Доктор Силач впервые почувствовал неладное в тот момент, когда поймал Леди Ледышку в морозильной камере подсобки одного из магазинов сети «Джайнт-Игл». Вообще-то он уже третий раз подряд вылавливал ее в «Джайнт-Игл». Всякий раз, когда она сбегала из Института, ее первой остановкой становилась морозильная камера продовольственного магазина, причем это был не «Крогер», не «Биг-Бэр», а именно «Джайнт-Игл». Сначала магазин в Плимуте. Потом в центре Гранта. Потом в Крествью.

Силач даже поленился расшифровать ключи, которые она оставляла в каждом из соляриев, уничтоженных ее ледяным лучом. Он просто отправился в ближайший «Джайнт-Игл» на улице Рузвельта и наткнулся на двух ее подручных, Фаренгейта и Цельсия. Двое других, Рэнкин и Абсолют, умерли несколько месяцев назад после несчастного случая с фреоном.

— Доктор Силач! Вы очень ловко выследили меня, до самого убежища! — Ледышка хихикнула. — Возьмите его, мальчики!

Ее кожу покрывал тонкий слой кристалликов льда, и когда она кричала, сквозь них на шее проступали голубые вены. Это была молодая, стройная женщина в обтягивающем синем трико и плаще того же цвета. Темные волосы обрамляли бледное лицо с резкими чертами. Повстречайся они после работы на какой-нибудь вечеринке или в продуктовой секции супермаркета, он с удовольствием пригласил бы ее поужинать или хотя бы поболтал. Увы, подумал он. Ледышка приказала своим подручным убить его, а это не самая лучшая основа для любых отношений.

Ф и Ц не обладали сверхъестественными способностями, так что в процессе их нейтрализации Доктору Силачу пришлось внимательно следить за силой своих ударов. Подручные ледышки покатились по шероховатому полу морозильника и врезались в штабель замороженной фасоли и кукурузы: получился «суккотач» с телохранителями. Миссис Ледышку Доктор обезвредил при помощи фена для волос. Этот способ он открыл несколько месяцев назад, когда Ледышка едва не проткнула его гигантской сосулькой, и рука Доктора, шарившая по полочке в ванной, случайно наткнулась на фен. Попадись ему тогда электробритва, он был бы уже мертв.

— Нет! — Миссис Ледышка сникла и опустилась на пол. — Вы разрушили мои планы заморозить весь Огайо… опять! — Она тяжело дышала, на лбу выступили капельки пота.

Силач даже не дал себе труда ответить остроумным замечанием. Какая разница, если через полгода все повторится? Надоело. «Зло плавится под теплом справедливости!» «Фен закона сдует обломки зла!» Он понимал, что звучит неплохо, но все это казалось скучным.

Силач отволок Ледышку в Силамобиль и отвез в Институт для невменяемых преступников.

— Спасибо, Доктор Силач! — крикнул доктор Гештальт.

— Думаєте, на сей раз вам удастся ее удержать? — спросил Силач.

— Мне очень жаль. Мы попытаемся. Она скользкая. Как… э-э… лед. — Даже дилетанты лезут со своими каламбурами. Силач мог бы сообщить о нем в Гильдию, но решил не обращать внимания на этот случай незаконного остроумия.

— Пять раз только в текущем году. А нельзя ли включить в ее камере… нагреватель или что-то в этом роде?

— Ей будет больно.

Доктор Силач развел руками и поехал к себе в берлогу, заброшенную больницу в Мехленберге. Там он вместо того, чтобы программировать криминальный компьютер, вдребезги разбил старую каталку. Компьютер следил за аномальными отклонениями стоимости масла, за исчезновением ведущих ученых, их дочерей и их сверхсекретных проектов, а также за колебаниями цен на недвижимость местных злодеев. Коррелированная информация проливала свет на действия невменяемых преступников. Злодеи такие… такие предсказуемые.

Доктор Силач сцепил пальцы на затылке и закрыл уставшие глаза. Ему полагалось с энтузиазмом исполнять свои обязанности героя. Просматривать газеты, присутствовать на слушаниях по условно-досрочному освобождению. После сорока лет службы на пенсию уходил Фиолетовый Призрак, и нужно придумать ему подарок — по этому поводу устраивалась вечеринка. Уйма дел, но Доктору Силачу ничего не хотелось.

Иногда Курт жалел, что не выбрал в качестве атрибута хирургическую маску, скрывающую лицо. На первом курсе медицинского факультета, когда проявились его способности, он не чувствовал потребности в «альтер эго». Он просто начал сражаться с преступностью, облачившись в купленные в комиссионном магазине хирургический халат и брюки. Маска казалась тогда лишней. Она ограничивала обзор, портила прическу и мешала похваляться своими подвигами в барах.

Само собой разумеется, что, добившись известности как супергерой, он оценил все преимущества положения, когда можно просто идти по улице и не отбиваться от толпы охотников за автографами и пожилых дам, желающих рассказать о состоянии своей поджелудочной железы.

— Я не настоящий врач, — пытался объяснить Курт, но они не слушали.

Ему очень хотелось помочь. Если бы он только знал средства от зоба…

— Я бросил университет, — объяснял он. — У меня нет диплома.

Они все равно описывали ему, как именно у них болит рука и в каком именно положении.

— Значит, не нужно ее поднимать, — советовал он, и они смеялись в ответ.

Безотказно срабатывала только одна фраза: «Тихо! Я слышу — кто-то в опасности!». А потом он мчался по улице, пока толпа не теряла его из виду. Никто и не догадывался, что он не обладает суперслухом. Если пользоваться терминологией Гильдии, его способности были одномерными. В отличие от Ужасного Снарка, который мог с места прыгнуть на пятьдесят футов и становиться невидимым, Доктор Силач обладал только суперсилой. Герои с несколькими талантами пользовались большим успехом у публики и удачнее противостояли злодеям.

Курта не интересовали ни успех, ни схватки на ринге с Рассерженным Водителем или Метким Стрелком. Он стал ко всему равнодушен. Ему было лень куда-то ходить, и он не покидал своей берлоги.

На страже порядка стояли другие супергерои, обладавшие несколькими талантами, обожавшие раздавать автографы и перерезать ленточки. Пусть они разбираются с Расщепителем, Грязным Дюнкерком и Ядерной Зимой. В кои-то веки Курт сможет выспаться. Доктор Силач берет отпуск. Он не намерен отвечать ни на чьи вызовы.

— Неужели ты не понимаешь? — кипятился Интерн. — Это коварный план Ящика Скиннера, чтобы заставить тебя отказаться от супергеройства!

— Не думаю, что это его рук дело, — ответил Доктор Силач.

Стив, щеголявший в темно-красном хирургическом костюме и бахилах поверх туфель, принес ему упаковку пива «крипто-лайт» и пиццу. Пришлось смахнуть шестидюймовый слой мусора с одного из операционных столов, освобождая место для пиццы.

— Так и должно быть. Это часть его хитрого плана. Послушай, дружище, я пришел сюда как верный напарник, и я тебе помогу. Он поразил тебя лучом уныния, Силач.

— Мы не напарники, Стив. Если я не ошибаюсь, у тебя какие-то дела с Аллигатором Джо? Ты стал Крокодильчиком, или как там еще.

Курт в свое время уже имел дело с несколькими напарниками. Чего стоил, к примеру, Человек-Фургон, который был громадным, словно машина «скорой помощи», но никогда никуда не успевал — тяжело дыша, он прибывал на место уже после того, как злодей был усмирен. Однажды ему самому пришлось вызывать неотложку. Потом Курт попробовал работать в паре с Человеком-Рентгеном, однако его взгляд, похоже, проникал только сквозь женскую одежду. Дефибриллятор терял свой дар вблизи воды или под дождем. Стив Интерн вообще не обладал сверхъестественными способностями — он был обычным помощником, и поэтому Курту приходилось тратить массу времени на то, чтобы освобождать его из ловушек, защищать от смертоносных лучей, подробно и доходчиво растолковывать замыслы злодеев.

— А ты знаешь, что он использует настоящих аллигаторов для борьбы с преступниками? — Стив Интерн выглядел обиженным. — По крайней мере не приходится швырять в людей использованные шприцы или аппараты искусственного дыхания. Знаешь, я думал, что мы снова можем работать вместе.

— Послушай, Стив. Сегодня мне действительно не хочется бороться с преступностью. Это не козни Ящика Скиннера или Сигмы Фрейда. Я просто… устал.

— Да, да, понимаю. — Стив решил не спорить. — Иногда у меня возникает точно такое же ощущение. — Он вновь накинул плащ, расправил складки и принялся смотреться в окно заброшенной операционной. — Ты кому-нибудь рассказывал об этом? Может, стоит обратиться в Институт…

— Мне не нужна помощь Института, Стив.

— Ну тогда принимай витамин С, и тебе полегчает. И как-нибудь вечерком загляни в Гильдию, ладно? Выпей пару бокалов пива, поболтай с героями.

— Возможно, — ответил Курт, хотя не испытывал никакого желания встречаться с другими супергероями.

— До встречи.

Доктор Силач повернулся, схватил одну из банок «крипто-лайт» и открыл ее, так что пена брызнула во все стороны. В данном случае витамина С не требуется. Витамины ему заменит пиво.

Доктор Силач принялся, словно привидение, бродить по коридорам заброшенной больницы, вырывая из стен стальную арматуру и сгибая прутья в виде кренделя. Он не отвечал на вызовы суперзлодеев, которые переправляла ему Гильдия. Он не давал себе труда программировать криминальный компьютер, а вместо этого загрузил в него нелегальную копию «Тетриса». Он патрулировал не улицы, а пустое здание больницы и гнул стальную арматуру голыми руками, отчего ладони покрылись твердыми мозолями.

Курт обнаружил, что может согнуть одновременно пять прутьев. Шесть уже не получалось, но пять — запросто. Петля, еще одна петля, поворот, и выходит крендель весом двадцать фунтов.

Сверхъестественная сила была его единственным даром, и Курт задумался, нельзя ли развить свой дар при помощи тренировок. Может, тогда повысится его квалификация как супергероя. Нельзя сказать, что он стремился приобрести еще один дар. Просто ему хотелось перемен.

Он начал гнуть арматуру по утрам, пять подходов по восемь кренделей. Потом три подхода после обеда и пять перед ужином. Жимом лежа на спине он поднимал рентгеновский аппарат. Каждая тренировка завершалась порцией протеинового коктейля. Ему понравилось тренироваться. Доктор Силач собирался всерьез заняться злодеями.

После месяца тренировок он понял, что по-прежнему может согнуть только пять прутьев. Оказывается, его сила статична, то есть неизменна. Он Доктор Силач и не более того.

Курт перестал тренироваться, целыми днями читал комиксы и играл в «Тетрис», а на завтрак, обед и ужин заказывал пиццу.

Доктор Силач мог навсегда остаться в заброшенной больнице, если бы Леди Ледышка в очередной раз не сбежала из Института и не умудрилась заморозить его любимую пиццерию. Больше никто не соглашался доставлять пиццу в его логово.

Он нашел Ледышку в новом магазине «Джайнт-Игл» в Дублине, в морозильнике подсобки на поддоне с замороженной клубникой. Она с удивительной точностью бросала в картонную коробку пакеты с мелко нарезанной зеленой фасолью.

— А, привет, — поздоровалась она. — Я ждала твоего появления.

Доктор Силач оглянулся в поисках ее подручных, но в ледяном хранилище для продуктов кроме них двоих никого не было. Каблук Леди Ледышки постукивал по замороженной клубнике, отбивая какой-то сложный ритм.

— Где твои помощники? — Курт обшарил взглядом потолок и заглянул за штабель куриных грудок.

— Стоградусного я обменяла на смертельный луч у Нарушителя Авторских Прав. Ф и Ц уволились, заявив, что такая работа не по ним. Переехали в Аризону — из-за климата.

— Да, там жарко, только влажность низкая.

— Какая разница.

Доктор Силач сунул за пояс фен и присел на. поддон рядом с миссис Ледышкой. У нее был грустный вид, сосульки на локтях немного подтаивали, иней на щеках казался синее обычного.

— Ты выглядишь расстроенной, — заметил он.

— Да и ты на себя непохож.

— Нет, я…

— Да, знаю.

Курт обнаружил, что его нога отбивает. тот же ритм, что и каблук Леди Ледышки. Он взял себя в руки и, собравшись с духом, спросил:

— Послушай, может, пообедаем, перед тем как я отвезу тебя в Институт для невменяемых преступников?

Она удивленно вскинула брови, а потом улыбнулась синими губами, цвет которых подчеркивала голубая помада.

— С удовольствием. Мороженое закажем?

* * *

Они взяли еду навынос и пообедали в Силамобиле — с ее стороны кондиционер работал на полную мощность, а для себя Курт включил подогрев.

— Так вот, я прошла тест на профпригодность, и выяснилось, что у меня сопереживание на нулевом уровне, а мегаломания где-то в районе 100. Пришлось стать суперзлодеем, — рассказывала Ледышка, набив рот тайской лапшой. — Выбора не было. Или это, или жизнь домохозяйки. А ты?

— Я учился на медицинском факультете… когда все началось.

— Ага, вот откуда твое прозвище.

— Да. Дело было на первом курсе, так что никакой я не доктор.

— Жаль. А я всегда представляла тебя кем-то вроде врача из сериала «Скорая помощь» — до того, как ты стал супергероем.

— Нет, я бросил учебу, — сказал Доктор Силач.

— И что же произошло? Радиоактивный скорпион? Вспышка гамма-излучения? Светящийся метеорит с другой планеты? Артефакт Древней Расы?

— Ну…

— Давай колись. Я тебе рассказала о том, как идеальный поглотитель тепла Царицы Зла из ее «ледяного луча» оказался у меня за грудиной.

— Да, конечно. Только это не очень… лестная для меня история.

— Вроде того, когда тебе вставляют сверхпроводящий блок между сисек. Я думала, мы откровенны друг с другом. Но раз так, можешь прямо сейчас везти меня в Институт.

— Нет. Прости, — сказал он. — Дело в том, что я был пьян. Даже не знаю, как все вышло.

— Боже…

— Вечером после заключительных экзаменов мы с парнями малость загуляли. Выпили, а потом вернулись в радиологическую лабораторию. Помню только, как приятель подзуживает меня проглотить образец стронция-90. Очнувшись, я обнаружил, что привязан ремнями к столу рентгеновского аппарата, сфокусированного на моих… э… половых железах.

— Он работал?

— Парни клялись, что не включали аппарат. Что это была просто шутка. Но он работал всю ночь. Ученые из Исследовательского бюро происхождения супергероев предположили, что под действием рентгена пиво «роллинг-рок» и стронций стали радиоактивными и начали испускать s-лучи, которые укрепили «быстрые» мышечные волокна в моем теле. Я обрел суперсилу.

— У тебя красивые бицепсы. — Она потрогала его руку. — А как поживают… ну… маленькие Силачи?

— Все в порядке. Насколько я могу судить.

— Это хорошо. Значит, ты ушел с медицинского факультета и стал супергероем.

— Да, и все радовались, что со мной случилось такое. — Кто все?

— В университете. Они устроили вечеринку с пивом, как будто у них первоклассная программа подготовки супергероев. — Доктор Силач подцепил клецку пластиковой вилкой. — Мы так и не смогли восстановить точную последовательность событий, которая привела к появлению сверхъестественной силы. Пробовали на мышах и обезьянах, но ничего не вышло.

Она засмеялась безумным неудержимым смехом, который показался Курту музыкой. Ему явно стало легче после того, как он рассказал суперзлодейке о своих горестях. Может, все дело в том, что она не принадлежит ни к обычным людям, считающим суперталант самой крутой вещью на свете, ни к коллегам супергероям, которые, как казалось Курту, свысока относились к его переживаниям. Если кто и мот понять его, так только суперзлодей. У суперзлодеев были недостатки; они признавали несовершенство и могли посочувствовать.

— Послушай, — сказала Ледышка. — А если ты сдашь меня завтра?

Доктор Силач посмотрел ей в глаза и почувствовал, что краснеет — он понял, что она имела в виду.

— Я… конечно.

Они нежно любили друг друга в причудливых позах, так, чтобы он все время находился как можно дальше от ее поглотителя тепла, а она не попадала под его пальцы, непроизвольно сжимавшиеся во время оргазма.

Следующим утром он привезЛедышку в Институт. Пока охрана упаковывала ее в терморубашку, они растерянно стояли рядом.

— Ну… — промямлил он.

— Да, — ответила он.

— Надеюсь, тебе полегчало. — Да.

— Знаешь, мы могли бы… объединиться, если бы ты перешла на нашу сторону, — произнес он. — Вроде того.

— И ты тоже. — Да.

Охрана потащила Ледышку прочь. Она оглянулась.

— Послушай, Силач, тебе не приходило в голову, что ты не такой уж супергерой?

— Что?

— Я понимаю, это звучит как суперзлодейские козни, но не сменить ли тебе профессию?

— Я…

— Спасибо за перепихон! — Я…

— Спасибо, что не называешь меня холодной! — Вместе с охранниками она уже скрылась за углом.

Доктор Капут смерил его взглядом.

— Возможно, вам следует присоединиться к группе психологической поддержки для супергероев. Братание с суперзлодеями не относится к жизнеутверждающим поступкам.

Доктор Силач вновь стал посещать собрания Гильдии. Он был рад, что откровенно поговорил с Леди Ледышкой. Он был даже рад, что провел с ней ночь, хотя надеялся, что об этом нарушении устава Гильдии никто не узнает. После разговора с ней он понял, что проводит в заброшенной больнице слишком много времени. И сделал попытку вырваться.

Собрания Гильдии представляли собой еженедельные мероприятия в «Зале Пива и Кренделей» — скорее общественные, чем политические. Иногда устраивались семинары на тему последних подлых приемов суперзлодеев или по новой тактике сохранения жизней очевидцев супербаталий. Их отделение Гильдии имело самый низкий уровень смертности очевидцев на всем Среднем Западе, всего 713 человек за прошлый год. На собраниях супергерои, как правило, разбивались на группы: старики отдельно, молодежь отдельно, и хвастались последними победами. Пожилые супергерои пользовались случаем, чтобы вспомнить о былых сражениях.

— Однажды Малютка Наци привязал меня к четырем цирковым слонам, за руки и за ноги… — услышал Курт слова Бомбометателя.

— Это еще ерунда! Злодей Фу Линь Дак однажды загипнотизировал моего напарника, и тот попытался убить меня, пока я спал.

Доктор Силач миновал престарелых супергероев и попытался отыскать Стива Интерна, однако бывший напарник куда-то запропастился. Пытаясь скрыть смущение, Курт заказал в баре «Миксизпитлик».

Он ничего не мог с собой поделать — ему казалось, что остальные герои бросают на него любопытные взгляды. Однако никто не перешептывался, не смеялся и даже не наблюдал за ним, за исключением Человека-Лягушки, который всегда на всех пялился.

Курт понимал, что нарушил устав, переспав с Леди Ледышкой, и надеялся сохранить проступок в тайне. Или она проболтается? Может, она именно этого хотела — трахнуться, а потом растрезвонить на весь мир? Обычное дело для суперзлодеев. Курт всегда считал их предсказуемыми, но теперь, когда он вступил в связь с одним из них… Или не вступил?

Газовый Йорг женился на своей напарнице Фло Метеоризм, и Гильдия осудила их; парочке пришлось даже сменить место жительства. Интересно, какой была бы реакция на его поступок? Йорг и Фло по крайней мере принадлежали к одному лагерю.

Эти размышления заставили Курта отказаться от идеи навестить миссис Ледышку в Институте. Заказ на цветы тоже лучше отменить.

— Снова в седле? — спросил Йо-хо-хо Кид, сидевший через две табуретки от него. Он покрутил над головой лассо и заарканил заказанную кружку пива.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Доктор Силач, пытаясь отыскать в приветствии сексуальный намек. Он внимательно вглядывался в лицо Кида, наполовину скрытое широкими полями ковбойской шляпы.

— А то ты не знаешь. Бросил мыть полы в своей старой психушке и снова сражаешься с плохими парнями.

— В заброшенной больнице, и я не мыл полы.

— Так ты готов схватиться с подручными Спрута, свившими гнездо в порту?

Доктор Силач не любил сражаться с Головоногими. После них всегда оставались ожоги на руках и ногах. Но отказавшись, он окончательно погубит свою репутацию.

— Конечно, готов.

Они застали выводок Головоногих за разгрузкой контрабанды — коробок с поддельными комиксами — на причале рядом с ржавым албанским сухогрузом. Поддельные книги легко отличить от настоящих, раскрыв на двенадцатой странице, где Храбрый Призрак изображен с веревкой на левом бедре, а не на правом.

— Эй, Головоногие, хватит вам наживаться на юных любителях комиксов! — крикнул Мистер Пена, встряхнув канистру на спине и накачивая ее при помощи висевшего на бедре насоса. Струя вспененной воды полоснула по Головоногим, и один из них с громким шлепком упал на спину.

— Эй! Стрелять совсем не обязательно! — крикнул упавший Головоногий. — Нам не оплачивают больничный!

Капитан Материализующийся, не желавший проигрывать состязание в остроумии, прошел сквозь контейнер и материализовал свой кулак в то самое мгновение, когда он соприкоснулся с челюстью другого бандита.

— Авторские права священны даже для пятилетнего ребенка, кровопийца!

Йо-хо-хо заарканил еще двух контрабандистов и стянул их вниз по трапу. Державшийся в стороне Курт поморщился, услышав как у одного хрустнула сломанная нога. Не стоило сюда приходить, мелькнуло у него в голове. Он не любил коллективные сражения с подручными злодеев. Увидев, что в дело готов вступить Крикун, Курт заткнул уши,

— Ааааааииииииееееее! — издал душераздирающий вой Крикун, и бандиты, которые еще не были обезврежены, лишились чувств или опрокинулись на спину.

Четверо героев повернулись к Курту. Он пожал плечами.

— Думаю, парни, вы и так отлично справились.

— Благодарю, — сказал лежавший на спине Головоногий. — Вам это зачтется.

— Ха-ха-ха-ха, — разнесся по причалу смех Спрута, и с грузового крана упала толстая проволочная сетка.

— Ловушка! — в один голос закричала великолепная четверка. Только Доктор Силач, державшийся чуть сзади, сумел увернуться от сети, накрывшей и подручных злодея, и супергероев.

По ячейкам проволочной сетки пробежали голубые искры — через нее пропустили электрический ток. Герои и бандиты задергались, и Курт в ужасе отпрянул. Голос Крикуна заглушал вопли остальных.

Петляя в узких проходах между грузовыми контейнерами, Курт бросился прочь, подальше от запаха обожженной плоти. Завернув за угол, он наткнулся на двух подручных Спрута, охранявших какой-то прибор с мерцающими огоньками. Вдоль прибора протянулись разноцветные провода, над блоком «сухого льда» поднимался туман, а гигантские цифровые часы, вмонтированные в основание, вели обратный отсчет. По всем признакам — Машина Судного Дня.

Двумя ударами Доктор Силач сломал челюсти двум охранникам, о чем тут же пожалел. Несколько секунд он рассматривал Машину Судного Дня, потом выдернул главный элемент. Как и следовало ожидать, часы остановились — до гибели мира оставалось две минуты двадцать пять секунд.

Многовато по меркам Гильдии, нужно было немного подождать.

Доктор Силач оглянулся и заметил шевелящиеся в воздухе щупальца Спрута, который плавно спускался на землю на крюке подъемного крана. Издалека Курт не мог разобрать его речь, однако не сомневался, что тот рассказывает поверженным героям о своих планах захватить весь мир.

Курт сунул под мышку деталь Машины Судного Дня и побежал по проходу между контейнерами, прикидывая, как освободить героев. Приближаясь к Спруту, он слышал обрывки его речи:

— …тоталитарный режим…

— …меритократический синдикат…

— Маркс и Энгель…

Наконец Крикун затих, хотя лекция Спрута была ничуть не лучше его воплей.

— Принесите Машину Судного Дня! — крикнул злодей и умолк, ожидая реакции. — Верные помощники, принесите Машину Судного Дня!

Силач прислушивался к своим шагам, гулко разносившимся по причалу.

— Будь ты проклят, Доктор Силач! Что ты сделал с моей Машиной Судного Дня?

Курт почувствовал, как внутри вскипает гнев.

— Отдавай, Доктор Силач! — кричал Спрут. — Мои Головоногие уже взяли тебя на мушку.

Доктор Силач выглянул из-за контейнера, за которым прятался. Никого. Путь к героям, лежавшим без чувств, был свободен.

— Вот он!

Головоногий набросился на него сзади. Курт ударил молокососа в грудь, сломав несколько ребер.

— Прошу прощения.

Он нырнул в узкий проход, ведущий к героям, и оказался среди бандитов. Ловушка!

— Один шаг, и я разобью Машину Судного Дня! — предупредил Доктор Силач.

— Нет! — закричал Спрут. — Я потратил на нее много лет. Где я найду еще тысячу близоруких шмелей? — Его щупальца беспорядочно молотили воздух.

— Отпусти героев! Или я разобью машину.

— Ни за что.

— Ну все, разбиваю.

— Может, мы придем к взаимовыгодному соглашению?

— Например?

— Будем вместе править миром. Что скажешь? Пятьдесят на пятьдесят. Партнерство.

Силач бросил взгляд на неподвижных собратьев. На самом деле он не испытывал к ним особой любви. Кто сказал, что добро и зло диаметрально противоположны? Если сжать нравственную шкалу до размеров микрона, супергерои и суперзлодеи окажутся рядом.

— Согласен.

— Не знаю зачем, но я повторяю вопрос. Это противоречит кодексу злодея… эй, что ты сказал?

— Согласен. Пятьдесят на пятьдесят, — повторил Доктор Силач. — И героев отпускаем.

— Дай мне взглянуть на твои пальцы.

Доктор Силач опустил Машину Судного Дня на землю и пошевелил пальцами.

— Правда? — переспросил Спрут. — Ты хочешь стать моим… партнером?

— Конечно. — Он сам до конца не понимал, почему согласился, но точно знал, что ему надоело геройство. Спрут по крайней мере был революционером, а мир нуждался в революции.

— Превосходно. — Гибкое, похожее на резину щупальце Спрута обвило плечи Силача. — У меня никогда не было партнера. Даже не знаю, что сказать.

— Только обойдемся без смерти и разрушения, — объявил Доктор Силач. — Я сторонник социальных реформ.

— Проблема яиц и омлета — сам знаешь. Однако я согласен, согласен. Мы должны обсудить работы Маркса и Энгеля. У меня есть парочка любопытных идей, которыми я хочу с тобой поделиться. Доктор Силач… — Спрут умолк. — Нет, так не пойдет. Тебе позарез нужен новый псевдоним. И новый костюм. — Он подергал за плечи хирургического халата Курта. — Практично, но не модно. А что касается имени… Как насчет «Проктолога»?

— Нет. Слишком мрачно.

— «Зловещий Пинцет»? — Нет.

— Ага! «Злодей Хирург»!

Весь штат Огайо и половину Индианы они захватили с помощью бескровного социалистического переворота, используя агитацию среди широких слоев населения и аппаратуру для промывания мозгов. Курт убедил партнера не применять кобальтовую бомбу. Спрут орудовал излучателем, настроенным на волну мозга, а Злодей Хирург следил за тем, чтобы по возможности не причинять вреда людям, и отражал атаки супергероев. Если знаешь их образ мыслей, это совсем нетрудно. Скармливаешь криминальным компьютерам ложную информацию, отвлекаешь похищением губернаторов, и дело в шляпе — ты уже живешь в Социалистической Республике Конского Каштана.

Некоторое время Злодею Хирургу нравилась жизнь суперзлодея. Очень легко издавать законы, когда вся исполнительная ветвь власти состоит из тебя самого и болтливого головоногого моллюска. Никто не спорит — он изменял общество насильно, без какой-либо демократии, и все-таки перемены есть перемены, и Курт искренне верил, что они к лучшему. Он помогал фермерам и городской бедноте, по-царски журил большой бизнес. Обошлось почти без жертв.

Три месяца все шло отлично — поначалу Курт был так занят составлением однолетнего, трехлетнего и пятилетнего планов, что не заметил подступающей депрессии. Он начал пропускать парады гусиным шагом и церемонии сожжения книг. План захвата Мичигана при помощи ультраправой милиции уже не казался таким забавным, как месяц назад. Клонирование потеряло всякую привлекательность. Три сотни сверкающих мраморных статуй его самого и Спрута, украшавшие капитолий Спрутополиса, уже не радовали глаз.

С Куртом по-прежнему было что-то не так.

Ему очень хотелось поговорить по душам. С тем, кто поймет, как скучно быть суперзлодеем. Разумеется, он не мог довериться Спруту, от которого не скроешь малейшее проявление слабости. Простые люди не понимали его проблем, все они полагали, что быть диктатором — предел мечтаний. Однажды, когда Злодей Хирург несколько часов лично наблюдал за зимней поставкой товаров в долину Огайо, он вдруг вспомнил о других замороженных продуктах.

Он нашел Леди Ледышку в концлагере на острове Келли, куда сослали всех психически больных. Она сидела у окна женского барака и наблюдала за прыгающими на волнах птицами. Из уголка рта стекала струйка слюны. Несмотря на холодный мартовский день, она была одета в шорты и футболку.

Он опустил маску.

Несколько секунд Леди Ледышка пристально вглядывалась в Злодея, потом заморгала и улыбнулась.

— Привет, док.

— Привет, Ледышка. — От нее исходили волны холода. — Как ты?

Она не ответила, и хотя он просидел рядом целых полчаса, женщина больше не произнесла ни слова.

Вернувшись в столицу, в Спрутополис, Курт подписал закон о ликвидации концентрационных лагерей. Затем выпустил из Спрута его синюю кровь, а тело в гигантском панцире омара отослал в районное отделение Гильдии в Питтсбурге. Маску и хирургический халат он выбросил в мусорное ведро и устроил себе долгие каникулы на западе, наблюдая, как медленно рассыпается его диктатура, и Огайо вновь занимает свое место в Союзе.

— Я подозревала, что это ты, — сказала женщина. — Вот, значит, под каким именем ты прячешься.

Курт смотрел на беременную женщину на каталке. Черные и прямые волосы вместо запомнившихся ему кудрей С синеватым отливом. Она прибавила несколько фунтов, на лице играл румянец.

— Ледышка?

— Гвен Йо-хо, — с улыбкой поправила она. — Прости, я не хотела раскрывать твою тайну.

Он покатил ее в смотровую и сам измерил ей давление, отстранив медсестру.

— Я больше этим не занимаюсь.

— Тоже лишился своих способностей? — Она протянула руку и потрогала его бицепс.

— А ты больше не замораживаешь? — удивился он и сунул термометр ей в рот. Тридцать шесть и шесть.

Она пожала плечами.

— Я нашла врача, который согласился удалить термопоглощающий блок. Теперь он у меня в холодильнике. Нам даже не нужно включать аппарат в сеть.

— А где твой… — Он указал на ее живот. — Миссис Йо-хо? Ты?..

— Я замужем за Йо-хо-хо Кидом. Он внизу, привязывает лошадь. — Ледышка покраснела. — Кид был очень добр ко мне, когда рухнула Ужасная Спрутопия.

— Это хорошо. — Сердце у него упало.

— Ой! Ой! Ой! — вскрикнула она. Курт отметил время схватки.

— Когда была последняя?

— Минут десять назад. Кид записывал. В парке — мы развлекали там детей. Я изображала корову, а он набрасывал на меня лассо.

— В твоем-то состоянии?

— Ну, я была не бегущей коровой, а скорее, прогуливающейся. — Ледышка засмеялась и погладила свой большой живот. — Порой мне кажется, что суперзлодеем быть легче.

— Думаю, ты станешь хорошей матерью, — сказал он. — А Кид хорошим отцом.

— Боюсь, я не умею заботиться о ребенке. Мне всегда было на всех наплевать.

— Неправда, и мы оба об этом знаем.

Она провела ладонью по лицу и посмотрела на него.

— Я помню, что видела тебя на острове. Фу! На том пляже много чего появлялось. Титаник. Джим Кэри. Духовой оркестр пожарников. Но тебя я тоже помню.

Курт промолчал.

— Привет, дружище! — с порога крикнул Йо-хо-хо Кид. — Как поживает наша маленькая леди, док?

Он стиснул руку Курта, и тот ответил крепким рукопожатием.

— Ого! Ну и хватка у тебя, дружище. Послушай, а мы раньше не встречались?

Курт пожал плечами и посмотрел на Гвен.

— Это мой старый знакомый, — с улыбкой сказала Гвен. — Ты ведь тут интерном, так?

— Да.

— Доучился, наконец?

— От тебя ничего не скроешь.

— Ты умеешь найти подход к пациенту.

— Думаю, здесь от меня будет больше пользы.

— Ты счастлив?

— Я… ну… — Он не знал, как ответить на вопрос, потому что не задумывался об этом. — Не счастливее, чем прежде, зато мудрее. Мне так кажется.

Она улыбнулась, потом крепко зажмурилась. Курт посмотрел на часы.

— Шесть минут. Пора тебя готовить.

Он подождал прихода акушера-гинеколога и вернулся к своим обязанностям. Никто заранее не знает, сможет ли он заботиться о таком беззащитном и беспомощном существе, как ребенок, но обычно все утрясается. Курт подумал, что супругам Йо-хо выпал хороший шанс это проверить. И мысленно пожелал им удачи.

— Доктор Курт! Там мальчик просунул голову между прутьев лестничных перил. Пожарные привезли целый пролет!

— Иду!

Он больше не Доктор Силач. Но стальные бицепсы могут пригодиться и врачу.