Вечером того же дня Мохардин позвонил Аранго из Лос-Анджелеса, где на предстоящие выходные было запланировано его бракосочетание с Грасьелой.

— Как дела, адвокат? — Аранго рассказал ему о смерти Андреса и заверил, что с Давидом все улажено; завтра в девять утра он подсторожит губернатора в аэропорту, подпишет у него распоряжение, и к полудню Давид уже будет пить холодное пиво в "Бермудском треугольнике".

— Самое время! — Чоло надеялся, ему удалось убедить Давида держаться тише воды, ниже травы, но знал, что Сидронио Кастро верить нельзя; ненависть и желание отомстить толкают таких, как он, на любую подлость. — Адвокат, обязательно добудьте для Санди нового телохранителя; Рапидо — царство ему небесное — говаривал, что жертвой всегда становится доверчивый, но с нами этого не должно случиться, найдите телохранителя уже сегодня, до наступления ночи!

— Я займусь этим, не беспокойтесь!

— Пусть начальник тюрьмы рекомендует вам какого-нибудь заключенного или охранника, не знаю, но чтоб обязательно гарантировал безопасность Санди, я обещал помогать этому каброну до последнего и сдержу свое слово во что бы то ни стало!

— Не беспокойтесь!

— Как только он выйдет из тюрьмы, сразу пришлите его ко мне, чтобы не успел сбежать в Чакалу со своей бредовой местью.

— Понятно.

— И вот еще что: я вышлю вам немного денег, а вы передайте их семье Рапидо, они живут где-то в Эль-Вер-хеле. Уже известна причина смерти?

— По официальному заключению он умер от инфаркта миокарда, но это не так.

— А что же?

— Отравился ужином.

— Никогда в такое не поверю, у этого каброна был стальной желудок!

— Он проглотил вместе с едой столько стрихнина, что хватило бы умертвить всех тюремных крыс!

— Кто же мог подсыпать ему отраву?

— Об этом я спросил полицейского врача, но тот посоветовал мне не лезть в это дело.

— Послушайте, адвокат, пожалуйста, не забудьте про охрану, я не хочу, чтобы с Санди приключилось то же самое!

— Не теряйте спокойствия, за одну ночь ничего не случится!

— Вижу, вы не понимаете, каких каверз следует ожидать от этих сволочей, братьев Кастро! Адвокат, послушайте меня и запомните: нельзя оставлять Санди на произвол судьбы, поговорите с ним и велите глядеть в оба; у меня для него есть кое-какие планы, и вы оба не должны все провалить. Из надежного источника известно, что мне на свадьбу подарят команду "Лос-Томатерос", так скажите Санди, если он не захочет сам играть, то, может быть, станет ее менеджером.

— Хорошо, скажу.

— А как идут другие дела? Удалось вытащить из тюрьмы Ребеку Мансо?

— Нет, начальник охраны не позволил.

— Как так?

— Он с ней живет.

— Так пусть женится на ней, для полного счастья!

— Вполне вероятно, что так и будет. Хотите знать, что сказал мне Угарте?

— Он уже уладил с моим домом?

— Не знаю, Угарте заявил мне, что он разговаривает только напрямую с доном Серхио.

— Так свяжитесь с ним и скажите, что он может разговаривать с кем пожелает, только пусть уладит это дело, поскольку этот дом я никому не уступлю! Он уже знает, я взорву его еще раньше, чем туда притащится первая полицейская задница!

— Что-нибудь еще?

— Нет, то есть да, чуть не забыл: умерла Дженис Джоплин, заберите у Давида магнитолу, пока он не узнал.

— В самом деле?

— Да, здесь на улицах творится что-то невообразимое, так что Санди лучше не знать, черт знает, что он может выкинуть!

— Отчего она умерла?

— Не знаю, похоже, хватила лишку, здесь все вокруг заливаются слезами и рвут на себе одежду.

— Послушайте, дон Сантос, вы знаете о митинге?

— Ах, каброн, уже состоялся? Я совсем упустил из виду…

— Да, совсем недавно все закончилось.

— И как прошло?

— Говорят, в Кульякане такого большого числа участников не помнят, плюс еще перестрелка.

— Даже перестрелка была?

— Еще какая, по дороге к Угарте — здание Биржи, если помните, находится рядом с собором — я сам видел, как студенты требовали выпустить на свободу Давида Валенсуэлу и других заключенных: Пеньюэласа, Чуко Салидо, Бакасегуа Буйчимеа и еще многих; надписи на транспарантах осуждали убийство Грегорио Палафокса Валенсуэлы.

— Значит, побывали в самой гуще событий! Думаешь, это сильно навредит? Губернатор заупрямится?

— Ни в коем случае!

— Не узнавал, родители Чато ходили на митинг?

— Нет, не узнавал, надеюсь, что нет, сеньоре и так горя хватило!

— Здесь по новостям ничего не сообщали.

— Местные газеты тоже не напечатали никаких репортажей, но дело дошло до применения слезоточивого газа и, говорят, большого числа раненых с обеих сторон.

— Наверняка "драконы" постарались!

— Я слышал, убили по меньшей мере четырех и сорок восемь ранили, из них вроде бы шестнадцать в голову.

— Вот черти, до чего же народ горячий, неужели нельзя обойтись без драки, а просто собраться всем вместе и сделать общий перекур? Можно же все мирно обсудить — вот так, к примеру: "Генерал, вы где достаете травку?" — "Мне присылают из Бадирагуато!" — "Вам везет!" — "А вы где?" — "А нам приносят прямо в университет!" Неплохо, правда?

— Несбыточная мечта!

— Такое общение могло бы решить все наши проблемы без всякого насилия, как подобает вести себя порядочным людям.

— Что-нибудь еще, дон Сантос?

— Нет, это все, конец связи!