— Привет!..

— Привет, — ответила она почти неслышно.

— В прачечную, да? — сказал он, кивая в сторону пакета с одеждой.

— Да нет, в химчистку.

— Я так понимаю, что субботы как раз для этого и придуманы.

— Да.

Самый тривиальный разговор, и он не имел никакого значения. Самое главное — он был здесь. Она даже не спросила себя, почему.

— Послушай, э-э… — он странно запинался, — почему бы тебе не позволить мне довезти тебя до химчистки? Может быть, потом ты сможешь проехаться со мной куда-нибудь?

На это мог быть только один ответ:

— Конечно.

Он взял пакет из ее рук и кинул на заднее сиденье. Садясь в машину, Робин подумала, а не слишком ли быстро она согласилась. Весь предыдущий день она убеждала себя, что была бы счастлива никогда снова не встречаться с этим мужчиной. Слишком велика в нем сила искушения. А сейчас, не сопротивляясь ни одной секунды, она села к нему в машину. И даже не поинтересовалась, куда они поедут. Впрочем, ей было все равно. Облако неловкости, висевшее над ней накануне, ушло, и ей хотелось насладиться внезапно наполнившим ее приятным чувством отрады. Один раз она согласится со своими инстинктивными импульсами и не будет задумываться о последствиях.

До химчистки была всего минута езды. Сдав одежду и выйдя на улицу, Робин увидела Стюарта, стоявшего сложа руки на груди и опершись на автомобиль. Он оглядел ее с ног до головы и медленно покачал головой.

— Ты знала, что я за тобой сегодня заеду, не так ли?

— Нет.

— Знала, — настаивал он на своем. — Ты специально оделась так, потому что понимала, что от этого моя кровь снова взыграет.

Она вспыхнула и движением головы отбросила волосы назад.

— Зачем мне это делать?

— Потому что ты ведьма, — рассуждал он, пожав плечами. — Потому что ты любишь оттачивать свое очарование на таких невинных мальчиках, как я…

Она рассмеялась. И ее сверкающий взгляд был очень невинен. В его мужском теле не было ничего мальчишеского. Ее дыхание становилось чаще только от одного взгляда на него. Он откашлялся.

— Нам лучше поехать, а то снова мне в голову придут какие-нибудь несвоевременные идеи. Было бы очень неловко осуществить их здесь, прямо на тротуаре.

Они забрались в машину, и «дилорен» рванул с места. Прохожие оборачивались, когда они проносились, как привидения, мимо. В Стюарте все было необычно. Одно его присутствие переворачивало все ее представления с ног на голову. Разве правильно было думать о том, как он выглядит под одеждой? Минуту они ехали молча, пока Робин обдумывала уместную тему для разговора.

— Куда мы едем? — спросила она наобум.

— Ко мне на студию. Я подумал, что ты захочешь посмотреть, как работает моя группа.

— Хотелось бы. — Она помолчала. — Ты и в самом деле приехал ко мне из-за этого?

Он хлопнул себя рукой по лбу.

— Нет! Я почти забыл! Я приехал сообщить тебе приятное известие. Я решил купить Броган-Хаус.

Эта новость не сразу дошла до нее. Она совсем забыла о Броган-Хаусе. Они проскочили два перекрестка на желтый свет, прежде чем она снова могла говорить.

— Т-ты покупаешь его? В таком виде?

Он улыбнулся, довольный ее реакцией.

— Нет, не в таком виде. Мой друг, инженер, и подрядчик по строительным работам посмотрели вчера дом. Вчера же по телефону они сообщили мне свое мнение. Старая часть дома нуждается в капитальном ремонте, но это мне по средствам.

— Ты уже сделал предложение? — спросила она, не веря своим ушам.

— Да, сегодня утром. До того, как приехать к тебе. Я позвонил агенту по недвижимости и назвал ему свою цену. Она его не обрадовала. Думаю, у него был лучший вариант от проектной фирмы, но владелец дал ему указание принимать любые предложения от частных лиц в определенных рамках.

Итак, Луиза Броган сдержала свое слово! Новость наконец-то начинала становиться реальной. Броган-Хаус может быть спасен.

— Значит, ты действительно покупаешь его! — В радостном порыве она потянулась и от счастья чмокнула его в щеку.

— Ого! За это стоило выложить два миллиона долларов! — экстравагантно сообщил он.

Ее глаза подозрительно сузились.

— Ты ведь делаешь это не для того, чтобы произвести на меня впечатление?

Он удрученно улыбнулся.

— Я бы хотел сказать «да», но это была бы неправда. Это слишком большая сумма, чтобы производить впечатление на кого бы то ни было. Я его покупаю, чтобы доставить удовольствие себе. Однако если ты ненароком упадешь в мои объятия, то я буду считать это желанной дополнительной прибылью.

Робин, краснея, откинулась на спинку. Она не знала, что ее больше взволновало: новость о Броган-Хаусе или его легко высказанное, непритязательное желание обладать ею. Его предложение упасть в его объятия было подано так просто, что, казалось, было бы неразумным поступить иначе. Но последует ли она этому предложению? Робин чувствовала, что все больше склонялась к нему. У нее был целый десяток доводов отклонить его посягательства на следующую ночь, но сейчас она не могла вспомнить ни одного из них. Судьба давала ей второй шанс с этим мужчиной, и только глупец сказал бы дважды «нет».

Они остановились перед красным светом. Несмотря на включенный кондиционер, через окно чувствовалось жаркое дыхание солнца, и Робин стала закатывать рукава.

Внезапно Стюарт схватил ее за кисть.

— Боже мой! Что случилось?

Робин ошеломил гнев в его голосе. Она не сразу догадалась, о чем идет речь. Несколько бледных фиолетовых пятен от пальцев на предплечье — подарок Тони.

— Ну? — настаивал он.

Она постаралась смягчить ответ:

— У меня было свидание с парнем, который думал, что он Мохаммед Али, но ко второму раунду он был в ауте. Вот и все.

Стюарт не шутил.

— Вот и все! — почти выкрикнул он. — Какая обезьяна сделала тебе это? Кто он?

В его голосе отчетливо слышалась угроза.

— Ну это же не твое дело, правда? — вполголоса произнесла она.

— Мое. Такой маньяк — по-настоящему мужское дело. Не могу поверить, что ты защищаешь того, кто унизил тебя!

Робин не понравились все прозвучавшие выводы.

— Он меня не унизил! Послушай, я уже взрослая женщина, Стюарт, и сама могу справиться в трудной ситуации. Как видишь, я жива и здорова.

— Жива, но вряд ли здорова. — Стюарт повернул кисть ее руки, чтобы посмотреть отпечатки. — Кто это был?

Робин попробовала выдернуть руку, но Стюарт ей этого не позволил. Зажегся зеленый, и сзади них раздался клаксон машины.

— Тебе лучше поехать, — сказала она, стараясь придать властность своему голосу.

— Ты не сказала, кто тебе это сделал!

— Стюарт, пожалуйста! Ты делаешь мне больно!

Сзади них снова послышался автомобильный гудок. Стюарт, отпустив запястье, тронул машину с места.

— Извини, — пробормотал он.

Робин стала перебирать в памяти причины, по которым он ей не нравился. Он был дерзок, непредсказуем и относился к ней странно собственнически для человека, который знал ее всего несколько часов. Кроме того, чувство грубого мужского протекционизма не было среди качеств, которыми она восхищалась, а от насилия она страдала. Робин закипела от злости, встревожившись, что при этом он может оказывать на нее влияние.

Переключая скорость, Стюарт глубоко вздохнул.

— Извини. — Голос его снова стал спокойным. — Действительно, не мое дело совать нос в твою жизнь.

В слове «жизнь» она услышала горечь.

— Меня просто бесит от мысли, что кто-то может причинить тебе боль.

— Я не твоя вещь! — хлестнула она в ответ. — И не китайская статуэтка, которую нужно защищать от бестолковых мужиков. И если тебя раздражает мысль, что какой-то другой мужчина касался меня, то это очень плохо!

— Ты сам знаешь, что не так уж и давно я была замужем.

— Я знаю, — произнес он, не разжимая губ. — От этой мысли я схожу с ума!..

— Это хорошо! — съязвила она.

Они долго и враждебно сидели молча. Он вывел машину на дорогу Сторроу-Мемориал-драйв и повернул в сторону от центра. Справа медленно текла Чарлз-Ривер. На ее поблескивающей водной глади то там, то здесь были видны крошечные лодки.

Стюарт первым прервал молчание:

— Кажется, мы не можем найти общий язык, не так ли?

— Нет, — согласилась Робин. — Да и зачем?

— На этот вопрос я не знаю ответа, — спокойно произнес он. — Но для меня очень важно все, что мы делаем.

Робин не нашлась, что ответить на это, и поэтому промолчала. Она направила воздух из кондиционера на себя и устроилась поудобнее. Ей не хотелось продолжать этот разговор. Она знала, чем он закончится.

— Я постоянно думал о тебе с того вечера… — Он нажал на газ. — Между нами есть что-то общее. Я почувствовал это с того момента, как увидел тебя.

Робин с интересом рассматривала противоположный берег реки. Она хотела согласиться с тем, что ее впечатление было таким же, как и у него, но гнев удерживал девушку.

— Весь день у меня было ощущение, что я в прекрасном сне, — продолжал он. — Потом, когда ты не позволила мне остаться с тобой, я пережил такое чувство, словно меня вытряхнули вон. Я понял, что сон ускользнул от меня…

Именно в этом разница, подумала Робин. Для него это был сон — приятная фантазия. Переспать с «первой» красавицей, похожей на недосягаемых девочек из детства. А для нее это было реальной жизнью.

Эта идея казалась слишком сложна, чтобы объяснить ее человеку с совершенно иным мировоззрением. И вместо этого она сказала:

— А что ты думал, я буду делать? Я едва знаю тебя.

— Важно ли это, если притяжение так сильно?

— Я думаю, что да. Я не могу легко прыгнуть в постель, особенно если есть вероятность, что отношения продлятся всего одну ночь. Ты ведь не обещал мне достать Луну!

— Правильно! Я рассуждал в общем и целом… — Он горько усмехнулся. — Да ты бы мне и не поверила. Все мои обещания прозвучали бы фальшиво.

— Это было верно. Робин неловко заерзала.

— Если говорить откровенно, та ночь была бы единственной. Ты же не мог полагать, будто я верю в твои невысказанные планы!

Его лицо прояснилось, он снизил скорость и свернул на более спокойную дорогу. Что-то в нем неуловимо изменилось, но Робин по-прежнему чувствовала присутствие рядом с собой мужской мощи.

— Нет, ты права, — ответил он. — Гарантий не было. И до сих пор нет. Я не могу сказать, что я хотел бы провести остаток своей жизни с тобой, и ты тоже не можешь. Откуда нам это так быстро узнать? Мы лишь можем принять ситуацию такой, как она сложилась, и попытаться. А ситуация, как я ее понимаю, такова, что я хочу… нет, я вынужден заняться любовью с тобой, Робин Эллиот. Между нами есть что-то такое сильное, что нельзя игнорировать.

Его слова были опасно убедительны. Частичка Робин, та ее частичка, которая начинала волноваться при откровенных разговорах о любви, хотела бездумно отдаться ему. С каким блаженством она бы прекратила размышлять о последствиях и сбросила на него всю ответственность!

Но другая ее часть не хотела сдаваться. Эта ее часть была замужем и знала, что отношения так легко не устанавливаются. Для этого требовались немалые усилия и компромиссы, они должны основываться на глубоких и продолжительных обязательствах. Без этого хорошие отношения рассеиваются как дым.

Однако Робин никак не могла рассказать ему свое понимание этой же ситуации. Она сидела молча, не в силах быть откровенной.

Эта возможность скоро вообще исчезла. Они проезжали между какими-то заводами и складами. Стюарт включил сигнал поворота и повел машину по уходящей вниз дороге.

«Дилорен» свернул на маленькую улочку и еще через полминуты — на стоянку какого-то весьма подозрительного склада. Здесь уже стояли десяток машин и два седельных тягача.

— Вот мы и приехали, — сказал он и повел ее к воротам склада.

Увиденное внутри заставило Робин сразу замереть на месте. У нее возникло ощущение, что она попала в другой мир. Он чем-то напоминал киностудию. С рампы над головой свисали «солнечные» прожекторы. Другие были установлены по два на двух шестах. С одной стороны она увидела маленькую пирамиду огромных черных концертных акустических колонок и рядом — микшерский пульт.

В самой середине склада лентой, натянутой по полу, была отделена воображаемая сцена. На этой «сцене» стояли барабаны, усилители, микрофоны, гитары и поленница клавиатур. Из этого нагромождения электронных инструментов странно выглядывало большое блестящее фортепиано.

Стюарт изучал ее реакцию:

— Ну, что ты об этом думаешь?

— Для чего все это? — спросила она, сразу почувствовав себя глупой.

— Мы начинаем репетировать в конце лета программу для турне, о котором я тебе говорил… — начал объяснять он.

Ничего больше он рассказать не успел. Их заметили, и к ним подошли человек пять, заговорившие все разом:

— Стю, у нас еще нет девочек…

— Тебе нужно посмотреть этот новый синтезатор! Ты не поверишь, он такое может…

— Привет, Стю, кофе будешь?

Многие фразы показались Робин непонятной абракадаброй. Стюарт терпеливо разбирался с каждым музыкантом и техником. Казалось, что каждая мелочь требовала его решения, и она чувствовала свою бесполезность и неловкость своего безучастного присутствия. Робин ощутила на себе несколько любопытных взглядов, но никто не поинтересовался, почему она здесь.

В конце концов Стюарт повернулся к ней с извиняющимся видом:

— Прости, но, кажется, у меня здесь больше дел, чем я думал. Может быть, ты пока осмотришься? Во время перерыва я тебя со всеми познакомлю.

— Я… — заколебалась Робин.

— Я отвезу тебя домой, если ты хочешь, но, надеюсь, ты останешься. Нам кое-что надо обсудить.

Разговоры ничего не могут решить, подумала она. Она хотела уехать домой, но догадалась, что если б он повез ее обратно в Бей- кон-Хилл, то Стюарту пришлось бы отложить репетицию. Его команда нетерпеливо крутилась вокруг, задавая Стюарту вопрос за вопросом.

— Я останусь, — неохотно сказала она.

Возле дальней стены она нашла шезлонг и, устроившись в нем, стала наблюдать за происходящим. Вначале работа шла медленно. Все ждали решения то одной, то другой проблемы.

Казалось, этому не будет конца и края. Когда же они, кажется, были готовы начать репетицию, все одновременно потянулись на свои места, хотя никто не давал команды. Два длинноволосых парня, которых Робин приняла за музыкантов, уселись за звуковой пульт. Другой, примерно ровесник Стюарта, в костюме, без галстука, с торчащей во все стороны стрижкой, повесил бас-гитару на плечо. Ударник, соло-гитарист, саксофонист и клавишник — ни одного из них она до этого не замечала — все внезапно появились на своих местах.

На несколько минут возникла тяжелая тишина, пока звукооператор настраивал в последний раз свою аппаратуру. И по команде Стюарта в огромном помещении склада вдруг невероятно громко, пронзительно загрохотала музыка.

Робин не сразу настроилась слушать, но через минуту шум сам собой перешел в блюз.

Он был одновременно свободным и тесным, поддерживаемый синкопированным темпом ударных. Потом Стюарт хрипловатым голосом запел в своем безошибочно узнаваемом, грубом, чувственном стиле. Она не была готова увидеть его в таком качестве, и это сбило ее с толку. Он стоял лицом к своей группе, но, и глядя на него со спины, она видела, что его движения безукоризненно совпадают с ритмом музыки.

Музыка была неплохой, но совсем чуждой Робин. Больше, чем раньше, Стюарт казался ей загадкой. Тот Стюарт, который заставлял ее смеяться и краснеть за ужином, был совсем не тем Стюартом, который сейчас крутился и изгибался с микрофоном в руках. И она могла надеяться, что будет понимать его?

Тишина обрушилась на нее посередине песни. Они о чем-то поговорили и начали снова. По всей видимости, то, из-за чего они останавливались, не получалось, потому что второй раз мелодия оборвалась на том же месте. Затем снова начали.

Через полчаса Робин стала чувствовать беспокойство. Она осмотрела склад.

И заметила группу девушек, сидевших у противоположной стены на звуковых колонках. Их было три, все удивительно красивы и поразительно молоды.

«Группички» — девушки группы. Секс-игрушки рок-н-ролльного мира. Робин читала о таких.

Хотя Робин никак не могла знать наверняка, она инстинктивно почувствовала, что Стюарт никогда не пользовался их присутствием. Он себя слишком высоко ценил для них. Не ревность заставила ее вспыхнуть. Ее бросило в жар от понимания, что, как подруга Стюарта, она будет похожа на них: бесполезная вешалка.

Вновь заиграла музыка, и Робин задумалась, почему вдруг она позволила себе развлечься идеей стать любовницей Стюарта, даже временной. Это были безнадежные выдумки, обреченные с самого начала на неприятный финал. Она не принадлежала к этому миру, он не принадлежал к ее. Она выставила себя в глупом виде.

Поднявшись, она как можно незаметнее вышла наружу, на солнечный свет; музыка методично била сквозь стены склада.

Едва она пошла вниз по разгрузочной площадке, как металлическая дверь чуть отъехала в сторону, выпуская музыку, и из нее выскользнула одна из «группичек» — приятная блондинка с калифорнийским загаром.

— Эй! — позвала она. — Ты — новая девушка Стю?

— Нет, я не новая девушка Стю. — Робин медленно покачала головой.

Не дожидаясь ответа, она выскочила на улицу. К счастью, ее догнало случайное такси, возвращавшееся в город после вызова. Не раздумывая, она села в машину, машинально повторяя свой адрес.

Она провела весь уик-энд в гнетущих попытках отбросить все мысли о нем. С ее стороны было очень невежливо ругать его, не считая себя виноватой, но она не могла сдержаться. Не было никакого смысла в дальнейших встречах… По всей вероятности, он пришел к такому же мнению, потому что и он не пытался найти ее.

К тому времени, как наступило утро понедельника, она стала полагать, что у нее уже вполне может получиться не думать о нем в течение нескольких часов, но ее оптимизм был сокрушен звонком Джерри по внутреннему телефону:

— Робин? Мне только что звонили от Луизы Броган. Кажется, Стюарт Норт все-таки покупает Броган-Хаус. Ты знала?

— М-м… да, я слышала, — призналась она.

Откровенно говоря, она была удивлена, что ты нашла покупателя так быстро, и просила передать тебе поздравления.

— Спасибо, — сухо ответила Робин, благодаря его, что не спросил, откуда она могла это знать.

— Как бы то ни было, подписание контракта о продаже состоится в среду, во второй половине дня. Она нас приглашала.

Робин запаниковала — там наверняка будет Стюарт!

— Джерри, вы серьезно собираетесь туда идти?

— А почему нет? Хотя мы купили его не для себя, сохранение Броган-Хауса — это все-таки наш триумф. И отпраздновать это событие было бы кстати.

— Но, Джерри, мне кажется, я не смогу найти свободное время на этой неделе. У меня полно работы.

Джерри недовольно замолчал.

— Луиза Броган особенно настаивала, чтобы была ты. Я не хочу пренебрегать ею. Кроме того, это ведь ты заслуживаешь приза за такое маленькое чудо.

Робин молча закусила губу. Она узнала коварные интонации в голосе Джерри. Таким же тоном он предлагал сняться в программе Тони Фаррелла. Он не то чтобы приказывал ей пойти на эту встречу, но…

— Хорошо, я думаю, найду время.

— Ладно.

Положив трубку, она утешила себя тем, что до среды было еще два дня. У нее будет уйма времени, чтобы подготовиться к тому, чтобы снова встретиться со Стюартом лицом к лицу…

Но среда налетела с удивительной быстротой. Утром, закрывая дверь квартиры и стараясь выбросить Стюарта из головы, Робин внушала себе, что это просто рабочий день. В том, что она полтора часа провела перед зеркалом, выбирая, что надеть и как причесаться, не было ничего необычного. По правде говоря, ее свободное платье было, возможно, слишком фривольно для работы, ну и что? Каждому нужно иногда менять стиль.

В животе у нее, однако, защемило, когда она и Джерри приехали в шикарный, многокомнатный офис юридической фирмы, представлявшей интересы Луизы Броган. Вокруг уже толпилось немало людей. Все присутствовавшие, кроме них, были со своими юристами, включая и агента по недвижимости, который, по мнению Робин, выглядел не очень несчастным. Несмотря на проигрыш фирмы «Беркшир дивелопментс», его комиссионные были более чем достаточны.

Луиза Броган тоже была здесь. Она выглядела замечательно в своем до мелочей продуманном костюме. Она небрежно поздоровалась за руку и с любопытством взглянула на Робин.

И у Робин возникло странное ощущение, что она лишь участник спектакля, который эта женщина организовала для своего развлечения. Они обменялись лишь краткими приветствиями.

Ее снова удивило, как слабеют колени и дрожат пальцы, едва она увидит Стюарта. Так же случилось и в этот раз. Она сразу узнала его беспечно взъерошенные волосы. Его сокрушающая красота произвела бы на нее такое же впечатление, даже если бы он был на противоположной стороне футбольного стадиона, а не у другой стены комнаты.

На нем был модельный костюм по последней миланской моде. На ком-нибудь другом он выглядел бы неестественно броско, но на нем он только подчеркивал его уникальную мужественность. Юристы по сравнению с ним в своих одинаковых костюмах в голубую полоску терялись в безликой массе.

Стюарт вежливо кивал в ответ на все, что они ему говорили, пока его глаза не встретились с ее взглядом. Робин почувствовала почти физический удар. Охваченная панической тревогой, она увидела, как он прервал разговор и решительно пошел к ней.

Ей некуда было скрыться, даже если бы ее дрожащие ноги были способны подчиняться ей. В следующее мгновение он взял ее за локоть и без извинений вытянул из группы собеседников.

Его темные глаза смотрели на нее с интересом и вопросительно.

— Почему ты сбежала от меня в тот день? — сразу спросил он.

Все отрепетированные за эти два дня речи мигом вылетели из ее головы.

— Я… потому что… — Ее рассердило, что его голос мог сделать из нее возбужденную идиотку.

— Что? — спросил он.

Робин могла говорить только правду:

— Потому что не было смысла оставаться.

И она подумала с горечью, что Стюарт прекрасно знал, потому что еще один час вместе с ним породил бы пугающие, неизбежные последствия. Зачем он мучил ее этими вопросами, словно она собиралась разрушить его жизнь?

— Сейчас ведь не время говорить об этом, Стюарт, — прошептала она неуверенно.

— Мне все равно, — заявил он. — Я лишь хочу знать, почему ты не захотела дать мне возможность уладить отношения между нами?.. Я несколько дней ломал голову, зачем мне это нужно, но ни один из ответов не дает мне покоя.

— Ты не знал, что я буду здесь? — оттягивая время, спросила она.

— К счастью, Луиза Броган решила не ждать введения официального представления присутствующих друг другу. Она решительно подошла к Стюарту.

— Значит, это вы — развращенная рок-звезда, которая покупает это фамильное поместье?.. — сказала она, улыбаясь. — Ну, я надеюсь, дом вам пришелся по душе. Один Бог знает, что мне никогда не нравилась эта развалина.

Стюарт оторопел от такой неприятной эксцентричности. Он вопросительно посмотрел на Робин.

— Это Луиза Броган, — сказала она. — Она бывшая владелица Броган-Хауса. Мисс Броган, это Стюарт Норт.

Они вежливо пожали друг другу руки.

Пожилая женщина внимательно посмотрела поочередно на Робин и Стюарта, и в ее глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.

— А!.. — рявкнула она своим командным, сержантским голосом. — Я подозревала, что у вас был кто-то в запасе. Только поэтому вы могли надеяться продать Броган-Хаус за полтора месяца.

Стюарт сдержанно улыбнулся:

— На самом деле, мисс Броган, на прошлой неделе мы встретились в первый раз.

Луиза Броган не обратила внимания на это объяснение, предпочитая собственный сценарий.

— Он тоже неплохо выглядит. Поздравляю! А вы хитрее, чем о вас можно подумать, моя дорогая! — сказала она восхищенно.

С ужасом Робин подумала, что эта женщина может решить, будто она использовала Стюарта, чтобы самой получить Броган-Хаус. Однако она не успела ее разубедить. В это время один из юристов, заглушая шум общей беседы, предложил начать встречу.

Чтение документов, казалось, растянется на целый час. Копии каждой статьи летали через длинный стол из красного дерева до тех пор, пока у каждого юриста не оказалось по полному экземпляру условий сделки.

Робин не слышала ни одного слова. Она могла лишь время от времени отводить взгляд от спокойного, но внимательного лица Стюарта. Ей стало невыносимо присутствие стольких людей в этой комнате, и в то же время она до смерти боялась остаться с ним наедине. Она не хотела вновь столкнуться со своими предательскими эмоциями.

Наконец, и к удовлетворению каждого, чтение документов было закончено. Копии контракта пустили по кругу — на подпись каждой стороне. После этого внесли фужеры с шампанским, и все поднялись со своих мест.

Через несколько минут Робин, пройдя всю комнату, села на подоконник. Меньше всего ей нужна была эта выпивка. Ей уже и так становилось не по себе.

— Не хочешь выпить? — услышала она за спиной знакомый голос Стюарта.

Робин повернулась и, нервно сглотнув, запинаясь, произнесла:

— А, нет… да, я обычно не пью в первой половине дня.

Она заметила, что он почти опустошил свой стакан.

— Я вижу. А сейчас о том, о чем я тебя уже спрашивал…

— А, вот вы где! — снова их прервала Луиза Броган. — Вы можете отложить ваш разговор тет-а-тет. Как раз сейчас я хочу знать все о том, как живет рок-звезда. Кажется, я становлюсь — как это называется? — «группичкой»!

Дородная женщина так не походила на стройных девушек, которых она видела, что Робин невольно улыбнулась. Речь Луизы Броган стала определенно мягче — шампанское быстро произвело на нее благоприятное действие.

— Что бы вы хотели знать? — спросил Стюарт, предупреждая Робин взглядом, что с ней разговор не закончен.

— О, все! Во-первых, что вы собираетесь делать с таким монстром, как Броган-Хаус?

— Отдыхать. Расслабляться. Писать песни. В общем, уйти от этих сумасшедших турне и звукозаписи.

— О?! — произнесла Броган, осушив свой бокал. — Я, честно говоря, не понимаю, как вы или кто-то другой вроде вас может в Броган-Хаусе расслабляться. Но если он подходит вам…

— Не совсем, — сказал он ровным голосом. — Я немного переделаю кое-что в доме. Мне, например, нужна комната с хорошей акустикой для работы. Для этого я собираюсь перестроить бальный зал.

Внезапно Робин насторожили его планы:

— Ты собираешься перестроить бальный зал? Насовсем?

— Почему нет? — Он посмотрел на нее с любопытством. — Как говорит мисс Луиза, это отвечает моим целям. Это — единственное достаточно большое помещение, где могли бы работать музыканты.

— Но что ты намерен переделывать? — спросила она с тревогой.

— Изменю акустику потолка, заменю штукатурку стен на какой-нибудь другой, более подходящий материал… Не знаю. А разве это имеет значение?

— Да! Очень большое! — Весь день в ней тлел бунтарский гнев. Теперь было на кого его выплеснуть. — Внутреннее устройство Броган-Хауса имеет такую же историческую ценность, как и внешний вид. Ты не можешь изменять его!

Стюарт смотрел непонимающе:

— Почему? Он теперь мой. Я могу делать с ним все что захочу.

— Не можешь! — Ее глаза загорелись. — Разве у тебя нет чувства ответственности? Ты взял на себя заботу о выдающемся культурном памятнике! Этот бальный зал особенно примечателен в истории декоративного искусства Новой Англии. Если и должно быть что-то сохранено, так именно он!

Джерри проходил возле них с бокалом в руке, и Робин призвала его на помощь:

— Джерри! Стюарт планирует уничтожить бальный зал в Броган-Хаусе!

— Ни в коем случае, — мягко сказал, подходя к ним, Джерри. Он улыбнулся Стюарту.

Стюарт оставался суров и непреклонен.

— Как я только что объяснял, если кто-нибудь меня слушал, мне нужна студия, в которой можно работать. Размеры бального зала для этого подходят, но нужно изменить его акустику. Если для этого придется повесить новый потолок и заменить стены, то тогда… — Он не успел закончить свою мысль.

Лицо Джерри потемнело, когда он понял, насколько Стюарт был серьезен.

— Подождите! Возражения Робин справедливы. Этот бальный зал уникален. Было бы преступлением разрушить его. Может быть, для вашей студии подойдет какая-нибудь другая комната?

— В настоящее время я выбрал эту, — сухо ответил Стюарт.

— Это ужасно! — с несчастным видом проговорил Джерри. — Луиза, как бывший владелец, не вступитесь ли вы? В конце концов ваша семья владела им восемьдесят лет.

— Вмешаться? Ну уж нет! — произнесла она с сияющим видом, наслаждаясь стычкой. — Как вы знаете, я ненавижу его.

Робин и Джерри обменялись беспомощными взглядами. Должен же быть какой-то способ заставить его понять разумность их доводов. Джерри приготовился к борьбе, стараясь отобразить на лице самое достойное выражение.

— Послушайте, снос Броган-Хауса был бы ужасной несправедливостью. Вы должны понять это. Я знаю, этот дом ваш, но разве нельзя прийти к какому-то компромиссу? Мы ведь надеялись, что новый владелец восстановит его, а не разрушит.

— Что вы предлагаете? — бесстрастно спросил Стюарт. — Принимая во внимание то, что мне нужно, разумеется.

Джерри задумался, и все в ожидании смотрели на него. Робин по своему опыту знала, что в поисках приемлемого решения он мог думать очень быстро, и это сделало его замечательным администратором. Он бывал великолепен, если того требовали обстоятельства.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Я хочу сделать предложение. Я не знаю точно, что вам требуется, я имею в виду — какая студия. В моих интересах сохранить Броган-Хаус, поэтому я не могу помочь вам решить эту проблему…

— Вы сказали, что хотите сделать какое-то предложение? — нетерпеливо прервал его Стюарт.

— Да, — с посветлевшим лицом проговорил Джерри. — Оно состоит в том, что вы можете сэкономить достаточно денег для создания собственной студии, абсолютно соответствующей вашему вкусу. Как вы знаете, «Массачусетс историкл траст», или, более справедливо, — Робин, уже собрала значительную сумму для сохранения Броган-Хауса.

Он признательно посмотрел на Робин.

— И теперь, если вы, во-первых, согласитесь сохранить Броган-Хаус в его настоящем виде и, во-вторых, открыть дом для периодических посещений студентов и школьников и небольших экскурсионных групп, то тогда мы выделим эти деньги на реставрацию.

Он помолчал перед тем, как нанести последний удар, добивающий раненого зверя.

— Эта сумма составит около двухсот тысяч долларов.

Робин была в восторге. Он добился своего! Это было великолепное решение! Стюарт вряд ли сможет отказаться от этих денег. Он обязательно согласится сохранить бальный зал. Она едва смогла сдержаться, чтобы не броситься на шею Джерри и не расцеловать его.

Затаив дыхание, они ждали реакции Стюарта, который, казалось, тщательно изучал пустой бокал. По его лицу трудно было сказать, что ему только что предложили весьма неплохое состояние.

— Ну, — произнес он наконец, — я не знаю…

Сердце Робин замерло. Он был совершенно безразличен к Броган-Хаусу! Или сейчас он пытался наказать ее за уязвленное мужское самолюбие?

Джерри моментально бросился на прорыв:

— Послушайте, если нужно, я также могу бесплатно для вас организовать консультацию специалистов. При их содействии вы можете быть спокойны за качество реставрационных работ, но за минимальную стоимость.

И в глазах Стюарта мелькнула искра интереса.

— Да? Я хотел бы лучших экспертов, — медленно сказал он.

— Они у вас будут! — величественно пообещал Джерри, чувствуя победу. — Курировать весь проект будет Робин!