Должен быть способ проще, размышляет Лора, ерзая на зеленом диване. Слететь босиком по горному склону, неся в руках скрижали. Поднять баннер над собором Святого Павла. Что угодно, лишь бы избежать разговора с семьей, сейчас, лицом к лицу.

Она уже известила их, что Марина не вернется в Кум-Эбби. Ответ, по меркам Фаркашей, был на удивление сдержанным; отчасти потому, что Марина, по настоянию матери, сама при этом присутствовала. Возможно, они также почуяли предстоящую бурю.

– Ужасно, – говорят они и добавляют: – Но почему? – а потом: – Мегмондхотьюк Добош нэнинек?

Лора представляет, как говорит: «Потому что я так решила, и я ее мать», но какой в этом прок?

– Подождите, – чуть не кричит она. – Мне, мне нужно… – Ильди, слава богу, к ней ближе всех; Лора отчаянно смотрит в ее сторону и получает в ответ то, что с надеждой принимает за ободряющую улыбку. – Есть еще, ну, пара вещей, которые мы… я…

– Пара? – спрашивает Рози.

– Тельешен хюйе, – говорит Жужи. – Безумие.

– Мам…

– Нет, позволь, – говорит Лора. Марина хлопает глазами. – Я… к счастью, Марина может вернуться в Илингскую школу.

Оцепенение.

– Я им позвонила.

– Мама! Как ты…

Но к этому времени стоит такой шум, что Лора легко может не обращать на нее внимания. Она думает: главную новость, конечно, можно отложить на потом? Но даже ей, трусихе, известно: все или ничего.

– Нам крупно повезло, – говорит она. – В Илинге хотят, чтобы Марина…

– Повезло! – вскидывается Жужи. – Повезло им. А старые женщины печальны…

– Одну минуту, – говорит Лора. Марина плачет и пытается ее перебить. – Милая, дай я договорю. Это даже хорошо, по-своему. Они хотят, чтобы Марина снова взялась за историю.

И она садится, придавленная весом собственной лжи.

Пока все бушуют, Лора вдруг понимает, что Марина, которую она ни о чем не предупредила, может упасть в обморок. Она объясняет, что история, очевидно, – лучший выбор для Кембриджа, где, как ей говорили (кто говорил? она сама говорила), медицине учат из рук вон плохо, а Марина тем временем убеждает Рози: «Если вы правда хотите, я могу…»

– Милая, – обрывает ее Лора, – все уже решено.

Она обнимает дочь и крепко прижимает к себе, чтобы хотя бы одна из двоих утешилась.

– Ужасно, – говорит Жужи, раскуривая еще одну сигарету.

– Прекрасно, – говорит Ильди и улыбается.

А Лора уже почти ничего не боится, словно скачет по валунам, чтобы вырвать из львиной пасти Марину, или, ради нее же, всеми силами противится забвению, сильнейшему из соблазнов.

– А вечером вы… – говорит Лора. – Есть еще одна новость. Хорошая или плохая. И то, и другое, наверное. Вечером у вас будет гость.