- Ну что, старшина, как тебе приход?
- Прямо как с дивизионного склада перед Первомаем.
Стало смешно, когда представил какую такую траву присылали с дивизионных складов к Первомаю, что от неё конкретный приход был. Сорт наверно такой - Особая Первомайская. Кошка списал мою весёлость на удачно прошедший рейд и тоже широко улыбнулся. Хорошо-то как! А вон и Байстрюк ковыляет.
- Как здоровье?
- Нарастает помаленьку. Эскулап говорит, месяц похромаю, да спать буду на животе, а дальше должно всё нормально пойти.
- И это хорошо. Отправь посыльного за капитаном. Да, пусть воентехника с собой берёт, нам всё это добро ещё ныкать.
- Хорошо, командир.
- Командир, - это опять старшина. - Что в городе слышно?
- Подожди, всё на совещании расскажу. А коротко - халява похоже заканчивается, заинтересовались нами чёрные силы. Ничего, прорвёмся. Говорят у китайцев, знаешь что китайцы вместо букв иероглифами пишут? Так вот иероглиф означающий кризис, можно прочитать как - новые возможности. Брешут небось, но толика смысла в этом есть.
Разгрузка шла споро, особенно когда из большого лагеря подошло два десятка бойцов, приведённых Нефёдовым. Совещание снова пришлось совмещать с поздним ужином.
- В общем, товарищи, новостей море. Как хороших, так и не очень. Есть совсем плохие. Несмотря на контрнаступление наших войск под Смоленском, немцы собираются устроить большую чистку в тылу. Либо считают что они здесь надолго, либо боятся активизации войны на коммуникациях. Скорее и то и другое. Пока что в Полоцке замечена зондеркоманда семь 'А', но ей в любой момент могут быть подчинены и полевые части. Так что ваши слова, старшина, про зондеркоманду были пророческими, помяни чёрта, он тут как тут.
- Так они по нашу душу, товарищ командир?
- В общем нет, капитан. Пока у них главная задача зачистка евреев и советских активистов, нас они пока за большую силу не считают. По крайней мере мне так кажется после разговора с их начальством. Да, да, уже успел познакомиться, поручкаться и принять предложение вместе пограбить.
- Блин, и эти туда же, они что все сюда грабить пришли?
- Не волнуйтесь так, товарищ старшина. Это нам на руку. А насчёт того все ли - наверно не все, но многие. Некоторые просто пришли убивать, евреев например или вообще кого попало. Поэтому можете рассматривать их не как военных соперников, а как бандитов. Они нас, кстати, таковыми и считают. Если попадёмся, лагерь нам не грозит, только пуля или петля.
Среди присутствующих прошла волна оживления и тут же спала, они и так это знали, но принять не могли. А придётся.
- Так, теперь с вами Цаплин - обсудите со старшиной объемы работ по схронам долговременного хранения. На эти работы поставить надёжных неболтливых людей, в крайнем случае возьмите подписки, Ермолов поможет.
- Товарищ командир, а зачем нам здесь эта бюрократия?
Жорка стервец, отдохнул значит. А как остальные среагировали? Цаплин индифферентно, а вот Нефёдов с Кошкой посматривают на Байстрюка недобро.
- Затем, что лучше бюрократия, чем анархия. Товарищ капитан, подразделения сформированы?
- Да. Только командиров не хватает, на сержантских должностях сейчас старослужащие. Если справятся буду ходатайствовать о присвоении им званий.
- А мы имеем право?
- До сержанта имею право своей властью.
- Хорошо. Списки потом мне. Хотя... Найдите мне начштаба.
- Вообще-то я уже Тихвинского назначил.
- Не пойдёт. Не в том смысле что не подходит для этой должности, а в том что он всё время на переднем крае. Не хочу предоставлять немцам такой источник информации, если вдруг в плен попадёт.
- Он комсомолец и ничего врагу не скажет.
- Это смотря кто и как настойчиво спрашивать будет. Лично я даже за себя гарантировать не могу, несмотря на мой низкий болевой порог. Поэтому советую всему командному составу иметь смертную гранату.
- Какую?
Я вытащил из кармана и продемонстрировал яйцо немецкой тридцать девятой.
- Ту, которой себя подрывать в безвыходном положении. Надеюсь ни у кого религиозные мотивы не перевешивают ответственность перед товарищами? Лучше что-либо серьёзное типа эфки, но мне в этой форме как-то несподручно. Только учтите - это крайний случай.
Мы здесь не для того чтобы умирать.
Дальше пошли хозяйственные и организационные вопросы, в общем уже решённые до меня. Нет, так не пойдёт. Дал команду - все вопросы, решаемые без вмешательства вашего покорного слуги, исполнять в рабочем порядке. Мне только краткую сводку за день. Максимально краткую. А вот спрашивать, если что, буду по полной. Бюрократию и разделение обязанностей придумал вовсе не ленивый человек, а просто умный. Почему бы не повторить за умным? Даже краткая сводка затянулась почти до полуночи. Будем надеяться что это с первоначалу, а дальше наладится. Ещё завтрашний день на разгребание завалов есть, а послезавтра опять в Полоцк. Каждая следующая поездка на порядок опаснее, может забить? Нет, жаба задушит. Да рискую двумя десятками человек и собой, но сколько сотен жизней это может спасти.
- И последнее, товарищ капитан, как только мы снова уедем, разошлите группы по населённым пунктам, с известием о прибытии карателей. Всех евреев и активистов в лес, хотя бы на время.
- Может прямо завтра.
- Самому хотелось бы, но если хоть одна группа нарвётся на зондеркоманду и кто-то попадёт в плен, мы из города не выберемся. Не сможем мы всех спасти, капитан. Задницу себе порвём, а всё равно не сможем. И нам с этим жить.
* * *
Дежавю. Тот же КПП, те же грязные лица людей в грязных машинах. Часовой правда не тот, но и он похоже знает кто пожаловал, потому спокойно открыл шлагбаум, пропуская автоколонну.
Мезьер только что не приплясывал, поджидая меня во дворе своей конторы.
- Ну, наконец-то, Пауль!
- Здравствуйте, Отто.
- Да, конечно, да, здравствуйте.
О, какие потные ладони, так и хочется вытереть руку о галифе.
- Можем отправляться?
- Да, можем, да.
- Ну и отлично, поехали. Нам туда же?
- Да, туда же, да.
Вот же ж его переклинило. Интересно, чего он такого украл ценного, что так волнуется? Надо сделать вид, будто совсем не интересно, всё равно потом посмотрю.
- Э, Пауль, чуть не забыл, приезжал тот роттенфюрер, просил заехать к известному вам лицу. Надеюсь ничего опасного?
- Нет, всё нормально. Давайте сейчас на склад, а затем я отправлюсь на встречу.
В этот раз эсэсовская охрана меня так просто не пропустила. Минут пять пришлось подождать, после чего вышедший унтершарфюрер, предложил следовать за ним. Смотри-ка, расту, скоро глядишь и офицеров присылать за мной станут. Кабинет не изменился, его хозяин тоже, я пославил Адольфа, хозяин так же лениво отмахнулся. Вроде всё нормально.
- Присаживайтесь, - предложил мне Блюме после стандартного рукопожатия. - Хочу вам сообщить, что в городе мы работать заканчиваем. Все накопившиеся излишки лежат на складе, который вам покажет унтершарфюрер Шлосс, тот что проводил вас ко мне, он ждёт в приёмной. Вся оценка стоимости имущества и прочие мелочи лежат на вас, все контакты по этому вопросу только с унтершарфюрером. В общем это всё, что я хотел вам сообщить
- Извините, штандартенфюрер, а что известно о бандитах напавших на меня?
- Пока ничего, но думаю завтра к вечеру что-то узнаем. Нам сообщили об одном еврейском гнезде, а где евреи там и бандиты.
- Мы случайно не попадём там опять в засаду?
- Вы вернётесь в Витебск?
Всё-то он знает.
- Да.
- Тогда никакой опасности почти нет. Они спрятались в селе с таким еврейским названием, как же его... Сейчас.
Штандартенфюрер подтянул карту, лежащую на краю стола.
- Ага, Гендики. Это вот здесь между озёрами Белым и Чёрным. У этих славян никакой фантазии.
- Вы правы - дикий народ. Спасибо вам, что вы нас защищаете. Но не буду вас задерживать. Хайль Гитлер!
Унтершарфюрер, и правда, ждал меня за дверью. Кладовка тоже находилась в этом же здании, в подвале. Здесь лежало около трёх десятков набитых каким-то тряпьём мешков и кулей. В углу стояло несколько швейных и пара пишущих машинок, деревянный ящик, в котором навалом лежали ящички и коробки, вроде даже заметил пару готовален. Надо выкроить место в кузовах. Добро это мне практически не нужно, но не забрать подозрительно. Договорился с эсэсовцем что подгоню машину до вечера.
Теперь опять в госпиталь. Кабинет главврача снова оказался в нашем распоряжении. Вот только целоваться долго мне не дали.
- Костя, хватит. Тебя опять сегодня резать, чучело?
- Нет, сегодня обойдусь. Пауль Фриш на днях геройски погибнет от рук бандитов, и его обгорелое тело невозможно будет опознать.
- Ты что говоришь?
- Не волнуйся, я-то останусь жив.
- Фу, ты, дурак.
- Уж какой есть.
- Я тебе тут кое-что принесла. Убери руки, маньяк. Вот, это морфин, только шесть ампул, ещё аспирин... ну сами разберётесь. Шприц только один удалось достать. Прячь быстрее.
- Оля, больше так не рискуй.
- Да какой тут риск, если что сказала бы что хотела продать. Максимум обругают. Тут много чего тащат, а как раненых привезли столько всего списали.
- Лучше скажи - у вас основной запас медикаментов здесь, в госпитале?
- Нет, на аптечном складе, получаем раз в неделю.
- Охрана там серьёзная?
- Вроде нет, вообще не видела.
- А ночью?
- Не знаю. Комендантский час же до шести утра. На улицах патрули.
- Ты от склада далеко живёшь?
- Да.
- А рядом кто из надёжных людей найдётся?
- Анька там живёт, я с ней поговорю.
- Не вздумай. При следующей встрече дашь адрес, описание и имя человека на которого можно сослаться, желательно эвакуировавшегося, но можно и призванного в армию. Ещё желательно какие-нибудь подробности - ну там, в комиссии он был когда в комсомол принимали. Сама никуда не суйся. Только пассивный сбор информации, даже никаких наводящих вопросов, только смотришь и слушаешь. Ясно?
- Да, но...
- Никаких но, если только узнаю, что своевольничаешь, суну в мешок и отвезу глубоко в лес. Даёшь слово?
- Ладно, даю.
- Договорились, делай свежую повязку, и устраиваем концерт.
- Какой?
- Увидишь, даже поучаствуешь.
Через пару минут я опять был белый и стерильный.
- Теперь слушай: я повёл себя по-хамски, что от немецкого офицера ты никак не могла ожидать. Ты стала отбиваться, я порвал на тебе халат, ты вырвалась и убежала. Весь день ревёшь где-нибудь в дальнем углу, потом минимум три дня, а лучше неделю ходишь с мокрыми глазами. Короче с сегодняшнего дня ты всех мужиков ненавидишь, а есть у тебя в жизни только работа.
- Это ты так решил свою собственность обезопасить от чужих поползновений?
- И это тоже, но главное, что афёра с грузовиками вечно тайной не будет. Начнут опрашивать всех с кем я контактировал. Скажешь сволочь - главная так сказать черта, сначала комплименты отпускал, а потом руки распустил. Скорее всего отстанут, так как эмоции всё забили. Ну что можно о сволочи вспомнить, кроме того что сволочь? А то что сдох - туда ему и дорога. Ну, готова?
Я взялся за правый лацкан халата и рванул его вниз. Раздался треск разрываемой материи. Глаза Ольги сделались огромными и в них показались слёзы. Любовь Орлова и та лучше не сыграет.
- Давай, кричи, - одновременно ударяю по стальной биксе с инструментами, та летит на пол и с жутким грохотом разбрасывает свой содержимое по углам.
- Нет! - Оля орёт так, что уши закладывает и отскакивает в сторону, оставляя мне в качестве трофея кусок белой ткани.
В коридоре раздаётся топот нескольких пар ног. Рывком открываю дверь, бросаю под ноги подбежавшим санитарам и медсестре обрывок халата и, громко ругаясь, устремляюсь к выходу. Кажется всё получилось. Сбегаю по ступенькам и, не оборачиваясь, ныряю за руль. Двигатель взревел, и автомобиль с пробуксовкой, подняв тучу пыли, рванул по дороге. Всё - конец акта. Сыграно!
Погрузка ещё не закончилась, но конец был уже близок.
- Пауль, у нас всё нормально. Какой-то вы дёрганый, если бы не ваше теперешнее положение, я бы сказал что на вас лица нет. Ха-ха! Эсэсовцы?
- Да нет, Огюст, проблемы на личном фронте, не обращайте внимания... Эти славянки воображают о себе чёрт знает что. Недочеловеки, а туда же...
- Пауль, вы что влюбились?
- Я в эту? Вы в своём уме? Кстати, у меня для вас плохие известия - мне надо кое-что забрать из здания зондеркоманды. Там где-то тонна груза, может чуть меньше, но объём точно на треть кузова трёхтонного автомобиля.
- Но как же так, у меня всё посчитано.
В этот момент интендант напомнил мне одноглазого шахматиста, у которого было всё записано. Так и хотелось сказать: 'Контора пишет!'
- Тогда давайте вместе пойдём к Блюме и скажем, что не можем выполнить его просьбу.
- Нет, нет. Это не вариант. Но что же делать?
- Если не можете выделить дополнительный транспорт, то выход только один.
- Подождите, автомобилей у меня сейчас нет, да и если бы были, это нежелательно, но есть прицеп. Прицепа вам хватит?
- Надо глянуть, но надеюсь да. Где он?
- Да прямо здесь. Только не забудьте вернуть.
- Это же не коробок спичек, конечно верну.
Через четверть часа один из трёхосников обзавёлся прицепом, в который засунули четверых пленных. Так как кузов его уже был заполнен, сразу погнал его к эсэсовцам. Погрузка прошла без особых инцидентов, если не считать глупую выходку одного из эсэсманов обливших помоями грузчика. Валить надо срочно, а то очень хочется бросить свою заветную гранату кое-кому в штаны, в качестве ответной шутки.
Солнце уже было достаточно низко, когда колонна двинулась из города, хотя до сумерек было не менее двух часов.
- Пауль, удачи вам.
- Спасибо, Огюст, не волнуйтесь, всё будет хорошо.
- Я надеюсь, для меня это очень много значит.
Да уж, выйдет тебе эта афёра боком.
* * *
- Старшина, блин темень какая, срочно мне сапёров сюда, приготовь всё что у нас есть из того что может взрываться. Одну машину разгрузить мухой. И быстро собирай командиров. Цигель, цигель, одна нога здесь, вторая тоже уже здесь. Готовь всё для рейдовой группы на пятьдесят человек, выход через час. Мы уже опаздываем.
Ага, забегали. Не зря мы так гнали, есть ещё шанс успеть.
- Товарищ командир, ефрейтор Крамской по вашему приказанию прибыл.
- Сапёр?
- Да.
- Слушай задачу. Нужно заминировать дорогу, по которой пойдёт немецкая колонна, вероятнее всего автомобильная, но возможно смешанная.
- Есть! А как?
- Что как?
- Как минировать и чем?
- Вообще-то это я у тебя должен спросить.
- Товарищ командир, задачи всё время разные. Сейчас мы минируем, чтобы сорвать перевозки, точнее не сорвать, а больше попугать водителей. А здесь какая задача?
- Ага, правильно говоришь, мой промах. Уточняю задачу: немцы выдвигаются в карательный рейд, будет несколько автомобилей, вероятно от трёх до пяти. Наличие гужевого транспорта сомнительно. Надо заминировать дорогу так, чтобы накрыть всю колонну, нанеся личному составу максимальный ущерб. Понял?
- Да. А точнее нельзя узнать сколько машин будет?
- Сейчас обратно метнусь, у эсэсовцев уточню.
- Ой, извините товарищ командир. Разрешите идти?
- Идите, у вас десять минут, на первую прикидку.
- Да, а расстояние между машинами какое?
- Блин, у водил спроси. У тебя девять минут.
Следующие пятнадцать минут чувствовал себя белкой. Ну естественно в колесе, не по деревьям же прыгал. Послал связного к Герману, с требованием кровь из носу найти человека, знающего окрестности Чёрного и Белого озёр. Разбирался с оружием для рейдгруппы, вспомнил о сухом пайке, которого на полсотни рыл естественно не было. А то неимоверное количество мелочей, что на меня вывалили, типа по сколько и каких патронов и гранат давать, меня в конце концов взбесило. Наорал на старшину, зря конечно - придётся извиняться.
Наконец заметил мнущегося в стороне Крамского.
- Ну что, ефрейтор, план готов?
- Да. Вот.
- Угу. Это что?
- Снаряды, сто двадцать два миллиметра.
- Зашибись. Ну, это похоже опять моя ошибка. Значит так, вдоль дороги наша засада будет, на каком расстоянии не знаю, но осколки летящие далее двадцати метров надо исключить, по крайней мере опасные для жизни.
- Переделывай.
- Есть.
Фу, похоже эта спешка до добра не доведёт. А это что за фрукт?
- Георгий, свет мой зеркальце, а ты куда собрался?
- С вами, - Жорка тут же набычился.
- А вот фиг. Тридцать кило пешкодралом смогёшь? Остаёшься комендантом лагеря, временно исполняющим. Где Нефёдов с людьми?
- Так ведь полчаса даже не пошло, да ещё по темноте...
- Хорошо. Помоги старшине, нет лучше Крамскому.
- У него и так два человека есть.
- Вот и подберёшь ему ещё десяток с лопатами. Через полчаса он, его люди и всё необходимое хозяйство должны сидеть в свободном грузовике. В немецкой форме.
- Понял, сделаю. А хозяйство в немецкой форме как должно сидеть?
- Вали работать, Зощенко, мать твою!
Ещё через пять минут кутерьмы вернулся ефрейтор.
- Ну?
- Вот.
- Это чего?
- Здесь взрывчатка - пять зарядов по двенадцать килограмм, соединяем детонирующим шнуром. Инициирующий заряд здесь. К нему подводим проводную линию с электродетонатором. Только сразу хочу предупредить - я такого никогда не делал.
- Всё в жизни когда-то бывает в первый раз. Какое расстояние между зарядами?
- Пятнадцать метров.
- Получается перекрываем шестьдесят метров дороги. Пойдёт. Есть чем заминировать обочину?
- Так мы обочину и минируем. В дорогу опасно закладывать - заметить могут.
- Ага, понял. Да, наверно так правильно. Но если заряды не под машинами взорвутся, немцев точно накроет? Может мощность увеличить?
- Товарищ командир, если в двух-трёх метрах рванёт двенадцать кило взрывчатки, мало никому не покажется.
- А если в пяти?
- Всё равно долго головой трясти придётся. Я раз под такой взрыв попал, там больше десяти было, всё равно кровь из ушей текла, думал оглохну.
- Ладно, поверю специалисту. Но если немцы всё же выскочат и попробуют залечь или вообще прорваться?
- Можно попробовать мины поставить, но как бы потом самим на них не нарваться. Будет у нас время свои мины снять?
- А бес его знает? Может и не будет. Хорошо, мины с собой бери, хотя бы десяток, а там на месте разберёмся. Да, чуть не забыл, а как подрывать будем, машинки-то нет?
- Если линия будет меньше пятидесяти метров, то можно динамкой от телефона, жаль немецкого нет - у него ток вызова больше. Но это не слишком надёжно, да и разброс по времени может быть в секунду-две, лучше просто от автомобильного аккумулятора.
- Хорошо, бери аккумулятор. В качестве детонаторов уверен?
- Лучше конечно два поставить и две линии протянуть, но жалко. Мало их у нас.
- Не жалей, хуже будет если колонну упустим. Ставь два.
Время утекает, извиняюсь за банальное сравнение, как песок сквозь пальцы. Пол-Германии отдам за временной тормоз, да что там пол - всю отдам. Хотя зачем мне тогда он нужен будет?
- Товарищ командир, там Германа привезли и бабу какую-то, - это посыльный с внешнего поста. - Только у нас приказ никого лишнего в расположение не пускать.
- Правильный приказ. Побежали.
А что, время пришло - теперь только бегом. Как ноги не поломал только? Фортуна дураков любит. С хреном, да под водочку.
Около мотоцикла, не пропущенного в расположение, стоял Фефер и о чём-то негромко разговаривал с женщиной. Подойдя поближе рассмотрел, что это была скорее девушка лет восемнадцати-двадцати, но с крайне выдающейся фигурой, гораздо более монументальной, чем вышла у Мухиной.
- Здравствуйте, товарищ Леший, вот знатока озёр вам привёз, знакомьтесь.
- Галя, - получилось это у ней как Халя.
- Леший.
Рукопожатие у неё под стать стати. Опять каламбур вышел.
- Галина, знаете место на подъезде к Гендикам от города, где можно засаду устроить?
- Ну... там мест разных много.
- Желательно чтобы выемка длинная была, метров пятьдесят, или холм какой рядом с дорогой.
- Есть такое место. С холмом.
- На карте сможете показать?
- Не, не разумею я это дело. На месте могу.
- Не стоит, это опасно. Может на словах расскажете?
- А чего там рассказывать, версты не доходя дорога болотце обходит. Вот слева болотце будет, а справа горушка небольшая, даже ночью не заблудитесь.
- Спасибо, вы нам очень помогли.
- А что с Гендиками? Родители мои там.
- Надеюсь всё будет хорошо. У вас там евреи живут?
- Да, испокон, четыре семьи. Хорошие люди, странные немного, дед один дюже хитрый, всё себе на уме, но зла от них никогда не было.
- Фашисты считают по-другому, но мы им объясним абсолютную степень их ошибки.
- Благослови вас бог, не дайте людям невинным пострадать.
- Сделаем всё, что в наших силах. Ещё раз спасибо, извините, времени в обрез.
Но просто так мне сбежать не удалось - девушка перекрестила меня и, вдруг бросившись на шею, обслюнявила мои бинты на щеке. Не привык я как-то к подобным изъявлениям чувств, может чёрств душой, но чувствую себя в подобных обстоятельствах крайне неуютно. Галю пришлось буквально отрывать, а тут она ещё слезами залилась. Нет, бежать, бежать!
Нефёдов с ещё тремя офицерами, тьфу ты, как бы не оговориться, командирами, уже ждал меня под штабным навесом.
- Капитан, на всё про всё у нас пять минут. Сейчас я с сапёрами убываю на точку, вот эту, - я ткнул в карту. - По сведениям здесь дорога зажата между болотом и холмом.
- Похоже, - капитан вгляделся в карту, стараясь разобрать топографические отметки при неровном свете керосинки.
- Здесь ставим минно-стрелковую засаду. Противник - эсэсовцы из седьмой зондеркоманды и возможно подразделение усиления. Вряд ли больше пятидесяти человек. Твоя задача подготовить столько же людей, переодеть и выдвинуться сюда. Огневые средства по максимуму, с учётом, что уходить будем пешком по пересечённой местности и, надеюсь, с трофеями. Старшина, если удастся, организуй несколько подвод и отправь вот сюда. Это примерно посередине пути нашего отхода.
- Есть!
- Есть!
- Георгий, сменку мне в машину забрось. Любую, но полный комплект с сапогами.
* * *
Тихо как, птички поют. Это они молодцы, сначала молчали, но попривыкли со временем, и перестали обращать на нас внимания. Птицы, они главный враг засады - либо молчат, либо орать начинают, если им чего не по нутру. Из машин немцы конечно птичек не разберут, но всё на душе легче. Сейчас опаснее всего визуальные помехи, мы конечно всё по максимуму в порядок привели, даже траву примятую попытались поднять, но что-то свербит. Кажется где-то недоглядел, недощупал, недопрятал. Что же они столько спят - девять уже, а никого. Вдруг отменили, или что хуже - другой дорогой поехали. Не должны. Чего им бояться, чтобы лишнюю десятку километров накручивать, да по ещё более неудобным дорогам, чем эта? Хуже нет, чем ждать, говорят ещё догонять хреново, но это вряд ли - там хоть спину врага видишь, или просто соперника, там цель есть.
Вроде гул какой-то? Нет, показалось, или самолёт вдалеке пролетел. Так, надо поглядеть, никто не вздумал задымить, вопреки приказа? Чисто. Интересно как они терпят? Я например некурящий, но и то целую ветку зубами измочалил, а курильщикам вообще небось капут.
Опять гул? Точно, это уже не глюки. Ну, фрицы, давайте. Гостюшки, хозяева вас заждались, угощение простыло. Они! Даже дрожь в руках и мыслительный понос куда-то делись.
- Ефрейтор, молись всем богам, даже если не веришь. Не подведи!
Молчит, аккумулятор гладит.
Сколько же их? Впереди грузовик, за ним знакомый Опель, а за тем ещё два грузовика. Всё? Вроде всё! Если кто отстал фигня выйдет, дозор с пулемётом там у нас конечно есть, но он только убеганцев прищучить, а со взводом или даже парой отделений ему не справиться. Сколько внутри немцев неизвестно, все три кузова закрыты брезентом.
- Ефрейтор, как и договорились, действуешь без сигнала.
Теперь только затаиться, и не дай бог, кто высунется раньше времени. Что же они такие неторопливые. Ну же, пора... Есть! Взрывы буквально вспахали дорогу. Первый вспух напротив середины кузова впередиидущего грузовика, и того буквально столкнуло с дороги, повалив на бок. Второй только слегка задел корму Опеля, от чего тот подпрыгнул, но каким-то образом удержался на полотне и резким скачком ускорился, скрывшись на миг в султане переднего разрыва. Из пылевого облака автомобиль выскочил, уже прилично набрав скорость, и рванул вперёд. Уйдёт, гад! Холм уже ожил вспышками выстрелов, возможно кто-то пытался попасть и в убегающего малыша, но тут рядом были три более крупные цели. Второй грузовик, накренившись на правую сторону, завалился передними колёсами в воронку, а вот третьему повезло, его не задело не одним взрывом, и водитель пытался сдать назад. Ровно до того момента как заднее колесо угодило в яму, и тут же из кузова посыпались люди, прежде вероятно боявшиеся угодить под колёса. Всё то время, пока я наблюдал за происходящим, брезент и кабины автомобилей рвали на части очереди и одиночные выстрелы бойцов. Я оказывается тоже стрелял, посылая короткие, по два-три патрона, очереди в пятящийся грузовик. На деле он оказался самым опасным - эсэсовцы, выскакивающие из него, быстро рассредоточивались, ведя огонь на подавление в нашу сторону. Но подавить несколькими автоматами полсотни стволов, половина из которых также автоматические, это, по большей части, из области фантастики. Немцы это тоже понимали и потому попытались отойти перекатами, но с каждым броском их становилось всё меньше, пока последние двое или трое не залегли окончательно в небольшой ложбине, прижатые огнём двух пулемётов и десятка винтовок. С этого момента их гибель стала вопросом времени.
Перенеся внимание на два других грузовика, понял, что и здесь всё практически кончилось. Вероятно, подавляющее число врагов было расстреляно прямо в кузовах, так как рядом с машинами не насчитывалось и десятка неподвижных фигур, хотя нет - двое ещё подавали признаки жизни, но о сопротивлении уже не могло быть и речи. А что с Опелем? Легковушка смогла проехать метров сто, пока не напоролась на кинжальный огонь пулемёта переднего дозора. Около неё тоже кто-то лежал, но там уже было тихо, даже если кто и выжил, то уйти не сможет. Услышав взрыв, оглянулся назад. На месте, где залегли недобитые фрицы поднялся султан небольшого взрыва, как от наступательной гранаты. Как это её смогли туда добросить? Пулемёты теперь уже не прижимали немцев, а только коротко взрыкивали, когда те пытались проявить инициативу. Ещё один взрыв.
- Командир, я отправил пять человек с пулемётом во фланг им зайти, - Нефёдов откуда-то нарисовался.
- А кто это так гранатами далеко бросается?
- Так это винтовочные, во время последней засады, ну когда зондера взяли, в одной из машин два ящика их было. А мортирку немец-оружейник смастерил.
- Сколько фашистов там живых осталось?
- Вроде двое.
- Не уйдут?
- Да куда они денутся, там же сзади ещё пулемёт.
- Через болото?
- Не, ползком там не уйти, захлебнутся, а если встанут, то сразу и лягут.
Ещё взрыв.
- Через пару минут их ребята с фланга достанут.
И правда, через две минуты раздалась пулемётная очередь, затем пара автоматных и несколько человек замахали в нашу сторону. Кончено.
- Капитан, командуй зачистку. Если удастся взять пленных, возьми, но без риска, они нам в общем особо и не нужны.
- Внимание, зачистка. Первое и третье отделения вперёд.
Ну и я пойду схожу.
- Товарищ командир, сейчас нельзя, - это меня Давыдов за рукав держит. - Товарищ капитан запретил.
Дожил, скоро в сортир, без предварительной разведки, не пустят.
Снизу раздались несколько одиночных хлопков. Похоже из пистолетов работают.
- Берегись!
Бах! Гранату в кузов кинули. 'Они так все трофеи перепортят', - заволновалась жаба. Да и хрен с ними, не хватало только по дурости людей терять.
- Давыдов, возьми пару человек, к Опелю сходим, пока наши здесь разбираются.
- Товарищ капитан не велел.
- Осторожно пойдём, или тебе напомнить кто здесь командир?
- Есть. Потапов, Белых сопровождаем командира.
Опель разобрали хорошо - пар из радиатора, осколки стекла, рваное железо. Водитель похоже умер сразу, как и знакомый мне уже роттенфюрер, ехавший на переднем сидении, а вот важные пассажиры успели выскочить. Унтерштурмфюрер похоже даже успел пострелять из автомата по нашему пулемёту, прикрывая отход начальства, но явно недолго - гильз мало. Сам же штандартенфюрер Вальтер Блюме лежал, прошитый поперёк спины очередью, метрах в десяти, сжимая в побелевшей руке своего хромированного тёзку. Надеюсь Один эту сволочь пировать не пустит, на палачей не должны распространяться законы, писанные для воинов.
- Давыдов, всё обыскать, ценное забрать, трупы офицеров тоже.
На месте побоища стоял шмон. Нет, лучше так - Стоял Шмон. Представьте себе что рядом с муравейником уронили пакет с сахарным песком, а поднимать не стали. Песок просыпался из разорвавшегося пакета и попал в траву, под ветки или просто в углубления в земле. И вот это богатство обнаружили муравьи. Да, забыл предупредить, муравьи разговаривающие и очень общительные.
- Петро, смотри яка фиговина...
- Ну, ты ж грёбаный перец, снимайся...
- Товарищ сержант, а эту хрень откручивать?
- Твою ж мать, сгущёнка... и колбаса...
Перенервничал народ, стресс однако.
- Всем внимание! Кого увижу приложившегося к фляге, на посту в болоте сгною! Все фляги сдать!
Нефёдов бдит.
- Капитан, что там во флягах? - подхожу к замороченному и пытающемуся разорваться на части командиру.
- Коньяк. У них по две фляги почти у всех, в одной вода, а во второй чего покрепче.
- Сколько времени потребуется чтобы всё перетряхнуть?
- Не меньше получаса. Сейчас машину подгонят, немца под ваши размеры уже нашли, вон бинтуют.
- Пленные, наши потери?
- У нас двое лёгких, пленных взяли троих - двое комендачей и один эсэсовец. Остальных добили.
- Угу, давай эсэсовца вот туда, и пару бойцов пострашней.
- Сейчас. Голиков, возьми Грачёва и гоните эсесовца к пригорку, вон туда, с ним командир разговаривать будет.
Немец, кроме ранения в плечо был явно контужен, от чего всё время тряс головой.
- Имя, звание, часть, цель поездки.
Эсэсовец молчал, пытаясь сфокусировать на мне взгляд, ему это почти удалось, но Голиков, а может наоборот Грачёв, пробил ему в почку, после чего фокус сбился.
- Отставить.
- А чё он в молчанку играет, душегуб.
Вот кто сейчас больше на душегуба похож, даже думать не стоит. Боец украдкой подмигнул мне, затем вытащил из ножен клинок, похоже с эсэсовца и снятый, и вытер кровь с кинжала об рукав немца. Совсем блин распоясались, вольница казацкая. Зато на рукаве взгляд немца сфокусировался быстро и тот тут же зачастил.
- Шутце Ганс Шолль, зондеркоманда семь 'А', ехали арестовывать жидо-большевиков и бандитов.
- Сколько вас было?
- Не могу знать, около тридцати.
- Сколько машин?
- Четыре, три грузовых и Опель штандартенфюрера.
Вроде все, вряд ли врёт.
- Сколько человек из вашей зондеркоманды осталось в городе?
- Около десяти.
- Звания, должности.
- Оберштурмфюрер Клейс, два следователя, и семь или восемь нижних чинов.
Похоже ловить уже нечего, не знает он ничего ценного, кроме того что сказал.
- Поддержка из комендантской роты?
- Да.
Прав оказался Нефёдов - комендачи.
- Голиков к пленным его, охранять, живым нужен, с ним ещё долго разговаривать придётся.
- Так, товарищ командир, - всё же правильно я догадался - любитель ножей и есть Голиков. - Чё с ним возюкаться?
- А тактику действий спецкоманд ты мне расскажешь?
- Ни, откуда ж мы?
- Потому и охраняешь его, не только чтобы не сбежал, но и чтоб жив остался. Нужно будет - собой прикроешь, ясно?
- Та чё, надо так надо, гони его Колян.
Нет, надо с этой архаровщиной завязывать.
Аванта уже подогнали, и теперь пристраивали за рулём труп немца с забинтованной головой и в ставшей привычной мне форме.
- Товарищ командир, - подскочил ко мне Крамской. - Может аккумулятор хоть снимем?
- Нельзя, с Опеля сними.
- Так прострелили его.
- Значит не судьба. Точно хорошо сгорит, не опознают?
- Не в жизнь, настоящий огненный фугас будет.
- Хорошо, ловушка готова?
- Да, только пока не активировал, сверху пару трупов навалю.
- Гарантировано местные или ещё кто не подорвётся?
- Нет, товарищ командир, они не дурные сюда лезть.
- Отлично, действуй по плану.
Похоже муравьи всё ценное собрали и отвинтили.
- Капитан, людей в деревню послали?
- Да, Калныш и четверо бойцов пошли. Только вряд ли местные решаться уйти.
- Тут уж мы сделать ничего не можем, хотя бы евреев уговорили. Сколько немцев всего было?
- Сорок девять. Эсэсовцев двадцать семь, остальные из гарнизона. Сейчас грузовики подойдут, погрузим трофеи, посадим Тихвинского с людьми и будем готовы к маршу.
- Ценного чего взяли?
- А то, гляньте.
Ого, первая снайперка у нас, хороший такой Маузер. Стоп, если есть снайпер, то и наблюдатель должен быть.
- Капитан, должен быть бинокль, надо найти.
- Нашли, вот держите.
Настоящий Карл Цейс однако, сбылась мечта идиота. Жаль один.
- Почему один, три.
Похоже свои сожаления я высказал вслух. Это просто праздник какой-то!
- Эсэсовцы почти все с автоматами, похожими на ваш, с магазином вбок. Вот.
Да похож, но не совсем.
- Это не Шмайсер, это Бергман тридцать пятый. Неплохая должна быть машинка, только редкая, с ними под Вермахт не закосишь, зато у нас теперь эсэсовская форма есть. Кстати, из последней машины когда немцы выпрыгивали, вроде несколько в камуфляже были.
- Точно, шестеро. Снайпер, двое с какими-то странными пулемётами, а с троих других как раз бинокли и сняли. С гарнизонных взяли по большей части карабины, винтовки да один пулемёт, как у Иванова, с рожком.
- Тринадцатый, мой первый трофей?
- Ну да, только к этому два больших магазина и два маленьких.
Неплохо. Теперь на два у нас больше трёхсот патронов в одной зарядке.
- А что за странные пулемёты?
- Да вон они.
Правда странные. Ну-ка, как на вес? Лёгкий, килограммов пять-шесть. Магазин какой-то то куцый, меньше чем короткий к тринадцатому, всего на два десятка патронов наверное, с пистолетной рукояткой. А по маркировке что? Что такое wz.1928?
- Ну не знаю, на Браунинг американский похож, но рукоятки, как здесь, на том вроде нет. Магазинов таких много?
- Да, по десятку на штуку.
- Тогда вроде терпимо. А это что?
- Похоже на сменный ствол, но только один.
- Чудны дела твои. Это их камуфляж? - интересная одёжка, даже вроде как-то интересно называется, ах да - оскольчатый камуфляж.
- Да, поверх формы был одет. А почему они не в чёрном?
- Ну, так чёрный это как бы парадный что ли, хотя нет, они его и как повседневный носят, скажем так - сейчас они в полевом.
- А зачем тогда ещё и камуфляж?
- Наверно эти шестеро должны были перекрыть пути выхода из деревни. Три стрелка, три наблюдателя.
- Похоже.
А вот и грузовики наши подъехали - тот, что я с сапёрами сопровождал и второй, в котором Нефёдов с основной группой приехал.
- Где Тихвинский? - спросил я у водителя.
- Так он с тыловым дозором, как двинемся они впереди на мотоцикле и поедут.
Вот вроде и всё - теперь срочно мотать надо.