Каллиопа медленно просыпалась. В камине плясал веселый огнь, в комнате было тепло и уютно. Она плотнее свернулась под одеялом, не желая выбираться из кокона, открыла один глаз и по сгустившимся теням поняла, что близится вечер. Вот бы проваляться так всю ночь!

Потершись щекой о подушку, девушка заметила в тени какое-то движение – определенно рядом кто-то был. Она выдохнула, приподнялась и увидела знакомые глаза; и тут же ее охватили противоречивые чувства. Разумеется, это Джеймс сидел рядом.

Каллиопа откинулась на подушку и, вздохнула. Кажется, ей все же придется вставать.

– Что ты здесь делаешь? – тихо спросила она.

– Сейчас горничная принесет обед.

– Значит, ты только что пришел? – Честно говоря, она удивилась: не настолько он заботлив, чтобы провести возле нее хоть пару минут.

Джеймс пожал одним плечом и не ответил.

Каллиопа приподнялась повыше к спинке кровати. От несчастного случая она пострадала больше, чем хотела признавать, – у нее болели все мышцы. Наверное, тело ее все в синяках, но серьезных повреждений, кажется, нет.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как человек, упавший с лошади.

Джеймс улыбнулся.

В комнату вошла Бетси и поставила перед Каллиопой поднос. Другая служанка поставила поднос перед Джеймсом. Бетси взбила подушки и по мановению руки Джеймса удалилась.

– Опять командуешь моими слугами? – Она отрезала кусочек мяса и обмакнула его в соус. Джеймс не ответил, и она принялась за картошку. – Почему ты не ешь вместе со всеми?

– Отсюда вид лучше.

Каллиопа натянула на голое колено одеяло, которое сбилось, когда ставили поднос. К тому же во время сна ее рубашка задралась.

Джеймс улыбнулся и отрезал большой кусок мяса. Огонь в камине разбрасывал пляшущие тени по стенам и по его лицу. Когда он наклонился, не по моде длинные волосы упали на лицо. Он был похож на пирата, только пират этот оказался чересчур красивым.

Картошка быстро исчезла с его тарелки, за ней последовало мясо. Каллиопа проглотила кусок, заставляя себя не возить еду по тарелке.

Покончив с едой, Джеймс выпрямился.

– Ешь. Или тебе помочь? – Каллиопа пренебрежительно хмыкнула:

– Я не калека!

Может быть, еще раз выставить колено – тогда он отстанет от нее с разговорами о еде. Или, еще лучше, одарит тем взглядом, от которого ее бросает в жар.

В дверь постучали, и Бетси просунула голову в комнату.

– Лорд Петтигрю желает знать, будете ли вы на вечернем праздновании, мисс.

Джеймс посмотрел на Каллиопу, предоставив решение ей.

– Да, Бетси. Пожалуйста, скажи лорду Петтигрю, что мы скоро спустимся, а потом приходи помочь мне одеться.

– Хорошо, мисс!

– Раз уж ты отказалась, чтобы я тебя покормил, я с восторгом помогу тебе одеться, – сказал Джеймс, сверкнув глазами.

– Бетси расстроится.

– Нет в тебе спортивного духа. – Он покачал головой и подошел к двери. – Ладно, я скоро приду.

Каллиопа отставила поднос, осторожно вытянула одну ногу, другую, покрутила телом. Повторяя эти движения, она с каждым разом чувствовала себя все лучше. Тело слегка болело, но сон и потягивание сделали свое дело, боль отступила.

Снова появилась Бетси и стала помогать ей готовиться к вечеру.

Каллиопа осталась довольна результатом. Она потрогала шелестящее синее платье с белой вышивкой. Мадам Жизель создала нечто выдающееся: радужный лиф демонстрировал молочную плоть, придавая картине оттенок невинности; вышитая полоска по краю прикрывала декольте и в то же время будоражила воображение.

Руками в длинных белых перчатках Каллиопа пригладила юбку, стараясь успокоиться. Все-таки платье выглядело несколько скандально, как и ее персона.

Стянутые под париком волосы требовали свободы. Парик выглядел как масса непокорных кудрей, завитки падали на лицо, щекотали...

Постучавшись, вошел Джеймс. Каллиопа подошла к нему, и он поднес к губам ее руку, затянутую в перчатку. Его теплое дыхание обдавало ее жаром сквозь перчатку.

– Ты готова идти на праздник? – Он улыбнулся, и Каллиопа почувствовала себя порочной в таком платье.

– Да, – еле слышно проговорила она, беря его под руку. Они спустились в бальный зал, где уже собрались гости; все болтали, смеялись и вели себя гораздо свободнее, чем накануне. Женщины стояли ближе к мужчинам, мужчины давали большую волю рукам.

Огромный зал был слабо освещен – леди Петтигрю намеренно создала интимную обстановку, чтобы гости меньше смущались.

Заиграл оркестр. Каллиопа и Джеймс остановились с краю танцпола, поболтали с другими парами, а потом присоединились к лорду Роту и леди Уиллоуби, стоявшим в стороне.

Каллиопе нравилась леди Уиллоуби. У этой истинной леди была горделивая осанка, глаза ее светились добротой. Хотя она, видимо, считала себя самой невзрачной из женщин, находящихся в этой комнате, ее отличала спокойная и приветливая красота. Чем дольше Каллиопа смотрела на нее, тем более неуместным казалось ее присутствие здесь. На этом празднике тщеславия она выглядела как голубка в стае павлинов.

– Как вы себя чувствуете, Эсмеральда? – спросила леди Уиллоуби.

– Не слишком плохо, спасибо. Сегодня я обнаружила в себе такие части тела, о которых и не подозревала.

Леди Уиллоуби улыбнулась:

– Это все из-за езды верхом...

– И падения. – Лорд Рот по-прежнему сохранял серьезность.

– Да, мой первый парадный выезд получился не совсем удачным, – призналась Каллиопа.

– Нет-нет, вы хорошо справились, проблема не в этом, – сказал Рот.

Видимо, леди Уиллоуби почувствовала себя неловко и, как только грянул вальс, вопросительно посмотрела на Рота. Он склонился к ее руке и повел ее танцевать.

Каллиопа повернулась к Джеймсу; он задумчиво глядел им вслед. Она подтолкнула его в бок, и он улыбнулся:

– Можно было и без физического насилия. Я с восторгом буду твоим партнером.

Джеймс потащил ее за собой, и она засмеялась. У него в самом деле обсидиановые глаза. Вчера они были бархатными.

Они кружили среди пар, не соприкасаясь телами. Джеймс вел ее твердой рукой; танцевать с ним означало не опасаться столкновений с другими парами. Там, где он ее касался, возникало покалывание. Жар от его тела пронизывал ее всю, катился к ногам и бедрам, от талии к груди, на щеки и даже на веки.

Каллиопа посмотрела Джеймсу в глаза, и оба засмеялись как старые, друзья. Он встревожился, когда она упала, на руках отнес ее в дом, оставался с ней, пока она спала. Чудовище превратилось в рыцаря?

Во время танца они не разговаривали и не отрывали . взгляда друг от друга. В его глазах она видела скрытое обещание.

Музыка кончилась, и они застыли неподвижно. Гости толкали их, расходясь с танцпола, и Джеймс наконец отпустил Каллиопу и повел на террасу, не снимая руку с ее талии. Она пошла за ним без оглядки.

Снаружи толпились люди, и он повел ее в сад. Единственным освещением служил месяц в небе, но девушка видела каждое его движение, медленную походку, упругую силу рук.

Когда они дошли до розария, в воздухе разливался тонкий аромат. Джеймс притянул Каллиопу к себе. В вечерней прохладе он был такой теплый! Он целовал ее шею, открытую грудь... Каллиопа запрокинула голову, и поцелуи поднялись к подбородку, потом к уху. Он взял в рот мочку уха, и ее пронизало теплом. Потом Джеймс снова вернулся к ее губам, сначала нежно, затем углубляя поцелуй, пробуждая в ней непонятное чувство.

Каллиопа обняла его руками за шею, взъерошила густые волосы... Она гладила его затылок, а потом распласталась на нем, словно желая стать еще ближе.

Джеймс подхватил ее на руки, уложил на скамейку, и она почувствовала под собой холод камня. Поддерживая рукой ее голову, он продолжал целовать ее; другая его рука двигалась по ноге вверх от лодыжки. Вот она под коленкой. На бедре. Медленно поднимается выше.

Каллиопа всхлипнула. Он перехватил этот звук поцелуем, и она обнаружила, что сама целует его жадно и требовательно.

Джеймс приподнял ее и положил на себя, как делал это днем на кушетке. Ее платье накрыло их обоих. Брюки у него оказались расстегнуты, и одно жаркое место прижалось к другому. Внутри Каллиопы пылал огонь. Джеймс толкнул ее на себя, и лунный свет блеснул в ее глазах.

Это было то, о чем говорили актрисы за кулисами, но чего она прежде не знала. Чувства, которых никогда не испытывала, заполнили ее.

– Джеймс... – хрипло выговорила Каллиопа. Хрустнули кусты.

– Перестаньте плакаться. План продвигается блестяще.

Джеймс вскочил и утянул ее за ограду так быстро, что она чуть опять не всхлипнула. По дороге он ловко одернул ей юбку.

– Что это за шум? – спросил голос.

– Не уходите от темы! Я не плачусь. Вы потеряли драгоценное время и не закончили работу.

– Я сделал все, что мне велели.

– Нет, не сделали. Она там, танцует.

Сдавленными голосами спорили мужчина и женщина. Каллиопа попробовала выглянуть из-за ограды, но Джеймс резким движением прижал ее голову к груди.

– Я сделал так, как мне велели, – повторил мужской голос. – Не нравится – делайте сами вместе с ним.

– А как насчет другой задачи? Вы ее тоже решили?

– Я не получал от вас приказа. Но если вы не побеспокоитесь, я сам начну отдавать приказы.

Каллиопа содрогнулась, услышав угрозу в хриплом мужском голосе.

– Я просто напоминаю. Ее нужно убрать с пути.

– Мне известно мое положение. Не забывайте и вы свое.

Легкие шаги торопливо удалились, но мужчина остался стоять на месте. Каллиопа почувствовала, как напряглись мышцы Джеймса: видимо, он ожидал, что незнакомец свернет за ограду, но тот, немного поколебавшись, пошел к озеру по той же тропинке, что и женщина.

Через минуту Джеймс отпустил Каллиопу, скользнув ладонями по ее обнаженным рукам.

– Я отведу тебя обратно в дом.

Каллиопа дрожала от неостывшего желания и от страха.

– Кто это был?

– Не знаю, по голосам трудно определить. Сейчас я пойду посмотрю.

– Джеймс, я боюсь. Возьми с собой Рота.

Поколебавшись, он кивнул.

– Вернемся в зал, и я с ним поговорю.

Джеймс встал и поставил Каллиопу на ноги. Почему-то его одежда оказалась в полном порядке. Хотелось бы ей выглядеть хотя бы наполовину такой же собранной, как он.

Они вышли из сада на дорогу, и вскоре Каллиопа вздохнула с облегчением, когда они оказались на террасе, где праздник был в самом разгаре.

Она почти не сомневалась: мужчина и женщина говорили о ней. Теперь им надо искать уже троих подозреваемых. Если бы ей удалось .убедить Джеймса, что она может искать с помощью леди...

– А-а! Боже мой!

Прекратилось чирканье крикета и кваканье лягушек, в бальном зале тоже все затихло, потом люди повалили из дверей узнать, кто или что вызвало такое смятение. Джеймс и Каллиопа тоже побежали на крик.

– У озера!

Джеймс за руку тащил Каллиопу за собой. Она споткнулась, и он побежал медленнее. Каллиопа слышала, что за ними бегут другие, и наконец они ворвались на поляну у озера.

Джеймс и Каллиопа оказались на месте первыми. Следом с одной стороны поляны выскочил конюх Таннер с фонарем в руке, с другой – Петтигрю.

У озера стояла леди Уиллоуби, рядом с ней – Рот. В воде плавал труп.

Петтигрю был только слегка возбужден.

– Таннер, спустись и вытащи его!

Но почему сам Рот не сделал попытки вытащить тело? Каллиопа подумала, что он исключительно хладнокровный человек. Странно.

Ее толкали люди, старавшиеся пробраться поближе.

– Неужели труп?

– Кто это?

– Что случилось?

– Кто кричал?

– Кто это сделал?

– Сделал что? Что случилось? – Вопросы сыпались со всех сторон. Толпа с каждой секундой разрасталась.

Наконец Таннер влез в воду. Каллиопа видела, как он вздрогнул от холода, а затем побрел к телу, которое, к счастью, находилось близко от берега. За рубашку он подтащил труп к берегу.

Мальчик из конюшни помог вытащить безжизненное тело и оттащить от воды. Таннер быстро ушел – наверное, чтобы согреться и переодеться.

Но Каллиопа о нем не думала. Луна осветила озеро и труп. На погибшем была богатая одежда, лицо его закрывали светлые волосы.

Она начала молиться.