После урока все разошлись довольные. Оказывается, мы учимся не на самом скучном факультете. Отошли с подругами в сторону, пропуская девочек, выходящих из аудитории. На меня бросали любопытные взгляды, но заговаривать не пытались. То ли придумали уже свою историю, которая была слишком красочной и не требовала уточнений, то ли спешили на большую перемену в общий холл — вдруг посчастливится встретить дофина? В последнем я очень сомневаюсь.

Армель в укромном уголке плела мне одну косу на наваррский манер, не стоит ходить по академии с наполовину растрепанной прической. Ну да, с подобной косой щеголяет каждая вторая в академии, не только Аврора, и вообще это мне не очень идет, волосы пушатся, и я выгляжу растрепой-одуванчиком, но что делать, если ничего приличнее не соорудить?

Мысленно страдая от своего внешнего вида, я намотала на руку оставшийся ненужным второй шнур — надо не забыть вернуть.

Пока мне приводили волосы в божеский вид, отвечающий хоть каким-то приличиям, Аврора восторженно делилась впечатлениями от дара. Определенно радость от освоения его новой грани перекрыла впечатления от встречи с дофином. Хотя, как по мне, разве можно сравнивать?

— Девочки! Я руку протянула, а книга теплая и прямо ластится к ладони, как котенок. Открываю глаза, а там точь-в-точь как задумала, сказка о драконах и рыцарях.

Завистливо вздохнула. Нет, я рада за подругу, но почему не я? Ах, как хотелось бы похвалиться. Да и королевской семье не помешал бы сильный «говорящий с книгами». Уже был такой — Луи Первый. Если бы не он — враги до сих пор терзали бы всю территорию Франкии.

О временах до смуты не любят говорить, да и в книгах особо не найдешь упоминаний. Эра процветания страны началась с восшествием на престол этого самого Луи Первого, прозванного Мудрым. С тех пор соседи не рисковали отправлять к нашим границам войска.

Вспоминаю размеренный голос деда, читающего вслух мне, шестилетней малышке, что, «оказавшись в безопасности, Франкия пошла по пути торговли, не опасаясь больше набегов и разорения от соседей. Торговые караваны, груженные знаменитыми на весь мир вином и шелком, потянулись в сторону далекой Руссы, Варварики и Швейлы».

Так что разве умение говорить с книгами хуже, чем целительство? Ничуть! По крайней мере, мне теперь так кажется. И, оказывается, есть столько неизведанных граней магии. Надо почитать о разных, чтобы ввернуть в разговоре фразу-другую о какой-нибудь редкой стороне дара.

— А вы, случайно, не знаете, какой дар у дофина? — спросила задумчиво, когда Аврора на минутку затихла.

Судя по тому, как замолчали подруги, им это было не известно. Хотя мне казалось, что уж кто-кто, а Армель все выяснила про королевскую семью.

— Я смотрела в альманахе за позапрошлый год, но там сказано лишь о даре его величества. Самый редкий в мире — дар интуита. В статье было написано, что за всю зафиксированную историю Франкии он просыпался не более ста двадцати раз, — сказала Армель.

— Бедный его величество, — воскликнула Аврора, всплеснув руками, — представляете, как грустно ему было учиться? Ни соседа по нарте, ни напарника.

— Никогда не слышала о подобном. — Я покачала головой. — Любопытно. Верно все-таки говорят, что магия каждого человека неповторима, а мы по глупости своей классифицируем ее. Ну а о дофине что-нибудь есть?

— Глухо, — пожала плечами Армель.

— Жалко, а вдруг помогло бы, — посетовала Аврора.

Кивнула. Полностью с ней солидарна. Мы могли почитать о даре его высочества и наверняка сумели бы увлечь его разговором. Ведь нам предстоит встреча с ним в приватной обстановке, как сказала по секрету мадемуазель Лаура на инструктаже. Кто знает, что поможет определиться юноше в окончательной кандидатуре невесты? Разве брак не предполагает «ежедневный диалог», как говорит классная дама? Возможно, дофин выберет в спутницы жизни наиболее легкую в общении.

— Как думаете, кто-то из девочек в курсе? Может быть, спросим?

— Нет! — решительно покачала головой. — Нельзя давать в руки соперницам козыри. А вдруг они пока еще не додумались до этого? А мы им дофина преподнесем на блюдечке. Нам скажут, что не знают, а сами воспользуются.

— И что ты предлагаешь?

— Мы поищем в главной библиотеке академии, — торжественно ответила я, важно посмотрев на подруг.

— Знаешь, сколько там книг? И месье Труа вряд ли согласится дать нам информацию не по учебе.

Приуныла. Да уж, месье библиотекарь был стар, а потому, как и все старики, любил брюзжать. Нас с Армель он вообще недолюбливал и со скрипом выдавал даже учебную литературу. Хотя, клянусь вам, в том случае на первом курсе, когда рухнул один из стеллажей, потянув за собой остальные, мы с подругой совершенно не виноваты. Это все второкурсник с боевого, который вздумал к нам приставать, а после отказа решил показать молодецкую удаль. Но для месье Труа средоточием всех бед оказались исключительно девочки с книжного отделения. Жизнь несправедлива.

— А мы и не спросим, — осенило меня внезапно. — Придем якобы собрать материал для реферата по библиографии, а там Аврора «позовет» нужную книгу.

— Я? — Аврора пораженно застыла посреди коридора. — Почему я?

— Только у тебя книга сегодня откликнулась.

— Попробовать можно, — согласилась Армель, — все равно ничего не теряем. Сейчас сходим?

В принципе, после библиографии у нас большой перерыв, потом рукоделие, обед и внеочередное занятие по этикету, не иначе как из-за приезда дофина. Но стоит ли идти сейчас? Сможет ли Аврора сразу найти нужную книгу или, переволновавшись, потратит на это не один час? И рисковать не хотелось, ведь месье Труа может заподозрить что-то, и в следующий раз из вредности все время, что мы проведем в библиотеке, будет стоять над душой.

— Нет, вечером, а то вы же знаете, какой библиотекарь противный.

Девочки согласно закивали, да уж, из-за своего характера месье Труа вошел в легенды академии. Он мог сделать любую гадость ученикам, и большинство студентов предпочитали не злить старика.

— Интересно, дофин ходил на занятие к целительницам?

— Лишь бы к нам на рукоделие не пришел, — обреченно вздохнула я, отчего Аврора хихикнула.

Ну да, блондинке нечего переживать, она великолепно вышивает лентами. Может даже подол платья подшить так, что не отличишь от работы опытной мастерицы. Я вот не умею. У меня вообще плохо со всеми предметами, где нужно делать что-то руками. Не понимаю, зачем вообще уметь вязать кружево или вышивать. Я же дворянка! Мне в жизни это не пригодится. Но, увы, программу составлял лично Луи Первый, и с тех пор в перечне предметов, необходимых для юных особ, не происходило кардинальных перемен, разве что добавлялись дисциплины: наука не стояла на месте, раскрывались грани даров, а значит, появлялись новые направления. Увы, рукоделие приходилось терпеть.

Мимо нас, возбужденно перешептываясь, пронеслась толпа мальчишек с факультета некромантов. Хотела попенять студентам за то, что меня чуть плечом не задели. Но, как показала практика, это глупое и неблагодарное занятие. Такое чувство, что мальчишки не посещали уроков этикета или считали ненужным для себя предметом.

Наверное, только мое повышенное внимание к юношам и позволило невольно услышать их разговор, так как переговаривались студенты негромко.

— Не может быть! Прямо так и сказал? А он что?

— Вызвал де Армарьяка на боевую тренировку.

— Врешь!

— Да черт меня подери, если это неправда.

Поморщилась. Вот всегда мальчишки ругаются по поводу и без. И черта поминают всуе. За подобное вполне можно получить пять ударов линейкой по рукам, если услышит классная дама, но, похоже, им законы не писаны. Ругаются как сапожники. Правда, у меня в арсенале тоже есть парочка забористых словечек, подслушанных у конюха, но я же не употребляю их направо и налево. Неудивительно, что мы, девочки, предпочитаем обычно не вслушиваться в речи этих невеж.

Впрочем, встрепенулась, когда осознала, о ком говорят наши мальчишки. Граф де Армарьяк! Он же из свиты дофина. Высокий такой юноша, единственный из всех с короткой стрижкой.

— Девочки, вы слышали? — возбужденно дернула одну из подруг за локоть. — Пошли!

Кто же такой отчаянный? Ускорила шаг. Почему мальчишки всегда так несутся, словно на пожар?

— Что слышали? — воскликнула Аврора, подстраиваясь под мой шаг. — Куда мы спешим?

— Ноэль! Погоди, Ноэль!

Ноэль Армильи был единственным, кого я хорошо знала из компании ребят с некромантского факультета. Мы как-то, еще на первом курсе, вместе отрабатывали наказание в пыльном архиве библиотеки, и с тех пор, возможно, было еще несколько встреч… Ну ладно! Немало — но знать об этом окружающим совсем не стоит.

Некроманты были сплошь и рядом странные, носили только черное, несмотря на общий темно-синий цвет школьной формы. На запястье всегда повязывали женский платок, причем любой — льняной, батистовый, шелковый, цена или красота не имели значения. Важно, чтобы женский и не принадлежавший родственнице. Среди девчонок постоянно такой испуганный визг поднимается, когда к ним подходят мальчики с некромантского, что меня тянет похихикать. В основном поставщиками платков для студентов становятся классные дамы, которые неохотно прощаются с лоскутами ткани, но не возражают. Я презентовала Ноэлю платок совершенно бесплатно. Чем, собственно, гордилась и подшучивала над одногруппницами, снисходительно называя их страхи перед некромантами «глупыми предрассудками».

Хотя с платком все было гораздо проще, чем мне бы хотелось. Во-первых, он был неказистого вида, я вышивала его на уроке рукоделия, и вряд ли бы стала пользоваться сама таким ужасом. Во-вторых, мне нравилось казаться храброй в глазах подруг. Хотя какая опасность может быть? Ноэль рассказывал, что платок символизирует благосклонность подарившей его девушки, и Тьма никогда ее не тронет. Вот уж где женская солидарность! Поэтому, если не хочешь магического безумия, коим пугают всех некромантов, забывать о платке не стоит.

Впрочем, все же это было определенным знаком благосклонности к парню, и однокурсницы нет-нет да перешептывались, видя меня и Ноэля рядом.

Юноши остановились и, удивленно посмотрев на нас, покраснели. Как мило! Хоть кто-то из мальчишек еще умеет смущаться. А то ругаться всякий горазд, даже в присутствии нас, девушек, а вот когда надо отвечать за поступки — так сразу в кусты.

— Мадемуазель Эвон! — радостно воскликнул Ноэль.

На этот раз покраснела я. Решив похвастаться знакомством с некромантом, обратилась к юноше без вежливого добавления «месье», сам же Ноэль оказался на высоте.

— Прошу прощения, а о чем вы говорили? Кто-то из наших студентов вызвал месье де Армарьяка на дуэль?

Аврора и Армель, которые не слышали разговора проходящих мимо парней, ахнули. И кто только додумался до такого. На дуэль! Графа из свиты дофина!

— На боевую тренировку, — поправил меня Ноэль, оглядываясь на своих спутников.

Было видно, молодые люди спешили, а мы их задерживали. Но студентам стало любопытно, нечасто ведь встретишь такое прямое общение противоположных полов, в академии подобное не особо поощрялось. Впрочем, и не запрещалось.

— Квентин де Арнуа, — продолжил за друга все еще краснеющий некромант за спиной Ноэля.

Мы с подругами переглянулись. Неужели боевик вспылил из-за Жаннет? Ведь баронесса — одна из претенденток. Но почему тогда графа? Или де Армарьяк вступился за дофина?

— Проводите? — решительно спросила юношей.

Пропускать такое зрелище я не намерена, даже если оно не для женских глаз. Ведь можно оценить принца и фаворитов исключительно в мужской среде. Там уж точно дофину и спутникам будет не до жеманства и прикрас. Дедушка всегда говорит — чтобы лучше понять соратника или слугу, с ним надо говорить по-мужски, без лишних расшаркиваний.

— Если поспешим, — кивнул после секундного молчания Ноэль.

Клятвенно заверила, что мы не отстанем.

Хотя это оказалось очень тяжело сделать. Мальчики неслись вперед, словно у них крылья за спиной. Мы едва-едва поспевали за ними, мне даже пришлось высоко подобрать юбки. Если увидит классная дама, меня накажут, ведь из-под рюшей платья виднелись даже щиколотки — верх неприличия. Но что делать, если, в сравнении с мальчиками, у меня ноги короткие?

Достаточно быстро стало понятно, куда мы идем — на тренировочную площадку за восточным крылом. Ах, сколько народа! Казалось, сюда стеклось все мужское общество нашей академии: боевики, алхимики, менталисты, некроманты и прочие выстроились плотным кольцом вокруг широкого огороженного поля. Относительно свободным от людей оказался участок, где расположился дофин со свитой.

Принц и фавориты окружили графа де Армарьяка, который, уже скинув мундир прямо на траву, разминал руки. Неужели будет банальная драка?

Пажи стояли недалеко от старших, поглядывая с каким-то превосходством на наших учеников. Были уверены в победе? Но ведь Квентин четверокурсник и, говорят, не самый слабый на потоке. Хотя, конечно, соперник де Арнуа достался непростой, ведь графу, как и дофину, двадцать, а значит, и учебное заведение он окончил несколько лет назад. Наверняка набрался опыта, не зря на фаворитах военная форма.

Взрослые на импровизированной арене тоже были. Недалеко от его высочества, облокотившись на ограду, стоял месье де Грамон с остальными «воронами». Пришли даже некоторые учителя, декан боевого факультета давал последние указания странно прыгающему Квентину.

Ноэль с приятелями подошел к толпе студентов и обменялся с ними крепкими рукопожатиями. Боевики с младших курсов, заметив меня с девочками, удивленно посторонились, освобождая нам небольшое пространство у забора.

— Эвон, ты уверена, что нам сюда можно? — робко спросила Аврора, вцепившись в край моего рукава. — Здесь ни одной девушки.

Армель вопросов не задавала, но прижалась ко мне с другого бока.

Обвела взглядом собравшихся — девушек действительно не было, но уходить я не собиралась. Ведь не гонят же. Еще раз оглядела дофина и фаворитов. Граф совсем не казался опасным противником. Изящный юноша, даром что с короткой стрижкой, словно простой солдат. Высокие скулы, красиво очерченный рот. Картинка, а не мужчина. Вот бы именно он обратил на меня внимание.

Увы, мой интерес не остался незамеченным. Стоило перевести взгляд к ограде, как я увидела удивленно взирающего на меня месье де Грамона. Менталист нахмурился, но никаких попыток прогнать меня подальше от сомнительного зрелища не сделал.

— Из-за чего бой?

Сама не верю, что это мой голос. Я, кажется, охрипла от волнения. Шутка ли! Мы с подругами — единственные девушки в толпе мужчин. Раньше мы никогда не оказывались так близко к подобным местам без классной дамы.

Ноэль, которому я адресовала вопрос, странно засмущался. Неужели там что-то неприличное? Не верится, что граф мог позволить себе подобное.

— Армарьяк сказал, что наши девушки одна другой чудне е, — выдал внезапно тот парень, что чертыхался в коридоре. — Квентин это слышал и вспылил. Сказал, что это слова, недостойные дворянина.

Юноша специально опустил и титул, и фамильную аристократическую приставку «де», присущую только старинным родам, выказывая свое пренебрежение к свите дофина. Я сначала даже удивилась, как можно быть таким невоспитанным. А потом, когда Армель слева ахнула, до меня дошла причина конфликта. Мы чудны е? Обидно такое слышать! Уж не про меня ли речь? Кажется, кровь прилила к моим щекам.

Ноэль зашипел на спутника и смущенно посмотрел в мою сторону. Видимо, друг не хотел, чтобы я слышала такие обидные слова, ведь списки претенденток широко известны. И мое имя стоит там едва ли не в самом начале.

— Ну что ж, — натянуто улыбнулась, — достойная причина для дуэли.

Перевела взгляд на дофина и его фаворитов. Неужели мы действительно смотримся чудно? Отчего? Из-за школьной формы? Но сомневаюсь, что в столичном университете студентки ходят в шикарных нарядах. Принцип всех учебных заведений един — от количества факультетов до учебной программы, включая студенческую одежду. Тогда отчего? Ведь прически и макияж все сделали, как в столичных альманахах. И, по-моему, мы были на диво хороши. Все, кроме меня. Я явилась на встречу с полураспущенными косами, перетянутыми шнурами от портьер, без грамма макияжа, да еще попала в глупую ситуацию. Речь обо мне?

Почему вспылил Квентин, понятно, Жаннет была в числе претенденток, и слова о чудных девицах юноша наверняка воспринял как оскорбление в адрес возлюбленной. Он и подумать не мог, что речь не о баронессе, а об одной неуклюжей виконтессе. Покраснела.

— Господа! Позвольте напомнить порядок проведения тренировочного боя.

Услышав зычный голос декана боевого факультета, вздрогнула и подняла глаза. И тут случилось ужасное! Дофин, который обводил взглядом толпу, заметил угол, где расположились мы с девочками. Принц что-то сказал графу, мотнув головой в нашу с подругами сторону. Неужели прогонят? Едва не застонала в голос. Ну почему так не везет?

— Допустимо использование только магии. Артефакты и амулеты запрещены. Не допускаются атаки в голову, направленные удары в пах. Лежачего не бить. Бой до первой крови.

А между тем де Армарьяк уже двигался к середине поля. И вот теперь я видела разницу между ним и нашими мальчишками. Граф двигался мягко, словно большая кошка. Сейчас бы мне и в голову не пришло назвать этого парня тонкокостным и изящным. Хищным и опасным — пожалуй. Квентин смотрелся ребенком рядом с ним, несмотря на то что роста они были одинакового. Но внутренний стержень… разный. Что отличает мальчика от мужа? О, сейчас я это видела. Некое напряжение в позе вкупе с расслабленностью. Странное, нереальное сочетание.

Но вот граф, что-то сказав Квентину, обошел того по дуге и двинулся дальше. Я даже подалась назад в панике, поскольку пришло осознание, что де Армарьяк двигался к нам. Но ноги будто приросли к земле. Я была не в силах пошевелиться и с ужасом смотрела на приближающегося фаворита.

Армель, похоже, была солидарна со мной, вцепилась в мою руку так, что ей-ей — синяки останутся. Аврора тоже стояла ни жива ни мертва, удивляюсь даже, как она не упала в обморок.

— Мадемуазели. — Прямо перед оградой де Армарьяк остановился и склонился в поклоне.

Ах, какой голос у графа! У меня даже колени задрожали. Глубокий, тягучий, точно мед. Даже если он сейчас меня попросит удалиться, я просто не смогу. Вот теперь ноги уж точно пустили корни. И сама я застыла, не в силах пошевелиться.

— В Провансе был такой обычай, еще в период до смуты, — обворожительно улыбнувшись, начал юноша, глядя при этом прямо на меня. — Прежде чем отправиться на бой, рыцарь просил у девушки платок или ленту… — Взгляд графа переместился на мою руку с намотанным шнуром. — На удачу.

Вздрогнула и опустила глаза. Все еще находясь под впечатлением от голоса графа, не совсем понимала, чего от меня хочет де Армарьяк. Неужели шнур? И ведь, как назло, ни платочка. Такого, знаете, с изящной вышивкой и кружевом по краям. Сегодня же начну носить с собой такой. Хотя разве выпадает подобный случай дважды?

— Позволите?

Ах! Граф же так и стоит у оградки и внимательно смотрит на меня.

— Мадемуазель Эвон?

Все! Теперь сомнений у меня нет, что он хочет шнур с моей руки. Впрочем, моего согласия уже не дождались. Де Армарьяк самовольно взял мою ладонь и, коснувшись ее губами, легко распутал импровизированный бант.

Минута — и я уже удивленно смотрю вслед удаляющемуся рыцарю, который обматывал свою руку плотным жгутом. Господи, какая же я дурочка! Даже не смогла ни слова из себя выдавить. Теперь граф будет думать, что я непроходимо глупа. Впрочем, и Армель, и Аврора тоже пребывали в шоке и лишь ошарашенно смотрели в спину де Армарьяку.

— Можем начинать? — недовольно поинтересовался декан боевого факультета, которого не тронуло представление, устроенное графом.

— Вполне! — кивнул тот и встал в стойку.

Однажды мы с Армель видели тренировку боевых магов. Пробрались в восточную галерею и оттуда смотрели на дерущихся парней. Было в этом что-то волнующее, хоть и «животное», как говорит мадемуазель Лаура. Зрелище точно не для женских глаз. Но… как завораживает. Неудивительно, что до смуты рыцарские турниры устраивали несколько раз в год, и народ шел на них толпами — от благородных до крестьян. Разве можно не восхититься очарованием боя?

С непривычки мне едва удавалось следить за перемещениями магов. Если движения Квентина были резкими и словно рваными, то граф двигался плавно и уверенно. Казалось, он танцует с противником, охотно уступив место ведущего в танце. Отступает, позволяет боевику проводить ряд ударов. Почему? Не хочет поранить?

Со стороны Квентина летели огненные шары, которые, впрочем, не причиняли никакого вреда графу, разбиваясь о невидимый щит. Вскоре и фаворит дофина начал отвечать, в воздух взметнулась водная плеть. Теперь Квентин прикрывался щитом, стараясь продолжать атаку, но у студента не получалось.

На секунду мне даже показалось, что накрученный на руку мой жгут де Армарьяк использует как рукоятку плети. Получается, я сама дала в руки графа оружие против своего же однокурсника?

— Пресвятая Дева, страшно-то как! — взволнованно пролепетала Аврора.

Полностью поддерживала подругу. Казалось, щит Квентина вот-вот поддастся и разлетится на куски, а шипящие струи воды обрушатся на беззащитного юношу. Мне было очень страшно, но азарт боя… тот самый, о котором любил говорить дедушка, подхлестывал меня. Подалась вперед и вцепилась руками в ограду, которая была слишком высока для меня — почти на уровне живота.

— Давай же!

Вроде бы я сказала совсем тихо, сама себя едва слышала, но мальчишки, стоявшие вокруг нас, восприняли мои слова как призыв к действию. Толпа всколыхнулась, и вот почти звенящую тишину боя, которую разбавляли лишь ревущие звуки летящих огненных шаров, пронзили крики:

— Давай, Квентин! Давай!

— Сделай его!

— Вспомни петлю Дженклинса!

Казалось, я оглохла. Крики неслись со всех сторон, порядком пугая Аврору и Армель. А я… какая-то неправильная мадемуазель. Но мне совсем не страшно! Скорее, да, азартно. Я совсем забыла про аристократичный вид. Мое лицо раскраснелось, а глаза бесстыже блестели. Да и губы были искусаны едва ли не в кровь. То ли дело Аврора! Бледна, взволнованна, испуганно прикрывает рот платочком.

Перевела взгляд на дофина и его свиту. Мужчины весьма напряжены. Пажи тоже что-то выкрикивают, сложив ладони рупором, но разве им перекричать нашу толпу? Вот вам! Знай наших! Как-то счастливо рассмеялась и в этот момент встретилась глазами с месье де Грамоном.

Менталист нахмурился и покачал головой. Считает, что я веду себя неаристократично? Улыбка медленно гасла на моем лице. Опьяняющее ощущение схватки отступало, возвращая воспоминания, что я собиралась быть самой лучшей и воспитанной мадемуазелью, пока дофин на территории академии.

Посмотрела на его высочество и окончательно смутилась, принц вместе с фаворитами смотрел в нашу сторону. Один из них что-то сказал дофину, и тот усмехнулся, потом коротко поклонился нам и продолжил следить за боем.

В кои-то веки у меня на лице, наверное, отобразился благоговейный ужас. Я пропала. Конечно, все видели мою невоспитанность. Я… я вела себя ужасно. Подначивала дерущихся, словно… крестьянка. Боже, позволь мне провалиться сквозь землю.

Между тем, пока я отвлеклась на дофина, граф успел закончить поединок. Квентин отлетел от соперника на пару метров и упал, гулко ударившись о землю. Вся рубашка юноши была залита кровью — определение победителя не вызывало сомнений. Де Армарьяк мог давно прекратить этот фарс, но предпочел дать поединщику шанс отыграться. Увы. Не студенту сражаться с офицером королевской гвардии.

Пока я приходила в себя от перенесенного позора и поражения Квентина, граф и дофин успели скрыться. Даже менталист и пажи пропали, словно растворились. Удивленно оглядела поле боя, где однокурсники помогали Квентину подняться, а декан объяснял ученику ошибки.

— Если мы не поспешим, то опоздаем на урок рукоделия, — пробормотала приходящая в себя Армель.

Удивленно поглядела на центральную башню. Неужели уже прошло полчаса? Казалось, бой закончился за пару вздохов.

— Ты права, — решительно кивнула и, пока на нас никто не обратил внимания, поспешила к корпусу, где должно было проходить следующее занятие.

— Видели? Как де Армарьяк покончил с Квентином? А ведь он один из лучших на курсе, — взволнованно зашептала отчего-то раскрасневшаяся Аврора. — Граф вообще какой-то жуткий. И глаза такие…

Удивленно покосилась на подругу. По-моему, это совершенно неправильное определение фаворита. Опасный, хищный, быстрый, но… жуткий? Разве это так? Я почти влюбилась в этого мужчину. Ну, немножечко. Совсем чуть-чуть. Не так, как в детстве, но щеки предательски начинали гореть при воспоминании о де Армарьяке.

— А когда он у Эвон попросил шнур, я думала, что не могу дышать, — согласно закивала Армель. — Все-таки, Эвон, ты очень храбрая. Я бы не смогла даже слова вымолвить, а ты так царственно подняла руку.

Царственно! Придумают тоже. У меня душа ушла в пятки, пока он разматывал «ленту» с моего запястья.

Остановилась как вкопанная.

— Что случилось, Эвон?

Часто заморгав, уставилась на подругу. До меня только сейчас дошло.

— Кажется, я не верну шнуры в умывальную комнату.

— Почему? — удивилась Аврора.

— Граф же… забрал один в качестве «ленты от благородной дамы».

Девочки посмотрели на меня в ужасе. Да я и сама не рада произошедшему. И как теперь подойти к фавориту дофина и потребовать шнур назад? Цирк какой-то!