- Докладывай.

   Сержант Байстрюк развернул на столе лист бумаги с набросанным от руки планом.

   - Двор МТС представляет собой частично мощёную площадку со сторонами в сто двадцать на сто восемьдесят метров, примерно. Периметр огрождён забором из простого штакетника, с севера калитка, запертая на висячий замок. С южной стороны въезд, перекрытый деревянными распашными воротами, достаточными для проезда техники. Ворота охраняются парным постом с пулемётом. Пулемёт максим стоит открыто - ни окопа ни бруствера из мешков. Внутри четыре строения. Малое - это бывшая контора находится около въезда, три крупных в восточной части ранее вероятно служили складами для горюче-смазочных материалов, запчастей и прочих ценностей. Так же есть шесть длинных навесов - бывшая стоянка техники. Охрана, как я уже говорил, состоит из парного поста у ворот и сменяемого раз в два часа. В ночное время внутри периметра каждые полчаса, хоть часы сверяй, проходит парный патруль с электрофонарями. Есть так же стационарное освещение запитанное от генератора, но немцы включают его редко и ненадолго, после заката заваливаются спать. Кроме охраны естественно. Уличное освещение состоит из шести электролампочек, так же подключены контора и один из сараев. В этом сарае у них похоже мастерская, причём даже со станками.

   - С чего взял?

   - Немцы включают генератор, из сарая шум работы механизмов слышен. Когда полчаса, когда час. Потом в сарае всё стихает, и генератор тоже прекращает молотить.

   - И насколько же близко ты туда подбирался? Только не ври.

   - Метров на тридцать. Только опасности никакой. Это место ниоткуда не просматривается.

   - Ладно, продолжай.

   - Немцев на объекте ровно тринадцать штук. Восемь охранников, четыре ремонтника и какой-то важный унтер, наверно начальник. Ещё есть четверо наших пленных, их в основном на погрузке используют. Интересный момент - питание у них не местное. Три раза в день приходит машина с термосами, прямо как к тем сапёрам. Немцы сначала сами едят, потом двое часовых меняют, те уже двоём трапезничают, а объедки уже нашим бросают. Машина приходит с севера, вероятно из Больших Жариц. В селе немцы консервный цех восстанавливают, их там до взвода, и кухня.

   - А это как узнал.

   - Димка бегал в церковь свечку поставить за папкино здравие, ну и с местными поболтал. Клянётся, что к немцам даже не приближался. Командир, надо было проверить откуда к фрицам может помощь быстро подойти и какими силами.

   - Согласен, прав. Дальше.

   - Машины приходят по одной. В каждой от двух до четырёх человек, кроме продуктовой, в ней всегда один водитель, по крайней мере при нас, больше не было.

   - Что есть на складе и как много?

   - Вот это трудно сказать. Что в сараях вообще не ясно. Под навесами в основном ящики и мешки. Под одним винтовки сложены навалом, под другим сорокапятки стоят, две штуки и вроде миномёт. Один навес, рядом с сараями фрицы используют под открытую мастерскую - в сараях без освещения темно, потому они в основном там что-то делают. Под тем же навесом столовая.

   - Есть план как это экспроприировать будем?

   - Даже много, но основных два. Первый - тихонько ночью всех порезать.

   - Как думаешь, почему мы на мосту никого не резали?

   - Так мало нас было.

   - Нас было трое против двоих, но только Кузьма мог тихо подойти, а сейчас у нас даже Кузьмы нет. И плана здания у нас нет. Можем найти того, кто там бывал, но и он не скажет где сколько немцев, кто спит, а кто совсем даже наоборот. Если бы их было с пяток, то ещё куда не шло, но чёртова дюжина... Как бы это число для нас не стало несчастливым. Какой второй план?

   - Второй тоже простой. Приезжаем днём на машине парой отделений, ты командир, машешь у них перед носом бумажками, типа забрать что-то должен и кладём их всех.

   - Где кладём, из чего кладём, как кладём? Они чего все на улицу вылезают, когда машина приходит?

   - Не все, но двое часовых сразу под раздачу попадут, их можно прямо из кузова положить, начальник склада выйдет - ещё минус один, и четверо ремонтников. Значит останется всего пятеро. Этих быстро покрошим.

   - Поваром бы тебе быть - окрошку делал бы мастерски. Если немцы ещё на посту не прочухают, а чего это толпа такая привалила, то может пропустят. Ну хорошо, положим покрошили, а дальше? С подмогой из Жариц воевать? Нам не бой нужен, а конкретное ограбление, мокруха только по причине, что за так не отдадут. Нам нужно несколько спокойных часов, для вывоза хабара. По объёму сколько там?

   - Без сараев, машин на восемь-десять.

   - Блин, Столько ходок мы не сделаем - наглости не хватит. Надо с местными на счёт гужевого транспорта говорить. А нужно его будет до хрена, лошадка по бездорожью много не утянет. А что ты говорил насчёт продуктовой машины?

   - Хотите её тоже прибрать? Можно вполне, но как бы немцы в Жарицах не спохватились.

   - Да, тоже верно, но они и так при стрельбе спохватятся.

   - Ну, это как стрелять.

   - Так, чего опять в рукаве спрятал?

   - Дело в том, что ремонтники время от времени оружие проверяют. Выйдут за ворота и давай палить. Если из винтовок, то терпимо, а могут и пулемёт проверять, так что и в Жарицах и в Горках небось привыкли.

   - Дам я тебе когда-нибудь по шее, да так что руку отобью. Значит половина проблемы решена - надо сделать так чтобы перестрелка была короткой, а лучше вообще её не допустить. Привычка привычкой, но заполошная стрельба от проверочной сильно отличается. Теперь бы придумать как фуражирную машину прибрать.

   - А может ну её.

   - Да не от жадности я, её просто нельзя будет выпустить, иначе весь план идёт насмарку.

   - Так может ей колесо прострелить, шофёр позвонит, скажет что задержится. Если подгадать под ужин, то вся ночь свободная.

   - Так у них что связь есть?

   - Точно не знаю, но столбы с проводами в Жарцы идут. Да и Димка сказал, что телефон вроде работает.

   - Из тебя информацию надо клещами тянуть? Опять думать надо. То что шофёр может позвонить это хорошо, а вот то что со складом могут в любой момент связаться это плохо.

   - Так повалим потом столб, на ночь глядя восстанавливать не будут.

   - Слишком много случайностей, но мысль здравая, надо только творчески доработать. Значит так - готовишь пять групп. Первая - четыре стрелка, хороших, вторая - два пулемётчика с ДП, можно без вторых номеров, третья и четвёртая по пять бойцов, одной придашь максим, другой два трофейных пулемёта. Пятую возглавишь сам, подбери трёх бойцов с немецкими мордами и пусть зубрят десяток ходовых фраз на вражеской мове, проверю. Мухой выполнять! Да, старшину ко мне.

   Старшина будет ругаться - опять свалю на него все хозработы, а самому мне в путь дорогу за тачанками, хоть бы десятка два найти.

  * * *

   BMW без коляски довольно резв, хотя грунтовку держит гораздо хуже трёхколёсного цундаппа, особенно такую, раздолбанную сельхозтехникой. Поворот к МТС вообще аховый - колёса чуть ли в колее не скрываются, во время дождя сущее болото будет, как будто природных в округе мало. До ворот метров сто пятьдесят осталось. Очень хотелось повертеть головой - попробовать засечь лёжки. Не стал. Всё равно не увижу, а немцы могут и заволноваться. Ребятам небось не сладко, с ночи ещё лежат, задеревенели наверно. Всё, парни, готовьтесь, не долго осталось. Пулемётчикам проще, они на позицию всего час назад выбрались, траектория их движения со двора просматривалась плохо, потому они мучений избежали. Вот и пост. Часовые ничуть не взволновались, с чего бы - приехал одинокий унтер на мотоцикле, значит дела у него.

   - Часовой, начальство складское на месте?

   - Так точно, господин унтер-офицер, господин фельдфебель ужинает, за воротами направо, там увидите. Проедите?

   - Нет, я быстро, мотоцикл здесь оставлю.

   Всё точно как на Жоркиной схеме. Вот и навес под которым едят немцы. Раз, два... точно все одиннадцать. Продуктовый грузовик стоит от навеса метрах в двадцати, водитель сидит на подножке и тоже что-то жуёт. Ну, приятного всем аппетита. Фельдфебель увидел меня и стал приподниматься из-за стола. А вот этого нам не надо. Поправляю пилотку и тут же слышу одиночный выстрел. Это пока в небо, просто наблюдатель сигнал подал. Сразу же раздаются ещё два громких выстрела. Громкие они во-первых потому что ближе, а во-вторых их на самом деле четыре, просто выстрелы первых и вторых номеров стрелковых пар сливаются - не зря полдня отрабатывали. Немцы ещё ничего не поняли, привыкли что со стороны ворот часто стреляют. Охрана считает что это дело рук ремонтников, не подумав сразу что те сидят рядом с ними за столом. Ремонтники небось тоже удивлены - кто это там стреляет, когда они все здесь? Часовые скорее всего уже ничего не думают, тем более что больше выстрелов с той стороны не слышно. Да и вряд ли услышишь, потому как всё забивает грохот пулемётной очереди, огненной струёй перечеркнувшей жизни сидящих за столом. Этакий терминатор, отделяющий в данный момент, живых от мёртвых, хотя скорее наоборот - мёртвых от живых. Сто метров - жалкая дистанция для пулемёта, даже для ручного. Тонкие перекладины штакетника ещё более жалкая защита. Пули буквально разметали их в щепки и, не на йоту не утратив своей смертоносности, вонзились в спины сидящих за столом солдат. Энергия винтовочной пули такова, что преграда из мяса и костей также не является для неё критической, поэтому повалив первый ряд человеческих кегль, посланники смерти легко пронзили тела и ударили по второму ряду, где жертвы встретили их лицом. Здесь поверхность стола уже не являлась препятствием, а потому второй ряд фигур был брошен неумолимый рукой на землю. Сил в этой руке было ещё очень много, а потому и разброс был широкий. Что знаменательно, и это препятствие не оказалось непреодолимым для убийственных частиц металла, и те ещё ударили в стену рядом стоящего сарая и скрылись за ней. Дальнейшая их судьба была уже не интересна - мавр сделал своё дело, мавр имеет полное право отдохнуть...

   За работой смертельной косы я наблюдал уже лёжа на земле, рикошеты знаете ли ещё никто не отменял. Пулемётчик даже не стал использовать всю емкость диска. На вскидку, очередь была патронов на двадцать-двадцать пять, но и этого хватило, чтобы закончить смертельный кегельбан одним ударом. Нет, убиты были не все, довольно значительное количество разбросанных по столу и земле людей ещё подавали признаки жизни, но для подавляющего большинства это была агония. Только один из попавших под огонь солдат, сидел на земле, обхватив здоровой рукой плечо второй, а из под пальцев сочилась красная струйка крови. Когда я встретился глазами с его взглядом, то меня впечатлила та тоска и то удивление которое я увидел в нем. Похоже он не только не разу до этого не получал ранений, но и не попадал под огонь, привык к тыловой жизни и к тому, что опасность всегда где-то там, далеко. Ну что же, всё бывает в первый раз, а для тебя похоже и в последний.

   - Сюда. Быстро. Бегом.

   Пусть побудет рядом пока, добить всегда успею. А как там поживает водитель? Да, этот тоже спёкся. Хотя в него никто не стрелял, но вид у него был... и краше в гроб кладут: глаза как у совы, рот раскрыт, а из него выпадают какие-то непрожёванные куски. Внутрь не полезло, и похоже что пролезло раньше сейчас задний ход даст. Точно. Это ж он мне сейчас всю машину заблюёт. А что наши, которые пленные? Реакция похожа, но не совсем - трое так же в шоке, а один очень даже и нет, подобрал какую-то железяку и тишком так направляется в мою сторону. Это ты парень погорячился. Вытаскиваю из кобуры пистолет и делаю стволом знак 'ни-ни', покачав им из стороны в сторону. Понял, железячку бросил, а сам присел на корточки, но взгляд злой, спиной к нему поворачиваться не стоит.

   Подранок еле плетётся, тоже мне: быстро и бегом. Блевотника тоже надо в чувство приводить, нужен он мне ещё, главное чтобы писать со страху не разучился. Придётся вставать и отвешивать оплеухи.

   - Встать! Смирно! Перевязочные средства есть? Срочно окажи гефрайтеру первую помощь.

   Смотри-ка, подействовало, полез в кабину. А что там наши? Быстро и неуклонно перемещаются к дыре в заборе, даже металлист бросил гнилую затею и улепётывает впереди всех. Молодец, два раза подряд быстрее всех сориентировался, толк будет. Пускай пока побегают, их там пулемётчики перехватят. А вот и водила вылезает обратно, бинт это хорошо, а вот винтовка тебе не нужна, дай подержу. Отдал без вопросов, хорошо в дойчей субординация вбита. Давай, давай перевязывай, видишь человеку взбледнулось, до чего нехорошо. А со стороны дыры уже шестеро возвращаются, причём впереди, вместе с одним из пулемётчиков, опять тот же парень, и опять с железкой, правда на этот раз с другой - длинней и толще. Вот ведь настырный. Махнул своим рукой, хорошо оба немца друг другом заняты и по сторонам не смотрят. Мои парни потащили бывших пленников в сторону. Настырный пытался упираться, но ему что-то шепнули на ухо и он на глазах объмяк. Расслабуха это отсроченный шок, понял парень что всё закончилось и из него как будто скелет вытащили, а до этого держался просто отлично, толк точно будет. А вот и с тыла пополнение прибыло - ну чисто кикиморы, мохнатые, лохматые и морды зелёные. Не видел бы раньше, точно испугался. А вот и водила их заметил, мне только жёлтой крови не хватало.

   - Продолжай перевязку, для тебя война закончилась.

   Теперь главное чтобы немец не перепугался до полного обалдения, иначе толку от него никакого. Если станет считать, что есть шанс выжить, то и глупости делать не будет. Другой вариант запугать его до смерти, тогда тоже можно будет верёвки вить, но первый план предпочтительнее.

   - Старшина, - один из кикимров отделился от группы и отправился в мою сторону. - Бойца на мотоцикл и за транспортом. Второго в лес к телегам. Проверить наличие связи и привести в негодность. И начинай здесь шерстить. Время! Цигель!

   Теперь водилу за шиворот и тащим вот к тому свободному верстаку.

   - Отвечать. Быстро. Должность, имя, фамилия.

   - Крафтфарер, Карл Зигель.

   - Кто старший офицер в Больших Жарицах?

   - Лейтенант Вебер.

   - Непосредственный начальник?

   - Унтер-офицер Кёлер.

   - Что ты должен сделать, если здесь испортится автомобиль?

   - Позвонить по телефону и сообщить унтер-офицеру Кёлеру.

   - А если нет связи?

   Вошёл в ступор. Ну да, как может не быть связи там, где она есть?

   - Если связь нарушена, твои действия.

   - Доложить фельдфебелю Коху.

   - Его действия?

   - Отправит посыльного.

   - Пешком?

   - Если нет транспорта, да.

   - Такие случаи уже были?

   - Нет.

   - Старшина, найди испорченный складской бланк, или что-то вроде этого, посмотри в кабинете у фельдфебеля. Посмотри чем он заполнял бланки и тащи сюда.

   Через пару минут я был обладателем смятого листка заполненного с одной стороны типографским текстом на немецком, часть надписей была выполнена авторучкой, но лист был перечёркнут наискось карандашом. Старшина держал в руке ещё пачку бумаг, авторучку и несколько карандашей разных цветов.

   - Тут у них по разному, - старшина показал бланки. - Где чернила, где карандаш. В основном либо синий, либо красный.

   Переворачиваю испорченную ведомость чистой стороной вверх и кладу на верстак, сую Зигелю синий карандаш.

   - Пиши. Господин унтер-офицер, попал в аварию, врезался в столб, повредил радиатор и телефонные провода, чиню автомобиль. Крафтфарер Карл Зигель. Давай сюда.

   Так, вроде всё правильно. До заката ещё полчаса, до темноты не меньше часа. Успеваю.

   - Старшина, этого под охрану ко второму. Я встречать транспорт. Действуем по плану, пока всё идёт тип-топ.

   Когда дошёл до развилки понял, что в план вкрались изменения. Вместо одного грузовика ко мне подъехали два.

   - Сержант Байстрюк, доклад.

   - Товарищ командир, как вы и приказали расположились на обочине, изобразив поломку. Вдруг подъезжает это чудо, - он показал на брата близнеца нашего Крупа. - И оттуда выбираются два фрица и о чём-то нас спрашивают. Я думаю хотели помочь. Ну, мы им быстро в табло, скрутили и в кузов. А тут и Егоршин подъехал. Вот мы здесь.

   - Быстро старшего машины.

   - Есть.

   Немец был здорово помят и испуган.

   - Звание, имя, должность.

   - Обергефрайтер Фриц Кальб.

   - Цель поездки.

   - Доставка груза на консервный завод.

   - Какой груз?

   - Соль, жесть, топливо.

   - Сержант, что в кузове?

   - Мешки, похоже с солью, две огромные шпули из металла и бочки с бензином.

   - Хорошо, этого обратно, и в темпе вальса на склад. Егоршин, слазь с самоката.

   До Больших Жариц километра три, это нам раз плюнуть.

   На въезде в село поста не было, пришлось прошвырнуться до завода. Не назвал бы это заводом, конечно не знаю что внутри, но с наружи эти два обшарпанных барака впечатления не производят. Здесь наконец-то был пост.

   - Часовой, вызови разводящего.

   - Сейчас господин унтер-офицер.

   Через пару минут тот уже был на месте.

   - Гефрайтер Кольбе.

   - Унтер-офицер Зелински, фельдфебель Кох просил передать вот эту записку унтер-офицеру Кёлеру. Есть у вас такой?

   - Так точно, господин унтер-офицер.

   - Отлично. Ещё фельдфебель просил передать от себя, чтобы Зигель сдох на чистке сортира.

   - Извините, если не секрет, что он опять натворил?

   - Сшиб телеграфный столб, да так удачно, что я еле проехал. Там, ещё один грузовик стоит и обергефрайтер склоняет вашего Зигеля по матушке. Похоже они все заночуют на болоте.

   - Если это Кальб, то Зигелю не придётся ночевать, тот его просто утопит в этом болоте.

   - Ну, это уже проблемы комаров и пиявок. Счастливо оставаться, мне надо до темноты попасть в Смоляги, и так пришлось петлю делать.

   - Успеете господин унтер-офицер, здесь километров пять, но дорога на удивление приличная.

   Дорога была и вправду приличная, только проехал я по ней не больше километра, а дальше пришлось опять сворачивать на гать. Тут не разгонишься, мигом в гости к кровососущим червякам отправишься. Темнеет быстро, а фару включать пока рано, как бы от Жариц не заметили. Через пять минут всё равно пришлось прибегнуть к искусственному освещению, но тут дорога пошла вообще по низине, даже лужи стали встречаться.

   Всё, вроде выбрался, вон уже и МТС, и первая гружёная машина пошла к лесу. Похоже всё по плану. Трижды нажал кнопку сигнала, а то ещё пальнут сослепу и вкатился в ворота.

   - Байстрюк, где старшина?

   - Хабар перетряхивает, товарищ командир. Счастлив как кот, нашедший крынку сметаны. Думает как всё утащить, только боюсь не справимся мы. Телег только тридцать штук. Может попробовать две ходки машинами по дороге сделать?

   - Стрёмно. Не ездят немцы по ночам, нарваться можем. Новую тактику на машины нанесли?

   - На продуктовую уже, и номера переписали, она сейчас под загрузкой, жаль что только двухосная - берёт мало, а на последнюю вон Полищук рисует. Старшина сказал что разгружать её не будем, двумя справимся, больно мороки много. Дозагрузим к утру и всё.

   Тут уж Кошка пусть сам разбирается, я не логистик. То, что разгружать третью машину не стали, может и правильно - намаемся ещё за ночь. А вот и старшина, глаза, и правда, блестят в темноте, чисто тотемный предок вселился.

   - Как наше ничего?

   - Даже не знаю что сказать. И хорошо и плохо. С чего начать.

   - С хорошего конечно.

   - Хорошее следующее - есть несколько пулемётов, очень много винтовок, миномёты, противотанковые пушки, гранаты, даже взрывчатка...

   - Продолжайте, старшина, что в этом плохого?

   - Почти нет патронов, миномёты без прицелов и почти без мин, пушки без прицелов и замков, естественно снарядов мизер, к гранатам нет запалов, а к взрывчатке взрывателей.

   - Весело. Что, совсем плохо?

   - Не совсем, но придётся выкручиваться. Сорокапятки и пятидесятимиллиметровые миномёты снабдим из Германовых находок. Пара максимов без лент не останутся. Есть четыре ДТ, те тоже вполне подойдут, только сошки какие под них надо сделать. Даже ДШК есть, но на четыре ленты только тридцать патронов, даже не представляю где под него припас брать. А бросать такую вещь... Вот часть винтовок придётся бросить, их тут, если я правильно понял, три с половиной тысячи штук.

   Старшина открыл амбарного вида книгу и стал тыкать пальцем. Он что правда в такой темноте что-то видит? Нет, я тоже конечно вижу, но у меня причина есть, а вот он с чего? - Давайте пройдём в помещение, я понимаю что у вас ночная охота это фамильное, но не все же произошли от львов и пантер.

   - Да, конечно. Вообще там нужно хорошенько осмотреться, не удивлюсь если фельдфебель хранил что либо ценное у себя.

   Я тоже не удивлюсь, я даже не удивлюсь если ты, старшина, все его заначки вмиг расколешь. Вы, кладовщики, одним миром мазаны и друг друга насквозь видите.

   В конторе порылись неплохо, смысле нарыли неплохой улов. Особенно порадовала караулка, она же оружейка. В придачу к тому максиму что стоял у ворот мы получили два ДП и две здоровые пачки дисков - одна снаряжённая, другая нет. Видно немцы тоже периодически переснаряжали их. Всего дисков было восемнадцать, не считая тех что на пулемётах. Только это давало нам разом полтысячи патронов. Но это было не всё, максим тоже был укомплектован десятком полных лент. Интересно от кого они здесь собирались обороняться, или хомячество есть интернациональный признак? Вполне возможно, потому как ещё два цинка патронов это явный перебор для четырёх СВТ, найденных здесь же. Вот машинки для набивки лент и зарядки дисков это пригодится. Маузеровские карабины и хороший запас патронов к ним, это уже было просто приятное дополнение. Как и пара ракетниц с более чем приличным количеством сигнальных и осветительных ракет. В 'казарме' отыскались ещё по паре наганов и ТТ, а вот патронов к ним было немного, в общей сложности меньше сотни на все. Зато порадовали запасные комплекты вермахтовской формы и масса хозяйственных мелочей, даже электроутюг, вот ведь умеют устраиваться, черти.

   На улице был полный аврал. Вторая машина уже ушла, и сейчас опять загружали наш первый автотрофей. Егоршин стоял у пассажирской двери и курил в кулак. Так как в погрузке он не участвовал, но вид имел запыхавшийся, значит потаскать тяжести ему всё же пришлось.

   - Егоршин.

   - Я.

   - Ты с разгрузки?

   - Так точно.

   - Как там?

   - Всё как вы приказали. Мужики нарезали лапника и подогнали по нему телеги к самой дороге, ну и площадку разворотную тоже устелили поверх досок. Как всё уберут, только Виннету какой, что найти сможет, ну и собаки конечно. А как креозотом покропим потом всё, то и собачкам жизнь мёдом не покажется.

   Эх, не уверен я насчёт креозота, но Боровой уверил, что бочку с этой субстанцией собаки за версту обходят. Ну да ладно, надеюсь хуже не будет. Следующим местом моего паломничества была мастерская. Бойцы запалили в сарае несколько найденных здесь же керосиновых фонарей и, с помощью лома и сопутствующих выражений, выковыривали станки. Судя по фундаментам и анкерным болтам, станки эти достались немцам вместе со всей станцией, а вот большая часть инструмента, по утверждениям бойцов, была немецкой. Как и бензиновый генератор, установленный здесь же, даже отверстие в стене под выхлоп было свежее. Кроме этого в мастерской нашлось несколько стеллажей разобранного оружия. Не менее ценной находкой были три ящика, один большой и два поменьше. В здоровом было навалено полно мусора. Ну, для кого мусор, а для нас так клад целый. В навал лежали патроны, как в основном винтовочные, так и редкие пистолетные и револьверные, обоймы, куски брезентовых лент, запалы от гранат, в основном мятые, так же рассмотрел циркуль и ещё массу непонятных железок. Два других ящика были некой производной от первого. В одном лежали мятые и частично деформированные винтовочные патроны, а в другом они же, но целые. И патронов было много, на взгляд больше двух тысяч, только отсортированных.

   Станочный парк достался неплохой по количественному и хреноватый по качественному составу. То есть, вроде есть всё, что надо - точильно-шлифовальный, фрезерный, токарный и сверлильный станки, но их внешний вид, даже на мой непредвзятый взгляд, не внушал оптимизма. Полищук же, уже завершивший малярные работы, уверил, что не всё так страшно. Больше его интересовал вопрос - грузить ли кузнечный инструмент, и если грузить то какой, ибо с наковальней и переносным горном здесь минимум на пару телег, а транспортный парк у нас не каучуковый. Решили грузить - весь склад всё одно не увезти, но есть к чему стремиться. Когда вышел на улицу, старшина распоряжался уже там. Машины опять поменялись, теперь под погрузкой стоял двухосник, а бойцы, пока ещё достаточно резво, продолжали закидывать в него добро.

   - Старшина, а что там было про мизер снарядов?

   - Сорок пять миллиметров около пятидесяти штук, в основном картечь, немного осколочных, есть двенадцать семьдесят шестых, но все осветительные, зато есть восемь фугасов сто двадцать два миллиметра. Стрелять ими конечно не из чего, но применение найти можно. Есть шесть ракет калибра восемьдесят два миллиметра, но без пусковой. Три пятидесятимиллиметровых и один восьмидесятидвухмиллиметровый миномёты, без прицелов. К мелким двадцать мин, но у нас есть ещё тридцать, к большому только девять. Есть даже такая экзотика, как ампуломёт, с восемью ампулами, но без метательных зарядов, хотя это не проблема, сойдут охотничьи патроны двенадцатого калибра.

   - Это что за зверь.

   - Да вон стоит. Труба сто двадцать пять миллиметров, капсула жестяная с самовоспламеняющимся составом и метательный патрон - всё удовольствие. Было бы много капсул - был бы смысл, а так... Весу не много, килограмм двадцать пять всё вместе, с собой заберём, а там поглядим.

  - С орудиями что?

   - Две сорокапятки без замков и прицелов, как я и говорил, в остальном они в норме.

   - А что про взрывчатку говорил?

   - Есть маленько, вон там лежит, вместе со снарядами, - Кошка указал на самый дальний сарай, где сейчас загружалась машина. - Там двенадцать ящиков мелинита, считай по двадцать пять килограммов в каждом, и четыре бухты детонирующего шнура по сто метров. Ещё есть две бухты огнепроводного шнура, одна на половину использована, но детонаторов пока не нашли, ни обычных, ни электрических. Машинок подрывных тоже нет.

   - А у нас вообще подрывники есть?

   - Ну, дело знакомое. Я конечно не профессионал и заряд правильно рассчитать не смогу, но просто подорвать - это без проблем. У меня вопрос - винтовок сколько брать будем?

   - Думаю сначала надо штук двести загрузить, а остальное, что влезет в последнюю очередь, а вот штыки ремни и затворы снять со всех.

   - Я примерно так же подумал. Остальное сожжем?

   - Не хотелось бы демаскироваться раньше времени. Если народ не сильно замучается, отвезём до болота и утопим.

   - А что с автоматическими? Их тут почти сотня.

   - А что не так?

   - Да не любит их народ.

   - Странно, мне Байстрюк говорил, что это от рук, которые не оттуда растут.

   - Ага, а сам маузер таскал, пока Димка мелкий две СВТ не приволок, он тут же одну и оприходовал.

   - Не понял. Есть разница?

   - Ну да, почему на складе почти нет самозарядок, только те, что охрана себе урвала? Потому как токаревская самозарядка оружие отличное, а вот автоматы, что токаревские, что симоновские, как бы это сказать, не ахти.

   - Угу, а если из них очередями не стрелять.

   - Всё одно клинят.

   - Твоё как мнение?

   - В болото.

   - Ну и... Только всё ценное снимите.

   - Это как водится. Я бы щиты и станки от разбитых пулемётов лучше бы забрал. Ещё здесь дегтярь станковый есть, вот от него станок забрать, а самого туда же.

   - Пулемёт жалко.

   - Такой не жалко.

   - Места вряд ли много займёт, пусть будет.

   - Ты командир, как скажешь, но оглоблю эту в опасное место я бы ставить не стал, может боком выйти.

   - А что насчёт гранат, вроде я слышал их много.

   - Ну, да. Тридцать третьих ящиков пять, только в основном рукоятки да корпуса, рубашки ещё, а запалов и на треть не наберётся. Лишние ручки я вообще приказал выбросить, хоть так вес сэкономим. А вот фугасных всего полтора десятка, но с запалами.

   - Это всё?

   - Из оружия считай всё, но есть масса нужных вещей, которые выбрасывать просто жалко.

   - И что там?

   - Да всё не перечислишь. Шинелей почти сотня, плащ-палаток почти столько же, противогазы, ремни, масленки, сумки, сидоры, каски, ботинки - этих тысячи, даже сапог десятка три, фланели две штуки, сукна шесть, из них одна командирского.

   - Ну так это всё объём большой имеет, а вес не очень, может на телеги где тяжести погрузить в навал?

   - Командир, не учи отца... и баста. Так и распорядился, но всё не увезём однозначно. Да и мужики против будут, не захотят кобылок надрывать.

   - Скажи что поделимся, на себе попрут.

   - Эх, видно так и придётся сделать. Тут вот ещё какое дело. Телефоны полевые и провод бросать?

   - Ну ты что, старшина, провод нужен. А телефоны, разве ж они много места займут?

   - Много может и не займут, но значит что-то другое бросать придётся. Со следующей машиной в лес к мужикам проеду, может уговорю миномётные повозки в прицеп взять. Их тут три штуки. Пообещаю сам с лошадью впрячься. Жалко лопатки сапёрные бросать и миномёты-лопаты тоже, хотя толку от них...

   - Так, погодь, что за миномёты.

   - Да обычная помесь бульдога с носорогом - сапёрная лопатка, к которой пришпандорили ствол в тридцать семь миллиметров. Мин у нас к ним всё равно нет. Нет, наверно надо тоже будет утопить.

  - Их много?

  - Десятка два.

  - Возьми пяток, вдруг на что сгодятся, хоть на картечницы.

  - Хорошо. Машина уходит. Побегу.

  * * *

   Нас утро встречает прохладой. Блин скоро уже середина августа, и правда, на рассвете что-то зябко. Тележный наш обоз уже где-то вовсю пробирается к родным пенатам, да и нам пора. Только что прибежал северный дозор, а южный снимем по дороге. Не так уж и много мы оставляем добра - хорошо подмели, за часть добычи мужики решили сами осликами подработать, даже матрасы из казармы вытащили, не говорю уж о койках походных. На мой вопрос, как они немцам будут объяснять, когда те койки найдут, ответили, что хрен найдут. Ну, это их дело, я предупредил, причём дважды. Второй раз, когда пообещал сам отнять, если на глаза попадутся. Только пощерились.

   Итак, что мы имеем? Вполне организованная колонна из почти однотипных грузовиков и мотоцикл со мной любимым. Тактические знаки одинаковые, но не свежие, а так - будто месяц как подновлялись. Номера слава аллаху не одинаковые, но сразу видно что из одной части. На прицепах две сорокапятки под брезентом и генератор. Вроде ничего особенного, должны проскочить. Двинули.

  Дозор приняли на ходу. Пять человек вбить в плотно набитые кузова оказалось не просто. Ничего, потерпят. Хорошо брезент наш груз скрывает, но рессоры просели знатно. Своя ноша не тянет. Козьи Горки проскочили с ходу, теперь через километр нехороший перекрёсток. Не в смысле плохо проходимый, просто наше шоссе там пересекается не с какой-нибудь грунтовкой, а с такой же равнозначной трассой, а значит там вполне может стоять пост. Фронт ушёл достаточно далеко, но фельджандармерия никуда не делась, странно это. Не понятно так же кто несёт охрану в нашем районе. Если честно, то такое ощущение, что тут несколько ведомств дудят в свои дудки, и внимания на других не обращают. А у меня, как назло, сил нет всех их пощипать, и средств. Вот как закончу организационный период... так и они его закончат, и будет у меня вечный пат. Знаю что нет такого, у меня похоже так и будет.

   Перекрёсток проскочили тоже без проблем. Долго нам везёт, не к добру. Кстати сейчас справа будет дорога к лагерю. Надо планировать как туда наведаться, а я ещё к сапёрам не съездил. Ждут небось, обижаются. Придётся по дороге цветов купить, тем более что деньги есть. Фельдфебель оказался дюже богатым, из его железного ящика вытащили больше десяти тысяч рублей, да и подчинённые его не бедовали. Как оценить ювелирные изделия даже не знаю, но на вес набралось граммов двести. Слава Кришне не нашлось ни одной зубной коронки иначе путешествие к Кали трёх водил не было бы таким лёгким. А вот ремонтника решили пока оставить в живых. Объяснил, что в случае попытки побега он штыком в сердце и болотом не отделается, ну вроде понял. Счастливчик однако, это надо же, отделаться сквозным ранением руки, когда остальные получили минимум смертельные ранения. Может, и правда, доживёт.

   Вот ведь... накаркал. Жандармы. Ну что ты, козёл, рукой машешь, жить надоело? Ну извини, сам напросился - на дороге пусто, а вас всего двое. А вот что у меня кобура застёгнута, это хреново, придётся из автомата валить. Как же не хочется шуметь, в любой момент может ещё какая колонна показаться. А вот то, что я ремень автомата через голову не стал перебрасывать это я молодец, хоть и ездить так с ним неудобно, приходится локтем к боку прижимать, да и ремень короткий делать, а вот незаметно снять с предохранителя запросто. Ну а уж без патрона в стволе я не хожу. Даю отмашку колонне и подкатываю на нейтралке к жандарму. Ух ты какой большой чин, целый штабс-фельдфебель. И оружие у нас не просто так - настоящий двадцать восьмой Шмайсер на плече и здоровая деревянная кобура на боку, но не от Маузера. Этот шмайсер штука приметная - магазин примыкается горизонтально, а кожух ствола вообще трудно с чем-то спутать. Короче, круче только яйца.

  Водитель, что стоит около такого же как и у меня BMW, попроще - рядовой с винтовкой, и вид у него какой-то пришибленный. Наверно господин фельдфебель перед нашим появлением тренировался на нём, чисто для затравки. Ничего парень, сейчас всё кончится. Документы у меня на Зелински, а мы с ним мордами лица здорово не схожи, да и не служил он никогда в четвёртой танковой. Хотя чего я парюсь, зубра этого всё одно валить надо, он и пушки и генератор уже срисовал, как только пройдёт информация по гоп-стопу на складе, он столько примет на нас выложит, что с хазы нос не высунешь.

   Ну вот мы и нос к носу. Молча, с пренебрежением, чтобы окончательно озлобить жандарма, протягиваю ему пачку документов и делаю наглую морду. Ух ты, какой сеньор помидор, как бы он от апоплексического удара раньше не помер.

   - Унтер-офицер, смирно! Представьтесь!

   Второй аж голову втянул со страха. Медленно с ленцой перекидываю ногу через седло и встаю в стойку слишком отдалённо напоминающую требуемую.

   - Унтер-офицер Цигель. Четвёртая танковая.

   - Да я вас...

   Не успеешь, короткая очередь из двух патронов бьёт жандарма снизу вверх в район диафрагмы. Если бы ты мне в морду слюнями не брызгал с ненавистью, то заметил бы как ствол переместился в район твоего пуза. А вот напарник твой забитый, который должен тебя страховать, а не бояться, вообще не мог видеть мои манипуляции. Поздно теперь винтовку с плеча тащить, расслабились вы в своих Франциях да Голландиях. Тут вам не там. Поэтому получай свою пару. Готов.

   - Байстрюк, этих в кузов. Водителя на мотоцикл и в хвост колонны. Делаем быстро, но не суетимся. На мотоцикл двоих, одного мне за спину, а то некуда будет трупы положить. И кровь присыпьте. У нас минута.

   Оказывается минута это много. Уложились с запасом. А вот и наш поворот. Теперь чтобы нарваться, нужно совсем с удачей рассориться. Ещё полчаса и мы дома. Дом, милый дом.

   Что обидно, опять ни одного бинокля. Нет, вам чего жалко, хотя бы театрального? У меня же на этой почве скоро фобия начнётся, или ещё какое расстройство кишечника. В 'мусорном' ящике кроме циркуля нашлась масса ценных вещей, к которым только начальника штаба не хватает. Потому как всякие карандаши линейки и прочие курвиметры теперь в достатке - садись и разрабатывай фронтовую операцию. А вот обычному ротному разведчику не во что за противником поподсматривать, разве только через разбитое пенсне. Вот сделаю себе монокль на цепочке и в немецкий генштаб - чай за своего примут.

   - Товарищ командир, разрешите?

   - Заходи, сержант. О, кто к нам пожаловал, сам Кузьма Евстратович, собственной так сказать персоной.

   Странно, но я рад был его видеть. Как будто встретился со старым другом. Кузьма даже слегка ошалел, когда я полез обниматься - явно не ждал таких нежностей.

   - Ты один или с охраной?

   - В смысле?

   - В смысле - где твои полицаи? Или ты ещё указивку по созданию вспомогательной полиции не получил, а господин бургомистр?

  - А, ты об этом. Получил разнарядку набрать десять человек 'относящихся с ненавистью к еврейскому большевизму'. Хожу теперь, уговариваю. И до бургомистра мне ещё служить и служить, но шансы есть.

   - Ага. Если не провалишь первое же задание. Потому у меня есть к тебе предложение. Съезди в комендатуру и попроси разрешение на вербовку военнопленных из лагеря у Ребятинского озера. Вчера туда прибыла очередная колонна пленных.

  - Хочешь лагерь хапнуть, как склад хапнул?

  - Есть такое намерение.

  - А не слишком? Что ты смотришь, как солдат на вошь. Не думай, не испугаюсь, но после этого мне уходить придётся. Они же меня одного туда не пустят, сопровождение дадут. А если сопровождающего валить, то как я объясню, что сам жив остался?

  - Давай решать вопросы по мере поступления. Кстати, откуда про склад знаешь?

   - Ты других тупей себя не держи. Забыл кто у тебя начальником разведки по совместительству?

   - Понял. Да, а скажи мне как начальник разведки, кто чуть не каждую ночь по болоту шарится, спать не даёт, но близко не подходит.

   - Как бы тебе сказать... Считай что никто, а трогать его не будешь, то никакой беды не будет, а только польза.

   - А конкретней? Водяной или призрак Льва Троцкого?

   - Второе вряд ли.

   - А первое вполне?

   - Может и он, но тоже скорее сказки это.

   - То есть не скажешь или сам не знаешь.

   - Считай что и не знаю, но худого не будет, коли сами не нарвётесь.

   - Лады, замнём для ясности. Как у вас там с урожаем?

   - А что надо?

   - Нам пока особенного ничего, не голодаем, но если с лагерем выгорит, много чего надо будет. А пока надо конфискационные акты выписать. Короче байда такая - ты говоришь что у тебя из излишков, получаешь бумагу о конфискации, а продукты прячешь.

   - А тебе с этого выгода какая?

   - Много разной. Во-первых ты поделишься, во-вторых немцы продукты не получат, в-третьих если такие акты разойдутся по большой территории, то немцы не сообразят где меня искать. Главное чтобы лагерь в середине этой территории не оказался. Есть ещё в-четвёртых, пятых и так далее.

   - Ну пиши...

   - Не барское это дело - руки в чернилах пачкать. Старшина напишет. С другими сможешь поговорить?

   - За долю?

   - Сочтёмся. Расскажи лучше как дела дома.

   - Да нормально всё. Митька к тебе просится, но пока справляюсь. Опанас фашистским прихвостнем обзывается, а сам подмигивает. Думаю начальником полиции его поставить, в отместку. Дорогу немцы починили, можешь теперь спокойно в гости ездить. Живём.

   - Что с движением через Захарничи и по железке?

   - По шоссе плотное, по железной дороге точно сказать не могу, но уже ездят.

   - Где можно средства взрывания раздобыть? В основном детонаторы и машинки. Взрывчатки мы немного раздобыли, а вот детонаторов только шесть штук, из них четыре электрические.

   - Чего нема, того извини. В городе надо такие дела искать, а там у меня связей нет. Подполье там должно быть, но как на него выйти...

   - Сам голову ломаю. Ну, давай к старшине, если чего вспомнишь, узнаешь или нужда какая - жду.

   - Пока командир.

   Есть ещё у меня один шанс, но больно хлипкий. Эх, знал бы что мечты исполняются, мечтал бы конкретнее. Ведь чего хотел - самого завалящего сержанта НКВД? Получите и распишитесь в получении. Тот юркий парень на складе таки оказался младшим сержантом НКВД. Из шестидесятого полка. Кто не в теме - это охрана железнодорожных сооружений. Мне нужна была ищейка, а дали кобеля цепного. Вот ведь - бойтесь своих желаний, они могут и исполниться.

   - Байстрюк, ты здесь?

   - Так точно, товарищ командир.

   - Позови энкавэдешника.

   Пристроить, я его к делу конечно пристрою, караульная служба у нас хромает на все четыре лапы, но хотелось большего. Сейчас вот ещё чего намечтаю, держите меня четверо.

   - Товарищ командир, младший сержант Ермолов по вашему приказанию прибыл.

   Вот именно: не младший сержант НКВД, а просто младший сержант.

   - Проходи сержант. Присаживайся. Расскажи мне о себе.

   - Родился в Краснодаре в тысяча девятьсот восемнадцатом, из рабочих, закончил семилетку, работал на судоремонтном заводе, по комсомольскому призыву попал в пограничные войска, откуда был в ноябре тридцать девятого переведён в создаваемый шестидесятый полк девятой дивизии войск НКВД. Служил в Барановичах. В бой вступил двадцать второго июня, в плен попал девятнадцатого июля - кончились патроны, даже для себя не оставил. Готов искупить кровью.

   - Форму поменял?

   - Да, гимнастерку стрелка взял. Не из трусости, думал смогу бежать и сражаться.

   - Думы к делу не пришьёшь. Каковы были твои должность и обязанности?

   - Командир отделения, охрана железнодорожных сооружений.

   - Представление об оперативной работе имеешь?

   - Никак нет.

   Ну вот. Вопрос можно закрыть.

   - Направляешься в распоряжение старшины. Твоя непосредственная задача наладить караульную службу. Исполнять.

   - Есть.

   Вроде пока все дела поделал. Надо бы разобраться с трофеями, что от полицейского фельдфебеля достались. Итак, что мы имеем? А имеем мы пистолет-пулемёт господина Шмайсера в нестандартной комплектации со странной надписью N Pieper. С надписями ладно, но патрон от ТТ это что? Понимаю, конечно, что это не советский патрон, а маузеровский, с которого наш и был содран, но убей бог не знал, чтобы под него иностранные автоматы делали. У немцев он вроде и остался как эксклюзив для девяносто шестого маузера, являющегося неотъемлемой частью образа революционного комиссара, наряду с кожанкой. Что интересно: кожанки американские, маузеры немецкие, а комиссары советские - интернационализм однако. Что-то я отвлёкся. Так, а что у нас в документах? Ага, Пауль Классен, штабс-фельдфебель, отдельный отряд фельджандармерии при полоцкой комендатуре. Так, теперь понятно откуда здесь жандармы, и почему с армией не уехали. А что у нас по оружию? Последняя запись от шестнадцатого мая, комендатура Монс. Пистолет-пулемёт Шмайсер MP.28,II и пистолет Браунинг GP-35. Похоже всё становится ясно - бельгийские трофеи. Жаль, конечно, что шмайсер не под ходовой патрон, зато браунинг не подкачал. Хороша дура, на тринадцать стандартных девятимиллиметровых, плюс две обоймы. К автомату почти сто тридцать патронов, а если раздеть ТТ, чего не хотелось бы, ещё полсотни наскребём. Это с учётом 'мусорного' ящика.

   Плохо что коротких автоматов у нас только два, что-то немцы не спешат нас снабжать этим видом вооружений, и на складе ни одного ППД. Забастовка у них что ли. Браунинг на короткой дистанции хорош, хотя и на средней, если кобуру пристегнуть, не подкачает, а вот остальной короткоствол имеет слишком ограниченный боезапас. Наганы после отстрела хоть совсем бросай, перезаряжать их в условиях боя будет только самоубийца. Остаются ещё два люгера, спасибо немецкому начсклада за 'подарок', и два ТТ. Ну не так чтобы совсем плохо, особенно если совместить это с гранатами. Два здания в лагере зачистить можно, вот только как туда столько народа протащить? Проблема. Пойду-ка я покурю на свежую голову.

   Всё таки я провидец, почти Мессинг. Матвеев был в курилке, вместе с отделением. Вот ведь народ - что бы ни делать, лишь бы ничего не делать.

   - Товарищ старший сержант, все более серьёзные, чем отравление личного состава, дела уже сделаны? Могу найти место где яму выкопать, а потом засыпать.

   - Никак нет, товарищ командир, через две минуты занятия по скрытому передвижению на местности.

   Нечего мне пальцем на маскировочные сетки показывать, и онучи я тоже вижу. Но ёж птица гордая, вот и пинаю по мере сил.

   - Передайте командование заместителю, найдите начальника разведки, старшину... ну и Байстрюка тоже, и ко мне в землянку.

   - Есть.

   В землянку я не пойду, темновато там, документы у двери почитать ещё можно, а вот с картой работать уже никак. Тем более что маскировочных сетей мы со склада достаточно уволокли, вот под сеточкой на свежесколоченной скамеечке, рядом с таким же, благоухающем смолой столом, и устроюсь. Вот уже и штаб 'партизанского соединения' пылит.

   - Присаживайтесь товарищи. Старшина, дела по конфискату утрясли?

   - Так точно, к обоюдному согласию.

   - Отлично. Позвал я вас по той причине, что голова у меня сильно пухнет. А пухнет она от того, что не могу я составить толковый план, потому мы будем отрабатывать сейчас метод, который я назвал - 'мозговой штурм'. Надеюсь всем достаточно непонятно?

   - Э-э-э...

   - Правильно старшина. Об этом я и говорю. Метод не в том, чтобы мозгами на штурм идти, а в том, что я сейчас обрисую задачу, а вы будете предлагать её решения. Любые. Даже бредовые. Теперь ясно.

   Вижу не совсем, но это придёт...

   - Итак, задача: освободить наших пленных из лагеря около Ребятинского озера. Начали.

   И тишина. Надеюсь думают. Кузьма уже частично в курсе, но тоже... размышляет вроде. И долго они молчать будут? Могут. Конечно, долго, я сам уже несколько дней думаю, а почти ничего не придумал.

   - Так, давайте-ка сузим задачу. А для этого немного поразмышляем. Для того чтобы освободить пленных мы имеем два пути. Путь первый - освободить людей за пределами лагеря и, путь второй, захватить лагерь и проводить освобождение так сказать на месте. Предлагайте варианты.

   - Ну, тут, это... - Байстрюк как всегда впереди на боевом коне, даже если ещё и не придумал чего сказать. - Короче, за территорией лагеря мы всех освободить не сможем, если правда, не заставить немцев вывести всех с территории.

   Есть, сработало. Ведь правильно начал думать, я-то грешным делом считал, что сейчас начнётся спор как лагерь захватить, а тут сразу - заставить вывести. Лично у меня даже мысль такая не проскочила. То есть я конечно думал как отбить пленных частями, но вот додуматься до мысли, что можно всех, но за территорией, да ещё использовать немцев для организованной эвакуации. Это скоро меня так на вторые роли отфутболят. Даже не знаю как к такой новости отнестись. Подумаю об этом завтра. А народ оживился. Нет, ну газовая атака это слишком на поверхности, правильно отмели этот вариант - и нечем и пленные больше пострадают. А вот передача приказа о передислокации это интересно, ну конечно не поверят, пока не проверят, но мысль умная, в правильном так сказать направлении. Всё, вроде обсосали и отбросили идею, как практически нереализуемую. И что важно, я почти не участвовал, так реплики бросал, в основном работал свежеобразующийся штаб. Дело на мази.

   - Ну что, мастера, не выходит каменный цветок? Давайте всё же начнём 'от печки'. Матвеев, а нарисуй-ка нам схему лагеря, и заодно прикинь его на местность. То есть сколько откуда до какого леса или канавы там, например. Давай с максимальными подробностями, мало ли чего может понадобиться.

   На схему пожертвовал тылы очередного плаката. Этот, кажется, с Керзоном. Вроде умер мужик давно, но в памяти народной остался, ну пусть послужит и нам теперь.

   Сержант взял карандаш, и стал набрасывать план быстрыми и точными движениями, одновременно комментируя. Художник что ли? Надо будет потом спросить.

   - Здесь два здания, довольно длинные и узкие, ну, по отношению к длине конечно. Внутреннего расположения не знаю, в гости немцы не приглашали. Расположены так, что въезд внутрь лагеря находится между ними. В правом, оно побольше, вероятно казарма, караулка и кухня. Левое скорее административное, по крайней мере начальник лагеря в основном там сидит. Сразу за зданиями нечто вроде плаца, куда выводят отобранных на работы. Оттуда или отправляют под конвоем пешком, или сажают на автомашины. За плацем сразу начинается проволока, которая опоясывает весь лагерь. Проволока в два ряда, внутри колючая, снаружи гладкая. Между рядами проход метра два, по которому периодически, днём раз в час, ночью раз в полчаса, проходит парный патруль с собакой. По углам ограждения четыре вышки, смена каждые два часа. Электрического освещения нет. Внешний периметр похоже минирован. Постов всего шесть - четыре одиночных на вышках, одиночный на въезде в лагерь и парный на выходе из ограждённой зоны на плац. На вышках ручные пулемёты, у парного поста станковый, похож на наш максим, но с гладким кожухом охлаждения. У часовых на вышках ещё винтовки, а у патруля, часового на въезде и одного из часовых около станкача - автоматы. Всего немцев человек двадцать пять-тридцать, точно не считал, не думал что понадобится.

   - В первом приближении понятно. Что по окрестностям?

   - Дорога подходит с севера, обычная грунтовка. Здесь до леса метров четыреста, с юга и запада до опушки чуть меньше, но похоже там болото. С востока до леса тоже метров триста. Здесь немцы кладбище устроили, ну и расстреливают тут же, специально - из лагеря хорошо видно. Скрытно метров на сто, если в темноте и с хорошей маскировкой, можно подобраться, но потом стрёмно будет - хоть часовые с вышек в основном внутрь глядят, но...

   Присутствующие с интересом склонились над схемой. Пусть думают. Лично у меня думалка уже отваливается. Что хорошо - ни у кого не появилось мысли брать лагерь штурмом. Либо понимают, что я такую затею не одобрю, либо тактика диверсионной борьбы крепко пустила корни в головах. Похоже не совсем, а иначе зачем обсуждать план по въезду внутрь полного народом грузовика с пулемётами. Тоньше надо быть.

   - Стоп. Притормозили слегка, а то пошли предложения неплохо смотрящиеся в произведениях товарищей Беляева и Толстого, но к нашим реалиям как-то не очень подходящие. У нас с Кузьмой Евстратовичем есть уже предложение как проникнуть в лагерь. А именно, он попробует получить разрешение полоцкого коменданта на рекрутирование пленных на службу в полиции. Так как в этом заинтересованы сами немцы, то они вероятно ухватятся за это предложение всеми хватательными конечностями. Но ни о каких въездах грузовиков не может быть речи - максимум мотоцикл с господином старостой и двумя чинами фельджандармерии. Теперь вопрос в какое время лучше проводить операцию? Байстрюк, предложения.

   - Если хотим освободить как можно больше людей, это либо ночь, либо раннее утро или поздний вечер, потому как на работах никого не будет. Интересно было бы произвести захват в момент вывоза или ввоза людей на работы - могли бы машины и ещё чего прихватить, но тут две опасности: первая - можем просто не справиться, немцев и так много, а тут ещё понаедут, и вторая - могут быть большие потери как с нашей стороны, так и среди пленных. Такой бардак будет...

   - Так, твое мнение понятно. Матвеев.

   - Если удастся ввести внутрь лагеря группу, то ночь отпадает, потому как если даже и пустят, то как-то это подозрительно - что старосте ночью там делать? Поэтому остаётся либо утро либо вечер. Что тоже не очень удобно по той же причине. Нет смысла приезжать ни свет ни заря или наоборот под ночь. Я думаю придётся пожертвовать численностью ради успеха операции и проводить её днём. Мне тоже хочется спасти как можно больше наших, но лучше спасти хоть сколько-то чем никого, да и погибнуть самим.

   - Понятно. Старшина.

   - Я в общем согласен со старшим сержантом, но может попробуем найти способ выручить всех. Я вот думаю, что лучшее время это утро, но не раннее, а значит нужно сделать так, чтобы развода на работы не было. Старший сержант, в каком случае развод не проводится?

   - Я таких случаев, товарищ старшина не знаю, за всё время, что я был в лагере, выходных не было. Может каким-нибудь образом сорвать приезд конвоев. Вот только как, обстрелять их по дороге?

   - Обстрел это не вариант, - это уже Кузьма принял участие. - А вот заминировать дорогу, да так чтобы немцы не один час провозились, тем более эта дорога не основная, пуп рвать для быстрого восстановления движения они вряд ли будут.

   Пора и мне вступить.

   - Это нам мало что даёт. Представьте - ежедневно машины приходят как по часам, а сегодня их нет, но прикатывает какой-то мутный староста. Могут заподозрить. Хотя бы попытаются документы проверить. Тут и спалимся.

   - А что если... - Матвеев задумался. - Если сегодня машины опоздают, а водители скажут что на дорогах мины нашли...

   Байстрюк хлопнул себя руками по ляжкам.

   - Точно. Тогда если машины не придут и на следующий день, то немцы не заволнуются.

   - Ага, а то что мы с Кузьмой приехали на мотоцикле это их не удивит?

   - А это смотря где минировать.

   - Ну, давай прикинем.

   Я развернул карту.

   - Первый раз ставим мины здесь и здесь, - Байстрюк ткнул пальцем в дорогу восточнее и западнее лагеря. Причём ставим мины попарно, так чтобы на одной машина подорвалась, а другую сапёры извлекли?

   Кошка покосился на сержанта.

   - Это ещё зачем, у нас и так этого добра не чересчур.

   - За тем, что раз сняли одну, значит могут быть и другие.

   - Правильно, поддержал я своего любимчика, - типа, опять проверять надо. Пока всё не вынюхают, движение не разрешат. А почему именно здесь?

   - Потому что тогда дорога с Худобков будет не перекрыта. Кто по ней до лагеря поедет даже не будет знать что движение перекрыто. А на следующий день ставим мины ещё чуть дальше от лагеря, да роем ложные ямки, вроде как замаскированные, но заметные.

   - Интересно, - почесал щёку Кузьма. - Получается что даже если в лагере начнётся стрельба с дороги никто не услышит, так как там никого не будет. Может сработать. Но как лагерь-то будем брать?

   - Ну тут методика частично отработана, - я решил тоже поучаствовать в разговоре. - Не хорошо конечно повторять постоянно старые ходы, но вроде свидетелей мы пока не оставляли. В чернее план складывается такой: в ночь вытягиваем несколько стрелковых пар, не меньше пяти, которые должны будут снять часовых с вышек и на въезде. На опушке около дороги ставим пару максимов - их задача прижать немцев в более крупном здании. Я с Кузьмой Евстратовичем и Георгием прямиком въезжаем на территорию, оставляем водителя с мотоциклом на дворе и идём с начальником лагеря в контору.

   Матвеев поднял руку, прямо как в школе.

   - Слушаю.

   - Скорее всего переводчик ещё увяжется, а иначе кто переводить будет.

   - Правильно. Значит нас вероятно будет двое на двое. Думаю справимся, на нашей стороне внезапность. Неплохо было бы убрать этих без шума. Потом мы начинаем зачистку меньшего здания. Вот тут без шума не обойдётся, поэтому стрельба и взрывы это сигнал к началу. Вот тут у нас затык - это немцы во дворе и большом здании. Георгий, хоть и тёзка героического святого, один их не перебьёт.

   - А если взорвать их, - влез героический тёзка. - Загрузить в коляску ящик мелинита, подогнать мотоцикл к стене, и рвануть.

   Все задумались. Сержант отводил глаза, не желая встречаться взглядом со старшиной, коему явно не понравилась мысль об уничтожении отрядного имущества. Ладно, спросим нашего главного взрывника.

   - Что скажешь, старшина?

   - Теоретически, как любишь говорить, командир, можно попробовать, а вот практически... Во-первых делать это придётся чуть ли не под огнём, а гарантировать при этом правильную позицию заряда очень сложно, а его желательно буквально притереть к стене. Положим это даже получится. Вот тут и возникнет во-вторых - куда этот шустрик потом деваться будет? Матвеев, там окопы есть?

   - Не видел. Мешки с песком на въезде и у входа в зону лагеря, но добежать до них под огнём будет сложно.

   - Похоже с большим бабахом облом, - констатировал я. - Другие предложения? Мы, кстати, не решили что делать с той парой, что вход охраняет с пулемётом.

   - Если в коляску пулемёт поставить, я их мигом на ноль помножу.

   - Не будет тебе пулемёта, - злорадно посмотрел старшина на Байстрюка, видно не простил покушение на мотоцикл. - Жандармы с пулемётами не ездят.

   - Ну, тогда автомат.

   - С автоматом тоже проблема, - притормозил Георгия уже я. - Автомат мне нужен, а у нас их всего два, причём второй очень приметный. Если к немцам в лагерь попадёт информация, что пропали два жандарма со шмайсером, то как только они увидят, опять же, двух жандармов со шмайсером... Ну, дальше понятно.

   - А что, его обязательно показывать? Пусть в коляске лежит, когда надо вытащу, так даже лучше, не придётся на предохранитель ставить.

   Вот ведь я баран, а всё стандартность мышления - раз пулемёт нельзя, ибо не спрячешь, значит и автомат нельзя, а то, что его можно спрятать, мозг уже в расчёт не берёт. Так, что я ещё автоматически отмёл? Взрыв! Мы отказались от большого взрыва, который сломает здание, но почему мы не думаем о маленьких, коим не надо здание сносить, а надо убить или оглушить тех, кто внутри. Опять инертность - ведь я решил, что можно работать с гранатами внутри, и потому отказываю в возможности снаружи внутрь.

   - Матвеев, а сможешь вспомнить как окна расположены?

   - Попробую, но только то, что видно со стороны проволоки. В маленьком здесь, здесь и здесь, а дверь здесь. А в большом по фасаду четыре или пять окон, одно с торца, а дверь выходит на другую сторону.

   Похоже может получиться.

   - Георгий, смотри сюда. Как нас высадишь отъедешь к большому строению и встанешь. Начнётся стрельба, вытягиваешь шмайсер и кладёшь пару у пулемёта. А дальше делаешь следующее: в коляске будет лежать сидор с гранатами, выхватываешь его и бежишь к торцу казармы. Там всего одно окно, вот туда и кидаешь одну гранату...

   - Товарищ командир...

   - Да, старшина?

   - Лучше связку. Я ему из трёх штук в рубашках сделаю, мы их в финскую применяли, если такую в амбразуру забросить, считай стрелять оттуда уже не будут. Только связка тяжёлая, а размахнуться нужно хорошо, а то взрыватель на боевой взвод не встанет.

   - А его не зацепит?

   - Если не будет ворон ловить, то жив останется.

   - Хорошо, тогда бросаешь туда связку и тут же за угол в сторону проволоки. Там у тебя будет мёртвая зона. Пулемёты будут обрабатывать другой фасад, а ты попробуй в окна, которые Матвеев изобразил, по гранате забросить. Но только ползком - дополз до окна, забросил, пополз дальше. Понял?

   - Так точно, я им устрою кузькину мать.

   - Григорий, слушай сюда. В мире всегда есть место подвигу. Уяснил?

   - Так точно.

   - Не перебивай, я не договорил. Так вот - ты должен найти это место и научиться держаться от него как можно дальше. Теперь понял?

   Вот - картина Репина 'Ловите челюсть'. Товарищи красноармейцы в шоке, один Кузьма чуть ли не ржёт.

   - Кузьма Евстратович, объясните товарищам смысл высказанной мной крамолы. Только не сейчас и не здесь. Мне надо ещё подумать. Все свободны.