Глинис сидела, держа на коленях Сорчу, Алекс тем временем подкладывал в костер веток. За четыре ночи у них уже выработался определенный ритуал. Они ужинали возле главного костра вместе с Д’Арси и его людьми, а потом Алекс разводил для них отдельный костер в нескольких ярдах от остальных. Кроме того, он соорудил из нескольких одеял шатер для Глинис, Бесси и Сорчи, чтобы женщины могли уединиться от мужчин. Сейчас Бесси, не привыкшая к столь долгим поездкам верхом, уже спала в шатре.

В светлых волосах Алекса играли отблески костра, пламя озаряло его волевое лицо. Холодало, но он закатал рукава, обнажив мускулистые предплечья. Заметив, что Глинис заворожено смотрит на него, он бросил на нее красноречивый взгляд, который прошелся по всему ее телу с головы до ног, местами задерживаясь в интимных местах, и у нее возникло ощущение, будто он провел пальцами по ее обнаженной коже.

Глинис знала, чего он добивается от нее, потому что хотела того же самого. Она целый день ехала с ним рядом, а каждую ночь спала в нескольких ярдах от него, и ее решимость слабела. Возвращаясь тем же путем, она слишком хорошо помнила, как они проводили ночи по дороге в Эдинбург. Глинис не собиралась навлекать позор на себя и на свою семью, открыто заведя роман с Алексом. Но она пришла к выводу, что если бы существовал способ сохранить их отношения в тайне, она бы согласилась. Однако поскольку сохранить связь в тайне в присутствии ребенка, горничной и двадцати мужчин, находящихся на расстоянии брошенного камня, было невозможно, Глинис решительно переключила все внимание на Сорчу.

— Один, два, три, четыре — повторяла она на гэльском, поднимая пальчики девочки. — Пять, шесть, семь… — Почувствовав на себе взгляд Алекса, она повернулась к нему. — Не надо на меня так смотреть.

По его лицу растеклась медленная улыбка.

— Как? Как будто я тебя хочу? Ничего не могу с этим поделать, Глинис, я и правда хочу.

— Думай, что говоришь! — прошептала она. — Ведь ребенок уже многое понимает по-гэльски.

Сорча положила голову на грудь Глинис, у девочки слипались глаза, но Глинис продолжила:

— Восемь, девять…

— Ради Бога, Глинис, бедный ребенок хочет спать. — Алекс поднял Сорчу на руки и помедлил, глядя на дочь с нежной улыбкой. — Жду не дождусь, когда мы с ней сможем выйти в море. Сразу видно, что кровь викингов в ней так же сильна, как во мне.

— Да. — Глядя на их светлые волосы, в которых плясали отблески костра, Глинис подумала, что они являют собой поразительную пару. — Когда ты сегодня взял ее с собой купаться, она плавала как рыбка.

Алекс уложил Сорчу в шатре рядом с Бесси. Потом вернулся и сел рядом с Глинис так близко, что они соприкасались рукавами. Глинис смотрела на огонь и старалась дышать нормально.

— У меня к тебе предложение, — сказал Алекс.

У Глинис екнуло сердце.

— Предложение?

Она надеялась, что со стороны ее голос не прозвучал так чопорно и напряженно, как показалось ей самой. Неужели нужно обставлять все столь формально? Было бы проще, если бы он ускользнул вместе с ней в темноту, подхватил на руки и стал покрывать поцелуями. Но это было похоже на Алекса — не дать ей подумать, что это он ее соблазнил, заставил покориться. Нет, он хотел, чтобы она признала, что она сама сделала свой выбор, решила согрешить с ним.

— Я согласна.

Она так крепко вцепилась в ткань платья, что пальцы побелели. Неужели он не может обойтись без долгих разговоров?

— Я еще не сказал, в чем состоит мое предложение.

— Тебе обязательно нужно все время меня дразнить? — Глинис так смутилась, что невольно опустила глаза. — Я же сказала, мой ответ «да». Только мы должны дождаться, пока все мужчины уснут, чтобы нас никто не увидел.

Алекс дотронулся до ее локтя, и от его прикосновения по ее руке пробежали горячие искры.

— Я не собирался тебя дразнить. — Его негромкий голос отозвался в ее теле. — И я не делаю тебе непристойное предложение, если ты это подумала.

Ее окатила горячая волна. Ответить «да» на предложение, которое не было сделано, в десять, нет, в сто раз постыднее, чем на одно, которое было сделано.

— Подожди.

Алекс держал ее за локоть, хотя она пыталась вырваться. Глинис чувствовала обиду и унижение, и ей хотелось побыть в одиночестве.

— Глинис, выслушай меня. — Она вырывалась, но Алекс крепко держал ее руку. — Я действительно хочу заниматься с тобой любовью.

Это было очень унизительно.

— Алекс, отпусти!

Он повернул ее к себе лицом.

— Поверь, Глинис, я тебя хочу.

Хрипловатые нотки в его голосе, огонь во взгляде совсем сбили Глинис с толку. Чего он, в конце концов, добивается?

— Спать с тобой — это лишь часть того, о чем я хочу тебя просить. — Он напряженно всмотрелся в глаза Глинис. — Но это не самая важная часть.

Теперь Глинис еще больше удивилась. Для Алекса Макдоналда существует нечто более важное, чем секс? Но когда он сидел так близко, она плохо соображала.

— Чего еще ты от меня хочешь?

Алекс отпустил ее и смущенно прокашлялся. Казалось, он вдруг почувствовал себя не в своей тарелке, что было очень странно для такого уверенного в себе мужчины, как Алекс. Интуиция подсказывала Глинис, что она должна быть начеку. Что бы Алекс ни собирался ей предложить, было ясно, что это нельзя принимать всерьез.

— Брак, — произнес Алекс на выдохе, словно ему пришлось выдавить это слово из себя. — Я прошу тебя выйти за меня замуж.

— Замуж?

Если бы к их костру слетелась дюжина фей, Глинис и то удивилась бы меньше.

— Тебе придется снова выйти замуж, — пояснил Алекс. — Ты ведь теперь это понимаешь?

Глинис пыталась смириться с этой мыслью с тех пор, как узнала, что родные ее матери настаивают на ее новом замужестве не менее упорно, чем ее отец. Но это была горькая пилюля.

— Мне неприятно даже думать о том, чтобы снова выходить замуж, — сказала она. — Но приходится признать, что, в конце концов, у меня может не остаться выбора. Но, Алекс, я не могу поверить, что ты всерьез хочешь жениться.

— Моей дочери нужна мать, — сказал он.

Ах, вот в чем дело! Как она сразу об этом не подумала?

— Но почему я? — спросила Глинис. — Найдется много женщин, которым нужен муж, среди них есть и дочери вождей кланов.

— Ты с самого начала понравилась Сорче. Она к тебе уже привязалась, и, думаю, ты к ней тоже.

Неожиданно для себя Глинис испытала острое разочарование.

— Ты будешь для нее хорошей матерью.

— Это и есть причина, по которой ты просишь меня стать твоей женой?

Ее голос прозвучал резче, чем ей хотелось.

— Мы с тобой неплохо ладим. — Алекс пожал плечами и улыбнулся своей дьявольской улыбкой. — Особенно в постели.

— Значит, спать с тобой будет входить в число моих обязанностей дополнительно к роли няньки? — резко спросила Глинис. — Интересно, Алекс, надолго ли?

Взгляд Алекса заметался, как пойманный в ловушку зверь, и сердце Глинис болезненно сжалось.

— Ты знаешь, что я сделала с моим первым мужем. — Она выразительно посмотрела на низ его живота. — Не боишься, что я могу это повторить?

Алекс расхохотался, запрокидывая голову.

— Глинис, мне начинает нравиться твой пыл.

Алекс подумал, что если ему удастся сохранить между ними легкий и непринужденный тон, то все должно быть хорошо или по крайней мере вполне приемлемо. Он был полон решимости растить дочь в доме, где нет ссор и криков, среди которых вырос он сам. На примере своих родителей он понял, что сильное чувство легко, слишком легко, способно перейти в свою противоположность, что любовь может превратиться в ненависть. А ненависть длится гораздо дольше.

Магнус Кланраналд совершил такую же ошибку, как в свое время отец Алекса: бесстыдно демонстрировал свои отношения с другими женщинами и тем самым приводил в неистовство жену. Не нужно было этого делать, хороший муж должен щадить чувства своей половины. Алекс думал, что если он не сможет совладать со своими плотскими желаниями, то будет держать свои связи с женщинами в тайне и позаботится, чтобы Глинис о них не знала.

— Я всегда буду тебя уважать. — Алекс смотрел на огонь и говорил от всего сердца. — Обещаю, что никогда не поставлю тебя в неловкое положение, буду осмотрителен.

Родители предрекали, что довольствоваться одной женщиной он не сможет. Но сейчас все желания Алекса были связаны только с Глинис. Он знал, что не насытится ею, пока не возьмет ее сотнями разных способов. Он желал эту женщину так, как никогда не желал ни одну другую. Последние четыре дня и четыре ночи сводили его с ума.

Алекс повернулся к Глинис. Он надеялся, что теперь-то наконец сможет увести ее в укромное местечко. Но как только он увидел выражение ее глаз, резко остановился. В глазах Глинис горел совсем не тот огонь, на который он надеялся.

— Черт бы тебя побрал, Алекс Макдоналд!

Глинис вскочила на ноги, и Алекс мысленно порадовался, что у нее нет под рукой посуды, чтобы запустить в него. По-видимому, он сказал что-то не то, обещая быть осмотрительным. Он встал, раздумывая, как бы ее успокоить.

Глинис сжала кулаки и подбоченилась.

— Какая женщина может отказаться от такого деликатного мужа? Верно?

— Глинис, я не хочу тебе врать, — признался Алекс. — Я никогда не пытался быть верным одной женщине, поэтому не знаю, способен ли я на это.

— Ну, милорд, да вы просто прирожденный романтик!

Господи, неужели трезвая, практичная Глинис Макнил ожидала любви? Алекс даже не догадывался, что она и в самом деле питала такие надежды.

— Я думал, твой первый брак излечил тебя от неразумных ожиданий, — сказал он и тотчас же понял, что совершил еще одну ошибку.

— Значит, я неразумная? — Глинис прищурилась, как дикая кошка, готовая напасть. — И все же ты хочешь, чтобы я воспитывала твою дочь, вела хозяйство в твоем доме и согревала твою постель до тех пор, пока тебе это будет нравиться. А потом, когда тебе надоест иметь меня в своей постели, я должна отойти в сторонку, а ты будешь «осмотрительно» заводить один роман за другим с каждой доступной шлюхой Западных островов?

Алекс переступил с ноги на ногу. Он не спал с каждой доступной, но ему показалось, что сейчас лучше об этом не упоминать.

— И поскольку ты такой красивый и обаятельный мужчина, — продолжала она, разведя руками, — я, конечно, должна согласиться на эти условия. А что же мне остается?

— Глинис, ты же здравомыслящая женщина, — сказал Алекс, хотя у него были на этот счет серьезные сомнения. — Тебе все равно нужно выйти за кого-то замуж, и я не хуже многих.

«Во всяком случае, не намного хуже».

— Кроме того, — продолжал он, — ты уже спала со мной, значит, мы должны пожениться.

— Полагаю… — Глинис продолжала так, словно Алекс ничего не говорил, — что я тоже могу заводить романы на стороне, если буду достаточно осмотрительна.

— Нет! — выпалил Алекс, не успев даже подумать. Он бы убил любого мужчину, который прикоснулся к его жене, но об этом он предпочел умолчать. — А если ты забеременеешь? Я должен знать, что ребенок мой.

— Хорошо, если не учитывать, что я, вероятнее всего, бесплодна, ты хочешь сказать, что для меня вполне нормально воспитывать твоих детей от других женщин, но не наоборот?

— Да. — Так оно устроено в мире, почему же она считает, будто это он изобрел такой порядок вещей? — Но у меня только один ребенок.

— Пока — да. — Глинис скрестила руки на груди. — Благодарю, что ты осчастливил меня своим щедрым предложением, но я не собираюсь выходить замуж за еще одного бабника. Если мне придется снова вступать в брак, я выйду за степенного, серьезного мужчину, на которого можно положиться.

Алекс попытался взять ее за руку, но она быстро убрала ее за спину.

— И на всем Шотландском нагорье ты, Александр Бан Макдоналд, — она ткнула его пальцем в грудь, — последний, кого бы я хотела видеть своим мужем!

Сорча открыла глаза. Было совсем темно, и ей стало страшно. Но, услышав дыхание женщин, которые спали по обе стороны от нее, девочка поняла, что она не оказалась снова в той комнате, где жила большая мышь. И все-таки, чтобы окончательно в этом убедиться, ей хотелось увидеть звезды. Стараясь не разбудить Глинис и Бесси, Сорча на четвереньках выползла из шатра. По другую сторону потухшего костра сидел в одиночестве ее отец. В темноте он выглядел лишь черным силуэтом, но Сорча знала, что это он. И что он был грустным. Она пошла к нему, обходя вокруг чуть тлевшего огня. От сырой травы у нее промокли ноги.

— Тебе тоже не спится? — тихо спросил он, когда она забралась к нему на колени.

Сорча кивнула и показала пальцем на звезды.

— Загадать желание? — Казалось, он всегда ее понимал. Она услышала, как он усмехнулся. — Ну что ж, думаю, это не повредит.

Они вместе стали искать самую яркую звезду, чтобы он мог загадать желание. А Сорча делать этого не собиралась: ее желание исполнилось, когда ее нашел отец.