то научил Киркей. Господи! Татьяна мысленно перекрестилась. Не ее! Айдыну!

— Давай я, — быстро сказал Митяй, — у тебя не получится!

— Отойди! — произнесла сквозь зубы Татьяна. — Не мешай!

Все происходило как во сне, но руки действовали на автомате. Левая ладонь направлена вниз и удерживает петлю между большим и указательным пальцем, а свободный конец — в правой руке. Плавный разворот на левой ноге против часовой стрелки, толчок правой — и бросок, казалось, без усилия, но так, что даже в полете петля не изменила своего размера. Всего мгновение — и она охватила часового. Татьяна резко дернула аркан, да, она вспомнила, что именно так урух назывался по-русски, и часовой, даже не охнув, упал как подкошенный на землю. Руки его были плотно прижаты к туловищу, винтовка валялась рядом на земле. Митяй и его «партизаны» мигом кинулись к поверженному противнику, навалились и, как тот ни извивался, ни пытался отбиться ногами, заткнули ему рот, обмотали, как мумию бинтами, свободным концом аркана.

— Готово! — выдохнул Митяй, вытирая пот со лба, и покачал головой, глядя на Татьяну. — Ну ты — мастер! Прям американский ковбой! Честно, не ожидал! — и пожал ей руку. — Где научилась?

Она смущенно улыбнулась.

— Нигде не училась! Первый раз бросала.

— Так метко? — Митяй недоверчиво усмехнулся. — Что-то не похоже…

Но Татьяна его не дослушала. Ева и Людмила уже помогали Анатолию выбраться из «уазика». И она бросилась к ним. Парни тем временем выволокли из «Нивы» раненного Татьяной бандита. Голова его с небрежно наложенной повязкой безвольно болталась. Похоже, он был без сознания. Анатолий, напротив, двигался без усилий, только руки у него были связаны. Людмила, помогая себе зубами, с трудом, но развязала веревку. Потирая запястья, Анатолий подошел к бандитам, склонился над ними. Смотрел он угрюмо.

— Этого я знаю, — кивнул он на часового. — Гаврилов, отчислили с первого курса. — А это кто? — он склонился ниже к раненому.

Пропитанная кровью повязка сползла тому на глаза, лицо покрывала корка застывшей крови.

— Илья, — тихо сказала Людмила, — руководитель исторического кружка, в котором занимается наш Кирюшка.

— Что ты сказала? — Анатолий резко выпрямился. — Кирилл вместе с ними?

— Успокойся, — Людмила взяла его за руку. — Кирилл с нашими в лагере. Жив и здоров! Недавно видела!

— Я больше скажу, — Ева кивнула на раненого. — Это Танюха его уделала. Бутылкой с нашатырем, а еще узнала его голос. Похоже, именно он убил Федора.

— Таня? — поразился Анатолий и посмотрел на нее с веселым удивлением. — Ловко ты его сразила!

— Так она еще и аркан бросает, как бывалый табунщик, — подала голос Людмила. — Мигом часового свалила! Даже охнуть не успел!

— Скажешь тоже, — буркнула Татьяна, — просто посчастливилось, что попала!

— Посчастливилось? — взгляд Анатолия стал серьезным. — Я вот с детства умею арканить лошадей, и то бы не рискнул…

Напряжение вмиг повисло в воздухе, и Ева, видно, это почувствовала, потому что решительно произнесла:

— Все, заканчиваем дебаты! Славу после поделим и награды раздадим. Надо решать, что дальше делать будем!

— Надо бы пленных допросить, — сказал Анатолий.

Ева махнула рукой.

— Успеется! Никуда они не денутся! Пятеро вооруженных бандитов сейчас в лагере. Они еще не знают, что мы завладели винтовками, их машины тоже под контролем. Правда, — полька подмигнула Людмиле, — на ходу только одна, наши боевые девушки постарались.

— Смотрю, вы тут время зря не теряли, — усмехнулся Анатолий. — И все же две винтовки против пяти — счет явно не в нашу пользу!

— Бандюганов надо выманить из лагеря, — сказал Митяй. — Уже светает, им надо смываться, поэтому одного выстрела хватит, чтобы они оказались здесь.

— Действуй! — Ева протянула ему винтовку часового. — Всем остальным в укрытие! Если начнется ответная стрельба, мало не покажется, — и повернулась к Анатолию. — Ты, конечно, прости, что командую, но вторую винтовку возьму себе. Все-таки я лучше стреляю. У тебя совсем другие заботы!

Анатолий смерил ее хмурым взглядом, но спорить не стал, велев оставшимся «партизанам» следовать за ним. Они направились к машинам, а Татьяна замедлила шаг и торопливо сказала Митяю:

— Веревку натяните поперек тропы из лагеря. Кто-то ведь и не заметит в тумане, упадет…

— Хорошо, — согласился он, совсем не удивившись ее предложению, — лежащий противник слабее стоящего.

Татьяна поспешила за Анатолием. Хотя и побаивалась новых вопросов, но рядом с ним все равно было не страшно. Только не успела. Ее опередила Людмила. Присев перед ним на корточки, она что-то оживленно говорила, энергично размахивая руками, видно, вводила в курс событий. Татьяна устроилась поодаль, рядом с двумя студентами, сжимавшими дубинки. Судя по напряженным лицам, они побаивались, но всеми силами пытались скрыть страх. Вытянув шеи, напряженно вглядывались в туман и то и дело сглатывали слюну. Острые кадыки на худых шеях ходили вверх-вниз, и парни чем-то напоминали гусей, пасущихся на луговой травке.

Боковым зрением она поймала взгляд Анатолия, но сделала вид, что не заметила. Взгляд был задумчивым и явно означал, что у любимого вновь скопились вопросы, на которые ей ох как не хотелось отвечать!

Тишину разорвал одиночный выстрел. Татьяна вздрогнула и переместилась ближе к «Ниве», затем слегка привстала и выглянула из-за капота. Поляна была пуста. Ни звука, ни шороха, ни движения! Но она уже слышала топот ног — это по лесу в сторону поляны мчались несколько человек. Вытянув шею, она, как гончая, ловила носом запахи — пота, табака, оружейного масла, пороха… По тропе бежали бандиты, и она уже знала, не понимая, откуда и почему, что их действительно пятеро. Вперед сразу вырвался самый молодой и сильный, а главарь явно отставал. Задохнувшись, схватился за сердце и прислонился к березе, но, переведя дыхание, перешел на трусцу, только не выдержал и этого темпа, поплелся, слегка припадая на левую ногу, следом за всеми.

Рассудок пытался шептать, что возникшая в ее голове картинка — всего лишь игра воображения, но отчего же тогда бандит, выскочивший на поляну первым, выглядел именно так, как ей представлялось? Высокий, крепкий, он, как линкор, разрезал плечом месиво тумана и тут, видно, запнувшись за веревку, неловко растопырил руки и грохнулся в мокрую траву с высоты немалого роста, пробороздив коленями и носками ботинок глубокую, до земли, колею. Летел он с такой скоростью, что выпавший из рук автомат ударился о капот «Нивы», оставив на нем заметную вмятину.

Опомниться ему не дали. Анатолий, Людмила и двое студентов выскочили из-за машин, накинулись, скрутили руки, оттащили в сторону очумевшего от неожиданного падения бандита. Татьяна подхватила автомат, но тут из-за спины возникла Ева, отобрала оружие, и, прижав палец к губам, молчи, дескать, так же молниеносно и бесшумно исчезла.

Почти одновременно, один за другим, показались еще три бандита и замерли на мгновение на краю поляны. Быстро огляделись по сторонам, не заметили ничего подозрительного и, осторожно ступая, направились к машинам.

— Стоять! — раздался из кустов грозный басок Митяя. — Вы окружены! Сопротивляться бесполезно! Медленно опускаем оружие на землю! Никаких рывков в сторону. Стреляю на поражение!

Татьяне хотелось крикнуть, что позади еще один. Тот, который вел себя как главарь перед строем археологов, но не успела. Самый щуплый из бандитов, аккуратно положил винтовку на землю, завел руки за затылок и тут же, пригнувшись, рванул в чащу лесу. Коротко тявкнул выстрел, пуля ушла в землю рядом с беглецом, и он, заверещав, как заяц, свалился на траву. Пуля его не задела, но, верно, сильно напугала. Кстати, это повлияло и на его сотоварищей, потому что они практически не сопротивлялись, когда им стягивали брючными ремнями руки за спиной, связывали вместе шнурки кроссовок.

— Ох, далеко не вояки, дьявол вас порви! — скривилась Ева и ткнула ботинком в бок одного из бандитов, лежавших лицом в траву. — Пакостные, как кошки, а трусливые, как мышки!

Подошел Анатолий, довольно улыбаясь, вытер пот со лба, размазав по лицу грязь.

— Кажется, управились, — он похлопал себя по карманам, видно, искал сигареты, спросил возникшего рядом Митяя: — Закурить есть?

— Так вы ж не курите! — удивился тот.

— Бросил, — засмеялся Анатолий, — а сейчас вдруг потянуло!

— Я вот тоже пару раз затянулся бы, но размокли заразы, пришлось выбросить, — вздохнул Митяй и посмотрел на небо. — Совсем рассвело, а Севки все нет! Хотя мы и без Каскара ловко управились!

Ева с озабоченным видом поинтересовалась:

— Чему радуемся? А где пятый бандит, никто не задумался?

— Затаился где-нибудь, — отмахнулся Митяй. — Увидел, что дружков обезвредили, и дал стрекача. Да и пусть бегает, только и его черед придет…

— Не говори чепухи, — нахмурилась Ева, — судя по всему, он-то как раз вожак этой стаи. Схватили шестерок, а пахана упустили.

— И что? — не сдавался Митяй. — Полиция расколет этих придурков в два счета. Так что недолго пахану бегать…

— Ерунду не болтай, — рассердилась Ева. — Шестерки, они и есть шестерки, вполне возможно, главаря даже в лицо не видели, тем более не знают, кто он такой. А эта тварь маску снимет, и снова — добропорядочный гражданин. Однозначно, только ему известно, кто заказчик, парни стопроцентно не в курсе!

— Я понял! — перебил ее Анатолий. — Чтобы найти вдохновителей водевиля со стрельбой, нам нужно поймать последнего бандита.

— Если бы водевиля, — буркнула полька. — Тут по законам жанра боевик устроили из жизни Дикого Запада.

Татьяна не обращала внимания на их перепалку. Она отошла в сторону и напряженно вглядывалась в посветлевшую чащу леса. Там уже распевали птицы, включил трещотку дятел, где-то за рекой робко прокуковала кукушка. А Татьяна ловила, сопоставляла, отбрасывала и выбирала один нужный из того обилия запахов, на которые так щедра просыпающаяся природа.

— Он здесь, — сказала совсем тихо, но почему-то все ее услыхали. — Недалеко. Никуда не ушел…

Осторожно ступая, Татьяна направилась к «Ниве», забыв, что за нею с изумлением наблюдают. И было чему удивляться! Со стороны она напоминала большую кошку, крадущуюся к добыче. Те же плавные движения, вытянутая шея, бесшумные шаги…

— Смотри, — прошептала Ева Анатолию, — охотница! Вот что гены вытворяют! Ей бы сейчас в руки лук да шкуру на бедра…

И окликнула:

— Танюха, ты далеко?

Но Татьяна, не повернувшись, подняла правую руку с растопыренными пальцами на уровне головы — внимание, мол, — а левую вытянула в направлении «Нивы».

— Что такое? Что она увидела? — встревоженно спросил Анатолий.

— Услышала! — Ева поняла все первой. — Бандит где-то за «Нивой».

И бросилась за Татьяной.

— Танюха, стой! Я сама!

Она передернула затвор, досылая патрон в ствол карабина. В этот момент Татьяна подошла к машине. И тотчас из-за нее метнулась тень. Человек в черном обхватил ее за шею, резко дернул, прижал к себе спиной и, приставив пистолет к щеке, пробурчал из-под маски:

— Вякнешь — пристрелю!

— Бросай оружие! — Ева остановилась буквально в пяти шагах, навела на них оружие. — Я ведь стрелять буду, прямо в голову, гадская погань!

— Давай, кто быстрее, ты или я, — ответил «гадская погань» и еще сильнее прижал к себе Татьяну. Ствол пистолета переместился к виску. — Мозги-то девке вышибу — не восстановишь!

— Чего ты хочешь? — спросила Ева и опустила карабин.

— Уйти! — ответил резко бандит. — И никакой стрельбы вслед. Девку прихвачу с собой, но высажу после того, как отъеду вон за ту горку, — кивнул он через плечо на ближнюю сопку. И предупредил: — Начнете стрелять, девке не жить!

— Хорошо! — с обреченным видом сказала Ева. — Но я тебя найду непременно!

— А это мы еще посмотрим! — Бандит на мгновение ослабил хватку, чтобы открыть дверцу машины.

И в этот момент Татьяна извернулась — отчаянно, резко, точно рысь, попавшая в ловушку, — рванула с его головы маску и вскрикнула одновременно с Евой:

— Пал Палыч!

И тотчас отлетела назад от удара в живот тяжелым армейским ботинком и покатилась по склону, увлекая за собой мелкие камни. Она еще слышала, как взревел мотор, и выстрел услышала, и взрыв едва не разорвал ушные перепонки, а следом, даже сквозь сомкнутые веки, ощутила взметнувшийся вверх огромный столб пламени, обдавший ее жаром, но уже не осознавала, что происходит, с кем, почему?..

Она больно ударилась то ли о пень, то ли о камень, затормозивший ее падение, на мгновение разлепила веки и увидела раскаленный багровый сполох над сопкой. Всходило солнце, а по степи скакали всадники с поднятыми вверх саблями, которые отливали золотом…