Кен Миллер зашел в гостиницу, в которой остановились Патрик и Анна и на лифте поднялся на третий этаж. У лифта его встретил крепкий молодой человек, который сразу же обратился к отставному генералу на английском языке с вопросом:

— Мистер Кен Миллер, не так ли, сэр? Я не ошибся?

Миллер на какое-то время задумался, а потом ответил:

— Вы не ошиблись. Я Кен Миллер. Что вам нужно?

— С вами хочет встретиться один джентльмен прямо сейчас. Пройдемте со мной, я вас провожу к нему — ответил молодой человек.

— Я не уверен, что у меня есть сейчас на это время. Поймите, я сейчас спешу на важную встречу — возразил Миллер.

— Мы вас надолго не задержим. Я понимаю, что это может выглядеть не совсем вежливо с моей стороны, но я настаиваю на том, чтобы вы отправились сейчас со мною на встречу с моим шефом. Мой хозяин желает с вами срочно обсудить несколько исключительно важных вопросов, а желания нашего шефа это закон — настаивал на своем молодой человек.

Но Кен Миллер и не думал поддаваться его давлению. Физической силы у генерала хватало, боевого опыта тем более. Миллер уже начал внутренне готовиться к рукопашному бою, уверенный в своей победе. Но тут, спустя минуту, после того, как он на пути встретился с невежливым молодым человеком, в их сторону направился из коридора высохший, словно мумия, мужчина лет под пятьдесят, с пергаменным цветом лица. Подойдя вплотную, он приостановился и широким жестом, безмолвно приветствовал генерала Миллера. Кен взглянул на мужчину с неописуемым чувством удивления, но тут же взял себя в руки и сказал:

— Неужели, это вы, мой дорогой хозяин, мистер Додж? Я рад вас видеть здесь. Хотя это очень неожиданно. Но почему же вы меня не поставили в известность о том, что собираетесь приехать в Варгу? Я бы вас встретил в аэропорту.

— Кен, это я попросил молодого человека привести тебя ко мне на встречу. Но насколько я понял, он не смог тебя убедить прийти ко мне на беседу? — сказал мужчина и внимательно посмотрел на Миллера.

— Я и подумать не мог, что это вы тот человек, на встречу с которым, меня приглашал этот парень. Если бы я знал, что это вы меня ждете, хозяин, я без разговоров пришел бы к вам на беседу — ответил Миллер.

— Хорошо, хотелось бы верить в твою искренность. Не будем терять время. Пройдем в мой номер и обсудим кое-какие вопросы — предложил мистер Додж.

Миллер тут же ответил:

— Конечно. Пройдемте к вам в номер. Я все постараюсь вам объяснить.

Мужчина молча повернулся и пошел вдоль коридора. Через некоторое время он остановился у дверей одного из гостиничных номеров и магнитной карточкой открыл её и вошел внутрь. Миллер сразу же последовал за ним. В номере находились семеро молодых крепких парней, которые с интересом рассматривали отставного генерала.

— Это Кен Миллер. Знакомьтесь, — сказал мистер Додж. — Но пожалуйста, забудьте завтра о том, что вы видели его здесь навсегда. Вы поняли меня, мои друзья? Я жду вашего ответа. Хорошо. Я рад, что все это поняли. Можем идти дальше.

Глаза Миллера внимательно изучали молодых людей несколько секунд, а потом он спросил:

— Что-нибудь серьезное случилось, раз ты, хозяин, решили приехать лично сюда в сопровождении этих славных джентльменов? Что произошло?

Мистер Додж в ответ, покачав головой, улыбнулся и сказал:

— Кен, дорогой, ты только не обижайся, но во всем тут так сложно разобраться. Тут так всё запуталось, что я, проанализировав всю поступившую ко мне информацию по ситуации в Варге, решил лично приехать к тебе сюда. Ибо ясно вижу — ты явно не справляешься со своей работой. Тебе нужна моя помощь. И вот я уже здесь. Я готов сам, засучив рукава, приступить к работе, раз ты ничего сам сделать пока не можешь.

— О'кей, дорогой хозяин, пусть будет по-твоему. Я рад тебя здесь приветствовать. Раз решил сюда лично приехать — пусть будет так. Но ты говорил, что у тебя есть ко мне вопросы, я слушаю и готов отвечать — сказал Миллер. Он прекрасно понимал, что просто так отделаться от хозяина ему не удастся, придется давать свои ответы на сложные вопросы.

— Меня сейчас интересует один, но очень важный вопрос. Расскажи мне, когда можно ожидать здесь, мистера Анджея Кнехта? — спросил мистер Додж самым обычным тоном. — Дело в том, что, как ты должен помнить, надеюсь ты об этом не успел забыть, я давно хотел бы повидать пана Анджея Кнехта. И побеседовать с ним с глазу на глаз. Но пока так и не встретился с этим уважаемым человеком. Хотя ты, Кен много раз обещал организовать эту нашу встречу. Я думал, что у тебя были незначительные проблемы.

И вот теперь я узнаю, что вы всей местной ячейкой американского разведсообщества в этой гостинице организовали вместе с вашими бывшими сослуживцами из разведки, штаб по поимке этого прекрасного человека и меня при этом об этом всем решили не информировать. Это было явно не правильное решение. Поэтому, как только я понял, что наша с вами работа стала буксовать, сразу решил приехать в Варгу для того чтобы лично проконтролировать ситуацию на месте. А эти славные молодые люди изъявили желание мне в этом деле помочь. Я им весьма благодарен за этот их благородный поступок. Так, что я и спрашиваю у тебя, когда вы собираетесь брать Кнехта?

Миллер посмотрел на часы:

— Я как раз хотел обсудить все детали предстоящей операции по задержанию пана Кнехта со своими товарищами из разведки. Вероятней всего сама операция будет проведена либо сегодня ночью, либо завтра при попытке вывезти Кнехта из домика в тупике в резиденцию премьер-министра.

— Дорогой мой друг, Миллер, — сказала в ответ мужчина. — Я знаю о том, что по той информации, что вы получили, операцию нужно будет провести именно сегодня. Я знаю о вашей деятельности здесь практически всё. И я страшно разозлен всем этим.

— Простите, что вы сказали? — переспросил удивленный и слегка напуганный Миллер.

— Мистер Миллер, я сказал, что владею всей информацией о той операции, что вы сейчас собираетесь провести вместе со своими бывшими сослуживцами. Откуда я это знаю, вас не касается. Надеюсь, вы не забыли на кого вы работаете, хотя у меня давно сложилось впечатление, что ты мой друг решил меня предать и перестать блюсти мои интересы. Я тебе сразу заявляю! Ничего у тебя не получится. Тебе не удастся меня предать. Мне нужен этот полабский бригадный генерал, и я его получу! Кен, пожалуйста, вернись на грешную землю. Не кусай ту руку, что тебя кормит. Иначе, ты сильно об этом пожалеешь.

Миллер вздохнул:

— Хорошо, я сделаю всё, что возможно. Мои силы не безграничны.

— Благодарю вас, мистер Миллер. Это все, что вы сейчас мне можете сказать по делу Анджея Кнехта? — спросил мистер Додж.

— Да, все — коротко ответил ему Миллер.

— Тогда всего хорошего, мистер Кен Миллер. Отправляйтесь сейчас к своим друзьям из разведки и объясните им, что их работа по данной операции завершена. Всё остальное мы сделаем сами. Их помощь нам не нужна — сказал мистер Додж.

— Всего хорошего. Я доведу ваши слова до моих бывших сослуживцев из разведки. Возможно, они пойдут нам навстречу. О результатах моих переговоров я тут же вас извещу лично — ответил Миллер.

— Хорошо, я буду ждать вашего возвращения здесь. Постарайтесь объяснить этим ребятам из разведки, что всем будет лучше, если они соберут свое оборудование и вернутся к своим обычным делам. Что у них дел больше нет? А поимку Кнехта мы возьмем на себя. У нас всё для этого готово. Если у нас будет достигнуто с вашими бывшими коллегами взаимопонимание в вопросах задержания пана Кнехта, то тогда я выделю средства для премирования ваших друзей. И вы, конечно, в накладе не останетесь — сказал мистер Додж.

— Я постараюсь — заверил Миллер.

— Будьте так милостивы! Постарайтесь и договоритесь со своими бывшими сослуживцами. Иначе ваше финансовое состояние вскоре постигнет катастрофа, уж это я вам могу твердо пообещать — едко отметил мистер Додж. — Лишь неспособностью адекватно воспринимать окружающую действительность можно объяснить ваше решение о том, что в данном деле можно будет обойтись без меня. Это самая большая ошибка в вашей никчемной жизни. Сотни людей, ничем вам не уступающие, могут только мечтать о том, чтобы я их взял к себе на работу. А вы вдруг решили играть со мной по своим правилам. У вас ничего не выйдет. Я вас об этом официально предупреждаю, мой друг.

* * *

Патрик Вейн подошел к дверям соседнего со своим гостиничного номера и тихо постучал. Дверь практически сразу же отворилась. Ребята установили камеру слежения в коридоре — подумал про себя Патрик и вошел в номер, где находились помимо майора Брауна еще трое сотрудников американской разведки, два молодых человека, и женщина средних лет.

— Добрый вечер — сказал Патрик.

— Добрый вечер — ответил за всех майор Браун. — Присаживайся за стол, Патрик, сейчас мы тебе покажем кое-что интересное.

Патрик прошел к столу и сел на стул возле экрана компьютера. Но не успел он ничего толком разглядеть, как тут раздался вновь стук в дверь. Дверь открыл один из молодых людей и в номер вошел отставной генерал Кен Миллер.

— Как ваши дела, мистер Браун? — спросил Миллер.

— Всё идет в соответствии с нашими согласованными заранее планами. Все работаем, проблемы пока не возникают. Надеюсь, так будет и дальше. Так что у нас сейчас всё хорошо. Но вы, я гляжу, чем-то озабочены, — ответил майор Браун, — И я теперь и думаю, что с вами произошло? Неужели что-то серьезное.

— От вас ничего не утаишь. Действительно, возникли кое-какие обстоятельства, о которых нам с вами следует срочно переговорить. Не могли бы мы с вами выйти из номера на минуту? — спросил Миллер.

— Если это необходимо, то ваше предложение принимается. Пойдемте, тут недалеко есть курительная комната, она чаще всего пустует, вероятней всего нам с вами там не помешают общаться — ответил майор Браун.

После этих слов два старых товарища вышли из номера. А Патрик вопросительно посмотрел на оставшихся в комнате сотрудников разведки. Тут же женщина сказала:

— Вернется наш руководитель и тогда он и покажет вам то, что собирался показать. Без него мы вам ничего показывать не будем. Вам понятно?

— Да, спасибо за разъяснение. Я так и думал — ответил разочарованно Патрик.

* * *

— В этом районе всегда полно публики, — сказал пан Вацлав. — Это очень важное обстоятельство дела. Поэтому все торговые сети в городе из кожи лезут вон, лишь бы пробраться именно сюда, в исторический квартал. Этот тупик, в котором мы сейчас находимся, маленький оазис спокойствия в бурном море туристов и торговцев. Жизнь вокруг него бурлит сутки напролет.

— Тогда тем более мне не понятно, зачем для проведения операции выбрали именно этот дом. Мне кажется, следовало бы выбрать другой район города, — возразил Анджей. — Люди Фаска предложили это место, не продумав хорошо всех обстоятельств дела. Как смогут наши противники подойти к этому дому? Это просто невозможно сделать так, чтобы не попасть на глаза охране дома. Потом. Как наши противники смогут вывезти меня незаметно из дома, если тут рядом постоянно находится масса народа? Боюсь, что мы зря сейчас теряем время. И даже если нас и заметили с вами наши противники, когда мы с вами гуляли по двору, это ничего не меняет. Мы просидим до завтрашнего дня тут и потом вернемся в резиденцию премьер-министра. Это будет провалом всей операции.

Пан Вацлав Хан устало улыбнулся и сказал:

— Да, черт возьми, успокойся ты, наконец, всё мы старались учесть при выборе этого дома. Пойми. Мы имеем дело с серьезным противником, если бы мы поместили тебя в менее подготовленном для этого месте, то этим сразу бы показали нашим противникам, что тут что-то не так. Пусть лучше никто не подумает, что мы тебя подставляем, как приманку. Уверяю тебя — нас уже заметили наши противники, и сегодня уже они попытаются осуществить нападение на этот дом. Нет в этом у меня никаких сомнений.

— Да, я наверно просто нервничаю. Чтобы отвлечься, я сейчас предпочел бы побеседовать о том, что не связано с нашими сегодняшними проблемами и всякими другими обстоятельствами, возникшими в последние дни, — сказал Анджей Кнехт. — Иными словами, поговорить о чем-то постороннем, обыденном. Например, о футболе. Давно ты был на футболе пан Вацлав?

— Очень давно. Даже не вспомню сейчас, когда я последний раз ходил на футбол, хотя в молодости был болельщиком и не пропускал ни одного домашнего матча любимой команды — Наступила пауза, а затем пан Вацлав спросил: — Как ты ладишь с премьер-министром?

— Мы с ним стали друзьями. Он готов за меня в огонь и в воду, сам заверил меня в этом. Наверно, так оно и есть. Дальше будет видно — ответил Анджей.

— Ты задумываешься о том, что после нашей победы в стране многое изменится? — спросил пан Вацлав. — Значительная часть нашей элиты должна будет уйти в небытие. Точнее она уже ушла, но пока никто этим воспользоваться не может. Но это сейчас. А вот после того, как мы победим, и надеюсь, это произойдет достаточно быстро, Фаск взлетит, да и многие люди, которые будут рядом с ним в это время, взлетят вместе с ним. Это ты понимаешь?

— Я об этом еще не думал — ответил Анджей Кнехт. — В последнее время я заботился только о своем выживании, как ты знаешь. И сейчас я всё время думаю о том, как победить в этой битве с тайным противником, чтобы он не смог добраться до меня. Понимаешь, слишком уж много непонятного пока во всей этой истории. Многое стало вырисовываться в последнее время из тумана, но пока всё равно ничего толком узнать нам не удалось в целом по той ситуации, что сложилась в последние дни вокруг меня. Мне пока ничего не понятно. И это меня пугает.

— Только смотри, не поссорься с премьер-министром, Анджей, — посоветовал пан Вацлав. — Не дай бог, чтобы ваша дружба впоследствии прекратила свое существование. Тогда у тебя больше не будет возможностей для карьерного роста. Все те, кто раньше помогал тебе, были в этом злополучном самолете. Не забывай об этом. Президент, министр обороны, заместитель министра обороны, начальник генерального штаба, начальник военной разведки. Все они были там, и все они теперь стали совершенно чужими для тебя людьми. Я понимаю, что сейчас у тебя голова забита другими мыслями, но и о том, что я говорю нужно тоже помнить.

— Спасибо, я всё это понимаю. Но все равно пока не могу ни о чем другом думать, кроме, как о нашей операции — возразил Анджей Кнехт. — Ведь если я сейчас проиграю, то все будет бессмысленно.

— Я тебя прекрасно понимаю. Но я должен был тебе это всё сказать. Ты всё равно должен не терять из виду этот аспект ситуации. Я это говорю еще и потому, что во многом теперь связан с тобой. Пойми меня, я многое в жизни повидал, так что знаю, о чем говорю — заверил пан Вацлав.

— О да, я знаю, что ты прав в данном случае. Я обещаю тебе прислушаться к твоим советам и больше времени уделить размышлениям о том, как будет развиваться моя карьера в будущем — согласился Анджей Кнехт. — Нам нужно не только выиграть, но и еще суметь воспользоваться плодами нашей общей победы. Это важная задача.

— Согласен. На все сто процентов — сказал пан Вацлав, продолжая довольно улыбаться.

* * *

Когда Миллер и Браун оказались в курительной комнате, отставной генерал сразу же приземлился на кресло и начал говорить:

— Мистер Додж прибыл в Варгу. Мало того, он сейчас находится в этой гостинице, на этом же этаже, и ждет моего возвращения к нему.

— Ну и что? Что заставило почтенного мистера лично приехать сюда? — спросил майор Браун.

— Что «ну и что?» — резко перебил его Миллер. — Вы-то ведь знаете этого человека, Браун? Знаете, как устроены у него мозги? Как у бульдога. Он требует, чтобы мы с вами уклонились от проведения операции по поимке Кнехта. То есть прямо нарушили приказ центра. Анджея Кнехта, по его мнению, должны захватить его люди. За это он обещает нам всем хорошую премию. А в случае неповиновения, мистер Додж угрожает нам страшными карами. Такой молодчик не остановится не перед чем, если ему будет что-то нужно. Даже пойдет в случае необходимости на наше физическое устранение. В этом не должно быть для вас тайны мистер Браун.

— Да уж, ситуация хуже не придумаешь. И приказ нельзя не исполнять. И с вашим сумасшедшим боссом устраивать войну нет никакого желания. Сколько у нас времени есть на размышление? — вкрадчиво спросил майор Браун.

Миллер с раздражением вздохнул:

— Послушайте, ответ надо дать прямо сейчас. Нет у нас времени на размышления и на связь с центром. Нужно на что-то решаться здесь и сейчас. Ответь мне. Ты сможешь сейчас дать команду своим людям завершить работу и отправиться по домам?

— Ты же прекрасно понимаешь, что такой приказ я не могу своим людям сейчас отдать. Я не могу просто так, взять свои слова назад, — сказал майор Браун и на мгновение умолк. — Кен, мне не хочется быть назойливым, но пойми, Ты должен суметь все объяснить своему шефу. Он не должен чувствовать, что ты его сторонишься или пренебрегаешь им. Подойди к нему и скажи, что такие вопросы нужно решать не здесь, а с нашим руководством. Без их приказа мы не уберёмся с пути твоего шефа. Постарайся, как-то разрешить этот конфликт. Может быть, твой шеф сумеет договориться с большими парнями в центре? Пусть тут же при тебе звонит к нам в контору.

— Нет. Этого, разумеется, он не станет сейчас делать — возразил Миллер. — Это абсолютно исключено.

— Ты вполне уверен в этом? Может всё-таки попробовать дать этот совет вашему шефу, может у него, что и получится? — спросил с непониманием в глазах майор Браун.

— Ну, конечно же, нет! — вспылил Миллер. — Послушайте, вам не кажется, что вы слишком уж многого от меня требуете? Не нужно заниматься ерундой сейчас. Я уверен в том, что если бы центр мог бы в этой ситуации пойти ему на встречу по Кнехту, то это уже стало бы фактом, о котором тебя срочно известили по официальным каналам связи. Центр принципиально сейчас считает дело Анджея Кнехта особо важным и поэтому никому не пойдет в этом вопросе на встречу. Делить Анджея Кнехта сейчас центр ни с кем не захочет. Это точно.

— Понимаю, — поспешил согласиться с ним майор Браун. — Но что тогда вы сейчас скажете при вашей встрече с мистером Доджем? Вам нечего ему доложить. Да и он не смирится с нашим отказом и всё равно попробует действовать, не оглядываясь на указания наших властей. Это ужасная головная боль для нас. Как это некстати сейчас.

— Я согласен, что всё это весьма некстати сейчас — сказал задумчиво Миллер. — Но все же не смотря ни на что, основной мой вопрос остается без ответа пока. Ответь мистер Браун, что мне сейчас доложить мистеру Доджу? Пойми. Если сказать всё, как есть, то он жутко обидится и тогда начнет вести себя, как слон в посудной лавке, и гарантировано нам помешает проводить нашу операцию по захвату Кнехта.

— Я не знаю, что тебе докладывать сейчас. Придумай что-нибудь. Ведь у тебя огромный опыт работы. Неужели ты не сможешь выйти с честью из этой ситуации? — спросил майор Браун.

— А если я предложу своему боссу объединить наши силы? — спросил Миллер. — Не бойся. В случае чего ты просто продемонстрируешь запись этого нашего разговора в центре, как доказательство того, что у тебя не было в сложившейся ситуации иной возможности обеспечить успех операции. И нет проблем.

— Да, вы не ошиблись — майор Браун немного помолчал. — Буду с вами совершенно откровенен, Кен, — продолжал он после паузы. — Я, конечно, записал наш с вами разговор, я был обязан это сделать. Так и должно быть. Но у меня все же есть основания полагать, что вы не должны на меня сильно обижаться. Работа моя заключается не только в том, чтобы ходить под ручку с вами и мистером Доджем и выслушивать ваши бесчисленные просьбы. Работа моя в защите интересов моей страны.

— С вами никто не спорит. Пойдите на совместную работу с людьми Доджа. А там, когда пан Анджей Кнехт окажется в наших руках, в этот момент можно будет и пересмотреть договоренности — предложил Миллер.

Некоторое время оба они молчали.

— Ты уже поужинал? — неожиданно спросил Браун.

— Разумеется, я еще не успел поужинать — мрачно проговорил Миллер. — Мне пока было не до этого.

— Зайди к своему шефу и скажи, что мы будем работать вместе, и после успешного завершения операции предоставим возможность допросить нашего клиента ему и его людям — сказал умиротворенно Браун.

— Надеюсь, на этом он успокоится на время. Если всё получится, то пойдем на ужин. Пусть парни мистера Доджа подойдут в мой номер, я предупрежу моих людей, что теперь мы станем работать совместно с этими ребятами и после этого давай покинем на время эту гостиницу. Тут рядом есть одно приличное заведение.