Алекс проверил, как устроили Розочку и Ромашку, потом заплатил за ночлег и ванну в таверне, а через час уже направлялся во дворец Холируд. Он старался не думать о Глинис и сосредоточиться на предстоящей встрече с регентом. Но он не находил себе места, как если бы оставил Глинис в руках пиратов, а не у ее милейшей тетушки.

К счастью, Алексу все удавалось наилучшим образом, когда он действовал, повинуясь интуиции. Если бы Коннору нужен был человек, способный просчитать все наперед, как шахматную партию, он бы послал сюда Йена или поехал сам. Цель Алекса была ясна: заверить регента, что их клан не поддерживает мятеж, не давая при этом никаких конкретных обязательств воевать с бунтовщиками.

Что касалось его личных дел, то он совершенно потерял интерес к предполагаемому подарку Сабины, что бы это ни было. Он не узнавал самого себя: его почему-то раздражало, что Глинис не разволновалась, когда он уходил. Чего он ожидал? Что она разрыдается и станет умолять его остаться? В этом не было никакого смысла.

Стражники на воротах дворца принадлежали к клану Маккензи, между их кланами сейчас не существовало вражды, поэтому Алекса без труда пропустили. У входа в само здание дворца Алекс обнаружил, что шотландский двор охраняют французы. Открытие его разозлило, хотя этого следовало ожидать. Новый регент пробыл в Шотландии недолго и не говорил ни на шотландском, ни на гэльском. По словам хозяина таверны, регент привез с собой из Франции огромную свиту, включая даже шутов.

— Оружие! — потребовал один из стражей на французском.

Отстегивая клеймор, Алекс окинул взглядом толпу в зале. Сабина упоминала в письме, что в число французского контингента входит Д’Арси, французский дворянин, с которым Алекс когда-то вместе воевал. Поскольку и Сабина, и Д’Арси хорошо знали регента, Алекс надеялся до аудиенции посоветоваться с кем-нибудь из них.

— Эти тоже, — сказал стражник и показал на ножи, висящие на поясе Алекса.

Алекс отдал и их: у него не было выбора, если он хотел попасть внутрь.

— Кто вы и по какому делу пришли? — спросил другой стражник.

— Я Александр Макдоналд из Слита.

Объяснить, по какому делу он пришел, Алекс не успел. Услышав его имя, стражники закричали: «Он Макдоналд! Ужасно! Бунтовщик!» В одно мгновение Алекса окружили две дюжины стражников с обнаженными мечами.

«О черт!»

Алекс подумал было о том, чтобы вырваться отсюда с боем, но убить несколько стражников регента в королевском дворце не лучший способ показать преданность его клана короне. Хотя вряд ли можно упрекнуть человека за несколько кулачных ударов. Из возбужденных криков стражников Алекс понял, что они приняли его за одного из мятежных вождей. По-видимому, они не знали, что на Западных островах половина воинов носят имена Александр или Дональд в честь прежних лордов островов. Уж теперь-то он получит аудиенцию у регента раньше, чем ожидал.

Стражники провели его через двустворчатую дверь в искусно украшенную гостиную, выкрашенную, как ни странно, в розовый цвет. В гостиной дамы в шелках и придворные толпились вокруг человека с бородкой и проницательными глазами Стюарта, который сидел в богато украшенном кресле. Должно быть, это и был Джон Стюарт, герцог Олбани, нынешний регент и третий в очереди к трону после двух малолетних королевских детей.

Когда стражники, державшие Алекса за руки, попытались швырнуть его на пол у ног регента, он стукнул их головами, и оба повалились наземь. Потом бросил свирепый взгляд на остальных стражников и только после этого преклонил колено.

— Ваша милость! — сказал он по-французски. — Ваши люди приняли меня за предводителя бунтовщиков, потому что эти бестолочи не отличают один клан Макдоналдов от другого.

Олбани поднял брови. Означало ли это восхищение его превосходным французским или недовольство из-за того, что он назвал его стражников бестолочами, Алекс не знал, и ему было безразлично.

— Из каких же ты Макдоналдов?

— Я Александр Макдоналд из Слита. Если мне будет позволено дать добрый совет, то я предлагаю вам заменить французских стражников на людей, которые знают, кто вам враг, а кто нет.

— Это нелегкая задача. — Олбани недовольно посмотрел на Алекса и соединил руки кончиками пальцев. — Даже для того, кто способен отличить одного Макдоналда от другого.

Кажется, обстановка несколько разрядилась.

— Прошу простить нашу бдительность, вокруг полно предателей, — развел руками Олбани. — Только что прибыла группа Макейнов и сообщила, что бунтовщики взяли в осаду замок Мингари. Они опустошили окружающие земли.

— Мой клан в этом нападении не участвует, — заверил регента Алекс.

— Я бы предпочел услышать это от вашего вождя. — Олбани встал и принялся расхаживать перед Алексом. — Полагаю, он с тобой в Эдинбурге, как было приказано?

— Я двоюродный брат вождя клана. И приехал вместо него, чтобы заверить вас…

— Ты меня не убедил. — Регент остановился и посмотрел на Алекса пронизывающим взглядом голубых глаз. — Я вызывал вождя клана, а не его двоюродного брата.

Алекс знал, что полуправда всегда звучит более убедительно, чем полная ложь.

— Он бы, разумеется, прибыл сам, — сказал он, — но был серьезно ранен, когда боролся за место вождя клана, и еще не полностью оправился от ранения.

— Или он в данный момент вместе с другими бунтовщиками осаждает замок Мингари. — Олбани побагровел. — Я этого не потерплю! Я заставлю кланы Западных островов повиноваться!

— У моего клана нет разногласий ни с королевским двором, ни с Макейнами, — сказал Алекс.

Он очень жалел, что не приехал раньше, чем была доставлена новость об этом последнем нападении мятежников.

— Мне нужны доказательства!

Регент гневно прищурился, его глаза стали как щелочки.

— Если бы мой клан воевал, я был бы с ними. — Алекс развел руками. — А я, как видите, здесь.

— В то время как ваш вождь с тремя сотнями воинов стоит перед замком Мингари, грабя и насилуя вместе с остальными предателями язычниками.

— Мы не одобряем подобного поведения, — оскорбился Алекс.

Впрочем, то, что его причислили к предателям и назвали язычником, не очень задело Алекса. Горцы хранят безоговорочную верность только своему клану, и хотя они добрые христиане не хуже других, но не позволяют христианству вмешиваться в старые обычаи больше, чем это необходимо.

— Если ваш клан не заодно с бунтовщиками, то я жду, что ваш вождь немедленно пошлет воинов на борьбу с ними.

— Он это сделает, как только сможет выделить людей, — сказал Алекс. — Сейчас наш вождь должен держать воинов дома, чтобы защитить наш клан от Маклаудов, которые уже отобрали у нас часть наших земель, и от пиратов, которые совершают набеги на Западные острова. Ваша милость, нам бы самим не помешала помощь.

Судя по грозному выражению лица регента, слова Алекса пришлись ему не по вкусу.

— Возможно, Макдоналдам из Слита нужен другой вождь клана, тот, кто готов сражаться за короля! — рявкнул Олбани. — Мне говорили, что Хью Макдоналд мог бы стать таким вождем.

Обычно Алекс сдерживал свой темперамент, но завуалированная угроза регента поддержать Хью в его попытках отобрать у Коннора место вождя клана вывела его из себя.

— Мы зовем его Черный Хью, потому что у него черное сердце. Он один из тех пиратов, которые терроризируют мирных людей, доверять таким людям ни в коем случае нельзя.

Придворные, наблюдавшие за их разговором, дружно ахнули от дерзости Алекса.

— Для того чтобы подавить бунт, я буду использовать всех и предпринимать все, что нужно. — Голос Олбани немного смягчился, но он так крепко сжимал кулаки, что побелели костяшки пальцев. — Скажи мне, у вашего вождя есть сын или младший брат?

— Его брат погиб, а сына у него пока нет.

По спине Алекса пробежал неприятный холодок.

— Ты его ближайший родственник?

— После его сестры, которая живет в Ирландии, я самый близкий из родни, — сказал Алекс.

— В таком случае ты сгодишься нам в качестве заложника, — заявил регент. — Ты будешь нашим гостем в Эдинбургском замке до тех пор, пока ваш вождь не выделит воинов на борьбу с бунтовщиками.

Первым побуждением Алекса было бежать. Он в одно мгновение понял, как бы это сделал, и будто со стороны увидел свои дальнейшие действия: вот он выхватывает спрятанный нож и прыгает на регента. Приставив кинжал к горлу Олбани, он мог бы выйти из дворца, а дальше было бы легко сбежать и из города. Алекс был быстрым и дерзким, он знал, что у него бы это получилось.

Перспектива быть запертым в ограниченном пространстве на месяцы или даже годы была ему ненавистна больше всего на свете. Он бы предпочел драться в сотне битв, умереть дюжиной страшных смертей. Но мужчина должен приносить себя в жертву, когда это необходимо, и делать не то, что бы сам предпочел. Теперь он будет заложником короны. Что ж, это поможет Коннору выиграть время для их клана. Вот почему Алекс должен покориться регенту.

Олбани взмахнул рукой в сторону стражников и крикнул:

— Взять его!