Группа захвата во главе с новым начальником губернского управления ОГПУ товарищем Питером на время затаилась в небольшой роще возле деревни Варенцовка. Принято было решение опытным оперативником Питером, что захват базы террористов следует осуществить на рассвете, в час, когда даже самый осторожный боевик забудется в сладких снах. До той поры все участники операции находились на месте, вплоть до водителей автомобилей и присматривали по приказу начальства друг за другом. Так приказал товарищ Питер для обеспечения полной секретности операции. Старый чекист прекрасно понимал, что меры предосторожности были вовсе не лишними в данной ситуации. Кругом были враги, он это прекрасно понимал. Нужно было срочно провести чистку местной чекистской организации, но времени на это у него не было. Приходилось начинать работу с теми людьми, что были в наличии.

Пришел в ряды чекистов Питер после работы в системе партийного контроля. При проверке парт документов по линии КПК и ЦК ВКП (б) в которой он лично участвовал, много выявили врагов и шпионов разных мастей и разведок, просочившихся в ряды сотрудников ОГПУ. Об этом комиссия сообщили в главное управление ОГПУ, лично товарищу Ягоде, но там почему-то на материалы проверок не обратили никакого внимания и не производили арестов, выявленных врагов в рядах чекистов. Тогда руководитель комиссии товарищ Ежов доложил Сталину, который вызвал к себе Ягоду, приказал ему немедленно заняться этими делами. Ягода был этим очень недоволен, но был вынужден производить аресты лиц, на которых комиссия дала материалы. Аресты шли, но темпы чистки не устраивали Сталина.

Решено было тогда на самом верху направить на работу в органы ОГПУ людей из системы партийного контроля и Ивара Питера, члена комиссии по проверке чекистских органов тоже направили на работу в ОГПУ. Придя в органы ОГПУ, Питер первоначально был совсем один в чуждом чекистском окружении. Помощника у него не было. Друзей ему было найти неимоверно сложно, ибо за спиной Питера в центральном аппарате ОГПУ говорили, что все разоблачения он делал с карьеристской целью, с целью самому пролезть в органы ЧК. Но Питер знал, что это ничем не обоснованное обвинение, ведь он, начиная вскрывать плохую работу органов ЧК, сразу же после этого перешел к разоблачению конкретных лиц на новой работе.

Он вначале присматривался к работе, а затем начал свою работу с разгрома польских шпионов, которые пролезли во все отделы органов ЧК. В их руках была советская разведка. Первым он помог разоблачить бывшего чекиста Марковского, оказавшегося польским шпионом. Ягода же и Менжинский подняли, по этому поводу вопль, что Питер преследую лучших людей, и вместо того, чтобы арестовать Марковского, послали работать в провинцию. При первой же возможности Питер все же арестовал шпиона и тот во всех своих преступлениях против советской власти быстро признался. Оказалось, что Марковский работал на семнадцать иностранных разведок и за время своей работы создал целую организацию предателей и шпионов в органах ЧК. Вот так Питер начал свою работу в органах ОГПУ. Многие его не любили, считали, что он идет по трупам своих личных врагов к успеху.

После выявление резидента Питер сразу же взялся за чистку части центрального аппарата ОГПУ. В ходе чистки был выявлен еще один крупный шпион, а вместе с ним и другие враги народа, пролезшие в органы ОГПУ и занимавшие ответственные посты. После этого успеха по предложению партийного руководства было секретно поручено товарищу Питеру, взять на особый контроль работу группы Шмеерслегера и других, в связи с закрытием в их районе действий особого института, но ему в этом мешал Ягода. Вот так было и до самого последнего времени.

Но тут, благодаря счастливому стечению обстоятельств, преступная деятельность изменников и шпионов, затесавшихся в ряды сотрудников ОГПУ, вышла наружу. Агент советской разведки сообщил с территории иностранного государства интересные сведения о том, что непосредственно вблизи советской границы собирается банда братьями Васильцевыми, бывшими белогвардейскими офицерами и заклятыми врагами советской власти. Затем агент сообщил о том, что вступил в банду для того чтобы лично следить за действиями бандитов.

Все эти сообщения шли в обычном порядке. Но неожиданно пришло сообщение от данного агента по особому каналу связи. Этот канал использовался для связи непосредственно с центром, минуя местный аппарат. В своем сообщении агент сообщал, что к банде пристал некто Олег Хват, которого он знает как сотрудника ОГПУ и близкого друга Шмеерслегера и Завешвилли. Получив это известие, Ивар Питер взял это дело под свой особый контроль.

Он направил тайно в данный район группу оперативников, которые должны были на месте следить за деятельностью местного губернского управления ОГПУ. Проведенная работа группой товарищей показала, что местное управление ОГПУ превратилось в бандитскую малину, которую возглавляли отпетые мошенники и злодеи. Действовали они предельно жестко и дерзко. Удалось узнать о том, что выбив из пойманных братьев Васильцевых сведения о месте нахождения клада их родителей, группой Шмеерслегера было принято решение, полностью замести следы своего преступления.

Ими была организована атака бандитов на село Варенцовку, в ходе которой были уничтожены практически все его жители. Причина этого злодеяния заключалось в том, что многие жители деревни были в курсе того, что с кладом что-то нечисто. В деревне шли постоянные разговоры о том, что раз поймали барчуков, то скоро и клад старого помещика будет найден. И вот для того чтобы убрать нежелательных свидетелей и было организована шпионами расправа над жителями села.

В данный момент, по сообщениям агентов, работавших на месте, Олег Хват продолжал контролировать банду. Прибыв на место, товарищ Питер сразу же взял и это дело под свой личный контроль. Он дал приказ отправить сообщение Олегу Хвату. Ему было направлено распоряжение, якобы от лица Шмеерслегера, сегодня рано утром вместе с бандой перейти государственную границу в условленном месте. Части особого назначения были готовы встретить бандитов. Было приказано обеспечить захват Олега Хвата и транспортировку его в адрес губернского управления ОГПУ.

Тут Питер посмотрел на часы и дал приказ к началу операции. Всё в итоге получилось лучше и не придумаешь. Оперуполномоченный ОГПУ Федор Коромыслов спал, в тот момент, когда его схватили крепкие руки оперативников. И с его животными не было никаких проблем. К ним была применена специальная техника. Специально обученный снайпер выстрелил сначала в пса из ружья шприцом со снотворным. А потом точно так же он попал шприцом со снотворным мгновенного действия и в кота. А когда группа захвата вернулась с добычей в город, товарищу Питеру сразу же доложили информацию о том, что операция по уничтожению банды братьев Васильцевых успешно проведена и банда практически полностью ликвидирована. И еще сообщили, что нынешний главарь банды Олег Хват ожидает допроса в камере.

— Хват подождет — сказал тогда товарищ Питер. — В первую очередь мне нужно повести допрос задержанного оперуполномоченного ОГПУ в селе Варенцовке Федора Коромыслова. Всё остальное потом. Сейчас только Коромыслов.

Начальник губернского управления ОГПУ направился в подвал здания, где его в своем рабочем кабинете ожидал начальник следственного управления и два его помощника. В кабинет ввели задержанного Федора Коромыслова и допрос начался. Шел он примерно сорок минут. Коромыслов быстро и без раздумий отвечал на все поставленные вопросы. Он отрицал, что был врагом советской власти, но при этом он признался в том, что знал о том, что звери, пес и кот, были террористами, и раньше принадлежали к эксплуататорским классам. Но, не смотря на это знание, не только не передал преступников в руки своего начальства. Наоборот. Коромыслов помог создать бандитское логово на территории бывшей помещичьей усадьбы, где звери террористы нашли себе приют.

После короткого первого допроса, товарищ Питер поднялся к себе в кабинет и отправил шифрованное сообщение своим сотрудникам, оперативникам, прибывшим ранее в данный район страны о том, что нужно срочно устроить облаву на зверей террористов в бывшей помещичьей усадьбе.

* * *

В ходе дружеского застолья Шановный обратился к своим новым знакомым с вопросом:

— Дорогие мои друзья. Я вам рассказал сегодня о том, как меня звали в человеческом облике, какую я жизнь прожил, но сегодня я остался только лишь Шановным и это хорошо. Не хочу иного пока себе имени. Я это к тому, как к вам обращаться сейчас?

Ворон сразу же ответил:

— Это вы, уважаемый Шановный правильно вопрос поставили. Не могу я сейчас даже имени своего слышать. Больно мне. Так что нужно новое имя какое-то себе принять. Хоть даже в чекистских органах считали, что мы с братом вместе служили в кавалерии, но на самом деле конником был только я. Так что зовите меня Всадником. И это будет правильно. Служил отечеству на фронтах и мировой войны и гражданской войны всадником. Всадник я. Так и есть.

— Какой ты теперь всадник, пернатая твоя голова? Сам подумай. Птице быть всадником никак нельзя. Ты же человек служивый, сам должен понимать. Служакой был ты, служакой и останешься — сказал убежденно Нэпман.

— Добро. Тогда так. Зовите меня Служакой. Я и есть служака, ибо служил всю свою человеческую жизнь отечеству, теперь в зверином облике буду служить вам друзья мои верой и правдой — сказал строго ворон.

Сом на минуту задумался, а потом сказал:

— Это вы правильно придумали. Новое имя себе и мне нужно принять. Только какое имя себе взять? Судите сами. Вам только и признаюсь. Не был я конником, как брат мой. Это правда. Я служил в военной жандармерии в первую мировую войну. А уже в гражданскую войну был сначала сотрудником контрразведки, а потом начальником контрразведки. Видимо местный начальник ОГПУ что-то такое во мне почувствовал и потому и отправил на муки в этот самый институт, хотя и рисковал при этом. Много я его товарищей своими руками на тот свет отправил, просто не пересчитать. Крови большевистской пролил много. Так что не знаю, какое имя себе принять. Может, палачом меня будите кликать?

Нэпман недоверчиво посмотрел на задумчивого сома и спросил:

— Слушай дорогой мой товарищ. Ладно, мы люди простые, в смысле звери простые, хитростям чекистским не обучены. А ты ведь целый начальник контрразведки. Как тебя, такого грамотного разведчика, как малого ребенка какие-то малограмотные крестьяне провели? Ответь мне. Извини меня, конечно. Может, я что-то не понимаю. Как такое могло случиться? Как ты дошел до жизни такой сомячьей при таком опыте и знаниях?

Расстроенный сом в расстройстве, махнул плавником и сказал:

— Плохим я был контрразведчиком. У меня в штабе действовали красные шпионы, и я их из своего барства не смог разоблачить. Только потом это выяснилось, когда красные смогли незаметно ворваться в наш город. А причина сего дела одна — моё природное барство. Всё другим передоверялся. Всё бегал от грязной и нудной работы, поручал её своим подчиненным. Если уж совсем честно, то никого лично я так и не расстрелял из большевиков. Так что был барчуком, так им остался по жизни. И вот вам итог нерадостный. Именно я проиграл нашу с братом судьбу этим чекистским злодеям. Нет мне прощения. Уж я то, должен был всю их игру разгадать. Да, что теперь о том говорить.

Нэпман сказал:

— Ладно, с тобой мне всё ясно. У меня есть тут одно предложение. Короче, будем звать тебя Панычом и дело с концом! Как смотришь на это, друг?

Сом тяжело вздохнул и сказал:

— Точно это ты подметил. Панычом я был в человеческом облике, панычом я буду теперь и в образе рыбьем. Согласен я с твоим предложением друг, зовите меня отныне Панычом.

К этому времени на улице уже прошла длинная, зимняя ночь, и стало постепенно светать. Служба выразил желание отправиться на разведку в деревню Варенцовку, а Паныч решил после обильного принятия спиртного отдохнуть в мягком иле на дне канала.

Когда Нэпман и Шановный остались одни кот сразу же сказал:

— Ты посмотри, как интересно всё получилось с нашим письмом. А ведь мы с тобою случайно пальцем в небо попали. Ведь написали мы о кладе, о том, что он перевезен на иностранную территорию. А оказалось, что мы были совсем недалеки от истины. Получив такое письмо, начальники чекистские перепугались видимо, приняв его за прямой и наглый шантаж со стороны своего агента. Потому его они так быстро и ликвидировали.

Шановный добавил:

— А ведь чего-то такого и опасался почтальон Печеный. Не зря он нам про клад то и рассказал. Ведь он был теперь единственным, кто знал про клад, мог бы и промолчать. А не стал он этого делать. Вот за эту болтливость свою он и пострадал. С другой стороны видимо знал Печеный, что всё равно его начальники скоро до него доберутся. И хотел с помощью Федора какую-то комбинацию разыграть. Втянуть его в поиски клада и там каким-то образом в своих целях использовать. Но не успел. Ох, правильно мы тогда поступили. Опасен был этот враг Печеный, как лютый тамбовский волк. Погубил бы он Федора, как пить дать погубил бы. А так его свои же подельники с нашей дороги и убрали. Все что не делается, всё к лучшему.

Нэпман лениво потянулся и сказал:

— Мы с тобой большие умы. Но давай сейчас отдохнем, как наш разумный товарищ сом, по имени Паныч, а дальше видно будет.

Шановный кивнул головой в знак согласия и сказал:

— И то верно, считай целые сутки мы с тобою без сна. Надо и отдохнуть когда-то.

* * *

Проснулись Нэпман и Шановный оттого, что в окно громко барабанил клювом огромный черный ворон. Сначала спросонок звери с человеческим недопониманием взирали на птицу, а потом Нэпман воскликнул:

— Ну, мы с тобой друг Шановный и допились сегодня водки. Это же наш Служака, собственной персоной. Давай быстрее открывай дверь.

Шановный кинулся открывать дверь. И в неё тут же влетел огромный ворон и стал возбужденно рассказывать:

— Господа, что творится! Вы не поверите. А ведь события происходят просто невероятные. Но обо всем по порядку. Самое первое. Арестовали вашего друга этого самого Федора Коромыслова. Он оказался иностранным шпионом и террористом запрещенного в стране масонского ордена убийц. Я это лично своими собственными ушами слышал от одного из чекистов, он этой информацией делился со своим водителем. Короче, всё так таинственно и ужасно.

Друга вашего только что вместе с домашними животными, котом и собакой увезли чекисты в город. А всех остальных кошек и собак в поселке перестреляли, а потом еще для верности облили бензином и сожгли в яме возле леса. Такие вот дела. Странные, дальше некуда. Людям сказали, что в районе эпидемия. Особо опасная форма бешенства, передается она от домашних зверей, кошек и собак к людям, и поэтому в целях борьбы со смертельно опасной болезнью и приходится ликвидировать всех кошек и собак в селе. А если кто кошку или собаку свою от милиции спрячет, то того самого всё равно органы выявят и тогда посадят в тюрьму или даже расстреляют, как диверсанта и отравителя простого трудового народа.

Тут Шановный сразу же воскликнул:

— На том пока стоп. Нэпман давай быстро собирать наши пожитки, и даем деру отсюда. Сюда с минуты на минуту прибудут чекисты с обученными собаками ищейками. Они быстро нас всех возьмут за шиворот. Нельзя этого допустить. К этому времени во флигель ввалился сом. Паныч сразу же встрял в разговор:

— Я уже понял, что может произойти. Нужно срочно предпринимать необходимые меры. Собирайте вещи, и идите к каналу. Из отцовской усадьбы я вас вывезу на себе. Я силой обладаю немалой, так что не бойтесь, вас точно не утоплю. А по-другому, нам никак не скрыться от собак ищеек, они в любом случае найдут нас по следам. А в воде они нас не смогут преследовать. Так что мы их тогда переиграем. Послушайте старого Паныча.

Кот с псом собрали свои вещи в течение считанных минут и сразу отправились на берег канала, где погрузились на спину сома. Сом медленно поплыл прочь от берега. Служака сверху набросал на брата веток и листьев, так что со стороны наблюдателю было видно, что по воде плывет какая-то коряга, на которой сверху взгромоздился ворон, кота и пса не было видно вообще. Друзья по каналу обогнули всё поместье, а потом выплыли на берег большой реки. Реку они переплыли и высадились на другом берегу. Здесь ворон быстро разыскал на одном из деревьев большое дупло, и здесь зверями с человеческой душой было решено создать для себя временное убежище. Самое главное из дупла был прекрасно виден противоположный берег и старая господская усадьба. Друзья начали готовить новое место жительства к первой ночевке. А сами то и дело посматривали в сторону усадьбы. Не происходят ли там, какие события. И наконец, примерно через час после того, как друзья перебрались на этот берег, они увидели, как десятки солдат с собаками в старой господской усадьбе переворачивали каждый камень и заглядывали под каждый куст.

— Да уж, вовремя мы оттуда бежали. Сейчас нас бы точно поймали эти обученные собаки — сказал Шановный.

— Это ты правильно заметил, дорогой мой товарищ, сами мы спаслись благодаря помощи братьев, честь им и хвала — сказал Нэпман. — Только вот сердце у меня совсем не спокойное. Пропал наш друг Федор. Нам его теперь никогда больше не увидеть. Жаль, хорошим он был нам другом, помог по жизни нам.

— Да черт с ним — с речки раздался голос Паныча. — Одним большевиком меньше будет, хоть в том радость.

— Да нет тут никакой радости — сказал Шановный. — Ведь парень этот совсем молодой, не целованный. А жизнь теперь его пропадет ни за грош. Спросят у него, а почему ты ценных зверей, что говорить умели, повез не в ОГПУ сдавать, а спрятал на потаенной усадьбе? Если ты красный комиссар, то соответственно должен был интересы большевизма ставить выше личной дружбы и привязанности к друзьям. А ты допустил не просто ошибку. Ты совершил предательство интересов партии и народа, и нет тебе прощения. Убьют его из-за нас и убьют по-зверски. Нечему тут нам радоваться.

Служака сказал:

— Прав ты Шановный. Надо бы как-то парня выручить, от смерти его спасти, только, как это можно было бы сделать? Я тут ничего придумать не могу. Если кто из вас сможет что-нибудь придумать, я поддержу, окажу в деле освобождения Федора. Можете на меня рассчитывать.

Паныч с речки тоже подал голос:

— Я тоже не прочь вам помочь. Хоть и помогать большевику и против моих убеждений, но я как барчук в убеждениях своих не стоек. Так что и на мою помощь в данном случае вы можете вполне рассчитывать.

Нэпман сказал:

— Давайте друзья поступим следующим образом. В любом случае нам нужно сейчас перебираться в город. Там нам среди массы кошек, собак и воронов можно будет легко затеряться. Это первое. Второе — там сейчас у нас будет возможность оперативно собирать информацию о том, что происходит. Может быть, там мы сможем придумать, как спасти жизнь нашему другу Федору Коромыслову. Здесь мы точно ничего придумать не сможем. Поэтому не станем терять зря время. Река в городе протекает. Так что Паныч ты туда можешь легко добраться. С Шановным меньше всех проблем, собственно как и со Служакой. Хотя с ним всё же могут возникнуть проблемы. Коршуны и прочие хищники сейчас могут напасть даже и на такого большого ворона, каким является сейчас Служака. Так что лучше все же нам идти в город всем троим вместе. Это будет для нас самый безопасный вариант. За сутки я думаю, мы до города доберемся. Город наш вы, надеюсь, хорошо знаете, ведь вы обязаны были часто там бывать. Вы же выросли в наших краях.

Сом кивнул своей большой головой и сказал:

— Ваш город мы с братом знаем прекрасно. Мы часто там гостили у тетушки. Предлагаю встретиться недалеко от въезда в город у старой корчмы. Там мы в юности любили при выезде из города или, наоборот, при въезде в него обедать. Хорошие были времена.

Нэпман на некоторое время задумался, а потом сказал:

— Это ты хорошо придумал. Место там отличное, чтобы к нему незаметно подобраться. Договорились. Там и встретимся сразу, как доберемся до города. Давайте отдохнем немного. А как только стемнеет, так сразу и отправимся в путь. Путь до города не близкий, придется нам долго к нему пробираться. Но делать нечего. Мы должны друга нашего из беды выручить.