На всем протяжении 1990-х годов Россия проводила радикальные неолиберальные реформы по американскому рецепту. За быстрые политические перемены, экономические преобразования и социальную трансформацию стране пришлось заплатить высокую цену. В условиях национального бедствия Владимир Путин предложил России единственный выбор – «быть великой державой». Чтобы добиться этой цели, Путин контролировал направление реформ, переориентировал страну от послушного следования американскому плану, состоявшему в стыковке с западными рыночными механизмами, на российские реалии, стимулировал социально-экономическое развитие, исходя из российских национальных интересов, в результате чего Россия встала на путь подъема к прежним вершинам.

Практика правления Путина показывает, что находящиеся на разных этапах развития страны должны выбирать способ развития и возможный путь его реализации, которые соответствовали бы их интересам. В настоящей главе мы проведем сравнение положений неолиберальной экономики и отношений между государством и рынком, целями экономического развития и методами стимулирования экономического роста в условиях глобализации, а также попытаемся наметить теоретические контуры реалистической политэкономии.

 

Два этапа экономической глобализации

Слово «глобализация» уже хорошо известно жителям Земли XXI века. Историки и антропологи полагают, что волны глобализации возникали в истории человечества бессчетное число раз, и каждый раз под знаменем новой мобилизующей идеи. Здесь мы рассмотрим только два варианта глобализации, которые имеют отношения к нашему исследованию. Первая, глобализация английского типа, проявилась до Первой мировой войны, и характерной её чертой была свободная торговля. Вторая, глобализация американского типа, началась после распада Советского Союза, и для неё была характерна либерализация движения капитала.

И английская, и американская глобализация шла на пользу в первую очередь государствам с установленными нормами, следовательно, для других стран, особенно развивающихся, не могла быть целесообразной и совершенной системой. В. Путин был против глобализации американского типа и в свое время отметил, что, в большой степени опираясь на мировую экономику и монопольное положение доллара, США ведут паразитический образ жизни. С точки зрения национальных интересов правила глобализации никогда не были одинаковыми для всех стран, и специалисты по международным отношениям и политики остальных развитых стран с большой осторожностью относятся к правилам глобализации американского типа. Например, Франция отстаивает европоцентризм и во многих вопросах расходится во мнении с США. В Европе вообще довольно пренебрежительно относятся к американскому стилю жизни. Япония – ближайший союзник США, хоть и вынуждена следовать внешнеполитическому курсу Америки, не делает свой рынок столь открытым для последней, как того требуют правила глобализации американского типа.

 

Глобализация английского типа до первой мировой войны

До 1914 года мир уже полвека переживал глобализацию под началом Великобритании. В 1760-е годы промышленная революция одним махом превратила эту страну в лидера мирового производства и ведущую мировую державу, а также способствовала формированию более чем векового однополярного мира во главе с Англией. В условиях стимуляции промышленной революции и проводимой этой страной политики свободной торговли с 1820 по 1913 годы, пока не разразилась Первая мировая война, среднегодовые темпы роста международной торговли составляли 4  %. Поскольку беспрецедентно снизились риски и затраты на перевозку, средства связи и безопасность, товары и капиталы приобрели высокую мобильность. Появление европейских квалифицированных рабочих и работорговля привели к тому, что в Новый Свет устремились целые корабли рабочей силы. Этот процесс постепенно перерос в глобализацию, ядром которой стала Великобритания. Подобная глобализация появилась не спонтанно, так же как и законы торговли сложились не сами собой.

Во-первых, глобализация номинально для свободной торговли, а на самом деле для насильственного захвата более всего соответствовала интересам Англии, бывшей гегемоном мира того времени. Великобритания первой осуществила промышленную революцию, и вслед за этим была установлена работавшая на её интересы система вертикального разделения труда – Англия, будучи центральной страной, выступала в качестве мировой фабрики, а её колонии были периферийными странами, ставшими рынком сбыта промышленной продукции и источником сырья. Баснословные прибыли непрерывным потоком стекались в Великобританию из колоний, так что с середины XVIII до конца XIX – начала ХХ века она была самой могущественной мировой державой. Исчерпывающее объяснение этому дал английский меркантилист Томас Ман в изданной в 1765 году книге «О богатстве Англии во внешней торговле». Глобализация английского типа не отвечала интересам других стран Европы. Профессор Гарвардского университета Дани Родрик писал: «Место страны в мировой экономике, торговая политика и отношения конфронтации общества и политики определяли, стала ли свободная торговля прогрессом или регрессом для государства». Очевидно, что английская модель обогащения основывалась на масштабной эксплуатации колониальных территорий, которые снабжали сырьем исключительно метрополию и становились английским рынком сбыта. «Свободная торговля британского типа» не была по-настоящему свободной, Англия не разрешала колониальным странам свободно продавать сырье другим европейским странам, а также развивать собственное производство и конкурировать с собой. Подобная модель обогащения предельно проста, тем не менее Англия непостижимым образом создала на её основе общепринятую экономическую теорию Адама Смита, изложенную в книге «Исследование о природе и причинах богатства народов», и распространила её по всему миру, говоря отсталым странам: «Положитесь на сравнительные преимущества в международном разделении труда – это единственный способ, чтобы разбогатеть». К сожалению, никто никогда не слышал, чтобы колониальные страны разбогатели, пользуясь сравнительными преимуществами в международном разделении труда и свободной торговле с Англией. Ко второй половине XIX века критику классической британской либеральной экономики инициировали Ф. Лист и представители немецкой исторической школы. Они считали, что в то время Англия была развитым промышленным государством, а Германия – отсталой аграрной страной, поэтому выдвинутые в рамках классической английской экономики идеи свободного рынка, теория сравнительной стоимости и теория международного разделения труда выгодны развитой Англии, но вовсе не идут на пользу отсталой Германии. Чтобы догнать Великобританию, Германия должна была обеспечить подъем и защиту национального производства, которое находилось еще в младенческой стадии, а также защиту рынка от наплыва дешевых промышленных товаров из Англии. Для этого нужно было объединить разрозненный немецкий рынок, дать возможность рыночным механизмам развивать национальное производство и проводить протекционистскую торговую политику. Теорию протекционизма Листа воплотил в жизнь Бисмарк, который в 1870-х годах воспользовался отраслевой кооперацией промышленности и сельского хозяйства и значительно поднял уровень таможенных пошлин под тем предлогом, что Германия стала свалкой для излишков продукции других стран. Впоследствии подобную политику начали проводить и другие европейские государства, и только тогда страны Европы смогли постепенно догнать Англию по уровню развития.

Во-вторых, Англия всеми силами пыталась внедрить систему, выгодную ей самой. Ранее мы уже касались анализа двух типов формирования межгосударственной власти Сьюзан Стрэндж – концепций реляционной власти (когда одна сторона силой принуждает другую делать то, что та изначально не хотела) и структурной власти (в рамках которой формируются различные экономические законы и механизмы во всем мире). Структурная власть рассредоточена и скрыта, она проявляется в четырех разных, но взаимосвязанных областях – в сферах безопасности, производства, финансов и информации. Что касается стран – английских колоний, то применительно к ним Англия могла использовать реляционную власть, чтобы вынудить их проводить в жизнь необходимую ей политику. Классическим примером этого явилось открытие портов цинским правительством Китая после Опиумных войн. В отношении же европейских стран более важной представляется структурная власть, предполагавшая создание необходимой совокупности знаний, чтобы привлечь европейские государства. Так, теории Адама Смита и Давида Рикардо о международном разделении труда и свободной торговле стремительно заняли ведущие позиции, а либеральная идеология стала главным теоретическим основанием, на котором Англия внедряла свободный рынок. Наряду с этим Великобритания воспользовалась влиянием на европейскую безопасность и преимуществом в сфере финансов и производственных технологий, чтобы заложить прочный фундамент под законы глобализации английского типа.

Создание системы свободной торговли шло на пользу Англии и её статусу мирового гегемона, однако вслед за снижением этого статуса военный подъем США лишил её монополии на море, а на европейском континенте ей бросила вызов развивающаяся Германия. У Англии не было больше сил продолжать защищать колонии и удерживать лидирующие позиции в системе мировой торговли, и уже тем более не осталось возможности сохранять в Европе выгодный для неё баланс производства (это напоминает тот способ, каким в современном мире США повсюду поддерживают свое господствующее положение). Система глобализации в английском варианте и господство Великобритании рухнули с началом Первой мировой войны, и все страны мира, лишившись лидера, увязли в недобросовестной конкуренции с соседями, что и стало одним из главных факторов, обусловивших развязывание Второй мировой войны.

 

Глобализация американского типа после распада СССР

В 1994 году бывший госсекретарь США Г. Киссинджер издал книгу «Дипломатия», последняя глава которой была озаглавлена «Возвращение к проблеме нового мирового порядка». Киссинджер полагал, что США создали мир в соответствии с собственной идеологией, а резкие перемены в Восточной Европе и крах СССР предоставил Америке редчайший в истории шанс. В 1990-х годах постепенно сформировалась глобализация, отличительной чертой которой стала международная мобильность производственных факторов, – это и был основной элемент глобализации американского типа.

Правительство У. Д. Клинтона переделало слишком бессодержательный лозунг Дж. Буша-старшего «новый мировой порядок» в наполненную более реальным смыслом «глобализацию» и установило четкие правила игры. В начале 1993 года Клинтон, анализируя ситуацию после «холодной войны», назвал в числе главных признаков эпохи «глобализацию торговли и капитала». В 1999 году он изложил концепцию дипломатической стратегии США в XXI веке, в частности высказал следующее утверждение: «Тенденции к глобализации необратимы, все страны всё теснее связаны между собой, в этой ситуации необходим лидер, и лидер должен быть единственным». Председатель Совета по конкурентоспособности США Джон Йохельсон заметил, что глобализация весьма полезна США, и заявил, что «сейчас мы стали мировым стандартом». Киссинджер также полагал, что «глобализация выгодна для Америки и невыгодна другим странам, поскольку она углубляет пропасть между бедными и богатыми государствами».

После распада СССР ограничения между двумя параллельными мировыми системами исчезли, экономические преобразования превратили Россию и страны Восточной Европы в рыночные экономические системы, организации третьего мира сыграли отступление, а военное противостояние обернулось механизмом консультаций и переговоров. США более не делили власть с СССР, они завоевали статус мирового гегемона, такой же, как был у Англии в XIX веке, и наряду с этим стали распространять правила глобализации американского типа на весь мир. Глобализация американского типа – это глобализация, основу которой составляют международные инвестиции, она отчасти схожа с глобализацией английского типа, ядром которой была свободная торговля, но главное различие состоит в гораздо более сложном устройстве международной финансовой и законодательной систем, политических режимов и культуры.

Экономическая практика глобализации американского типа включает популяризацию «Вашингтонского консенсуса» – выгодной для расширения американского бизнеса глобальной институциональной системы, регулируемой ВТО, МВФ и Всемирным банком. Эта система в международно-правовой форме осуществляет либерализацию инвестиций и торговли и в то же время ослабляет финансовый контроль, чтобы американским предприятиям было удобнее инвестировать за рубежом и затем возвращать прибыли на родину. Однако если местным предприятиям необходимо защитить свою интеллектуальную собственность, они не могут использовать американские методы, чтобы конкурировать с американскими предприятиями. Кроме того, в американской институциональной системе остается «черный ящик» – США могут под предлогом соблюдения безопасности, глобального налогообложения и законности контролировать зарубежные предприятия, которые осуществляют инвестиции в США, а также путем усвоения рынком капитала иностранного бизнеса пожинать плоды экономики других государств и использовать систему доллара, чтобы поглощать капитал других стран. Именно это имел в виду В. Путин, когда сказал, что США ведут «паразитический» образ жизни.

Политический аспект глобализации американского типа – это пропаганда демократического строя, удобного для прихода во власть ставленников США. При демократии в незрелых обществах с помощью долларов оказывается возможным контролировать ситуацию. Перефразируя слова небезызвестного российского олигарха, можно сказать, что стоит только Америке захотеть, и обезьяна сможет стать президентом. Получив контроль над соблюдением демократических норм в большинстве стран мира, США смогут поддерживать выгодный для себя миропорядок. Конечно, если ставленнику нравится единоличная власть и это выгодно Америке, то можно не обсуждать этот вопрос. На деле поддерживаемых США диктатур куда больше, чем демократических правительств. Если власть имущий диктатор в какой-либо стране не принимает в расчет планы США, они проводят экспорт демократии и подрывают работу его режима. Для США экспорт демократии – вопрос бюджета, правила глобализации американского типа могут принести Америке огромные доходы, достаточные для того, чтобы осуществлять американскую международную стратегию.

Глобализация американского типа в культурном отношении означает предельную американизацию. Практика показывает, что современная американская культура хоть и вульгарна, но весьма привлекательна, ведь стремление к материальному и острым ощущениям заложены в человеческой природе. Голливудские фильмы и американские сериалы занимают более 3/4 мирового рынка; американский английский язык также весьма распространен; элита многих стран отправляет своих детей на учебу в США, и это играет огромную роль в пропаганде американских ценностей. Под культурным влиянием США сформировалось целое поколение людей, которое составляет главную силу общества, в будущем они, возможно, станут костяком элиты своих государств. Но заслуживают внимания и такие проблемы, как общественная безопасность, распространение огнестрельного оружия, меркантильность, человеческое равнодушие и даже ожирение, – всё это в определенной степени стало неизбежным результатом распространения американской культуры. Если глобализация английского типа была невыгодна большинству стран Европы, то американская глобализация дала возможность странам Центральной и Западной Европы, а также другим развитым государствам стать «бенефициарами». Они составили группу общих интересов под руководством США – глобализация американского типа приносит прибыль не только Америке, она в то же время позволяет разделить её со странами ЕС, Японией и др. Протекционистскую экономическую политику проводят по большей части развитые страны; в соответствии с международными правилами конкурентоспособные отрасли, которые сформировались в США, странах ЕС и Японии, достигли максимальной либерализации, а сравнительно слабые отрасли развитых стран пользуются эффективной защитой. Если же подобную протекционистскую политику захотят проводить страны, которые не входят в группу развитых государств, они столкнутся с серьезными сложностями. Вполне очевидно, что во времена, когда Англия правила миром, у стран-колоний не могло возникнуть намерения на основе сравнительного преимущества, места в международном разделении труда, свободной торговли и прочих либеральных теорий А. Смита стать развитыми государствами. Однако сегодня, поскольку изнутри не видно картины в перспективе, многие люди по-прежнему верят, что в системе глобального управления США развивающееся государство, привлекая иностранный бизнес и участвуя в глобализации, сможет осуществить мечту перейти в категорию государства с высоким доходом. Но фактические доказательства свидетельствуют, что вырваться из «ловушки среднего дохода» смогли только те страны и регионы, которые опирались на собственное производство. Страны же, экономикой которых управляют из-за границы, невзирая на богатство ресурсов и уровень среднедушевого дохода, по сути, будут оставаться отсталыми.

Реализм вовсе не отвергает глобализацию, как раз напротив, глобализация предоставляет прекрасный шанс для развития национальной экономики, благодаря ему страны – сторонницы реализма получают от глобализации дивиденды. Особенно разбогатели на ней развитые страны, придерживающиеся принципов реалистической политэкономии. Сегодня нет ни одного государства, которое могло бы развиваться в одиночку, поэтому странам необходимы сотрудничество и конкуренция. Реализм подчеркивает, что вливаться в глобализацию нужно выгодным способом и агитирует за защиту, но не потакательство и попустительство. В пример можно привести президента Южной Кореи Пак Чонхи, который передавал экономические ресурсы в руки избранным предприятиям, чтобы они окрепли и могли участвовать в конкуренции на международном рынке. Однако если предприятие развивалось медленно и производительность его была низкой, его штрафовали и даже отнимали лицензию на ведение операций. Одни из лучших в современном мире, корейские предприятия появились в результате жесточайшего внутреннего отбора. И такой конкурентный механизм под руководством правительства оказался куда более эффективным, чем спонтанное выживание наиболее приспособленных на рынке. Пак Чонхи был за это назван отцом корейской экономики.

Хотя Россия и вступила в ВТО, В. Путин не стал слепо привлекать иностранный капитал, а регулировал стандарты деятельности транснациональных корпораций в соответствии с изменениями общеполитической ситуации в стране. Реальные факты доказывают, что Путин, без сомнения, прав – нет такого сильного государства, которое бы пришло к могуществу, опираясь на иностранные предприятия. Все меры, которые предпринимает Путин, – это классическая экономическая политика, которую применяют в соответствии с реалистической политэкономией. Стратегия Германии, Америки и Японии на этапе возрождения была еще более суровой, она осуществляется и эволюционирует и по сей день.

 

Функции государства: от «ночного сторожа» к защитнику национальных интересов

Концепция государства как «ночного сторожа», выдвинутая Адамом Смитом, согласовывалась с глобализацией при лидерстве Англии. Он полагал, что хорошему правительству, кроме предоставления необходимых общественных благ, достаточно быть надежным защитником и «ночным сторожем» государства, жизни и собственности граждан; ему более нет нужды вмешиваться в другие экономические и социальные дела, нужно позволить обществу и рынку развиваться полностью стихийно – это и будет лучшей политэкономической позицией государства. В процессе глобализации американского типа неоклассическая экономика, в основе которой лежит неолиберализм, постепенно утвердила функциональную роль государства как реагирование на «сбой в рыночном механизме». Согласно построенной на множестве условных предположений неоклассической экономической теории в условиях совершенной конкуренции рынок может самым эффективным способом распределять ресурсы. Но совершенной конкуренции не существует, поэтому рынок также может утратить гибкость, и именно тогда возникает необходимость выполнения государством роли распределителя ресурсов. Например, на рынке имеется мало предприятий, желающих заниматься инвестициями в такие важнейшие для общества отрасли, как государственные услуги, фундаментальные науки и образование, а потому эти отрасли могут опираться лишь на руководство государства.

Что касается средств государственного экономического управления, то неоклассическая экономика предоставляет два способа вмешательства в экономику: финансовую политику и валютную политику. В 1936 году Дж. М. Кейнс опубликовал книгу «Общая теория занятости, процента и денег», и с тех пор интервенционизм занял лидирующие позиции в западной теории. Кейнс указал, что рынок совершенной конкуренции, предполагаемый теорией классического экономического либерализма, в реальной жизни не существует, и капитализм, полностью опирающийся на рыночное регулирование, не может привести к равновесию социальный спрос и предложение, а напротив, обусловит отсутствие эффективного общественного спроса, что, в свою очередь, породит экономический кризис. Финансовая и валютная политика наряду с методами регулирования экономики посредством стимулирования потребителей и усиления инвестиций гарантируют наличие эффективного общественного спроса и полную занятость, а также способствуют преодолению экономического кризиса.

В различных парадигмах идеалистических школ (и в теории, и на практике) роль правительства определена моделью «рынок – ведущий, правительство – дополняющее», к тому же не уделено должного внимания распределению экономической прибыли, а также не учтены национальные особенности капитала. Теория сера, но зелено вечное дерево практики. Это как с утверждением, что открытый рынок помогает росту эффективности, но он выгоден сильному, а слабому невыгоден, – общепринятая экономическая теория делает акцент только на первой его части. Реальные действия правительства страны со зрелой рыночной экономикой превосходят то, что предлагает общепринятая экономическая теория: внутри страны оно выстраивает и защищает высокоорганизованный рыночный порядок, а если рыночный механизм дает сбой, оказывает поддержку и представляет компенсацию; во внешней же политике оно обеспечивает защиту национальных интересов и устанавливает правила игры, выгодные отечественному бизнесу. В противовес предложенной общепринятой экономической теорией политике поощрения притока иностранного капитала правительства развитых стран весьма внимательно следят за национальной принадлежностью капитала ни одна развитая страна не позволит иностранному капиталу полностью контролировать отрасли, имеющие важное значение для национальной экономики.

В рамках реалистического подхода предполагается, что роль государства состоит не только в том, чтобы служить «ночным сторожем»; основная функция государства – служить сторонником и защитником национальных интересов. После завершения промышленной революции правительство Англии вовсе не было похоже на «ночного сторожа» с его пассивным отношением к экономической деятельности. Государство активно участвовало в ней посредством колониального расширения и грабежа, и это в значительной степени ускорило первоначальное накопление капитала, способствовало развитию экономики, усилило гегемонию Великобритании, сформировало замкнутый круг права и интересов. К началу ХХ века была создана базовая структура мировой экономики, мировой рынок и колонии были уже окончательно поделены между крупными державами, и то, каким способом отсталые страны могли бы войти в ряды развитых государств, стало весьма насущным вопросом. После Второй мировой войны лишь немногие экономики вошли в ряд высокодоходных, но население этих стран было невелико, и к тому же для этого потребовались некоторые особые условия. Быстрое же развитие больших отсталых стран оказывало на мировую картину значительное влияние, развитые страны не желали видеть серьезных мировых перемен, им непременно нужно было ограничивать и подавлять конкурентов в экономике, политике и военном деле. Это привело к тому, что развивающиеся страны подверглись еще большему внешнему вмешательству. В то же время развитые страны навязывали развивающимся политику и теорию экономического неолиберализма, в частности ту, которая не одобряет вмешательство государства в экономическую деятельность и в распределение прибыли и в рамках которой ему лучше всего оставаться послушным «ночным сторожем».

В теоретических кругах весьма критически относятся к общепринятой теории макроэкономики, в основном потому, что неоклассической макроэкономической теории недостает микроэкономической базы. Если не учитывать конкретных проблем, с которыми сталкиваются различные микросубъекты, таких как управление предприятиями, технологический фактор, структура производства и рабочая сила, злоупотребление финансовой и валютной политикой не только осложняет достижение намеченной цели, но и таит в себе множество скрытых угроз, и в результате насущные вопросы эволюционируют в серьезные будущие проблемы – кризис суверенной задолженности, финансовый кризис и т. д. Представители экономики реализма во главе с Ф. Листом считают, что долг государства – защищать национальные интересы и оберегать общественную справедливость. Для этого нужно: защищать и развивать национальные предприятия; создавать выгодную для данной страны социальную культуру; культивировать благоприятный экономический климат; осуществлять политический подъем, преодолевать социальную стагнацию, использовать экономический рост на благо широких слоев населения.

Защита и развитие национальных предприятий

В процессе развития капиталистической рыночной экономики сравнительно успешными оказались три модели: рыночная экономика суверенитета потребителя, представленная в США; рыночная экономика под управлением государства, реализуемая в Японии; социальная рыночная экономика, функционирующая в Германии. В каждой из них – свои протекционистские методы, включающие как ограничительные барьеры, так и административные препоны. Цензура, система разрешений, трудовые отношения, юридические препятствия, бюрократизм, нормативные барьеры, налоговое законодательство, избирательное применение закона, гибкость надзора и т. д. ставят иностранный бизнес в невыгодное положение, а внезапно попадающиеся на пути «мины» не оставляют шансов защититься. Японская компания – производитель автомобилей Toyota, имеющая богатый опыт, с 1980-х годов осуществляет прямые инвестиции в свое производство на территории США. После финансового кризиса 2008 года, в ключевой момент, когда проходила реорганизация американской компании General Motors, объявившей себя банкротом, Конгресс США в нарушение установленного порядка прямо обвинил Toyota в том, что её автомобили создают серьезные риски с точки зрения безопасности. Перед лицом Конгресса компания не нашла слов для оправдания и молча проглотила обиду. В критический момент, когда решался вопрос о самом существовании бизнеса, Конгресс США помог General Motors и прочим компаниям, пострадавшим от финансового кризиса, остаться на рынке. Впоследствии официальные органы США доказали, что обвинения против Toyota были беспочвенны. Кто же поверит, что неожиданные действия американского парламента – всего лишь непреднамеренная акция? Посредством искусной системы планирования и использования государственной власти можно создать механизм защиты, выгодный для отечественных предприятий – выстроить рыночное окружение, необходимое предприятию данной страны. Это самый действенный способ влияния политэкономии реалистического направления на экономику.

Создание выгодной для данной страны социальной культуры

Агитация в пользу увеличения покупок отечественной продукции, смирения и трудолюбия перед лицом тягот и лишений, дисциплины, патриотизма и прочего – всё это выходит далеко за рамки обязанностей «ночного сторожа». Государство обладает привилегией и авторитетом в вопросах пропаганды и общественного мнения и может сыграть направляющую роль в формировании общественной идеологии. Южная Корея успешно выстроила этическую концепцию, согласно которой использование иностранных товаров считалось позором, и это в значительной мере определило проведение страной политики протекционизма. С точки зрения создания выгодной для экономического развития культуры корейское правительство прибегало не только к пропаганде и поощрению, но и к использованию весьма хитроумных методов. Например, налоговые органы проводят серьезные проверки в отношении лиц, купивших иностранные автомобили класса люкс. Правительство не может контролировать наличие фискальных проблем у каждого налогоплательщика, но имеет право выбрать объект для инспекции и целенаправленно и избирательно использует это право, чтобы, с одной стороны, собрать больше налогов, а с другой – помочь отечественному автомобильному производству, т. е. «убить двух зайцев одним выстрелом». В том, что касается управления социальной культурой, В. Путин также не жалел сил. После того как он вновь был избран президентом в 2012 году, он потребовал, чтобы российские автомобильные компании производили способные воплотить патриотический дух автомобили, которыми можно было бы заменить немецкие автомобили, используемые высокопоставленными чиновниками. Новым автомобилем самого Владимира Путина стал ЗИЛ, выпущенный старейшим российским автопроизводителем – «Завод имени Лихачева» – после шести лет разработок и исследований. Конечно, Путин мог бы использовать европейские модели более высокого класса, однако влияние политиков на потребительские привычки в обществе огромно, поэтому президент своими собственными действиями сориентировал общество в направлении, выгодном развитию российской экономики.

Культивирование благоприятного микроэкономического климата

В книге Фрэнсиса Фукуямы «Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию» показано, что масштаб развития бизнеса и культура взаимосвязаны. Автор полагает, что стране с низким уровнем доверия трудно создать крупный бизнес, а в государствах с высоким уровнем доверия – можно. Важность крупного бизнеса несоизмерима с важностью малого, с точки зрения конкурентоспособности у первого также гораздо больше преимуществ. Япония, Германия и США – классические примеры стран с высоким уровнем доверия; в сравнении с ними Южная Корея, Франция и Италия – государства, где уровень доверия относительно низкий. В целях повышения конкурентоспособности страны правительства Франции, Италии и Южной Кореи использовали свою силу для того, чтобы помочь бизнесу укрепить единство. Тем самым эти страны в определенной степени компенсировали неблагоприятные традиции деловой культуры. В действительности сложные, запутанные отношения между традицией, высоким уровнем доверия и рейнским капитализмом в Германии или между крупным бизнесом и правительством в Японии воплотились в способность государства глубоко понимать и эффективно стимулировать деятельность бизнеса на микроуровне. Поэтому эффективная помощь национальному бизнесу в формировании механизмов внутриотраслевого сотрудничества – это государственная обязанность по развитию экономики. Но её необходимо выполнять, согласуясь с естественной работой рыночных механизмов, используя национальные интересы в качестве ориентира.

Осуществление политического подъема, преодоление социальной стагнации, использование экономического роста на благо широких слоев населения

С одной стороны, государство с помощью реформ может разрушить ограничения, налагаемые на общество группами интересов, и предотвратить стагнацию общества; с другой стороны, оно может посредством реформирования системы распределения благ избежать присвоения их малочисленными группами и употребить результаты роста экономики на пользу большинства населения. В ельцинскую эпоху олигархи контролировали ключевые ресурсы, спровоцировали политический упадок и единолично присвоили богатую прибыль от российской нефтедобычи. В итоге финансы российского правительства иссякли, а многие люди попали в безвыходное положение. В. Путин устранил влияние олигархов при помощи сильной государственной власти, уловил удачный момент, когда цены на энергоресурсы выросли, а прибыль вложил в национальный суверенный инвестиционный фонд; государственный бюджет был увеличен, и возросли расходы на социальные нужды. Это привело к тому, что скорость роста доходов россиян превысила скорость роста российской экономики. Следовательно, причина подавления распределительных коалиций и улучшения системы распределения доходов кроется в политическом подъеме.

 

Нужны равенство или справедливость, процветание или богатство?

Дочитав настоящую книгу до этих строк, некоторые могут придти к выводу, что реализм – это протекционизм, противостоящий рынку. Исторически взгляды Ф. Листа всегда считали теоретической базой протекционизма. Это самая большая ошибка в понимании реализма. Будучи предтечей немецкой исторической школы, Лист всю жизнь посвятил созданию единого немецкого рынка. Он полагал, что еще незрелой промышленности, которую хочет защищать государство, в конце концов необходимо войти в рыночную среду, в противном случае будет трудно взрастить конкурентоспособное предприятие. Логика Листа предельно проста: как говорил корейский экономист Чхан Ха Джун, нет таких родителей, которые разрешили бы своему шестилетнему ребенку подняться на ринг вместе с Тайсоном и сразиться с ним на равных, мечтая, что ребенок сможет вырасти в условиях конкуренции, поскольку так называемое «равенство» (equality) не эквивалентно «справедливости» (equity). Говоря по сути, и идеализм, и реализм исповедуют теорию рыночной экономики; разница лишь в том, что в системе рыночных отношений первый стремится к равенству, а второй – к справедливости. Тут и возникает вопрос: правила рынка должны быть равными или справедливыми? Ставя этот вопрос, мы на самом деле возвращаемся к неоднократно упомянутой ранее фразе: открытый рынок выгоден сильным и невыгоден, или даже опасен, для слабых. В США в каждой отрасли есть лидирующее предприятие, существует развитый рынок внутри страны, поэтому американским предприятиям выгодны равные правила; прочим развитым странам и странам с развивающейся экономикой необходимо провести пересмотр правил глобализации, прежде чем открыть для иностранных предприятий доступ на свой рынок. В этом как раз и заключается секрет успеха стран ЕС и Японии.

Цель общепринятой экономической теории – создание процветающего государства, а уж кем будет присвоена экономическая выгода, иностранцами или местными распределительными коалициями, эту теорию не заботит. Цель политэкономии реализма – построить государство благосостояния (конечно, на определенной базе процветания), а процветание, которое не соответствует национальным интересам, государству необходимо искоренить. В западной общепринятой экономической теории «процветание» и «богатство» – это тождественные понятия. Обычно процветание и богатство находятся в симбиозе, например США – государство и богатое, и процветающее, а некоторые отсталые страны – ни богатые, ни процветающие. Однако есть страны, в которых процветание и богатство разделены. Например, в Японии внутренняя экономика вовсе не процветает, но из-за огромного числа промышленных предприятий за рубежом, которые приносят большую прибыль, подлежащую распределению, страна находится в «богатом», но недостаточно «процветающем» состоянии. В противоположность Японии стремительный рост китайской экономики отражает её процветание, однако уровень благосостояния китайцев до сих пор недостаточно высок, и это проявляется не только в заработной плате. Весьма ощутимы недостатки в сфере государственных услуг, социального обеспечения и даже общественных благ (например, бесплатных скоростных шоссе), это говорит о том, что китайская экономика хоть и процветает, однако уровень богатства еще очень далек от развитых государств.

С 1999 по 2008 год, за два президентских и один премьерский срок, В. Путин создал российское экономическое чудо – по скорости развития экономика России проигрывала только Китаю, и страна успешно вступила в ряды государств с высоким уровнем доходов. Приверженцы общепринятой экономической теории списывают всё это на удачу Путина: поскольку цены на нефть росли, восстанавливалось и производство. Но никто из таких экономистов не может ответить на вопрос, почему доходы российских граждан повышались быстрее, чем росла экономика – это могут объяснить только реалистические экономисты.

Рассмотрим конкретный пример. Предположим, что начальная цена единицы сырой нефти составляет 100 долларов, себестоимость единицы – 50 долларов, а удельная прибыль – 100 – 50 = 50 долларов. Когда цена на нефть возрастает вдвое и достигает 200 долларов, себестоимость её не изменяется и по-прежнему составляет 50 долларов, а удельная прибыль оказывается равной 200 – 50 = 150 долларам, т. е. 300  % изначальной прибыли. Пусть даже объем добычи нефти останется неизменным, двукратное увеличение её цены дает 100  %-ный рост ВВП. Если добыча нефти находится под контролем иностранного бизнеса или отечественных олигархов, то прибыль от неё не подлежит всеобщему внутреннему распределению. То есть в условиях неизменного объема производства рост цен на нефть будет способствовать росту ВВП, но не сможет повысить уровень благосостояния народа. Быстрый рост ВВП свидетельствует о процветании экономики, но при этом уровень заработной платы населения может не измениться. И наоборот, если нефтяные предприятия служат широким отечественным группам интересов, повышение цен на нефть создаст еще большую прибыль, и после её распределения через механизм социальных трансфертов население получит дополнительные выплаты, и, таким образом, темп прироста национального дохода в широком смысле превысит экономический рост. Согласно приведенным вычислениям двукратный рост цен на нефть повышает ВВП на 100  %, а уровень национального дохода – на 300  %. Только рост уровня национального дохода может повысить потребление на внутреннем рынке и создать сбережения, которые трансформируются в инвестиции, стимулирующие модернизацию промышленности. Если производство будут контролировать иностранные компании или олигархи, то этого эффекта не возникнет и рост экономики в конечном итоге остановится.

Итак, поскольку реализм учитывает намного больше факторов развития экономики, чем идеализм, именно он является адекватным обобщением законов функционирования экономики.

 

Дискуссия об общепринятой экономической теории

Неоклассическая теория экономического роста – это теоретическая система, созданная на основе рассмотрения роли факторов производства. Иными словами, она делает акцент на состоянии инвестиционной, потребительской, валютной, внешнеторговой и других сфер и не уделяет достаточного внимания действиям отдельных предприятий. Что касается выявления источника роста экономики, то в макроэкономическом анализе часто прибегают к использованию производственной функции, связывая объем выпуска в экономической системе со стоимостью вложенных производственных факторов и развитием технологий. Смысл производственной функции в том, что совокупный выпуск в экономике – это функция капитала, рабочей силы и технологий.

В этой модели отразилось серьезное заблуждение. В соответствии с ней, если две страны обладают сходными условиями производства, то в конечном итоге обе они должны достичь одинакового уровня развития экономики. Но если взять страны с практически одинаковыми условиями производства, например Австралию и Бразилию, США и Мексику, Новую Зеландию и Чили, то опыт свидетельствует, что разрыв между ними, вероятно, будет не уменьшаться, а, напротив, увеличиваться.

Общепринятая экономическая теория строится не на микроэкономической базе. Изящество модели экономического роста состоит в том, что экономическую систему уподобили «черному ящику», который выдаст прибыль, стоит лишь инвестировать в него. Принцип работы абстрактной модели экономического роста, предложенной в рамках неоклассической экономики, показан на рисунке 5.

Эта модель эффективна, когда речь идет о краткосрочных экономических прогнозах, когда нет нужды анализировать внутренние механизмы функционирования экономики, прибыль определяется исключительно инвестициями, и наращивание инвестиций повлечет за собой экономический рост. В подобной ситуации работа экономистов очень проста: нужно только выяснить, какие показатели экономической деятельности снижаются, и предложить план решения этой проблемы. Например, в 1980– 1990-е годы, когда страны Латинской Америки переживали экономический спад и наблюдалось снижение темпов инвестиций, экономисты предлагали решить эту проблему путем увеличения инвестиций. И не нужно было задавать вопросов о том, кто, как и куда будет инвестировать. В действительности снижение темпа инвестиций в Латинской Америке было вызвано скопившимися за долгое время проблемами на микроуровне, и когда показатели стали снижаться, момент для принятия спасительного решения был уже упущен. Это – неразрешимое противоречие, вызванное разрывом в функционировании экономики на макро- и микроуровнях, свойственное общепринятой экономической теории. Из-за пренебрежения внутренними механизмами и внешними условиями функционирования экономики неоклассическая модель не способна к долгосрочному прогнозированию, поэтому невозможно объяснить, почему в некоторых экономических системах наблюдается долгосрочный устойчивый рост, а в еще большем количестве стран – стагнация и депрессия.

Рис. 5. Принцип работы абстрактной модели экономического роста в неоклассической экономике

 

Рамки теории развития с позиций реалистической политэкономии

Классическим представителем реалистической политэкономии является Даниель Фридрих Лист. В конце ХIХ века ему дали такую оценку: «Не сомневайтесь больше, благодаря своим всесторонним усилиям и сочинениям о том, как привести Германию к единству и могуществу, он стал главным источником идеологии Бисмарка». К началу ХХ века немецкий марксист Роза Люксембург заметила, что «нет ничего зазорного в том, чтобы считать Листа спасителем единства немецкой нации», его националистические идеи сыграли направляющую роль в единении и подъеме немецкого самосознания. Если обратиться к международному опыту, станет очевидным, что еще ни одна страна не разбогатела посредством добросовестного претворения в жизнь теории Адама Смита, все развитые государства были последователями Ф. Листа, все индустриализованные державы в процессе развития испытали на себе влияние его базового учения или извлекли из него выгоду. С этой точки зрения реализм – это единственный путь к богатству, могуществу и процветанию нации.

Следование принципам реалистической политэкономии, рассматривающей в единстве политику, рынок и общество, стимулирует экономический рост. Фундамент такого подхода – политический подъем, служащий основой сильного государства, и культурное окружение, способствующее экономическому развитию. Базируясь на нем, можно обуздать и разрушить препятствующие инновациям и социальному прогрессу распределительные коалиции, повысить социальную мобильность, подготовить почву для инноваций, создать и оздоровить рыночные механизмы, содействовать конкуренции, а также развитию промышленности и торговли. В русле данного подхода бережно взращиваются пребывающие на стадии младенчества новые отрасли и одновременно обеспечиваются защита со стороны государства сильных отраслей и его поддержка их выхода на внешний рынок (рис. 6).

В отличие от неоклассической теории экономического роста в реалистической политэкономии теория роста строится не на использовании факторов производства, а на культивировании и содействии развитию национальных предприятий. Во внутренних вопросах в рамках реалистической политэкономии большое внимание уделяется созданию рыночных механизмов и условий для реализации социальной энергии, а во внешних – анализу обстановки и выбору (исходя из конъюнктуры развития собственного производства) политики открытости или протекционизма, с учетом того что государство существует для защиты национальных интересов. Все без исключения развитые государства проводят реалистическую политику, помогают разработчикам новых технологий и успешным промышленным предприятиям осваивать внешний рынок, но наряду с этим защищают и в больших масштабах субсидируют сельское хозяйство и отсталые отрасли. Такая картина наблюдается в США, странах ЕС, Японии и Южной Корее. Новая Зеландия и Австралия в вопросах сельскохозяйственной продукции действительно проводят политику свободной торговли, но связано это с тем, что указанные страны располагают богатыми природными ресурсами, что обусловливает их лидирующие позиции в мире в соответствующем секторе экономики. Даже в конкурентоспособных отраслях производства правительства развитых государств посредством использования изощренных институциональных методов защищают отечественные и региональные предприятия. Например, ЕС обладает определенной конкурентоспособностью в автомобильной промышленности, однако отстает от Японии и США по уровню развития технологий и масштабу производства. Тем не менее европейские власти посредством контроля за стандартом выхлопных труб и определения доли различных компонентов в выхлопных газах обеспечили преимущественный спрос на двигатели с турбонаддувом, которые производятся только автопромом Европы. Такой скрытый способ экономической протекции, заключающейся в применении стандартов, эффективно защитил позиции европейских производителей автомобилей на большом европейском рынке, а затем посредством распространения стандартов за рубежом они приобрели дополнительную международную конкурентоспособность.

Рис. 6. Модель экономического развития согласно реалистической политэкономии

Теоретические представления об экономическом развитии с позиций реалистического и идеалистического направлений политэкономии не исключают, а взаимно дополняют друг друга. Неоклассические способы вмешательства государства – это своего рода тактический режим управления экономикой, он подходит для управления её текущим функционированием; реалистическая экономика – это стратегия, которая оказывает глубокое влияние на долгосрочное развитие страны. Отличительные черты двух описанных подходов представлены в таблице.

Мансур Олсон писал: «Убедительность теории зависит не только от того, как много фактов она объясняет, но и от того, сколь разнообразны объясняемые факты. Теория Дарвина предлагает понимание природы возникновения и эволюции таких различающихся видов, как киты и бактерии, что делает её более убедительной, чем если бы она могла объяснить только происхождение и эволюцию комаров, скольких бы миллионов комаров ни касалось это объяснение». Удивительное свойство политэкономии реализма состоит в том, что она способна выявить основные причины экономического подъема практически всех «благополучных» стран, а также поражения отстающих стран. На Олимпе талантливых политиков пребывают Пётр I, Бисмарк, Пак Чонхи, Ли Куан Ю и другие гиганты. Эти создавшие историю политики реализма необычайно схожи в своей главной идее. Выдающийся российский президент Владимир Путин, сказавший «дайте мне двадцать лет, и я верну вам великую Россию», вполне возможно, станет одним из таких политических деятелей.

Характерные особенности реалистической и идеалистической экономических концепций