Открыла глаза и прислушалась к окружающим звукам. Интересно, сколько до колокола? Как всегда, перед ответственным испытанием совершенно не хотелось спать. Мысленно повторяла про себя выбранное для выступления стихотворение и вспоминала иллюзии отца. Смогу ли я так же? Хотелось бы верить, что волнение не помешает творчеству. И хотя я обычно легко отключалась от разных мыслей, в диком хаотичном танце иллюзий погружаясь в грезы, но опасалась — вдруг именно сегодня не получится. Или подведет зелье? Мэтр Шарль сказал использовать второй дар, и я буду стараться. Кто бы мог подумать, что я почти алхимик.

Скосила глаза на стол, где лежали две колбочки для зелья, одна из которых была уже пуста. Если бы не месье Ноэль… страшно представить, что меня ждало бы сегодня. Он не только спас меня от козней Атенаис, но и помог со специальным раствором для иллюзии.

Вчера я уснула, едва голова коснулась подушки, слишком много испытаний выпало на мою долю. Не хватило времени даже осмыслить происходящее. Хотя вчера такое было! Зажмурила глаза, вспоминая, что произошло после моего ухода от мэтра Шарля.

Едва я закрыла дверь в кабинет учителя, как твердо решила не возвращаться в классы. Предстояло столько всего сделать! И назойливое внимание одногруппниц никак не вписывалось в мои планы. Только обсудить вечером с подругами прошедшие встречи, и все. Зря я, что ли, уроки прогуливаю, чтобы сейчас взять и наткнуться на очередную Амели или Розетту? Начнутся глупые расспросы, охи, вздохи. Нет уж!

Выглянула из-за угла, украдкой оглядывая коридор. Мне везло, сколько хватало обзора — путь был чист. Я метнулась к переходу между зданиями и с облегчением свернула в проход для прислуги. Конечно, если классная дама узнает, что я не только прогуливаю уроки, да еще и хожу по неположенным местам, мне не поздоровится. Но риск благородное дело, разве нет?

Пока шла до своей комнаты, гадала, какую же гадость могла устроить Атенаис с подругами. Ведь испорченные туфельки я сразу замечу, тогда что? И как обезопасить подруг и себя от нападок местных красавиц. Цветочек пользуется авторитетом в академии, даже про испытание нам ни словом ни одна из девочек не обмолвилась.

Я так погрузилась в свои мысли, что шла, совершенно не замечая никого, слова мэтра Шарля не могли не заронить сомнений мне в душу. Что, если он прав? Хотя я до сих пор не могу понять, как долг перед своей страной может оказаться «тяжким»? Ведь быть королевой — именно долг.

Неожиданно (надо было по сторонам смотреть!) наткнулась на кого-то и обязательно упала бы, не подхвати меня под локоток жертва моей невнимательности. Сфокусировала взгляд на темно-синем ученическом камзоле и едва не ахнула. Я что, в мужское крыло забрела? Украдкой заозиралась. Непонятно пока, где я: у мальчиков или у нас, в женском общежитии, поднять голову было отчего-то стыдно.

— Вы в порядке, мадемуазель Эвон? — послышался знакомый голос, и я, спохватившись, взглянула на ученика.

Ноэль! Щекам мигом стало жарко, едва я вспомнила поцелуй в туннеле. А уж сейчас мы стояли так близко, что казалось, сделай я крошечное движение вперед, то уткнусь носом в ткань академической формы. Да и руки барона меня вовсю обнимали. Или поддерживали?

Еще раз оглянулась… Мужчина в женском крыле? Это же нарушение правил. Если классные учителя узнают, то наказания не миновать. Представила на мгновение, как мы смотрелись со стороны, и попыталась отпрянуть от некроманта. Я же участвую в отборе, могу ли вести себя подобным образом? Разве это не порочащая честь ситуация?

— Месье Ноэль, — возмущенно зашипела, забившись, как бабочка под сачком, — что вы себе позволяете?

— Осторожнее, мадемуазель Эвон, упадете, — обеспокоенно зашептал Ноэль и, словно назло, притянул меня ближе к себе.

Застыла. Возможно ли, что такое неприличное поведение — лишь забота, чтобы я не упала. Я придумала себе разные ужасы, а Ноэль лишь волнуется о моем состоянии. Несколько успокоенная, я с достоинством отстранилась от него и степенно кивнула.

— Благодарю, месье, вы правы, я едва не упала. — Я на всякий случай умолчала, что причиной моего падения, случись оно, был бы исключительно некромант. — Но что вы делаете в женском крыле?

— Я искал вас, мадемуазель Эвон, — улыбнулся Ноэль, мельком оглядев меня с головы до ног, словно ожидая увидеть другое, не ученическое платье.

— Меня?

Я удивилась. Были ли причины у месье Ноэля настолько веские, чтобы прийти в женское общежитие, рискуя получить наказание, и весьма серьезное?

— Видите ли, мне стало известно, после того как Клод с алхимического рассказал, что у его друга Поля, который дружит с мадемуазель Атенаис…

Атенаис? На мгновение замерла. Неужели некроманту стало что-то известно?

Дослушать, увы, я не успела. Со стороны коридора, идущего к основному корпусу, послышались голоса. Наверняка классные дамы, студентки вряд ли бы стали прогуливать уроки, тем более что у первого курса сейчас домоведение, а мадам Шато весьма злопамятна к тем, кто относится к ее предмету пренебрежительно. Луиза в прошлом году, к примеру, пропустила всего одно занятие, но экзамен сдавала раз пять или шесть, каких только каверзных вопросов не задавала ей мадам Шато. Но… если это классные дамы, то, боюсь, мне не поздоровится, если меня застанут с мужчиной почти у самых дверей моей комнаты. Тем более щеки до сих пор горят, мало ли что подумают воспитательницы, заметив пунцовую студентку наедине с однокурсником.

— Месье Ноэль, классные дамы! — в панике воскликнула, и взгляд мой заметался по коридору. Что же делать? Скрыться в комнате и оставить барона прямо на пути воспитательниц? Но ведь некромант пришел мне что-то рассказать. Не могу же я так подставить друга.

На секунду замерла. Как бы ужасно ни поступил месье Ноэль, так откровенно целуя мою руку в тайном проходе, но некромант мне точно друг. Вариант спасения пришел в голову моментально, не прошло и секунды, как я, распахнув дверь комнаты, увлекла барона за собой.

Ноэль был так поражен, что даже не стал возражать.

— Мадемуазель Эвон!

— Прошу вас тише, месье! Иначе моя репутация будет погублена.

Он сразу замолчал, за что я была ему благодарна. Прильнула к двери, прислушиваясь к происходящему в коридоре. Смех и голоса приближались, отчего у меня началась паника. А что, если воспитательницы решат зайти ко мне? Куда я дену мужчину из своей комнаты? Ведь классные дамы в жизни не поверят, что Ноэль попал ко мне случайно. Меня снимут с отбора. Обо мне начнут судачить в академии, и шансы на удачный брак упадут совсем до уровня земли. Что я наделала?

Покосилась на барона. Месье Ноэль оглядывался по сторонам, рассматривая убранство комнаты. А мне… мигом стало стыдно.

Личных горничных студенткам не полагалось. Считалось, что это станет лучшим стимулом в изучении бытовой магии, да и положено юным мадемуазелям привыкать к самостоятельности. Я же не далее как утром едва не проспала, а потому собиралась в спешке. Постель не была заправлена должным образом, лишь покрывало небрежно брошено прямо поверх одеяла. Альманах с продолжением о Персефоресте лежал прямо на полу около кровати. И как будто этого было мало, второй комплект школьной формы висел не в шкафу, а на стуле. С чулками!

Ахнув, подбежала к стулу и, схватив в охапку вещи, поспешно убрала в шкаф. Повезло еще, что комнатки у нас маленькие, а потому большого беспорядка даже при самом плохом раскладе не разведешь. Незаметно подтолкнула брошенные на пол пяльцы с вышивкой под кровать. Во-первых, вышивала я давно, и за это время рисунок не то что успел устареть, но и был забрызган виноградным соком; во-вторых, эти пяльцы были лишь для успокоения классных дам, а не для реального дела, а потому показывать их Ноэлю было стыдно. Это при посещении воспитательниц можно брать вышивку и симулировать бурную деятельность, все равно дамы ни разу не присматривались, что же вышивают ученицы, им важен был лишь факт. Но некромант мигом заметил бы все ужасные пятна, кривые стежки и наспех пришитые ленты.

— Я несколько не ожидала гостей, — промямлила, пряча глаза.

Сейчас барон подумает, что я неряха. Но ведь это совсем не так. Да, у меня бывают приступы лени, но не каждый же день. Подругам совершенно все равно, что творится у меня, тем более мы чаще собираемся у Армель, которая живет ровно посередине между нашими комнатами.

— Так что вы говорили о мадемуазель Атенаис?

Взгляд юноши перестал блуждать по комнате и снова вернулся ко мне.

— Я совершенно случайно узнал, что мадемуазель Атенаис заказала у Поля Плаше с алхимического весьма редкий состав. Мой друг Клод проболтался во время пары, что вот смеху сегодня будет. Девчонки снова выясняют, кто в курятнике главная несушка, а… — Месье Ноэль замолк, осознав, что сболтнул лишнее.

Это про нас сказали «курятник»? Ужасно! Но, наверное, именно так смотрятся женские склоки со стороны. И почему я решила, что наши юноши более благоволят Атенаис? Если бы это было действительно так, то вряд ли бы они так о ней отзывались. Но было неприятно осознавать, что у нас за спинами звучат подобные слова.

Сразу вспомнился случай в прошлом году, когда у Лизетт с последнего курса внезапно потемнели дорогие кружевные перчатки, и никакая стирка не могла вернуть молочно-белого оттенка. Даже магия не спасла. Была ли причина в каком-нибудь зелье? Ведь возможно же такое, что Атенаис делает заказ у алхимиков не впервые.

— А уж когда я услышал, кто должен стать жертвой эксперимента… я поспешил на ваши поиски, мадемуазель Эвон, но Армель сказала, что не видела вас с того самого момента, как за обедом вы отправились на встречу с дофином и фаворитами. И я решил…

— Ах, месье Ноэль, вы настоящий друг. — Я расчувствовалась и порывисто обняла его.

Ведь некромант не побоялся наказания за появление в женском крыле. Его могли отправить в очередной архив «глотать пыль», а то и на кухню за подобное. Мальчишек даже секли розгами за особо дерзкие проступки. Я однажды видела такое наказание, и это было ужасно.

Месье Ноэль аккуратно обнял меня в ответ и даже опустил подбородок мне на макушку. Мы простояли всего мгновение, но мне было так легко и уютно в его объятиях, что я даже засмущалась. Что подумает обо мне некромант? Что я не просто падшая девушка (после такого-то поцелуя, которым меня наградил барон в том темном коридоре), а еще и сама вешаюсь на шею мужчинам, пусть и друзьям.

Медленно, чтобы не обидеть поспешностью друга, отступила.

— Ну что же. Что за состав ваш друг Клод продал Атенаис?

— Поль, — поправил меня месье Ноль. — А мой друг Клод поделился сплетнями. Состав весьма любопытный, срабатывает на магию. Чем больше ее применяется в непосредственной близости, тем темнее пигмент проявляется.

Умно! Ведь встав с кровати, вряд ли я стала бы колдовать. Ни при умывании, ни за завтраком магия мне не нужна, а вот перед дофином… Хороша я была бы, начни тренироваться перед началом показа дара. Зашла бы к дофину в грязном платье. И разве успела бы переодеться? Нет, конечно.

Ненавижу Атенаис!

Но что делать? Платье испорчено. Не пойду же я на испытание в ученическом? Гардероб учениц весьма скромен, так как правилами академии нам не разрешено никуда выходить. Лишь две смены формы, домашнее и одно нарядное для разного рода мероприятий в стенах учебного заведения.

Молитвенно сложив руки, посмотрела на некроманта. Неужели нет никакого решения?

— Я принес противозелье, мадемуазель, — улыбнулся Ноэль, верно истолковав мой взгляд, и вытащил из кармана мундира бутылочку с бесцветной жидкостью.

Я была искренне благодарна ему. Мог ли кто-либо сделать больше для меня? Не зря говорят, что мужчина — друг, верный союзник. Ведь Ноэль мог поступить и иначе…

Зазвенел колокол, обозначающий общую побудку, и я, откинув одеяло, решительно открыла глаза и поднялась. Вчера после отбоя мы с девочками договорились встать пораньше, чтобы не дать Атенаис шанса снова испортить нам наряды. Гадкий состав от Поля оказался не только на моем, но и на костюме Армель. Цветочек со своей свитой зашла слишком далеко. Надо будет обязательно их проучить.

На секунду замерла с платьем на вытянутых руках. Вот угораздило же Атенаис испортить именно это: голубое, с рюшами по вырезу-лодочке. Все оно было сделано словно из невесомых оборочек, до самого пола. Пышное. Я в нем как принцесса. Страшно представить, что случилось бы, не приди Ноэль с антидотом. На небесно-голубом материале были бы отчетливо видны темные пятна. Еще раз осмотрев платье в поиске проклятий (мало ли что придет в голову Атенаис!), удовлетворенно кивнула.

Поспешно одевшись, выпорхнула из комнаты. Всего первый колокол, и конечно же пока еще в коридорах пусто. Лишь я и Армель. Хлопнула дверь, и к нам вышла заспанная Аврора. Ее весьма впечатлил мой рассказ о репейнике, и потому на ее голове было покрывало, которое она снимет при представлении.

Аврора собиралась оживлять карту академии. Подруге всегда легко давались артефакты и разная вышивка, потому и карта у нее ожила, хотя на занятиях мы лишь вскользь изучили эту тему. Думаю, у нее будет грандиозное выступление. Тем более холст с окрестностями академии ей помог подобрать преподаватель картографии месье Андрэ из личных запасников. Не удивлюсь, если дофин будет в восторге.

Армель же собиралась устроить «бегство книг». Его мы проходили еще на первом курсе, такая магия не представляла проблем и была весьма зрелищна. Очень красиво выглядит, когда книги на полках меняются местами, выстраиваясь в ту последовательность, которая угодна «библиотекарю». Именно благодаря этому нехитрому заклинанию сотрудники библиотек не тратят много времени на расстановку особенно тяжелых томов. Баронесса пела, а книги «бежали»… причудливо встряхивая корешками, тянулись в разные стороны и, мелькнув яркими обложками, замирали. Армель научилась пением устраивать настоящие цветные танцы, когда переливалась радуга из переплетов.

Девочки спланировали выступление куда лучше меня. Ведь даже стихотворение для выступления мне нашла Аврора, а Армель помогла выучить, даже специальное зелье для выступления достал Ноэль, но вот уж признаваться в этом я точно не стану.

— Я так волнуюсь! — пролепетала Аврора, комкая в руках платок.

Мне были понятны переживания подруги, у нас не осталось времени на репетиции. Оказывается, все, кроме нас, начали тренироваться еще позавчера.

— У тебя обязательно получится, — убежденно кивнула Авроре. — А вот девочкам пусть будет стыдно после нашего оглушительного триумфа.

Меня возмущало слабоволие остальных учениц. Ведь они не хотели устранять нас с подругами как конкуренток, умолчав про испытание в день Солнца. Нет! Они просто трусливо сбежали в свои комнаты, едва Атенаис сказала не вмешиваться. И именно это неимоверно меня злило. Разве это достойно будущей королевы? Какие из них получатся жены монархов, если они прячут свой страх за натянутыми улыбками.

Королева должна быть… Ну ладно, предположим, я пока не могла решить, какой именно должна быть жена дофина. Но непременно сильной и храброй в свете тех ужасов, что рассказывал мэтр Шарль. Наш диалог с учителем, кстати, я подругам так и не пересказала. Ни к чему расстраивать девушек. Хотя было в словах «последнего рыцаря» нечто, как мне показалось, во что он вложил совсем иной смысл, чем тот, который поняла я, но… Негоже думать о плохом перед отбором, особенно Авроре.

Нашим общим девичьим собранием было решено на обед не ходить. Вдруг Атенаис добавит нам с девочками какое-нибудь зелье в сок. После такого только в уборную бежать, а не к выступлению готовиться. Нет-нет. Береженого Бог бережет. Ведь верно?

Потому мы отправились в библиотеку.

Конечно, ужасно, что церковь мы сегодня не посетили, но это вроде бы необязательно. Обычно проще сходить, чем потом выслушивать часовую отповедь классной дамы. Даже обидно порой: мужской корпус плевать хотел на проповеди, а нас «загоняли» в храм. Хотя, безусловно, все зависит от того, кто из воспитателей следит за нами в день Солнца. Вот мадемуазель Луиза не верит в высшие силы и разрешает нам не ходить на службы, а сегодня как раз ее дежурство, потому никакого выговора можно не опасаться.

Предстояло скоротать целых два часа до приглашения к испытанию, а где еще, как не в библиотеке? Полистаем альманахи по рукоделию за прошлый год. Как-никак скоро бал предстоит. Выдадут всем одинаковые платья, но кто сказал, что их никак нельзя украсить. Вот и посмотрим идеи в модном журнале. Других примеров все равно нет, к нарядам старших учительниц приглядываться бесполезно, все ходят в одинаковой форме. Да и до ближайшего города, где можно было бы поглазеть на разных мадам, порядка часа пути. Как ни крути, не выбраться, и вариантов немного. Хотя кому в этом вопросе верить, если не альманаху? Ведь все модные новинки попадают на страницы журнала.

К тому же требуется спокойное место, чтобы хорошенько обдумать, как отомстить Атенаис и ее свите. Цветочек зарвалась в своей безнаказанности, и нужно поставить ее на место. Осталось придумать как. Не то чтобы мне хотелось участвовать в этой разборке, я бы лично высказала все в лицо, но Армель, предложившая дать сдачи, права: прямое столкновение лоб в лоб нам сейчас противопоказано. Как сказала маркиза, «врага нужно бить его же оружием». Может, даже зельем. Не зря второй дар у меня алхимия, ведь верно?

Месье Труа, как ни странно, пропустил всех безропотно, словно не имел ничего против нас. Давно ли? Недоверчиво посмотрела на старика, не веря, что нас так легко оформили.

Поэтому, даже отойдя к стеллажам, подозрительно обернулась, но библиотекарь занимался своими делами, не обращая на нас внимания. Ничего не понимаю. Кто мог так повлиять на него?

— Видели, как лицемерно повели себя остальные девочки? — досадливо бросила Армель, беря с полки журнал. — Ахали и охали, когда объявили, что в день Солнца состоится испытание, как будто слышали в первый раз. А ведь каждая успела потренироваться.

— Если бы мы не знали, что девочки готовились заранее, в жизни бы не поверила, что их удивление было наигранным, — согласилась с подругой.

— Возможно, они действительно не знали и нас ввели в заблуждение, — робко предположила Аврора, заглядывая через плечо Армель в книгу. — Разве можно так сыграть?

— У нас в академии учатся великие актрисы, — фыркнула я, задумчиво постукивая пальцам по краешку книги. — Ноэль сказал, что это все происки Атенаис, я ему верю. Да и своими ушами слышала в коридоре все о коварных планах девочек.

— По-моему, месье Ноэль влюблен в тебя, — лукаво улыбнулась подруга, отрываясь от альманаха. — Оттого и примчался спасать твое платье.

— Глупости! — решительно тряхнула головой, украдкой оглядев свой наряд, все ли капли гадкого зелья мы смогли вывести. — Ноэль просто настоящий друг. Добрый, верный, преданный.

— Разве не бывает дружбы между мужчиной и женщиной? — поддержала меня Аврора. — Если бы месье Ноэлю нравилась Эвон, он бы попробовал… поцеловать ее, разве нет? — Голос баронессы упал до шепота. — Ведь все мужчины напористы, они только и думают что о поцелуях. А месье Ноэль — образец благовоспитанности.

От слов Авроры на мгновение щекам стало жарко. Я вспомнила коридор и темные глаза барона, блеснувшие из-под длинной челки.

«Хорошо, мадемуазель, я готов вас проводить в обмен… на поцелуй».

А потом… губы некроманта, задевшие пальчики и прильнувшие к ямке на руке. Помотала головой, отгоняя видение. Разве возможно это? Как влюбляются мужчины? И мог ли месье Ноэль влюбиться в меня? Не в воздушную Аврору или прекрасную Армель. Показал ли это некромант хоть раз? Мы, конечно, иногда с ним пересекались, но за это время он ни разу не намекнул своим поведением на чувства. Возможно, Ноэль посчитал меня готовой на все ради отбора? Мигом стало стыдно, неужели я позволила себе думать так.

Похоже, мое смущение не укрылось от Армель. Маркиза заинтересованно на меня посмотрела, но промолчала. И я благодарна была ей за подобную тактичность. Почему-то именно при Авроре не хотелось признаваться в своем грехопадении. Сложила в причудливой фигуре пальцы, показывая, что все потом.

Что-то уж слишком часто у нас проходили разговоры тайком. И кое о чем так и не говорилось. Например, так и неведомо, о чем беседовали девочки с дофином. Слишком много получалось пробелов и замалчиваний о встречах. Понятно, что не было никакой отговорки про Кидан, как для остальных, но и правды… А почему? Не знаю. Сама я тоже не рискнула рассказать все от и до. Было ли это второй проверкой нашей дружбы? Не знаю. Но получалось, что это «испытание» мы проваливаем.

— О! Чуть не забыла! Вчера на занятиях мне сказала Тисса, а ей Луиза, а той Франсуаза, что Жак со второго курса слышал от Мишеля… — начала было Армель, отрываясь от журнала.

— Армель, короче! — взмолилась, так как это грозило затянуться. Есть у маркизы такая неприятная особенность — быть особенно дотошной в пересказе.

— Эвон! Ну вот ты так всегда, и сама никогда ничего не расскажешь, и другим не дашь, — возмутилась подруга, захлопывая альманах.

— Хорошо, — примирительно согласилась. — Так что сказал Мишель?

— С тобой просто невозможно разговаривать. Ну ладно. Мишель видел, что платья нам уже привезли. И бал состоится раньше. О чем нам тоже, естественно, никто не расскажет.

Раньше? А как же протокол? Или дофин так спешит выбрать невесту, но отчего? Обычно, если верить альманахам, к этому времени уже празднуют помолвку и начинают готовиться к свадьбе. Ведь всем известно, что между помолвкой и свадьбой должно пройти не меньше полугода. Да, безусловно, отбор в этот раз затянулся. Возможно, поэтому и с балом торопятся. Может, на день зимнего солнцестояния будет уже помолвка, как и должно быть по «изначальному» графику.

Но какие же мерзкие девочки учатся с нами. Сплошные интриги и замалчивание. Ни одна не обмолвилась о бале. Каким бы шоком это стало для нас. А я еще пропустила танцы. Ужасно!

— А еще… — Армель запнулась. — Говорят, что Виолет и Иветт с последнего курса скомпрометировали себя, и их снимут с отбора. Такой скандал!

— Как? — ужаснулась Аврора.

— Глупости! Какая девица упустит шанс стать королевой? Это глупые слухи. Даже просто статус участниц отбора говорит о многом, но, если об этом объявят на балу, вряд ли им светят удачные партии. А Виолет и Иветт очень амбициозные, тебе не кажется?

— Я слышала, Эвон, как мадемуазель Лаура говорила с мадам Трикс. Случайно. Скандал попытались замять, девушки еще числятся в списках, но на балу они объявят о помолвке с Жоффруа и Климентом с ментального. Обеих застали в комнатах с мужчинами при весьма… недвусмысленных ситуациях, когда любые сомнения в их «чистоте» отпадают.

Мы с Авророй дружно ахнули. А баронесса покраснела как рак. Я бы тоже покраснела, представляя себе картину хоть немного четче. Неужели девушки были в исподнем в одной постели с парнями и целовались? Но это же так стыдно! Как можно решиться на такое?

О! Эта сплетня уж очень смахивает на сказку, но если Армель говорит, что слышала, как переговаривались классные дамы… Стали бы лгать воспитательницы? Не думаю… На мгновение я застыла, холодея от ужаса. А ведь я сама могла попасться! Если бы классные дамы заглянули ко мне в комнату и застали там Ноэля, которого я в порыве чувств обняла… Моя репутация была бы погублена. Конечно, это не встреча в одном исподнем, но кто знает, что могли придумать себе женщины? Какие бы шансы были у «Гнезда»? Ни одного! Понятно, что надо вести себя осторожнее, не дай бог узнают о моей встрече с некромантом и о том поцелуе. Тогда хоть кидайся с самой высокой башни — от моего честного имени ничего не останется. Разве могу я допустить подобное? Нет! Или я не васконка?

Хотя было в этой ситуации что-то нелогичное. Зачем девушкам понадобилось так рано выходить из игры? Ведь ставки очень высокие — лучшие столичные женихи, не чета баронам. И как могло произойти в нашей глуши такое грехопадение? Любая из девочек знает, как много зависит от репутации у нас в провинции. Возможно, в столице это не столь важно, но здесь, на периферии Франкии, потеря чести — позорный приговор. В голове вертелась какая-то аналогичная история, но где бы еще я могла слышать такие смущающие меня подробности? Задумалась, пропуская мимо ушей щебет Армель. Где?

Раздался колокол, возвещающий о конце завтрака.

Я вздрогнула. Как пролетело время за разговорами и разглядыванием картинок. Так и опоздать можно. Подумаю о странной ситуации потом, а пока… Ох!

И если альманах ненадолго отвлек, то сейчас вернулся леденящий душу страх. Как я выступлю? А Атенаис? Поймет ли она, что ее план потерпел крах, и не предпримет ли другого хода. Наверняка у местной «королевы» есть в запасе еще пакости для нас.

— Эвон!

С благодарностью посмотрела на дернувшую меня за руку Армель. Вот у маркизы нервы железные. И меня, и разом окаменевшую Аврору привела в чувство одним движением. И сама подруга… само спокойствие. Глядя на нее, не поверишь, что она совсем недавно узнала об испытании, а будто, как и остальные девочки, готовилась двое суток.

— Пойдемте. Надо быть первыми.

— Не последними? — робко предположила Аврора, едва поспевая за деятельной подругой.

— Вот еще! — Армель дернула плечом. — Дать время Атенаис на новую гадость? Вот уж нет! Да и первое впечатление самое яркое, чтобы потом все поблекли.

— А поблекнут?

— Безусловно! — Армель остановилась на мгновение и посмотрела в глаза баронессы. — Куда им против нас?

Уверенность подруги я не разделяла, а потому молчала. Не получится ли, что наибольшее впечатление произведет именно последнее выступление. Хотя согласна, что идти надо первыми, чтобы у Атенаис не осталось времени на новую попытку испортить нам выступление. Не хочется попасть на испытание в грязном платье. Или с репьем в волосах.

В коридоре перед кабинетом по этикету, где должен был состояться показ, пока не было ни одной конкурсантки. Завтрак только закончился, а от библиотеки до кабинета, где проходят занятия мэтра Шарля, гораздо ближе, чем от обеденной зоны. И мы, три прогульщицы, стали первыми в очереди. Впрочем, пустым пространство перед дверьми не было, стояли хмурые менталисты, пажи и несколько офицеров стражи. Последние удивленно посмотрели на нашу троицу.

Менталисты… Эх, как бы не выдать мыслей о вчерашнем. Пальцы уже привычно сложились в фигу. Что со мной сделают, если прочтут, страшно представить. Падшая, развратная женщина. Почти такая же, как «вдовушки».

Один из менталистов закашлялся в кулак, вызвав мое сочувствие. Воздух у нас был суше, а температура выше, чем в столице, и многие тяжело привыкали к новому климату, а потому болели. Вот же бедняга. До меня ли им и моих терзаний по поводу поцелуя? Ох! Поцелуй! Некстати вспомнились темные, блеснувшие искоркой глаза Ноэля, склонившегося над моей рукой. Щекам стало жарко. И вот ведь… а дофин не попытался даже поцеловать меня. Подумала и еще больше смутилась.

Прогнала непрошеные мысли прочь.

— Мадемуазель Эвон, мадемуазели, — улыбнулся мне один из менталистов, подходя ближе. — Вы рано.

— Конкурсанткам запрещено заходить в фойе! — сверкнул глазами второй мужчина, появившись рядом с нами, словно ниоткуда.

Армель, разом растеряв весь пыл, испуганно вцепилась мне в руку, не смея возразить. А я лихорадочно обдумывала, что делать, если нас выгонят в коридор. Встречаться со свитой Атенаис, способной на гадости, не хотелось. Получается, тогда все зря? И пропущенный урок, и встреча с Ноэлем, а он так рисковал. Стоп. А вот мысли о некроманте надо гнать куда подальше, уж в присутствии менталистов точно.

— Клод, пусть девочки останутся, пойдут первыми, и дальше будем запускать по три конкурсантки, — услышала я молодого мужчину, который принимал «собеседование» у Авроры.

— Но правила…

— Будущей королеве не повредит пара надежных людей рядом, не так ли, мадемуазель Эвон?

Я мигом поняла, на что намекает менталист, — на мои слова в кабинете месье де Грамона. Неужели «старик» все рассказал подчиненным, и они смеются надо мной. Мигом пропала вся нерешительность и волнение, и я, вздернув подбородок, согласилась.

— Да, надежные люди всегда в цене, — как можно спокойнее сказала под удивленные взгляды подруг. — Их заслуги не забываются.

Менталисты прятали улыбки, но их глаза не обманывали. Каковы бы ни были причины помочь нам, но для нас было благо, что мы остались в фойе. Оказаться один на один с приспешниками Атенаис не хотелось. Больше всего я переживала за Аврору. Несмотря на покрывало, ей могли испортить прическу или платье, а значит, свести все шансы к нулю. Это я, взрослая и сильная, смогу пережить. А баронесса? Нет и нет! Поэтому я готова вынести любые усмешки от «воронов».

— Присаживайтесь, мадемуазель. Как только подойдет дофин, начнется испытание.

Важно кивнула и села на лавку.

— Стефан, встань снаружи. Девушки скоро начнут подходить, постарайся сдержать их напор.

Один из пажей, метнув в нашу сторону удивленный взгляд, с готовностью поклонился и вышел в коридор.

— О чем они говорили, Эвон? — прошептала Армель, едва менталисты отошли, чтобы отдать последние указания оставшимся пажам.

Я же почти с неудовольствием покосилась на подругу. И где ее запал? Еще пару минут назад маркиза решительно едва ли не втолкнула нас в двери, а теперь жалась к моему плечу. Об Авроре и говорить нечего, баронесса была ни жива ни мертва. И как она выступать собралась?

Вздохнула. Это будет тяжелый день.