Я стояла перед списком и не могла поверить. Сорок две претендентки! Думала, нас будет человек двадцать. А тут… Арно и Батьи вообще обручены. Или они поступили, как Амелия? Ужас какой! Как можно отказаться от своего слова? Придирчиво осмотрела список. И, как назло, для меня конкурентки почти все — кроме двух-трех девочек. А в свите дофина всего пятеро.

Я, кстати, недавно вернулась из библиотеки. Не могу сказать, что нашла там что-то конкретное, но, когда имеешь чуточку мозгов, все выстраивается вполне логично.

Итак, сразу же после своего двадцатилетия наследный принц объявляет отбор и отправляется в столичный университет. Если там невесты для себя не находит, выезжает в магические академии. И что примечательно — фавориты принца ищут себе невест тоже из числа конкурсанток. Значит, я поступила верно, записавшись!

Сделала выборку по восьми последним королевам и занесла сведения в общую табличку. Все именитые дворянки, оно и так понятно. Но всего две были маркизами, одна герцогиней, а остальные лишь дочерьми баронов. Ясно, что дело совершенно не в титуле. И явно не в неземной красоте претенденток. Я только двух назвала бы редкими красавицами, остальные обычные, одна вообще откровенно страшненькая. Богатый внутренний мир? Возможно. Отличницами тоже ни одна не была (я воспрянула духом).

Я даже составила звездные гороскопы для королев. Ничего общего — ни знаков зодиака, ни Юпитера в доме Венеры… Но должно же быть что-то! Подумаю за ужином.

Сегодня за столами было необычно мало народу. Что, все девчонки решили экстренно худеть? За пару дней? Бред какой-то. Оглядела собравшихся. Всего пара женских «островков».

Любое учебное заведение, а особенно то, где есть женский коллектив, обречено на появление «кружков» по интересам. В каждом из них время от времени одна из девочек решает, что она красивее, умнее, богаче, родовитее, чем остальные, и начинает задирать нос. Собственно, у нас такие группировки тоже были. И сейчас члены одной из них во главе с Атенаис разглядывали меня с ехидцей в глазах.

Украдкой осмотрела себя — костюм не испорчен, коса не растрепалась, даже руки, против обыкновения, чернилами не испачканы. Что им от меня надо? Или это реакция на мое участие в отборе? Ведь сама Атенаис при всей своей красоте не рискнет отказаться от жениха.

— Амели, а фавориток дофина ты видела?

— О да! Фрейлину ее величества Луизу де Марсуа. Она блистала в позапрошлом сезоне, — охотно откликнулась первокурсница, ставшая сегодня центром внимания не хуже любой фаворитки дофина. — Но его высочество не слишком постоянен. Говорят, за прошедшие четыре года он сменил уже шесть любовниц, — шепотом сообщила девушка всем присутствующим.

Подумать только! Шесть. Я едва не поперхнулась. И замахнулся на фрейлин ее величества! Обычно для дофина и придворных повес на роль фавориток подбирали девушек из семей разорившихся мелкопоместных дворян, зачастую бесприданниц без надежды на хороший брак. Через год или два такие девушки покидали двор с солидным приданым и выходили замуж где-нибудь в провинции. Для них был придуман определенный термин — «не бывшие замужем вдовы».

По-моему, это унизительно. Лучше монастырь, чем продавать свое тело мужчине, выбравшему тебя, как игрушку! Безусловно, какие-то права у «вдов» были, но отказаться от покровительства мужчин, если они пришлись ей не по нраву, девушка могла лишь дважды. Если она отказывалась и в третий раз, ее возвращали родителям. Фактически опозоренную. Кто же поверит, что, побывав при дворе в роли «вдовушки», она осталась чиста? А порченая, без приданого, кому нужна подобная девица? Вот и жили такие «бабочки» во дворце, пока не прогонят. Ужасно!

Фрейлин же отбирали более тщательно, поэтому как могла оказаться среди них фаворитка? Девушка с фактически подмоченной репутацией. Задумчиво уставилась на Амели, может, она не так поняла дворцовые слухи.

— И что? Среди них была хоть одна чернявая низкорослая девица? — вскинув бровь, поинтересовалась Атенаис, перебрасывая на грудь толстенную золотую косу.

— Что? Нет конечно же! — Амели звонко рассмеялась. — Все фаворитки дофина высокие голубоглазые блондинки. С безупречной алебастровой кожей.

Тайком поглядела на свою слегка загорелую руку. Говорил мне дед не сидеть на солнышке без зонтика. А теперь что? До алебастра мне никак не дотянуть, даже прими я молочную ванну, ноги не удлинить: я одна из самых низеньких на потоке. Да и черные кудри не выбелишь. Завидую блондинкам!

Призадумалась, кто же из сорока претенденток отвечал вкусам дофина, и расстроилась — каждая вторая. Смену моего настроения заметила Атенаис. Красавица усмехнулась и сказала достаточно громко, чтобы слышали и за соседним столом:

— Надеюсь, ты понимаешь, Эвон, что у тебя нет ничего, что могло бы привлечь дофина. Даже имя скучное и невыразительное.

Я вспыхнула. Обидно, что она так — при всех. Тем более к нам начали прислушиваться и мальчики. Что я сделала лично Атенаис? Улыбнулась через силу (помнить, улыбчивые девушки более привлекательны).

— Может, дофина потянет на экзотику? В толпе блондинок я выгодно выделяюсь.

Задрала подбородок и стиснула зубы. Я не собираюсь сносить насмешки. Тут только раз позволь загнать себя в угол — не выберешься никогда. Я достаточно на это насмотрелась. С другой стороны, раньше я была довольно благоразумна, чтобы не нарываться на открытый скандал с девичьими группировками.

— О! У мадемуазель Эвон такие глаза! Огромные, блестящие! — восхищенно прочирикала Амели, не заметив напряженной ситуации. — Ей бы немного косметики, и дофин точно обратит на нее внимание.

— У Эвон глаза, как у глупой коровы, — перебила первокурсницу Атенаис. — Неужели ты настолько глупа, чтобы этого не видеть?

Амели притихла, испуганно разглядывая злую старшекурсницу. Весь день девочка была в центре внимания, а тут внезапно что-то изменилось, и Амели не сразу могла понять, с чем это связано.

А вспышка Атенаис заставила меня недоумевать. Почему именно на мне она срывается? Потому что сама не может даже попытаться стать невестой дофина? Почему не на Изабелле, своей подруге, которая также записалась на отбор, а на мне, никому не известной, ничем не выделяющейся девице. Неужели она видела во мне претендентку на трон? Глупо. Или ее бесил сам факт, что она, такая красавица, осталась не у дел, а любая «серая мышь» может попытать счастья.

— Но ведь… — Амели наконец сфокусировала свой взгляд на мне, кажется, с пониманием происходящего. — Нет, я уверена, у Эвон удивительные глаза. Как у лани.

— Ты совершенно точно глупа! — раздраженно бросила Атенаис и, скомкав салфетку, поднялась из-за стола. — Изабелла, Луиза, пойдемте. Нам нечего здесь делать.

Я проводила Атенаис удивленным взглядом. Надо подумать над причиной этой вспышки, заодно и над последствиями: эта гордячка не такой человек, чтобы просто так проглотить подобное. Я не параноик, но за здравую осторожность.

— Что это с нашим Цветочком?

Я оглянулась на только что подошедшую Армель и демонстративно пожала плечами. Разве тут поймешь! Может, Атенаис знает что-то, чего не знаю я? Например, что наследник графа де Армарьяка обожает маленьких черноволосых девушек? И оттого злится, что из всех, подавших заявку, я одна такая, а значит, точно пристроена? Ну, так со свитой может попытать счастья любая, главное, чтобы была свободна. Вдруг им понравятся и другие девушки. А черноволосых девиц у нас тут половина академии.

— Девочки, — между тем зашептала Армель, подманивая меня и Аврору — миловидную блондинку, которая тоже была претенденткой. — Я тут раздобыла альманах за прошлый месяц.

— И что? — Я удивленно вскинула брови, рассматривая подругу, которая торопливо намазывала мягкий сыр на тост.

— Эвон, ты балда! К нам приезжает дофин! А мы что?

— Что? — испуганно пискнула взволнованная Аврора.

— А мы провинциальные девчонки, — подытожила Армель, не прекращая жевать. — Ни платьев по последней моде, ни причесок, ни макияжа. Он приедет и так же уедет, решив, что поторопился с решением насчет девушек из столичного университета!

Определенная логика в словах подруги была. Дофин наверняка привык к редкостным красавицам и пресыщен женским вниманием, раз уж «вдовушки» его перестали устраивать и он перешел на фрейлин. Мы можем оказаться в невыгодном свете.

— В провинции так тоскливо, — шепотом согласилась Амели, придвигаясь к нам поближе, после вспышки Атенаис она явно чувствовала себя неуютно. — Ни новых шляпок, ни лент. Даже вышивают то, что модно было три сезона назад.

Я застыла как вкопанная. Ну конечно же! Мы совсем отстаем от моды, и искушенному дофину будет скучно среди нас. Как я об этом не подумала? Прислушалась к общим разговорам за столом. Девочки жадно обсуждали, как украсить шарфиками школьную форму: «Говорят, в столице нынче модны шарфы-банты». В общем, все обсуждали одно и то же.

— Ты думаешь, мы совершенно немодные? — пораженно воскликнула Аврора, часто захлопав глазами. — И дофин разочаруется в нас?

— Как пить дать, — важно кивнула Армель, вставив фразу, которую часто повторяла повариха, когда мы приходили на кухню за порцией сладких слоек с яблоками, — потому приглашаю тебя сегодня к себе. Будем втроем тренироваться делать прически, как на картинках. Только тайно.

— Почему тайно?

Иногда наивность Авроры раздражает. До сих пор не понимаю, зачем Армель привела ее к нам в компанию. Вечно мямлит и не сразу понимает, что мы задумываем.

— Потому что собираться после отбоя запрещено, милая.

Аврора смутилась и покраснела от покровительственного голоса Армель. Блондинка согласно кивнула, подтверждая намерение прийти посмотреть альманах.

Все-таки умная у меня подруга. Мне даже в голову не пришло, что нас могут принять за деревенщин, а наши наряды далеки от изящества. Все же вокруг так ходят: темно-синее платье с глухим воротом и съемными кружевными воротничком и манжетами. Не очень пышный, без украшений наряд символизировал смирение и, по замыслу директора, не отвлекал от учебы. Ни нас, ни мальчиков. А ведь мы юные леди! Должны быть полны грации и изящества. Мне шестнадцать, в конце концов, а я еще ни разу не надевала бального платья. Подумать только — кому расскажи, засмеют.

Хотя есть у нас с Армель последний аргумент: все прошлое лето мы учились целоваться. На виноградинках. Об этом писали в столичном альманахе, утверждая, что любая уважающая себя девушка обязана уметь целоваться, чтобы не казаться полной дурочкой. Правда, там советовали брать персики, но персиков у нас не было, зато винограда в избытке, но разница ведь небольшая?

— Что у тебя, Жаннет?

После громкого вскрика все разом повернулись к Жаннет, которая, поглощая тыквенную кашу, с интересом изучала пергамент. Все девочки вытянули шеи, силясь разобрать, что же такое интересное рассматривает баронесса.

— Схема кружевного воротника. Думаю, за пару ночей свяжу. Последнее веяние моды!

Девочки вскочили со своих мест и, возбужденно перешептываясь, подошли к сидящей Жаннет. Кто-то запоминал, кто-то украдкой перерисовывал основные узлы прямо себе на ладонь. Я расстроилась. Ни вязать крючком, ни плести на коклюшках я не умела. Все мои воротнички делала Армель. И если себе она вполне успеет сплести новое модное кружево, то я точно останусь со старым!

— Плести ночью? А как же цвет лица, Жаннет? — глубокомысленно заметила первокурсница с целительского. — От недостаточного сна твоя кожа может побледнеть, а под глазами появиться круги. И глаза покраснеют.

Студентки, как одна, отшатнулись от схемы Жаннет, будто от чумы. Все прекрасно знают, какими мы «красавицами» становимся после ночей перед экзаменами.

— А косметика на что?

Все ахнули и зашептались. Краситься нам запрещали даже безобидными белилами. Помнится, я очень страдала на первом курсе, когда не могла ими воспользоваться и осветлить кожу.

— Но ведь классные дамы… — Аврора испуганно обернулась на преподавательский стол, уже, правда, почти пустующий, а то бы нам никто и никогда не разрешил такое столпотворение.

— А что они? Появлюсь за пару минут до встречи с дофином. Умываться меня точно не отправят. Ведь его высочество обязаны встречать все претендентки.

Замерла с открытым ртом. Вот уж не думала, что Жаннет такая хитрая. И ведь она права. Кто отправит нас в ванные комнаты, если дофин уже на пороге? И у меня есть шанс предстать перед принцем набеленной и нарумяненной. И, возможно, даже с помадой. Если Армель поделится.

— Девочки! — приглушенно пискнула Аврора.

Мимо прошли классные дамы, и все поспешно расселись по местам.

А я лихорадочно думала. В свете сегодняшних событий мои и так невеликие шансы падают все ниже и ниже. Мало того что я не голубоглазая блондинка, а совсем наоборот, так еще мне не светит красивый воротничок или бант. Точно стоит сделать упор на прическе и косметике. Краситься я, откровенно говоря, не умею, но у Армель есть журнал. Надо сегодня попробовать, чтобы уж послезавтра все прошло как по маслу и быстро, осталось бы время выспаться.

Мальчишки за соседними столами посматривали на нас с досадой. Еще бы! Обычно ужин — это время флирта. Четверокурсницы кокетничают с юношами, присматриваясь к возможным партиям. Ведь когда заключать договоренности о браке, если не на последнем курсе? А вдруг бывший сосед за ближайшим столом приедет к папеньке просить твоей руки сразу после выпуска?

А так как наша академия вторая по престижу в стране и обучение здесь стоит недешево, у нас нет никого из обнищавших семей. Родители студентов уже на первом курсе знают все самые знатные фамилии и выгодные партии. Ну и любовь! Думаю, всегда приятнее, если дети женятся по любви. Дедушка мне всегда советовал смотреть в оба и найти себе жениха по сердцу. Ничего, если не самого родовитого, зато хваткого и ладного. Я и искала. А чем дофин не хваткий?

— Мадемуазели. — Короткий кивок подошедшей классной дамы. — Я попрошу всех, кто участвует в отборе или только планирует записаться, пройти со мной.

Мы обеспокоенно переглянулись. Что это может быть? О чем с нами будут говорить? Мы нестройной толпой потянулись за классной дамой. Все те же сорок девочек. Неужели никто больше не желает побороться за место королевы? Я тайком оглядела соперниц. Не так уж все и плохо. Да, конечно, Армель красавица. И Аврора хороша, и Антуанетта, даже Луиза миленькая, но остальные не настолько хороши, чтобы привлечь к себе внимание дофина и его свиты. Хотя, конечно, я не знаю вкусов приближенных дофина. Возможно, кто-то любит рыженьких, таких, как Анна.

Нас провели в один из учебных классов, где предложили сесть за парты. Мы же, столпившись у входа в аудиторию, во все глаза рассматривали трех незнакомых мужчин в черных одеждах. На груди каждого из них красовались нашивки с черным вороном. Знак менталистов. Боже всемогущий! Кто-нибудь мне объяснит, зачем нас привели к взрослым магам, которые глядели на нас недружелюбно?

— Присаживайтесь, мадемуазель, — услышала я над ухом мужской шепот, пока раздумывала, зачем же нас позвали.

Испуганно вздрогнула и оглянулась. Все девочки уже расселись, боязливо поглядывая на магов. И было чего бояться! Одного свидетельства менталиста порой хватает, чтобы отправить на плаху. Не думать о плохом! А о чем? Например, о кружевах, прическах. Покорно прошла к свободной парте и опустилась на стул.

Мужчина за моей спиной, четвертый маг, не замеченный мной сразу, лишь хмыкнул и отошел к окну. А я… я не могла побороть любопытства — то и дело косилась в сторону закутанных в черное фигур.

— Как вы понимаете, мадемуазели, приезд дофина — это не только конкурсный отбор на место будущей спутницы жизни его высочества, но и определенные меры безопасности, — сказала классная дама.

Было видно, что ей тоже неуютно рядом с менталистами, но крайней мере, ее голос дрожал и она то и дело косилась в сторону мужчин.

— Поэтому завтра многоуважаемые месье, а также королевские врачи побеседуют с вами. Прошу обратить внимание, что разговоры пройдут в южном крыле на втором этаже после завтрака.

— Я попрошу прелестных девушек не надевать на встречи амулеты и артефакты, которые могли бы скрыть ваши мысли, а также отказаться от украшений, — добавил один из менталистов.

Смотрел он почему-то при этом на меня. Непонятно. Никаких артефактов у меня нет. Украшений и подавно. Чем же моя персона так не понравилась мужчине? А может, у меня какая-нибудь врожденная защита от проникновений в мысли? Было бы здорово! Самое потрясающее качество для будущей королевы. Щит от ментального воздействия. С таким, поди, поспорь. Довольно улыбнулась менталисту.

Мужчина откровенно потешался надо мной. Но если у меня все-таки есть защита, то почему он так смотрит на меня? Может, меня выдает выражение лица? Дедушка говорил, что у меня очень выразительная мимика. Ну конечно же! Менталисты весьма опытные, начинающих специалистов к нам бы не послали, это точно, а значит, замечают малейшие движения бровей, губ. Да мало ли! Говорят, у нас тоже есть такие занятия. По крайней мере, Бошенар уверяет, что обыгрывает меня в настольные игры именно по этой причине.

— А зачем? — испуганно пролепетала со своего места Аврора.

Все четверо мужчин перевели взгляд на сжавшуюся девушку. Мне даже стало жаль подругу. Вот зачем было спрашивать? Если надо, значит, надо. Менталистов тоже наверняка не прельщает вслушиваться в мысли о шляпках, воротничках, балах и белилах. Как будто интереснее работы, чем влезать в головы провинциальных дурочек, им не придумали.

Один из «воронов», самый мрачный, хмыкнул, перевел взгляд в сторону окна и словно нехотя ответил на вопрос Авроры:

— Мы обязаны проверить, что имя вписано вами по доброй воле и вы не замышляете ничего плохого против дофина и его фаворитов.

Сразу стало понятно, кто главный. Интересно. Он сильнее всех или родовитее? Не то чтобы я уже планировала переключиться на начальника менталистов. Тем более он же старый! Нет, конечно, жених Атенаис тоже старше ее на десять лет, но мужчина в черном — лет на двадцать. Не меньше!

Трое младших менталистов так иронично улыбнулись, что я засмущалась. А что, если на мне нет врожденной ментальной защиты? Ученики в нашей академии с факультета мыслечтения носят специальные амулеты, блокирующие их дар. А на приезжих ничего подобного я не заметила. Значит, их дар работает на полную катушку? И каково это — оказаться в одной комнате с сорока девчонками, взбудораженными приездом дофина?

— Позвольте откланяться. — Мужчина поклонился и вышел.

За ним потянулись его спутники, и мы остались наедине с классной дамой. Девочки возбужденно зашептались. Армель, со своего места мне было хорошо видно, закатила глаза.

И ради этого нас собирали? Напугали до икоты (я не шучу, Жаннет силилась успокоиться) ради двух фраз. Или хотели проверить, сколько девочек носят амулеты. Любопытно! Может, они просто привыкли иметь дело со столичным университетом и его искушенными красавицами, которые, говорят, даже без маскирующих амулетов из комнат не выходят. Чтобы казаться свежее и более отдохнувшими. Или скрыть — о ужас! — вскочивший прыщик на лице.

Классная дама, поморщившись, отпустила нас жестом, и мы нестройной стайкой выпорхнули из кабинета.

— Как думаете, зачем нас будут осматривать врачи? — удивленно спросила Аврора.

— Конечно, чтобы проверить, что мы здоровы и способны родить наследника. — Я отмахнулась от такого глупого вопроса. Это же так логично.

— А еще проверить, девушки ли мы, — шепотом поправила меня Армель, порядком покраснев.

Мы остановились и синхронно перевели взгляд на Жаннет. Ходили слухи, что этим летом баронесса потеряла честь с одним из студентов боевого факультета. Правда, слухи распускал сам Квентин де Арнуа, который, как известно, тот еще сплетник и выдумщик, а значит, его слова нельзя считать истиной в последней инстанции, но Жаннет так до конца и не избавилась от грязных намеков. Изредка к ней подходили мальчишки с пошлыми предложениями, которые она отвергала с удивительным спокойствием.

Конечно, в академии следили за нравственным поведением своих студентов, ведь родители, отдавая девушек в учебное заведение, не могли контролировать дочерей. А иногда честь служила тем «решающим» приданым, которое могла принести мадемуазель в семью жениха. Впрочем, случаи, когда девушка лишалась невинности еще до выпуска из академии, бывали, но крайне редко. Обычно такие пары и женились. Не зря Квентин добивается Жаннет, хотя, возможно, эти слухи он распустил для того, чтобы быстрее склонить ее к браку? Тогда это очень жестокий вариант, потому что над бедной баронессой все подшучивают, даже другие девочки.

Я стараюсь не обращать внимания на сплетни, но иногда мне так и хочется спросить: «Каково оно?» — то самое томление и сладостная нега, описанные и воспетые в книгах. Ведь если я пройду отбор, мне тоже нечто подобное предстоит. А там… ох, фантазия пасует. Щеки предательски покраснели, и я взволнованно оглянулась. Не видел ли кто? Не догадался о моих мыслях? А то позора не оберешься.

— Как думаете, что за конкурсы будут?

К нашей стайке прибилась Марго, которой было в ту же сторону, что и нам. Женское крыло большое, и нам с Армель повезло оказаться в смежных комнатах. Многие девочки были разлучены с подругами. Марго жила через две комнаты от нас, и потому неудивительно, что вечерами она частенько оказывалась в нашей компании.

— Наверняка поэтический, — уверенно сказала Жаннет. — Я слышала, королева должна обладать утонченным вкусом.

— А я думаю, на знание иностранных языков, зря мы, что ли, на каждом занятии мадам Жозель их учим. Судя по всему, программа составлена под требования дофина, — глубокомысленно изрекла Армель. — Вспомните, ведь именно с подачи Луи Первого женщин обязали проходить обучение централизованно. И он же первый нашел себе королеву с помощью отбора.

Ох! Тогда нас ждет этикет, верховая езда, искусство, в том числе и рисование с вышивкой, которые мне никак не даются, танцы и риторика! Это если рассматривать все занятия, которые у нас идут независимо от факультета.

— Получается, тогда все общие предметы? — Я тяжело вздохнула.

Мой вздох поддержали остальные девочки. У каждой из нас были свои провальные предметы. Мне за вышивку не ставят удовлетворительно только из-за хороших оценок по другим предметам, в том числе профильным. Потому даже не знаю, что мне демонстрировать. Не петь, уж точно! Я пою неплохо, но на фоне остальных девочек неважно.

— Не забудьте, после отбоя, — заговорщицки напомнила нам Армель, показывая краешек альманаха из сумки.

Как можно забыть про прически! И шарфики. Ведь это пока единственное, на что я делаю ставку. Из богатств, которыми меня одарила природа, я могла похвастаться только густыми волосами да глазами. И чтобы я не подчеркнула хоть что-то из этого? Не бывать подобному!

Мы с девочками дружно переглянулись и кивнули. После отбоя, да!