Миранда барабанила пальцами по прилавку, сияя свежим личиком, которое еще хранило ощущения теплых губ виконта, и старалась понять, куда приведут их отношения.
Ей нужно взять себя в руки, чтобы думать об этом здраво. Он нежно прикоснулся к ее щеке, когда они вернулись после бала в его дом, ласково сжал руку, подсаживая в карету. Запах его одеколона долго оставался на ее коже, хотя она переоделась в свою повседневную одежду.
Ее дядя был уже в постели, когда она предстала перед ним. Он, казалось, вовсе не удивился ее позднему возвращению, занятый подбором книг для клиентов, ожидаемых на следующей неделе. И потом, кому бы в их окружении могла прийти в голову странная мысль (если только не Жоржетт), что тихая Миранда Чейз может ни с того ни с сего пуститься во все тяжкие? Ее дядя скорее всего думал, что она уже давным-давно отдыхает в своей комнате.
— Ты говорил лорду Даунингу, что я могу заняться каталогом его библиотеки?
Дядя рассеянно кивнул, склонившись над стопками книг:
— Да.
— Когда это было?
Он сделал неопределенный жест:
— Да я уже забыл…
— Вспомни, пожалуйста, это очень важно.
— Кажется, где-то месяц назад. Виконт сказал, что ему нужна помощь. Но какое это имеет значение? — Дядя бросил на нее недоумевающий взгляд поверх очков. — Он вернулся через неделю и сообщил, что эта работа может продолжаться довольно долго. Он готов все оплатить. И вполне прилично, должен тебе сказать. Может, нам даже удастся поправить свои дела.
— Месяц назад?
Она быстро соображала. Он не заходил в магазин в это время. Неужели ее безумные предположения не так уж далеки от истины?
— Думаю, это было в среду. — Дядя поднял вверх перо, чернила капнули на стол. — Да, ты, как обычно, ушла в свой книжный клуб. Поэтому вы и разминулись.
Странные мысли кружились в ее голове.
— Виконт поспешно ушел как раз перед тем, как ты вернулась. Видимо, у него были срочные дела.
Значит, он точно знал, когда ее не будет. Но нет, это глупо. Зачем?
Все эти мысли — вздор! Она интересуется только для того, чтобы выбросить подозрения из головы.
— Я собирался представить тебя. — Дядя стряхнул перо, наклонив голову. — Виконт сказал, что хотел бы пригласить лучшего работника, какой у меня есть. Даже не обратил внимания на то, что ты женщина.
— Возможно, ему все равно.
Дядя поднял глаза и постучал пером по губам.
— А какая, собственно, разница? Я думаю, ты вполне подходишь для этой работы. Моя племянница — умная, начитанная девушка. И справится с каталогом лучше любого мужчины.
Вместе с волной смущения теплое чувство признательности дяде нахлынуло на нее.
— Спасибо… Я не часто слышу от тебя подобные слова.
— Кажется, виконт порядочный человек. Любит книги. Щедрый.
— Разумеется. — Она сжала руки. — Он не говорил чего-то особенного?
— Сказал, что хотел бы нанять кого-то, кто знает Шекспира и его сонеты. Ну а кто может знать его лучше, чем ты? Так что мы быстро договорились. Он сразу же согласился.
Мысли бурные, как речной поток, закружились в ее голове.
Извинившись и вернувшись в свою комнату, она поставила ящик с письмами и прочими бумагами на кровать. Рылась в нем, разбрасывая их по всей комнате, пока не нашла подборку статей из «Дейли мейл», которую сохранила. А вот наконец и то, что она искала, — статья, которая заставила ее ответить на публикацию в первый раз.
«Я не могу понять всеобщей истерии по поводу этого вопиющего чтива. Чем могла взбудоражить Лондон эта чушь, преднамеренно направленная на пробуждение низменных инстинктов? Из-за этой книги можно подумать, что у людей нет ничего, кроме сексуального голода. Для чего она предназначена?
Неужели англичане так испорчены, что находят эту книгу более увлекательной, чем сонеты Шекспира».
Почему ей раньше не пришло это в голову? Их первая встреча… Его упоминание о Шекспире… Его разговор об «отвратительной» книге. Все было так, как будто виконт рассчитывал: она знает, кто он.
Она снова порылась в бумагах. Ага, вот это письмо.
«Дорогая мисс Чейз!
Ваши письма как светлый луч рассвета.
Я пребывал в абсолютной прострации в ожидании вашего письма.
Вы действительно так думаете об этой вредной книге? А как вы относитесь к классике?
Я должен признаться: сначала вы были для меня просто развлечением, теперь же кажетесь мне интересным собеседником».
У нее сложилось настолько определенное мнение о мистере Питтсе, что она не могла допустить мысли, будто бы тот способен на подобную мистификацию. Он может войти через дверь инкогнито? И оказаться не кем-нибудь, а виконтом?
Нет! Не может быть! Это слишком фантастично. Она ощутила волнение при этой мысли. Лорд Даунинг и пресловутый мистер Питтс — одно и то же лицо?
Она никогда не могла подумать, что эти два человека могут соединиться в одном, пока эта мысль не пришла ей в голову в гостиной у Ханнингов. И тут же вспомнились все прежние разговоры виконта, таившие какие-то странные намеки.
Нужно ли ей винить себя? Она и подумать не могла, что виконт способен писать язвительные статьи в газетах. А как ловко он завязал переписку с ней. Да ей и в голову не приходило, что такой человек мог быть ее корреспондентом, ухаживать за такой скромной девушкой, как она, и даже завязать романтические отношения.
Ей вдруг стало трудно дышать.
Она не ошибалась, когда сказала Жоржетт, что виконт специально придумал эту работу в своей библиотеке. Но зачем все это?
Человек, отвечающий на ее письма, тот, кому она доверяла тайны девичьей души, с кем была так откровенна…
Какое коварство!
О нет!
Как можно было поставить ее в столь глупое положение?
И в то же время… он был ее доверенным лицом, тайным другом, с которым она делила все свои радости и огорчения, к которому успела привязаться.
Странное ощущение своей силы, власти своей женственности наполнило все ее существо во время этого внезапного открытия.
Виконт приступил к обольщению, прекрасно зная, кто она такая.
Миранда крепко сжала пальцы. Сомнения, которые мучили ее, внезапно рассеялись. Поистине мир полон чудес.
Но зачем ему понадобилось добиваться ее таким странным способом? Что за игру он вел?
К чему все эти шекспировские страсти?
Причина все еще ускользала от нее, но другие вещи открылись во всей своей наготе. Нестыковки в поведении виконта, которые она сразу не могла объяснить. Все, как в калейдоскопе, внезапно сложилось в цельную картину: не было никаких двух мужчин, был один. Но опять-таки она возвращалась к вопросу: почему ему понадобилось добиваться ее таким путем? Зачем такие сложности?
Конечно, оставаясь инкогнито, он мог позволить себе куда больше. И притом без последствий. А она была так откровенна в своих письмах, не боясь изливать незнакомому человеку свою душу.
Дыхание остановилось в груди. Он активно отвечал на ее признания, которые были вполне искренними. В горле пересохло, каждый вздох давался с трудом. Не смеялся ли он над ней?
Какой негодяй!
Какой умница!
Она глубоко вздохнула. Ну хорошо. Допустим, она раскрыла тайну. И что ей теперь с этим делать?
Она снова порылась в бумагах, решив составить хитроумный план, который повяжет его по рукам и ногам.
Миранда достала из коробки письма Элиотериоса. Милые. Полные лирики и романтики.
Она всегда почему-то думала, что мистер Питтс, то есть виконт, лично знаком с ним. Но почему он тогда так ненавидел Элиотериоса? За что?
Она замерла, ее рука застыла в воздухе, держа написанный от руки сонет. Потому что видел в авторе соперника? Завидовал ему? Обрывки подслушанного разговора всплыли в ее голове.
«Почему бы тебе не вернуться к своей корреспонденции и занятиям литературой? Продать свои меланхолические мемуары?»
«…Вряд ли он будет дорожить книгой сонетов, которые не писал сам».
Эти слова не выходили у нее из головы.
У его брата Колина волосы светлее. Каштановые и вьющиеся. Если бы он разгладил их и не напускал на себя такой строгий вид… то вполне мог бы быть тем человеком на балу, выдававшим себя за писателя.
Но флегматичный суховатый Колин придерживался иных правил в жизни. И она не могла поверить, что он мог написать книгу об обольщении.
Мог ли Элиотериос быть братом виконта? Вполне. Это могло бы объяснить, почему тот против ее общения с ним.
Она снова подумала о «псевдоавторе» на балу. Нет, точно это не Колин. Но… там был еще один брат. Младший. Его имя часто мелькало в газетах, писали, что он собирается в большое путешествие. И его имя начиналось с той же буквы: К. Жоржетт должна знать, о ком идет речь.
Миранда подумала о роли виконта во всем в связи с этой новой информацией. И ее глаза воинственно заблестели. Она готова поспорить на свою месячную зарплату, что таинственным гостем Ханнингов был не кто иной, как младший брат виконта.
Даунинг был взбешен. Рвал и метал. Правда, в их семье все такие. Хотя виконт оставался довольно терпим по отношению к Колину у леди Беннинг. Но еще сильнее его раздражало то, что Миранда встретила своего любимого автора и наконец откровенно поговорила с ним. Возможно, даже ревность воспылала в его груди.
Она посмотрела на свою корреспонденцию. Письма от мистера Питтса перемежались с письмами от Элиотериоса. Она рассеянно перебирала их.
И вдруг остановилась. Ее ноготь оставил вмятину на странице. Что могло удержать виконта от того, чтобы… Нет, это полный бред!
Миранда снова перечитала язвительные высказывания виконта против Элиотериоса. Конечно, никто не стал бы писать такое о себе. Взяв письмо, девушка внимательно рассматривала почерк.
«Пустая болтовня… чушь…»
Когда она взяла вырезку из газеты и взглянула на ее содержание критическим взглядом, то почувствовала что- то схожее в тональности. Один голос был полон язвительности, другой — светлых, возвышенных чувств.
Приложив ладонь ко лбу, Миранда вытерла холодный пот.
Она вспомнила обрывки загадочных разговоров на балу… Ну да, и отец виконта бранил Элиотериоса еще до того, как тот вошел. Говорил, что готов сам сыграть его роль.
Она тряхнула головой и постаралась найти хоть одну дельную мысль, которая положила бы конец ее безумным предположениям. Почерк… он абсолютно разный. Письма написаны двумя разными людьми или…
Миранда вздохнула с облегчением и истерично рассмеялась. Может, она заподозрит и Глэдис в мистификации? В том, что служанка писала от имени Элиотериоса?
Но тут иная мысль пришла ей в голову. У виконта сотня слуг. Его личный камердинер знает все его секреты, путешествует с ним повсюду. И мог изложить в письме все, что хотел написать Элиотериос. Разумеется, под диктовку своего хозяина.
Или мистер Питтс — реальное лицо? Голова идет кругом.
Виконт заявил, что Элиотериос на балу был фальшивый, ненастоящий. Может быть, потому, что знал, что под этим именем скрывается его брат? Как-то все это получается чересчур сложно. Два брата договорились, чтобы сознательно ввести Миранду в заблуждение? Какой в этом смысл?
Девушка сверила письма. Никогда она не была увлечена ни одним мужчиной, и вот уже полгода ей кружат голову сразу три. Или все-таки один в трех лицах? Невероятно. Она проглотила комок в горле, мешавший дышать. Все те чувства, которые она испытывала к каждому из них, мелькали и сталкивались, не складываясь в единое целое. Но надо непременно разгадать эту тайну.