Как не плохо была устроена у нас караульная служба, но гостей мы заметили первыми. Произошло это, если правда, по тому что мы сидели, а они шли, случись наоборот, наоборот бы и случилось. С передвижением по лесу надо что-то решать. Гостей было шестеро все в форме Красной Армии и с оружием, удачно всё же, что на базе я немецкий прикид сбрасываю, а то и до стрельбы могло дойти, уж больно боевой народ пришёл. Их сержант как окликнул, так тут же залегли и стволами ощетинились - не хотят в плен. Это они конечно правильно, но вот так кучей лежать, хоть бы рассредоточились. Когда Григорий им об этом сказал, да ещё намекнул, что таких горе-вояк можно одной гранатой накрыть, обиделись и послали его по матери, за что в обратку получили в три этажа и сразу успокоились - немец так не умеет. На наше счастье командиров и комиссаров в этой группе не было. Четверо рядовых, младший сержант и старшина. Все были из двадцать девятой моторизованной дивизии, попавшей в окружение в самом начале войны под Белостоком. Этим повезло, так как из котла их вышло больше пятидесяти человек, а дошли только они. Нет, вряд ли остальные погибли, хотя похоронили по дороге больше десятка, примерно столько же похоронить не смогли, кого-то оставили с ранениями на милость местным жителям. Короче натерпелись как в своё время и Константин, но боевого духа не утратили, хотя отощали, обросли и обносились здорово. А уж ели, наверно, за всю роту. Со старшиной разговор вышел непростым. Когда его подчинённые сладко посапывали с набитыми животами он сам подошёл ко мне, предварительно перебросившись несколькими фразами с Георгием.

   - Товарищ командир, - старшина явно не понимал как себя со мной вести. - Разрешите обратиться?

   - Обращайтесь, только представьтесь сначала, а то как-то неудобно только по званию.

   - Старшина Кошка.

   - А имя и отчество?

   - Леонид Михайлович я.

   - Шеин Константин Викторович, - я протянул старшине руку, которую тот крепко пожал. - Присаживайтесь Леонид Михайлович. О чём разговор будет?

   Видно своим поведением я сбил у старшины настрой и он, на несколько секунд задумался, и решив использовать заданный мной тон, взял быка за рога.

   - Не доведу я людей до наших. Так и сгинем все. Идём-идём, а конца нет.

   Замолчал.

   - А от меня вы что хотите? - решил я прейти ему на помощь.

   - Хочу со своими бойцами принять ваше командование, - как в омут с головой бросился крепкий тридцатилетний мужик, которого жизнь не сломала, но по всему видно надломила.

   - И как вы себе это представляете? Я не военный, звания у меня нет, как я могу вообще командовать вами?

   - А как сержантом? Он же мне сказал, что тоже окруженец. Им значит можете, а нами нет?

   - С Георгием всё сложно, он тут собирается 'героизьм' проявить, за счёт чего кое-что в своей судьбе поправить. А с вами другой коленкор. Не окажется ли ваше нежелание выходить из окружения дезертирством?

   - Я думаю нет, мы же не к бабам под подол прятаться собираемся, мы тут воевать будем. Или у вас другие планы?

  - Планов у меня пока никаких особых нет. Но как быть с командованием? Представьте, что завтра выйдет на нас какой лейтенант, а то и капитан, если вы не дезертиры, то должны ему подчиняться, вот он и скажет вам дальше идти. И?

   - Не знаю.

   - То-то и оно. И я не знаю. Нет у меня права вас себе подчинять. Было бы, я и маршала послал. В общем, посоветуйся с бойцами, может они не захотят оставаться. На миру, как говорится, и смерть красна. Если решите остаться, то руководство я над вами приму, есть одна мысль. Комсомольцы или коммунисты среди твоих есть?

   - Да, двое в комсомоле состоят.

   - Вот с ними особо и поговори. А сейчас выспись - на ногах же еле стоишь.

   Кошка двинулся к своим бойцам, а ко мне тут же направился Георгий.

   - Ну что, командир, чего старшина хотел?

   - Ты лучше расскажи, чего про меня наболтал.

   - Ничего я не болтал, - сделал вид, что обиделся, Жорка. - Всё правду сказал, что отряд мы партизанский собираем, чтобы значит фашистов в хвост и в гриву. И что ты, командир, фашистов этих меньше чем по три штуки за раз бить зазорным считаешь, а потому на мелочи не размениваешься, и если тех один-два, то мне размяться разрешаешь.

   - Балаболка.

   - Ха, - ощерился тот. - Где я неправду-то сказал? Вот то-то же - хоть только и два раза, но по три штуки. Так что зря ты, командир.

   - Ну-ну, доиграешься. Пока тебе задание - в немецких вещах я книгу видел, в коей те караульную службу свою протоколировали, так странички с их записями выдернешь и припрячешь, а книгу и ручку с чернилами к вечеру приготовишь. Понял? Выполняй.

   Хотя сержанту и было любопытно что я задумал, но с вопросами он не полез - чуял что палку перегнул, как бы разгибаясь по нему не врезала. Пусть помучается.

   - Да, и ужин тоже на тебе. Помнишь кто у нас вечный дежурный по кухне?

   Со своими бойцами старшина побеседовал ещё до ужина, и похоже к консенсусу они пришли, не без споров конечно, похоже и консенсусу слегка досталось, но видно решение было единогласным. По крайней мере оживление в их рядах было связано не только с предвкушением сытной еды. Понятно устали люди от того, что они просто идут, а их просто убивают. Не чаяли что дойдут, а тут вот - конец дороги и возможность послать обратку, отомстить за себя и за других.

   - Ну что, Леонид Михайлович?

   Расположились мы на старом месте, где давеча прервали разговор.

   - Все согласны. Остаёмся.

   - Тогда собирайте комсомольское собрание. Секретарём сержант, я председательствовать буду, явка обязательна для всех.

   Через два часа в лесу недалеко от деревни Жерносеки комсомольской ячейкой был образован партизанский отряд 'Полоцкий мститель'. Отряд на сто процентов состоял из комсомольцев, те из бойцов, кто до сегодняшнего дня комсомольцем не был, им стал. Вопросы будут с Кузьмой - в комсомол его будет сложно принять по возрасту, да и если не это, вряд ли он вообще согласится. Будем решать проблемы в порядке поступления. Комсомольский партизанский отряд - отмазка по сути слабая, но тут уж что смог, то и сделал. По крайней мере красноармейцы теперь подчиняются мне как секретарю комсомольской организации по партийной линии. Хотел обозвать себя каким-нибудь Генеральным или Первым, чисто для пользы дела, но против Устава не попрёшь. Жорка придумал обозвать меня боевым секретарём - глупость конечно несусветная, но составители Устава не додумались ввести запреты на такие звания. Теперь я единственный в мире боевой секретарь. Бред.

   Кроме этого, естественно, должность командира отряда досталась тоже мне. Предложения по введению должностей заместителей отмёл сразу, нечего тут бюрократию разводить, хотя позже, если расти будем, без этого не обойтись. Георгия из вредности назначил делопроизводителем, но за это снял с дежурства по кухне, с вечного, естественного, от очередного хрен отмажется. Вообще с кухней нас посетила удача, хотя... Впрочем, дело было так.

   - Старшина, а бойцы твои кто по военно-учётным?

   - Дык, хозяйственники мы, четверо водители, включая и меня, повар и слесарь. Слесарь и повар спецы без преувеличения хорошие, а водители так - нормальные.

   - Прибедняешься, сам тоже просто нормальный?

   - Сам ничего так, а остальные только с гражданки, дивизию-то нашу из стрелковой переформировывали, вот под это дело и призвали.

   - Понятно, хозотделение у меня уже есть, теперь найти бы тех кто воевать будет.

   - Товарищ командир, вы не сомневайтесь, мы все так воевать будем, что тошно станет.

   Я даже подозреваю кому. На шесть винтовок у новых членов отряда имелось аж двадцать патронов, количество прочего военного имущества стремилось к бесконечности, понятно с каким знаком. Быстрый опрос личного состава выявил следующие достоинства: пятеро из шести, объяснять кто этот шестой думаю не следует, были на стрельбище целых три раза, выпустив, в общей сложности по три десятка патрон в белый свет. Как метать гранаты и стрелять из ручника им тоже показали, но не разрешили, наверно посчитали, что не заслуживают доверия. Ещё много чего они знали о воинской службе, но не умели. Всё просто здорово. Спихнул на старшину организацию караульной службы, а сам, с сержантом, сел составлять план боевой учёбы. Ну да, два знатока придумывают нечто, о чем имеют смутное представление. Составили, а куда деваться. Первым делом ознакомили личный состав с маузерами, и караульная пара заступила на пост с трофейным оружием.

   По поводу трофеев Георгий меня здорово обрадовал - мы стали обладателями пяти винтовок, пулемёта, семи гранат различных систем и больше четырёх сотен патрон. Небольшая проблема была с машингевером - к нему был только один магазин на семьдесят пять патронов и два на двадцать пять, а с ленты он не питался. Для затяжного боя оба наших пулемёта не годились, ну так и не будет причин ввязываться в подобную глупость. Основная наша тактика - сделал пакость и в кусты, на большее и замахиваться не стоит.

   Что за оживление в лагере? Дежурная смена куда-то сорвалась, небось зампотыл попался в капкан нашей организации постовой службы - стоит сейчас с поднятыми руками и удивляется, а туда ли он попал. Точно, ведут. Серьёзные такие, до этого только их ловили, а теперь, гляди, сами круче крыши.

   - Товарищ командир, задержанный доставлен, требовал встречи с вами. Докладывал старшина Кошка.

   - Благодарю за службу, старшина!

   - Служу трудовому народу!

   - Знакомьтесь - наш начальник разведки товарищ Говоров, а это, товарищ Говоров, старшина Кошка.

  Мужчины пожали друг другу руки, и дежурная смена подалась на место постоянной дислокации.

   - И что это было?

   - Много нового произошло за прошедший день, товарищ начальник разведки комсомольского партизанского отряда 'Полоцкий мститель'.

   - Быстрые вы. С зампотылу меня понизили гляжу?

   - Ну извини - место хлебное, а у меня теперь есть целый старшина из хозроты. Кого как не его?

   Мы рассмеялись, после чего пришлось вводить Кузьму в курс дела. Оказалось, что не только по возрасту, но и по званию он у нас самый старший - ещё перед Февральской успел закончить школу прапорщиков. Узнав о боевых качествах нашего нового пополнения долго смеялся, правда не так долго, как после прочтения учебного плана. Обещал переделать. Может до начштаба повысить и пусть совмещает? Хорошая мысль, особенно в плане разгрузки себя любимого. Откуда-то в голове всплыл вопрос: 'Кого должен любить демон?' И ответ не заставил себя ждать.

   - Что с восстановлением моста?

   - Думаю, уже закончили. Задержка у них вышла, там такая прорва машин с обоих сторон собралась, пока жандармы всё это дело разгребли, пока сапёры пробились - полдня коту под хвост. Колонны в обход погнали, наши Жерносеки считай стали оживлённым местом. Дорога - в хлам, машин не меньше трёх штук на борт опрокинули, это только что я в окрестностях видел. Сейчас уже спокойно.

   - Вот и ладушки, пару дней отсидеться надо да пополнение в божеский вид привести. Мы тут среди трофеев денег взяли - сто пятьдесят шесть марок и более тысячи рублей. Есть мысль как распорядиться?

   - Марки я бы вообще светить не стал, а вот червонцы могут и пригодиться, только надо получше прикинуть, как и для чего. У тебя какие мысли?

   - Как думаешь наши до зимы вернуться?

   - Ну ты хватил - если только к следующей.

   - Вот и я так думаю, а зимой без тёплых вещей и продуктов хана.

   - Так это к гадалке не ходи.

   - Как думаешь, что будет если мы реквизиями начнём заниматься?

   - Тож ходить далеко не надо - сдадут.

   - Потому и покумекай, как нам и рыбку съесть, и костью не подавиться. Если нас будет десяток, то перебьёмся, а представь что полсотни или поболе... Ну, и ещё одно дело - неприятное. Надо тебе в Полоцк ехать, представиться новой власти на предмет занятия административной должности.

   - Ты на что, командир, меня подписываешь?

   - А кому сейчас легко? Ты от советской власти пострадавший? Пострадавший. Так что надо, Кузьма, надо! Мы перестрахуемся - я тебе приказ выпишу, или издам, не знаю как правильно, но учти - приказ будет только в одном экземпляре, спрячь так чтобы ни одна немецкая собака не сыскала. Если с отрядом что случится, не хочу никого подставлять.

   - А если со мной что случится, так в глазах людей врагом и останусь?

   - Если жив останусь, слово даю, сделаю что могу, ну а если... не обессудь.

   - Блин! Вот как увидел тебя, командир, в первый раз, так и понял - вот тебе и вестник на коне бледном.

   - Ага, сейчас только косу достану. Отставить лирику. Ещё что есть? Если нет, тогда к тебе ещё дело - сам займись или Николая пришли, но мне нужно научить бойцов по лесу ходить, а то прямо стадо слонов какое-то. Да и сам такой же.

   - Вот тут я тебя огорчу - ничего не получится, на твёрдой подошве в этом году никто из вас правильно не пойдёт. Единственно, что могу предложить - онучи из плотной кожи. Частично поможет, но если придётся бежать - ноги посбиваешь враз. Кольку пришлю, но на чудо не надейся.

   - Хорошо, на этом и остановимся. Да, чуть не забыл, как в город поедешь самогонки возьми, да почище, и копчёностей каких.

   - Вот уж как власти подмазывать, ты командир, меня не учи, все они одним миром мазаны.

  * * *

   Утро красит нежным светом... И правда, день начался хорошо - с громкого ора старшины. Ну а чего бы ему не орать - просыпается, значит, начальник караула, а рядом с ним пацан сидит, семечки лузгает, да дровишки в костёр подкидывает, чтобы служивые не замёрзли, вдруг простудятся, а это урон боеспособности отряда. Считаем, что первый урок преподан, и теперь злой старшина ни с кого не слезет, пока не реабилитируется. Вот, уже онучи мотают. Положим не слишком сложное занятие, особенно для тех кто знаком с портянками и обмотками. А вот дальше пошло веселее. Я конечно понимаю, что пальцем по пеньку это больно, но матом при ребёнке ругаться совсем не дело. Ровно на три наряда потянуло, причём не за мат, а за нарушение режима тишины в условиях приближённых к боевым. То ли ещё будет. Скажу вам, в передвижении на обмотанных кожей ногах, свои преимущества есть. Пока не наступишь на что либо мокрое, острое, или с размаху не врежешь, по чему либо не слишком мягкому. Но, обучательный эффект от этого только улучшается. Коли научишься в онучах ходить так, что ноги не будешь уродовать, то и в сапогах или ботинках поступь как у какого-нибудь Верной Руки выработается. Тяжело в учении, но куда деваться. Николай, раз уж перешёл в разряд инструкторов, поставил вопрос об официальном зачислении в отряд. В ответ на отговорку о недостатке оружия, представил аргумент в виде нагана, извлечённого из-за пазухи. Получил соответственно - по шее с конфискацией. Обиделся, да так и ходил с опущенным носом, пока не получил на руки приказ о зачислении с испытательным сроком. Кто сомневается в силе слова? То-то же. Надо где-то печать раздобыть. И знамя. По мне лучше пару пулемётов и миллион патронов, да взрывчатки тонну. Угу, мечтай!

   В общем и целом день прошёл хорошо. Вечер тоже неплохо. Кузьма принёс еды, справку о назначении старостой и бутылку самогонки, литра на два, обмыть это дело. Обойдётесь, самогонку тоже конфисковал на нужды медсанбата. Ну и что, что медсанбата нет, нужды вполне могут появиться. Лучше бы конечно без них, но на такое даже надеяться не стоит. Заодно переговорил по перевязочным материалам и лекарствам. Тут тоже облом полный. Материал на бинты конечно найдётся, но вот с лекарствами полная... выпуклая часть спины. Устроил разгон на счёт ношения детьми оружия, заодно и потребовал патроны к конфискату. Колька опять получил по шее, но в этот раз почему-то не обиделся - может я бью как-то не так, обидно слишком. Дальнейшие пытки главного разведчика на предмет наличия оружия, снаряжения и боеприпасов завершились невнятным: 'есть маленько, на днях бойцов дашь - сходим'. Короче, день прошёл не без пользы.

   Следующее утро тоже ничего не предвещало, хотя задержка нового инструктора и сбила слегка план учёбы, но особой тревоги не принесла. Примчался Колька с опозданием в два часа и в мыле, явно здорово спешил.

   - Тащ кмдир, там немцы с нашими...

   - Понял. А теперь переведи дух и спокойно доложи - наши с немцами что: дерутся или пьют?

   Глаза у Николая сделались величиной с серебренный полтинник.

   - Немцы наших пленных сторожат, - закашлялся, видно, и правда, здорово бежал. - А те работают, дорогу делают.

   - Вот теперь совсем понятно. А теперь давай подробно: где, сколько и всё прочее.

   Оказалось. что наша диверсия имела далеко идущие последствия. Машины, пущенные в объезд сожженного моста, здорово покурочили грунтовку шедшую через Жерносеки на Козьи Горки, где та выходила на мощёную гравием дорогу более приличного качества, используемую немцами как магистраль снабжения. Если же в Жерносеках и поблизости она была просто разбита, то в семи- восьми километрах далее, около хутора Худобки дело этим не ограничилось, больно уж болото близко там подступало. Вот и сделали там в своё время нечто вроде гати, засыпанной сверху землёй. Немцы об этом не знали, осторожности не проявляли, вот и получили полкилометра перемешанной с полусгнившими брёвнами грязи и пяток ушедших в болото по самую крышу грузовиков. Повезло ещё, что остальные успели повыдёргивать. А жаль. Сейчас на месте этого безобразия проходила целая спасательная операция. На это надо обязательно посмотреть. Может что поиметь удастся.

   Проводником естественно взял Кольку, хоть карта и есть, но плутать я с ней здорово умею. Хотел взять с собой ещё и Георгия, но решил пусть сержант тыловиков погоняет, а мне стоит старшину в деле посмотреть. Так втроем и отправились. Тяжелого оружия брать не стали, пару винтовок, да короткостволы, Кошка с наганом оказался хорошо знаком. Идти было хоть и не далеко, но сухпайком новый зампотыл озаботился, мало ли сколько пробыть на месте придётся. Быстро двигаться не стали, шум нам не нужен, так что два часа на дорогу вынь и положь.

   Подход оказался не слишком удобным - дорога, с началом болота, прижималась к лесу так, что шла практически по восточной опушке забитого подлеском лесного языка. Если немцы выставили там пару секретов, попадём как кур в ощип. Не стоит оно того. Пришлось смотреть за суетой метров с четырёхсот, да и видно было плохо. Судя по количеству техники немцев было не мало - десятка два или три, по пленным сказать ещё труднее - их загнали в болото, и сколько их там один аллах знает. Может десяток, а может и пять. Понаблюдав с часок увидели, что одну машину спасателям вытащить всё же удалось, задействовав при этом четыре то ли трактора, то ли транспортёра. Техника явно не немецкая, трофеи скорее всего, а вот советские или европейские так сразу не скажу. Две машины опознал Кошка, сказал что это тягачи 'Коминтерн', остальные не видел никогда. Чтобы увидеть, происходящее с другой стороны гати, прошли лесом по широкой дуге, но ничего интересного там не обнаружили. Если шевеления нет, то и постов скорее всего не ставили, нечего тут охранять. Удалось подобраться к самой дороге. Да, как будто Мамай прошёл. Так должна наверно выглядеть железная дорога, которую после путеразрушителя ещё и разбомбили. Если немцам нужна эта дорога как рокада, то они здесь не на один день застрянут, а может и не на одну неделю. Судя по технике, машины они до ночи повыдергают все, а вот будут ли гать восстанавливать, а если будут, то какими силами? Не думаю, что они будут задействовать свои инженерные войска на такой работе, либо пленных припашут, либо местных, а то и тех и других. По крайней мере в Польше так и делали, судя по полученным мной воспоминаниям. Ну, как говорил знакомый людоед - пожуём увидим. Полдень уже на дворе, нового вряд ли что углядим, пора и честь знать.

   - Старшина, дорогу запомнил?

   - Так точно, товарищ командир.

   - Завтра возьмёшь с собой бойца поглазастее, извини бинокля нет, и оборудуешь наблюдательный пункт. Пусть он всё внимательно запомнит, всех пересчитает, особенно обратит внимание на количество секретов в лесу. Места где их выставят он не заметит, но менять их должны, не оставят же сидеть на весь день.

   - Так может с ночи залечь? Тогда точно всё заметим.

   - На твоё усмотрение. Мне сведения нужны, а как решай сам.

   В лагере царила учебная атмосфера, то есть бардак продолжался.

   - Сержант, доклад.

   - Товарищ командир, отряд действует по учебному плану, предоставленному начальником разведки.

   Быстро он. Хотя, судя по нескольким листочкам протянутым мне Жоркой, план этот особой развёрнутостью не страдает.

   - Где сам?

   - Обещал быть к шестнадцати ноль-ноль. Сказал, нужно двух бойцов дать. С утра вернёт.

   Конечно вернёт, только они полдня отсыпаться будут. А ещё двух старшине на наблюдательный пост надо. Двое здесь на карауле. Зашибись - остаются три, нет с Кузьмой четыре, свободных как вольный ветер командира. Всё, точно надо ещё подчинённых раздобыть, придётся немцам делиться. Старшина чего-то хочет.

   - Товарищ командир, не порядок что люди под открытым небом спят, ночью не так и жарко, а если дождь. Землянки бы вырыть, раз палаток нет. Шалаш он что, от дождя помеха плохая.

   - А есть смысл, если на днях уходить отсюда будем.

   - Почему?

   - Наследили уже много, если ещё и с новым дельцем всё выгорит, только совсем тупой и ленивый не допрёт где мы прячемся - треугольник получится, а мы почти в центре. А немцы они и не глупые, и не ленивые. Пригонят пару взводов или роту и нашинкуют нас. Не хочется мне героически погибнуть, дел ещё много, и вообще я только жить начал.

   Последнее было чистой правдой, старшина даже не догадывался на сколько.

   - Байстрюк, младший Говоров где?

   - Здесь где-то, товарищ командир, маскировку с личным составом отрабатывает.

   - Зови его срочно.

   - Так не выйдет же.

   - Это почему ещё?

   - Так это... короче, когда он первый раз спрятался, сказал что раньше чем через полчаса его нивжисть не найдут, хотя он будет и рядом, ну я и скомандовал: 'Боец Говоров, ко мне'. Он прибежал, а народ ржать. Обиделся, теперь пока не найдут сам не выйдет.

   - Детский сад, штаны на лямках. Сержант, слушай приказ - чтобы Говоров-младший был у меня через пять минут. Выполнять.

   За пять минут не управились, но через десять представили, как есть, вместе с маскировочной накидкой. Сделана та была из крупноячеистой сетки с навязанными на неё пучками травы, тонких веток и прочего мусора.

   - Старшина, у наших бойцов такие уже есть?

   - Никак нет, но к утру будут.

   - Хорошо. Теперь к тебе, Николай, вопрос - лошадь сможешь достать, а лучше двух.

   - Смогу, но скорее только одну, нашу кобылу батя в ночь забирает, но дядька Опанас Зорьку без вопросов даст. Остальных упрашивать надо, либо отдариваться. Жмоты.

   - Вот так с бухты-барахты о людях не надо. Если надо вместе пойдём, думаю мне не откажут.

   - Так точно, товарищ командир, главное пулемёт возьмите, тогда точно не откажут. А что делать надо?

   - Мотоцикл к Худобкам перетащить.

   - Далеко, одна Зорька по лесу точно тащить замучается.

   - А почему лошадь как корову зовут?

   - Какую корову?

   - Я как-то в деревне жил, так у нас так корову звали - Зорькой.

   - Да какая разница - животина она и есть животина, лишь бы на имя откликалась.

   - Угу, а сетка почему у тебя в такую крупную ячейку, мелкая наверно поудобнее будет.

   - Так я её вчера за вечер связал, а у бати да - ячея помельче, но тут не в ячее дело, тут как скрадываться умеешь, а сетка дело второе.

   - Лады, давай дуй в деревню, я через час подойду, сможешь меня хозяевам лошадей предъявить.

   Колька умчался, а я быстро перекусил и, взяв у старшины бойца, переодетого уже в немецкую форму, отправился следом. Наш малолетний снабженец не подвёл. Ждал около околицы с двумя лошадьми, упряжью и знакомым мне уже мужиком. Представился тот Борис Борисович. На моё предложение вернуться в деревню ответил отказом - то ли помочь хотел, то ли опасался оставлять животинку без присмотра. Хоть и вчетвером с двумя лошадьми, но умаялись мы здорово и в лагерь вернулись уже затемно. Пётр, боец что меня сопровождал, оказался заядлым любителем разной механики, а особенно мотоциклов. От его рассказов к концу опухла голова, но пару-тройку хороших советов я получил, и то хлеб. Борис Борисович всю дорогу хмуро молчал. Николай тоже, но по причине полной распахнутости ушей - очень его рассказы Петра захватили. Ну вот, ещй один будущий автомеханик появился, если конечно не переболеет или чего хуже не случится. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить. Интересно, демоны суеверны.

   Сил хватило лишь только на то, чтобы поесть, выслушать доклад старшины и отрубиться.

   Очередное утро началось для меня с прибытия поисковой партии. Старшины в лагере уже не было - пошёл выставлять наблюдателя. Кузьму и его помощников отправил отдыхать, а сам с Колькой и Георгием занялся разбором прибывшего добра. Было его не так уж и много. Что могут принести три человека, да вьючная лошадь, особенно если тащить это не километр, а два десятка? Ну, нам не до жиру. Арсенал наш пополнился ещё пятью мосинками, причём одна оказалось карабином, шестью гранатами, из которых две 'лимонки', сотней патрон и двумя неисправными пулемётами. У ДП был вдребезги разбит приклад, а максим щеголял дырявым кожухом охлаждения. К максиму вместо щитка и станка прилагался ворох матерчатых лент - пустых, а к ДП не было даже дисков, их нам презентовали ещё раньше. Да, был ещё подарок - пять патронов к нагану. Кроме оружия удалось получить три плащпалатки, две шинели и сумку санинструктора - полупустую. Перед тем как отправиться спать, один из бойцов, заверил что приклад к пулемёту сделает лучше штатного, а кожух тоже скорее всего запаяет, только инструмент нужен. Ну что ж, обрастаем потихоньку. Самым узким местом у нас оставались боеприпасы. Ну и что - тысяча штук патронов, это если в бой не ввязываться, кажется много, а гранат так совсем кот наплакал.

   Очередную неприятную новость принёс старшина. Все машины, как и ожидалось, немцы вчера из болота вытянули и утащили. Кошка с наблюдателем заняли ту же позицию, что и вчера почти с рассветом., а ещё через два с половиной часа приехали немцы. Только с другой стороны. Пришлось по нашему вчерашнему примеру, делая опять большой круг, перемещаться на другую сторону гати. В общем и целом диспозицию прояснить удалось, но могут оказаться и нюансы, их прояснить будет сложнее. А имеем мы следующее. Советских пленных работает ровно три десятка. Привезли их на грузовике, кроме которого имеется ещё один мотоцикл с коляской. Немцев в охране судя по всему пятеро, трое вооружены винтовками, один автоматом, пятый пулемётчик. Пленных загнали в болото, где они разбирают старые брёвна. Четверо немцев находятся на северной стороне гати, а один, с автоматом, прогуливается по опушке. Секретов похоже нет, но точнее будет ясно вечером, так как не похоже что с ночёвкой приехали.

   Лошадке надо дать отдохнуть, но вечером нам с ней похоже работа предстоит, опять мотоцикл тягать будем. Думал ли тот, кто этот мотоцикл делал, что предстоит тому не возить, а самому кататься? Судьба, однако.

   За всеми делами прошла половина дня. Старшина снова двинулся менять наблюдателя, а мне с сержантом в караул идти. Знаю что командиру не положено, но пару часиков придётся, ибо нехватка личного состава в подчинении. Надеюсь из еды не одни поджарки оставят. Гневить начальство не в их интересах. Смотри-ка, за час управились, вон как боец спешит, чуть не падает, как хочет командира сменить. Орёл!

   - Где разводящий?

   - Так это... - боец засмущался, но тут же опомнился и вытянулся по стойке смирно. - Тащ кмдир, разводящий сержант Байстрюк несёт службу на посту номер три. Докладывал красноармеец Давыдов.

   Стоп. Какой ещё пост номер три? У нас же их всего два. Или я чего-то не знаю? Интересно-то как.

   Всё оказалось просто. Ну, относительно, как объяснил мне Жорка, пост с первым порядковым номером выставляется около знамени части, а за неимением у нас оного, и пост сей отсутствует. Зато у нас есть четвёртый пост, это который у гати. Это ж надо? Решил с армейским рационализмом не бороться - оно мне же спокойней будет. Пусть бдят службу, как по уставу положено.

   Старшина вернулся поздно и хмурый как туча.

   - Товарищ командир, смену поста произвёл. Поговорить бы без лишних ушей.

   Это что ж такое произошло, что старшина на полууставной съехал? Отошли в сторону.

   - Что произошло Леонид Михайлович?

   - Фашисты пленных постреляли.

   - Как? Всех?

   - Не всех - пятерых. Я как на пост пришёл, гляжу - грузовика нет. Мне Егоршин и говорит, загрузились два фрица в кабину и уехали. Решил подождать, посмотреть что будет. Вдруг пальба, фашист с автоматом, что лес патрулировал, очередями по лесу шарашит. Я сначала думал наши напали, но оставшиеся двое не стреляют, только пленным что-то орут. Автоматчик рожок выпустил и тоже давай орать. Выгнали их на сушь и заставили построиться, я посчитал, а их двадцать девять, видно один сбежал. Начали они наших по одному выдёргивать, троих выдернули, а четвёртый упирается, за соседей ухватился, и ни в какую. Тут эта сволочь с автоматом прямо на месте в него очередью. Потом еще одного выдернули, отвели в сторону - там их из пулемёта и положили. Егоршин с Полищуком давай затворы дёргать, на силу удержал, хотя самому хотелось гадов этих на месте... Если б ещё кого потащили расстреливать не выдержал бы.

   - Понял, старшина, - решил свернуть на уставной я.- Что дальше?

   - Потом, товарищ командир, вернулась машина. Из кузова вытащили баки, вроде даже термосы. Сначала фашисты пожрали, на наших убитых показывали и ржали. Потом пленных пусти к еде. Те похоже здорово оголодавшие, даже отталкивали друг друга, а фашисты что-то орали и опять ржали. Наверно издевались, что пайка у наших теперь больше, за счёт расстрелянных. Бойцов снова еле удержал. Ну а потом Егоршина забрал и ушёл. Полищуку сказал, что если хоть чем себя выдаст, своими руками удавлю. Командир, языка ведь будем из них брать? Мне его потом отдай, чего тебе мараться.

   - Получишь.

   Ну всё гады, хана вам. Сейчас Егоршин ещё другим расскажет. Как бы мне без языка не остаться, порвут ведь. Ладно, Кузьму надо будить, да про новое место под лагерь попытать.

  * * *

   - Просто там всё. Поедешь на север, километра три, выедешь на шоссе, тут же его пересечёшь и сразу грунтовка в лес пойдёт, по ней километров пять-шесть. Жал курвиметра нет, так что на глазок. Из леса выедешь, справа Залесье будет, после этого опять лесом, до лесопилки. Перед ней съезд будет, тебе туда. По просеке с километр и дальше по вырубке на право. Метров через двести начнётся болото. Слева в кустах брёвна лежат, штук шесть. Бросай их прямо в болото и по ним. Через полкилометра выберешься на остров, а там уж разберёшься.

   - Грузовик пройдёт.

   - Сейчас, по сухости, да. Если дожди пойдут или по осени вряд ли.