На теле России, доставшейся В. Путину от Б. Ельцина, росло две опухоли: чеченский сепаратизм и олигархия. «Шоковая терапия» стремительно перенесла в Россию весь комплект законов и регламентов американской рыночной экономики, и в крайне короткий промежуток времени была осуществлена приватизация. Система планового управления советского образца была разрушена, но за ельцинский период не смогла столь же быстро сложиться система рыночной экономики – в результате в России возник вакуум власти. В условиях политического упадка этот вакуум очень быстро заполнили олигархи, иностранные предприниматели, преступные группировки и региональные политики. Они по предельно низким ценам завладели экономическим богатством, накопленным Советским Союзом за 70 лет, распродали за бесценок изобильные национальные ресурсы, а полученную прибыль, пользуясь незащищенностью банковской системы, прямиком сливали на зарубежные счета. Россия подверглась крупнейшему в истории разграблению и расхищению.

Олигархия – это вовсе не уникальное российское явление, в Америке тоже есть олигархи. Google, Microsoft и Apple, три огромные компании, оказывают решающее влияние на IT-индустрию, в результате чего США занимают лидирующие мировые позиции в сфере информационных технологий. Самый простой способ оценить действия олигархов предоставляет реализм, отталкивающийся от национальных интересов. Известный американский экономист Мансур Ол-сон (1932–1998) в своем не менее известном труде «Власть и процветание» ввел понятия «распределительные коалиции» и «группы с общностью интересов», и именно ими мы руководствуемся при рассмотрении данной проблемы. Является ли русская олигархия «группой с общностью интересов», которая служит стране и народу, или же «распределительной коалицией», выкачивающей национальные богатства и ставящей под угрозу национальные интересы? В первом случае государству необходимо укрепить конкурентное преимущество олигархов, а во втором – использовать политическую силу, чтобы исправить ситуацию. Сформировавшаяся в ельцинскую эпоху олигархия нажила такой немыслимый капитал, что это стало серьезно угрожать российскому социально-экономическому развитию и даже наносило ущерб государственным интересам. Впервые вступив на пост президента, В. Путин начал нормализацию олигархической распределительной коалиции и не только отобрал «преступно нажитое» состояние, но и положил начало российскому политическому подъему, создав основу для проведения политики, получившей название «политэкономия В. Путина».

 

Двумерный код богатства и власти олигархов

Начавшаяся в 1992 году масштабная приватизация не повысила эффективность российской экономики и не сформировала слой предпринимателей, способствующих рыночной конкуренции. Напротив, она превратила государственную монополию эпохи советской плановой экономики в олигархическую монополию радикального переходного периода. Группы, состоявшие главным образом из политической элиты и руководителей советских предприятий, законным образом завладели государственными активами. Появившиеся в соответствии с российским законодательством и непосредственно участвовавшие в политике олигархи создали собственную территорию богатства и власти, ухудшили российскую «политэкономическую экологию», еще более осложнив и без того запутанную политико-экономическую ситуацию в стране. Олигархия с российской спецификой представляла собой сговор политической элиты и экономических магнатов, которые сделали будущее России разменной монетой, гнались лишь за собственной выгодой и тем самым полностью предали интересы российского народа.

Поляризация доходов как следствие политического хаоса

Вслед за обрушением небоскреба советской плановой экономики Б. Ельцин начал крупнейший в ХХ веке процесс приватизации. В то время члены финансово обеспеченной внутрипартийной касты, обладавшей безграничной властью, и привилегированные слои общества стремительно обращали власть в капитал. Бесчисленные управленцы советских государственных предприятий весьма дальновидно использовали «бесплатную приватизацию», чтобы по дешевке распродать национальное имущество и в один миг сколотить собственное состояние, а нездоровый план «кредиты в обмен на пакеты акций» стал вопиющей политической фаустовской сделкой, в результате которой эти предприятия из рук кучки управляющих перешли к малочисленным, но обладавшим реальной силой финансово-промышленным группам – в руки российских олигархов.

Российские олигархи – это появившиеся в процессе крупномасштабной приватизации в 1990-е годы представители крупного капитала, которые в ельцинскую эпоху контролировали жизненные артерии национальной экономики и управляли отдельными группами интересов в политическом аппарате страны.

Капитал сосредоточивается в руках небольшого количества людей

11 июня 1992 Верховный Совет СССР окончательно утвердил разработанную Государственным комитетом по управлению имуществом программу приватизации, и за 18 месяцев – с января 1993 по июнь 1994 года – была приватизирована основная часть предприятий. Главный идеолог упомянутой приватизации ельцинского периода – глава Госкомимущества Анатолий Чубайс – ставил перед собой и экономические, и политические цели.

Россия заплатила высокую социально-экономическую цену за эту стремительную приватизацию. Как было сказано ранее, либерализация цен превратила в ничто трудовые сбережения большей части россиян. В таких условиях «желание передать государственное имущество в руки отдельных лиц могло неизбежно привести лишь к одному результату – бóльшая часть богатств переместилась в руки чиновников, ранее занимавших выгодные должности в верхних эшелонах власти; эти люди поддерживали тесную связь с теми, кто определял политику». Возможно, мы никогда не сможем доподлинно узнать, какую выгоду получили на своих постах правительственные чиновники и управляющие предприятиями, но на деле их действия оборачивались воровством и разграблением национального богатства. «Управляющие… по позорно низким ценам распродавали оборудование и продукцию своим друзьям, родственникам и однопартийцам, а те, в свою очередь, перепродавали или экспортировали её по высокой цене. Также управляющие учреждали совместные предприятия с иностранцами или другими фирмами, бесплатно передавали туда активы и оборудование и, таким образом, получали огромную личную прибыль… Такого рода искушение было необычайно велико, а граница между законными и незаконными сделками была крайне расплывчатой».

Чтобы узаконить присвоение государственного имущества бывшими руководителями советских предприятий, А. Чубайс выдвинул крайне великодушную схему приватизации – позволил рабочим и руководителям этих предприятий по номинальной цене купить 51  % акций с правом голоса. В надежде максимально быстро добиться поддержки самых широких масс он предложил, чтобы «оставшееся от Союза богатство прямиком перешло к российскому народу» – каждому россиянину выдали ваучер номиналом в 10 000 рублей, на который можно было приобрести часть акций их собственных предприятий по номинальной стоимости. Это и была знаменитая ельцинская «бесплатная приватизация» государственного имущества.

Бесплатная приватизация предоставила «историческую возможность» перемещения огромного объема государственных активов в руки небольшого числа частных лиц. Начавшись в 1992 году, она всего лишь предоставила юридическое основание для сосредоточения капитала в руках немногих людей, а отдающая популизмом ваучерная приватизация нисколько не способствовала формированию широкого слоя частных собственников, на которых могли бы базироваться рыночные отношения. Напротив, она позволила бюрократам всех ступеней и различным фондам легально скупить народные ваучеры в больших количествах (многие россияне за ваучер с номинальной стоимостью 10 000 рублей получали всего одну бутылку водки) и превратить государственную собственность в частную. Руководители предприятий, пользуясь полученным в ходе приватизации определенным правом распоряжения акциями, начали скупать ваучеры, незаконно наживали состояние и постепенно заполучали компании в собственное управление. К концу 1994 года примерно 2/3 приватизированных крупных и средних предприятий контролировались управленцами – начальниками государственных предприятий советской эпохи – так произошло узаконивание присвоения государственной собственности.

План «кредиты в обмен на пакеты акций» окончательно формирует олигархию

Бесплатная приватизация по А. Чубайсу заложила фундамент, на котором строилась российская олигархия, однако окончательное её формирование стоит отнести на счет В. Потанина и других с их планом «кредиты в обмен на акции». Движимые общей выгодой, олигархи объединились в группы по интересам. Это классический фаустовский тип ничем не прикрытой политической сделки, политический акт, который позволил провести взаимный обмен между политической элитой, представленной Б. Ельциным, и российскими олигархами ради личных интересов каждой стороны.

Начальный этап приватизации – бесплатная приватизация – быстро изменил права на владение предприятиями, но не изменил механизма их работы, равно как не увеличил и бюджетные поступления. Макроэкономические результаты по-прежнему были катастрофичны. Уровень инфляции в 1995 году достиг 215  %, и в конце «экономического тоннеля» не было видно никакого света. Исполнявший в то время обязанности советника при российском правительстве Потанин предложил знаменитый план «кредиты в обмен на акции». При беглом взгляде казалось, что этот план идеально подходит в качестве меры для компенсации бюджетного дефицита правительства и представляет собой инициативу, направленную на дальнейшую приватизацию государственных предприятий. Б. Березовский, В. Гусинский, М. Ходорковский, М. Фридман, В. Потанин, А. Смоленский и П. Авен сформировали концерн, который кредитовал правительство, а правительство использовало в качестве залога акции крупных госпредприятий. Если правительство не могло в срок погасить кредит, заложенные акции продавались с аукциона. Однако на деле российское правительство, пребывавшее в состоянии серьезного финансового кризиса, не могло погасить кредиты в срок. Поэтому фактически это был план постепенной передачи национального имущества в руки горстки людей и превращения небольшого числа россиян в миллиардеров. 31 августа 1995 года Ельцин подписал указ № 889, согласно которому правительство выставляло на продажу акции крупнейших государственных предприятий, в результате чего они переходили под управление частных лиц. Эта продажа формально была открытой и конкурентоспособной, но по факту контролировалась инсайдерами. Поскольку заинтересованные стороны осуществляли интенсивное лоббирование, иностранцы не были допущены на аукцион, где шла борьба за первые семь компаний, в число которых входили «Норильский никель», нефтяные компании «СИДАНКО», «ЮКОС» и «ЛУКОЙЛ».

С процедурной точки зрения эти акции были проданы законно, однако продажа была всего лишь прикрытием истинной сделки инсайдеров, в которую не мог вмешаться никто извне. Бывшие ранее оплотом государственной экономики Советского Союза и собственностью советского народа предприятия полностью перешли в руки семи олигархов, и самое страшное, что сумма, одолженная олигархами правительству, была ничтожно мала по сравнению с реальной стоимостью акций этих огромных предприятий.

На самом деле российская олигархия сформировалась не совсем спонтанно, а при поддержке властей, что выражалось в принятии законов, указов и иных правовых актов. Поэтому для неё в некотором роде характерно сближение и сращивание частного капитала и бюрократии. К концу 1996 года, чтобы формирование и развитие финансово-промышленной олигархии вошло в правовое русло, в России были приняты два закона, пять указов и одиннадцать постановлений и распоряжений правительства. Именно с поощрения и даже по приказу правительства многие крупные промышленные предприятия, финансовые и торговые организации, которые или открыто, или оставаясь в тени, поддерживались государственными чиновниками, одни за другими вступали на путь финансово-промышленной олигархии.

Вот таким образом в России началась эпоха «бандитской экономики», когда привилегированные слои общества по предельно низким ценам получали доступ к дорогостоящим активам.

Экономическая территория олигархов

В процессе приватизации средних и больших российских предприятий путем раздела государственного имущества сформировалась группа, тесно связанная с государственной властью, – финансово-промышленная олигархия. Её представители завладели жизненными артериями российской экономики, монополизировали финансово-кредитный сектор, а также многие важные производственные секторы, такие как нефть, природный газ, цветные металлы и др., управляли большинством средств массовой информации и построили свое «экономическое царство» на основе государственного имущества.

«Магнат-академик» Борис Березовский

Будучи профессором механико-математического факультета Московского государственного университета, Борис Березовский пустился в море бизнеса в 1989 году. Свой первый капитал он заработал в период либерализации и маркетизации российской экономики, скупив множество государственных автомобилестроительных компаний и переориентировав их на импорт. В 1993 году Березовский познакомился с Б. Ельциным, бывшим в то время президентом России, и сумел произвести на него должное впечатление. Затем он в течение нескольких последующих лет путем участия в акционерном капитале, а также скупая компании, захватил СМИ, авиационный и нефтяной сектор, превратившись в одного из крупнейших олигархов России. В декабре 1995 года он купил 51  % акций компании «Сибнефть», а также получил бразды правления в российском авиапроме. Чтобы контролировать СМИ и оказывать влияние на правительство, Березовский приобрел 16  % акций Общественного российского телевидения, 29  % акций Московской независимой вещательной корпорации (ТВ-6), а также часть акций «Независимой газеты» и журнала «Огонек». Его состояние достигало 3  млрд долларов.

«Нефтяной король» Михаил Ходорковский

Некогда мелкий комсомольский функционер Михаил Ходорковский в последние годы существования СССР занимался перепродажей иностранной валюты, к тому же приторговывал поддельным алкоголем. В 1990-х годах, с началом либерализации в российском банковском секторе, М. Ходорковский выкупил у исполкома Моссовета торговую компанию «Менатеп», народный банк «МЕНАТЕП» и несколько других экономических объектов, а затем создал инвестиционный банк «МЕНАТЕП» и успешно влился в банковский сектор. Используя свое положение советника по вопросам экономики при премьер-министре и будучи в центре власти, пребывающей в состоянии хаоса, он сумел выстроить обширную сеть личных связей. Пользуясь протекцией и поддержкой чиновников, Ходорковский как по волшебству преуспел в сфере бизнес-менеджмента и накоплении капитала. В декабре 1995 года он успешно вошел в самую важную энергетическую отрасль страны – за 350  млн долларов приобрел 45  % акций второй по величине нефтяной компании России – «ЮКОСа», рыночная стоимость которой составляла 7  млрд долларов, и в 1996 году стал её президентом. Акции «ЮКОСа» начали котироваться на фондовой бирже, и его максимальная рыночная стоимость составила 18,7  млрд. долларов. Таким образом, Ходорковский официально утвердил свое положение в качестве олигарха. Кризис 1998 года поставил банк «МЕНАТЕП» на грань банкротства, но благодаря подъему цен на нефть, переводу активов, а также использованию таких способов, как распыление акций, помощь западных финансовых организаций, Михаил Ходорковский утвердил собственную абсолютную власть над «ЮКОСом». С 1997 по 2003 год его состояние возросло с 2,4  млрд до 8  млрд долларов, и он занял 26-е место в рейтинге самых богатых людей мира, а также стал в полном смысле этого слова самым богатым человеком страны. В одночасье молодой и талантливый «нефтяной король» стал в России видной фигурой.

«Медиа-король» Владимир Потанин

Родившийся в семье высших чиновников МИД СССР Владимир Потанин также занял свое место среди олигархов в период реформ и приватизации российских государственных предприятий в 1995 году. С помощью связей в правительственных ведомствах, а также учрежденного в ходе приватизации банка «МФК» и «ОНЭКСИМ-банка» он получил немалые прибыли в сделках скупки государственных активов. В 1995 году Потанин выложил 170,1  млн долларов, чтобы стать контролирующим акционером крупнейшей в мире горно-металлургической компании «Норильский никель», и завладел рядом важных промышленных предприятий, таких как нефтяная компания «СИДАНКО». В 1997 году в коалиции с Б. Березовским В. Потанин получил помощь финансовой акулы с Уолл-стрит Джорджа Сороса. В сотрудничестве с банком Morgan Stanley Потанин завладел монополией в сфере электронных коммуникаций, приобретя 25  % акций компании «Ростелеком». Через несколько лет он был уже крупным акционером банка «МФК», «ОНЭКСИМ-банка», «СИДАНКО», «Норильского никеля», «Газпрома» и других компаний, и его активы достигали 1,6  млрд долларов США. Выйдя в марте 1997 года из состава правительства, в котором он в течение полугода занимал должность первого вице-премьера, Потанин продолжил строить собственную промышленно-финансовую империю. Вслед за российским медиамагнатом В. Гусинским он приобрел также акции «Известий», «Комсомольской правды» и многих других изданий, а в 1998 году стал первым россиянином, попавшим в список миллиардеров по версии журнала «Форбс».

«Тихий джентльмен» Михаил Фридман

Михаил Фридман, президент консорциума «Альфа-Групп», установил контроль над нефтяной компанией «ТНК-ВР», стал заниматься цементной промышленностью, строительством, банками, супермаркетами, недвижимостью, телекоммуникациями. «Альфой-Групп» были также приобретены бизнес-активы Марка Рича, который получил огромные прибыли на торговле нефтью. Компания «ТНК-ВР» была основой бизнес-империи М. Фридмана, это было созданное совместно с British Petroleum (BP) предприятие, активы которого оценивались в 14  млрд долларов. С 2001 по 2003 год активы Фридмана увеличились с 1,1  млрд до 4,3  млрд долларов, что сделало его одним из самых влиятельных предпринимателей в России того времени.

«Медиамагнат» Владимир Гусинский

Владимир Гусинский в 1989 году учредил «Мост-банк», а в 1993 году начал завоевывать медиаиндустрию, приобретя 77  % акций канала НТВ и инвестировав в открытие новых каналов. Впоследствии В. Гусинский получил контроль над газетами «Сегодня» и «Семь дней», приобрел знаменитую радиостанцию «Эхо Москвы» и совместный с американцами журнал «Итоги». К середине 1990-х годов медиаимперия Гусинского дала ему право считаться медиамагнатом. В то время его личное имущество оценивалось в 400  млн долларов. В 1996  г. медиаимперия Гусинского помогла Ельцину занять пост президента.

Подводя итоги, можно сказать, что подъем олигархов был результатом аномальных постсоветских экономических реформ, ставших катастрофой для российской экономики в переходный период. Небольшое число людей при поддержке государственной власти ограбили Россию и россиян; их богатство было построено за счет упадка государства и разорения народа. В 1998 году объем производства только 13 финансово-промышленных групп составлял 21,94  % ВВП, сумма банковских вкладов этих объединений и объем производства подконтрольных им компаний превысили 208  млрд долларов. К концу 1999 года в России образовалось около 50 крупных бизнес-групп, контролировавших 60–80  % экономики страны.

Вмешательство в политику: «Если захочу, то смогу из обезьяны сделать президента»

Расширив свою экономическую территорию, олигархи начали выходить на политическую арену. Так постепенно сформировалась типичная российская олигархия, которая через политику и бизнес контролировала государственную власть. Олигархи вмешивались в законодательство, манипулировали СМИ, управляли выборами и даже лично занимали важные государственные посты.

Слияние финансового капитала с промышленным, как и бюрократического с частным, с самого начала не ограничивалось только накоплением личного состояния и усилением контроля за экономикой. Чтобы не допустить возвращения коммунистов и защитить свои собственные экономические интересы, они должны были также стать ведущей силой, управляющей политическими процессами в России. Открывший эру российской олигархической политики Б. Березовский сказал: «Если не участвовать в политике, то не сможешь защитить свой капитал» и даже бахвалился: «Если я захочу, то сделаю из обезьяны президента». Два года – с момента переизбрания Бориса Ельцина в 1996 году до финансового кризиса 1998 года – были ознаменованы постоянными внутриполитическими переменами, которые определялись интересами олигархов.

Государственная собственность как разменная монета в политических сделках

Б. Ельцина весьма беспокоил его сильный оппонент на президентских выборах 1996 года, лидер КПРФ Геннадий Зюганов, а того более – поражение на выборах в Государственную думу в декабре 1995 года представлявших его демократов. Однажды в марте 1996 года Ельцин тайно вызвал семерых олигархов – президента «Объединенного банка» Бориса Березовского, президента «Мост-банка» Владимира Гусинского, президента «Инкомбанка» Владимира Виноградова, президента «Столичного банка сбережений» Александра Смоленского, президента «Альфа-банка» Михаила Фридмана, президента банка «МЕНАТЕП» Михаила Ходорковского и президента «ОНЭКСИМ-банка» Владимира Потанина. Он заключил с ними тайное соглашение: они предоставляют ему финансовую поддержку, гарантирующую переизбрание на второй срок, в обмен на защиту их экономических интересов. С тех пор в России появилось новое слово: «семибанкирщина».

На самом деле план «кредит в обмен на акции» и был той ценой, которую Ельцин предложил олигархам. Таким образом, он планировал обменять государственную собственность на свою личную победу в выборах. Разумеется, с экономической точки зрения олигархи хотели получить гораздо больше, чем «кредиты в обмен на акции», а с политической, естественно, не хотели, чтобы к власти пришел представляющий КПРФ Геннадий Зюганов – его приход означал бы экспроприацию их состояния, а то и вовсе представлял опасность быть казненными.

Чтобы предотвратить избрание Зюганова и поддержать Ельцина, который продолжил бы политику, удовлетворявшую их интересам, «семибанкирщина» не только напрямую выделила команде Ельцина 500  млн долларов на предвыборную кампанию, но и оказала скрытую поддержку, скупив государственные краткосрочные облигации. По поручению семи олигархов глава администрации президента А. Чубайс бросил все силы на посредническую работу. После первого тура, чтобы гарантировать победу над Зюгановым, они спланировали коалицию Ельцина и А. Лебедя, занявшего третье место. Это продемонстрировало, что российские олигархи начали открыто вмешиваться в президентские выборы – т. е. решали судьбу России. Именно благодаря предоставленной олигархами огромной политической и финансовой поддержке, а также множеству подконтрольных им СМИ Ельцин одержал победу на выборах 1996 года. В своем интервью американскому журналу «Форбс» Б. Березовский самодовольно сказал: «Не секрет, что российские бизнесмены сыграли решающую роль в победе Б. Ельцина, это было сражение за наши кровные интересы».

Во время церемонии инаугурации президента Бориса Ельцина 9 августа 1996 года семь олигархов выстроились в стройную шеренгу; это был классический исторический кадр, символизирующий российскую олигархическую политику и знаменующий наступление пика эпохи российской олигархии. В дальнейшем Ельцин последовательно выполнял обещания, данные поддержавшим его олигархам, – они получили прямой доступ в высшие органы власти. Б. Березовский прямиком попал в ближайшее окружение президента, став секретарем Совета безопасности РФ. В. Потанин был назначен первым заместителем председателя правительства РФ нового созыва; обладая огромной экономической властью, он ко всему прочему руководил и собственной экономической империей: владел 38  % акций комбината «Норильский никель», 26  % акций предприятия – производителя авиадвигателей «Пермские моторы», 26  % акций автогиганта «ЗИЛ». Кроме того, он вел бизнес в сфере нефтяной и металлургической промышленности, а также занимался недвижимостью. Потанин покинул правительство во время перестановок в первой половине 1997 года, однако первым заместителем председателя правительства по вопросам управления экономикой и финансами стал бывший руководитель администрации президента Анатолий Чубайс, который представлял интересы российских олигархов и пользовался их огромным доверием.

Олигархи решают на яхте судьбу правительства

В период от президентских выборов 1996 года до правительственных перестановок в первой половине 1997 года стало очевидно, что российские олигархи, отбросив страх, вышли из-за кулис на сцену и стали силой, которая руководит политической ситуацией в России. Их вхождение в состав кабинета министров ознаменовало собой превращение финансово-промышленной олигархии в неотъемлемо важную часть властных структур. Российский «Общественный еженедельник» по этому поводу писал: «Это демонстрирует крайне важный аспект российского политического процесса – концентрацию власти в руках банкиров-олигархов». Коммунисты и некоторые либерал-демократы считали, что крупные предприниматели «представляют собой олигархические политические группы, сформировавшиеся не-выборным путем; если они захватят власть, это поставит под угрозу возможность России стать демократическим, основанным на верховенстве закона государством с открытой рыночной экономикой». Лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский называл их «олигархией и мафией». Известный правозащитник Сергей Ковалёв метко указал, что «это очень опасно, потому что мы можем легко скатиться под управление партийно-правительственной бюрократической группы… бессовестной, не соблюдающей никаких правил группы». Действительно, это с исчерпывающей полнотой проявилось в правительственном кризисе августа 1998 года, когда олигархи, собравшись на яхте, решили судьбу правительства молодого Сергея Кириенко.

В апреле 1998 года Сергей Кириенко, которому было всего тридцать пять лет, сменил В. Черномырдина на посту премьер-министра России. К тому времени российскую экономику уже штормило. Получив «в наследство» сильно отощавшую казну и столкнувшись с потрясениями на финансовом рынке, правительство Кириенко пыталось принять меры, направленные на увеличение доходов и экономию расходов бюджета. Чтобы увеличить бюджетные поступления, нужно было до конца июня собрать 5  млрд рублей налоговых недоимок с 20 крупнейших должников. 17 августа 1998 года правительство Кириенко и Центральный банк сделали «совместное заявление», в котором объявили о национальном банкротстве, что лишило поднявшихся на государственном долге финансово-промышленных олигархов возможности вернуть кредиты. Перед лицом такой угрозы олигархи решили нанести ответный удар. 20 августа 1998 года Б. Березовский созвал нескольких ключевых олигархов на тайную встречу на яхте в гавани Сен-Тропе, где было решено устранить угрожавшего их экономическим и политическим интересам Кириенко и убедить Б. Ельцина заменить его своим верным союзником Черномырдиным. 23 августа 1998 года по требованию олигархов Ельцин объявил о роспуске правительства Кириенко, которое просуществовало всего 120 дней. После этого Россия окунулась в новую волну правительственного кризиса, а правительственный кризис, в свою очередь, постепенно усиливал кризис экономический. Одним словом, Россию накрыл экономический, политический и социальный кризис.

 

Национальный упадок и политический подъем

Распад СССР в 1991 году и кризис в России в 1990-е годы были классическим примером упадка современной великой державы. Многих приводит в недоумение, то, что некогда процветавший Союз Советских Социалистических Республик вдруг в одночасье рухнул, а Российская Федерация после обретения независимости оказалась на грани краха. Помимо очевидных частных причин есть и более глубокая – государство приводят к деградации политический упадок и социальный застой. Упадок порождает могущественные распределительные коалиции (привилегированные слои советской эпохи и семибанкирщина ельцинской России), которые посредством политических манипуляций защищают собственные интересы и препятствуют потоку и перераспределению социальных ресурсов, создавая в конечном итоге социальный застой. Поэтому политический упадок – это почва для распределительных коалиций, а активизация распределительных коалиций – это маркер политического упадка. Под обоюдным влиянием двух этих факторов страна обретает судьбу неуправляемого, потерявшего курс самолета, который неминуемо рухнет.

Перед распадом СССР М. Горбачёв неоднократно пытался провести реформы. Генеральный секретарь ЦК КПСС был в ту эпоху самым влиятельным политиком в мире, но всё же не смог пошатнуть позиции скопившихся за много лет существования Советского Союза различных групп интересов (например, привилегированного слоя), и в конце концов политический упадок и социальный застой привели к тому, что гигантская звезда СССР упала, как метеорит. События ельцинской эпохи – «расстрел Белого дома» и разделение властей на три ветви, приватизационная реформа и формирование олигархии, захват олигархами государственной собственности и их вмешательство в государственную политику – только усугубляли ситуацию. Всё это свидетельствовало о том, что политический упадок стремительно затягивал «российский корабль» на дно.

Великая нация и процветающая страна должны уметь идти в ногу со временем, исправлять свои собственные ошибки. Первое позволяет стране сохранять равновесие в условиях изменений внешнего мира, второе помогает в бедственную пору быстро выходить из неблагоприятной ситуации. Реализуя эти функции, можно создать политическую систему, соответствующую реалиям страны, или провести глубокие реформы, чтобы исключить или изменить факторы, негативно влияющие на развитие государства. Ригидное государство, напротив, по ряду причин утрачивает способность к самокоррекции и более не может устранить препятствующие развитию факторы, опираясь только на собственные силы. Оно может либо дожидаться коллапса, либо осуществить перестройку системы под воздействием внешних сил. Советский Союз пошел по пути внутреннего коллапса.

Политический упадок

Фрэнсис Фукуяма (р. 1952), известный американский экономист японского происхождения, в своей книге «Политический порядок и политический упадок» (2014) высказал идею о том, что политическая система, развиваясь, становится всё более сложной и гибкой, однако существует и другая вероятность – политический упадок. Конкретная политическая система рождается для решения определенных проблем, таких как война, конфликт, социальная эксплуатация, а затем в её рамках проводится урегулирование этих проблем и реализуются различные социальные функции. Но в политической системе может наблюдаться и явление упадка, который заключается в её неспособности перестроиться в соответствии с изменением внешних условий. «Человечеству свойственна такая черта: как только правила установлены, мы считаем их незыблемыми и даже приписываем им эмоциональную значимость. Например, конституционная монархия в Великобритании или императорская в Японии, быть может, не идеальные политические системы, но люди не считают возможным заменить их на более совершенный строй». В некоторых странах на определенном этапе развития талантливые политики создавали очень хорошие системы, но по прошествии времени приходила новая эпоха, приносившая значительные перемены в политике, экономике и культуре страны. Эти политические системы, будучи наследием великих политиков, считаются нематериальным культурным наследием, которое надлежит сохранять неприкосновенным, и политики новой эпохи не осмеливаются как-либо изменять их. Таким образом, эти некогда блестящие политические установки приводят к ригидности механизмов функционирования общества. Политическое кредо Китая периода поздней Цин – «нельзя менять установления предков» – классический тому пример.

Кроме того, причина возникновения политического упадка коренится и в других ограничениях человеческой природы. Фукуяма считает, что «нормальная социальность индивидуума предполагает приоритет родственных, дружеских и прочих личных отношений, тогда как в современном обществе отбор талантов должен происходить на объективной и справедливой основе. В большинстве обществ элита стремится подбирать людей для управления страной, как правило, из круга своих друзей и родственников: это позволяет ей укрепить собственное положение и обеспечить свои интересы. Когда цель элиты реализуется, возникает явление “захвата государства” (capture the state), снижается авторитет и легитимность страны, попираются интересы широких масс». Кумовство в политике также является одним из факторов, приводящих к политическому упадку.

Политический упадок вовсе не означает, что режим в стране недостаточно силен, это показатель низкого качества политики, которое только ухудшается. М. Горбачёв взошел на вершину советской власти в 1985 году, когда советский строй был самым могущественным, но в то же время одним из наиболее упадочных в мире. Из-за расшатанности идеалов, посредственности партийных лидеров, а также помех, которые создавал формировавшийся длительное время привилегированный класс, эта могучая, уникальная держава, вопреки ожиданиям, спустя шесть с половиной лет прекратила свое существование. Пришедший к власти Б. Ельцин попустительствовал невиданному разграблению национального богатства своими друзьями и родственниками, и это тоже было классическим примером политического упадка, вызванного сговором влиятельных лиц с целью управления страной.

Распределительные коалиции

Мансур Олсон в своих исследованиях заметил, что в обществе существует множество групп, связанных общими интересами, но не каждая из них способна сформировать организацию. Социальное влияние и запросы групп с разными социальными интересами также неодинаковы – есть полезные, а есть и вредоносные. К примеру, у групп с общностью интересов «существуют определенные стимулы к тому, чтобы делать общество, в котором они функционируют, более процветающим, к тому, чтобы перераспределять доход в пользу своих членов с по возможности низкими издержками». Другая же часть формирует социальные распределительные коалиции. Поскольку радикальные перемены ведут к перераспределению общественных благ, распределительные коалиции противодействуют изменениям, что приводит к утрате социальной мобильности, общество приходит всё в больший застой. Распределительные коалиции выкачивают общественное богатство, чтобы единолично пользоваться прибылью в какой-либо сфере. «Общество, пережившее более длительный период стабильности, безопасности и свободы ассоциаций, будет иметь больше институтов, ограничивающих вход и инновации». Сформировавшись, распределительные коалиции со временем становятся всё более умными, зрелыми и изобретательными, они знают, как манипулировать государственной политикой своей страны (экономическим и общественным развитием, политическими механизмами), особенно в административной и законодательной сферах, и умеют найти нужные рычаги в процессе такой манипуляции. Это мастерство становится всё более совершенным, а получаемая прибыль – всё более стабильной и масштабной, и со временем политика в экономической, социальной, административной и законодательной сферах начинает проводиться в максимально выгодном для коалиций направлении. Таким образом, движущая сила развития государства всё более сдерживается, различные ведомства приходят в застой, что в конечном итоге ведет к упадку всей страны.

Олсон поставил под сомнение и скорректировал традиционную теорию, в рамках которой считалось, что если члены одной группы имеют общую цель, они будут прилагать все усилия, чтобы эту цель реализовать. Он полагал, что модели поведения в больших и малых группах различаются между собой. Распределительные коалиции непременно появляются в малых группах. Чем меньше масштаб группы, тем больше выгоды из коллективного блага могут вынести её члены, поэтому они более склонны тратить силы на интересы группы, больше зависят друг от друга. При низкой себестоимости организации группы уменьшаются и препятствия в реализации групповых интересов, личные отношения между членами становятся более тесными, а самой группе всё легче осуществлять свои действия, и её члены способны по собственной инициативе взять на себя еще больше групповой ответственности в условиях общественного давления. В больших же группах вышеизложенные факторы проявляются прямо противоположным образом. В условиях большой группы (неважно, насколько ценен для неё групповой продукт) нет возможности дать какой-либо стимул отдельным членам, обязать их реализовать потенциальный групповой интерес или каким-то способом взять на себя обязательства по издержкам коллективных действий. Чем больше масштаб группы, тем слабее проявляется взаимодействие между её членами, тем труднее осуществлять групповые действия, что в конечном итоге приводит к их неуспеху. Большинство распределительных коалиций может действовать сепаратно, а может сформировать определенный социальный слой, но в любом случае это ведет к застою всего общества.

Если распределительные коалиции достаточно окрепли, то для максимизации собственной выгоды они начнут ограничивать принятие новых членов, координировать свои действия с другими распределительными коалициями, чтобы получить еще большую прибыль, сдерживать инновации и конкурентную борьбу, а это не идет на пользу развитию общества. Такие коалиции способствуют утечке национального богатства и приводят к большим убыткам для государства и населения. Россия пережила безумную волну «разграбления страны» в 1990-е годы; кредиты, которые отпускало ей мировое сообщество, оказывались переведенными на счета олигархов на Кипре или в Швейцарии, что в конечном итоге привело к коллапсу российской экономической системы, ввергло народ в лишения, а страна фактически оказалась в состоянии банкротства.

Компромисс Фукуямы и Олсона: универсальные теоретические рамки

Будучи уникальным экономистом, Олсон всю свою жизнь посвятил изучению важнейшего вопроса о том, почему одни страны преодолевают отсталость и переживают подъем, а другие – теряют могущество и приходят в упадок. Этот вопрос он систематически исследовал в своих трех великих книгах «Логика коллективных действий», «Возвышение и упадок народов» и «Власть и процветание», чем внес огромный теоретический вклад в изучение феномена возвышения и упадка государства. Однако если мы сегодня, в эпоху радикальных перемен, тщательно проанализируем идеи Олсона с нескольких точек зрения, то обнаружим определенную ограниченность его теории. Универсальную теоретическую основу для анализа можно получить, если объединить теории Фукуямы и Олсона.

Олсон полагал, что почва, на которой рождаются распределительные коалиции, – это длительная политическая стабильность (социальная стабильность и отсутствие войн), а упадок государства, в свою очередь, можно отнести на счет распределительных коалиций. Действительно, после прихода к власти Л. И. Брежнева СССР пережил почти тридцать лет политической стабильности, в течение которых постепенно сформировалась колоссальная распределительная коалиция. Она стала силой, которая препятствовала реформам и в конечном итоге привела СССР к застою. Однако в ельцинскую эпоху хаоса и потрясений в России всего за каких-то семь-восемь лет также сформировалась могущественная распределительная коалиция, представленная олигархами. Это доказывает, что сравнительно долгий период мира и стабильности в политике – вовсе не обязательное условие для появления распределительных коалиций.

Новый ключ к пониманию условий для появления распределительных коалиций дает нам Фукуяма в своей книге «Политический порядок и политический упадок». Период длительной политической стабильности подразумевает необходимость смены политических поколений, и тогда вероятно возникновение двух причин политического упадка, о которых говорил Фукуяма: неизменность установленных правил и кумовство. Взлеты и падения династий в китайской истории в большинстве своем также иллюстрируют этот принцип. Причина появления распределительных коалиций кроется, скорее всего, в том, что политический упадок не только не может этого предотвратить, но, по сути, сам порожден манипуляциями распределительных коалиций, которые возникают, стоит только наметиться политической деградации. В общих чертах, как уже сказано, политический упадок – это та почва, на которой произрастают распределительные коалиции, а усиление их роли служит маркером политического упадка.

Говоря о предотвращении возникновения распределительных коалиций и контроле над их появлением, Олсон полагал, что самый лучший способ управлять ими – это реализация свободного рынка. В действительности свободный рынок еще более упрощает концентрацию богатства и власти и еще более способствует формированию распределительных коалиций. В 1980-е годы в США начали проводить политику неолиберализма. За тридцать лет богатство страны сконцентрировалось у социальной элиты, а доходы простого населения не увеличились. Выходит, механизмы свободного рынка – не лучший способ предотвращать и контролировать появление распределительных коалиций.

В противовес политическому упадку только политический подъем является лучшим способом уничтожить распределительные коалиции. Мы можем понимать политический подъем как качественное улучшение политической системы страны. Его движущей силой выступают механизмы конкуренции, а также реформы, отвечающие требованиям времени. Именно эти черты свойственны зрелой демократической системе. Будучи сходны с «микрореволюцией», реформы и механизмы конкуренции выбивают почву из-под ног распределительных коалиций. В США в условиях двухпартийной политической системы распределительные коалиции хоть и продолжают свое существование, но их погоня за прибылью происходит под публичным надзором; сохраняются только несколько малочисленных распределительных коалиций, да и те зачастую – по специфическим причинам и будучи, по сути, естественными монополиями, как, например, торговцы оружием и Уолл-стрит. Интересы этих двух типичных распределительных коалиций совпадают с национальными интересами США, а потому они находятся под защитой.

В Китае главный «архитектор» политики реформ и открытости Дэн Сяопин потому смог благополучно осуществить свои идеи, что в большой степени им благоприятствовало само время: Китай только-только пережил затяжной период политических и экономических потрясений и мешающие реформам распределительные коалиции еще не успели появиться. А сегодня одна из главнейших целей продолжения и углубления указанных реформ – это создание динамичного общества.

В обществе, где недостает конкуренции, часто проявляется действие закона Грешема, который гласит: «Худшие деньги вытесняют из обращения лучшие», т. е. выдающихся людей часто вытесняют люди заурядные. Посредственности занимают положение социальной элиты, но из-за собственной ограниченности им трудно играть надлежащую социальную роль, они не в состоянии привести страну к переменам. Поэтому один из типичных признаков политического упадка состоит в том, что заурядные чиновники занимают важные посты в правительстве, создают объединения и окружают себя только угодными им людьми, тем самым препятствуя выполнению необходимых функций правительства. Если взглянуть на Россию, то причина, по которой рядом с Путиным нет упоенных собственными заслугами людей, также связана с конкуренцией между двумя его группами поддержки (силовиками, которые вышли из органов госбезопасности, и представителями гражданских ведомств, которые прекрасно управляют экономикой и обществом).

Как уже говорилось выше, если объединить теорию политического упадка Фукуямы с теорией распределительных коалиций Олсона, то получится универсальная теория. Эта теория применима не только к стране в целом, но и к объектам макро- или микроэкономического уровня – от международных организаций и региональных союзов до предприятий и кланов. В международном масштабе тесно сплотившиеся распределительные коалиции уже сформировались среди развитых государств мирового сообщества. Без сомнения, «Большая семерка» – классический представитель международных распределительных коалиций. Если обратиться к уровню предприятий, то можно привести в пример приобретение компанией Microsoft бизнеса известной европейской компании по производству сотовых телефонов Nokia за 7,2  млрд долларов. Причина этого – упадок управления: хотя бизнес Nokia не выдерживал конкуренции с производителями смартфонов, у высшего руководства компании не было решимости отказаться от прежней стратегии. В результате компания оказалась беспомощной перед лицом конкурентов и могла лишь тихо дожидаться собственного краха. Другой пример – некоторые немецкие автомобильные компании, имевшие множество проблем с качеством продукции (бесконечной вереницей вскрывались непоправимые дефекты проектирования). Это было вызвано тем, что за время длительного развития предприятий множество подразделений уже превратились в «застывшие» распределительные коалиции.

Ничуть не меньшую опасность представляет повсеместное появление малых распределительных коалиций. Так же как и распределительные коалиции высшего звена, они становятся всё более «умными», зрелыми и искусными, всё лучше узнают, как манипулировать государственной политикой, особенно в административной и законодательной сфере, и понимают, как найти нужные рычаги, и тогда возведенные ими препоны становятся непреодолимыми. В условиях блокировки общественных ресурсов большими и малыми распределительными коалициями затрудняется свободное обращение и эффективное распределение этих ресурсов, возникает дисфункция в политике и на рынке, в результате общество утрачивает мобильность, повергая государство в окончательный застой.

Путин и политический подъем в России

Когда В. Путин вступил в должность президента, самым главным врагом России была распределительная коалиция, представленная «семибанкирщиной». Истоки олигархии лежали в политическом упадке ельцинской эпохи, укрощение олигархов – т. е. их трансформация из распределительной коалиции в группу с общностью интересов – началось с политического подъема при Путине. Причина, по которой Путин стал загадкой международной политики XXI века, по сути, состояла в том, что он в самый ключевой для страны момент осуществил политический подъем России.

В рамках деградирующей политической системы происходит вырождение политической элиты, из игры выбывают амбициозные и талантливые политики, а вместо них на арену поднимаются стяжатели. Они не видят источников проблем и не способны привести общество к прогрессивным изменениям, поскольку всецело заняты удержанием собственной политической власти и получением экономической выгоды, старая система для них – отличный защитный купол, а расточительная жизнь – самая притягательная цель. На закате Союза, особенно после правления Л. Брежнева, партийная элита постепенно душила социальное развитие, и на руководящих должностях оказывались посредственные, обделенные талантами люди. В советско-американской борьбе за гегемонию им трудно было состязаться с амбициозными и конкурентоспособными политиками, появившимися в рамках мощной демократической системы США. Противостоять Америке можно было только посредством прямой конфронтации, и в ходе этой рискованной игры была потеряна сама страна. Чтобы взойти на вершину власти, Б. Ельцин использовал поддержку олигархов, и эта фаустовская сделка не позволяла России выбраться из замкнутого круга, в котором она оказалась после распада СССР.

Мы не будем обсуждать вопрос, почему Ельцин выбрал именно Путина на пост президента, но, по крайней мере, можно сказать, что, передавая ему бразды правления, первый российский президент принял самое важное политическое решение. Путин обладает качествами превосходного политика – амбициозностью и талантом, без которых обойтись нельзя. Кроме того, в противостоянии мощной российской олигархии требовалась стальная воля. В связи с этим не случайно то уважение, которое он питал к реформатору царской эпохи Столыпину.

С точки зрения политэкономии реалистического направления политическая власть выше власти экономической, поэтому политика в определенной степени может направлять экономику. Применение политической власти для решения экономических вопросов относится к разряду «ударов, уменьшающих размерность», поэтому политические инструменты по силе и разнообразию намного превосходят экономические методы. Олигархи могут досаждать только деградирующей политической власти. Государству необходимы право на установление законодательных норм и сильные исполнительные ведомства. В противостоянии с олигархами, иностранными предприятиями и даже региональными политическими силами В. Путин использовал именно это право. Имея группу поддержки и опыт работы в органах государственной безопасности, он создал условия для политического подъема в России.

Политический упадок не определяется политическим устройством государства, будь то демократия или тоталитаризм. После распада СССР в России установился демократический строй. Когда Путин выиграл выборы и стал президентом, его первоочередной задачей стало превращение России в могучую державу, а не в страну, которой формально добавили демократии. Отношение Путина к СМИ не соответствовало демократическим стандартам, но именно благодаря этому ему удалось предотвратить погружение страны в междоусобные войны и конфликты. Он сказал, что Россия не будет страной второго эшелона, поскольку Россия – особая страна.

В новой России появились олигархи, наносящие вред политике и экономике, и это было проявлением политического упадка страны после развала СССР. В. Путин же, приняв бразды правления у Б. Ельцина, сумел «развернуть ружье в сторону олигархов». Это лишний раз показывает, что политический подъем в этой стране начался с президента. Даже если допустить, что новое возвышение России в большей степени проявилось в экономическом развитии, то решающую роль здесь сыграл, по сути, всё же политический подъем. Это соответствует также общему принципу реалистической политэкономии, заключающемуся в том, что политическая модель определяет развитие экономики. В решении проблемы олигархов уровень политического мастерства Путина проявился в том, насколько ему удалось превратить препятствующую развитию России распределительную коалицию в группу с общностью интересов, которая работает на пользу большинства людей в обществе.

 

Укрощение олигархов: от распределительных коалиций к общности интересов

Б. Ельцин оставил В. Путину опасное политическое наследство – олигархи монополизировали экономику и вмешивались в политику. Путин принял бразды правления в момент национального кризиса, его политическое будущее и даже судьба страны зависели от того, хватит ли у него воли и сил решить проблему олигархов в России. Политическая сила нового президента еще не стала значительной, в то время как олигархи ельцинской эпохи вовсю командовали парадом, располагали не только экономической мощью и политическими ресурсами, но даже своими собственными наемниками. В этой ситуации попытка коснуться интересов олигархов делала политическое будущее Путина весьма проблематичным. Предостерегающим примером была история бывшего премьер-министра России Евгения Примакова: после финансового кризиса 1998 года, перед лицом реального национального банкротства, он вступил в должность премьер-министра и был готов к «экспроприации экспроприаторов» – обложил олигархов налогами. Однако прежде чем он начал действовать, находившийся в заложниках у олигархов Ельцин опередил его на шаг и освободил от должности премьера.

Решающими козырями Путина стали особая структура власти и его собственная воля. Богатый опыт, накопленный им за долгое время работы в органах государственной безопасности, подсказал ему, как с помощью государственной власти укротить олигархов. Чтобы вернуть силы дышавшей на ладан стране, а некогда блистательной России подобающее ей место в мире, Путин пообещал «устранить олигархов как класс» и «позволить народу жить достойно». Однако на деле он не покончил с классом олигархов, а предпринял разнообразные меры, чтобы изменить саму сущность олигархии и из вредоносной распределительной коалиции превратить её в группу с общностью интересов, т. е. чтобы нажитое олигархами состояние служило на благо народа и способствовало подъему страны.

«Никто не может шантажировать государство»

В период президентства Б. Ельцина источник богатства олигархии лежал в поддержке и защите со стороны ельцинского режима, а также в её влиянии и подкупе политической власти. Вмешиваясь в политику, российские олигархи совершенно не заботились об интересах государства и народа, не думали о законности своих действий и уж тем более не помышляли о том, чтобы огромные, полученные в ходе приватизации прибыли инвестировать в производство и тем самым вернуть присвоенное богатство стране и её населению. Это привело к крайне напряженному положению в социально-экономической жизни России. В любой стране крупный капитал берет на себя определенные социальные обязательства; не существует страны, допускающей, чтобы предприятия и предприниматели наносили ущерб интересам государства, общества и народа. В. Путин прекрасно отдавал себе в этом отчет.

Владимир Путин был преемником, которого Б. Ельцин оставил после себя с согласия олигархов. Большинство из них оказало ему политическую и финансовую поддержку в президентской предвыборной кампании. Когда Ельцин передавал ему власть, приближенные ко двору олигархи прозвали Путина «Ельциным Вторым». Однако в столь опасной ситуации, когда олигархи вмешивались в политику, расхищали национальное богатство и контролировали общественное мнение, В. Путин, получив власть, повел себя совсем не как Ельцин, который всегда платил олигархам за услуги. Он полностью упорядочил отношения между капиталом и властью и избавил Россию от влияния олигархии. Путин подчеркивал, что крупный бизнес не должен покупать или приватизировать государственную власть: «Государство держит в своих руках дубину… Когда мы серьезно рассердимся, мы, не колеблясь, применим её и разрушим все инструменты шантажа». Поэтому в 2000 году, в начале своего президентства, он утвердил новые принципы взаимодействия власти и олигархов: олигархи не могут вмешиваться в политику, но они необходимы власти. Поскольку в России наблюдалось серьезное расслоение общества, большинство людей с неодобрением относилось к управлению экономикой олигархами и поддерживало нового лидера, нанесшего им удар. Путин также пообещал, что «россияне смогут жить достойно». «Приоритетная задача, – подчеркнул он, – это защита рынка от незаконного вторжения, как чиновного, так и криминального».

Весьма авторитетный, вышедший из «силовиков» российский политолог Станислав Белковский представил В. Путину доклад «Государство и олигархия», в котором указал: «Курс “олигархической модернизации” ведет страну в тупик – сохранение доминирования олигархии лишает страну перспектив государственно-политического и социально-экономического развития, ведет её к отсталости, социально-политической деградации и государственному распаду… Ограничение влияния олигархии не может предполагать ликвидации крупных финансово-промышленных холдингов, их исключения из экономической жизни страны… Национальная задача состоит в лишении олигархов неоправданного влияния на развитие страны, сверхприбылей, возможностей теневого влияния на государственные органы власти и управления на всех уровнях, а также политические партии, интеллектуальную среду, экспертное сообщество… Решение задачи изменения характера развития страны требует кардинального усиления российского государства… Трансформация российского государства потребует значительного времени. Однако начало такого процесса является безотлагательным. Это лишь исторический шанс для России, но этим шансом необходимо воспользоваться».

28 июля 2000 года В. Путин вызвал в Кремль более тридцати олигархов на символическое заседание и «одним тостом вернул себе военную власть». На встрече Путин четко дал понять, что правила политической игры изменились, он не будет экспроприировать нажитое олигархами состояние и не будет припоминать им прошлые противоправные действия, однако отныне вводятся три общих для всех правила: вести бизнес в рамках закона, платить налоги и не вмешиваться в политику. Тот, кто нарушит правила игры, заплатит за это. Перед встречей Путин в целях устрашения приказал арестовать медиамагната В. Гусинского. Однако некоторые олигархи, полагавшие, что они занимают привилегированное положение в обществе, не признали изменения правил и по-прежнему претендовали на особое место в Кремле, а то и противостояли самому Путину. Деньги и власть – родные сестры, и несметно разбогатевшие олигархи мечтали добиться успехов также на политической арене. Путин подчеркнул: «Если мы говорим о бизнесе, то это не значит, что представители бизнеса имеют право приватизировать государственные институты власти… Если кому-то не нравится такое положение вещей, кто-то привык к анархии, то я сожалею, но им придется согласиться с теми правилами, которые предложены обществом… Я абсолютно убежден, что за последние годы та пресловутая равноудаленность различных представителей бизнеса от органов власти и управления в стране всё-таки состоялась. И сегодня те, кто не согласен с этой позицией, как раньше говорили: “Иных уж нет, а те далече”».

Государственная власть положила конец политическим амбициям олигархов

Чтобы избежать бурных социальных потрясений, В. Путин провел красную черту – олигархи не должны вмешиваться в политическую жизнь страны, на переступивших же эту черту найдется дубина, которую держит в руках государство. Политическая власть выше экономической, и у неё никогда не было недостатка в инструментах, чтобы ограничить экономическую деятельность. Начав с борьбы с экономическими преступлениями, Путин хитроумно избавился от политических амбиций олигархов. Будь то изгнание за границу Б. Березовского и В. Гусинского, чтобы пресечь их нападки на правительство, или отправка за решетку М. Ходорковского, с тем чтобы исключить его влияние на экономическую и политическую безопасность страны, – во всех случаях он прибегал к этим приемам. Возможно, из-за опыта, полученного Путиным во время работы в органах госбезопасности, процесс укрощения олигархов был весьма драматичен.

Арест, уголовное преследование и объявление в международный розыск за «мошенничество и хищение государственной собственности» вынудили Гусинского бежать в Израиль. Березовский был объявлен в международный розыск за отмывание денег, сокрытие валютных доходов, подстрекательство к мошенничеству и множество других преступлений; обвинение застало его во Франции, откуда он в панике бросился в Великобританию просить политического убежища, и в конце концов умер на чужбине. В 2002 году, после бегства Гусинского и Березовского за границу, Путин расставил сети Михаилу Ходорковскому.

В докладе С. Белковского «Государство и олигархия» была обрисована крайне серьезная ситуация: российские олигархи угрожали интересам страны, а самой опасной фигурой был назван Ходорковский. Конфликт Путина и Ходорковского включал сложные политэкономические вопросы, которые касались политической и экономической безопасности России. Чем же все-таки Михаил Ходорковский настолько прогневил В. Путина?

М. Ходорковский против предложения В. Путина по созданию национального нефтяного стабилизационного фонда

Богатейшие энергетические ресурсы – это двигатель российской экономики, и вслед за увеличением спроса на них на международном рынке, а также в связи с постоянной нестабильностью на Ближнем Востоке появление России на международном рынке энергоресурсов стало настоящим «возвращением короля». Столпом российской экономики является нефтегазовая промышленность, поэтому тот, кто владеет ею, контролирует жизненно важные артерии российской экономики. В списке российских миллиардеров большинство представляют нефтяную, газовую и металлургическую отрасли. Среди первых 35 миллиардеров более 16 имеют отношение к нефтегазовой промышленности. Непрерывно растущие цены на нефть привели российскую экономику к расцвету, а постоянное увеличение доходов от экспорта нефти сделали состояние олигархов поистине баснословным, однако никто из них не поделился соответствующими дивидендами с государственной казной и простыми людьми. Для того чтобы уменьшить влияние колебаний цен на нефть на российскую экономику и чтобы рационально использовать полученные доходы в долгосрочной перспективе, В. Путин выдвинул идею о создании стабилизационного фонда РФ, т. е. части федерального бюджета, состоящей из налоговых поступлений, образующихся за счет превышения ценой на нефть своего базового значения. Это начинание встретило сопротивление олигархов во главе с Ходорковским, что, естественно, не могло не вызвать недовольства Путина.

М. Ходорковский желал разделить российские нефтяные дивиденды с американскими компаниями

В августе 2003 года министерство по антимонопольной политике России одобрило сделку о слиянии «ЮКОСа» и «Сибнефти», после которого объединенная компания «ЮКОССибнефть» стала по величине активов первой в России и четвертой в мире частной нефтяной компанией. Однако Ходорковский без ведома правительства решил продать 40  % акций «ЮКОССибнефти» американской компании ExxonMobil, что шло вразрез со стратегией национальных ресурсов Путина и ставило под угрозу контроль над российской нефтью. Путин считал нефть и газ опорой государственной власти, полагая, что важные стратегические ресурсы должны быть под контролем государства, а доходы от природных ресурсов необходимо распределять более равномерно, чтобы всё население получало от них отдачу. Поэтому, с точки зрения Путина, который считал нефтегазовые ресурсы своим главным козырем, планы Ходорковского о сотрудничестве с американцами серьезно угрожали национальной экономической безопасности России.

М. Ходорковский – настоящий проамериканский активист

«Это уже больше не секрет… россияне прекрасно знают, что я проамериканский активист», – говорил о себе Ходорковский. В 2003 году он постоянно находился в разъездах между Вашингтоном и Хьюстоном и нанял себе в помощники по управлению «ЮКОСом» американского исполнительного директора. Он сделал Америку ключевым импортером российской нефти. В докладе силовиков президенту было указано, что Ходорковский «уже стал доверенным лицом США и Великобритании в российских деловых и политических кругах, а фонд “Открытая Россия” является их базой. Штаб-квартиры Фонда находятся в Лондоне и Вашингтоне, а в его совет директоров входят Генри Киссинджер, лорд Джейкоб Ротшильд, Дэвид Оуэн и бывший посол США в СССР Артур Хартман». Фонд «Открытая Россия» был основан Ходорковским в 2001 году и представлял собой так называемую благотворительную организацию, которая, подобно фонду «Открытое общество» Джорджа Сороса, пропагандировала американские ценности и противодействовала начинаниям В. Путина. Всего лишь за год фонд пожертвовал свыше миллиона долларов на благотворительность в России, и наибольшие суммы поступили от самого Ходорковского. Известный американский эксперт по «цветным революциям» в странах СНГ Фредерик Энгдаль сказал, что «Вашингтон, и особенно администрация Барака Обамы, плевали на то, есть в России демократия или нет. Их тревожит помеха, которую представляет собой президентство В. Путина для планов Вашингтона по достижению полного спектра доминирования над планетой». Подумайте, мог ли Путин смотреть сквозь пальцы на этого «проамериканского активиста», который ставил ему подножки?

М. Ходорковский нарушал политическое табу, планируя ослабить власть В. Путина

Ходорковский не только не сдержал данное Путину в 2000 году обещание «не касаться политики», но даже хотел превратить Россию из президентской республики в парламентскую, тем самым ослабив его власть. Ходорковский считал, что Путин угрожает его бизнес-интересам, поэтому, чтобы защитить себя, решил внедрить своих доверенных лиц на ключевые государственные должности. В докладе, переданном силовиками В. Путину, было сказано: «Трансформация государственного устройства требует внесения определенных изменений в Конституцию РФ. Эти изменения, согласно существующему олигархическому плану, могут быть обеспечены уже в 2004 году подконтрольной сверхкрупному бизнесу Государственной думой (новым составом нижней палаты парламента, который будет избран в декабре 2003 года). При этом с точки зрения замысла лояльность Государственной думы будет обеспечена системой взаимодействия между олигархами и основными партиями… Согласно проекту ключевого субъекта правящего слоя уже в 2004 году может быть сформировано новое правительство РФ, подконтрольное и подотчетное парламенту. Приоритетным кандидатом на роль председателя такого правительства, образованного в соответствии с новой Конституцией, считается Михаил Ходорковский». Путин полагал, что это тайный заговор с целью захвата власти, план государственного переворота, прямая угроза национальной безопасности.

Кроме того, Ходорковский часто публично выражал недовольство Путиным и презрение к нему как в стране, так и за рубежом. Очевидно, что противостояние Путина и Ходорковского не было их личной враждой, это была борьба, в которой бок о бок соседствовали политика и экономика.

По мнению Путина, Ходорковский не только украл принадлежащие стране и народу важные нефтяные ресурсы, но и нарушил данное в свое время обещание «не касаться политики». Накануне думских выборов в конце 2003 года и президентских выборов в марте 2004 года, чтобы окончательно уничтожить политические амбиции Ходорковского и отобрать его активы в сфере энергетики, президент вновь нанес удар.

Стоит отметить, что политические амбиции и неприязнь М. Ходорковского к В. Путину разгневали последнего куда больше, чем деятельность олигарха в сфере экономики, однако он умышленно перевел спор в экономическое русло: «Приоритетная задача – защита рынка от незаконного вторжения как чиновного, так и криминального». 25 октября 2003 года в жизни «нефтяного короля» Ходорковского случилось его личное «Ватерлоо». Утром, когда его частный самолет остановился на дозаправку в аэропорту Новосибирска, он был арестован сотрудниками ФСБ (по предписанию генпрокуратуры) по обвинению в мошенничестве, уклонении от уплаты налогов, организации убийства, хищении государственных средств. Дело Ходорковского и «ЮКОСа» закончилось тем, что часть имущества компании ушла в счет компенсации долга, а Ходорковский оказался в тюрьме.

Укрощение олигархов вызвало шквал критики и отразило недоработки в урегулировании проблем гражданских прав и частной собственности. Однако, как было сказано в предыдущей главе, с точки зрения Макиавелли, политический реализм, целью которого является благо государства, может не учитывать догм, которым повинуются обычные люди. В. Путин покончил с политическим заговором олигархов, решая экономические проблемы с помощью закона, и таким образом добился равноудаленности политики и олигархов. «Равноудаленное положение всех субъектов рынка от власти, с одной стороны, и гарантии прав собственника, с другой стороны, – один из краеугольных камней в политической и экономической сфере», – сказал он.

Новые «укрощенные» олигархи

Только с появлением умеренной централизации в экономике возникла возможность обеспечить эффективность производства. Формально олигархи не являются проблемой, реалистичный политик оценивает их действия с точки зрения пользы и вреда для данного государства. В ельцинскую эпоху олигархи контролировали российскую политическую арену ради собственной выгоды, объединялись с иностранными компаниями и на законных основаниях грабили страну, а народ, под ногами которого были богатейшие естественные ресурсы, не мог вести достойную жизнь. Это были действия, шедшие вразрез с интересами страны, и обширные энергоресурсы приносили выгоду только небольшой группе людей, сформировавших распределительную коалицию. И наоборот, если крупные предприниматели разделяют государственные интересы, в полной мере реализуют свои таланты и мудрость, управляют ресурсами, предоставляют людям рабочие места и платят государству налоги, пользуясь юридическим статусом предпринимателя, завоевывают международный рынок для отечественных товаров или добывают для страны иностранные ресурсы, а результаты хозяйствования с благодарностью возвращают стране и народу, то они являются органичной частью общества, и государству необходимо поддерживать и поощрять их. «Реформирование монопольного сектора экономики должно проводиться в интересах страны. Потребители продукции и услуг – граждане, муниципалитеты, государство – не должны страдать в ходе модернизации этих гигантов», – сказал В. Путин.

Посредством политических и экономических мер Путин решительно и мудро расправился с неуемно амбициозными олигархами ельцинской эпохи, в связи с чем нельзя не вспомнить его обещание «уничтожить олигархов как класс». На деле они вовсе не были исключены из российской истории. После того как были повержены олигархи ельцинской эпохи, появились новые олигархи. Среди них были как уцелевшие воротилы 1990-х годов, так и свежее подкрепление, вставшее на ноги в путинский период, например глава НП «Русская сталь» Сергей Лисин, промышленный магнат Михаил Прохоров, владелец английского футбольного клуба Chelsea нефтяной король Роман Абрамович, алюминиевый магнат Олег Дерипаска. Имена олигархов этого нового поколения часто мелькают в ведущих СМИ России. До 2000 года в списке миллиардеров по версии журнала Forbes не было ни одного представителя России, а к 2008 году их стало 87. В то время совокупная стоимость активов этих 87 человек достигала 471,4  млрд долларов, что составляло 35  % ВВП России за 2007 год. Принадлежащие им предприятия, как правило, являются лидерами в своей отрасли.

На самом деле В. Путин нанес удар и покончил с «олигархической политикой» ельцинской эпохи, с олигархами, которые лелеяли политические амбиции и пытались участвовать в политике, надеясь обрести в ней защитный купол для своего состояния. Путин не стал прилагать усилий к восстановлению национализации по советской модели, он поддержал крупных предпринимателей, чья деятельность приносила пользу стране и её народу. «Другое важное направление здесь – рациональное регулирование деятельности естественных монополий. Это ключевой вопрос, так как именно они в огромной степени определяют всю структуру производственных и потребительских цен. А значит, влияют, таким образом, и на экономические и финансовые процессы, и на динамику доходов населения». В действительности крупный капитал в любой стране должен быть базисом и каркасом национальной экономики, брать на себя ответственность перед государством и народом. Путин потребовал, чтобы олигархи неукоснительно придерживались существующих правил: вести бизнес законно и не вмешиваться в политику, не быть врагом государства, тесно сотрудничать с правительством, содействовать великому возрождению России и благоденствию её народа.

Путин умело способствовал превращению российских распределительных коалиций в группы с общностью интересов, приносящие пользу широким массам. В ходе этого процесса он, с одной стороны, использовал разногласия между олигархами ельцинской эпохи и умиротворил тех, кто не участвовал в политике, а с другой – взрастил новых олигархов, которые поддерживали его режим, и направил их капитал и богатые ресурсы на возрождение России. Среди таких можно назвать, к примеру, президента нефтяной компании «ЛУКОЙЛ» Вагита Алекперова, который, по отзывам, отличается скромностью, честностью и патриотизмом. «Политика мне близка, но личных амбиций у меня нет. В связи с политикой у меня только одна задача – помогать стране и компании. Я не близок к г-ну Путину, но отношусь к нему с огромным уважением», – сказал он. В действительности «ЛУКОЙЛ» во многих сферах играет роль российского «энергетического посла». Так, именно через эту компанию главным образом проходит диалог по вопросам энергетики между Россией и странами Каспийского региона. Это имеет огромное значение для развития российской энергетической отрасли, защиты национальных интересов и повышения благосостояния народа.