— Привет!

На следующее утро я сидела у бассейна, горделиво оглядывая свое чуть подзагоревшее тело и животик, который по рельефу уже больше походил на тундру, нежели на Альпы, когда ко мне подкатила сама Кандида Бьянка.

— Привет! — растерянно ответила я.

— Не возражаете, если я немного посижу с вами? — спросила она.

Вопрос застал меня врасплох. Разумеется, я не прочь была побыть рядом с такой знаменитостью, но, с другой стороны, отдавала себе отчет, сколь жалкой покажется моя нескладная фигура, которой я только что готова была возгордиться, когда Кандида сбросит халат и обнажит свои прелести, едва скрытые крохотным бикини.

— А где ваш друг? — полюбопытствовала она, стряхивая сандалии.

— Ныряет с аквалангом, — ответила я.

— А вы почему не с ним?

— Не хочу волосы мочить, — пошутила я, однако Кандида, похоже, приняла мои слова за чистую монету. Тогда я сочла своим долгом пояснить: — Честно говоря, я просто боюсь. В свое время я даже брала несколько уроков в бассейне, но погрузиться так и не рискнула. При одной мысли, что на дне моря я столкнусь с акулой или какой-то другой зубастой тварью, у меня поджилки трясутся. Я знаю, что пулей вознесусь к поверхности, и тогда все — поминай как звали! Кессонка обеспечена.

— Кессонка? — с недоумением переспросила Кандида. — А что это?

— Это когда азот мозги отравляет, — ляпнула я наугад. — Ощущение такое, как если муху зашибешь.

Брови Кандиды поползли на лоб.

— Какую муху?

Я хихикнула:

— Это у нас в Англии так говорят. Это то же самое, что «кирнуть», «шары залить» или, скажем, «назюзюкаться».

Лицо Кандиды прояснилось.

— Понятно. Тогда это даже заманчиво, — сказала она.

— Но смертельно опасно.

— И все же мне хотелось бы попробовать, — промолвила она, расстегивая пляжную сумку и доставая бутылочки и баночки с кремами, обилию которых позавидовал бы любой модный салон. — Давно мечтала научиться нырять с аквалангом. Как считаете, ваш друг сможет меня научить?

— Он еще сам толком не умеет, — ответила я. — С инструктором ныряет.

— Жаль, — сказала Кандида, избавляясь от халата.

Я с трудом удержалась, чтобы не ахнуть. Груди актрисы величиной с голову эдамского сыра были прикрыты кружевными розовыми треугольничками размером с почтовую марку.

— Давно вы вместе? — осведомилась она.

— Нет, не очень, — простодушно ответила я. — С неделю.

— Как?! — воскликнула Кандида. — Всего неделю знакомы, а он вас уже на Карибы привез! Вот это да! Хотя Брэд Питт на второе свидание со мной аж в Рио-де-Жанейро прилетел… Чем, интересно, ваш приятель зарабатывает на жизнь, если способен на столь щедрые жесты?

— Вообще-то говоря, это я позволила себе щедрый жест, — сказала я, задетая за живое. — Да и знакомы мы с ним по большому счету не неделю, а много лет.

— Вот как? — Кандида приподняла брови. — А кто вы по профессии?

— Я… — Тут я заколебалась, прекрасно понимая, что Кандиде Бьянке не пристало общаться с подменной помощницей секретарши. — Я инженер, — нашлась я. Это было довольно близко к истине, ведь на службе мне нередко приходилось общаться с настоящими инженерами. А уж врать мне в последнее время доводилось еще чаще…

— Ну надо же! — поразилась Кандида. — Я восхищаюсь женщинами, готовыми пусть даже на время забыть о тряпках с косметикой и не боящимися испачкать руки. Скажите, вы, наверное, изобрели что-нибудь выдающееся, да? Или, может, на атомной станции работаете?

— Нет, я больше с прокатом дело имею, — небрежно ответила я. — Гидравлика всякая, трубы и тому подобное.

— Понятно. — Кандида помрачнела, опасаясь, что я начну вдаваться в подробности. — Очень интересно. А друг ваш чем занимается? — поспешно спросила она.

— Компьютерами. В Восточной Европе. Его штаб-квартира сейчас в Варшаве.

— Ах, Германия! — воскликнула Кандида, просветлев. — Зер гут! Всегда мечтала там побывать.

— Вообще-то это в Польше, — поправила я.

— Вот как? — В голосе Кандиды прозвучало искреннее удивление. — Никогда не подумала бы. Да, славная вы парочка. Он красавец, а вы семи пядей во лбу. Хотя вы, конечно, тоже очень красивая, — добавила она, спохватившись.

— Рядом с вами, мисс Бьянка, все меркнут, — пришлось сказать мне.

— Спасибо, милая, — замурлыкала она. — Кстати, зовите меня просто Кандида. И не будьте слишком самокритичны. Настоящая красота женщины — это ее внутренний мир. Главное — вы должны сами чувствовать себя красивой, а остальное — пустяки. Внутренняя красота излучает тот самый особый свет, который притягивает мужчин.

— Хорошо бы, еще окружающие мужчины так считали! — фыркнула я.

— Но ведь ваш дружок это понимает, — напомнила Кандида. — Лично я за пару часов счастья, которое вы испытываете с ним, ничего не пожалела бы. Даже не огорчилась бы, если бы в одночасье потеряла все свои волосы!

— Как! — воскликнула я, не веря своим ушам. — Вы ведь с самим Брэдом Питтом… — я запнулась, едва не использовав крепкое словцо из лексикона Эммы, потом нашлась: — общались. Да и с другими знаменитостями. Все женщины мира вам завидуют.

— Все это ерунда, милая, — со вздохом призналась Кандида. — По большому счету и выеденного яйца не стоит. Мой агент просто старается распускать эти слухи для прессы. А в Голливуде полно молодых, но уже знаменитых актеров, которые панически боятся, что журналисты пронюхают об их гомосексуальных наклонностях. Знали бы вы, Элисон, как вам повезло с вашим другом. Ей-богу, приличные мужчины почему-то боятся ко мне на пушечный выстрел приблизиться. Они и не представляют, что теряют! Меня так редко пытаются соблазнить, что я, кажется, согласилась бы переспать с разносчиком пиццы, пожелай он этого.

— Господи, даже не верится, — промолвила я. — А я так мечтала быть знаменитой.

— Поосторожнее с мечтами, — предупредила Кандида. — А то бывает, что они осуществляются.

Непросто нежиться с закрытыми глазами под тропическим солнцем, когда рядом с тобой загорает самая прекрасная женщина Земли. Мне казалось, что солнце то и дело прячется за облаками, поскольку едва ли не каждый отдыхающий в «Санта-Боните» считал своим долгом остановиться на краю бассейна рядом с нами, отбрасывая на нас свою тень. И всякий раз я мысленно поеживалась, представляя, как мужчины сравнивают меня, нескладеху, с лучезарной Кандидой Бьянкой. Увы, бикини — не лучший наряд для демонстрации внутренней красоты.

Мне уже не терпелось отправить домой новую партию открыток. Я представляла, как изумится Марвин, узнав, что я полдня загорала рядом с самой знаменитой актрисой мира. Которая к тому же призналась, что завидует моей незатейливой жизни. Я благодарно вздохнула. Кандида даже поделилась со мной дорогущим кремом фирмы «Эсти Лаудер». Отчего-то нас всегда поражает, когда знаменитости на поверку оказываются не заносчивыми снобами, а вполне нормальными людьми. А ведь мы привыкли думать, что любая звезда, стоит только объективу камеры от нее отвернуться, тут же выбранит незадачливого мальчонку, который осмелится попросить у нее автограф, а то и замахнется на него.

Кандида Бьянка, несмотря на потрясение, испытанное после встречи с сумасбродом, готовым ради нее расправиться с Биллом Клинтоном, охотно раздавала автографы. Она даже снизошла до того, что расписалась фломастером на левой ягодице какого-то противного итальянца. Он сказал, что нанесет татуировку поверх ее автографа, чтобы навсегда сохранить его.

— Извращенец, — шепнула мне Кандида, глядя, как итальянец демонстрирует ее росчерк приятелям.

— Как считаете, он и в самом деле сделает татуировку? — спросила я.

— Вряд ли, — со вздохом ответила Кандида. — Мужчины такие непостоянные. Сегодня уверяют, что я их любимая актриса и они пересмотрели все фильмы с моим участием, а завтра будут то же самое говорить какому-нибудь Дэнни Де Вито.

— Вот уж не думаю, что кто-нибудь попросит его расписаться на своей заднице! — сказала я, хихикая.

— А почему бы и нет? — философски заметила Кандида. — Дай им возможность, и, уверена, от желающих отбоя не будет. Кстати, — спохватилась она, — а где ваш приятель? Не боитесь, что им закусила акула?

— Он сказал, что проплавает часа два.

— По-моему, два часа уже прошли, — заметила Кандида, глядя на часы от Картье, которые положила рядом, чтобы на руке не осталась светлая полоска.

— По-моему, вы беспокоитесь о нем больше, чем я, — заметила я с нервным смешком.

— Нет, что вы, — возразила Кандида, водружая на нос темные очки, отчего лицо ее мгновенно сделалось непроницаемым. — Просто меня очень тянет понырять с аквалангом.

Когда Джереми вернулся, переносицу его украшала красная полоска от маски. Кандида буквально засыпала его вопросами, но Джереми, по-моему, переутомился и отвечал не слишком охотно и невпопад. Однако сразу оживился, когда актриса спросила, не согласится ли он завтра совершить погружение вместе с ней.

— Вы за мной присмотрите, ладно? — молящим тоном обратилась она к Джереми, для пущей убедительности погладив его по руке.

— Ауыгуыгм, — промычал в ответ Джереми.

Лишь по возвращении в бунгало до него, похоже, дошел смысл ее просьбы.

— Кандида хочет завтра погрузиться вместе со мной, — сказал он, обалдело уставившись на меня.

— Как ты об этом догадался? — ревниво спросила я, кляня себя за трусость. И угораздило же меня так бояться акул и прочей нечисти!

— Кандида хочет завтра погрузиться вместе со мной, — озадаченно повторил Джереми.

— Да, я уже это слышала, — сказала я.

— Надеюсь, Эли, ты не против? — спросил Джереми, заискивающе глядя на меня. — Впрочем, конечно, нет, — тут же решил он, не дав мне и рта раскрыть. — Представляешь, сколько мы порасскажем друзьям и родным, когда вернемся в Англию!

— Представляю! — со вздохом согласилась я, понимая, что было бы вполне достаточно рассказа о том, как Кандида Бьянка поливала мою спину маслом для загара.

И вдруг из соседнего бунгало послышались громкие возгласы. Похоже, Шелли с Люком что-то не поделили.

— Ни за что! — визжала Шелли. — Мы День влюбленных празднуем, и я не позволю тебе волочиться за дешевыми потаскушками!

Мы с Джереми обменялись изумленными взглядами.

— Хорошо, Шелли, я не буду просить у нее автограф! — донесся до наших ушей молящий голос Люка. — Извини, деточка, я просто не понимаю, что на меня нашло.

— Скажи спасибо, что я не Шелли, — прошипела я, показав язык Джереми. — Она бы на моем месте тебе уже кое-что оторвала.

— Я счастлив, что ты это ты, Элисон, — льстиво проговорил Джереми, любовно обнимая меня за плечи. — Конечно, никакая другая женщина не отпустила бы меня понырять вдвоем с Кандидой Бьянкой… А ведь такой шанс раз в сто лет выпадает. Поразительно, сколько в тебе понимания и великодушия…

— Помолчи уж, Казакова, — отмахнулась я и решительно направилась в ванную комнату. Там, стоя под душем, я тщетно пыталась смыть с себя ревность и израсходовала сразу два пакетика бесплатного геля для мытья. — Ничего страшного, — уверяла я себя, яростно отскребая загрубевшую кожу на пятках. — Они просто поплавают под водой, и все. Окажись здесь Брэд Питт, она бы, безусловно, предпочла его Джереми.

Но, выйдя из ванной, я тут же испытала чувствительный укол ревности: Джереми вертелся перед зеркалом в маске с трубкой и старательно изучал свое отражение.