В Москве серьезно в этот день беспокоились и нервничали. Сталин сидел за рабочим столом в своем кабинете в Кремле и читал шифр телеграмму от Питера, и во время чтения он всё время недовольно морщился, как от сильной зубной боли.

— Какой, болван! — в сердцах воскликнул он, завершив чтение. — Какой редкостный болван!

Затем Сталин резко отодвинул от себя бумаги и в негодовании и ярости стукнул кулаком по столу. Немного придя в себя, чуть позже, он пригласил к себе своего помощника и продиктовал ему ответную шифр телеграмму для Питера.

Генеральный секретарь был крайне обеспокоен и возбужден. Уже многие месяцы он ни разу не был в столь дурном расположении духа, как в этот час. Вчера он получил материалы следствия по секретному институту. Из материалов дела он узнал о том, что чудовищно был, обманут этим шарлатаном Калиниченко и собственной интуицией в истории профессора Синельникова, и теперь эту ошибку не было возможности исправить. Профессор был мертв, вполне заслуженная смерть Калиниченко, никак не могла сегодня изменить сложившуюся ситуацию в лучшую сторону.

Институт, которым ранее управлял профессор Синельников, хотя и был переведен в другое место, и там уже приступил к работе, но самые главные итоги его работы были, по всей видимости, ими утеряны. И во многом из-за его, Сталина собственного просчета.

Сталин не только не прощал ошибок другим, но и сам страшно переживал свои собственные ошибки. И всегда разбирал их причины досконально. И это было крайне неприятным для него делом всегда. Вождь народ больше всего на свете не любил публично признавать свои ошибки. По его мнению, у вождя не должно было быть вообще никаких ошибок. Вождь народов должен иметь право никогда не ошибаться. Он всегда добивался того, чтобы все окружавшие его люди, даже еще не успев, услышав слов вождя на выступлении, сразу же сказали и себе и своим друзьям и знакомым — великий Сталин и в этом вопросе снова будет прав.

Как-то в рецензии на черновик книги Ворошилова Сталин написал о том, что ему категорически не понравился абзац, в котором маршал написал о том, что Сталин во время гражданской войны совершал намного меньше ошибок, чем другие военные руководители страны. — Не было никаких ошибок. Убери этот абзац — предложил Ворошилову Сталин. Но ошибки у Сталина все же были. И сегодня это было особенно неприятно признавать. Годы работы и огромные вложения в особо секретный институт пропали в один день полностью, и казалось безвозвратно из-за его просчета.

А ведь он придавал всегда огромное значение при подготовке страны к большой войне подготовке специальных диверсионных групп с использованием последних достижений военной науки, в том числе в области новейших разработок в биологии и зоологии. Они создали два института, которые работали над созданием сверх людей, гомункулусов, чьи возможности были бы намного более широкими, чем у обычных людей. Эти вопросы он не раз анализировал и обсуждал с высшим генералитетом и лучшими советскими учеными. И вот когда был, достигнут настоящий прорыв в этом деле, опытный интриган Калиниченко сумел его обмануть. Это было нестерпимо больно. Его, вождя народов, сумел обмануть какой-то мелкий проходимец!

В итоге этого обмана, профессор Синельников, директор одного из важнейших для страны институтов, был репрессирован, а уникальные результаты его работы были безвозвратно утеряны. Но вот выяснилось, что всё же не всё здесь было так печально, что звери террористы все же проявили те качества, о которых рассказывал ему профессор. Они вступили в контакт с сотрудником ОГПУ. И что же? Вместо того чтобы взять этих животных под строжайший контроль и привлечь к работе на СССР посланный для того чтобы навести порядок на месте Питер начинает заниматься раскрытием контрреволюционной организации. И вообще не уделил животным террористам почти никакого внимания. А это просто немыслимая глупость! Любая глупость имеет границу, но здесь глупость была просто безграничной.

Потерять в этих условиях, едва, едва вновь обретенных животных террористов, наделенных огромными способностями вдобавок к сохранившемуся человеческому мышлению, было просто невероятным провалом. И поэтому сегодня так было нестерпимо читать отчет Питера Сталину.

Теперь, Сталин оценил, как он ошибся, назначив на это дело прямого и твердолобого Питера и какую угрозу представляют действия железного латыша сейчас для его планов. Нужно было что-то срочно предпринять. Немного осмыслив ситуацию, Сталин соединился по «ВЧ» с ОГПУ по Грузии. Начальник ОГПУ Грузии Лаврентий Берия оказался у аппарата, и Сталин приказал ему доложить о мероприятиях по обеспечению секретности и маскировки работы секретного института, который был переведен в республику совсем недавно.

Неожиданный звонок и вопрос вождя не застали начальника ОГПУ Грузии врасплох. Берия, отвечал спокойно, лаконично и так толково и ладно, будто ожидал этого звонка и заранее специально подготовился. При всем раздражении, какое испытывал в этот час Сталин, у него не оказалось и малейшего повода высказать, свое недовольство. В заключение Берия, несомненно, почувствовав обеспокоенность Сталина, заверил, что мероприятия по оперативной маскировке института настолько тщательны и всеобъемлющи, что любые наблюдатели смогут увидеть только то, что мы им захотим показать.

Какое-то время Сталин продолжал молчать. Потом он сказал:

— Твои слова меня не убедили и не успокоили. В народе говорят, что всё предусмотреть невозможно. Вы сознаете, что речь идет о судьбе важнейшей научной миссии?

— Да, сознаю, в полной мере — отвечал начальник ОГПУ по Грузии.

— Вы понимаете, что в этих условиях любая утечка секретных сведений, любые разведывательные каналы противника должны перекрываться немедленно? — кричал в трубку вождь.

— Да, я это понимаю. Мы делаем всё необходимое для того чтобы любая утечка информации по секретному объекту сразу была пресечена — ответил Берия.

— Вы знаете, что из всех возможных экономии самая дорогостоящая и опасная для государства — это экономия на борьбе со шпионажем. Неужели все-таки экономите? Или недооцениваете опасность? — продолжал разнос генеральный секретарь.

— Мы делаем всё возможное — сказал начальник ОГПУ по Грузии.

— Не уверен — ответил ему руководитель страны. — Я не уверен в этом. В том, что вы делаете все необходимое.

Усилием воли, сдерживая гнев, Сталин перевел дыхание и продолжил говорить в более спокойном тоне:

— Как раз в связи с работой этого института и с режимом обеспечения государственной тайны и борьбой со шпионами у меня есть к вам товарищ Лаврентий одна просьба. Надеюсь, ты мне в ней не откажешь.

— Сделаю, что смогу — заверил Берия. — Все силы свои приложу к тому, чтобы выполнить ваше поручение, товарищ Сталин.

— Хорошо. Мне нужно чтобы уже сегодня, прямо сейчас, в Светлогорск выехал по делу, связанному с работой теперь уже вашего института толковый и абсолютно преданный делу партии человек для выполнения особо важного задания. В Светлогорске происходят важные события. Я отправил туда Питера, ты должен был о нем слышать, вначале мне показалось, что он неплохо там поработал, хорошо почистил местную чекистскую организацию, которая превратилась в гнездо белогвардейского заговора. Арестован начальник и два его заместителя. Ведется следствие. Но не всё оказалось так хорошо, как виделось в начале данного дела. Товарищ Питер, на мой взгляд, повел себя там не слишком верно. Он не понял, насколько серьезным делом ему поручила заниматься партия.

И теперь у меня возникли сомнения в результатах его работы и в правильном отношении к делу. Так что нужно будет присмотреться и к нему и к его работе внимательней. Нет ли и там черных пятен. Но самое главное, дело, связанное с особой опасностью для страны осталось без внимания.

— Я ничего не знаю о том, что происходит сейчас в Светлогорске — признался Берия.

— В Светлогорске была разоблачена преступная контрреволюционная организация, которая была организована местными чекистами во главе с начальником губернского управления ОГПУ. Данная группа изменников родины готовила убийства высшего руководства ОГПУ и советского государства. Теракты подготавливались непосредственно животными террористами и их дрессировщиком неким Коромысловым.

Это важнейшее для партии и страны дело, нужно, на мой взгляд, срочно взять в свои руки человеку более тонкому и более способному. Боюсь, своей твердолобостью Питер в этом деле наломает дров. А этого нельзя никак допустить. Есть ли у тебя такой человек на примете Лаврентий, который мог бы такое моё задание исполнить? — спросил Сталин.

— Такой человек у меня есть, товарищ Сталин — ответил Берия.

— Это надежный человек? Сам понимаешь, что дело чрезвычайно ответственное, ошибиться с человеком нельзя — спросил вождь народов. — Ты можешь передо мною за него поручиться?

— Надеюсь, что этот человек надежен на все сто процентов — сказал в ответ Берия.

— Хорошо. Давай его фамилию, я сейчас же шифр телеграммой оповещу Питера о том, что к нему в Светлогорск направляется мой личный представитель с особыми полномочиями — сказал генеральный секретарь.

— Его фамилия Берия, зовут Лаврентием — ответил начальник ОПГУ по Грузии.

— Очень правильное предложение. Поезжай в Светлогорск лично сам, на месте всё разузнаешь и мне обо всем доложишь, и главное запомни. Мне эти звери и их таланты нужны сегодня как воздух. Любым способом нужно их изловить и поставить к нам на службу. Это дело первостепенной важности, всё остальное можно делать в Светлогорске в обычном режиме. Немедленно отправляйся в путь. До свидания — попрощался с Берией Сталин и положил трубку.

Тут же генеральный секретарь вызвал помощника и продиктовал текст шифр телеграммы в адрес Питера о направлении в Светлогорск собственного личного представителя с особыми полномочиями, и приказал отправить послание прямо сейчас. И потребовать от товарища Питера немедленного ответа, что шифр телеграмма им прочитана и принята к исполнению.

* * *

В кабинет Питера вошел Крылов и быстро доложил начальнику о том, что приказание его исполнено. Одна группа солдат с собаками под руководством оперуполномоченного Иванова ведет преследование животных террористов, а две другие группы устроили засады на месте ожидаемого появления животных террористов. Сам Крылов с четвертой группой прибыл в управление, и ждет дальнейших указаний.

Товарищ Питер внимательно посмотрел на своего сотрудника и стал его расспрашивать о том, что тот видел в господской усадьбе. Питер понимал, что ему нужно было лично туда ехать и там организовывать всю работу. Может быть, сейчас уже звери террористы и были бы схвачены и доставлены в управление. Но прошлого не вернуть. С этим фактом нужно было просто смириться. Товарищ Питер горько вздохнул и продолжил опрос Крылова.

В этот момент в дверь постучали, секретарь сообщил, что товарищу Питеру пришла шифр телеграмма из Кремля и Москва ждет от нас подтверждения, что телеграмма прочитана товарищем Питером и принята к исполнению. Питер взял в руки телеграмму и начал читать.

Питеру.

К вам направляется мой личный представитель товарищ Берия Л.П. для работы по зверям террористам и их дрессировщику Коромыслову. Все следственные действия в отношении Коромыслова до приезда Берии прекратить. Обеспечить полную личную безопасность Коромыслова под вашу личную ответственность. Так же прекратить действия по задержанию зверей террористов. Нельзя допустить, чтобы ценные звери погибли. За их жизнь вы несете персональную ответственность.

Сталин.

Прочитав телеграмму, товарищ Питер тут же продиктовал секретарю ответ:

— Товарищу Сталину. Ваша телеграмма мною прочитана и принята к исполнению. Питер.

Секретарь вышел из кабинета, а расстроенный Питер встал со стула и стал ходить по кабинету. Потом он сел снова на свое место и позвонил в дежурную часть:

— Это Питер. Как там наш Коромыслов?

— Продолжаем допрос. Не даем ему спать и задаем вопросы. Скоро он нам во всем признается. Если нет, то попросим вашего разрешения применить к нему средства устрашения. А так всё у нас идет по плану — ответил начальник следственной части Шварц.

— Слушай мой приказ товарищ Шварц. Все следственные действия в отношении Коромыслова прекратить. Вернуть его в камеру. Проследить, чтобы условия у него в камере были человеческие. И самое главное. Исключить малейшую возможность общения Коромыслова с кем-то из арестантов или сотрудников ОГПУ. Охранять его днем и ночью. За его голову несешь передо мною личную ответственность. Если с ним, что случится, я тебя расстреляю без суда и следствия, как бешеную собаку. Ты меня понял? — спросил Питер.

— Я всё прекрасно понял. Ваше приказание, товарищ Питер, будет нами тотчас исполнено. С этой же секунды приступаем к его исполнению — раздался голос в трубке.

— Я лично проверю — сказал товарищ Питер и положил трубку.

— Вот такие дела, товарищ Крылов — сказал задумчиво начальник губернского управления ОГПУ.

Но тут на его столе зазвонил телефон. Рывком Питер поднял трубку. В трубке раздался неизвестный голос:

— Товарищ Питер?

— Да, это я, слушаю вас. Кто звонит и по какому вопросу? — ответил Питер.

— Это оперуполномоченный агент Иванов. Мы исполняем ваш приказ и достигли села Тихвин, и сейчас я звоню к вам от начальника местной милиции.

— И что вы хотите мне сообщить, товарищ Иванов? — спросил Питер.

— Мы в ходе преследования вышли на поляну в лесу недалеко от этого села, примерно в пяти километрах выше по течению реки. На поляне повсюду валялись страшно изувеченные тела большого количества погибших волков. Вероятней всего волки погибли в схватке с теми, кого мы преследуем. Волки просто разорваны на куски, так что тот, кто их убил, обладает совершенно точно просто невероятной физической силой. Никаких иных погибших животных на поляне не обнаружено из чего делаю вывод, что преследование следует продолжать.

— Вас понял. Слушайте мой приказ. Преследование прекратите. Срочно возвращайтесь в управление вместе со всем личным составом. Возьмите в милиции машину и в путь. Поясните своим бойцам еще раз, что операция наша особо секретная и разглашение её подробностей равняется государственной измене. Вы поняли мой приказ, товарищ Иванов? — спросил строго Питер.

— Да. Разрешите исполнять? — сказал звонким голосом молодой чекист.

— Исполняйте. Жду вас, товарищ Иванов с докладом у себя в кабинете.

С этими словами Питер положил трубку.

— Что ты творишь? Товарищ Питер это большая ошибка! А если упустим зверей? Кто, за это ответит? Ты об этом подумал? Видишь сам, эти звери способны на многое. А вдруг они сейчас пройдут мимо наших постов и там доберутся до железной дороги, а там им и до Москвы путь открыт. Доберутся до столицы, и кто этим монстрам там помешает устроить покушение на членов советского правительства? Кто их там сможет остановить? Ты это понимаешь? Должен понимать. Не совсем уж ты диким зверем уродился, товарищ Питер. Тогда почему отдаешь такие странные распоряжения? — спросил Крылов. — Нельзя сейчас прекращать преследование этих зверей. Наоборот, сейчас нужно бросить туда солдат с пулеметами как можно больше, и пока зверей можно выявить по пути их следования вдоль реки ликвидировать их к чертовой матери от греха подальше. Упустим их и тогда конец нам тут всем. Нас никто по головке не погладит за такое твое решение. Отмени его срочно, дорогой мой товарищ Питер. Пока не поздно. Послушай опытного человека.

— Я не могу отменить свой приказ. Потому что я отдал его, во исполнение приказа, сам знаешь кого. А с ним шутки плохи, раз отдал приказ, значит, надо его выполнить, чего бы, это не стоило. Так что ничего я отменять не буду. Преследование зверей, и выставление охранных кордонов придется прекратить — ответил товарищ Питер.

— Ой, боюсь я, чтобы звери эти не натворили бы больших бед. Ты сам-то уверен в том, что всё правильно сейчас делается? — сказал Крылов.

— Да не дави ты на меня. Во многом я с тобой согласен. Есть причины у нас с тобой для серьезных опасений. С другой стороны звери террористы сейчас движутся вглубь нашей территории и по направлению к городу, а не в сторону государственной границы. Значит, мы правильно предположили, что они идут сюда, на выручку своему подельнику, этому самому Коромыслову. Так что нет опасности, что они попытаются уйти за кордон.

Сказав эти слова, Питер на минуту задумался, а потом продолжил свою речь:

— Нет, полностью прав товарищ Сталин. Нет смысла преследовать сейчас зверей, они могли бы так же легко, как стаю волков, растерзать и нашу группу захвата. И не одну её. Не стоит их попусту травить. Если взять их под свой контроль, то такая игра стоит многого. Так что главное внимание здесь на Коромыслове нужно сконцентрировать. Завтра приедет представитель Сталина и возьмет работу с ним в свои руки. Всё правильно вождь снова сделал учиться у него работать, вот что нам всегда нужно.

— Как же это понимать, дорогой ты мой товарищ Питер? Специальный представитель Сталина? А здесь с тобой, тогда кто такие будем? Разве не мы здесь представители Сталина? Разве не мы здесь представляем лично товарища Сталина? Новое назначение сюда посланца Москвы как понимать? Это что недоверие к тебе и ко мне со стороны товарища Сталина? Что мы здесь с тобой недоглядели. Что-то проспали и недодумали. Просто так товарищ Сталин бы так не поступил — сказал потрясенный Крылов.

— Вот то-то и оно, дорогой мой друг. Дело нешуточное — тихо ответил Питер. — Всё ты правильно понимаешь.

* * *

Наталья Резник, сотрудник следственного отдела ОГПУ по Грузии была красивой молодой женщиной примерно двадцати шести, двадцати семи лет от роду. Фигуристая дама, часто слышала она себе в след восхищенные слова коллег по работе, как только она пришла работать в ОГПУ по Грузии. Женщина она была весьма привлекательной наружности. Тонкое лицо, черные как воронье крыло волосы, голубые огромные глаза и сильный чувственный рот, нежное упругое пышное тело, которое угадывалось под гимнастеркой, всё говорило о том, что Наталья просто создана для любви.

Но вскоре, после того как молодая женщина показала себя в работе самым непримиримым врагом контрреволюции и саботажа, мужчины перестали отпускать в её адрес шутливые замечания, и старались вообще ей в глаза не заглядывать. И еще и потому стали люди Наталью сторониться, что отличилась она в следственной работе своей такой железной хваткой и непримиримостью к врагам советской власти, что просто ужас. Теперь при взгляде на эту женщину даже старые чекисты отводили в сторону взгляд. Самые твердолобые и отважные контрреволюционеры, и изменники родины, попав в её стальные руки, вынуждены были признаваться в своих преступлениях. Теперь прекрасную даму за глаза называли гадюкой и воспринимали, как дочь сатаны.

Но Наталья не обращала никакого внимания на это. Она просто работала с огромной энергией и всегда достигала поставленных перед нею руководством целей. Она не знала слова невозможно. Нужно, значит, будет сделано. Таков был её характер, который не терпел никаких альтернатив. Вперед, значит вперед, и до самой победы. И начальство быстро оценило нового следователя. Наталье поручали те дела, от которых под тем или иным предлогом старались отказаться прочие сотрудники следственной части. Наталья же не чуралась никакой следственной работы. И всегда она добивалась нужного для руководства результата. Любым путем, но она решала поставленную перед нею задачу.

Вот и сегодня Наталья засиделась допоздна в своем рабочем кабинете, работала она по группе грузинских националистов и готовила их дело в суд, работа была практически завершена. Осталось только доработать несколько второстепенных деталей, и можно было считать данную работу полностью завершённой. Тут на её столе зазвонил телефон. Наталья подняла трубку и услышала в ней голос начальника ОГПУ по Грузии товарища Берии:

— Наталья Ивановна?

— Слушаю вас, товарищ Берия — ответили Наталья.

— Я слышал, вы завершили работу по группе националистов и изменников родины — спросил Берия.

— Это так. Я сейчас завершаю оформление документов, завтра передам дело в суд — подтвердила информацию Наталья.

— Это хорошо. Вы родом из города Светлогорск? Я ничего не путаю? — спросил Берия.

— Нет. Вы ничего не путаете. Я там родилась, товарищ Берия — ответила молодая женщина.

— Что же, отлично. Меня направляют сейчас в командировку в Светлогорск по одному исключительно важному заданию. Я хотел бы, чтобы вы поехали туда вместе со мною. Местность вы там знаете, людей надеюсь тоже, так что ваша помощь может мне там сильно пригодиться. Дело весьма непростое — сказал Берия.

— Когда нужно будет выезжать? — спросила Наталья.

— Сейчас. Моя машина будет стоять во дворе. Насчет своей работы по националистам не беспокойтесь. Я уже дал команду Гогоберидзе взять этот вопрос на свой личный контроль. Встретимся в аэропорту, там я вам более подробно расскажу о нашем задании — сказал Берия.

— До скорой встречи, товарищ Берия — сказала Наталья.

— До скорой встречи товарищ Наталья — ответил Берия и положил трубку.